Ты мое Солнце

Часть 1.

Глава 1.

На улице вечер. Аня идет по узкой тропинке через парк. Серые тени сумрака пробегают по дороге, деревьям, приседают на лавочки, оставляют свои отпечатки. Аня ёжится, холодный ветер пробирается ей под пиджак и россыпью мурашек расползается по телу. Сегодня пары в институте закончились позднее обычного. Вечер четверга самый нелюбимый. В этот день много пар, дополнительных занятий. Усталость накатила уже с обеда, а впереди еще пятница. Аня идет шаг за шагом, старается не оступиться в холодном сумраке парка. Дорогу почти не видно, а скудный свет фонарей тусклой струйкой достает лишь до середины деревьев. Еще немного и покажется ее дом. Это небольшое старенькое здание возвышается сразу через мало оживленную дорогу после парка. Аня почти видит конец этой ужасной аллеи, идет чуть быстрее. Кутается в тонкий пиджак, который явно носит декоративный характер и придает лишь серьезный вид хозяйке.

О, а она на этой аллее не одна. Аня изумленно приподнимает бровь, когда видит парочку целующихся. Они сидят на лавочке в тени тонких ветвей какого-то дерева и страстно обнимаются. Вечер скрывает их лица, внешность и сущность. Они темное пятно, стеснительно скрытое черной вуалью ночи. Как же это мило, улыбается Аня. Она невольно замедляет шаг и искренне, без стыда, подглядывает. Ветер уносит сладкие причмокивания. Парочка ёрзает на лавочке, не обращает внимания на проходящих мимо людей и образует одно целое, один комок чувств и энергии.

«Ох, и нашли себе место!» – через секунду сердится Аня, последний раз бросает полный зависти взгляд и ускоряет шаг.

У них любовь – мило.

Аня вспоминает всё, что им рассказывали о любви на длинных парах по литературе. Она задумывается и уже не следит за дорогой. На небе тут и там начинают появляться маленькие, совсем еще бледные звезды, которые в городе видно очень редко. Аня идет долго. От института пару станций на метро, этот парк и одна небольшая дорога. Всего часа два пути. Но сегодня уже стемнело, а она не дома. Да еще и бесстыжая парочка задержала, взбудоражила ее сердце.

На факультете литературы, который она выбрала еще задолго до окончания школы, проходили чувства и проявления их в художественной литературе. Самая неоднозначная тема, как для нее, так и для большинства сокурсниц. В свои девятнадцать они начинают мило хихикать, как только заходит вопрос о любви. Тут-то преподаватель и задал на эту тему курсовую работу, чтобы не хихикали. И вот что теперь писать – не понятно.

Ветер новым порывом лохматит ей волосы, оголяет худую, тонкую шею. Еще не так холодно, и осень не вступила в свои права на столько, чтобы заставлять морщиться от одного упоминания о ней. Сентябрь мягкий и почти зеленый. Второй курс. Сложнее, чем первый, но это мечта. Только над ней придется теперь работать, как в прямом, так и в переносном смысле.

Все эти мысли успевают пролететь в ее голове всего за пару минут и каруселью уносятся в реальность. Аня вспоминает, как ей нужны деньги. Факультет стал платным. Она вспоминает родителей, которые предлагают вернуться к ним и поступить в институт дома.

«Хм, мой дом, где я есть», – одергивает себя Аня.

Нет, она все твердо решила. Найдет работу и не уедет из столицы. На улице становится холоднее. Глухой шёпот листвы немного успокаивает мысли. Ноги сами собой ускоряют шаг. Аня заставляет подумать себя о чём-то другом.

Тема курсовой «Твой человек. Как это?».

«Что написать, если у тебя нет человека? – задумывается Аня. – И что вообще это за тема? Почему она звучит как-то по-глупому?»

Аня хмурит брови и убирает уже озябшие руки в карманы. Дамская сумочка с тетрадями трет плечо и заставляет хозяйку склоняться под ее тяжестью.

«Мой человек – это? – она продолжает свою мысль. – Это когда он будит тебя по утрам горячим и нежным поцелуем, – мечтает Аня. – Стоит только улыбнуться, а у тебя уже завтрак в постель. Да, это звучит банально, но именно в постель. Для тебя – можно. Это когда звонки по телефону почти каждый час с вопросом: «А ты как? Что делаешь? Соскучилась? А я да». Ты смотришь на его аватарку в телефоне, и у тебя все сжимается от переполняющих эмоций. А дома, вечером, после рабочего дня он длинным и влажным поцелуем забирает всю твою усталость, а ты слушаешь все его истории. Ночью он будет прижиматься к тебе крепко, и вам завидует луна. Ему можно, ведь это только твой человек».

Мечты переплетаются и укутывают теплой негой. Яркий свет ослепляет глаза, визг тормозов разносится по пустой улице, стук – и Аня чувствует шершавый асфальт под своими пальцами. Боль в колене, поцарапанные ладони и звон в ушах. Непрекращающийся звон.

– Ты что, дура, творишь? Тебе жить надоело? – из остановившейся машины вылезает грозный мужчина и с криком бросается на нее.

Аня полусидя, полулежа развалилась на холодном асфальте. Ее изумленные глаза широко раскрыты и явно ничего еще не понимают, когда к ней подлетает встревоженный мужчина.

– Ты что, дура?! – орет он, дёргая её за плечи. – Тебе жить надоело? – его взгляд грозен, а изо рта струится легкий пар от прохладного вечера.

Аня сидит на грязном и очень мокром асфальте, потирает сильно ушибленную ногу. Джинсы безнадежно испорчены, попа болит, а ободранные в кровь ладони начинают саднить. Её ступор через секунду перерастает в панику и страх, глаза сразу же наполняются слезами. Она начинает реветь, не обращая внимания на орущего мужчину.

– Больно, – хрипло и очень по-детски шепчет девушка, так просто, в никуда.

Её голос обжигает ветер и, заминая окончания, уносит вдаль по безжизненной дороге. Волосы прилипают к шее и щекам, падают на лоб и застилают глаза, полные слез.

– Что, что ты сказала? – мужчина приседает к ней ближе, склоняет голову, пытается расслышать.

– Больно, – Аня громче пищит, показывает на ободранную и поджатую под себя ногу. В голове пролетает миллион мыслей, но самую страшную она боится озвучить.

– Что? Перелом? – хриплым голосом, очень глухо делает предположение за нее мужчина. – У тебя, наверное, перелом, – его глаза становятся мягче, и теперь он не кажется таким злым.

Сумрак стирает черты его лица, немного размывает их контуры. Аня не понимает, кажется ей это или виной всему ее слезы, которые как мутная пелена застилают глаза. Вот так некоторое время они сидят в тишине, пока мужчина что-то решает у себя в голове. Потом он быстро встает, чёткими, выверенными движениями достает телефон из кармана пальто. Так же быстро набирает номер.

– «Скорая»? Алло, «скорая»? – чётко, громко начинает он.

– Нет, нет, – возражает девушка. – Нет, не надо! – кричит Аня, пытается перекричать ветер.

Мужчина немного задумывается, не опуская телефон, замолкает, а потом и вообще отключает звонок.

– Почему? – недоверчиво.

Не понимает, что не так. Его голос хрипит, но льется вместе с ветром.

– Почему? – уже строже переспрашивает он.

– Приедет «скорая» и вызовет полицию. Тебя оштрафуют или вообще арестуют, – как-то несерьезно оправдывается она, опускает глаза, стесняется своей заботы о чужом мужчине, который к тому же ее и сбил.

Он во все глаза смотрит на девушку. В его взгляде что-то меняется, а лицо меняет свое выражение. Аня понимает его мозговой штурм и мысленно клянет себя за природную наивность и доброту, которая живет своей жизнью и приносит неудобства хозяйке. Она так и слышит слова своей мамы: «Анечка, доброта не спасет мир, но может погубить тебя». Девушка закатывает глаза от воспоминаний. Из размышлений ее выдергивает чужой голос.

– В чем прикол?

Вечер скрывает бурю эмоций на лице мужчины, не дает Ане оценить масштаб трагедии.

– Это что, подстава? – не понимает.

Он хмыкает, да так громко, что смешок эхом разлетается по пустой улице:

– Вот я дурак, – мычит он.

Мужчина делает несколько быстрых, но коротких шагов назад к своей машине и пошатывается, как от удара. Его рука обхватывает лоб, как бы осознаёт, что произошло.

– Ты аферистка? Тебе нужны от меня деньги? И вся эта авария, – он проводит рукой по блестящему в свете фонаря капоту машины, – просто подстроено.

Анины глаза округляются. Что? Как он ее назвал? Аферисткой? Злость охватывает её с ног до головы.

– Как ты так можешь говорить? – возмущается она, пытаясь встать. – Ты меня совсем не знаешь. Я просто, просто… – её рука не выдерживает вес, и девушка опять упирается ладонями на асфальт, – я просто хотела…

Слезы с новой силой накатывают и застилают глаза.

– Вызывай «Скорую»! – кричит сквозь слезы она, шмыгает красным, опухшим от слез и прохлады носом.

Мужчина еще пару минут стоит молча, что-то опять решает, крутит головой по сторонам. Аня следит за его движениями, прослеживает каждый шаг. Он делает один шаг по направлению к ней, потом ближе и ближе. Мужчина присаживается так близко, что теперь Аня может хоть немного разглядеть его получше. Большие глаза, еще не понятного из-за темноты цвета. Нос правильной формы, небольшой и не маленький, идеальный. Волевой подбородок с ярко выраженными скулами и узкая полоска губ. Лет сорока, решает она и отводит изучающий взгляд. Стесняется вспыхнувших алым цветом щек. Он тоже разглядывает ее, ищет в заплаканных глазах обман. Проникает прямо в душу, ищет и там подвох.

– Ты можешь встать? – уже спокойнее спрашивает он.

– Нет, – твердо отвечает Аня.

Девушка не успевает даже подумать о своем состоянии, как уже летит вверх, подхваченная сильными руками мужчины, и уютно устраивается на них.

– Поедешь со мной, – говорит тоном, не терпящим возражений.

От него исходит приятный запах табака и кофе. Аня глубоко вдыхает эти манящие нотки. Всё вокруг начинает кружиться, и ей совсем не приходит в голову спросить, куда он ее повезет.

Через пару минут она уже сидит у него в машине, наслаждается теплом прогретого салона и изрядно пачкает кожаное сидение. В салоне пахнет по-другому – мятой. Маленькая бутылочка ароматизатора покачивается на зеркале, а в подстаканнике стоит бумажный стаканчик с недопитым кофе. Мужчина открывает водительскую дверь и свет в салоне освещает полумрак. Он быстро садится и бросает взгляд на девушку. А глаза-то у него чёрные с коричневым переливом. Аня не может оторвать изумленный взгляд. Они затягивают в водоворот бездны. Машина трогается с места, и она отворачивается к окну, смотрит на пролетающую мимо дорогу.

Глава 2.

Аня не успевает следить за быстро сменяющимся пейзажем за окном. Череда небоскребов, горящих как новогодняя иллюминация, проносится перед её глазами так быстро, что она не узнает улицы. Мужчина гонит, явно превышает скорость. Аня не смотрит на него. А зачем? Прослеживает путь, старается понять, куда её везут. Вот знакомый светофор, мигает зелёным ядовитым цветом в ночи. Стрелка налево, машина резко поворачивает. Еще минута, и они въезжают на территорию старой больницы.

Он привез ее в травмпункт, понимает Аня. Она усмехается и автоматически поглаживает больную ногу. Ну, а что она хотела? Девушка наивно скидывает с себя глупое желание и смотрит на мужчину в первый раз за всю поездку. Он озабоченно собирает свои вещи. Снимает телефон с подставки. Дорогой, успевает разглядеть его Аня. Оборачивается на заднее сидение и берет большое мужское кожаное портмоне. Все его движения четкие, как бы запланированные заранее. Аня не отводит от него взгляда, навёрстывает упущенное за всю поездку. Даже нога стала болеть не так сильно. Мужчина поворачивается, берет стакан с кофе и допивает. Он морщится, чуть запрокидывает голову, глотает. Кадык плавно передвигается по горлу. Кофе остыл. Через пару минут он уже несет Аню к больнице. Вносит в двери и усаживает у стойки с информацией. Молоденькая медсестричка с удивлением рассматривает их в столь поздний час.

– Чем я могу вам помочь? – узнаёт она.

– Извините, нам нужен врач, – мужчина подходит ближе к дежурной медсестре. – А… – он смотрит на девушку.

– Аня, – громко говорит она с места.

Мужчина слышит имя, напрягается, облизывает нижнюю губу. Он не верит ушам. Таких совпадений не бывает, вот как играет с ним Вселенная.

– Да, Аня, – он пробует имя на вкус. – Она упала, – нагло врет он, – и повредила ногу. Я хотел бы, чтобы ее осмотрел врач.

Медсестра понимающе улыбается и разглядывает солидного мужчину, который ярко выделялся на фоне этой девчонки.

– Хорошо, только вам надо заполнить анкету, а я пока вызову врача.

Медсестра достаёт два белых листа бумаги и отдаёт их мужчине. Строит ему глазки и невинно улыбается.

– Одно вам, а другое девушке. Ручки вот, – она указывает на маленький стаканчик с принадлежностями, а сама быстрым шагом удаляется по коридору.

Мужчина отдает Ане лист и ручку, а сам отходит к столу и склоняется над ним.

В приёмном отделении пахнет дурно. Запах лекарств и грязи будоражит нервы. Белые стены, чуть обшарпанные снизу, давят на глаза. Около двери горит только одна лампочка, длинная и мерцающая. Аню начинает тошнить. Тело в протест на стресс платит ей горько-кислым привкусом в горле. Она быстро записывает свои данные в лист. Кто? Где живет? Возраст? Обычные вопросы, как всегда, как и везде. Голова начинает кружиться от переизбытка эмоций и страха. Аня выбирает себе одну точку, чтобы не поплыть. Эта точка находится прямо перед ней. В темно-коричневом пальто, чуть ниже попы. Аня невольно опускает глаза на упругие ягодицы мужчины, хмыкает и изучает дальше. Ноги в черных джинсах, что не вписывается в классику пальто. Туфли, тоже черные и идеально чистые. Мужчина чувствует пристальный взгляд, оборачивается, выпрямляет сильные плечи и чуть поправляет волосы. Чёрная чёлка небрежно падает ему на лоб и ловким движением отбрасывается на левый бок. Он стоит, одной рукой облокачивается на стол. Взгляд нервный и такой отрешённый. Пару раз смотрит на часы и хмурится. Он стоит спокойно, не заводит разговор и не задаёт вопросов. Аню это начинает волновать, хотя она чётко понимает, что ему всё равно.

Звонкий стук каблуков нарушает тишину. Из темноты коридора белым пятном появляется врач. Низкий мужчина в белом застиранном халате останавливается около Ани. От него пахнет лекарствами и почему-то спиртом. Аня подносит свою дрожащую руку ко рту и жадно глотает накопившуюся слюну, чтобы заглушить порыв тошноты. У врача добрый взгляд, он мило улыбается, отчего на лице появляется россыпь морщинок. Очень милых.

– Значит, это ты пострадавшая? – задает он ей вопрос, но не требует ответа. – Как же тебя так угораздило-то упасть? – поворачивает голову в сторону мужчины и приподнимает бровь, густую и черную.

Вот от кого он хотел бы услышать ответ, но натыкается на грозный, недобрый взгляд. Ответа не последовало.

– Я шла вечером по парку и немного задумалась. Вот и не заметила, как оступилась и упала. Он помог мне и привез сюда, – Аня приподнимает подбородок и кивает в сторону невозмутимой фигуры.

Доктор недоверчиво смотрит на девушку:

– Ну-ну.

Он подходит ближе. Рассматривает ногу, стучит, тянет, выворачивает, следит за тем, как Аня охает и морщится. Медсестра вывозит коляску, старую и очень неустойчивую. Врач поднимается и забирает коляску из рук молоденькой девушки. Звук железа и треск колес заполняет собой пространство. Аня морщит нос и прикрывает руками уши, просто автоматически.

– Я хотел бы сделать рентген, так, на всякий случай, – врач с пониманием смотрит на Аню. – Давайте я вам помогу.

На этих словах врач протягивает руки к девушке, берет ее подмышки и пересаживает в кресло. Под ее весом оно прогибается, звякает, и врачу нужно немало усилий, чтобы удержать эту конструкцию на месте. Фигура у стола даже не думает о помощи.

«Боже, – думает Аня, – если я и не сломала ногу, то в этом кресле явно может произойти что угодно».

– Поехали, – командует врач, толкает коляску и под скрежет начинает движение. Их скрывает больничный коридор.

Глава 3.

В приёмном холодно. Аня сидит на том же стуле, что и час назад. В руке переминает клочок белой бумаги и темный плотный лист рентгена. «Вывих», – гласит диагноз. В кабинете ей сделали обезболивающее, потом оставили одну в тени приемной. Когда ее привезли, мужчины уже не было. Это и логично. Он явно опаздывал. Медсестра рассказала, что он вызвал для нее такси, оплатил, а сам уехал. Ну, и на том спасибо. Теперь она сидит в ожидании машины, в руках треплет больничный и пытается понять, как же она так попала. Почему ей так не везет?

Ключ в замке неприятно звенит. Железная дверь скрипит и пускает свою хозяйку в квартиру. Аня не включает свет, просто плюхается на небольшой пуфик в углу коридора. Швыряет ключи на тумбу, они звонко падают, разносят этот шум по тихим углам. Аня вытягивает ноги и расслабляется. Всё, дома. Спокойно. Поздно. Девушка слышит тиканье часов из гостиной, журчание воды по трубам и вдыхает аромат освежителя.

Как же она так могла попасть, думает Аня. Теперь пропустит институт, а больничный аж на две недели. Доктор был щедр. Поиски работы тоже придется отложить. Аня хватается за голову. Блин, блин. Жужжание мобильного телефона выводит из размышлений. Она быстро и нервно ищет его в сумке, разбрасывает по сторонам всё ненужное. Телефон лежит в самом низу.

«Ха, кто бы сомневался», – думает Аня, хватает его, и яркость экрана бьет по глазам. Девушка чувствует его вибрацию, которая вызывает на разговор.

– Алло, – чуть хрипловатым голосом отвечает Аня.

Сейчас ей, конечно, не очень хочется общаться, но это же Надя.

– Алло, алло, Анька? Ты где? Я весь вечер не могу до тебя дозвониться, – встревоженный голос подруги разрушает такую блаженную тишину. – Почему ты не отвечаешь?! – орет она еще громче, переходя на хрип. – Я же волнуюсь. Видит Бог, как я волнуюсь.

– Эй, все хорошо, – прерывает ее Аня. – Я просто забыла включить звук после лекций. Телефон нагревается и обжигает ухо девушки.

– Где ты сейчас? Я приезжала к тебе.

Аня мило улыбается.

«Ты же моя хорошая. Ой, всем бы таких подруг», – мысленно хвалит она ее.

– Я уже дома.

– А где была? – не унимается Надя, но ее голос становится мягче.

– В больнице, – хмыкает Аня, не веря, что это всё происходит с ней.

– Не говори больше ни слова, я еду.

Звонок отключается. 23.00 горит на экране телефона.

Через 30 минут раздается звонок в дверь. Аня как раз только успела кое-как переодеться и поставить чайник. Нога не болит, почти, но тянущие ощущения не дают ей с ловкостью делать дела и передвигаться по квартире. Аня, прихрамывая, открывает дверь. В коридор влетает Надя, вся взъерошенная, как бездомный котёнок. Волосы серой копной туго затянуты в хвост, а в ярко-зелёных глазах горит паника.

– Солнце, что с тобой случилось?

Подруга ощупывает Аню с головы до ног. Её руки бегают по рёбрам, вызывают щекотку. Аня хихикает. Глаза подруги расширяются, ищут повреждения.

Солнцем Аню называют почти все друзья с раннего детства из-за рыжих волос, которые мелкими завитками украшают лицо и спадают на плечи. А еще из-за янтарного цвета глаз, больших, как у оленёнка. Солнце наградило ее маленькими веснушками, которые становятся ярче весной, а от папы достался курносый нос и пухлые губы. Зависть всех, кто так старательно колет в них всякую гадость.

– Со мной всё хорошо, – пытается успокоить подругу Аня.

Она замечательная девчонка, но уж больно впечатлительная. Аня держит ее за плечи, чуть встряхивает, приводит в чувство.

– Проходи, я поставила чайник.

– Ох уж нет, – Надя снимает с себя куртку, сбрасывает кроссовки в сторону, – я так перенервничала, что чаем ты не отделаешься, – и достаёт из рюкзака бутылку красного вина. – Давай закуску, я хочу знать всё.

Она приподнимает бутылку кверху, показывает её Ане и быстрым шагом проходит на кухню. Аня лишь закатывает глаза, ухмыляется. Ей-то не в институт завтра. Она чуть прихрамывает, проходит следом и выключает пищащий чайник.

Время тянется очень медленно. Аня сидит за столом прямо на против Нади и покачивается на стуле. В её бокале налито красное вино, которое разбивается о прозрачные стенки от каждого движения. Она следит за тем, как рубиновая жидкость стекает по бокам. Это её успокаивает.

– Стоп, я что-то не поняла, – Надя большим глотком допивает своё вино. Глаза девчонки уже изрядно блестят, а их зеленый цвет отдаёт в изумрудный. Она щурится, особо не верит рассказу Ани. – Значит, мужчина красивый, – уточняет она. – Ну, ну. А как зовут, ты даже не спросила? Ну, ты и даешь! Как так-то? – не успокаивается она. – И потом уехал?

Аня только кивает и не перебивает подругу. Ну, а смысл? Она все правильно поняла и смысла объяснять что-то еще нет.

– М-да, – выдыхает разочарованно Надя, и ее рука опять тянется за одинокой бутылкой на столе.

Кухня совсем маленькая. Длинная барная стойка делит ее пополам от окна почти до двери, что позволяет пить чай и наслаждаться видом. На подоконнике стоит ваза с фруктами и фикус в ярко-красном горшке. Высокие барные стулья позволяют сидящим окидывать взглядом кухню как бы свысока. Аня очень старалась создать здесь уют. В хорошие вечера она могла собрать семь девчонок, причём разной комплекции. Надя оглядывается, ищет что-то взглядом. За спиной у Ани плита, тепло которой она ощущает поясницей, и череда шкафов оранжевого цвета. Владелец квартиры – очень креативный человек. Напротив холодильник, серый и очень трескучий, и раковина. Надя находит свой телефон, экран мигает, а время показывает час ночи.

– Ты останешься у меня? – неуверенно спрашивает Аня и выкидывает пустую бутылку в мусор, убирает бокалы.

Надя что-то попискивает, придерживает тяжелую голову руками.

– Останусь, ты же не прогонишь меня? – икает пьяненькое чудо.

– Ляжешь на диване.

– Ты солнце, – моргает подруга и, приплясывая, отправляется в гостиную, которую отделяет от кухни только ступенька подиума и арка.

– Осторожнее там, – кидает ей вслед Аня.

– Все ОК, – Надя плюхается мешком на диван, дурная и такая слабенькая, хотя бутылку выпила почти одна.

Аня убирает на кухне, игнорирует ванную и проходит в гостиную. Из головы не выходит мутный образ мужчины, который крутит мысли и заставляет вспоминать его запах. Аня тихонько накрывает подругу пледом, та мило сопит, чуть причмокивает во сне. Потом подходит к большой двуспальной кровати и рыбкой падает в плен мягких подушек. Щелкает выключателем, и вся квартира погружается во тьму. Сегодня можно и так. Ее мысли проносятся галопом, оставляют в голове только пыль. Что ей вообще теперь делать? Работы нет, денег на учёбу нет. Хорошо, что квартира друзей семьи. А теперь еще и нога с больничным. Сон подкрадывается издалека, приносит с собой еле уловимый запах кофе. Аня закрывает глаза и проваливается в сонное царство. Утро вечера мудренее.

Две недели тянутся, как сладкая жвачка. Они затянули Аню в свой липкий водоворот и уже не отпускают из цепких объятий. Она почти не выходит на улицу, так как имеет собственного доставщика еды. Надя навещает ее каждый день и служит новостной строкой. Быстро, коротко, но обо всем.

Вот теперь первый день после больничного. Утро выдалось прохладным. Нога уже не болит, и Аня спокойно наступает на нее. Она стоит перед зеркалом в коридоре и взбивает рукой свои волосы. Черные джинсы заужены, но свободны, длинный кардиган на пуговицах кремового цвета. Из-под ворота выбивается такого же цвета рубашка. Сумка также висит на плече и оттягивает кашемир. На улице прохладно, но лучи солнца еще успеют нагреть воздух к середине дня. Аня проводит пальцами под глазами, поправляет макияж и дует пухлые губки, изрядно намазанные бальзамом. Ну, что сказать – красотка. Она улыбается и посылает поцелуй своему отражению в зеркале. Ее личный ритуал на удачу.

Улица встречает Аню порывом ветра. Он холодный, сразу начинает щипать щеки. Она чувствует, как эта утренняя прохлада проникает к ней под одежду, забирается под волосы и кусает шею. Мурашки, как колючая проволока, обвивают тело. Аня немного ёжится, подрагивает плечами, как бы привыкает к погоде и делает глубокий глоток свежего воздуха. Он обжигает её легкие, и девушка шагает вперед. Осень – маленькая смерть. Аня смотрит на безжизненную опавшую листву под ногами, подбрасывает яркие краски вверх с каждым сделанным шагом в надежде на их воскрешение. Деревья в парке качаются желтой кроной в такт порывам ветра, оранжевые листья кружатся в причудливом танце и мягко ложатся к ногам.

Аня замечает у входа в парк, через дорогу, машину. Ровно на том же месте, где когда-то ее сбили. Девушка хмурится, воспоминания фантомной болью отдаются у нее в ноге. Очертания машины смутно ей знакомы. Просто не бывает таких совпадений. Она большая и на фоне желтой листвы кажется черной дырой, которая отдает в синь от легких лучей солнца. Они ласкают железо, скользят по капоту и отражаются в тонированных стеклах красавца. Как произведение искусства, которое не гоняют по пыльным дорогам, а выставляют для всеобщего созерцания. Проходящие мимо люди с изумлением оборачиваются, а кто посмелее, умудряется сделать селфи.

Аня подходит ближе, тоже тянется к телефону, делает пару неуверенных фото. Улыбается, представляя, как будет дразнить Надю. В эту минуту из машины вылезает мужчина. Так медленно, как в замедленной съёмке. Вначале появляются ноги в кроссовках и черных джинсах, а потом и сам в свитере цвета кофе. Он встает у открытой двери, опирается на машину и поправляет черные очки. Аня стоит, как вкопанная в трёх метрах от машины. Его образ ей знаком, он приходил к ней в снах в течение этих долгих недель. Это тот самый мужчина, причина ее больничного. Аня моргает и быстро опускает взгляд.

«Что он тут делает? Что ему нужно?» – пробегает у нее в голове.

Ане трудно признаться, что она думала о нем, пыталась по крупицам отыскать в воспоминаниях, которые постепенно стирали дни. А вот сейчас он стоит напротив нее, такой статусный, в дорогой одежде, рассматривает проходящих мимо людей и улыбается чему-то своему. Аня разглядывает его, понимает, что вся его одежда лучших брендов. Она глубоко дышит и начинает волноваться. Мужчина скрещивает руки на груди и ждет. Сильный и пугающий. Девушка делает несколько шагов вперед. Ее мысли наполняются страхом. Что он от нее хочет? Может, денег? Или это все связано с аварией? Вопросы кружатся стаей птиц, а сердце бьется набатом, больно ударяя о рёбра. Щёки краснеют, опущенные в пол глаза судорожно бегают по опавшей, мятой листве. Она чувствует охватившее ее беспокойство.

– Привет, – мужчина делает несколько шагов в её сторону, перехватывает за руку, – я могу с тобой поговорить?

Аня не поднимает глаз, лишь делает один неуверенный кивок. Мужчина ухмыляется такой скромности, и его лицо становится еще красивее. Он снимает очки и вешает их за ворот. Аня делает усилие и поднимает взгляд, любопытство берет верх. На нее почти в упор смотрят большие черные глаза с россыпью мелких морщинок по бокам. Солнце отражается в них и играет чернотой, оставляя коричневые разливы. Черты лица идеальные, память Ани ее не подвела. Контуры строгие, ровные, как бы нарисованные карандашом. Узкая полоса губ приподнята по краям. Улыбается, но его улыбка как-то не сочетается со строгостью лица. Мужчина подходит ближе и берет Аню под руку, видя ее замешательство. От него опять пахнет кофе. Незатейливый аромат так и преследовал девушку две недели. Аня молчит, прикусывает губу, но покорно идет с незнакомым мужчиной. Сама удивляется своему поведению, не задает вопросов, которые взрывают ее мозг, а просто доверчиво следует за ним. Она садится на пассажирское сидение, пристегивается и ждет. Чего? Как маленький кролик под гипнозом удава. Мужчина ныряет в водительскую дверь и быстро садится за руль. Надевает очки, опять прячет свои глаза за темными стеклами.

– Как ты относишься к кофе? Я знаю недалеко отсюда хорошее кафе, – спрашивает он.

– Я опаздываю в институт, – фыркает Аня, хотя в душе уже на все согласна.

– У тебя нет первой пары, – ловит ее на вранье, хмурится он и дергает ключи зажигания.

Машина легко трогается, оставляя лишь грязный след на асфальте.

– Я не сказала да, – возмущается она, когда чуть приходит в себя.

– Понял, но мне надо с тобой поговорить, и это лучше всего сделать за чашечкой кофе, – смеётся мужчина, не отрывая взгляд от дороги.

– А откуда вы знаете, что мне… – решается задать вопрос Аня, но потом замолкает, понимает, что ответа не последует. Он просто знает, и все.

Всю дорогу они молчат. Аня чувствует себя неловко. Придумывает, как с ним себя вести и как говорить. С первого взгляда понимает, что шутки с ним плохи. От этой мысли всё тело Ани начинает сжиматься в кресле и надеяться, что разговор пройдет легко. Что он хочет сказать? Аня боится даже представить, что может хотеть этот мужчина. Денег? Скорее всего нет, они у него есть и, судя по машине, немалые. Заявление она не писала, хотя и это его вряд ли напугало бы. Тогда что? Она перебирает возможные варианты, от которых мурашки бегут по всему телу и пальцы леденеют. За размышлениями она не замечает, как машина бесшумно останавливается.

Кафе оказывается очень уютным, в светлых тонах и с большими окнами, которые открывают полный обзор улицы. Многочисленные цветы в вазах наполняют помещение приятным ароматом. Мужчина проводит Аню к столику у самого окна, помогает сесть и сам садится напротив. Быстрым жестом подзывает официантку, даже не удостоив ее взгляда. Та быстро приносит меню, без стыда разглядывает приятного мужчину и получает невозмутимый строгий взгляд. Девушка натыкается на черные глаза, чувствует дуновение холода и быстро уходит подальше.

– Закажи себе что-нибудь, – просит мужчина.

Его выражение лица меняется, а по губам пробегает лёгкая улыбка. Он подвигает Ане меню в надежде на длительный разговор.

– Нет, спасибо. Только кофе, – Аня старается не смотреть на него, сверлит глазами деревянный узор столешницы.

В такой ранний час в кафе мало народа. Тихая, еле уловимая музыка сопровождает разговоры присутствующих. Аня оглядывает соседние столики, не находит знакомых и немного расслабляется. Мужчина напротив не сводит с нее чёрных глаз. Изучает быстро меняющееся выражение на лице. Ее черты мягкие, а эмоции такие теплые, живые, что дух захватывает. А самое главное, настоящие, без маски. Мужчина растворяется в этой простоте, ему становится как-то теплее. Эти ощущения пришли к нему еще той ночью, когда увидел испуганный янтарный взгляд. Мужчина напрягается и вспоминает.

Тем вечером он очень устал, много работы свалилось одним большим комом, а совещание выжало последние силы. Он, как всегда, был зол, глаза, как в тумане. Откуда взялась девчонка, он не увидел. Помнит лишь столкновение и страх. Страх за себя. Неправильный образ жизни оставляет свои отпечатки, хотя он и на короткой ноге с главными ментами города. Он не сомневался, все бы замяли, но лишняя шумиха не к чему. Тогда он вылез из машины, только посмотреть: жива ли? Вот посмотрел и пропал. А девочка удивила, сама за незнакомца запереживала. Там, на дороге, в свете фар он увидел огонёк тепла и надежды в её глазах, который зажёг пожар в его холодном сердце.

И вот теперь он сидит в этом кафе, любуется. Он всматривается в ее встревоженные глаза. Они уставились в стол, пальцы нервно царапают столешницу. Он может читать ее.

Они долго молчат, пока ждут заказ. Аня что-то вспоминает, морщится, смущается и опять царапает стол. Мужчине нравится собирать ее эмоции в один пазл. Ее рыжие волосы притягивают взгляд. Он вдыхает стойкий аромат выпечки и ванили, поправляет челку, закидывает ее на левый бок. Только теперь он чувствует облегчение. Две недели принесли ему мрак раздумий. Он забросил дела, перевалив их на друга, пытался понять, как смог опять попасть в плен и почему давно уже мертвое сердце снова забилось. Сейчас он знает о девушке все. Где живет. Где учится. Возраст, который его совсем не смущает. Родителей, кстати хорошие, образованные люди. Медицинская карта, и тут проблем нет. Мужчина ухмыляется. Доктор был очень разговорчив, да и его парни умеют убеждать.

Официантка приносит заказ, еще раз заглядывает в глаза мужчины, не находит и намека на интерес. Она оставляет кофе и быстрым шагом уходит.

– У тебя есть вопросы, – констатирует он, вдыхает любимый аромат.

Аня резко поднимает на него свой взгляд. Она думает, судорожно подбирает волнующие её вопросы. У неё их накопилось много. Аня нервно прикусывает губу, открывает рот, опять задумывается и решается. Глаза становятся строгими и пронзительными. Ну, началось.

– Во-первых, кто вы? Как зовут и как меня нашли? – она произносит все быстро на выдохе, голос звучит сухо.

– О, давай не так официально, – делает глоток мужчина и радуется, что разговор все же начался. – Я Сергей, – он склоняет голову в знак приветствия, – и очень прошу на “ты”.

Аня лишь с пониманием кивает.

– Я президент корпорации «Go.S.A.Group – компьютерные технологии», – Сергей достаёт из кармана визитку и протягивает Ане. – Вот тут мой номер телефона и другие данные.

Девушка берет плотный прямоугольник черной карточки в руки. Читает. По ее глазам становится понятно, что корпорации она такой знать не знает. Забавно.

– А нашёл я тебя просто, – продолжает рассказ Сергей.

Он тянет удовольствие от разговора и терпкого вкуса кофе. Ему приятно наблюдать, как девушка прикусывает губы, старается переварить информацию и с интересом посматривает на него из-за длинных ресниц.

– Доктор любезно, – на слове любезно его голос чуть дёргается, – показал мне твою анкету.

Аня от изумления распахивает глаза и быстро хлопает ресницами.

«Как?» – читается у неё на лице.

«Смешная и наивная», – отмечает про себя мужчина.

– Так, хорошо, – Аня крутит свою чашку с кофе, но так и не решается сделать глоток, – Сергей, значит.

Мужчина несколько раз кивает и становится похожим на китайского болванчика.

– И что тебе от меня надо? – хмурится девушка и скрещивает руки на груди, непроизвольно закрываясь.

– Знаешь, я чувствую вину перед тобой. Я был тогда уставшим и немного рассеянным, – Сергей разочарованно пожимает плечами, – и я не увидел тебя…

Он замолкает. Аня внимательно слушает объяснения мужчины, ожидает продолжения.

– Я бы хотел, – мнётся, как мальчишка, Сергей.

Он тщательно подбирает слова, боится испугать или обидеть. Вдруг неправильно поймет, откажет. Сердце мужчины сжимается больно, к горлу подкатывает тошнота. Он трёт вмиг похолодевшие руки. Сергей не понимает, что происходит, лишь следит за темпом в груди.

«Скала не может так просто рухнуть», – убеждает себя он.

– Я хотел бы пригласить тебя на ужин.

– Ужин? – удивляется Аня, приподнимает тонкую, изящную бровь.

– Можно и на обед, – успевает сориентироваться мужчина, глаза начинают бегать от повисшей над ними неловкости, – как скажешь.

– Я не знаю. Все это как-то… – Аня опять смущается, переводит взгляд с Сергея на чашку остывшего кофе, топит в ней свой взгляд.

Мужчина молчит, ждёт, не давит. Тихо сопит и справляется со своими демонами, которые не потерпят отказа. Желание заставить поднимается из черных уголков души, но он борется, только не так, только не с ней. Есть в этой девушке что-то, что он боится сломать, ее хочется лишь защищать.

– Думаю, я не… – продолжает мяться Аня, не знает, что ответить.

Может ли она так сразу дать ему ответ? Или это будет опрометчиво с ее стороны? Она знает его всего час. А вдруг он плохой? Нет, эту мысль она откидывает сразу. Его поступки говорят больше. Он просто мог уехать и оставить ее на дороге. Аня понимает, что с такими деньгами мужчина мог все замять и откупиться. Она аккуратно смотрит на него из-под пышной челки, гладит взглядом по четким линиям лица. А хочет ли она еще встретиться? Не скрывает, хочет. Сергей очень красив. От него веет силой и надежностью. Вся эта энергия исходит волнами, покрывает Аню тонкой невидимой вуалью, располагает к себе. Девушка чувствует это всей кожей.

«А еще он богат, что тоже немаловажно», – решает для себя она.

Сергей сидит в нетерпении под пристальным взглядом, поджимает свои губы. Злится. Всё у него внутри сжимается в ожидании ответа. Сергей видит смятение девушки, замечает складки на хмуром лбу, понимает, что сейчас она принимает решение. Мужчина не выдерживает. Из глубины поднимается взрыв. Он обещает себе быть терпимее, сдержаннее и добрее к ней. Только к ней, это не слабость, это чувство.

«Мать их», – ругается про себя Сергей.

При виде нее в нём оживает то, что было мертво уже долгое время. И она не должна его испугаться.

– Думаю, что мы можем поужинать, – неожиданно для себя дает согласие Аня, и огонь в груди Сергея потухает, она его тушит. – А сейчас отвези меня в институт, – смелеет она, – я не хочу опаздывать.

Аня отодвигает нетронутую чашку кофе, смотрит требовательно и поднимается с места. Сергей встает следом, кидает на стол несколько купюр и провожает девушку до дверей.

Машина резко останавливается у ворот серого здания. Шины сминают опавшую листву и оставляют под собой лишь жалкое месиво. Сергей открывает пассажирскую дверь. Аня берется за его холодную руку, щедро протянутую ей. Хватка стальная и в то же время такая надежная. Всю дорогу Сергей молчал, лишь глупо улыбался, не сводя взгляд с шоссе. Теперь он, как ребенок, прячет взгляд, чувствует мягкое прикосновение её кожи, дуреет от таких простых действий.

Серое здание института приветствует толпами студентов. Опавшая листва щедро украшает подъездную дорогу. Дворники не справляются с вмиг осыпающимся убранством. Студенты толпятся по углам. Кто-то курит, кто-то просто обсуждает лекции. А вот теперь еще и смотрят на нее. Дорогое авто притягивает к себе непрошенные взгляды. Девчонки пищат от одной только мысли, что такая красота может приехать за ними. Воображают себя принцессами и обижаются, когда видят ту, которая так нагло заняла их воображаемое место. Сергей провожает Аню до ворот. Совсем не обращает внимания на восторженные взгляды. Он аккуратно идет рядом почти шаг в шаг, но не прикасается.

– Я напишу тебе, когда… ну, ужин, – он мило улыбается, утопает в янтаре её глаз, совсем не хочет отпускать.

– Ты и номер мой… – опять удивляется Аня.

– Знаю, – перебивает ее Сергей, смотрит в нахмуренные морщинки.

– Ясно, – коротко.

Аня разворачивается и уходит по дороге в сторону института, пинает мысками листву. Слышит, как машина срывается с места.

Глава 4.

В фойе института, прямо у дверей, Аню ловит подруга, возмущённая, взбудораженная, с горящими глазами. Она перехватывает девушку под локоть и тащит к раздевалке, подальше от шушукающихся ребят.

– Что это сейчас было? – она нарочно тянет каждое слово, чтобы до Ани лучше дошло. Надя поворачивается к окну и пальцем тычет на ворота. – Вот это тачка! Вот это мужчина! Ты что от меня скрываешь? – напирает она, приближается очень опасно близко. – Ты хоть знаешь, что это за тачка?

Аня делает несколько шагов назад. Дает себе пространство и ищет пути отхода. Сама отрицательно мотает головой.

– Это же Maybach GLS последней модели, – задыхается от восторга Надя. – Знаешь, – она пристально смотрит в глаза подруги, которые смотрят куда угодно, только не на нее, – так подруги не поступают.

Она больно щипает Аню за мягкую кожу на руке.

– Ой, ой, что ты творишь, бестия? – Аня трёт больное место, жжение расползается по всей руке, отчего становится обидно. – Синяк же будет.

Больно, обидно и не понятно, за что. Аня молча снимает свою кофту и вешает на первый попавшийся крючок. Прохлада коридора сразу облизывает неприкрытые участки тела. Рубашка тонкая и холодная. Мурашки пробегают, забираются под кожу и неприятно холодят, отчего девушка сжимается и начинает тереть себя руками.

– Будет, – дерзко признается Надя, следит за действиями девушки и ждет долгожданного рассказа. Аня совсем не торопится, тянет время, мстит за причиненную боль.

Уже через пару минут подруги сидят в огромной аудитории. Педагог распинается перед глупо смотрящими на него студентами. Его голос эхом отталкивается от стен и пытается набрать силу. Шуршание листов, скрежет ручек и стук пальцев по клавиатурам ноутбуков практически забивает глухой голос преподавателя. Надя понижает голос.

– Ты мне будешь рассказывать, кто это? – с нетерпением просит она, ёрзая по деревянной поверхности стула.

– Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать? – нагло врёт Аня.

Всё понимает, но не знает, с чего начать. Всё как-то сразу запуталось. Налетело быстро и как-то сразу. Аня не может объяснить поспешность своего согласия, да и природу возникших чувств она не понимает. Сама не разобралась. Стабильность, уверенность, внимание, красота. Что на данном этапе в Сергее её привлекло?

– Его зовут Сергей, – тихо начинает она и максимально пододвигается к подруге. Склоняет голову к ее уху так, чтобы их никто не услышал. – Он тот мужчина, который меня сбил, – Аня еще сильнее понижает голос.

– Что? – во весь голос кричит Надя и быстро зажимает рот рукой.

Её зеленые глаза начинают гореть в предвкушении чего- то интересного. Лицо вытягивается, а на лбу появляется череда глубоких морщин от удивления. Нос смешно подёргивается. Рядом сидящие ребята оборачиваются в возмущении.

– Да ты что? И как давно ты с ним? Почему я ничего не знаю? – шёпотом тараторит Надя.

Аня хмурится, толкает подругу в плечо и отворачивается, пытается уловить суть лекции. Но речь педагога пролетает мимо ее ушей и не задерживается в голове.

– Я не с ним. Он только сегодня меня встретил и пригласил выпить кофе, – Аня что-то чиркает на маленьком листке бумаге. – И он попросил еще об одной встрече.

Девушка смотрит далеко перед собой, старается понять, что же написано на доске. А вот Наде вообще все равно до лекции. Она внаглую поворачивается полубоком к доске и громко закрывает свой ноутбук. Девчонка готова слушать всю историю, отчего даже уши у нее становятся красными.

– Ну, ну, и что ты ему ответила? – не унимается Надя.

– Да, – невозмутимо произносит Аня и даже не поворачивает головы в сторону подруги.

– Да? Я не ослышалась? Ты сказала ему «да»? – Надя толкает Аню в плечо.

Что это за новый способ обращать на себя внимание? Аня дергается, но не поворачивается.

– А кто он вообще такой? – задает резонный вопрос подруга.

Она крутится на стуле, а в аудитории становится душно. Спертый воздух от старых парт и пыли затрудняет дыхание. Надя подтягивает свой серый хвост, немного отодвигает ворот кофты, дает возможность спокойно вздохнуть и выдыхает тонкую струйку холодного воздуха себе на грудь. Аня достает из кармана джинсов черный, толстый, пластиковый прямоугольник, где большими золотыми буквами выведено:

«Горев Сергей Александрович

президент корпорации «Go.S.A. Group (компьютерные технологии)»

тел. 8-800-15-01-85».

И красивый тонкий вензель подписи.

Надя вырывает листок, шумно вдыхает запах дорогого одеколона и быстро поворачивается к ноутбуку, не обращая внимания на безразличие подруги.

Ее ловкие и длинные пальцы начинают барабанить по клавиатуре, вбивают данные с визитки в поисковую строку. Минуту ничего не происходит, а потом одним потоком интернет выдает всю информацию, хоть как-то связанную с мужчиной. Надин взгляд горит огнем, рот приоткрывается от изумления. Пальцы еще быстрее щелкают по сенсорной мыши ноутбука. Волнение хватает за горло, и дышать становится все труднее. Перед ее глазами пролетают фотографии, статьи, новостные заметки. Надю крутит этот водоворот. Она цепляется взглядом за отдельные слова и предложения и только ахает.

– Офигеть, – выдыхает Надя. – Это куш, подруга. Вот это да!

Надя не отрывает взгляд от мигающего монитора, продолжает глазеть не моргая. Любопытство сгубило кошку, и Аня грациозно выгибает шею. Сдается. Интерес овладевает ее мозгом, а желание еще раз увидеть черные глаза перебарывает напускное равнодушие. Ане трудно признаться, что Сергей не просто завладел ее мыслями, но и проник гораздо глубже. Она смотрит в монитор, разглядывает фотографию. Мужчина в черном элегантном костюме. Красная рубашка кричит, привлекает внимание к расстегнутым верхним пуговицам. Аня бежит взглядом по расплывшимся строчкам, ее глаза то сужаются, то широко открываются. Такое же чудо происходит и с дыханием. Оно то учащается, когда Аня смотрит на фотографии, то замедляется от ряда газетных заметок. В аудитории становится тихо.

Википедия с официальным фото. Очень красивым.

Информация: Горев Сергей Александрович. Холост. 35 лет. Самый молодой президент корпорации «Go.S.A. Group (компьютерные технологии)». Владелец заводов, домов, пароходов. Миллиардер. Меценат и т.д.

– Ты понимаешь, как тебе повезло? – на выдохе выдает Надя и продолжает перелистывать многочисленные фото.

– В чем? – Аня отрывает взгляд от компьютера. Отодвигается от подруги и нервно захлопывает крышку ноутбука прямо перед ее носом. – Это всего лишь ужин, не более. Мы посидим и больше не увидимся, – разочарованно. – Надь, это же не сказка, а я не похожа на Золушку, – пожимает плечами Аня, смотрит в зеленые глаза с надеждой на понимание. Сама расстраивается словам, ломает надежду. Видит в глазах напротив возражение. – Неужели ты думаешь, я ему приглянулась?

Надя неуверенно кивает, не знает, что сказать, как объяснить свои предчувствия. Они поселились в сердце, пытаются заставить мозг логически мыслить. Аня фыркает и отворачивается. Говорит уже себе:

–

Он просто благородный человек. Решил загладить вину. Кто я, а кто он? – пытается убедить свое сердце, которое так не хочет расставаться с надеждой. Аня толкает в себя пальцами, полная обиды и возмущения. Опять поворачивает голову к Наде, которая покорно слушает монолог. – И все, разговор окончен, – Аня повышает голос для убедительности. В аудитории он звучит набатом. Педагог что-то пишет на доске.

–

Нет, не закончен! Не дури, – не выдерживает Надя, пытается переубедить упертую подругу. – А вдруг он предложит тебе…

–

Что? Постель? – уже яростно кричит Аня, заставляя всех повернуться. – Извините, извините.

Аня что-то пишет в тетради, ошибается, нервно чиркает ровные ряды букв.

– Даже если и так, – Надя вдыхает и набирает побольше воздуха в легкие. Знает, что дальнейший разговор Ане не понравится. – У тебя проблемы, разве не так? – она хватает подругу за плечо, поворачивает на себя. Смотрит вопросительно. – Так! Если ты, конечно, не решила уехать к родителям, – Надя знает, на что давить, и бесстыдно этим пользуется.

Аня меняется в лице. Признает правоту подруги. Стыдно, но признает.

– Тебе нужны деньги, – невозмутимо продолжает Надя. – Не кривись, нужны.

Аню всю передергивает от таких слов. Но опять в точку.

– Сама же знаешь, как это бывает, – Надя не останавливается, добивает. – Вот, посмотри, половина нашего потока обзавелась связями, – подруга демонстративно приподнимает руки вверх и пальцами показывает кавычки. – И ничего! Прекрасно живут. Не будь такой правильной. Тебе не поможет. А вот теперь точка, – успокаивается Надя.

Девчонка закатывает глаза. Права, чертовски права, признает в глубине души Аня. Знает, что если бы Наде выпал такой шанс, она бы его не упустила, точно. Она стискивает зубы. Подруга во многом права, но почему так противно? Аня молчит, смотрит вдаль аудитории, не знает, что ответить. Конечно, у нее на потоке есть девочки, которые спят с богатыми мужчинами. И иногда Аня думала, что это лучшее решение ее проблемы. Но сейчас ее мутит от одной лишь мысли об этом. Сергей ей понравился, чего скрывать. Мужчина красив. Очень, очень. Статный, властный. От него исходит едва уловимый поток силы, и это притягивает. Аня заметила, как мужчина тщательно старался это скрыть, когда пил с ней кофе. Почувствовала, интуитивно. Конечно, она хотела бы быть с таким мужчиной. Аня поправляет волосы, убирает их со лба. Она хочет ощущать его силу, быть под его покровительством, подчиняться его власти и быть за стеной. Он мог бы стать для нее опорой, будущим.

– Нет. Все! Это все чепуха, – говорит вслух Аня, мотает головой.

Собирает свои тетради. Она может поверить во что угодно, только не в их отношения. Это просто сказка. Звенит звонок, и профессор начинает объяснять задание.

– Знаешь, – Надя кладет свои ладони на хрупкие плечи подруги. – Если он предложит тебе… – она немного мнется. – Просто скажи ему «Да».

Вот Аня и сказала.

***

Аня стоит у окна в кабинете Сергея. Вид с тридцатого этажа будоражит все ее мыслимые и немыслимые фантазии.

«Как долго отсюда лететь?» – думает она, разглядывает еле уловимые очертания улиц. Перед Аней лежит город, большая его часть. Серые хмурые здания, как пики, упираются в небо, разбивают белые облака, а там, где-то далеко внизу, суетятся маленькие человечки. И совсем не видно солнца. Его скрывают такие же небоскребы, прячут от глаз, заставляют тосковать. Зимой Аня это особо не ощущала. Недостаток солнца в зимнее время – это нормально. Правда, Сергей смог компенсировать тепло поездкой в Грецию на Новый год. Аня первый раз была за пределами Родины. Она купалась в лучах солнца, жадно поглощала его тепло, питалась энергией. Ей это важно. Солнце ее любит, а она его. Только эта любовь взаимна.

А сейчас весна. Пение птиц будит в ней фантазии. Солнце такое мягкое, ласковое. Оно может ласкать ее, целовать бархатную кожу. Аня знает это, но тут на высоте не ощущает его. Обидно. Пентхаус Сергея огромный. Целый этаж на тридцатом этаже с выходом на собственную террасу в центре города. За неделю своего проживания здесь Аня и половины не обошла. Гостиная, кухня, спальня. Их спальня, очень большая. Спортзал, библиотека, кабинет Сергея и многочисленные комнаты для прислуг, охраны и друзей. Хотя какие уж друзья, задумывается она, одни деловые партнеры.

Аня ждет Сергея. Разглядывает себя в холодном отражении и удивляется. Как будто кто-то другой, далекий и не родной, смотрит на нее из пустоты холодных серых туч. Аня стала немного острее, блеск загорелой кожи тенью ложится на стекло. Рыжие волосы волнами спадают на плечи, она их никогда не убирает в хвост, как Надя. Золотая цепочка, серьги, кольцо с бриллиантом блестят, отражаясь от холода окна. Его подарки. Сначала она очень смущалась каждый раз, когда Сергей дарил ей очередную бархатную коробочку с украшением. Потом привыкла. Долго ли привыкнуть к вниманию. Привыкла и к водителю, телохранителю, поездкам, официальным встречам, к обществу, а главное, к самому Сергею. Аня улыбается, обхватывает себя руками, хочет его тепла. Он теперь ее Сергей. Только любит ли она его? Аня шумно вдыхает воздух полной грудью. Кабинет пропитан терпким ароматом его дорогого одеколона. Он ей нравится. Запах. Сильный, окутывает, успокаивает. Любит ли? Этот вопрос она задает себе уже полгода. Вместе. У нее нет страсти. Бабочки в животе не разлетаются теплом по всему телу от одного его имени. Ее не бросает в дрожь, а сердце не бьется со страшной силой. Но есть что-то другое. Стабильность, уверенность, благодарность, защита, доброта и трепет. Трепет перед его силой, физической и внутренней. Эти чувства соревнуются между собой за право первенства, разжигают в ней сомнения.

Аня отрывается от окна, оглядывает кабинет. Стены – красное дерево. Большой стол у стены. Дизайнерский, на заказ. Кожаное черное кресло с деревянными подлокотниками, которые украшают медные змеи. Они сверкают красными рубиновыми глазами, в первый раз заставляя испугаться. На стене за креслом картина «Крик» Эдварда Мунка. Копия ли? Другие красивые картины так же искусно украшают стены. Они в доме везде. Сергей – большой ценитель искусства. На полу черная плитка, как, впрочем, и везде в квартире. Странно.

Противоположная стена от окна – стеллажи, на которых мирно уживаются дорогие книги в кожаных обложках и важные документы. Потолок усыпан маленькими светильниками, как звездное небо. Аня проходит вперед, пробегает пальцами по макету земли около маленького стола. Улыбается, чудный бар. Окна в пол, пустые, без занавесок и жалюзи, без всего. Сергею так нравится. Вид серого города его успокаивает. Аню угнетает. Она подходит к столу. Все как всегда, обычно. Гора бумаг, папок, любимая ручка Parker, её подарок на 23 февраля. Гравировка «С любовью». Аня идет дальше, по новой изучает, обходит стол, проводит по нему указательным пальцем. Она случайно задевает фотографию, та с грохотом падает, распространяет громкий треск стекла. Девушка замирает, затаив дыхание. Ее пробивает холодный пот. Разбила? Нет. Аня выдыхает шумно, нервно. Поспешно поднимает фотографию. Она в Греции в легком платье на берегу моря. Ветер треплет ее волосы. Солнце ласкает кожу. Это фото Сергей сразу забрал себе и назвал «Мое солнце».

Глава 5.

–

Сергей Александрович, вас ожидают в кабинете, – помощник бежит к хозяину, на бегу поправляет костюм и галстук.

–

Кто? – ревет он. Настроение сегодня заставляет желать лучшего. – Что мямлишь? Я спросил, кто? – Сергей не останавливается ни на секунду, не тормозит. Времени нет. Всегда.

Помощник шумно сглатывает, не поспевает за размашистым шагом хозяина. Бледнеет и начинает заикаться.

– Ваша, мм…девушка, – тихо отвечает мужчина, боится гнева. – Вы же не любите, чтобы кто-то без вас, ну, был в кабинете, а она…

Сергей пролетает длинный коридор и резко останавливается. Он с яростью глядит в глаза подчиненного, который готов уже провалиться хоть куда, лишь бы только поглубже.

– Я сколько раз говорил, – тянет каждое слово, чтобы понял, его голос наполняется сталью. – Ей можно все.

Он делает еще несколько шагов и открывает кабинет. Сергей видит ее. Взгляд сразу добреет. Дыхание выравнивается, мышцы расслабляются. Как будто здесь, за пределами суеты и грязи, его чудодейственная таблетка. Мужчина подходит ближе. Обнимает Аню со спины, аккуратно прижимает к себе, опускает лицо в рыжие волосы, вдыхает аромат ее шампуня. Наслаждается, тянет воздух спокойно, с упоением. Закрывает глаза, еще раз вдыхает и целует в макушку. Воспоминания погружают его в уже далекое прошлое. Сергей хорошо помнит, как долго уговаривал свое солнце переехать, чтобы иметь возможность вот так упиваться ею. Желательно, вечно. Уговаривал, искал поддержку у ее родителей и подруг. Обижался, как маленький ребенок. Не звонил, потом сам же сдавался и просил прощения. Как ласковый щенок, льнул в ее объятия. Несколько месяцев в полном стрессе и тревоги. Потом не выдержал и перевез. Без позволения и лишних разговоров. Просто взял в охапку и оставил у себя. Запер навсегда и при себе. Аня сдалась под таким напором.

На секунду для него все перестает существовать. Проблемы, работа, суета – все отступает. Есть только она. Сергей держит девушку крепко, но нежно. Так, чтобы ощущала его силу, но не испытывала боль.

– Ты меня ждала? – ласково куда-то в шею спрашивает он.

Аня поворачивается к нему лицом, не освобождаясь из плена. Сергей еще ближе притягивает ее к себе. Внутри рычит громкое «Мое». Талия девушки поддается, прогибается.

– Тебя, – она выдыхает сладкий аромат ему в лицо.

Вкусно и пьяняще. Сергей не выдерживает пытки, впивается в ее губы страстным поцелуем. Чуть прикусывает, наслаждается их сладостью. Аня сама притягивается и расслабляется в его объятиях. Поцелуй горячий с привкусом кофе.

– Ты что-то хотела? – Сергей с неохотой отстраняется от солнца, переводит дыхание.

Но не отпускает. Последнее время это как паранойя, смысл его жизни – удержать. Рядом, желательно, навсегда. Чувство собственничества зарождается в груди, заставляет понимать только одно – без нее его жизнь не стоит и ломаного гроша. Деньги, сила, связи, власть, холодные расчетливые женщины на одну ночь никогда не смогут заменить сладость ее губ, жар тела в постели, доброту и заботу. Без нее он мертв душой.

Аня поднимает руку, видит легкую печаль в глазах Сергея. Аккуратно скользит пальцами по его губам, вытирает размазанный блеск. Старается стереть усталость. Его черты стали родными и правильными. Аня больше не отводит взгляд, не покрывается румянцем от черных пронзительных глаз. Она привыкла к его характеру, голосу и с точностью знает, как и что он любит. Сергей дует губы, дает себе возможность насладиться ее действиями.

– Знаешь, я давно хочу тебя попросить, – Аня игриво опускает свои глаза, перекидывает руку на плечо. – Скажи своему балбесу, пусть не ходит за мной по пятам в институте.

Аня поднимает на Сергея взгляд, полный надежды.

«Хм, балбес. Смешно она называет своего телохранителя, – думает Сергей, начинает хмуриться, на лбу залегают глубокие морщинки. – Опять этот разговор», – мысленно рычит он.

Аня чувствует его возмущение и отстранятся. Она медленно подходит к столу и садится на дубовый стул, обтянутый бордовым бархатом.

– Я так понимаю, ты хочешь разговаривать официально, – ухмыляется он дерзости. – Ну, ладно.

Сергей поправляет взлохмаченные волосы, облизывает еще сладкие губы и идет следом. Обходит стол и садится в свое кресло, как царь, разваливается, запрокидывает ногу на ногу и гладит своих «милых» змеек. Готовится, успокаивает бурю. Знает, разговор будет сложным, и уже не в первый раз. Аня подражает мужчине, так же закидывает ногу на ногу и пуще хмурит бровь. Решительная. Она скрещивает руки, ставит их на стол и кладет подбородок. Смотрит пристально, чуть вызывающе. Ей обязательно надо его уговорить, настраивает себя. Ругаться совсем не хочется, но и оставлять все так – не вариант. Этот чертов балбес – просто одна сплошная проблема.

– Нет, – отвечает на немой вопрос Сергей, – это исключено, – он старается не поддаться на умоляющий взгляд. – Мы уже это обсуждали, – Сергей поджимает губы от возмущения, что приходится опять возвращаться к этой теме. – Твой балбес ходит с тобой везде, и точка. И скажи спасибо, что их не три…

Сергей наклоняется к столу, сжимает крепче головы змей, чтобы не полыхнуть гневом, передает злость камням, которые на мгновение загораются ярче.

– Ты знаешь, как дорога мне? – мужчина продолжает свои объяснения, смотрит на молчаливое выражение лица напротив. – А если с тобой что-то случится? – уже мягче. Сердце предательски ёкает только от одной мысли. – Твой институт – рассадник… – он мнется, подбирает правильное слово. – Там одни… – опять не договаривает.

–

Уроды, – завершает за него Аня.

Она склоняет голову в бок, следит за яркими эмоциями и понимает, что опять в проигрыше.

–

Можно и так, – соглашается Сергей, трет уставшие глаза.

–

Но это ненормально, – делает еще одну попытку Аня, фыркает от возмущения и закрывает глаза.

Уголки ее губ стремительно опускаются, а на щеках появляются ямочки. Девушка открывает глаза,

– Но мне нужно хоть чуть-чуть пространства. Я даже не могу в туалет с девчонками сходить. Я-то ладно, привыкла, а они вот стесняются, – Анины щеки начинают полыхать, не понятно, от чего больше.

–

С подружками? – Сергей немного приподнимает бровь и ухмыляется.

–

Не смейся, меня и так все боятся. Все уже знают, чья я девушка, – она повышает голос, но вовремя сдерживается, когда видит огонек в черных глазах, балансирует на грани, понимает, что еще чуть-чуть – и разозлит.

–

Да, ты моя, – пробует на вкус. – И хочу напомнить тебе, – уже жёстче говорит Сергей, – как твои однокурсники – уроды, подбросили дохлую крысу в твою сумку, – он выдыхает, когда видит, как передернуло девушку. – Кто тогда бегал с трупом? Правильно, твой телохранитель, – улыбается мужчина. – Или как нарики пристали к тебе за воротами института? А? И опять рядом был твой балбес, – договаривает мужчина. Все, точка. Аргументы.

Сергей вспоминает тот вечер. Он предусмотрительно не рассказал тогда Ане всю правду. Ведь он лично нашел этих наркоманов и оторвал им… Где теперь они? Мужчина и парня того вспоминает, который так легкомысленно пошутил над Аней. Он теперь учится в другом институте и, конечно, без… Перед Сергеем ответили все. Как же она не понимает, что столько жизней могут зависеть от нее. Сергей трет переносицу, хочет, чтобы этот разговор быстрее закончился. Он сейчас в гневе, хотя Аня просто не догадывается об этом. А она все понимает, больше не давит. Встает, быстро обходит стол и садится на колени Сергея, обнимает, ласкает волосы. Черные и такие гладкие. Знает, что теперь надо по-другому. Смотрит прямо в глаза, пропадает на дне двух черных дыр. Целует, так убеждает. Нежно фыркает и ластится, как кошка.

– Ну, Сережа, – тянет она.

Сергей весь напрягается. Холодеет, а сердце замирает от такого знакомого и протяжного «Сережа». Вспоминает, но быстро берет себя в руки.

– Хорошо, – не выдерживает он. – В туалет балбес ходить не будет, я распоряжусь. А в остальном давай больше не возвращаться к этому разговору, – Сергей проводит носом по тонкой загорелой шее. – И не называй меня больше Сережа, – твердо.

Аня громко смеется. Мужчина снова целует, громко, влажно. Пытается насладится и украсть смешинки с ее горячих губ. Выпить смех до дна. Воздух постепенно выходит из легких, он терпит, не отстраняется, не может позволить прервать свое возбуждение. Он чуть тянет Аню за волосы, заставляет подставить шею к ласке. Если бы не деловая встреча через час, он бы взял ее прямо на этом столе.

– Я люблю тебя, – выдыхает Сергей ей в губы.

Аня смущается, молчит, не отвечает. Она просто не знает, что сказать. Все ее чувства так похожи на любовь, но любовь ли? Ей нравятся эти отношения. Аня боится, что путает симпатию, доброту, уважение и благодарность с этим неизвестным чувством. Хотя откуда ей знать, как проявляется любовь? В институте этому, к сожалению, не учат, и всё, что она испытывает, это и есть любовь. Или она ошибается?

– Я еще кое-что хочу тебе сказать, – переводит разговор Аня. Сергей видит ее замешательство и немного отстраняется, не хочет думать о ее молчании. – Сегодня ко мне придет Надя, – Аня вопросительно смотрит на мужчину, играется волосами. – Мы хотели посидеть, выпить…

Она пытается угадать эмоции на его лице, хотя заранее знает – можно, но для приличия спрашивает и предупреждает.

– Выпить? – изумленно поднимает две брови Сергей. – Это что-то новенькое.

Улыбается. Доволен, что она спрашивает о таких глупостях. Он готов позволить ей все, даже убить его душу и тело. Смешная. Но для приличия Сергей хмурится, делает вид, что идея ему не нравится. Потом сдается под пристальным, лукавым взглядом и твердыми ягодицами, которые ерзают по коленкам. Они знают, что это всего лишь игра.

–

В баре нет слабого алкоголя!

–

Уже есть, – смеется Аня, – я распорядилась.

–

А куда смотрит мой управляющий? – наигранно серьезно.

Аня лишь жмет плечами, мол, не причем:

– Он меня просто побаивается.

–

Он должен боятся только меня, – хмыкает Сергей. – Надо провести с ним беседу.

–

Не надо, он хороший, – хитренько мурлычет Аня и еще крепче обнимает мужчину. – Я не хочу, чтобы он на меня обиделся.

–

Хорошо, – Сергей смотрит на часы, время обжигает запястья. – Только не отпускай водителя. Надю надо будет отвезти домой. И балбес будет с вами. Вдруг вам захочется подышать свежим воздухом от трех бутылок вина.

–

Ты знал! – восклицает Аня, толкает Сергея в плечо.

Сергей только улыбается. Конечно, он все уже знает. Без него в этом доме мухи не летают. Даже марку их вина он одобрил сам. Ему просто нравится дразнить свое солнце.

– У меня для тебя тоже есть новость, – мужчина поправляет сидящую на коленках Аню, крепче перехватывает. – Меня пригласили на благотворительный бал в честь весны.

Аня заинтересованно смотрит на него. На балу они еще не были. Хотя она не любит ходить по его мероприятиям, но бал всколыхнул в ее душе какую-то сказку.

– Я хочу официально представить тебя знакомым и друзьям.

«Этого и следовало ожидать», – думает она. Рано или поздно, но он захотел бы представить ее обществу. Только в качестве кого?

– Когда? – выныривает из размышлений Аня.

– На следующей неделе, в четверг. Ты успеешь подготовиться.

– Успею, – обреченно соглашается.

Она подумает об этом потом, а сейчас просто хочет встретиться с подругой. Может, это и неплохо – стать официальной спутницей такого влиятельного человека. А любовь? С ней она разберется.

***

– Я сколько раз тебе говорил, что в этом месяце никаких поездок, тем более в Америку! – Сергей рычит в трубку хуже дикого зверя, лицо его краснеет, а на шее вздуваются вены от напряжения.

Друг на том конце провода явно треплет ему нервы. Мужчина мерит шагами свой кабинет, немного притормаживает у стола с фотографией и глубоко вздыхает. Слушает нервный рассказ, сжимает железный корпус хрупкого телефона. Аня только что ушла встречать подругу. Он собрал бумаги, уже был готов уезжать на совещание, как телефонный звонок задержал. Разговор неприятный, он будоражит его прошлое и затрагивает рабочую сторону, темную ее часть.

– Почему ребята еще не разобрались с этим вопросом? Эд, куда ты смотрел? Я за что им всем плачу? – мужчина сжимает телефон так, что тонкий пластик начинает трещать. – Какая еще крыса? Кто? – Сергей нервно трет лоб, упирается в холодное окно и растворяется в безжизненной дали. – Жду в четверг. Нет, после. Лучше ночью, – голос предательски дрожит. – Хорошо, потом решим, что делать. Эд, крысу надо найти быстро и тихо, – рявкает и отключает телефон.

Глава 6.

Надя стоит на пороге пентхауса с широко открытыми глазами и начинает удивляться уже с коридора.

–

Закрой свой рот и раздевайся.

Аня помогает подруге снять легкую весеннюю куртку. Та скидывает ботинки и сует ноги в теплые тапочки, которые любезно ей подносит прислуга.

–

У вас что, прислуга? Много? – задыхается от восторга Надя и смотрит на маленькую женщину, как на диво дивное.

Аня только фыркает и провожает подругу в зал. Та идет следом, с интересом разглядывает стены, потолки, пол. Хватает все, что попадается под руку на многочисленных поверхностях.

– А эти картины настоящие? – она показывает пальцем на россыпь ярких картин в коридоре.

–

Нет, – пожимает плечами Аня, – копии. По правде, она никогда не спрашивала у Сергея о подлинности картин в доме. Они радуют глаз, и этого вполне достаточно.

–

А эти вазы дорогие? – не унимается подруга. Надя приподнимает какой-то кувшин с китайскими рисунками, разглядывает, как настоящий ценитель.

–

Наверное, я как-то не интересовалась, – признается Аня. – У Сергея много антиквариата, он любит красоту.

–

Как так-то? Жить в такой роскоши и не знать? – Надя не скрывает своего искреннего возмущения.

«Вот лапоть-то деревенский, – злится она про себя. – Совсем не думает о будущем. Как можно жить здесь и сейчас? – подруга качает головой, – вот всему ее надо учить».

Аня подходит к большим дверям и распахивает их:

– Заходи, чувствуй себя, как дома.

Перед ними открывается вид на огромную светлую гостиную. Необъятное помещение манит своими красками, притягивает взгляд ко всему сразу. Хочется уловить как можно больше деталей. Надя делает робкие шаги. Большие окна в пол с белоснежным тюлем открывают восхитительную панораму города. Надя вспоминает зарубежные фильмы, мечтает увидеть огни ночного города с этой манящей высоты. Тут можно стоять часами и разглядывать железную сказку. Подруга обходит помещение, примеряется к пространству, изучает его составляющие. Посередине зала стоит комплект кожаной мебели с железными вставками. Черная кожа блестит, переливается, как будто ее только что натерли маслом. У девушки идет кругом голова от черного цвета, который преобладает здесь, он берет в плен пространство и как будто сжимает его. Пол, черная плитка, мебель, стеллажи, даже рамки фотографий. Около дивана стоит журнальный столик с черной стеклянной столешницей. Стеллажи украшают стены. На них мирно располагаются дорогие книги в кожаных переплетах и статуэтки, явно привезенные из разных стран. Все коллекционное.

Надя обходит периметр, дотрагивается до всего. Ее внимание привлекает камин. Он ждет своего часа, готов заиграть электрическими языками. Резная кованая решетка прикрывает его, как настоящий, а аккуратные поленья уложены сбоку. Каменная облицовка идеально вписывается в интерьер. Над камином висит плазма. Кинотеатр с длинными колонками по бокам почти в человеческий рост. И все это пространство щедро уставлено цветами. Они в разных своих проявлениях украшают зал. Напольные в горшках, розы в вазах по выступающим поверхностям. Надя подходит ближе, изучает полки над камином. Радуется, что подруга не перебивает и дает ей время. Трогает ряд фотографий и еще какой-то антиквариат. На фото лишь одно лицо. Близко, далеко, боком. Хозяину нравится любоваться своей девушкой.

«Больной», – думает Надя.

Она поднимает глаза. Потолок нависает над ней своим величием. Две большие люстры свисают в разных концах зала. Хрусталь, стеклярус. Длинные капли прозрачного стекла волнами стекают вниз, отражают свет друг от друга. Завораживают.

– Здорово, – тянет Надя и еще раз проходит комнату по второму кругу, потом резко плюхается на диван в центре зала.

Аня очарованно следит за подругой, у которой рот почти не закрывается от увиденного. В первый свой день ее тоже захватила буря эмоций от масштаба и роскоши. Но ко всему быстро привыкаешь.

–

А бассейн есть? – не унимается подруга.

–

Есть, только на крыше.

–

Пойдем? – воодушевилась Надя, ее глаза наполнились надеждой.

–

Нет, – твердо заявляет Аня.

Присаживается в кресло рядом. Замечает, как потухает зеленый огонек в глазах девчонки.

– Я думаю, ты не последний раз у нас дома.

«У нас – как-то правильно звучит», – решает Аня, примеряет эти слова, запоминает. Как же она сейчас ошибается.

– Хорошо. Ну что, мы будем развлекаться? Или ты зажмотила выпивку? – прищуривается, как лиса, Надя.

Трель колокольчика разносится по всей гостиной. Надя с восторгом следит за каждым действием подруги. Ожидает. В дверях появляется маленькая, хрупкая девушка. Свободно одетая, без какой-либо униформы. Черная юбка ниже колен, блузка кремового цвета и туфли-лодочки. Волосы цвета шоколада убраны в пучок, а круглые глазки-бусинки улыбаются.

–

Юлечка, принеси нам…– Аня не стала договаривать, а лишь указала на стол рукой.

–

Хорошо, Анна Михайловна, – кивает прислуга, понимает все сразу без лишних слов. Она разворачивается на пятках и скрывается в коридоре.

–

Миленькая, – фыркает недовольная Надя. Смешно ведет носом, отчего на переносице появляются складки. Аня кидает на нее непонимающий взгляд.

–

Да не ты! – отмахивается подруга.

Хм, юмор подруги выше 100 баллов.

–

Это он нанимает таких хорошеньких?

–

Да, прислуга уже была в доме, когда я приехала.

Она все так же вопросительно смотрит на Надю и не понимает, к чему лиса клонит. Девчонка под пристальным взглядом полностью разваливается на диване, закидывает ногу на ногу.

–

Ее надо уволить и нанять новую прислугу, – через пару минут выдает она. – Желательно, постарше и пострашнее, – Надя кривит лицо, изображает чудовище.

До Ани сразу доходит, о чем речь. Она громко смеется, и ее смех колокольчиком пролетает по залу.

– Ах, вот о чем ты! – хихикает она.

– Вот зря ты ржешь, – на полном серьезе говорит Надя. Она делает грозное выражение лица, угрожает испепелить. – В среднем по статистике именно прислуга уводит мужчин из семьи.

Не успевает Надя закончить свои рассуждения, как в дверях показываются та милая девушка и еще одна постарше. Они, как сестры, похожи друг на друга. Проходят молча в гостиную, продвигая впереди себя небольшую тележку с угощениями. Что помоложе обиженно косится на Надю. Недовольная, конечно, все слышала. Постарше аккуратно выставляет вино, фрукты и канапе с разными начинками. Бокалы на длинных, тонких хрустальных ножках, занимают свое место перед подругами.

–

Водитель и телохранитель будут ждать ваших распоряжений в служебной комнате, – объявляет старшая и чуть задерживается у дверей, бросает осуждающий взгляд на гостью.

–

Спасибо, – нежно и очень ласково. – Вы можете быть свободны.

Прислуга улыбается хозяйке и закрывает за собой дверь.

–

Водитель, телохранитель,– гримасничает в ответ Надя. – Я смотрю, тебя тут заперли, как в клетке, хоть и такой роскошной.

–

Не говори глупостей, – отмахивается Аня и поправляет упавшие на лоб волосы, – Сергей просто переживает за меня, – она подходит к столу и берет бутылку дорогого вина. – С чего начнем? С белого или красного? – она переводит взгляд на полный стол.

–

С любого! Все равно будет мало, – Надя поднимает пустой бокал. – Не жди, наливай.

Время льется вином в бокал, играет бликами по дну хрусталя. За окном опускается вечер. Панорама города играет неоновыми огнями под сгущающейся тьмой. Чуть прохладный ветерок наполняет душное помещение. Подруги долго разговаривают и смеются. Успевают обсудить многое, что так давно копилось в разуме, но не находило выхода.

– Как у тебя дела с Сергеем? Я смотрю, ты не жалеешь, что сказала ему тогда «да», – Надя начинает откровенный разговор. Она потягивает остатки красной жидкости из бокала. Лицо в тон вина, а глаза посоловели. – И судя по тому, что он сказал про бал, скоро ваши отношения перестанут быть простыми, – её щеки горят огнем от выпитого.

Их обоих разморило в духоте, поэтому Аня и открыла окно, впуская холодную вечернюю прохладу. Девушка помешивает вино в бокале. Оно отталкивается от стен в водовороте красных переливов. Три пустые бутылки стоят на полу за диваном.

–

Мне хорошо с ним, – мягко, с нежностью в голосе. Говорит правду. – Ты же сама знаешь, как он ко мне относится, – Аня улыбается от воспоминаний, ощущает тепло на коже. – Мне иногда даже страшно, как он на меня смотрит. Думаю, если бы я попросила у него весь мир, он бы разбился, но подарил. И это очень странно.

–

Он просто больной, – хихикает Надя.

Аня хмурится, не понимает прикола.

– Он болен тобой, а эта болезнь самая страшная. – поясняет Надя. – Вот у тебя телохранитель, водитель – развлекайся, пока все позволено.

– Блин, – в сердцах восклицает Аня, – позволено? Развлекайся? Вспомни, когда мы последний раз были в клубе или, уж на худой конец, в кафе?

Надя театрально закатывает глаза, пытается вспомнить.

– Вот, вот, – расходится Аня, алкоголь уже овладел ее разумом и приятно расслабил тело. – А еще этот балбес.

Надя хихикает, понимает, о ком говорит подруга.

– Ага, он ходит за тобой по пятам. Я от него устаю в институте, а уж каково тебе? Он дома у туалета тоже тебя караулит?

Аня морщится и допивает вино. Стол почти пуст. За окном начинают просыпаться маленькие звезды. Их совсем не видно из-за света огней, но Аня точно знает, что они есть там, на небе.

– Я тебе и говорю, ты в клетке, золотой, но клетке. Раньше ты хоть дома жила, а теперь сюда переехала, – пожимает плечами Надя, ставит свой пустой бокал на стол, её голос пропитан грустью. – Все-таки добился своего. А сколько было ссор? – подруга разводит руками, показывает масштаб. – Теперь сидишь около него, телевизор с ним, в кафе с ним, все с ним, как личная собственность, – обижается Надя.

Обе синхронно вздыхают. Аня смотрит пустым взглядом в бокал, ищет там возражения, но не находит.

– Стой, я придумала, – Надя вскакивает с дивана, ее тело шатается, но девушка берет себя в руки. – Пойдем в клуб. Только свалим по-тихому, без твоих сопровождающих. Просто убежим, – заговорчески хихикает Надя.

Ее глаза вновь обретают блеск. По телу проходит волна адреналина.

Аня сначала хмурится. Эта идея ей не нравится. Понимает, что Сергей будет недоволен, а делать ему больно очень не хочется. Девушка представляет его укоряющий взгляд и мотает головой.

– Сергей будет переживать, – сопротивляется она натиску подруги.

Сейчас в ней бушуют две стихии, раздирают затуманенное сознание надвое. Одна похожа на бурю, которую гонит алкоголь и жажда приключения, а другая знойный штиль.

– Будет, но это будет потом, – без доли сомнения говорит Надя. – Давай, все будет хорошо.

Убеждает. Аня сдается во власть адреналина и предстоящего веселья. Сердце начинает биться в предвкушении свободы, виски пульсируют от тугого напора крови. Аня улыбается, как раньше, с долей безумства. Страх, азарт, беспечность, свобода. Ах, будь что будет, – успокаивает включившийся на миг здравый смысл. Она не в его клетке!

– Пойдем! – командует.

Надя стоит в туалете и приводит себя в порядок. Ее тело немного пошатывается, но держится, опирается на выпирающие поверхности. Перед глазами чуть расплывающиеся очертания, но это нормально после выпитого алкоголя. Она распускает волосы, они длинные, вьющиеся. Выпускает милую бестию, которая так долго сидела взаперти. Девушка расчесывает волны всей пятерней и чуточку приподнимает их. Подкрашивает глаза, придает им яркость. Их зеленый оттенок немного померк от выпитого. Щедро смазывает губы цветным блеском и тихонько выходит в коридор. Ждет, пока подруга переодевается.

Уже перед дверьми они очень тихо, как мышки, пытаются надеть верхнюю одежду и не привлечь к себе внимания хихиканьем. Аня в длинных сапогах на каблуках, привет из прошлой жизни. Она цокает, как молодая кобылица. Джинсы обтягивают упругие ягодицы и заправлены в сапоги. Кофточка розового цвета с небольшим вырезом выгодно подчеркивает грудь. Волосы лавой льются на плечи. Косметика только подчеркивает ее природную красоту и нежные черты лица. Дверь аккуратно закрывается, и девчонки выбегают навстречу приключениям под громкие удары сердец.

Глава 7.

В кабинете тихо, лишь далекие звуки улицы наполняют его еле уловимой жизнью. Сергей приходит, когда стрелки часов переваливают за полночь. Совещание, как всегда, оставило его без сил, да и телефонный разговор не внушил ему надежду. Черные делишки, которые он проворачивает в Америке, вышли из-под контроля. Кто-то сдал все его дела, и теперь разборок не миновать. А командировка в прошлое не входит в его планы. Сергей раздраженно трет затылок. От усталости щиплет глаза, череда мыслей превращается в сумбур. А ведь у него все только стало налаживаться. Разборки в Америке лишь усугубят его шаткое положение с Аней.

«Как все не вовремя», – мысленно шипит Сергей. Только не сейчас, когда он решил сделать своей девочке предложение. Вот и кольцо купил. На него со стола смотрит красная бархатная коробочка, в которой полное состояние. Аня заслуживает большего. Он долго не решался, подбирал время и теперь нашел. Бал – самое подходящее место для этого. Верит, не откажет, не сможет при людях. Честно ли это? Он знает, не очень. Боится, а что если откажет? Он этого не переживет, сорвется и опять погрузится во тьму. Почему-то Сергею кажется, сколько бы он ни пытался приблизится к Ане, она не хочет быть с ним так же сильно, как хочет этого он. Их чувства по отношению к друг другу совсем разные. Один любит, а другая позволяет себя любить. Сергей морщится, стряхивает с себя плохие мысли: все равно попробует. Он убирает коробочку в ящик стола, встает и выходит из кабинета.

Быстро проходит гостиную, заворачивает рукава рубашки по локоть. Улыбается, когда видит за диваном три пустые бутылки. Оторвались, молодцы, мысленно хвалит он Аню. Ему, правда, не очень нравится Надя. Она взбалмошная и наглая, что конечно, не плохо. Но она подруга, что свято для Ани. Сергей все понимает и даже принимает, но контролирует. С такими подругами надо быть начеку.

Он проходит коридор и подходит к спальне. Предвкушает аромат перегара. Тихонько открывает дверь, боится потревожить свое солнце. Свежо и пусто. Он включает свет, мечется глазами из стороны в сторону. Кровать не тронута. Дверь в ванную открыта, и там никого нет. Страх ледяной водой обдает мысли. Сердце набирает обороты, бешено ломится в грудную клетку. Где? Он выбегает в коридор. Идет, нет, бежит к дверям служебной комнаты. Распахивает и столбенеет. В кресле и на диване мирно посапывают те, кто должен был охранять его сокровище. Сергей дышит, как разъяренный зверь. Орет. Как? Где?

Испуганные ребята вскакивают со своих мест, не до конца понимают, что происходит. Сонная нега быстро слетает, когда мощный удар по лицу накрывает телохранителя. Он отстраняется, прижимает руку к разбитому носу. Крик Сергея рушит стены.

– Где она? Я тебя спрашиваю, где она? – он с силой наносит удар за ударом, вколачивает каждое слово.

Бешеный взгляд придавливает. Водитель, опешив, вжимается в стену, с истерикой понимает, как они облажались. Тихо молится. А телохранитель уже не чувствует лица, только машет головой.

– Я не знаю, простите, – шепчет он окровавленными губами.

Ярость, страх, огонь, все перемешивается в груди Сергея. На крики прибегают молодые, крепкие парни из личной охраны. Прислуга испуганно собирается в дверях, мысленно радуется, что гнев хозяина направлен не на них. Они охают наперебой, прикрывают свои рты от глухих вздохов. Охрана спокойно оттаскивает бушующего Сергея от почти бездыханного тела парня, безэмоционально выводят хозяина в коридор. Все четко, не в первый раз. Начинают разбираться в ситуации. Сергей идет в гостиную, по пути уже набирает номер телефона Ани и стряхивает капельки крови с разбитых костяшек. Слушает пустые гудки. Около дивана задевает бутылку, хватает одну и бросает в стену. Рычит во все горло.

– А-а-а-а, – голос срывается на звериный утробный рев.

Он сгибается пополам, как от удара, сжимает кулаки до синих пятен. Он, как бешеный, начинает мерить шагами гостиную под пристальным вниманием охранника. Парень ведет плечами, приводит в движение мышцы и крылья птицы, которая татуировкой расположилась на шее и спине. Он ждет, не вмешивается, только присматривает за хозяином. Сергей опять набирает номер. Тишина. Мужчина стискивает зубы до боли в скулах. Гостиная начинает сжиматься и давить стенами. Миллион мыслей проносятся в голове. Где? С кем? Куда ушла? Почему бросила? А бросила ли? Где искать? Поток непрерывных вопросов еще больше сдавливают голову. Грудь горит огнем. Ярость разъедает нежную плоть, и душа начинает кровоточить. Еще секунда – и он сгорит, осыплется пеплом на черную плитку и не воскреснет. Он сильнее сжимает кулаки, чувствует потерю. Вены на шее и руках вздуваются, костяшки пальцев белеют.

– Сергей Александрович, – другой охранник прерывает загнанный бег хозяина, возвращает на землю. – Эта девушка видела, как Анна Михайловна уходила.

Охранник стоит перед Сергеем и держит за локоть маленькую девушку. Та морщится от крепкой хватки, но старается спрятаться за широким плечом парня. Глаза наполнены слезами. Сергей подлетает к прислуге и хватает ее за тонкую ткань ночного халата.

– Что ты, дура, молчала? Почему не сообщила? Где она? – трясет хрупкое тело мужчина.

Охранник немного прикрывает девушку, боится гнева хозяина.

– Я не, я не… – хнычет прислуга.

Она не сказала из вредности. Уж больно ей не понравилась эта выскочка, которая советовала хозяйке их уволить. А вот теперь ее трясут из стороны в сторону, как ветку. А от страха и боли слова застревают у нее в горле.

– Они собрались и ушли в клуб, – хрипит, задыхаясь, прислуга, когда сильная мужская рука хватает ее за горло.

– Сергей Александрович, вы ее задушите, – вступается за нее парень с татуировкой и немного отстраняет хозяина.

– С кем? Какой клуб? – раздраженно выдыхает Сергей, но отпускает побелевшую девушку.

– Не знаю, куда. Но хозяйка говорила, что-то про клетку. Что она не в клетке. А потом они с подругой ушли.

Сергей отстраняется от прислуги, отталкивает ее в руки охранника.

– Ее убрать с глаз, а от балбеса избавиться, – сухо приказывает он.

Сергей садится на диван, растирает холодные ладони. Слова служанки эхом проносятся у него в голове, заставляют сердце сжиматься.

«Она в клетке? – мотает головой он. – Что?»

Эти воспоминания бьют под дых. Делают больно и неприятно. Неужели вся его опека, вся забота стали клеткой для его девочки? Вот он дурак! Сергей хватается за голову, сгибается и с болью сжимает черные волосы. Он сам же своими руками открыл ей двери. А что теперь? Оставить все, как есть? Дать возможность погулять, повеселиться? Но где? Голова разрывается от мыслей. Они сжимают его внутренности в тугой узел и расползаются жгучей отравой по венам. В клубе одна с этой дурой подругой, которая первая влипает в неприятности, да еще и пьяные. Сергей смотрит на пустые бутылки, дыхание его замирает. Приходит шальная мысль, что если с ней что-то случится, он просто не справится с такой болью.

Не сможет выдержать чужих прикосновений к ее нежной коже, взглядов, которые будут прожигать ее тело насквозь. Ревность ядерным грибом поднимается из глубины растерзанной души и взрывается, губит все последние капли его терпения. Сергей быстро поднимается, отходит к черному безжизненному окну. По пути набирает новый номер телефона.

– Антон Павлович, – старается как можно мягче шипеть он.

Но все его самообладание уходит только на приветствие. Сергей закусывает губу, чтобы успокоится и не выдать абоненту своего напряжения. Сейчас он кидает свою гордость, собирается просить помощь.

– Простите за столь поздний звонок, – ещё раз прикусывает губу, больно, до крови, он чувствует ее металлический вкус на языке. – У меня к вам просьба, – выплевывает он и прикрывает глаза от обиды, чувствует изумление собеседника. – Мне надо отследить человечка по номеру телефона, – слушает вразумительную речь абонента. – Я прекрасно понимаю, что это не совсем законно, – Сергей сжимает кулаки и не сильно ударяет по раме окна, больше от досады, чем от злости. Стекла издают возмущенный хруст. – Но вы же меня знаете, я не останусь в долгу. Вот спасибо, номер скину эсэмэской.

Через пару минут Сергей смотрит на адрес какого-то клуба в паре улиц от их дома.

– Собрать ребят, – рявкает он охраннику с татуировкой. – Поехали. Быстро.

Сергей оборачивается в сторону окна, тонет в этой кромешной тьме неба, питается его силой и выходит в дверь.

Глава 8.

Жгучий дым режет глаза. Маленькие капельки слез украдкой прячутся в уголках затуманенных глаз. Аня сидит у барной стойки и крутит стакан с коктейлем по столу. Дно ерзает по столешнице и издает неприятный скрежет, который сразу тонет в раскатах музыки. Она сдавливает перепонки и оседает басами в груди. Пить Аня уже не может, думать не хочет и идти тоже не может. «Черная вдова», и правда, убойный коктейль, бармен не обманул. Аня залила в себя три, а четвертый стакан крутится с недопитыми остатками у нее в руке. Она напилась настолько, что едва может просто сидеть. Ее тело обмякло и каждый раз норовит сползти со стула бесформенной жижей. Звуки музыки уже не приносят удовольствия, они бьют по мозгам, болью разносятся по вискам и затылку. Запах сигарет и еще чего-то сладкого заставляет желудок сжиматься. Аня осматривается, ищет подругу, но ее рядом нет. Эта курица подцепила себе мальчонку и утащила его на танцпол, оставив подругу в гордом одиночестве один на один с алкоголем и муками совести. Аня не представляет, как после столько выпитого она еще в состоянии танцевать.

«Вот лошадь-то здоровая», – ухмыляется девушка и отталкивает недопитый стакан в сторону.

Через минуту Аня замечает размытую фигуру парня. Он начинает к ней клеиться, шепчет на ушко всякие глупости и зовет с собой, предлагает выпить в VIP-зале. Аня рассматривает неровные черты его лица. Тот явно трезвее, чем она. Его смазливая улыбка застывает на лице, а лисий похотливый взгляд облизывает ее шею. А может, ну его к черту, этого Сергея. Ей нужна свобода, солнце и птицы…

«Все это с первого дня было плохой затеей», – думает она.

Затуманенный алкоголем разум выдает обидные мысли и толкает на неправильные поступки. Аня прикрывает глаза, плывет в нежной мелодии и вспоминает самые черные глаза, не может насладится их убийственной пустотой, улыбается им. Но парень расценивает ее улыбку по-своему. Он берет девушку за руку, сдергивает со стула. Аня сейчас слабая и податливая. Он прижимает ее к себе, ведет наверх. Что-то опять шепчет невнятное. Зачем? Аня не понимает, она всего лишь идет с закрытыми глазами на зов ее чарующей черноты.

Сергей стоит на пороге старенького клуба. Осматривает презрительным взглядом неровную, уже изрядно покосившуюся вывеску. Многочисленные огоньки мигают в такт доносившейся из клуба музыке. Краски ночи сливаются с пустой улицей и заставляют одиноких прохожих прибавлять шаг перед этим заведением. Сергей уверенно подходит к дверям. Четыре телохранителя спокойно дышат за его спиной. Сергей, в джинсах и черном свитере не по погоде, выглядит простенько, но внушительная охрана придает ему веса в глазах молоденького и раскачанного секьюрити клуба. Парень предусмотрительно делает шаг в сторону, решает не связываться с этой компанией. Он замечает огни ярости в глазах главного и лишь тихо просит обойтись без жертв.

Разъяренный Сергей врывается в клуб, отправляет своих ребят на поиски, кроме одного, оказывается в замкнутом пространстве, шумном и нервирующем. Такие места когда-то для него были привычными. Он так любил развлекаться, но теперь эти клубы его раздражают. Да и по статусу не положено светиться с обдолбанными малолетками. Но сегодня он камень на камне здесь не оставит, пока не найдет.

Он пробирается вперед, расталкивает всех, кто попадается на его пути. Как ледокол, ломает все препятствия. Мужчина останавливается посередине зала. Лазерные лучи рассекают его ровными линиями. Мигающий свет шара пробегает по сливающимся в один комок телам. Клуб оказался большой, в два этажа. Темнота, пестрящая яркими огнями, начинает разъедать глаза. Громкая кислотная музыка не позволяет думать. Сергей мечется, как загнанный зверь. пронзает взглядом толпы танцующих ребят. Его обступают люди, как бушующая волна, поглощают и тащат за собой. Ребята трясут волосами, руками, ногами. Превращают простые движения в сказочные тени. Сергея охватывает паника. Он открывает рот, начинает задыхаться от нахлынувших вместе с волной воспоминаний, чувствует, как время бежит и ускользает сквозь пальцы. Сергей стоит бок о бок с волнением и ожиданием чего-то непоправимого. Он белеет, к горлу подступает ком страха. Мужчина кидает короткие, быстрые взгляды отчаяния по всем сторонам в надежде на чудо. Вдруг глаза цепляются за знакомый силуэт.

– Надя – сука, – цедит сквозь зубы, он откидывает в сторону прилипшего к ней парня. – Где она?! – пытаясь перекричать музыку, орет Сергей.

Мужчина трясет пьяное тело за грудки. В глазах Нади застывает испуг.

«Нашел, молодец», – первое, что пролетает у нее в голове.

Она не сдается, вскидывает голову, прищуривает глаза и откровенно улыбается.

«Убить ее, что ли?» – в сердцах думает Сергей.

– Да все с ней нормально, – как будто чувствуя желание мужчины, быстро выдает Надя. – Она у барной стойки, – указывает рукой на бар где-то в левой стороне зала, пытаясь перекричать музыку.

Сергей уже более спокойно отпускает девушку, смотрит в язвительные зеленые глаза, в которых отражается металлический свет.

– Увези ее, – потом, чуть подумав, добавляет, – домой. И проследи до утра.

Охранник быстро закидывает брыкающуюся Надю себе на плечо прямо у всех на глазах и уходит в толпу.

За стойкой бара Ани нет. Сергей разочарованно вздыхает, а руки начинают холодеть. Неужели опоздал?

– Эй, парень, – кидает он в сторону бармена, – здесь девушка сидела с рыжими волосами? Видел?

– Видел, – бармен спокойно продолжает протирать бокал салфеткой.

Сергей все понимает, достает голубую бумажку и кладет перед глазами парнишки. Спокойно терпит изучающий взгляд, понимает, что тут люди. Старается успокоиться, разминает похолодевшие ладони. Бармен морщится, отодвигает бумажку от себя, начинает играть в гляделки. Одними бровями говорит, что этого мало. Сергей кладет большую ладонь на купюру, качает головой, дает понять, что больше не даст.

– Ее какой-то парень наверх повел, – улыбается бармен и жадно вытаскивает из-под ладони мужчины купюру.

Сергей сжимает кулаки и с ревом стучит по столешнице бара. Выплескивает свою злость на ни в чем не повинное дерево. Стекло бокалов трещит, оповещает рядом сидящих о приближающейся беде. Мир вокруг мужчины на мгновение перестает существовать, происходит то, чего он так всегда боялся. Он, как во сне, бежит по лестнице на второй этаж, сливается с темнотой, которая насквозь пропитывает его душу. Не чувствует себя, лишь задыхается от скорости и гнева. У стеклянного ограждения видит рыжие волосы, как огонек, манящий к себе. Аня рвется, выбивается из хватки, бьет. Сергей застывает на секунду, оценивает действия своей девочки. Где-то в глубине души радуется, что видит именно такую сцену. Потом подлетает к нахалу, тоже бьет, вкладывает в удар всю ярость, накопившуюся за это время. Парень не успевает зацепиться, отлетает к лестнице, где его уже перехватывают подоспевшие телохранители. Толпа молодежи приближается ближе, с интересом наблюдают разразившийся скандал под яркие всплески камер. Но Сергею плевать, он одним большим шагом сокращает расстояние до Ани. Злится на себя, на нее, в душе благодарит Вселенную за то, что успел. Он хватает девушку за руку, делает больно. Оставляет синие отпечатки поверх нежной кожи, которые будут напоминать о случившемся.

Аня как будто только очнулась. Черные глаза из воображения сейчас буравят ее холодной яростью, готовые разорвать на миллионы маленьких кусочков. Аня эти глаза боится, они не его, они совсем чужие. Она старается вырваться из стальной хватки, но ее безжалостно хватают снова и снова. Больно сжимают тонкие запястья, прижимают к себе в порыве успокоить истерику. Только сейчас Аня осознает, какой Сергей пугающий в гневе, а она причина его гнева. Добрый и заботливый ее человек сейчас пылает пожаром, готовый спалить и ее дотла. Аня впервые тонет в черных, как смоль, глазах и задыхается в его терпком аромате кофе.

– Дура! – орет на нее Сергей, не обращая внимания на сотни посторонних глаз, притягивает свое ближе. – Какая ты дура! – еще громче кричит, когда встречается с ее колючим взглядом.

– Знаю, – шипит она, сдаётся в надежде на помилование и обмякает в объятиях мужчины.

Сергей перехватывает ее на руки, бережно прижимает к себе, как нечто самое дорогое, успокаивает мысли.

– Всё, нашел, успел, мое, – повторяет шепотом он.

Мужчина проходит ликующую толпу, выходит на свежий ночной холод и сажает плачущую девушку в машину.

– Приберите тут все, – командует он, чуть прикрыв дверь, – и камеры почистите.

Два человека из охраны покорно склоняют головы и удаляются в сторону клуба.

– Домой, – приказывает Сергей водителю и садится рядом с солнцем.

Глава 9.

Сергей сидит на огромной кровати в их спальне. Полумрак комнаты надежно скрывает его усталость. Он смотрит на мирно посапывающую Аню. Она устроилась посередине кровати, на которой с легкостью могли поместиться пять человек. Мужчина нежно проходит по ее плечу, разглаживает рыжие волосы. Она спит чутко, подрагивает плечами, все еще плачет где-то там, во сне. Сергей спокоен, уже. Его ровное дыхание поднимает и опускает каменную грудь, большие сильные руки пытаются стряхнуть с девушки все ее переживания, страхи и боль. Сейчас весь его мир заключен в одном человеке. В его солнце.

Сергей никак не может понять своей одержимости, она просто ненормальна, но, глядя на Аню, он готов ко всему. Готов терпеть все ее выходки, хитрый и колючий взгляд, лишь бы только была всегда рядом. Он позволил ей все: драться, ругаться и злить. Она с успехом все это и делала всю ночь. Дралась, когда Сергей пытался затащить ее в ванную под холодный душ. Она била его по рукам, ругалась и брыкалась. Он смотрит на фиолетовое пятно чуть выше запястья. Вспоминает что-то свое. Теперь только длинный рукав. Когда-то это уже было. Он морщится, отгоняет воспоминания, которые стараются выбраться из тайных уголков сознания. Его отвлекает Аня. Она стонет во сне. Сергей заботливо накрывает ее одеялом. Сегодня он узнал, что солнце умеет ругаться. Он улыбается. Нежный ветерок проникает в приоткрытое окно, ласкает его волосы, остужает жар тела. Тяжелые шторы закрывают окно от ненужного света, который так старается проникнуть утренними лучами сквозь тонкие линии на полу.

«Интересно, – думает Сергей, – сколько еще тайн может скрывать в себе эта милая девочка?»

Обещает себе узнать, обязательно. Он вспоминает, как старательно придерживал ей волосы, а потом умывал лицо. Такое у него впервые. Только с ней. С любой другой ему всегда было все равно. А тут не противно. Он никогда не был нежным и ласковым с женщинами, но вот Аню хотелось укутать лаской и покрыть нежностью каждый сантиметр ее тела. И вот сегодня он мог ее потерять. Холодные мурашки прошибают его тело от одной только мысли. Он мог потерять не только ее, но и себя. Сергей помнит, как темнота накрыла его там, в клубе, она вырывалась наружу, грозя поглотить все на своем пути. Все как тогда, как в далекой молодости. И только лишь теплая ладонь Ани смогла победить эту тьму. Вот такую она получила власть над ним, над его душой и его разумом. Сергей сделает для этой девочки все, лишь бы только она была рядом и не позволяла темноте вновь овладеть своим хозяином. Он выпустит Аню из клетки, сам будет сгорать от боли и ревности, но позволит ей наслаждаться свободой. Усталость накатывает на Сергея со страшной силой. Ночь уже давно отдала свои права прохладному утру. Глаза мужчины дергаются, веки тяжелеют, и он сдается в объятия усталости и сна. Сворачивается калачиком на краю кровати, как верный пес. Ее пес.

Утро добрым не бывает. Аня с трудом разлепляет глаза. Солнце режет зрачки и заставляет девушку прослезиться. Солнце? Здесь? Во рту совсем пересохло и отдает кисло-горьким привкусом. Аня хрипит, пытается восстановить уставшие связки. Она поворачивает голову и боль заставляет ее зажмурить глаза опять. Аня аккуратно приподнимается на подушках, руками растирает воспалённые виски. Голова норовит лопнуть, как спелый арбуз. Тошнит и крутит. На прикроватной тумбе стоит стакан с водой. Аня ощущает всю заботу мужчины, с жадностью припадает к спасительной влаге. Ее кислый вкус наполняет пересохшее горло влагой, как долгожданный дождь в безжизненной пустыне. Аня прикрывает от удовольствия глаза. Сергей знал, что ей необходимо. Чувство стыда накрывает ее с головой.

Аня напрягает воспоминания, собирает их в единую картину. Что она помнит? К сожалению, все. Память подхватывает все чувства, пытается уколоть больнее свою нерадивую хозяйку. Аня вспоминает бар, руки размытой фигуры парня и глаза Сергея. Они стоят напротив, такие злые и холодные – мертвые. Этот взгляд залезает под кожу, жжет и прожигает до холодных костей.

Девушка опрокидывается на влажные подушки, запрокидывает голову. Вставать совсем не хочется, неприятные ощущения во всем теле колючками расползаются по коже. Как она теперь будет смотреть Сергею в глаза? Стыдно и никак не объяснить, что такое поведение ей не свойственно. Она помнит, как ругалась и дралась. Вела себя совсем недостойно. Алый цвет опаляет ее щеки, она проходит ладонью по коже на руке, фантомно ощущает чужие прикосновения и переворачивается на живот, пищит в подушку. Через пару минут Аня заставляет себя встать. Твердит своему больному разуму, что должна пойти и сказать Сергею, как страшно виновата перед ним, попросить прощения, пока не поздно, и ее мужчина не надумал себе лишнего. Хотя зачем выдумывать, понимает Аня. Он и так все видел своими глазами.

Она сидит на кровати, закрывает свои глаза ладонями и пытается решить, как все исправить. Девушка аккуратно встает, ноги ватные и совсем непослушные, как будто вся сила перетекла в мозг. Комната предательски начинает кружиться, тормозит мысли и подталкивает тошноту. Аня держит равновесие, проходит вдоль зеркального шкафа, старается не смотреть на свое отражение. Чуть пошатывается, опирается на комод и роняет очередную фотографию. Дверь в ванную кажется такой недосягаемой. Она толкает ее рукой и вступает на черный пол. Холод кафеля быстро пробирается ей под кожу. Ноги замерзают. Аня перебирается на теплый клочок ткани на полу. Кофта ярким пятном лежит вместе с другой разбросанной одеждой. Джинсы, кофта, еще мокрые полотенца, как немой укор для ее обливающейся стыдом души. Аня смотрит на свое отражение в зеркале, так хочется разбить эту нежную, правдивую гладь. Девушка умывается, чистит зубы, долго, тщательно, чтобы хоть как-то перебить кислый привкус. Снимает с крючка тонкий халат цвета морской волны, накидывает на острые плечи, расчёсывает мятую копну рыжих волос и, пошатываясь, выходит из ванной, а потом и из комнаты.

Сергея нигде нет. Пустая гостиная с пятном на стене кричит о прошедшей ночи. Аня проходит россыпь битого стекла, представляет, как Сергей психовал, и ведет плечами от холодного дуновения ветра. Сердце Ани колет от мысли, что смогла причинить такую боль своему мужчине. Она, правда, не хотела и вот теперь идет каяться. Коридор, кухня. Все пусто. Грязная чашка из-под кофе стоит на обеденном столе. Аня удивляется такой звенящей тишине. Где прислуга? Охрана? Аня проходит дальше по коридору, замирает, прислушивается, ждет появления так знакомых звуков.

Дверь в кабинет приоткрыта. Аня, затаив дыхание, заглядывает вовнутрь. Сергей сидит на стуле напротив окна, всматривается в даль города. На нем свободная одежда. Широкие спортивные штаны и белоснежная футболка придают ему такой теплый и домашний вид. Аня останавливается в дверях, такое не часто увидишь. В руке у мужчины стакан. Бутылка виски стоит на полу и уже наполовину пуста. К горлу девушки опять поднимается комок. Она громко сглатывает и привлекает к себе внимание. Сергей оборачивается. Смотрит на девушку больными глазами. Темные круги разлеглись под чернотой этих озер и выдают бессонную ночь. Лицо мужчины помятое, но все равно такое красивое. Он смотрит на нее с такой болью и тоской, что Ане становится трудно дышать.

– Что? – безэмоционально, с дрожью в голосе произносит Сергей и опять отворачивается к окну. Ищет там успокоение. Он делает большой глоток виски и громко гремит кубиками льда.

– Я войду? – тихо и тревожно. Сергей выпил, и это настораживает.

– Ты уже вошла, – сухо.

По нему видно сразу: злится, обиделся, и поэтому грубит. Аня подходит к мужчине ближе, не обращает на колкости внимания. Встает сзади, кладет свои горячие ладони на сильные округлые плечи. сжимает, пытается снять напряжение. В Сергее все замирает от одного ее прикосновения, а потом разбивается от горькой обиды. Он ведет плечом, скидывает ее руки. Аня чувствует его обиду, но решает не сдаваться, не дает ему шанс утонуть в ней и напитке. она обходит его и встает у окна. Прислоняется всей спиной к холодному стеклу.

– Поговорим? – еще тише, очень мягко, с виноватыми нотками.

Сергей молчит, взгляд пронзительный, но уходит сквозь, в никуда. Все его мышцы напряжены, а челюсть сжата до скрежета зубов. Кадык нервно дергается в предвкушении неприятного разговора.

– Прости меня, – ее голос переполнен эмоциями.

Сергей старается на нее не смотреть. Терпит, не сдается в плен своим переживаниям. Он поднимает бокал чуть выше, выпивает все до последней капли. В памяти появляется пьяный ублюдок со своими грязными руками. Сергей не выдерживает терзающих его всю ночь мыслей и бросает к ногам Ани пустой бокал. Толстое стекло разбивается вдребезги. Внутри у мужчины разрываются последние нити. И он срывается. Аня вздрагивает от испуга, замирает приподняв ногу, чтобы осколки не поранили ее босые ступни. Дрожь крупными мурашками начинает бежать по телу. Аня его боится. Впервые ощущает его гнев и разочарование. Тонкая струйка слез сбегает по ее щеке. Нервы, переполненные страхом, заставляют глаза блестеть. Аня бегает по телу мужчины не читаемым взглядом, замечает темно фиолетовый отпечаток у него на руке. Сердце дергается в порыве приласкать, а страх гонит кровь по сжатым венам. Слезы начинают катиться сильнее. Она осторожно подходит ближе, старается не наступить на острые осколки, берёт Сергея за запястья. Мужчина бесится, вырывает руку, не желает разделять тепло. Аня поддается порыву, прикусывает губу, немного думает и целует в темный синяк. Громко шмыгает носом от накативших чувств. Сергей сдается.

Он встает, смотрит так пристально и удивленно, как будто ищет ответа в ее глазах. Опускает руки. Они безвольной плетью падают по швам. Сергей склоняет голову на бок. Терпкий запах виски мутит Аню. Она старается не отводить глаз от пристального и цепкого взгляда Сергея. Понимает, что он будет ругаться. Ведь, и правда, заслужила. Идея с клубом ей сразу не понравилась, но в тот момент она хотела почувствовать хотя бы крупицу прошлой жизни. Легкой и не обязывающей ее ни к чему. Нет, она себя не оправдывает, но иногда-то можно. Конечно, не так, как этой ночью. И если бы не Сергей, она и представить боится, что могло бы с ней произойти. Слава Богу, все кончилось хорошо, но что теперь о ней думает он сам? Они стоят молча, друг против друга. Аня обхватывает себя руками. Как-то сразу становится холодно от пустоты в его глазах. Волнует ли ее эта пустота? Боится ли того, что он может ей сказать? Ведь может и не простить, и бросить. Волнение душит, а липкий страх покрывает загорелую кожу. В воздухе висит напряжение и вот-вот разразится громом и молниями. Она чувствует себя маленькой зверушкой перед разъяренным зверем, готовым сожрать ее в одну секунду.

Сергей, как филин, широко открывает глаза, гипнотизирует пустыми, холодными, черными дырами. Они буравят Аню, пытаются залезть в самую душу. Сергею самому страшно. Он никак не может понять, что же происходит в ее сердце. Он проходит взглядом по лицу, шее, плечам. Тонкая ткань халата сползла с плеча и оголила острую косточку ключицы. Он немного задерживает взгляд на груди, спускается вниз, коленки, голые ступни. Понимает, что девочка замерзла.

Он изучает ее силуэт, как в первый раз, пытается понять, его ли это солнце. Почему же эта девочка вызывает в его душе такую бурю эмоций? Почему при взгляде на нее у него останавливается сердце? Сергей прощает ей все, лишь стоит одной слезинке окрасить блеском ее щеку. Он делает шаг вперед, приподнимает руку, гладит по мокрой щеке, ведет пальцами по скуле. Рука чертовски холодная. Аня поддается на долгожданную ласку. Потом замечает, как ей кажется, безразличный взгляд, который что-то решает. Она задерживает дыхание в ожидании чего-то страшного. Уговаривает себя, что готова к любому его действию. Мышцы лица напрягаются под его ладонью, Аня прикрывает глаза и отшатывается от бесчувственного прикосновения. Сергей отдергивает руку. Обжигается об ее кожу. Нет, качает головой.

Осознание поступка приходит сразу. Она подумала, что он ее сейчас ударит. Сергей все понимает. Отступает на шаг. Мысли проносятся тенью. Сергей поверить не может в эти догадки. Аня испугалась удара? Как она могла только подумать, что он может ее ударить. Голову крутит ужас происходящего. Он смотрит на испуганное выражение ее лица. И правда, испугалась, понимает он. И это бьет сильнее, чем выходка в баре. Сергей не мог этого сделать, не мог ударить ту, чей сон, как пес, охранял всю ночь. Ту, чей запах сводит с ума и без кого он и жизни своей не мыслит. Он же не чудовище. Секунды тянутся часами. Аня приоткрывает глаза.

– Я уволил твоего телохранителя, – берет себя в руки Сергей, говорит сухо, старается собрать разбитое сердце и как можно скорее скрыться от ее испуганных глаз. – Я уволил всю прислугу, – он делает еще шаг назад, как будто какая-то невидимая сила отталкивает его. – Телохранитель тебе больше не нужен, ты свободна в своих действиях. А прислугу набери другую.

Он еще раз бросает на Аню убитый взгляд и выходит из кабинета. Оставляет ее одну с мыслями и совестью.

Глава 10.

День выдался хмурым. Дождь накрывает весь город, делает его еще более угрожающим и угрюмым. Маленькие капельки дождя украшают огромные окна. Они тонкими струйками сползают вниз, как слезы. Весенний дождик бывает таким холодным. Аня стоит у окна в гостиной и смотрит, как вены дождя расползаются по стеклу. Город топят грязные лужи, и он гниет в старой опавшей листве. Грязь. Она везде ранней весной, даже в душе Ани. День уже подходит к концу. Сумрак вечера накрывает своим одеялом большой город. Аня всматривается вдаль не в силах унять тревогу. Где-то там, в суете этого муравейника, Сергей. Она не видела его весь день. После утреннего разговора он ушел, хлопнул дверью, прихватив с собой ключи от личного автомобиля. Ушел, так и не переодев домашнюю одежду.

Не отвечает на сообщения и звонки. Этот игнор тревожит Аню, заставляет каждую минуту бежать к телефону и часами смотреть в пустую даль. Выискивать глазами маленькую родную точку в потоке людей.

– Да успокойся ты, – Надин голос звучит хрипло после бурной ночи. – Сказал же, чтобы прислугу сама набрала, значит, не выгоняет.

Аня стоит у окна, разглядывает серое небо, которое уже покрывает тень вечера. Слушает нравоучения подруги, а у самой мысли где-то далеко.

– Я обидела его, – разочарованно. – Пойми, бар – это еще полбеды. Я подумала, что он меня ударит и подсознательно была к этому готова. Как будто по-другому Сергей не мог поступить. Он был таким злым. Я не знаю, почему я так решила, но он …

– А вот я знаю, – Надин голос искажает телефон и делает металлическим. – Я хоть и была пьяная, – подругу явно передергивает на другом конце провода, – но отлично помню его безумные глаза. Твой Сергей готов был убить всех, кто попадался на пути. Даже меня сковал страх. Он у тебя точно больной. Не пробовала показать его тушу психиатру? – Надя переводит дыхание от возмущения. – Он парню ребра сломал, я знаю, я ему звонила сегодня. И скажи мне теперь честно, что его могло остановить от удара? Твои красивые глаза?

– Надя, ты ошибаешься. Он не такой. – Аня качает головой под стук дождя по стеклу. – Просто я неправильно его поняла. Он же меня искал, и потом эта сцена в баре… – оправдывается Аня.

– Ну, ну, – с горечью вздыхает подруга. – Ладно, всё, хватит. Вернется твой Сергей. А почему ты не спрашиваешь, как я? – решает увести разговор в другую сторону подруга.

– Ну и?

– Что и? – хихикает Надя. – Я напилась, добралась домой по воздуху, кстати, спасибо вашему амбалу. Извини, за подробности, ходила в туалет при чужом дяде, который не мог уйти без разрешения хозяина. Придурок. А потом я еще и спала с ним, – заканчивает свой рассказ Надя на интимной ноте.

– Что? Ты совсем обалдела? Прям так сразу? – Аня кашляет в трубку, глаза превращаются в блюдца.

– Дура ты! Вот, значит, какого ты обо мне мнения! – возмущается Надя. – Мне вообще не до этого было, хотя, признаюсь, мальчик очень симпатичный, – смеется Надя. – Я спала на кровати, а он в кресле.

– Фу, я уж подумала…