Твой «человек-полиция»

Глава 2 — Накануне вечером

Пятница. В нашем чате сообщение от Ивана со спонтанным предложением встретиться вечерком у него, и на удивление все могут!

Не то что бы у всех семьи, дети. Нет. Из нашей четвёрки женат только Лёха и то, они лишь в ожидании бэбика. Просто, дела, работа, командировки, всё чаще переписки в чате и как-то не находится случая на живые встречи, как раньше. А выходные последнее время существуют для того что бы выспаться.

И тут в кое-то веки совпало, что все свободны. Как я мог пропустить отдых в мужской компании и возможность в живую лицезреть эти довольные родные морды!

Нам почти всем четвертак, дружим с десятого класса. Вроде взрослые люди уже, а порой детство в заднице так не хило заиграет. На эксперименты всякие тянет.

До сих пор удивляюсь, как я на это подписался. Сидели же спокойно, мясо на костре, пиво, у меня сок — за рулём я. В закрытой беседке рубились в приставку. Во двор заходит сосед Ивана, парнишка на вид лет семнадцати, бейсболка козырьком назад, под мышкой скейт, пожимает руку, уходит с Ванькой о чём-то беседовать.

Уже не вспомню кому пришла эта бредовая идея. Ванёк сидит в багажнике моего хэтчбэка свесив ноги, в руках держит веревку, другой ее конец у Женька, который восседает на скейте готовый к приключениям.

Адреналина им захотелось! Или весна на них так действует, гормоны в голову бьют. Хотя май на дворе, не март.

Иван живет временно с родителями, дом которых на территории садового товарищества, благо дорога на их улице асфальтирована. Потихоньку трогаюсь, Лёха рядом на пассажирском, эти двое отмороженных позади радостно улюлюкают.

— Ванёк, держи там его крепче! Женёк, ноги выше, трогаюсь.

— Не ссы, Илюха, всё под контролем! — бодро орет мне Ваня.

Дорога плавно идет вверх, небольшая горочка, и по логике вещей следовало бы ожидать, что когда-то будет «вниз». Но моя логика, видимо, уже отправилась на уик-энд, или я заразился безумством от своих друзей-лихачей.

В общем, это «вниз» наступило как-то неожиданно для всех. Что делать⁈ Тормозить — не вариант, сцепка нежесткая, Женёк прям под колеса полетит. Дорога незнакомая, узкая — не свернёшь, темно уже, и быстрее соображать надо как из ситуации выходить-то. Блин! Я тут один трезвый!

— Вань, трос выше держи! — ору им в салон.

— Илюх, коттедж! — быстро включается Лёха, указывая на дом слева, у него подъездная дорожка нормальная и пустая.

— Давай! — командует Лёха, который кажется уже протрезвел, раз соображает быстрее меня.

Машинально киваю и ору в салон:

— Вань, на лево ухожу!

— Женя! Группируемся, как в детстве на санках! Налево поворот! — орет ему Ваня.

Господи! Каких на хрен санках⁈ Как дети! Хотя с детьми из них работает только один, тот который на скейте.

Поворачиваю плавно на сколько возможно в данной ситуации, торможу аккурат перед воротами. Одновременно с Лёхой выскакиваем из машины. Из багажника торчат только ноги Вани, Жени нет. Слышим порцию отборного мата, бежим на звук.

— Мля! Парни, мне кажется хана! — стонет Женя.

И выглядит он, откровенно говоря, плохо. Ссадины на руках, лице, возможно, сотряс получил. И самое фиговое, он не может встать. Сел на землю — уже хорошо, значит позвоночник цел.

— Нога! — истошно орет он и снова ложится.

Подгоняю машину, с парнями грузим его на заднее сидение и едем в травму.

Как чувствовал надо было без тачки ехать, но гнать её после работы домой, потом на такси к Ваньку на другой конец города, собрав при этом все пятничные пробки. Нет.

Впрочем, накуролесить они бы все равно накуролесили. И кто бы их вёз в травматологию? А так, есть тачка и трезвый водитель. Во всем ищем положительные стороны.

В травматологии очередь на очереди, блин! В приемный кабинет, на рентген, снова в приемный кабинет. И народу много, будто зима и гололед.

По итогу: перелом большеберцовой кости. Необходима операция, но перед этим обязательно несколько дней лежать на вытяжке. Трындец! Мы все в шоке. Уже три часа ночи, Женю повезли в отделение.

— Илюх. — тянет мне ключи. — Там Харди, он срать, наверное, пипец как хочет. Погуляй, а? И покорми.

— Мхм. — киваю головой.

— Мля… от домофона не знаю где… — протягивает связку ключей с брелоком в виде футбольного мяча. — Выпал, наверное, когда… — корчит лицо от боли и ложится на каталку.

— Да погуляю я с твоим лабриком, и накормлю. И завтра погуляю. Лежи уже, Жень, и без тяги к приключениям давай, а?

— Мля… а дети? Надо на работу позвонить… — хватается он за голову.

— Да не пропадут твои дети. У тебя больничный официальный будет. До конца мая позанимаются с кем-нибудь, там сборы, каникулы, лето пролетит — ты уже к сентябрю бегать будешь. — стараюсь подбодрить его.

— Отдыхай. Звони, привезу что надо будет. Завтра заеду.

Втроем молча выходим на улицу. Перенапряжение. Покурить было бы кстати, но никто из нас этим уже не балуется. Первым тишину нарушает Леха:

— Так, парни, я домой, а то Катюха раньше времени родит. — активно клацает пальцами по экрану смартфона.

— Садитесь, отвезу. — говорю парням.

Отвозим Леху, потом Ваньку. И, хорошо, про собаку напомнили. Устало вздыхаю. Тру лицо руками.

— Обещал. И собаку жалко. — бубню себе под нос, трогаясь от дома Ивана.

По пути заезжаю на заправку, чувствую мотаний много предстоит на следующей неделе. Раннее майское утро бодрит своим холодом, покупаю кофе — еще одна доза бодрости. Припарковался у Женькиного дома. Странно, обычно здесь места для парковки всегда заняты. Время десять минут шестого. Ну и кто мне откроет дверь в подъезд? Ой, Женя, ой бестолочь… Поражаюсь, как ему детей еще тренировать доверяют?

Устало откидываю голову на спинку сидения, прикрываю глаза, изнеможденно выдыхая, вспоминаю весь этот треш. Как я мог это допустить? Теперь по моей вине друг с серьезной травмой. И еще не известно какие последствия. Такое противное чувство растекается мерзкой жижей на груди. И где-то под черепной коробкой отчаянно бьется страх крохотными молоточками. Корю себя за столь безответственный поступок.

В тишине еще спящего города остро слышу шум проносящейся мимо тачки. Это немного выводит из состояния самобичевания и заставляет выйти из собственного авто.

Стою у подъездной двери, гипнотизирую кнопки, будто они сами подскажут, кто сейчас не спит и с радостью откроет мне дверь. Жму наобум цифру, монотонное пиликанье режет тишину утра, безрезультатно. Вторая попытка тоже терпит поражение.

Провожу пятерней по волосам, дышу, медленно считаю до десяти. И набираю цифру один, затем резко нажимаю ноль. Снова стою и слушаю домофонную трель. И, о чудо!

— Кто там? — такой заспанный-заспанный женский голосок.

Стою радостный, сияю, как медный таз. А что говорить не думал даже, что б окрыли наверняка.

— Доброе утро. — как-то через чур радостно это сказал. Для нее оно уже явно недоброе. — Это полиция. — в фильмах обычно прокатывает такой вариант. — Откройте, пожалуйста. — решил быть повежливее.

Но не тут-то было. Эта барышня устроила мне такой допрос с пристрастием и вытрясла из меня всю правду, но в подъезд в итоге пустила. Надеюсь, Харди терпеливый пес.

Стою жду лифт. Справа висит табличка от застройщика с перечнем квартир поэтажно. Ага. Десятая квартира на четвертом этаже. Двери распахиваются, слышу механический голос: «Первый этаж». Захожу и мешкаю. Женёк на девятом, а меня так и норовит нажать цифру четыре. Очень уж хочется посмотреть на свою недавнюю собеседницу. Это первый мой диалог по домофону. Столь продолжительный. Улыбаюсь, как дурак. Даже не злюсь на нее, а надо бы. Продержала меня столько времени на улице со своими допросами.

«Девятый этаж» — вещает электронный голос и двери распахиваются. Открываю квартиру, Харди радостный, как обычно, кружит вокруг меня, поскуливает, хвостом об ноги бьет.

— В больничку загремел твой хозяин, дружок. — ласково треплю его по шерсти.

— Умничка, Харди! — хвалю, что не нагадил.

Беру поводок, идем гулять. Прихватил Женькину бутылку с изотоником, что б подпереть ею дверь в подъезд. Ну не пытать же мне удачу второй раз. Погонял пса, что б развеялся, размял косточки. Тут мне приходит идея фикс. Садимся в машину с Харди и едем в ближайший круглосуточный маркет, покупаю кофе и пару пончиков, все в бумажный пакет. От вида еды урчит в животе и рот наполняется слюной, покупаю себе сэндвич, съедаю его, не дойдя до машины.

На обратном пути снова удерживаю себя, что б не нажать цифру четыре на табло лифта. Оставляю Харди, насыпаю ему корм, наливаю воды.

— До завтра, лабрик. — треплю шерсть на загривке.

В лифте нажал все-таки её этаж. Дверь в квартиру прямо напротив лифта. Прислушиваюсь. По ту сторону двери какое-то копошение. Звук работающего… пылесоса⁈ А мне прям заржать во весь голос хочется, складываюсь пополам в беззвучном смехе. Так довел ее, что за уборку принялась? Думал, спать пойдет. Жму на звонок без зазрения совести. Но открывать никто не спешит. Звуки тоже не стихают. Пробую еще раз, тщетно. Вешаю пакет на ручку двери. Выходить будет, точно увидит.

Ладно, сюда теперь неделю точно кататься буду, как на работу, знаю в какую квартиру звонить. Но ключ от домофона раздобыть все же надо.