Ты не в моем вкусе

Глава 1

— Валентина Лопушок, останьтесь пожалуйста. — Голос немолодой женщины прозвучал громко и остановил меня у самого порога, когда я намеревалась покинуть аудиторию.

Доцент кафедры классической филологии прожигала меня строгим взглядом сквозь большие очки, и я несмело подошла ближе.

— Валентина. Я могу взглянуть на записи, которые вы сделали сегодня на лекции?

Записей у меня нет, поэтому я не торопилась доставать тетрадь, а лишь устало выдохнула и стыдливо опустила глаза.

— Что с вами в последнее время происходит? Я вас не узнаю, — женщина сняла очки, положила их на стол и посмотрела все так же серьезно, но голос прозвучал гораздо мягче и расположил к диалогу. — Валя, скоро сессия, а вы, вместо того, чтобы внимательно слушать новую тему, витаете где-то в облаках.

— Простите, пожалуйста, Розалия Савиевна. Я обязательно возьму у кого-нибудь конспекты и перепишу сегодняшнюю лекцию.

— Мало переписать материал, его нужно усвоить. А для этого нужно на лекциях слушать преподавателя.

— Простите ещё раз. У меня, правда, сейчас есть трудности, касающиеся семьи, но я надеюсь, что в скором времени они разрешатся.

— Я тоже очень на это надеюсь! Мне не хотелось бы ставить вам на экзамене плохую оценку, поэтому идите, Валентина, и решайте свои проблемы.

— Всего доброго, Розалия Савиевна.

Решить мои проблемы не так уж и просто. Я жила с бабушкой, которая уже две недели находилась в больнице и никак не поправлялась. Вчера вечером, когда я ее навещала, меня вызвал на разговор лечащий врач и буквально ошарашил новостью.

Бабушке необходима операция, но вся проблема заключается в том, что эти операции делают только на платной основе. Сумма вполне себе подъемная, но не для нас. Мы живем на одну бабушкину пенсию, и отложить лишнюю копеечку у нас не получается.

Моя мама уехала жить в Лондон со своим новым мужем, и последнее, что она для меня сделала, это оплатила весь период обучения в престижном Вузе.

Она никогда не питала ко мне материнских чувств. Когда папа умер, моим воспитанием занялась его мать, то есть моя любимая бабушка Татьяна Александровна. Сначала моя мама старалась меня навещать, точнее, я просила, чтобы она пришла. Но со временем я повзрослела и поняла, что инициатива всегда исходит только от меня, а ей до меня нет никакого дела.

С тех пор, когда она уехала из страны, наше общение свелось к минимуму и теперь ограничивается лишь одним поздравлением с Днём Рождения или с Новым годом.

Я вышла из кабинета и в коридоре наткнулась на курносую, слегка пухлую кучерявую блондинку - Машку Красильникову. Она всегда знала о моих проблемах и с лёгкостью доверяла мне свои секреты. За два года в университете мы успели крепко сдружиться и стали хорошими подругами.

Машка ждала меня, когда я выйду из аудитории, и тут же налетела с расспросами:

— Ну что, Валь, отчитывала?

— Заслужила,— я шумно выдохнула.

— Что с бабушкой? — Девушка положила свои руки на мои плечи и заглянула в глаза.

— Все плохо, Маш. Бабушке не становится лучше. Лекарства, которые дают в больнице на бесплатной основе, они только поддерживают ее состояние. Нужна операция. А у меня ни копейки.

— Слушай, а почему ты не хочешь позвонить матери. Она вроде у тебя при деньгах. Спроси у неё, неужели она не оплатит операцию своей бывшей свекрови?

— Шутишь? — я горько усмехнулась. — Ей на меня-то плевать, а на здоровье бабушки тем более.

— Ну можно же попробовать! — Подбадривающе заявила. — Или. Хочешь, я могу попросить деньги у родителей, а потом отдашь, как сможешь.

— Маш, я пока сама постараюсь что-нибудь придумать. Сначала устроюсь на работу, а дальше видно будет.

— Ва-аль, — обеспокоено протянула девушка, дёргая меня за рукав, чтобы я посмотрела в окно. — Это случайно не нашего Генку там метелят?

Я выглянула в окно и увидела, как темная фигура коренастого парня в кожаной косухе склонилась к рыжеволосому Генке, который лежал на грязной траве с окровавленным носом. И нам этого было достаточно, чтобы оторваться от окна и быстро броситься к другу на помощь.

Я не знаю, в какой глубокий угол забился весь мой страх, когда я со всего размаху огрела незнакомца увесистой сумкой по голове. Очевидно, что мы не в одной весовой категории, да и меряться силами с мужиком - такая себе перспектива. Но за Генку стало обидно.

— С ума сошла, ненормальная! Жить надоело? — Черные глаза парня вцепились в мое лицо и, как раскалённые угли, сверкали красными искрами.

— Чт-то т-тебе нужно от Генки? — сбилась, но храбро спросила.

— Не твоё дело, девчонка, — просочил сквозь зубы, но потом посмотрел на рыжеволосого парня и расплылся в наглой улыбке. — Слушай, это кто? Защитница твоя, что ли?

А потом уже мне.

— Смелая, да?

— Если дело касается моих друзей, то да. Придушу и не поморщусь. Так что валил бы ты от сюда!

Ну все. Теперь мне точно крышка.

— Ха-ха, — смазливый открыто посмеялся, но потом сщурил взгляд, широко ухмыльнулся и сделал шаг ко мне. Я ели сдержала себя, чтобы не закрыть руками лицо. — А ты и правда смелая. Ну хорошо, я тебя запомнил.

Он отошёл в сторону, повернулся к Генке и сердито бросил:

— Ещё увидимся, Зайцев, когда будешь без своих телохранителей.

Брюнет ушёл, а мы кинулись к лежачему на траве Генке и помогли ему подняться. Только спросить ничего не успели, потому что он сам нахмурил бровь и со всей строгостью сказал:

— Лопушок, ты чего белены объелась? Это же Раф! С экономического.

— Мне это о чем-то должно говорить?

— Ты чего? Макс Рафальский. На четвёртом курсе учится. Его почти весь универ знает, — Машка тоже посмотрела на меня с тревогой.

— Да мне хоть Папа Римский! — Уверено сказала. — Это не значит, что он может нападать и избивать моих друзей. За что хоть он тебя? — Уже спокойно поинтересовалась и достала из сумки бумажный платок, чтобы дать его Генке.

— Сам заслужил, Валь. И если бы ты не влезла, то все бы обошлось одним ударом. А теперь...— Вытер нос. — Даже боюсь представить.

Глава 2

Рафальский.

Только я вышел из машины, не успев прикурить сигарету, сзади меня раздался знакомый голос:

— Раф, постой!

Это был Зайцев. Тот самый рыжий ублюдок, от которого без ума моя младшая сестра. И этот гаденыш чуть не воспользовался этим. Не появись я вовремя на той вечеринке, возможно, все бы закончилось слезами в подушку и затянутой депрессией. А так всего лишь истерикой из-за того, что я испортил ей вечер.

— Чего тебе, Зайцев? Мало вчера получил? Пришёл за добавкой? — Спросил без злости, потому что уже отлегло, и, чиркнув у лица зажигалкой, закурил сигарету.

— Я хочу, чтобы ты знал. Мы с Линой любим друг друга.

А вот тут уже раздражение с новой силой начало шевелиться внутри меня.

— Моя сестра несовершеннолетняя. И если я узнаю, что ты...

— Подожди, у меня даже в мыслях не было причинять ей боль, — перебил меня рыжий. — Я, правда, очень ее люблю, но сейчас я хотел бы поговорить не об этом.

— А о чем?

Наконец повернулся к Зайцеву.

— О Вале! Понимаешь, Лопушок - мой друг и она...

— Кто? — Сорвался вопрос, как только я услышал странное прозвище.

— Валя Лопушок. Да. У неё фамилия такая смешная, а так она хорошая девчонка. Просто испугалась за меня, поэтому от страха налетела и... Ну, это...— Парень помялся, потом выдохнул — ударила тебя, в-в общем

— Это та, которая твой телохранитель с тяжелой сумкой? — Я задумчиво усмехнулся. — Прикольная фамилия.

— Да. Пожалуйста, не усложняй девчонке жизнь. Она не хотела. У неё итак сейчас проблемы.

— Зайцев, воевать с девчонками не мой удел, поэтому исчезни с радаров, пока я тебе добавки не дал.

Рыжий развернулся и, оглядываясь, удалился. Я докурил сигарету до фильтра, затушил бычок об урну и выпустил дым из легких, который медленно пополз вверх по воздуху. Я посмотрел на него и невольно поймал себя на мысли, что уже второй день не могу выкинуть эту смелую худенькую девчонку из своей головы.

Перед глазами снова и снова вставал этот простой, казалось бы, образ. Миндалевидный разрез голубых, слегка раскосых глаз, длинные прямые волосы цвета какао, худенькие плечи, тонкие запястья, старая потертая джинсовая куртка. Зато храбрости во взгляде, как у льва.

Неужели все дело в том, как она смотрела на меня? Без страсти, без интереса, без желания. Не как остальные, которые только и ждут, чтобы я уделил им хоть каплю внимания. Обычная простушка. Чем-то зацепила, засела ко мне в голову, но я никак не пойму. Почему? Она ведь совсем не в моем вкусе.

Мстить я ей точно не собирался, но вот заставить понервничать стоило. Хотя бы ради того, чтобы вновь заглянуть в эти голубые, полные злости и раздражения глаза.

Значит, Лопушок? Хм. Мило.

Валя.

Вечером после больницы, уже дома, я села переписывать сегодняшнюю лекцию по истории искусства, но моего запала хватило лишь на пару минут. Отбросив тетради, я села за компьютер и открыла сайт, на котором размещали вакансии. Когда я обзвонила порядка десяти номеров, указанных на сайте, почти полностью потеряла надежду найти работу в ближайшее время. Каждый разговор выглядел примерно одинаково:

— Здравствуйте. Скажите, вам требуются официанты?

— Добрый вечер. Да, график сменный 2/2. С 9 утра до 22:00.

— А возможны только вечерние смены? Чтобы возможно было совмещать с учёбой?

— Нет, извините. Студентов мы не берём!

— Хорошо, спасибо. Я поняла.

Да, оказывается, студентам не так просто найти работу в нашем городе. Это не столица, где куча вакансий с почасовым графиком работы. Но я не отчаиваюсь. Обещаю себе что-нибудь придумать. Я отлично знаю английский язык и могу брать себе школьников на репетиторство. Только вот доход с этого очень маленький. Разве что для опыта и всего.

На мое счастье, вопрос с работой решился на следующий день, когда я пришла в университет и встретила свою однокурсницу Светку. Мы никогда близко не общались, да и в подруги я к ней не набивалась. Слишком разные наши интересы и мы полные противоположности друг друга.

Светка - красивая брюнетка с длинными глянцевыми волосами, завидной фигурой, всегда в дорогих и модных нарядах. Я не знаю, почему девушка вызвалась мне помочь, но кажется, что она действительно делает это от души:

— Лопушок, привет! Я слышала, ты ищешь работу?

— Привет, Свет. Да, только пока безрезультатно, — выдохнула с отчаянием и пожала плечом.

— Ну, считай, что ты ее уже нашла! Ресторан-клуб «Бродвей» слышала про такой? — Весело отозвалась девушка и ободряюще хлопнула меня по плечу наманикюренными пальчиками.

— Нет.

— Ой, кого я спрашиваю, — закатила брюнетка глаза. — Ладно, записывай адрес. В субботу тебя там будет ждать Алик, я предупрежу. Только оденься как-нибудь...ммм.. — она скользнула по мне брезгливым взглядом и продолжила, — ну, что-то по интересней. И сними уже свой джинсовый пиджак, покажи свои плечи, шею. Что ты в самом деле спряталась под своим барахлом, словно черепаха в панцирь.

— Свет, при чем тут одежда? Разве важно, во что одета официантка?

— Ну, если ты хочешь найти нормально оплачиваемую работу, то важно все, а платят там, поверь мне, немало.

Она вырвала из тетради листок и нацарапала мне сумму, которую я получу за месяц. Это гораздо больше половины той, которую мне необходимо накопить на операцию.

И давно официанты стали столько зарабатывать? Задумалась и тут же озвучила:

— Неужели там так много платят?

— А я о чем? Это элитный клуб, деточка. Будешь записывать адрес или нет?

Я молча кивнула и уже под диктовку однокурсницы царапала ручкой в блокноте адрес ресторан-клуба «Бродвей».

Даже не верится, что у меня почти получилось. Отработаю месяц в этом клубе, даже если график сменный. За такую зарплату можно пожертвовать и учёбой. Не отчислят же хорошистку за одну проваленную сессию. Впереди целое лето. Если что, будет время и подготовиться, и пересдать.

Глава 3

— Привет, Ба! — Как вошла в палату и увидела ее, улыбка сразу расползлась по моему лицу. — Ну, как ты себя чувствуешь? Я вон, — указала на пакет и поцеловала ее в седую макушку. — Фруктов тебе принесла. Может, тебе ещё что-то хочется?

— Да зачем, Валюш? Сама бы лучше поела. Смотри какая ты бледная у меня, витаминов, наверное, не хватает, — в ее голосе, как всегда чувствовалась забота и любовь. От этого мне только сильнее захотелось ее обнять. — Меня тут хорошо кормят, мне всего хватает, поэтому даже не придумывай. Ничего не нужно! — Замахала руками в протестующем жесте.

— Бабуль, я хотела с тобой поговорить, — взяла ее морщинистую, как печеное яблоко, ладонь в свои руки и настроилась.

— Тебе нужна операция. Несложная! — последнее слово выделила. — Эта процедура платная, поэтому я должна буду выйти на работу. Прости, но по этой причине я буду реже тебя навещать.

— Дочка (так всегда называла меня бабушка). Ты что! Какая операция? В моем возраста операция на сердце? Нет! Я лучше таблетки попью, буду делать все, что скажет врач, но только не операция. Тем более, платная!

— Бабуль, не капризничай и не волнуйся так. Там сердце даже не тронут, установят какой-то аппарат для стимуляции. Да и в каком-таком возрасте? Тебе всего-то шестьдесят три. Ягодка совсем, — широко улыбнулась, чтобы как-то разрядить обстановку. — А насчёт оплаты не переживай. Не такая уж и большая сумма. Во всяком случае, если дело касается твоего здоровья...

— Да какое уж у меня здоровье, — заворчала и махнула на меня рукой, а я упрямо продолжила:

— Не перебивай. Впереди лето, я устроюсь на работу, и нам будет полегче. Давно уже собиралась. Поэтому даже не хочу слышать твои возражения.

Про то, что операцию нужно делать как можно скорее, умолчала. И про то, что собираюсь работать в ночном клубе, тоже. До осени я ждать точно не собираюсь, а поэтому деньги нужно заработать прямо сейчас. И единственное место, где я их смогу быстро заработать - это ресторан-клуб «Бродвей», в который я иду на собеседование уже сегодня.

— Какая ты у меня упрямая. Вся в отца, — улыбнулась сухими тонкими губами и вновь взглянула на меня своими добрыми серыми, как облако дыма, глазами.

После мы разговаривали на разные темы: про учебу, про больницу, про цветы, которые остались дома без бабушкиного контроля. Я, положа руку на сердце, пообещала за ними старательно ухаживать. Время шло, а я уже украдкой поглядывала на часы, чтобы не опоздать на собеседование. И, как мне дала понять Светка, если меня примут, то я уже сегодня останусь на ночную смену. С бабушкой хотелось побыть подольше, но прикинула время - пока доберусь до дома, переоденусь, соберусь и найду нужный адрес. Поняла, что нужно выдвигаться.

Дома вывернула весь свой скудный гардероб и пыталась выбрать из всего этого, как сказала однокурсница, «что-то поинтересней». Что может быть интересного в шкафу у Вали Лопушок, которая все время ходит в джинсах и кроссовках?

Я посмотрела на все своё скучное шмотьё, с отчаянием выдохнула, но потом взгляд упал на красивую пыльно-розовую блузку с глубоким квадратным вырезом и рукавами буфами. Кажется, эта вещь была единственная в моем гардеробе, которую я могла бы надеть на сегодняшнюю встречу. Я несмело взяла вещь в руки и неохотно вспомнила, откуда она у меня появилась.

Мне ее прислала мать в качестве подарка на Новый год. Я сначала очень обрадовалась тому, что она наконец-то вспомнила обо мне, и я была по-настоящему рада красивому подарку. Особенно было приятно, что она угадала размер. Вещь была дорогая, я заметила это по ярлыку и по качеству ткани, но потом, когда я позвонила ей, чтобы поблагодарить, выяснилось, что изначально она купила ее для себя, просто потом немного поправилась и решила отправить ее мне, раз уж не подошла. Тогда было очень обидно слышать, как она просто об этом говорит. Впервые в жизни я почувствовала, что мать хотела сделать для меня что-то приятное. И тут же эта иллюзия растворилась в ее словах, оставляя лишь осадок разочарования.

Я до сих пор ее так и не надевала. Когда узнала, почему она прислала ее мне, со злостью запихнула в самую глубину шкафа и больше не вспоминала.

Вот и пригодилась.

Вместе с ней надела обычную чёрную юбку, в которой иногда появляюсь в университете на торжественных мероприятиях, и чёрные балетки. Волосы сначала закрутила в привычную луковку, потом немного подумала и распустила. Взглянула на себя в зеркало и в конечном итоге решила завязать высокий хвост. На дворе середина мая, стоит тёплая погода, но все-таки возвращаться буду либо вечером, либо рано утром. Недолго подумав, запихнула в рюкзак свой джинсовый пиджак. Готово.

Время уже много. Боюсь опоздать, если по навигатору не сразу удастся отыскать нужный адрес, поэтому решила, что первый раз поеду на работу на такси, а там уже сориентируюсь до какой остановки мне нужно будет в следующий раз ехать и как долго от неё идти.

Клуб «Бродвей» встречал яркой неоновой вывеской, кричащей о статусе заведения. На пороге стояли два серьезных с устрашающим видом охранника. Я поправила юбку, пригладила волосы и, откашлявшись в кулак, подошла к входу:

— Здравствуйте! Я к Алику на собеседование.

— Проходи, — сказал один из них с кирпичным лицом. Без единой эмоции открыл дверь и рукой указал направление. — Поворачивай на лево, там справа будет чёрная дверь.

— Спасибо, — поблагодарила и быстро юркнула внутрь.

Вечером тут уже во всю играла музыка. Танцпол и столики находились справа. Заметила краем зрения, что народу в клубе не так много. Наверное, основная часть приходит уже ближе к ночи, когда веселье в самом разгаре. Направилась туда, куда указал здоровый верзила, и постучала в чёрную дверь.

Дверь открыл мужчина лет тридцати пяти с длинными до плеч волосами. Медленно огладил меня взглядом с ног до головы и обратно:

— Ты Валя?

— Здравствуйте, д-да, — ответила, едва справившись с волнением и, встрепенувшись, выше подняла подбородок, чтобы казаться более уверенной.

Глава 4

Телом овладела дрожь волнения и страха. Все, что сейчас случилось, предвещало неутешительный прогноз. Можно считать, что испытательный срок с треском провален. Накрылась высокооплачиваемая работа медным тазом.

Я искала глазами в толпе Катю, а когда нашла, коршуном подлетела к ней и потребовала объяснений:

— Почему ты не сказала, что там за столиком вместе с твоим бывшим сидит владелец этого клуба?

— Ты про Архипова, что ли? — Спросила с легким удивлением. — Так я думала, ты его знаешь. А что приставал, да?

— Можно и так сказать. — Шумно выдохнула.

— Ну, это неудивительно! У нас все официантки через это проходят. Ты не исключение, — утвердила девушка с каким-то осуждением. — Только не говори, что ты его отшила?

— Ну, вообще-то, да.

— Ты куда работать пришла, девочка? Але! Это ночной клуб, а не театр. Будешь носом воротить, будешь улицы подметать...

Ну, если так, то лучше мести улицы. Только там, к сожалению, так быстро бабушке на операцию не заработать.

Я уже не слышала, что говорила официантка, потому что за ее спиной появился Алик. Былой улыбки не наблюдалось, а на лицо его будто наползла хмурая тень: лоб сморщился, брови сдвинулись к переносице, а губы до бела сжались в тугую линию. Когда он остановил взгляд на мне, то вид его тут же стал более сердитым. Он указательным пальцем ткнул на меня, а затем жестом призвал подойти.

Неужели этот Архипов так обиделся, что сразу приказал меня уволить?

— Можешь переодеваться и уходить. Ты здесь работать не будешь. — сказал твёрдым и решительным тоном.

Я только рот открыла, чтобы спросить, но он тут же перебил и продолжил:

— Не знаю, дорогуша, когда и где ты успела перейти дорогу Рафальскому, но нам проблемы не нужны.

Что? Рафальский? Опять он? Я его точно когда-нибудь придушу!

— А при чем тут Рафальский? Я думала это Архипов распорядился, чтобы меня не брали, — сказала уже вслед уходящему парню, но он проигнорировал мой вопрос, только бросил через плечо:

— Форму можешь оставить в комнате досуга. Счастливо оставаться!

Что делать дальше и где искать работу - я теперь не знала. Но зато одно я знала точно, что ненависть к этому черноглазому и самовлюбленному болвану во мне росла, как сорняк в запущенном саду.

Переоделась быстро. Пребывая в неком вакууме непонимания, выскочила на улицу, где сейчас царила ночь, хоть и летняя, но все же окутанная мраком. Возле входа людей тоже скопилось немало. Кто-то просто дышал свежим воздухом, кто-то курил, кто-то вышел отдохнуть от музыки и спокойно поговорить. Я миновала всех, вышла на широкий проспект и вдоль дороги направилась к дому. Клуб оказался не так далеко от моего района, как я думала изначально. Всего три остановки. Можно и прогуляться, раз уж с деньгами по-прежнему проблемы.

Увязнув в густом болоте мыслей, я не сразу заметила, как со мной поравнялась чёрная BMW. Поняла это только тогда, когда услышала звук опускающегося бокового стекла. От неожиданности вздрогнула и отпрянула от дороги.

— Эй, смелая девчонка, чего испугалась? — Голос уже знакомый прозвучал с издевательским смешком. — В последнее время ты часто мозолишь мои глаза. Специально ищешь со мной встречи?

Ну конечно. Кто ещё. Наглый и самоуверенный Рафальский! Так и захотелось поставить его на место. Пусть знает, что его смазливая рожа не всем нравится. Я остановилась и уверено, хоть и севшим от усталости голосом сказала:

— Честно, Рафальский. Вот все бы отдала, только чтобы не видеть тебя больше никогда!

— Фамилию запомнила уже хорошо.

Парень вышел из машины, подошел ближе и улыбнулся одним уголком губ:

— Я твою тоже, Лопушок. Подвезти?

— Нет, спасибо! — ответила с отвращением. — Ты итак сегодня уже помог.

На пятках развернулась и продолжила идти, но он, видимо, окончательно решил меня сегодня достать:

— Не благодари, смелая!

После этих слов я остановилась и посчитала нужным сказать:

— Послушай, как там тебя? Максим, кажется, — пыталась говорить спокойно. — Пожалуйста, отвали от меня. Из-за тебя меня не взяли на работу, а это был мой единственный шанс заработать на... —Вовремя остановилась и поморщилась, не желая посвящать его в свою жизнь больше необходимого. — В общем, не важно. Главное, что ты все испортил.

— Тебе не нужна эта работа! — Нагло утвердил с серьёзным видом.

— Тебя забыла спросить!

Снова повернулась и попыталась отвязаться от назойливого брюнета, но он и не думал сдаваться. Шел следом, как тень, продолжая излагать:

— Архипов весь свой персонал считает личной собственностью! Ты думаешь там платят такую зарплату только за то, что ты будешь носиться с подносом и улыбаться? В твои обязанности ещё будет входить утешение хозяина!

Голос его прозвучал с непривычным раздражением. Он схватил меня за плечо, развернул к себе лицом и буквально впился в меня острым взглядом:

— Если тебе так нужны деньги, что ты собралась продать своё тело, то давай я куплю его прямо сейчас!

От этих слов я потерялась, впала в лёгкий ступор, какое-то время молчала и тупо хлопала глазами. Следила за тем, как выгнулась густая чёрная бровь, как напряглись скулы, и мой голос начал уже звенеть от выпирающей злости:

— Купи себе лучше мозги, придурок!

Порывалась сорваться с места, но он поймал меня за талию сильными руками и закинул к себе на плечо, так, что моя голова свисала где-то на уровне его поясницы.

Я не сразу сообразила, что произошло, пока он тащил меня к себе в машину. А потом, придя в себя, начала кулаками с силой колотить по каменной от мышц спине и кричать:

— Отпусти, идиот!

Но никто не обращал на мои вопли внимания. И Рафальский в том числе.

Открыл пассажирскую дверь, посадил меня в машину и спокойно, поймав мой испуганный взгляд, сказал:

— Ну, ты точно Лопушок! — Нагло ухмыльнулся, а потом добавил, — успокойся! Не трону я тебя. Ты не в моем вкусе!

Эти слова обезвредили, заставили меня замереть и перестать сопротивляться. Почему-то прозвучали обидно. А когда парень сел в машину за водительское кресло, я задрала нос и сказала без капли сомнения :

Глава 5

Рафальский.

Что она забыла в этом долбанном клубе в субботу? А главное. Какого хрена меня это вообще задело? Я с ней практически не знаком, но узнал сразу, как только она показалась в Вип-зоне с подносом в руках и подошла к первому столику. Там сидел Архип, мой бывший друг, а теперь просто знакомый, даже недруг. Мы перестали общаться в прошлом году, но его клуб - единственное приличное заведение в этом городе, поэтому я там иногда зависаю.

Эта смелая девчонка, скорее всего, работала первый день. Судя по тому, что она не знакома с хозяином. Когда Архип схватил ее тонкое запястье своей жадной лапой, во мне что-то надорвалось и с силой ударило по нервам.

Она почувствовала мой прожигающий взгляд и повернулась. Сквозь полумрак клубного освещения я заметил, как в ее глазах блеснул страх. Скрытый, спрятанный, но он был. Точно так же она смотрела на меня, когда я первый раз увидел ее.

Архипов не сдавался и продолжал настигать девчонку, несмотря на ее отказы. А я больше не мог на это спокойно смотреть, ощущая ее беспомощность в данной ситуации.

Этот мутный тип всегда знал чего хочет и привык идти по головам, даже если это против чьей-то воли. Мы с ним в этом похожи, но я никогда не выхожу за рамки дозволенного и закона, а самое главное - никогда не опущусь до наркоты.

Давно я с ним не пересекался. Да и в клубе не хотел стычки, но что-то заставило меня подняться, подойти к парню и положить свою руку на мужское плечо, чтобы развернуть его к себе. Предъявить что-то за девушку я не мог, потому что не имею на неё прав. Да и если бы я это сделал, он тогда точно от неё никогда не отвязался.

Его всегда привлекало все, что есть у меня. Он привык забирать у меня то, что для меня важно. После того, когда его выгнали за наркотики из нашей хоккейной команды и капитаном вместо Архипова поставили меня. Впрочем, в какой-то степени именно это послужило почвой нашего с ним конфликта.

— Раф, чего тебе? Не видишь, я сейчас занят! — завопил, когда увидел мое лицо.

— Подождут твои девочки, — спокойно отрезал, продолжая удерживать парня за плечо. — Я хочу тебя предупредить, чтобы ты завязывал со своим дерьмом, а то мало ли что. Говорят, недавно у нас в городе нарик скончался от передоза.

Сказал, что первое пришло в голову, чтобы только отвлечь его от этой глупой храброй девчонки и дать ей время, чтобы скрыться.

— Ты мне сейчас угрожаешь? — огрызнулся и сделал шаг мне навстречу.

Но тут же под моим взглядом перестал рыпаться, понимая, что силы между нами неравны. Однажды, мы это уже выяснили.

Я лишь лениво посмеялся и хлопнул его по плечу:

— Совет тебе даю. По старой дружбе.

Дело сделано. Он на ближайшие пятнадцать минут забудет про эту официантку и будет перерабатывать мою информацию, пытаясь найти в этом подвох. Я быстро, на ходу попрощался с друзьями, с которыми пришёл, взял с дивана свою чёрную толстовку и пошел в кабинет к управляющему.

Алик нормальный парень. Давно его знаю, но он почему-то боится меня, как огня. Но сейчас мне это только на руку. Заставить его уволить девчонку не составило большого труда. Она в этом клубе работать не будет! Потому что я так хочу! Потому что не могу оставить Лопушок там, на растерзание Архипову.

— Рафальский! — прозвучал свисток и строгий голос тренера. — Я не понял, ты что, ослеп? Шайба у тебя под носом, а ты клюшкой воздух сотрясаешь...

— Извините, Александр Михайлович! Задумался.

— Максим, через неделю у нас первая игра в региональной лиге. Соберись, иначе мне придётся сменить капитана.

— Понял. Больше не повторится.

— Надеюсь.

Прозвучал ещё один свисток, уже для всех, и по льду пронёсся мощный бас Михайловича:

— Тренировка окончена. Завтра объявлю первые пятерки на игру со «Сталью».

Вышел со льда, зашел в раздевалку и чертыхнулся в душе, злясь на себя и на эту маленькую девчонку, которая посмела проникнуть в мою голову и поглотить мои мысли. Именно она стала причиной, по которой я сейчас облажался на льду.

Странно, но мне хочется узнать ее поближе. Может, потому что я привык не искать лёгких путей? Она точно из тех, к кому так просто не подобраться. Вот только один вопрос.

Мне это зачем надо? Она совсем не мой типаж!

Может, мне просто как спортсмену хочется добиться цели и заставить ее посмотреть на меня так, как смотрят другие? С желанием, с интересом, со страстью. Ведь именно эти голубые глаза смотрят непривычно, с презрением и ненавистью.

— Раф, с тобой все в порядке? Ты сегодня потерянный какой-то, — голос друга и товарища по команде вышвырнул меня из себя и вернул в раздевалку, где стоял плотный запах пота мужских тел.

— Все нормально, Дрон. Просто не выспался.

— Я так и не понял. Ты зачем в субботу из Бродвея сорвался? Случилось чего? И нахрена к Архипу подходил?

— Ничего не случилось, Андрюх. Просто настроения не было. А насчёт Архипа - не бери в голову.

— Макс, чую, что ты чего-то не договариваешь, — в голосе друга поселилось подозрение, но я проигнорировал вопрос.

Снял коньки, на автомате убрал в сумку форму под пристальным взглядом Андрюхи Горохова. Он молча наблюдал за моими действиями и надеялся, что я ещё что-то добавлю. Но мне ничего больше не хочется рассказывать. Признаться другу в том, что мои мысли заняла какая-то странная девчонка, точно не входило в мои планы, потому что мне и самому это сложно было признать.

Я перекинул через плечо полотенце и направился в душ. Постарался добавить как можно больше позитива в голос, чтобы съехать с темы:

— Дрон, я не понял. Ты в коньках домой поедешь?

Андрюха сдался, устало выдохнул и принялся расшнуровывать коньки.

У меня сумасшедший ритм жизни. Будний день всегда забит под завязку настолько, что уже потихоньку начинает сносить крышу.

Учеба. Тренировка. Работа.

Я уже увяз в этой повседневной рутине. Выжат до последней капли. Сегодня настал тот день, когда я все-таки решился взять небольшую паузу. Позвонил отцу и предупредил, что в связи с предстоящим турниром я беру свой законный отпуск.

Глава 6

Валя.
Прошло уже пол недели с того дня, когда я упустила возможность устроиться на работу в Бродвей. Это был мой единственный шанс. Сколько бы я не штудировала газеты и разные сайты, никто не имел охоту связываться со студенткой.

Сегодня последней парой была философия. Я записывала за лектором каждое слово, но не вникала в их суть, потому что голова продолжала интенсивно мыслить в другом направлении. Мне кажется, что я даже пребывала в отдельном коконе, обособленна от всех в этой аудитории, но ровно до тех пор, пока в монотонный голос преподавателя не врезался громкий звук, доносящейся из моего рюкзака.

Преподаватель, строгого вида мужчина, замолчал. Метнул на меня укоризненный взгляд, заставляя замереть и извиниться.

Лекция продолжилась, а я торопливо достала из рюкзака телефон в надежде, что смс пришла от одного из работодателей, кому я отправляла на днях свою анкету.

Смс, правда, пришла от незнакомого номера. Я даже успела обрадоваться, но тут же недовольно выдохнула, когда прочитала содержимое:

«Привет, смелая девчонка!»

Всего три слова, но мне достаточно, чтобы узнать отправителя. Планка настроения опустилась ещё ниже, до уровня плинтуса. От одной фамилии, вспыхнувшей в моей голове, было ощущение, что сейчас из ушей повалит дым.

Машка сидела рядом и заметила мое настроение. Она уже давно научилась считывать эмоции на моем лице, и сейчас ей это с лёгкостью удалось:

— Валь, что-то случилось? Что-то с бабушкой?

— Нет, Маш. Все в порядке.

В сумке раздался повторный звук, оповещающий о новом сообщении. Я опять забыла выключить звук и, предвещая негодование преподавателя, крепко зажмурила глаз, с силой закусила губы и выругалась про себя, вспоминая Рафальского неприличными словами.

— Валентина. Я должен вам напоминать, что звук нужно выключать перед тем, как вы заходите в аудиторию? Или вы намеренно решили сорвать лекцию? — Мужской голос прозвучал с особой строгостью, а проницательный взгляд заставил меня вжать голову в плечи.

— Извините, Борис Иванович. Больше такого не повторится.

На меня переключила внимание вся аудитория. Под их взглядами руки тряслись от неловкости, когда я попыталась выудить из недр рюкзака телефон, чтобы выключить наконец этот громкий аппарат.

После учебы мы вместе с Машей и Генкой вышли из учебного корпуса. Про телефон я забыла, поэтому второе сообщение так и осталось непрочитанным, о чем я вскоре пожалела.

Мы стояли на крыльце и долго разговаривали о всякой ерунде. Генка рассказывал о том, что сейчас начался сезон клещей, и вчера он весь вечер возил свою собаку по ветеринарным клиникам, чтобы из нее достали насекомое и сделали все необходимые анализы.

Я не сразу заметила чёрную иномарку неподалёку от нас, но когда из неё вышел водитель и окрикнул меня, то от голоса по телу шибко пополз холод, разгоняя по коже мурашки раздражения. Захотелось провалиться под землю, исчезнуть, раствориться. Только бы не видеть его.

«Что ему опять от меня нужно?» - Подумала про себя, но вслух тихонько и со злостью произнесла:

— Кажется, ко мне тоже присосался клещ! Здоровый такой и ядовитый!

Две пары глаз смотрели на меня ошарашено и не понимали, что происходит. Только Генка все-таки спросил:

— Валь, у тебя проблемы из-за меня, да?

Я не успела ответить, как меня за локоть схватили сильные пальцы и медленно развернули. На смуглом лице Рафальского опять гуляла улыбка - хитрая, лукавая.

— Лопушок, я долго буду тебя ждать?

Я молча таращила глаза и не понимала, с какой стати он вообще меня ждёт, но он тут же объяснил:

— Ты прочитала мое смс?

Я, суетясь, достала из сумки телефон, включила, пока все трое стояли и следили за моими действиями.

«Лопушок, после пары жду тебя возле твоего корпуса. Нужно поговорить!».

Такой текст содержала последняя СМС, которую я не удосужилась прочитать перед тем, как выйти. А если бы прочитала, то точно что-нибудь придумала, чтобы избежать эту встречу.

Я прочитала. Недовольно хмыкнула, подняла взгляд, чтобы вновь встретился с острыми черными глазами, и равнодушно произнесла:

— Нам не о чем с тобой разговаривать!

Зря я думала, что моего мнения будет достаточно. Кажется, Рафальского оно воообще на волновало. Он наклонился ко мне ближе и прошептал, чтобы слышно было только мне, обжигая дыханием висок:

— Ты же знаешь, что посадить тебя в машину мне не составит большого труда. Только прошу заметить, свидетелей здесь гораздо больше, чем у клуба. — Он сделал паузу, подмигнул мне и добавил:

— Завтра мы будем в университете темой для обсуждения номер один, если ты этого хочешь... Пожалуйста.

Он решительно шагнул, прижимаясь ко мне вплотную, и я тут же выставила перед собой ладони:

— Хорошо!

Краем глаза увидела, что Генка порывался что-то сказать Рафальскому в мою защиту, но тут же замолчал, когда хищные глаза устремились на него:

— Зайцев, как у вас дела с Линой? Кстати, сестра случайно проговорилась мне, что вы сегодня в кино идёте. Не опоздаешь?

Наглый самоуверенный парень снова переключил внимание на меня и, улыбаясь, чего-то ждал. А я несмело оглянулась и поняла, что на нас смотрело слишком много студентов, чтобы что-то выяснять с Рафальским. Он один из самых популярных парней в университете, и мне бы не хотелось, чтобы завтра меня приписали к числу тех, кто уже успел попасть в его длинный список использованных и брошенных.

— Через пять минут за углом у продуктового. Пойдёт? — протараторила на выдохе, чтобы он поскорее ушел, пока чья-то бурная фантазия, узрев нас рядом, не вообразила себе лишнего. А таких любопытных взглядов возле крыльца было более чем достаточно.

— Идёт, — попятился назад и показал мне свою пятерню, — пять, Лопушок, не больше.

Я недовольно закатила глаза и кивнула. Отвернулась и тут же встретилась взглядом с Машкой:

— Может, объяснишь, что сейчас такое было? — Она подняла брови и уперла кулаки в боки.

Глава 7

После разговора с Рафальским я взглянула на часы и на всех парах помчалась на остановку, чтобы успеть к бабушке в больницу. Когда я вошла в палату и увидела пустую койку, то на какой-то момент у меня перед глазами остановился весь мир. Я почувствовала, как сердце перестало биться, а в горле образовалась пробка, которая не давала сделать даже короткий вдох.

Подняла глаза и встретилась взглядом с бабушкиной соседкой по палате, пожилой женщиной. Тут же встревоженно ее спросила:

— А-а... Где? — невнятно пробормотала, едва слышно, боясь услышать ответ. Но она ничего не успела ответить, потому что у меня за спиной раздался мужской голос:

— Валентина...

Обернулась и сквозь густую пелену увидела перед собой седовласого мужчину в белом халате. Он подошел ближе, положил на мое плечо руку, а я с глубокой надеждой посмотрела в его светлые непроницаемые глаза и несмело спросила дрожащим голосом:

— Где моя бабушка?

— Татьяна Александровна в реанимации. Ее состояние стабильное. Кризис миновал. Хорошо, что это случилось в больнице, под наблюдением врачей. Случись такое дома, боюсь, что скорая могла бы не успеть, — он говорил официальным тоном, но мне удалось уловить в его голосе ноты сожаления.

— Что с ней? К ней можно? — произнесла с трудом, потому что на грудь по-прежнему давил кулак страха, не позволяя сделать глубокий вдох.

— Нет. К ней сейчас нельзя, — ответил решительно и спокойно. — Валентина, вашей бабушке нужна операция, и если раньше я не мог дать вам прогнозы, то сейчас, к моему сожалению, у вас не так много времени.

— Сколько?

— Недели две. Это максимум.

— Я вас поняла, — задумчиво опустила глаза в пол и сделала шаг в сторону, чтобы уйти. Но тут же у себя в голове приняла решение, которое, на мой взгляд, единственное и верное. Обернулась, чтобы уверено добавить, — я найду деньги в ближайшее время.

Из больницы я вышла потерянной, с чувством ответственности перед своей семьей. Бабушка - это единственный человек во всем мире, который меня любит. И нет никого в этой жизни дороже.

Пусть Рафальский издевается надо мной сколько влезет, но я должна сделать все, что в моих силах. Я должна оплатить эту операцию.

Ужиться под одной крышей с самонадеянным хамом будет непросто, но я готова. Другая бы на моем месте скакала от радости, как кузнечик, что ей выпал шанс быть круглосуточно рядом с самым популярным парнем в университете. Но меня ничуть не радовал этот факт. Даже наоборот.

Он снова добился своего, а я вынуждена быть марионеткой в его руках. Целый месяц безоговорочно прислуживаться, готовить и убирать за ним. Унижаться и потакать. И как бы сейчас не взвывала моя гордость, у меня не было другого выхода. Иногда обстоятельства сильнее нас. Это как выпить горькое лекарство - противно, но необходимо. Вот и я должна наступить на горло собственной гордости ради здоровья моей единственной бабушки, но на душе от личного убеждения легче не становится. Там сейчас как-то нравственно скверно и грязно.

Я не торопилась сама звонить Рафальскому, ведь он обещал вечером написать. Надеюсь, что он не передумал, потому что других вариантов у меня нет.

Вечером, когда я вышла из душа и едва успела закрутить на голове полотенце, телефон известил о новом смс. Отправитель уже был известен. Я записала этот номер, поэтому на экране отображался абонент Рафальский.

«Ты подумала над моим предложением?»

Пальцы тут же принялись набирать ответное сообщение:

«Я согласна. Только при одном условии».

Отправила и замерла в ожидании, крепко сжав в руках телефон и зажмурив глаза, проговаривая про себя, что все делаю правильно. Он ответил быстро:

« Лопушок, ты не в том положении, чтобы ставить мне условия ( подмигивающий смайлик). Но я готов тебя выслушать».

Сообщение я прочитала с особой интонацией, с такой, которая свойственна только ему. С насмешкой, с ехидством. И даже улыбка его предстала перед глазами тоже особенная, не такая, как у всех, только одним уголком губ.

В ванной я продолжала стоять по-прежнему без одежды, уткнувшись в экран, где открыто его сообщение, и не торопилась отвечать, а вместо этого невольно вспомнила его образ.

Чёрные глаза, резкие скулы, волевая линия рта, причёска в стиле гранж, с характерным беспорядком на голове. Этот парень точно не обделён красотой, жаль что природа поскупилась также наполнить его содержимое.

Возможно, что внешне он нравился мне, но я старалась об этом не думать. Но вот раздражал - точно!

Опомнившись, я дала себе мысленно пощёчину, чтобы больше не возвращаться к странным размышлениям. И быстро напечатала сообщение:

«Никто в университете не должен об этом знать».

Я не успела выпустить из рук телефон, как вновь раздалась очередная трель Смс.

«Нет проблем, Лопушок! Спокойной ночи».

Мне больше нечего было ответить. Поэтому я запахнула на себе домашний халат и с чувством выполненного долга отправилась на кухню пить чай с мятой перед сном. После недолго посмотрела телевизор и когда легла под тёплое одеяло, руки сами потянулись за телефоном, чтобы написать:

«Спокойной ночи!».

Думаю, что оставить его сообщение без ответа было бы неправильно. Ведь это он оплатит операцию моей бабушке и спасёт ее, а значит, я должна быть ему за это благодарна. Хоть и заплатить мне за это придётся не слабой ценой, но ведь других вариантов с работой у меня нет. И ещё неизвестно, сколько бы мне пришлось ждать, если бы не он. Возможно, что тогда было бы уже поздно.

Утром, когда я ехала в автобусе на учебу ко второй паре, мне позвонили из больницы и попросили срочно подъехать, чтобы подписать документы на согласие. Я пулей выскочила на следующей остановке, поймала такси и изменила направление маршрута, где конечной точкой вместо университета была больница.

Пока ехала, не могла толком понять, что случилось. Если от меня требуют подписать согласие на операцию, значит, она уже планируется. И бабушке ее сделают бесплатно. Только успела подумать и тут же запретила себе радоваться раньше времени.

Глава 8

Сегодня стоял жаркий майский день. В такую погоду с самого утра все торопятся быстрее выйти на улицу и понежиться под ласковыми лучами. Но только не я. Солнце ещё в детстве поцеловало меня в щеку. И теперь каждый раз, когда его жгучие жадные лапы касаются моей кожи, то она тут же покрывается маленькими крапинками ненавистных веснушек.

Несмотря на погоду, в темном салоне автомобиля совсем не жарко. Даже наоборот, слегка прохладно. И вместо веснушек появляются мурашки.

Мы всю дорогу молчали, на фоне играло какое-то радио, но мы оба его не слушали. Мне непривычно было видеть Рафальского таким сосредоточенным. Он точно о чем-то задумался, но я старалась на него не смотреть и собрать свои мысли.

Только тогда, когда мы подъехали к моему дому, он заглушил мотор, повернулся ко мне и с серьёзным видом спросил:

— Сколько тебе нужно времени, чтобы собрать все необходимое?

— Ну, я не знаю...— произнесла неожиданно мягко.— Максим, а может, я все-таки буду просто приходить к тебе, как на работу? Делать дела и на ночь уходить домой? — Спросила с надеждой, но тут же наткнулась на его острый упрямый взгляд.

— У тебя пятнадцать минут!

Один тон его голоса дал мне понять, что с ним спорить бесполезно и что-то доказывать тоже. Даже мой твёрдый характер не способен бороться с ним, особенно тогда, когда чёрные глаза искрятся, как раскалённые угли. Я не могла предугадать, что в его голове, но видела, как он был напряжен, поэтому просто тяжело выдохнула и пошла домой собирать вещи. Я дала слово и отказываться просто не имела права.

Когда я вышла из подъезда уже с сумкой, он стоял на улице, облокотившись бёдрами на блестящий капот иномарки, и задумчиво курил сигарету. Увидев меня, бросил бычок под ноги, втоптал его кроссовком в землю, чтобы потушить, и выхватил из рук мои тощие котомки.

— Садись в машину, — сухо бросил, а сам стал убирать мои вещи в багажник.

Я какое-то время стояла на месте и не спешила выполнять его приказ. Смотрела на крепкую фигуру парня и не могла свыкнуться с мыслью, что мне придётся жить с ним целый месяц в одной квартире. С Максимом Рафальским, самым популярным парнем в университете, который для одной половины запредельно желанный, а для другой ужасно опасный.

Я принадлежу к последним. Для такой, как я, он может быть только опасным. Только почему я его ни капельки не боюсь. Даже сейчас, когда на его лице нет ухмылки или насмешки, а взгляд такой суровый и колючий, мне все равно не страшно.

— Лопушок, чего застыла? Пошевелись, у меня скоро тренировка. — Твердый голос врезался в мысли, и я поняла, что опять разглядывала его. А он это заметил.

Резко отвела взгляд в сторону и торопливо юркнула в салон автомобиля.

Мы снова молчали. Не знаю почему молчал он, но я думала о бабушке.

Как она перенесла дорогу? Как пройдёт операция? Каким будет восстановление?

Мне сейчас очень хотелось быть с ней рядом, но я даже не попыталась ничего для этого сделать. Эти вопросы один за другим всплывали в моей голове, и я не знала, где искать на них ответы.

— Чего такая мрачная Из-за бабушки переживаешь? — Вдруг нарушил тишину спокойный голос Рафальского, словно прочитав мои мысли, когда мы заехали на парковку единственного элитного жилищного комплекса в нашем городе.

— Да, я должна была поехать с ней, — отчаянно вздохнула.

— Ты ей там ничем не поможешь. Лучше перестань нервничать, а завтра вечером сама съездишь к ней и убедишься, что все хорошо. — произнес это так бесцветно. Без лишних эмоций. Но я поняла, что он пытался меня поддержать.

Странно, но до этого момента мне казалось, что он думает только о себе. Не умеет замечать чужие проблемы. Ему до них нет никакого дела, но сейчас он говорил искренне.

— Наверное, ты прав...

— Приехали, — сказал, не глядя на меня, открыл дверь и вышел из машины.

Я вылезла следом. Поспешила к багажнику, чтобы забрать свои вещи, но он взял их сам. Проигнорировал мою протянутую руку и молча прошел мимо, словно не заметил. Вокруг очень красиво. Одинаковые высокие дома, территория с зелёными аллейками, большой детский городок и маленькие магазинчики. Не то что у нас среди пятиэтажных хрущевок, поэтому я послушно плелась за ним и с интересом взирала по сторонам.

Квартира у Рафальского оказалась большой, двухуровневой, с дорогим ремонтом, от чего я тут же почувствовала себя в ней чужой маленькой букашкой.

Молча замерла на пороге и робко вертела головой, пока не услышала над ухом громкий шепот:

— Ну как, Лопушок? Нравится?

От неожиданности я вздрогнула, и так же тихо спросила:

— Ты живешь не один?

Он игриво усмехнулся и ответил уже привычным насмешливым тоном:

— Не один, — посмотрел в глаза, ожидая мою реакцию. Но я старалась не показать того, как сейчас напрягалась. И он продолжил:

— Ближайший месяц с тобой.

«Фух!» Подумала про себя. И если бы он сейчас так пристально на меня не пялился, я бы ещё шумно выдохнула от облегчения, но только ненадолго закрыла глаза, стряхнув с души и тела оцепенение.

С той мыслью, что мне придётся прислуживать за Рафальским, я как-то более-менее свыклась. Но вот чтобы еще обхаживать какую-нибудь мажористую истеричку - к этому я совсем не готова.

— Тогда почему говоришь шепотом?

— Да потому что ты даже от шепота вздрогнула.

Бросил ключи на полку и прошел в гостиную. Продолжил говорить, не оглядываясь:

— Не бойся, Дюймовочка, здесь жаб нет. Тебя никто не тронет. В этой норе живет только один расчётливый крот.

— Ну, вообще-то, Дюймовочка работала прислугой у полевой мыши. И всего за пол зернышка, а не за сумму с пятью нулями.

Он засмеялся, качнул головой и повернулся ко мне, чтобы одним взглядом заставить сдвинуться с места.

— Может, мы вместо того, чтобы обсуждать сказку, лучше посмотрим твою комнату и пообедаем, наконец? А то я проголодался.

Я тут же сделала уверенный шаг и поняла, что я пришла не в гости, а на работу. А значит, нужно быть порасторопнее и успеть ещё что-нибудь приготовить.