Трое из офиса (пособие по разгильдяйству)

Январь

Антон сделал музыку громче и выбросил окурок в окно. Январский день выдался ясным. «Мороз и солнце…», – Антон мысленно процитировал Пушкина и оперативно поднял стекло, пока ледяной воздух не наполнил салон. Виктор на заднем сиденье дегустировал пиво, а Валерий Робертович на переднем ковырял в носу. Валерием Робертовичем он был только по паспорту, а по жизни – Валера-Дрыщ. Впрочем, сопли свои он не растирал по салону, а аккуратно упаковывал во влажные салфетки и складировал в бардачке.

– Да ты быдло-интеллигент! – резюмировал увиденное Витя, открывая очередную банку глазом. Системный администратор в миру, в свободное время Виктор Андреевич становился просто-таки Архимедом блядства и Ньютоном пьянства. Открывать бутылки глазом могли многие, открывать банки – только я, – говаривал Витя.

Антон был начальником юридического отдела компании, а Валера-Дрыщ занимал должность старшего аналитика, хотя больше был похож на пьяного обиженного ребенка с трехдневной щетиной.

– Коллега! – обратился к нему с деловым предложением Виктор Андреевич, – не ебанете ли пивка?

Валерий Робертович вытащил палец из носа, чтоб не нарушать дикцию:

– Спасибо за предложение, но я воздержусь. Да и блевануть что-то охота…

– Тормознуть? – Антону не улыбало отмывать салон «Аккорда» от блевотни Дрыща.

– Не, – Валера взял себя в руки, – газани лучше! А еще лучше я газану!

И он трескуче перданул в подогретое сиденье.

Надеюсь, у читателя не сложилось впечатление «быдла на выгуле». Так часто бывает, когда культурные молодые люди устают от масок обыденности, и дают волю своему внутреннему «я».

Компания направлялась на отдых в деревню Полужабово, что в сорока километрах от Москвы. Новый год все отмечали в городе, а сразу после решили снять коттедж с банькой и отдохнуть поближе к природе. Со свежим деревенским воздухом могут сравниться только безотказные деревенские бабы, говаривал Валерий Робертович, а ведь он аналитик, и хуйни не скажет. Правда, выпивши он кричал, что всех китаянок выебет, а всех китайцев посадит на кол, но так, то был уже Валера-Дрыщ, неофициальный представитель Валерия Робертовича.

Съезд с федеральной трассы оказался гораздо лучше, чем предполагалось сначала, когда знали только название деревни. Автомобиль уверенно взял снежный барьер, а Виктор уверенно хлебнул пива. По заметенной проселочной дороге ехали совсем медленно, но все равно доехали за несколько минут.

Поиски нужного адреса не увенчались успехом, пока умный аналитик не позвонил контактному лицу. Лицом этим оказалась тетя лет пятидесяти, бойкая, в меру страшная, здоровье слегка подорвано алкоголем, но коммерческая жилка на ее лице читалась сразу:

– Деньги вперед!

– Бабуля… – начал, было, Виктор Андреевич, но осекся, – то есть женщина… то есть это, девушка… дайте мы хоть глянем на домик-то…

– Домик у тебя в деревне будет с молоком да простоквашей! – отрезала тетя, – а это коттедж!

– Вперед так вперед, – согласился Антон, – но только половину. А вторую после просмотра жилища.

– И это… – прищурился главный аналитик, – если что не так пойдет, мы тебя грохнем, так и знай!

Антон смутно представлял, что может пойти не так при просмотре дома на краю деревни, но поправлять коллегу в его гангстерских представлениях не стал.

Домик оказался действительно приятным как снаружи, так и внутри. Три спальни с большими двуспальными кроватями, просторный холл, вместивший себя и кухню с итальянской мебелью.

– Из самой столицы итальянской везли, – похвасталась бабка, – из Ми… из Ми…

– Из Минска? – помог старушечьему мозгу Витя.

– Точно! – обрадовалась та, – из самого сердца Италии – из Минска!

Валера, даром что аналитик, вникал в подробности, которые не бросались в глаза, ходил, разнюхивал все, Антон в определенный момент даже признал в нем Жеглова.

– Хуясе! – обратил всеобщее внимание Валера на найденный им важный недостаток, – вы говорили, что баня прямо в доме.

Антон подтвердил, что, да, так и есть, говорила. Да и бабка не стала отпираться:

– Говорила…

– А она нихуя не в доме!! – развил тему Валера.

– А где? – бабка включила «Штирлица».

– Да вот же она!! – Валера показал пальцем на стоящий в десяти метрах от коттеджа деревянный сруб бани.

– А-а-а, ну да, – затянула бабка, – так вы же пьяными полезете париться, а для пьяного хлопца десять метров по снегу – не круг…

– Минус двадцать! – Валера посмотрел на термометр, который всегда носил с собой, намекая, что за такую подставу можно скинуть столько же процентов с цены.

– Грабеж! – возмутилась предпринимательница, – это ж на улице минус двадцать градусов, а у вас внутри будет плюс сорок! Сложите две величины – будет плюс двадцать. А плюс двадцать – это как в Сочах…

В итоге каждый остался при своем – бабуля укатила с бабулесом, Антон с хорошим настроением, но без денег, Валера с соплями и обширными аналитическими познаниями, Виктор Андреевич со своими принципами и бутылочкой пива.

– Ты нас наебал, – грустно констатировал Витя полчаса спустя. Они сидели в холле на кожаных креслах и хлестали малыми порциями виски.

– Поддерживаю! – Антон добавил словечко, – еще вчера с твоих слов я был уверен, что Полужабово – это инкубатор проституток всея Москвы!

– Недоразумение, – пожал плечами Валера, – но если так хочется секса – подрочи… Результат тот же.

– Ты нас наебал! – повторил Виктор Андреевич, – это так же, как если бы я пообещал тебе водки, а сам тупо ебанул в печень кулаком. Результат тот же…

– Не ссорьтесь, – внес внезапное, но довольно логичное предложение Антон, – не хватало еще, чтоб вы из-за блядей, к тому же виртуальных, себе морды лица отфотошопили.

– Он мне не соперник, – показал на Валеру-Дрыща системный администратор, и это было правдой. Если Валерий Робертович и мог силой диалога разрешить конфликт, то в случае неудачи и предстоящем после этого мордобое был не полезнее резинового хуя…

– Дайте все-таки сказать, – продолжил Антон, – есть у меня одна интересная идея. Попробую доступно объяснить ее суть. Вот ты, Виктор Андреевич, понимаешь суть игры между мужчиной и женщиной?

– Какой нахуй игры? – решил уточнить детали Витя. Он смутно представлял себе, во что можно играть с женщиной. Не в покер и не в футбол определенно.

– Ну, самой сути процесса завоевания мужчиной женщины, флирта, перехода к более тесному общению, а затем и к близости…

– Не, – уверенно ответил тот, – не понимаю. Я просто предлагаю женщине еблю, а потом ебу. Ну, а проституток сразу ебу, без предложения.

– А я о чем, – улыбнулся Антон, – это ж неинтересно, просто ебать, а тем более заплатив. Где соревновательный момент? Где дух соперничества?

– Вообще-то, – подал голос Дрыщ, – я приехал сюда попариться и пожариться. Мне соперники нахуй не нужны.

– Объясняю правила, – Антон не особо обратил внимание на реплику Валерия Робертовича, – у нас есть три дня. Три участника. У каждого по одному члену…

Да, да, по одному, согласно закивали Витя с Валерой.

– …и призовой фонд в пятнадцать тысяч рублей, любезно предоставленный самими участниками…

Нет, нет, замотали головами сисадмин и аналитик, нет никакого фонда.

– Бля, да вы че? – Антон решил взять коллег на понт, – жалкая пятера за право называться лучшим! Скидываемся и ниибет!

– С зарплаты, – уточнил аналитик. На том и порешили.

– Щяс мы перестаем бухать, – продолжил Антон, – и выходим в народ. Находим среди народа женщин, разводим, шпилим, зарабатывая тем самым баллы. Одна дыра – один балл.

– Не совсем ясно, – аналитик опять за свое, – а если я ее в обе дыры отпердолю? А если вдвоем одну телку в одну дыру, или вдвоем в обе дыры?

– За каждую дыру по баллу. За два смычка и баллы пополам. Документальное подтверждение проникновения в каждое отверстие путем фотографирования оного. Еще вопросы?

У Вити вопросов не было, он уже обувался у двери:

– Щясливо, неудачники!

Это могло означать только одно – соревнование началось.

Гена сидел на пассажирском сиденье служебной «лады» и злился. Что справедливости в этом мире нет, он понял еще в далеком детстве, когда одноклассники пиздили его за школой и отбирали карманные деньги на завтраки. Потом он вырос и стал полицейским, но справедливости в мире больше не стало. Начальник управления полковник Сивощеков не жаловал Геннадия Ступора, и скорее всего, считал говном, но точно Гена не был уверен. Почему так вышло, тоже оставалось для него загадкой. Может из-за того, что на Генино место должен был придти племянник Сивощекова, но у Гены был свой дядя в Москве, и ситуация решилась в его пользу. А может, потому что на одном из вечеров культуры Гена немного поимел Алену Сивощекову и потом культурно отказал ей в продолжении романа. Но ведь тогда он был не тверез, а она была просто Алена.

Так или иначе, когда его коллеги зашибали прибавку к денежному довольствию на федеральной трассе, он патрулировал деревенские улицы, отслеживая велосипедно-тракторные нарушения. Единственным плюсом в такой службе была Наташа, продавщица в продуктовом магазине «Агриппина». Гена совершенно не мог понять, почему такая девушка до сих пор не уехала в Москву и не стала моделью или там киноактрисой. Он догадывался, конечно, что она высоконравственная девушка, и через постель пройти не готова даже ради искусства и хороших денег. А вот насчет себя Гена не был так уверен. По всему выходило, что его имеют, и имеют неслабо, только вот искусство от этого не получало никакой выгоды, да и сам Гена в общем-то тоже.

– Степаныч, – обратился он к напарнику, – давай, что ли, прокатимся еще кружок, авось хуйло какое порядок нарушает.

– Федор Никитич, ни в какой долг я вам водку не отпущу, – Наташа крепко держала оборону, – вы и так нам должны больше, чем Греция Евросоюзу!

– Ну родненькая, – взмолился сенегал, – ну последнюю литрушечку, – наличие в этой жизни какого-то евросоюза было для него откровением, а про Грецию он слышал только, что там есть все.

– Даже пробку понюхать не дам, – девушка уперла руки в боки, что означало, что разговор окончен.

Настроение у Никитича упало, а вместе с ним упал и сам Никитич. Он попытался было схватиться за свои усы и подняться на манер Мюнхгаузена, но ничего не вышло. Вдруг чьи-то руки – не меньше двух – подняли его и прислонили к стене.

– Мерси, – сполиглотничал интеллигент-бухарик и повернулся к спасителю. Им оказался мужчина лет тридцати с небольшим, неместный, и разодетый к тому же в дорогие по местным меркам шмотки.

Таинственный незнакомец, мгновенно выяснив сущность Никитича открыл дверь и аккуратно выставил того из магазина, а уже затем направился к прилавку.

Наташа поняла, что это ее шанс и принялась мило улыбаться. Незнакомец оценил этот жест:

– Здравствуйте, красавица!

К Наташе никогда еще не обращались на вы, и красавицей не называли, хотя она и вправду была хороша собой.

– Здравствуйте! – девушка немного смутилась и покраснела для приличия, – за покупками к нам?

«Нет, блядь, посрать зашел» – подумал Антон, но вслух произнес:

– За вами!

– За мной? – еще сильнее удивилась Наташа.

– Ага, – в этот момент Антон представлял собой само очарование с примесью брутальности, – хочу забрать вас в бунгало на берегу тихого океана, любоваться на закат с бутылочкой шираза и омарами, а потом закружить вас в танце.

«Нихуясе» – подумала Наташа, но вслух сказала:

– Нихуясе!

– Меня зовут Антон, – парень был настроен серьезно, – а до скольки вы работаете?

– До шести вообще-то, а сейчас только двенадцать… – неуверенно ответила девушка, – меня, кстати, Наташа зовут.

«Если бы мне это было важно, я бы спросил и сам», – подумал Антон, но для соревнования это не имело значения. Имело значение, даст ли она в жеппу, но об этом пока спрашивать рано.

– Тогда я зайду за вами в шесть?

Иванов шел по улице, кутаясь в пальто. Спастись от холодного, пронизывающего ветра было решительно невозможно. Иванов смотрел по сторонам, примечая все, что могло быть полезным. На его неприметном лице «типичного советского инженера» выделялись только глаза. Серые, глубокие, с большими зрачками.

Иванов был здесь впервые, и, скорее всего, вряд ли будет когда-то еще. Таковы его правила. И эти правила он нарушать не собирался.

На первый взгляд Иванов шел куда-то, погруженный в свои мысли. На самом же деле, он уже десять минут шагал на расстоянии за женщиной с сумкой, топающей с местного подобия рынка. Дура жаловалась бабке на рынке, что мужик ее, дальнобойщик, в буран попал, сутки на дороге в караване стоит. Что, мол, скучно ей без него дома. Ну, блядь, вечером будет весело и без всякого мужа. Иванов отследил, как женщина зашла в калитку, запомнил дом, покурил, наблюдая за окрестностями.

Внезапно в него врезался пьяный дебил:

– Простите великодушно…

– Аккуратнее надо быть! – негромко ответил Иванов, затем бросил окурок в сугроб и направился в «заведение». Так называл местный контингент занюханную пивную на окраине.

– Не хотите потрахаться? – Виктор Андреевич наклонился через лоток к продавщице мяса.

– Что-о-о? – женщина опешила. Видимо, такое предложение оказалось ей в диковинку.

– Попьем водочки, попаримся в баньке, а потом я вас трахну, – Витя представил развернутую форму плана, – вы, кстати, в жопу даете?

– Хам! – возмутилась тетя, – убирайся отсюда, чтоб духу твоего здесь не было!

Витя поспешно ретировался, пока она своими криками не привлекла совершенно ненужного внимания к его персоне.

– Эх, Марина Дмитриевна, – услышал он откуда-то слева, – Сережа то в метель попал. Дорога в снегу, все грузовики стоят. А снег, говорит, все валит и валит. Так вдоль колонны машина катается, в ней за полдня кипяток с двадцати до ста рублей за литр подскочил. Хоть догадались бензин утром залить в бак до верху, сейчас уже по шестьдесят за литр с бензовоза.

Эта информация была важна для Вити, и он прислушался. Вот он шанс на первые очки в зачет. Вите даже показалось, что это не тетя, а говорящая пизда. Лица ее Виктор Андреевич не видел, но голос был приятный. Пелотка дожаловалась, купила творог, и направилась в сторону дома.

Витя хотел подкатить к ней прямо на улице, но памятуя о недавней неудаче, решил составить план. Он выследит тетю до дома, а потом тихо заберется в хату и скажет, что ошибся номером. Дома. Получится, как в «Иронии судьбы» – «Ах, это не Москва, это Полужабово?.. простите, ошибся… какая хуйня этот ваш творог… давайте поебемся…» План был хорош, если не сказать – гениален. Новый год наступил всего три дня назад, Витя уже чертовски пьян, тетя одна и ждет мужика. Задумавшись, Виктор Андреевич врезался в какого-то хера в пальто.

«Гондон, – подумал Витя, – совсем не видишь что ли, куда стоишь!!»

– Простите великодушно… – произнес он вслух.

– Аккуратнее надо быть! – промямлил ему вслед хер в пальто, но Витя уже не слышал этого.

Уже стемнело, и Гена глянул на часы – половина шестого. Скоро пора ехать к Наташе. Он частенько, когда дежурил, подъезжал к магазину и отвозил ее домой после окончания смены. Так продолжалось уже целый месяц, и, несмотря на то, что Гена был знатным распиздяем, при виде Наташи, он превращался в скромного прыщавого юнца, который не то что про еблю, про погоду с ней стеснялся говорить.

– Давай, Степаныч, к «Агриппине».

– Опять девку эту повезем? – Степаныч усмехнулся в ус, – смотри, прошлепаешь так, заберет ее кто-нибудь. Девка она вроде ничего. Так что давай ка, пригласи ее на кофе или кино посмотреть. А то встречаешь-провожаешь и все бескорыстно, ради любви. Ты – Хатико блядь.

– А ты, Степаныч, не базарь! – взъерепенился Гена, – вот сейчас возьму и приглашу!

– А давай! – Михаил Степанович повернулся к нему, – а коли нет – обедом меня угощаешь всю неделю!

– Идет, старый, – согласился тот, – а если да?

– А если да, то тебе и так жирно будет. И с девкой замутишь и от меня че-нить поимеешь. Поэтому хуй тебе в сливочном масле.

Условия спора были неравны, но для Гены важнее была моральная подоплека, и он согласился.

Степаныч притормозил, подъезжая к повороту. Внезапно справа на полном ходу выскочила иномарка и так же на полном ходу умчалась вдаль. Степаныч ебанул по тормозам и машину занесло.

– За ним блядь! – гаркнул Гена, слегка приложившись головой о стекло.

Валера прекрасно знал правило, что чем дольше запрягаешь и тише потом едешь, тем дальше доберешься и обязательно первым окажешься на финише. Поэтому выпроводив Антона и Виктора, он сел бухать один, потому что пьяным он становился безумно смелым, и мог общаться с противоположным полом. Прикончив бутыль Чиваса, он взял со стола ключи от хонды Антона, причесался и пошел на охоту.

Выехав на центральную улицу деревни, Валера заприметил компанию малолетних девчонок. Медленно поравнявшись с ними, он опустил стекло:

– Ух ты, какие шикарные девочки!

«Не такие уж они и малолетки» – подумал Валерий Робертович, разглядев лица.

– Тебе чего, дядя? – поинтересовалась та, что шла в середине.

Валера на дорогой машине в стильных очках и с трехдневной щетиной выглядел несомненно круто. Девки наверняка приняли его за какого-нибудь кавказского решалу и сильно захотели.

– Мне ничего, – улыбнулся он, – я вам хотел помочь. Смотрю – идете, скучаете, развлечь захотелось.

«Эти маловаты все же, в жопу не дадут» – подумал он.

После тридцатисекундного разговора автомобиль Валеры наполнился женским смехом и дымом сигарет с ментолом.

Марина, одна из девушек, сидевших сзади, вытащила зазвонивший телефон, нахмурилась, отключила звук и убрала обратно.

– Макс? – поинтересовалась вторая, Света.

– Ага, – кивнула та, – да пошел он в жопу!

– Один, два, три, четыре, пять, шесть… – посчитал Валера вслух возможное количество очков.

– Что шесть? – поинтересовалась сисястая Лиза, сидевшая на пассажирском сиденье.

– Да, так, проверяю, не разучился ли считать, – отшутился Валера, – а то при виде тебя и дар речи потерять можно.

– Дар речи, говоришь, – хитро улыбнулась Лиза, – а я вот дар речи потеряла бы, если б меня прокатили на крутой тачке со скоростью сто двадцать хотя бы.

– Говно вопрос! – произнес пьяный Валера и утопил педаль в пол.

Машина уверенно разгонялась, оставляя за собой вихрь клубящегося в воздухе снега.

– А-а-а, блядь! – успел произнести Валерий Робертович, завидя слева выезжающий полицейский автомобиль.

– А-а-а, блядь! – процитировали его перепугавшиеся девки.

Тормозить не было никакой возможности, да и желания тоже, поэтому Валера еще поддал газу.

Антонина Петровна посчитала деньги в кассе, потом сделала пересменку.

– Ну, лети, пташка! – обратилась она к Наташе, – тебя уж наверняка у входа воздыхатель твой дожидается.

«Блядь, – вспомнила Наташа, – Генка ведь дежурит сегодня. Наверняка уже подъехал. Неудобно получится, сейчас же Антон придет». Гена был неплохим парнем, скромным, приятным в общении (если б не молчал все время), симпатичным. Но, при виде Антона, у нее даже дыхание прихватило, а с Геной ничего такого не было и в помине, разве что один раз срать захотелось.

Девушка вышла на улицу, но не увидела ни Антона, ни Гены. Так что сегодня ее ждал вечер дома с мамой перед телевизором.

Антон пошатался по деревне в поисках быстрого перепиха, чтоб успеть до восемнадцати, но не преуспел в этом. Все-таки тут ни клубов, ни кафе, ни кинотеатров, а на улицах с бабками ему зажигать не хотелось. Парень глянул на часы. Половина шестого – пора.

Быстрым шагом он топал к магазину. Поначалу один, а потом стал догонять компанию парней, о чем-то оживленно беседующих.

– Я тебе говорю блядь! Они сели в тачку и укатили!

– Да, хуйня получается… – тот, который повыше сплюнул в снег.

– А ты звонил ей? – третий, коротыш с борзой походкой.

– Звонил, – опять высокий, – трубу не берет, сучка!

– А что за тачка? – пузатенький крепыш с сигаретой, – может номера видел?

– А то, йопта! Черный «аккорд» номер 812, буквы не запомнил. Только он ненашенский, у нас тут таких нет, так что не спутаем…

Антон слушал поверхностно, но номер своей машины узнал. Только она вроде у коттеджа за забором должна стоять. Неужели угнали?..

– Парни! – догнал он компанию, – краем уха услышал про машину. Это моя. Только вот на ней никто не должен ездить был.

– Твоя говоришь? – спросил высокий.

– Ну, да, сказал ведь, – повторил Антон, – а что с ней, где вы ее видели?

– Машина – твоя, – коротыш, идущий рядом, не обратил на его слова никакого внимания, – а телки в ней – наши!!

– Так что получай! – крепыш с пузиком наотмашь ударил Антона в ухо. Вернее попытался ударить, потому что уха Антона там уже не было.

– Вы чего, парни? – он сделал еще шаг назад, – говорю же, угнали. Когда вы ее видели??

Но на компанию его слова не произвели впечатления. Его явно пробовали окружить и отпиздить. Высокий выбросил вперед ногу и почти достал удивленное лицо Антона. Дальнейший диалог становился бессмысленным, и парень пустился в стратегическое отступление. Куда бежать, было неважно, важно – как быстро, и Антон старался, как мог. Сейчас он был очень рад тому факту, что каждые выходные играл в футбол. Дыхалка была в тонусе, главное, чтоб ботинки не подвели. Несколько раз ноги проскальзывали и, казалось, что пиздец неимоверно настигнет его, но компания отстала удивительно быстро – три минуты интенсивного бега, и он в одиночестве.

«Да я трахаюсь дольше!» – подумалось Антону. Он стоял на окраине деревни, где не было никаких фонарей. Часы показывали без пяти шесть, а это значило, что пелотка продавщицы сегодня ему не светит.

Захотелось пожрать, да и выпить. Но начинать соревнование с нулем в графе «пелотки» было нерадостно. Антон побрел по улице, размышляя над стратегией победы.

Из раздумий его выдернул звонок. Звонил Виктор Андреевич. Антон выслушал друга, радостно кивая головой, затем подытожил:

– Бегу, йобана, говори адрес!

Витя аккуратно залез на забор и так же аккуратно ебнулся с него в снег, но уже по ту сторону. Теперь осталось проникнуть в дом. Тетя куда-то ушла, она попалась ему навстречу. Милое лицо, подметил Виктор Андреевич, еще приемлемый возраст – около сорока, достаточно стройная, насколько можно судить по пуховику.

Дверь оказалась не заперта. Другой может и подумал бы, что в доме есть кто-то еще, бабушка печет пирожки или дед опустошает шкалик. Но Валера был не из таких, он решил, что хозяйка просто рассеянная.

Зашел, стряхнул снег с ботинок. Сами ботинки взял в руки и понес в комнату, чтоб не испортить сюрприз. Поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж – а дом внутри оказался ощутимо больше, чем выглядел снаружи – запихал все вещи под кровать, разделся и улегся ждать.

Внизу раздался звук открываемой двери. Затем шаги. Тут здравый смысл начал одолевать Витю и он с кровати перелез под кровать – ведь женщина, увидев его на кровати спящим, не будет поливать из чайника, не подойдет пососать, а тупо вызовет полицаев, предварительно закрыв дверь снаружи. А так она ляжет, тут вылезет Виктор Андреевич, и все – секс.

Между тем шаги стихли, да и вообще все звуки закончились. Тут снова раздался скрип открываемой входной двери. Человек женским голосом напевал какую-то попсу, и Витя узнал голос – это была хозяйка дома. Но она ни с кем не поздоровалась, и не обмолвилась и словом, хотя кто-то же пришел до нее? «Но я же не аналитик, – решил он, – так что нехуй заморачиваться»

Прошло долгих пять или даже шесть минут, прежде чем женщина сделала все свои дела внизу и поднялась в спальню. Включился телевизор, открылся шкаф, туда перекочевала часть одежды. Потом чье-то тело легло на кровать, и Витя понял, что настал подходящий момент. Он выскочил из своей засады с членом наперевес.

Женщина на постели вскрикнула и схватила первое, что попалось под руку – книжку Донцовой в мягком переплете. «Оружие, честно говоря, так себе», – подумал Витя, но вслух произнес:

– Простите за вторжение. Я не хочу причинить вам вреда, я просто перепутал город, случайно оказался у вас под кроватью и очень хочу трахаться…

Женщина на удивление спокойно выслушала монолог голого подкроватного системного администратора и отреагировала не совсем так, как ожидал Витя:

– За секс три штуки. Деньги вперед. Времени час.

Тетя на кровати была очень даже ничего, на вид ей можно было дать лет тридцать восемь – сорок, миловидные черты лица, хорошие сиськи, а главное – она была согласна, пусть и за бабло. Витя вытащил из-под кровати портмоне, отсчитал три тысячи и набросился на нее. Минут через десять, кончив первый раз, Виктор Андреевич подумал и о коллегах:

– Слушай, – начал он диалог, – хорошо мы тут лежим. Ебемся, значит, славно так. А у меня друг на улице мерзнет…

– Полторы штуки сверху за друга.

Этот подход нравился Виктору. Он полез под кровать, вытащил полторы штуки и мобильник. Бабки оказались на тумбочке, а из телефонной книги был вычленен номер Антона:

– Брателло, если не ебешься где-то там, то приходи и ебись здесь. Только поторопись. Какой тут адрес? – обратился он уже к тете.

Иванов был готов на все сто. Он как раз шел к объекту, когда ему навстречу попалась жертва. Это было даже хорошо, можно спокойно проникнуть в дом и подготовиться. Иванов дошел до калитки, открыл ее, осмотрел двор. Затем уверенным шагом направился к дому. Сколько времени у него было, Иванов точно не знал, поэтому решил ограничиться изучением только первого этажа. Вытащил небольшой нож из ящика, что называется на всякий случай, вымыл руки в туалете, а затем зашел в кладовую и стал ждать. По роду его хобби ждать приходилось иногда часами, поэтому Иванова не напрягало такое времяпровождение.

Минут через десять появилась жертва. Разделась, разулась. Пошла в туалет и громко срала. Иванов возбудился и чуть было не испортил все дело. Он никогда раньше не насиловал срущих жертв, и сейчас еле сдержался, ведь попердывала тетя знатно. Еще бы, на домашнем-то творожке. Облегчившись, жертва вымыла руки и поднялась наверх. Донеслись звуки телепрограмм, и Иванов вышел из укрытия. Выскользнул во двор. Дошел до калитки и просунул заранее подготовленную металлическую пластинку между язычком и собачкой. Потянул за ручку – замок не открывался. Удовлетворенно кивнув, Иванов вернулся в дом. Планируя сделать аналогичную процедуру и со входной дверью, Иванов вытащил вторую пластинку поменьше, но звуки сверху заставили его прислушаться. На втором этаже трахались.

– Еби меня, еби! – кричал женский голос.

– Потаскуха, блядь! – отвечал любезностью мужской.

«Неожиданно, – подумал Иванов, и направился обратно в кладовку. Жертву он уже выбрал, и менять что-то в плане не собирался. Он просто немного подождет.

Через пять минут в дом вошел молодой мужчина, одетый как щеголь, а не дальнобойщик. «Не муж, – решил Иванов, – значит, не будет мордобоя, сцены ревности и всего остального. Но, и план мой не сорвется. А тетя, выходит, реальная потаскуха…»

Мужчина огляделся. Похоже, он впервые в этом доме. Услышал аудиосопровождение траха сверху, снял обувь, пальто, и направился по лестнице на второй этаж. До этой минуты Иванов колебался, просто изнасиловать тетю или сделать то же, но с убийством. Теперь сомнения отпали – придется мочить. Наверху трахались активно, сдабривая сношение громкими репликами, стонами, ахами и охами.

Минут через пятнадцать дверь открылась вновь и вошла девушка.

«Это не Полужабово, – в сердцах выругался Иванов, – это Содом и Гоморра!!!»

Девушка, не раздеваясь, прямиком направилась к кладовке, и Иванов приготовился действовать, но тут она услышала звуки ебли. Замерла, прислушалась, а затем направилась к лестнице. По дороге обратила внимание на вешалку у двери, поразглядывала пальто последнего гостя, и затем поднялась наверх. Иванову становилось все интереснее.

Валера сначала услышал вой полицейской сирены, а потом только различил позади в клубах снега и сам автомобиль копов.

– Пиздец блядь! – выразил в двух словах свое состояние.

– Ух ты, погоня! – Лиза захлопала в ладоши и сиськи ее захлопали тоже.

Света и Марина не разделяли радость подруги:

– Может, остановимся? – предложила одна из них, Валера не понял, какая именно.

– Не лучший вариант, – ответил он, – я в говно, без прав, машина не моя.

Газовать сильнее было опасно, все в снегу – занесет и все, считай, приехали. Валера ехал наугад, уже не разбирая дороги, поворот, еще поворот, жопа…

Машину все-таки занесло, и задние колеса скатились в кювет.

Полицейская машина подъехала мгновенно. Конечно, местные свои дороги знают, как свои же пять пальцев. Вышел инспектор, молодой, наверняка честолюбивый, с таким хер договоришься.

– Лейтенант Ступор! – представился он, – ваши документы!

– Майор Пейн! – ляпнул Валера первое, что пришло в голову, – Федеральная служба исполнения и отжига!

С этими словами он вытащил единственный имеемый в наличии документ – корочки с надписью КГБ. Полицай смутился на мгновение, затем взял в руки «документ» и развернул его. Корочки были пустыми, если не считать двух календариков с Чебурашкой и Росгосстрахом.

– Выйдите из машины! – тоном, не терпящим возражений, произнес коп, очевидно предчувствуя наживу. Валере оставалось только повиноваться.

– Послушай, командир, – попытался договориться он, – я глотнул чуть пивка, документы дома забыл и свои и на машину. А тороплюсь – девчонок в больницу везу в райцентр! Помогите вытолкать, а потом делайте со мной, что хотите? Будь человеком, а?

– Степаныч, – обратился коп к напарнику, – тут нарушитель всего и вся, но благородный типа. Давай поможем, а потом прижучим.

Водитель вылез из машины, с недоверием оглядел Валеру:

– Я б такому не только не помогал бы, я б его на пятнадцать суток засадил, да прав на полтора года лишил…

– Степаныч, мы так и сделаем, – ответил лейтенант, – только у него ж ничего с собой. Отвезем на пост, там оформим. А с девчонками что? – обратился он к Валере.

– Траванулись сильно, – нашелся аналитик, – блюют далеко-далеко, температурят. Надо срочно в больницу.

Лиза оказалась самой находчивой, размазала тушь по лицу, закатила глаза и вылезла из машины:

– Командир, мне пиздец! – и слегка блеванула в снег.

Степаныч вздохнул:

– Водкой, небось, траванулись…

Но, делать было нечего, Гена со Степанычем влезли в сугроб и принялись толкать. Валера прыгнул в салон и начал подгазовывать. Пять минут усилий, и хонда нехотя вылезла на дорогу.

Решение следовало принимать мгновенно, и Валера его принял. Вхуярил по газам, оставляя позади матерящихся патрульных. «Теперь точно обратной дороги нет, – подумал Валера, – поебался с малолетками…» Спастись можно было, только выскочив на федеральную трассу, а для этого предстояло опять проехать всю деревню.

– Сюда! – вдруг почувствовала себя штурманом Лиза, показывая направо, – теперь влево, до конца, потом направо! Здесь снова влево!

Автомобиль вкатился в переулок, который вел к реке. Все, приехали…

– А-а-а, блядь, – расстроилась Лиза, – точно, направо надо было…

– Ебанутая! – выругался Валера, – мне же теперь пиздец…

Но и тут аналитику подфартило. Слева были открыты ворота, а во дворе не было автомобиля. Валера мгновенно сообразил, что в этом его шанс. Заехал во двор и выскочил закрывать ворота. Копов пока еще не было в переулке. Задвинув засов, Валера сел обратно в машину и прикинул шансы – забор высокий, с улицы транспорт не видно, дорога достаточно укатанная, по следам так сразу не выяснишь, что дальше он не поехал, да и что вообще свернул в этот переулок, а дворов с воротами в этом переулке до-ху-я… так что шансы есть!

– Бля, вот это адреналин! – вздохнула Лиза, вытирая размазанную тушь, – по-моему ты заслужил минет!

Наташе не очень хотелось домой, но на улице было холодно, для прогулок не самая лучшая погода. Девушка топала домой, переживая, почему же не пришел Антон? А Гена? Может Гена узнал про Антона, разозлился и поэтому не пришел. Да еще и набил лицо Антону, поэтому не пришел и он. Вряд ли, фантастика какая-то. Она ведь только договорилась встретиться с ним впервые. Да и про мордобой совсем невероятно, тут уж скорее Антон набил бы лицо Гене, ведь он такой крепкий с виду. И красивый…

В размышлениях, Наташа добралась до дома. Дернула ручку калитки, но та не открылась. Девушка попробовала еще и еще – хуюшки. Странно – замок вроде никогда не заедал. Оставался единственный вариант – ворота. Они достаточно легко открывались снаружи, если знать секрет. Наташа приподняла щеколду, и створки распахнулись сами. Подошла к калитке – в замке торчала какая-то железяка, которая, видимо, и мешала открытию. Девушка попробовала достать ее самостоятельно, но без подручного инструмента сделать это оказалось проблематично. Придется сходить в кладовку и взять отцовский ящик с инструментами. Зашла в дом, но, сделав несколько шагов, услышала крики сверху. Сначала решила, что мать смотрит телевизор, но потом догадалась, что она просто ебется. Только тогда обратила внимание на чужое пальто на вешалке и на незнакомую обувь. Пальто, кстати, было хоть и чужое, но какое-то знакомое. Наташа попыталась вспомнить, где она видела такое, но не смогла.

Во-первых, ей стало очень неприятно, а во-вторых, очень любопытно, и девушка пошла наверх. Двери в спальню были закрыты, а из-за них раздавались стоны. Девушка собралась с мыслями и открыла дверь.

Витя поставил Олесю раком и вошел сзади. О том, что тетю зовут Олеся, Виктор узнал совсем недавно, но важнее было другое открытие – она ебалась как одержимая, очень страстно и очень умело. Витя шлепал ее по бедрам, не отводя взгляда от манящего темного ануса. Его член никогда еще не бывал ни в чьей жопе, но сейчас был близок к этому, как никогда.

Выгадав момент, Виктор Андреевич вытащил его из одной дырки и засунул в другую. Хотя, засунул, конечно, громко сказано. Мало того, что жопа не поглотила хуй, так еще и хозяйка жопы вскрикнула, извернулась и зарядила ему пощечину:

– Ты дебил, что ли? – возмутилась она. С глазами размером с пятирублевые монеты, она походила сейчас на лемура, – разрыватель жоп, бля!! Хочешь анал – еще тысячу сверху. Гель в тумбочке, верхний ящик. Мог бы и спросить сначала…

В олесиной жопе было туго, и Витя чувствовал себя дорожным рабочим с отбойником. Женщина стонала не прекращая. Виктор даже не услышал, как в комнату вошел Антон, разделся, аккуратно сложив вещи в кресле, и зашел с другой стороны. Олеся сначала почувствовала Антона губами, и лишь затем, открыв глаза, увидела перед собой нежданный хуй.

Позже Антон с Витей поменялись местами, но до этого Олеся проглотила одну порцию спермы, а вторую Виктор Андреевич расплескал по всей ее спине. Антон был чистоплотным, поэтому сначала вытер Олесю ее же футболкой, и только потом вошел в нее. Женщина уже утомилась и была не против покурить, но рот был все время занят, а другими местами она курить не умела.

За таким увлекательным процессом их застала Наташа. Дверь открылась, и девушка вошла в комнату:

– МАМА!!! – вскрикнула она.

– Доча!.. – Олеся выплюнула изо рта витин хуй.

– АНТОН!!! – снова удивилась девушка, бледнея.

– НАТАША! – парень не ожидал такого развития событий, но вскрикнул не столько от неожиданности, сколько от сильно сжавшегося сфинктера Олеси, поэтому так и нависал над ней коршуном глядя на дочь, с хуем в маминой жопе.

– А я Виктор Андреевич, если что, но для друзей просто Витя! – сисадмин тоже удивился, что все друг друга знают, и решил представиться.

Наташа в истерике выбежала из комнаты. Олеся соскользнула с антонова хуя и полезла в шкаф в поисках халата. Антон и Витя переглянулись и пожали плечами. «Ну, хотя бы по одному баллу» – читалось в их глазах.

Иванов понял, что дело не выгорает, после того, как наверху раздались крики, кто-то звал маму, и ситуация явно выходила из-под контроля. Он вылез из своего убежища, тихо ступая, добрался до двери и выскользнул на улицу. Но тут его тоже ждал сюрприз. Во дворе стояла черная иномарка, водитель которой блаженствовал, сложив руки на затылке, а в районе чуть ниже руля монотонно, но достаточно уверенно вверх-вниз двигалась женская голова.

«Да они тут совсем охуели, – обозлился Иванов, но порадовался, что и это тоже не муж, – слава богу все-таки обойдется без сцен ревности». Правда, путь через ворота был теперь закрыт, а калитку он сам застопорил.

Иванов выбрал единственный путь быстрого съебывания. Небольшой разбег, ногой на бочку для воды, и он на той стороне забора. Только вот приземление оказалось не в белый снег, а в какого-то человека.

– Ай, блядь!! – услышал под собой Иванов удивленный возглас.

– Бля, Степаныч, хорош, разворачивай! – Гена был очень раздосадован, – ушли, сволочи! На трассе мы их хуй догоним!

– А все по глупости твоей, да неопытности, – Степаныч сбавил ход, – эко тебя переклинило – нарушителю пьяному машину помочь вытащить.

Степаныч усмехнулся в усы.

– Дебил я, Степаныч, – Гена ударил себя кулаком по лбу, – так мне и надо, видимо, сидеть в этой дыре, пока не поумнею.

– Ладно, не горячись раньше времени, – Степаныч подмигнул лейтенанту Ступору, – нумер-то я запомнил. Сейчас сообщим на пост, только чтоб сразу задерживали. А сам рапорт поеду, напишу пока. А ты пиздуй к девке своей, развейся. Пригласи в гости, а еще лучше к ней сходи. Давай, подброшу тебя к дому ейному, а сам поеду, документ набросаю.

Лада с синей полосой и надписью «полиция» подкатилась к заветному дому. Гена немного остыл и подумал, что так, наверное, будет даже и лучше. Он в таком возбужденном состоянии, что не будет сиськи мять, а прямо расскажет ей о своих чувствах. Лейтенант вышел из машины, захлопнул дверь и направился к калитке. Но не успел сделать и трех шагов, увидел, как на него через забор летит местный Бубка. Гена машинально выставил вперед руки, но это не помогло, и два тела упали на снег. Левая нога Гены неестественно вывернулась, что-то хрустнуло.

– Ай, блядь!! – прокомментировал эту ситуацию Геннадий, корчась от боли. Летун попытался встать, но подскочивший Степаныч ловко применил дубинку к его голове, и несколько раз к спине. Затем пошли в ход наручники. Гена лежал на снегу и смотрел на небо. Снежинки падали на его ебло, а нога предательски болела до слез.

Наташа, вся в слезах, сбежала по лестнице, накинула на себя пуховик, впрыгнула в сапоги и выскочила на улицу. Она до сих пор не могла осознать того, что случилось. Ее маму, которая качала ее на руках, пела колыбельные, пекла такие вкусные плюшки, учила ее читать и писать, ее родную мамочку трахали в родительской спальне посторонние мужики, к тому же один из них был Антон, этот бог во плоти, который за пять минут успел забрать ее сердце, а за другие десять секунд разбить его вдребезги… Ей хотелось сесть на снег и разрыдаться.

Во дворе стояла машина, которой не было десять минут назад. Более того, в салоне этой машины происходило таинство сосания хуя. Наташа уже с трудом соображала, все вокруг ей казалось каким-то сюрреалистичным. Какая машина? Какой хуй? Какая мама? Какой Антон?

«У меня истерика» – поняла девушка и бросилась к калитке. Дверь не открывалась и девушка вспомнила, что единственный путь на улицу – через ворота. Проходя мимо машины, она увидела, что на заднем сиденье тоже сидели малолетние бляди, и ей сделалось еще хуже. Передняя перестала сосать хуй, а водитель принялся застегивать брюки.

Наташа подняла засов, выскочила в переулок и опять удивилась, хотя еще секунду назад ей казалось, что удивляться она больше не в состоянии. На снегу лежал Гена и стонал, его нога была неестественно вывернута. Рядом его напарник держал какого-то дрыща в пальто.

– Геннадий, что с вами? – ей почему-то очень захотелось помочь парню.

– Наташа, – сквозь гримасу боли на лице лейтенанта проступила радость, – да вот, особо опасного преступника задержали…

Девушка гневно зыркнула на незнакомца в пальто.

– А скорую вызвали уже? – обеспокоенно спросила она.

– Да какая там скорая, – отмахнулся Гена, – сейчас доберусь до машины и Степаныч меня отвезет.

Девушка аккуратно помогла Гене подняться на здоровую ногу и повела к машине:

– А можно я с вами поеду?

– Конечно можно, – Гена криво, но все же улыбнулся, – мне было бы очень приятно…

Наташа удивилась, как же она раньше не смогла разглядеть в менте такого хорошего человека. Да, жизнь – говно, да ее мать – проститутка, но своей судьбой она будет распоряжаться сама. Жизнь – непредсказуемая штука.

Антон оделся и ждал, пока Виктор Андреевич достанет свои вещи из-под кровати. Олеся сбегала вниз, но поняв, что дочь уже на улице, вернулась, не рискуя в халате бегать по снежному переулку.

– Ты прости нас, – грустно улыбнулся Антон, – мы ведь хотели просто выебать тебя, а не портить твои отношения с дочерью…

Это было достаточно хуевым утешением для Олеси, на парней она не смотрела, молча одеваясь. Потом ей захотелось срать, и она спустилась вниз.

Парни оделись и пошли на выход.

– Ну, как говорится, беда не приходит одна, – вздохнул напоследок Витя и сгреб деньги с тумбочки. На улице их ждал еще один сюрприз, а точнее сразу три – автомобиль, Валера и малолетние шмары.

– Охуеть! – Валера аж поперхнулся.

– Пиздюк ты, Валера! – Антон покачал головой, – я чуть пиздюлей не получил из-за тебя…

– Да, пиздюк ты, Валера! – поддержали малолетние шмары, – но аппарат у тебя что надо!

С этими словами он вышли за ворота – наверное, пошли делать домашнее задание.

Парни загрузились в машину. Прямо за воротами, метрах в десяти раздался вой полицейской сирены. Валера вздрогнул и перданул. Парни посмотрели на него, но ничего спрашивать не стали. Сирена удалялась, и Валеру попустило.

Час спустя они ехали по объездной дороге в сторону Москвы.

– Парни, а минет это сколько баллов? – Валера загибал пальцы на заднем сиденье.

– Полбалла, не больше! – уверенно выпалил Витя.

– Мля, – Валера подытожил, – тогда у меня полтора балла за три минета…

– У нас тоже по полтора, – улыбнулся Антон, – полбалла за каждую дырку.

– Выходит, ничья? – хохотнул Валера.

– Выходит, ничья, – согласился Антон.

«Как ничья? – хотел возмутиться Витя, – ведь за отсос всего полбалла, а если пополам, то ноль двадцать пять, плюс по полбалла за каждую из дырок, итого у нас с Антоном по одному с четвертью».

Но промолчал, ведь проигрывать Валере ему как-то не очень хотелось.

Снежинки плавно танцевали в воздухе свой вальс, а жизнь секунду за секундой так же плавно летела вперед. Тик-так, тик-так…