Товарищ участковая. В объятиях темного принца

Глава двадцать первая. Светлые

Катя поняла, что перенеслась куда-то не туда по звукам вокруг. Они были очень… красноречивые. Низкие гортанные мужские стоны и протяжные женские. Стоп! А почему их так много?

Катя открыла глаза. Она стояла на пороге роскошной комнаты. Слово «роскошно» идеально подходило ко всему здесь: туалетный столик, гигантское круглое зеркало в золотой раме, мягкие кресла, и, конечно, кровать. Огромная с резными столбиками в виде занимающихся любовью мужчин и женщин.

На самой кровати сплелись… вроде бы Катя насчитала три мужчины и две девушки.

Как ни странно, но огромное ложе не было эпицентром все этой оргии, так как на полу лежал огромный ковер. Или это была шкура? Белого медведя, не иначе. Длинный белоснежный мех. Занимала половину комнаты.

И вот на этой шкуре прекрасно проводили время около десятка эльфов. И некоторые из них смахивали на… подростков.

Если не знать, что это эльфы, то зрелище тянуло бы на статью сто тридцать четыре — половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста.

Надо сказать, иных действий там было немало. Некоторые Катя видела впервые. Надо будет поискать потом на каком-нибудь порно сайте. Век живи — век учись.

Катя стояла посреди этого праздника жизни и любви, и на неё какое-то время совершенно никто не обращал внимания. Она не знала, как его привлечь, да и стоит ли это делать. Девушка просто наблюдала, как естественно и страстно двигаются тела любовников. Все они, разумеется, были великолепные. Самые красивые и востребованные звёзды порно откусили бы свои силиконовые соски от зависти. Потому что у этих явно всё было натуральным.

Причём, участники оргии отличались разнообразием фигур. Были тут стройные подтянутые тела, крутобедрые пышногрудые девы, качки с огромными бицепсами. Загорелые, с очень тёмной, почти чёрной кожей, и молочно-бледные.

Наконец Катю заметили. Сделала это одна из девушек. На вкус Кати, она была самой красивой. Наверное, потому что ей нравился свой собственный типаж: аккуратные черты лица, хрупкая блондинка. Но её были медового оттенка локоны до пояса, каким-то чудом во всей этой вакханалии идеально лежавшие. Огромные наивные голубые глаза и такое же как у Кати в новом облике личико-сердечко.

Она посмотрела на Катю и дружелюбно улыбнулась, кажется, совсем не смутившись и не удивившись.

Катя смотрела на нее во все глаза. Девочка царственно встала, подплыла шкафу, выудив из него какую-то прозрачную тряпочку. Оказалось, что это халатик. Собственно — необходимости в нём не было. Все равно всё великолепие было великолепно видно.

— Ты, наверное, Кэтиринэль Лей’дор’Сен? — уточнила она. — Вэйтон рассказал мне, что ты прибудешь. Хоть пришлось готовиться в спешном порядке, но комната тебя уже ждёт. Я вообще-то отправила ее точные координаты твоему отправителю, чтобы сразу перекинул тебя туда, слуги должны были тебя сориентировать… Но, как я и полагала, он не обошёлся без сюрпризов. И решил сразу познакомить тебя со мной.

— Так вы леди Лейринэль Кирилин’дер’Рошер? — спросила Катя, гордясь тем, что произнесла это без запинки. — Но…вы так молодо выглядите.

Девчонка перед ней выглядела максимум лет на пятнадцать. Они с Вэйтоном составили бы идеальную пару для той самой пресловутой программы о подростковой беременности. Это и есть бывшая регентша, управлявшая Светлодольем до совершеннолетия своего сына?

— Большое спасибо, дитя, — она вежливо улыбнулась и, абсолютно не стесняясь своей наготы, устроилась в кресле, таком же белоснежном, как шкура на полу. — Присаживайтесь.

Катя примостилась на краешке соседнего кресла.

Голая компания во время их разговора ни на секунду не прерывала своего занятия. Кажется, им ни до чего в мире не было дела. Разве что стоны без госпожи стали чуть потише. Из уважения, не иначе.

В комнате царил запах каких-то ароматических масел и благовоний. У Кати начинала кружится голова. Она старалась не смотреть на пол. По телу разливалось приятное тепло, а лишние мысли хотелось отпустить. Ей казалось, что сейчас лишние — все.

— Вы тут какие-то афродизиаки распыляете? — лениво поинтересовалась она у своей юной на вид собеседницы.

— Ты о благовониях? — правильно поняла её эльфийка. — Ничего магического или сильнодействующего, если ты об этом. Просто создаёт настроение.

Настроение действительно было у всех очень бодрое. Даже ворвавшийся сюда ОМОН не заставил бы их прерваться.

— Так ты собралась учиться этикету? — улыбнулась бывшая правительница.

— Да, если вы не против меня учить, — вежливо отозвалась Катя.

Она не знала, о чём ей можно говорить с ней сейчас. Странно было откровенничать в присутствии такого количества эльфов. Кажется, это поняла и Лейринэль, потому что велела:

— Милые, мне придётся вас прервать. Те, кто не закончил, можете продолжить. Отправляйтесь в нашу игровую комнату. Мне нужно пообщаться с моей гостей. Любовники, с неохотой оторвавшись друг от друга, всё-таки безропотно выполнили приказ, и странная голая процессия потянулась к выходу.

Когда последняя накачанная задница исчезла за дверью, правительница повернулась к Кате и произнесла:

— Всё-таки Вэйтон — мастер иллюзий. Я как ни старалась, не смогла заглянуть под вашу личину и понять, как вы на самом деле выглядите. Могу я уже перейти на «ты»? Пока мы наедине, можешь тоже обращаться ко мне на «ты». Полным именем и церемонно нужно величать только во дворце.

Катя кивнула, но про себя решила, что не будет отступать от привычной уважительной дистанции, чтобы не путаться.

— Хорошо, и сокращу, пожалуй, тебя до леди Кэти. А ты можешь называть меня леди Лейри. Тебе так тоже будет проще.

Катя ответила благодарной улыбкой.

— Вэйтон, очевидно, сделал это специально, — протянула эльфийка, рассматривая свои босые ступки с перламутровыми ноготками. — У нас с ним лет двести пятьдесят назад был короткий роман. Мы были вместе всего лет десять-двадцать. Возможно, у него до сих пор сохранились ко мне чувства. И он иногда ревнует меня к моему маленькому гарему. Это, право, так мило. Для нас это что-то вроде игры. Я люблю рассказывать ему о своих сексуальных приключениях и наблюдать его реакцию. Правда, иногда она бывает не безобидной. Например, я как-то раз похвасталась ему новым любовником с огромным членом, так Вэйтон как-то выяснил, кто это, и наложил на беднягу проклятие. Каждый раз в моменты наслаждения, когда мой новый любовник был со мной, у него воспламенялись волосы на лобке. Я говорю: «Вэй, дорогуша, ты напугал парня до дрожи! Когда наш повар готовил при нем медальоны фламбе, плеснув бренди на мясо и поджигая его, несчастный упал в обморок!». С тех пор всегда бреется.

Катя нервно рассмеялась. История была забавная, но она никак не могла привыкнуть к особенностям взаимоотношений эльфов.

Она и так была на нервах. Все боялась, что Шинтар раскроет их с его отчаянным дедом план, и вообще посадит ее на цепь.

К тому же отправятся в светлым быстро не получилось. Катя забросала Вэйтона вопросами в духе: «Как я узнаю эту леди… Лей…рин? Обязательно запоминать полное имя? Может, есть сокращенный вариант?», «Как она меня узнает?», «Я точно перенесусь куда надо?», «А меня там никто не попытается сжечь?», «А если всё-таки попытаются, то, что мне делать?»… И так по кругу раза три.

— А вы… Ваш образ жизни… Ну то есть вы не боитесь, что кто-то узнает, чем вы тут занимаетесь?

Катя боялась обидеть мать правителя, но всё-таки не смогла удержаться от этого вопроса.

— Нет, — просто ответила леди Лейри. — Мы же эльфы. Когда живёшь несколько сотен лет, мораль и этика становится немного гибче, меняются. В целом наличие морали и нравственности в любом обществе всегда имеет практический смысл. Особенно для людей. А для нас — нет. Мы не можем забеременеть просто так. К тому же чувствуем кровь. Так что какие-то нежелательные наследники непонятно от кого — это не наша история. Также у эльфов не так много заболеваний, которые могут передаваться во время секса. Поэтому, спокойно можем вести именно тот образ жизни, который нам нравится. На зависть людям.

— Да уж! Действительно на зависть, — Катя улыбнулась. — То есть вы никогда не храните верность одному партнёру?

— Ну почему же не храним? Есть пары, которые вместе несколько столетий, и их всё устраивает. Но мы с моим супругом ещё лет пятьсот назад охладели друг к другу. У нас прекрасные отношения, мы друзья. Но живем в разных местах. Ему интереснее придворная жизнь. Он сейчас живёт неподалёку от сына и выполняет роль его советника. А мне хорошо тут. И муж, и сын в курсе, как я провожу здесь время, но это не несёт негативных последствий для них или для меня.

— А у тёмных по-другому? — полюбопытствовала Катя. — Шинтар меня уже замучил: "моя женщина! Ты — моя женщина'. Ревнует и никуда не отпускает, ведёт себя как махровый шовинист.

— У тёмных немного другие обычаи, — не вдаваясь в подробности, ответила леди Лейри. — К тому же принц ещё очень молод. Возможно, он влюблён, леди Кэти.

— Или его просто бесит, что я не падаю от любви к нему и не говорю: «я ваша навеки», — фыркнула Катя.

— Всё может быть, — не стала спорить экс-регентша. — Я не настолько хорошо знаю внуков Вэйтона. Старший дает очень мало поводов для сплетен, а младший известен своими проделками на грани международных скандалов, вот и все, что мне известно. Но это обычная история… Я отошла отдел до того, как они стали активно посещать Светлодолье с дипломатическими и не очень миссиями.

Она улыбнулась и уютно подогнула под себя стройные ножки. Просто комочек милоты и сексуальности.

— Леди Кэти, буду откровенна, — бывшая правительница внимательно посмотрела Кате в глаза, и девушка поняла, что пятнадцатилетняя так смотреть не может. Странное несоответствие внешности и излучаемой, почти осязаемой энергии. — Мне довольно скучно. Я решила поучаствовать в этом вашем расследовании только потому, что мне в последнее время не хватает впечатлений. Все немного потускнело вокруг. А подсаживаться на эту дрянь, от которой тайно в восторге одна половина двора и явно в восторге другая, я бы не хотела. Поэтому я вам с Вэйтоном подыграю и буду оказывать всяческую поддержку. Но скажу честно, я не слишком верю в успех. Более искушенные и опытные профессионалы занимались этим, но никому так и не удаётся понять, кто же из наших высокопоставленных чиновников покрывает всю эту демонову сеть.

— Я и сама не уверена, что у меня что-то получится. Не знаю, зачем это нужно Вэйтону, и даже не очень-то пыталась это выяснить. Мне, наверное, просто надо было отвлечься… Как-то у нас всё так быстро с Шинтаром, а ещё ведь есть Вэлар…

Леди Лейри явно была довольна тем, что разговор ушёл в сторону женских печалей. Наверное, эта тема никогда не потеряет актуальности.

— О любовный треугольник! У меня так тоже было пару раз… Или больше, — эльфийка задумалась. — Велю слугам, чтобы принесли фрукты и вино.

Глаза эльфийки на несколько мгновений затуманились. Видимо, она отдавала распоряжение с помощью телепатии.

Кате внезапно понравилось болтать с леди Лейри. Это было почти как болтовня с подружками за бокалом вина, но в этот раз всё внимание принадлежало только ей. Кате иногда этого не хватало — возможности полностью выговориться, чтобы собеседник внимательно послушал и дал какую-то адекватную обратную связь. А не просто «он — козел, ты — королева». И не перебивал через каждое слово фразами в духе: «Это ещё что! А вот у меня…».

— Правильно сделала, дитя, что приехала сюда, — констатировала эльфийка, когда Катя закончила свой рассказ. — Тебе следует разобраться в своих чувствах. Моя усадьба — идеальное место, чтобы подумать. Тихий загород, никакой столичной суеты, ничего не отвлечёт тебя от внутреннего диалога. Потом, правда, всё равно нужно будет отправиться во дворец. Будет большой праздник Середины Осени, когда завершается сбор урожая и прочие летние работы, а земля уходит на покой. Для нас это большое событие, поэтому все высшие чины соберутся в замке моего сына. Для тебя это будет отличная возможность познакомиться со всеми и повращаться в высшем светлоэльфийском обществе.

— А если сюда заявится Шинтар или Вэлар?

— Не заявятся, это место мало кому известно.

В дверь деликатно постучали после получения позволения войти, в комнату проскользнули две служанки в одинаковых синих платьях. Одна несла огромный поднос с какими-то экзотическими закусками, кажется, фруктами, другая — поднос с пузатыми кубками и кувшинчик вина.

— У меня никогда в жизни не было такого, чтобы мне нравились сразу два парня, — пожаловалась Катя. Когда вино было разлито по кубкам, а служанки деликатно покинули покои госпожи. — И еще — чтобы они относились ко мне так собственнически. В это же время это приятно… Мой бывший как-то в клубе на вопрос жуткого качка в татухах «можно ли арендовать меня потанцевать» сказал «да, конечно»! Представляете? Пришлось самой тому чуваку пригрозить, что если не отвянет, засуну ему нартоту в задницу. И удостоверением помахать, само собой. И бывший в ответ на мое возмущение ответил: «А че такова?». Это был его любимый ответ. Так что в парнях я быстро разочаровываюсь.

Катя поставила на колени небольшую тарелку с фруктами и с удовольствием пробовала какие-то неизвестные ей, но очень сочные зеленые плоды.

— Шинтар такой страстный. А с Вэлом мы как будто много лет знакомы. Дружба ведь важна в отношениях. Не только секс. Думаю, что с Вэларом он тоже был бы шикарный.

Катя наклонилась и, подцепив стоявший у кресла кубок с ягодным вином, сделала большой глоток. До чего вкусно тут все!

— Дитя, в любовном треугольнике главное — не оказаться тупым углом, — эльфийка сладко потянулась, и прозрачная ткань красиво обрисовала очертания ее тела. — Кому-то в любом случае будет больно. Такие мужчины не будут ждать тебя вечно. И если ты не решишь сама, то они все порешают за тебя.

— Или я просто исчезну, — грустно сказала Катя, в которой плескалась нужная для меланхолии доза алкоголя. — Я ведь вроде как гость в этом мире.

— Как и мы все в любом из миров.

— Просто я понимаю, что если перенесусь обратно уже навсегда, то вряд ли смогу влюбиться в какого-нибудь менеджера по продажам или коллегу из полиции. Зная, что тут у меня были принц и секси-маг.

Проболтав с эльфийкой несколько часов, Катя в компании пары служанок, которые зачем-то заботливо придерживали ее с двух сторон, отправилась в приготовленную для нее комнату.

«Как приятно пахнет свежестью», — успела подумать девушка, падая в нежные объятия кровати.