Трофей

Глава 16

К своему превеликому удовольствию на следующее утро я снова встречаюсь с режиссером документального фильма. Он ожидает нас в гостиничном лобби, сообщая о том, что сегодняшний день должен быть отснят. По отношению ко мне мужчина довольно приветлив, но кроме пары взглядов и рукопожатия, он не удостаивает меня даже словом. Плетясь следом за ними и делая заметки на своем планшете Samsung, я пытаюсь не закатить глаза от осознания того, что этот документальный фильм крайне далек от реальной жизни. Режиссер наставляет Лукаса даже в вопросе общения с его собственными родителями.

И кстати, о родителях Лукаса...

Прикусывая губу, я отправляю сообщение Кайли, спрашивая о том, чего же мне от них ожидать. Знаю, следовало спросить об этом раньше, но всего несколько дней назад мои чувства к Лукасу не были столь сильными. Происходящее между нами - это именно то, что он и обещал. Я не хочу выглядеть дурой перед его родителями или произвести плохое впечатление на всю оставшуюся жизнь.

Этим вечером я планирую принять предложение Лукаса. Помимо спасения дома моей бабушки - который на данный момент можно считать делом решенным - я никогда не хотела ничего так сильно, как сейчас хочу быть с Лукасом.

Мой мобильный садится в тот момент, как я проверяю сообщение от Кайли.

Подруга, мои родители любят всех. Им нравился даже мой бывший муж, так что можешь смело бегать по их двору абсолютно голой и при этом, ты все равно заработаешь их одобрение.

Через секунду она присылает еще одно сообщение.

Но лучше все-таки не бегай голой по их двору.

На меня накатывает внезапное ощущение облегчения, когда я принимаю руку Лукаса, забираясь в лимузин, который будет возить нас по Атланте в течение сегодняшнего дня. Лукас долго не отпускает мою руку, проводя большим пальцем по костяшкам. Я заливаюсь румянцем. И отвожу взгляд.

Режиссер наклоняется в нашу сторону, и улыбка медленно расплывается по его лицу, но Лукас бросает на него грозный взгляд. Последним в лимузин садится оператор. Лукас и режиссер документального фильма – который, как я узнала, будет называться "Рок на Дороге" - сидят по одну сторону авто, а я и оператор по другую, так что я не попадаю в кадр. По дороге Лукас рассказывает на камеру о том, как он вырос здесь, в Атланте, но говоря о своей жизни он смотрит на меня, а не в объектив.

- Я играл в баскетбол - был первым бейсменом - во время первого года учебы в высшей школе, - он указывает на школу по правую сторону улицы. Это частная религиозная академия, что меня очень удивляет. - Но я довольно быстро устал от мячей и покончил со всем этим дерьмом, - добавляет он, драматично закатывая глаза перед камерой.

- А что насчет музыки? Что, по вашему мнению, наибольшим образом повлияло на развитие вашего музыкального вкуса? - спрашивает режиссер.

Лукас погружается в раздумья, хотя, мне кажется, что он просто притворяется. Эти вопросы ему задавали, вероятно, более сотни различных репортеров в несчетном количестве интерпретаций.

- Моя отец. Он был настоящим фаном Металлики. Я, гм, когда-то, подумывал создать вместе с Синджином и Уайттом кавер-группу Металлики.

Металлика. Я приподнимаю бровь, глядя на него, и в ответ он пожимает плечами и посылает мне усмешку.

Лимузин замедляется до черепашьей скорости - максимально дозволенной в жилых районах. Когда мы останавливаемся, паркуясь у бордюра бело-коричневого бунгало, на крыльцо выходит улыбающаяся женщина, выглядящая, как более старшая версия Кайли.

Она обнимает Лукаса так страстно, зарывая свое лицо у него на груди, что становится ясно, режиссер ее тоже подготовил к этой встрече, или же Лукас бывает дома так же редко, как и я. Я склоняюсь ко второму варианту, и потому гадаю, какое же прошлое было у Лукаса здесь. Очевидно, что с матерью у них есть некая крепкая привязанность, плюс, вспоминая о том, что он говорил о родителях, пока мы ехали в лимузине, я думаю, что в этой семье царит взаимная любовь.

- А где Кайли? - спрашивает мама Лукаса, пока я стягиваю с себя шапку и очки и сажусь на фортепианную скамью в тесной гостиной. - Она осталась в гостинице?

- Ей нужно было срочно позаботиться кое о чем в Калифорнии, - быстро объясняет Лукас. Он подмигивает мне. - Не волнуйся, ма, она приедет к вам на Пасху.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться. Его южный акцент появился как по волшебству, как только Лукас оказался рядом с матерью. Плюс, я считаю чертовски сексуальным тот факт, что двадцати девяти летний мужчина уважает свою мать достаточно, чтобы умолчать о распутствах сестры на вечеринках в Новом Орлеане.

Миссис Вульф оказывается такой же очаровательной как и Кайли, она с естественной легкостью рассказывает на камеру о достоинствах своих детей. Отец Лукаса появляется где-то в середине съемочного процесса. На нем одета плотная футболка для гольфа, и когда меня представляют в роли временной замены Кайли, то мужчина дарит мне крепкие объятия.

- Она не прислала нам даже шампанского? - дразнит он, и я вымучено улыбаюсь.

В доме Вульфов царит счастье и покой, но мне почему-то хочется стать невидимкой. Наблюдая за тем, как Лукас общается с близкими, я напоминаю себе, что у меня есть бабуля, что мои бабушка и дедушка были чудесными людьми, гораздо лучше, чем чьи-то родители.

Но все же почему-то мне не удается избавиться от чувства тупой зависти.

Когда мы покидаем дом, мистер и миссис Вульф обнимают меня и Лукаса на прощание.

- Пока я не забыла, - говорит его мама, останавливая его прямо на пороге. - Сэм пытается связаться с тобой. Говорит это было...

- Я уже об этом позаботился, - говорит ей Лукас, его голос строгий, может даже немного грубый. Его черты приобретают суровое, хмурое выражение, когда Лукас обнимает мать в последний раз. Кем бы ни был этот Сэм, ставлю все свои деньги на то, что он представляет собой одну из причин, почему Лукас избегает регулярных поездок в Атланту.

Сэм - это версия моей Ребекки для Лукаса.

†

Когда мы отпускает съемочную группу и остаемся в лимузине вдвоем, Лукас говорит мне сесть на его колени. Я с энтузиазмом забираюсь на сиденье, скользя своей попкой по его бедрам. Он располагает руки по обе стороны от себя и двигает бедрами вверх-вниз, тем самым дразня меня и доводя до агонии.

- Я хочу, чтобы чуть позже ты так же ерзала от прикосновений моего языка, - шепчет он, сжимая мои ягодицы.

- Позже – это когда?

- Обед с Силлой не займет слишком много времени, а затем мы...

Я замираю, как только он упоминает ее имя, остальные слова смешиваются воедино, превращаясь в сплошную белиберду. Отстраняясь от него, я обнимаю себя за талию.

- Я не знала, что Силла Крейн в Атланте, - несмотря на все мои усилия не выказывать собственных эмоций, в голосе все равно слышен намек на беспокойство.

Лукас разводит мои руки в стороны и поворачивает так, чтобы моя спина прижималась к нему. Поднимая мои руки, чтобы они обнимали его за шею, Лукас начинает ласкать мою грудь, порхая пальцами над сосками, покручивая их так, что по моему телу пробегают вибрации.

- Это причина, по которой мы здесь, - говорит он между ласками и поцелуями моей шеи. - Помимо документального фильма в Атланте мне нужно еще посетить вечеринку по случаю дня рождения Силлы.

- Ох, - говорю я.

В тот момент, когда мы приезжаем в ресторан, он, кажись, даже не замечает, как сильно я злюсь, или то, как вяло я тащусь за ним в здание ресторана. Я почти собираюсь передумать насчет решения сказать ему те самые слова, хоть и понимаю, что это будет глупой тратой времени - в любом случае Лукас не остановится и получит желаемое.

Я, конечно, надеюсь, что красота Силлы - это всего лишь продукт Photoshop и косметики M.A.C, но не тут-то было, она просто ошеломляюще прекрасна, как на всех обложках журналов и на видео. Лукас представляет меня как временного заместителя Кайли, и она кивает, посылая мне крохотный намек на улыбку. Своим хриплым сексуальным голосом Силла смеется и заказывает пиво Bud Light с грязным чизбургером.

Силла вообще не обращает на меня внимания - она всецело сосредоточена на Лукасе - лишь однажды она перебрасывает свои темные волосы через плечо и бросает на меня взгляд.

- Итак, милочка, как ты умудрилась познакомиться с Лукасом? - спрашивает она. - Потому что я даже не знала, что Кайле известно о существовании такого понятия, как отпуск. Эта девочка работает слишком много.

Лукас отвечает за меня.

- Сиенна работала с нами над съемками одного видео-клипа несколько лет назад. Она костюмер в Лос-Анджелесе.

- Весело, - говорит Силла, хоть и не выглядит слишком радостной, и я счастлива, что никогда не работала на съемках со Злыми Ягнятами.

Оставшееся время обеда проходит немного некомфортно для всех. Я беспрерывно наблюдаю за тем, как Силла и Лукас наверстывают упущенное время. Наконец-то, не выдержав этой пытки, я извиняюсь и выхожу из-за стола. Я задерживаюсь в уборной дольше, чем нужно, оттягивая момент возвращения за столик. Когда я наконец-то возвращаюсь, Лукас уже оплачивает счет.

Силла усмехается мне.

- Я только что пригласила Люка - ну, и тебя, конечно, - прийти и...

- Я в порядке, - говорю я, даже не желая дослушать то, что она собиралась сказать. Лукас прищуривает глаза. Я отворачиваюсь от него.

Пока мы едем в отель, то молчим, напряженно сидя на противоположных сидениях лимузина. Но как только мы оказываемся в номере, Лукас притягивает меня к себе, поднимая мои руки над головой, и целует до тех пор, пока мои колени не начинают подкашиваться.

А затем он отталкивает меня. Спокойным ровным голосом Лукас приказывает мне сесть на стул.

- Садись, Сиенна.

- Нет, я собираюсь...

- Сядь, - повторяет он. Я раздражаюсь, и мое тело дрожит, но все же я превозмогаю себя и опускаюсь на краешек стула. Как только я сажусь, Лукас спрашивает, почему я была так груба с Силлой. Я отворачиваю от него лицо, когда отвечаю на этот вопрос.

- Потому что она смотрела на меня свысока, так, будто я не достойна облизать ее мотоциклетные ботинки, - потому что я боюсь вашего совместного прошлого. - Потому что я хочу тебя, - шепчу я дрожащим голосом.

Лукас сжимает руками мое лицо и жестко целует.

- Только не говори мне, что видишь угрозу в Силле, - шипит он напротив моих губ. Я киваю, и он запускает свои пальцы в мои волосы, издавая гортанное рычание. - Ты сводишь меня, ко всем чертям с ума, Сиенна. Она - один из моих лучших друзей, мы выросли вместе, но она - не ты. И никогда тобою не станет, даже за миллион лет.

Так приятно слышать от него эти слова; в ответ я обнимаю его за шею.

- Я хочу тебя, - говорю я ему снова, отодвигаясь. - Я желаю быть тем человеком, которым ты хочешь меня видеть.

- Я не поверю в это, пока ты полностью не успокоишься и не будешь абсолютно уверена, - говорит он, но я прижимаюсь к его телу своим. – Остановись, или я накажу тебя прямо сейчас.

Я беру его руку и прижимаю ее к месту между своими бедрами. Кладя руку на мой подбородок, Лукас поворачивает мое лицо так, что мы оказываемся нос к носу. Испуская стон, он отталкивает меня и снимает свою собственную футболку. Я наблюдаю, затаив дыхание, за тем, как он с легкостью разрывает ее на несколько длинных полосок.

- Что ты..?

- Молчи и раздевайся.

Я раздеваюсь так быстро, что зарабатываю от него удивленный взгляд. Лукас подходит ко мне и бросает одно из гостиничных полотенец на стул.

- Садись, - говорит он, и я опускаюсь на сидение. Он встает передо мной на колени. Но когда я поднимаю руку, желая погладить его волосы, Лукас хватает меня за запястье и привязывает его к подлокотнику стула. Я ахаю. Бросая на меня опасный, предупреждающий взгляд, он привязывает второе запястье к противоположной стороне стула. А затем широко разводит мои ноги, так что я оказываюсь полностью открытой перед ним; через минуту мои лодыжки так же привязаны к ножкам стула.

- Лукас, я...

Он касается моих губ кончиками пальцев, опуская голову, и целует меня там. Я извиваюсь, хватаясь за воздух своими пальцами. В течение вечности он пробует на вкус, кусает и посасывает меня. И когда я уже близка к тому, чтобы кончить, когда я раскачиваюсь взад-вперед на стуле, неистово толкаясь бедрами навстречу его рту, Лукас останавливается.

- Мне нужно сделать звонок, - шепчет он, развязывая меня. - И тебе лучше не трогать себя, пока я не вернусь, ты понимаешь?

Я киваю, и он помогает мне подняться на ноги. Раздвигая мои ноги, он проталкивает в меня один палец.

- Ты понимаешь? - повторяет он суровым голосом.

- Да, сэр.

И в тот момент, когда он покидает люкс, а я иду дуться в ванную.