Ты не навсегда

Глава 6

Я слышу щебет, тихое, ненавязчивое звучание, которое создаёт эффект некого спокойствия, и я тону в нем, лечу вместе с этими свободными птицами в далекую страну, все же понимая, это всего лишь иллюзия, но какая же она привлекательная.

Так и хочется ухватиться за неё и никогда не отпускать, оставить все и просто уйти.

Но я открываю глаза, возвращаясь.

Думала, что все это было всего лишь страшным, мерзким сном. Но нет. Это все было по-настоящему.

В глазах странно двоится и кружится, не могу сфокусировать нормально взгляд, все вижу словно через запотевшее стекло, только очертания.

Много белого цвета, светит солнце, которое давит на глаза до некой рези, от чего я начинаю щуриться, моргая много раз, пытаюсь привести в порядок зрение.

Постепенно просыпаются другие чувства, и я начинаю ощущать адскую боль по всему телу, словно я вся — один большой синяк!

Нет такого участка тела, которой не пульсировал от боли, казалось, даже мои волосы болели!

Но больше всего трещала голова, и это было не похмелье, а что-то другое, ранее мне не изведанное.

Дотрагиваясь до головы, морщусь и чувствую под своими пальцами некую ткань, осознавая, что она перебинтована.

Воспоминания прошлой ночи постепенно начинают всплывать в моей тяжёлой голове.

Клуб. Том с Лексой, твари!

Тот дурацкий танец с стриптизерами. Ссора с Томом. Машина, скорость.

Фотография в профиле Лексы. Черт. Дальше темнота. И щебет птиц.

Но сейчас понимаю, что до сих пор его слышу, понимая, что этот звук исходит из колонок в больнице, в которой я нахожусь.

Я как-то здесь уже лежала. Медсестры обычно включают звуки природы в палатах больных.

Смешок вырывается из моей груди, принося укол боли. Иллюзии привлекают нас тем, что избавляют от внутренних страхов и в качестве замены приносят удовольствие. Но это все фальшь. Они разбиваются в дребезги, когда возвращается реальность. Когда ты возвращаешься.

— Рад, что ты пришла в себя, — говорит приятный мужской голос, привлекая все мое внимание.

Щурюсь, приглядываясь, кто ко мне пожаловал.

Доктор проходит в мою палату, закрывая за собой дверь, беря рядом стоящий стул, садится рядом с моей кроватью, держа в руках белую папку, осматривая меня с ног до головы.

— Что со мной произошло? — спрашиваю вполне обычный вопрос, который интересует меня больше всего.

— Ты попала к нам в больницу после аварии, сегодня в четыре утра, тебя привезла семья, которая случайно проезжала мимо, — спокойно рассказывает произошедшее сегодня ночью, словно такое случается каждый день.

— У тебя множество ушибов, но переломов нет. Сотрясение мозга. Но я считаю, что тебе ещё повезло. Люди, которые привезли тебя, говорили, что авария была серьёзная, и боялись, что ты умерла, так как лежала без сознания, — спокойно, будто мы обсуждаем погоду за окном, а не мое состояние.

— Итак. Хочу задать тебе стандартные вопросы, чтобы понять тяжесть травмы головы, — он что-то записывает, осматривая меня внимательно, поправляет свои очки. — Ты помнишь своё имя и какое сегодня число?

— Да. Эмм... Робертина Пауэлл. Сегодня четвёртое июля. Вчера мне исполнилось восемнадцать лет, — продолжает записывать и черкать что-то.

Зрение постепенно начинает возвращаться, и я уже могу лучше разглядеть своего лечащего врача. Мужчине лет сорок, неприметная внешность и проглядывается явная плешь, которую он пытается скрыть, зачесывая волосы назад.

Лучше бы не видела.

— Как вы себя чувствуете, опишите подробно.

— Черт, так, словно по мне проехал мусоровоз, как же ещё?! Что за глупые вопросы? — прихожу в ярость, прикрикивая на доктора, резко ощущая дикую боль в голове. — И дико болит голова. Неужели нельзя это прекратить? Почему я так мучаюсь?

— Мисс Пауэлл, мы сделали, что смогли, а чувствовать боль — это нормально после такого, — хмурясь, смотрит он, явно недовольный моим обращением.

Ну, пускай привыкает... я всегда такая, милый!

— В вашей крови мы обнаружили большое количество подозрительных веществ, что вы на это скажите? — ошарашивает меня своим грубым вопросом, что за наглость!

— А это, я вам скажу... не ваше дело! — удивленно моргаю, не понимая, с чего он решил влезть в мои дела. — Вы выполняйте лучше свою работу, мистер... а не важно!

— Как скажите, это не мое дело. С этим пусть полиция разбирается, — нервно поправляет очки, явно не ожидал, что я поставлю его на место.

Я не обязана перед ним отчитываться, он всего лишь доктор, тем более, я знаю, в какой клинике нахожусь, уверенна, мои родители уже отвалили неприличную сумму денег.

Это не его чертово дело!

— Я позвоню и сообщу вашему отцу, что вы пришли в себя. А сейчас должен вас оставить, — отчеканил и быстро ретировался из моей палаты, скорей всего не захотел со мной больше находиться в одном помещении.

Не удивительно.