Твоя горничная

Серия: Просто секс — 5

Автор перевода: Кира Кац

Редактор: Алена Маслова

Вычитка: Алена Маслова

Обложка: Людмила Склярова, Алена Маслова

Оформление: Алена Маслова

Переведено для группы: vk.com/books_boys

Через три дня Дону исполняется сорок лет, и я решила подарить ему подарок, который он долго не сможет забыть. Скажу честно: мы женаты более десяти лет, и наша сексуальная жизнь стала скучной. Уверена, подобное случается с большинством супружеских пар, но в последнее время единственное «О» с большой буквы в моей жизни звучало в начале фразы «О, боже мой», когда Дон кончал, а я еще даже и не собиралась. Но и те «О-ханья» были редкими. Не поймите меня неправильно, я не виню во всем Дона. Я тоже виновата в том, что все настолько затухло. Он слишком устает после работы или спортзала. А я слишком занята, планируя дни рождения детей, или стараясь побыстрее дочитать книгу для книжного клуба, потому что на протяжении всей недели у меня не доходили до нее руки. О, я всегда нахожу на чтение время, но эта одна из книг про человеческие страдания, а я предпочитаю что-нибудь повеселее. Намного веселее, если честно. К этим «Пятьдесят оттенков серого» столько вопросов!

На самом деле, книга натолкнула меня на мысль придумать нечто более смелое для Дона на его день рождения. У него бессчётное количество новых рубашек, а шкафчик забит средствами для\после бритья. Хватит банальностей. В этот день рождения, у моего мужа снесет крышу. А, может, и кое-что еще, в зависимости от того, как он отреагирует.

Я уже все организовала. Дети останутся у матери. Она всегда жалуется, что редко с ними видится, а так она и Дона поздравит, когда он завезет к ней детей после обеда. Таким образом, нам будет принадлежать весь день и вечер субботы, и я намерена каждую минуту провести с пользой.

Не стану лукавить: я нервничаю по поводу того, как все пройдет. Даже, когда наша сексуальная жизнь была в полном разгаре, она всегда была однообразной — и, возможно, поэтому стала пресной? Разнообразие придает вкус жизни, и все такое. Я принадлежу к тому типу людей, которые, если уж взялись за дело, то идут до конца. Вот и решила не ограничиваться только покупкой нижнего белья. Есть большая вероятность, что Дон его и не заметит. Я действительно хочу удивить его, даже шокировать. Несколько дней назад я заходила в сексшоп, и, к своему стыду, не поняла, для чего нужна половина товаров.

Продавец в майке, — вроде бы парень, но с подводкой на веках, — поймал меня за разглядываем вибратора и поинтересовался, не нужна ли мне помощь. Серьезно!? Интересно, он думал, что я не способна включить его или предлагал трахнуть меня им прямо за прилавком? В общем, я убежала оттуда, словно от прокаженного. В итоге купила все в интернете. За одно прочитала для чего нужны разные игрушки, и выбрала те, которые, по моему мнению, понравятся нам с Доном и не отправят нас в местную травматологию. А то получится очень неловко. Дон работает там врачом, и вряд ли обратится туда за помощью, если я случайно хлестану его член плеткой. Возьму на заметку: никогда не бить мужчину плеткой по члену. #убийцанастроения. Неужели мы отстали от жизни, потому что никогда не экспериментировали с секс игрушками? Думаю, так и есть. Я слышу много чего от девочек на работе, и тот факт, что у меня нет вибратора, выводит меня из себя. Дело не в том, что мы ханжи или типа того, скорее всего нам нелегко говорить о том, чего хочется в постели, и из-за этого очень трудно использовать какие-то новые вещи, чтобы добавить остроты в отношения.

Оу! Фургон из доставки только что подъехал. Должно быть, моя посылка. Боже, надеюсь они запаковали ее в обычную бумагу, ведь обычно наш курьер — двоюродный брат моего отца. Не вынесу позора на семейных вечеринках, если на упаковке красуется логотип сексшопа. "Не хочешь СОСИску, Шерил? Здесь есть клубничный торт, если ты и Дон хотите СЛАДЕНЬКОГО. Может ВЗБИТЫХ СЛИВОК, Шерил?" Будут всякие намеки и подмигивания. Веселая мы семейка, правда? Я иду открывать дверь и начинаю нервно хихикать себе под нос. Господи, соберись, Шерил! Если даже просто забрать свою посылку из сексшопа вызывает чувство неловкости, то как набраться смелости и предложить Дону использовать эти игрушки на выходных?

Еще одна заметка: купить джин.

Я купила самую большую бутылку джина в магазине. Она мне понадобилась после того, как я распаковала посылку. Временно спрятала покупки в пуфик в комнате для гостей. Надеюсь, дети их не найдут в ближайшие пару дней, иначе я не смогу объяснить, что здесь делает черная латексная маска, которую магазин отправил в качестве подарка за заказ, на который я потратила больше сотни долларов. Даже две сотни. Рада, что они не прислали латексный костюм. Как только представляю Дона, пытающегося в него залезть, то сразу же начинаю истерично смеяться. Думаю, он вывихнул бы себе плечо. На самом деле я не уверена, что у меня все получится.

Итак, сегодня субботнее утро, и Дон повез детей к матери. Можно сказать, что его день рождения начался довольно хорошо и немного предсказуемо. Завтрак в постель, бодрое пение "С днем рождения", небольшие подарочки и открытки от детей, и часы, на которые, как я знаю, он недавно положил глаз. Дон думает, что мы идем сегодня на ужин в маленький итальянский ресторанчик, где обычно отмечаем годовщины и дни рождения. Боже, надеюсь, он не расстроится, когда узнает, что мы не поедем туда, ведь он очень любит лазанью. Я кусаю ногти, посматривая на часы на стене кухни. Сейчас уже полдень, и Дон проведет около часа со своей матерью, иначе она будет ворчать, а значит, у меня есть около примерно девяносто минут, чтобы подготовиться. Пожелайте мне удачи.

Дон только что подъехал, и я наблюдаю за ним из окна нашей спальни. Боже, мне плохо! Он вышел из машины и остановился, чтобы поговорить с нашим соседом Вану.

— Продолжай отвлекать его, Вану, — шепчу я, прижавшись к стеклу. Потому что теперь, перейдя от стадии планирования к исполнению, я испытываю сильный страх сцены. Смотрю на мужа, и у меня перехватывает дыхание. Неудивительно, что медсестры на работе называют его «горячим доктором Доном» — он думает, я об этом не знаю, но за эти годы подобное слышала множество раз. Например, на корпоративах, когда кто-нибудь выходил из ночного, шумного паба, расположенного через дорогу от больницы.

Вне работы Дон — спокойный человек. Его любимая одежда — старые джинсы и футболка, он легко находит общий язык с людьми, ему всегда есть, о чем с ними поговорить. Короче говоря, Дон — реально классный, и я люблю его таким. Он сделал мне предложение на пляже в Лайм-Реджис, написав на песке огромными буквами «Выйдешь за меня?» и зацеловав меня до потери сознания; с того дня и по сей день он — мой идеал мужчины. Дон утверждает, что я тоже его идеальная женщина, и наш брак идеален во всех отношениях. Кроме одного.

Слышу, как он открывает дверь и насвистывает. Наверное, надеется посмотреть матч по телевизору без жужжащих вокруг детей. Окажется ли мое предложение привлекательнее, чем пара кружек холодного пива и вечер в кресле? Жаль, что я не уверена в ответе на этот вопрос.

— Шерил? — зовет меня Дон. — Если что, я в гостиной. Сейчас начнется игра. Не принесешь мне пивка, в честь моего дня рождения?

Он как всегда добродушно смеется. Дон чудесный человек, прекрасный муж. Обычно я не прочь принести ему пива в день рождения. Но сейчас просто хочу… Блин… Надеялась, что он поднимется и увидит меня… а не так, что мне придется самой спускаться к нему…

Я смотрю на себя в зеркало на дверце шкафа. Учитывая мой внешний вид, возможно, это и хорошо, что Дон попросил меня принести пива. Боже, надеюсь, он не станет смеяться надо мной.

— Пиво, — говорю я, проходя из кухни в уютную комнату и становясь рядом с ним. Дон сидит на краешке кресла, поглощенный игрой, протягивает руку и берет бутылку, даже не взглянув в мою сторону.

— Спасибо, дорогая, — он делает большой глоток и затем кричит, — офсайд! — машет рукой в сторону телевизора и качает головой.

Я неуверенно топчусь на месте, а затем возвращаюсь на кухню, чтобы собраться с мыслями.

Ладно. Дон ни в чем не виноват, ведь он и понятия не имеет, что творится в моей голове. Я просто попытаюсь снова.

— Начос? — предлагаю я из кухни.

— Вот это другое дело! — радостно отвечает он. Футбол, пиво и начос. С днем рождения, Дон.

Через десять минут я накладываю начос с сыром в тарелку, поправляю декольте, делаю глубокий вдох и возвращаюсь в комнату.

— Начос, — говорю я, возвращаясь на свое место, рядом с Доном.

Судья свистит в свисток, оповещая о перерыве, а Дон откидывается на спинку кресла и трет лицо руками.

— Вот клоуны, — смеется он. — Если продолжат так играть, то будут соревноваться с любителями.

Дон прочищает горло и, наконец, обращает на меня внимание, его рука буквально застывает над тарелкой.

Довольно забавная картина. Он замирает. На его красивом лице проносится гамма чувств. Сначала он выглядит спокойным, но, когда взглядом скользит вниз по моему телу, его глаза вспыхивают от шока. Его челюсть отвисает, как у мультяшного персонажа, а затем Дон отдергивает руку и резко выпрямляется в кресле.

— Черт возьми, Шерил! — несвязно восклицает он.

Хочется рассмеяться, что будет не очень-то сексуально, поэтому я смотрю на начос, а затем снова на Дона.

— Вы просили начос, сэр, — с трудом произношу я. — Старалась приготовить их, как вы любите.

Дон медленно забирает тарелку, все еще пялясь на меня.

— Хотите еще что-нибудь?

Он отвечает не сразу. Думаю, сейчас он вообще не способен что-нибудь сказать.

— Давайте я задерну шторы, чтобы вам не отсвечивал экран, — предлагаю я, отчасти для поднятия настроения, и потому, что Вану с женой сидят на своей террасе и могут увидеть, чем мы тут занимаемся. А последнее, что мне сегодня нужно — это свидетели.

Взгляд Дона прожигает мне спину, когда я пересекаю комнату, и я знаю, что он рассматривает мой наряд. Черные чулки в сетку и лакированные высокие шпильки. Обтягивающее черное атласное платье с белыми оборками по краю. Еще незатейливая прическа с собранными наверх волосами. Я стремилась к сексуальности, но теперь сомневаюсь, не достигла ли обратного эффекта.

Я не тороплюсь со шторами, давая Дону возможность рассмотреть меня и решить, захочет ли он играть в эту игру. Для раздумий у меня было несколько дней, у него — всего три минуты. Может, он счастливчик в этом смысле, ведь за все время размышлений меня переполняли сомнения и тревога.

Когда я оборачиваюсь, Дон застает меня врасплох. Он уже поставил начос на столик и уже стоит близко ко мне, настолько близко, что мы почти касаемся друг друга.

Я задерживаю дыхание, когда он проводит пальцем по глубокому вырезу моего платья.

— Ты одета, как французская горничная, — произносит Дон, и в его темно-карих глазах блестит изумленное одобрение.

— В честь твоего дня рождения.

Я пальцами играю с крошечными оборками на фартучке, повязанном вокруг легкой короткой юбочки.

Дон кивает и поглаживает мои руки.

— У меня раньше никогда не было собственной горничной, — признается он. — Что же мне с тобой делать?

Его замешательство придает мне смелости, и я продолжаю игру, облизывая губы:

— Я ваша на весь день. Все, что захотите, только попросите.

— Все что угодно? — тихо спрашивает Дон, обхватывая меня за талию и притягивая к себе.

Киваю в знак согласия. Дон целует меня. О, боже, как сильно я скучала по его губам. Больше, чем признавалась в этом сама себе. Даже во время секса мы так не целуемся. Такое впечатление, будто мы вернулись в прошлое, и я — та самая девушка на пляже Лайм-Реджис, а Дон — тот сексуальный студент. Только сейчас я тридцативосьмилетняя секретарша, а он — настоящий мужчина, прижавший меня к недавно задернутым шторам, чтобы как следует поцеловать.

— Дон, — шепчу я, когда он отрывается от меня сделать вдох. Я провожу пальцами по его коротким темным волосам. Дон опускает руку к задранной юбке, чтобы коснуться шелковых трусиков, которые шли в комплекте с нарядом.

— Выглядишь потрясающе, — хрипит он, скользя рукой по моему заду вниз, чтобы погладить обнаженную кожу над чулками. — И на ощупь ты очень-очень горячая.

Понимаю, что мы могли бы прямо сейчас заняться сексом, и это, скорее всего, был бы наш лучший секс за последние годы, но все равно хочу немного повременить. Я провожу рукой между его ног, наслаждаясь тем, как сильно член натягивает джинсы.

— Кажется, у нас тут кое-что намечается, сэр, — говорю я, массируя его до тех пор, пока Дон не начинает тихо стонать, тогда я легонько целую его. — Принести еще холодного пива, Донни?

Он открывает глаза, когда я убираю руку от его промежности.

— Давно ты меня так не называла.

Годами, наверное. Я блуждаю пальцами по его груди.

— Досмотрите игру, — предлагаю я, затем веду Дона обратно к креслу и слегка толкаю его, чтобы он сел. — Поешьте начос. Вам понадобятся все ваши силы, сэр.

Передаю Дону тарелку, и тот улыбается.

— К такому можно быстро привыкнуть, — смеется он, а его глаза горят похотью, которую я не видела очень давно.

Как только я через несколько минут захожу с пивом в комнату, Дон моментально впивается в меня взглядом. Он рассматривает мою грудь, ноги в чулках.

— Кто выигрывает? — я перевожу свой взор на экран.

— Я, — произносит Дон, забирая у меня пиво и касаясь моих пальцев своими.

— Похоже, вам стоит больше времени уделить игре, — мурлычу я, затем глажу его по небритому лицу — обожаю его щетину. Перед работой он всегда бреется, но в выходные дни — нет. — Приберусь здесь, пока заканчивается матч. Надеюсь, я вам не помешаю, сэр? — для пущего эффекта достаю из кармана в фартуке щетку для пыли, которая тоже шла в комплекте.

— Валяй, — подыгрывает Дон, расслабленно откидываясь в кресле и скрестив длинные ноги на стульчике перед собой.

Я неуверенно начинаю; кто в наши дни вообще использует метелки из перьев? Я провожу ею по комоду, по всяким безделушкам на нем. По вазе с цветами и свече, которую я так и не успела зажечь. Оборачиваюсь и вижу, что Дон пристально наблюдает за мной.

— Не отвлекайтесь на меня, — прошу я, медленно подходя к телевизору. Слегка наклоняюсь, прогибаясь в талии, чтобы стереть пыль с экрана. Дон прекрасно видит мое декольте, ему всегда нравились мои сиськи. — Эта штука реально собирает пыль, — почти неслышно произношу я.

— Кажется, ты пропустила немного, — говорит Дон.

— Правда? — спрашиваю я, подняв голову.

Он кивает.

— В самом низу экрана.

Притворяюсь, что ищу несуществующую пыль, наклоняясь сильнее.

— Так лучше? — уточняю я.

— Намного, — выдыхает Дон, и когда я смотрю на него сквозь ресницы, то вижу, что он наблюдает именно за мной, а не за футболом; хотя, похоже, только что забили гол и стадион сходит с ума.

— Сэр, вам жарко? — я озабоченно морщу лоб и выпрямляюсь. — У вас раскраснелись щеки.

Дон тихо смеется.

— Я весь горю. — Он встает, стягивает футболку через голову, затем снова садится, скрестив руки на обнаженной груди. Дон всегда за собой следит: ходит в спортзал в больнице, а по воскресеньям играет в мини-футбол. Всем нравится доктор с красивым телом, и прямо сейчас я могу только восхищаться результатами его тяжелой работы. Ему, может, уже и сорок, но такое ощущение, что с возрастом он становится только лучше.

— Слушай, по-моему, на рамке картины тоже есть пыль, — говорит он, глядя на стену. — Дотянешься туда?

О, теперь Дон полностью увлечен нашей игрой. Я смотрю на рамку, которая тянется по всей стене примерно на фут ниже потолка, и отвечаю:

— Возможно, я смогу, если постараюсь.

Дон улыбается, а у меня внутри все переворачивается. Его улыбка всегда действует на меня подобным образом.

Слегка раздвинув ноги, я прислоняюсь к стене. Носки моих туфель скользят по плинтусу, но я тянусь вверх, пока перьями щетки не касаюсь тонкой рамки.

— Ты почти это сделала, — шепчет Дон, подбадривая меня. — Потянись еще немного, Шерил.

Понимаю, чем сильнее тянусь — тем выше задирается мое платье. Теперь я стою на цыпочках вплотную к стене, запрокинув голову, чтобы видеть рамку.

— Кажется, получилось, — говорю я и подпрыгиваю, когда Дон неожиданно ставит руки к стене по обе стороны от моих плеч. Я задыхаюсь, когда он касается моего зада обтянутой джинсами промежностью, а затем рукой проводит по моей груди, покрытой атласом.

— Ты самая сексуальная горничная, которую я видел, — рычит Дон мне на ухо, скользит рукой по моей шее, обхватывая подбородок и поворачивая мое лицо к себе. Господи! Мои ноги почти подкашиваются, но это не имеет значения, ведь Дон прижимает меня к стене своим твердым телом. Он никогда не был таким властным, и это очень заводит. Дон жадно целует меня, упираясь в стену рукой.

Затем отпускает меня и расстегивает ремень, стаскивая джинсы вниз по бедрам.

— Я трахну тебя прямо здесь, — предупреждает он, касаясь моего уха горячими, настойчивыми губами и оттягивая в сторону шелковую ткань между моих ног.

Дон не такой нежный, как обычно, и мне это нравится. Я прижимаюсь к его руке, отчаянно пытаясь почувствовать его пальцы там, где они мне так нужны. Когда он, наконец, прикасается ко мне, я громко ахаю, но Дон крепко держит меня, двигая пальцами внутри моего лона и лаская клитор.

Он подготавливает себя, согревая мое ухо сбившимся дыханием. Не медлит и входит глубоким и жестким толчком, отчего я вскрикиваю, а Дон снова обхватывают мою шею рукой.

— Господи, — слышу я его гортанный голос. Дон двигается позади меня, грубо целуя и трахая, как никогда, и я отвечаю на каждый его толчок. Я теряю голову от этого жесткого секса, а потом вдруг чувства переполняют меня: дрожь проходит по всему моему телу, и я кончаю. Дон следует за мной, со стоном продолжая снова и снова врезаться в меня, удивляясь самому себе. Грязно, быстро и горячо. И когда он замедляется, то расслабленными пальцами поглаживает мою шею, склоняет голову над моим плечом, и мы оба учащенно дышим, жадно хватая воздух. Дон обнимает меня, прижимает к груди, и какое-то время мы просто стоим, прислонившись к стене. Удивительно, что дом вокруг меня не вертится.

Я разворачиваюсь, когда Дон натягивает джинсы. Затем упирается рукой в стену рядом с моей головой и наклоняется поцеловать меня. Неистовое вожделение сменилось медленной, трепетной нежностью. Приоткрыв рот, Дон языком томно скользит по моему. Это достойно сценария кино, я притягиваю мужа к себе за пояс джинсов и провожу руками по мускулистой спине. Дон запускает свободную руку в мои волосы, обхватывает шею сзади, и смотрит на меня взглядом, полным вопросов, удивления и любви.

— С Днем рождения меня, — улыбаясь, шепчет он, и я целую его в уголок губ.

— Это не все, — предупреждаю я, и глаза Дона чуть не выпрыгивают из орбит. — У меня есть еще подарки.

— Но наряд остается, — требует Дон, проводя руками по атласному черному материалу.

— Остается, — я целую мужа долгим поцелуем. — Пойду приготовлю тебе ванну.

— Примешь ее со мной? — Дон ласкает пальцами мои возбужденные соски через атласную ткань.

Я с сожалением качаю головой.

— Буду хорошей горничной и приготовлю ужин.

Дон не интересуется итальянским ресторанчиком, куда мы планировали пойти. По-моему, он о нем даже не помнит.

Я приготовила простой ужин: цыпленка в ветчине прошутто со спаржей и густой шоколадный мусс — любимые блюда Дона. Мы едим при свечах, открыв бутылку вина Совиньон с приятной кислинкой, и расслабляемся в компании друг друга после событий, которые оказались гораздо неожиданнее.

Дон сидит в одних джинсах и босиком, а я уже освоилась в костюме французской горничной и не испытываю неловкости. Замечаю, что Дону нравится видеть меня такой — за ужином он наблюдает за мной, поглаживая мое бедро. Его взгляд всякий раз задерживается на моей груди, которая буквально предлагает себя Дону, чуть ли не вываливаясь из тугого корсета с каждым моим вдохом.

Когда я загружаю посудомоечную машину, он решает помочь мне. Скорее всего из-за того, что я наклоняюсь поставить тарелки. Он передает мне тарелку одной рукой, а другой массирует мой зад и шелк между ног. Мы непринужденно болтаем, будто ничего не происходит. Забыв про тарелки, Дон находит клитор и гладит меня по спине. Я сжимаю нижнюю решетку для посуды. Сексуальная униформа изменила мое мышление: чувствую себя настоящей развратной французской горничной Дона. Будто он хозяин дома, который позволяет себе вольности, молча лаская меня на кухне, пока все остальные ничего не подозревают.

Я с трудом сглатываю, когда он вводит в меня палец, затем второй, а другой рукой все еще нежно касается моей спины, словно успокаивая меня. Я начинаю извиваться, меня переполняет удовольствие: туго натянутый шелковый край моих трусиков давит на клитор, в то время как Дон пальцами намеренно медленно входит в меня. Он шепчет грязные словечки, которые я не могу разобрать, но они в разы усиливают мое удовольствие. Я близка к оргазму, и муж чувствует это. Тарелки в решетке дребезжат, когда я буквально подскакиваю в момент кульминации, выдыхая имя Дона. Но тот не останавливается, и, удерживая меня за плечо, насаживает на свои пальцы.

Через несколько секунд он убирает руку и игриво щелкает резинкой чулка.

— Вставай, красотка, — рычит Дон, шлепая меня по заднице. Все это так непривычно. Я поворачиваюсь на каблуках и смотрю ему в глаза, а он крепко целует меня в губы. Мы с легкостью занялись бы сексом прямо сейчас. Я бы запрыгнула на кухонный стол и раздвинула ноги, или Дон наклонил бы меня над столом. Что вполне соответствовало бы моим фантазиям. Но, думаю, тогда мы не доберемся до подарков, ожидающих Дона в гостиной.

Поэтому, я кладу ладони ему на грудь, слегка отталкиваю и спрашиваю:

— Хочешь еще подарки?

— Не так сильно, как затащить тебя в постель, — признается Дон. — Мне нравится твое платьишко, но пришло время вытащить тебя из него. — Он скользит рукой по моей заднице к бедрам. — Только чулки не снимай.

Боже, я так сильно возбуждена, но понимаю, что сюрпризы сделают нашу близость еще более захватывающей, поэтому улыбаюсь, снова отталкиваю его и отхожу от кухонного стола. Беру из холодильника бутылку шампанского и смотрю на Дона.

— Достанешь пару бокалов?

Он с сожалением вздыхает и тянется к шкафу.

— Удача благоволит лишь терпеливым, сэр, — успокаиваю я и подмигиваю ему, направляясь в гостиную.

Мы оба выпиваем по бокалу шампанского, и я вручаю ему первый презент из небольшой заготовленной коллекции. Дон трясет коробку — он всегда так поступает с подарками.

— Это не шоколад, — гадает он, — и не компакт-диск. — Я молча жду, пока он откроет сюрприз.

Дон вопросительно смотрит на меня.

— Игральные карты?

Я киваю.

— Необычные. Это игра. Мы будем по очереди задавать друг другу вопросы.

Дон рассматривает откровенные изображения на лицевой стороне пачки.

— Пошлая викторина?

Я смеюсь. Сомневалась покупать ли эти карты, потому что некоторые вопросы немного откровенные, но теперь рада приобретению.

Дон срывает целлофановую обертку и вытряхивает карты. Секунду смотрит на первую попавшуюся, а потом тихо присвистывает.

— Думаю, надо выпить еще, если мы хотим поиграть, — предлагает он, наполняя наши бокалы шампанским.

Он откидывается на спинку дивана. Я жажду прикоснуться к его мускулистым рукам. Сегодня он не тот мужчина, который спал рядом со мной прошлой ночью. Наши отношения пугающе приближались к платонической дружбе, но сейчас мы словно незнакомцы, закрутившие интрижку, и это невероятно сексуально.

Я встаю, засовываю руку под юбку и снимаю трусики.

— Устраивайся поудобнее, — бормочу я, беря бокал и садясь на противоположный конец дивана. Мы сидим лицом друг к другу, почти соприкасаясь.

Дон тасует карты, а затем разворачивает их веером.

— Дамы вперед, — приглашает он, приподнимая брови.

Я делаю глоток шампанского, потому что начинаю нервничать, затем ставлю бокал и медленно вытаскиваю карту из колоды.

— Ну и что за вопрос?

Когда я читаю карточку, то меня одолевают сомнения: хорошая ли это была идея? Ну и черт с ним. Как там говорится, назвался груздем — полезай в кузов? Что ж, пришло время подтвердить слова делом.

— Как часто ты мастурбируешь?

По глазам Дона сложно что-то понять, он слегка хмурится.

— Давай возьмем за правило не отвечать, если нет желания… — вмешиваюсь я, пытаясь предоставить Дону выход из ситуации, не хочу испортить его настроение.

Он медленно качает головой.

— Сегодня никаких секретов, Шерил. — Он берет свой бокал. — Почти каждый день.

Я в шоке, но стараюсь не выдать себя. Мы занимаемся сексом так редко! А Дону нужна разрядка гораздо чаще.

— Где? — пищу я, думая лишь о том, что Дон делает это ежедневно.

Он пожимает плечами.

— В душе. Иногда в кровати по выходным.

— О чем ты думаешь, когда мастурбируешь? — вопрос слетает с моих губ прежде, чем я успеваю подумать о последствиях ответа.

— Шерил… — спокойно произносит Дон.

— Молчи, — снова вмешиваюсь я. — Не говори, что ты думаешь обо мне.

— Разве я стану менее мужественным, если скажу, что думаю в основном о тебе? — признается он. Его взгляд серьезен. — Тем более, мы не так часто занимаемся сексом. Я скучаю по тебе. Представляю тебя голой. На том нудистском пляже, помнишь? Или вспоминаю те летние ночи в саду за домом, когда у нас еще не было детей. — Он вздыхает, а я наклоняюсь и целую его.

— Я тоже думаю о тебе, когда ласкаю себя, — произношу я.

Он смотрит мне в глаза, играя с прядью моих волос.

— Ты мастурбируешь?

Как же я рада, что немного выпила.

— Иногда.

— Ты думаешь обо мне в этот момент? — Дон опускает руку и развязывает шнурки, удерживающие корсет. — Когда? — выспрашивает он. — Как часто ты мастурбируешь, Шерил? Скажи мне, я хочу представить тебя.

— Это был твой вопрос, — бормочу я, но Дон просто смотрит на меня в ожидании ответа.

— Иногда днем, когда нахожусь дома одна, я начинаю думать о тебе… или когда читаю одну из своих возбуждающих книжек…

— Здесь, или наверху в кровати? — Дон целует меня в шею, а рукой ныряет в развязанный корсет и обхватывает мою грудь.

— И здесь, и там, — шепчу я. Он тянет мое платье вниз, обнажая грудь, а затем берет в рот сосок. Вспомнив об игре, он наугад берет одну из карт, которые уронил на пол пару минут назад.

— Какая у тебя любимая поза? — читает Дон, а потом возвращается к задаче полностью расшнуровать платье и снять его до талии.

— Это вовсе не секрет, — говорю я. — Можешь называть меня скучной: миссионерская.

— Почему? — Дон встает и подает мне руку, помогая подняться и избавиться от костюма горничной. На мне остаются чулки, подвязки и туфли на высоких каблуках. Взгляд мужа буквально обжигает мою кожу.

— Так ты еще прекраснее, — говорит он, а потом целует, словно мы на свидании поздним вечером, я обнимаю его и целую в ответ.

— Мне нравится целовать тебя, когда мы занимаемся любовью. Ощущать вес твоего тела, и когда ты касаешься моего лица.

Меня переполняют чувства, Дон обхватывает мое лицо ладонями и снова целует меня.

— Я люблю тебя, — шепчет он, затем наклоняется и поднимает наши бокалы. — Давай выпьем, и я расскажу о своей любимой позе.

Мы почти осушаем бокалы, и когда я смотрю на мужа, то вижу его сияющие глаза. Дон снова похож на того девятнадцатилетнего парня, с растрепанными волосами, неспособного держать свои руки подальше от меня. Он ставит наши пустые бокалы на стол, тянет меня обратно на диван, усаживая на себя.

— Я люблю, когда ты сверху, — говорит Дон, и нежно давит мне на плечи. Я опускаюсь, его член упирается в джинсы, и я чувствую его между своих ног.

— Скажи почему? — спрашиваю я, лаская его рукой.

Он то ли смеется, то ли стонет.

— Потому что ты чертовски красива, Шерил. Мне нравится смотреть, как твои сиськи подпрыгивают, когда я трахаю тебя, как ты запрокидываешь голову, когда кончаешь. И когда я мастурбирую, то представляю тебя именно такой.

Такие признания безумно возбуждают. Тому, кто изобрел викторину, нужно поставить памятник — вы словно получаете пропуск за кулисы в голову друг друга.

Я наклоняюсь, беру еще один подарок и протягиваю Дону.

— Открой прямо сейчас, — улыбаюсь я, медленно расстегивая пуговицы на его джинсах.

Он рвет бумагу и изучает содержимое.

— Вибрирующее кольцо на член?

Я слезаю с Дона, и он приподнимает бедра, помогая мне снять с него джинсы. Я бросаю их на пол и встаю на колени перед ним. Его член в полной боевой готовности, он создан для моего удовольствия, и я жадно его рассматриваю.

Я покрываю поцелуями грудь Дона, рукой сжимаю длину, касаясь его тела волосами. И беру член в рот — эдакая неторопливая прелюдия, от которой Дон захватывает мои волосы в кулак и шепчет «Шерил» так, что у меня по спине пробегает дрожь. Тянусь за смазкой, которая находится в упаковке с кольцом, слегка растираю ее между ладоней, а затем наношу на член. Дон не сводит с меня глаз, его дыхание рваное и хриплое.

Я распаковываю кольцо и со знающим видом растягиваю его пальцами. Я понятия не имею, как им пользоваться, если не считать просмотра учебного видео в интернете, хотя мне уже за тридцать. Но все это не важно. Член полностью возбужден; Дон поглощен происходящим, он ласкает мою грудь, а его взгляд полон похоти.

Я надеваю кольцо на член и прокатываю до самого основания. Наблюдаю за Доном и включаю вибрацию, получая удовольствие от восторга и удивления в его глазах.

— Нравится? — мурлычу я, потянувшись рукой в смазке к его члену. Боже, как я люблю своего мужа! Это чувство переполняет меня, когда Дон смотрит в мои глаза, в мое сердце.

— Иди сюда, — выдыхает он, и я забираюсь сверху, обхватывая его бедрами.

— Тебе нравится, Дон? — Я сжимаю его член и трусь об него своей промежностью.

— Боже, Шерил, посмотри на себя… — бормочет он. — Я безумно хочу тебя трахнуть.

Я киваю, и единственная мысль в моей голове — самая что ни на есть примитивная — животная потребность в совокуплении. Чувствую себя связанной с Доном, как ни с кем другим на планете, он — мой муж, мой защитник, моя настоящая любовь.

Дон приставляет член к моему входу, а затем кладет руки на мои бедра и опускает до тех пор, пока клитор не прижимается к вибратору.

— А-ах! — всхлипываю я, слегка приоткрывая рот. Глаза Дона лихорадочно блестят.

— О-о, — шепчет он, когда я начинаю двигаться, радуясь мгновенному облегчению от отсутствия вибраций каждый раз, когда он почти полностью выходит из меня.

Дон внезапно переворачивает меня на спину, меняя наше положение, и своим весом придавливает меня к мягким подушкам. Обожаю его: он принимает позу, которая нравится мне.

Дон переплетает наши пальцы и удерживает мои руки над головой, потом обхватывает мою шею и подбородок, трахая так, как способны только истинные любовники. Между нами намного больше, чем просто секс. Он целует меня, и мы оба задыхаемся, Дон влажным лбом прикасается к моему.

— Почувствуй, — шепчет он, проникая языком в мой рот и сильно прижимаясь своими бедрами к моим, чтобы я ощутила вибрацию. — Почувствуй клитором.

Слышать подобное из его уст для меня в новинку. Но слова кажутся такими привычными, когда я повинуюсь и перестаю бороться с собой. Мгновенно, словно гребаный фейерверк, оргазм взрывается внутри моего тела; я чувствую его повсюду — от головы до накрашенных красным лаком ногтей на пальчиках ног. Дожидаясь, когда стихнет дрожь моего удовольствия, Дон сдерживается, дыша мне в ухо, словно пробежал марафон, а затем почти кричит, напрягаясь всем телом секунды спустя. Не думаю, что когда-нибудь забуду выражение его лица в тот момент: чистая агония и экстаз освобождения, его оргазм оказался таким мощным, что Дон едва смог сдержать себя в руках. Я обнимаю его, страстно целую, прижимаю к себе его голову, когда он кладет ее мне на плечо.

Это был не просто лучший секс в нашей жизни. Это было чертовски горячо, и произошедшее между нами воспринимается, как нечто большее. Наше слияние, воссоединение, воспоминание, почтение к страсти, которой мы позволили угаснуть. Напоминание о том, что я принадлежу ему, а он — мне, что вместе мы построили храм нашей любви. Дон — звезды на моем небе, а я — его спасательный жилет в глубоком синем океане.

Мой взгляд падает на коробки на столе. Две, которые Дон открыл, по сравнению с оставшимися, кажутся безобидными.

— Остальные подарки не посмотришь?

Дон перекатывает нас на бок и притягивает меня к своей груди.

— Боже, женщина. Мне сорок, а не двадцать.

Я поглаживаю его по спине.

— Один из них — наряд непослушной медсестры.

Мой красивый, горячий доктор Дон замирает на мгновение и сжимает мою задницу.

— А что на счет других?

Я думаю о волшебной палочке и наборе БДСМ для начинающих, лежащих в упаковках на столе.

Наклоняюсь, поднимаю брошенную метелку из перьев и провожу ею по его спине, затем между твердыми ягодицами его задницы.

— Придется развернуть их, чтобы узнать.

Дон протягивает руку и забирает метелку, глядя на меня с восхитительным вожделением.

— В следующую субботу я снова попрошу маму забрать к себе детей.