Ты и сам всё знаешь

Правило №0

В аромате есть убедительность, которая сильнее слов, очевидности, чувства и воли. Убедительность аромата неопровержима, необорима, она входит в нас подобно тому, как входит в наши лёгкие воздух, которым мы дышим, она наполняет, заполняет нас до отказа. Против неё нет средства.

Патрик Зюскинд. "Парфюмер. История одного убийцы"

Крохотная комнатка с примыкающей к ней кухней. Лишь тонкая перегородка разделяет мою квартирку на два половинки. Хлипкая дверь в ванную давно разбухла и едва закрывается. Не самое завидное жилище, но я всё равно не хочу уезжать, потому что оставляю здесь гораздо больше старой пыли и ненужных в новом мире вещей. Здесь останется он… Мой Дэнли Арой. Его я тоже не беру с собой, да он и сам не поедет.

Тяжёлый наигранный вздох вонзается в сердце ржавым ножом. Даже сейчас не может быть искренним и продолжает играть. Водит подушечками пальцев по моей спине, наслаждаясь эффектом, который производят простые касания.

Новый вздох, немного печальнее предыдущего. Или мне лишь кажется?

— Что-то не так? — спросила, не оборачиваясь, просто для галочки. Что бы он ни ответил, всё будет фальшью или очередной ложью, как и сам любовник, точно сотканный из весьма убедительных иллюзий.

Дэнли наклоняется к моему уху. Щекочет нежную кожу длинными прядями. Когда он стригся в последний раз? Его шёпот обжигает, дарит надежду, что всё не закончится сегодня.

— Любимая Эйри уезжает навсегда и оставляет меня совсем одного, — коснулся губами дрожащих вен. Смешливо выдохнул, заставляя прикрыть глаза от удовольствия. Даже спустя столько лет я всё ещё чувствую это. После всего, через что мы прошли.

— Перестань. Сегодня последняя ночь, оставь заискивания для своих подружек, на меня это не действует, — перевернулась на спину и оказалась лицом к лицу с моим мужчиной.

Хотя моим — это условно: он никогда не принадлежал никому. Обманка, которой упивалась, сгорая от ревности в крохотной квартирке. Одиночество прекращалось, только когда Дэнли отправлял ко мне мальчишку посыльного. Надеюсь, маленький оборванец не рассказывал никому, как всякий раз жадно выхватывала записку с приглашением или очередным волнующим заданием.

— Не действует? — тонкие губы сложились в усмешку, а в серых глазах блеснул азарт. Мужчина наклонил голову набок, и пепельные волосы закрыли половину лица.— Почему же? На всех действует, а на тебя нет! Особенная? — он раздвинул коленом мои ноги и принялся нежно гладить внутреннюю сторону бедра.

— Ты и так всё знаешь, — я откинулась назад, и почувствовала, как в горле застрял ком. Прикидывается, как всегда. Мерзавец! Даже сегодня не может оставаться честным, или это и есть честность? Не любит и не любил никогда.

— Что я знаю? — невинно спросил Дэнли, а его ладонь поднялась выше.

Идиотская привычка — отвлекать ласками от серьёзного разговора. Вместо ответа, вымучено простонала и упёрлась ему в плечо обеими руками.

— Не сейчас!

— А когда? Ты сказала, это последняя ночь. Так почему не забрать у неё всё.

Ласковое бормотание обезоруживало, а его пальцы порхали, как крылья мотылька, опасно близко от точки невозврата, когда я уже не скажу ему нет. Когда забуду все обиды и просто буду любить его. Безнадёжно, безответно, безумно.

— Таких ночей было слишком много. Я не хочу сегодня.

Дэнли удивлённо посмотрел мне в глаза:

— Дуешься?

Какой смысл врать? Он не едет со мной. Готов отпустить так просто. Попыталась отвернуться от прожигающего взгляда, но холодные пальцы поймали мой подбородок и больно сдавили щёки.

— Эйри, честность. Скажи мне, что ты хочешь, я здесь сейчас только ради тебя, потому что ты пожелала.

— Хочу быть с тобой всегда. По-настоящему.

— Это невозможно, и ты знаешь почему, — теперь в его голосе появилось искреннее сожаление, и я почти готова была поверить ему.

— Ничего я не знаю! — проорала в его бледное бесцветное лицо, и испугалось, что он рассыплется серебристой пылью и исчезнет, не дожидаясь утра.

— Знаешь. И именно поэтому ты должна уехать и попробовать начать всё сначала. Без меня.

— А если я скажу, что люблю тебя? — сказав это, почувствовала внезапную свободу, словно с моей груди, наконец, убрали что-то тяжёлое и гнетущее.

— Нет, Эйри, ты любишь не меня. Я знаю твой маленький секрет, — гадко проговорил Арой

—Кажется, я передумала.

Схватила его за волосы на затылке, заставив зашипеть от боли, и впилась в губы шантажиста отчаянным и безвкусным поцелуем.

К чёрту эти разговоры, мне не нужна правда сегодня, мне нужен он.

Правило №1 Анонимность

По трапу шла медленно, словно на казнь. Всё ещё не верила, что Дэнли решил не провожать меня. Через каждый шаг оборачивалась в надежде, что его исчезновение с утра было частью безумного плана, и он помчится вслед, скажет что-то приторно-сладкое и закружит в объятьях.

Меня даже передёрнуло от таких мыслей, насколько они казались далеки от реальности. Когда проснулась, Дэнли уже не было в моей комнате. Ушёл, тихо притворив дверь. Именно из-за него поменяла замки, чтобы мужчина бесшумно закрывал меня. Ключ брать не хотел, а спать в открытой комнате я не собиралась. Чёртов ключ! Даже такой малости не желал принять от меня!

С утра ни записки, ни прощального подарка. Знала, что так будет. Всегда всё знаю наперёд, это утомительно. Никогда не любила прогнозировать события своей жизни, но дар не всегда подчинялся. О таком исходе предупредили собственные способности. Очевидно, подсознание хотело защитить от бестолковой надежды. Можно подумать, я чего-то ждала?

Последняя секция трапа осталась позади. Я постояла немного, глядя на свой родной город-сказку. Здесь почти нет высоток. Небольшие здания всего в пять этажей, даже ратуша не выше простых жилых домов. Единственное, что нарушало прекрасный горизонт, башня с лифтом, на котором я прикатила к дирижаблю. Она делила море на две равные части и торчала прямо из воды. Чтобы сэкономить ресурсы её объединили с маяком.

Мне предстояла долгая поездка за океан в Тимернику. Я без проблем получила рабочую визу на полгода. В гражданстве мне тоже не откажут. Мои родные Иттанские Острова лояльны империи. Зарекомендую себя и стану полноправной жительницей огромной страны возможностей. Мать давно укатила туда с отчимом и регулярно посылала открытки своей новой счастливой жизни. Бережно хранила каждую, с видами маленького городка под названием Линнеркут. Даже сейчас собрала их собой в дорогу. Обязательно заеду к матери, посмотреть как живёт, чтобы убиться, что я тоже так смогу. Улыбаться.

Дождалась пока уберут трап, едва запоздавший пассажир вбежал в дирижабль. Красивый, смуглый, как и все наши мужчины, выросшие под палящим южным солнцем. Лишь Дэнли иной. Бледный затворник, любимец ночи и предрассветных сумерек.

Сердце болезненно заныло, когда отцепили последний канат, и огромная машина лениво тронулась с места.

— Любимая Эйри уезжает навсегда и оставляет меня совсем одного, — с укором прощался обласканный теплом город. Где-то там внизу стелется моё идеальное, словно придуманное прошлое. Солнце, песок, море, возлюбленный.

— Вас проводить до каюты? — улыбчивая стюардесса протянула руку в белой перчатке. У Дэнли была и такая фантазия. Красивая униформа и заученные фразы. Я охотно играла с ним, изображая бортпроводницу.

— Нет, спасибо, я ещё немного постою, — шумно сглотнула, пытаясь не расплакаться.

— Тогда я отнесу ваши вещи, — не дожидаясь ответа, короткостриженая красотка с понимающим взглядом легко подхватила мой чемодан и покатила его прочь.

Засмотрелась на неё, и решила по приезде отрезать волосы и сделать такую же стильную стрижку. Дэнли нравились мои длинные опалённые солнцем пряди. Хотя, может, он врал. Но теперь уже неважно. Остригу, вдруг это поможет забыть его? Буду выжигать любое воспоминание, связанное с ним, пока не стану свободной.

Вместо каюты, направилась в обеденный зал. Во рту пересохло. Наверняка в мини-баре есть всё необходимое, но сейчас не хотелось оставаться в одиночестве.

В ресторане раздавалась ненавязчивая музыка. Новенький блестящий проигрыватель с едва уловимым дребезжанием развлекал гостей классическими мотивами и настраивал на умиротворяющий лад.

Села у окна и попросила услужливого официанта принести воды. Есть не хотелось, да и алкоголем притуплять ноющую боль тоже. Сегодня хочу именно этого, мне даже нравится страдать. В последний раз погрущу, а потом только счастье и новая жизнь.

Вода на островах паршивая, зато с севера нам привозят дорогую горную. У неё сегодня непривычно горьковатый привкус.

Расслабиться мне, увы, не давали. Работники ресторана то и дело предлагали услуги: меню, плед, выбрать мелодию для проигрывателя. Вальяжно отмахивалась от них, стараясь побороть нарастающее раздражение. Мне по душе быть незаметной. Инстинктивно спряталась за волосами и поглядывала вокруг, сквозь спутанные пряди.

Тот самый смуглый красавец сел за соседний столик, покрутил в руках винную карту и ткнул официантке во что-то из категории особо крепких напитков. Явно нервничает, боится летать.

Он повернулся, и у меня похолодело в желудке. Узнал! И я его тоже.

Правило №1 Анонимность (часть вторая)

У Дэнли было много правил. Одно из них — никаких имён. Я догадывалась, что происходит за закрытыми дверями старого дома, где жил любимый, но очень долго не решалась стать частью всего этого. Просто в какой-то момент поняла, что мои желания совпадают с его желаниями, и я переступила порог.

Никаких имён, деталей, подробностей.

Ну почему из всех жителей Иттании лечу вместе с одним из участников многочисленных оргий в доме у Дэнли?

— Привет, — мужчина сел за мой столик.

Тут же встала, но он успел схватить меня за руку и резко усадил обратно. Стакан полетел на пол и разбился вдребезги, неприятно окатив ноги водой.

— Погоди, пожалуйста, — взмолился южанин, всё ещё цепко держа меня за запястье. К нам тут же подбежал официант с напитком для гостя и девушка-менеджер.

— Всё в порядке? — она нахмурилась, посмотрев на нас.

Разборки во время перелётов чреваты строгими наказаниями вплоть до тюремного заключения нарушителей и потери лояльности у компаний, занимающихся перевозками. Мне не нужны такие проблемы, тем более, если могут выясниться подробности пикантного знакомства с этим мужчиной.

— Случайность, — перестала вырываться и как можно более дружелюбно улыбнулась персоналу ресторана. — Не ожидала встретить старого друга на этом рейсе.

— Я заплачу, — с готовностью предложил виновник небольшой потасовки.

— Не нужно, в ваши билеты включена стоимость возможного ущерба. Приберись, Коул, — девушка кивнула официанту, и юноша присел на пол, и принялся собирать осколки под моими ногами. Мужчина напротив с нескрываемой завистью следил за действиями официанта, словно сам хотел рухнуть рядом и начать собирать остатки стакана.

Когда парень по имени Коул ушёл, я бросила на нарушителя моего спокойствия убийственный взгляд:

— Кажется, ты забыл о правилах.

— Прости, но мы же всё равно уезжаем из Иттании. Кому теперь какая разница? Что было там, остаётся там. Правда…— мужчина вдруг замолчал, и я напряглась. Шантажировать ему нечем. Да и смысл?

— Что?

— Я не хочу забывать то, что произошло в доме у Дэнли. Эйри, тебя ведь Эйри зовут? — ласково позвал незваный собеседник, — Я Мунн.

— Мне плевать кто ты, а вот откуда моё имя знаешь, это хороший вопрос, — ноги неприятно чесались из-за воды, или это нервное?

— Ты серьёзно? Когда Дэнли раздевал тебя он шептал это постоянно. Эйри, Эйри, — Мунн слишком хорошо изобразил интонацию моего бывшего любовника, и я закусила губу. Вот тебе и правило анонимности. Глупый Дэнли без проблем нарушал то, что сам придумал.

— Чего ты хочешь от меня? Шантажировать собрался?

— Нет-нет! Будь спокойна, — южанин энергично замахал руками.

— Тогда что тебе нужно?

— Просто не ожидал встретить здесь старую знакомую. Не думал, что Дэнли отпустит тебя далеко от себя, — искренне удивился мой попутчик.

— Как видишь, — уныло обвела руками пространство вокруг себя.

— Тогда он полный кретин, — заключил Мунн.

— Уж не станешь ли убеждать, что я такая одна на миллион, — хмыкнула, всё ещё пытаясь разгадать мотивы мужчины.

— Для Дэнли одна такая, для меня или других, нет.

— Поясни, а то звучит как-то претенциозно.

— Ну, смотри, ты ведь псионик, верно? — издалека начал брюнет.

— Все вокруг в той или иной мере псионики, — сложили руки на груди.

— Да, но твоя сфера очень узкопрофильная, ты просто анализируешь возможные исходы разных предприятий. Сухой подсчёт. Собираешь совокупности усреднённых вероятностей и делаешь прогноз.

— Ты собрался рассказывать мне о моей же способности? — снисходительно оглядела того, на кого совсем недавно смотрела снизу вверх, стоя на коленях.

— Я к тому, что ты не попадаешь в диапазон влияния Дэнли. На тебя его либидо не распространяется. Ты хочешь его, потому что он Дэнли, а не супер псионик с зашкаливающим уровнем воздействия.

— Это бред!

— Не бред. Ты видишь будущее, но не ощущаешь настоящее в полной мере, это даже забавно. Не знаю, завидовать тебе или жалеть. Хотя влюбиться в Дэнли участь очень незавидная, — печально изрёк Мунн.

— Ты за этим подсел? Устроить психоанализ, или пожалеть влюблённую бедняжку? — злилась. Всё, что он говорил, было правдой, но куда проще взвалить всё на необычного псионика, чем на собственное помешательство. Ведь если задуматься, при нашей первой встрече он совсем мне не понравился. Тощий бледный, с серыми почти бесцветными глазами. Мне даже хотелось развернуться и уйти. Но потом услышала его голос:

— Как тебя зовут?

— Эйри, — прошептала, как зачарованная.

— Эйри, моя Эйри, — грустно улыбнулся мужчина. — Разве ты не знаешь об анонимности? Своё имя нужно держать при себе в этом доме. Имена опасны.

— Но твоё-то я знаю, — упрямо буркнула, краснея под взглядом его насмешливых серых глаз.

— Понимаешь в чём дело, — он нежно взял за руки и наклонился к моему лицу. — Ты свободная, а я нет. Ты принадлежишь сама себе, а я всем и никому, — Дэнли притянул меня ближе, запрокинул голову и поцеловал. Долго и страстно. Зачем, вообще, пришла к нему? В тот момент не помнила. Думала лишь, какой он паршивый лжец. Это я больше не принадлежала себе, едва он заговорил. С той самой минуты добровольно залезла в клетку, ключи от которой всегда лежали у меня в кармане. Но в отличие от тех, кто был очарован его магическим влиянием, влюбилась в обычного парня, даже слишком серого для солнечных Иттанских островов. Закрывающая небо туча. Осень, которой никогда не бывает в наших краях. Откуда Дэнли Арой только взялся на мою голову?

Правило №1 Анонимность (часть третья)

*.*.*

Дом, где проходили встречи сегодня на удивление тих. Приглушённый свет.

Дэнли поддерживал меня и не зря. Ноги едва слушались от волнения. То, что он затеял сегодня, казалось полнейшим сумасшествием. Трое других мужчин и я. Мой любовник не настаивал, просто предложил, а решение, как всегда, было только за мной. Согласилась без лишних раздумий. Но не для того чтобы порадовать его своей покорностью. Нет, я никогда не была его игрушкой, всё, что он проделывал, хотела сама.

Правда, у Дэнли был и другой талант: ему удавалось мастерски воплощать самые смелые фантазии, в которых я ни за что не призналась бы себе. Но мой возлюбленный никогда не мог дать единственного, чего желала по-настоящему…

Тот вечер был похож на праздник, почти как день рождения. С тремя свечками на торте.

*.*.*

В каюте Мунна было тепло, и я, наконец, перестала ёжиться и тереть плечи. Сбросила туфли у порога рядом с узкой дверкой в ванную, совмещённую с туалетом, и сразу же поспешила в кровать с пушистым пледом. Кресло в комнате действительно было, а ещё аккуратный книжный стеллаж. На нём вперемешку с произведениями классиков примостились разговорники с собранием диалектов объединённой Тимерники. Хоть мы и говорили на одном языке, иногда в простых вещах жители разных регионов не понимали друг друга.

У самых иллюминаторов расположился полукруглый столик и два стула. Уютненько. Интересно у меня так же? Теперь и не узнаю.

Мой гостеприимный южанин недовольно скривился, когда язакуталась в плед:

— Надеюсь, ты не будешь сидеть так всё время!

— Отогреюсь, и посмотрим, — нравилось чувствовать власть над Мунном. Интересно, кем бы стала, достанься мне способность Дэнли. Такое точно вскружило бы голову.

Мужчина подкрутил термостат и повернулся ко мне:

— Не могу ждать, — почти прохрипел и встал на колени перед кроватью.

Вытянула вперёд правую ногу, а он жадно схватил её и принялся самозабвенно целовать каждый миллиметр кожи, затем начал продвигаться выше, задирая плед и подол платья.

— Хватит с тебя, — толкнула его ногой в плечо, Мунн потерял равновесие, но устоял.

— Ах, Эйри, ты забываешь, что не все мужчины похожи на Дэнли, это он спрашивал твоего разрешения. А таким как я оно не нужно, — его голос не понравился мне.

Мунн схватился угол покрывала и сдёрнул его. Закричать? Никто не услышит, дирижабли хоть и считаются бесшумным транспортом, но ветер за бортом и толстые отделанные деревом стены кают не позволят моему крику вырваться из этой комнаты.

— Но у меня есть и приятные новости, когда закончим, отведу тебя в твою каюту, если захочешь.

— Вот из-за кого мои вероятности не просчитывались, давно придумал этот план? — вон наивная идиотка, поверила в такое удачное совпадение и доброту незнакомца.

— Не ты одна строишь прогнозы, — оскалился Мунн.

— И кто же проболтался, каким рейсом я полечу?

— Среди работников порта есть мои друзья. Не забыла бы ключ, придумали другой предлог не пустить к себе.

— Такой продуманный план, чтобы трахнуть меня сразу после Дэнли? Ему бы польстило.

— Не только это. Хотя это приятный бонус, — облизнулся Мунн.

— Что же ещё? — продолжала храбриться.

— Сейчас узнаешь, — мужчина резким движением принялся рвать платье.

Не стала прикрываться руками. Захочет, отдёрнет и их, сейчас мало что могу сделать. Феромоны Дэнли уже слишком сильно возбудили хозяина каюты, да я и сама сюда пришла. Знала ведь, что будет именно так. Изображать святую невинность теперь глупо. Остаётся только играть дальше. Выгнула спину и отвела плечи назад, чтобы Мунн видел, что я не боюсь. Дорвала платье, отставила ногу в сторону.

Самоуверенность мгновенно схлынула с лица интригана, дрожащими руками он провёл ладонями по моим бёдрам вверх и остановился, с трепетом разглядывая меня. Мунн гадал с чего начать. Грудь, ротик, или ниже? Дэнли касался меня везде, но сильнее всего его запах был внутри. Тяжело дыша, брюнет склонился к моему животу и прижался лбом. Он тёрся волосами словно кот, растягивал удовольствие, смаковал аромат чужих ласк, а затем робко провёл языком. От его отрывистого дыхания было немного щекотно. Мунн медлил, не решался, а потом его прикосновения стали увереннее, и через мгновение он уже жадно впивался, кусал, посасывал, вонзал кончик языка глубже и глубже.

Руки подогнулись, и я осторожно легла на спину. Захотелось зарыться в тёмных волосах моего неожиданного любовника. Жёсткие, блестящие. Мунн красивый мужчина, но всё-таки не Дэнли. Его левая рука стиснула мою грудь, а правой он принялся помогать языку. Брюнет неистово погружал пальцы до основания, вытаскивал и облизывал. Снова чувствую себя десертом, а в голове играет гадкая мысль. Я свободна, могу быть с кем захочу? Могу быть счастливой?

— Поднимайся, — мужчина резко отстранился, и помог мне встать на четвереньки. Он продолжал вылизывать меня сзади, издавая смешные чавкающие звуки. Подавила смешок. Стоит людям хоть раз увидеть Дэнли Ароя, как они сходят с ума.

Мунн медленно распрямился, крепко взял за руки и резко притянул, грубо насаживая на себя. Дэнли бы не простил такое отношение, но его здесь нет. Мотнула головой, пытаясь выбросить из головы бывшего любовника и впустить в жизнь новое. Было приятно и больно одновременно.

Кожу на кистях рук сильно тянуло из-за грубого захвата. Южанин слишком увлекся…

Дэнли всегда был осторожен и нежен. Только когда сама просила, он с неохотой выполнял мои желания.

*.*.*

— Ты, правда, хочешь этого? — возлюбленный с сомнением посмотрел на меня.

— Дэнли, пожалуйста, — отставила зад и с мольбой обернулась на своего мужчину.

Правило №2 Осторожность

Бросила взгляд на закрытую изнутри дверь каюты и чуть не сошла с ума от ужаса. Преступник всё ещё мог прятаться здесь. Вспомнила открытое окно и немного успокоилась, наверно, как-то выбрался наружу. Не сидит же он под кроватью. Даже думать не хочу, как он попал сюда. Внезапно мозг пронзила ещё одна жуткая мысль: пока я мылась убийца был всего в паре метров от меня. Возможно, он даже раздумывал, а не грохнуть ли маленькую потаскушку в душе. Вновь посмотрела на мёртвого Мунна. И без того дрожащие ноги подкосились, а к горлу подступила тошнота.

 Я рванула обратно в ванную комнату и согнулась над раковиной, заходясь кашлем. Руки тряслись, а разум отказывался строить проекции и вероятности. Что теперь со мной будет? Рано или поздно в эту комнату нагрянет кто-то из экипажа. Тут они обнаружат кровавую расправу над хозяином номера. Разумеется, я стану первой в списке подозреваемых до тех пор, пока не найдут сильного псионика, который бездушно влезет ко мне в воспоминания и докажет всем мою невиновность.

А что, если меня хотели подставить? Тогда они могут подбросить коррумпированного защитника. Вот дерьмо! Я не видела своего будущего и совершенно не знала, что со мной станет. Нужно успокоиться, сосредоточиться. Не может для меня всё кончиться так.

В дверь громко постучали. Я едва не подпрыгнула, и что есть силы вцепилась в керамический край умывальника.

— Господин Грасиадо, ваш обед!

Осторожно включила воду и смыла раковину, затем бесшумно скользнула обратно в каюту.

— Господин Грасиадо, с вами всё в порядке?

Ни черта с ним не в порядке. Он сидит с двумя дырками в груди и пялится в иллюминатор.

На шум в коридоре собрались люди, которые начали уверять работника обслуживающего персонала, что хозяин комнаты внутри. Я внимательно прислушивалась к каждому слову, но никто так и не упомянул меня. Даже не знаю, радоваться или нет.

— Господин Грасиадо! Я иду за работником ресепшена, — громко предупредил голос из коридора. От такой перспективы меня бросало то в жар, то в холод. Сейчас дверь откроют, а меня сцапают по горячим следам. Скажут, что оружие я выбросила в окно. Делов-то! Окно!

Я распахнула иллюминатор и пронизывающий ветер растрепал мои волосы и заставил поёжиться. Где-то внизу серебрилась гладь океана, раскачивались канаты и крепления. Внешние трапы располагались по другую сторону, а с этой — лишь множество маленьких блестящих круглых окон. Все плотно закрыты. Всё, кроме одного. В каюте слева приветливо хлопала рама.

Вновь бросила взволнованный взгляд на дверь, за которой громко обсуждали господина Грасиадо, и что могло с ним случиться. Я в который раз попыталась построить вероятности. Сорвусь или нет? Два прочных на вид каната. Один под ногами, за другой держаться, переставляя руки. Снова тишина, опять не вижу своего будущего. Не нужно было пренебрегать такими вещами и тренировать способности и на себе. Но нет, жила одним днём, и не хотела знать, что будет завтра. Отговорка трусливого псионика-ясновидца.

Я схватилась за верхний канат и выбралась наружу. Всё тело сковал чудовищный холод. На какой мы высоте? Чуть не заплакала от жалости к себе.

*.*.*

— Нет! Я передумала, остановись, не хочу, — я отталкивала Дэнли, пока он едва-едва касался губами моей шеи, добрался до лица и поцеловал мокрую от слёз щёку.

— Уверена? — одной рукой он гладил меня по волосам, а второй продолжал расстёгивать пуговицы на жёлтом летнем платье.

— Нет, — трусливо вырвалось из моего горла.

— Что нет? Нет, не будем? Или нет, я не уверена.

Лямки соскользнули с плеч, подгоняемые ладонью Дэнли.

— Не знаю, — я слегка подалась вперёд, мечтая, чтобы он не слушал меня и продолжал.

— Ты можешь попросить, скажи что мне сделать? — невинно проговорил мужчина, убирая руки.

— Я не могу...

— Постарайся, ты ведь хочешь этого.

Я лишь простонала в ответ, но он не возобновил попыток раздеть меня.

— Скажи, Эйри, что мне сделать?

— Верни руки обратно, — сгорала со стыда, прижимая ладони к горящим щекам, Дэнли, лишь снисходительно улыбнулся.

— А дальше? — его пальцы принялись вырисовывать узоры на моих плечах и ключицах. Второй рукой он поглаживал бедра под задранным подолом. — Так? Я правильно делаю? — спросил меня, словно я была его учительницей. Только из нас двоих опыт был изначально на его стороне.

Нарочно избегал чувствительных местечек, играл со мной и ждал, когда я не выдержу.

— Не так, — волна жара пробежала от затылка до кончиков пальцев ног.

— Ну же, Эйри, ты взрослая девочка, называй вещи своими именами!

Дрожащей ладонью схватила его за запястье и, не колеблясь ни секунды, направила туда, где разве что фейерверки не взрывались.

— А теперь расскажи, что ты там передумала? — пальцы спустились чуть ниже, лаская и мешая связно говорить.

— Я боюсь, Дэнли.

— Это нормально. Так боишься или не хочешь? Это разные вещи.

— Хочу, но мне страшно, — я смотрела в бездонные глаза своего возлюбленного и они больше не казались мне холодной безжизненной сталью.

— Просто держись крепче! — скомандовал Дэнли, и я обвила руками его шею, закрывая глаза.

— Нет Эйри, держись, но глаза не закрывай! Поняла?
— Хорошо.

— ТЫ ТОЧНО ПОНЯЛА МЕНЯ?!

Серебристый блеск так далеко и так близко. Сорвусь — и мне конец. Но Дэнли продолжает кричать в моей голове, и я слушаюсь. Повезло, что каюты находят сразу за рулевым крылом, иначе меня бы уже снесло воздушным потоком.

Мне немного не хватило роста, чтобы встать на нижний канат полной стопой. Его качало из стороны в сторону, а я отчаянно балансировала на мысочках. Нужно непременно выстоять и ещё раз увидеть эти глаза. Пусть, это будет моей наградой, там в соседней каюте. Там же Дэнли? Это он прикончил Мунна?

Правило №2 Осторожность (часть вторая)

— Нет! Я передумала, остановись, не хочу, — я отталкивала Дэнли, пока он едва-едва касался губами моей шеи, добрался до лица и поцеловал мокрую от слёз щёку.

— Уверена? — одной рукой он гладил меня по волосам, а второй продолжал расстегивать пуговицы на жёлтом летнем платье.

— Нет, — трусливо вырвалось из моего горла.

— Что нет? Нет, не будем? Или нет, я не уверена.

Лямки соскользнули с плеч, подгоняемые ладонью Дэнли.

— Не знаю, — я слегка подалась вперёд, мечтая, чтобы он не слушал меня и продолжал.

— Ты можешь попросить, скажи, что мне сделать? — невинно проговорил мужчина, свои убирая руки.

— Я не могу...

— Постарайся, ты ведь хочешь этого.

Я лишь простонала в ответ, но он не возобновил попыток раздеть меня.

— Скажи, Эйри, что мне сделать?

— Верни руки обратно, — я сгорала со стыда прижимая ладони к горящим щекам, Дэнли, лишь снисходительно улыбался.

— А дальше, — его пальцы принялись вырисовывать узоры на моих плечах и ключицах. Второй рукой он поглаживал бедра под задранным подолом. — Так? Я правильно делаю? — спросил меня, словно я была его учительницей. Только из нас двоих опыт был изначально на его стороне.

Нарочно избегал чувствительных мест, играл и ждал, когда я не выдержу.

— Не так, — волна жара пробежала от затылка до кончиков пальцев ног.

— Ну же, Эйри, ты взрослая девочка, называй вещи своими именами!

Дрожащей ладонью схватила его за запястье и, не колеблясь ни секунды направила туда, где разве что фейерверки не взрывались.

— А теперь расскажи, что ты там передумала? — пальцы спустились чуть ниже и замерли, лаская там, где всё горело от желания.

— Я боюсь, Дэнли.

— Это нормально. Так боишься или не хочешь? Это разные вещи.

— Хочу, но мне страшно, — я смотрела в бездонные глаза моего возлюбленного, которые больше не казались холодной сталью.

— Просто держись крепче! — скомандовал Дэнли. Я обвила руками его шею, и закрыла глаза.

— Нет Эйри, держись, но глаза не закрывай! Поняла?

— ТЫ ТОЧНО ПОНЯЛА МЕНЯ?!

Серебристый блеск, так далеко и так близко. Сорвусь — и мне конец. Но Дэнли продолжает кричать в моей голове, и я слушаюсь. Повезло, что каюты находят сразу за рулевым крылом, иначе меня бы уже снесло воздушным потоком.

Мне немного не хватило роста, чтобы встать на нижний канат полной стопой. Его качало из стороны в сторону, а я отчаянно балансировала на мысочках. Нужно непременно выстоять и ещё раз увидеть эти глаза. Пусть, это будет моей наградой, там в соседней каюте. Там же Дэнли? Это он прикончил Мунна?

Руки ныли от усталости и холода, пальцы соскакивали с верёвки, слёзы замерзали на щеках. Даже если я дойду, как мне забраться внутрь? Отпущу канат — потеряю равновесие и упаду. В какой-то миг показалось самым простым решением расцепить руки. Это всё невозможно, мне не справиться

Руки полностью окоченели и потеряли чувствительность. Словно металлическими крюками, я упрямо цеплялась за канат и приближалась к заветному иллюминатору. Назад пути больше нет. Терять мне уже нечего. Я должна. Должна... У самого окна, меня вдруг пронзила дикая догадка: а ведь наверняка, там сидит убийца Мунна . Он оставил дверку открытой. Преступник поджидает меня, заманивает в эту каюту. Я едва не сорвалась вниз, думая об этом. Ещё один несмелый шажок, и я, наконец, заглянула внутрь. Взгляд сразу приковало к кровати. На которой лежало...

На кровати лежало моё разорванное платье, а сбоку примостился новенький дорожный саквояж. Я чуть не выпустила канат из рук от удивления. Хотя чему удивляться. Каюту мне, наверняка, специально выделили рядом с номером господина Грасиадо, чтобы у него было больше возможностей пересечься со мной. Великолепно! Надеюсь, на этом дирижабле больше нет никого одержимого Дэнли. Хотя загадочного и заботливого убийцы вполне хватает. Не поленился оставить мне окошко открытым и захватить следы моего пребывания рядом с покойным. Правда, он не подумал, что я могу ненароком сорваться.

Из последних сил вцепилась левой рукой в трос над головой, осторожно высвободила правую и потянулась к створке иллюминатора. Канат под ногами неистово задрожал, а сердце отбивало в висках отчаянные стаккато. Схватилась на ручку на раме, и в этот же миг левая рука соскользнула. Опора под ногами провисла под моим весом, а потом резко отпружинила вверх. Не знаю как, но я буквально влетела в окно и распласталась на полу, больно ударившись коленям и локтями. От адреналина я не чувствовала холода, лишь плакала и безумно хохотала. Жива, спаслась!

Когда истерика, наконец, закончилась, я приподнялась на ушибленных локтях и осмотрела каюту. Никого. Тишина. Быстро закрыла иллюминатор и с замиранием сердца прислушалась к происходящему в коридоре. Соседнюю дверь так и не открыли.

Быстро метнулась к вещам и вытащила комплект белья, обтягивающие светло коричневые штаны и белую рубашку. Туфли! Я оставила там туфли. Теперь мне точно конец… Я беспомощно опустилась на пол. Мальчишка-официант, собиравший осколки, легко припомнит их при необходимости. Вот идиотка! Можно, прямо сейчас выходить с поднятыми руками, и рассказывать свою безумную историю, включающую акробатические этюды на канате.

Под стулом блеснули знакомые пряжки. Волна облегчения тут же прокатилась по всему телу. Мне начинает нравиться этот преступник. Мысленно поблагодарила убийцу, совершенно забыв, что из-за него я и угодила в эту неприятность, и едва не стала кормом для рыб. Быстро оделась, накинула на плечи теплый плед и вышла в коридор, притворившись любопытной пассажиркой.

— Что-то случилось? — невинно спросила к девушки с мальчишеским ёжиком. Сделаю такой же по приезде. Или меня постригут ещё короче, но уже в тюрьме.

Правило №2 Осторожность (часть третья)

*.*.*

— Может всё-таки, разрешишь научить тебя стрелять? — Дэнли прервал долгий поцелуй после нашей не менее долгой разлуки и ласково погладил огромный синяк на моей скуле. Не помню нападавших. Удар, и я лежу на земле, сквозь гул в ушах слушая угрозы. Затем смачный плевок в мою сторону и сильный пинок острым мысом туфли под рёбра.

Мой возлюбленный гладит и этот вспухший кровоподтёк.

— Прямо сейчас? — его прикосновения приятно холодят, и я не хочу, чтобы он останавливался.

— А это проблема? — он оставил меня на диване и принялся рыться в ящиках письменного стола, пока не вытащил отливающий медью револьвер, с массивным барабаном и множеством замысловатых трубочек. — Красавец, правда?

— Почти как и его хозяин.

Дэнли закатил глаза.

— Да ну брось. Что во мне особенного, Эйри? — Дэнли нарывался на очередной комплимент.

— Не начинай. Ты и сам всё знаешь. Так, где мы будет тренироваться?

— Прямо здесь, — мужчина обвёл рукой свой просторный кабинет.

— С ума сошёл? На шум сбежится весь квартал, а ты вроде не любишь лишнее внимание к себе, — я пыталась вразумить любовника, но он уже деловито расставлял пустые бутылки у дальней стены. Сколько же у него было гостей, что они опустошили весь запас спиртного?

— Никто не сбежится, подумают, что у кого-то барахлит паромобиль, или ещё чего. Не бойся, Эйри. Тем более стены тут толстые. Из них до сих пор не вырвался ни один твой сладостный крик.

— Думаешь, мои крики были сравнимы с выстрелами из револьвера, — я удивлённо вскинула брови.

— А разве нет? — невинно ответил Дэнли и поманил меня к себе.

Я лишь покачала головой и встала, куда он показал. Возлюбленный вложил мне в руку оружие и направил к мишеням. Было в этом что-то возбуждающее, стоять без одежды со смертоносным механизмом в руке.

— Взводи, целься и стреляй, — услышала я нехитрые наставления.

— Так просто? Это всё?

— Именно.

Я послушно отвела большим пальцем тугой курок и посмотрела на свои цели сквозь мушку. Вероятности выстроились сами собой. Проекции полёта заплясали перед дулом револьвера, и когда они сошлись в единую ровную линию, я надавила на спусковой крючок. Выстрел, приятный запах пороха и потонувший в громком шуме звон стекла.

— Я чертовски хороший учитель! — улыбался Дэнли, глядя на разбитую бутылку.

— Я сжульничала, — быстро призналась и протянула оружие обратно.

— Ах, так? Тогда придётся усложнить задачу. Тренируемся дальше, — Дэнли пристроился сзади и слегка наклонил меня вперёд. — Так будет интереснее, правда?

Громныхну пряжка на его брюках, заставляя сердце замереть в мучительном предвкушении.

Оставшиеся пять патронов не достигли своих целей и остались в стене на память о нашем первом уроке стрельбы.

*.*.*

Непременно справлюсь. После всего, что случилось, я просто должна добраться до Тимерники живой.

Села у двери, прижавшись к дорогому отделочному дереву спиной. Едва взяла в руки тот самый револьвер, как проекции снова замерцали перед глазами. Я смогу, главное, не уснуть. Чтобы не было на уме у господина Грасиадо, так просто ему меня не изжить. Я неплохо стреляю, если соберусь.

Спустя час, погода за окном испортилась и началась самая настоящая гроза. Представила себя балансирующую на канатах в шторм и поёжилась. На полу было холодно, но я специально не стала брать с кровати тёплый плед. Обернусь и непременно усну. Я и так с трудом держусь. Моё долгое прощание с Дэнли длилось почти до самого утра. Думала, высплюсь в каюте. Как же я ошибалась!

Хотелось, чтобы он оказался рядом. Сидеть в обнимку и смотреть на непогоду и яркие вспышки за иллюминатором. Я так мечтала, что это он из ревности пристрелил Мунна, а сам ждал меня в каюте. Но он бы никогда не рискнул моей жизнью и не заставил цепляться за канат на огромной высоте. Дэнли всегда и во всём был осторожен и осмотрителен. Даже чересчур. Иногда это злило и пугало.

*.*.*

Он оторвался от газеты и мрачно посмотрел на меня:

— Покажи револьвер!

Я послушно достала оружие из внутренней кобуры. После первого же нашего урока Дэнли заставил меня носить его постоянно. Пришлось ввести в обиход жилетки, и прятать револьвер слева под одеждой. Увидев свой подарок, мужчина удовлетворённо кивнул.

— Ты слышала, что в том районе, где тебя избили, нашли двух мёртвых девушек? — серые глаза хмуро смотрела на меня. Дэнли небрежно повернул ко мне газету. На развороте красовался ужасающий в своей странной красоте снимок. Обе покойницы лежали с блаженными выражениями на лицах. На правых скулах обеих девушек красовались кровоподтёки, прямо как у меня. Посмотрела чуть ниже, туда, где убийца насквозь прошил каждую тонкой металлической трубой. Рука сама взметнулась к ставшей заметно меньше гематоме на ребре. Совсем непохоже на совпадение.

— Но…

— Теперь понимаешь, почему я хочу, чтобы ты переехала из того района? Как подумаю, что мог смотреть на твой снимок сегодня утром... Ты же ходишь там каждый день! Этот же самый человек напал и на тебя! — любимый подошёл ко мне и обнял сзади. Он ласково прижался лбом к моему затылку.

Я впервые испугалась. Но не того, кто избил меня в подворотне, потому что обе мои недавние обидчицы уже были мертвы и с радостным улыбками взирали с газетного листа.

Теперь я боялась Дэнли. Не хотелось верить в его возможную причастность, но…

Он задрал моё платье и наклонил к столу с газетой.

— Смотри на них, Эйри, и думай, как прекрасно быть живой. Ты ведь переедешь теперь? — строго спросил любовник.

— Да, перееду, — я сбросила вестник на пол, чтобы не глядеть на своих бывших мучительниц.

Правило №3 Разумность

У типовых телефонов, которые в обязательном порядке подключили всем сотрудникам следственного отдела, был один единственный мерзкий звонок. Но Даррет Хиз без ошибки определял странные неуловимые нотки, всякий раз, когда трель разрывала тишину его квартиры. Он не был псиоником, но чётко ощущал, что на том конце провода его ждут скверные вести.

Дознаватель осторожно слез с кровати, глядя на бугорок под одеялом у самой подушки, и покачал головой. Каждую ночь одно и то же, пора серьёзно поговорить с ним. Хотя готов ли сам Даррет к серьёзным разговорам?

Телефон мерзко тренькнул, подгоняя мужчину.

— Даррет Хиз слушает.

— Почему так долго Хиз? Срочно дуй в порт, там двух псиоников грохнули на дирижабле из Иттании, — дребезжащий динамик искажал голос начальника до неузнаваемости.

— А разве это в нашей юрисдикции? Когда их убили? Если в нейтральных водах, то пусть этим займётся береговая, — Даррет тёр переносицу. Псионики. Блеск! С утра пораньше... Поди и пикетчики налетят со своими мерзкими плакатами в поддержку новой поправки.

— Если врачи установят, что их убили в нейтральных водах, перекинем на береговую. Только говорят, там ещё один пассажир забаррикадировался и не отвечает на требования. По документам тоже псионик, иди, разбирайся с ней, может, она и вальнула этих двух. Или сама уже того. Там каюты как раз рядом.

— Она?

— Эйри Нолад. Летала по бизнес визе, а куда неясно. Оформила анонимный перелёт. Мутная, короче, баба. Запросили в Иттании на неё сведения, но телеграф вышел из строя, ждём ремонтников.

— А я-то вообще приём? У меня выходной, — Хиз покосился на спальню. Тишина. Не проснулся. Хорошо.

— Да, срать мне на твои выходные! Даррет, я всё понимаю, но ребята в управлении жалуются, что к тебе особое отношение. В конце концов, жизнь на этом не заканчивается, или уходи из оперативников и копайся в бумажках.

— Выезжаю, — сухо ответил мужчина и осторожно положил трубку на рычаг. Хотелось картинно швырнуть её, а лучше вовсе забить телефон об стену. Но в чём-то начальник прав, своим поведением он разрушает жизнь не только себе.

Даррет вышел в коридор и постучал в квартиру к соседке.

— Опять? — тучная женщина показалась в проёме. Из-за её спины выглядывало три пары любопытных глаз.

— Минс, пожалуйста, там неприятности на работе, я тебе заплачу.

— Даррет, ты же знаешь, что мне не сложно. Просто, два года уже прошло, а ничего не меняется. Пожалей мальчишку и себя, — Минс с тоской оглядела своего соседа. По-детски открытое лицо, большие голубые глаза, живущие своей собственной жизнью отдельно от неизменной полуулыбки. Даррет научился так улыбаться, что бы перестать выслушивать постоянные соболезнования, а вот глаза отказывались принимать участие в этом карнавале лицемерия. Мужчина вытащил из бумажника несколько крупных купюру и сунул Минс в карман передника.

— Это слишком много, Даррет, — вздохнула женщина. — Ладно, веди его сюда, только умой хотя бы. И сам причешись, — она критически осмотрела копну торчащих в разные стороны золотистых волос

*.*.*

Даррету нравилось ездить по утрам: пустые дороги, приятный скрип кожаных перчаток на руле паромобиля, музыка рокочущего на всю улицу мотора.

На площади около ратуши снова собирались пикетчики. После того как в конгресс избрали несколько псиоников, это вызвало целую волну негодования среди жителей объединённой Тимерники. Активная группа оппозиционеров предложила ужесточить контроль за сверхлюдьми. Заставлять их проходить регистрацию, носить браслеты, подавляющие способности, и посещать регулярные электросудорожные терапии и мозгоправов. И это был ещё не полный список требований. Несколько пунктов включали даже обязательную кастрацию и стерилизацию.

Даррет непроизвольно сжал ноги, когда увидел плакат с отрезанным членом. Натуралистично, если закрыть глаза на нескромные пропорции, художник явно подошёл с душой.

Над портом лениво зависли дирижабли разных размеров. Частные, имперские, принадлежащие крупным компаниями. Огромный трансэдвентический дирижабль, прибывший с Иттанских островов, был спущен и возвышался над посадочной площадкой. Толпа встречающих недовольно роптала, и береговая служба помогала работникам порта сдерживать напирающих на ограждения людей.

Несколько служебных паромобилей, включая машину прозектора из отдела Хиза, подогнали почти вплотную к борту корзины. Даррет небрежно припарковался рядом и, не снимая любимых перчаток, бодро зашагал по внешним трапам. С пятого яруса ему махал рукой практикант. Начальство любит отправлять новеньких в оцепление, чтобы не трясли своими бестолковыми красными дипломами почём зря, а приносили хоть какую-то пользу.

Даррет кивнул мальчишке и проследовал внутрь. Всех пассажиров разогнали по каютами. Дознаватель прикинул в уме объём работы, который придётся проделать тем, на кого спихнут убийство двух псиоников, и взмолился, чтобы вскрытие показало, что их прикончили в нейтральных водах.

Он без труда нашёл нужную комнату и замер в нерешительности, глядя на очередного бледного практиканта, который стерёг дверь в каюту Эйри Нолад. Как же все боятся псиоников, и это ещё учитывая, что они находятся в явном меньшинстве, и законодатели на полном серьёзе обсуждают: а не начать ли резать члены своим необычным гражданам.

Патологоанатом уже вовсю трудился над телами, а его помощник собирал с пола разноцветные пробирки.

— Порадуешь меня, Нэйт? — Даррет рассматривал блаженные лица убитых.

— И да, и нет, — задумчиво проговорил прозектор.

— Это как?

— Ну, эти два голубка были ещё тёпленькими, так что юрисдикция всё-таки наша, —вздохнул Нэйт.

— Так, а хорошее что в этой истории?