Только не отпускай

Глава 4

– В каком смысле не можешь?

Я схватился за телефон. Оказалось, тот полностью разрядился, и, прежде чем позвонить, мне пришлось еще потратить время на поиски зарядки. Ввел Димкин номер. Чертыхнулся, потому как короткий шнур не давал мне выпрямиться в полный рост, а если наклониться – спину простреливало. Старая травма.

– В таком смысле и не могу. Янка тоже не берет.

– Загуляла?

– Да ну, что ты о ней самое плохое всегда думаешь! – завелась бывшая.

– А ты, значит, хорошее? – рявкнул я в ответ. – Чего ж тогда примчалась?

Альбина поджала губы и демонстративно отвернулась к окну. Мы с ней двадцать лет прожили. Она как никто знала, что в таком состоянии со мной спорить смысла нет. Да и оснований нет тоже. Дочь мы упустили. Мы… оба. Не то чтобы я в этом винил жену. Сам тоже хорош. Теперь, вот, с Димкой пытаюсь реабилитироваться. С внуком.

– А Димка почему не отвечает? Он тоже загулял?

– Откуда мне знать, куда она его втянула?

– Слушай, а может, мы его по геолокации отследим?

– С выключенным телефоном?

– Ну, что ты волком на меня смотришь?! Откуда мне знать, как это работает?

Я стиснул зубы, заталкивая претензии поглубже в глотку. Стащил пиджак, а галстук я снял еще в пабе.

– Ты на колесах?

– Нет. На такси. А что?

– Я за руль не могу сесть. Выпивал.

– Зачем тебе за руль?

– Чтобы к Янке съездить.

– А… Так ее дома нет, Федь.

– Ты проверяла?

– Можно и так сказать. Они к морю уехали. Еще позавчера. Яна ключи попросила от дома твоих родителей, я ей и дала…

– И ты только сейчас мне говоришь об этом?!

– Слушай, Таиров, ну, чего ты орешь? Обороты сбавь, а?

И правда. Чего ору? По привычке, наверное. Я всегда ору. Когда возмущен или когда, например, кто-то портачит в офисе. Психологи утверждают, будто ор – это последнее дело, слабость. Черта с два. Обычная черта характера. Кому-то, чтобы выплеснуть эмоции, надо выплакаться, кому-то поорать. Все. Никаких тайных смыслов.

Выдохнул. Но сжавшаяся внутри пружина не разжалась. Я устало опустился на кресло, размышляя, что делать. Практически тут же на плечи легли горячие женские руки и принялись разминать затекшие мышцы.

– Сплошные узлы, Федь. Опять себя загоняешь…

Альбина наклонилась низко-низко к моему уху. Щеки коснулось ее теплое дыхание. И аромат приторных, тяжелых таких духов заполонил пространство. Интересно, какого хрена она делает? Я недоуменно вздернул бровь и чуть повернул голову. Алька была старше меня. На четыре года, но все же. Сейчас ей пятьдесят. И хотя эта информация тщательно оберегалась, ретушировалась бесконечными косметологическими процедурами и пластикой, возраст потихонечку брал свое. В холодном свете ламп это было отчетливо видно.

Когда мы познакомились, я учился на втором курсе архитектурного, а она уже работала на телевидении. Правда, тогда Альбина была обычным статистом, это уже позже к ней пришла слава. Познакомились мы на квартирнике, куда я попал случайно. Слово за слово… Ну, и закрутилось. Не знаю, почему она выделила меня среди таких же, как я, пацанов. Я был довольно угрюмым провинциальным парнем. На одной ноге вокруг нее, как другие, не скакал. Да и в постели никакими особенными навыками не мог похвастать. Просто валил и втрахивал в матрац. По простому. Не расшаркивался. Может, это ей и нравилось. Наверное, да. Смеясь, она называла меня неотесанным мужланом. Я таким был и остаюсь, наверное. А Альбина… Альбина была из той породы женщин, от которых предостерегала мать и которых советовал отец. Яркая. Красивая до невозможности. Шумная. Ее беременность стала для нас полнейшей неожиданностью. Если бы она могла, то сделала бы аборт, но… конфликт резусов. Можно было запросто остаться бесплодной. В общем, выбора особенно не было.

Это было сложное время. Девяносто пятый, девяносто шестой. До хорошей жизни еще как до монгольской границы раком. И я – студент. Брался за любую халтуру. Работал грузчиком, каменщиком, кем придется… Как-то умудрялся еще учиться. Понимал, что бросать универ нельзя, иначе и дальше буду вот так за копейки спину гнуть. А хотелось большего. Соответствовать. Хотелось, чтобы Алька не пожалела, что за меня замуж пошла. Как-то вдруг во мне включился мужик. Ответственный за себя, за женщину и за ребенка. Я наметил вектор и пер в этом направлении, как дурной. Света белого не видя. Может, если бы чуть сбавил обороты, дочку бы не упустил. А так… что уж теперь? Что выросло, то выросло, как говорится.

Воспоминания утащили. Туда… в полуголодное, но довольно веселое время. Я даже не сразу понял, что Альбина делает. А она… Взяла мою руку и щекой о нее потерлась.

– И что это ты делаешь?

– Не знаю. Почему-то все чаще думаю о том, что зря мы развелись, Федя.

Великолепно, блядь. Я резко дернул головой, сбросил с плеч ее руки и встал. Вот вроде бы и примирился с тем, что было. И сумел с ней человеческое общение наладить – не чужие ведь. А простить все же не смог.

– Тебе напомнить, почему так случилось?

– Я пока склерозом не страдаю. Виновата. Да.

– Ну, вот на этом и закончим. Чего уж теперь?

– Думаешь, стоит?

– Что именно?

– Заканчивать.

Бабы! Все какими-то фигурами изъясняются. А ты гадай, что она имеет в виду.

– Мы вроде все закончили, Аль. Лет пять назад. По твоей инициативе.

– Шесть уже.

– Тем более.

Мы развелись, когда мне было сорок. Кризис среднего возраста. Меня и без того штормило, а тут еще узнал, что любимая женщина изменяет. И ведь не первый год. Как вишенка на торт ко всем проблемам с бизнесом и дочкой – контрольный в голову. Но как-то пережил. Взял себя в руки. Собрал вещи. И свалил. Сначала на съемную хату. А уже потом эту нашел… И так она мне понравилась, что купил, хотя для меня одного квартира была слишком большой. Зато здесь было чем заняться. Ремонт нужен был капитальный… Вот я и делал его еще два года. Сам. Под себя. По большей части своими руками – не зря ведь архитектор.

– Знаешь, а мою программу подумывают закрыть. Им нужны «свежие» лица. Но мы-то знаем, кто им нужен. Эйджисты хреновы.

Ах, вот оно что. Это все объясняет.

– Уверен, ты не пропадешь. Профессионал твоего уровня всегда найдет себе применение.

– А я, может, не хочу! Устала от гонки этой. И вообще.

Альбина подошла ко мне. Ухватила пуговицу на рубашке и нерешительно покрутила. Совсем на себя не похожая. Я нахмурился.

– Аль…

– Федь… – вскинула взгляд. – А помнишь, какие мы были счастливые? Бедные, но счастливые. А теперь все есть, а счастья нет. Может…

– Что?

– Может, попробуем все вернуть, а? Федька…

Унизанные кольцами пальцы скользнули вверх. Ухватили за ворот рубашки. Искусно подкорректированные губы коснулись подбородка, наверняка колючего. Она целовала меня, закрыв глаза. А я, напротив, в оба пялился. Будто разглядеть хотел. Почему любил ее когда-то. Или чтобы понять, куда это все делось? Ведь не торкает больше. Совсем. В голову – нет. Лишь физиология. Отголосками мышечной памяти. И тут не в тонких морщинках дело. Не в седине, которую она тщательно закрашивает каждые три недели еще лет с тридцати…

Руки спустились ниже. Безошибочно нащупали пряжку брюк. Но вместо желания меня такая злость охватила. А все потому, что она до сих пор уверена, что только поманит меня пальцем – и я побегу.

– Не надо, Альбина. Хватит.

– Ты не хочешь меня? – изумилась. И так… уже совсем иначе на меня посмотрела. Внимательно. Словно другими глазами.

– Не хочу, – отрезал.

– Неужели и правда у тебя кто-то есть?

Память услужливо подбросила картинки нашего с Мариной свидания. Но она замужем, так что… Нет. У меня никого нет. По-прежнему. Но это не означает, что я настолько отчаялся, что готов вернуться к бывшей жене. И все ей простить. Хотя нет… Даже это не главное. Простить я бы, может, и смог, если бы постарался. А вот вернуть доверие… С этим сложнее.

– Не думаю, что хочу обсуждать с собой эту тему.

Альбина отвернулась. Распрямила плечи. Заправила за ухо, свесившуюся на лицо прядь. А я поймал себя на мысли о том, какие они разные с Мариной. Ну, ведь вообще ничего общего. Разве мужчине не должны нравиться женщины одного типажа? Выходит, мои вкусы с возрастом изменились?

– А ведь это ты виноват!

– Это в чем же?

– В том, что я тебе изменяла! Не будь ты таким сухарем – мне бы не пришлось искать… искать…

– Кто бы тебя трахнул? – Сказал и поморщился. Какого черта? Только скандала мне и не хватало сейчас. – Извини.

Альбина отвернулась.

– У меня менопауза, знаешь ли. Все меньше хочется секса, и все больше – душевного тепла. К тому же у нас Димка, Федя. Нам стоит начать все заново… хотя бы ради него.

Все ясно. Альбина вдруг остановилась и поняла, что молодость уходит, спрос на нее все меньше, а я… такой удобный вариант, чтобы встретить неодинокую старость. И не сказать, что я тоже об этом не думал. Просто… предпочёл бы состариться с близким мне человеком. А Альбина… несмотря на все, что нас связывало, уже давно для меня стала чужой.

– Что будем с Димкой делать? Где искать? Поехать, что ли, к ним? Как думаешь? – решил сменить тему.

– Не знаю. Может, там просто плохая связь?

– Если с утра не дозвонюсь – поеду.

Альбина кивнула. А потом достала телефон, чтобы вызвать такси.

– Ты подумай о том, что я сказала, – бросила напоследок и добавила, погладив меня по щеке: – Не руби сгоряча, как обычно.

Она ушла, а я подошел к окну, чтобы убедиться, что она села в машину. После долго стоял под душем, а потом еще очень долго не мог уснуть.

К счастью, Димка объявился сам. Собственно, его звонок и разбудил меня посреди субботнего утра. Сонно жмурясь, я нащупал трубку, не глядя на экран, прохрипел:

– Алло…

– Привет, дед!

– Привет, пропажа.

– Потеряли, да? – восхитился внук.

– Было дело.

– А у нас тут связь фиговая! Интернет вообще не ловит, я думал, завою, а оно ничего. С соседом познакомился. Из аборигенов. Ходили на рыбалку. Весело.

– Поймали чего?

– Ага! И кошке отдали. Люське.

Небогатый был улов! Я улыбнулся и откинулся на подушку.

– А мать что?

– Да ничего. Нормально все.

– Точно?

– Угу.

– Если что-то чудить начнет…

– Я позвоню. Не маленький.

Ага. Не маленький. Восьми еще нет. Правда, повзрослеть парню рано пришлось. Мужичок…

– Так, говоришь, связи нет, – напомнил я.

– Ну, ведь нашел же! – захохотал Димка.

Мы еще немного поболтали с внуком и свернули разговор. Я пошел умыться, когда вновь услышал – звонят. Думал, Димка что-то забыл сказать, но на экране высветился номер моей помощницы. Но звонила не она. Ее дочь… Оказалось, что Татьяна Викентьевна попала в аварию. И состояние тяжелое. Пришлось в срочном порядке мчать в травму. Договариваться с врачами. Что-то решать. За что-то платить. Утешать родню обещаниями, что все будет в порядке. А потом, когда там все более-менее упорядочилось, звонить кадровику посреди выходного с просьбой найти мне помощницу на время болезни моего секретаря. В общем, на ровном месте как-то сразу возникла целая куча проблем. Татьяна Викентьевна со мной работала долгие годы. Я слабо представлял, как буду справляться в ее отсутствие.

И только ближе к вечеру вспомнил о том, что хотел заехать на автостанцию. Сверился с часами – время еще было. Поэтому я свернул с намеченного маршрута. Может, я был слишком зациклен на постоянстве, но за своим автослесарем я кочевал точно так же, как и за парикмахером. В некоторых вещах я был ужасно консервативным. К счастью, хозяин автомастерской Вася оказался на месте. Нравилось мне с ним болтать, пить кофе из автомата, пока мужики возятся с тачкой, и слушать их разговоры. В этот раз обсуждали аварию, случившуюся неподалеку. Оказалось, в этой аварии и пострадала моя Татьяна Викентьевна. Ну, и я пожаловался Василию, что остался без помощницы. Как-то к слову пришлось… А тот обрадовался чему-то. Ударил по тощим ляжкам и заявил, что знает отличного профессионала, который как раз ищет работу. Тогда я и представить не мог, о ком он говорил, поэтому лишь пожал плечами, когда Василий предложил организовать мне барышню на собеседование. Знал бы я, куда это нас приведет впоследствии…