Твой гнусный секрет

Глава 14 Ужин — прекрасная прелюдия

Заказал Доминик много, будто собрался откармливать её на убой. Настоял на том, чтобы переложить еду из контейнеров в дизайнерскую посуду — прямоугольные и квадратные плоские дощечки из чёрного матового камня — занявшую всю площадь стола. И теперь София в лёгком недоумении изучала содержимое каждой отдельно стоящей тарелки.

Роллы и суши она сразу узнала. А вот странные полупрозрачные пельмени, шарики на шпажках, чашки простоватого супа, в котором плавали белые квадратики, похожие на крупно нарезанную пастилу, тонкие влажные лоскутки, словно из сырого картофеля, и кусочки в янтарно-коричневом соусе — оставались для неё загадочными, но по виду, несомненно, вкусными деликатесами.

— Тут есть что-то острое? — спросила София, сжимая в пальцах тонкую ручку вилки с тремя зубцами — сама её выбрала, когда помогала сервировать стол.

Про восточную кухню она знала не так уж и много. Только то, что большинство стран Южной Азии жили за чертой бедности. А где бедность, там и антисанитария, поэтому, чтобы убить хотя бы какую-то часть паразитов в таких условиях, они использовали при готовке адовое количество специй. Конечно, ещё София понимала, что Восточная Азия жила в иных условиях. Вроде как богаче, но по каким-то загадочным причинам в том же Китае ели всё, что шевелится, а что не шевелится, то они двигали и ели. Культура питания в Японии и вовсе оставалась для неё таинством, поскольку до сегодняшнего дня она знала лишь о существовании роллов и суши.

Однако на их столе, ломящимся от всевозможной еды, знакомым блюдам отводилось скромное место: одна продолговатая дощечка с двумя порциями чудаковатых роллов без риса и небольшой сет из суши. И вот уже суши выглядели стандартно — на белых подушечках лежало: сырое мясо лосося, тунца, окуня, гребешка, копчёного угря, варёных креветок, осьминога и краба.

— Самое острое, что есть в минималистичной по своей сути японской кухне — васаби, — Доминик указал палочками на бледно-зелёную горку. — В сами блюда специи почти не добавляются, так как у каждого человека своё понимание острого или солёного. А всевозможные пахучие пряности как-то не пользуются у них большим спросом.

— Японцы не любят специи?

— Думаю, любовь тут ни при чём. Вопрос в культуре и философии питания. Они очень осторожно используют специи, чтобы сохранить натуральный вкус свежих продуктов. Другими словами, в их понимании специи должны ненавязчиво дополнять, а не перебивать естественный аромат любой еды.

София наклонилась и понюхала стружку из огурцов, посыпанную кунжутом, после чего отодвинулась обратно, задумчиво разглядывая простенькую закуску.

— Ты сейчас смотришь на салат-соленье «Суномоно». Он заправляется соевым соусом, рисовым уксусом, сахаром и жареным кунжутом. Я взял классическую версию, хотя ещё есть разновидности с имбирём и водорослями вакамэ.

— Да ты настоящий эксперт по части японской кухни, — с уважением протянула она и наложила себе в тарелку пару ложек элементарного по описанию салата из огурцов. Попробовала и подняла на него удивлённый взгляд: — Ого, как вкусно. Тут же почти ничего нет… кто бы мог подумать.

— И правда, кто бы мог подумать, что тебя так легко поразить, — подметил Доминик с насмешливой полуулыбкой и положил ей на тарелку пельмень. — Это называется — гёдза. Внутри начинка из рубленых креветок и овощей.

— А почему они так странно выглядят? У них тесто не из пшеничной муки, а какого-то крахмала?

— Этого не знаю. Их вроде не варят, а готовят на пару. Возможно, поэтому их тесто просвечивает внутренности… Чтобы добавить вкусу, можно макнуть вот сюда, — он подставил ближе к ней глубокое блюдце с коричневой водой, в которой плавал кунжут.

— Это соевый соус?

— Почти. Это смесь из соевого соуса, рисового уксуса и пряного масла.

София макнула в смесь заморский пельмень и надкусила его, после чего зажмурилась от удовольствия. Тончайшее тесто буквально растворилось у неё во рту, уступив место хрустящей от свежести креветке и пекинской капусте. И это тесто однозначно было не из обычной муки — оно обладало гораздо более нежной текстурой. Ничего похожего на гёдза она раньше не пробовала, оттого сложно было подобрать удачное сравнение.

Как София могла жить так долго с искажёнными убеждениями о столь замечательной кухне? И ведь сама в этом виновата: Кевин и Брэнди постоянно пытались затащить её в какой-нибудь суши-бар, но она упиралась как баран, продолжая твердить, что сырая рыба на рисе — не предел её мечтаний. Изредка они заказывали на дом крупные сеты, среди которых встречались запечённые и жареные во фритюре роллы. Вот их она в итоге и ела, не испытывая особых восторгов.

— Это суп? — София подняла и понюхала содержимое маленькой мисочки. Запашок не производил приятного впечатления.

— Мисо-суп с тофу и грибами шиитаке.

— Тофу?

— Его делают из соевых бобов. Тофу сам по себе безвкусный, но очень мягкий. Берёт вкус того, с чем его готовят.

— А ложка?

— Этот суп пьют сразу из чашки, а потом доедают то, что осталось. Но если хочешь, то я сейчас дам ложку.

— Нет, не надо, я попробую по их методу.

Щедро пригубив бульон, София не сразу поняла, понравился ей пикантный вкус или нет. Однозначно он обладал очень специфическим оттенком: солёным и землистым. И чем дольше смаковала оригинальное послевкусие, тем яснее осознавала: в число неудержимых фанатов японской кухни, ей пока не стоило вступать. Оставались ещё точки, в которых они не соприкасались.

— Что, не понравился? — засмеялся Доминик, видимо, читая её как открытую книгу. Подхватил палочками жёлтый ломтик, похожий на сырую картошку и поднёс его к её губам: — съешь это; маринованный дайкон перебьёт вкус мисо-пасты.

— Я могу сама…

— Его не наколешь на вилку, — авторитетно цыкнул он, перебивая её. — Просто приоткрой рот. Чего ты так застеснялась? Я же всего лишь кусочек длинной редьки предлагаю. Тебя, что ли, никогда и никто не кормил прежде?

— Я не застеснялась, — буркнула она и разомкнула губы. Отвела взгляд, из всех сил старалась не покраснеть, но, когда почувствовала, как кончики палочек, что до этого успели побывать у него во рту, коснулись её языка, снова выдала себя. Поэтому пока жевала немного кислый, но больше всё-таки сладковатый корнеплод, София могла думать исключительно о своих горящих щеках и пережитом косвенном поцелуе. Вкус соленья затерялся где-то на фоне.

— А роллы ты с чем любишь?

— Да, как и все остальные — с красной рыбой.

— Тогда наш выбор сашими ролл с лососем и тунцом, — игриво объявил Доминик и подсунул ей под нос гигантский кругляшок: в полупрозрачной бумаге, на этот раз точно из какого-то крахмала, находился толстый слой красной рыбы, что оборачивал ещё один слой из авокадо и чего-то, напоминающего кусочки дайкона, а уже в сердцевине подобно рубиновой звезде сияло аппетитное мясо тунца.

— Ты издеваешься?

— Открывай ротик.

— Эта штука не поместится у меня во рту.

— Всё прекрасно поместится.

— Давай разрежем его на две половинки.

— Не говори глупости.

— Но он правда слишком крупный!

— Софи, я уверен, что в твой славный ротик поместиться кое-что гораздо большего объёма, — загадочно произнёс он. Не удержался и расплылся в широкой белозубой улыбке, отчего в движение пришли все мимические морщинки на его лице, особенно вокруг глаз, сузившихся до тонких щёлочек.

Доминик редко так улыбался. Чаще ограничивался полумерами, где глаза и рот жили отдельными жизнями. Но мало ему было искренне улыбнуться, почему-то от него ещё исходило лёгкое ощущение конфуза, словно он сам смутился от собственных слов.

И тогда до неё запоздало дошло.

— В смысле ты про… — София прикусила губу, — закончить предложение оказалось ей не под силу. Её накрыло настоящее цунами, ни в какое сравнение не идущие с тем смущением, что она испытывала раньше в его присутствии.

Как Доминику удалось самый обычный разговор за столом превратить в подобие прелюдии? Придавать интимное настроение заурядным вещам, видимо, очередной его талант.

Она робко посмотрела на него и, убедившись, что он всё ещё её разглядывает, снова отвернулась, сгорая от стыда. Видел же прекрасно, что ей не по себе, мог бы уткнуться по-джентльменски в свою тарелку или перевести разговор на другую тему. Нет, подлец специально доводил ситуацию до критической точки.

— Попробуй ещё жареную тыкву в соевом соусе, — смилостивился он.

То, что Доминик говорил о кусочках в янтарно-коричневом соусе, София сразу догадалась. И словно боясь не успеть на поезд, возвращающий их в уютную гавань спокойного ужина, торопливо наколола на вилку тёплую закуску и отправила ту в рот.

В результате симбиоза медово-сладкой тыквы и солёного соуса рождался достаточно интересный вкус, что был способен переключить внимание на себя. Она выходила из той категории извращенцев, которые души не чаяли в солёной карамели и шоколаде с морской солью, оттого ничего удивительного, что тыква в соевом соусе тоже попала ей в самое сердечко.

— О, это моя новая любовь, — воскликнула София и следом съела ещё несколько кусочков. — Где они нашли настолько сладкую тыкву? Фантастика.

— Такое чувство, что путь к твоему сердцу лежит через желудок.

— Поесть я люблю, — подтвердила она.

— А со стороны и не скажешь… ах да, у тебя же кость тонкая, — и Доминик снова рассмеялся, пришпиленный её недовольным взглядом.

Наелась она, как говорят: от пуза и выше. Ей всё понравилось, кроме мисо-супа. Тот уж слишком на любителя. А может, с непривычки не понравился, а попробует ещё раз и втянется. А вот всё остальное, включая десерт — шарики из рисовой муки в сладком соусе, которые он назвал «данго» — совершенно точно открыло ей глаза на японскую кухню.

Теперь настала её очередь затаскивать друзей в суши-бары.

— Спасибо за вкусный ужин, — сыто улыбнулась София и поднялась из-за стола. — Я помогу тебе убраться.

— Не стоит, отдохни пока на диване, — Доминик ополаскивал тарелки под слабой струёй воды в раковине и тут же засовывал их в посудомоечную машину. — Надеюсь, что после твоего ухода не найду где-нибудь в его складках половину стоимости ужина?

— Не беспокойся, не найдёшь, — весело отмахнулась она, покачиваясь с пятки на носок. Настроение располагало бегать по лужам под аккомпанемент из безудержных визгов и дурашливо смеха. Всё же не стала спорить и плюхнулась на диван. — Во-первых, я не знаю, сколько ты заплатил за это великолепие. А во-вторых, я тебе сделала презентацию, следовательно, вполне заслужила быть угощённой.

— Аргумент, — согласился он, важно поджав нижнюю губу.

За окном уже совсем стемнело, а значит, пора возвращаться домой. Поскольку София не знала его район и какие автобусы ходят мимо ближайшей остановки, ей показалось логичным заказать такси.

Она достала телефон и зашла в приложение, при помощи которого обычно оставляла заказы на поездки до дома. Водители сами определяли, готовы её везти за ту сумму, что она указала при создании заказа или нет. В результате все и всегда довольны. Единственным недостатком программы являлось плохо работающая геолокация: приходилось каждый раз вручную вбивать адрес, откуда её им следовало забрать.

— Давай посмотрим фильм? — вдруг предложил Доминик, вытирая полотенцем руки.

— Ну, довольно поздно…

— Сейчас только двадцать минут восьмого. Заниматься учёбой — хорошее дело. Но и отдыхать нужно.

— Не беспокойся, я не перетруждаюсь. Мы раз в неделю встречаемся с друзьями и где-нибудь отдыхаем.

— Я не беспокоюсь, а хочу провести с тобой время.

— Ты слишком прямолинейный, — застенчиво обронила София и помассировала переносицу. Снова он пёр на неё как трактор. Даже не пытался завуалировать или как-то смягчить бесцеремонный подкат.

— До тебя мне далеко.

Разум твердил, что эта отчаянная авантюра с кино могла закончиться теми самыми последствиями, которых она опасалась, а внутренний голосок, явно желающий найти приключения на пятую точку, призывал к тому, чтобы рискнуть и проверить намерения хозяина дома.

Вина или иных спиртных напитков Доминик к ужину не представил, и по всех законам трезвой логики София должна была решительно отказаться. Но этого не произошло. Может, отсутствие алкоголя вселило ошибочную надежду в то, что её здесь никто не собирался спаивать и совращать, поэтому она расслабилась раньше времени. Или, быть может, что реалистичнее, но до сих пор отвергаемо, сама ждала продолжения банкета…

— После фильма я отвезу тебя домой, — он тоже присел на диван и взял пульт со столика. — Есть один старый фильм, который я давно хотел посмотреть, но руки, как обычно, не доходили. «Лабиринт Фавна».

— Не смотрела и даже не слышала о нём. Это ужастик? — настороженно уточнила София.

— Вроде нет, — откинувшись на высокую спинку, Доминик протянул ей телефон с открытой страницей, ведущей на популярный информационный интернет-портал о фильмах и сериалах. — В жанре указаны: фэнтези, драма, военный. А ты хочешь именно ужастик?

— Нет, как раз ужастик и не хочу. Я вообще их стараюсь избегать всеми силами.

— Но в кино ты при этом пошла на фильм ужасов со своим… другом.

— Эрн их обожает, — горестно вздохнула она, следя за тем, как он вбивает при помощи пульта название фильма в поисковую строку стримингового видеосервиса. — А Кев и Бри относятся нейтрально. Обычно я одна страдаю…

— Со мной тебе страдать не придётся.

— Ну-ну…

Когда по экрану телевизора побежали вступительные титры, Доминик поднялся и выключил верхний свет, вмиг погрузив комнату в темноту, а вернувшись, сел гораздо ближе, почти соприкасаясь ногами.

— Что за?.. — тихо пробормотала София, потому как в первом же кадре фильма маленькая девочка лежала на земле и истекала кровью.

— Военный и драма, — полушёпотом напомнил он, будто они находились где-нибудь в кинотеатре. — В военное время убивали людей, в том числе и детей.

— Кажется, у меня появился новый нелюбимый жанр.

Картинка сменилась на более приятную в тёплых жёлтых тонах. Хотя даже в ней продолжало сохраняться гнетущая, напряжённая атмосфера. Но всё же, ей удалось успокоиться. Притом успокоиться до такой степени, что, когда уже целая и невредимая девочка подошла к каменной статуе и вернула той на место отколовшийся глаз, София непроизвольно дёрнулась из-за выскочившей из открытого рта огромной саранчи.

— Всё выглядит таким знакомым, — спустя какое-то время произнесла она. — Не в том смысле, что я уже смотрела этот фильм… а так, словно бы я видела что-то похожее, или дело в стиле режиссёра. У некоторых мастеров очень узнаваемый стиль.

— «Лабиринт Фавна» режиссировал Гильермо дель Торо, и он же писал сценарий.

— Это любимый режиссёр Эрна!

— Рад за него.

— Нет, я про то, что он же в основном ужастики снимает: «Химера», «Багровый пик», «Кабинет редкостей», «Не бойся темноты»… м-м эти… «Оленьи рога»! Что-то у неё ещё было, сейчас уже и не вспомню.

— Говоришь, что не любишь фильмы ужасов, а сама столько их пересмотрела.

— Да потому что… — София на секунду потеряла дар речи, когда капитан стал вбивать лицо мужчины при помощи дна бутылки внутрь черепа. Она зажмурилась и отвернулась. — О господи, это точно военная драма?..

— И как ты, будучи такой трусишкой, посмотрела столько фильмов ужасов? — по-доброму усмехнулся Доминик и ласково ущипнул её за щёку, вынуждая разжать плотно стиснутые веки.

— Меня держали силой, — хмуро проворчала она и перевела взгляд с его смеющихся глаз на тусклый экран из-за ночной сцены.

Жестокое побоище уже закончилось и сменилось кадром, где девочка знакомилась с феей. Естественно, эта маленькая негодница решила среди ночи пойти в лабиринт за летающим существом, больше похожим на мини-химеру с листочками вместо крыльев. Зато теперь было ясно, что, даже если Гильермо дель Торо взялся снимать фэнтези, то всё равно выйдет что-то максимально мрачное — и не подозревающий такой подставы зритель испачкает штанишки.

Как и «Багровый пик», потихоньку, не спеша, «Лабиринт Фавна» смог захватить её до такой степени, что ей никак не захотелось комментировать появление подозрительного помощника у девочки. София полностью погрузилась в фильм. Брезгливо морщилась на одних сценах, и тревожно вглядывалась в мимику актёров на других.

— Я понимаю, жизнь у неё не сахар, с таким-то отчимом, но неужели её совсем не напрягает, что этот стрёмный Фавн подкармливает своих фей сырым мясом? — всё же не выдержала и хихикнула она вслух.

— А где говорится, что феи исключительно травоядные существа?

— В сказках.

— Диснеевских? Динь-Динь из «Питер Пэна»?

— Ну, кроме Динь-Динь и зубной феи я никого не знаю.

— А то, что зубная фея зачем-то забирает детские зубы — тебя, значит, совсем не напрягает?

— Раньше не напрягало, — задумчиво ответила София, припоминая документальный фильм о ведьмовских суевериях, сохранившихся со времён средневековья. По старым поверьям обладание чужим зубом давала полную власть над тем человеком, кому он принадлежал. Так что же выходило — феи за небольшую плату пытались заполучить мировое господство? — А теперь немного поразмыслила над этим и стало напрягать.

Доминик ничего ей не ответил, лишь фыркнул, как если бы собирался рассмеяться, а потом передумал, и они продолжали молча смотреть фильм. И всё было хорошо, но ровно до того момента, пока девочка не отправилась выполнять очередное задание, спустившись в подземные покои слепого существа, от неприятного вида которого Софию всю изнутри покорёжило. И когда противное, морщинистое существо вдруг ожило, она не удержалась и попыталась схватиться за локоть Доминика. Но лишь царапнула ему бок ногтями и сжала в кулаках ткань рубашки.

— Ты чего? — его рука, лежавшая на спинке дивана, опустилась и приобняла её за плечи. — Испугалась?

— Извини, — прошептала Софию, продолжая жмуриться. Совершенно не хотелось видеть то, как этот монстр гонялся за девочкой. А он, несомненно, гонялся, судя по звукам и тревожной музыки на фоне.

Однако даже когда всё стихло и снова полилась спокойная речь людей, она не спешила смотреть в сторону телевизора. Но, почувствовав, на своей щеке нежное поглаживание робко приоткрыла глаза, встретившись взглядом с виновато улыбающимся Домиником.

— Я очень хочу тебя поцеловать… можно? — прошептал он, продолжая смотреть ей в глаза.

Кажется, София кивнула. Потому что его улыбка стала шире. А затем Доминик и вовсе наклонился, чтобы дотронуться до её губ в невесомом, как мимолётный солнечный зайчик в погожий день в середине мая, поцелуе. Шелковистое прикосновение самой яркой звезды сменилось мягкостью бархата, а затем постепенно переросло в сметающий всё на своём пути ураган.

Словно вспышка от фотоаппарата, Софию ослепило воспоминание, в котором она надевала жёлтые трусы с Микки Маусом. А следом посыпались и другие мысли, что любезно напомнили ей: технически кое-кто не готовился к столь близкому общению с противоположным полом. И в скором времени, если не остановить это сладкое безумие, всё могло обернуться тотальным провалом.

— Подожди, стой, — выдохнула Софию, подрагивая от возбуждения в его объятиях.

Он вроде её услышал, потому как убрал руки с талии, задравшие свитер почти до границы нижнего белья, но при этом продолжал покрывать шею неторопливыми, чуть жалящими поцелуями.

— Я не готова сегодня зайти так далеко…

Оставив на изгибе плеча особенно чувственный поцелуй, Доминик замер. Его глубокое дыхание щекотало разгорячённую кожу, не давая ей расслабиться ни на секунду. В какой-то степени даже хотелось, чтобы он проигнорировал её слова и продолжил то, что начал. Плевать, что подумает потом, когда страсть отхлынет и останется только слабое послевкусие былого желания.

Однако Доминик не стал этого делать. Он резко поднялся с дивана и скрылся в тёмном коридоре. Мелькнула полоса бледно-жёлтого света, и следом раздался щелчок из-за закрывшейся двери.