Трофей генерала Орков

ГЛАВА 28

– Ирргх, – хлопаю его по щекам, – Ты же не пил вино? – я же видела как он ставил полный бокал на стол.

Он на некоторое время приходит в себя, глаза затуманены, но уже не страстью, тянет руку к моей шее.

– Я сделал один глоток, – признается, а у меня слезы градом, этого не может быть, он же был в порядке, вывез меня оттуда, а сейчас задыхается на мои руках.

– Не плачь, принцесса, – срывает ошейник, отбрасывает его прочь и еле шепчет что-то фиолетовыми губами, – Ты теперь свободна, будь осторожна… – он снова проваливается в беспамятство, но я не сдаюсь, пробую снова привести его в чувства.

– Я никуда не пойду без тебя, – не нужна мне эта чертова свобода без него…

– Я сказал уходи, – отцепляет мои трясущиеся руки от себя, но я вцепилась мертвой хваткой – не оторвать, – Найди безопасное место. Я больше нежилец… – пропускает рыжую прядку сквозь пальцы, поднося ее к носу, вдыхая аромат.

– Не говори так. Ты должен подняться, мы найдем помощь.

– Я бы тебя поцеловал напоследок, – не слышит мои слова, – Но боюсь тоже отравить, – его язык заплетается, неумело ворочается во рту, слова получаются тягучими.

– Нет, нет, нет, – да, я хотела бежать, вновь стать свободной, но не так же, что за насмешка судьбы! Снова она решила надо мной поиздеваться…Утыкаюсь в его лоб своим и горько реву, – Нет, пожалуйста, ты же сильный…

– На Мирас тебе нельзя, там Габриэль поставил у власти своего вассала, им не нужна законная наследница.

Я не хочу все это сейчас слушать, меня ничего не интересует, кроме его состояния. Не верю, что на этом все. Утираю слезы, достаточно реветь, я не позволю этому миру опять все решать за меня. Раз я теперь самостоятельно распоряжаюсь своей свободой, то я знаю, что буду делать. Мы доберемся до Рорхареса во что бы то ни стало, я привезу его домой!

– Ты меня слышишь? – рычит на мои потуги его поднять, без его помощи мне не справиться, мы в лесу, и тут на несколько километров никого нет, до земель орков часов пять часов езды, нужно торопиться, а не терять драгоценное время. Может, не все так плохо, он выпил всего один глоток. Остальные же скончались на месте, а он все еще жив.

– Хватит мне указывать, я свободная женщина и сама решу, что мне делать, – рявкаю в ответ, чтобы до него дошло, что я не собираюсь бросать его здесь умирать в одиночестве, – Вставай, – подбираюсь ему под подмышку и жду, когда он начнет подниматься, но он не торопится, закрыл глаза и даже не смотрит на меня.

– Упрямая принцесса, – шепчет мне на ухо, – Я не доеду.

– Я довезу тебя, только помоги усадить тебя на лошадь. Ты очень тяжелый, – мне не поднять его при всем желании, – Пожалуйста, ради меня, – прошу его со всей искренностью. – Я сорву себе спину и далеко не убегу…

С горем пополам, не с первого раза, но нам это удается взобраться, он лежит на шее коня, прижимаясь к нему.

Нужно найти чем привязать его к коню, а то мы так не уедем, а второй раз усадить его может и не получиться. Достаю его ремень от брюк, отрываю ремешок у сумки, отрываю подол от платья, связываю все между собой, чтобы получилась длинная импровизированная веревка.

Конь у нас умный, стоит, понимает, что хозяину плохо, перебирает копытами, фыркает, но не дергается, видимо, приученный к разным ситуациям, в сражениях бывал.

– Молодец, Ворын, – аккуратно глажу по гриве, чтобы он не волновался, – Мы довезем твоего генерала, – Только ты должен меня слушаться, я совершенно не умею тобой управлять.

Крепко привязав орка к лошади, взбираюсь следом.

Мы скачем не слишком быстро, но лучше так, чем оставаться на месте. Из меня плохой наездник, не думала, что мне так скоро понадобиться это умение. Я забываю про боль в ногах от такой позы, все свое внимание обратив на своего спутника. Так боюсь за его жизнь, сердце не перестает колотиться как сумасшедшее ни на минуту, но я озабочена не им, каждую минуту прикладываю пальцы к еле ощутимой пульсации сонной артерии на его крепкой шее. Иногда мне кажется, что ее нет, замираю, пропуская удар сердца, но она снова отдается под пальцами, и я опять дышу.

– Только дыши, – без устали прошу его.

Я вымотана дорогой, беспокойством и отсутствием привалов. Мы остановились всего раз, допили оставшуюся в сумке воду, смочила его пересохшие губи, и снова двинулись в путь. Часы тянулись нескончаемо долго и когда на горизонте появились знакомые ворота, я снова разревелась…

Неужели мы добрались?! Въехала в открытые ворота, в надежде скорее получить помощь.

Все орки смотрели на нас и не понимали, что происходит. Я прямиком бросилась к шаману, не знала где конкретно он живет, но двигалась в сторону дворца, в котором никогда не бывала прежде.

Спросила у первого встречного, и он с широко распахнутыми глазами указал путь. Попросила его послать за Рынком, мне нужна было помощь.

– Помогите! – крикнула у дома шамана, стуча в окна.

Джуу отворил дверь и выглядел будто уже ждал трагичных вестей.

– Мне ночью было предзнаменование, Дух Веспу заглядывал в храм, но не думал, что все настолько…

– Ирргх очень плох, – перебила его рассуждения, – Срочно нужна ваша помощь!

– Сколько он уже в таком состоянии?

– Часов пять, – видела как старик поджал губы, сама понимала, что слишком долго были в пути.

Нас окружал народ, все толпились перед домом шамана, недалеко от храма. Орки хотели знать, что произошло. Галдели и шептались наперебой. Через толпу протолкнулся Рынк.

– Что с ним? – он помог снять Ирргха с лошади, генерал больше не приходил в себя и выглядел совсем неважно. Без слез не могла смотреть, но и не смотреть не могла, мне просто необходимо было видеть, что его грудная клетка еле вздымается, знать, что он живой.

– Его отравили.

– Где остальные?

– Все мертвы, – трудно было рассказывать, то, что случилось на пиру бесчеловечно, так поступить мог только монстр, не знающий ни уважения, ни любви, отобрать жизнь для него ничего не стоило. Но главное не честным сражением, а так подло… – Только мы смогли выбраться. Вино оказалось отравлено, Ирргх все же сделал глоток.

– Что за яд? – принялся за расспросы шаман.

– Откуда мне знать! – закричала, – Дайте ему антидот, – наверняка существует что-то универсальное от всех ядов. Он же шаман, должен что-то уметь, а не нести чушь.

Генерала отнесли в храм, в одну из комнат при нем, Джуу водил ним руками и шептал что-то.

– Вы поможете ему?

Он не ответил.

Забилась в угол, я так устала, но спать не собиралась. Тело била крупная дрожь, было так страшно.

Ждала, время все тянулось и тянулось…

В комнату вбежала Арья, она бросилась на колени к орку, хватая его за недвижимую руку.

– Я должна была быть с тобой. Почему ты меня не взял? – но ей некому было ответить. Она прислонилась лбом к его груди.

– Что там произошло?

– Спроси вон у нее, – ответил Джуу, и лишь тогда она заметила мое присутствие.

По взгляду читалось, что лучше бы я выпила это вино и сдохла, словно это моя вина в том, что случилось.

– Габриэль всех отравил, – повторила в который раз, – Никто ничего не понял, все произошло так быстро… Нам помог сбежать один из генералов… Но после порталов Ирргху стало плохо.

– Я перережу ему глотку, а башку этого проклятого дракона вывешу на колья, чтобы каждый видел, что бывает со всеми, кто покушается на орков, – ярость бурлила в ее крови, глаза чуть ли не светились красным, вид орчанка имела жуткий, – Нужно собрать всех. Это война.

Мне было все равно до остальных, мне было важно, чтобы Ирргх пришел в себя. Чтобы ходил зеленой скалой, раздавал указы и распускал свои загребущие руки.

Время шло, а лучше не становилось.

Гуня приходила, приносила еды, она даже привычно не причитала, а молча сидела у его кровати, как периодически и Арья. Ей было неприятно мое присутствие, но уйти меня никто бы не смог заставить, только если силой. Рынк тоже заглядывал, рассказывал последние новости.

В Рорхаресе спустили черный флаг в честь траура по королевской семье. Из наследников остались только пятилетний и восьмилетние мальчики орки, находившиеся дома из-за своего юного возраста. Они лишились и отца, и матери в один день.

На землях орков поселилось горе, оно пронизывало каждый дом, окутывало страхом и неизвестностью будущего. Все знали, что грядут перемены.

Ирргх давно говорил, что они неизбежны, но никто его не слушал, и они поплатились слишком дорогой ценой – жизнью. Изменить ничего было нельзя.

Я спала у его кровати, иногда отлучаясь на обед или ванну, наблюдала как шаман проводит свои ритуалы и вызывает духов. Но они словно не слышали его и не отзывались на зов.