Ты — вся моя жизнь

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Микейла проснулась поздно, бросила взгляд на часы и заторопилась в душ.

Рафаэль присоединился к ней, обнял ее, чтобы унять ее суетливые движения, и увидел, что она нахмурилась.

– Почему такая спешка?

– Я забыла позвонить Мэйзи. Я должна была помогать ей сегодня в магазине. О, черт возьми! – Мыло выскользнуло у нее из рук и упало на пол. Она нагнулась, чтобы подобрать его.

– Постой минутку спокойно, – скомандовал Рафаэль, взяв мыло из ее обессилевших пальцев, – и объясни.

– Мэйзи – моя подруга. Я работаю у нее по субботам и воскресеньям. Я сказала ей, что вчера не могла ей помочь, но совсем забыла о сегодняшнем дне. А сегодня будет много народу, – рассказывала Микеила несчастным голосом, – и она будет ждать меня.

Он наклонился и поцеловал ее со всей страстью.

– Так иди, моя милая.

– Я там буду почти до вечера.

– А потом поедешь к отцу, а я приготовлю обед. – Он увидел, что она колеблется, и спокойно сказал: – Десять секунд, Микейла, или ты не выйдешь из дома в течение, по крайней мере, часа.

Она выскользнула из душа и через несколько минут уже натянула джинсы, свободную футболку, кроссовки, затем собрала волосы в хвостик, захватила кошелек, ключи и побежала вниз.

День, полный суеты и хлопот, не оставил ни у нее, ни у Мэйзи ни единой свободной минутки для разговора. Лишь после полудня поток покупателей начал иссякать. Только тогда нашлось время, чтобы сообщить Мэйзи, что Микеила переехала и что, вероятно, некоторое время не сможет помогать в магазине.

– Ты шутишь? – Глаза Мэйзи сузились. – И ты живешь с ним? – Она присвистнула сквозь зубы. – Видно, он какой-то особенный мужчина. Ты же всегда клялась, что не будешь заниматься сексом без обручального кольца.

Микейле удалось пожать плечами, будто ничего и не произошло.

– Девочка может передумать.

– Но не ты же, дорогуша! У тебя всегда были такие твердые, принципы.

Микеила хотела сказать, что у нее не осталось выбора, кроме как забыть о них. Но чем меньше Мэйзи знает, тем лучше.

– Можешь закончить пораньше, если тебе еще ехать в больницу. В магазине стало полегче, и я справлюсь сама.

– Ты уверена?

– Иди, Микейла. Позвони мне как-нибудь, ладно? Не теряй связь со мной.

– Позвоню.

Джошуа казался очень утомленным, и сердце у нее упало. Медсестра уклончиво отвечала, что некоторое ухудшение его состояния – возможно.

Микейла побыла еще немного и помогла отцу поесть. Он ел без особого аппетита, что очень ее встревожило.

Рафаэль, едва взглянув на бледное лицо Микейлы, мгновенно решил подождать с обедом.

– Что случилось? – Он выключил плиту и подошел к девушке. – Что с отцом?

Она передала слова медсестры, хотя и подозревала, что Рафаэль уже все знает сам.

Он поднял руку, взял ее за подбородок и приподнял его. Синие круги под глазами и бледность лица огорчили Рафаэля.

– Ты ела сегодня? – спросил он.

– Мы были очень заняты. Кажется, съели по сэндвичу.

– Я приготовил спагетти с соусом из омара. – Он взял высокий стакан, налил в него вина и вручил ей.

– От вина я сразу засну, – попробовала протестовать Микейла.

Хотя, возможно, поспать для нее не так уж плохо.

– Пей. – Он коснулся края ее стакана своим и немного отпил, глядя, как она тоже сделала небольшой глоток.

– Мне надо принять душ и переодеться.

– Иди, а я пока накрою на стол.

Она поставила стакан и пошла наверх. Через десять минут Микейла вернулась в расклешенных брюках и блузке со множеством маленьких пуговок. Волосам она позволила свободно падать на плечи и слегка коснулась губ неяркой помадой. Было видно, что она чувствовала себя значительно лучше и свежее.

Рафаэль раскладывал еду на тарелки, когда она вошла в кухню. Дразнящий аромат горячего хлеба и чеснока защекотал ей ноздри.

– Ммм, как вкусно, – едва выговорила она с набитым ртом.

– Я рад. – Он взял кусок хлеба, разломил и начал есть.

Микейла, как зачарованная, не могла отвести взгляд от его рук, чувствуя в их движениях силу и вспоминая их прикосновения. Вдруг ей захотелось узнать о Рафаэле побольше.

– Вся ваша жизнь прошла здесь?

– Праздное любопытство о моих корнях? – переспросил он, когда девушка встретила его пристальный взгляд.

– Интерес, – поправила она.

– Я младший из троих детей, чьи родители эмигрировали в Нью-Йорк из Барселоны и не смогли найти американскую мечту. – Нет смысла рассказывать о вопиющей бедности, которая преследовала их семью. – Отец сумел найти здесь работу, упорно трудился и через несколько лет вызвал сюда семью.

А жизнь преподала Рафаэлю больше уроков, чем он когда-либо хотел.

Микейла пристально смотрела на него, – чувствуя, что рассказал он далеко не все, и ей захотелось понять, почему.

– Вы закончили школу и поступили в университет уже здесь?

– Да. – Рафаэль отодвинул тарелку. – А ты?

– Обучение в частной школе, спортивные состязания, университет, друзья, обычная общественная жизнь. – Она пожала плечами. – Ничего заслуживающего внимания.

– Пока с твоей матерью не произошел несчастный случай…

Потерять мать очень тяжело. Но, наверное, так же тяжело узнать, что отец потратил чужие деньги, а потом и сам заболел. Именно эти обстоятельства и привели ее к человеку, который сидел напротив нее.

– Тот год для нашей семьи оказался роковым.

Еще мягко сказано.

– И теперь ты принадлежишь мне. – Он увидел, как глаза у нее блеснули зеленым огнем и как начал приподниматься ее подбородок. Гордость и храбрость.

– Да.

Осталось провести с ним год, два месяца, три недели и четыре дня. Больше, чем четыре сотни ночей с человеком, который начал западать ей в душу и кого она хотела бы ненавидеть. Однако ее тело жаждало ласки его рук и губ, и у нее появилось чувство, что самые дикие фантазии пусты по сравнению с тем наслаждением, которое он подарил ей.

Она встала, собрала посуду и отнесла в раковину.

Рафаэль смотрел на девушку и сопротивлялся желанию подойти к ней, обнять и поцеловать.

Впереди у них была ночь, и он намеревался провести ее так, чтобы доставить и себе, и ей еще больше наслаждения, чем они уже испытали.

– Ты говорила про спортивные состязания. А в каком виде спорта?

Микейла замешкалась с ответом.

– Теннис, плавание. – Она держала в руках кастрюлю, обмывая ее с тщательностью, которой он не мог не отметить. – Дзюдо.

– Здесь есть теннисный корт, бассейн и хорошо оборудованный гимнастический зал, – протяжно проговорил он. – Выбирай.

Теперь она поглядела ему в глаза, и он заметил в ее взгляде слабый интерес.

– Я бы поиграла в теннис. Рафаэль склонил голову.

– Через тридцать минут на корте.

Конечно, победил он. Она и не ожидала ничего другого, поскольку мяч от его удара летел, как пушечное ядро.

– Достаточно, – решил Рафаэль, – иначе ты повредишь руку.

Вместе они вошли в дом и вместе поднялись по лестнице.

– Хочешь присоединиться ко мне в ванне?

Микейла бросила на него быстрый взгляд, затем покачала головой.

– Я хочу принять душ.

Когда-нибудь она перестанет стесняться, размышлял Рафаэль, ожидая тот день, когда она начнет первая ласкать его. Он жаждал почувствовать дразнящее прикосновение ее рук, услышать ее мягкий хрипловатый смех…

Знала ли она, сколько власти сосредоточено в ее руках?

– Жалко, – засмеялся Рафаэль, вошел в спальню и направился прямо в ванную.

Микейла взяла чистую одежду и направилась к душу, где позволила себе лениво постоять под струями бегущей воды, перед тем как натянуть в джинсы и короткую вязаную кофточку. Привычным движением руки она собрала волосы в узел.

Микейла вошла в спальню и внезапно остановилась при виде Рафаэля, на котором не было ничего. Он даже не стал для приличия закрывать бедра полотенцем.

Он посмотрел на Микейлу, поймал изумление в ее взгляде и поднял бровь.

– Тебя оскорбляет мой неодетый вид?

Он пересек комнату, подошел к шкафу, извлек шелковые боксерские трусы и натянул их. Но она успела заметить маленький иероглиф, вытатуированный в верхней части его ягодицы.

– Иероглиф означает, что честь превыше всего, – спокойно объяснил Рафаэль.

Она выдержала его пристальный взгляд.

– Но почему…

В течение нескольких секунд он не говорил ничего.

– В то время я полагал, что так надо.

– И не захотели удалить потом?

Яркое напоминание о другом времени, о другой жизни.

– Нет.

Он извлек черные джинсы, надел их, достал черную трикотажную рубашку и надел ее через голову.

Черная одежда придала ему опасный вид, и на какой-то миг она увидела его таким, каким он был на самом деле. Каким он может стать, если обстоятельства вынудят его зайти слишком далеко.

– Мне надо проверить тетради, – спокойно объяснила Микейла, – и подготовиться к завтрашним урокам. Я буду работать несколько часов.

– Я сделаю кофе.

Микейла всегда очень уютно чувствовала себя на кухне. Она разложила бумаги на столе и стала сверять учебный план со своим расписанием на неделю.

В одиннадцать часов девушка сложила книги и тетради в сумку и вытянула руки над головой, чтобы размять затекшие мышцы. Через несколько минут она выключила свет и пошла наверх.

Рафаэля в спальне не оказалось. Она разделась, скользнула под одеяло и заснула, едва голова коснулась подушки.

Она не знала, сколько времени спала, когда почувствовала прикосновение пальцев к бедру и пошевелилась, когда они двинулись к груди. У нее перехватило дыхание, когда Рафаэль подарил ей невообразимо сладкий поцелуй. Затем его губы накрыли ей грудь так нежно, что она едва не застонала от удовольствия…

Незаметно для себя она заснула и проснулась от прикосновения его руки.

– Семь тридцать, – спокойно сообщил Рафаэль. Он уже принял душ и побрился. – Пойду готовить завтрак.

Микейла выскользнула из кровати, взяла свежее белье и направилась в душ. Через пятнадцать минут она появилась на лестнице, в расклешенных брюках, длинном трикотажном свитере, который обтягивал ее бедра, и туфлях на низком каблуке. Микейла сбежала вниз, взяла две тарелки и поставила их на стол, затем вернулась за кофе.

Апельсиновый сок, яичница-болтунья, жареные помидоры, тост… Она попробовала и вздохнула:

– До чего же хорошо у вас все получается.

– Стараюсь, Микейла.

Она посмотрела ему в глаза, увидела, как они искрятся смехом, и наморщила нос, состроив Рафаэлю гримаску.

Рафаэль положил около нее связку ключей, пульт управления сигнализацией и мобильный телефон.

– Этот ключ от ворот, – показал он. – Этот – от гаража, этот – от дома. Когда мы будем уезжать, я научу тебя, как программировать сигнализацию. – Он приподнял телефон. – Я бы хотел, чтобы ты оставила номер этого телефона в больнице, где лежит твой отец.

– Спасибо.

– Меня до семи не будет. – Он допил кофе и налил себе еще чашку.

– Я приготовлю обед – цыпленок по-тайски с рисом и карри.

Рафаэль достал бумажник и извлек банкноту.

– Купи, что нужно.

Микейла не дотронулась до купюры.

– У меня есть деньги.

Немного, но достаточно.

Его глаза сузились.

– Возьми.

– Нет.

Спокойным движением она собрала с тарелки последние кусочки, допила кофе и отнесла тарелки к раковине.

Он положил деньги на стол, взял дипломат и ноутбук. Когда он оглянулся, банкнота все еще лежала на столе.

Когда Рафаэль, возвратился домой, банкнота лежала на том же месте, где он ее оставил. Дразнящий пряный аромат карри и свежего хлеба, нагревающегося в духовке, приятно щекотал ноздри.

– У меня есть время принять душ и переодеться?

– Пятнадцать минут. – Микейла насыпала рис в медленно кипящую воду. – Выбирать вино я предоставляю вам.

Оставалось смешать зеленый салат и рис.

– Ты прекрасно готовишь, – признал Рафаэль, распробовав еду, и она наклонила голову. – Чем еще ты удивишь меня?

– Уткой по-пекински, креветками ризотто, говядиной по-бургундски… Продолжать?

– Твоя специальность – кулинария?

– Моя мать любила готовить.

– Как себя чувствует отец? – Он не счел нужным сообщить ей, что распорядился каждый день присылать в свой офис медицинский отчет о здоровье Джошуа Петерсена.

– Все так же.

– А Сэмми?

– Его выпишут через день или два. Рафаэль долил вина в ее стакан и наполнил свой.

– И он вернется в то же окружение.

– Ему хорошо даются знания. Он быстро схватывает и учится с охотой.

Надеюсь, он сможет создать себе нормальную жизнь, подумала она.

– Шансов у него немного.

– Но он не прекратит бороться.

Она отчаянно защищала его.

– Ты хочешь ему помочь? – спросил Рафаэль с непонятной мягкостью.

– Я буду пытаться.

Глаза у него потемнели, и выражение лица стало жестким.

– Ангелам-хранителям не всегда все удается.

– Я не ребенок, заблудившийся в лесу, и знаю современную молодежь, – возразила она.

– Дело в том, – заметил он, – что ты именно такой ребенок.

– Нет! Я не ребенок. Кроме того, я всегда могу постоять за себя.

– Может быть, – предположил Рафаэль, – ты хочешь доказать это?

– В любое время.

– В гимнастическом зале через час?

– Хорошо.

Они в молчании собрали посуду, Микейла вынула из сумки учебники и подготовилась к завтрашним урокам. Потом пошла наверх и переоделась в спортивный костюм.

Она ожидала, что Рафаэль будет опытен в боевых единоборствах, но не предполагала, что он так легко отразит все ее атаки. Их тренировка доказала тщетность всех ее попыток.

– А теперь, – объявил Рафаэль, – ты будешь учиться по-настоящему.

Ей уже не хватало дыхания, и она была вся мокрой от пота, а он дышал по-прежнему ровно.

– А вы не боитесь, что среди ночи применю к вам некоторые из ваших приемов?

– Я очень чутко сплю, – уверил он.

– Действительно? А вы знаете, что храпите?

Оба рассмеялись.

Он продолжал показывать ей приемы и заставлял ее повторять их снова и снова.

Через час он объявил о конце занятий, выключил свет, увел ее наверх, наполнил джакузи и не дал ей другой возможности, кроме как присоединяться к нему в ароматной пенящейся воде.

Она бы расслабилась, но близкое соседство с Рафаэлем усилило все ее ощущения и заставило почувствовать, что она находится рядом с мужчиной… с любовником.

Ей было достаточно одного взгляда на его губы, чтобы в ней все всколыхнулось.

Микейла понимала, что не значит для него ничего, она просто наложница, новая сексуальная игрушка, вот и все. И, как все новые игрушки, она имеет свой срок службы. Вот и будет он играть с ней еще почти четырнадцать месяцев. И тогда долг будет выплачен.

Не становись эмоционально связанной с ним, все время как заклинание мысленно повторяла она.

– В конце недели в школе начнутся каникулы, – вспомнил Рафаэль. – Правильно?

– Да. У нас двухнедельные каникулы.

– В воскресенье я улетаю в Нью-Йорк на несколько дней. Ты полетишь со мной. Я полагаю, у тебя паспорт в порядке?

– Да. – Нью-Йорк! Она попыталась успокоиться. – Я не знала, что путешествия составляют часть нашего договора.

Его пристальный взгляд приобрел загадочное выражение.

Что значит его предложение? Он хотел, чтобы она была с ним? Ты легковерная дурочка, подумала она.

– У тебя очень выразительное лицо, – лениво заявил Рафаэль.

– В то время как ваше – закрытая книга.

– Оно беспокоит тебя?

– Да, – ответила она кратко, – потому что дает вам несправедливое преимущество.

Она нагнулась, подхватила полотенце и быстро прикрыла грудь.

Рафаэль позволил ей уйти. Когда он вошел в спальню, она сидела, опираясь на груду подушек, с карандашом в руке и открытым учебником на коленях, делая записи в блокноте.

Микейла поглядела на него, когда он лег рядом.

– Мне надо закончить. Если моя работа мешает вам, я захвачу одежду и пойду вниз.

– Сколько времени тебе надо?

– Простите, что?

– Как долго ты еще будешь работать? – повторил он терпеливо.

– Пятнадцать минут, возможно, двадцать.

– Двадцать, – уступил он. – А потом ты отложишь свои книги.

Инстинктивно она подняла учебник, чтобы стукнуть его, но он мгновенно поймал ее запястье.

– Даже не пытайся, – мягко предупредил ее Рафаэль, и она бросила на него негодующий взгляд.

– Я пойду вниз. – Девушка отбросила в сторону одеяло, но обнаружила, что не может двинуться. – Отпустите меня.

– Заканчивай свою работу.

– Вы невозможны!

– Ты повторяешься, – невозмутимо ответил он.

– Я могла бы… – Она замолчала, на мгновение, потеряв дар речи.

– Что, моя милая?

Она повернулась к нему, с гневом глядя ему в глаза.

– Ударить вас! – проговорила она сквозь сжатые зубы и пришла в ярость, когда он не громко рассмеялся.

– Есть более мягкие формы наказания.

– У вас-то в характере нет ничего мягкого!

– Ты уже потратила четыре минуты. Микейла едва удержалась от грубого слова, взяла блокнот и принялась работать.

Рафаэль положил руки под голову и смотрел на нее. Ее карандаш быстро бегал по странице, и он задавался вопросом, знает ли она, что у нее есть привычка прикусывать нижнюю губу, когда она что-то обдумывает.

Прядь волос упала ей на лоб, и он с трудом удержался, чтобы не заправить ее за ухо. Он закрыл глаза и стал обдумывать текущие финансовые дела.

Наконец Микейла закрыла блокнот, вставила закладку в начало главы, отложила книги и поглядела на человека, лежащего рядом с ней.

Черты его лица вновь очаровали девушку, и она, не торопясь, начала рассматривать его широкие скулы, сильный подбородок и, наконец, чувственную линию губ.

Что он сделает, спрашивала она себя, если она проведет пальцем по его губам?

В этот момент веки у него дрогнули, и он внимательно взглянул на нее.

– Ты уже все сделала?

Знал ли он, что она смотрела на него? Она надеялась, что не знал.

– Да.

Он блаженно улыбнулся.

– Хорошо.

Затем высвободил руки, притянул ее к себе и начал целовать, и его поцелуи будили нежные воспоминания и обещали наслаждение.

Всегда ли будет так? Микейла не хотела сейчас ни о чем думать. Она отбросила стыдливость и позволила ему овладеть ее губами. Колдовские чары его прикосновений окутали ее тело, согревая кровь и вызывая сладостные предчувствия. Его ласки длились до тех пор, пока Микейла не потеряла способность мыслить…