Три недели в Париже

Глава 12

— Как хорошо, что ты пришла пораньше, дорогая, — сказала Аня, улыбаясь Александре. — Я хочу с тобой обсудить кое-что до прибытия остальных.

Они сидели в библиотеке, окна которой выходили в сад. Стоял прекрасный день, и через распахнутые застекленные двери виднелся мощенный булыжником двор и вишневое дерево.

— Так вот, — продолжила Аня, — мне хочется, чтобы сегодня вы помирились.

— Я сделаю все, что от меня зависит. После вчерашней встречи с Марией мне грустно вспоминать о нашей ссоре.

— Я рада, что ты настроена на примирение. Действуй в том же духе, а когда помиритесь, я приглашу вас на ленч.

— Чудесно! — воскликнула Александра. — Но это мы должны вас пригласить. В какое-нибудь роскошное и дорогое заведение. Теперь мы можем себе это позволить.

Аня рассмеялась и сказала:

— Но это еще не все. Я хотела бы пригласить на свой день рождения Тома. Ты думаешь, он придет?

— Конечно, придет.

— Я попрошу Ники послать ему приглашение. Мне также хочется, чтобы Кей передала приглашение мужу. Мария, разумеется, придет с Ники. Но я не знаю, что делать с Джессикой. Мне неизвестно, она одна в Париже или с кем-нибудь.

— Вы с ней еще не виделись?

— Нет, дорогая девочка, еще нет. Я несколько раз просила ее прийти на ленч или на чай, но она всякий раз отговаривалась делами. Мне кажется, она неспроста так поступает.

— Но зачем?

— Джессика отождествляет меня с прошлым, в частности с тем временем, когда исчез Люсьен. Наверное, она немного боится меня увидеть, боится, что оживут воспоминания.

— Понятно. Но я уверена, сегодня она придет и мы выясним, одна она в Париже или нет. Я сделаю все возможное, чтобы они с Кей чувствовали себя легко.

— Не забудь про Марию. Вчера она ужасно нервничала. Мне кажется, она тебя побаивалась.

— Я была немного резка. Впредь буду вести себя хорошо, обещаю.

Через секунду Аня встала и подошла к дверям, на ее лице сияла широкая улыбка:

— Здравствуй, Джессика. Очень рада тебя видеть.

— И я, Аня, после стольких лет.

Женщины обнялись, потом Аня отступила и оценивающим взглядом посмотрела на Джессику. Какой прелестной женщиной она стала! Как она элегантна в прекрасно сшитом черном брючном костюме и белой шелковой рубашке, длинные светлые волосы обрамляют загорелое лицо. Она по-прежнему оставалась типичной американкой, такой же хорошенькой, как и семь лет назад, но в ее глазах была печаль, и Аня не сомневалась, что в душе Джессика все еще тоскует по Люсьену.

— Входи, входи. Не стой в дверях! — воскликнула Аня. — Алекса уже здесь. Скоро подойдут другие девочки.

Александра поднялась и протянула руку:

— Привет, Джессика.

— Привет, Алекса.

Александра слегка отпрянула — такая холодность звучала в голосе Джессики. От Ани не укрылась враждебность Джессики. Ее охватило беспокойство и даже отчаяние.

— Садись, Джессика, — сказала она и опустилась на диван.

Джессика села, огляделась по сторонам и произнесла более миролюбивым тоном:

— Я и забыла, Аня, как хороша ваша библиотека. И вы прекрасно ее обновили.

— А я должна сказать, что горжусь твоими работами. Дома и квартиры, которые ты декорируешь, просто великолепны. Я с удовольствием любуюсь ими в журналах.

— Спасибо. Всему, что умею, я научилась в вашей школе.

— Ты же понимаешь, никакая школа не может научить вкусу и стилю. У тебя врожденное чувство стиля и замечательный вкус. Я всегда тебе это говорила.

— Да, говорили и помогли мне осуществить мою мечту — в том, что касается профессии.

— Ты приехала в Париж одна?

— Да, одна.

— Понятно. Я спросила об этом, потому что подумала: быть может, тебе захочется прийти ко мне на день рождения с кем-нибудь из друзей?

Джессика кивнула, ее лицо смягчилось.

— В Париже оказался один из моих клиентов. Его зовут Марк Силвестер, он голливудский продюсер.

— Чудесно. Можно спросить, дорогая, где он остановился?

— В «Плаза Атене». Я передам ему, чтобы он ждал приглашения. Большое спасибо за заботу.

Внезапно в комнату вошла Мария. Она великолепно выглядела в черной, до колен юбке и таком же жакете, надетом поверх черной шелковой блузки с низким вырезом. На шее у нее было ожерелье из старинных медальонов, в ушах такие же серьги. Сегодня утром она выглядит по-настоящему стройной, подумала Аня.

Увидев Джессику, Мария в нерешительности остановилась. Аня быстро подошла к Марии и обняла ее.

— Ты замечательно выглядишь. Теперь не хватает только Кей.

Как только Аня произнесла эти слова, в комнату вошла Кей.

— О господи! Я опоздала? Извините, — сказала она.

Аня улыбнулась Кей и покачала головой:

— Нет, ты ничуть не опоздала. А теперь, когда вы собрались, мои дорогие, я хотела бы перейти к делу. — Проводив Кей с Марией вглубь комнаты, Аня продолжала: — Пора бы уладить ваши разногласия.

Александра поднялась и подошла к камину:

— Здравствуй, Мария. Здравствуй, Кей.

Обе ответили на приветствие, хотя и не слишком дружелюбно.

— Аня попросила меня поговорить с вами. Она хочет, чтобы до ее дня рождения мы разобрались в наших взаимоотношениях.

— Мне хотелось бы устранить все недоразумения, — пробормотала Аня, снова усаживаясь в кресло.

Расстегнув жакет черного брючного костюма и засунув руки в карманы, Александра продолжала:

— Вчера мы с Марией начали выяснять отношения, поэтому я предоставляю слово ей. Пусть она объяснит, из-за чего мы поссорились. Потом, возможно, слово возьмет Джессика.

Мария казалась взволнованной. Она оглядела присутствующих и сказала, запинаясь:

— Вчера Алекса обвинила в нашей ссоре меня. Она сказала, что это я все выдумала и что я обманула Джессику. Но это неправда…

— Нет, правда! — перебила ее Александра, но тут же взяла себя в руки. — Прости, Мария. Продолжай, пожалуйста.

Глядя на Джессику, Мария сказала:

— Я не лгала. Я сказала тебе то, что считала правдой — что Алекса флиртует с Рикардо и хочет его отбить.

И снова у Александры едва не вырвалось возражение.

— Да, помню, — кивнула Джессика. — Ты была расстроена из-за того, что Рикардо увлекся Алексой. Ты много плакала. И я тебе поверила, все верно. — Джессика посмотрела на Александру. — Я приняла сторону Марии.

— Но это же неправда! — возмутилась Александра. — Почему ты говоришь об этом так уверенно?

Джессика прикусила губу:

— Я видела, как ты заигрывала с Рикардо на вечеринке, которую устроила мать Анжелики. Ты обнимала его, прижималась к нему во время танцев, провоцировала его.

Почувствовав, как краска заливает ей лицо, Александра воскликнула:

— Я танцевала с ним, это правда, и, признаюсь, весьма раскованно. Но мы всего лишь танцевали. К тому же это не я с ним флиртовала — он флиртовал со мной. Рикардо вообще приставал ко всем подряд, и ты это знаешь. — Александра в упор посмотрела на Кей: — Я видела, как на твоем дне рождения он увивался вокруг тебя.

— Да, это так. — Кей обратилась к Марии: — Он заигрывал со мной. Если честно, он ухаживал за всеми нами. Хотя у меня он никогда не вызывал ни малейшего интереса и наверняка у Алексы тоже.

— Послушай меня, Мария, — воскликнула Александра. — Ты тогда начала полнеть, ты это знаешь. У тебя были проблемы, тебя не устраивали твои отношения с Рикардо, поэтому ты вообразила, что я хочу его отбить. Похоже, ты не могла справиться с этими проблемами своими силами и переложила ответственность на меня. Это нечестно.

— Неправда, я…

— Нет, правда! Ты побежала к Джессике, потому что завидовала нашей дружбе, и настроила ее против меня.

Мария ошарашенно посмотрела на Александру.

— Почему, — продолжала Александра, — почему ты не объяснилась со мной? Ты действовала подло, и тебе удалось меня уязвить. Мне было очень тяжело потерять Джессику.

Мария готова была расплакаться. Кинув на Джессику беспомощный взгляд, она жалобно произнесла:

— Джесс, я действительно верила, что Алекса хочет отбить у меня Рикардо, я была влюблена в него без памяти. Теперь я понимаю, что напрасно ее винила, и вчера попросила у нее прощения.

— Мария завидовала нашей дружбе, — объявила Александра Джессике, пристально глядя на нее.

— О, я так не думаю… — воскликнула Джессика.

— Наверное, завидовала, — перебила Мария. — Но зависть — грубое слово. Мне нравились ваши отношения. Было видно, что между вами много общего. Вы много смеялись. Над одними и теми же вещами. Порой мне казалось, что меня отодвигают в сторону.

— Но мы же обе американки! — воскликнула Джессика. — У нас много общего. Мы выросли на одних и тех же фильмах, песнях, гамбургерах и хот-догах… Но мы никогда не отодвигали в сторону ни тебя, ни Кей.

— Нет, отодвигали! — выпалила Кей. — И очень часто.

— Давайте сначала разберемся с Марией и Джессикой, — твердо произнесла Александра.

Покачав головой, Джессика вздохнула:

— Ну и ну! Похоже, семь лет назад я сделала большую ошибку. Я послушала Марию, которая к тому же рыдала в три ручья, а потом сделала заключение. Как оказалось, ложное. Наверное, надо было сначала поговорить с тобой.

— Да, надо было, но ты не захотела, — раздраженно ответила Александра. — Тебя волновало только исчезновение Люсьена. Я поняла это еще тогда и была права. Но ты поступила нечестно: ты просто перестала со мной разговаривать.

— Да, и я признаю свою вину. Единственным оправданием мне служит то, что я была потрясена смертью Люсьена. Но мне хотелось бы напомнить, что ты не слишком мне тогда сочувствовала. Я ждала от тебя большего.

— Ты ждала от меня сочувствия, и я его проявила. Но ты его не приняла. Тебе приятнее было осуждать меня и обзывать совратительницей. Ты не нуждалась в моем сочувствии, тебе хватало сочувствия Алена Бонналя.

Глаза Джессики наполнились слезами.

— Наверное, ты права, — призналась наконец она.

Александра посмотрела на Марию:

— Спасибо, что ты вела себя честно и вчера, и сегодня.

— Да, — сказала Аня. — Честность помогает устранить недоразумения. А что же Кей? Ты хочешь что-нибудь прибавить?

— Я… не знаю. Наверное, нет.

— Почему же нет? — внезапно спросила Джессика. — Ты достаточно наговорила про нас за нашими спинами! Ты сплетничала!

— Неправда! — воскликнула Кей на одну или две октавы выше обычного. Но, вспомнив, что сейчас она леди Эндрюс, взяла себя в руки: — Я никогда не говорила о вас за вашими спинами.

— Ты лжешь, Кей. Ты оговорила нас — Алексу, Марию и меня, — сказала Джессика ледяным тоном.

— Как ты смеешь обвинять меня во лжи! — Кей взглянула на Александру. — Это она лжет, а не я.

Джессика привстала с кресла.

— Мне известно все, что ты о нас говорила. Из очень надежного источника. Ты говорила, что Алекса задается и смотрит на тебя свысока. Что Мария обращается с тобой как с прислугой и что я жеманная южная красотка. Ты назвала нас тремя сучками. Не слишком любезно с вашей стороны, леди Эндрюс.

Кей заморгала, чтобы не расплакаться, и полезла в сумочку за платком.

На несколько секунд в библиотеке воцарилась тишина. Аня переводила взгляд с одного лица на другое. Ей казалось, что Кей вот-вот упадет в обморок.

Потом, нарушив тишину, Кей заговорила:

— Верно, я затаила на вас обиду. Мы были так близки и счастливы в течение трех лет, но за несколько месяцев до окончания вы все ко мне переменилась. Я была из другой среды, у меня не было богатых родителей. Вы презирали меня.

Александра нахмурилась:

— Но мы никогда тебя не презирали и никогда не считали тебя ниже. Правда, Джессика?

— Да.

— Разве мы презирали ее?

— Нет, никогда.

— Но я почувствовала, что вы ко мне переменились.

— По-моему, мы переменились как раз по той причине, о которой мы только что говорили, — спокойно произнесла Александра. — К сожалению, ты вообразила, что мы переменились к тебе, а на самом деле мы остались прежними. Честно.

— Мы ничего не знали о твоем происхождении, Кей, — подтвердила Мария. — Ты хорошо одевалась, у тебя были деньги, хорошие манеры. Нам и в голову не приходило, что ты не такая, как мы.

— Но я была не такая, — медленно произнесла Кей и посмотрела на Аню.

Аня кивнула, приглашая ее продолжать.

— Я была бедной девочкой из трущоб Глазго, — еле слышно призналась Кей. — Моя мать тяжко трудилась, чтобы дать мне образование в хорошей частной школе. А потом она отправила меня сюда, в Анину школу.

— Мы этого не знали, — сказала Джессика. — Да и какая разница. Мы любили тебя.

— Мне очень жаль, — грустно проговорила Кей, — но я ужасно оскорбилась, когда почувствовала, что вы меня избегаете. Вот почему я и сказала те слова. — Она снова вынула платок и промокнула слезы.

Несколько минут все сидели молча, погрузившись в собственные мысли.

Аня поняла, что Александра сказала правду: все началось с Марии. Александра стала жертвой ревности и подозрительности Марии, а также готовности Джессики ее осудить. А Кей позволила возобладать над ней ощущению собственной неполноценности.

Мысли Ани нарушила Александра:

— Давайте похороним весь этот… хлам! Прошло семь лет. Мы повзрослели. У нас все в порядке, мы добились успеха… Давайте помиримся.

Александра протянула руку Марии, та пожала ее и встала рядом с Александрой у камина. К ним присоединилась Джессика. Три женщины обнялись и посмотрели на Кей.

— Иди сюда! — воскликнула Джессика. — Давайте возродим наш квартет.

Вскочив на ноги, Кей бросилась в их объятия. Все четверо обнялись, смеясь и плача. Потом Джессика произнесла:

— Нам не хватает еще одного человека. Идите сюда, Аня. Ваше место здесь. Чем бы мы были без вас?

Аня повела их на ленч в «Гран Вефур» — отпраздновать радостное событие. Женщины снова непринужденно общались друг с другом, как и тогда, когда они учились в Аниной школе. Это был лучший подарок Ане ко дню рождения.

После ленча Александра упрекнула Аню за то, что та подписала счет, не позволив им заплатить.

— Сегодня наша очередь вас угощать, — настаивала она.

— Не говори глупости, дорогая. Мне было приятно снова собрать вас вместе. Я рада, что ваша ссора позади.

Пока они ждали машину Ани, Александра отвела Джессику в сторону и тихо сказала:

— Мне нужно поговорить с тобой об одном очень важном деле. Ты можешь уделить мне полчаса?

Джессика посмотрела на нее, потом на часы и кивнула:

— Давай возьмем такси. Поговорим по дороге в галерею Бонналя. У меня там свидание с Аленом по поводу картин для одного клиента. Ты помнишь его? Он был другом Люсьена.

— О да, прекрасно помню, — пробормотала Александра.