Только соблазн

Глава 12

Брок мерил устланный ковром пол паддингтонского коттеджа широкими шагами, иногда он останавливался, привычным жестом проводил по волосам, но через секунду, выругавшись, вновь начинал ходить. Прошел час после того, как он снял сюртук и галстук. Они валялись на диване с кричаще-розовой обивкой.

Ему удалось убедить Кропторна не отзывать свои инвестиции. По крайней мере на время. Но на этом его проблемы не заканчивались: во-первых, герцог усомнился в его честности, а во-вторых, Мэдди, похоже, просто в бешенстве и вовсе не собирается идти с ним к алтарю.

Брок достал из жилетного кармана часы, но они не понадобились: темнота за окном свидетельствовала о том, что час уже поздний. Черт возьми, Мэдди так и не ответила на его записки. Время шло, и с каждой минутой росло опасение, что она собирается ответить ему молчанием, а значит, необходимо действовать.

Явись она вдруг, Брок не представлял себе, что скажет ей. Ему действительно необходима ее земля. Но, что еще хуже, теперь Мэдди на веки поселилась в его сердце. Он жаждая ее. Если ему необходимо обладать ею, чтобы освободиться от этого наваждения, тут уж ничего не поделаешь.

Легкий шум у входа заставил его застыть на месте. Он повернулся и стремительно направился к двери. Мэдци стояла там в своем обычном наряде. Но даже бесформенный шерстяной плащ не мог скрыть роскошное тело молодой женщины. Он слишком хорошо помнил каждый нежный изгиб и провоцирующие выпуклости. Проклятие! Если он сосредоточится на своих объяснениях, это даст ему гораздо больше, чем мысли о том, какое блаженство он испытывал, когда ее груди оказывались под его ладонями.

Брок поднял глаза и увидел, что Мэдди снимает свою вдовью шляпу и вуаль. Даже при слабом свете камина он легко мог различить плотно сжатые губы и холод в ее серых глазах, которые выдавали бушующую в ней ярость, еле сдерживаемую природным тактом и хорошим воспитанием.

Он вновь привычным жестом пробежал пальцами по волосам.

– Нам надо поговорить.

– Нет, – сказала Мэдди, сняла плащ и бросила его на перила лестницы, ведущей на второй этаж. – Говорить буду я, а ты будешь слушать.

Видимо, Мэдди объявила ему войну. Что ж, он готов принять бой.

– У меня все твои векселя.

– Я могу разрушить твою маленькую железную дорогу.

– Тебе это почти удалось, – выпалил он.

Мэдди одарила его улыбкой, такой же ледяной, как и ее взгляд.

– Нет, я всего лишь предупредила своего кузена, чтобы он держал верный курс, тем более что эта земля никогда не будет твоей. Кроме того, «Таймс» может заинтересовать рассказ о твоих попытках надавить на бедную вдову и заставить ее выйти замуж с помощью самого низкого соблазнения.

Теперь улыбнулся Брок и медленно, словно в старинном танце, обошел ее.

– В самом деле? Может быть, тем же читателям будет интересно узнать о том, как ты согласилась еженощно ровно в полночь встречаться со мной? До того времени, пока придет пора Эми, ждать еще долго, но высшее общество имеет хорошую память на такие пикантные подробности, не так ли?

Лицо Мэдди вспыхнуло от гнева.

– Негодяй. Я легко могу поверить, что ты способен это сделать.

– Разумеется, если ты намереваешься погубить мою репутацию, не выслушав моих доводов.

Частое, неглубокое дыхание, напряженно стиснутые руки, высоко вскинутая голова – все свидетельствовало о том, что Мэдди взбешена и не собирается поддаваться на столь примитивный шантаж. Брок забеспокоился: может, он выбрал не ту линию поведения? Ну как ее убедить, ведь речь идет 6 большом и очень выгодном деле!

Все верно, однако Мэдди не имеет никакого отношения к этому делу.

Раздражение и решимость куда-то исчезли, и он со вздохом положил руки ей на плечи.

– Не стану отрицать, мне действительно нужна эта земля. Но это не единственная причина, которая побуждает меня на тебе жениться. Твое положение в обществе поможет моему бизнесу, откроет для меня двери.

– Ты мог бы сказать мне о земле, – резко бросила она.

– Я знал, что ты мне откажешь просто из принципа. – Мэдди кивнула. Но ее взгляд не потеплел.

– Ты считаешь меня средством достижения своей цели? Эдаким горшком с золотом?

Он так не считал. У него на языке вертелось признание в чем-то большем, но Брок предпочел оставить его при себе.

Не хотел проявлять свою уязвимость. И все же если для Мэдди, как он надеялся, важна только правда, он мог превратить эту слабость в силу.

– Больше всего мне нужна ты..

Мэдди напряглась. Ее взгляд стал еще более суровым.

– Тебе нужны деньги.

Брок приблизился к ней настолько, что она почувствовала горько-сладкий запах его кожи и почти ощутила влажность его сочных губ.

– Мне нужно все, но больше всего ты сама, каждый дюйм твоего сладкого и такого желанного тела, мне нужны все твои дни, все твои ночи, каждая минута твоей жизни.

Мэдди охнула от удивления, ее глаза широко раскрылись.

Он крепко сжал ее плечи и привлек молодую женщину к себе. Мэдди по-прежнему была напряжена и не сделала ни единого движения навстречу Броку, но ее глаза потемнели, зрачки расширились. Дыхание участилось.

Брок наклонился, желая преодолеть остатки разделявшего их пространства. Вскрикнув, Мэдди отшатнулась от него:

– Я не хочу иметь с тобой ничего общего.

Он проигнорировал ее слова. Ведь это говорила ее злость. Отказ и ярость, прозвучавшие в ее признании, лишь подогрели его решимость. Он не отступит. Он женится на ней. Он снова попробует ее на вкус.

– Я могу изменить это, Мэдди, – пробормотал он, бросив ей вызов.

– Нет! За последний месяц ты превратил мою жизнь в ад. Я не стану твоим средством обогащения и не позволю себя использовать. – Сжав кулачки, она подбоченилась. – Убирайся из моей жизни и оставь меня в покое!

Он медленно склонился над ней.

– Это выше моих сил, Мэдди. – Мэдди разочарованно вздохнула:

– Что тебе нужно? Мое происхождение? Хочешь вновь обладать мной? Или же тебе доставляет. удовольствие причинять мне страдания?

Брок почувствовал, как в ней вновь просыпается гнев, но это лишь спровоцировало его собственное раздражение. За что она так ненавидит его, ведь еще секунду назад в нем не было ни унции раздражения или злости? Куда-то исчезло даже неприятие ее брака с Колином Седжуиком.

Исчезло, словно и не было его никогда, всего за одну ночь страстных поцелуев, нежных ласк и жаркой любви.

Сегодня покровом враждебности он маскировал свою страсть к женщине, которую желал в течение многих лет. Судьба словно смеялась над ним. Его раздражение росло, он злился и на нее, и на себя, и на свою неспособность ненавидеть эту женщину.

– Я дважды делал тебе искреннее предложение стать моей женой. Независимо от того, нравятся или не нравятся тебе мои мотивы, я требую ответа.

Мэдди в ярости взглянула на него:

– Отправляйся в ад.

– Я уже там, любимая, – бросил он в ответ. – Ты встречалась с моим главным инвестором и едва не убедила его забрать вложения. В течение последнего месяца ты постоянно обливала меня своим презрением. Что касается меня, я не в претензии, мы в расчете. Это возвращает нас к самому началу нашего общения. Прости, но напомню: ты должна мне некоторую сумму. Итак, я вновь спрашиваю тебя: ты хочешь стать моей женой или должницей?

Изогнув губы в торжествующей улыбке, она гневно смотрела на него.

– Ни то ни другое, мерзавец. Я не собираюсь выходить за тебя замуж. И каким бы бездушным ты ни был, прошлая ночь доказала мне, что ты не отправишь меня или Эми во «Флит». Поэтому я буду расплачиваться с тобой по мере возможности и прошу тебя никогда больше не появляться у моих дверей. До свидания, мистер Тейлор.

Резко повернувшись, Мэдди решительно направилась к двери, Брок поймал ее за локоть и, потянув обратно, крепко прижал к себе. Она попыталась вырваться, но Брок, обвив руками талию Мэдди, лишил ее возможности сопротивляться.

Она поняла, что все его угрозы – всего лишь блеф. Проклятие, что же теперь?

И хотя Брок не хотел признавать это, Мэдди права – он никогда не смог бы отправить ее во «Флит», как не смогбы обречь на подобную участь родного отца. Он ни за что не допустил бы, чтобы Мэдди и Эми страдали.

Но как удержать ее? Как убедить эту упрямую женщину, что брак с ним – это лучший выход из создавшегося положения. Ему не удалось соблазнить ее ни деньгами ни спокойной и безопасной жизнью. К несчастью, он не мог предложить ей свое имя. Черт возьми, почему женятся другие? Почему? Глубокий вздох Мэдди на секунду прервал размышления Брока, Чтобы убедить ее пойти к алтарю, он должен найти какую-то иную причину. Может быть, беременность? – А что, если прошлой ночью ты забеременела? Мэдди рассмеялась, озадачив Брока, и выскользнула из его объятий.

– Маловероятно.

– Однако не исключено.

Улыбка, так и не сошедшая с ее лица, ясно давала ему: понять, что она либо не верит в это, либо ее это нисколько не волнует.

– Надеюсь, этого не случилось…

– А если все-таки случилось? Будешь вынашивать внебрачного ребенка? В обществе пойдут разговоры., и предметом сплетен станешь не только ты, но и Эми. Хорошенькое наследство для твоей дочери.

В ее глазах было только презрение.

– Если бы мне случилось зачать, возможно, меня и можно было бы убедить выйти замуж. Но я предпочитаю верить, что обстоятельства сложатся для меня благоприятно.

В ее словах Брок увидел надежду и новую идею.

– Нашим отношениям сильно мешают кое-какие денежные вопросы. И хотя ты не хочешь выходить за меня замуж, признаю: у меня нет ни малейшего желания видеть тебя посаженной во «Флит».

Губы Мэдди тронула дерзкая улыбка.

– Однако, – продолжал он, – будет не совсем справедливо, если мне придется до бесконечности ждать возвращения долга. Согласись, ни один кредитор не согласится на такие условия. Надо найти взаимоприемлемое решение. Помнится, однажды, чтобы уменьшить сумму долга, ты предложила мне стать моей любовницей. Сейчас я считаю это предложение вполне приемлемым.

– Ты не можешь! – в шоке воскликнула Мэдди.

– Могу, милая Мэдди, и обязательно этим воспользуюсь.

– Ты вынудил меня пойти на эту сделку. – Брок пожал плечами.

– Насколько я помню, ты сама предложила мне свои услуги. Какое же это принуждение?

Мэдди опешила:

– Ты… ты угрожал мне, давил на меня.

– Все это в действительности не имеет значения. Значение имеет лишь одно: сможешь ли ты совершить бесчестный поступок и забрать назад свое слово? Пристало ли такое коварство человеку столь знатного происхождения?

Мэдди с вызовом посмотрела на него:

– Хочешь заставить меня выполнять условия нашей сделки?

– Каждую ночь в течение следующих шести месяцев. – Он уже наслаждался мыслью о том, как вновь будет обладать ею, ласкать ее гладкую, бархатную кожу, слушать ее страстные вздохи и ощущать на своей груди ее горячее дыхание. Он испытывал непреодолимое желание разжечь в ней такую же страсть, какую сам испытывал к ней. Хотел полностью обладать этой женщиной и, пробудив в ней желание, заставить принять его, отправиться вместе с ним в чувственное путешествие, которое – а в этом он не сомневался – приведет их к наивысшему удовольствию.

А если она еще забеременеет, тем лучше.

На то, чтобы убедить Мэдди выйти замуж, у Брока был всего месяц. Вряд ли она забеременеет так быстро и тем более подтвердит этот факт. Поэтому Брок постарается за это время привязать Мэдди к себе любым доступным способом.

В конце концов она все равно станет его женой.

– Любое твое прикосновение будет вызывать во мне ненависть к тебе. Клянусь!

Итак, Мэдди станет его любовницей. И все же брошенная ею колкость задела Брока за живое. Но в этом он ей не признается.

– Можешь ненавидеть меня, это тебе доставит удовольствие. Я собираюсь получать удовольствие по-другому. У каждого оно свое.

Сделав паузу, он бросил на нее горячий испытующий взгляд, мысленно раздевая ее. Потом он согнул палец и, ухмыльнувшись, поманил ее к себе:

– Подойди ко мне.

На лице ее читалось сопротивление, смешанное с паникой.

– Нет.

– Хорошая любовница всегда отвечает «да». Слово «нет» для нее просто не существует. Если я попрошу тебя медленно раздеться для моего удовольствия, ответ должен быть «да». Если я говорю, что мой план состоит в том, чтобы возбуждать тебя, пока ты не взорвешься, ты должна согласиться. Если я попрошу смотреть мне в глаза, когда я овладеваю тобой…

– Это едва ли просьба, это требование. Ты хочешь, чтобы я вела себя как что-то среднее между твоим щенком и шлюхой.

– Все это слова. – Он пожал плечами – Итак, ты всегда будешь отвечать «да»? Брок решил немедленно приступить к делу. – Ты сама предложила мне себя, – напомнил он. – Я только принял твое предложение.

Мэдди с такой силой сжала челюсти, что казалось – ее зубы вот-вот раскрошатся. На щеках выступил яркий румянец. В гневе Мэдди была еще прекраснее.

Она кивнула и процедила сквозь зубы:

– Как тебе будет угодно. Я вернусь завтра, так что мы сможем начать наш унизительный обмен.

Она направилась было к двери, но Брок настиг ее, обвил руками ее талию и привлек женщину к себе. Ее спина плотно прижалась к его груди. Он расправил пальцы на ее талии и погладил ее живот.

– Я предпочитаю начать прямо сейчас, – прошептал он ей на ухо.

Брок схватил Мэдди за руку, и повернул лицом к себе. Прежде чем она успела возразить, он взял ее лицо в ладони и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.

Этим поцелуем он обещал ей наслаждение. Мэдди сглотнула, чувствуя, что ей трудно будет оставаться равнодушной. Когда он зарылся пальцами в ее золотисто-каштановые волосы, вытаскивая шпильки, она поняла, что, несмотря на угрозы, Брок будет нежен с ней. Ее губы приоткрылись в ожидании нового поцелуя. Брок коснулся, пальцами ее сосков, и в груди у нее разлилась сладкая истома.

Для Брока это стало признаком быстрой победы, и вовсе не потому что он жаждал полностью подчинить себе. Мэдди. Нет, это не принесло бы ему ни удовлетворения, ни наслаждения. Скорее предвкушение того, что скоро эта строптивая красавица, подчинившись собственному желанию, превратится в нежно мурлыкающее и требующее любви существо, заставляло его сердце бешено биться. Брок прижался губами к ее шее и стал страстно покусывать ее бархатную кожу, одновременно расстегивая бесчисленные крючки на ее платье. Мэдди изо всех сил пыталась оставаться равнодушной, но это у нее плохо получалось. Брок лизнул пульсирующую жилку на ее шее и улыбнулся.

Он расстегнул последний, нижний крючок и потянул платье. Оно соскользнуло с ее плеч, открыв выпуклости груди, скрытые простой тонкой рубашкой. Наконец ее руки освободились, и платье упало на пол. Он быстро расшнуровал корсет и одним движением освободил молодую женщину от нижних юбок. Затем подал ей руку и помог перешагнуть через одежду, лежавшую на полу. Он вел ее в уютное тепло гостиной. Она шла, старательно избегая смотреть ему в лицо.

Не желая, чтобы между ними оставался хоть дюйм пространства, Брок положил руки ей на плечи и прижал к себе. Она слабо сопротивлялась, но Брок был готов к этому. Эта женщина, несомненно, была вызовом ему, его желанию, его бизнесу, но этот вызов более чем устраивал Брока Тейлора. Он хотел доставить ей удовольствие, которого она еще никогда не испытывала. Пусть поймет, как сильно их взаимное влечение.

– Я собираюсь исследовать каждый дюйм твоего тела, – прошептал он, не отрываясь от ее губ.

Ее ресницы вспорхнули, Мэдди покачала головой:

– Вряд ли это кому-то доставит удовольствие. Я – твоя рабыня, так что давай быстрее покончим с этим.

Она хотела, чтобы он поторопился и взял ее наспех, без каких-либо эмоции. Надеется, что ничего не почувствует, если все произойдет именно так?

Брок едва не рассмеялся. Мэдди глубоко ошибается, если рассчитывает, что он позволит себе столь бездарно тратить минуты их близости. Она возбуждает его так, как не возбуждала ни одна женщинами он ответит ей тем же.

– Предпочитаю не торопиться, – прошептал он. – Я буду действовать неспешно, пока не почувствую, что ты обезумела от желания.

Брок повернул ее липом к стене, затем поднял ее руки и тоже прислонил к стене.

Ее ноги оказались расставлены, она дернулась, стараясь свести их, то ли пытаясь прикрыть свое интимное место, то ли из неуместной скромности. Сейчас это было не важно.

Он наклонился к ее уху и прошептал:

– Не двигайся.

– Но…

– Ш-ш. Время протестов кончилось. Настало время наслаждения.

– Брок, подожди! Я…

Брок не желал ждать. Он стал покусывать тыльную сторону ее шеи, и его горячее дыхание сладкой судорогой отозвалось в ее бедрах. Он поднял края ее рубашки и скользнул руками вниз. Почувствовав под ладонями шелк ее обнаженной кожи, он напрягся от охватившего его желания.

Жесткие мужские руки возбуждающе скользили по бедрам Мэдди. Неторопливыми, по-хозяйски уверенными движениями он ласкал ее, постепенно спускаясь вниз, осторожно похаживая кончиками пальцев мягкую выпуклость бугорка Венеры.

Мэдди беспокойно заерзала.

Мысленно усмехнувшись, Брок легко провел ногтем вверх по животу до соблазнительной ложбинки между грудями.

Дразня ее, он дразнил самого себя, и в его жилах закипела кровь.

Большим пальцем он провел по ее груди, подбираясь к розовому соску, и, когда добрался, ощутил, как он набухает.

– Вот так, – сказал он, лаская вторую грудь. Мэдди судорожно вздохнула.

– Мне нравится слышать, как ты вздыхаешь от моих прикосновений, – пробормотал он.

Страсть жаркими мучительными толчками поднималась изнутри, не давая Мэдди дышать. Брок, чувствуя, как она пытается сдержаться, лишь улыбался.

Брок скользнул ладонями по изгибу ее талии. Кончики пальцев коснулись ее живота, затем продолжили свое движение по груди.

Когда он погладил нежнейшую кожу около сосковых ореолов, Мэдди, прикусив губу, вздохнула. Соски, словно ожидавшие этой ласки, сразу затвердели.

Мэдди снова вздохнула. Брок еще раз провел пальцем по ее соскам. Затем еще. Мэдди застонала и закусила губу.

Испарина блеснула у нее на спине, и Броку пришлось собрать всю свою волю, чтобы не уложить ее на пол и не погрузиться в нее.

– Твоя грудь очень чувствительна, – прошептал он ей на ухо. – Сейчас я ею займусь.

Брок то пощипывал ее соски, то поглаживал, то перекатывал, словно кусочки хлебного мякиша. С трудом сдерживая рвущиеся наружу стоны, Мэдди охнула. Дыхание стало частым и хриплым. Она прижалась ягодицами к его эрегированному естеству, и Брок возликовал, поняв, что она возбуждена до предела.

Чтобы убедиться в этом, Брок скользнул ладонью по ее животу и коснулся пальцами мягких, плотных завитков, прикрывающих вход в ее лоно.

Резко выдохнув, Мэдди замерла, когда он уверенным, но нежным движением огладил ее интимные губы, а мгновение спустя погрузил пальцы во влажное тепло ее плоти. Она была готова принять его, влага, обильно окропившая ее нутро, буквально кричала об этом. Он тоже был готов. Жаждал овладеть ею.

– Я чувствую, какая ты мокрая, Мэдди. Это меня возбуждает. Впрочем, ты всегда меня возбуждаешь.

Она застонала в ответ. Казалось, ее тело пылает от его прикосновений. Ликование и страсть охватили Брока, и он продолжил эту прекрасную чувственную игру.

Пальцы его увлажнились ее соком; Брок ласкал женщину, дразнил ее вмиг отвердевшую почку умелыми пальцами до тех пор, пока Мэдди не начала всхлипывать. Ее бедра пронизывала резкая, но сладкая боль неудовлетворения. Женщина была на грани. Постанывая, Мэдди развела бедра и прижалась к Броку. Свободной рукой Брок продолжал касаться ее набухших, как весенние почки, сосков.

Дышать было тяжело, голова кружилась, кровь, словно шампанское, бурлила в его жилах, а сам он, подобно изголодавшемуся хищнику, с жадностью покрывал поцелуями ее нежную кожу.

Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо так страстно желал женщину. Единственное, чего он сейчас хотел – так это оказаться внутри Мэдди, чтобы предаться неудержимой и страстной, без всяких ограничений и условностей, грешной любви. Желание скрутилось в тугую мощную пружину. Отрывая губы от ее тела, Брок молил Бога помочь ему продержаться достаточно долго, чтобы красавица успела взлететь на вершину блаженства.

Брок делал все, чтобы Мэдди полностью раскрылась для его самых изощренных ласк.

Выгнувшись, Мэдди слабо постанывала, прижавшись к нему, в то время как его пальцы блуждали по ее телу. Она была одурманена ощущением гибельного восторга и все возрастающего наслаждения, это было похоже на качели, раскачивающиеся над бездонной пропастью. Дикие фантазии и какие-то первобытные желания просыпались в ее теле, а Брок все рисовал своими сильными пальцами немыслимые захватывающие узоры.

Через секунду она громко вскрикнула и забилась в его руках, потом глубоко, со всхлипом, вздохнула и затихла.

Брок молча провел ладонью по ее бедру и положил руку на ее талию. Он чувствовал, что ее тело удовлетворено, но обеспокоено.

Наконец она медленно повернулась к нему. Ее глаза были затуманены. Если он сейчас же не возьмется за дело, она почувствует неловкость и смущение. А этого ему хотелось меньше всего.

– Помоги мне освободиться от одежды, Мэдди. Я до смерти хочу ощутить своим телом твою бархатную кожу.

Он снял сюртук, не нагибаясь, скинул ботинки. Секунду поколебавшись, Мэдди подняла дрожащие руки к пуговицам его рубашки, в ее серых глазах снова загорелся огонь, а лицо залил румянец. Брок быстро расстегнул бриджи.

– Я не могу больше ждать. Я должен овладеть тобой.

– Да, – прошептала она, – сейчас.

Брок огляделея. Диван слишком мал. Спальня слишком далеко.

Брок уложил ее на пол и накрыл своим телом. Мэдди с готовностью раздвинула ноги. Брок вошел в нее одним сильным движением и издал громкий стон. Изнемогшее от возбуждения лоно Мэдди плотно обхватило вошедшую в нее плоть. Два безумных желания слились воедино. Брок захватил ее губы сильным поглощающим поцелуем и мощными толчками начал буквально вколачивать свое естество в ее жаждущее любви тело. Она двигалась под ним, подстроившись под его ритм. Жаркое пламя страсти, казалось, вот-вот испепелит любовников. Желание, как раскаленное лезвие, пронзало Брока. Он догадывался, насколько велика сила ее желания, но он не был готов к взрывной силе их соития…

Мэдди извивалась под ним. Ее крики, стоны и хриплое дыхание заставили его забыть обо всем. Он чувствовал, что женщина, словно змея, извивающаяся под ним, сейчас взлетит на вершину блаженства.

Мэдди выгнулась, и в ту же секунду Брок почувствовал, как ее лоно сжимает и омывает его мужское естество. Наслаждение вспыхнуло слепящей вспышкой и взорвалось.

Брок никогда, не думал, что экстаз может быть таким совершенным.

Брок посмотрел на Мэдди. Она лежала, раскинувшись, удовлетворенная, закрыв глаза. Такой прекрасной Брок ее еще не видел.

За последнюю неделю он дважды поднимался с ней к самым вершинам наслаждения, но этого ему было мало. Он даже не знал, хватит ли ему двух таких восхождений за ночь.

Черт возьми! Ему нужно идти. Да, он должен уйти из этого дома. Он доказал ей свою правоту. Она стала его любовницей, с которой он может делать все, что захочет. Она не только ответила на его страсть, но и превзошла все его ожидания. Если сейчас он останется и они продолжат заниматься любовью, то тем самым он только продемонстрирует свою слабость.

Стиснув зубы, Брок поднялся и понял, что покинуть ее будет сложнее, чем он себе представлял.

В полном молчании он натянул на себя одежду. Мэдди, старательно избегая смотреть на него, торопливо накинула рубашку и взялась за платье. Когда он предложил ей помочь застегнуть крючки, она спокойно подставила ему спину, пытаясь привести в порядок свои золотисто-каштановые завитки.

В комнате воцарилась тягостная тишина. Брок чувствовал, что Мэдди злится на него. Он бросил на нее взгляд и убедился в этом. Теперь, когда Мэдди была одета и выглядела как вполне добропорядочная вдова, маска высокомерия снова появилась на ее лице.

– Ты удовлетворен?

Она бросила эти слова ему в лицо. Брок отпрянул, как от удара.

– Почти так же, как ты, но недостаточно. – Мэдди зарделась. Ее лицо исказилось от гнева.

– Ты наслаждаешься тем, что попираешь мою гордость.

– Тебе неприятно, что я вынуждаю тебя быть самой собой, – возразил он. – Ты не сможешь спрятаться от меня, не сможешь скрыть от меня ни свое тело, ни свою страсть. В течение последующих ста семидесяти девяти дней я рассчитываю на твою абсолютную искренность, потому что твое удовольствие – оно и мое. И я намерен получать его как можно чаще.

Мэдди молча прошла мимо Брока и накинула плащ. Затем обернулась к нему:

– Ты самый отвратительный хам, с которым я когда-либо имела несчастье встретиться.

Брок пожал плечами, хотя ее слова задели его за живое.

– Ты будешь здесь завтра ночью, обнаженная и ожидающая, и меня абсолютно не волнует, что ты об этом думаешь.

На следующий день, в полдень, Мэдди сидела в гостиной своей золовки Роберты, которая, как она знала, могла бы ей помочь. Шансы, что Роберта согласится помочь, были ничтожны, но Мэдди должна была попытаться. Она оказалась в отчаянном положении.

Будь все проклято! Она бы предпочла обратиться за помощью к Гэвину, чем к вечно всем недовольной Роберте. И она бы отправилась к своему кузену, если бы хоть на мгновение могла поверить, что он откликнется на ее просьбу. Брок ясно дал понять, что, несмотря на ее предупреждение, Гэвин не отказался от союза с ее мучителем. Деньги значат больше, чем родство. Впрочем, этот факт нисколько не удивлял Мэдди.

Всю прошлую ночь она провела без сна, размышляя, разумно ли, поборов свою гордость, обратиться к Роберте. В конце концов она решила, что должна хотя бы на один только час усмирить свою гордость и попросить об одолжении женщину, которую когда-то считала членом своей семьи. Это казалось ей меньшим злом, чем необходимость каждую ночь в течение шести месяцев отдаваться негодяю, который использует ее в своих корыстных целях.

– Сумма, которую ты у меня просишь, – это целое состояние! Как ты могла столь неразумно распорядиться деньгами, которые тебе оставил Колин?

– Я тебе уже говорила: он не оставил мне ничего, кроме долгов, сo времени его смерти я только и делаю, что пытаюсь расплатиться с его кредиторами. Я продала почти все, что принадлежало моему отцу, но этих денег хватило лишь на то, чтобы покрыть задолженность твоего брата в клубе и заплатить его портным.

– Ты продолжаешь утверждать, что Колин оставил тебя без гроша? Но ведь граф владел огромным поместьем, значит, у него были деньги. – Роберта бросила на нее укоризненный взгляд. – Ты уверена, что он все растратил?

Мэдди стиснула зубы.

– Абсолютно уверена.

– Но Колин всегда очень разумно распоряжался деньгами.

Мэдди еле сдерживалась, чтобы не рассказать Роберте подробности жизни Колина, впрочем, она понимала, что золовка просто ей не поверит.

Этот путь ей закрыт. Что же делать? Она поднялась и холодно улыбнулась Роберте:

– Я вижу, что совершила ошибку, придя сюда. Извини за беспокойство.

Когда она уже направлялась к двери, Роберта загородила ей путь:

– Ты оскорбила память моего брата и думаешь, что можешь вот так просто уйти? Я требую извинений.

Мэдди раздраженно взглянула на Роберту, теперь она каждой клеточкой своего тела ощущала прошедшую без сна ночь. Ноющие мышцы бедер напоминали ей о бурном свидании с Броком и о том, что ей предстоит провести еще много таких ночей в его постели. А ведь он может не только разжечь ее плотскую страсть – он может завладеть ее сердцем и опустошить ее ум. Брок это уже доказал.

Если она не сумеет соблюсти осторожность, он завладеет и ее душой.

Роберта всегда была глупа и тщеславна. И уж конечно, пребывала в блаженном неведении о жизни Колина.

– Ты никогда не видела своего брата в истинном свете. Он наслаждался жизнью и не отказывал себе в любовных связях. Все свое состояние он истратил на женщин, оставив мне в наследство только огромные долги и домик, в котором встречался со своими любовницами.

– Колин не нуждался бы в утешении на стороне, будь ты с ним поласковее, – выпалила Роберта.

Мэдди отшатнулась. Неужели Колин сказал сестре, что считает жену фригидной? Мэдди почувствовала себя униженной. Господи, хоть бы забыть эту кошмарную жизнь с Колином!

Она протиснулась мимо Роберты.

– Забудь, что я приходила сюда.

Роберта схватила Мэдди за запястья.

– Не оскорбляй больше моего брата. И не появляйся в этом доме, пока не признаешь, что была недостойна этого замечательного человека.

Мэдди хотелось закричать, что этот «замечательный человек» в течение нескольких лет унижал ее, а однажды ночью в приступе ярости едва не забил до смерти. Но она знала, что Роберта не поверит ей.

– Значит, мы больше не увидимся, – сухо ответила Мэдди, высвобождая руки. – Прощай.