Трудный ребенок

Глава 2. Талифа куми

Утром моя сделка уже не казалась такой безобидной. Накатила тревога – дикая, удушливая. До покалывания в кончиках пальцев.

Что я натворила? Пошла на сделку с Таном за спиной у Влада и скрыла это. Я же присягала у очага и не могу поступать так опрометчиво. Это же нож в спину. Имею ли я право решать? Кто наделял меня таким правом? Или во мне проснулся комплекс бога?

Спина покрылась противным холодным потом, затем бросило в жар.

Рассказать? Я представила реакцию Влада... Черт, а ведь от меня вечно какие-то неприятности! Если отбросить все, что он сделал лично мне, я выгляжу отнюдь не добропорядочной хищной – никогда его не слушаю, делаю по-своему.

Если отбросить, но ведь отбрасывать необязательно.

В конце концов, его доли вины в произошедшем никто не отменял. Рихар пришел мстить за Мишеля, а ведь именно Влад приказал его убить. Хотя я тоже хороша – хватило мозгов послушать. Тогда казалось все таким страшным... Тан, например. А в итоге я общалась с ним как с давним знакомым. Словно нет у нас ни разногласий, ни вражды. А он обещал вернуть атли. Глеба...

Да Тан и сам, по сути, атли, только непосвященный.

Нет, нельзя говорить Владу! Если он узнает, то обязательно помешает Чернокнижнику исполнить свою часть договора. И тогда Глеб никогда не вернется. Скажу потом – постфактум. Хотя потом Влад и сам все поймет.

И убьет меня. На этот раз точно. Ну и пусть, зато атли будут живы! Меня будут судить, несомненно, это ведь измена. Я поежилась.

Впрочем, если подумать, что я такого обещала? Подумаешь, слово молвить в защиту влюбленных.

Как назло в тот день Влад был особенно приветливым и милым. Как чувствовал. От этого на душе скреблись кошки, и к вечеру стало совсем паршиво. Мы сидели в гостиной и общались, как раньше. Лара улыбалась и даже разговаривала со мной. Они с Владом вспоминали детство, когда еще одно племя хищных жило в Липецке. Наверное, хорошо иметь друзей и поддержку, особенно когда приходит беда.

Мне приходилось дружить с врагами...

Ночью я проваливалась в смутные, тревожные сновидения, выныривала и вновь захлебывалась пугающими образами грядущего. Проснулась в четыре утра и больше уснуть не смогла – думала, анализировала, пыталась сопоставить факты.

Тан снова в нашей жизни, и он пришел не просто так. Сам ведь говорил, что будет разбираться с Владом по-своему. От этой мысли по позвонку прокатился холодок, а живот скрутило. Противоречивые мысли разрывали мозг. Впервые я не знала, как поступить. Сказать Владу и поставить под угрозу план возвращения атли, или не сказать и...

Пришлось признать, что я все еще боюсь за него. Да и не признать это было бы лицемерием. Мы не говорили о том, что произошло перед приходом охотника, никак не касались темы сольвейгов, но в глубине души я видела зерно рациональности в его поступках.

Подумала, а что если бы на его месте тогда была Кира? Что если бы я разозлилась настолько, что не смогла бы сдержать свой кен при ней?

Будущность маячила неизменным восстановлением жилы и новой угрозой с моей стороны. Теперь я не могла быть такой беспечной. Нужно научиться контролировать непонятный дар, иначе придется снова резать вены.

Хотя, признаться, особой силы в последние месяцы я в себе не ощущала. Убийство древнего, депрессия после гибели атли вымотали меня, и в конце дня я часто падала без задних и буквально проваливалась в сон. Впрочем, я была рада – это отсрочивало решения главной проблемы моей жизни.

В итоге решила ничего никому не говорить. Раз начала дело, нужно довести до конца – все равно разгребать потом мне. И нести наказание перед атли. Влад, конечно, разочаруется, но наши отношения сложно назвать безоблачными. Переживу.

Дни тянулись мучительно долго. Каждую секунду я ждала знака, события, которое обозначит, что сделка с Таном действительно состоялась. Прошло несколько недель, а от Чернокнижника не было вестей. Никаких. В конце концов, я начала думать, что мне все приснилось.

И перестала ждать.

Когда Кира спала, брала книгу и ускользала на задний двор, туда, где был похоронен Глеб. Расстилала на землю плед и читала вслух – все, от детских сказок до Ремарка, каждый день методично поддерживая память о друге. Говорила себе: пока я помню, он жив.

Хотя это ложь. Воспоминания – вовсе не человек. Их нельзя обнять, почувствовать тепло. Они не позвонят по телефону, не выскажут мнение, не дадут совет. Воспоминания – осколки, застывшие в янтаре. Они не меняются, всегда остаются прежними.

Я закрыла книгу. Смеркалось, и читать стало невозможно. Буквы расплылись – то ли от сумерек, то ли от внезапно накативших слез бессилия. Они приходили редко, но когда это случалось, ощущение беспомощности и неотвратимости не отпускало неделями.

– Ты много времени проводишь в прошлом, Полина.

Я вздрогнула, подняла глаза.

– Не помешал?

Влад выглядел странно по-домашнему – одетый в джинсы и майку, со слегка взъерошенными волосами, казался невероятно близким и земным. Как раньше. Странно, что я еще помню это время. Кажется, это было сто лет назад, а иногда – что совсем недавно.

Я пожала плечами и отвела взгляд. Почему-то подумала, что после прихода Рихара мы никогда не разговаривали вот так, с глазу на глаз. И снова вспомнилась сделка...

Он присел рядом, прямо на застеленную пледом траву. Скрестил ноги по-турецки, посмотрел вперед. И мне снова стало хорошо. Нет, не то чтобы совсем отпустило, но полегчало.

Проклятие – странная штука... Наверное, пора начать извлекать из него пользу.

– Тебе совсем не жаль? – вырвалось у меня. Я пожалела тут же – откровенничать с Владом не хотелось, а этот вопрос уже был довольно откровенным.

– Как ты можешь так говорить?! – возмутился он. – Конечно, жаль! Ты забыла, тут лежит и моя сестра.

– Просто ты такой... спокойный. Уверенный. Словно ничего не было. А я...

Дыхание перехватило, глаза защипало от вновь подступивших слез. Здесь рядом с ним все ощущения стали острее, насыщеннее. Чувство потери мерцало черно-коричневым, рождало панику.

Теплая рука скользнула по плечу, расслабляя, делая меня мягкой, податливой.

– Не надо... – Я напряглась и отодвинулась. Неожиданная близость испугала и взволновала. Повторения прошлого не хотелось. Пусть лучше все остается так, как сейчас: прохладно и отстраненно. Так я хотя бы что-то контролирую.

– Нужно жить дальше. Ради тех, кто остался, – тихо сказал Влад, но руку убрал. Легкое разочарование смешалось с облегчением. – Ты не одобряешь смешения крови?

Я пожала плечами.

– Мне все равно. Алишер никогда не заменит тех, кто лежит здесь, – сказала безразлично.

– Он с нами не затем, чтобы заменить их. Нам нужно защитить тех, кто остался.

Я кивнула.

– Хорошо.

Зачем он говорит мне все это? Объясняет, разжевывает. Пришел сюда, сидит рядом, словно мы близки. Словно я могу что-то решать.

А ведь я могу...

Понимание этого полоснуло по сознанию острой мыслью, в груди комком зашевелилась совесть. Нет, нельзя раскисать и отступать! Мы даже не друзья, и я имею право поступать, как считаю нужным.

Но где же Тан? Чего ждет? Почему медлит? Заставляет меня мучиться сомнениями... Нечестно!

– Я нашел двух защитниц в Питере. Завтра мы с Алишером отправляемся в Лондон, а потом за ними. Твоя виза готова, кстати, можно забрать. Поедешь со мной?

– Я? – От удивления все слова растерялись, даже напряжение исчезло.

– Да. Почему бы нет?

– Возьми с собой Лару – она обрадуется, – буркнула я и отвернулась. – Не думаю, что нам с тобой стоит куда-то ездить... вместе.

Он помолчал немного, вздохнул. Я подумала, что это ужасно несправедливо – что все у меня вот так. Рядом с Владом было спокойно и легко, но признавать это совершенно не хотелось. И стало обидно – до жгучих слез, ведь приходилось идти против собственных желаний.

– Ты мне не чужая, – произнес он очень тихо.

Нет-нет, не разговаривай так со мной! А мне слушать не нужно. Вставай и уходи, Полина. Останешься – будешь плакать.

– Я – атли, – ответила я охрипшим голосом. – А еще большая проблема для тебя.

– Вовсе нет. Мы со всем справимся. Понимаю, тебе трудно понять и принять. – Он помолчал немного. – Когда-нибудь ты сможешь решать сама. Сможешь уйти, если захочешь.

– Я никогда не смогу уйти. И ты это знаешь. Я не брошу дочь!

Он взял меня за руку, несильно сжал, и впервые показалось, что это нужно ему самому. Словно он не играл – именно тогда, на мгновение стал самим собой. Наверняка, ложное ощущение. Интересно, был ли он со мной когда-нибудь настоящим? Просто Владом? Вряд ли.

Печально, что я даже не знаю, какой он. Не в мелочах, которые невозможно не заметить, живя с человеком в одном доме и видя его каждый день, а в целом, глобально. Плохо, что я не психолог и не могу определить, что у человека на душе по его повадками и привычкам. Удалось бы избежать многих проблем...

– Существует как минимум два способа уйти, Полина. И как минимум один – альтернатива отречению. – Он говорил очень серьезно и смотрел в глаза. – Ты этого хочешь?

Я покачала головой.

– Нет. Не хочу.

– Хорошо. – Он кивнул. – Это важно.

Разговор с Владом окончательно выбил меня из колеи. Заставил мучиться угрызениями совести, три раза за ночь я порывалась встать и пойти к нему. Рассказать все, покаяться и сбросить камень с души. Пусть он сам решает, что делать с Таном и моим долгом. И каждый раз удерживала себя, вспоминая Глеба.

А утром Влад с Алишером уехали. Я даже облегчение испытала. Кляла Тана на чем свет стоит – наверняка он задумывал с самого начала мучить меня ожиданием.

Днем постаралась занять себя делом: возилась с Кирой, готовила, прибралась в комнате. Влад нанял домработницу, но к себе я ее не пускала. Не люблю, когда трогают мои вещи – словно кто-то прикасается ко мне без спроса.

Лара уехала. Потом Лина сказала, что защитница часто ночует не дома – надо устраивать личную жизнь, все дела. Странно, как я этого не замечала, она же всегда была предана Владу. По-моему даже хотела его вернуть. Иначе зачем злилась на меня за Киру?

Впрочем, ребенок Владу не помеха – уверена, с женщинами у него все в порядке.

Лара приказала не высовываться из дома, уверила, что защита продержится еще три дня, и в дом не войдет посторонний. Не знаю, когда она успела восстановиться, и я предпочитала об этом не думать, но защитница стала сильней, чем была до прихода Рихара. Что ж, каждый выживает, как может. Кому-то для того, чтобы подкачаться, нужно сходить в спортзал, а кому-то – на охоту. Проза жизни хищного.

Вечером мы с Линой немного посидели в гостиной, поиграли с Кирой в кубики, а затем разошлись по комнатам. Деторожденная сослалась на усталость и легла рано – около восьми. Кира уснула в мягком ореоле лавандового аромата, а я включила телевизор. Просто так, чтобы бормотал. Случайно попала на кулинарное телешоу, и желудок громко заурчал, требуя еды.

Что ж, спать все равно не хочется, значит, можно поесть. Я спустилась вниз, прихватив с собой радионяню. Приготовив бутерброды и чай, уселась с книгой в гостиной.

Телефонный звонок показался резким и настойчивым. Я даже кусочка откусить не успела – пришлось положить бутерброд обратно на тарелку. Незнакомый номер насторожил и почему-то взволновал. Я осторожно поднесла трубку к уху, словно оттуда мог выскочить маленький монстрик и больно меня укусить.

– Привет, пророчица атли, – раздался из динамика знакомый хрипловатый голос. – Ты не могла бы отворить высокие ворота и впустить меня в вашу крепость?

И Тан положил трубку. Я осторожно опустила телефон в карман. Сердце заколотилось с такой скоростью, что, казалось, кровь порвет сосуды. Перед глазами поплыло, в голове роились возбужденные мысли.

На трясущихся то ли от страха, то ли от волнения ногах я подошла к домофону, нажала заветную кнопку.

Открыла входную дверь...

Вечер встретил неестественной тишиной – словно мир замер на вдохе в ожидании действа. Вдалеке – в самом начале подъездной дорожки, в мягком свете фонарей различалась темная фигура колдуна.

Он пришел. Какая я дура! Естественно, Тан не мог появиться раньше – Влад все время был дома. Чернокнижник ждал, когда он уедет. Просчитал все до мелочей.

Приблизившись, колдун нарочито низко поклонился. Облокотился о притащенную зачем-то лопату и улыбнулся. Манеры придворного забавляли и в то же время пугали до чертиков.

– Почему у Влада такие запросы? – спросил он весело. – Неужели вам не хватило бы небольшой благоустроенной квартирки? И охота жить в таком огромном доме?

– Кто бы говорил, – парировала я.

Я была рада его видеть. Зачесались ладони, жила запульсировала. Давно не ощущала такого притока кена.

– Ты готова, пророчица?

– Да, но я в доме не одна. Со мной Лина и ребенок. Кира иногда просыпается по ночам. – Я показала ему радионяню. А потом подумала, что нахожусь наедине с Чернокнижником у открытой двери дома, где спит моя дочь. Влад уехал, защитницы нет, а я сама впустила врага. Кожа тут же покрылась противными мурашками ужаса.

Тан покачал головой.

– Зря ты думаешь обо мне плохо.

– Откуда ты знаешь, что я о тебе думаю? – настороженно спросила я.

– Да ты же побледнела сразу, как вспомнила о дочери. Ничего не бойся. Твоя тень проспит до утра, а помощь в ритуале мне не нужна. Все, что от тебя требуется – по вещи, принадлежащей каждому, кого мы собираемся возвращать.

– Да, конечно. – Я смутилась. Если бы Тан хотел причинить нам вред, не стал бы ждать так долго. Нас осталось мало, а у него – целая армия в балахонах. Захотел бы напасть – его не остановила бы защита Лары. – Можешь подождать там. – Указала на диван в гостиной. – Угощайся, я приготовила бутерброды и чай.

– Осторожно, пророчица, а то я подумаю, что ты меня ждала.

Я с быстротой ягуара метнулась по лестнице.

Первой была комната Глеба. Бегло осмотревшись, схватила первое, что попалось на глаза – комплект струн для бас-гитары. Он лежал сверху в нераспакованной сумке.

Потом вошла к Кириллу. В тумбочке взяла зарядное устройство для мобильного.

Затем пополнила свою коллекцию блокнотом Ольги.

В апартаментах жреца отыскала магический мини-посох. Из вещей Риты на глаза попалась черная юбка.

С ворохом этого барахла я спустилась вниз, где меня терпеливо дожидался Тан. Бутерброды колдун не тронул, но чай выпил.

– Это все? – деловито поинтересовался он. Я кивнула, и Тан удовлетворенно хмыкнул. – А теперь покажи место, где они похоронены.

До заднего двора я дошла с трудом – ноги подкашивались, и на этот раз по-настоящему было страшно. Чернокнижник держался на шаг позади, вел себя скромно и с разговорами не приставал.

У могилы Глеба перед глазами встал вчерашний вечер, но я отогнала воспоминания. Поздно сожалеть.

– Как ты это сделаешь? – спросила я, подавляя дрожь и пытаясь расслабиться.

– Я долго живу, – флегматично ответил Тан. – Много повидал, общался с сильными мира сего. Некромантию изучал больше ста лет.

Дрожь вернулась и усилилась. Я обняла себя за плечи.

– Тебе лучше пойти в дом. – Он поднял спокойно-печальный взгляд в небо. – Твоя дочь сейчас проснется.

Тоже мне философ нашелся!

Как бы в подтверждение его слов радионяня разразилась плачем. Постояв еще несколько секунд в нерешительности, я махнула рукой и зашагала к дому. Если честно, то совершенно не представляла, чем могу помочь Тану. Воскрешение мертвых – я даже не верила в это до конца.

Кира была голодна – съела больше, чем обычная порция, затем потребовала рассматривать с ней картинки. Я немного расслабилась, возясь с ребенком, но когда она уснула, волнение вернулось, навалилось тяжелым грузом и не отпускало.

Как хорошо, что Лара уехала, а Лина спит. Хотя, признаться, я уже начала сомневаться, что это простое совпадение.

Губы искусала до крови. От волнения все валилось из рук, поэтому я бросила грязную посуду в раковину и вернулась в гостиную. Включив фильм на ноутбуке, откинулась на спинку дивана. Часы на камине показывали одиннадцать ночи. От Тана долго не было вестей. Слишком долго. Я уже готова была выйти на улицу, но дверь с шумом отворилась, и Чернокнижник буквально ввалился в дом.

Весь в грязи, одежда порвана в нескольких местах, а волосы растрепаны. Колдун тяжело дышал, словно только что пробежал марафон. И меньше всего в тот момент напоминал человека, которого стоит опасаться.

– Ритуал... что-то пошло не так? – спросила я и затаила дыхание. Волнение уже не скрывала – к черту все! Тан прекрасно знал, как я хотела вернуть атли.

– Мои ритуалы всегда проходят с блеском! – с гордостью ответил он и лучезарно улыбнулся.

– Тогда почему ты весь изодран и в грязи?

– Ты ведь не хотела, чтобы они вырыли себе путь из могил? Мне пришлось их выкопать. – Помолчал немного и добавил: – Они восстанут в полночь.

От жутких слов, сказанных спокойным тоном, стало не по себе. Словно я попала в одну из сказок братьев Гримм, и меня собиралась съесть злобная ведьма. Но это была жизнь – реальная. Вот он передо мной – человек, разговаривающий со смертью и выкапывающий трупы из могил.

– Больше сегодня мне здесь нечего делать. Я удаляюсь, но помни, что обещала мне, пророчица.

Я кивнула, а потом встрепенулась.

– Постой, что мне делать, когда они...

Что? Восстанут? Воскреснут из мертвых? Придут с того света?

Чернокнижник остановился у самой двери, развернулся. От его улыбки стало моторошно. Если какая-то девушка из атли полюбит его, то будет полной идиоткой, подумала я. Без башни.

– Радоваться, – ответил Тан и вышел.

Я осталась одна в большом доме, если не считать Киру и Лину, мирно спящих на втором этаже. А на заднем дворе лежало пять выкопанных трупов.