Твоя. Возвращение

Глава двадцать шестая

Макс задумчиво смотрел в большое окно офиса, спускавшиеся от пола до потолка, за которым, на много этажей вниз, сновали люди, занятые каждый своими делами. Мысли упорно крутились вокруг всего, что на данный момент происходило в его жизни. А происходила, откровенно говоря, полная ерунда, и с ней, наконец, нужно было разобраться. Итак, что он имеет. Женщина, которая ему, очевидно, нужна, но с которой, очевидно, ему сложно вообще что-то наладить. Потому как есть родной брат, желающий ту же самую женщину заполучить. Пусть каприза ради, но все же. И это не считая моментов, которые существуют в их общем прошлом, что тоже усложняет ситуацию. Однако, большая надежда возложена на Кристину. Эта стерва своего не упустит точно. Она по любому попытается завоевать Ника обратно, только ради одного принципа.

— О чем задумался, Соколовский?

Макс посмотрел на Малюту, сидевшего в углу кабинета на диванчике с газеткой в руках и непроизвольно поморщился от раздражения, которое одним своим видом вызывал это наглый тип. Где, интересно, вообще откопал-то газету. Сто лет никто не читает бумажных изданий.

— Слушай, Женя... Так ведь тебя, да? Ты бы отцепился от меня. То, что таскаешься повсюду следом, уже, честно говоря, выглядит странно. Ощущение, будто я — малолетний пацан, а ты — извращенец.

Это было, конечно, то ещё утро, когда паркуясь у офиса, Макс увидел, как рядом с его машиной притормаживает знакомая старая "Тайота"

— Ездишь, такое себе. Сто раз можно было спровоцировать аварию и выкинуть тебя, например, за отбойник, на повороте от поселка к городу. Много риска.

— Это что за номера? На кой черт ты опять тут?

— Сказал же, пока не найду того, кто желает тебе смерти, будем, словно самый близкие друзья. Бок о бок. Ежедневно. Сегодня, кстати, ты в доме ночевал, спасибо. Я хоть выспался нормально. Диван в гостинице, честно говоря, не удобная штука.

Макс психанув, хлопнул дверью машины и пошел к офису. Он уже знал, если этот тип прицепился, можно хоть убиться, не отцепишь.

Теперь вот устроился в его кабинете, чем ужасно раздражает и не даёт возможности спокойно заниматься делами. Непроизвольно внимание переключается на него.

— Про Ольку, поди, думаешь?

— Не твое дело.

— Ох ты ж Господи, да как хочешь. Чисто поинтересовался. — Малюта демонстративно встряхнул газетой, которая противно зашелестела дешёвой бумагой, — Я вообще-то мог бы подсобить, если что.

— Откуда такая щедрость? Ты ж меня на дух не выносишь. — Макс с подозрением уставился на мужчину, лица которого за этой дебильной газетой совсем не было видно, а, соответственно, не понятно, серьезно он говорит или снова издевается.

— Я тебя — да. Не выношу. А Олька наоборот. Да и потом, не могу не признать факт, что характер у девчонки тот ещё. Ей мужик нужен соответствующий. Дабы мог в узде держать. А ты такой же двинутый как и она. Глядишь, что нибудь, да выйдет.

— Интересно... — Макс откатился на кресле от рабочего стола и закинул ногу на ногу. — Слушай, убери ты эту газету. Давай нормально поговорим. Раз уж так сложилось.

— Нормально? Ну, давай. — Малюта отложил, наконец, бумажное творение в сторону. — Хочешь Ольку?

— Вопрос поставлен очень конкретно.

— Если его не ставить конкретно, вы ещё лет десять будете, как дураки, кружить друг возле друга. Она страдала сильно, когда ты ее выгнал. Знаешь? Очень сильно. Думал, девка совсем из депрессии не выйдет.

— Не выгнал, а попросил уйти. Поставь себя на мое место. У меня не было другого выхода. Я радости от всего этого не испытывал. Хреново узнать, что женщина, к которой возникли чувства, хочет убить и тебя, и твою семью.

— Возможно. Но она страдала. Это все, что я знаю. Остальное мало интересно. Ты ей нужен, я уверен. Но Олька никогда не сделает первый шаг. Натура такая. А ты — мужик. Значит, возьми все в свои руки. Темноволосую девицу тебе Элла подсказала притащить?

— Возможно, а что?

— Ничего. Интересуюсь. Эллочка, да... Огонь женщина.

— Правда? — Макс подъехал ещё ближе на кресле к дивану, где сидел Малюта, — А что ж ты ее игноришь тогда?

— Чтоб посильнее зацепилась. Сам понимаешь, если покажу ей симпатию, она тут же на шею сядет. А так... Бегает, суетиться. Приятно.

— Так ты специально... — Макс усмехнулся, — Ладно. Ваше дело. Так что насчёт Ольги?

— Насчёт Ольги.... Не тяни больше. Бери ее за шиворот и делай, что нужно. От нее можешь не ждать инициативы. Она боится. Ещё не доверяет. Но ты ей нужен, это могу сказать точно, хотя мне данный факт не очень нравится. Однако, если с тобой она будет счастлива, то, значит, нужно действовать.

— Таааак.... И? Ты про шиворот в буквальном смысле?

— Почти. Конечно, если ты сейчас придёшь и скажешь, поехали со мной, скорее всего, она пошлет тебя к черту. Но вот создать ситуацию, в которой вы неизбежно останетесь наедине некоторое время, это было бы весьма уместно.

— И?

— Соколовский, мне что, учить тебя, какие можно действия совершать с женщиной наедине? Фу! Даже думать об этом не могу. Олька мне, как дочь. — Малюта потряс головой, отгоняя крамольные мысли.

— Ааа.... Ты об этом... Странно слышать такое от тебя.

— А уж мне-то как странно. Тем не менее, свое мнение тебе озвучил.

Макс, снова проехал на кресле к столу и нацелился на дела, искренне пытаясь на них сосредоточится. Однако, мысли упорно возвращались к тому, что сказал Малюта. Размышляя, он все больше убеждался, что этот невыносимый тип прав. Ждать можно до бесконечности. Да, Кристина сейчас в доме, обхаживает Ника. Зная ее, он точно уверен, процесс расстановки сетей для рыбки идёт полным ходом. Совсем немного времени и Никита попадет в ее цепкие лапки. Но он -то сам может пока сблизиться с Ольгой.

Макс посмотрел на Малюту, который, развалившись на диване и откинув голову назад, дремал, изредка еле слышно всхрапывая.

Тихо, стараясь не разбудить своего сторожа, Макс вылез из -за стола, а затем на цыпочках пошел к выходу. Пять минут и он уже за пределами кабинета.

— Если меня спросят, я уехал по очень важным делам. Вопрос жизни и смерти. Ясно? И... Там — он кивнул в сторону двери, — Спит мужик, так его не будить. Ясно? Если бы он вообще не смог покинуть пределы офиса до вечера, я был бы благодарен. Придумай что-нибудь.

Катенька испуганно кивнула головой. Умная девочка, никогда не задаёт вопросов.

Макс быстро спустился вниз, прыгнул в машину и рванул в сторону дома.

Как оказалось, все его предположения о Кристине были верны. Брюнетка кружилась возле Никиты, который в библиотеке разбирал старые книги, требующие реставрации. При этом она с искренним интересом расспрашивала его о том или ином экспонате, подавая их Нику. Макс смотрел на брата, стоя в дверях, заходить не торопился. Причем, и Крис, и Ник его даже не заметили. Что интересно, последний с огромным удовольствием рассказывал Кристине, откуда у него экземпляры, имеющие настоящие автографы авторов. Похоже, во время их прежних отношений им не хватало именно вот такого общения. Секс, это, конечно, прекрасно, но, выходит, общность интересов, душевная близость ничуть не меньше важны.

Макс осторожно отступил назад, покидая пределы кабинета и отправился на поиски Ольги. Девчонка нашлась в саду. Она сидела на лавочке, о чем-то весьма активно размышляя. По крайней мере, сообщила лоб очень усиленно, глядя при этом вдаль.

— Привет. Срочно собирайся и поехали.

— Куда? — Ольга подняла на него недоуменный взгляд.

— Появилась кое-какая информация, нужно проверить.

Девчонка пожала плечами, но все же встала со скамейки и пошла вслед за Максом.

Первые полчаса, пока они двигались по направлению к выезду из города, она не задавала вопросов. Однако, едва позади осталась перечеркнутая красным табличка, все же не выдержала.

— Что ты узнал? Куда мы едем?

— Все на месте, дорогая, все на месте.

Он сам с трудом представлял, что ожидает их в ближайшее время, но после слов Малюты понял с удивительной ясностью. Все. Больше ждать не готов. Бояться тоже не готов. Даже если, после того, что он задумал, они не останутся вместе, значит так тому и быть. Но попробовать нужно, иначе всю оставшуюся жизнь, он будет жалеть об этом.

Впереди показался лес. Дорога, не очень широкая уходила вглубь и Макс свернул на нее, смутно помня, если честно, правильно ли едет. Оставалось надеяться, что память не подводит.

— Ты решил избавиться от меня путем убиения в дремучей чаще?

— Ой, ну, не буробь. Есть очень важное дело, которое нужно воплотить из планов в реальность.

Деревья по сторонам становились все гуще. Наконец, дорога вывела их к небольшому дому, стоящему на высоком обрыве. Внизу серебрилась гладь огромного озера. Настолько большого, что не возможно было разглядеть другой берег. Терраса скромненького одноэтажного коттеджа нависала над обрывом, и с нее открывался потрясающий вид на всю эту красоту

Максим затормозил на маленькой площадке перед ступенями лестницы и вышел из машины.

— Может, все же объяснишь? В чем дело?

— Идём.

Он подошёл к двери, а затем рукой принялся нащупывать выемку, которую невозможно было заметить глазом. Пальцы, наконец, разыскали ключ.

Макс достал его, открыл дверь и посторонился, пропуская Ольгу вперёд.

Девчонка поняла, что-то не так, только когда он захлопнул дверь, щёлкнул замком, а затем быстро прошел к террасе и, размахнувшись, выбросил ключ, который, блеснув на солнце, улетел в воду озера.

— Соколовский! Ты что творишь?

Девчонка подбежала к ограждению, идущему по периметру площадки, и перегнувшись, посмотрела вниз.

— Ешкин кот! Там же озеро! Все. Ключ пропал.

— Значит так. Мы не выйдем из этого дома, пока не разберемся во всем, что у нас происходит. Ясно?

— Ты... Блин... Убила бы!

Ольга вернулась в дом и, насупившись, плюхнулась в кресло, которое стояло возле небольшого камина.

— Не собираюсь ничего выяснять. Понял? Если что, ты меня похитил. А это уголовная статья. Ну, ничего. Посмотрим, сколько ты выдержишь без еды. Я так понимаю, дом нежилой и к приему гостей не готов.

— Если что, здесь есть все. В том числе, замороженные продукты и консервы. Этот дом отец в свое время купил для матери. Они приезжали сюда, когда хотели побыть одни. Став взрослым, я использовал его для того же. Если все надоедало до чёртиков, то уезжал сюда на несколько дней. Правда, давно не был, больше года. И я тебе ещё раз повторяю, мы не выйдем, пока не разберемся со всем, что между нами твориться. Располагайся.