Ты не такая! Да, я майор спецназа

Глава 47

Еще не полностью придя в сознания, а плавая в каком-то киселе, поняла, что меня куда-то несут. Судя по стучащей головной боли, меня не просто несли, а несли головой вниз, практика у меня в этом имеется, и поэтому эту боль я узнаю. Тело совершенно не слушалось и болталось безвольно. Тот, кто меня нес, решил, что раз тело без сознания, то его можно потрогать и провел рукой по моим бедрам и потрогал ягодицы, вызвав во мне бурю недовольства, внутри меня по позвонкам прошелся смертельный холод, шевельнулась коса, но тело пока продолжило не подчиняться, а голова немного прояснилась.

— Не трогай, все равно тебе не достанется! — послышался противный, прокуренный мужской голос.

— Не факт, может и достанется, капитан мне еще с прошлого раза должен! — и мудак, который меня нес, заржал, отчего мое тело начало трясти, и оно стало сползать.

— Вот когда даст добро, тогда свои клешни и будешь протягивать, — вновь подал голос прокуренный.

Послышался звук отъезжающей двери, и они вошли в какое-то помещение. В нос ударил отвратительный запах крови, пота и давно не мытого тела. В помещении был такой яркий свет, что он проникал даже через закрытые веки.

— Эй, сдох что ли, наконец-то! — крикнул тот мудак, который меня нес.

— Ща проверим! — смеясь, ответил прокуренный.

Послышался треск ударов тока, к противному запаху прибавился еще и запах опаленной кожи, я уже с трудом сдерживала рвотные позывы.

— Ты смотри, жив еще! Ну, пусть поживет, все равно недолго осталось, еще пару раз капитан зайдет поговорить и все, будем этот отсек мыть от его когда-то знатных останков! — смеясь, проговорил прокуренный голос.

— Ладно, кидай девку и не забудь ее Итскан положить в защитный отсек! — скомандовал прокуренный голос, и меня опять куда-то понесли.

Хорошо, что несли меня всего шага три и потом, просто как мешок с картошкой, скинули с плеча. Падение вышло жестким и болезненным, но сдержать стон у меня получилось, и никто не понял, что я прихожу в себя.

— Не забуду, за собой следи лучше — пробурчал мудак — Сейчас только гляну, что там под накидкой спрятано, интересно же, как бабы жнецов смерти выглядят. Мужики — уроды, страшны до жути, может и бабы у них такие же страшные — и заржал, как конь, своей собственной шутке.

Когда это мудак вновь протянул руки к моему телу, рядом с ухом раздался писк. Это пришло срочное сообщение на его ком, поэтому он убрал руки и стал читать. Следом раздался еще один такой же звук, только намного дальше — видимо, теперь другому пришло сообщение.

— Все, потом посмотришь, если разрешат, срочно идем к капитану, он нас ждет. Давай, вставай и пошли уже! — рыкнул недовольный прокуренный голос.

— Да подожди ты, дай одену браслеты, чтобы своей магией Ванкала не воспользовалась, если придет в себя, — вот гад, додумался.

— Не факт, что поможет, конечно, на их мужиках только один раз пробовали, и то уже подыхал, вот и сработали. Да в ней столько настойки савана влито, что она в себя, как минимум, дня четыре не придет, проверено на здоровых мужиках, а тут вон мелкая какая, а еще жнец. Врут небось, специально придумали, что она их баба, и все повелись, и когда только капитан узнал и смог на неё заказ взять, непонятно. Ладно, пошли, сам знаешь, как капитан не любит ждать, опять морду тебе разрисует, — хмыкнул прокуренный.

— Опаздываем оба, а страдает почему-то моя морда, — недовольно проворчал мудак.

— Уж больно не нравиться она ему, видно! — и прокуренный засмеялся собственной шутке.

На моих руках защелкнулись два браслета, которые весили, наверное, по килограмму каждый, откуда только такие тяжёлые взяли-то, уроды. Почувствовала, как мудак встал, потом послышались удаляющие шаги, шипение двери, и наступила тишина.

Пролежала минут пятнадцать, не двигаясь, голова уже почти прошла, и тело стало немного отвечать на посылаемые мозгом сигналы. Начали двигаться пальцы, которые я теперь старательно разминала, заставляя разгоняться в них кровь. Магию я чувствовала, даже в этих тяжелых браслетах, которые надели — значит, они не работали. Вот только перевоплощаться сейчас не было смысла, я все равно не смогу держать оружие в руках, и оно будет так же валяться, как и я, поэтому приняла решение продолжить лежать.

Глаза тоже открылись, но видела я еще мутно, очень яркий свет жутко бил по глазам и раздражал, поэтому глаза еще вдобавок слезились. Проморгавшись и привыкнув наконец-то к свету, первое, что рассмотрела — это металлический потолок, на котором были очень яркие лампы. Зачем в блоке, а точнее камере, по-другому я не могла назвать это вонючее место, столько света? Единственное, до чего я смогла додуматься, что так они пытали существ, мешая им спать ярким освещением, но вариант так себе. Медленно продолжила рассматривать обстановку, прошло еще несколько минут, и я стала чувствовать уже руки до самых плеч. Тренированное с детства тело и сейчас не подвело меня в такой ситуации. И надо будет уточнить у отца, что за дрянь такую они мне вкололи, когда выберусь отсюда.

Откуда-то за моей головой послышался очень слабый стон, а потом и вопрос:

— Ты пришла в себя? — очень тихо спросил охрипший голос и тяжело закашлял.

Отвечать я не стала, наоборот, замерла на время, пусть думает, что ему показалось. Вот только мой маневр явно был просчитан.

— Не бойся, я тебя не сдам, я сам пленник, и уже почти скоро — совсем не жилец, — он вновь закашлял и замолчал.

Я полежала ещё минут десять — ничего не происходило, вопросов мне больше не задавали, а вот мое любопытство просто разрывало меня изнутри. Прежде чем показывать, что я уже наполовину могу двигаться, решила обезопасить себя и кое-что проверить. Так как способности жнеца не были заблокированы, то эмоции, которые были вокруг, смогла ощущать очень хорошо и четко. Это были эмоции боли, отчаяния, предательства, злости и даже чувствовалась приближающаяся рука смерти, которая тянулась, видимо, к этому мужчине. Это чувство у меня было впервые, но Вилейн рассказывал мне что, когда я буду оказываться рядом с тяжело раненым или умирающим, буду чувствовать приближающуюся смерть. И чувство это, действительно, было ни с чем не перепутать.

Стала проверять наличие устройств, которые следили за нами тут, а для этого мне нужны были мои способности Космияна. Надетые браслеты оказались бесполезны и для моей второй расы, нафига они тогда вообще нужны — непонятно. За нами, действительно, следили, вот только камеры были направлены на мужчину, не на меня, и звук у них сейчас отключен. Жаль, что мои способности Космияна не давали мне возможность видеть изображение в четкости, пользуясь только глазами, для этого нужно задействовать руки. Поэтому я, поскрипев, смогла поднять верхнюю часть тела, опираясь на руки и облокотиться на стену, которая была противно холодной. Повернула голову туда, куда смотрели камеры.

В центре комнаты, в которой не было совершенно никаких предметов, кроме ламп, которые светили из каждой стены, а также из пола и потолка, к которому и было подвешено истерзанное тело мужчины. Его одежда висела лохмотьями, была сильно грязной, вот только вид такой она имела не потому, что износилась, а потому, что ее порезали и испачкали в крови пленника.

Его стройная фигура вызывала восхищение. Высокий рост придавал ему особую грацию и обаяние. Широкие плечи и узкая талия создавали идеальные пропорции, делая его силуэт привлекательным, гармоничным и физически крепким.

Но сейчас его тело было измученным, истерзанным и было покрыто большим количеством различных ран: порезы, рваные раны, ожоги и даже укусы были видны. Голова его была опущена, с нее свисали засаленные, болтающие паклями волосы, и поэтому разглядеть лицо не получилось. Спереди это, возможно, была когда-то длинная челка до самого подбородка. По спине, до самых ступней, сейчас свисали, как безжизненные лианы, длинные черные локоны. Но зато можно было рассмотреть изящные мужские ступни, ведь мужчина был без обуви, и под этими ступнями была лужа крови, которая скопилась за приличное время. И, судя по тому, что местами она полностью высохла, висел он тут давно. Сейчас, присмотревшись, поняла, что кожа мужчины была просто мертвецки бледной, но возможно это казалось в таком количестве яркого света. И когда мой взгляд вновь вернулся к опущенной голове, она повернулась, и на меня посмотрели его глаза.