Требуется секретарь. Интим не предлагать! (СИ)

Глава 22

Марина

— Почему вы решили, что я её сменила? Может, она у меня всегда была… неправильная, — я отчаянно соображаю, что сказать, чтобы это выглядело естественно. Вот нельзя мне врать! Нельзя! Или надо как следует продумывать легенду! А я с какого-то перепугу решила, что раз Муромцев вопросов особо не задаёт, значит, так и дальше будет! И расслабилась… идиотка!

— Вы же сами говорили мне, что бывали с мужчиной.

Точно, говорила. Молчу и смотрю вперёд сквозь лобовое стекло, не видя ничего перед собой. Может, он самостоятельно какую-нибудь версию придумает? А я подтвержу… подтвердю… короче, соглашусь!

— Давно, — наконец выдавливаю из себя.

— Давно что?

— Давно сменила.

Ну хватит, пожалуйста, замолчи!

— Давно — это сколько по времени? — шеф не отстаёт.

— Ну, знаете, время — понятие относительное… — тяну медленно. — Года три назад, наверное…

— Мари, — Муромцев подаётся ближе ко мне, а я вжимаюсь в сиденье. — Вы ведь врёте сейчас. Интересно, почему?

Почему-почему! Тоже мне, нашёлся любопытный.

— А почему вы спрашиваете? — произношу, просто чтобы что-нибудь сказать.

— Хочу понять, у меня есть хоть какой-то шанс?

— Шанс на что? — круглыми глазами смотрю на начальника.

— На то, чтобы вы увидели во мне мужчину.

— Спасибо, мужчину в вас я и так уже видела!.. Ой, я не то хотела сказать! — я закрываю лицо руками. Тишина пугает, поэтому медленно раздвигаю пальцы, выглядывая между них.

Муромцев держится руками за руль, и вид у него такой, как будто он головой о баранку хочет побиться.

— Илья Сергеевич, вы простите, пожалуйста, — несмело протягиваю руку и касаюсь его рукава, — я когда нервничаю, всякую чушь несу.

— Вы меня боитесь? — он разжимает руки, снимает их с руля.

— Н-нет, то есть, не вас, я… в целом…

— Мужчин боитесь?

— Ну… — неловко пожимаю плечами, — опыт у меня не то чтобы удачный, сами понимаете.

— Я вам неприятен? — теперь он смотрит прямо мне в лицо.

— Нет, совсем нет, — говорю тихо.

Ага, и это я ещё преуменьшила. Знал бы он, как я на него облизывалась… Чисто эстетически, конечно! Ох, врать сама себе я тоже та ещё мастерица.

— Ну что ж, — Муромцев заводит машину и трогается с места, — пока мне достаточно и этого.

То есть как это достаточно?

Илья

Господи, ну и любовь мне досталась… с такими тараканами, что впору дустом обсыпаться, или чем там их травят.

Весь день я сомневался, но всё же последовал совету Маруси, как она попросила её называть. Девушка сказала, что лучше всего с Мари сработает откровенность и честность. Сама она врать абсолютно не умеет, у неё всё на лице написано, вот и с ней надо так же. В любви признаваться, естественно, не собирался, это бы её только напугало — но, скажем так, намерения обозначил. Хотя Мари, конечно, в своём репертуаре…

После моего финального заявления девушка притихает, и я не решаюсь нарушить молчание. Вот любопытно, что у неё в голове сейчас происходит? Как она вообще восприняла мои слова? И не спросишь, не поторопишь, придётся в час по чайной ложке двигаться, чтобы не спугнуть.

Довожу своего эльфа до дома, торможу перед самым подъездом. В сотый, наверное, раз кошусь на её ноги и вздыхаю. Донести бы её до квартиры… и там с ней и остаться. А ещё лучше заблокировать опять к чертям двери и увезти её к себе…

Не даю себе додумать, что было бы дальше, а то передвигаться не смогу. Встряхиваюсь, нужно помочь ей дойти до подъезда — как бы на этих шпильках она себе ногу не сломала.

— Мари, давайте я вам помогу…

— Зачем?

Она отстёгивает ремень, скидывает с ног туфли, становится на сиденье коленками и тянется назад.

Из головы моментально улетучиваются все более-менее разумные мысли. Да она… она… издевается надо мной! В ступоре смотрю на маленькие ступни, ползу вверх взглядом и в небольшом разрезе сзади вижу кусочек кружевной кромки чулка. Меня накрывает в ту же секунду — ощущение такое, как будто дали под дых и одновременно по голове. А эта зараза как ни в чём не бывало разворачивается, держа в руках свою обувь. С трудом соображаю, что на заднем сиденье действительно лежал пакет, в который в магазине сложили её офисную одежду.

Мари, пыхтя, натягивает ботинки и довольно смотрит на меня. Правда, выражение на лице тут же сменяется на встревоженное.

— Илья Сергеевич, что с вами?

Она ещё спрашивает… Со мной самый грандиозный стояк, который когда-либо случался в моей жизни. Остаётся только надеяться, что за полами пиджака не заметно.

— Вам плохо?

Нет-нет, только не это! Она тянется вперёд, но я перехватываю её руку, не позволяя ей меня коснуться. Уж не знаю, что она собиралась сделать — лоб пощупать, наверное, но я и так с трудом сдерживаюсь.

— Со мной всё в порядке, — выталкиваю хрипло из пересохшего горла.

— Точно? — смотрит на меня скептически.

Подробности лучше не уточнять. Поэтому просто киваю.

— Илья Сергеевич, по поводу того, что вы сказали, — девушка мнётся, но всё же говорит: — Когда я устраивалась к вам на работу, мне важно было, чтобы ко мне… чтобы меня не трогали. Поэтому, когда Маруся сказала, что у вас принцип — никакого интима на работе, я очень обрадовалась.

— Маруся сказала? — я даже немного отвлекаюсь от собственного дискомфорта.

— Все в компании знают, — Мари пожимает плечами. — Мне не раз об этом сообщили.

Надо же, не думал, что у меня такая репутация. Пока соображаю, что ответить, слышу, как у девушки вибрирует телефон.

— Да, дорогая, я через минуту буду дома, — Мари отвечает на звонок, глядя мне в глаза, и на меня словно обрушивается ведро ледяной воды.

Опять эта «дорогая»!

— Я пойду, Илья Сергеевич. Спасибо, что подвезли, — она открывает дверь.

— Вы её любите? — спрашиваю внезапно.

— Она самое ценное, что у меня есть в жизни, — не задумываясь, отвечает Мари.

И как мне быть? С мужчиной-соперником хотя бы действовать можно на равных, а что делать с женщиной? Вот я влип…