Ты мое Солнце

– Знаю, о чем ты подумала! Сама-то как?

Аня пожимает плечами, как будто Надя может ее видеть. Она поднимает руку и рисует солнце на запотевшем от ее дыхания стекле.

–

Не знаю, так же, как и ты. Только утром мы еще и поругались.

–

Ага, типа, поговорили. Ну, Аня, ну, не ударил же…, и, я думаю, что все наладится, – как-то тревожно произносит это Надя.

–

Он и не собирался этого делать. Дело во мне, – утвердительно. – Я почему-то решила, что это должно произойти, вот и все… – чуть не плачет в трубку Аня.

–

Не хнычь, он покатается и приедет. Потом еще раз поговорите. А сейчас займись делами, отвлекись, найми новую прислугу.

– Я сегодня только этим и занимаюсь весь день… Я убрала дом, приготовила ужин.

– Ты что, умеешь готовить? – заходится смехом Надя.

– Да, представь себе. Мама научила, – язвительно отвечает Аня. – А прислуга пока подождет. Я думаю, нам так легче будет помириться.

– Может, ты и права…

Дождь шумно стучит по серой дороге. Большие капли громко разбиваются о железный корпус его машины. Сергей летит по прямой вдоль плотной стены леса. Он сдавливает с обеих сторон и угрожающе нависает над одинокой машиной. Авто несется вперед в потоке дождя, разбивает капли своим носом. Куда? Сергей не знает. Дворники прыгают перед глазами, пытаются помочь хозяину лучше видеть дорогу. Не помогают. Глаза Сергея мутные, пелена непролитых слёз жжет сетчатку и разъедает очертания. Он сжимает одной рукой кожаный обруч руля, а в другой держит дымящуюся сигарету. Он редко водит сам и давно бросил курить, но сегодня все как-то соединилось. Все это приводит его в чувство, когда он на грани и готов уже сорваться. Скорость освобождает его мысли из каменных рамок, а терпкий вкус сигарет отрезвляет. Сергей сжимает сильнее руль, признается, что так соскучился по горькому привкусу никотина на губах. Он гонит, вдавливает педаль газа до упора, не обращает внимания на мокрый асфальт, зашкаливающий спидометр и на едкий дым. Дальний свет фар прорезает пространство, а яркий слепит мокрые глаза. Сергей молится, чтобы дорога не заканчивалась, а вместе с ней и мысли, поток которых бушующей волной накрывает его сознание.

«Я мыслю – следовательно, я есть». Да, он должен сейчас знать, что он есть. Что он не пропал в страхе ее глаз и не растворился в липких чувствах вины. Сергей делает длинную затяжку, наполняет легкие успокоительным и выпускает тонкую струйку дыма в приоткрытое окно. В горле ощущается легкий привкус ментола, который медленно начинает разъедать сердце. Настырный ветер обдает его лицо, и холод наполняет машину, хоть как-то отрезвляет мысли и возвращает в реальность.

Всю дорогу Сергей вспоминает ее глаза. Они преследуют его в отражении на лобовом стекле, мелькают в свете фар на пустой дороге. Он ощущает ее испуг, вспоминает, как она затаила дыхание в ожидании удара, точь-в-точь как его мама. Бедная женщина вжималась в стенку, вздрагивая от громкого стука отцовских кулаков по тонким стенкам однушки. Ее перепуганные глаза молили о пощаде каждый раз, когда отец заносил руку над ее лицом. Горький запах перегара распространялся по комнате, заставляя жадно хватать воздух ртом. Сергей помнит это, как вчера, кажется, этот запах преследует его и сейчас. Он помнит себя еще ребенком, помнит, как запрыгивал на шею обезумевшему отцу, пытаясь защитить хрупкую, быстро постаревшую маму. Она с бледным лицом и синими кровоподтеками металась по квартире в надежде спастись, спрятаться. На улицу было нельзя, соседи осудят. Ее муж – командир, заслужил почести и медали, отвоевал, пришел живой из Афганистана. А потом медленно съехал с катушек. Сергей помнит, как отец схватил его, маленького котенка, за шиворот и отшвырнул в угол комнаты, прерывая все его попытки помочь. Там он и потерял сознания от удара головой. Командир вымещал на жене и маленьком ребенке все свое зло, боль и страх, не растраченные на войне. Потом презрительно сплевывал гнев в сторону и уходил заливать боль от ранений, оставляя сына с женой в полном одиночестве. Пока… И все заново в бешеной карусели жизни, из которой, как думал тогда Сергей, не выберется. Боль, ярость, кровь, крики, страх. Сергей впитал эту злость и ярость еще тогда. Принял, пригрел и оставил с собой, как напоминание, но поклялся никогда не поднимать руку на женщину, кем бы она не была и что бы не сделала. И он видел много женщин, но никогда не нарушал клятву.

И вот теперь его воспаленный мозг никак не может понять, почему его девочка так испугалась. Ведь он никогда не обижал ее, не поднимал руки и даже старался не повышать голос, может, только иногда в горячем споре. Он признается, что не святой, но очень старается. Дорога помогает рассуждать, скорость кутает адреналином. Каждый раз Сергей боялся выдать свою агрессию, подолгу сидел в машине после работы, успокаивался, вспоминая ее улыбку. Боялся выдать черноту глаз и души. И теперь, анализируя все это, он не понимает, почему она ждала от него именно удара. Или этого она и заслужила? Неужели теперь Аня его боится? Он появился грозовой тучей в ее жизни и научил бояться. Сергею становится невыносимо больно от этого предположения. Он делает затяжку и выпрыгивает из омута мыслей, дергает руль вправо, не заметив резкого поворота. Машина скользит, визжит тормозами и резко останавливается у самого леса. Сергей больно ударяется о руль грудью, выдыхает, приходит в себя и открывает дверь, радуясь, что не разбил машину.

На улице холодно, мокро и уже достаточно темно. Сергей вбирает воздух полной грудью, он здесь совсем другой, как будто соткан из свежей травы, весны и ионов. Грудь сразу сдавливает от природной чистоты и удара. Мужчина оглядывается по сторонам. Дорога пустая, небо пустое, душа и то пустая. Он выбрасывает уцелевший окурок, отщелкивая его пальцами вдаль. Тот летит горящей стрелой и падает у края леса. Сергей вылезает из своего укрытия. Дождь идет сильный, его белая футболка сразу намокает и прилипает к озябшему телу. Он обходит машину и не закрывает дверь. Фары дают ему небольшой пятачок света.

Сергей подходит ближе к лесу и начинает орать. Кричит, старается перекричать шумный дождь. Освобождается от всех своих чувств, отдает боль пустоте и ни в чем не повинному лесу. Пугает ночную живность. В глазах отражается тьма, он сам эта тьма. И сейчас даёт ей возможность выбраться наружу. Он не хочет становиться отцом, он никогда им не будет. Крик перерастает в рев, рычание, горловое исчадье. Душа изнывает от боли, он снова ломается здесь и сейчас. Сергей больше не может бороться, притворяться, что вся его жизнь – светлое пятно. Мужчину разрывают на части его черти, и он готов умереть, лишь бы не вернуться к своему солнцу с грузом тьмы, боли и воспоминаний о прошлом. О тех людях, которые оставили черную дыру в его душе и ушли, бросив одного с этой травмой. Сергей падает на колени, сгибается, держит эту дыру внутри, боится, что она поглотит его. В черноте леса он видит ее глаза, затихает и расслабляется. Осознает, что есть что-то пострашнее черной дыры. И это его любовь. Но там, где есть страх, места любви нет.

Звук телефона возвращает Сергею реальность. Он стоит на коленях в грязной луже, убитый дождем. Секунду ждет и достает телефон из кармана спортивных штанов. Тот сразу становится мокрым. Железный корпус скользит по ладони. С головы Сергея стекают капли дождя, заползают под футболку, а холодный ветер ласкает озябшее тело. По щекам тоже текут непрошенные капли. Он смахивает пальцем блок экрана. Мокро, противно. Телефон загорается ядовитым и неестественным светом, наконец-то принимает сигнал. Многочисленные сообщения мигают, раздражая.

Аня: «Ты где?» – Без ответа.

Аня: «Сергей, ты где, я переживаю». – Без ответа.

Аня: «Сергей приезжай домой, мне страшно».

Сергей: «Еду».

Глава 11.

Всю неделю Сергей живет, а точнее, только ночует дома. Он засыпает совсем рядом, но огромная кровать разделяет их обиженные тела. Мужчина рано уходит и очень поздно возвращается. Вечерами катается по городу, пытается собрать себя. Он ищет везде – на работе, на лесной дороге, но только не дома. Он везде, только не с ней, с той, которая может помочь.

Аня же все дни бесцельно бродит по большой квартире. Прислугу не нанимает, предпочитая взять все обязанности на себя.

Сергей с трудом оставляет свою девочку без внимания на весь день. Он не звонит ей с вопросами, не отсылает веселые картинки и сам ничего не ждет. На такую крайность он идет ради нее. Сам же сгорает от ревности и чувства собственничества. Он, и правда, дал ей полную свободу, посадив себя и свои чувства на замок. И медленно опускается на дно со своей паранойей.

Аня скучает, старается привыкнуть к одиночеству, которое разрастается в душе. Она бродит по пустой квартире, с эхом соревнуется за право первенства. Сует свой любопытный нос во все закрытые комнаты, находит пункт охраны. Узнает о множестве маленьких камер, которые натыканы по всей квартире. Оказывается, за пентхаусом 24 часа ведется видео наблюдение. Аня разглядывает мониторы в комнате охраны, картинки прыгают и интенсивно мигают. Гостиная, комнаты, библиотека, спортзал… Картинки сменяют друг друга каждую минуту. Треск аппаратуры неприятно отдает в ушах. Аня пару минут всматривается в такие знакомые картинки. Туалета нет. Нет и спальни с кабинетом. Эти мониторы остаются пустыми, но тоже мигают. Там тоже есть камеры, понимает Аня, но они предусмотрительно отключены от экранов.

Дни пролетают мимо и, как один, похожи друг на друга. Девушка все так же ходит в институт. Хм, ходит, громко сказано. Единственного, кого не уволил Сергей, был ее водитель, чему мужчина радовался всей душой, имея за ней ипотеку и несколько кредитов. В институте, как всегда под конец года, вылезают долги. Курсовую «Твой человек» Аня так и не написала, потому что искренне не знала, о чем писать. Ее мысли в последнее время все перепутались и смущают хозяйку, отчего она стала задумчивой и рассеянной. Тоска по Сергею холодом отпечатывается в душе и заставляет мерзнуть. Аня дает мужчине время, понимает, что и ему надо привести мысли в порядок. Ее же спасает подруга. Надя все так же всегда рядом. После занятий они часто сидят в институтском кафе, который находится сразу через дорогу от их серого, хмурого здания и называется институтским исключительно из-за расположения.

Они делают домашнюю работу, обсуждают парней, говорят, так сказать, о личном.

– Я тут шла по пустому коридору института, знаешь, тот корпус, где библиотека, – Аня дергает плечами, ей становится неуютно от нахлынувших воспоминаний. – Вот, значит, иду, стучу каблуками, а в коридоре темно и тихо. Я оборачиваюсь, ищу глазами балбеса, а его нет, и мне так становится не по себе. Я тогда очень быстро бежала, боялась сломать каблуки. – Аня вздыхает. – Я и подумать не могла, что так привыкну к безопасности.

Девушки сидят в кафе и отмечают вечер пятницы. Самый лучший вечер недели. Их столик находится у самого окна, что позволяет с интересом наблюдать за прохожими. Кафе старенькое, но очень уютное, с низкими ценами, что делает его популярным среди молодежи. Тут всегда можно встретить кого-то из знакомых и в веселой компании провести время. Выпить кофе или безалкогольный коктейль, так как алкоголь здесь под запретом ввиду расположения. Надя разваливается в стареньком зеленом кресле на свой манер, поджимает одну ногу под себя. Она глядит в окно, наполовину закрытое тонким тюлем в тон мебели и всего зала. Преобладание зеленых оттенков в помещении приносит ему особый шарм. За это его и прозвали “лягушатник”. Торопливые прохожие бегут по дороге, пытаясь обогнать ветер. Молоденькая листва уже облепила деревья вдоль дороги и покрывает их все тем же нежно-зеленым цветом. В кафе душно и много народа.

–

Надь, ты меня слышишь? – Аня ставит свой бокал с коктейлем на стол и наклоняется ближе к подруге. Последнее время она летает где-то в облаках, что так на нее не похоже.

–

Да, все я слышу, – она поворачивает лицо на требовательный голос и закусывает хвостик пластиковой трубочки. Шумно потягивает сок, выходит как-то комично, Аня улыбается, узнает подругу.

–

Вот, я теперь и не могу понять, а так ли мне нужна была эта свобода? Да и Сергей не разговаривает со мной почти неделю, да что там, я его совсем не вижу, – возмущается Аня.

Она отпивает свой коктейль и чуть закатывает глаза от удовольствия. С ее места хорошо видна дверь, которую тщательно охранял когда-то ее балбес, но теперь там никого нет. Как же все-таки она так быстро привыкла к контролю?

– Бла-бла-бла. Сергей то, Сергей это. Тебе самой-то не противно ныть? – Надя поднимает презрительный взгляд на подругу, выпускает трубочку изо рта. Неосторожная капелька сока отскакивает и падает ей на футболку. – Черт, черт, черт,– шипит Надя, пытаясь салфеткой затереть оранжевую каплю на персиковом фоне. Пятно большим кругом расползается на груди и говорит, что одежда безнадежно испорчена.

– Так тебе и надо, – язвит Аня, тоже поджимает ноги под себя, смотрит удовлетворенно и откидывается на спинку кресла.

Надя наконец-то оставляет пятно в покое, косится и очень злится.

– Зато девчонки в восторге, что теперь ты одна. В туалете можно заседать спокойно, – хихикает Надя, потом добавляет уже серьезно. – А ты давно бы подошла к Сергею и сказала одно простое слово, – Надя замолкает, давая подруге возможность договорить, но когда ничего не слышит, отвечает сама, – «прости» – это чудесное слово, поверь мне. А ты, как дура, показываешь свой жопошный характер. За что он тебя только любит? – пожимает плечами девушка.

– Я бы с радостью, – Аня опять крутит бокал в руке, разглядывает мутное пятно от губной помады. – Я его не вижу. Он уходит – я еще сплю, приходит – я уже сплю.

– Да не хрен спать, – со злостью в голосе. – Если бы у меня была бы хоть половина такого мужика, я бы вообще спать перестала,– Надя смотрит зелеными глазами и чуть покачивает головой. – Серьезно, чтобы не профукать.

– А как же любовь? – задает насущный вопрос, который терзает ее сердце и разум.

– Любовь? – Надя задумывается, ловит мысли в зелени молодых деревьев. Как бы высказать свое мнение и не обидеть? – Любовь – это не страсть, хотя тоже хорошо, не бабочки в животе. Это уверенность и спокойствие в сердце и, черт возьми, поступки. Ну, как-то так, – Надя приподнимает одно плечо расстроенно. – Страсть уходит, бабочки улетают, а поступки остаются с тобой. Подумай об этом, – девушка тычет указательным пальцем себе в лоб, призывая подругу к действию. Аня сопит, запоминает каждое слово.

– Кстати, о любви,– воодушевляется таким разговором Надя. – А ты всех охранников Сергея знаешь?

Аня хмурит бровь, понимает, куда ведет подруга.

– Не всех, но многих. Они меня охраняли, когда… – она не договаривает и переводит разговор. – Ой, стесняюсь спросить, а зачем тебе это, и кого мы будем искать?

Надя на секунду затихает, придумывает отговорки. Ее глаза блестят в мягком лучике света, проникшим в кафе через незашторенную половину окна. Зеленый цвет ее глаз сливается с интерьером.

–

Я хотела тебе соврать, но передумала, – мычит Надя, пристально и уже как-то серьезно глядит на Аню.

–

Ну, и на том спасибо, – улыбается подруга. Она-то очень хорошо знает этот взгляд и уже все понимает с первого слова.

–

Так кого мы ищем? – Аня не наседает, дает ей полностью раскрыться и довериться. – Ты хоть что-то можешь мне сказать? – очень ласково выведывает она. Девушка садится удобнее, трется джинсовой тканью о сиденье кресла. – У Сергея около 10 человек охраны и это те, кого я знаю лично или хотя бы раз видела, – Аня ставит свой допитый бокал на стол.

–

У него большая татуировка птицы на шее и спине. Я ее очень хорошо рассмотрела, пока болталась на его плече.

–

Хм, – Аня задумывается, но припомнить такого парня не может. Она распрямляет ноги и немного вытягивается на кресле, пытаясь размяться. – Мне кажется, – припоминает она, – я его видела. Он приходил к Сергею в тот день после, ну, нашего вечера, – Аня демонстративно поднимает палец вверх. – Я просто обратила внимание на его футболку. Она была мятая и порванная с одного бока. И да, кажется, на шее была какая-то татуировка.

Надя мило и как-то по-дурацки улыбается, вспоминает эту драку.

– Ну и? Что молчишь? Как его зовут? – Надя пинает Аню под столом мыском ботинка. – Ну же, говори.

– А я ничего о нем не знаю, – разочаровывает она подругу. – Я видела его в тот день первый раз, – Аня пожимает плечами и склоняет голову в сторону в знак сочувствия. Ее рыжая челка прыгает и падает на глаза. Аня смахивает непослушные пряди и чуть их взбивает, убирая назад.

– Мне твое извини до одного места, – грубо. Аня уже привыкла к такому поведению подруги и совсем не обижается на холодный тон и грубость.

Они знакомы уже много лет. Аня впитала Надин характер, приняла его и закрыла на такое поведение глаза еще в первый день их знакомства. С 10 класса они сидели за одной партой и старались не разлучаться. Они, как два магнита, притянулись друг к другу, а рассоединиться уже не смогли. Аня вспоминает ту первую встречу. Ее перевели в Надин класс из другой школы, когда родителям пришлось сорваться с предыдущего места жительства из-за повышения отца. На счастье, программа нового класса была гуманитарной, что так устраивало Аню. Уже тогда девушка твердо знала, чего хочет. Она проходится воспоминаниями по первой линейке. Тогда 1 сентября выдалось на редкость теплым. Аня стояла в окружении совсем чужих ребят, которые дружили между собой с первого класса. А она одна с зажатым в руке букетом стоит, боится и чуть не плачет. Вот тогда-то из толпы ребят к ней и подошла эта зеленоглазая бестия. Взяла испуганную девчонку за руку и больше не отпускала никогда. Сказала свое коронное «не дрейфь» и потащила по длинным ступенькам сначала в школу, потом в класс, а потом и в жизнь. С тех пор всегда вместе. Вместе и в город уехали. Аня по призванию, а уж Надя за компанию.

– Ты хочешь мне сказать, что и сама не знаешь его имени? – Аня вырывается из прошлого и лукаво смотрит на Надю. Усмехается и приподнимает бровь. Как-то это все не похоже на бестию.

Девушка все так же сидит и грызет тонкую трубочку.

– Мне было не до этого, – опять огрызается она и ставит свой стакан напротив Аниного.

– Извини, но это на тебя не похоже, – Аня опирается на подлокотник кресла, он прогибается под ее острым локтем. В кафе становится неуютно. Шум начинает раздражать, а постоянные знакомые отвлекают внимание.

– Что-то подсказывает мне, что ты просто… – фраза повисает в воздухе, подхваченная шумом. Аня улыбается и добивается искренности от подруги.

– Я не хотела тебе все рассказывать, пока сама была не уверена, – Надя заметно начинает нервничать, теребит пальцы, глаза бегают по зеленым стенам помещения. – Но сегодня, я …– девушка подносит палец ко рту и грызет, оставляет лишь рваные дорожки от заусенцев. Лицо бледнеет и меняется.

–

Что-то случилось? – встревоженно, но мягко, чтобы не давить. – Между вами… Или он с тобой… – спрашивает Аня, боится задеть за живое.

–

Нет же, – тут же закипает Надя, когда понимает, к чему клонит подруга. – Я тебе говорила, что ничего не было, но… – ее глаза загораются возбуждением от воспоминаний. – Он следит за мной, – твердо говорит она.

–

Следит? Ты в этом уверена? – Аня вопрошающе смотрит на подругу, не понимает, зачем охраннику Сергея следить за ней. И вряд ли сам Сергей отдал такой приказ. Просто абсурд. Как бы он ни старался быть более внимательным к Наде, Аня твердо знает, что ему совершенно на нее наплевать.

–

Теперь уверена, – продолжает Надя. Она делает жест официантке, приглашая подойти. Молоденькая девушка в черно-белой униформе быстро подходит к их столику, мило улыбается, хотя на лице заметна усталость. Она переминается с ноги на ногу, зажав в руке блокнот для заказов.

–

Повторите, – Надя показывает на пустой стакан на столе, – и можно похолоднее, у вас очень душно, – в подтверждение своих слов она отодвигает ворот испачканной футболки и со всей силы дует себе на грудь. Официантка смущается, но вида не подает.

–

А вам? – она переводит свое внимание на другую девушку.

–

Воды с газом, – Аня улыбается, старается скрасить улыбкой усталость и раздражительность бедной девушки. – Спасибо.

Официантка забирает пустые стаканы, мятые салфетки, пропитанные соком и таким же быстрым шагом удаляется к барной стойке.

– Ну же, не томи, – не выдерживает Аня, – рассказывай.

– У меня в горле все пересохло от этой духоты, – Наде явно нравится тянуть время и держать разговор в напряжении.

– Надя, – уже грозно. Ее глаза вспыхивают и смотрят прямо в душу, видят насквозь.

–

Через день после нашей гулянки я поливала цветы. Да, цветы, – с иронией делает ударение на фразе. – И увидела через дорогу синюю Toyota, кажется Tacoma, я модель в поисковике нашла по картинке, – Надя замечает приподнятые от удивления Анины брови, ведь она никогда не разбирались в моделях машин. – Это синий пикап, – поясняет подруга. – Я уже видела его один раз, а точнее, ехала в нем, то есть меня везли. – Надя путается в своих объяснениях.

–

Ваши напитки, – девушка прерывает их разговор стуком стаканов о стол. – Для вас холодный, – она кивает Наде, потом поворачивается к Ане и дарит ей ответную улыбку, разворачивается и, цокая каблуками, опять удаляется.

Надя хмурится, отпивает свой сок. Апельсин кисло-сладкой жидкостью утоляет пожар и жажду. Воду Аня не трогает, ожидая продолжения.

–

Ну вот, – сглатывает сладость Надя, – а вечером этого же дня пикап стоял у университета. Я вижу его ровно через день.

–

И с чего ты решила, что это охранник Сергея? – в недоумении интересуется Аня.

–

Ты что, прикалываешься? Я же сказала, он меня отвозил домой на точно такой же тачке. Я хоть и болталась у него на плече, но машину успела рассмотреть. Ты же знаешь, я наблюдательная.

Аня лишь качает в ответ головой, соглашается с каждым словом.

– Ты точно уверена, что это он? Может, какое совпадение или ошибка? Ведь ты была, скажем, не в себе, и на улице стояла ночь, – Аня пожимает плечами, давая понять подруге, что немного сомневается.

– Так-то оно так, – на редкость доброжелательно соглашается Надя. Обреченно смотрит на подругу и делает еще несколько глотков. Скользит взглядом по пробегающим мимо ребятам, которые неосторожно задевают ее кресло. – Сегодня тонированное стекло машины было опущено со стороны водителя. Это он точно.

Аня задумывается и наконец отпивает из стакана. Пузырьки пробегают по языку, щекам и предательски лопаются в носу. Щекотят.

– Я все равно не понимаю, – качает головой она, как бы сбрасывая всю эту неразбериху. – Зачем ему все это? И зачем тебе о нем что-то узнавать? Просто подойди к нему и спроси. Где твоя прыть? Или ты только меня умеешь учить? – Аня фыркает, и в янтарных глазах появляются чертята.

– Мне как-то не по себе. Я его побаиваюсь, – превращается в пушистого котенка Надя, – но в то же время очень хочу познакомиться. Мне кажется, он классный, – щёки Нади загораются пламенем воспоминаний об охраннике.

В первую очередь она вспоминает его запах, свежий, лесной, так пахнет молодая трава. Большую татуировку птицы, которая раскинула свои крылья и обняла крепкие плечи хозяина. Эти широкие накачанные плечи без труда выдержали 60 килограммов Надиного веса. И его шикарный зад, который так и бросался в глаза, когда она висела на его плече. Надя от удовольствия прикрывает глаза, уплывает в воспоминания той счастливой для нее ночи.

– Эй, подруга, вернись ко мне на грешную землю, – Аня хлопает в ладоши, возвращая Надю. – А ты случайно не влюбилась? – все поняла и распознала этот блеск в зеленых глазах. – А как же тот дружок из клуба со сломанными ребрами? – Аня хихикает, ждет реакции.

– Забей, – Надя машет на девушку рукой, даже не собирается оправдываться. А зачем? Тут и так все уже понятно.

– И что же ты от меня хочешь? – уже серьезней спрашивает Аня.

– Просто узнай что-то о нем. Как зовут, может, номер телефона. Написать мне ему будет легче, чем подойти, – Надя заговорщически смотрит на Аню, как на спасительную соломинку.

– Я не уверена, что смогу тебе помочь, но очень постараюсь.

Аня наклоняется через весь стол и кладет свою горячую ладонь на влажную ладошку подруги. Та в смущении улыбается, взяв ее за руку. Такая милая в такие моменты единения. Раскрыла душу, опять пустила в нее и теперь ждет защиты и поддержки, что бывает очень редко. И Аня не подведет, обещает постараться.

– Спасибо, – лишь глазами говорит Надя.

Аня хорошо понимает состояние девушки. Когда речь заходит о ее чувствах, даже сильная натура дает сбой и паникует.

– Пока еще не за что!

Глава 12.

Утро субботы выдается теплым. Весна уже вплотную обосновалась в городе и щедро дарит людям свое тепло. Влекомая желанием помочь подруге, Аня украдкой заглядывает в кабинет Сергея. Она чувствует себя маленьким воришкой, хотя точно знает, что в квартире пусто. Впрочем, как и всегда за последнюю неделю. Сергей уехал очень рано. Аня знает это, потому что уже не спала. Солнце только проснулось и неторопливо поднимало свои лучи. Природа оживала, с каждой новой минутой становилось все светлее и уютнее, после холода ночи. Шум очнувшегося ото сна города чуть проникал через приоткрытое окно.

Аня проснулась с первыми робкими лучами. Рядом спал Сергей, но казалось, что он так далеко от самой девушки, как будто между ними пролегла невидимая стена. Сергей ворочался, неспокойный сон тревожил ее мужчину. Он крутил головой, чуть похрапывая. Аня повернулась к нему, прижалась всем телом, стараясь унять тревогу. Кошмар в предрассветный час, поняла она. Мужчина рычал и стискивал зубы, боролся с сонной сказкой. Лицо искажалось от боли, а липкие капельки пота облепили нахмуренный лоб. Сон засасывал его в страшное прошлое и показывал картинки нелегкого будущего. Аня приподняла руку, чтобы успокоить, обнять или хотя бы смахнуть капельки пота с переполненного болью лица. Уткнулась носом в плечо, поделилась своим теплом, так необходимым ему в холодном утреннем кошмаре. И все бы могло измениться в эту минуту, но глупый солнечный зайчик вскочил на кровать и решил проявить милосердие. Прыгнул на прищуренные глаза мужчины, тот вскрикнул и резко поднялся, стряхивая остатки сонного страха. Аня быстро закрыла глаза. Притворилась. Ничего не видела. Спит.

Сергей смотрит на нее с каким-то облегчением. Она рядом, это всего лишь кошмар, понимает он. Выдыхает и трет глаза, которые так еще и не проснулись до конца. Мужчина давит чуть сильнее на веки, жмурится, вырванный из ночи. Встает. Обходит кровать, поправляет одеяло, натягивает его по самую шею девушки. Чувствует легкий утренний ветерок, запрещает ему тревожить сладкий сон его солнца. Он смотрит на нее с безграничным обожанием. Такую сонную и сладкую. Ее растрепанные волосы украшают подушку и сливаются с лучами яркого солнца. Хотя бы в такие часы Сергей может позволить себе любоваться ее наивной красотой. Только утром и поздно вечером он может позволить себе это. Не играть в обиженного и равнодушного идиота. Он так устал притворяться, но гордость, как червь, поедает его изнутри и не дает право на примирение. А она, глупая, молчит. Значит, все устраивает, вздыхает Сергей. Что же у них происходит? Он совсем запутался в их чувствах и пустых днях. Что же она хочет? Сергей давно уже готов дать ей все, только пусть попросит, выскажет свои желания. А она даже не подходит. Мужчина нервно делает вдох, старается успокоиться и привести сердце в норму после ночного кошмара. Мажет легким, невесомым поцелуем по ее макушке и, тихо шаркая, уходит из комнаты. Пора уезжать.

Аня лежит, чувствует его пристальный взгляд, он теплой волной разносится по телу, сразу согревает. Она борется с желанием открыть глаза и сказать так просто “Доброе утро”. Аня слышит его вздох. Разочарован ею, выдумывает. Она уже давно хочет подойти и попросить прощения, но страх не дает ей и шагу ступить в его сторону. Она боится его глаз, которые будут смотреть с укором, и слов, которые могут изменить их будущее. Дверь в спальню захлопывается, и Аня открывает глаза. Ушел.

Воспоминание об утре заставляют Аню замереть на минуту около рабочего стола Сергея. В кабинете прохладно, солнце сюда почти не заглядывает, может, тоже боится хозяина и оставляет эту часть квартиры без внимания. Ветер уныло завывает, проникает в помещение через открытое окно. Аня проходит по кабинету, ее здесь не было с того самого дня. Она подходит к окну, осторожно рассматривает пол. Битого стекла нет. Убрал. Встает на то же самое место. Вспоминает события того утра, как его рука скользит по скуле. Их зрительный контакт через пелену ее слез. И эту пустоту с примесью ярости, обиды, гнева в глазах мужчины. В то утро она впервые испытала чувство страха перед ним. Подумала, что Сергей совсем другой, не такой, как она воображала, и может ударить. Ошиблась. И это заблуждение теперь будоражит ее мысли, играет с совестью и заставляет страдать. Почему его глаза, полные гнева, так обманули ее? Заставили поверить, что он чужой.

Аня вырывает себя из воспоминаний. Старается думать только об обещании, которое дала подруге, иначе расплачется здесь и растечется лужицей у самого окна. Она подходит к столу. Что искать? Вот Надя смешная. Найди и все. Но где? А главное, что? Подсознательно она, конечно же, понимает, что Сергей вряд ли хранит папки с досье своих ребят в кабинете. Но ради подруги упорно открывает ящики один за другим. Остерегается, тревожно поглядывает на дверь. Придумывает оправдания, если застукают. Она роется в бумагах, перемещает их по столу. Они громко шуршат, нарушают тишину и сообщают о преступлении. Девушка хорошо их просматривает, корит себя за поступок, но все же продолжает читать длинные заголовки документов. Все не то. Все бессмысленно и бесполезно. Аня убирает все на свои места. Разочарованно вздыхает. Но хотя бы попробовала, и совесть перед Надей чиста.

Аня в надежде дергает ручку последнего ящика, так, на всякий случай. Он совсем пустой, только маленькая коробочка смотрит на нее из серой глубины. Красный бархат сразу привлекает к себе внимание. Аня не может сдержать природного любопытства. Она аккуратно берет ее в руки. Немного крутит в пальцах, чувствует ее приятную шероховатость. Щелчок разлетается по тишине кабинета, и на свет появляется чудо. Тонкое кольцо из белого золота с россыпью мелких бриллиантов по всей окружности. Утонченное изделие смотрит на нее и улыбается переливами камней. Глупая улыбка застывает у Ани на лице. Неужели Сергей не обижается, и все, что она себе напридумывала, это всего лишь плод ее воображения? Он хочет помириться, понимает Аня, рассматривая, как играет кольцо в свете. Стопудовая плита грузом падает к ее ногам, освобождая душу от своей тяжести. Девушка крутит кольцо в руке, неторопливо примеряет, чувствует, как оно окутывает ее палец. В точности ее размер. Мысль о бале врывается вихрем в ее затуманенный мозг. Сергей так и сказал, что хочет представить ее в качестве… Ее догадки складываются в один пазл. Теперь сомнений быть не может. Аня снимает кольцо, укладывает на мягкую подушечку и, закрыв коробку, убирает на место. Сергей сделает ей предложение. Точно. Аня выбегает из кабинета, оставляя там недельные переживания.

– В кабинете ничего нет, – тихо, голос почти на грани шепота.

Аня сидит в гостиной, любуется игрой света в электрическом пламени камина. Телефон обжигает ухо от Надиных возмущений.

–

А ты хорошо смотрела? – не унимается подруга.

–

Хорошо, там только рабочие папки и множество договоров, – Аня закидывает ногу на ногу. – Ты же сама должна понимать, что такая информация не будет просто так валяться у него в столе.

–

Аня, – с мольбой в голосе, – ну, пожалуйста, спроси у Сергея, так, аккуратненько.

–

Ага, ты что совсем офонарела? – Аня отрывается от мягкой спинки дивана в порыве встать. – Как ты себе это представляешь? – Аня корчит рожицу в надежде, что подруга поймет ее настрой. – Сергей, привет, – иронично наигранно, – а ты не мог бы мне рассказать про охранника с татуировкой птицы на спине. Зачем? Ну надо. А зачем не скажу! – смеется Аня. – И ты думаешь, это прокатит? Нет, накроет плитой! Могильной! Ты этого хочешь? Причем, и мне, и твоему охраннику, – Аня поднимается, отходит к камину, ждет желанного тепла. Слышит лишь тяжелое дыхание в трубке. – Ты Сергея видела? Он сделает, а потом разбираться будет, – продолжает монолог девушка. Проводит по каменной полке над камином пальцем. На том конце провода начинаются тихие всхлипы.

–

Анечка, пожалуйста, я больше так не могу, – уже громче всхлипывает Надя.

У Ани аж сердце приостанавливает удары от такой искренней мольбы. Вот, что любовь делает с сильным человеком, а то, что ее подруга – очень сильная личность, Аня никогда не сомневалась.

– Хорошо,– соглашается Аня. – Но если не успею ему все объяснить, то я буду приходить к тебе в самых страшных кошмарах. Согласна?

– Да! – твердо.

Вот наглая морда.

Глава 13.

Аня стоит у дверей в кабинет Сергея. Упирается лбом в стену и пытается сосредоточится. Вечер настал как-то неожиданно. За длинным разговором с Надей Аня так и не заметила, как сумрак сгустился и накрыл собой город. Сергей приехал рано и, как всегда, закрылся в кабинете. Аня прислоняется к стене. Холод волнами передается ее телу. Она закрывает глаза и мысленно пытается проиграть свой предстоящий разговор. Дверь в кабинет плотно закрыта. Сергей внутри, она точно знает это, но не малейшего звука не вырывается наружу из этой берлоги. Уже час, как он закрылся, а Аня стоит у двери, не решаясь войти. Из раза в раз проигрывает свое поведение, подбирает правильные слова и успокаивает не на шутку разгулявшиеся нервы. Но всегда натыкается на стену непонимания, которую сама же и воздвигает. Сама все придумывает, сама же отвечает на вопросы и ставит крест на их разговоре.

«Он не поймет», – думает Аня, поворачивается спиной к стене, подпирая ее, тем более после их недопонимания. Да еще и работа доставляет ему много проблем. Аня замечает это по его длинным разговорам по телефону на повышенных тонах. Сергей подолгу сидит в кабинете, предпочитает уже два дня и ночевать там, засыпая прямо за рабочим столом над кипой бумаг. Его лицо всегда было серьезным, но теперь еще и тревога отвоевала его морщинки. Конечно, Аня хочет верить, что все его плохое настроение было вызвано их ссорой, но врать себе глупо. Проблема гораздо глубже, и это не Аня. Такая тревога и задумчивость ее мужчины явно вызваны чем-то другим. Аня еще сильнее облокачивается на стену, вжимается в нее всем телом. Прислушивается. Тихо. Может, он опять уснул?

Оказывается, это очень трудно сделать первый шаг навстречу. Аня не знает, смогут ли они помириться? А ведь ее эта ссора тоже очень напрягает, не дает дышать полной грудью. Она ощущается тяжелым грузом на ее плечах и пустотой где-то глубоко в душе. Аня ощущает эту неприятную дыру с тех самых пор, как за Сергеем захлопнулась дверь, и эта дыра разрастается с каждым прожитым днем. Отвоевывает для себя все больше и больше пространства, не давая здраво рассуждать и правильно чувствовать.

Смелость не ее конек, но поговорить им все же придется. И дело даже не в Надиной просьбе, хотя она и подтолкнула Аню в правильном направлении. Дело в их отношениях и в праве на чувства, какими бы они у них не были.

Аня тихонько приоткрывает дверь в кабинет. Она предательски скрипит, оповещает хозяина. Девушка заглядывает в полумрак комнаты.

– Заходи, – сухо из глубины. Как будто давно ждал.

Аня быстро проскальзывает внутрь и закрывает дверь, но остается стоять около нее.

Сергей стоит у окна в приглушенном свете ламп. В лучах уходящего солнца его тело выглядит еще больше. Оранжевые блики остаются на его плечах, пробегают по груди и растекаются краской под ногами. Мужчина нервно теребит свой галстук, как будто эта дорогущая удавка сжимает ему шею. В тишине кабинета раздается его тяжелое дыхание с приглушенным рычанием.

Еще минуту Аня стоит, боится сделать первый шаг. Видит резкие рывки галстука, которые приводят ее в чувства. Она отрывается от спасительной двери и подходит к Сергею. Встает напротив, как тогда. Заслоняет собой панораму большого города, в сумрачном свете щедро разбавленного красными красками. Аня не поднимает на мужчину глаз, еще совсем рано для этого. Она лишь кладет руки на большую ладонь Сергея, останавливает ее. Чувствует, как все тело мужчины замирает, а сам он на секунду перестает дышать. Аня мягко, спокойно гладит его ладонь. «Успокойся, все хорошо», – говорит про себя. Длинными пальцами растягивает узел, и удавка падает на пол к ногам мужчины. Сергей делает свой первый легкий вдох. Громкий звонок телефона нарушает неловкий момент. Сергей вздрагивает, смотрит на опущенные глаза Ани, и ему самому становится неловко от такого подчинения. Он немного отстраняется, переступает через галстук и отходит к столу. Оставляет Аню стоять одну у самого окна.

– Да, – он хватает трубку телефона и поворачивается к девушке спиной. – Я же говорил не беспокоить по таким пустякам, – сердится он, клянёт этот звонок, который нарушил их тишину.

Его лицо меняется, опять превращается в сталь. Все мышцы, морщинки и эмоции, все застывает в гневе.

Аня украдкой следит за мужчиной, пытается провалиться сквозь землю. Время для разговора она выбрала точно неправильное. В воздухе появился запах земли. Сергей с грохотом откидывает телефон на стол, завершая звонок, а сам обходит стол и падает в кресло, заставляя его пошатнуться. Он наклоняется над столом и подпирает вмиг потяжелевшую голову руками. Виски начинают болеть. Он слышит звуки шороха у окна. Трет переносицу двумя пальцами, решая, как сейчас поступить. Усталость накатывает с новой силой и бьет по напряженным мышцам. Устал, кто бы знал, как он устал. От проблем на работе, от дураков на другом конце земного шара, а главное – от чувства вины, безумной тревоги и ревности, которые съедают его заживо. Все это разъедает его изнутри, только потому что он обидчивый дурак, самовлюбленный идиот, которому по статусу не положено просить. Хотя когда-то он и глаз своих не смел поднять, но это было когда-то давно. И теперь он не позволяет себе склонять голову ни перед чем или кем.

А вот она пришла, пересилила себя, хотя та еще штучка. Сергей не поднимает головы, слышит еще шуршание и негромкие шаги. Он поднимает усталые глаза. Аня уже стоит у двери в порыве сбежать.

– Не уходи, останься, – вот и он тоже нашел правильный путь.

Аня стоит, отвернувшись к двери, и не поворачивается на голос. Руки крепко сжимают ручку, отчего костяшки пальцев белеют. Она борется со своими желаниями, не зная, как правильно поступить. Она не хочет сейчас еще больше расстраивать Сергея. Ему явно не до ее глупых разговоров. Время тянется, а правильного решения нет. Аня слышит, как разочаровано вздыхает Сергей, потеряв, кажется, последнюю надежду. Его выдох пролетает по напряженному воздуху и падает у самых ног Ани. Слышится шуршание бумаг. Аня понимает, он уже не ждет. Хотя, нет, ждет грохота закрывающейся двери. Девушка собирает оставшиеся крупицы разума, отпускает пресловутую ручку и поворачивается к мужчине.

– Я хочу с тобой поговорить, – Аня стряхивает с плеч напряжение. Ну, не чужие же люди, в самом деле.

Она спокойно проходит к столу, старается не издавать лишних звуков. Хватается за спинку стула, как за последнюю поддержку. Смотрит на опущенную голову мужчины и жалеет, что не видит его глаз.

– Говори, – спокойно. Сергей поднимает потухшие глаза, но все же смотрит с надеждой.

«Вот и все», – думает он. Вот этого разговора он и боялся целую неделю. Наверное, именно этот разговор станет для них последним. Сергей быстро перебирает все возможные варианты. Что он может сделать? А что вообще он может сделать, если она захотела уйти? Он просто не сможет ее отпустить.

Эти мысли каруселью заполняют больную голову. Внутри начинает все колотиться. Сердце стучит с бешеной скоростью. А громкое «не уходи» так и вырывается из глубины. Вся эта боль застывает внутри, а снаружи пустота. Сергей откладывает свои бумаги, перебирает белые листы, пытается занять руки. Отсутствие галстука дает ему возможность глубоко дышать, но делает он это почему-то не в полную силу. В груди больно.

– Может, присядешь? – он указывает рукой на стул, обнажая золотые часы с черным циферблатом. Время тик-так. Секунды – это все что у него осталось до ее «я ухожу».

– Нет, я постою, – Аня не сводит глаз с Сергея. Пытается считать его эмоции, угадать все то, что сейчас творится у него в душе. Она улавливает любые изменения у него на лице. Она знает все его переживания, которые он так тщательно старается сейчас скрыть. – Мне надо кое-что у тебя узнать, – прощупывает почву Аня, заходит издалека.

Лицо Сергея меняется с тревожного на удивленное.

– У тебя есть человек, мм…– Аня мнется, переминается с ноги на ногу, обхватываетт пальцами спинку стула и опускает глаза. – Мн… он твой охранник, и у него большая татуировка птицы на спине и шее, – на одном дыхании выпаливает она.

Их взгляды встречаются, сталкиваются, как янтарный огонь и черный оникс. Ее взгляд такой мягкий, просящий. Его холодный, цепкий и непонимающий.

– Зачем он тебе? – равнодушно, с холодными нотками.

Сергей встает с кресла, понимает, что больше не может выдерживать ее взгляда сверху вниз. Он поправляет пиджак, застегивает верхнюю пуговицу. Официально. Закрывается. Ставит непробиваемую стену. Все понял, догадался. Он опять позволяет мыслям увезти его не туда. «Вот болван! – кричат они ему. – Ты совсем забыл разницу в возрасте, – сам себе с насмешкой. – Старый дурак!» Сергея начинает трясти. Он сжимает кулаки и отходит к окну. Бежит в безграничную даль, цепляется глазами за черную синь. Город уже скрылся в яркой иллюминации ночи. Мужчина приоткрывает окно, впускает городские звуки и ветер, резкий и царапающий. Он пробирается ему за ворот пиджака, охлаждает мысли. Сергей открывает рот, хватает холод, боясь задохнуться от сдавливающего комка.

– Просто мне надо знать, – продолжает Аня. Она прослеживает действия Сергея и уже сомневается в своей решимости.

– Надо знать, это не ответ, – сердито выплевывает он.

– Ты просто можешь мне дать эту информацию без лишних расспросов? – Аня держится за стул и, кажется, уже приросла к теплому бархату.

– Нет, не могу. Это моя личная охрана, и я не могу рассказывать о них, – скрывает за язвительностью свое беспокойство.

Конечно, он может, но эгоизм берет верх. Как он может соперничать с таким телом, как у его амбала.

–

Скажи честно, ты решила уйти к нему? – не выдерживает Сергей. Он все так же не отрывает взгляд от города, боится вернуться в реальность.

–

Не говори глупости, – взрывается Аня. Она отрывается от спасительной опоры, подходит к мужчине и встает в метре от него. – Неужели ты можешь так обо мне думать? – Она несильно толкает его в плечо. Удар легкий, еле уловимый, но сколько в нем обиды. – Ты думаешь, я готова вот так прыгать из койки в койку? Как тебе не стыдно!

Девушку прорывает. Все то, что копилось неделю, вырывается снежной лавиной и накрывает Сергея холодом и злостью. Аня резко разворачивается и уже делает шаг к двери, как жесткая рука мужчины хватает ее за локоть.

– А что я должен был подумать? – останавливает ее Сергей. Он теряет остатки контроля над ситуацией и над собой. – Ты неделю ведешь себя так, как будто тебе все равно! – он дергает девушку чуть сильнее, чем хотел.

Аня делает шаг к нему, но выставляет вперед руку, отгораживается.

– Это я веду себя так? Нет, это ты перестал появляться дома, все время запираешься в кабинете и пропадаешь ночами. Что я должна думать? – Аня практически выкрикивает каждое слово. – Ты держишь меня рядом для чего? – ее голос полон горечи. – Я не твое домашнее животное, ждать тебя и надеяться на твое внимание, – каждое ее слово, как пощечина, бьет Сергея наотмашь.

Тот немного отстраняется, боится сгореть в ее ярости, но руку девушки не отпускает.

–

Это ты перестал общаться после того, ну, когда я… – Аня мнется и уже обреченно опускает голову.

Устала. Она так не хотела все это вспоминать, но решить теперь все надо здесь и сейчас, а потом будь что будет. В ней говорят задетые чувства, и она понимает, как все эти слова влияют на Сергея. Он стоит совсем бледный, жизнь оставляет его убитое тело. Аня не верит, что смогла все это сказать. Мало того, что он держит ее в этой чертовой клетке, так еще и не доверяет.

–

Ты меня не понимаешь, – уже мягче, пытаясь побороть свой гнев. – Когда ты там… Я подумал, что ты испугалась меня. Что считаешь зверем. И как я мог потом подойти к тебе? – он наконец-то отпускает Аню и опять отворачивается к холодному окну. Чернота успокаивает. – Я очень много всего чувствую к тебе и иногда сам не понимаю всех эмоций. И лишь поэтому готов отпустить тебя. Хотя, когда тебя нет рядом, в поле моего зрения или влияния, то у меня начинается паранойя. Я больше так не могу ни жить, ни работать.

Сергей кладет свои большие ладони на холодное стекло, пытается выровнять сбивчивое дыхание, успокоить сердце и унять тремор в ногах. Да, он готов ее отпустить. Умереть, но дать ей возможность жить без него и без страха. С минуту они молчат. Мужчина чувствует мимолетное тепло от ее тела, которое врывается в его прохладу. Они слушают далекие приглушенные звуки живущего города и думают о своем. О своей боли и чувствах, таких разных, но таких честных.

Аня подходит ближе и дотрагивается до напряженных плеч мужчины. Пытается помочь, разделить этот груз и страх.

– Ты не зверь, – мягко, успокаивающе.

Как же ему не хватало ее бархатного голоса. Его личного наркотика.

– Я просто немного устала от твоего недоверия, – продолжает Аня, – от того, что ты оберегаешь меня так, – она задумывается, – будто я дорогая вещь в твоей коллекции. Твоя охрана не подпускала ко мне никого, даже на шаг. И это напрягало не только меня, – Аня улыбается, и ее улыбка отражается в стекле. Сергей это видит, – но и преподавателей. Сергей, ты перегнул палку. Поверь, я могу немного дышать самостоятельно, – девушка делает еще один неуверенный шаг к мужчине, скользит ладонью по плечу, налаживает контакт. – И да, я понимаю, как важно, чтобы меня охраняли. У тебя есть враги и твой статус … Я помню все, что ты мне говорил о том, что многие захотят причинить тебе вред через меня. Но я тоже живая, пойми, – ее голос переходит на шепот, – я тоже так не могу.

Она сделала это, она сказала ему все то, что так наболело. И что-то в груди екает, так тепло. Это ощущение впервые. Аня не обращает на него внимание. Глупая. Сергей резко разворачивается. Прижимает Аню к себе так крепко, что воздух уходит из ее груди. В его глазах край света, отражающий ее лицо.

– Я не знаю, что я буду делать, если с тобой что-то случится.

– Ты просто не думай об этом. Мысли материальны, – бурчит в его грудь девушка.

Сергей склоняется к ней. Лоб ко лбу, нос к носу. Его пересохшие губы тянутся к ее, которые она только что облизала. Вдыхает аромат. На секунду Сергей замирает. Ждет разрешения. Ведь все уже поняли, выяснили. Он готов уступить. Разрешение последовало незамедлительно. Он целует и тонет в своем человеке. Аня тоже истосковалась по теплу его рук, по крепким объятиям, в которых может спрятаться и не переживать о всех невзгодах этого мира, потому что под такой защитой ничего не страшно. Она приоткрывает рот в тихом шепоте и впускает мужчину. Он жадно целует, как путник, блуждающий в пустыне и желающий напиться. Все его мысли отключаются, уступая дорогу инстинктам. Сергей ласкает ее губы, кусает и немного оттягивает. Терзает их розовый цвет. Прижимает к себе горячее тело. Сильно. Сам борется с мыслью, что все это иллюзия, галлюцинация, сон, и сейчас все исчезнет. Аня поддается вперед, сама прижимается, дарит такое долгожданное тепло. Она обнимает мужчину за шею, треплет черные, гладкие волосы. В порыве страсти сжимает их в кулаке. От такого удовольствия и напора Сергей стонет. Он так соскучился. Опять целует, долго, с упоением, так, что начинают щипать легкие. Остатки воздуха покидают их. Аня жадно открывает рот, хватает спасительные крупицы кислорода. Сергей рывком поднимает ее на руки. Повторяет, что они вместе, она рядом и все происходящее не сон. Он чувствует гладкость ее кожи, на которой точно оставит синяки. Он чувствует ее природный запах и сладость ее дыхания. Пропитывается этими чувствами. Он прислоняет девушку к окну. Оно холодом обволакивает Анину спину, заставляя вздрогнуть и прикрыть глаза. Девушка обхватывает мужчину ногами за талию, не обращая внимание на жгучую дрожь. На фоне ночного города ее пылающие щеки кажутся невыносимо красивыми. Щетина Сергея заставляет их гореть пожаром. Мужчина немного отстраняется, поддерживает Аню за затылок, утопая в копне рыжих волос, и талию. Она открывает глаза. Ее расширенные зрачки блестят в свете маленьких ламп, а распухшие от поцелуев губы покрываются естественной краской. Сергей дает ей вздохнуть, надышаться прохладным воздухом и снова целует, опьяняюще пылко. Теперь у них воздух один на двоих. Аня покрывается мурашками, когда холодная рука Сергея шустро проникает под край ее домашней футболки.

Дверь в спальню открывается от сильного удара с ноги. Она ударяется об стену, разнося глухой стук по спящей комнате. Два тела нарушают одиночество спальни, заполняют ее горячим дыханием. Не отрываясь друг от друга и не прерывая зрительный контакт, они падают на кровать и утопают в мягком ворсе покрывала. Сумрак ночи окутывает уютную комнату и скрывает разгоряченные тела. Сергей приподнимается, опирается на руки и пытается разглядеть масленое удовольствие на лице девушки. Он убирает волосы с ее лба, поглаживает скулу, опускает ладонь на шею. Под его прикосновениями горит нежная кожа. Она его. Лежит и тяжело дышит. Простила. Все внутри Сергея замирает, а потом разбивается на части. Он видит в ее глазах бездну, в которой тонет. Ее губы – мед, такие влажные и немного приоткрытые. Эту липкую сладость хочется испить до дна. За каждый прожитый в разлуке день, за каждую минуту без его солнца.

– Ты моя, только моя, – шепчет ей на ухо Сергей.

Обжигает горячим дыханием. Целует и растворяется в ее спасительных руках, которые разгоняют остатки тьмы в его душе. Аня стонет в поцелуй, сдается во власть его объятий. Отдается мужчине, который жадно снимает с нее одежду и, рыча, откидывает на пол. Анины мысли кружатся в водовороте новых чувств. Это не первый их раз, и в его постели ей всегда было хорошо, но сейчас под приглушенные рычания она ощущает себя по-другому. Как будто что-то большое рождается в душе и заполняет ее собой. Эти эмоции новой непонятной волной распаляют ее тело и сердце, а разум молчит, оставляя хозяйку во власти чего-то нового. Аня готова отбросить все мысли и сгореть ночью в любви ее человека. Сергей ласкает свое солнце, как в первый раз. Ладонями покрывает каждый сантиметр тела, оставляет отпечатки на загорелой коже. В голове все стирается: страх, ревность, обида. «Моя, только моя», – крутят мысли. Солнце, которое способно отогреть его сердце одной лишь улыбкой. Теплота ее рук разгоняет темноту его души, а забота дает ему потерянную надежду. Она заполняет собой пустоту в его душе. С ней он начал жить. От жарких поцелуев горит тело, рассудок отказывается от реальности, а перед глазами плывут звезды. Аня аккуратно стягивает ненавистную рубашку с Сергея. Она легким шелком сползает с хозяина и падает на пол. Обнажает крутые плечи, грудь и упругий торс мужчины. Он поднимается, с трудом отрывается от любимой, расстегивает ремень. Смакует, предвкушает, дразнит. Избавляется от остатков одежды и с новой силой погружается в ярость чувств. Забирает ее тело, душу и сердце. Вырывает ее стон, крик и дарит наслаждение.

Ночь заканчивается, когда последний сладкий стон срывается с уст Ани. Усталая и довольная, она тянется и утыкается в чуть влажную грудь мужчины. Засыпает с первыми нежными лучами солнца. Сергей еще раз целует свою «жизнь» и позволяет себе заснуть.

Глава 14.

Неприятный скрежет кофемашины вырывает Аню из размышлений. Чудесная ночь оставила отпечаток не только на ее теле, но и в сердце. Она стоит у плиты в длинной фиолетовой футболке и немного пританцовывает. Тянется, нежится и глупо улыбается своим воспоминаниям. Боже, как же стало легко, как будто сбросила с себя груз, а в награду получила крылья. Шипение омлета привлекает к себе внимание. Аня танцующей походкой шаловливо виляет бедрами в такт музыке, которую сама себе и напевает. Держит в руке лопатку и подплывает к плите. Позднее утро заполняет их кухню солнечным светом, а завтрак аппетитным ароматом. Сегодня Аня счастлива.

Она вспоминает, как утром ее разбудил отдаленный звук города. Аня потягивается на гладких простынях и прогоняет тяжесть в теле. Сергей мирно спит рядом. Впервые за долгое время она проснулась не одна. Девушка поворачивается на бок, желая разглядеть его спящее лицо. Эта ночь сломала все стены между ними, чему Аня так была рада. Ее отношение к этому мужчине даже для нее загадка, но жить без него, в таком напряжении было невозможно. И теперь не важно, что она чувствует к нему. Самое главное, что эти чувства есть у нее в душе, и после этой ночи появилось что-то новое, еще не понятное. Она разберется с этим потом, а сейчас просто не хочет все усложнять. Сергей доказал, что любит, что простил и что нужна. Аня задумывается. Испытывает ли она хотя бы четверть того же. А может все-таки из них двоих любит только Сергей? Ане становится страшно и стыдно от таких мыслей. А если так, хватит ли его любви на них обоих? Она протягивает руку и, боясь разбудить, нежно убирает прядь черных волос с его лица. Мужчина смешно морщится, кряхтит, сжимает брови к переносице. Такой милый и смешной. Похож на какого-то мультяшного персонажа. Аня улыбается, чуть растягивает губы и продолжает вести пальцами дальше, как слепец, изучая лицо. Спускается по щеке, проводит по носу, щекочет пальцы щетиной. «Странно, – замечает она, – он никогда не позволял себе ходить небритым». А ей нравится. Он и правда ей нравится, – с восторгом понимает она. Строгий, серьезный, грозный и в тоже время нежный, добрый и такой заботливый. Но только с ней. С другими никогда. Аня знает, видела его с подчиненными, слышала его гнев. От него по телу пробирается дрожь, и не важно, кто виноват, боятся все. Как будто в нем живут два человека, две личности и две маски.

Аня на эмоциях целует его в кончик носа и сползает с кровати. Видит, как он тянется, кряхтит и переворачивается на другой бок. «Пусть поспит», – решает она. И плевать, что его ждут на работе, всегда. Сегодня она его хозяйка. Аня совсем голая проскальзывает в ванную. Прохладная вода смывает его прикосновения, остужает жар тела. Ей становится холодно и грустно. Приняв душ, надев любимую футболку Сергея, она с мокрыми волосами бежит на кухню готовить завтрак. И вот сейчас, вдыхая аромат свежесваренного кофе, она смотрит в окно, прищуривается от ласкового солнца и ждет пробуждения ее мужчины.

Сергей все чувствует. Притворяется спящим. Нежится под ее прикосновениями. Сердце бешено бьется, пытается довести хозяина до инфаркта. Из последних сил мужчина держится, чтобы не открыть глаза и не подмять тело Ани под себя и снова забыться в новой волне страсти и возбуждения. Он чувствует, как девушка сползает с кровати. Все упустил, отдался ее сладкому поцелую. Сергей приоткрывает один глаз, наблюдает за голой Аней, которая без стеснения виляет около кровати попкой. Он рычит, сопит и, чтобы хоть как-то прогнать возбуждение, переворачивается на другой бок. Через сорок минут он встает, приводит себя в порядок и выходит в кухню, влекомый терпким запахом его любимого кофе.

Аня стоит у окна, вглядывается вдаль и виляет бедрами. Изумительное зрелище. Свет солнечным зайчиком отражается в бежевых плитках на стене. Зайчик пробегает по столу, который венчает середину кухни, бежит по большим коричневым плафонам над обеденным столом. Благоухание цветов сражается с запахом яиц и бекона. Черная плитка на полу отгоняет непослушного зайчика и пускает его по фасадам темно-коричневых шкафов. Лучик прыгает с тарелки на тарелку, перескакивает на барную стойку, теряется в тонком стекле бокалов. Испуганный, бежит по столешнице на подоконник и находит укрытие в рыжих влажных волосах Ани.

– Очень вкусно пахнет, – голос Сергея эхом проносится по кухне, пугая девушку. Аня вздрагивает, приподнимает плечи, отчего футболка оголяет ее бедра. Девушка поворачивается на голос. Сергей делает несколько шагов по направлению к столу.

– Я очень рад, что уволил прислугу, а то бы и не попробовал твоей стряпни, – мужчина ерничает, улыбается и демонстративно втягивает воздух носом. – Доброе утро, солнце.

– Доброе!

Анины щеки заливаются румянцем, и она смущается, как в первый раз. Почему-то в этот раз все, как в первый, даже этот завтрак на двоих, приготовленный своими руками, тоже впервые. Аня подходит к плите и начинает раскладывать омлет. Сергей в ожидании уже сидит за столом, ерзает в нетерпении и наблюдает за девушкой. Та явно решила подразнить его и пританцовывает, виляя бедрами.

– Извини, я не разбудила тебя. Решила, что тебе стоит отдохнуть, – она пристально смотрит на Сергея, намекая на страстную ночь, ставит тарелку с завтраком перед ним и наливает кофе.

– Я опоздал на работу, – немного укоризненно. – Пусть понервничают, – Сергей лукаво улыбается и запихивает омлет себе в рот.

– Ты побрился? – замечает Аня, разочарованно морщит носик. – Жаль. Тебе было хорошо.

Сергей приподнимает брови, проводит рукой по гладкой скуле и отпивает горячий кофе. Аня немного изменилась, он не может с уверенностью сказать, что именно в ней не так. Сергей чувствует, что она стала чуть ближе, немного роднее, и даже глаза ее смотрят как-то по-особенному. Он смотрит, как девушка с интересом разглядывает его выбритое лицо, морщит нос и тоже делает глоток невкусного кофе.

– Я учту, – обещает он.

Аня лишь кивает и прячет глаза в смущении. Ну, как дети. Она не может смотреть на своего мужчину без блеска в глазах, который она почему-то не в силах контролировать. Сейчас он такой домашний. В широких штанах, в растянутой салатовой футболке с мордочкой щенка. Он, их завтрак и их поведение почти нормальные. Точь-в-точь настоящая семья.

Но стоит только зазвонить телефону, как все меняется. Ане кажется, что и воздух на кухне сразу понижает свой градус. Сергей сдвигает брови, надевает маску и мрачнеет. Даже солнце прячется за тучи, испугавшись.

– Да, – грозно. – Я на переговорах, – врет. – Помню, – минуту Сергей молчит, слушает, эмоции замирают у него на лице, и вся эта теплая кухня перестает существовать. – Нашел? Хорошо. Я в тебе не сомневался, – уже как-то по-доброму. – Сейчас буду.

Через несколько минут Сергей уже сидит на заднем сиденье своей рабочей машины. Поправляет галстук, который опять удавкой сдавливает ему шею. Отдергивает рукава смоленого пиджака самого лучшего бренда. Поправляет золотые запонки в виде круглой черной печати с его инициалами. Смотрит на часы. Время давно перевалило за двенадцать. Так поздно он еще не выезжал на работу. Сергей мог бы даже позволить себе сегодня выходной и остаться с Аней, но дела… Чертовы дела. Сергей в сердцах выругивается и просит водителя постоять еще немного. Он достает телефон, набирает номер, заученный наизусть. Длинные и долгие гудки начинают раздражать.

–

Я вас слушаю, – дрожащий голос мужчины появляется на другом конце провода. Глава безопасности явно начинает нервничать, увидев, кто ему звонит. – Что-то случилось?

–

Объяви, что Олег поступает в полное распоряжение Анны Михайловны, – Сергей немного задумывается и добавляет, – сегодня же.

–

К сожалению, – голос дрожит еще больше, отказывать начальству чревато, – он на объекте, вы же сами его с бойцами туда отправили.

–

Знаю, – уже резче, – замени его, – коротко. – Он нужен через два часа, – рычит Сергей и, не дожидаясь ответа, отключает телефон.

–

В офис, – командует он водителю.

Всю дорогу до работы Сергей пытается переключить свое внимание. Мысли об Ане не дают ему сосредоточится на работе. Он готов отпустить ситуацию и дать событиям идти своим чередом. Они помирились, и это сейчас главное. Надо только не упустить тот яркий блеск у нее в глазах. Сергей смотрит в окно, пытаясь уследить за пробегающими мимо домами. Редкие ряды деревьев уже оделись в свои зеленые наряды, а Сергей заметил это только сейчас. Он улыбается своему глупому отражению в стекле. Как же их мало в центре города, и кажется, что каждое дерево – своего рода чудо в каменных джунглях высоток и зеркальных вывесок. А воздух здесь источает яд. Mercedes подъезжает к многоэтажному зданию в самом центре города. Сергей открывает дверь машины, вылезает из душного салона на воздух. Двое крепких мужчин придерживают ему дверь, обступают с двух сторон и провожают до дверей офиса. Быстро, четко и слаженно.

В кабинете Сергея уже ждут. Секретарша, женщина средних лет, стоит в ожидании у маленького стола. Ей сообщили о прибытии хозяина, как только его машина затормозила у здания. Теперь она ждет, нервничает и постоянно поправляет платье.

– Слушаю, – без приветствия. Сергей вихрем врывается в кабинет.

Садится в кожаное кресло за дубовый стол с переливами черной эпоксидной смолы, которая венами покрывает дерево. Смотрит на женщину, которая сжимается под пристальным взглядом. Маленькая, полноватая на низеньких каблуках, она делает несколько шагов к столу. Вздыхает, собирается и пытается угадать настроение хозяина. От этого зависит весь ее день, да и не только ее.

–

Сергей Александрович, вы пропустили две встречи с инвесторами, – она открывает свой ежедневник и листает его. – Сейчас у вас встреча с … – она замолкает, – с Виктором Андреевичем. Он ждет вас с самого утра в переговорной. Что мне ему сказать?

–

Что ему на сей раз надо? – Сергей смотрит на часы и потирает переносицу. Виктор – последний человек, с которым он хочет сейчас общаться.

–

У него, как всегда, особое предложение для вас, – женщина пожимает плечами растерянно.

–

Отмени, скажи, что у меня срочные дела. Пусть придет, – мужчина улыбается – в следующем году.

Секретарша хихикает, прикрывает рот и поправляет круглые очки.

– Будут еще распоряжения? – она достает ручку из ежедневника, готовая записывать.

– Пригласи ко мне Эда. И пусть нас никто не беспокоит, – Сергей начинает копошиться в бумагах. – И да, сделайте мне кофе.

Женщина мило улыбается, зная такое пристрастие хозяина к напитку. Она кивает, отмечает для себя, что настроение Сергея Александровича лучше, чем она представляла вначале. Она еще раз почтительно склоняет голову и быстро выходит.

Через минуту на столе у Сергея стоит чашечка любимого крепкого кофе, аромат которого окутывает кабинет и придает ему уют. Сергей откладывает все бумаги, не в силах заниматься делами. Мысли то и дело улетают в теплую кухню, где он оставил свое солнце и не успел насладится ее блеском. Он встает, подходит к мини-бару у маленького стола около окна.

Его кабинет точь-в-точь как дома. Такие же большие окна в пол, правда, с нежно-кремовым тюлем, который ему любезно подобрала секретарша. За столом встроенный деревянный шкаф со стеклянными дверцами и витиеватыми узорами. Стройные ряды книг заполняют большую его часть. Около противоположной от окна стены – длинный элегантный стол со стульями для длительных встреч. Немецкая люстра в классическом стиле, и россыпь маленьких светильников для атмосферы. Картины и большой фикус в углу. Этот цветок – его гордость. Он рос вместе с ним и по праву назывался его другом. Только он знает все тайны этого кабинета. А для отдыха у окна стол, по обе стороны от которого стоят два венских стула из массива дуба в тон рабочему столу, да и всей мебели в кабинете. Небольшая полка у окна представляет бар.

Сергей присаживается к столу. Тело еще помнит ласковые прикосновения Ани. Сергею интересно, как же она отреагирует на появление Олега. Он мысленно улыбается, представляет ее удивленное выражение лица. После ее вопросов об Олеге, он попытался успокоиться и все осмыслить. Он вспоминает, как охранник ненавязчиво узнавал о Наде, но тогда не придал этому значения. А вот теперь-то пазл сошелся. Видать, эта бестия сама запала на телохранителя, ну, и как всегда, втянула в свои проблемы Аню. Решила воспользоваться услугами подруги. «Вот зараза-то навязалась, – злится Сергей. Умно, очень умно!». Хотя Сергей не вправе злиться на Надю, но хочется страшно как. Он делает ей поблажку, ведь ее просьба и помирила его с Аней. Вот ей и будет маленький подарок, и пусть еще хоть раз попробует назвать его уродом.

Сергей очень доволен своей благотворительностью. Он берет дорогую бутылку рома, открывает крышку и вдыхает. Кабинет сразу наполняется терпко-сладким ароматом, отдающим шоколадом. Мужчина наливает его в чашку, разбавляет кофе. Время обеденное, поэтому уже можно и выпить. Приятное сочетание вкусов будоражит, а алкоголь прочищает мозги.

Дверь в кабинет с шумом открывается, и на пороге стоит Эд. Немного тормозит, ехидно улыбается и проходит к столу. Парень крутит нож-бабочку в руке, любимую игрушку, с которой почти не расстается. Нож самый обычный, но, как говорит сам Эд, с изюминкой в виде красного рубина на рукоятке. Он стоит такой наглый, зашел без разрешения и без приветствия. Но только Сергей прощает ему такое поведение. Эдуард – друг, соратник, помощник. Брат, пусть не по крови, но по душе. Родной человек, такой близкий, что аж под кожей. Эд стал для него просто незаменимым человеком в бизнесе и на «особых» переговорах. Парень стоит молча, поглядывает на бутылку рома и чашку в руке Сергея.

– Я тоже так хочу! – обиженно. Сергей так рад его видеть и разглядывает надутые губы с любовью.

В свои 34 года Эд похож на большого ребенка. С виду никогда не скажешь, что он солидный человек, имеющий миллионное состояние. Эдуард, как шаловливый мальчишка, с растрёпанными, немного вьющимися волосами цвета мокрого песка. Крашеные. Он, наверное, и сам не помнит, с каким цветом родился. Яркая желтая футболка с логотипом любимой команды по баскетболу неаккуратно заправлена в черные рваные джинсы, а сверху наброшена черная кожанка по пояс. Свой низких рост парень компенсирует дорогущими кроссовками на платформе. Он стоит и хмурит брови, ждет приглашения. Нервно перебирает нож, ласкает большим пальцем любимый камень, чуть царапая кожу. На Сергея вопрошающе смотрят два больших зеленых глаза, вздернутый нос и губы – вареники. Парень нависает над другом скалой, ведёт широкими плечами, отчего все мышцы приходят в движение, а на перекачанной шее вздуваются вены.

– Я тебе запретил появляться на работе в таком виде, – наигранно ворчит Сергей, попивая кофе. Он знает, что все выговоры этому мальчишке, что об стену горох, но не напомнить не может.

–Ты хоть сам представляешь, как на мотоцикле неудобно в костюме? – он демонстративно показывает руки в кожаных обрезанных перчатках, изрядно потрепанных. – Мучение одно. Нет уж, уволь, – Эд обиженно отворачивается от друга и направляет свой гневный взгляд в окно.

– Вот и уволю, – серьезно. – И убери свою игрушку, не пугай мне людей, – Сергей закидывает ногу на ногу и удобно устраивается на стуле.

– Нет, не уволишь, – нагло фыркает Эд. – Ты меня любишь, и я тебя тоже, – парень складывает нож и убирает его во внутренний карман куртки.

– Какая же ты язва, – улыбается мужчина. – Но ты чертовски прав. – Он протягивает парню руку и сразу получает рукопожатие. – Попроси, тебе принесут кофе, а я поделюсь ромом, – Сергей приподнимает чашку, показывая ее Эдуарду. – У нас серьезный разговор.

Парень сразу становится строгим, а на лице умирают все эмоции. Он скидывает с себя кожанку и присаживается напротив хозяина. Снова тянется за ножом, как за успокоением, но замечает суровый взгляд друга и оставляет всякие попытки поиграть. Эд поудобней располагается на стуле. О чем разговор он знает, и правда, он будет не из приятных.

– Ну, тогда можно и без кофе, – Эд берет бокал из бара и заполняет его ромом наполовину, делает маленький глоток, смакует шоколадные нотки.

– Ты же за рулем? – начинает переживать Сергей.

– Хм, возьму твою машину, – отмахивается друг.

– Я же говорил, что пора бы тебе иметь свою с водителем, а ты все как пацан.

– Это ты, как старый дед со своим фикусом, – парирует Эд. – Скорость – это жизнь, – он мило улыбается, сверкая зелеными глазами. – Кстати, я видел в коридоре Виктора, он был очень недоволен, что-то бурчал себе под нос. У вас что-то произошло? – Эд прикладывается еще к бокалу.

– Он хотел встретиться, но после его очередной авантюры я не хочу его видеть. Он гнилой, и ты это знаешь, – Сергей заметно начинает злиться. Он ставит уже пустую чашку на стол и тянется к бокалу.

– Знаю, но… Собаки со страху начинают кусаться. Думаю, он может подпортить нам жизнь, – Эд наливает в бокал Сергея ром. – Нам надо им заняться. Я давно говорю тебе это, – возмущается парень и кидает на друга многозначительный взгляд.

– Я не решил пока, что с ним делать, – пожимает плечами как ни в чем не бывало Сергей. – А пока он у меня под присмотром.

– Ну, как знаешь. Мое дело предупредить.

– Давай к нашим делам, – Сергей переводит разговор и с интересом разглядывает цвет рома в бокале.

Эдуард весь собирается и, кажется, расслабленные мышцы снова превращаются в камень:

– Я тебе практически все рассказал по телефону. Я нашел одну крысу.

Парень прикрывает глаза и вспоминает ту ночь.

***

Серые, грязные стены раздражают глаза, сжимаются и давят на давно болевшую голову. Монотонная пульсация в висках заставляет прищуривать глаза. Запах сырости и земли глубоко оседает в ноздрях, покрывает грязью нежную слизистую. Эд аккуратно спускается по узкой и очень крутой лестнице. Шаг за шагом погружается в темноту подвального помещения. Каждый неровный вздох отражается болью в голове и напоминает о работе. О той грязной части, которую Эдуард старается сразу же забыть после того, как за ним закроется железная дверь подвала. Он спускается нарочно медленно и уже представляет, как будет оттирать свое тело, как мягкая теплая вода поможет смыть запах крови и горячей плоти, а если повезет, то и воспоминания. Потом он долго будет напиваться, смешивая дорогой алкоголь, и забудется в объятиях кого-нибудь. Желчь подступает к горлу, и парень нервно сглатывает этот комок, набирает полную грудь сырого воздуха. Ему страшно, каждый раз страх переполняет сердце, бьется о грудную клетку белой птицей. Эд твердо идет по пустому темному коридору, вырывает с корнем эту птицу, не позволяет смущать душу. Он не может подвести того, чьи приказы важнее собственной души. С каждым шагом Эдуард начинает различать голоса, крики, стоны с примесью электрического жужжания. Звук его шагов громко разлетается по узкому пространству, разбивается о бесцветные стены и оседает на мокрую землю под ногами. Парень идет заученной дорогой, снимает с себя любимую куртку, автоматически проверяет карманы. Нащупывает телефон, внимательно смотрит на проснувшийся от прикосновения экран, который ослепляет глаза, и быстро выключает звук. Эд завершает свой недолгий путь у стальной двери. Он прикрывает уставшие глаза, договаривается сам с собой, что все быстро закончит. Когда он так оступился? Когда стал воплощением зла? Он задает себе эти вопросы каждый раз, когда стоит у этой двери и умирает. Хоронит все хорошее, что, возможно, в нем еще осталось, иначе никак, иначе не справится. Убеждает свою душу, что скоро вернется, возродится, что это последние мгновение перед жизнью. Парень толкает дверь и отключает все эмоции.

– Убирайтесь все вон! – с порога рычит он и откидывает куртку на ближайший ободранный табурет.

Он оглядывает такое знакомое помещение. Кидает разъяренный зеленый взгляд на двух своих бойцов, которые переглядываются и тихо врастают в землю. Они, как двухметровые дети, моргают ресницами в испуге, не ожидая такого гнева «папочки».

– Я что сказал, вон! – Эд делает несколько шагов вперед, видит, как выбегают парни, открывая ему вид на сидящего посередине комнаты человека.

Эдуард бегло рассматривает пространство безразличным взглядом. Чувств нет, только животные рефлексы. Серые, грязные стены хранят на себе следы чужой боли и злобы, которая годами оставалась в этом страшном месте. Парень подходит еще ближе, обходит два длинных железных стола с жестокими орудиями боли. Взгляд цепляется за ножи, тесаки, молотки и горсть гвоздей. Железные, уже местами проржавевшие цепи, свисают до пола и тихонько позвякивают в такт его сильным шагам. Электрический приглушенный свет в испуге мигает, потрескивает и режет слух. Эд привык, уже давно не замечает раздражающие сетчатку всполохи. Он полностью собран, хоть и дышит через раз. По венам бежит ток, а нечитаемый взгляд пробивает насквозь.

Эд подходит к сползшему практически на пол телу. Обходит, разглядывает с разных сторон еще дышащий труп. Мысленно хвалит своих ребят за скорость работы. Не прошло и пары дней, как все ниточки привели к этому мужчине. Он совсем еще молодой, замечает Эд. Может, ровесник, с семьей, с детьми. В глубине души зарождается жалость, но тут же тушится холодным гневом. Парень, как зверь, ходит по кругу, упивается зрелищем. Осматривает, как ребята все подготовили, и тянет пухлые губы в улыбке. Мужчина сидит на стуле, ноги бесформенно сползли на пол, а голова завалилась на левое плечо. Эдуард хватает его за светлые волосы, тянет голову вверх, всматривается в черты лица, изуродованного крепкими кулаками в костетах. Боится запомнить. Пленник что-то мычит, тянет звуки, но глаза не открывает. Опухшие веки темной синевой наваливаются на щеки, а из сломанного носа струится тонкая струйка крови. Эд отпускает его голову, та валится на грудь с глухим ударом. Мучитель со знанием дела туже затягивает стяжки на окровавленных запястьях. Клянется, что слышит, как капля густой алой крови разбивается о холодный мрамор пола. Полураздетое тело чуть содрогается, говорит нечленораздельное, изо рта пузырятся слюни, вперемешку все с той же кровью. Эд замечает, как из закрытых глаз текут крупные слезы.

– Давай, приходи в себя, мразь, – бьет его по бледным щекам Эд, – не заставляй лить на тебя воду, – презрительно фыркает он и смотрит на полное ведро воды в углу помещения. Пленник еще раз мычит и открывает глаза. В порыве сбежать, дергает руками и ногами, натягивает сильнее стяжки и еще больше режет руки.

– Вот, молодец! – очень довольно тянет Эд. – Ну что, узнал? Сволочь, – парень со всей силы бьет тело по опухшим щекам, с удовольствием, с оттяжкой. От удара голова запрокидывается назад. Мужчина хрипит, собирает алую жижу во рту.

– Я уже сказал твоим уродам, что ничего не знаю, – он сплевывает наполнившую разбитый рот кровь прямо к ногам Эда. Тот морщится и брезгливо делает шаг назад. – Они не смогли меня расколоть и вызвали «пса», – мужчина старается смотреть в глаза обидчику, но проваливается в их зеленый омут.

Эд смеется уголками глаз на такие смелые речи. Как часто его называют псом? Он почти привык к этой кличке. Каждый пытается убедить его, зверя, в своей силе и не виновности, но Эд знает, чувствует тонкую ложь, разбавленную болью и ужасом перед неминуемой смертью. Палач знает свою работу, знает, как развязать язык, научился за долгие годы практики. Эдуард цыкает зубами, скалится белоснежной улыбкой, встаёт напротив мягкого и уже такого податливого тела, достаёт любимую игрушку из заднего кармана джинс. Лезвие мигает холодной сталью, нож плавно раскрывается и ложится в руку хозяина, впиваясь камнем в ладонь, здоровается. Эд сливается воедино со своей игрушкой. Плавно подносит к лицу блестящее лезвие, показывает свое орудие пыток.

– Я ничего не знаю, – кричит в испуге мужчина, дергает ногами в панике перед новыми пытками. Ноги только предательски скользят по гладкой и мокрой плитке. Он старается отвести до упора голову от приближающегося оружия. – Ты гребаный ублюдок. Я все равно ничего не скажу, – паника захватывает сознание и грозит унести в темноту.

– Хм, – дергает уголки губ Эд, – зря ты так, очень зря.

У него теплится только одно желание – как можно быстрее покончить с делом и убраться из этих давящих стен. Головная боль отражается в затылке. Ненависть к самому себе гонит эту боль по кругу и оставляет расплавлять виски. Эдуард упирается кончиком ножа в голую, уже покрытую гематомами грудь. Приноравливается, примеряет лезвие к теплому телу, чуть надавливает, пускает первые алые бусины крови. Мужчина широко распахивает глаза, нежно голубые, замечает Эд. Кричит, его голос отлетает от обшарпанных стен и разбивается хрипом. Палач кривится от крови, но вида не подает. Втягивает железный запах, ведет языком по небу, размазывает этот вкус. А сам мечтает о воде, которая смоет всю грязь, о доме, который скроет от ненавидящих его глаз и о сне, который хоть ненамного, но подарит свободу. Эдуард поднимает лезвие к связанной руке мужчины, кончиком подцепляет вздутую, синюю вену и, как портной, искусно распарывает вдоль жизненный сосуд. Кровь хлещет бурным потоком, а крик закладывает уши.

– Урод, – только и вырывается из кривых уст жертвы.

Эд следит за яркой струйкой, которая стекает на пол и расползается змеями в разные стороны, затекает в щели плитки. Эд не останавливается, не дает передохнуть. Сразу цепляет вторую вену, не обращает внимание на бесполезное сопротивление мужчины. Крики переходят в хрип. Жизнь медленным потоком уходит из хозяина.

– Прекрати, – тихо рычит пленник, молит о пощаде. Он начинает задыхаться и хватать спертый воздух. Чувствует, как холодное острое лезвие вспарывает кожу, жжет вены огнем.

– Говори, откуда! – тихо просит Эд практически по-хорошему.

Он присаживается на корточки у самого лица мужчины. Отключенные эмоции не терзают, поэтому Эд надавливает пальцами на порезанную руку. Заставляет кровь бежать быстрее и уже, как сумасшедший, сам любуется этими кровавыми переплетениями.

– Якутия. Он из Якутии! – последнее, что слышит парень, перед тем как мужчина теряет сознание.

Эдуард поднимается, разминает окаменевшие мышцы, смотрит на дело рук своих. Брезгливо вытирает лезвие ножа о штаны обмякшего тела и поправляет свою черную футболку. Убирает любимую игрушку, радуется результату, отходит к двери и забирает куртку. Чувствует скорую свободу. Дело сделано, и хозяин может им гордиться. Дверь громко открывается, и перед ним стоят все те же ребята.

– Уберите тут все, а я домой, – кидает он им и направляется к лестнице.

Как только дверь закрывается, Эд оживает, распускает крылья свободы и оставляет за спиной весь ужас, который он натворил. Эд быстро поднимается вверх, выходит из подвала и набирает полную грудь ночного воздуха. Практически бежит к мотоциклу, чтобы быстрее провалиться в сон без кровавых сновидений.

***

–

Это наш сотрудник, – продолжает Эд, когда сбрасывает с себя пелену воспоминаний. – Он возглавляет филиал в Якутии. Каким-то способом, скорее всего не без помощи третьих лиц он узнал, как мы отмываем деньги, и что большая часть дохода у тебя идет из Америки. Вот он и хотел слить эту информацию твоим конкурентам,

– Эд откидывается на спинку стула и стряхивает с колен невидимые пылинки. – Теперь они суют свои носы туда

, куда не нужно, и мы пока не знаем, удалось ли кому-то что-то разузнать, – парень сидит в полном спокойствии, потягивает ром, облизывает приятный вкус с губ.

–

Где он? – задает вопрос Сергей, совсем позабыв о выпивке.

–

Ребята привезли его сюда, но он пока молчит. Они тихонечко пытаются его разговорить, но без твоих указаний мы не давим.

–

Я поговорю с ним сам в четверг, – Сергей ставит на стол бокал с ромом, так и не сделав глоток. Мужчина встает и отходит к окну, смотрит вдаль на металлические небоскребы. Ситуация, и правда, непростая, и если вовремя не устранить проблему, то сидеть им пожизненно срока так три, не меньше.

Он разворачивается к другу, смотрит в спокойные глаза без грамма тревоги.

– Нам самое главное узнать, как далеко ушла информация, кто теперь знает в Америке и что может грозить Анне Львовне.

Сергей смотрит пристально и получает понимающий кивок. Эд знает, что вот как раз ее Сергей и не вправе подставить.

Глава 15.

– Помирились! Вот это новость, – голос Нади ликует. Аня даже представляет, как подруга ежится с трубкой телефона в руке от восхищения. – Я хочу все знать!

Только Аня открывает рот, как возглас подруги прерывает ее.

– Нет, молчи, расскажешь при встрече, – Надя немного молчит, явно что-то придумывает. – Давай встретимся в нашем кафе. Нет, нет, мы идем в бар. Это надо отметить! – ставит точку Надя.

Аня лишь возмущенно фыркает, ну, ничему ее жизнь не учит.

– Я не буду с тобой спорить! Знаю, это бесполезно. Пожалею свои нервы, – смеется в трубку Аня. – Говори, когда и куда.

– А твой-то теперь тебя отпустит? – язвит Надя, пытаясь уколоть.

– А я его буду спрашивать? – дразнится Аня, потом отвечает уже серьезно. – Сергей приезжает к одиннадцати. Я хочу быть дома еще до его возвращения. Ты меня поняла? – грозно. – Мне хватило с лихвой. И давай без приключений.

– Я тебя не узнаю. Послушная и такая унылая жопа. Фу, как скучно, – хохочет внаглую Надя. – Ладно твоя взяла, попробуем. Заезжай за мной к семи. Надеюсь, твой водитель не стукач.

– А вот и проверим, – Аня отключает телефон и смотрит на часы.

Остался час, чтобы собраться.

Ровно в шесть тридцать Аня стоит в лифте и спускается на подземную стоянку. В огромном зеркале лифта ее отражение кажется странным. Сегодня она сама скромность. Ухмыляется сама себе. Это ей так не хочется расстраивать Сергея или у нее настроение не клубное? Аня рассматривает себя. Сегодня она в джинсах небесного цвета с вышивкой по низу. Ажурная футболка, достаточно широкая для ее миниатюрного тела. А самое главное, она скрывает грудь. Просто шикарно. Джинсовая куртка в тон джинсам небрежно свисает с одного плеча. На поясе притаилась спортивная маленькая сумка. Просто и лаконично, а главное – нет повода прикопаться.

Пока Аня откровенно любуется собой, лифт спокойно и без остановок спускается на парковку. Еще при выходе из квартиры Аня набрала своему водителю и предупредила, что спускается. Стеклянные двери парковки бесшумно открываются, впуская девушку в подземный холод. У самых дверей стоит машина Toyota синего цвета, а рядом с ней человек. Он не замечает девушку, поэтому по-хозяйски протирает боковое зеркало с такой заботой, что Аня аж загляделась. Она от изумления распахивает глаза и замирает на месте, не понимая, что происходит. Ведь точно не ошиблась, да и татуировка черными узорами проскальзывает на шее от каждого движения мужчины. Мысль, что это тот самый охранник, нашла Аню сама собой, как только она смогла разглядеть черные узоры. Да и совпадений таких не бывает, иначе зачем Сергею менять ей водителя.

– Здравствуйте, я Олег, – замечает ее парень и склоняет голову в знак приветствия. Делает шаг к Ане, отбрасывая тряпку на сиденье. Он смущенно улыбается, давая понять, что девушка не ошиблась, и он обращается именно к ней. – По приказу Сергея Александровича я поступаю в полное ваше распоряжение. С сегодняшнего дня я ваш водитель и телохранитель. О всех передвижениях вы должны договариваться со мной. Свой телефон я вам скину смс, – парень тараторит заученный текст, как солдат присягу. Аня все так же стоит, как вкопанная, и с нескрываемым интересом разглядывает своего «2 в 1».

Теперь-то она понимает Надю. Перед ней стоит амбал ростом примерно 1 метр 80 сантиметров. Коротко стриженный, отчего совсем непонятно, какого у него цвета волосы. Грубые черты лица как бы неаккуратно высечены из камня, противоречат добрым глазам, цвет которых напоминает тучи в хмурый день. Бездонно серые. И конечно, он красив. Аня хмурится своим мыслям. Где же их таких рожают и почему они все идут работать телохранителями? Широкие плечи, мускулистое тело, которое вполне может загородить от пули двух таких, как Аня. Она пугается своего внимания и поспешно прячет взгляд. На парне надет классический костюм и белая рубашка. «Слава Богу, без галстука,– смеется про себя девушка, – а то он и так смотрится смешно». Пиджак рвется на могучих плечах, чуть прикрывая кобуру с пистолетом. Аня понимает, что строгая форма – это приказ Сергея. Консерватор, блин. Она подходит чуть ближе, уже смелее разглядывает эту статую, в которую сложно не влюбиться. Теперь ясно, почему ее дражайшая подруга подняла такой кипиш из-за этого парня. Аня радуется своим мыслям, а с Надей сегодня точно будет инфаркт.

– Значит, Олег? – Аня со всей своей вредностью смотрит на парня, морщит нос, оценивает.

Подходит еще ближе, обходит по кругу, цокает языком. Ну, прям стерва, не меньше.

– Так, значит, зовут меня Аня, и без ваших там имя-отчество. Понял?

Олег кивает, получая инструктаж, мысленно уже корит всех чертей.

– Та-а-ак, – тянет она. Ей доставляет удовольствие издеваться над бедным парнем. Знает, что он ни в чем не виноват, но отдувается за Надю. – В следующий раз приезжаешь ко мне, одетый в городской стиль. А сейчас сними пиджак, не позорься.

Олег удивляется дерзости. Не такой он себе представлял любовь его босса. Он смотрит на себя сверху вниз как-то презрительно. Стягивает пиджак и кидает его под колеса машины. Девушка удовлетворенно улыбается в ответ.

«Аня, значит? Мы подружимся», – думает про себя Олег и открывает заднюю дверь.

«Подружимся», – мысленно отвечает ему Аня и садится в машину.

Синяя Toyota резко выбивается из общей черной массы машин. Предвкушение от встречи с Надей поднимает настроение. Оно игривой волной пролетает по нервной системе и будоражит кровь, выделяя адреналин. Аня жалеет только об одном, что нельзя ускорить время. Ну, не в ее это власти. Она от нетерпения елозит по кожаному креслу. Смотрит то на Олега, то в окно, ожидая увидеть знакомый пейзаж. Машина едет медленно и очень аккуратно, что начинает раздражать. Но уже через 15 минут она въезжает в спальный район города и неторопливо пробирается по старым улицам. От такой тоски Аня постепенно теряет свой заряд эмоций.

А почему Сергей прислал к ней Олега? Эта мысль быстро пробивает ее насквозь, впечатывает в кресло. Аня выпрямляется. Догадки цепляют ум девушки, а сомнения начинают разрушать ее маленький пазл. Аня начинает перебирать в голове все свои слова, которые успела наговорить Сергею вечером. Помнит, что только спросила про Олега, но не успела дать хоть каких-то внятных объяснений. А вдруг Сергей до сих пор думает, что парень ей понравился. Безумие. Он не дурак. Тогда его действия лишены здравого смысла. Наоборот, он должен был держать Олега как можно дальше. А может, это проверка? От таких размышлений у Ани идет кругом голова. Она сидит смирно, кусает уже опухшие губы. Все это какая-то глупость. Девушка смотрит на водителя через зеркало заднего вида. Тот с каменным лицом маневрирует в потоке машин. Эмоции не посещают его, даже когда маленькая Kia подрезает его и громко бибикает, доказывая свою правоту. Олег глубоко вздыхает, сжимает челюсти, не реагирует, только играет желваками. Вот, вот, – восхищается его выдержкой Аня. Такой-то как раз и нужен ее фурии.

– А почему Сергей назначил именно тебя? – решается задать интересующий ее вопрос. Она старается мило улыбнуться и разрядить обстановку.

– Я не знаю, – пожимает плечами Олег, крепче сжимает руль, стараясь не отводить взгляд от дороги. – Сергей Александрович не отчитывается о своих распоряжениях. Может, ты извела предыдущего, а я лучший из лучших, кто сможет с тобой справится? – пытается отшутиться охранник. Он и сам до конца не понял, почему его сорвали с задания и отправили охранять девушку.

Аня задирает нос и хмыкает на такую наглость, но поддерживает игру.

– А может, он просто захотел от тебя избавиться, и поэтому отдал мне, чтобы я и тебя извела? – очень серьезно говорит она.

Олег дергает руль, машина скользит в сторону. Чертыхается. Вот и первые эмоции. Аня начинает хохотать в голос. Ее смех заполняет салон. Остаток пути они едут молча. Думают каждый о своем, но скоро у них появятся общие темы для разговора. Аня знает это точно. С этим “балбесом” она подружится. За две минуты до приезда Аня набирает подруге короткое: «Выходи», – и погружается в ожидание эмоциональной бури. Вот теперь-то она ей за все отомстит. Теперь-то она в ее власти. Советчики, блин.

Надя выскакивает из подъезда старенькой пятиэтажки, в которой и снимает комнату у престарелой женщины… Аня следит за подругой через толстое тонированное окно. Развлечение начинается. Она, как маленький ребенок, припадает носом к стеклу, отчего оно изрядно запотевает. Надя минуту стоит, ищет глазами знакомый черный Mercedes, но взгляд натыкается на синий пикап, который аккуратно припарковался у самого подъезда и загородил обзор узкой улицы. За секунду Надя меняется в лице. Сначала злится, ее брови сурово сдвигаются, а вид становится грозный. Она смешно задирает свой нос, делает вид, что ей не интересна машина, и она просто тут стоит, вся такая нарядная. Потом начинает смущаться, теребит подол своего джинсового платья. Крашенная в зеленый цвет джинса идеально гармонирует с ее глазами и весенней листвой. Черная легкая куртка доходит ей до середины талии, а на плече висит маленькая сумочка. Надя то ли пританцовывает, то ли переминается на своих худеньких ножках в белоснежных кроссовках. Уйти не может и оставаться на одном месте сложно. Она мысленно проклинает Аню за опоздание. У подруги в машине аж затылок начинает гореть от этих проклятий. Аня начинает суетиться, но все же еще наслаждается местью.

Олег же, напротив, сидит смирно и медленно покрывается румянцем. Девушка замечает это, и уже не знает, где ей интересней. А дело-то пойдет быстрее, чем она думала. Аня поглядывает на водителя, который еле дышит, поняв, куда приехал. Олег, конечно же, знает, что девушки подруги и что их встреча была бы неизбежна, но он надеялся, что это произойдет не так скоро. Он еще не готов. Его накрывает холодный шок от мысли, что теперь так часто будет видеть Надю. Эта сумасшедшая девчонка понравилась ему сразу. Был в ней озорной огонек. Тот задор, который заставляет гореть глаза и плавит сердца. Почему-то именно блеск ее зелёных глаз растворился в серой пучине глаз Олега, перемешался и навсегда отвоевал себе местечко в его каменном сердце. Ее взбалмошный образ застрял у него в голове и никак не хочет покидать его мысли и фантазии. И теперь он готов благодарить Вселенную за такую помощь. Иначе сам бы никогда не осмелился. Ведь укротить эту фурию – непростая задача даже для такого бойца, как он. Хотя Олег только с виду кажется грозным, а внутри, где-то глубоко, он скромный и добродушный, работа на Сергея Александровича научила носить маску, как и всех в его рядах. Олег вздыхает, клянет свою наивную нерешительность и украдкой поглядывает на Надю. Ему теперь до жути стыдно за каждое свое прикосновение, за каждый робкий взгляд, который оставлял на пьяном теле, за каждый свой приезд к институту и тайные мечты. Он мучает себя мыслями, которые кричат, что он просто-напросто трус. А ему еще и в глаза ей смотреть. Аня чувствует, как накаляется воздух в машине, а напряжение нарастает. Она наконец-то открывает дверь и машет подруге. Надя не верит своим глазам. Оглядывается по сторонам, делает шаг вперед и сразу пару шагов назад. Глаза округляются, рот открыт, дышит через раз и быстро-быстро моргает. Задает немой вопрос, а на лице все сразу: и радость, и страх, и изумление.

– У нас мало времени, – приводит ее в чувства Анин голос.

Надя берет себя в руки и уверенной походкой идет к машине. Молча садится рядом с Аней. Онемела просто.

– Так, едем в «Гранд Плаза», – Аня обращается к Олегу. – Мы хотим отдохнуть.

– А Сергей Александрович знает? – приходит в себя охранник. Собирается, вспоминает о работе и смотрит на Аню с укоризной в зеркало. Он-то хорошо помнит, чем закончился их последний отдых.

– Нет, не знает. И не узнает, – утвердительно говорит Надя, у нее прорезается голос.

Олег в удивлении разворачивается, уже впритык смотрит на дерзкую девчонку, которая решила вставить свое слово. Глазами задает вопрос Ане: «А почему она командует?» Аня смеется и пожимает плечами, отвечая: «Ну, привыкай». Их немой разговор не остается незамеченным.

– А вы уже давно спелись? – Надя возмущенно смотрит на двоих.

– Я хотела бы, чтобы Сергей не узнал об этом, – спокойно отвечает Аня, оставляя Надин вопрос без ответа. – Мы просто тихонечко посидим, без приключений, обещаю.

Парень хмурится и заводит машину. Про себя отмечает две вещи:

Намучается он с этими девчонками.

Надо купить себе место на кладбище. Понадобится.

Глава 16.

Неоновая вывеска клуба привлекает к себе внимание. Прохожих останавливают манящие огни. Разноцветная иллюминация и яркая реклама приглашают в небывалое наслаждение, получить удовольствие и, наконец, увидеть экзотику. Но голубые стеклянные двери, как врата Ада, открываются только избранным, безгрешным, которые готовы вкусить грех и оставить себя во власти наслаждения. Ворота Ада стережет «волк» – большой, сильный охранник, одетый во все черное. Этот Анубис решает, достоин ли ты вкусить амброзию Богов или пойдешь со слезами к черту.

Девушки со сверкающими глазами взирают на все это великолепие, а верный привратник Ада презрительно их рассматривает. Они стоят, как завороженные, не обращая внимания на холодный вечерний ветер, который треплет их волосы. Еле уловимая морозная дымка вечера покрывает облака, и они начинают сгущаться, предвещая дождь. «Волк» мотает головой, недовольно морщит нос и сплевывает. Не то, совсем не то. Но вспоминает, что сегодня понедельник, и народа в клубе и так мало, опускает перед подругами ленту, предлагая войти.

– С оружием нельзя, – останавливает он Олега, который идет по пятам за девушками.

– Я личная охрана, – рычит он, сбрасывая каменную ладонь с плеча.

Девочки начинают нервничать около самых дверей, закрывают собой проход, что приносит неудобства. Они с испугом смотрят в сторону охраны. Олег осторожно лезет в задний карман джинс и что-то показывает мужчине. Тот немного мешкает, но все же решается его пропустить.

И вот, наконец-то, стеклянные двери разъезжаются, погружая подруг в полумрак. Аня идет по зеркальному коридору в предвкушении. Сердце начинает улавливать звуки музыки и пускается вскачь под громкие биты. В этот дорогой клуб она приезжала нечасто, так как пройти сюда всегда было огромной удачей. И вот сегодня она им улыбнулась. Этот длинный коридор, как золотой путь, отделяет суету мира от мира волшебства. Аня делает шаг за шагом. Звуки музыки приближаются с каждым ударом ее сердца. Надя идет впереди, уже пританцовывает, ловит волну. Вот кто всегда готов с разбега да в ощущения. Следом за Аней твердой походкой идет Олег. Она косится на него. Взгляд у охранника суровый и сосредоточенный. Девушка ощущает его мощь всем своим нутром, и от этого становится как-то спокойно. Аня проглатывает остатки свежего воздуха и ныряет в какофонию звуков и запахов. Становится ярко и очень шумно. Лазерные лучи рассекают пространство, режут глаза и отбрасывают на стены странные узоры. Аня на секунду зажмуривается и сразу теряет координацию. Музыка забирается в голову, бьет по барабанным перепонкам и шаманским бубном ударяет о грудь басами. Все, что Аня успевает разглядеть, это силуэты мерцающих тел на танцплощадках, где на возвышенных подиумах практически обнаженные девушки танцуют гоу-гоу. Надя немного стоит на входе, дает своему телу привыкнуть. Потом берет растерянную Аню за руку и тянет за собой.

– Пойдем на третий этаж, – кричит она прямо в ухо подруге, – там столики, да и атмосфера потише. Сможем поговорить.

Аня следует за подругой, то и дело оглядывается, боясь потерять из вида Олега. А он, как прирос, идет рядом, не отставая ни на шаг. Отталкивает особо пьяных и не контролирующих себя людей. Миновав танцпол, Надя останавливается у длинной винтовой лестницы. Переводит дыхание.

– Ну, что я тебя, как на аркане, тащу? Ты можешь сама передвигаться? Или тебя музыкой прибило? – Надя смеется и ее смех уносят электронные звуки. – Ну же, пойдем, – кричит она и быстро взлетает наверх.

Ане лишь остается подчиниться и следовать за ней. Олег, как всегда, замыкает. Через пару минут девушки преодолевают лестницу и с удовольствием садятся на мягкие кожаные кресла, цвет которых сливается со скудным светом помещения и кажется грязно-серым. Надя пристраивается напротив. Место они выбрали очень удачное, у самого парапета. Стеклянная перегородка позволяет видеть весь зал. Он лежит перед ними, как на ладони, а лазерные лучи играют с людьми в какую-то свою игру. На третьем этаже гораздо тише. Свет немного приглушен и не так бросается в глаза, а плотный запах людского безумия не достает. Здесь пахнет свежо и сладко. Надя берет в руки винную карту и со знанием дела начинает изучать. Аня смотрит на нее с долей восхищения и зависти. Это чудо везде чувствует себя правильно. Где бы она ни была, везде она хозяйка ситуации. А когда что-то выходит из-под контроля, она серьезно задирает высоко голову и говорит, что так и задумано. Аня же не такая. Смятение, неловкость и доля страха – вот ее спутники. И только рядом с подругой она может ненадолго забыть о своей неуверенности. Она за это ей благодарна. Всегда. Блуждая в своих страхах, Аня забывает, как надо жить, а холодная рука Нади дает ей хорошую оплеуху и возвращает к жизни. Она всегда рядом бок о бок, даже если все отвернутся, Аня точно знает, что рука подруги вытащит ее из любой бездны.

– Что будем пить? – громче обычного спрашивает Надя. – У них тут большой выбор. Я, конечно, все не попробую, – мечтательно мычит она, – а то вынесут вперед ногами, но пару-тройку точно осилю, – она проводит указательным пальцем по списку коктейлей. – Я начну с «Омута», – быстро решает она и отдает карту Ане.

– «Омут», – хмурится девушка, – бурбон, вермут, грейпфрут и еще какая-то трудно произносимая муть. Ты уверена, что надо начинать так быстро падать? Или ты опять надеешься, что тебя понесут те плечи? – Аня кивает в сторону Олега, который уселся за барной стойкой, пьет воду и следит за обстановкой.

Надя краснеет, но молчит. Аня все понимает и не обращает на ее поддельное смущение никакого внимания, уж больно хорошо она ее знает.

– Ну, тогда я пью «МайТай», я люблю ром.

Аня кладет карту на круглый стол.

– Ну, чего ждешь? Иди, – Аня показывает на бар.

Надя смотрит на подругу, как на врага, но послушно встает, и уже через пару минут яркие коктейли украшают их стол.

Какое-то время они сидят молча, придумывают темы для разговора. Каждая перебирает нужную информацию в своей голове, выстраивает диалог. Надя берет свой «Омут», смотрит на длинный бокал, украшенный долькой грейпфрута. Небрежно достает трубочку и кладет ее на стол. Вдыхает освежающий аромат цитруса.

– Ну, как всегда, за нас.

Аня делает то же самое, повторяет движения точь-в-точь, поднимает бокал,

– Да, за нас, – и выпивает свой коктейль за один раз.

Глаза расширяются, ром обжигает горло, а в ушах канонада музыки, доносящейся с нижнего этажа. Надя разваливается в кресле, а ее щеки начинают покрываться румянцем уже с первого глотка. Жар накрывает ее тело, сползает по лопаткам и оседает в низу живота. Ей становится хорошо и легко. Мысли как-то сразу обретают очертания, а вопросы срываются с уст.

– А вот теперь рассказывай, – призывает Надя, не обращая внимания на свой повелительный тон.

Аня суетится, не знает, с чего же важного начать. Старается восстановить события в памяти, ведь подруга теперь точно от нее не отстанет. Надя успевает практически допить коктейль, пока Аня ведет свой рассказ. Старается не упустить ни одной детали. Рассказывает об обыске в кабинете, об их разговоре и о появлении Олега. Единственное, что в разговоре опускает девушка, так это события страстной ночи.

– Так, я ничего не поняла, – мотает головой Надя. Ее щеки горят огнем, а глаза то и дело стремятся в сторону хорошенького телохранителя. – Давай еще раз и по порядку.

Музыка постоянно прерывает их разговор, а этаж понемногу начинает заполняться людьми и становится похож на большой улей.

–

Он тебе после ночи кольцо так и не подарил? – Надя крутит пустой бокал по столу.

–

Нет, это кольцо для другого.

–

Ты думаешь, он хочет сделать тебе предложение? – интересуется подруга, а у самой уже бесята в глазах.

–

Я точно не знаю, но вероятно. Он намекал, что на балу представит меня людям.

Надя задумывается, оставляет бокал в покое. Она трет воспаленные виски, корит себя за то, что место выбрала совсем не подходящее для разговора.

– И что ты ему ответишь, если это так?

Аня выцеживает остатки коктейля. Этот вопрос она задает себе с той самой минуты, как мысль о помолвке посетила ее разум.

–

Если честно, я не знаю. Я не хочу врать ни ему, ни себе. Ты же знаешь, как у нас все быстро началось, – Аня разочарованно опускает глаза и растворяется в отблесках цвета на столе.

–

Я всегда знала, что ты дура, – не выбирает выражения Надя, рубит правду, – но что настолько! – она хватает себя за лоб и качает головой из стороны в сторону. Алкоголь постепенно начинает брать свое, отвоевывая разум. – Ты что, не понимаешь всей перспективы? Или ты хочешь вернуться домой и влачить жалкое существование? – Надя наклоняется к подруге, чтобы ее было лучше слышно. – Он же тебе все двери откроет. Все, о чем мечтаешь, выполнит, как рыбка золотая. Только у тебя будет не три желания…

Аня как раз-то все понимает, но переступить свои убеждения не может. Симпатии очень мало для такого важного шага. Да и в нем девушка не уверена. Сомнения одолевали ее с первой минуты их встречи. Почему именно она? Ведь у такого завидного мужчины могла бы быть девушка с яркой внешностью и состоявшаяся в жизни. Да и разница в возрасте не внушала уверенности. Подозрения жгли ее мысли, а чувство, что это все игра, разрывало сердце с каждым его взглядом. Ну, не могут сказки оживать.

– А как же честность в отношениях и чувствах? Брак по расчету – это неправильно, – решается возразить Аня, пропуская колкий взгляд. – Вот ты-то не просто так слюни по Олегу пускаешь? – переводит разговор Аня, так безопаснее. – А кстати, я смотрю, ты не торопишься?

Надя переводит свой взгляд, смотрит в сторону охранника. Он сидит на барном стуле, покачивается влево-вправо, кидает пронзительные взгляды на проходящих мимо людей. Как бы сканирует на степень опасности. Их глаза встречаются, сближается зелень и мгла. Как свежая трава, посыпанная пеплом, надежда и спокойствие. Надя пугается и отводит свой взгляд.

–

Это другой, – тихо, спокойно, как будто весь заряд остался в серой дымке. – Я хочу танцевать. Пойдем? – резко, без продолжения.

–

Нет, я посижу. Может, чуть позже, – Аня прекрасно понимает страх Нади. Такие сильные чувства родились у нее впервые, и она просто не знает, как их воспитать.

–

Ну, как знаешь, старушка, – опять меняет свое поведение Надя. Быстро встает и пружинистой походкой в такт музыке спускается вниз. Аня следит за ней через стекло, но быстро теряет в толпе.

Олег видит, как девушка уходит, тоже приподнимается, борется с желанием пойти следом. Но вовремя берет себя в руки и садится назад. Его объект Аня. Вот за кого с него шкуру снимут. Он продолжает следить за танцующими и смеющимися людьми. Голоса, музыка, вопли его сбивают, он хватается взглядом за каждую потенциальную опасность. Мышцы напряжены и перекатываются под рубашкой. Людей на этаже становится все больше и больше. Дыхание тяжелеет, а нервы накаляются до предела. В этой суете и человеческом хаосе, радует только одно, что его подопечная оказывается гораздо спокойнее своей взбалмошной подруги.

Аня всматривается в зал, пытается разглядеть среди сотни людей ту, о ком уже начинает переживать. С ее характером может произойти все, что угодно. Девушка достает из сумки телефон и смотрит на время. Скоро домой. В этом водовороте света, музыки и удовольствия время бежит по своей траектории. Вдруг темный экран телефона оживает.

Сергей: «Привет, Солнце, ты где?»

Сердце Ани замирает. Она смотрит на телефон, гипнотизирует. Со страхом переводит взгляд на Олега. Тот сидит смирно. Телефон опять издает неприятное жужжание.

Сергей: «Аня, ты где? Почему не отвечаешь? Что-то случилось?»

Даже в этих коротких строчках Аня чувствует зарождающиеся переживания мужчины.

Она дрожащими руками набирает короткое «Я дома». Секунда – и все перестает существовать. Сердце чувствует вину, и совесть предательски начинает колоть. Она думает, решает. А вдруг Олег уже все рассказал Сергею. Ее затуманенный разум пытается прорваться к логике. Она быстро стирает текст.

Аня: «Я в клубе с Надей. Не переживай, у нас все хорошо. К одиннадцати буду дома».

И будь, что будет.

Через пару минут Аня следит, как суетится Олег. Телохранитель чувствует вибрацию телефона. Ничего хорошего это не предвещает. Он достает трубку, смотрит на экран с именем босса. «Вот и все, – пробегает сквозная мысль, – быстро же я отработал».

–

Я вас слушаю, Сергей Александрович, – Олег пытается сделать голос спокойнее на фоне орущей музыки.

–

Где вы? – сталь холодом обдает ухо охранника. Сразу все звуки перестают существовать. Он смотрит в обреченные глаза девушки и понимает, что врать смысла нет.

–

В «Гранд Плаза», – покорно.

–

Где Аня? – четко по делу. Он не любит растягивать разговор, да еще и с охраной.

–

За столиком напротив. Все в порядке. Надя на танцполе, а Аня за столом ждет.

–

Будь внимательней, – рычит Сергей и мысленно клянет всех чертей, что родили Надю. – За Аню головой отвечаешь. Надю можешь там и оставить, разрешаю.

Олег кривится, шипит, но отвечает:

– Хорошо.

Через секунду Аня вновь читает: «Будь осторожней. Не ведись на подругу. Жду уже дома».

Аня тяжело выдыхает, она не ожидала такого спокойствия со стороны мужчины. Приятно удивил, видимо, ее слова не прошли мимо и были услышаны.

Аня встает из-за стола и медленно подходит к бару. Заказывает еще два коктейля под впечатляющим названием «Зеленая фея», опирается на стойку и поворачивается к Олегу.

– Ты ему доложил? – обиженно.

– Нет, – качает головой телохранитель. – Я же обещал, а обещание свои всегда держу.

Аня смотрит в его мутные глаза. Не врет. Верит.

– Олег, сходи за Надей. Ее уже давно нет. Я переживаю.

Охранник приподнимается.

– Нет, я не могу, – качает головой. – Если с тобой что-то случится, Сергей Александрович с меня шкуру снимет живьем.

Аня злится, поправляет футболку. Здесь становится невыносимо жарко.

– А если с Надей что-то случится, то тебе влетит от меня, и я не знаю, что страшнее, – шутливо угрожает она. – Ну, Олег, серьезно, со мной все будет хорошо, я обещаю тихонько посидеть и ни к кому не приставать, – Аня делает большие круглые глаза, как у кота из мультика, и берет его улыбкой.

Он и сам уже испереживался, то и дело посматривал в сторону танцпола, пытался уловить какие-нибудь странные звуки.

– Хорошо, – Олег встает и забирает коктейли из бара, провожает девушку за стол. – Сиди тут тихо-тихо, – он указывает на кресло указательным пальцем и немного грозит Ане, как ребенку.

Аня кивает и смотрит в спину удаляющемуся Олегу.

Он находит Надю через пять минут по самому большому скоплению народа. Девчонку облепили парни, трутся о ее выступающие части тела, а той и по кайфу. Она эротично двигает бедрами, то присаживается, то приподнимает руками волосы, оголяя шею. Всячески заигрывает, выпячивая попку. Сама ластится, как кошка, только что не мяукает. Олег с минуту разглядывает весь этот позор вперемешку с развратом. Злится, стискивает зубы в порыве достать пистолет и разогнать всю эту шоблу. Значит, он там переживает, а она тут жопой крутит, мысленно рычит он. Ярость смешивается с ревностью, он скрещивает руки на груди подальше от холодного оружия и начинает расталкивать парней.

–

Все, хватит, танцы закончились, – охранник хватает Надю за руку и начинает тащить к лестнице. Улавливает похотливый взгляд, прижимает к себе ближе.

– Ты что себе позволяешь? – шипит кошкой девушка.

– Все мы уходим, – он бросает многозначительный взгляд на Надю, прибивает ее к полу, но не пугает.

Она еще нахальней начинает тереться, но уже об обескураженного Олега. Парень не выдерживает такого напора, в низу живота просыпается желание от горячих движений. Он подхватывает девушку, закидывает на плечо и уверенной походкой возвращается к лестнице. Надя широко улыбается. Ее опять уносит самая красивая птица.

Олег скидывает ее на кресло перед изумленным взглядом Ани.

–

Не благодари за доставку, – мычит он и отходит к барной стойке, где ему уже приготовили новый стакан с водой.

Он осушает стакан залпом, кивает предусмотрительному бармену и поворачивается в сторону девушек, отмечая, что на столе стоит бутылка очень дорогого вина, которое они точно не заказывали. Надя смеется, довольная собой.

–

Ах ты, зараза, – понимает все сразу Аня. – Сучка ты.

–

Спасибо, – нагло улыбается подруга и делает глоток нового коктейля. Горло пересохло от долгих танцев, и мятный привкус сразу проникает в ткани. – Это ты нам заказала? Вкусно, – Надя ласкает зеленую жидкость, перебирает ее во рту, старается уловить все нотки и понять, что же там намешали.

Ее всклокоченный вид, растрепанные волосы, красные щеки и капельки пота заставляют Аню улыбнуться и представить, как же ей было хорошо. У нее поднимается настроение, и первый глоток нового алкоголя проникает во внутренности. Про смс Сергея Аня решает не рассказывать.

–

А это откуда? – Надя берет бутылку вина, смотрит на этикетку с переливами голографических знаков и быстро ставит на место. – Ты что, обалдела? Мы ее не потянем, – Надя трет перед лицом подруги тремя пальцами.

–

Да это бармен передал от кого-то, – как ни в чем не бывало пожимает плечами Аня, продолжая наслаждаться «Зелёной феей».

–

В знак внимания. Класс, – Надя начинает крутить головой, в надежде заметить того, кто был так щедр.

–

Я думаю, надо вернуть, – Аня уже поднимает руку, подзывая официанта.

–

Ну, уж нет, – одергивает ее бестия, – будем пить, – и одним легким движением отщелкивает пробку, заранее вытащенную любезным барменом.