Ты (не) моя истинная

Глава 2

Лекарь Барт Симмс сидел у постели девушки, на случай, если ей станет плохо. Девушка спала, а он предавался воспоминаниям. Зашёл герцог, узнав о самочувствии девушки, пошёл спать. А Барт снова окунулся в прошлое.

Квалификация Барта была очень высокой. Его приглашали на работу в дорогие клиники столицы, а ещё на преподавательскую деятельность в академию магии. Но он отклонял все предложения, все удивлялись и не понимали. А понимать было нечего. Здесь был его дом и три его брата. Об этом, конечно, никто не знал. Братья не были кровными. Но дружба между старшими и безмерная любовь к младшему, не позволяла ему уйти. Да он и не хотел.

В своё время отец Его Светлости привёз из военных походов одного за другим трёх брошенных на произвол судьбы мальчишек. Он тогда был совсем молод и не женат, а мимо пройти не смог. Он привёз их в свой замок, подобрав на растерзанной войной голой пустынной дороге. Обогрев и накормив, он оставил их жить в замке. У Йонгура обнаружились необыкновенные, можно сказать, выдающиеся магические способности. Его мать была человеком, а отец орком, но Йонгур родился человеком, хоть и не очень красивым, но зато магически одарённым. И отец Тейна отправил его учиться в академию магии, через два года за ним поехал сам Барт. У него тоже были магические способности, но не такие мощные, как у Йонгура, поэтому Барт учился лекарскому делу. Третий брат, Дэй Ворк, магии в себе не имел, но под руководством герцога, а он был хорошим учителем, Дэй стал отличным воином, а сейчас занимал пост начальника охраны замка. Дэй был ровесником Барта, тогда как Йонгур на два года старше. Все трое с десяти лет жили здесь, дружили, учились, помогали по хозяйству и были не на положении слуг, а вроде дальних родственников. Отец Тейна оплатил обучение в академии магии, Дей тоже окончил школу военного мастерства, что приравнивалась к академии. А вот самым младшим и любимым братом был Тейн. Не то, чтобы кто-либо из них дерзнул назвать герцога братом, но в душе каждого из них было это чувство. Они трое с самого рождения опекали его. Когда тётка обижала Тейна, то именно к ним он приходил поплакать, и любой из них подставлял своё плечо. Сколько раз они брали вину Тейна на себя, не перечесть. Любой из них и теперь, был готов отдать свою жизнь за него. Нужно сказать, что и он платил им той же монетой. Ещё с детства он помогал им во всех делах. Да, и сейчас никогда не оставлял без внимания их проблемы, не говоря уж о том, что платил он им, как королевским служащим, а иногда и больше. Барт Симмс был женат. Его жена работала здесь же в замке, главным поваром. Она могла бы и не работать, но детей у них не было, и заняться было нечем. Милли не хотела проводить свои дни в тоске, сидя у окна, поэтому работала, нужно сказать с большим удовольствием. Всю нерастраченную любовь Барт и Милли отдавали Тейну, как и Йонгур с Дэем, которые жён себе не завели, как-то не получилось. У всех троих в замке были личные апартаменты из нескольких комнат.

Вот и сейчас Барт сидел у кровати девушки и немного огорчался, что это не истинная Его Светлости Тейна. Но помочь ничем не мог, он представлял себе, как расстроен Йонгур. Так за этими думами он и задремал.

Утром Евдокия проснулась довольно рано, в экспедиции они не могли долго спать, время ограничено, а работы много. Она сразу поняла, что находится где угодно, но не в своей палатке и спальном мешке. Открыв глаза, она увидела, что лежит на огромной мягкой кровати с балдахином! Рядом с кроватью был пожилой мужчина, спящий в кресле. «Так, кажется это доктор», — подумала Евдокия. Слева от неё было огромное окно, во всю стену. Тяжёлые шторы были раздвинуты, и за окном, где-то вдали угадывались горы. Солнце приветливо заглядывало в комнату. Сразу от окна была дверь. Дальше стояли туалетный столик и комод, какие-то пуфики, а в центре комнаты чайный столик с небольшим диваном, она со своим ростом, могла даже прилечь на нём, и кресло, которое составляло пару к тому, на котором спал мужчина. Всё это было в стиле восемнадцатого века.

«Я, что в музее уснула? И откуда я знаю, что мужчина доктор?» — мысли никак не хотели обретать стройность. Она мучительно пыталась вспомнить, что-то ещё и никак не могла сосредоточиться.

«Так, начнём с простого. Меня зовут Евдокия Кузнецова, мне девятнадцать лет. Я живу в Москве с дядей и тётей. Стоп! Дядя умер два года назад, он был братом-близнецом моего папы. Мама и папа погибли от рук террористов, мне тогда было два года. И меня тогда взяли к себе дядя и тётя. Да, это помню. Идём дальше. У меня есть братья-близнецы, Андрей и Артём, оба женаты, они на восемь лет старше меня. Это родные сыновья тёти, с которой я сейчас живу. Так, хорошо. Я окончила второй курс РГГУ (гуманитарный университет) и на летние каникулы отправилась в экспедицию, в таёжную глушь. Мы изучаем дольмены, погребальные и культовые сооружения из камней. Но я что, провалилась в какую-то иную реальность? У нас говорят, что это возможно, находясь внутри дольмена можно переместиться, но подтверждённых данных я не видела. Это только слухи. Но я не была в дольмене. Я сегодня, вернее вчера была дежурной по кухне. Мы трое сегодня, или уже вчера, это не важно, готовили завтрак. Дальше. Я пошла, мыть кастрюли, на берег мелкой речушки, рядом с нашим лагерем. Было уже позднее утро. Солнце светило и жарило во всю. Помыв кастрюли, я залюбовалась кедрами, росшими по берегу речушки без названия. Мне в глаза ударил луч света, и это при ярком солнце. Я закрыла глаза и провалилась в темноту. Так, с этим разобрались.

Я стала приходить в себя. Комната, совсем пустая, посредине стол или что-то в этом роде. Трое мужчин. Один из них сейчас спит в кресле. Второй, тоже не молодой, был в каком-то балахоне. Сатанист что ли? А вот третий молод и необыкновенно красив. В памяти отпечатались ярко голубые глаза, чувственные губы, каштановые волосы по плечи. И этот молодой снял с себя нарядный камзол? Или что это? Потом рубашку, всю в кружевах. Но не с целью, чтобы приставать ко мне, а скорее вовсе не замечая меня, как будто меня нет. Я что-то сказала, не помню, и стала снова уплывать в темноту. Тогда мужчина, сидящий сейчас в кресле, подошёл и осмотрел меня, потрогал мне лоб. Вот почему, я думаю, что он доктор. И это всё».

— Где я? — вслух сказала Евдокия.

— О, леди, Вы проснулись. Доброе утро, — встрепенулся лекарь.

Он тут же подбежал к девушке, достал из кармана какую-то палочку с кружком на конце, похожа на лупу, но без стекла, поводил ей с ног до головы возле девушки и тогда только сказал:

— Леди, Вы в гостях у герцога Тёмных ущелий Тейна Даркета. Я его лекарь Барт Симмс. С Вами всё хорошо, Вы полностью здоровы. Не скажете, как к Вам обращаться?

— Меня зовут Евдокия, — сказала девушка.

— О, мне безумно приятно с Вами познакомиться, леди Евдокия. Сейчас я позову горничную. Она поможет Вам привести себя в порядок. И Вы пойдёте на завтрак, где герцог Тейн ответит на все Ваши вопросы. Хорошо?

— Хорошо.

— Вот и славно. Селса, помоги леди, — приоткрыв дверь, крикнул лекарь.

Почти тотчас появилась молодая женщина невысокого роста, вся такая сбитая и пышная, с улыбкой во все тридцать два зуба. На женщине было светло-серое платье, чистое и отглаженное с белым кружевным воротником, белый кружевной передник и такой же смешной чепчик.

— Это Ваша горничная Селса, это леди Евдокия, — представил нас друг другу лекарь.

— Я наберу ванну, леди Евдокия? — спросила Селса.

— Да, спасибо, — сказала Евдокия и кивнула.

— Ну, вы тут занимайтесь, а я пойду и доложу герцогу, что с Вами всё в порядке, и Вы придёте на завтрак, — сказал лекарь и вышел за дверь.

— Леди Евдокия, давайте я помогу Вам встать, — засуетилась горничная.

— О, спасибо, но я сама могу это сделать, — сказала девушка. Но служанка всё равно стала помогать.

— Вдруг у Вас голова закружится, — сказала Селса.

Девушка встала при поддержке горничной. Она обратила внимание, что на ней ночная сорочка, причём очень длинная. Подобрав её повыше, чтобы не наступить на подол, она двинулась за горничной в ванную комнату. Эту дверь она не заметила, когда лежала в кровати, её загораживал столбик, который поддерживал балдахин.

— А что за той дверью? — спросила Евдокия, указывая на дверь напротив.

— Там спальня Его Светлости герцога, — ответила Селса.

— А кто меня переодел в рубашку? — спросила Евдокия, ей как-то стало не по себе из-за того, что кто-то спит в смежной комнате. Как она знала, там должен спать её муж.

— О, это мы с лекарем. Вы не волнуйтесь, Ваша одежда в целости. Я отдала её в стирку. Как высохнет я её сразу принесу, но у нас в такой не ходят. Вы совсем из другого мира, да? — с любопытством спросила горничная.

— Наверное, — ответила Евдокия, и холодок пробежал по её телу.

Ванна комната была не очень большой. Унитаз был сделан в виде кресла со спинкой и подлокотниками, это вызвало улыбку у девушки. Сама ванна выглядела, как три обычных, не экономили воду в этом мире. А вот механизм включения воды был непонятным. Из стены торчал кран и всё, ни ручек, ни вентилей, ничего. Был так же и душ, но, как включается непонятно. Селса подошла, положила руку на стену, и вода перестала течь.

— А как Вы выключили воду? — спросила Евдокия.

— О, это просто. Кладёте руку на стену, и вода начинает течь. Ведёте ладонью в эту сторону, становится холоднее, в другую горячее. Душ так же работает, — и она продемонстрировала.

— А я могу так же? — спросила Евдокия.

— Конечно. Попробуйте, это просто бытовая магия, — ответила Селса.

Евдокия попробовала, получилось. Стена была из какого-то гладкого и прочного материала, но не кафель, однозначно. Сбоку висела полка с разными баночками. Для чего они Евдокия, конечно, не знала. Вернее, что для принятия ванны, а что и как? Ну, ладно, потом разберёмся. От ванны исходил необыкновенно приятный запах, и плавала густая пена. Горничная помогла снять рубашку, и Евдокия погрузилась в райское наслаждение. Она уже целый месяц была в экспедиции, а в палатках нет ванны.

— Леди Евдокия, я уже с утра сбегала на рынок в лавку и купила Вам ночную сорочку, думаю, что будет по размеру, тапочки, халат и одно платье. Герцог сказал, что как только сможете выходить, то отправитесь с ним на рынок и там уже выберите себе то, что нравится. Обувь нужно мерить, поэтому есть только тапочки, — говорила Селса, и не навязчиво, как-то само собой, стала мыть девушку.

Евдокия не привыкла к тому, что кто-то её моет, но как-то получилось, что Селса всё проделала хорошо и правильно. Она тщательно промыла волосы Евдокии, смазала их каким-то кремом и замотала в полотенце. Потом ополоснула девушку под душем и, обернув другим полотенцем, как ребёнка вытащила из ванны.

— Ой, я бы сама вылезла, — смутилась Евдокия.

— Леди, Вы такая худенькая, что совсем ничего не весите, и мне приятно за Вами поухаживать.

Служанка быстро вытерла её пушистым полотенцем, одела на неё халат и тапочки, а затем повела её в комнату. Просушив каким-то прибором волосы, она их тщательно расчесала. Потом одела ей коротенькие трусики-шорты, маечку и платье, ярко красного цвета с вышивкой по лифу и подолу. Расчесав волосы ещё раз, Селса заплела несколько косичек, закрепила их сзади заколкой и оставила волосы распущенными. Потом смазала лицо, шею, руки и ноги разными кремами. При этом Евдокия чувствовала себя большой куклой.

— Да, лиф чуть узковат. Но так даже интереснее. При Вашей худобе, Вы очень одарены грудью, да и попочка то, что нужно, — сделала вывод Селса, и Евдокия залилась краской.

Так её и повела горничная в столовую с пылающими щеками. Они шли по коридору, и Евдокия удивлялась высоте потолков и ширине самих коридоров.

«Да, здесь можно на танке ездить, причём в два ряда свободно. Зачем такие коридоры? Они, что тут смотр войск устраивают?» — думала про себя девушка.

Служанка привела Евдокию в столовую, открыла дверь и объявила:

— Ваша Светлость, леди Евдокия, — и она пропустила девушку в столовую.

— Спасибо, Селса, — сказал герцог.

От его голоса с бархатными нотками у Евдокии побежали мурашки по спине. В герцоге Евдокия узнала вчерашнего молодого мужчину, раздевавшегося при ней. Она почему-то думала, что герцог в возрасте и растерялась, увидев молодого и очень красивого мужчину.