Ты - моя звезда

Глава 6

Ему было 10 лет, когда он твердо решил что станет певцом. Пел везде: дома, в школе участвовал в разных мероприятиях, пел с друзьями под гитару. Мать, видя, что сын всерьез решил заняться музыкой нашла ему преподавателя по вокалу, и он учился, усердно впитывал в себя все как губка. Конечно, Франц не был прилежным мальчиком, становясь взрослее, в нем просыпался настоящий хулиган. Купил себе мотоцикл, стал гонять как ненормальный, веселился с друзьями в клубах ночи напролет, приходя домой под утро либо и совсем не появлялся дома по несколько дней. У девушек пользовался особенной популярностью, поэтому менял их как перчатки, делал разные глупости, умудрился попробовать даже наркотики, но все-таки с катушек не съехал. Такая жизнь была ему по душе, но конечно совсем не нравилась его матери. Мать воспитывала сына одна, пыталась сделать из него достойного человека, но все-таки в семье не хватало крепкого мужского плеча, что естественно сказалось на воспитании Франца.

Два года назад, когда пришел момент заканчивать школу, он не знал что делать дальше, что делать ему в большой взрослой жизни. Франц растерялся, даже испугался, пожалуй, впервые за свою жизнь. Он всегда мечтал, что станет звездой, популярным музыкантом и теперь возникал вопрос как ему этого добиться. Его лучшие друзья, с которыми он провел почти всю свою сознательную жизнь, все решили за него и в тайне послали песню его собственного сочинения на одну очень известную в Германии звукозаписывающую компанию. Конечно, песня ничем особенным не отличалась, но все-таки брала за душу.

В этот период не очень популярная, но достаточно известная в Германии группа Spinne искала себе солиста, потому как свой ушел ради сольной карьеры. И случайно услышав песню Франца, решили пригласить его на прослушивание. Сказать, что Франц был удивлен ничего не сказать, он не мог поверить, что все это может быть правдой. А когда после прослушивания басист группы Марк сообщил ему, что он, если хочет, может стать их новым солистом, Франц был в полном восторге.

И завертелось. Записи синглов, интервью на радио и ТВ, разные фотосессии, и наконец, съемки первого дебютного клипа. Все шло просто прекрасно, куча концертов, поклонники, гастроли. Всего за восемь месяцев Франц с группой Spinne стали безумно популярными не только в Германии, но и во всей Европе и даже Америке. За все это время он не мог поверить, что это, правда, все, о чем он так долго мечтал, теперь было реальностью. Он, наконец, осознал, что очень счастлив и что у него есть все: популярность, слава, деньги, любые капризы его стали исполнимы.

После очередных концертов по Италии, Франц с группой вернулись домой, в Берлин. Конечно, выступления на сцене перед ревущей толпой фанатов его жутко заводило, и он словно парил от наслаждения, все после концертов вместе с удовлетворением и счастьем он чувствовал жуткую усталость. Так и было в тот вечер, он жутко вымотался, болела голова, плюнув на все, спустился в гараж. Мать никогда сюда не заходила, поэтому все было на своих местах. Сняв чехол с мотоцикла, завел его и, выехав с гаража, умчался прочь. Пошла к черту эта конференция, не поеду, надоело это все, — думал Франц. Надоело через силу улыбаться перед этими назойливыми репортерами, когда на душе херово, и когда жутко устал физически. И он мчался на огромной скорости, против ветра, сам не зная куда. На улице было очень тепло, недавно прошел легкий дождь, что предавало воздуху свежий запах. Мотоцикл остановился на мосту, Франц снял шлем и слез с мотоцикла. Закурил. Со злости пнул руками перила, жестко выругался и сел на асфальт возле мотоцикла. Резко зазвонил телефон, но трубку брать совсем не хотелось, наверняка это был Оскар, их продюсер, сейчас будет орать, и требовать объяснений.

— Алло, я слушаю, — нехотя ответил Франц

— Нет, это я тебя слушаю, где ты, черт бы тебя побрал, и ответь мне немедленно, какого хрена тебя не было на пресс-конференции? — орал в трубку продюсер.

— Я устал, мне ужасно плохо, и башка разрывается на части от боли, да и вообще я делаю что захочу.

— Запомни сейчас хорошо мои слова, парень, пока я твой продюсер ты будешь делать то, что я тебе скажу. Это понятно? И хватит брыкаться и выводить меня из себя.

— Оставь меня в покое хотя бы сегодня, пожалуйста, — почти умолял Франц.

— Хорошо, но чтоб это было в последний раз, отдыхай. И да завтра выходной у тебя, расслабься и приходи в себя, — Оскар сказал, как отрезал и тут же повесил трубку.

Франц жестко выругался и в очередной раз закурил. Огляделся, недалеко от себя заметил девушку, которая смотрела на него сквозь объектив фотоаппарата. Вдруг вспышка, девушка замешкалась и потом резко двинулась вперед.

И что й то это за особа такая, которая посмела меня сфотографировать, наверняка очередная журналистка, — подумал он.

— Девушка, а вы знаете, что не хорошо фотографировать людей без их разрешения?

Он был зол, скорее на себя чем на нее.

— Простите что? — робко ответила девушка.

— Ты что глухая? Говорю, какого черта ты меня тут фоткаешь, журналистка что ли?

Франц видел да и почувствовал, что девушка испугалась его. Такая невинная девочка, подумал он, и еще раз посмотрел на нее. По выражению ее лица было понятно, что она не знала, что же ей делать бежать без оглядки или ждать что будет дальше. Она попыталась что-то сказать, но не смогла, словно в горле был ком и он съязвил:

— Ты мало того что глухая так похоже еще и немая.

Девушка попятилась назад, чуть не упала. Он подскочил с асфальта и направился к ней.

— Прости! — сказала ему и попыталась уйти. Но он не дал, схватив ее за локоть.

— Стоять, куда собралась? Мы еще не все выяснили, — сказал Франц и, посмотрев еще раз в глаза девушки, он понял, что это та самая девушка с аэропорта, и о которой он думал весь день.

Что делать дальше? Как вести себя с ней? Быть высокомерным крутым парнем, каким он был обычно во всей этой звездной тусовке, или, наконец, именно этой девушке показать какой он есть на самом деле. Да он даже не знает, узнала ли она его или нет, но обижать ее как-то совсем не хотелось, Франц понял, что эта девушка особенная, не такая как все. Ах, будь, что будет, но играть лицемерного болвана он точно не хотел.