Тревожные сны

И еще один день

Тихий звон посуды, расставляемой на подносе. Темный чай, осторожно наливаемый в фарфоровую чашку.

– Благодарю, – машинально, несколько рассеянно. Полноватая женщина в черном платье и переднике от столь обычной дани вежливости совершенно разомлела.

«Какой голос…»

Покосилась на сидящую с другой стороны стола хозяйку. Нехотя, без аппетита Алиса ворошила вилкой лежавший на тарелке омлет. В последнее время есть ей совершенно не хотелось. Похудела едва заметно. Осунулась…

«Вечно ей все да не так! Ничем не угодишь!»

Белая чашка с темными разводами внутри. Размеренный стук ложки о ее стенки… Алиса смотрела, как кружатся черные чаинки на дне, следуя за движением прибора. Еще одно утро.

Сергей Владимирович сидел напротив, погруженный в чтение газеты. Какой интерес мог он находить в новостях политики? Вопрос, конечно, глупый, если твой муж чиновник. Она никогда этого не понимала…

Серая блестящая муха, проползшая по скатерти с намерением забраться на сахарницу. Марфуша подняла руку, намереваясь обеспечить насекомому вечный покой. Взмах омерзительных маленьких крылышек, и нежеланный гость чудом избежал неминуемой гибели. Недовольство, сожаление…

«Никакого от них житья», – служанка разочарованно опустила занесенную было ладонь.

Салфетка упала со скатерти на колени Алисы. Подняла невнимательно, кладя на место.

Шелест переворачиваемой страницы… Негромким заинтересованным голосом:

– На Западе участились расправы членов организации Куклус-Клан над мирным населением…

Отвлекшись от созерцания кругов на мутных остатках чая:

– Почему Куклус-Клан? – она прослушала половину. Возможно, слово показалось Алисе необычным…

– Что вы имеете в виду? – Осоргин оторвался от газеты.

– Почему она называется подобным образом? Эта организация…

Сергей Владимирович чуть отклонил голову назад, не замечая трепетный взгляд служанки.

– Кажется, они позаимствовали свое название от некоего студенческого ордена, с коим у них схожи обряды инициации. Не могу быть уверен… Достаточно новое явление, хотя и вполне ожидаемое.

– Неужели… – молодая женщина медленно сложила салфетку пополам.

– К слову, завтра я отправляюсь в Москву. Пока не забыл сообщить тебе.

Повернув голову, Марфа теперь с большим вниманием смотрела на хозяйку. Секунда… Алиса замерла. Оставила в покое салфетку. Напряжение…

– Уезжаете? Завтра? Но, кажется, мы собирались в театр…

Осоргин, не отрываясь от чтения, нахмурился едва заметно.

– На следующей неделе в таком случае. Мне сообщили совсем недавно. У министра, к несчастью, нет возможности приехать в Петербург.

– Что же… А если у вас возникнет необходимость снова уехать?

– Значит, еще через неделю, – спокойно, не обращая внимания на ее иронию.

Пальцы, скользнувшие по столовому прибору. Слишком уж нетерпеливо…

Марфа сделала вид совершенного безразличия. Волнение Алисы Романовны от слов мужа не осталось незамеченным ею…

Через несколько минут Алиса сложила приборы на фарфоровой поверхности тарелки и, поднявшись, собралась было уйти… Неровный шаг. Неожиданно опрокинутая солонка. Звон. Рассыпавшиеся по столу белые крупинки соли… Марфа, до сего момента забиравшая со стола поднос, быстро поставила его на место и бросилась к хозяйке. Убрать несложно. Предварительно начертив на соляной горке крестик… Алиса застыла на месте. Ничего ведь не случилось… Надо просто идти…

Украдкой взглянула на мужа. Встретилась с ним взглядом… Осоргин молча наблюдал за произошедшим. Тень в глазах… Когда Алиса, извинившись, прошла мимо него, он не повернул к ней головы. Держа раскрытую газету в руках, задумчиво смотря перед собой…

– Плохая примета, барин, – Марфа старательно убирала со стола остатки соли. – Дурная… К ссоре, люди говорят. Нехорошо.

Сергей Владимирович скользнул взглядом по лежавшим на столе осколкам. Думая о чем-то своем…

– Определенно.