Ты мне никто

Глава 1

- Отпустите, что вы делаете! Перестаньте!

- Отвали, а?

- Помогите, кто-нибудь!

Чёрт… долбанные наушники как всегда невовремя выпадают из ушей. Или это у меня уши не правильные? Или все-таки вовремя? Если там реально нужна помощь?

- Пожалуйста, ну хватит! Господи, кто-нибудь, помогите!

Пробежку, увы, придется прервать.

Не могу же я пройти, вернее, пробежать мимо? Кто-то таким милым, ангельским голосочком зовёт на помощь. И помощь, реал, нужна – это я чувствую.

Бывает у меня иногда. Когда я знаю. Реал ЗНАЮ. Что вот именно сейчас мне надо свернуть с дорожки, вклиниться в кусты, появиться неожиданно и спасти бедного ягненка, который за каким-то хреном потащился в парк вечером.

Сам над собой ржу. Ягнёнка!

Сентиментальный Коршун.

Ладно, к хренам, какую-то девчонку обижают, и кто бы там она ни была, но ей надо помочь.

Первое, чему меня в жизни отец научил – девчонок обижать нельзя. И я не я, если я это правило нарушу.

Полминуты и я уже на поляне. Еще довольно светло, так что происходящее, вижу отлично.

Три малолетних бугая держат собаку. В метре от них на земле сидит девчонка. Девушка. И ревет. И пытается опять звать на помощь.

- Эй, пацаны, чего шумим?

Голос у меня громкий, и низкий. Пугающий.

Правда, напугал я пока, только девчонку. Поэтому ей я ободряюще подмигиваю, потом делаю шаг к мучителям.

Твою ж… шавка облезлая, тощая, на такую взглянуть больно, а они…

- Помогите, пожалуйста, они её хотят…

Вижу я, что они хотят.

- Отпустили собаку, резво, а то я сейчас с вами сделаю то, что вы с ней собирались.

- Попробуй, - нагло ухмыляется один из живодеров, высокий дрищ.

- Не надо пробовать, надо делать. – не так часто я цитирую великого Йоду, но изречением этим руководствуюсь всегда.

Поэтому раз, два, три… Три удара. И трое корчатся на земле.

Да, я отдаю себе отчет в том, что они меня на пару-тройку лет моложе, и вырубить их особенно ничего не стоило, но все-равно приосаниваюсь.

Рисуюсь, блин, перед куколкой, что ли?

Один из парней пытается встать.

- Еще хочешь? Полежи лучше, отдохни.

Больше они не пытаются ответить. Перевожу взгляд на ягненка. Похожа ведь, правда. Глазищи огромные, маленькая, губы…губы красивые и дрожат.

- Собаку забирай и пошли, провожу.

Стоит, трясется. Вот блин…

Отвязываю собаку, тяну за собой на веревке, девчонку тоже хватаю за локоть, вывожу обеих на дорожку, где закончилась моя обычная вечерняя пробежка. Торможу под фонарем – сумерки уже спустились.

- Ну, что? Проводить вас? – киваю на трясущуюся у её стройных ног шавку.

- Это не моя собака…

- Да? А чего заступалась тогда?

Смотрю удивленно, разглядываю её пытаясь вспомнить – где видел. Что-то очень знакомое.

- А как? Она у них что-то стащила, кажется шаурму, они за ней. Один пнул. Я сразу попросила не трогать. Сказала даже, что деньги им отдам за еду… А они её… - носом хлюпает.

- Не реви, нормально все.

- Спасибо тебе, Стас…

Ого! Мы знакомы?

- Пожалуйста… - чёрт, неловко. Откуда? Я её точняк не знаю. Не встречались сто пудов, я бы запомнил. Такие губы я бы не пропустил.

И ноги. Она невысокого роста. Обычно я на таких не обращаю внимания, сам длинный и люблю тоже, чтобы девочка была высокая, а тут…

Кроха.

- Я пойду?

- Куда? То есть… прости я… ты меня по имени назвала, а я… мы знакомы?

- Я учусь десятом «А», ну то есть уже в одиннадцатом. Новенькая, только весной переехала. Меня зовут Селена.

- Стас. Ах да, ты в курсе. Селена, красивое имя.

И имя. И сама. Дурак ты, Коршун. Надо присматриваться к девочкам, ниже метр семидесяти. Они оказывается просто огнище бывают.

- Провожу?

- Не стоит, мы и так тебя отвлекли.

По шуму, доносящемуся из кустов, понимаю – малолетние живодеры решили выползать. Вижу, как Селена, снова дрожит, плечами передергивает.

- Не бойся. Пойдем.

- Не нужно, я сама дойду. Тут не так далеко.

- А если я хочу проводить понравившуюся мне девушку?

Вскидывает глаза изумленно.

Какого они у неё цвета? Синие? Нет. Серые? Не могу понять.

Что-то сильно толкает в грудь, резко сжимает, разрядом проносится, пробивая. Охренеть как. Остро.

Сердце на повышенных оборотах, словно я-таки пробежал положенные километры, причем в режиме интервальной тренировки с ускорением.

- Можно? – говорю, не узнавая свой хриплый голос.

Мне кажется, но я не уверен, в сумерках, стоя под ярким фонарём, не могу поручиться за это, но по ходу она краснеет.

- Можно…

Глава 2

Пару раз смотрел дебильные молодежные фильмы. Там парень знакомится с девушкой, и вот уже через пять минут они идут, держась за руки, оживленно беседуя, смеясь, чувствуя себя раскованно и свободно.

Я чувствую себя так, словно мне в одном месте молнией защемило. Ноги еле передвигаю. В висках долбит. Во рту – словно песчаная буря прошла.

Двух слов связать не могу.

Куда ты делся, мой Бог флирта, всегда помогающий? Да я в любых компаниях всегда сразу в доску свой. Да мне даже Тор говорит, что я любого уболтаю. Вотаф… Чё-ё-рт…

И чем дольше мы идём, тем более тупо начинать что-то говорить.

- Прости… уже недалеко. Сейчас.

Вот же… От этого нелегче! Сейчас дойдем до её дома и что? И всё? Вообще без вариантов? Хотя, почему без? Можно прийти завтра, и…

Ага-ага, Стас! Прийти с утра и караулить у подъезда, зашибись! Хотя… да нет, норм идея. Я бы так и сделал.

- Стас, а ты… тебе не нужна собака?

- Такая? Нет… - о, чёрт… эпик фейл! Это прям точняк. – Прости, но… моя маман точно будет против.

- Вот и моя. Нет, она у меня не против животных. Просто… Мне домой никак нельзя. У меня старший брат, он… у него ДЦП, и в общем, надо постоянно заниматься.

- ДЦП? Это же… детское что-то?

- Детский церебральный паралич. Это навсегда. Ну, на всю жизнь.

- А…ясно. – на самом деле ничего не ясно, но я рад, что мы с ней хоть о чём-то говорим.

- Он… Знаешь, он потрясающий! Глеб, он очень умный, у него так голова варит! Он за меня всю геометрию и физику решает, и объясняет, чтобы я могу в школе сама. И вообще, он учится на… ну, на «айтишника», и сейчас уже у него есть работа. Но просто… Он не ходит, почти. У него проблемы с руками, и…

- Как Стивен Хокинг? – почему-то в голове сразу образ ученого, прикованного к коляске.

- Нет, у Хокинга другая болезнь была. И Глеб выглядит лучше. Он вообще симпатичный очень. И, знаешь ты… прости… вы с ним даже чем-то похожи.

Ну, круто, наверное, быть похожим на больного парня.

- Ой, извини, я… я не хотела тебя обидеть. Мой брат красивый на самом деле, как ты…

И опять ей на кожу словно клюквенного морса плеснули.

- Спасибо.

- Извини…

- Много извиняешься.

Молчит. Обиделась?

- Теперь моя очередь сказать прости?

- Я не обиделась, просто… думаю, что делать с собакой. Может всё-таки попробовать домой?

- Слушай, ну… она явно не домашняя, дворовая. Привыкла жить на улице.

- Я понимаю. Но она так смотрит…

Псина реал бежит рядом, забавно свернув шею, преданно заглядывая в глаза. Ну, к нам точно её нельзя, у отца два алабая. Они её мигом между собой поделят. Оставят рожки, да ножки. И куда?

Вспоминаю про отцовского приятеля. У него огромный загородный комплекс, и кого он только туда берет. И кошки, и лисы, и собаки, и рыси, даже пантера и тигр были. И медвежата. Народ покупает мелких, поиграть, а когда вырастают – выбрасывают.

Надо бате позвонить, узнать.

- Слушай, я тут вспомнил, есть один товарищ, у него… ну, не то чтобы питомник, но, в общем, может что-то получится. Только, возможно, не прямо сейчас.

- Это было бы здорово. Пока я могу домой взять. Маме объясню, что временно.

- Только ты мне свой телефон оставь, я свяжусь с ним, потом тебе наберу и.

- Да, конечно, я с удовольствием. Ой… - опять краснеет. А мне нравится.

До одури.

Маленькая, милая, краснеющая… Нет, она не ягненок, олененок скорее. Или котёнок.

Снова во рту песок. Горло сводит. Вспоминаю, что на поясе бутылочка спортивной воды.

Селена смотрит на неё сглатывая.

- Пить хочешь?

- Нет, спасибо.

- На, бери. Я еще не пил оттуда. И я не заразный.

- Я не думала, что…

- Пей.

- Спасибо.

Залипаю на губах, на тоненькой шее – там перекатывается комочек, когда она глотает.

Почему я её не замечал особо? Нет, сейчас вспоминаю, замечал, просто думал – малолетка совсем. Оказывается, не совсем…

- Вот, я тебе оставила, и я тоже не заразная.

Усмехаюсь, и прикладываюсь к горлышку, представляя, что вот там только что были её губы.

Мы стоим у выхода из парка, если пойти направо – почти сразу въезд в наш коттеджный поселок, левее – дорога к новому микрорайону, там таунхаусы и пара новых больших домов.

В коттеджном я Селену точно не видел, получается – идём налево.

- Я знаю, ты живешь там, в Царском селе, можешь меня не провожать дальше.

- В Царском селе? – трэш, неужели еще кто-то так говорит? Селена снова краснеет.

- Мама так называет, я привыкла. Извини.

- Ты не хочешь, чтобы я провожал?

- Я подумала, может у тебя дела.

- Да, важные. Нужно довести до дома одну девушку из Гринписа. Или кто там занимается защитой животных. Или ты боишься, что меня кто-то с тобой рядом увидит?

- Нет, я не боюсь. – а сама дрожит.

- Вот и не бойся. Пойдем? – протягиваю ей руку.

- Пойдем. – несмело вкладывает свою ладошку в мою. И от этого простого прикосновения адреналин до упора, и сердце как отбойный молоток.

Делаем шаг к переходу и тут сзади слышу дикий вопль:

- А ну стоять!

***

- Мерлин, Мурочка моя, девочка… Стоять, живодеры! Я сейчас в полицию!

- Мы не живодеры…

Ох…ренеть! Из парка к нам бежит… Не догоняю как это «чудо» назвать. Бабуленция, блин…

Явно не божий одуванчик, просто реал фрик! Вырвиглазная конструкция.… Хм, видел я у маман в журнале такое вот…чудо.

Селена, как и я в ауте, хлопает ресницами

Ярко красный пиджак, зеленые с узорами брюки. Желтые – реал желтые - кроссовки на платформе! И розовая шляпка.

А, да еще и губы алые. Просто… ну да, фрик, по-другому не скажешь.

- Отпустите собаку! Мерзавцы!

- Добрый вечер, - пытаюсь взять огонь на себя, но…

- Не добрый! Я полицию вызываю!

Демонстративно достает из явно не поддельной сумочки… капец, у неё яблочко последней модели.

Глава 3

- Красиво же?

- Да, здорово…

Небольшой ландшафтный парк, о котором мало кто знает. Сделан силами жителей нашего небольшого поселка.

Ну, мой батя, само-собой, в первых рядах. Он у меня вообще, любитель такой красоты. А вот маман, как ни странно, равнодушна, даже к цветам.

- Гортензии такие красивые, я их люблю… правда, такие же вымерзают вроде?

- Это я не в курсе, надо у отца спросить, он тут… рулит.

- Это он посадил?

- Нет, конечно, - усмехаюсь, не знает, кто мой отец? Кажется, вся школа в курсе, ну, не важно. – Он курирует, следит, чтобы ухаживали как надо.

- Ясно.

- Значит, тебе гортензии нравятся? Хочешь?

- Ты что, рвать не надо! Нет!

- Да я не буду. Просто… Подарю. Завтра. Мы же увидимся завтра?

Молчит, не смотрит на меня, увлечена гортензиями.

- Что ты молчишь?

- Зачем тебе это?

- Что? – вот тут не вдупляю, реал. Она о чем?

- Ну… увидеться, завтра.

- То есть? – всё равно туплю.

- Ну… ты же Коршун, ты… популярный парень, а я…никто.

- В смысле, никто?

- Ну, никто… как у вас говорят? «Бомжик»… из простых. В школу попала случайно, по большому блату, из-за брата.

Я все еще не понимал, что она несёт. Нет, серьёз. Это что за?

- Стапэ, тормозни, лунная девочка. В смысле ты никто?

- Я… просто самая обычная.

Самая обычная, как же… с глазами цвета… цвета гортензий, вот. Наверное. Не синих, не голубых, нежно фиолетовых. Лунная девчонка, Селена, ведь это луна?

- Имя у тебя особенно обычное.

- Ну… только имя.

- Не только. Ты… спасла собаку, не побоялась дать отпор трем недоумкам.

- Ты сейчас себя уговариваешь или меня? Ой, прости…

- Не надо извиняться. Я не уговариваю. Я…

Конечно, телефоны звонят в самый нужный момент, твою то…

- Извини, это мама. – она так мило улыбается и отворачивается, - Алло, да мам. Нормально. Гуляю. Одна… Уже домой иду. Всё хорошо. Минут через двадцать. Да… я читала в парке. Все хорошо, мам. Никто не приставал. Ну ма-ам!

Усмехаюсь. Никто не приставал, конечно! И почему она одна? Она со мной. Хотя, правильно, хорошие девочки не рассказывают маме о том, что гуляют с почти незнакомым парнем.

А Селена явно хорошая девочка. В смысле, правильная. И в смысле… девочка. Еще. Это очевидно.

- Стас…

Не сразу соображаю, что она уже говорит со мной.

- А? Да? – улыбаюсь, пытаясь как-то скрыть то, что реал залипаю на неё по жёсткому…

- Ты…извини. Поздно уже. Мне пора.

- Да, пойдем.

- Я могу сама.

- Слушай, ты меня боишься?

- Нет. – отвечает почему-то слишком быстро и резко. Неужели боится?

- Погоди, боишься?

- Нет, правда, просто… так всё неожиданно.

Это точно, как снег на голову. Раз и всё. В твоей башке одна девочка с глазами цвета фиалковой гортензии… А ты сам превращаешься в идиота, у которого романтика играет во всех местах.

Говорил мне батя – не влюбляйся, сын. Изгадишь всю жизнь себе. Ага. То-то я смотрю, в мать мою он точно ни фига не влюблен…

Ладно, забить на это. Селена. Сейчас только Селена…

- Почему ты не хочешь, чтобы я тебя проводил?

- Я хочу! Ой… Может, тебе не удобно.

- Я не делаю того, что мне не удобно. В принципе. Уяснила?

- Да.

- Пойдем?

- Пойдем.

Почему-то настроение у неё испортилось, это так очевидно. Словно цветок сначала тянулся к солнцу, а потом… Да блин, откуда эта ересь во мне?

- Подожди. Я тебя чем-то обидел?

- Нет, ты что?

- Тогда в чем дело?

- Не знаю.

Начинается! Вот это женское! Намёки, блин! А ты голову ломай! Что и как!

- Так ты мне свой телефон оставишь? Если спросишь зачем я тебя…

- Зачем?

- …поцелую… Ты спросила.

Она спросила! Я это слышал. Я не хотел про поцелуй, вернее хотел, но как-то оно само вот так и…

- Не надо, пожалуйста.

- Что?

- Целовать, не надо.

Так. Нормально так отшила. Ну, переживу, наверное… Или…

- Почему?

- Скажи, это все нарочно, да? На спор?

- В смысле?

- Ничего. Проехали. Не надо целовать. И провожать. И вообще. Пока.

Я её не держу, но в этот момент охота схватить, а Селена дергается, как-то смешно отскакивает, и бежит почти по дорожке.

Чего-то я совсем не догоняю. Определенно.

Глава 4

- Подожди, да подожди ты!

- Пусти!

Мне, конечно, ничего не стоит её догнать, как бы там быстро она не бежала, схватить, обнять, поднять… Но я стараюсь держать дистанцию. Опасаюсь испугать сильнее.

- Селена, да постой. Дай мне минуту!

- Уйди.

- Да что случилось-то?

- Ничего. Я спешу.

- Да стой ты!

Просто ору уже, добавляю шаг, хватаю за руку.

- Пусти!

- Эй, молодежь, в чем дело? Что шумим!

- Всё нормально. – один из охранников поселка проезжает на велике.

- Коршун, ты буянишь? Отцу позвоню!

- Не надо, всё нормально.

- Да? Красавица? Нормально?

- Нет, пожалуйста, можете меня проводить до шлагбаума?

Капец. Вот это… лунная девочка! Интересно, какого…

- Селена…

- Не надо, пожалуйста. Не ходи за мной.

- Подожди… Селен, я…

Она смотрит грустно, головой качает. А меня вдруг штормит. Реал. Почему? Как? За что? И… с чего вот так вдруг?

На хрена я вот это, про поцелуй? Нормально же всё было! Ну, испугалась девчонка, застремалась…

Твою ж…Смотрю на удаляющуюся быстро фигурку. Что, Коршун, птица обломинго прилетела откуда не ждали?

Да с фига ли? Нет уж! Тем более, пробежку я еще не закончил, вернее и не начал. Только бежать надо аккуратно.

Операция «проследи за лунной девочкой» проходит успешно. Селена живёт в одном из таунхаусов. Ну че, не плохо для «бомжика».

Как она там про себя сказала? Я – никто? Да уж. Еще какое «никто».

Ну, ок. Может утро вечера мудренее, и завтра она будет более дружелюбна?

Утром я с букетом фиалковых гортензий уже сижу на скамейке, напротив её двери. Видел женщину, которая вышла из дома. Миловидная шатенка, очень похожа на мою лунную.

Хм – мою? Не рано ли, Коршун? Да, блин, почему бы и нет? Если вчера уже торкнуло? И потом… ну не на всю жизнь же, да? Так… проведем весело лето. С такой куколкой я бы – да. Хотя раньше считал, что девчули ниже метр семидесяти – не моё.

Посмотрим. Пока мне кажется, что очень даже моё.

Сижу, слежу за её дверью. Шатенка, сто пудов, мать Селены.

Так, если мать ушла, то… можно попытаться? Или еще подождать? А если там батя дома?

Хреновато. С одной стороны.

А с другой, что я не мужик?

Подхожу, звоню в дверь. И почти сразу слышу вопли с той стороны.

******

- Сэл, откроешь? – мужской голос, но на отцовский не похож. Тот самый брат? Стивен Хокинг?

- Глеб, я никого не жду. – да, точно, она говорила, что брата зовут Глеб.

Не ждёт, значит, никого? Это хорошо. Нарочно трезвоню сильнее.

- Сэл! Ну, блин, если это к тебе!

Слышу шум замка, потом толчок. Дверь лениво открывается, за дверью сидит парень в коляске. Точно брат. Который с ДЦП.

Да, у него явно есть проблемы, очень тонкие руки, неестественно вывернутые. Ноги тоже. А вот с головой, по ходу, порядок. Смотрит… нагловато. И… чёрт, а он реал чем-то на меня похож. Прикольно.

- К Селене? – он кивает на букет, - или адресом ошибся?

- К ней. Можно?

- Она никого не ждёт, - нахально ухмыляется и смотрит. Типа не сдрейфлю ли я.

- Я слышал. Это сюрприз.

- Ну, смотри. Она сюрпризы не любит.

Я мгновение думаю, что он меня не впустит, хотя ему со мной бороться совсем не алё, но тут просто я с ним бороться не буду, однозначно. Так что приоритет у него. Пока размышляю этот братец-кролик резво отодвигает коляску, дергая головой, приглашая.

- Дверь только закрой, мне неудобняк.

- О кей.

Он проезжает в глубь коридора. Я закрываю дверь.

- Глеб кто там?

- Ошиблись квартирой.

- Серьёзно, или шутишь? Опять пиццу заказал с утра пораньше?

В коридор выходит она.

В пижамных шортах и маечке. Очень прикольных. С какими-то смешными котятами. Точно я вчера её котёнком назвал. Селена вытирает волосы полотенцем, заматывает, меня не видит.

А я вижу. Очень много чего вижу. Красивую аккуратную фигурку, длинные ноги – у невысоких девчонок они, часто не очень длинные, непропорциональные, но тут – порядок. Еще залипаю на приятную ложбинку, хотя там у неё бедновато… Но… всё равно чем-то цепляет.

Селена сооружает на голове тюрбан, поворачивается и… с оглушительным визгом бросается в комнату.

Да, так громко мне еще ни одна девчонка не «радовалась».

- Глеб! Я тебя убью!

А он ржёт, ухахатывается просто. Вот тоже… балбес! Подставил сеструху.

- Не убьешь, пожалеешь, и потом, кто тебе будет железо лечить? И телефончик прошивать? Да че ты, выходи давай. Он уже все видел и ему, по ходу, все понравилось. – он продолжает ржать, чёрт, а мне реал понравилось и это слишком очевидно.

Поправляю джинсы, качаю головой.

- Ну ты капец душный братец. Не повезло Селене.

- Это точно. Я душный, еще и бабла на меня надо немеряно. Ладно, что стоишь, проходи, гостем будешь. Сейчас она отдуплится, шмот натянет и выйдет. Гортензии она не пропустит.

Разве от такого приглашения отказываются?

Глава 5

О, Боже! О, Боже! В нашей гостиной реал сейчас сидит Коршун? Коршун с букетом гортензий?

О май гад! Мамочки, мамочки, мамочки!

Пять минут истерики в ванной. Сначала из-за того, что парень увидел меня в детской пижаме с котятками. Самый популярный парень в школе!

Нет, кто-то говорит, что Тор круче, кто-то топит за Да Винчи. Но я…

Ох, моё сердечко сразу отдано Коршуну. Он… он просто шмекси! Он… блин, он похож на Ченинга Татума! Реал! Ну… немно-о-ожко. Да, блин! Татум не так крут, как Стас!

Он… Он классный, классный, классный! Он…

Он мой герой! Он вчера спас и меня, и собаку! И…

А как он разговаривал с Богиней? Божечки-ёжички!

Так, и он видел мою пижаму!

Бли-и-ин!

Да, она классная, новая, милая. Но она с котятами и… слишком открытая! Там же ничего не вылезло?

О май гад, Селена! У тебя там нечему вылезать! Твоим прыщам капуста не помогает!

Бли-и-и-н! Он видел меня без пуш-апа! Видел это теловычитание! Эти впадины вместо выпуклостей!

Чёрт! Ну, Глеб! Свистун! Балда! Глист несчастный! Я ему устрою!

Так, это была первая часть истерики, вернее и первая, и вторая. Первая по поводу пижамы, вторая по поводу отсутствия груди.

И третья… Коршун пришёл к нам в дом! Он сам пришёл! Сам нашёл, где я живу, пришёл и принёс гортензии!

Это так… мило! Невероятно! Это…

Стоп. Селена. Ты уверена? УВЕРЕНА? Что он пришёл сам? По своей воле? Сам нашёл дом, да? Ага! Как? Следил за мной вчера? Я несколько раз оборачивалась, но его, почему-то не видела! Так что…

Он мог узнать у некоторых моих дебильных одноклассников.

Где я живу. И с кем.

Пришёл над Глебычем поглумиться? Это мы уже проходили, не раз и не два.

Когда якобы друзья приходят в гости. Знакомятся с Глебом, даже успевают, типа, сдружиться… а потом в школе ржут, передразнивая его сведенные тонусом руки и слегка кривой рот.

Сажусь на край ванны. Закусываю губу. Дебильная привычка, но не могу избавиться. Сколько раз прикусывала. Одна моя подруга из прошлой жизни говорила, что мне не нужны филеры, я свои губы искусала до полного пуш-апа.

Ох. Что мне делать?

Коршун здесь. С букетом. Сейчас наверняка сидит с Глебом, общаются – братец у меня на редкость коммуникабельный.

Только вот… это же выйдет боком, да? Это общение.

Зачем он пришёл?

Вчера он говорил, что я ему понравилась. Неужели? Я знаю, что ему нравятся высокие, фигуристые девчонки. Наши «ашки» постоянно составляют рейтинги тех, с кем гуляет супер-троица из класса «Е».

Тор. Коршун. Да Винчи.

Ах-ах – все падают в обморок закатив глаза, просто представляю эту сцену – как в кино!

Их все любят. И все хотят с ними замутить. Но не всем дано.

Я не канаю. Не котируюсь.

Ростом не вышла, карлица, всего-то метр шестьдесят пять. Еще и плоская.

Мама смеется, говорит, что всё еще вырастет. Когда? На пенсии? Я не доживу! Она говорит, что у неё все стало больше после родов. И что мне делать с этим знанием? В подолЕ принести? То-то бабушка Катя обрадуется!

Баба Катя – мамина мама – до сих пор не может простить, что мама Глеба родила. Мы поэтому с ней почти и не общаемся. Хотя меня она любит, но…

Я тоже не могу простить. Не могу забыть её слова, которые она сказала про брата. Лучше бы мать избавилась от него, так, как хотел его папаша-му…

Не могу простить! Я очень люблю брата! Да, с ним не просто, и в детстве я часто видела, как маме тяжело, как родителям тяжело. Мой отец, по сути, стал отцом для Глеба, пока он был жив, было проще. Хорошо, что папина семья нас поддерживает и сейчас. Странно, что папина мама очень любит Глеба, хотя он ей не родной, а вот мамина…

Глеб мой самый лучший друг. И кто причинит ему боль – сразу автоматом вычёркивается из моей жизни.

Я столько друзей потеряла из-за этого! Вернее, я раньше думала, что они друзья.

И парней тоже.

Один мне прямо заявил, что ничего серьезного со мной быть не может.

- Да кто с тобой будет то? Ты же ущербная. Сестра уродца.

А потом подружайка еще сверху насыпала, типа парни боятся, думают, с тобой свяжись, ты такого же уродца родишь потом. Да уж. Уровень образования у нас, конечно, видимо не айс. Если люди не понимают, что такое ДЦП и что это может быть совсем не связано с генетикой. Да многие мои сверстники и о генетике то ничего не знают. Иногда послушаешь, что они говорят – волосы дыбом.

Интересно, Коршун знал о моем брате до того, как я рассказала?

И зачем он пришёл? Посмотреть? Любопытно стало?

Или у них тут тоже практикуется закадрить девчонку на спор?

Пиликает мобильник, который я утащила с собой – я молодец!

Это Глеб.

«Ты там утонула?»

Блин. Реально долго сижу? Мне надо в комнату прорваться. Чего я опять в ванную прыгнула?

Снова сообщение.

«Он ничего так, не тупица».

Да, Коршун совсем не тупица, а из уст брательника это просто комплимент!

Осторожно открываю дверь, выхожу.

И, как назло, опять сталкиваюсь с ним.

Везунчик Селена!

- Шикарная пижама, Синеглазка…

Капе-е-ец…

Глава 6

Чёрт! Как же хочется ему двинуть хорошенько! Зачем вообще явился?

- Что? – еще и ухмыляется!

- Ничего, - губы поджимаю.

У меня только что дым из ноздрей не идет от злости. К самой себе.

Я у себя дома, между прочим! И почему я так… так дико нервничаю. Краснею еще явно! И это бесит.

Всё бесит! Почему я не могу быть идеальной как Миронова из «Е» класса? Она точно не тушуется, не краснеет. Идеальная, уверенная в себе. Кукла Барби, блин… И не носит пижамку с котиками!

Агр-р-р… Агрюсь дико, а этот…Этот гадостный гад наблюдает с улыбочкой.

- А букет где? Глебу подарил?

- О, извини, забыл… Доброе утро, кстати. – подмигивает и делает движение в сторону комнату.

Нифига оно не доброе!

Я быстро иду к своей.

- Эй! Куда убегаешь?

Капитан очевидность! Просто развожу руками. Поворачиваясь и показывая на пижаму – не ясно?

- Она милая. – снова эта ухмылочка.

Она, может, и милая, а вот я в ней совсем не милая! Как раз наоборот.

Закрываю за собой дверь, замка на ней, конечно, нет. А если этому любителю утренних визитов в голову взбредет зайти?

Ох…

Ладно. Быстро кидаюсь к шкафу, вытаскиваю модное платье - футболку. Однотонное, нежно-сиреневое, как раз под цвет гортензий. Я его заказала по интернету, еще ни разу не надевала. Так. Отлично. Ну, бельё мне, в принципе уже можно не надевать. Пуш-ап его теперь не обманет.

Чё-ёрт…

Краснею дико. Несмотря на то, что сама с собой.

Так, ладно. Сэл… Соберись!

Ты, вообще-то слишком много значения придаешь его визиту! А не надо бы!

Потому что… потому что сама знаешь что.

Смотрю в зеркало, оценивая внешний вид, несмотря на не очень веселые мысли.

Нет, я довольно привлекательная, сама себе, скорее нравлюсь. Я милая. Но…

Что надо от такой как я такому как он?

Я ему понравилась? Ой, не смешите мои подковы, как говорил Гай Юлий Цезарь в мультике! Это же… ну бред?

Как я могла ему понравится? Когда? Вчера? Зареванная и жалкая? Защитник несчастных животных…

Нет, вчера он вел себя очень мило и со мной, и с собакой, и даже с этой Богиней. И я расслабилась.

Позволила себе забыться и пожить немного в сказке.

А потом… потом позвонила мама и реальность накатила лавиной.

Потому что печальный опыт был. И у меня, и у мамы.

Как-то она пошутила, что в нашей семье у всех женщин генетически заложено попадаться на удочки мажоров.

По секрету мама мне рассказала, что бабушка её тоже родила от заезжего молодца. Поэтому так и взбесилась, когда мама забеременела от богатого парня, который обещал жениться, а в итоге бросил.

А я… у меня, к счастью, так далеко не зашло. Просто… была история.

Была и сплыла.

И теперь я не собираюсь никаких отношений заводить с парнями. Ни богатыми, ни бедными! Рано мне! Я хочу поступить в институт, выучиться, начать работать, а вот пото-ом!

Потом может быть поздно - свербит в ушах голос маминой подруги Женечки - всех нормальных уже разберут.

Стук в дверь.

Ого!

- Селена, можно?

- Я сейчас выйду!

Наглый и нетерпеливый хам!

Выхожу, чувствуя, что внутри полный раздрай. Это в комнате наедине с собой я смелая. А в коридоре, так мало места… И Коршун такой высокий, большой, красивый.

И гортензии.

Мы стоим, пялясь друг на друга. Как сейчас говорят – паля. Он с букетом, я с головокружением.

Что он тут делает? Зачем пришел?

- Тебе идет этот цвет.

- А тебе гортензии. – вау, неужели я нашлась с ответом так быстро? Это какой-то прогресс.

- Прости, это тебе.

Он протягивает мне букет, а я опять почему-то тушуюсь.

- Спасибо, не надо было…

- Я вчера обещал.

Я не знаю, что на это ответить. Внутри опять все дрожит. Протягиваю руку за букетом, конечно же наши пальцы сталкиваются, даже нет, не так, он ловит мою руку специально.

- Что? – пытаюсь отдернуть, но не выходит, он держит крепко.

Держит и улыбается. Чёрт. Такой обаятельный, притягательный. И хочется тоже улыбнуться в ответ, пошутить, посмеяться, быть обычной собой.

- Пойдем, погуляем?

- Зачем? – выпаливаю почти не подумав, ощетиниваюсь сразу как ёжик.

- В смысле? – он ухмыляется и поднимает бровь, - зачем гулять?

- Да. – в горле сухой ком. Чувствую себя странно и глупо.

- Ну, зачем люди гуляют? – и опять ухмылочка! – Воздухом дышат.

- Понятно. Я дома подышу.

- Серьёзно?

- Вполне.

Кажется, мне опять удалось его удивить. Да и себя, честно говоря. Всего несколько минут назад я истерила от радости, потому что ко мне пришёл Коршун, да еще и с цветами! А сейчас…

Он зовёт меня гулять. Улыбается мило. А я почему-то думаю только о том, в чем подвох.

Противоречивая я такая.

Но он ведь должен быть, этот подвох? Как же иначе?

- Эй, парочка? – в коридор выкатывается Глеб, смотрю взглядом «вот только тебя тут не хватало», но он игнорит, ожидаемо, - в кафе пойдете, мне тоже вкусняшек принесите, лады?

Что? В какое кафе? Ты о чём, брат, ты вообще, что ли? Округляю глаза, давая понять, что он слегка не в тему, но Глеб ухмыляется ничуть не менее нагло, чем Коршун. Спелись что ли за моей спиной?

- Я сказал твоему брату, что хочу пригласить тебя в кафе, позавтракать. Ты же еще не завтракала? Он сказал, ты только проснулась.

- Я проснулась давно. И завтракаю я дома. Спасибо.

- Сэл, ну не будь такой душной! Сходи с ним, заодно купишь мне эклерчиков, и капучино. Я тебе даже денег дам.

- Я угощаю! – опять показывает идеально ровные зубы, интересно, генетика или брекеты?

- Я никуда не пойду. Меня мама просила навести порядок на кухне, так что…

- А если я помогу? – рили? Готов заняться ненавистной парням уборкой, чтобы затащить меня в… всего лишь в кафе? Или это только начало?

- Это только начало, Синеглазка, увидишь, убираю я как Бог. Впрочем, я всё делаю классно! – говорит, а сам смотрит на… на мои губы? Серьёзно?

Глава 7

Отшила!

Меня бомбит! Просто бомбит!

От радости. Кайф. Мне по приколу. Синеглазка – зачёт!

И почему я её реал раньше не замечал?

Да, может и хорошо, что не замечал. Сейчас самое время.

Значит так, да? Гортензии взяла, а Коршун отвали? Лады. Вот только…

Ах-ах! Она недооценивает возможности темной стороны!

Я успел расположить к себе её братца. И мы даже обменялись телефонами.

И еще я узнал, что он обожает латте, но готов попробовать авторский раф нашего Анатолия. Кроме того, Глеб любит эклеры. И Селена тоже. И «макарони» она любит, особенно малиновые, ванильные и фисташковые. А вот шоколадные нет. Вообще равнодушна к шоколаду.

Мне это нравится, потому что я тоже не особенно люблю шоколад. Мы похожи. Это же хорошо? Да, и если выбирать кофе, то, наверное, это тоже будет раф. За лавандовый – Селена меня просто расцелует.

Я на это не надеюсь, конечно, но рассчитываю. Не сегодня. Завтра.

Завтра точно раскручу на поцелуй. Почему нет? Я талантливый парень.

Быстро добегаю до знакомой кофейни, там никого – утренние посетители уже разбежались, запоздавшие на завтрак, видимо, тоже, сидит одинокий пацан с ноутом – я его знаю, учится в нашей школе. Обмениваемся рукопожатиями, и я делаю заказ. Всё с собой.

Разговорчивый бариста интересуется – куда мне столько кофе? Отшучиваюсь, мол, у меня появилась новая большая семья, братец-кролик, и лапочка сестрёнка, милая Синеглазка.

Да уж, настолько милая, что я прикидываю, как и куда она меня может послать с этим кофе?

Полчаса и я снова у заветной двери. Звоню.

На этот раз никаких криков с той стороны. Открывает Глеб и лыбится, довольный как слон.

- А ты мне нравишься, Коршун.

- Неужели? Не скажу, что я счастлив.

- Почему? Понравится брату девчонки – это почти то же самое, что понравится девчонке!

- Ах-ах! На это-то я и рассчитывал!

- Залетай.

- А где Селена?

- На кухне, кашу варит, геркулесовую. Любишь?

- Кого? – специально подначиваю.

- Кашу! – он не отстает. Он мне решительно нравится. Хороший пацанчик, жалко, что…

Блин, наверное, не круто его жалеть, но…

- Глеб, иди завтракать!

- Вот так всегда, каждый божий день! Иди завтракать! Я бы пошёл, детка! – орет так, чтобы она слышала, - да Заратустра не велит.

- Ну, Глеб, ну…

Она выходит из кухни, видит меня и так забавно открывает рот от удивления. Блин, какая же она прикольная всё-таки!

Даже если у нас ничего не получится в смысле… ну, в том самом смысле, как у парня с девчонкой, я бы просто с ней дружил. Общался. И с ней и с её братцем-кроликом.

- Лавандовый раф для прекрасной Синеглазки! – понимаю, что веду себя как клоун, переигрываю. Но мне в кайф.

- Спасибо, овсянку будешь?

******

Ого! Меня даже приглашают на овсянку? Это… прогресс!

- Буду.

- Тогда снимай кроссовки и заходи. Руки помойте, оба! Глеб, ты слышал?

- Нет, я внезапно оглох, сестра!

Мы моем руки, заходим на кухню. Селена успела накрыть на стол. Три тарелки в которых дымится каша, ароматная каша, интересно, что она туда добавила?

- Каша не сладкая, но с маслом и молоком. Сахар добавляйте сами. Или сироп. Есть клубника и голубика.

- Перфекто! – улыбаюсь широко, и ставлю на стол переноску со стаканами рафа. Потом достаю коробку с пирожными.

- Лавандовый, имбирный. И американо с молоком.

- Ты пьешь американо? – Селена смотрит удивленно, мне снова удается вызвать интерес.

- Хочу выделяться из толпы.

- А что, разве толпа пьет раф?

- Моя толпа, увы, да.

- Ясно. Хорошо, что я не в твоей толпе. Садись.

Завтрак удается на славу, каша вкусная, сытная, еще мне перепадает домашний куриный рулет. Глеб не замолкает ни на минуту, понимая, что одни мы с Селеной особенно ничего не наговорим. Наконец он, кажется, съедает все вокруг

- Так, ну что, систер, спасибо за завтрак, я пошёл работать, а вы тут не шалите. Коршун, учти, я за неё пасть порву. Не смотри, что я на коляске, она у меня трансформер.

- Я тебя услышал.

Глеб выезжает из кухни. Селена собирает тарелки в мойку.

- Помочь.

- Нет, спасибо. Я сама.

- Я люблю мыть посуду. – не вру, честно, вообще люблю все, что связано с водой. Даже плаванием занимался, но, увы, успехов не было, а аденоиды были.

- Стас, спасибо за кофе, конечно, и за то, что ты с Глебом нормально пообщался, но…

- Но?

- Гулять с тобой я не пойду.

- Почему?

- Не хочу.

- Не нравлюсь?

- Удивлен?

- Честно? – выгибаю бровь, у меня это чётко получается. – Да.

- Извини.

- Вчера мне показалось, что ты не против.

- Показалось.

- А если проверим? – встаю, подхожу ближе, почти зажимаю у раковины.

- Я закричу.

Ухмыляюсь, хочется сказать – и что? Прикатит братец-инвалид? И что он мне сделает? Смешно же! Но я, конечно, такого не говорю. Просто шепчу тихо.

- Мне жаль, что я тебе не нравлюсь, но, может, ты дашь мне шанс? Просто шанс? Одно свидание. Если тебе не зайдет – то я больше не буду приставать.

Вижу, что в её голове идёт борьба. Сказать «да»? Сказать «нет»? Она закусывает красивую, пухлую губу.

- Хорошо. Только мы не будем гулять в этом районе.

- Разумеется! Я устрою тебе прогулку, которую ты надолго запомнишь!

Реально, я завтра в лепешку расшибусь!

Давно меня так не цепляло!

Завтра, Синеглазка, ты скажешь «да»!

Глава 8

«Я устрою тебе прогулку, которую ты надолго запомнишь» … Надо же!

Его слова звучат в моей голове еще долго. И его улыбка, такая… безбашенная что ли. И я на самом деле, кажется, теряюсь, расслабляюсь, мне хочется поддаться его обаянию. Очень хочется.

В конце концов – что я теряю? Кроме сердца, которое будет разбито…

Да, оно уже и так.

Ох, мамочки…

Сижу в комнате, бездумно листая странички соцсети.

Делать мне решительно нечего.

Я сказала Коршуну, что мне нужно убрать на кухне – соврала. Там был идеальный порядок. Но после завтрака он все же спросил – чем помочь.

Я пожала плечами и предложила протереть шкафы, сама схватила пылесос.

Глеб заглянул к нам, ухмыльнулся понимающе. Попросил Стаса потом зайти к нему.

Они еще часа три сидели вместе. Что-то обсуждали, потом в игру играли.

Этого мне еще не хватало! Чтобы Коршун подружился с моим братцем! Его же потом отсюда не выгонишь! Как бабушка Поля скажет – только дустом.

Нарочно будет приходить, чтобы меня бесить.

Да, вляпалась ты, Селена, по самое…

Стас уходит, напоминая мне о завтрашнем дне.

Свидание, на котором он готов в лепешку расшибиться. Да уж. Придется пойти. Я ведь не могу отказаться?

Это же… это будет значить, что я проиграла. А я не хочу ему проигрывать.

Просто буду вести себя так, чтобы он понял – мне всё это неинтересно.

Пофигу! Хоть что мне покажи и расскажи.

Ох, Сэл… опять самообман! Ну как ты это выдержишь? Ты ведь на самом деле очень хочешь пойти с ним! Хочешь гулять, разговаривать, есть мороженое или пить кофе. Всё равно где и как!

Тебе же нравится этот парень! Сразу понравился, как только ты в школу пришла…

Да, я и увидела его первого. Только он об этом не знает.

Мы переехали в конце зимы. Так получилось. Я почти не боялась перевода в новую гимназию, потому что оставаться в старой школе было невыносимо.

Она была самой обычной. Без мажоров.

Но… уродов в ней тоже хватало. Некоторые, видимо, насмотрелись роликов про пикаперов. Захотели так же. Искали встреч, уговаривали. Спорили, кто какую девчонку первым…отметит.

Нет, по серьёзу ничего не было. Но так… они себе какие-то баллы набирали. За встречу, прогулку, свидание, объятия, поцелуи… За то, что девчонка согласилась отправить пару фоточек…

Я училась в «А» классе, у нас было болото, все тихие, ботаны. А вот «бэшки» - те были лихие. Как раз там и собралась эта… пикап-банда.

Увы, я узнала обо всем, когда была уже в отношениях с одним из… Вернее… это я думала, что мы в отношениях.

Кирилл приглашал на прогулки, дарил розы – по одной, видимо, чтобы не сильно затратно. Мы гуляли - в основном гуляли, на походы в кафе он тоже не спешил раскошелиться.

Может, поэтому меня так удивил утренний раф и «макарунс» от Коршуна.

Коршун. Неужели и он тоже может вот так?

***

Кирилл очень трогательно признавался в любви. Со слезами на глазах. Реал!

Боже, я ведь даже не была влюблена! Он мне даже не очень нравился! Ну… высокий, да, плечистый, но… не обаятельный и… туповатый.

Но со мной подружилась одна девчонка, тоже из «бэшек», все втирала, что одной не круто, а Кирилл достойный. Они просто тупо на пару работали. Ей было по приколу во всем участвовать, потом ржать над дурочками, которые велись на дешевый подкат Кирилла и ему подобных.

В общем, я оказалась фантастической овцой. Стала с ним гулять. Пару раз мы целовались. Это было – фу-у-у… Но я почему-то терпела.

Ну, как почему? Потому что мне же сказали, что одной не круто! А Кир, типа, популярный. Именно «типа».

Хорошо, мозгов хватило не отправлять ему никакие фотки!

И не записывать видео. О, нет, они не требовали чего-то запредельного, интимного. Нет.

Просто… надо было сказать кое-что… ну… такое.

Кирилл начал манипулировать. Мол, я его не люблю, всё в этом духе.

Глеб как-то услышал наш разговор, забрал у меня телефон и популярно объяснил Кириллу куда ему надо идти и как быстро.

А потом Кир с дружками подкараулили Глеба около нашего дома.

Он возвращался с реабилитации, не на коляске, с ходунками. Он вообще не очень любит коляску, просто сейчас у него такой период, мышцы могут быть в сильном тонусе. Снова нужно записываться на программу, но денег нет, надо ждать, пока фонды соберут.

Слава Богу, тогда эти уроды Глеба не тронули, просто издевались, смеялись.

Я увидела из окна, выскочила из дома с Глебовым костылем в руках. Орала на всю улицу. Пара соседей тоже вышли, помогли мне.

Потом дома я ревела. Сказала, что не хочу больше ходить в эту школу. Тогда мама заговорила о переезде. Продали квартиру, мама взяла кредит, переехали сюда.

Нет, конечно, в местную гимназию идти было все-равно страшновато.

Особенно, после того как я начиталась о мажориках, которые продают на «ауках» свои шмотки, о девицах, с брендовыми сумочками и туфельками. Честно просила маму перевести меня в обычную школу, пусть до неё и дольше идти. Но…

С другой стороны, я же вроде была морально готова? Подкована? Научена горьким опытом.

Пришла я после каникул, зашла в холл, и сразу же у гардероба увидела его.

Коршуна.

Такого высокого, симпатичного, и голос его мне понравился. Он болтал с кем-то по телефону. На меня даже не посмотрел…

Да, тут на меня вообще никто не смотрел, и никто не пытался подкатывать.

И меня это устраивало.

Но Стас… Частенько в столовке садилась в уголке и просто смотрела. Залипала… даже фантазировала…

А теперь он приглашает меня на свидание.

А я думаю только о том, как не показать ему, что я дико счастлива!

Глава 9

Утро бывает доброе! Да, да! Именно! Особенно когда на день ты запланировал так много!

Серьёзно, вчера весь вечер думал о ней. Подписался в соцсетях, оценил фоточки. У неё их очень мало, кстати. Скрывает что-то?

Ах-ах, неужели до десятого класса она была пышкой, размера XXXL? Было бы забавно.

Но на самом деле мне нравится то, что она не выставляет себя напоказ.

Только на одной фотографии завис надолго.

Половина лица скрыта букетом гортензий. Одни глаза.

Это мой букет. Фото свежее.

Уже прилетел лайк и коммент от какого-то гамадрила.

«Глаза цвета неба». Вот придурок, не мог поумнее что-нибудь придумать?

Ну, например, глаза цвета сульфата меди? Круто же, да?

Так и пишу. Пусть гамадрил гадает, что такое сульфат меди.

«Спасибо, меня еще никто не называл похожей на медный купорос».

Та-ак… Интересно, знала, или загуглила? В принципе, разницы нет.

Они очень красивые. Её глаза. На самом деле не синие. Голубые с оттенками сиреневого. Необычные.

Еще она зря осветлила волосы. Есть одно старое фото с реальным цветом. Красиво.

Она вообще красивая. Красота не броская, не яркая. Наоборот, очень нежная.

Я на таких особо внимания не обращал. Не нравились.

Раньше – нет. Вот эта конкретная – охренеть как да!

Пишу сообщение её брату – обещал помочь ему с одной темой, вроде договорился с ребятами, нужное «железо» найдут.

Глеб доволен. Благодарит. Но тут же присылает сообщение, мол, если я не так дыхну в сторону его сеструхи, мало мне не покажется.

Хочется пошутить, мол, коляской задавишь? Но понимаю вовремя, что это не очень хорошая тема. Просто отвечаю, что буду аккуратным.

«Мне она понравилась, брат, очень. Она у тебя красивая и чистая. Ничего плохого не сделаю. Если скажет, чтобы отвалил – отвалю.»

«Так быстро сдашься»?

Да уж, интересный вопрос.

Нет. Не сдамся. Почему-то уверен в этом.

Коршуновы так просто не сдаются! Мать до сих пор с удовольствием вспоминает как её отец добивался. Он, правда, по этому поводу молчит.

Не важно.

Я – Коршунов – готов не сдаваться.

Утром я приезжаю к её дому прямо из кофейни. С собой у меня раф и американо. И пирожные. И вкусные сэндвичи от шефа с цельнозерновым хлебом.

И маленький букетик васильков. Они ей тоже подходят. Тоже цвета медного купороса. Ну, почти…

На этот раз дверь открывает сама Селена. Смущается, щеки розовеют. Приглашает войти.

- Спасибо, зачем столько всего купил? Кашу ты не будешь?

- Овсяную?

- Нет, сегодня гречка с молоком. Глеб её очень любит.

- Да? Я тоже.

Захожу на кухню, стол уже накрыт. Три тарелки стоят. Мило. Это же для меня, да?

- А ты всегда сама завтрак готовишь?

- Нет, иногда мама, иногда Глеб. Просто сейчас получается, что я. А что? Тебя дома завтраком не кормят?

- Кормят. У нас экономка готовит.

- Экономка? Это… - вижу, что её так и подмывает спросить, служанка что ли? Ну, как бы да, обслуживающий персонал. Хотя лично я тетю Дашу обслугой не считаю.

Мать, вот, постоянно выпендривается, строит из себя владычицу морскую – это её отец так называет. А я люблю с тётей Дашей поболтать, помогаю ей часто – с детства любил с ней на кухне торчать, готовить меня учила. Мать ругалась, запрещала даже. Батя её отшил тогда резко. Сказал, что мужик должен уметь приготовить еду себе и своим детям.

Интересно, мне он никогда не готовил, но его слова я запомнил.

- Так что с кашей? Я люблю гречку. – Синеглазка моя зависла, надо её расшевелить немного.

- Да, хорошо. С молоком? С сахаром или с солью?

- Я люблю с солью.

- Глеб тоже. А я вот с сахаром. Тогда руки мой и за стол.

Вот так просто, по-домашнему, по-семейному, и как-то… приятно, что ли. Мне нравится.

Когда возвращаюсь на кухню Глеб уже сидит за столом, подмигивает.

- Привет! Ну что, надеюсь ты готов?

- К чему? К завтраку?

- К тому, что моя сестрица сегодня тебя обломает?

- Глеб! – Сэл аж подпрыгивает, с ложкой каши в руке – как раз накладывает брату его порцию.

- Что, неужели не обломаешь?

- В смысле? Ты что, не хочешь идти? Если не хочешь, я могу все отменить, просто… подумал, что оказаться на съемочной площадке сериала «Мальчишник» ты бы не отказалась.

Селена поднимает на меня ошалевший взгляд.

- «Маль… Мальчишник»… это с Петровским?

- Ага. Я планировал сначала погулять на ВДНХ, а потом в павильон, сегодня там снимают сцену на дискотеке, так что… заодно бы и потанцевали.

Сериал, как по мне, фигня, но там снимается актер, от которого Селена тащится. Полезно дружить с братьями понравившихся девчонок – ах-ах.

Его не только она любит, половина девиц нашей гимназии кипятком писает.

Некто Александр Петровский. Ничего так актёр, только всех подзадолбал, его очень много. В каждой картине. Но отец Да Винчи говорит, что пока есть спрос на «обезьяну» надо выжимать все соки. Да, это, кстати, мой друг Да Винчи, мне помог. Посодействовал.

Мы дружим с детства, даже не помню времени, когда были не вместе. Я, Тор – Роман Торопов, и Да Винчи – Данила Виноградов. Наша банда. Мои братья. Мы все делаем вместе. Занимаемся спортом. Записываем треки. Один за всех и все за одного. Три мушкетера без Д’Артаньяна.

- Я… я не собиралась облам… в смысле, я хотела пойти, правда. И хочу.

Краснеет еще сильнее, а я набираюсь наглости – да, с этой девчонкой, почему-то не хочется вести себя развязно – кладу свою ладонь на её.

- Я обещаю вести себя прилично. Честно.

- Хорошо, - маленькая ладошка выскальзывает из-под моей лапищи, - ешь, а то остынет.

Мы завтракаем. Я опять думаю, как классно сидим. С ними как-то легко. Так же легко мне бывает только с моими парнями, но мы-то уже лет десять друг друга знаем, а тут… вчера познакомились, и так… на одной волне.

Селена торопится, запихивает в рот «макарунс», глотает свой чуть остывший уже раф.

Глава 10

Голубые шорты и топ или сарафан? Шорты или сарафан? Или юбка? А может, светлые джинсы? Нет, в них будет жарко…

Сегодня вообще дикая жара, не характерная для столицы, днем обещают больше тридцати. В городе будет ад. Вообще, в такой день хорошо пойти на пляж.

Успеваю подумать и ловлю сообщение:

«Синеглазка, купальник захвати».

То есть у нас мысли сходятся? Купальник. Отлично. И что еще?

Нет, всё-таки лучше шорты и топ.

Главное, я уже приготовила сарафан, но… в нём на дискотеке я бы смотрелась глупо, а он же сказал, что там, на съемках будут танцы?

Значит шорты.

Быстро одеваюсь, купальник решаю натянуть сразу. Светло голубой, не так заметен под белым топом. Закидываю в шоппер большое спортивное полотенце – его, если что, можно и как подстилку использовать, материал легкий, места занимает мало. Так, еще смена белья. Шлёпанцы.

Волосы решаю заплести в две косы, надеть бейсболку.

Смотрюсь в зеркало и неожиданно очень себе нравлюсь. Не знаю почему, но я вдруг такая миленькая.

Может, окрыляет то, что Коршун обратил на меня внимание?

Мы с ним будем отлично смотреться сегодня, он тоже в голубых джинсовых шортах, длинных, по колено, в белой футболке-поло от известного бренда.

Выхожу, дрожу почему-то.

Да не почему-то! А потому, что хочется ему понравиться, и я даже не могу этого скрыть – краснею.

- Ты очень красивая. Учти, у Петровского есть жена и ребенок. А я свободен.

- Ну, жена не стенка, - шучу глупо, но не сказать же ему, что меня совсем не интересует Петровский? Просто я хотела влиться в коллектив класса и влезла в обсуждение сериала.

- Так, да? Ну, ладно, - Стас как-то странно ухмыляется, и подает мне руку, - вперед, принцесса, карета подана.

Карета? Интересно, о чем он?

Глеб подмигивает, и широко улыбается – что-то знает?

Мы выходим из дома, и я ахаю в шоке.

Ох, божечки-ёжички, это кабриолет? Белый кабриолет?

Такой нереально красивый и стильный! Я даже не мечтала покататься в таком!

Авто блестит на солнце, салон из красной кожи – просто шик! Но… почему всего два места?

Хм… Коршун, что, сам поведет?

- Да, куколка, мне уже восемнадцать, права получил, так что, всё законно.

Законно, да… только… страшно…

- Ты что, боишься? Я хорошо вожу, я же в гонках участвовал, и сейчас… - Коршун не договаривает, а я понимаю, что сжимаю его ладонь так, что ногтями впиваюсь.

Мой отец умер после аварии. Он был не виноват, в него въехала какая-то мадам, она отделалась легким испугом, а папа… Сначала думали, что он пострадал не сильно, а потом… Сердечный приступ. Доктор сказал, что отец видимо очень перенервничал…

- Селен, правда, ты что? Я поеду очень аккуратно.

- Да, хорошо, я просто… не думала, что мы на машине.

- Ты решила, что я повезу девушку на свидание в общественном транспорте?

- А что такого? – Я действительно искренне удивляюсь, я привыкла ездить на автобусах и метро, сейчас очень удобно – в приложении видно, когда подъедет нужный номер.

- Я ничего не имею против автобусов, но красивую девушку на свидание все-таки лучше возить на машине, - Коршун открывает дверь, приглашая.

Хочется осенить себя крестным знамением. Ух, надеюсь, что он не лихачит.

- Не бойся, Синеглазка, будет хорошо.

Почему-то от этих слов мурашки по коже стайкой, и дрожь по позвоночнику.

Сажусь, ощущая, что кожа уже нагрелась на солнце.

- Ну, что, поехали?

Улыбается, заводит, смотрит на меня.

- Ты помнишь, что обещала?

- Что?

- Если тебе понравится, ты дашь мне шанс?

Дать ему шанс если мне понравится? Я готова дать этот шанс, даже если все будет плохо.

Увы, кажется, я проигрываю этот матч еще до начала…

Глава 11

- Проходите сюда, хорошего отдыха.

Держу Синеглазку за руку, на которую ей только что нацепили браслет, она слегка растеряна, даже не слегка, слишком.

Она что, думала я её на общественный пляж привезу? Глупышка.

Давно известно всем, что есть столице крутые тусовочные места, да, не для всех, и дело не в том, что дорого. Хотя, наверное, заплатить пару сотен евро за пару часов у бассейна на мальдивском песочке – не каждый может себе позволить. Я могу.

Да, именно я. Батя мой тут уже не слишком причём. Хотя, если бы он не дал мне старт…

Благодаря ему и его бабкам я и в гимназии элитной учусь, и спортом усиленно занимаюсь. Картинг, и автомобили, и мотоциклы – моя страсть – тоже все благодаря бате. Но и мой вклад есть. У нас полно пацанов, чьи родители могут им билет на луну обеспечить, а они сидят, блин, ковыряют в носу, ни хрена сами не могут.

Я могу. Также как и Тор, и Да Винчи. Именно – могу и делаю. Как завещал великий Йода.

Гонки на мотиках приносят хорошее бабло, да и есть всякие другие темы – выступить где-то, показать класс, в клипе сняться, ну и… иногда поучаствовать в хорошо оплачиваемых, но не очень законных заездах, типа стритрейсинга, только на моторах. Тема.

Селена замирает у входа в пляжную зону, подталкиваю её вперед.

- Не бойся.

- Я не боюсь, просто… забыла…

- Что?

Она краснеет, хлопает глазюками своими. Милая.

- Крем, - голос хрипит, но мне почему-то очень нравится. – солнцезащитный. Я… сгорю моментально.

Я уже сгораю… плавлюсь… доживу ли до погружения в бассейн?

- Не волнуйся, детка, - тоже хриплю, - я взял, крем с защитой полтинник, тридцатка, и масло.

- Взял?

Так мило удивляется.

- Скажу по секрету, у меня тоже дико нежная кожа, ну… ты сможешь сама оценить.

- Как? – ляпает, и тут же смущается.

- Спинку мне намажешь? – так забавно её чуть подтролливать. – Не бойся, шучу. Нет, если захочешь, то… Ладно-ладно, пойдем, покажу, где мы можем упасть. Там, кстати, мы легко от солнца спрячемся.

И не только от солнца…

Упасть и спрятаться мы можем реал в самой крутой зоне, где стоят пляжные бунгало. Это такие довольно простые конструкции, квадратный лежак, по углам стойки, которые держат крышу, крыша бывает из полотна, бывает деревянная, по бокам такая конструкция так же полностью закрывается тканью. То есть её можно закрыть полностью, можно открыть. Еще в стоимость наших билетов входят два шезлонга, они ближе к бассейну, на песочке.

Круть. Мне тут нравится, когда в столице жара под сорокет – тут самый кайф. Еще и напитки для нас бесплатно.

Я стягиваю майку, вижу, что Синеглазка стушевалась, стесняется?

- Ты чего?

- Ничего, так…

- Ну, раздевайся, мы же загорать пришли, купаться?

Краснеет, неловко теребит бретельки топа, потом все-таки снимает, и… Отворачивается сразу, начинает что-то искать в своем шоппере. У неё такая тоненькая, изящная спина. Красивая. Она вся очень красивая.

Чёрт, хорошо, что я взял объемные шорты для плавания, молодец, Коршун, возьми с полки пирожок, не придется сидеть согнувшись, прикрываясь полотенцем.

- Я в кабинке переоденусь, если придёт официант, закажи что хочешь, мне «Мохито» безалкогольный естественно, и… еще у них классный лимонад с мятой и лаймом, тоже возьми, пожалуйста.

- А ты скоро?

Смотрит на меня робко, неловко прижав полотенце к груди, а я…

Глава 12

Я делаю шаг к ней, почти вплотную, так, что ноздри забивает аромат.

Очень нежный, не могу понять какой, ягодный или фруктовый. То ли персик, то ли клубника. Вкусно.

- Не бойся, я моментом. – говорю, и убираю маленькую прядку волос, которая налипла на её губы. Очень красивые губы. Как же хочется…

ОМГ… но я ведь обещал не форсировать? Но как же это будет трудно! Когда охота «вот прям щаз-з-з» взять и зацеловать!

Возвращаюсь, вижу рядом с Селеной парня – официанта. Нагло её разглядывает, а она сидит, закутавшись в полотенце, хмурая какая-то.

- Ты уже заказала, Сэл?

- Да, тебе мохито и лимонад.

- А себе?

- Я не хочу ничего.

- Так, два мохито, два лимонада, мороженое, - смотрю на неё – ты какое любишь?

- Я не буду, правда, у меня горло слабое, даже на жаре нельзя.

- Тогда без мороженого и поменьше льда.

Парень уходит, я сажусь рядом.

- Сэл, я так не играю, мы же говорили о свидании?

- Ну, да…

- А свидание, это когда парень угощает девушку и мороженым, и лимонадом и… все остальное.

- Но, если я, правда, не хочу?

- Пока они принесут, ты захочешь, ну что, нырнем?

В бассейне довольно много народу. Кто-то рядом играет в пляжный волейбол, девицы делают селфи на розовых надувных фламинго, стоящих на песке.

- Надо сначала намазаться кремом.

- Точно, забыл, извини.

Она аккуратно втирает белоснежную массу в тело, продолжая при этом краснеть от смущения.

А я думаю, что нифига у неё там не бедненько, а все как надо, и очень даже залипательно.

- Помочь?

- Да… спину, - говорит очень тихо, садится, повернувшись ко мне задом, а у меня руки дрожат. Такая нежная кожа…

- Стас, ты извини, я довольно скучная. Испорчу тебе день.

- Не испортишь. Даже если будешь просто молчать. И ничего ты не скучная. Готово.

- А тебе… намазать?

- Не боишься? – поднимаю бровь, ухмыляясь, жду её реакцию.

- Боюсь. – она наклоняет голову, но смотрит бесстрашно.

- Нифига с тобой не скучно, Синеглазка. Мажь быстрее и пойдем в воду, а то я уже закипаю.

Это точно! Закипаю я адово… Чёрт, если я её сейчас поцелую, это будет финиш. Еще немного, Стас, еще чуть-чуть…

- Всё, можно идти.

Беру её за руку.

- Прыгнем?

- А можно?

- Нам можно все.

Пара шагов на обжигающем песке, потом я резко тяну её на себя, поднимаю на руки, и мы вместе падаем в бассейн, слышу только её визг. Мгновение, выплываем, мне всё еще удается удержать её за талию. Что будет? Пощечина? Ссора? Обида?

- Стас! Это так классно!

Улыбаюсь, притягивая чуть ближе, не до поцелуя пока, но…

- Я очень рад. Поплыли?

Глава 13

Я вся дрожу, не от холода, не от страха. Не могу объяснить. Мне так… так здорово! Так хорошо! Просто фантастика!

Стас оказывается таким… таким внимательным, не наглым, очень спокойным, воспитанным. Он ведет себя со мной так, словно я принцесса. Он осторожен. Я реал боялась, что тут, в этом пафосном месте он начнет вести себя как настоящий мажор.

Но этого нет. Он защищает меня от всех, ограждает, старается, чтобы меня никто случайно не задел – народу много несмотря на то, что вход тут стоит каких-то безумных денег. Я загуглила, когда Коршун ходил переодеваться. Офигеть!

- Может, все-таки по мороженому?

- Ты ешь, я не хочу, правда.

- Не любишь мороженое?

Пожимаю плечами. Наверное, действительно не очень люблю.

- Слишком сладко.

- А я люблю сладкое, - говорит, и так на меня смотрит.

Краснею.

- Ты с кем-то встречаешься?

Я не понимаю вопроса. Теряюсь.

- В смысле? – не смотрю на него, просто не могу.

- Ну… ты сейчас в отношениях?

А теперь смотрю во все глаза. Обидно.

- То есть, ты думаешь, я с тобой пошла бы, если бы у меня был парень?

- Нет, чёрт, прости, я… я не так выразился, ну… у тебя же был кто-то?

Молчу. Не буду отвечать.

- Извини, Сэл, я… я просто не понимаю, ты такая красивая. Почему ты одна?

Красивая? Он сказал, что я красивая?

- Прости, еще раз, я… как слон в посудной лавке. Никакого такта, так моя маман говорит.

Пожимаю плечами. Мне не кажется, что у него нет такта.

- Ну что, еще окунемся?

- Да, жарко.

Мы снова идем к воде. Прыгать не хочется. Я спускаюсь по лесенке. Плыву к Стасу, который уже прыгнул, и тут передо мной выныривает какой-то парень и хватает меня за талию.

- Ух, какая русалочка!

- Руки убрал от неё!

Резкий, злой голос Коршуна пугает даже меня.

- Сорян, бро, перепутал…- Незнакомец поднимает ладони, ухмыляясь. – но крошка зачет, я б вдул…

- Я сейчас тебе вдую.

- Лады, лады, сказал же, сорян, базара нет.

- Плыви отсюда.

Стас подплывает ко мне. Близко. Слишком.

- Ты как, малыш?

- Нормально.

- Испугалась?

- Немного…

- Прости, Сэл, мне не стоило от тебя отходить.

- Да, ладно, бывает.

- С моей девушкой не бывает.

Что он сказал?

- Я… я не твоя девушка.

Ухмыляется, но молчит. И руки держит при себе, хотя… хотя сейчас я бы была не против, если бы он меня обнял.

- Плавать будем, или просто постоим?

- Плавай, если хочешь…

- Да? Чтобы к тебе опять какой-то кент лапы тянул? Нет уж. Ты вообще, как, устала? Не перегрелась еще? Может, поедем дальше гулять?

- Дальше? Ты… ты сказал, что мы на съемки потом, но они ведь вечером? Можно домой вернуться.

- Зачем домой? Заедем пообедаем и повезу тебя в одно классное место, там будет не жарко.

- Не знаю, ты… ты так дорого заплатил, я думала, мы тут до вечера просидим.

- Давай договоримся – вопрос денег мы не обсуждаем, окей?

Мне неловко, не потому что он говорит о деньгах, а потому что смотрит так…жарко.

Очень жарко.

В Москве почти сорок…

В моей груди – почти миллион…

Глава 14

Краснеет, смущается, такая робкая…

Да, Коршун, до чего довел девчонку! А себя?

Меня бы выбесило такое поведение с любой другой. Вот реально! Я бы просто тупо прекратил бы все. Сразу. Нафига эти игры? Ты пошла с парнем гулять, еще и в бассейн. так и не строй из себя целку-невидимку!

С любой другой. Но не с Синеглазкой.

С ней было иначе. С ней хотелось всего вот этого. Не игр, нет. Вижу же, что она не играет! Что она именно такая. Чистая что ли… Невинная. Это вставляет покруче чем самые… хм…взрослые развлечения.

Хочется смотреть на её румянец. Хочется ловить её смущение. Пить его, наслаждаться этой… да опять же, не игрой! Этой… жизнью! Вот!

Она жила так. По-настоящему.

Милая, красивая, нежная, смешная девочка.

Его девочка.

Да, хочется, чтобы я мог так о ней сказать.

«Его» или «моя» не в том самом серьёзном смысле, это я хорошо соображал. Догонял, как сказал бы Тор, любитель таких словечек.

Я не то, чтобы не любил. Использовал конечно. Иначе… разговаривая с некоторыми сверстниками просто рискуешь быть не понятым. Но все-таки хотя бы мысленно старался избавляться.

- Ты о чём-то задумался? – Селена смотрит, чуть склонив голову. Мы стоим на очередном светофоре, и я понимаю, что почти всю дорогу молчу.

И улыбаюсь, вспоминая каждую минуту с ней там, у бассейна, в бунгало.

Особенно те минуты, когда она легла, положив голову на руки и неожиданно уснула. Я тоже лег рядом. И смотрел. Просто смотрел. Кайфуя. Улыбалась чему-то во сне, а я улыбался, глядя на неё. Проснулась и засмущалась, а потом снова улыбнулась мне, повторив, что предупреждала, как с ней скучно.

Охренеть! Мне было, как угодно, только не скучно! Я только протянул руку, убрал с её лица золотистую прядку.

Мучительно хотел поцеловать и тормозил себя. Тормозил со страшной силой. Понимая – рано! Рано, Коршун, спугнешь…

- Так о чем ты думаешь?

- Думаю, понравится ли тебе средиземноморская кухня?

- Мне сейчас что угодно понравится, - смеется она.

- Проголодалась? И почему молчишь?

- А что бы изменилось, если бы я сказала?

- Накормил бы тебя быстрее. Не поехали бы сюда, зашли бы в другое место.

- Но ты же хотел сюда?

- Хотел, да.

- Ну вот. Хорошо, что поехали. – снова улыбается.

Улыбка очень красивая, такой солнечный зайчик.

***

Заходим в холл довольно скромного с виду ресторана. Тут не пытаются пустить пыль в глаза. Тут вкусно кормят. И цены вполне приемлемые. Ну, для меня, скажем. Мне кажется, хороший салат из хороших продуктов сейчас меньше семисот рублей стоить не может.

В ресторан это просто так не попасть. Только по записи. Только если ты чей-то протеже. Поэтому, кстати, не ломят цены при такой отличной кухне. Ну и чаевые тут принято оставлять очень хорошие.

Я киваю знакомой девчонке хостес.

- Здравствуйте, Станислав, рады видеть вас и вашу спутницу, ваш столик для вас готов, я провожу?

- Спасибо, Таисия, мы сами найдём. Можно нам дамское меню?

- Конечно.

Провожаю Селену за столик. Она немного расслабляется, поняв, что место простое. Оно выглядит простым. Но только вот обедающие подруги, довольно просто, с виду, одетые – это супруги двух наших очень важных чиновников. Я их знаю. Они дружны с маман. Киваю, чуть склонив голову – родительница приучила, считает, что это красиво и вежливо.

Селена устраивается за столом, похоже, не заметила, что я поприветствовал дам.

***

- Тут уютно. А что такое дамское меню?

Хм, и как объяснить? А вдруг сейчас откажется заказывать? Скажет, что хочет знать, что сколько стоит?

- В дамском меню интересные названия блюд, тебе понравится.

- Да? Здорово.

Именно, хорошо, что я вспомнил про пончики «Вздохи монашки». Название действительно не скучное.

Приносят меню. Селена смотрит.

- Я поняла, тут нет цен, да? Поэтому?

- Правильно, поняла, Синеглазка. У нас свидание, кавалер угощает даму.

Опускает ресницы. Пару секунд сидит так, потом смотрит на меня.

- Ну, хорошо, тогда дама будет салат «Дары морских глубин» с авокадо и морепродуктами, и феттучини с лососем.

- А напитки?

- Сам закажи, что вкусно.

- Тогда местный морс и чай брусничный с тимьяном. А десерт? Рекомендую «Вздохи монашки».

- Что?

- «Вздохи монашки» - тебе должно понравиться.

- Отлично.

Улыбается, и тут же закусывает губу, в напряжении, доставая телефон.

- Это мама.

- Ответишь? – поднимаю бровь, не сказала маме, что ушла на свидание?

- Извини, можно я отойду, хорошо? Я… я потом объясню.

Пожимаю плечами. Я не собирался слушать её разговоры.

- Сиди, я отойду, мне тоже надо позвонить.

Встаю, выходя на террасу. Никому мне звонить не надо, просто… почему-то царапнуло. Задело, что не говорит матери о том, что…что приглашена на свидание таким крутым перцем как ты, Коршун? Хм… Может и хорошо, что не говорит?

Глава 15

- Да, мамуль, гуляю. Нет, не одна. С компанией. Сейчас пообедать зашли. Да, спасибо у меня есть на карте. Не надо. Глеб в курсе, да. Когда вернусь? Не поздно. Ну, ма! – смеюсь немного натянуто, внутри какой-то коктейль эмоций, я ведь почти не обманываю, да? – Братец же тебе все равно расскажет? Я не поздно. Ну так, есть планы. Погулять, в кино, может быть… Я потом расскажу. Ты сама как? Все хорошо? Семёнов больше не донимает? А любимая твоя Покровская? Передавай привет.

Фух… нажимаю отбой. Дрожу как кролик. Ничего такого же, да? Просто… мама очень за меня боится. И я понимаю почему.

Все рассказывает истории из нашей семейной и чьей-то чужой жизни. Первая любовь, закончившаяся печально, внебрачные дети. Далеко ходить не надо. Бабушка, мама… Сами, увы, стали жертвами такой вот страстной первой любви. Поэтому мамочка меня старается очень строго блюсти. Тот мой роман с Кириллом до сих пор вспоминает с содроганием. И очень боится, что меня кто-то обидит.

А я… да я и сама боюсь. Честно. Я знаю, что я доверчивая. Меня вокруг пальца обвести ничего не стоит. При этом я же всё-таки не поддалась тогда на провокации? Вот. Значит не всё так печально.

Сейчас, с Коршуном мне так хорошо, что я не могу думать о плохом. Просто… не могу и всё! Мне так хочется ему верить. И кажется, что всё он делает искренне. Боже, ну, пожалуйста, пусть это будет так!

Выдыхаю, цепляю на лицо улыбку – нет, не цепляю, она сама возвращается, как только я думаю о том, что в зале за столиками меня ждёт Стас. Так хочется сказать – мой Стас. Мой парень. Но нет. Слишком самонадеянно, наверное. И вообще…

Если честно, влюбиться в такого как Коршун, даже если эта любовь будет несчастной – это все равно здорово. Потому что он такой. Настоящий.

Красивый, умный, сильный. Ну, про деньги я не буду говорить, хотя что лукавить, это тоже важно, когда парень может купить тебе хоть чашку кофе. Передергивает, когда вспоминаю вечно жлобящегося Кира. Фу… Или только вообще не зови никуда! Можно же просто погулять, если денег нет? Но просить в кафе заказать американо, потому что это на сто рублей дешевле чем капучино?

- Синеглазка, ты куда пропала?

Голос Коршуна застает врасплох, он стоит сзади и я чувствую его дыхание на шее… А его рука осторожно ложится на мою талию. Мне хочется повернуться, чтобы он был близко, его губы… Хочется, чтобы поцеловал! И в то же время…

***

- Пойдем, принесли салат и лимонад.

Рука исчезает, и дыхание. Он отступает. Выдыхаю.

Наверное, это к лучшему. Не хочу спешить. И не хочу, чтобы он спешил. Это же пробное свидание?

Я сама его прогоняла. А теперь так быстро сдаюсь! Где логика, Селена?

Эх… нет никакой логики кроме женской, а она вопит о том, что поддаться такому парню это не драма.

Драма, если он не захочет взять то, что ему предлагают.

Обед не просто вкусный. Он такой вкусный, что мне хочется вылизать тарелку и мурчать как кошка! Это обалдеть как вкусно! Просто нежнейший салат, креветки именно такие, какими должны быть – не резиновые. А уж паста! Как сказал Стас – перфекто! Именно! Про «Вздохи монашки» я промолчу. Это нельзя рассказывать, чтобы не вызвать бунт среди тех, кто не пробовал! Нежнейшие воздушные профитроли, ванильный крем и… чёрная икра! Да-да! Сочетание вроде бы несочетаемого даёт немыслимый эффект.

- Вкусно?

- Божественно! Перфекто!

Мы смеемся, потому что нам хорошо.

И… мне даже не хочется знать, сколько он заплатил, я и не должна это знать! Мама всегда говорила, что настоящий мужчина, когда ухаживает за девушкой, позволяет ей быть принцессой, и королевой. Правда, когда она это говорила, то была очень грустной. Увы, мой папа не всегда мог позволить отвести маму в ресторан. Ну, просто потому что был Глеб, чтобы поднять Глеба постоянно нужны были деньги. Мама не требовала на себя, на сына, и на меня, конечно, тоже. И наша семья была счастливой несмотря ни на что.

- Так, теперь у нас по плану еще одно шикарное мероприятие, если ты не устала.

Мотаю головой – какой там устала? Мне так хорошо! Горы свернуть готова.

Коршун привозит меня на… выставку мотоциклов! Боже! Как же тут красиво! Невероятно!

Его встречают на входе, он здоровается с несколькими мужчинами, представляет меня как свою подругу. Ну, подругой можно быть и без отношений, правда? Дальше мы обходим экспонаты.

Я, признаться, вообще не знаток моторов – как называют их тут некоторые. Но большинство моделей такие красивые, просто невероятные. Крутые. Эмоция одна – вау, как это классно!

К Стасу подходит какой-то мужчина, они обмениваются рукопожатиями.

- Сэл, прости, мне надо отойти буквально на пару минут, постоишь тут? Только не уходи далеко, я мигом.

- Да, конечно. Не волнуйся.

Улыбаюсь ему, он улыбается в ответ. Мы не одной волне, это так чувствуется! Неужели он думает обо мне то же, что и я о нем?

Что мне хорошо с ним, легко, весело, что меня бросает в дрожь рядом с ним, что, между нами, разряды, молнии… Что мне хочется, чтобы он меня обнял, поцеловал…

- Мутишь с ним?

- Что? – поворачиваюсь к незнакомой длинноногой девице, которая выше меня на голову.

- Спишь с Коршуном, спрашиваю?

От неожиданности впадаю в ступор, не знаю, что сказать.

- Что смотришь, тупая что ли? Трахаешься с ним, говорю?

- Я…я просто его знакомая. Вместе учимся. Ничего такого.

Почему-то бросает в краску от её мерзких, грязных слов. Я вся цвета клюквы, или малины. Не знаю, но понимаю, что сейчас я похожа на что-то очень яркое.

- Ничего такого, да? То-то ты с ним из трусов выпрыгиваешь, ага. Смотри, он такой. Одноразовый.

- В смысле?

- В смысле, что ему девочка нужна на раз, погулял – и свалил, «зачээсил» и пошёл искать новую жертву. Так что… на красивые слова не ведись.

Она отходит, а я стою как истукан.

Что это сейчас было?

Глава 16

Млин, так и знал, что прицепится Барон с рабочими вопросами по поводу гонок! Барон – один из организаторов полулегальных заездов. Или совсем нелегальных. Это не сильно опасно, но красиво. Гонки на моторах. Или просто красивые, выпендрёжные соревнования на искусственной трассе, с трамплинами, кучами грязи и жижи, водными препятствиями.

После таких заездов и сам как поросенок, и мотик такой, словно его в грязи искупали. Да часто так и выходит.

Барон предлагает пободаться послезавтра с заезжим молодцем, паренек из Северной столицы. Я совсем не против. Даже очень за.

Теперь у меня есть красивая девочка, и я должен её красиво гулять. Водить по ресторанам, по кино, по дискотекам, покупать красивые цветы, красивые подарочки. Все красивое для красивой. На это нужны финансы. Нет, у меня всё есть, но разве бывает лишнее?

Меня приятно греет мысль, которую я сам себе буквально пяти минут как озвучил. У меня есть красивая девочка!

Договариваюсь, бьем по рукам, поворачиваюсь, чтобы идти туда, где оставил Селену и вижу, что её там нет.

Нет у меня красивой девочки.

Стоп. Это мне совсем не нравится! Чёрт! Где?

Подбегаю на знакомый пятачок – тут мы стояли, тут я рассказывал ей про «Харлей». И где? Твою ж…

- Коршун? Потерял кого?

Вот же… голос этой заразы узнаю из сотни, с противной скрипучей хрипотцой – образ жизни усугубил природный тембр. Инна Бобылёва. Моя… даже не бывшая, так… проходящая мимо, скажем. Была мысль с ней замутить, но мысль была мутной, как и сама Инна. С ней крутили все, а я себя, как бы не на помойке нашёл. Узнал её послужной список и быстро слился, не доводя до горизонта. А Бобылка почему-то решила, что я разбил её сердечко, и начала преследовать. На все мои гонки приезжала, типа поболеть. Прилипчивая как инфлюэнца. Вирус, короче говоря.

- Я нашёл, Инн, не лезь, а?

- Нашё-ёл? Да? А она сказала, что он твоя одноклассница.

Та-ак… Значит, Бобылка разговаривала с Селеной.

- Да, прикинь, мы просто вместе учимся. И дружим. Отличная девчонка.

- Правда? Что ж она тебя бросила-то, отличная? Испугалась, что ты её кинешь и пошла на опережение?

- Что ты ей сказала? – меня охватывает ярость, хочется крушить все. Сейчас бы мотор поднял и хренакнул со всей дури об пол, чтобы колеса отлетели! Мотор, мотоцикл то есть. Или Бобылку…- Что?

- Правду, правду, и ничего кроме правды, Стас. Чао. Не найдешь свою зазнобушку – так я тут, я готовая!

Не нужна ты мне, овца, ни готовая, ни сырая, ни какая…

Чёрт… как же… куда она пропала? Она ведь… как она домой доберется? Да что ж за…

- Стас, ты тут?

- Сэл?

Поворачиваюсь, и вижу Синеглазку, которая спешит ко мне.

- Ты где была?

Краснеет, смотрит на Бобылку, которая раздувает ноздри презрительно.

- Я отошла… носик попудрить, прости.

- Это ты прости, что я тебя одну оставил, ну что, дальше пойдем смотреть?

- Ага.

Демонстративно вкладывает свою ладошку в мою, позволяет притянуть себя ближе и даже за талию приобнять.

Инна закатывает глаза и шипит.

- Ох, ну и дуры девки… сами стелются под парней, потом плачутся!

Хочется дать ей в торец. Но я с малышкой, поэтому…

Селена задирает подбородок, потом улыбается мне.

- Ты хотел еще какую-то японскую модель показать.

- Модель? Да, точно, пойдем.

Мы отходим на безопасное расстояние. Теперь Бобылка точно не услышит.

- Сэл, не знаю, что она тебе сказала…

- Ничего из того, о чем бы я не знала, Стас. Она… забавная.

Да уж, очень забавная. Как гюрза.

Мы еще с полчаса гуляем между роскошных моделей двухколесных красавцев, потом берем по ванильному шейку и идем к машине. Сидим, попивая сладкий ледяной как мороженое напиток из трубочек. Медленно, с наслаждением.

- У меня ничего с ней не было, Сэл. Правда. Веришь?

- Верю. Но обиду она на тебя точит.

- Да, это ради Бога. Я не гордый. – ухмыляюсь, потом спрашиваю тихо.

- Что она сказала?

- Что ты меня поматросишь и бросишь. Что ты со всеми так поступаешь. Ищешь одноразовых. На раз.

- Ясно. – чёрт, неприятно, мерзко, но… в чём-то Инна права, раньше я не особо искал каких-то серьезных отношений. Так, чтобы все на чиле. Легко, непринужденно. Без драм.

- Стас, знаешь… мне наплевать, что она там говорит. И потом… у нас ведь пробное свидание. Ты сам сказал, если мне не понравится…

- А тебе не нравится?

Она опускает голову, вижу, как уголки губ чуть ползут вверх. А потом я слышу томный, чувственный шепот.

- Нравится.

Глава 17

Как же мне хочется её… поцеловать!

Поцеловать просто. Ничего больше. Вот такое простое желание. От которого на части рвет. И я торможу, торможу себя, потому что… рано!

Рано! Реал!

Я оттягиваю этот момент. Смакую вот эти вот отношения «до». Мне хочется, чтобы и она тоже захотела поцелуя так же, как я. Чтобы и у неё крышу рвало так же, как и у меня рвёт от её тихого – нравится.

Нравится! Ей! Свидание! Со мной!

Йу-ху!!! Хочется как Тарзану бить себя в грудь и вопить!

Но пока рано. Это тоже рано. Потому что впереди еще оно… Самое-самое!

Финальная часть. Съемочная площадка. Танцы. И мы

Приезжаем чуть пораньше – просто, чтобы никого не заставлять ждать.

Да Винчи и сам уже там, вместе с Тором – ну, не то, чтобы я очень рад. Боюсь, что малышка начнет стесняться, зажиматься.

Обнимаю её за талию, очень аккуратно – она не сопротивляется.

- Знакомься, Селена, это Тор – Роман, вернее, это Данила, Да Винчи.

- Я в курсе, - улыбается, - Очень приятно.

- Очень взаимно, - протягивает ей руку Тор, и неожиданно целует маленькую протянутую лапку.

- Эй, пацан, полегче!

Обмениваемся шутливыми ударами. Обнимаемся.

Парни! Друзья! Сейчас понимаю, насколько это важно иметь настоящих друзей, с которыми можно поделиться всем! И которые всегда поддержат, помогут, порадуются за тебя, когда всё в кайф!

Говорят, друг познается в беде… Нифига. Круче друг познается именно в радости! Когда я выиграл первую серьёзную гонку, поднял серьезно бабла на этом, мои братья – Тор и Данила – именно радовались! Когда Тор так же выигрывал и гонки, и на ринге был первым, когда сорвал большой куш, получив рекламный контракт – так же мы радовались вместе! И Да Винчи… он у нас художник. И фотограф. Когда его работы получила премию в журнале, довольно престижную – мы тоже все вместе отмечали.

Это настоящая дружба. Это огонь!

Надеюсь, так будет всегда. Не хочу их потерять.

***

Да Винчи подводит нас к режиссёру, тот объясняет, что надо делать. Оказывается, мы тут не просто массовка! Мы будем группой, играющей на дискотеке. И даже одна из песен – наша! Это круто. Селене придется изобразить мою девушку – по сценарию к ней пристает один из героев сериала, она отбивается и бежит ко мне на сцену. А там – тадам! – поцелуй.

- Сможешь? – спрашивает режиссёр. – Репетиции будут.

Селена кивает, краснеет. Я шепчу на ухо.

- Сэл, если ты не хочешь со мной целоваться, скажи, я… мы что-нибудь придумаем.

- А ты хочешь?

- Что? – смотрю не соображая, о чём она.

- Целоваться со мной.

Чёрт, она прикалывается? Еще спрашивает! Вижу её взгляд, она вроде бы шутит, и в то же время… в то же время я вижу, что она боится. Опасается того, что я скажу.

- Я хочу – не понимаю, почему голос становится таким сиплым. – Правда, надеялся, что наш первый поцелуй будет другим…

- Ну… это же будет не наш поцелуй? А героев.

- Да… точно… - как будто от этого легче!

Сначала снимают что-то другое, нас разводят по разным гримеркам.

Мне наносят тон на лицо, переодевают, прическу какую-то дебильную делают. Я не спорю – у них такое видение молодежной группы? Ну, извините, конечно, но НЕТ! Но я не буду вмешиваться.

У меня и так сердце молотит в усиленном, словно турбо режим включили.

Страшно.

***

Пять минут до репетиции. Режиссёр что-то объясняет Селене, она серьёзно слушает, кивает. Моя актриса! Такая важная девчонка.

- Коршун-то зря времени не теряет, какую цацу завалил!

- Изи, Тор, изи… у нас только первое свидание.

- Рили? Может она еще скажет нет? Тогда я в очереди!

- Иди ты…

Я понимаю, что он прикалывается, но в груди на мгновение вспыхивает сверхновая ярости. Куда! На мою Синеглазку! Ша! Да я!

- Стапэ, братан. Пошутил. Рад за тебя. Вроде хорошая девочка. Только не спеши с ней.

- В смысле?

- В смысле она не из таких, к которым ты привык, отдупляешь?

Тор у нас такой. Девственник, твою ж… Реально! Ну, каждому своё.

Начинается репетиция. Я просто стою на сцене, перебираю струны на басу. Вижу, танцующую Сэл, к ней клеится парень, у них даже какие-то реплики есть! Она толкает его в грудь, бежит к сцене, протягивает руку мне, я за руту тащу её вверх, обнимаю, сдвинув за спину гитару.

Мы смотрим друг на друга. Глаза в глаза. Вот сейчас!

- Это не мы, - тихо шепчет она, - это они!

И поднимается на цыпочки, чтобы прижаться к моим губам…

Глава 18

Я его поцеловала! Первая! Сама!

Мамочки…

То есть… Ну, нет, это же не я? Это просто девушка, которая… Девушка, которую… В общем, героиня, которую я изображаю в этом сериале.

Божечки-ёжички! Я вообще пропускаю мимо то, что я снимаюсь в сериале! В сериале, который обсуждает половина школы! Об этом я даже не думаю!

Странно даже.

Все мысли только о том, что мне надо подойти к Коршуну и поцеловать его.

Ох… Вижу его, стоящего на сцене с парнями, Тор, Да Винчи, они со мной были очень милы.

Раньше мне казалось, что они такие… Мажористые мажоры. Слишком. Важные. Нагловатые. Смотрят на всех через губу, свысока.

Может, конечно, я просто преувеличила. Или была предвзятой. Не знаю.

Второй режиссёр объясняет задачу, говорит мне и парню, которые со мной в паре что и как делать, где стоять. Главный режиссёр сидит у монитора – общается со вторым по рации.

Меня уже загримировали и переодели.

Так странно быть в модном платье на тоненьких бретельках и в босоножках на платформе. Кажется, я сама на себя не похожа.

Да, лучше думать, что это не я. Не Селена Сотникова, а какая-то другая девушка. И целовать она будет не Стаса Коршунова, а… Просто гитариста популярной группы.

Голова чугунная. Всё-таки проще думать, что все это не со мной происходит.

Второй режиссёр объявляет начало репетиции. Объясняет, что мы работаем по команде «начали», что команда «мотор» не для нас.

Я запоминаю. Я очень стараюсь. Мне хочется сделать все правильно. И всё равно я чувствую себя зажатой.

Я никогда не мечтала стать актрисой, хотя знаю, почти все девчонки об этом думают. Мне, наверное, просто некогда было мечтать. Мама много времени проводила с Глебом, я сама училась и читать, и писать. На платные кружки денег не было, но были льготы, потому что брат инвалид. Я пела в хоре, рисовала, училась делать аппликации и шить.

Один раз мне дали сольную песню и очень хвалили за артистизм. Но в театральном кружке льготы не было, так что…

- Начали!

Команда выводит меня из ступора, я плавно двигаюсь по танцполу, поднимаю руки, пока еще не смотрю на сцену. Парень – партнер трётся рядом. Кладет ладонь мне на талию.

- Руки убрал!

- А то что?

- Охрану позову и тебя выведут.

- Да ладно, кроха, че ломаешься? Пойдем, я при бабках.

- Отвали сказала, я не одна!

- Че ты гонишь? Я давно тебя пасу, цену набиваешь?

- Сказала убери лапы!

- Нарываешься, овца?

- Пошёл ты…

Отталкиваю его, быстро иду к сцене, хорошо, что босоножки такие не удобные, я думаю только о том как бы с них не упасть, а не о том, что сейчас… Сейчас мне надо…

Мамочки!

Коршун протягивает руку. Поднимает меня на сцену, я почти падаю на него.

Так близко!

И его взгляд…

Первый поцелуй. Наш. Или не наш?

- Это не мы, это они! – еле шепчу, язык не слушается, поднимаюсь на цыпочки и…

- Стоп! Все хорошо, будем снимать.

Как хорошо? Мы же еще?

Испуганно смотрю на Стаса, он улыбается, его глаза так близко.

- Ты чего, Синеглазка?

- Я? Ни… ничего…

- Сама сказала – это не мы, это они.

- Да.

- Когда это будем мы все будет по-другому.

- Как?

- Без команды «стоп».

Глава 19

- Дубль. На исходную. Грим подойдите к героям.

Дубль! Еще дубль! Волшебное слово – дубль!

Это просто праздник какой-то! Если бы я знал!

Да Винчи подмигивает игриво. Если это он подстроил, то… я проставляюсь, однозначно!

Сначала снимают общие планы. Три полноценных дубля. Три поцелуя.

Селена сама тянется, подставляя губы. Да, да, можно тысячу раз повторять, что это не она, это, типа героиня, которую она изображает, но…

Но поцелуй – это поцелуй!

Даже такой скромный вначале.

Просто губы к губам. Её – такие мягкие, дрожащие. Испуганные губы. Если можно так о губах.

Честно? Я тоже дрожу. Меня тоже трясет. Фиг знает почему. Для меня неожиданность. Для меня вообще все что происходит между мной и Синеглазкой одна большая неожиданность.

Я не думал, что она окажется такой. Правда. Нет, я сразу увидел, что она другая, не похожа на девчонок, с которыми я раньше имел дело. Может я просто имел дело не с теми?

Наверное – да. Выбирал таких, которые… которые тоже знают, что им от меня нужно. Я в каком-то смысле статусный парень. Ну и девиц выбирал статусных. Чаще даже постарше.

А тут – такая стесняшка-наивняшка. Милая, с глазами цвета гортензий. И с вкусными губами, которые она не даёт распробовать.

Средний план. Первый дубль. До поцелуя не доходит, режиссёр тормозит раньше, что-то объясняет Селене и тому парню, который играет пристающего к ней. Дубль. Опять поцелуй. Пытаюсь чуть углубить, беру её лицо в ладони – я знаю, что надо повторять все так же, как я делал на общем плане, я так и делал.

- Стоп, снято, укрупняемся.

- Крупный Антона-приставалы снимаем сначала. Так, вы можете не целоваться.

Можем? Мы не сговариваясь поворачиваемся друг к другу, расплываюсь в улыбке. Селена тоже.

Можем! Не можем мы! Будем… но позже.

Пять дублей крупного плана этого чудака на другую букву, а потом…

- Так, крупный план девочки. Целуемся, ребят, по-настоящему, вкусненько, хорошо? Давайте постараемся с первого дубля.

- А можно с десятого? – не могу удержаться, шучу.

- Лучше быстрее отсниметесь и пойдете целоваться в коридор, без свидетелей, - шутит второй режиссёр.

Сэл подходит ко мне.

- Стас, я… ты… ну, я готова по-настоящему, только…

- Что? Не умеешь? – рассматриваю её огромные глаза, сейчас они совсем фиолетовые, хотя такого быть не может. Это просто свет так поставили.

- Умею, - и кожа у неё становится не розовая, а чуть сиреневая. Софиты на сцене слепят. – Просто…

- Сэл, мы же договорились? Это они целуются, не мы, да?

- Да, - выдыхает, - это они…

- Но мы ведь тоже будем? Потом? – говорю шёпотом, еле слышно.

Молчит. Голову опустила.

- Ты очень красивая. Нереальная. Ты мне очень нравишься. Но я помню о чем мы договорились.

- Хорошо.

- Так, все на исходные, Селена, спускаемся со сцены. Крупный план. Грим – почему не подошли к актрисе, крупный план у нас. Так, собрались все, у нас полчаса отставания! Быстро.

Селена делает шаг, потом поворачивается.

- Мне нравится свидание. Это лучшее свидание, которое у меня было.

И быстро спрыгивает, спешит к своей точке, где её ждет уставшая гримёр.

А у меня внутри просто ламбада! Танцы до упаду! Кайф!

Ей нравится свидание. Ей, может быть нравлюсь я. Значит…

Значит есть шанс получить настоящий, не киношный поцелуй?

Четыре дубля крупного плана. Сначала без меня. На танцполе. Потом перестановка.

Сэл о чем-то разговаривает со вторым режиссёром, улыбается. Хорошо, что второй режиссёр девушка, а то я бы уже вздернулся.

Наш крупный план – поцелуй. Только поцелуй.

Губы дрожат. Она вся дрожит. Но это еще и съемочный мандраж.

Целую крепко, сильно, нагло – а как еще будет целовать парень из популярной группы? Только так! И все это под новую песню Тора о том, что любовь это фейк.

Тор у нас пишет отличные тексты. Но с любовью у него пока проблемы. Вернее, с любовью-то проблем нет, девчонок тьма, на таких как мы на раз западают. Просто он ни хрена не понимает в любви.

Да, впрочем, как и я.

Наверное.

Не понимаю. Но что-то мне подсказывает, что скоро пойму.

- Стоп, сцена снята. Всем спасибо.

А вот теперь я притягиваю Селену уже не в кадре.

Но она не дает себя поцеловать. Успеваю только ткнуться в щеку.

- Перестановка. Следующая сцена двадцать один, двенадцать. Продолжаем танцевать.

Мы еще где-то час тусим на сцене, Селена тоже тут, на подтанцовке, вместе с девушкой из групповки.

Время уже позднее, я вижу, что моя Синеглазка в перерыве бегает к телефону. Мне это не очень нравится. Вдруг её маман начнёт бузить по поводу позднего возвращения?

Подхожу к ней.

- Сэл, ты извини, я не знал, что тут все затянется, у тебя проблемы?

- Нет, никаких. Я Глебу все объяснила. Ты… если можешь, напиши ему тоже?

- Ок, напишу, погоди.

Я приобнимаю её, делаю селфи, так, чтобы было видно, что вокруг камеры и толпа народу. Отправляю сообщение её братцу-кролику. Он отвечает смайликами. Потом текстом.

«Все пучком, бро, но чтобы сеструху вернул в целости и сохранности!»

Усмехаюсь – а как еще? Хотя… была бы моя воля, я бы её точно раньше следующей недели не вернул.

Наконец раздается усталый, но довольный голос главного режиссёра.

- Смена окончена. Всем спасибо.

Мы с Селеной в этот момент на разных сторонах – я на сцене, она на танцполе. К ней подкатывают два каких-то придурка. Спрыгиваю, в момент оказываюсь рядом.

- Проблемы, Синеглазка?

- Нет, все ок. Это ребята из театрального, снимаются тут. Спрашивали, где я учусь.

- В школе она учится, и восемнадцати ей нет. Пойдем?

- Подумай, насчет поступления, если надумаешь – звони.

Та-ак… а вот это мне совсем не нравится.

- Ты что, телефонами с ними обменялась?

- А что, запрещено?

Нормально. Та-ак…

Глава 20

Говорю, что мамы нет дома и жутко краснею. Вдруг он подумает, что я специально это сказала? Ну, как… руководство к действию, что ли?

Ужас. Стыдно. Но и соврать почему—то не смогла.

Мне ведь все равно надо домой. Там Глеб. Я ему обещала. И вообще…

Но как же мне не хочется, чтобы заканчивался этот день!

Да, это лучшее свидание, которое у меня было! Да у меня ведь и не было настоящих, нормальных? То, что с Кириллом я не считаю. Забыла, как страшный сон. Да и нельзя это считать за свидания. С его стороны это было… неискренне. Лживо было и подло. Вот. Хотя он потом еще имел наглость заявлять, что я ему по-настоящему нравилась, но правила игры…

Придурок! Нельзя играть с живыми людьми! Нельзя!

Я так надеюсь, что Стас не играет.

- Селена, ты готова?

Я переоделась, но грим смывать не стала – глаза очень красиво подчеркнули, мне нравится. И нравится, как Коршун смотрит.

- Что? – улыбаюсь, потому что мне нравится его взгляд.

- Ты такая…

- Какая?

- Синеглазая… Глазастая… Лунная девочка. Кстати, почему Селена?

Ох уж этот вопрос! Не скрою, меня замучили!

- Ох… Это длинная история. – смеюсь, и он смеется тоже.

- Подозреваю, что никакой истории нет? Не в честь же Селены Гомес тебя назвали?

- Нет, в честь другой Селены. Была такая певица. Американо-мексиканская. Умерла совсем молодой. Её застрелили. Моя мама любила её песни. Они с папой познакомились, и танцевали под песню Селены.

- Хм, да, история…

- Кстати, Селену Гомес как раз назвали Селеной тоже в честь неё. Вот так.

- Надо будет послушать.

- Там есть красивые. Хотя, конечно…

- Что?

- Совсем не современные уже. Ты, наверное, не оценишь.

- Зря ты так думаешь. Я вообще люблю классику. Ну, в смысле песенную, рок-классику. Элвиса Пресли, Роя Орбисона.

- Я такого даже не слышала.

- Спорим, слышала?

- Нет! – мы опять смеемся, подходим к машине, Стас так хитро улыбается. – У него есть песенка о тебе, и ты её знаешь. Спорим?

- На что?

- Ну… например… на поцелуй?

Он смотрит. Вроде бы с улыбкой. И в то же время… серьезно.

А мне как-то не по себе.

- Пожалуйста, давай не будем спорить, я тебе верю.

В голове почему-то стучит. Как колокол. Гулко, глухо и неприятно.

- Прости, я ступил, глупость сморозил. Я… я не хочу твой поцелуй вот так. На спор.

Он это сказал? Получается… он… он его хочет?

Мы стоим у машины. Близко друг к другу. Очень близко. Дышать тяжело, и в груди все сводит. И я чувствую, что сейчас… вот сейчас что-то случится…

- Садись. Поедем. – его голос такой, глухой… низкий.

Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал. Очень.

Теперь по-настоящему, не так, как на сцене.

Там все-таки были не совсем мы. Хотя, конечно, это глупо. Это мы были. Мы. И с удовольствием целовались. Без стеснения. Потому что вроде как играли роли. Но на самом деле – ничего мы не играли.

- Сэл, извини, правда. Это глупо, вот так спорить.

- Да, глупо. Я это хорошо знаю.

- В смысле?

Зря я это сказала. Зря.

- Не важно. Поедем?

- Поедем. Кстати, я жутко проголодался, ты не против заехать куда-нибудь?

- Только можно туда, где попроще?

- О, я знаю такое местечко!

Он заводит машину, а потом что-то щелкает на руле, и я по первым тактам узнаю песенку из фильма «Красотка». Смотрю удивленно на Стаса.

- Я же сказал, одну песню Роя Орбисона ты знаешь! И она о тебе, красотка!

Мое сумеречное настроение как рукой снимает. И мы смеемся. И я чувствую, что счастлива. Очень-очень!

И не хочется о плохом. Хочется только о хорошем!

А потом он еще привозит меня в самый известный фастфуд всех времен! Коршун! Который до этого кормил меня в ресторане с дамским меню угощает чизбургерами, наггетсами и картошкой фри! И конечно же ванильным коктейлем!

Он рассказывает что-то о разных музыкантах. Об Орбисоне – нет, говорит, что узнав я буду рыдать. Я решаю завтра загуглить обязательно. Покупаю бургер и наггетсы Глебу – пусть хомячит.

- Домой?

- Да, уже поздно. Глею будет волноваться.

- Отличный у тебя брат.

- Да, я счастлива, что он у меня есть.

- Тебе повезло. У меня никого. Батя вроде хотел еще, но… у маман что-то не срослось.

Меня почему-то удивляет, что он вот так спокойно делится со мной такими вещами.

Минут через двадцать мы уже стоим у нашего дома.

Вернее, еще сидим в машине.

- У тебя усики от коктейля.

- Не может быть, я же пила через трубочку.

- А я говорю может. Не спорь.

Он смотрит так пристально. Поднимает руку и…проводит большим пальцем по моим губам.

Я сглатываю, потому что понимаю. Вот сейчас. Сейчас будет то… самое…

Главное.

И мне почему-то очень страшно.

Страшно, что всё закончится.

Глава 21

Мне нравится это состояние. Эта дрожь. И кровь в жилах как энергетик.

Драйв.

Этот поцелуй все равно будет первым. Я это понимаю. И она.

И мне хочется… чтобы на высшем уровне.

Чёрт, надо было отвезти её куда-нибудь… не знаю… на смотровую на Воробьёвы? Возможно. Или в Царицыно. На набережную Москва-реки…

На самом деле, место не имеет значения.

Имеет значение она.

Её глаза. В них испуг. Вижу, считываю. Синий космос в её глазах. И предвкушение. И я что-то должен сказать.

Кажется, я думаю стихами. Надо бы записать это всё. Запомнить момент.

Как там было? Остановись мгновенье, ты прекрасно? Ох… нет, Мефистофеля пока заказывать рано.

Сглатываю, оставляя руку на её щеке. Красивая, какая же она…

У неё очень тонкие черты лица. Большие глаза, носик такой аккуратный, щечки еще как у ребенка, скулы высокие, пухлые губы, острый подбородочек. Если бы я был художником как Да Винчи – не Леонардо, наш, карманный, Данила-мастер – рисовал бы только её. Каждый день.

- Стас…

Качаю головой. Подожди, Синеглазка, подожди… Еще немного… Дай посмотреть на тебя. Запомнить.

И еще сказать.

Молнии шарашат вокруг, напряжение, точно не двести двадцать, а все триста шестьдесят

- Ты мне очень нравишься… - Говорю. Голос хрипит, сипит, срывается.

- Не надо…

- Почему?

Смотрю в её глаза, сейчас, в свете ночных фонарей они действительно сиреневые. Цвета гортензий. Глаза лунной девочки, которую так хочу назвать своей.

Не надо спрашивать, Коршун, надо делать. Разве это не твой девиз?

Поэтому я беру её лицо в ладони, очень аккуратно. И целую. Мягко, нежно, но настойчиво. Настойчиво, потому что она оказывается нереально сладкой.

Проваливаюсь в поцелуй, тону в нём, в ней, в её глазах, в её аромате. Не понимаю, почему так дико кроет.

Мы же уже целовались, там, на сцене? Но там было иначе. Да. Совсем иначе. Там на нас смотрела толпа народу и мы были не мы.

Тут мы одни. Я и она.

Она. Селена.

Обычная же вроде девчонка. Совсем простая.

Придурок ты, Коршун! Обычная, простая! Она нереальная. Красивая. И… настоящая. Чистая, милая девочка.

Которую ты с удовольствием бы испортил…

Отрываюсь от губ, когда не могу дышать.

- Прости, я не смог удержаться.

Она смотрит, сканирует, рот приоткрыв. Жду вердикт. Пошлёт? Или…

Ничего не говорит, только становится ближе, прижимается так доверчиво…

Маленький, глупый котёнок…

- Селена, - всё так же глухо, сорвавшись в пропасть.

- Стас…

- Ты очень красивая, милая и нежная.

- Спасибо. – краснеет, даже в сумерках видно, - и спасибо за этот чудесный день.

- Это значит, что… тебе зашло?

- Что? – смотрит удивлённо.

- Свидание. Зашло? Ты говорила, что не будешь со мной гулять, а я пообещал отстать, если…

Отодвигается, движения мягкие, как у котёнка точно…

- Я помню. Да. Мне понравилось. Но…

- Но? – чёрт, почему-то это так остро, больно, оглушает. То есть она всё-таки скажет мне «нет»?

- Я не знаю.

- Чего ты не знаешь?

- Зачем тебе это нужно?

- Что?

- Свидание со мной?

Она серьёзно? Усмехаюсь. Не похоже, что Синеглазка просто набивает себе цену.

- А разве непонятно?

Говорю, и снова наклоняюсь к ней.

- Подожди, Стас…Ты… ты с кем-то поспорил?

Что? Она серьёзно?

Селена честно смотрит мне в глаза. Открыто. Хотя я вижу, как ей трудно. Вспоминаю о поцелуе на спор из-за песни и, кажется, начинаю понимать.

- Спорить на чувства глупо.

- Я в курсе.

- То есть на тебя кто-то спорил?

- Не совсем… Но… в общем… да.

- Знаешь, а я его понимаю.

- Что? – неподдельное удивление, и… кажется я сейчас огребу.

- Я шучу. Никогда не стал бы вот так.

- Разве? Разве ты со своими друзьями, с Тором и Данилой ни на кого не спорили?

И тут я вдруг замираю, начиная вспоминать. Нет, ну у нас были какие-то глупые споры, но… вроде не на девчонок. Не связанные с отношениями. А может… Чёрт, кажется, я краснею, потому что не помню точно. И… честно, раньше мне не казалось это чем-то глупым и недостойным. А теперь…

- Сэл, прости, я не знаю, может и было, но… Это всё несерьезно.

- Для вас – конечно. Вы же не думаете о чувствах других. Прости, я пойду.

- Нет, подожди… я, я не пущу тебя. Пожалуйста, давай поговорим.

- Уже поздно.

- Селена…

- Стас, сегодня был, наверное, лучший день в моей жизни. Правда. Но… я не уверена, что нам с тобой стоит общаться.

- Почему?

- Я не хочу никаких отношений сейчас. Мне это не нужно.

- Почему? – я как попугай повторяю одно и то же, потому что просто не знаю, что говорить и как её остановить. И мне дико страшно, что она реал вот так уйдет. Исчезнет.

- Мне надо учиться. Поступить в институт. Начать зарабатывать. Мне не до… не до веселых свиданий. Извини, если я нарушила твои планы.

Ты не планы нарушила, Синеглазка. Ты… ты просто разбила мне сердце.

- Селена, ты… серьёзно?

- Да…Прости.

- Сэл…

Снова беру её лицо в ладони, смотрю в глаза. И мне кажется… кажется вижу там совсем не то, в чём она пытается меня убедить.

Она не хочет уходить. Не хочет, чтобы всё заканчивалось так. Не хочет…

- Сэл…

Я целую её, просто целую, глубоко, жадно, так как умею, стараюсь вложить в поцелуй всё то, что чувствую. Хочу, чтобы она поняла.

Это не игра для меня. Не шутка. Я не пытаюсь её обмануть, чтобы получить что-то.

Мне просто нужно… Мне нужна она.

Глава 22

Это так сладко – целоваться по-настоящему! С Коршуном!

Голова кружится. Между нами разряды, всполохи. Такая мощная энергия в нём, она меня окружает, берёт в плен.

Тянусь к нему, хочется ближе, ближе. Острее, ярче, сильнее…

Меня обволакивает сладкой патокой. Бежит по венам коктейль радости и счастья.

А потом откат.

Реальность.

Бьёт сверху. Оглушает.

Не то, чтобы я ему не верю. Опасаюсь. Наверное, все дело в этом.

И в том страхе, который я, видимо, с молоком матери впитала. И с бабулиными воплями.

Поэтому мне проще не верить в отношения. Не верить в то, что я могу понравиться.

Да, это свидание было великолепным, восхитительным. Да, подобного в моей жизни не было и вряд ли будет. Да, мне очень, дико, невероятно понравилось.

И Коршун… Очень.

Но я боюсь. Боюсь и не хочу быть просто игрушкой. Котёнком, которым забавляются пока он малыш совсем, а как подрос – всё, не интересно, до свидания.

Поэтому…

- Я не хочу никаких отношений сейчас. Мне это не нужно.

Мне кажется, или он потрясён? И так глухо звучит его голос, когда он спрашивает почему…

- Потому что я хочу учиться. Поступить в институт. Начать зарабатывать. Мне не до… не до веселых свиданий. Извини, если я нарушила твои планы.

Хочу еще сказать про Глеба. Да, Глеб сейчас сам стал получать прилично, и удивительно как много! И мама очень счастлива. Но Глебу нужна реабилитация. Сейчас все его заработки уходят на его же лечение. Плюс у мамы ипотека. Да и бабе Кате надо помогать, несмотря ни на что.

Коршун просто смотрит на меня.

Может быть, он думает, что я играю? Цену набиваю? Хочу сказать, что это не так и не успеваю.

Еще поцелуй. Жадный. И… до кончиков пальцев. До самого-самого… Нет сил. Не устоять. Прижимаюсь к нему, льну, потому что очень хорошо. И плакать хочется.

Потому что больше так не будет.

- Сэл… ты же хочешь. Я чувствую.

- Это не важно то, что я хочу. – это так. Я правда так думаю.

- Как это может быть не важно, я не понимаю!

И не поймешь.

- Прости, Стас, я…

- Я не должен прощать. Простишь ли ты сама себя?

Если упущу шанс с тобой? – хочу сказать, но не говорю, думаю. Конечно, не прощу. Конечно, буду сама себя ненавидеть. Но зато я достигну цели. Наверное.

- Селена, посмотри на меня. Я… если ты думаешь, что я начну требовать большего, а ты не готова, то…

- А ты хочешь большего? – спрашиваю, и тут же прикусываю язык. Господи, зачем?

- А ты сомневаешься? Ты безумно красивая, классная, милая, нежная, я охренеть как влип.

Мне…мне приятно. И страшно. И я краснею, потому что думаю о его поцелуях и… и обо всем остальном, но, увы.

- Извини, Стас, я правда не могу… - шепчу, голоса просто нет. Мне обидно, что всё вот так.

- Сэл, посмотри на меня.

Я смотрю. Офигеть как смотрю. И почти не вижу, потому что перед глазами пелена слёз…

- Не плачь, пожалуйста. Ты… Мне нужна ты. Понимаешь? Нужна рядом. Я… я клянусь тебе, что не обижу. Никогда. Поверь мне. Это правда. Я… я лучше руку себе отгрызу чем посмею…

Смешно. И я так хочу верить. Но качаю головой.

- Пожалуйста. Дай мне шанс! Мы… просто попробуем.

- Попробуем что? – задыхаюсь от желания сказать «да». Да, да, да! И… нет.

- Просто попробуем быть вместе. Гулять. Общаться. Целоваться. Ничего больше. Просто хочу тебя рядом. Хочу тебя себе.

Это так классно звучит! Это так… заманчиво.

Раздается противный зум телефона. Глеб. Сообщение. Просто вопрос. Просто возмущенный смайлик.

- Уже поздно. Мне пора.

- Я провожу до двери, можно?

- Глеб на страже.

- Боишься, что брат увидит, как я тебя целую?

- Нет.

Я правда не боюсь. Не думаю, что Глеб меня осудит или маме расскажет.

То что я пока ничего не скажу ей – однозначно.

Мы стоим под дверью. Стас держит меня за руку.

- Я заеду завтра. Погуляем.

Качаю головой. Хочу! Безумно хочу!

- Селена. Дай мне шанс.

Нет. Не могу. Не должна. Я дала себе слово.

- Не заезжай.

- Сэл…

- Я сама приду. Давай у…входа в парк?

- Отлично. Во сколько?

- А ты хочешь утром или…

- Я хочу украсть тебя на весь день. Завтра опять жара. Пойдем купаться?

- Там так дорого, я…

- Селена, я сам зарабатываю. У отца уже года два ни копейки не беру, так что… я могу себе это позволить.

- Я понимаю. Но мне неудобно.

- Хорошо, давай завтра позагораем там, где дешевле, идёт?

Соглашаюсь и попадаю в его крепкие объятия.

- Ты офигенная девочка, просто высший класс.

Мне нравится, что он так говорит. Очень нравится.

***

Как же тяжело расставаться! Но надо.

Глеб ждёт в коридоре.

- И как он? Крут?

- Глеб! Ну фу таким быть!

- Не расскажешь? Зря я попкорн приготовил?

Смеюсь и… заваливаем в мою комнату, и я рассказываю. Всё! Ну… почти. Про пляж и бассейн. Про ресторан. И, конечно, про съемки! Демонстрирую гонорар. Глеб восторгается, по-настоящему. Говорит, что Стас превзошел его ожидания, понравился ему, и…

- Ну, ты же понимаешь, систер…

- Он не для меня, да?

- Дурочка! Я не о том. Просто… ты не…не позволяй ему слишком много, да?

- Конечно.

Дико краснею, просто утопаю в краске. Не думала, что буду вот так вот это с братом обсуждать.

- Глеб, я и сама понимаю. Я… я хотела ему отказать, но не могу. Он мне очень понравился. Очень сильно. Я…

Я влюблена.

Я это знаю. Я это уже не первый день знаю. Мне он еще со школы нравился. И… В тот вечер, когда мы спасли собачку Богини. И потом, когда он принёс мои любимые гортензии. Я, кстати, их спрятала от мамы.

Не хочу ей пока говорить, хотя это и неправильно.

У меня нет от неё секретов. Вернее, не было. Теперь есть.

Мама все замечает. Приходит с дежурства рано утром, садится с нами за стол, завтракать, и почти сразу спрашивает:

Глава 23

Я бы, конечно, лучше за ней заехал, но у парка – так у парка! Как договорились.

Просто Селена не знает, что всю дорогу от выезда с её улицы и до места встречи я ехал за ней.

Мне дико нравится смотреть на неё со стороны. Она такая милая, спокойная, ничего не играет, не красуется, хотя, один раз остановилась – как раз у витрины моего любимого кафе. Посмотрела на себя в отражение.

На ней сегодня симпатичный сарафан, голубой, в цветочек. На ногах удобные кеды. Тот же шоппер и милая шляпка.

Такая девочка – девочка. Куколка.

А у меня руки потеют от напряжения.

Как она вчера сказала – хочу ли я большего?

Чёрт. Я умираю от желания большего. Но именно с ней я четко понимаю – нет. Нельзя.

Таких девочек нельзя. Трогать нельзя. Обижать нельзя. Никак.

Сэл останавливается у входа, и я тут же паркуюсь, выскакивая из кабриолета и хватая маленький букетик ромашек.

Пижон Пижоныч – так иногда меня дядя Товий называет. Дядька у меня замечательный мужик. Известный в столице врач.

- Привет, - протягиваю цветы, замечая, как она краснеет.

- Привет, спасибо. Не стоило. Мы же идем гулять, да? Они… завянут.

- Не завянут.

Провожаю её до машины и демонстрирую целую корзину, которая стоит на заднем сидении.

- Ох… как красиво.

- Привет, Синеглазка, - разворачиваю ее, впечатывая в себя, наблюдаю. Селена губу закусывает, пытаясь отстраниться – отпускаю, понимая, что слишком резво сорвался со старта.

– Извини, я постараюсь быть сдержанным.

Она улыбается.

- Ты?

- А что, не веришь?

- Верю любому зверю, а ежу – погожу! – и пальчиком грозит, и я срываюсь, опять прижимаю, лицо ладонями обхватываю, и целую.

Осторожно, правда, целую. Нежно.

- Привет, Синеглазка, вот теперь привет.

- Привет. – шепотом отвечает и… еще тянется, и башню сносит напрочь.

И тут же раздается резкий неприятный свист.

- Коршун! Какие люди! - Разумов, одноклассник. Мы не друзья, но он с нами уже года три учится. - Хай, как сам?

Заглядывается на Селену, которой, как я вижу, сразу не очень уютно.

- Норм. Извини, опаздываем.

- Ну бывай. Шикарная девочка, одобряю.

Тебя, блин, не спросил! Сплевываю сквозь зубы, и ловлю испуганный взгляд Синеглазки.

- Прости, не все мои одноклассники нормальные ребята, есть и такое вот.

- Бывает. Мы куда-то едем или тут погуляем?

- Конечно едем, малыш! Садись.

Едем снова на пляж, в другое место, чуть побюджетнее, но тоже с вип-зоной, где и располагаемся.

Теперь я могу обнимать её в воде уже на законных, так сказать, основаниях. Правда, шорты, конечно, топорщатся, а она дико смущается.

Лежим в бунгало. Охреневаю от её близости. Он чистоты. От синих глаз.

Я, наверное, доведу себя до ручки за лето, если будет так жарко. Хочется зиму, на неё будет пуховик, и моё тело не будет так сводить… Наверное.

Целый день проводим у воды, перекусываем там же. Ближе к вечеру понимаю, что мою куколку что-то мучает.

- Стас, послушай, … я утром сказала маме, что меня пригласили погулять, и… в общем, я сказала, что это ты.

- А твоя мама меня знает?

- Нет. Просто я не хотела врать, что с подругами иду. В общем… Можно мы с тобой сделаем пару селфи?

Она меня маме хочет показать?

В другой ситуации, с другой девчонкой я бы просто слился, сказал бы твердое «нет». Но Селена…

Телефончик у неё какой-то совсем простенький. Я достаю своё яблоко последней модели, настраиваю. Да, я бы вообще и пару видео снял. Можно красиво обработать слоу-мо – это когда сначала нормальный темп, а потом медленно и наоборот. Предлагаю Селене прыгнуть в воду, а я сниму.

Где-то час мы с ней снимаем видюхи, фоткаемся, смеемся. День проходит просто на миллион баксов.

Вечером так сложно прощаться. Целуемся в машине. Я закрываю крышу – прячу моё сокровище, лунную девочку.

- Тебе хорошо со мной? – это она спрашивает? Смешная.

- А незаметно? – намекаю на проблему ниже пояса.

- Заметно, - краснеет. – Стас, я вчера… я…

- Сэл, я вчера же всё и сказал тебе? Мне нужна ты. Вся. Но пока я могу и так. Так даже кайфовее.

Реал кайфовее. Вспоминаю Тора. Он у нас вообще убежденный девственник. Сказал, что подождет единственную. Ну-ну! Я над ним еще ржал. А сейчас…

Сейчас мне нифига не смешно. Потому что Селену ждать я готов.

Пролетает неделя. Мы почти каждый день вместе. Один только я пропускаю. Участвую в той самой гонке, на которую подписался в тот день на выставке. Селену с собой не беру. Боюсь, что она не оценит.

Я первый. Хорошо поднял бабла. Можно было бы даже на море свозить мою красавицу, о чём я ей и говорю.

- В смысле Сочи? Как?

- Ну, в Турцию тебя, наверное, не отпустит мама?

Сэл краснеет густо, глаза опускает.

- Стас, я не могу. Ты же понимаешь. Я… нет…

Чёрт, она что… она подумала? Блин. Я, конечно, не против был бы, но… Я вообще-то ни на что такое и не намекал!

- Ты извини, я домой пойду. Поздно. – я заехал к ней вечером, сразу после возвращения с гонок.

- Погоди, Сэл, ты не поняла, - беру за руку, торможу. – я не в этом смысле. Мы… мы в разных номерах будем. А хочешь, мы Глеба с собой возьмем?

- За твой счет? – качает головой, - извини, поезжай сам.

- Селена, подожди. Я… я что-то не то сказал, да? Но я правда хочу и могу. Я сегодня участвовал в гонке, заработал денег.

- Где ты участвовал, в какой гонке? – глазами хлопает, фонариками своими офигенными.

- Малыш, ну я тебе рассказывал, как я на жизнь зарабатываю. Мотоциклы, разные трассы. Разные старты.

- Это… это законно?

- Конечно! – лукавлю слегка, но лучше не усугублять, не поймет пока.

- А опасно?

- Нормально. Сэл, это мои деньги, и я хочу потратить их на отдых с тобой. Хочешь, я поговорю с твоей мамой?

- Не нужно. Правда. Она не отпустит. Даже не пытайся.

Глава 24

Божечки-ежички! Какая же я счастливая! Счастливая-счастливая!

Иногда просто задыхаюсь от счастья и думаю – Божечки, за что мне это всё? За что такое? Чем я заслужила? И радуюсь! Радуюсь! Стараюсь его полной ложкой есть это счастье.

Просто разрешаю себе наслаждаться. Позволяю!

Почему же нет? Я…

Я влюблена!

Я безумно, невероятно, сильно, страстно влюблена в Стаса! А он…

Мне кажется… нет, я уверена! Уверена, что и он влюблен тоже!

Потому что… он смотрит так! И он… обнимает меня так! И говорит… говорит…

- Ты невероятная, такая… Такая сладкая…

Мы едем из леса, с двумя полными корзинами грибов, настоящих, самых-самых замечательных грибов! Я люблю их собирать с детства – раньше каждое лето отдыхали на даче у папиных родителей, там и лес, и речка недалеко. Только ездить с Глебом без машины было трудно, но мы справлялись.

Я даже не думала, что Коршун захочет в лес, просто как-то после дождя сказала:

- Эх, наверное, в Завидово грибов сейчас…

А утром он сказал, что договорился, и нас пустят в заповедник! И машину взял другую – не свой мажорский кабриолет, а внедорожник. И вот мы сидим на заднем сидении этого огромного железного монстра и целуемся.

Мы вообще очень много целуемся. И на пляжах, и в кафе, и в зонах отдыха, и в парках – Стас возит меня по самым крутым местам, оказывается в Москве их не мало. Раньше я думала, что целоваться на виду не хорошо и не красиво. Показывать всем свои чувства? Фу!

Ага! Это было раньше. До Стаса.

Со Стасом я хочу целоваться везде.

Мне так хорошо, что даже страшно.

Дикий страх иногда накатывает. А вдруг… я ему надоем? Он меня бросит? Или…

Ну, я знаю, что парни в его возрасте, они… им уже очень хочется того самого. И, наверняка у Стаса уже есть опыт. Я не уверена, вернее – уверена, но мы не говорили об этом.

Он сказал, что не тронет меня. Но… мне уже самой очень хочется, чтобы тронул. Вопреки всему.

И я понимаю теперь и маму, и бабушку, которые не смогли удержаться.

Я тоже не могу. Мне дико тяжело.

В один из дней мы едем на Истру – это река в Подмосковье, с большим водохранилищем, на этот раз на шикарный пляж у отельного комплекса.

Стас снимает небольшое бунгало прямо у воды, только это не такое бунгало, которое на пляже – коробочка со шторами. Это маленький каркасный домик, большую часть которого занимает… кровать.

Я напугана. Он же не думает…

- Прости, Сэл, я… я не сообразил, что тут так. Но поменять не на что. Давай ты там переодевайся, и выходи, у нас два шезлонга. Днем в жару пойдешь туда, а я под зонтом полежу.

- Мы можем и вместе. В доме. Ну… просто отдыхать.

- Можем, - он говорит это как-то странно.

Жара дикая, для Подмосковья на самом деле невероятная, но у воды это кайф. Купаемся, плаваем, загораем, болтаем обо всем. Коршун в основном о моторах – так он мотоциклы называет. Ну и об экономике. Собирается поступать на экономический и скорее всего пойдет по стопам отца, будет чиновником, управленцем. Он так спокойно и уверенно говорит об этом! Я вот вообще до сих пор не знаю, кем хочу быть.

Днем, после обеда, вместе идем в бунгало, неловкости никакой – устали, разморило. Проваливаемся в сон. А потом я просыпаюсь и чувствую… Его руки, его тело так близко, его дыхание.

- Стас…

- Ты такая…такая сладкая.

Я дрожу. Потому что я на грани. Мне хочется… хочется с ним всего. Так хочется!

- Малыш…

И так страшно! И сразу вспоминаются слова бабушки…

- Сэл…

- Не надо, Стас…

- Я не буду, маленькая, прости. Глупая, не бойся. Я все знаю, помню.

- Стас… я…

- Я тебя уважаю, понимаешь? Поэтому… Поэтому ничего не будет.

Прячу лицо у него на груди и мне так хорошо! Безумно приятно услышать от него эти слова…

- Ты моя малышка…

- Эй, я расту!

- Не надо. Не расти. Мне все нравится.

- Мне надо, в некоторых местах, - заливаюсь краской, потому что его ладони как раз на тех самых местах и мне стыдно.

- Не надо, всё идеально, ты сделана для меня, понимаешь? Все под мой размер.

- Не уверена… ты… ты большой… - с трудом выговариваю, и снова краснею.

- Ты потом поймешь, что это не недостаток. – он смеется, и я вместе с ним.

Нам хорошо. Очень хорошо.

А через пару дней после этой поездки Стас говорит, что хочет устроить еще одно незабываемое романтическое свидание, потому что ровно месяц как мы вместе. И я опять счастлива.

И волнуюсь, потому что мама дома, а я просила Стаса заехать за мной.

Мне очень хочется, чтобы она его увидела.

И она видит. А потом так странно смотрит на меня. Не моргая. Вижу, что её трясет, она вот-вот заплачет, когда Стас представляется ей.

- Коршунов Станислав.

Ей надо сказать что-то в ответ, но она просто кивает и выходит. Мы не очень понимаем, что произошло, да нас и не волнует. Ну, подумаешь!

Я говорю Стасу, что маму зовут Нина Александровна, и мы уходим.

Мы едем кататься на теплоходе. Я на таких еще не была. Очень изыскано, внутри шикарный ресторан. Стас учит меня есть устрицы и морских ежей. Удивительно, но мне очень нравится!

Потом мы стоим на палубе, любуемся на вечернюю Москву. Вокруг все сверкает, просто невероятно, я даже не думала, что это вот так удивительно.

Становится ветрено, Стас обнимает меня, прижимая к своей спине.

А потом шепчет:

- Кажется, я люблю тебя, Синеглазка…

Невероятная волна огня шпарит по венам. Это… это даже не счастье, это что-то намного сильнее. Но я все-таки спрашиваю:

- Кажется?

Меня резко разворачивают, прижимают. Глаза в глаза.

И взгляд его такой… сумасшедший.

- Не кажется. Люблю.

И смотрит, просто смотрит. И… наверное ждёт. А я… от волнения, от счастья, от избытка чувств я просто не знаю, что делать.

- Синеглазка…

- Я… я…

- Подожди, если… если ты не готова сейчас, то…