Твоя на три года

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В тот момент время замедлило свой ход. Стоило заглянуть в его бездонные глаза, как мир вокруг изменился — он словно перестал существовать. Ни звуков, ни красок, словно все, что когда-то вызывало эмоции, просто исчезло.

Никогда в своей жизни я не видела столь волшебных глаз. Легкий росчерк острого взгляда, пронизывающего насквозь, уверенность и сила — это то, что поразило с первых секунд…

Тот день изменил мою жизнь. Тот день стал точкой отсчета.

Пронизывающий ледяной ветер внезапно стих. Его сильные порывы проникали во дворы-колодцы, заставляли вздрагивать от невероятного дикого воя. В такие моменты казалось, что в город забежали волки, изнывающие от голода. Они будто проносились мимо людей, кусая их за ноги, сбивали мощными телами и сбегали, растворяясь в общем потоке.

Вечерний город жил своей жизнью, я слышала посторонние звуки, наблюдала за тем, как небо постепенно окрасилось в красивые яркие цвета заката. Его оттенки становились более насыщенными с каждым проведенным мгновением, но даже так, наблюдая за внешним миром, я не ощущала времени.

Все словно застыло. Все потеряло смысл — звуков не слышно, лишь отдаленное эхо, мимо проходящие люди больше напоминали разноцветные пятна — их лица я не запоминала, а вот запахи… Запахи смешивались друг с другом, создавая особое послевкусие на кончике языка.

Резко вздохнув, я крепче сжала яркий желтый зонтик, подаренный мне братиком на день рождения. После пережитого ужаса хотелось сделать нечто странное, нечто, что позволит избавиться от эмоций, от переизбытка страха в каждой клеточке тела, но на ум так ничего и не приходило.

Улицы сменяли друг друга, мимо пробегали люди, все куда-то спешили, но я просто шла вперед, застыв напротив входа в старинный собор — одно из любимых мест художников, как раз рядом с их площадью.

Не знаю, что вело меня, но тело замерло. Будто-то кто-то позвал, но…

Площадь была совершенно пустой. Я стояла, наблюдая за тем, как к тротуару медленно подъезжает машина, затем тихонько села на перила, решив отдохнуть после долгой изнурительной прогулки.

Ледяной ветер на время стих, позволив расправить плечи и облегченно выдохнуть.

Странно, почему эта машина так притягивает к себе? Не вижу, кто за рулем. Хотя на руках мужские часы… Красивые руки — сильные, пальцы тонкие… В какой-то степени изящные, но это слово определенно не подходило сидящему в машине человеку.

Стекло слегка опустилось, впуская в салон свежий воздух. Я слышала, как кто-то говорил на повышенных тонах, сдерживая себя от необдуманных слов. Звуки путались, я не могла расслышать ни единого слова, да и подслушивать тоже не хотела.

Внезапно дверь машины открылась, и я увидела…

… его…

То чувство, возникшее в груди, невозможно описать словами. То чувство, которое я называла влюбленностью, вспыхнуло множеством огней, захватывая целиком и полностью мое хрупкое сердце.

Такое возможно? Что бы вот так… с первого взгляда…

Нет, не может быть, что за вздор? Это все из-за переживаний, это все из-за аварии, это все явно из-за чего-то…

Мужчина тем временем пытался успокоиться. Он ходил из стороны в сторону, сдвинув брови. Взгляд казался ледяным, пронизывающим, словно тот самый ветер, что сносил порывами как глупых голубей, так и все человечество.

Я тихо наблюдала за тем, как он довольно быстро взял себя в руки, выпрямился, раздвинул плечи и… Выдохнул. Один миг и передо мной стоял совершенно другой человек — ни капли сомнения, ни капли злости — лишь холодный расчет, уверенность в себе и дикое желание достигнуть цели.

Что так сильно могло его разозлить? Что заставило его испытывать такие эмоции? Наблюдая за незнакомцем, я с каждым мгновением осознавала простую истину — мы живем с ним в совершенно разных мирах.

Машина, стоимость которой я даже знать не хочу. На руке дорогие часы, очень красивые, не броские. Совершенно простые джинсы, сверху темно-синяя рубашка, расстёгнутая на несколько пуговиц и конечно же обувь…

С первого взгляда понятно, что этот мужчина целиком и полностью не моего круга общения. При всем желании я никогда не смогу дотянуться до его высот. С другой стороны, мне оно и не нужно.

Мужчина продолжал стоять на месте, прислонившись к машине. Он явно думал о чем-то очень важном, не замечал никого вокруг и даже не чувствовал, что за ним следят и тихонько изучают.

Скрестил перед собой руки… Чем-то сильно недоволен.

Почему мне так интересно? Почему хочется подойти ближе, заглянуть в его потрясающие глаза и просто смотреть, не произнося ни единого слова?

Спокойно встав с перегородки, я успела сделать лишь один единственный шаг в сторону проспекта, как резко пошел дождь.

Сильный поток воды упал на прогретую солнцем землю, остужая ее и делая воздух более свежим. Где-то издали послышался раскат грома, а небо мгновенно почернело, стоило солнцу исчезнуть с линии горизонта.

Дождь лил не переставая, а я наслаждалась.

Мне нравился этот холод — он отрезвлял, заставляя просчитывать варианты событий, мне нравилось ощущение прикосновений больших капель к коже, нравилось подставлять этому потоку лицо, ловить дождь ресницами и осознавать, что не все в моей жизни летит к чертям.

Зонтик я так и не использовала. Вместо этого я тихо подошла к промокшему почти насквозь незнакомцу, который, казалось, даже не понял, что стоит под проливным дождем.

— Возьмите, — раскрыв яркий желтый зонт, я спокойно вручила его мужчине, — вам нужнее.

Стоило ему поднять голову, как мы встретились взглядом — яркие голубые глаза… нет, не глубокого синего цвета, и даже не совсем голубого… Лазурь! Никогда не видела настолько красивых глаз… Настолько ярких, пронзительных и ледяных.

Руки невольно дрогнули, на его лице появилось искреннее недоумение, но он не сказал ни единого слова, чисто на рефлексах сжав тонкую ручку предложенного зонта.

Мимолетное прикосновение к ладони вызвало очередную волну ярких эмоций. Я уже не понимал из-за чего мое тело дрожит — из-за холода ли?

Я люблю гулять под дождем, а ему, как мне кажется, это занятие не подходит.

Я думала, что больше никогда его не увижу. Думала, что его мир никогда не будет доступен такому человеку, как я.

Как же я тогда ошибалась.

Лишь один звонок — простой звонок оказался способен целиком и полностью разрушить мою жизнь и вывернуть наизнанку душу.

— Привет, Лен. Нужно встретиться. Прямо сейчас… Срочно!

— Ты сейчас серьезно? — узнав, что я промокла до нитки, Ирина позволила себе подождать меня в кафе неподалеку от моего дома, хоть и сильно не терпела подобное неподчинение. Ее сотрудницы ходили словно по струнке, зато получали много денег за свою работу. За свою очень тяжелую и частично странную работу, — Ира, ты же видишь, кто перед тобой сидит, да? Я не одна из твоих моделей…

— Лен, — женщина не выдержала. Выпив залпом свой кофе, она наклонилась ко мне ближе, заговорив своим профессиональным властным голосом. В такие моменты редко ко мог ей отказать, но именно этим я и отличалась — я на нее не работала, не работаю и работать точно не буду, — пойми, для тебя это шанс спасти свою семью. Тебе деньги нужны?

— Нужны, но не таким способом! — вести разговор дальше смысла не было, и видя мое желание поскорее уйти из кафе, Ира схватила меня за руку.

— А никто и не предлагает тебе присоединиться к моему бизнесу. Просто выслушай меня, Лена. Этим ты никакие подписи ни в каком договоре не поставишь…

Скрипнув от напряжения зубами, я понимала, что если не пойду у нее на поводу, эта женщина от меня не отстанет. Кивнув в знак согласия, я попросила официанта принести мне еще один зеленый чай, тяжело вздохнула и тихо стала слушать, какую авантюру предлагает мне Ирина.

— Ты знаешь, я не могу долго распинаться, да и не умею. Скажу, как есть. Одному мужчине нужна невеста… Не перебивай и молчи! Боже, ну просто выслушай! — сама мысль о том, чтобы стать одной из сопровождения нашего сильного пола меня, мягко говоря, коробила, но знакомых не всегда можно выбрать, иногда вас сводит сама судьба, так ведь? — Так вот, одному очень богатому мужчине нужна невеста. Подставная жена, девушка, как хочешь называй — это именно что работа по договору! Задача этой женщины играть свою роль на публике, появляться на приемах, вести разговоры с партнерами на милые отвлеченные темы, казаться любящей и любимой, но! Это только на публике. За ее пределами ты сама по себе.

— Не понимаю, что за странное предложение? — я нахмурилась, не совсем понимая смысла такого сотрудничества, — ему что, не найти такую женщину среди своих сотрудниц, подруг и многочисленных любовниц?

— В том-то все и дело, что эта женщина не должна быть никому знакома… — Ирина выдохнула, опустила плечи и все же продолжила, — понимаешь… За ним с самого детства толпы девочек бегали. Только почти никто к нему не подходил — его взгляд всех отпугивал. Этим несчастным приходилось просто томно вздыхать и страдать ночами напролет. Я это знаю, потому что тоже навожу справки — абы к кому я своих людей не отправляю, ты меня знаешь. Мужчина наш очень богат, до омерзения, я бы сказала. Он вращается в совершенно иных кругах общества, в которые даже я не всегда могу проникнуть. Многие семьи жаждут породниться с ним, это его раздражает и мешает работе. Причем мешает настолько сильно, что он просто сдался. Ты себе даже не представляешь, как я была удивлена увидеть в своем офисе его представителя…

— Он что, совсем дурак? — я все равно не видела никакой проблемы в том, что ты кому-то нравишься, — или может просто не той ориентации и ему нужно, чтобы кто-то его прикрыл? Причем кто-то чужой, чтобы среди своих не узнали?

— Я тоже так подумала вначале, — хмыкнула женщина, поправляя прическу легким движением руки, — но нет. Тут причина в другом, мне ее не назвали, но договор, естественно, я прочитала уже раз двести. Ты меня знаешь — я в этих вопросах очень серьезна.

О да, если Ира берется читать договор, это говорит о том, что кто-то, возможно, пойдет под каток, если она найдет хотя бы намек на несоответствие.

— Так вот, моя милая Елена, договор заключается с девушкой на три года.

— Ты мне что, предлагаешь отдать себя в добровольное рабство на целых три года? С ума сошла?

— Нет, я совершенно серьезна. И сейчас объясню, почему мы с тобой обо всем этом разговариваем. Помнишь Мадлен?

Конечно… Как я могу ее забыть? Она и явилась причиной нашего знакомства с Ирой — как вспомню, так в дрожь бросает. У Иры официально есть свое модельное агентство, а так же небольшой офис, где она работает профессиональной свахой. Все чинно и благородно, вот только есть определенная часть мужчин, которая приходит к ней не только за возвышенными чувствами. Для таких клиентов у этой женщины всегда есть отдельный прайс с прекрасными фотографиями очень красивых девушек. Выбирай что хочешь, главное плати и будет, что заказывал. В основном, как я понимаю, ее сотрудницы играют роль красивых кукол, которых можно только оберегать и лишнего себе не позволять. В последний пункт я не верю, поэтому и прошу Иру не посвящать меня в свои дела — целее буду, особенно с моими-то розовыми единорогами на фоне фиолетового неба.

В один прекрасный вечер я ожидала своего друга возле входа в выставочный зал. Белое платье чуть выше колен, яркий красный широкий пояс на талии и соответствующий образу макияж — вот то, над чем я трудилась и то, что явилось причиной огромного конфликта.

Незнакомый мужчина подошел ко мне, заговорил о чем-то странном, подал руку. Конечно же я ответила, что он ошибся и я не та, кого он ожидает.

Мой ответ ему ой как не понравился. Помню, как мы поругались, как он начал хватать меня за руки, как именно в этот момент вышла та самая Мадлен, одетая практически так же, как и я, причем внешне похожая на меня просто до ужаса. Разрешить тот конфликт как раз приехала Ирина. Мужчину куда-то тихо-мирно отправили, на том, собственно, и познакомились. Я все никак не могла прийти в себя, меня трясло еще несколько часов, Ира же загладила свою вину походом в дорогой ресторан, оплатила билеты на выставку, посмеялась над другом, который продинамил меня в тот вечер, и восхищалась тем, насколько же сильно мы были похожи с ее сотрудницей.

Сотрудница действительно выглядела потрясающе, но лишь вечером, когда я вернулась домой, до меня наконец-то дошло, кем именно работала та девушка.

Ох, как же я тогда ругалась на саму себя…

— Так вот, по поводу Мадлен. Этот мужчина выбрал ее почти сразу. Среди огромного количества фотографий и информации о каждой из моделей со слов его представителя он отреагировал лишь на нее. Уставился на фото в анкете, затем взял себя в руки и просто сказал — “она”.

— Так в чем проблема? Пусть она тогда с ним и живет три года.

— Она выходит замуж и беременна, — Ира пожала плечами, — замужество не препятствие, его можно отложить, муж не против, все же деньги платят хорошие, но вот беременность… Как ты понимаешь, родить она должна намного раньше, чем закончится срок действия договора. Да и фотография ее попала в списки совершенно случайно. Я сама отбирала кандидаток на эту роль, такое в моей практике впервые… И самое главное, Лена, я знаю твою историю. Я конечно же могу предложить замену, я могу сделать так, что меня послушают, ты это знаешь. Но давай будем откровенными — все, что у тебя было, ты продала. Все, чтобы спасти брата и поднять на ноги его ребенка и жену после аварии. Тебе необходимо оплатить еще несколько операций, вы с ним сироты. Как ты сможешь достать деньги? И где? Ты продала свое кафе, разменяла квартиру, все свои сбережения отдала на лечение. Ты сейчас без денег, без нормальной работы. Ты не справишься одна. Я тебе предлагаю прочитать договор, внести свои изменения и отдать на ознакомление другой стороне. Если наш богатенький мальчик даст свое согласие, ты целиком и полностью изменишь свою жизнь. Понимаешь меня? Это всего лишь три года, но на свою зарплату ты и кафе вернешь, и брата спасешь, и его жену сможешь поставить на ноги. Повторю еще раз — ты имеешь право внести любое желание в договор, любое правило, понимаешь меня? Любое. Не хочешь физической близости — так и пиши. Не хочешь пить чай по утрам в его компании — тоже пиши.

— Ира, это целых три года, — я не могла понять, что мне предлагают и что вообще происходит. Все внутри меня просто орало — беги! Беги, дура! Но и что-то останавливало, шептало у самого уха, соблазняя остаться, — за это время меня могут убить и закопать. Ты хоть понимаешь, что…

— Лена, я повторяю еще раз, своих девочек я в обиду не дам, этот человек мною проверен — да и женщин, чтобы удовлетворить свои плотские желания, у него предостаточно. Ты нужна просто как актриса, как человек, благодаря которому он хотя бы на время получит покой и возможность заниматься своими делами. Не думай, что эта роль дастся тебе легко — о нет, тут придется работать как проклятая, впитывать знания и прочие детали. Держи. Просто прочти его у себя дома, и не выбрасывай в мусорный ящик, умоляю. Это твой шанс, который выпадает раз в жизни. Да более того, будь мне хотя бы тридцать, я бы с такими условиями и сама работать к нему пошла.

Я сидела с открытым ртом, не представляя, что ответить Ирине. В ее взгляде читалось удивление, на моем месте многие бы девушки согласились стать женой … миллионера? Миллиардера? Или кто он там… Даже и не на три года, а хоть на всю жизнь, если это обеспечит светлое безбедное будущее.

Я нехотя взяла договор, хотя даже не так — я взяла его, как змею, которая вот-вот должна впиться в мою руку, впуская яд в кровь.

Не помню, как вернулась домой, в голове был самый настоящий хаос.

Тяжело вздохнув, я быстро переоделась, забралась под одеяло, поставила заблаговременно чашку с чаем на прикроватную тумбу и замерла.

Замерла на месте, почти не двигаясь. Тело немного поднывало — после прогулки я чувствовала себя не самым лучшим образом, хотелось спать, но стоило закрыть глаза, как я тут же их открывала. Перенапряжение, изнеможение и постоянный стресс дали свои результаты, и если раньше я сильно хотела спать, то теперь я дико, просто до безобразия не могла сомкнуть глаз. Проведя рукой по волосам, я тут же прикусила губу — волосы… они выпадали в большом объеме — результат моей усталости и жуткого волнения.

Надо подумать о чем-то хорошем. О чем-то, что приносит радость или просто поговорить вслух — иногда это спасало от одиночества.

Закрыв глаза, я думала, что увижу лицо братика, но я ошиблась.

Лазурь… Яркая и пронзительная, ледяная, сковывающая все тело. Сердце тут же забилось чаще, в воспоминаниях вспыхнули детали — мягкие черты лица, слегка вьющиеся темно-русые волосы и ощущение силы. Мужской силы и власти, уверенности в себе, граничащей с одиночеством.

Этот холод, что был виден в глазах незнакомца, настораживал. Мне казалось, этот человек уже давно никому не доверял.

— Ох, Елена, Елена, — резко сев в кровати, я потянулась, пытаясь размять уставшее тело, — нашла время о мужчине мечтать. Тебе до него как до луны, и не факт, что в его мире все так волшебно, как пишут об этом во многих романах.

Затем я задумалась, встрепенулась и поправила саму себя:

— Хотя, что я такое говорю? — в голосе прозвучало удивление, — ему до моего мира как до марса. Человеку с таким доходом придется хорошо постараться, чтобы доказать, что все его действия в отношении женщины идут от души, а не благодаря прихоти широкого кармана. Интересно, а в его мире еще остались те люди, которые искренне испытывают любовь друг к другу? С таким ледяным взглядом он вообще хоть раз влюблялся? Или может ему так сильно разбили сердце, что он принял решение закрыться за стеной из недоверия, выстроив ледяную защиту? А может я совершенно не права, и в его семье все прекрасно и в тот день он просто встал не с той ноги…

Тяжело вздохнув, я отбросила от себя мысли о незнакомце, зачем-то потянулась за брошенным на прикроватную тумбу договором, и вопреки здравому смыслу стала читать то, что мне предлагали.

Если говорить простыми словами, в данном договоре действительно ищут человека, готового играть роль невесты. Странно, почему для этого просто не нанять актрису? Не понимаю. Ну ладно, идем дальше… В договоре четко прописано знание нескольких иностранных языков, в принципе немецкий и английский тут тоже значились, значит, я подхожу. Задачей девушки в итоге было сопровождение, просто нахождение рядом, создание образа семейной пары, но при этом она не имела права на личную жизнь вне дома… Что за “внедом”? Тут же в бумагах прилагалось описание моего будущего места заточения… Клетка оказалась огромной, с большими панорамными окнами и шикарным видом на море/озеро. Этот дом в России или же заграницей? В принципе, в наших широтах такие места тоже могут быть…

Я не имела права общаться со своими друзьями, выходить без сопровождения в свет и общество, мне полагалась зарплата — карта, на которой будут лежать деньги. В течение всего срока действия договора на нее каждый месяц будет начисляться… сколько? Триста тысяч? Триста тысяч? Это что, серьезно? Плюс отдельная карта на необходимые расходы. Что за необходимые расходы? О моей работе никто не должен знать, никто не должен догадаться, что я подставная невеста, за нарушение этого правила придется возместить большую сумму… Ага, при этом зарплата моя при мне останется… То есть я возвращаю только то, что на расходы? Опять же странно, в чем смысл? Что там за расходы такие? И с каких пор такая щедрость?

В договоре значилось еще очень много пунктов, которые были мне не понятны и казались нелогичными. В чем-то человечными в отношении нарушений, а в чем-то абсурдными, но было еще и кое-что интересное. Например, срок действия договора. Он действительно заключался на три года и как любой договор его можно было расторгнуть. Через год. То есть если меня что-то не устраивало, я сообщала об этом заранее, и через год могла быть свободной. Если же необходимости сбегать у меня не было, то договор автоматически продлялся и так ровно до срока в три года. Боже, да зачем ему нужна жена/невеста? Ничего не понимаю… Хоть бы фотографию какую приложили, этот мужчина старый или молодой? Он знаменитость или нет? В чем сфера его деятельности? А вдруг он бандит? Хотя там, в мире бизнеса и акул, каждый второй не чист на руку, так же принято считать, да? Своего рода шаблон.

Этой ночью уснуть я не могла. Мне казалось, что я встретила джина в лампе, но не того доброго из знаменитого детского мультфильма, а того, что из легенд — злого, способного каждое желание извернуть так, что результат вполне способен привести к смерти.

Новая квартира все еще не была обустроена полностью. Спалось в ней хорошо, но… само осознание того, что мне пришлось продать свой дом наводило ужас. Более того, мне пришлось отказаться от бизнеса, созданного с таким огромным трудом.

От переполнявших меня эмоций на глазах невольно появились слезы, в последнее время сдерживать их было сложно.

“Спишь?” — смска пришла внезапно, прогремев об этом на всю квартиру. Я тут же вздрогнула. От Марины, жены брата.

“Нет”, - ответила я, вытирая слезы, — “как ты себя чувствуешь? Как малышка? Я завтра приду к вам перед работой”

“Спина болит, не могу уснуть. Знаешь, мне тут некая Ира позвонила…”

Ну вот зачем лезет? Не просила же! Злость внутри вскипела мгновенно, но так же резко сошла на нет. В любом случае если мне придется согласиться, нужно будет как-то объяснить мое отсутствие.

— Марин, не бери в голову, — прошептала я в трубку, набрав ее номер.

— Не смей соглашаться! — выпалила та, — ты и так стольким пожертвовала ради нас, от сколького отказалась! Ты ведь знаешь, жизнь Сережи для меня самое главное, но если с тобой что-то случится? Лен, я не переживу этого, мое сердце не выдержит. Может это мой эгоизм, но ты не должна ломать себя из-за случившегося… все, что произошло — все это не твоя вина.

— Марина, ты в инвалидном кресле, не можешь ходить. У тебя на руках пятимесячная малышка…

— Но при этом мы живы, я работаю через интернет, этих денег хватает на еду и на оплату счетов. У нас с тобой есть крыша над головой и самое главное — жизнь. Понимаешь меня? Жизнь! Сергей не простит себе, если узнает, каким образом ты его спасала.

— Марина, я же не буду с ним… ну… спать…

— Да конечно! Три года под одной крышей и это по-твоему не подразумевает, что между вами будут постельные отношения? Смешно…

— Я в договоре пропишу этот момент. Если не согласится, значит не судьба.

Я и сама не поняла, как приняла решение. Я собралась делать заметки в договоре… Значит, я хочу дать согласие? Это какое-то сумасшествие.

Мы долго спорили с невесткой, но внезапно проснулась малышка и девушка поехала ее кормить. В последнее время Полина плохо спала, была беспокойной и совершенно не давала своей маме спать. Отчасти девушка была права, если брат выкарабкается, моей истории он рад не будет, но только в том случае, если все те радужные обещания не окажутся реальностью. Вдруг этот мужчина хороший? Я имею ввиду, вдруг ему и правда нужна просто актриса? Просто человек рядом, который позволит сделать свои личные дела без пристального надзора бегающих за ним женщин? С другой стороны, разве в нашем мире наличие жены/невесты кого-то останавливает? Лишь того, у кого есть совесть, честь, а так же духовная чистота — эти понятия однозначно не подходят большинству людей из высшего общества, имеющих власть. Не берусь говорить за всех, наверняка есть и хорошие, добрые люди даже в подобном мире.

В итоге я смогла уснуть лишь под утро, а затем меня ждал очередной сюрприз…

— Открывай, женщина! — голос Иры ранним утром нервировал, раздражал, а так же напоминал, что все произошедшее со мной не является сном. Она с силой била в дверь, так как ни на звонок телефона, ни на смски я не отвечала, и на дверной звонок не реагировала, — уже полдень. Нам скоро выходить!

— Куда выходить? — выскочив из кровати, с лицом истинного китайца я добралась-таки до замочной скважины, повернула ключ и тут же об этом пожалела, — а это кто?

— Это твои феи крестные, милая, — хмыкнув, Ирина вошла в квартиру, тут же указав двум сногсшибательным девушкам направление в мою комнату. Те спокойно прошли куда надо, положили на стулья несколько чемоданчиков, повесили рядом какие-то чехлы и стали ждать. Сколько же обиды было при этом в их глазах…

— Ни черта не понимаю, — с учетом того, что спала я от силы полтора часа, все происходящее вызывало лишь головокружение и дикое желание послать всех к чертям собачьим.

— Договор прочитала, я смотрю, — женщина взяла в руки исчирканный экземпляр с пометками, подчеркиваниями и выделениями, внимательно ознакомилась с моими замечаниями и довольно улыбнулась, — да уж, ты явно не Мадлен. Та сразу была на все согласна.

— Подожди, так она же беременная, ты все равно ей предложила работу?

— А мы о ее положении уже после ознакомления с договором узнали, — одна из незнакомых девушек заколола свои длинные черные волосы в низкий хвост, достала множество баночек, каких-то средств, кисточек для создания макияжа, вторая девушка разложила на кровати несколько видов плоек, множество заколок, какие-то обручи, комплекты сережек и прочие украшения. Оп-па, за меня взялись всерьез…

— Ты за собой вообще следишь? Что с твоими волосами? А что с ногтями? Как ты можешь показаться перед нанимателем с такой кутикулой?

— Все хорошо с моими ногтями, — Боже, что за бред? — И волосы я несколько дней назад постригла. Что вам не нравится?

— Не обращай внимания, просто Алла хотела занять твое место, вот и злится, — тихо заметила Ирина, присаживаясь на стул.

— Как и я, — подтвердила брюнетка, — как и все остальные из агентства. Но тут уже как есть — такой шанс выпадает далеко не каждой девушке. Я надеюсь, что ты все же сможешь оценить тот подарок, который предоставила тебе наша Ира.

От взглядов девушек стало не по себе. Все это время Ира сидела и наблюдала за всем происходящим с гордо поднятой головой, она следила за каждым движением своих сотрудниц, за их манерами, за речью и в случае чего поправляла. При чем не словом, а жестом и взглядом — те считывали ее настроение даже не глядя. Невероятно.

— Подбородок чуть выше, — мягко заметила Светлана, та, что наносила макияж, — посмотри на мои пальцы… Постарайся не моргать… Отлично…

Я не могла осознать все то, что происходило в квартире. Мне стало страшно, я чувствовала себя не комфортно и уже было подумала, что не гожусь для этой работы, как…

— Знаешь, не нужно так на нас смотреть, — тихо заметила Светлана, когда Ира вышла из квартиры что бы ответить на телефонный звонок. Увидев мой недоуменный взгляд, девушка печально улыбнулась и пояснила, — ты смотришь свысока. С презрением. Я понимаю, почему, но не нужно этого.

— Вы не правы, я не испытываю этих эмоций уже хотя бы потому, что нахожусь в диком ужасе.

Светлана промолчала, но потом все же не выдержала:

— Знаешь, мне было четырнадцать лет. Мама тогда встретила своего нового мужа, но меня он не принял… Вначале все было хорошо, я была рада за маму и думала о том, что отношение отчима ко мне и не должно быть теплым и ласковым, все же мы не родные, да и я уже была не маленькая. Вот только потом он показал свое нутро. Мама его боялась, уйти не могла — он из органов власти, везде бы нашел. Просто она была слабой… В больнице, когда я очнулась, никого не было. Я лежала тогда в платной палате, смотрела в потолок и думала, что лучше сдохнуть. Я боялась его… даже дышать рядом с ним не могла… Плакала навзрыд… несколько раз мама навещала меня в больнице, но ей было настолько стыдно за то, что происходит, что она не могла находиться со мной рядом. Она не могла смотреть на меня и видеть, к чему приводит ее выбор и бездействие, — Светлана взяла очередную кисть и попросила слегка приоткрыть губы, — я поняла, что если не сбегу, то умру. Вычислив, когда дома никого не будет, я сбежала из больницы, быстро собрала свои вещи, документы, что были, и заначку, спрятанную этой мразью. Он думал, что я не видела, куда он складывает большую часть зарплаты…

— Как же ты… — прошептала я, когда девушка сделала небольшой перерыв, чтобы осмотреть свою работу, — как же ты сбежала? Ты не закончила школу, значит не могла найти работу… Так ты… так ты и попала к Ире?

— Нет, совсем не так, — хмыкнув, Светлана дала сигнал своей напарнице, что она свою работу закончила. Теперь осталось дождаться, когда Алла завершит укладывать мои волосы, — в Москве у меня жила подруга, ее мама приютила меня на время, но сама понимаешь — это незаконно. Они сняли мне комнату в общежитии, заплатив взятку из тех денег, что я украла. Место было отвратительное — много приезжих и много мужчин. Думаю, понятно, что я сбежала оттуда довольно быстро. Помню, как я ходила по городу и раздавала листовки, как мыла окна, как гуляла с чьими-то собаками. Понятное дело, что долго так продолжаться не могло и денег на жизнь мне не хватало. Я сильно… просто дико хотела есть… К Ире я пришла по объявлению. Им требовались расклейщики рекламы, когда она открывала свой офис в том городе. Так мы и познакомились. Она почти сразу предложила мне работу, а с учетом того, что жить мне уже было негде, я не долго думала с ответом. Просто не понимала, что делать, не видела будущего. Она оберегала меня, как и других девочек, кого-то протолкнула в модельный бизнес, кого-то использовала как эскорт, но никогда… никогда не заставляла нас делать то, что нам не нравилось. Запомни это. Благодаря ей у меня есть квартира в Питере, хороший муж, свой маленький бизнес — я недавно открыла маникюрный салон. Кстати об этом… Ногти надо подправить, Алла все правильно сказала. В мире, куда придется попасть, тебя будут оценивать с ног до головы. Обсудят каждый твой волосок и если найдут хоть одну мелочь, показывающую, что ты простушка, а для них ты именно такая, как и все мы, впрочем, то продолжать играть свою роль уже не будет смысла.

— Не все истории такие хорошие, как у Светланы, — судя по голосу, Алла немного успокоилась. Роковая блондинка с невероятно длинными светлыми волосами и потрясающим запахом смотрела на меня более снисходительно, — поверь, ее вариант жизни один из лучших, кто оказался с нами в одной лодке. Не все такие, как Ира. Далеко не все. Меня вот банально продали. За бутылку. Мама умерла, отец тут же спился. Денег не было, мы жили в деревне… дальше рассказывать не буду, эти воспоминания далеко не самые радужные. В нашем мире очень много покалеченных судеб, и поверь, каждая из нас мечтает о таком контракте, который был тебе предложен. За эти три года ты сможешь вернуть свой бизнес, поставить невестку на ноги, попытаться спасти брата. Да, мы знаем твою историю, потому что еще никогда в нашем агентстве не было столько споров с Ирой относительно ее выбора. Ей пришлось рассказать нам, почему именно ты стала той, кому выпал шанс. И, конечно же, ты очень похожа на Мадлен. Даже в дрожь берет. Кстати, ее настоящее имя тоже Елена… ну так, к слову.

— А еще она очень глупая, — хмыкнула Света, — подписала договор почти не глядя, ей вообще было плевать, кто и что будет с ней делать. Раз платят такие деньги, то можно и потерпеть.

— Ваш шанс еще не потерян, — тихо прошептала я, — договор с моими изменениями могут и не подписать.

— Мне кажется, что подпишут…

Девушки ответили чуть ли не хором, потом тут же замолчали, стоило Ире вернуться в комнату.

Все же эта женщина была необычной. На вид лет сорок, а на деле все шестьдесят. Шикарные короткие волосы, пронзительный глубокий взгляд и хитрая ухмылка.

Нет, мы не были с ней подругами, но почему-то иногда она мне звонила, еще до аварии, просто приглашала на чашку кофе. Мы делились своими историями, я с упоением рассказывала о том, как счастлив мой братик, что скоро на свет появится Полина и он наконец заживет хорошей, счастливой жизнью в кругу любящей его семьи.

Та авария изменила все. Я не помнила то время, оно словно стерлось из памяти. Лишь детали покорёженных машин и ужас.

— Все готово, — хором ответили девочки и было видно, что Ирина их работой довольна.

Да, макияж и прическа могут превратить гадкого утенка в лебедя. Никогда не думала, что почувствую себя в роли утки, которую наконец-то сделали красавицей. Русые волосы шли небольшой волной, опускаясь немного ниже плеч, правильно подобранная одежда подчеркивала достоинства фигуры, но при этом не выглядела откровенной — все закрыто, все как-бы просто, но лэйблы говорили об обратном.

Ну, ладно… посмотрим, что за принц на белом коне мне может достаться. Главное теперь не сбежать от страха, поддавшись панике.

— У тебя что, руки трясутся? — удивилась Алла.

— Конечно! — выпалила я, садясь в машину, — я спала-то всего полтора часа, да и волнуюсь дико. Ира, а этот человек правда нормальный?

— Правда, — личный водитель уже давно знал необходимый нам адрес. Мужчина молча завел мотор и направился в необходимую нам сторону, изредка посматривая на часы, — ему тридцать девять лет, высокий, голубоглазый. Волосы темные, почти что черные, как ты любишь. Лицо вечно недовольное, не многословный. Вообще не многословный. Иногда похож на статую аполлона, будто бы не живой. Так что расслабься.

И вот как после этого можно расслабиться?

Всю дорогу Ира о чем-то смеялась, вела себя непринужденно. Девушки отвечали, казались расслабленными, я же ощущала, что меня продают в рабство.

— Милая, расслабься, — хмыкнула Алла, поправляя волосы, — тебя никто не съест.

— Прозвучало так, что от меня даже косточек не останется, — шепнув это, я увидела, что машина сбавляет ход, поворачивает в сторону огромного бизнес-центра и направляется прямиком на парковку. Час дороги для меня пролетел как один миг.

Не помню, как мы поднимались в лифте, я чувствовала лишь заинтересованные взгляды прохожих, направленные как на меня, так и на девушек. О да, они привлекали внимание, да еще какое!

Дойдя до стеклянных дверей, Светлана с Аллой пожелали мне удачи, взяли какие-то папки у Иры и отправились в сторону лестницы, явно по каким-то рабочим делам.

Стоило нам войти в просторный зал для переговоров, как у меня тут же перехватило дыхание…

Женщина, вся в черном. Алые губы, черные брови и взгляд, которым можно убить. Рядом с ней стоит мужчина — высокий, светловолосый с голубыми глазами и приятной улыбкой на губах. Боже, эти глаза… как же он похож на того незнакомца с площади! Невероятно, разве можно за такой короткий срок встретить сразу двоих с таким редким оттенком?

Оба они повернулись в мою сторону и застыли на месте, рассматривая с ног до головы, словно оценивали товар на рынке. Хотя, в принципе, именно это сейчас и происходило.

— Как она похожа, — печально заметила незнакомая женщина, — вижу на смазливых девочек в последнее время мода.

Проглотив шпильку, я сжала кулак. Может я и выгляжу слабой, но сдачи дать могу.

— Перестань, Лиза, твои насмешки здесь неуместны, — голос мужчины оказался невероятно тихим и мягким. Боже, сколько же в нем было харизмы! Сколько силы при этом витало в воздухе, и эта потрясающая искренняя улыбка была способна уговорить клиента на что угодно, — прошу, присядьте. Ира сказала, что вы хотите внести некоторые изменения в договор… Ого… тут не так чтобы и некоторые.

Получив бумаги, мужчина на мгновение замер, удивленно поднял брови, посмотрел на меня и вновь тихо проговорил:

— Судя по всему у вас много вопросов, — осторожно начал, словно чует, что если переборщит, на него обвалится шквал из моего ужаса с огромной телегой подозрений, — я отвечу на каждый из них. Лиза, мы задержимся дольше, чем я предполагал. Сделай нам… вы что будете?

— Эспрессо, три порции, — отрапортовала я механическим голосом, — не удивляйтесь, я просто сильно хочу спать.

— Я так и подумал, — улыбнувшись, Дмитрий Вольфович, а именно так звали этого прекрасного человека, указал на договор с моими пометками, — приступим, Елена Андреевна Горская, постарайтесь не уничтожить меня своими вопросами.

Я хоть и обещала, что все пройдет спокойно, но на самом деле это было не так. Мы разговаривали почти по каждому пункту договора, я тут же вносила в черновик изменения и пояснения, выданные Дмитрием. Все, что было мне не понятно, все, что вызывало сомнения, все, что пугало и напрягало — это обсуждалось, обговаривалось несколько раз.

— Вы уже знаете мою историю? — тихо спросила я, выпивая третью чашку эспрессо. Терпеть не могла этот напиток, но как многие обещали, он должен бодрить. Ничего подобного! — я о ситуации с братом и невесткой.

— Да, Ирина предоставила ваше досье и мы, конечно же, проверили всё сами. Прежде, чем приступить к основной работе, вам придется выучить вот эти данные, — Дмитрий тут же выложил на стол огромный талмуд, — здесь собрана информация о всех, кто находится или как-то присутствует в обществе Лиама Вольфовича… Я сказал что-то не то?

— Его зовут Лиам Вольфович? — шепнула я, округляя и без того большие глаза, — а фамилия случаем не Берг?

— Вы знакомы? — Елизавета, секретарь Дмитрия, не смогла сдержать своего удивления, граничащего с искренней злостью. Я ей не нравилась, и мое досье ее тоже раздражало. Она много раз перечитывала его, задавала вопросы, явно надеясь достать опровержение. Ничего не понимаю, что в моей жизни ее так бесит?

— Не совсем. Мое кафе находится в районе, где пять лет назад фирма Берга построила жилой квартал для обеспеченных семей. В принципе, благодаря этому я смогла заметно подняться, несмотря на скакнувшую стоимость аренды.

— Бывшее кафе, — улыбнулась Елизавета, скривив губы в усмешке, — ваше бывшее кафе до сих пор там находится. И судя по бумагам, оно больше вам не принадлежит.

— Все так и есть. И благодаря тому, что оно больше мне не принадлежит, мой любимый брат все еще жив и имеет шанс вернуться к семье. Вас что-то в моем поступке не устраивает? Или вы из тех людей, кто не особо привязан к родственникам?

— Я из тех людей, кто вполне может навредить твоей истории, — вот вам и начало трудового дня. Ира не вмешивалась, я чувствовала, что она испытывает просто невероятный интерес к сложившейся ситуации, ей дико любопытно, кто и как будет себя вести. Манипулятор она отменный, информацию собирает еще лучше и раз не вмешивается, значит ничего эта Лиза мне сделать не сможет.

— Ну, так может ты сама мое место займешь, раз очень хочется? — искренне ответила я, — или твою кандидатуру отвергли? Если так, то будь любезна, принеси мне чашечку чая.

Не злите доброго человека, который загнан в угол обстоятельствами и дико боится своего собственного выбора, такие люди могут перейти на темную сторону и даже не заметить, как свернули кому-то шею.

Дмитрий вмешался вовремя. Он прервал разговор, понимая, что такими темпами его помощница скоро растеряет всю свою сдержанность:

— Я принимаю правки, так же внесу изменения относительно возможности посещений брата в больнице и конечно же пункт о вашем личном пространстве будет обговорен. Думаю, на этом стоит прервать беседу… Знаете, вы с той девушкой совсем не похожи.

— Почему?

— Вы умнее… Со мной что-то не так? Вы странно смотрите.

— Простите, просто совсем недавно я встретила человека с таким же цветом глаз. Голубой… невероятно редкий оттенок, ближе к лазурному. Думала, это не частое явление… Я тогда отдала ему свой зонт… дождь пошел… не знаю, зачем говорю все это, в любом случае, спасибо за внимание.

Дмитрий, как и Елизавета, странно отреагировали на мои слова. Мужчина смотрел с искренним удивлением, а вот женщина разозлилась еще сильнее. Ее словно током ударило. Что я такого сказала? Просто отдала зонт… ничего не понимаю.

После встречи я не была способна разговаривать, единственное, что я все еще была в состоянии сделать, это лечь в машине и уснуть.

Кажется, я стою рядом с огромной пропастью, заношу ногу над бездной, собираясь совершить непоправимое.

Надеюсь, оно того стоит.