Ты попала, детка! (СИ)

— О, дорогая, ничего страшного, это я виновата. Все хорошо, у меня есть еще одна бутылка.

Все же, в Америке люди милые, в России меня бы моментально отправили в список длинноногих шалав, которые кроме безделушек, ничего не замечают. Хотя, это не от страны зависит, а от некоторых ее представителей.

В кармане завибрировал телефон.

«Прошу тебя, успокой меня, скажи, что это не ты была:)»

Джейсон. У него не получилось сегодня прийти, но он взял с меня слово, что я буду писать каждые полчаса. Как всегда, его сообщения повышали мое настроение, но сейчас было обидно.

«О чем ты?»

Ответ пришел незамедлительно.

«О воде:)»

Ну и чего он смеется? Неужели я одна такая неуклюжая? Хотя, да, одна. Не знаю, что ответить, как приходит новое сообщение:

«Смотрю трансляцию, по реакции детей сразу понял, это мое чудо снова отличилось»

Так вот почему отреагировали спокойно! Они просто не смогли бы сделать замечание на камеру. Слава Богу, камеры снимают только детей, а то я бы стала звездой главного видео-портала мира.

Вот теперь точно не смогу отправить что-то умное. Мне так нравится, что он, такой сильный и красивый, шутит надо мной, а потом называет милыми словами.

«Как дела на работе?»

Не знаете что ответить? Смените тему!

«Все хорошо, вот только птичка мне напела, что кое-кто сейчас не там, где стоило бы»

Это он, наверное, про мое посещение пар.

«Птичка у вас какая-то лживая, мистер Картер. Даже не знаю, что Вам делать с ней…»

«Почему же? Я вот с ней очень даже согласен. Почему не пришла ко мне? Могли бы вместе посмотреть трансляцию, ножкам надо дать отдохнуть. Ты собралась стоять все три часа?»

Ах, вон оно что.

«Ножки ночью отдохнут.»

Отправила и только потом поняла, что Джейсон точно поймет эту фразу не так, как я имела ввиду. Поспешила отправить вполне логичное продолжение:

«Лягу спать, а они в горизонтальном положении на мягкой поверхности расслабятся и отдохнут.»

«Ага… что ты там говоришь про ГОРИЗОНТАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ и МЯГКУЮ ПОВЕРХНОСТЬ?»

Гаденыш!

«Знаешь, что можно дать не только ногам «отдохнуть» в горизонтальном положении?»

Знаю, конечно. Благодаря Вам, теперь знаю.

«У меня только ноги устали, так что только ногам.»

«Однако у меня не совсем ноги требуют релакса, а междуножье, если можно так сказать.»

Блиииин, сейчас подумают, что я неадекватная, смотрю в телефон и краснею. Ну или подумают, что я смотрю то, что нельзя отнести к разряду приличных.

«Дорогой, хочешь узнаю номер телефона клиники, где можно обрезать «междуножье»? Зачем тебе страдать, уставать? Обрежут, как аппендицит, ничего не почувствуешь, к дискомфорту привыкнешь, ничего страшного»

Вот тебе, получи! Злорадно усмехнулась и перевела взгляд на ребят. Быстро-быстро что-то пишут, пока другие грызут кончики ручек. Вот тебе на.

«Нет, золотая моя, в создании наших детей я тоже должен принимать участие. Причем, очень активное. Ты же не собираешься делать их самостоятельно? Да и люди не размножаются бесполым путем. А самый главный аргумент это то, что тебе будет сложно в жизни без моего междуножья.»

Вот… гад!

Погода сегодня была шикарная, а мое настроение еще шикарней. Детки написали олимпиаду, а Джейсон нас забрал в парк. Сижу на скамейке с ребятами и слушаю споры по какой-то задаче, их ответы по другим заданиям совпали, а вот с одной задачей, оказывается, беда. Даже и предположить не могу, кто их них прав. Ситуация похожа на ту, когда у двух отличников разные ответы на один вопрос и они спорят, доказывая свою правоту, а их одноклассник, тоесть я, сидит между ними и не может вспомнить и понять, какой это вообще школьный предмет.

Джейсон пошел за мороженым, но что-то задерживается. А мой мозг кипит от научных разговоров, аж стыдно. Как будто сижу среди докторов наук, они решают глобальный вопрос, а я пытаюсь не уснуть, но правила этикета не позволяют. Предложила детям прогуляться до их дяди, вдруг потерялся.

И вот подходим к будке с мороженым, как замечаю свою одногруппницу, которая вывалила свою грудь и активно машет руками, тараторя что-то МОЕМУ мужчине. А тот, черт его дери, мило улыбается, совсем не заботясь хотя бы о том, что мороженое в руках тает.

— Воу, хорошо устроился дядя, — присвистнул Даниил, — девушка то, что надо.

— Вообще-то, Доминика несомненно лучше, — защитила меня Мелани.

На самом деле, не хотелось пока им говорить, что мы вместе, но от этих детей ничего не скроешь. Не знаю, как они догадались, но вопрос неделю назад задали мне прямо в лицо, отчего я растерялась и выдала нас.

— Да знаю я, это я для себя приметил, — Даниил говорил тихо, уверено, что я засомневалась в хорошем дне.

Неужели, ребенок заболел?

— Привет, Сидни, классно выглядишь, — мило поприветствовала знакомую, и дотронулась до груди, — вау, детка, когда сделала? Ох, была бы я мужчиной…, — мечтательно пропела, — слушай, можешь дать номер хирурга? Если он из твоих «ноликов» сделал таких красоток, то с моими сделает настоящую бомбу, от лицезрения на которых, все будут получать глазной оргазм.

— Привет, — растерянно поприветствовала девушка, закрывая руками грудь.

Думает, сглажу? О нет, милая, попробуй еще раз оказаться рядом с Джейсоном, я их выдеру так, что не только силикон потом окажется в моих руках. Для такого случая не побрезгую.

— Было приятно увидеться, — пропела, беря из рук Джейсона мороженое, пока он стоит в ступоре, хватаю за руку и тяну к детям, которые все-таки сели на рядом стоящую скамейку.

— Не нужно ничего делать, я и сейчас получаю глазной оргазм, — нагло прошептал мне в ухо.

— Ну значит, смотри, другой оргазм тебе не светит.

Я зла. Безумно зла. Не знала, что можно так ревновать. Оказывается, очень даже возможно.

— Ты ревнуешь, — весело проговорил, сажаясь рядом с детьми и обвивая их шеи руками в защитном жесте.

Мило.

Промолчала. Врать, что я не ревную, не собираюсь. Признавать, кстати, тоже.

Невыносимый мужчина. Теперь это будет его козырем.

— Доминика, там сзади такой симпатичный мужчина на тебя смотрит, уже давно.

Мелани сладко потянулась, скрестив ладошки и потянув к шее, как будто умиляется и восхищается, а глазки подняла к небу. Ох, артистка, ох.

— Определенно, красив, — подхватил Даниил.

Уже хотела повернуться, как Джейсон зарычал.

— Кто этот бессмертный?

Дети залились таким заразным смехом, что я не смогла не засмеяться. А от лица Джейсона, который, словно ища жертву, разглядывал по сторонам, еще больше засмеялась, но, согнувшись.

Ребята решили отомстить за меня. Мои люди.

— Ревнуете, мистер Картер? — произнесла серьезно, смотря с любовью на него, ответ-то я итак знаю.

— Дико.

***

Двое мужчин внимательно смотрели на молодых людей с детьми, на которых оглядывались с улыбкой все проходящие.

Они выглядели так счастливо, по-семейному, что озаряли весь парк теплом и уютом.

— Не знал, что он остепенился, — задумчиво произнес один из них.

— Видимо, давно, смотри, какие дети большие.

— Да ты лучше посмотри, какая жена красивая, а дети так вообще ангелочки.

— Да-а-а, Джейсон никогда не был промахом. Все самое лучшее сестре, но и о себе не забывал, — усмехнулся, попивая пиво.

— Интересно…, — протянул второй, сверкая глазами.

Глава 9

Я нежилась в постели, наслаждаясь горячим телом, которое обхватывало меня сзади. А дыхание обладателя этого тела было ровным, умеренным, что создавало атмосферу спокойствия. Знаю, что если пошевелюсь, он проснется, поэтому тихонько лежу и смотрю видео, отправленное мамой, и отвечаю на сообщения Елены. Они собираются приехать через месяц. Что ж, очень хорошо, хочу увидеться с ними в живую.

Стук в дверь мгновенно заставил напрячься и сжаться. Как бы ни хотелось вылезать сейчас из постели, я понимала, что надо. Оделась быстренько и пошла открывать дверь.

— Доброе… утро, — голос сорвался.

На пороге стоял охранник с корзиной в руках.

А в корзине новорожденная девочка, еще совсем крохотная.

Здрасьте, приехали.

— Доброе утро, Доминика. Сегодня утром на обходе территории заметили у дверей.

Одно дело, когда смотришь комедийный фильм «Шалун» и не можешь сдержать смех от лиц «родителей», и другое, когда тебе приносят ребенка, подкинутого у дверей. Правильно говорят, что нельзя смеяться над другими, в такую же ситуацию попадешь. Знала бы-не смеялась.

Попросила мужчину пройти в гостиную и побежала за Джейсоном.

— Джейсон.

— Да, милая, — проговорил он игривым голосом.

— Там внизу ребенок, — проговорила неопределённо, не зная как правильно сообщить о новости.

— Какой ребенок?

— Твой?

Спросила то ли утвердительно, то ли вопросительно. Отчего он посмотрел на меня, как на умалишенную.

— Родная… ты ничего в рот не брала подозрительного? Таблетку, может, выпила не ту?

Вот тут я окончательно разозлилась.

— Внизу один из твоих охранников сидит с ребенком, которого подкинули, по всей видимости, тебе. Ничего не хочешь объяснить?

Джейсон так стремительно поднялся с кровати и побежал, что мне оставалось только плестись за ним.

— Это, блять, кто? — кажется, не только я впала в неописуемый шок.

Он-то чего удивляется?

— Возможно, твой ребенок, — тихо предположила, замечая, что сотрудник подкрадывается к двери, чтобы незаметно убежать.

Неудивительно, Джейсон выглядел очень пугающе.

— Она не может быть моим ребенком!

— Откуда ты знаешь? Или не спал с женщинами?

— Я бы знал, что у меня есть ребенок, — перешел он на крик.

— Нуу, судя по всему, она родилась недавно. А еще не говори так категорично, не ты носил девять месяцев в животе ее и рожал тоже не ты, так что тебе необязательно знать, что у тебя есть ребенок. И будь тише, дети спят.

— Прости, но, — он посмотрел с надеждой на меня, — Доминика, она же не похожа на меня? Смотри, какая страшненькая.

— Она совсем маленькая, все дети в таком возрасте немного страшненькие, сложно определить, твоя или не твоя по лицу.

— Вот именно, в мире много людей, схожих друг с другом, если их найти и собрать, можно подумать, что они родные, — проговорил спускающийся Даниил, — ооо, у нас пополнение?

— Да, мне понравилась роль няньки, решила открыть частный садик, — буркнула.

— Похвально, но хлопотно, — продолжил весело ребенок, — у нас с сестрой хотя бы подгузники менять не надо, а тут… как бы мягко выразиться… очень нечистая работа. Очень.

— Умник, — погладила по головке Дани, который неотрывно с очень любопытными глазками смотрел на ребенка.

— Дядь, ну ты и постарался, — похлопал по спине Джейсона, — малышка вся в тебя.

Недовольный рык оглушил гостиную, сотрясая стены, отчего моментально закрыла собой мальчика. Нет, он бы не ударил ребенка, но подстраховаться надо было.

Через час мы сидели на кухне в полной тишине и терпеливо ждали, когда полицейский допишет наконец и скажет, что нам делать. Органы опеки, как не странно, сегодня не работают. Причину побоялась спрашивать у мужчины, после того, как он отключился и яростно пнул стул.

Весь день он наотрез отказывался подходить к ребенку, а на мои просьбы помочь шипел от злости. Так, мне пришлось ухаживать за ребенком одной, особенно усложняло все то, что я была совсем неопытна. Я не злилась на Джейсона. Да, было обидно. Но его можно понять, ребенок может и оказаться его, а мать кто? Ну, судя по всему, мать явно не отличается умом, раз бросила ребенка, без запасных вещей или элементарной записки.

Малышка оказалась очень спокойной девочкой, уснула сразу и сильных истерик тоже не устроила за день. Я попросила купить ей вещи первой необходимости и молоко. На грудное вскармливание я не подписывалась, да и дать-то нечего было.

Встала и потянулась у окна, наблюдая за включающимися синхронно фонарями улицы, которые имели свою эстетичность.

— Прости меня, — меня обняли со спины, целуя макушку.

— Пойдем на кухню, она уснула.

Разлила нам компот из кураги, который попросили приготовить дети, но так и не дождались. Играя с малышкой, переутомились и рано уснули.

— Джейсон, — я взяла его руку, — я понимаю, что ты подавлен и это все для тебя ново и неожиданно, но ты можешь хотя бы примерно вспомнить или возможно уже знаешь, кто может оказаться мамой.

— Я не знаю, — вздохнул, забирая руку, и подпер ею голову, — я хочу сделать ДНК-тест.

Сейчас он напоминал ребенка.

— Справедливо, обязательно сделаем, если она окажется не твоей дочерью, то мы попытаемся снова дозвониться и поехать в органы опеки. Все будет хорошо.

Встала и обняла его.

— Спасибо тебе, родная, что со мной. Я не хочу тебя терять.

— Не потеряешь…

— Я думал, ты уйдешь, — вздохнул глубоко, — думаю любой женщине неприятно, видеть, как ее мужчине подкидывают ребенка, и, возможно, ЕГО ребенка.

— Мы справимся. Вместе.

Сегодня погода решила добавить еще больше мрачности настроению Джейсона. Погода стояла ужасная, беспощадно лил дождь, а мужчина был хмур и сосредоточен, как будто решал в уме сложные задачи.

— Доминика, сколько примерно ей? — наконец он что-то спросил за сегодня.

— На самом деле, я не специалист в определении возраста, но, думаю, полмесяца, как максимум.

— Черт.

— Ты что-то вспомнил? — спросила, боясь услышать ответ.

— Блять, — он продолжал выражаться, не слушая меня.

Значит, вспомнил.

Допытывать его не собираюсь. Если захочет-сам расскажет. Видно же, что ему сложно об этом думать, хотя не получится не думать. Осталось теперь разобраться.

— Помоги мне, пожалуйста, искупать ее. Она новорожденная, их нужно чаще купать.

Джейсон посмотрел на меня, как будто я предложила что-то гадкое. Ну неужели, ему настолько противно? Ребенок не виноват, что он забыл о защите, а его партнерша совсем растеряла мозги, как только увидела его.

— Давай без меня.

— А с кем? Джейсон! Кто мне еще поможет, кроме тебя? Я не железная! И мне тоже может быть плохо, я тоже хочу так же, как ты, спокойно спать, есть и лежать, разговаривать с ребятами и интересоваться ими.

Мои нервы сдали. Я была зла. Очень зла. Он будто истратил всю свою человечность и уважение к другим, это всего лишь ребенок, а не болезнь неизлечимая, не дай Бог, или потеря, а драматизирует, как будто это конец.

Я понимаю, что он большой человек, многоуважаемый и популярный по всему миру, владеет многим, но я не заставляю протирать попу ребенка после увлекательного занятия или мыть полы. Нет, с этим очень хорошо справляемся я и домохозяйка, которая будто и не замечает в доме ребенка. Роботы какие-то.

— Прости, я — придурок, знаю, но я не могу пока осознать, что у меня есть ребенок. Думал, узнаю, при других обстоятельствах.

Наконец он соизволил встать и помочь мне. Пока набирала воду, он держал ребенка очень робко, но крепко, в какой-то момент он сжал ее.

— Джейсон! — крикнула, — ты ее зачем так сжимаешь?

— Чтобы не упала.

— Ты можешь ее держать не так крепко, но эффективно.

— Вообще-то так мне и сестра говорила, после чего я ослабил хватку и Мелани, которой было всего полгода, упала с рук, после этого я лежал с гипсом на шее, потому что моментально упал на пол так, чтобы облегчить ее падение.

— А поймать ее при падении не додумался?

— Додумался, поэтому шею и сломал от резкости.

Я едва сдержала смех, представляя эту картину. Вот почему он так крепко держит ребенка, а у меня появились дурные мысли. Но хмурый и недовольный вид Джейсона не дал мне даже улыбнуться. Он расскаивается и ему неприятно, когда знают о его оплошности. Но он рассказывает об этом мне, можно ли считать это доверией к человеку?

Несомненно, да.

Помыв ребенка и уложив, я ушла в душ, сейчас я напоминала многодетную мать, у которой совершенно нет времени на себя. Старалась быстрее закончить, чтобы сильно не нагружать Джейсона, думаю, сегодня с него хватит.

Проверила старших, они уже легли, но не спали. Поцеловала каждого и, перекинувшись парочкой фраз, пожелала хороших снов и ушла к себе.

— Ну все, тише-тише, малышка. У тебя же нет имени, маленькая. Ты будешь Соней. Славной девочкой. Твой папа глуп, не понимает, что ты настоящее счастье. Но я обещаю тебе, маленькая, что я стану для тебя самым лучшим.

Джейсон ходил по комнате, качая ребенка.

— Сейчас придет наша мама, хорошо? Она сегодня устала очень. Ты у нас разбойница, откуда же у тебя столько энергии? А, малышка?

Мужчина шагал и мерные движения, по всей видимости, успокаивали ребенка.

А у меня подкосились ноги. Встав спиной к стене, медленно опустилась на пол, пытаясь успокоить дрожь в теле.

Он назвал меня «мамой». Это короткое слово резануло мою душу.

Джейсон, сам того не понимая, затронул самые чувствительные струны моей души.

Глава 10

Чем отличается зло от зла во благо?

Вы когда-нибудь задумывались? Вот я, например, нет. Если честно, я и сейчас не понимаю разницу, разве что благо от лжи будет только у злодея. Наш мирок треснул, как только позвонила женщина Джейсону и попросила встретиться, а тот предложил ей приехать к нему.

Как только в дом зашла эффектная брюнетка, выше меня на одну голову, с высоко поднятой головой и надменным взглядом, я ощутила опасность. Мое сердце тревожно забилось, а дышать становилось все труднее, когда я наблюдала за действиями Джейсона.

Не могла бы не отметить, что они были хорошо знакомы и он обращался с ней как-то аккуратно, с нежностью и особой проникновенностью.

— Мы можем поговорить наедине? — девушка кивнула на меня, указывая, что я здесь лишняя.

Джейсон придвинул меня к себе, что дало мне хоть немного, но уверенности и спокойствия.

— Мне нечего скрывать от Доминики.

— Что ж, — хмыкнула и прошла в гостиную, — здесь ничего не изменилось, ты так и остался сторонником однообразия в интерьере?

— Изменилось, ты не заметила, что в воздухе витает гармония и любовь?

Девушка посмотрела на меня, перевела взгляд на Джейсона потом на меня и хмыкнула, отмечая что-то у себя в уме.

— Джей…

— Не называй меня так, пожалуйста! — зарычал мужчина и сел на кресло, скрестив руки на груди, — я тебя слушаю.

Он злился, но вместе с тем говорил вежливо. Просил.

— Я хотела поговорить о нашем ребенке.

Меня словно ударили под дых. Так вот она, мать ребенка. Я предполагала, что она выглядит так, но надеялась, не встречаться с ней. Глупая была, не понимала, что это неизбежно.

— Говори, — спокойно дал ей слово

Но я знала, что это спокойствие лишь маска. Он зажал мою руку в своей, не замечая того.

— Джей… Джейсон, я сожалею, что не сказала тебе тогда. Напугалась, что ты будешь против.

— Я?! Не неси бред хотя бы сейчас, ты лучше всех в этом мире знаешь меня, и точно знаешь, что я бы не отказался от своего ребенка.

— И все же…

Я дотронулась до руки Джейсона, желая чтобы он отпустил меня, и я наконец вышла. Сидеть здесь было слишком больно. Я же вижу, что они были очень близки и судя по отрывку из разговора, были вместе очень долгое время.

Этот факт огорчал, наводил на грустные мысли. Как бы Джейсон не был снисходителен со мной, я сразу же заметила разницу его отношения ко мне и к ней.

Мужчина никогда не говорил мне слов любви, но всегда был рядом и заботился. А я, как влюбленная молодая девушка, считала эти его поступки за любовь. Говорят, поступки важнее слов, потому что именно они отражают все чувства, которые иногда сложно описать.

Сейчас я понимаю, что его поступки не были показателями любви ко мне. Джейсон просто-напросто привык заботиться о ком-нибудь. Сначала сестра, потом я. Он видел во мне, может и не сестру, потому что это бы мешало ему любить меня по ночам, но что-то похожее на это.

— Думаю, ты и сама понимаешь, что он все еще любит меня, — девушка появилась совершенно неожиданно, когда я вытирала глаза от слез.

— А любишь ли ты его?

— Знаешь, я совершила глупую ошибку, уйдя от него тогда. Меня совершенно не устраивало его нежное отношение. Да, он всегда был и будет самым лучшим из моих любовников. Да, он жестокий, что мне безумно нравится. Но он всегда относился ко мне как-то скучно, нежно. А я не сторонница нежностей и ласк, — она посмотрела на меня и тихонько усмехнулась, — в отличие от тебя, конечно.

— Что ты хочешь?

— Вернуть Джейсона. Все просто. И попытаться изменить его в нужное русло. Тогда мы будем счастливы. Он любит меня, я это знаю.

— Это подло. Ты не любишь его.

— Сколько тебе? Семнадцать? Согласись, что в этом мире любовь играет самую последнюю роль в отношениях людей.

— Не соглашусь, — я удивлялась ее мерзости.

— Впрочем, по тебе и видно. Ты же понимаешь, что ему нужна такая как я. Любому мужчине будет лстить то, что другие смотрят на его женщину с восхищением. А если Джейсон выйдет в свет с тобой, то другие только и будут предлагать тебе конфетки да шоколадки, как ребенку.

— На чужом несчастье счастье не построишь.

Да, я выглядела очень глупо на ее фоне, но я не могла позволить себе опускаться до ее уровня и говорить гадости. Мне незачем отвечать ей колкостями.

— Ты нет, а вот я, бес сомнений, построю. Так что не путайся под ногами.

Девушка вышла, больше ничего не сказав. А я медленно покатилась вниз по стенке, истерика вырывалась наружу и я больше не могла сдержать себя. Слезы бежали как ручей, без остановки, а руки будто жили своей жизнью и вырывали волосы. Бешенство. Да. Знаю, что это возможная преграда для нас с Джейсоном, но услышала внизу его волнительный голос:

— У тебя что-то болит? Ты всегда можешь остаться у меня, я могу вызвать врача.

Только почему это все было сказано на норвежском?

Он все еще любит ее. А я всего лишь была помощником, который должен был создать те условия, при которых он бы ее забыл. Но я не смогла. А еще, у них общий ребенок.

— Кто она? — прошептала тихо, как только увидела Джейсона через отражение окна.

— Моя невеста.

Сказал так, как будто в этом нет ничего такого, да еще и в настоящем времени.

Браво, Доминика, тобой пользовались.

— Джейсон, — вздохнула, — знаешь, ты стал для меня очень близким человеком, жаль, что это было не взаимно. Но я искренне верю, что ты будешь счастлив.

— Родная, почему ты так говоришь?

Наверное, он не дает себе отчета в том, как убивает меня сейчас своим присутствием и словами, брошенными не подумав до конца.

— Я ухожу.

Он тяжело вздыхает и направляет свой взгляд на мои глаза, в попытке отыскать что-то там. Но я захлебываюсь от своих слез, пытаясь прикрыть рот рукой, сдерживая всхлипы.

— Доми, мы все преодолеем вместе, ты сама это сказала прошлой ночью! — он встал, шагая по комнате, свирепо дыша, — мы сделаем тест ДНК, и если ребенок мой, то я заберу его или буду часто видеться.

— Джейсон, ты любишь ее?

— Я…

— Ответь мне только на этот вопрос.

С мольбой посмотрела на него. Правда убивает меня, но все же лучше знать ее.

— Я не хочу тебя терять, Доминика, — прошептал он, уводя свой взор от меня к окну.

Сейчас я хочу провалиться сквозь землю, чтобы никто не нашел меня. Боли, которую я сейчас испытываю, можно дать оценку десять из десяти. Не хочу уходить, не хочу терять этого человека, но и навязываться тоже глупо и совсем неуместно в нашем случае, мне здесь не место. И я должна была понимать, что жизнь — не сказка.

Встаю и направляюсь к двери, мне нужно уйти. Чем раньше, тем менее болезненно.

— Я люблю тебя, Доминика.

Доносится мне тихо со спины, но я не спешу оборачиваться.

— Ложь, это все ложь.

Хорошо, что та стерва ушла, я бы не смогла сдержаться, увидев ее сейчас. Особенно, когда она начала бы украдкой провоцировать меня. Собрала вещи меньше чем за полчаса и так же, с полными от глаз слезами спустилась вниз, где сидел мужчина, который уже не мой и вряд ли им будет.

Собиралась пройти мимо, но он схватил меня за локоть.

— Не уходи, прошу тебя, родная, — он умоляюще смотрит на меня.

— Отпусти.

Выдергиваю руку, и взгляд падает на кольцо. Это кольцо ангельски чистое, очень жаль, что его носила не та девушка, которой предназначалось. Вспомнила, как Джейсон пустил слезу, увидев его на моем пальце, как он целовал мои руки и кольцо, считая, что это та самая связь с отцом. Вспомнила, как плакала от счастья, когда он заботился обо мне.

И сейчас, моя рука отреагировала так же, как всегда. Мое тело принадлежало ему. И оно всегда будет тянутся к нему.

Джейсон переводит свой взгляд туда же, куда смотрю я. И понимает, что я собираюсь сделать, резко округляет глаза:

— Нет, — тихо шепчет с болью в голосе, — нет. Доминика, не делай этого, пожалуйста.

Я знаю, какую боль это приносит ему, но и иначе поступить я не могу.

Снимаю кольцо и ставлю на камин.

Мое сердце разрывается. Господи, как же мне больно. Смотрю на него, он выглядит не лучше. Впервые я вижу Джейсона в таком состоянии, он упал на колени передо мной, моля о том, чтобы я не снимала его.

— Почему ты не отдал подарок отца ей? Почему мне?

Ответа нет, но я и не жду его.

— Наверное, будучи рядом с ней, ты не был пьян.

— Потому что люблю я тебя!

— Не нужно, Джейсон, — прошу, секунду взглянув на него и направляюсь к двери.

— Доминика, — окликает меня голос Мелани, тихий, ломающийся, будто она на грани истерики, — ты куда?

Только это останавливает меня, медленно поворачиваюсь и улыбаюсь девочке прощальной улыбкой.

— Доми, я прошу тебя, не уходи, — прошептал Джейсон.

Не смотрю на него, я не смогу смотреть на дорогого мне мужчину в подавленном состоянии.

— Прощай, маленькая, я уверена, у вас с братом все будет хорошо в жизни, и я вас никогда не забуду.

Закрываю рот рукой и снова даю волю своим эмоциям.

Слышу, как сзади кричит Мелани, но я иду дальше. Ее голос прочно оседает в моей голове, проникает в самые дальние уголки моей души, разрывая ее. И мне хочется оглушить себя, чтобы никогда в жизни не слышать голос маленькой, взволнованной девочки, причиной слез которой, стала я.

Жизнь многогранна.

Каждую секунду мы что-то находим или теряем, приобретаем или отдаем, вспоминаем или пытаемся забыть.

Как часто мы теряем близких людей? Как часто мы теряем связь с ними? Наверное, нет определенного количества потерь, которые были бы в книжке под названием «Судьба». Знаю точно, что каждый человек испытывал это чувство.

Чувство, когда хочешь спрятаться где-нибудь, чтобы тебя никто не нашел.

Чувство, когда ты пытаешься не попадаться на глаза родным, чтобы не отвечать на их вопросы.

Чувство, когда хочется вырвать волосы, но ты держишься, потому что уж они-то точно ни в чем не виноваты.

Чувство, когда хочешь увидеть любимого человека, но боишься заходить к нему на страницу, ведь там, возможно, есть то, что огорчит тебя еще больше.

Чувство, когда ты с замиранием сердца слушаешь о бывшем месте работы. Компания выиграла тендер и заключила договор с более преимущественной компанией, чем та, которую предлагала я.

Тепло разливается внутри, когда смотрю на Джейсона через экран телефона, боясь не доглядеть хотя бы один пиксель. Такой родной…

С серьезным лицом отвечает на вопросы журналистов, со стеклянным взором смотрит на камеры и даже не улыбается. Он никогда не улыбался только из вежливости, всегда был самим собой и не надевал маски. Наверное, поэтому все тянулись к нему. Как бы я не боялась, я не смогла не зайти к нему на страницу.

Более двухсот тысяч подписчиков в Инстаграме.

Мне нравится его манера ведения страницы. Никаких фото тела или девчачьих селфи. Его фотографии наполнены смыслом или довольно полезной информацией, а подписи к ним не менее интересные, под ними он рассуждает на разные темы и активно отвечает на комментарии и дает советы. А на восторженные комментарии девушек отвечает шутливо, с уважением относясь к женскому полу.

Вспомнила его слова в нашу почти первую встречу.

«Не люблю, когда женщины много говорят»

Тогда я была готова привести все аргументы мира и доказать, что он мудак.

А сейчас…

Сейчас, я мечтаю услышать от него что-то, неважно что, его голос-звук, который способен дотронуться до последней клетки моего тела и заставить ее жить так, будто она целая Вселенная.

Думаю, все потихоньку возвращается на круги своя.

Сегодня меня приняли на работу, конечно же, перед этим презрительно посмотрев на меня и спросив:

— Вы же понимаете, что это выглядит очень странно? Вы перевелись на заочное обучение за три месяца до получения диплома, все еще являетесь сотрудником зарубежной компании, тем не менее, желаете работать у нас.

— Нет, — неторопливо ответила, я была готова к таким вопросам, — главная по кадрам в отпуске, а заявление мое она хочет подписать лично, а я решила вернуться на Родину, все-таки, как бы мне не было хорошо в том городе, не секрет, что дома мы ощущаем себя намного лучше.

Я врала, безбожно врала всем, но я считала все то, что было в Нью-Йорке, слишком личным и сокровенным. То, что знала и чувствовала я, то, как я жила и была счастлива, то, как я работала и училась. Это все только мое, и никто не заслуживает знать об этом.

***

Тем временем Нью-Йорк. Частная клиника.

Палата была наполнена запахами различных лекарственных препаратов и дезинфицирующих веществ. Только звуки монитора и тихих плачь женщины будто оживали эту глухую комнату.

Мужчина лежал бледный и при смерти, подключенный к множествам проводов, которые уже ничем не помогали. Диагноз, поставленный месяц назад, вогнал всех в ужас, к которому совершенно никто не был готов.

Он правил огромной империей. Нефтяной магнат.

На его плечах были около полторы тысяч людей, которым он давал работу, тем самым давая им возможность прокормить свою семью и обеспечивать себе хорошее житье.

Этот человек не был молодым, но и умирал он рано.

А аргументировал свою внезапную смерть грехом, который совершил в молодости.

Осознав, так и не смог попросить прощения у них. Сначала принципы сыграли свою роль, а потом нежелание, ведь, как считал он, это потеряло свою необходимость. Единственная дочь, которая была светом в их доме, стала не самым лучшим примером женственности и продолжением рода интеллигентов. А ее дети… внуки пожилой пары… так и не узнали своих дедушку и бабушку.

Давным-давно он нанимал людей, чтобы те были вблизи его внуков и незаметно помогали, сейчас они выросли и являются вполне обеспеченными людьми, чем очень гордился Виталий Андреевич. Внуки выросли, а эти люди так и остались на него работать.

Услышав позавчера разговор о внуке и его семье, он потерял сознание, и его работники во главе с женой долго не могли вернуть к жизни. Лишь потом, в больнице, узнали, что он получил инсульт и попал в кому.

И сейчас, мужчина не мог открыть глаза, а открыв, совершенно ничего не видел.

Тихо звал своих внуков, но эти мольбы слушала только его верная спутница жизни. Которая готова была уйти в мир иной со своим мужем, ведь без него для нее ничто не существовало. Они остались одни, без родных и близких.

— Прошу…

Хрипло просил Виталий Андреевич у своей правой руки.

— Прошу тебя… я хочу почувствовать их… хотя бы на фото… принесите мне их фото… прошу…

Снова вздохнул, слова давались с трудом. Стенки горла сжимались непроизвольно, мешая голосовым связкам выполнять свою функцию.

А Анфиса Викторовна еле держалась, чтобы не закричать от боли. Сидя на полу, та плакала навзрыд, понимая, что предсмертная просьба мужа так и не будет выполнена.

Часть 2. Глава 1

Насколько это трудно, рассказать кому-то, почему ты грустишь без причины. Насколько это трудно, объяснить своим друзьям и близким, что у вас просто присутствует эта необъяснимая тяжесть в груди. Насколько это трудно, понять, почему у вас случаются эти внезапные панические атаки. Насколько же всё-таки это трудно, понять самого себя, и как же это страшно, чувствовать, будто весь мир рушится на ваши плечи, а вы не можете понять почему.

Чем можно пожертвовать ради любимого человека?

Наверное, всем. Своими чувствами и жизнью. Мы готовы заняться саморазрушением, лишь бы человек, которого мы любим, был счастлив. В этот момент мы не думаем о том, стоят ли этого такие жертвы. И не жалеем ни о чем.

Прошло уже пятнадцать дней, как я работаю в этой компании. Мне нравится все: хороший коллектив, добрый босс и работа по профессии, несмотря на то, что диплом я пока не защитила.

— Доброе утро, лучик света моего.

— Доброе, Николай Степанович, — шутливо улыбнулась, — чем могу Вам помочь?

— Слушай, золотце, этой ночью познакомился с одной красоткой, попросил номер телефона, а она сказала первые девять цифр, а остальные мне как узнать?

— Обзванивай всем. С одного до девяноста девяти, не так уж и много. Ты должен быть благодарен, что она не сказала только последние два, а не четыре.

— Тьфу на тебя, попроще ничего нельзя придумать?

Это сын моего нового босса, двадцать восемь лет, холост, жутко энергичен и многопрофилен. Мы познакомились, когда я бежала на собеседование и облила его кофе, вдобавок ко всему наговорила кучу всего за то, что попался тогда мне под ноги. Рассказывать, что я чувствовала, когда меня позже представили ему, не буду. Думаю, все могут легко догадаться. Извинялась я долго, а его откровенно забавляла ситуация.

— Как я вижу, у тебя не серьезные намерения, — вздохнула, отчаявшись.

— Еще какие серьезные! Настолько серьезные, что я хочу ее побыстрее найти и позвать замуж.

Конечно же, он шутит! По крайней мере, я не могу представить его женатым. Но, с другой стороны, все ведь не по моему представлению случается.

Чувствую, что ком приближается к горлу и отдается легкой пульсацией в голове. Я дала себе слово забыть обо всем. К сожалению, первая любовь не всегда последняя. Да-да, именно Джейсон показал мне, что такое настоящая любовь. Все-что было раньше-даже рядом не стояло, с теми чувствами, что я испытывала, находясь рядом с ним. Сейчас я чувствовала себя очень одиноко и опустошенно, как будто волк, которого выгнали из стаи.

Доехали, теперь я еще и сравниваю себя с фантастическими существами…

За эти дни я кардинально сменила имидж, теперь я выглядела как тринадцатилетний подросток. Не раз новый босс, и по совместительству новый друг, предлагал сходить на шоппинг. Мягко намекая, что я прячу свою красоту непонятно за чем.

— Ну-ка, опять грустим?

Я никому не рассказывала ничего, это был бы верх саморазрушения. Но он понимал, что страдаю я из-за мужчины. Этот человек, кажется, был опытным дяденькой. Он давал советы на все случаи жизни, несмотря на то, что являлся очень молодым мужчиной.

— Самое ужасное, что я хочу, чтобы он приехал.

Уронила голову на стол и вздохнула.

— Уууф, девушки, — протянул, — знаешь, что сегодня видел по новостям? Весь день крутят по интернету.

— Джиджи Хадид беременна?

— Знаешь Джейсона Картера? Американский предприниматель.

Я оторопела.

— Так вот, вряд ли ты его знаешь, мужик умный, скрытный, но безумно богатый. Так вот, ему передали восемьдесят процентов акций, которые были у одного магната из-за скоропостижной смерти старика.

— Почему именно ему?

— Ахахах, — засмеялся некрасиво, сейчас меня бесил его смех, я хотела услышать о Джейсоне, — он оказался его внуком.

Почему-то эта новость ошарашила меня. С одной стороны, я была рада за него, он нашел своего деда, но а с другой… сразу же потерял…

— Мне нужно прогуляться, — засобиралась.

Мне резко стало трудно дышать, температура в комнате будто повысилась на несколько сотен градусов и воздух сжали.

— Подожди, дорасскажу, совсем офигеешь.

— Может позже?

— Нееет, — протянул, — иначе пойду с тобой. Кстати, куда идешь?

— За кофе.

— Так вот, Мили Айруб знаешь? Она его подъебала знатно: подкинула ребенка чужого и сказала, что это их ребенок. Представляешь? Нууу, у них была связь когда-то, — он снова засмеялся, — в таком дерьме даже я не был. И прикинь, он сделал так, что эта модель теперь не модель. Вон в новостях кипишь устроила, хочет денег выиграть.

— Тебе не кажется, что сроки поджимают, а ты ничего не делаешь, кроме как чтения глупых новостей?

— Я творческая личность, меня такие новости вдохновляют, — ничуть не обиделся.

— Я получила уже доступ, а у нас нет материала. Этот доступ закроют через три дня, поторопи, пожалуйста, своих.

— Злючка какая-то.

Отвечать не стала. Вышла из кабинета и выдохнула. Представить не могу, что чувствует сейчас Джейсон. Какой же алчной нужно быть, чтобы так подставить человека. Ох, с огромным удовольствием, повыдерала бы ее волосы. Но а с другой стороны, кто я такая? Я сама бросила Джейсона, при первом же испытании на пути наших отношений. В его глазах, я ничуть не лучше ее.

Жизнь — это как путешествие на поезде. Со множеством остановок, изменений в маршруте и даже аварий.

С рождением мы садимся в поезд с нашими родителями и поначалу думаем, что будем в этой поездке с ними всегда. Но однажды они выходят на одной станции, а мы одиноко продолжаем путешествие без них.

Время идет, в вагон подсаживаются другие люди. Некоторые станут очень важными для нас, возможно, даже останутся до самого конца поездки. Кто-то будет выходить из вагона, навсегда оставляя рядом с нами пустое сидение. А кто-то — исчезать на станциях настолько незаметно, что мы даже не обратим внимания, что на их местах сидят уже совершенно другие люди.

Эта поездка будет полна радости, печали, ожиданий, надежд, предательств, прощений, приветствий и прощаний. В какие-то моменты мы будем думать о том, чтобы нажать на стоп-кран или пересесть в другой вагон, а порой будем с искренним удовольствием смотреть в окно и интересоваться вновь вошедшими пассажирами.

Главная тайна поездки: мы не знаем, на какой станции нам предстоит сойти. Нужно просто наслаждаться поездкой самим и делать ее комфортной для пассажиров, сидящих рядом.

Это очень важно. Ведь когда мы достигнем своей конечной, нужно, чтобы люди, которые продолжат путь, почувствовали, что наше место опустело, и у них остались замечательные воспоминания о том, кто здесь только что сидел…

Джейсон

Говорят, если жизнь вставляет тебе в колеса палки, нужно остановиться, убрать их и попытаться поехать дальше, если ничего другое не «пострадало». Но что если пострадало почти все?

Сейчас, сидя перед супружеской парой, которые являются мне родными кровно, пытался понять, а зачем. Зачем они соизволили увидеть меня? Почему сейчас, когда мужчина при смерти?

Ошибка людей — тянуть до последнего, а ведь можно не успеть. Смерть — мгновенная штука, пролетает с наивысшей скоростью, придет, не успеешь и глазом моргнуть. Многие ее романтизируют, даже не догадываясь, что могут чувствовать близкие.

— Сынок…

— Я здесь, — подошел поближе к кушетке.

— Спасибо тебе.

Он говорил очень тихо, слова давались тяжело, на лбу каплями стекал пот, а лицо будто бледнело.

— За что? — непонимающе спросил и заметил, что он раскрыл ладонь, думаю, тем самым хотел, чтобы я вложил в нее свою.

Но ответ не последовал. Рука старика стала невесомой в моей, она мгновенно похолодела, а приборы рядом начали пищать сильнее, врываясь в сознание и лишь подтверждая догадку, что его больше нет здесь с нами.

— Спасибо и тебе. Дед.

Крик женщины резанул слух, это был крик, наполненный пустотой и нескончаемой болью. Она начала рвать волосы с головы, умоляя, чтобы ОН забрал ее с собой. Вот она. Любовь. Вспомнил отца и мать, это добило меня больше. Но я постарался отбросить эти мысли и подошел к ней, боясь, что она меня не допустит близко.

Но женщина, моя бабушка, была слаба настолько, что сама потянулась ко мне, словно маленький ребенок. Она обняла меня очень крепко, навзрыд рыдая. Эта боль передавалась и мне. Да, я не знал этих людей. Да, они не пожелали встретиться с нами раньше. Но от этого они не стали менее родными.

В палату заходили врачи, мои охранники молча склоняли головы, в знак соболезнования и уходили, понимая, что здесь они мне ничем не помогут.

— Джейсон… внучек… помоги мне…

Она молчала, а я боялся спросить.

— Помоги мне… я не хочу жить…

— Бабушка, — начал я.

— Мы не заслуживаем того, чтобы ты звал нас так, — она целовала мои руки, а ее слезы капали на них водопадом.

— Все будет хорошо, мы с Еленой всегда будем рядом, обещаю.

— Мальчик мой, я не заслуживаю этого.

Она медленно отпустила меня, подходя к мужу. А я не смог смотреть на это, вторая в моей жизни потеря, но боль, которую я чувствую сейчас не стоит даже и тысячной части той, которую я испытывал при потере отца. Но от этого она не была менее мучительной. Видеть, как страдают другие, для меня больнее. Каким бы грозным дядечкой я не был, я всегда чувствовал чужую боль и страдал почти одинаково с этим человеком.

Думаю, бабушке есть что сказать ему и тихонько выхожу из палаты. Не знаю, куда и направляюсь, но мне срочно нужно проветрить голову. Слишком много новостей за этот день. Слишком много приобретений и потерь.

В тишине раздаются громкий звук приходящего сообщения.

«Я отвезла ребенка к своим, у нас есть возможность по-го-во-рить…»

Вздыхаю, проклиная все на этом свете. От этого смс тошнота и омерзение подкатывают к горлу, что хочется выкинуть телефон только по той причине, что его экран показывал этот набор слов. Развратность и ложь. Порочность и мерзость. Все есть в ней. Уже и забыл ее слова, слоги которых она писала через тире, показывая через переписку, что буквально выдыхает это слово и максимально возбуждена. Фу, каким же кобелиной я был, раз раньше мне это нравилось. Вспоминаю свою маленькую, которая боялась говорить, тихо шепча и смущаясь, казалось бы, это смущение пройдет, но она оставалась такой же нежной и без капли разврата.

— О, дружище, как раз тебе звонил.

Повернулся, молодой врач направлялся ко мне, радостно кивая прохожим и бросая короткие взгляды на девушек недалеко от меня.

— Что здесь делаешь? Ну, в прочем, давай я поделюсь с тобой новостью, потом ответишь.

— Делись, — я не разделял его радость, более того, она меня откровенно выбешивала, так и хотелось треснуть.

— Пришли результаты ДНК, — протянул, создавая напряженный момент.

К чертям этот момент. Мне. Нужен. Результат.

Кажется, он заметил мое злое и хищное лицо, способное запугать кого угодно и быстро стер улыбку с лица.

— В общем, не буду тянуть, вижу ты не в настроении. Возможность отцовства ноль процентов.

СУКА! СЛОМАЮ СУКУ! РАЗОБЬЮ И СКОРМЛЮ ЭТИМИ КОСТЯМИ СОСЕДСКИХ СОБАК!

— Более того, мать ребенка лежит в коме уже больше месяца у нас здесь, роды были сложные. Помню эту суматоху. Кошмар…

Он ждал от меня душевных бесед, но их не последовало, бросив короткое слово благодарности, вылетел из больницы.

НУ ДЕРЖИСЬ, СУКА.

Джейсон

«Ты где?»

Отправляю сообщение и сажусь в машину, желая поскорее доехать до ее местонахождения. Злость бурлит в крови настолько, что я сам чувствую, как мое тело нагревается, а руки покраснели от сильных сжиманий кулаков.

«У тебя дома. Жду. Представляешь, твои охранники не хотели меня пускать? Час простояла у ворот, но не стала сама их увольнять, подумала, ты сделаешь это лучше»

Шалава.

Сейчас. Бегу и спотыкаюсь. Хотя с удовольствием бы уволил, раз тебя впустили в итоге в дом, но они же не знали, что ты такая мразь.

«Я жду тебя, мой хо-зя-ин»

Приходит еще одно сообщение, отбрасываю телефон на сидение рядом с таким омерзением, что тот улетает чуть дальше, чем я планировал, и в итоге оказывается под сиденьем. Ну и отлично. Лучше пусть побудет там, а то могу нечаянно запустить им в череп этой мрази.

Не помню, как ехал, но через четыре минуты уже заезжал в ограду участка, при том, что раньше поездка в такое расстояние длилась не менее 15 минут.

Влетаю домой, даже не заботясь о том, где поставил машину.

С порога до кухни пол был рассыпан красными лепестками роз. Туда и направился, а на пороге совсем сошел с ума. Эта долбанутая лежала на столе совершенно голая, только некоторые главные места были прикрыты кусочками киви.

Господи, дай мне терпения, не разъебать ее лицо прямо здесь.

А также поблагодарил мысленно себя, что детей записал на секцию, и они сейчас там и ЭТО не видели.

— Встала. Оделась. Села на стул. Разговор есть.

Грубо отчеканил. Казалось, бокалы на барной стойке затрещали от моего голоса. Да что там, голая курица, притворяющаяся спящей в ожидании меня, так подпрыгнула, что чуть не ударилась головой об светильники над столом. Надо было их сделать пониже, чтоб уж наверняка.

— Пупсеныш мой…

— Быстро оделась и через пять секунд чтобы здесь была.

Поняв в какой ситуации она оказалась, перечить мне не стала, мигом побежала в сторону гостиной.

Блять. Идеально. Сейчас по камерам смотрят охранники и лезут к себе в ширинки.

Подошел близко к углу комнаты и показал пальцами, чтобы выключили к чертям всю систему безопасности. Медленно маленький красный огонек погас, доказывая то, что они и вправду наблюдали, выполнили приказ тут же, ведь сюда и смотрели.

Через несколько минут подошла Адлер и покорно села передо мной, будто ничего и не было.

— Чей это ребенок?

Медлить не стал, прямо в лоб спросил. Ох, как нахмурилась и глазки забегали.

Хабалка!

— Наш, конечно, — ответила громче и сразу, сама того не ожидая, и тихо добавила, — ты хоть представляешь сколько я перенесла операций после ребенка? У нее была слишком большая голова, и у меня ТАМ все сильно порвалось.

Она кокетливо улыбалась, указывая глазами на предмет своего повествования.

— У меня пропала вся чувствительность. Представляешь? Была такая дырка, что только три лучших хирурга нашей страны смогли зашить красиво и узко, как я желала.

Молниеносно встал и поднял ее со стула, потянув за шею, как когда-то одного пьянчугу, который решил, что капот моей машины напротив дорогого ресторана-это кровать в его спальне.

— Если ты, блять, сейчас не ответишь на мой вопрос, такая же дырка будет в твоей голове, и сомневаюсь, что твою головушку эти твои три лучших хирурга смогут зашить так же первоклассно, как то, что находится между ног.

Она не вырывалась, лишь с прищуром смотрела на меня, будто здесь она хозяин положения. Еще одна херовая черта ее херового характера. В любой ситуации не показывать слабость и вести себя как гордячка. Я уважаю такое поведение, но в ее ситуации оно было бессмысленным.

— Наш это ребенок, пупсеныш. Ты же видел ее, вылитая я до пластики, ей, кстати, тоже она понадобится, больше чем мне, нос твой, слишком мужской и совсем грубый. С таким носом она никогда замуж не выйдет, да и парня-то не найдет, все шарахаться будут.

Никогда бы не подумал, что ударю женщину. Я считал это грехом, наблюдая за мужчинами, которые поднимают руку на женщин. Но нет, блять. Они нас доводят настолько, что мысли о потенциальном грехе уходят на последний план.

Хабалка резко выпрямилась, протирая щеку ладонью, между пальцами которой наблюдался краснеющий синяк. Зная свою силу, стоит ожидать, что через пять минут этот синяк будет черным.

Блять. Она явно даст интервью желтой прессе.

— Не ожидала… — ее голос резко стал жестоким, капельки кокетливости резко исчезли из него, — не боишься, что завтра весь мир узнает, что ты бьешь женщин?

— Я не бью женщин, только скот. Не боишься ТЫ, что я сделаю из тебя букашку, если хотя бы одна гласная буква вылетет из твоего рта в сторону моего имени?

— А я думала, ты любишь дурочек. Надо было тактику сменить.

— Чей это ребенок, блядь в прямом смысле этого слова?

— Три миллиона долларов и я тебе говорю.

Беру домашний телефон и звоню охране, приказывая перечислить эту сумму на карту женщины напротив. Она внимательно слушает. Вижу, как появляется блеск в глазах.

Как же хочется пустить в нее вазу, лежащую в углу, но сейчас мне нужна информация, я хоть и верю результатам, но все же сомнения есть, да и что таить, эта маленькая девочка напоминала мне Доминику, не хотелось терять и эту связь.

Молю богов, чтобы ей кто-нибудь прислал СМС, но уже прошло десять минут и телефон молчит. Логично, что не стоит ждать СМС от банка, ведь с какой это стати мои охранники будут иметь доступ к моим счетам? Но, кажется, об этом пустая моделька не додумалась, раз молча ждет итог выполненного мной условия.

И, хвала небесам, ей приходит СМС. Резко выдергиваю из ее рук телефон, смотрю в экран, рыча:

— Свое условие выполнил, я слушаю.

Она так глупо хихикнула от счастья, а позже рассмеялась на весь дом, прыгая и гладя стол рядом со мной, и только в конце очень неуклюже икнув, ответила:

— Афигеть, — пропищала, — это самые легкие деньги в моей жизни. Да не твой это ребенок, выдыхай, ты реально думал, что я рожу ребенка? Я востребованная модель, моя карьера скоро пойдет в гору, какие дети? Ребенок братца, обрюхотил какую-то серую мышку, говорит, любит ее, дебил без вкуса.

СУКА.

Оттолкнул ее и кинул телефон рядом к ней на пол, а тот благополучно разбился.

— Чтобы через три секунды тебя здесь не было, а то иду за топором.

Сказав это, направился к выходу из кухни.

Пропищав от страха, и кинув:

— Все же самое главное у тебя я отобрала, теперь ты один. Твоя подружайка больше на тебя и не посмотрит.

— Тут мы сами разберемся. Лучше позаботься о себе, ты вот точно без ничего осталась, придется драить полы в забегаловках у бензоколонок.

— Ахаха, не смеши, у меня на счету кругленькая сумма, мне осталось показать пальцем на модельное агентство и они по моему щелчку прибегут к моим ногам.

— Совет: проверь счет, потом щелкай пальцами. И еще один: уноси ноги, пока можешь.

Только тут до нее дошла вся абсурдность ситуации и она выскочила из дома.

Слишком сложный день. Слишком много всего. Слишком много дерьма в моей жизни.

Знаю, что глупо сейчас крушить гостиную, но мне это нужно, мне это поможет успокоиться.

Не замечаю пролетающее время, пока не обнаруживаю, что здесь не осталось ни единого целого предмета, вот сейчас ко мне приходит стыд и успокоение, наблюдаю за этим хаосом и с грустной улыбкой отмечаю, что внутри меня все так же, если не хуже.

Стою еще долго, пока не слышу шокированный женский голос:

— Джейсон… Родной… я приехала, а тут…

12

Прошло уже полгода, как я работаю в хорошей компании, наконец защитив свой диплом. Жизнь, и вправду, налаживалась. Я смогла съехать от родителей и взяла в ипотеку небольшую и уютную квартиру в хорошем спальном районе.

Мы всегда созванивались с Кэт и я никогда не теряла с ней связь, но сегодня она ошарашила меня новостью, что скоро у нее день рождения. Это я, конечно же, знала, но она отправила мне данные МОЕГО рейса в Нью-Йорк, чем шокровала очень сильно. Девушка выходит замуж за парня, с которым познакомилась тогда во время ложного пожара в клубе. А он оказался не простым, как выразилась Кэт, а хорошо зарабатывающим мужчиной, имеющим некую недвижимость и стабильный бизнес. Это все, конечно, хорошо, но я засомневалась в любви ее к мужчине. Однако, Кэт удалось переубедить меня и я убедилась, что она счастлива. А это самое главное. Когда-нибудь мир поймет, что нечего гнаться за деньгами.

Спокойно направляюсь в кабинет хорошего друга. Не думаю, что он мне даст отгул на неделю, потому что фирма только-только выиграла тендер, и мы работаем в два раза усерднее, чтобы успевать со всем, но моей работы в этом деле мало, поэтому можно работать и отдаленно. Приготовив этот веский аргумент, открываю дверь.

— Привет, — милостиво здороваюсь и сажусь напротив него на диван.

— Что натворила? — Николай с прищуром посмотрел на меня.

— Мне очень необходим отгул, хотя бы на неделю, у подруги день рождение, а после, через три дня, свадьба.

— Вау, — снял очки и с огоньком в глазах посмотрел на меня, — когда и где?

— Завтра в Нью-Йорке.

Затаила дыхание, молясь, чтобы разрешил. Вон даже пальцы скрестила оказывается. Не пропадать же билету.

— Какое совпадение! Я ночью туда вылетаю и, если честно, хотел, чтобы ты полетела со мной и был уверен, что откажешь. Поэтому придумал план: позвонить тебе ночью в панике, что помощница заболела. Ты бы точно не кинула меня в таком случае, — он нахально развалился на кресле и внимательно посмотрел на меня, — звезды сегодня сжалились надо мной, так даже лучше.

Звезды сжалились? Значит, я не сжалюсь!

— Ты знаешь, что ты ужасен?

Направляю рядом лежащую подушку прямо в лицо этому нахальному мужчине и с замиранием наблюдаю, как тот, вместо того, чтобы поймать подушку или в край конец наклониться вперед, поступает иначе, совершенно забывая, что сидит в кресле и вытягивается назад.

Секунда. Мой вскрик и сильный грохот в кабинете. Мой босс и хороший друг упал со стулом и судя по тому, что не смеется со мной за компанию, а шипит, все плохо.

— Твою мать, я, кажется, погорячился со звездами, опять жопой ко мне повернулись.

Черт бы побрал меня с этой подушкой. Как итог моего нападения — у Николая сломанная рука, а завтра важная встреча.

— Честное слово, я от тебя теперь шарахаться буду нехило, — ехидно проговорил, пока я помогала ему сесть в машину после наложения гипса.

— Шарахаться не стоит, а вот вести себя хорошо совсем другое дело. Ты мне вот что скажи, летишь сегодня?

— Конечно, — одушевленно проговорил, — ты знаешь, какая дочь красивая у моего потенциального партнера?

Кажется, еще недавно он искал девушку, которая оставила вместо туфельки только номер. Неполный.

— Не-а, не знаю. Ты зачем вообще туда летишь?

— Дак познакомиться с ней… тьфу ты, контракт заключать, отец послал.

— Думаешь, она посмотрит на такого калеку?

Самодовольно ухмыльнувшись, он снял очки, посылая мне свой взор из под ресниц и прошептал:

— У меня сломана рука, а не мужское достоинство. Так что, да, мелкая, посмотрит.

— Ты ужасен.

— Скорее самодоволен.

Вздохнула и отвернулась. Везет ему, такой довольный всем и ничто не способно испортить его настрой.

***

С горем пополам, мы вылетели ночью, предварительно договорившись с врачами аэропорта. Разное атмосферное давление может сказаться на руке, нежелательно было летать, но и отменять что-то нельзя было. Отец Николая очень строгий и пунктуальный мужчина, очень требовательный как к себе и своей семье, так и к работникам своего офиса, поэтому некая собранность всегда царила в стенах здания. Но это совершенно не мешало его сыну жить полной жизнью, хотя, несмотря на это, работу он свою выполнял качественно.

Ну вот, посадка самолета, долгий перелет показался мимолетным за раздумиями. Совру, если буду отрицать, что не думала о ребятах и Джейсоне. Скажу больше, о них я думаю всегда. Что еще ужаснее, хотя может быть и лучше, это то, что мужчины вызывают отвращение и неприязнь. Несмотря на мой ужасный вид, очень многие с офиса желали познакомиться в первое время, но позже поняли, что я не горю желанием, подходили к другим свободным представительницам женского пола.

Посмотрела в окно. Рядом с нашим самолетом стоял один, заметно отличающийся от остальных. Этот был серым с логотипом. Наверное, этот был частным самолетом какой-либо компании. Рядом с ним стояли три черные машины и много охранников, выстроившихся так, что образовали круг. Значит прилетела серьезная личность.

Быстренько помогла другу подняться, и вместе, посмеиваясь, направились к выходу.

— Чувствую себя ничтожным, — вздохнул артистично он, галантно помогая мне здороой рукой.

Это смотрелось так смешно, что мы не сдержались и как ненормальные рассмеялись, ожидая сверху, пока трап хотя бы чуть-чуть освободится, впереди спускалась женщина с огромными картинами. Медленно сняла солнцезащитные очки, чтобы случайно не споткнуться на лестнице, а то в прошлый раз так и случилось.

— Доминика!

Детский радостный крик врезался в мои уши, отчего моментально повернула голову, медленно каменея. Сердце бешено застучало, а ноги приросли к полу.

— Мам, это она! Точно! Дядя, посмотри!

Мелани подпрыгивала, чтобы увидеть меня лучше, но этого не хватало, поэтому мужчины в костюмах синхронно отошли, открывая ей взор.

Открывая МНЕ взор.

С грустной улыбкой оглядела их и невольно взгляд наткнулся на НЕГО.

Стоящего словно гора и смотрящего удивленно, серьезно и даже жестоко.

И видит Бог, я онемела.

Отдаленно чувствую, как Николай положил руку мне на плечо и трясет, пытаясь привлечь мое внимание к себе, но я не могу перевести свой взгляд на него. Потому что не желаю этого.

Если бы мне кто-то сказал, что я встречу его, я бы ни за что не поверила бы. Да, я знала, что есть вероятность, ведь мы будем в одном городе, но она была крошечной, потому что у нас разные образы жизни. То есть я приехала сюда отдохнуть, а он, наверняка, весь в работе, и пересечься вряд ли бы получилось.

Судьба решила все за меня. А вот стоит ли говорить ей «спасибо»?

Кажется, мои ноги совсем перестали меня слушаться и, чтобы окончательно не упасть и разбиться, последовав за Николаем, я схватилась за него.

Джейсон дернулся. Но взял себя в руки и остановился, зло переводя свой взгляд то на меня, то на друга. Я на сто процентов уверена, что он сейчас готов убить его.

— Девушка, почему же Вы стоите, проходите, прошу Вас, у меня от высоты скоро закружится голова.

Сзади послышался голос женщины, который заставил меня очнуться и начать спускаться.

— Не объяснишь? — тихо прошептал Николай, но я отмахнулась.

Сейчас не время объяснений.

Пока спускалась, думала как поступить дальше. Пройти со всеми в здание для получения багажа или же… Или же подойти к ним.

Но дети опередили меня.

— Доминика, — они побежали в мою сторону, но охрана перегородила им путь.

— Мистер Картер? — один из них стальным голосом спросил разрешение пропустить ребят.

— Ах. ренеть, это тот Джейсон Картер, помнишь рассказывал тебе? — тихо прошептали мне сбоку.

Казалось, даже охрана чувствовала напряженность момента. Только дети были счастливы, а их мама добро улыбалась, до этого кивнув своим мыслям.

— Пропустите.

Одно слово.

Обращенное не ко мне. Но все же.

И у меня участилось дыхание. Я не сразу поняла, что меня обнимают детки и целуют руки.

Опустила свой взгляд и украдкой попыталась смахнуть слезу. Дети — самое лучшее создание в этом мире. А особенно, мои ребята. Как же я по ним скучала.

Посмотрела на Елену, взглядом прося разрешение обнять и поцеловать ее детей. А та, не скрывая этого, улыбалась, смотря на нас, пуская слезы, и кивнула мне.

Милоту момента нельзя описать словами. Даже люди, которые направлялись в аэропорт, остановились и наблюдали за нами. Я не могла насытиться детьми, все сильнее прижимала к себе и целовала их, а те и не были против.

— Ладно, дамы, прекращайте свои сопли, — первый отпустил меня Даня, — а то подумают, что мы семейка сопляков.

К нам подошли Елена и Джейсон.

Боги.

Унесите меня.

— Здравствуйте, Доминика, — проговорила с улыбкой сестра Джейсона, — можно и я тебя обниму?

Я не решалась поднимать глаза на Джейсона. Сейчас, на расстоянии полтора метра, он мне казался очень родным, но одновременно чужим. Я чувствовала его изучающий взгляд на себе, но игнорировала его.

Мне стыдно. Он не заслужил всего того, что ему пришлось пережить. Да, он взрослый мужчина, но им тоже нужна поддержка, которую он ждал от меня. А я… я слабачка. Бросила. Убежала, не оглядываясь. Трусиха.

— Наконец-то мы познакомились, вижу ребята очень скучали по тебе. Ты не против, если я приглашу тебя на ужин к нам?

— Вообще-то вы улетаете через двадцать минут, — Джейсон, видимо, был против моего прибывания с его родными.

Чтож, заслуженно.

— Уже нет, — весело проговорила Елена, — уж больно мне твой город понравился, думаю, мы еще задержимся.

Сейчас она напоминала веселого подростка и одновременно взрослую женщину, говорила не терпящим возражений голосом, при этом заговорчески улыбаясь.

Мне стало не по себе, когда я все же взглянула на Джейсона. Невероятен. Он, как идол красоты: мужественен, красив, чертовски сексуален и строг. Наверняка, не я одна хочу прижаться губами к его губам, запустить пальцы в эти мягкие волосы, которые, как всегда, были красиво уложены наверх. Но единственное, что заставляло мое сердце остановиться — взгляд черных, как уголь, глаз, что не выражали совершенно никаких эмоций.

Он был спокоен, как удав! В то время, когда я не знала, что делать, что говорить и, вообще, как дышать.

— Ну так что? — Мелани подала голос и я вернула взгляд на ребенка, при этом покраснев.

— К сожалению, я здесь буду меньше недели…

Но меня перебила Елена:

— Один ужин, Доминика, детки будут рады тебе, да и что таить, я тоже очень хочу познакомиться с тобой поближе.

— Мама, некрасиво перебивать человека, — мягко упрекнул Даниил, который встал рядом с дядей, повторяя его позу.

Даа уж, видно, не я одна под контролем у детей.

— Солнце, я, конечно, извиняюсь, но еще чуть-чуть и мы не сможем получить свой багаж, — уверенно проговорил Николай, беря меня за руку и ни капли не озадачившись данной ситуацией.

Господи.

Лучше бы ты молчал.

Кулаки Джейсона моментально сжались…

13

Не знаю как, но я взяла себя в руки. Не помню, что я ответила Елене, но меня буквально утащили от них.

И знаете, я была рада. Не буду отрицать, я люблю этих людей, но если бы осталась еще на минуты две, напряжение бы накалилось до такого, что пришлось бы разнимать двух мужчин. Причем, не думаю, что моего друга можно было бы спасти.

— Доминика, — подруга открыла дверь с громким визгом, — господииии, ты здесь.

Оставив чамоданы в отеле, я приехала к Кэт, решила, что соберусь у нее. До этого я полтора часа отвечала на вопросы Коли, тот лишь усмехался, а в конце присвистнул и сказал, что я самая ненормальная его знакомая. Чтож, я и не представляла, что он может понять меня и дать советы, но они мне показались настолько правильными, что и я вслушивалась в его слова и понимала, что сейчас-то все в моих руках. Я могу исправить все, стоит только захотеть.

— С днем рождения, малышка! — крепко-крепко обняла ее.

Господи, как же я скучала по этой ненормальной!

Она выглядела счастливо, случайно повертела рукой перед моими глазами, привлекая внимание и внимательно смотрела на меня, будто от моего мнения зависела вся ее жизнь.

— Вау, какая красота, — колечко было, и вправду, изумительным, а я была безумно рада за нее.

— Следующая ты, родная!

Я грустно улыбнулась. А как же. Обязательно, но не в ближайшем будущем.

— Пошли на кухню, я для своей важной гостьи таких блюд наготовила, пальчики оближешь.

Так, за едой мы поговорили обо всем на свете, я рассказала все Кэт.

О, это был для нее шок.

Но почему-то она не переставала загадочно улыбаться, прикрываясь бокалом.

— Просто делай вид, что все хорошо. Ничего же не произошло, — вынесла она вердикт.

Легко говорить. Как можно делать вид, что ничего не было? Но, может быть, мне стоит постараться? Не исключено, что у меня получиться.

Или исключено?..

***

Мы заходим в клуб, где нас уже ждут остальные гости Кэт. Клуб, в который мечтает попасть абсолютно каждый, находится в самом центре ночной жизни города. Наблюдаю за тем, как статный мужчина подходит и нежно обнимает подругу, при этом с любовью смотря на нее, и сердце замирает. Теперь я спокойна. Она нашла свою счастье.

— Добрый вечер, Доминика, я — Алекс, многого наслышал о Вас, — он первый протянул мне руку.

— Надеюсь, хорошего? Приятно познакомиться, — мило улыбнулась.

— Конечно, проходите, присаживайтесь.

Уютные зоны с мягкой мебелью и видом на танцпол располагали к себе, здесь музыка не била по ушам, что очень радовало. Однако насторожил, как оказалось, брат жениха подруги. Хищно развалившись на диване и держа на коленках у себя молодую девушку, он не на секунду не спускал с меня взгляда. Смотрел на меня четким взглядом и гладил свою подругу, где только вздумается. А я пыталась смотреть куда угодно, но не на эту парочку.

Через два часа все же не выдержала и предупредив на ухо Кэт, ушла на улицу, подышать свежим воздухом. Клуб был элитным со своим парком, пьяных и пристающих здесь не было, все были подвыпившие, но адекватность свою сохраняли.

Села на скамейку и умиротворенно закрыла глаза, в парке была совершенно другая музыка: спокойная, нежная.

— Мне не понравился взгляд того ушлепка, кто он?

Вздрогнула, услышав мужской голос рядом и ощутив на себе чужую куртку.

Джейсон.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Уффф.

— Мне тоже, — тихо прошептала, — что ты здесь делаешь?

Мой голос звучал как робкое мяуканье маленького котенка, но я попыталась скрыть свое волнение и задала вопрос.

— Приехал проверить клуб.

Молчу. Я не знаю, что сказать.

— Я наблюдал за тобой, — его чувственный взгляд воспламеняет в душе еще не потухший уголек, а улыбка завораживает, — ты прекрасна, Доминика.

Он, буквально, выдохнул эти слова. Его голос так ласкает слух, что меня тянет к нему сильнее. И я не могу выдавить из себя ни одного звука, молча наблюдаю за ним, будто в последний раз.

— Ты слишком напряжена, Доми, — говорит, касаясь моего лица, — неужели, я так сильно заставляю тебя нервничать?

— Только ты в этом мире заставляешь меня нервничать. Всегда.

Я млела от его прикосновений, закрываю глаза и пытаюсь не замурчать, его пальцы гладят мои щеки и я понимаю, что это мой фетиш. Мое успокоение.

Его губы нежно касаются моих, забирая в головокружительный водоворот безумства. Страсть опьяняет нас и мы оба теряем голову, забивая обо всем. Кожа горит от его прикосновений, каждое касание вызывает во мне восторг и наслаждение.

Он целует меня так сладостно и нежно, что я не сдерживаю стон, руки тянутся к лямке платья и поцелуи продолжаются, но уже на шее и плечах.

Он делает это так чувственно, так проникновенно, как мне нравится.

Но…

Нужно прекращать.

— Джейсон, — его имя вырвалось со стоном, отчего он еще сильнее прикусил мочку уха, вызывая еще один, — нам нельзя… остановись…

Он злобно зарычал, поднял голову и обхватил мою руками:

— Теперь нам можно все, — он целует меня в щеку, затем оставляет еще один поцелуй потихоньку приближаясь к губам, — Не отпущу тебя больше. Пошли со мной.

Все случилось очень быстро, еще полтора часа назад я готовилась к празднованию дня рождения подруги, а сейчас лежу в постели новой квартиры Джейсона, неподалеку от того самого клуба.

Пока ехали, быстро написала смс подруге с извинениями и пообещала, что все расскажу позже. Я ужасно поступила! Ужасно некрасиво! Но чувство правильности не покидало. Я ведь тоже хочу быть счастливой, поэтому иногда нужно следовать зову сердца.

— Сегодня ты моя. И навсегда ты моя. Все для тебя, — шептал Джейсон в перерывах между поцелуями, — не знаю, за что именно полюбил тебя, причин так много, что я не успеваю запоминать, но знаю одно: никогда в жизни не отпущу тебя больше. Хоть убей меня.

Его губы прокладывали дорожку поцелуями вниз по моей шее, останавливаясь там, где бешено бился пульс. Груди налились и я со стоном сжала плечи Джейсона. Так хорошо. Так приятно.

— Родная, — прошептал хриплым голосом, — что ты хочешь?

— Люби меня, — слова вырвались из груди с громким стоном.

Джейсон прикусил один сосок, вспышка такого забытого наслаждения пронзила все тело. Он проник к моим губам в страстном поцелуе, одна рука сжимала сосок, вторая медленно, обжигающе направлялась вниз по животу, задевая чувствительный клитор, который только и ждал, чтобы к нему прикоснулись. Сладкая истома прошлась по всему телу и я рефлекторно выгнула спину. Пальцы Джейсона проникли в горячую глубину, я задохнулась от такой ласки и оторвалась от его губ, жадно хватая воздух. Он начал покрывать мою шею горячими поцелуями, обжигая нежную кожу.

— Джей… — ахнула, как только его пальцы снова нажали на потаенный бугорок, заставляя все сильнее и сильнее выгибаться.

— Сейчас, малышка, сейчас.

Сильными руками Джейсон резко подхватил мои ягодицы и одним мощным ударом вошел, заставляя кричать от уже забытой сладкой боли. Он двигался быстро, мощно, насыщая свое и мое тело. Не было места романтике и нежности. Сейчас мы показывали друг другу, как сильно наши тела истосковались и желали лишь объединения в одно целое.

Джейсон положил свою руку под мою голову и прижался лбом, продолжая двигаться все быстрее и быстрее, вколачиваясь в мое тело мощными толчками.

Мое тело конвульсивно изогнулось, ощущения были такими сильными, что я громко закричала в экстазе. Наслаждение не отпускало, оно будто играло с моим телом, перекатываясь от кончиков пальцев до груди и обратно. Через мгновение почувствовала как взорвалась жизненная сила Джейсона. Протяжный стон мужчины. Моего мужчины. И жидкость, изливающаяся во мне, обжигая своей теплотой меня внутри.

Лег и притянул меня к себе. Ближе. Так, что капельки пота на наших телах тоже становились одним целым, скатываясь вместе на мягкие простыни. Сейчас не нужно было слов, мы будто думали об одном и том же, гладя друг друга и рисуя незамысловатые рисунки на теле. Через полчаса периодические поцелуи в макушку прекратились и я поняла, что он уснул. Сладкий, младеньческим снов. Улыбнувшись, поцеловала его грудь, именно она была на равне моего лица, и сама прикрывая глаза, собралась унестись в царство Морфея.

***

— НЕЕЕЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ — Не сразу поняла, что происходит, тело прошиб острый страх.

Джейсон кричал во сне и рвал простыни. Еще не полностью пробудившись, смотрела на него, как на зверя, боясь пошевелиться. Честно говоря, я боялась. Безумно боялась.

— ОСТАНЬСЯ! ПОДОЖДИ!

Эти два слова… Такие простые, но будто вцепились в мое сердце, разрывая его.

Попыталась дотронуться до мужчины и разбудить, но тот отпустил простыни и вцепился в мои руки мертвой хваткой.

— Джейсон! — крикнула от боли, пытаясь отцепиться.

— Я ПОЙМАЛ ТЕБЯ! ПОЙМАЛ! НЕ УХОДИ БОЛЬШЕ!

— Джейсон, я здесь, я рядом!

Наконец смогла освободить одну руку и силком толкнула в плечо мужчину.

— Доминика?! Это ты? ТЫ здесь?

— Да, родной, я здесь, ты кричал во сне…

Джей протер лицо ладонью и громко вздохнул.

— Надеюсь, я тебя не напугал?

Мужчина смотрел на меня так взволнованно, отыскивая в темноте что-то моих глазах. Сглотнув, покачала головой. Я испугалась! Очень! Но не хочу, чтобы он волновался по этому поводу.

— Мне нужно в душ, — и не дожидаясь моего ответа быстро поднялся на ноги и ушел, даже не взглянув на меня.

14

Удивительно, но на следующий день, нам все же удалось вырваться из нашего мирка и поехать домой к Джейсону. Было бы очень некрасиво и неприлично с моей стороны забирать все внимание мужчины себе, не задумываясь, что у него дома гостят его сестра и племянники.

Ужин проходил весело. Елена — приятная женщина, предложила не ходить в ресторан, а отпраздновать начало наших отношений, как сама выразилась, дома, в кругу семьи. Пока мы готовили ужин, детки то и время что-то мне расссказывали, а Елена улыбалась и пыталась выгнать из кухни, чтобы не отвлекали меня, но те мертвой хваткой цеплялись за меня и взглядом молили, чтобы я попросила отстаться. Ангелочки мои.

За ужином, сестра Джейсона то и дело бросала на нас хитрые взгляды. То, как Джейсон накладывал мне еду часто или будто нечаянно касался, не укрылось ни от кого. Но я чувствовала, что он напряжен. Мы не говорили с ним с ночи, только помогали друг другу или держались за руки, передавая нежность.

Я знала, что его что-то тревожит.

Возможно, кошмары. Наверняка, любому мужчине не понравится, когда кто-то знает о его страхах. А тут кошмары…

Елена, словно заставляя Джейсона, часто спрашивала о «милом молодом человеке, с которым я прилетела», но я шикала на нее с улыбкой и объяснила, кем он является мне. Джейсон не смотрел на меня, но я замечала, как сжимались его кулаки и как он расслаблялся, после моих слов.

Собрав посуду, отправила Елену укладывать детей, а с посудой я и сама могу разобраться. Девушка отнекивалась, ворча, что пригласила меня на ужин, а в итоге я мою посуду, потом тихонько прошептала что-то вроде «а что я парюсь, это все-таки твой дом, я гостья, а не ты» и ушла хихикнув.

Пока мыла посуду, Джейсон пришел и сел за стол, облокотившись и смотря на меня в упор, а я улыбнулась ему и снова повернулась к раковине, наверное, нужно делать вид, что ничего не случилось.

— Знаешь, мне Мелани дала один рисунок, попросила передать тебе.

Задумчиво проговорил. А я замерла. Голос его был напряженным, невольно посылая серьезность некую.

— Это срочно или можно домыть тарелки и позже посмотреть?

— Думаю, я сам тебе придержу.

Он встал, уверенно направляясь ко мне и показал рисунок.

На нем были мы с Джейсоном, детки, Елена и, как я поняла, ее муж.

А в руках у Джейсона маленький мальчик.

Удивленно посмотрела на него, тот стоял и как-то нервно улыбался. Потом перевернул лист бумаги, где была пустая страница, лишь в углу красивым подчерком было написано «Доминика, ты выйдешь за нашего Дядю?»

Пока читала в уме, услышала параллельно эти же слова от детей, которые смеясь заходили на кухню, а за ними не шла не менее довольная Елена с шариками.

— Ты прости, конечно, нашего дядю. Он никогда не был романтиком. И неудивительно, что сделал предложение своей девушке, когда она моет посуду, — начала Мелани.

— Но это не главное, ведь он любит тебя, — продолжил Даня, — очень сильно любит.

— Уйдите отсюда, а? — с напущенной злостью и улыбкой проговорил Джейсон и вернул свой взгляд на меня, — что скажешь, родная? Готова ли ты, всю свою жизнь..

— Мыть посуду, полы и воспитывать детей? — перебил Джейсона Даниил.

— И просыпаться от подгоревшей яичницы дяди, который в выходной день решит делать все сам и дать тебе отдохнуть?

— Провести со мной, любить и быть любимой? — шикнув на детей, Джейсон продолжил свою речь.

Не сдержав слезы, заплакала, крепко обняв Джейсона, и прижалась к его губам, вкладывая в поцелуй всю свою любовь и ответ на вопрос.

Елена все это снимала на видео для своего мужа и мужчины, который очень помог им в детстве, поэтому не могла слишком громко смеяться, вся красная, она кусала свой палец, чтобы случайно не издать истеричный хохот.

И как завершающий аккорд, прозвучал голос Дани:

— Все. Пропал мужик.

Тут уже никто не сдержался.

Как только все разошлись по комнатам, я смотрела в окно, пока Джейсон был в душе. Думала обо всем и совсем не верила, что все это происходит со мной. Я боялась. Очень сильно боялась, что проснусь одна. Я не представляла своей жизни без Джейсона. Возможно, это неуважительно по отношению к близким. Но именно мой мужчина являлся смыслом моей жизни, он был на первом месте для меня и я не задумываясь прыгну куда угодно за ним.

— Меня уже давно мучают кошмары, — я и не заметила, когда он успел выйти, — почти каждую ночь «ловлю» тебя, — грустно усмехнулся. И это заставило сердце сжаться.

— Ты поймал меня, я рядом и больше никуда не убегу, даже если заставишь, — тихо прошептала и потянулась за поцелуем, мягко обхватывая его лицо.

***

Некоторое время спустя.

Джейсон

Поворачиваюсь в другую сторону, где стоит маленький ребенок и тянет свои маленькие ручки, еле слышимо пытаясь произнести что-то.

— Па-па, — тихий голосок, такой тонкий, такой нежный растворяется в помещении, но оставляет за собой эхо, гулко давящее на виски.

Одно слово. Но оно так режет меня, будто я сейчас нахожусь под лезвиями… Наш малыш еще никогда не произносил слова. И вот, первым его словом стало «Папа», только жаль, что он произнес свое первое слово не в мирной обстановке, а тогда, когда рушилась жизнь его родителей.

Голова начинает кружиться, и я расплывчато замечаю, как Доминика поворачивается спиной ко мне и уходит. Вся в черном и с красной сумкой.

Совершенно не ее. Это нее образ, не ее стиль. Не моя Доминика… Моя бы не ушла. Мою бы не забрали.

Моя бы остановилась. Кричу ей вслед, но она даже не обращает на меня внимание. Медленно уходит…

— Ма-ма, — и последующий за этим криком громкий детский плач.

— Прости, мой маленький, но я должна, — шепчет нежно.

Я замираю. Смотрю, как она останавливается и подбегает ко мне.

Раскрываю свои объятия, улыбаясь и чувствуя, как во мне просыпается чувство счастья и наполненности, потому что она возвращается. Не уходит. Нет.

Доминика сейчас бежит мне навстречу. Прямо в мои широко разведенные руки. Закрываю глаза, тихо благодаря за то, что она не оставила нас.

ВСПЫШКА.

В пяти метрах от меня резко проезжает машина, непонятно откуда здесь оказавшаяся и ехавшая на безбашенной скорости, сметает мою женщину и, не останавливаясь, продолжает свой путь, будто именно это было ее целью.

Дикий крик режет мои уши и только потом я понимаю, что это был мой.

Мой крик души. Мой крик обреченности. Крик бессилия и беспомощности. Крик человека, которого разорвали изнутри.

Все. Именно в этот момент остановилась моя жизнь.

— Не волнуйся, мой хороший. Она будет в надежных руках. Я об этом обязательно позабочусь.

Голос папы успокаивающе шепчет, настолько добрый и нежный, что мне кажется, будто его слова обнимают меня.

— Спасибо, отец, — шепчу поражено, не веря своим глазам, в отражении которых моя жена, лежащая на холодном асфальте в своей крови.

— ЗА ЧТО? — ору, не жалея голосовые связки, — ЗА ЧТО ТЫ ТАК?

Целую руки Доминики. Такие холодные, посиневшие то ли от холода, то ли от того, что в них больше нет жизни. Протягиваю руку к ее животу, еще плоскому и совсем незаметному, но хранящему в себе маленькое чудо, сердце которого тоже перестало биться минуту назад…

Вчера я отчетливо чувствовал, как моя малышка здоровалась со своим папой. Как поздоровалась со своим старшим братиком, а тот в ответ улыбался, еще не совсем понимая ситуацию, но активно протягивая руку к животу своей мамочки. Он у нас рос очень любопытным, а мы были только рады, наблюдая, как он трогал абсолютно все, что ему попадалось на глаза и, еще не умея говорить, пытался спросить о предмете, который так заинтересовал его.

***

Проснулся в смешанных чувствах. Сон пугал. Неимоверно.

Страх пустил в мое сердце свои корни, я чувствовал, что должно произойти что-то ужасное.

Сходил с ума и оберегал свою малышку, сдувал пылинки. Я не переживу разлуку еще раз…

Просыпаюсь от того, что кто-то трогает мои пальцы.

Джейсон надевал на мою руку то самое кольцо. Посмотрела в окно, а за ним было солнечно. Кажется, уже утро, а возможно и день, впервые за долгое время такое чувство, будто я наконец выспалась.

— Теперь ты под защитой, — тихо сказал он, не заметив, что я уже давно на него смотрю.

— Джейсон, — позвала мужчину, — доброе утро.

Улыбка наверняка вышла кривоватой и не совсем искренней, меня пугало состояние мужчины. Вечно задумчивый, ночные кошмары…

— Что происходит? — посмотрела на него.

— А что происходит? — привычная ухмылка, но я хочу узнать!

— Джейсон! Меня пугает твое состояние!

— Все хорошо с моим состоянием, — отрезал, всем видом показывая, что тема закрыта.

— Хорошо.

Знаете, что страшнее всего? Когда женщина соглашается и отказывается внезапно от своей затеи. Вот так вот. Нужно бояться именно этого, а не женщину в гневе. Женщина в гневе — это малость.

И вот, я направляюсь к ванной и радуюсь произведенным эффектом, Джейсон внимательно наблюдает за моими действиями, боясь пошевелиться.

Внезапно, будто меня бьют по голове и я чувствую, как к горлу подкатывает ком. Сломя голову бегу к унитазу, еле держась, чтобы не ополоснуть желудок прямо по дороге.

Чувствую, как сзади подходит Джейсон и держит мои волосы, потом тянется к воде и протирает мой лоб холодной водой. Даже тошнота уходит на второй план от милоты момента. Мгновенно вся злость на него пропадает. Ну почему он такой хороший?!

После он умыл меня и на руках понес к кровати, окутывая одеялом и сажась на пол, чтобы быть на равне с моим лицом. Головокружение прошло, лищь оставляя легкую тяжесть во всем теле.

— Лежи, я тебе сейчас принесу чай, — он собрался встать, но я придержала его руку.

— Джей, мне нужно в аптеку.

— Хорошо, малышка, съезжу, — встал с пола, потягиваясь к тумбе, — что купить?

— Тест, — с улыбкой произнесла, наблюдая, как он непонимающе моргает, — на беременность.

Джейсон моргнул и снова сел на пол.

— Родная, ты уверена? — как-то хрипло спросил.

— Если бы я была уверена, попросила бы витамины, но я прошу тест, купи, пожалуйста, несколько.

Погладила его по напряженной щеке, но он даже не улыбнулся.

— Эй, все в порядке? Только не говори, что не понимал… Не поверю. Судя по тому, что мы активно игнорировали этот вопрос — положительный результат вполне вероятен, — с улыбкой смотрю на него.

Нет, он точно не против, я уверена в нем, просто мужчина в шоке.

— Понимал, — медленно произнес, — даже рассчитывал. Но, — промолчал, смотря на меня, — судя по всему, не ожидал.

Вдруг резко поднялся, поцеловал в губы и погладив мою голову, направился к двери.

— Я быстро, малышка. Сейчас Елену разбужу, пусть с тобой посидит.

От такой заботы защемило в сердце.

— Джейсон, не стоит, со мной все хорошо. Она вчера с ребятами в парке сильно устала.

Внезапно в комнату заглянула сестра:

— Ага, очень, но твой будущий муженек еще минут пять назад разбудил весь дом, в кого такой паникер? Как ты, милая? То есть, как ты, братец?

Елена усмехнулась.

15

Джейсон

Никогда бы не подумал, что этот момент будет настолько волнительным. Жизнь многое приподнесла, чему я перестал уже удивляться. Но сейчас бегу в аптеку рано утром, и это единственный способ как-нибудь успокоиться. Машину водить я сейчас совсем не в состоянии. Руки трясутся, а мозг, будто назло, подкидывает мысли, что это всего лишь догадка, а не уверенный факт. Отбрасываю эти мысли далеко, может и не факт еще, значит будем стараться лучше.

Скоро Доминика будет беременна нашим малышом. Скоро я буду гладить ее живот и ласково шептать, как же сильно я люблю этого, еще не родившегося, маленького человечка.

Я хотел сегодня съездить с ней к бабушке. Думаю, ей будет намного комфортней жить с нами, чем одной. Несмотря на огромное количество работников их огромного «поместья», она, однозначно, будет чувствовать себя одинокой и никому не нужной. А это не так.

Задумавшись, уже пробежал две аптеки, почти добегая до окраины нашего района. Терять уже нечего, тогда уж лучше зайти в аптеку знакомой, так даже лучше, не придется будить прессу, она итак недавно уснула. Ох, в этом году слишком много я засветился, но по-другому и никак, к сожалению.

Вернулся домой немного «отрезвленным» уже. Но как только зашел, из моих рук схватили пакет и убежали. Как будто меня это касается в последнюю очередь и они разберутся сами.

Доминика уже минут десять не выходит из ванной, а меня понемногу накрывают волна бешенства и нервозное состояние. Руки начинают чесаться, что говорит о том, что нужно выпустить пар и расслабиться. Ну почему так долго, блять?!

— Ты хочешь этого ребенка.

Не спросила, будто сделала вывод для себя.

Возмущенно посмотрел на сестру. Естественно, я хочу этого ребенка. Как можно не хотеть своих детей? Не успел ответить, как дверь из ванной открылась и дыхание сперло. В молчании и молящим взглядом посмотрел на любимую, но на ее лице не было и намека.

— Ну что? — нетерпеливо спросил.

Честное слово, она специально меня испытывает. Невыносимая девушка. Но от этого не менее любимая. Обожаю это ее качество, она очень смешная.

— Я подумала, мы должны узнать результат вместе. Было бы неправильно, если бы я обделила тебя этим моментом.

Ее слова кричали о том, что ее догадки верны. Но тень сомнения никуда не уходила.

— Мне, наверное, стоит выйти, — сестра робко прошлась к двери, явно чувствую себя неловко и лишней.

— Ни в коем случае, — Доминика отошла от меня, — ты же не чужая, неужели неинтересно?

Уверен, Елена умирает от любопытства и она ждала моих детей больше, чем своих.

— Я не хочу вам мешать, — ой, кажется моя озорная сестрица все еще не разучилась краснеть от смущения в моменты, совершенно не требующие этого.

— Все в порядке. Вы готовы, — а это она уже обратилась к нам и, не дожидаясь ответа, пошла в ванную комнату.

Телефон начал раздаваться большим количеством громких пиликаний, удивленный, достал просматривая сообщения от незнакомого номера и своих программистов, которые расшифровали их и, на всякий случай, указали адрес, где находится отправитель.

Неизвестный отправил фото бабушки, которая поливала свои цветы. А следующим было сообщение «Она?»

Джейсон

Открываю фотографию бабушки и хотя бы немного успокаиваюсь. Она у себя дома. Поливает свои цветы. Жива, здорова. И главное, не в заложниках.

Следом приходит следующее сообщение:

«Конечно, она. Бабушка самого Джейсона Картера. Через час в ресторане «DOCC». Без опазданий, иначе отсюда открывается отличный вид на твою милую старушку и для пули тоже нет никаких препятствий»

Звоню, не медля, бабушке. Она отвечает добрым, любящим голосом и часто спрашивает, когда я навещу ее. Приходится даже пообещать, что сегодня вечером. Прошу строго не выходить из дома, отчего ее голос становится очень задумчивым и грустным, словно она понимает меня. Под конец разговора, вместо прощания, говорит: «Будь осторожен, мой мальчик». Вот такое вот сердце, чувствует все. Уверен, она была хорошей матерью.

К сожалению, момент запороли и я выхожу из дома, без объяснений. Некогда. Нужно съездить проверить ресторан, который принадлежал моему хорошему знакомому.

— Какие люди посетили наше скромное местечко, — прямо у входа встретил он меня с улыбкой.

К слову, это место нельзя назвать скромным. Когда я летал на разные острова, выбирая для покупки, именно он составил мне компанию. Так мы оказались на острове, который был меньше всех других, но стоил как все остальные двадцать необитаемых островов вместе взятых. Разумеется, мы удивились, но на наш вопрос относительно цены никто не ответил, сказали лишь «В ней есть то, чего нет нигде».

За свою жизнь я повидал многое и это казалось мне настоящим лохотроном, да и чего не похвастаться, я еще никогда в жизни не тратил деньги на то, в чем сомневаюсь. А вот мой друг, который без сомнений выкупил остров в этот же день, аргументируя тем, что даже если не будет сюда приезжать, зато эти деньги спасут его от возможного сифилиса. От острова не будет этой болячки, а от женщины, которую снимет за такие же деньги, очень даже возможно. А я лишь шутил «Все болезни от нервов, и лишь сифилис от любви», но на самом деле мне было очень жаль его, как мужчину, который обладая всем, был одинок. Он любил элитных шлюх, но почему-то никогда не требовал от них справок, хотя за такие деньги, эти женщины обязаны были состоять из золота. После того, как его бросила бывшая невеста, у него возник фетиш: давать огромное количество денег за ночь, практически ни за что.

Так вот, про остров. Позже, когда мы отмечали там его юбилей, нечаянно нашли очень маленькую пещерку, в которой не поместился бы и маленький ребенок. Оттуда текла черная жижа, которая пахла очень сильно ванилью. Удивившись и не боясь, ведь мы были максимально пьяными, дотронулись до нее, разглядывая ее, не заметили как она будто высохла, превратилась в нечто, подобное стеклу и адски блестела, заставляя морщиться, буквально ослепляла. Позже он вызвал исследователей-химиков, но никто не был в состоянии объяснить это явление. И сейчас люстры в его ресторане были сделаны именно из этого «материала» и не требовали электричества при том, что были очень высоко, чтобы не ослеплять посетителей. Наблюдать это явление желали очень многие, поэтому часто заглядывали сюда, поняв, что можно на этом срубить огромные деньги, Мартин поднял стоимость блюд дико намного и самое интересное, что количество посетителей после этого не уменьшилось. И вот так, уже на протяжении пяти лет. Столько же, он и его специалисты разгадывают состав необычайного явления.

— Скажешь тоже, скромное, — засмеялся, хлопая по плечу другу, — только что это сегодня никого нет?

— Через минут тридцать здесь будет какая-то встреча, на счет перевели три миллиона долларов за то, чтобы мы закрыли ресторан для других.

Нехило, кажется, от меня им нужно то, отчего зависит многое в их жизни. Без слов открыл сообщения и показал другу..

Тот присвистнул, и вернул телефон быстро, будто она могла бы взорваться в его руках.

— Я с тобой. И это не обсуждается.

— Было бы не плохо, если бы я управлял ситуацией, но вызвали меня они. Не думаю, что будут рады присутствию кого-либо, кроме меня.

На самом деле, ситуация не то, что забавляла, она казалось мне какой-то детской. Думаю, эти люди не так уж и хорошо ознакомились с информацией обо мне. Как минимум потому что, ресторан друга — место родное, с этим местом связаны все мои пьянки до бессознательного уровня, именно сюда я приходил, ведь он окружен огромным количеством элитных баров и клубов, а до дома далеко. И именно здесь меня принимали как родного, укладывая как ребенка спать. Мужская солидарность. Друг помогает другу без презрения, мозготраха и лишней бабской херни. Стоило бы учесть это незнакомцам.

— Значит, будет так, что ситуацией будешь управлять ты, — подмигнул, хитро оскалившись — не хочешь выпить?

16

— Добрый день, — знакомый голос режет уши.

Мгновенно тело обдает жаром, напрягая все его клетки и посылая вибрацию в кончики пальцев. Не спешу оборачиваться.

Боюсь разочароваться или… не знаю, чего боюсь.

Но оцепение проходит, беру себя в руки и медленно поворачиваюсь лицом к женщине.

Мама.

Светловолосая, с короткими волосами и огромным количеством морщин на лице. Она очень сильно постарела, хотя нельзя сказать, что имеет приличный возраст. Волосы, подстриженные «под мальчика», только портили ее облик. Это не та женщина, которая следила за собой и которая все свое внимание обращала только на свой внешний вид. Наигралась, может? Или остепенилась и теперь все время уходит на детей?

Сомнений нет, это она. Родинку на ее шее я узнаю из миллионов других. Впрочем, ее я и не забывал. Это почти единственное, что у нас с ней есть схожее.

— Добрый, ты хотела о чем-то поговорить?

Наверняка, она не ожидала увидеть меня. женщина сглотнула и нервно посмотрела за спину. Хотя что от нее ожидать, актриса она прекрасная. Но ведь не настолько же глупая, что шла ко мне, думая, что я ее не узнаю.

— Мы на ты не переходили, — прочистила горло и упрекнула.

Где же ты была, когда надо было воспитывать?

— Меня отправили поговорить с Вами об одной неудачно сложившейся ситуации, — деловито проговорила и деликатно присела, источая полнейшее спокойствие, но протирала руки и сильно тянула кожу.

Неа, все-таки узнала.

— А ты изменилась.

Грустно усмехнулась.

— Ты тоже не остался на месте.

Правда чтоли?

— Ну я по крайней мере, не деградирую, — окинул ее наигранно презрительным и тошнотворным взглядом, — у меня не много времени, что хотела?

— Долю.

Ба-бах.

— Это не ко мне. Найди того, кто ими разбрасывается. Я бы и посоветовал человека, но таких нет. Даже если бы и были, то только в добрые руки. А твои руки настолкьо мрачные и безжизненные, что не завидую предметам, к которым ты прикасаешься, уверен, они бы с удовольствием смывали от себя твои следы будь у них такая возможность.

— Долю от компании МОЕГО отца. Я его дочь, и мне по закону должна перейти некая часть, — пропустила мимо ушей мои слова.

Стоит дать должное, она потеряла свою способность много хамить. Сейчас, сидя предо мной, можно сказать, выглядит покорной, не защищается.

— Когда ты в последний раз видела СВОЕГО отца? — повторил ее интонацию, — лет тридцать назад? Какие такие законы ты знаешь? А?

— Послушай, я понимаю, ты обижен…

— На сук обид держать не стоит. Я уважаю себя.

Зыркнула на меня.

Ну а что хотела? Что буду целовать руки? Ни за что.

— Забудь ты обо мне, я бы никогда бы не пришла к тебе вот так вот, — развела руки в сторону, — кое-кто положил глаз на эту долю. Поверь мне, он страшный человек и может превратить кого угодно в животинку. Ты не исключение.

— Кто «он»?

Вздрогнула, но взгляд отводить не стала. Сейчас ее глаза были наполнены грустью и болью.

Плевать. Даже если она в беде, никогда не протяну руку помощи. Не думаю, что она когда-нибудь сможет испытать то, что испытывали мы с Еленой.

— Мой муж, — тихо прошептала, — Джейсон, он убьет вас всех.

Намеренно не придаю значения ее словам и жду, пока наконец уйдет.

— Всего хорошего, — шепчет и встает.

Ничего не отвечаю, лишь молча провожаю взглядом и выпиваю из рядом стоящего бокала воду, как только дверь закрывается.

Не успеваю подумать, что должен предпринять, как вдруг заходит Мартин.

— Если я не ошибаюсь, это была твоя мать.

— Подслушивать не есть хорошо, — улыбнулся, — но ты прав, она самая.

— Что собираешься делать?

— Найду, кто ее нынешний муж.

Это не составит труда, простой человек не станет идти против меня. Значит, он большая шишка. Впрочем, на другого моя родительница бы не клюнула. Что еще раз подтверждает догадки.

Через час передо мной лежали данные муженька той, с которой довелось сегодня встретиться. Три месяца вышел из тюрьмы, задолго до этого покушался на мультимиллиардера из Италии. Андриано Морино. Интересно.

Насколько я знаю, этот человек владеет двумя корпорациями и еще никогда не выходил на контакт с другими бизнесменами, не считая тех, кого спонсирует. А спонсирует он не многих. Человек семейный, абсолютно недосягаемый и реальная акула бизнеса. Наверное, такая повышенная осторожность связана с тем самым покушением.

Никогда бы не сомневался в себе, но именно в этой ситуации не собираюсь обращаться к нему, хотя он имеет огромные рычаги давления на мошенника. Во-первых, вряд ли он захочет вспоминать об этом человеке и связываться снова. Во-вторых, сам не люблю, когда теребят больные места. А у Морино они были, судя по информации на листах в моих руках, которая подвергала в шок с каждым словом. Удивительно, что бизнесмен не уничтожил или покрошил эту суку, которая спокойно гуляет на свободе и нарывается

«В 21:00 жду в парке напротив заброшенной больницы. Прояви мужественность и приди сам. Твоя баба ужасна в переговорах.»

Так же понимаю, что поступаю очень некрасиво по отношению к Доминике. Отправляю сестре сообщение с вопросом о самочувствии своей невесты, пишу, что есть проблема, которую стоит решить как можно быстрее и прошу не отходить от нее ни на шаг. В ответ она пишет, что приехала бабушка и они пьют чай. На самом деле, это очень хорошо, что все дорогие мне люди в одном доме. Доме, где им обеспечена максимальная безопасность.

Бабушка не просто так поехала туда, наверняка она знает, наверняка угрозы были давно.

Проходит несколько часов, как мы сидим в абсолютной тишине с другом. Никто из нас ничего не говорил, каждый думал о своем, не было необходимости нарушать спокойствие, воцарившееся в стенах ресторана.

Задумываюсь о том, что вряд ли этот мужик приедет на встречу без «друзей», но и не отгоняю мысль, что он будет именно один, ведь в тексте не заметил ни одного имени его потенциального «соотечественника».

— Пора?

Слышу напряженный голос Мартина, весельчак, который кайфует триста шестьдесят пять дней в году, сейчас напоминал совершенно другого человека. Был серьезен как никогда.

Смотрю на часы и поднимаюсь с комфортного кресла.

— Пора, друг.

Подъезжаем к месту быстро, за нами едут несколько машин из моей службы безопасности, но они будут вдалеке наблюдать за ситуацией и ждать моего зова, если вдруг ситуация окажется максимально опасной.

Выходим из машины и направляемся к густо заросшему парку, который находился на окраине города, рядом с заброшенной психбольницей, о которой ходило не мало слухов и мифов.

Замечаю черный силуэт, который стоит с широко разведенными ногами спиной к нам у одного дерева и разглядывает его кору. Услышав звуки нашего приближения, резко поворачивается и поднимает руку, в которой сверкает металлическим блеском пистолет.

Это происходит за долю секунды, не успеваю осознать, как раздается выстрел и Мартин моментально, ни секунды не теряя, закрывает мое тело своим.

Секунда.

— Будь счастлив, Брат.

И мое тело сковывает ужас и неверие.

Эпилог

Джейсон

Сегодня погода особенно мрачная, вокруг туман, который ухудшает видимость, вызывая неприятное чувство из-за затруднения разглядеть что-либо. Рядом с кладбищем что-то горит, поэтому, ко всему прочему, еще и дымно, стараюсь дышать не полной грудью, чтобы не пропускать сильно много ядовитого газа в легкие.

Кладбище не самое лучшее место для посещений, но я прихожу сюда снова и снова, как бы горько не было. Смотрю на улыбающегося человека, изображенного на могильной плите, и становится больно на сердце.

Я скучаю. Мы скучаем.

— Час назад родился твой внук, папа. — начал я, — сегодня я стал отцом, а ты дедушкой. Ты был прав, когда говорил, что дети — самое большое чудо в жизни каждого родителя, при первом взгляде на своего ребенка я почувствовал безграничную любовь, которая будто возникала из неоткуда. Ты не поверишь, но на его ладошке точно такая же родинка, как у тебя. А я не мог насмотреться на это маленькое коричневое пятнышко, которое теперь будет для меня значить даже больше, чем просто пятно. Я подумал, что ты обязан знать одним из первых, поэтому быстро приехал сюда, чтобы поделиться этой хорошей новостью. Знаю, что ты меня слышишь и что безумно рад сегодняшнему дню.

Медленно наклоняюсь к могиле и целую землю.

— До свидания, отец. Обещаю, что как только придет время, я приведу своего ребенка сюда, чтобы ты его увидел.

В последний раз взглянув на могилу, разворачиваюсь и ухожу.

***

Роддом переполнен огромным количеством людей, приехали абсолютно все наши близкие. Особенно светился от счастья мой тесть, который еще месяцев семь назад грозился застрелить мои яйца и поместить в настойку с змеиным языком.

Мартин был особенно рад своему крестнику, которого я решил назвать его именем, а моя горячо любимая и понимающая жена не была против. Если бы не он, возможно, все бы сложилось по-другому и я был бы мертв. Но не только Мартин отличился героизмом.

Смотрю на него и вспоминаю происшедшее несколько месяцев назад. Я уже был готов ненавидеть себя, если бы Мартин умер, но произошло чудо. Когда до него пуле осталось немного лететь, Пол, один из моих телохранителей, выстрелил из своего пистолета прямо в пулю, а та отлетела.

Настоящее чудо.

И настоящий профессионализм и особая чуткость. Мартин за спасенную жизнь чуть ли не целовал его руки, а как только все закончилось, отдал двадцатипроцентную долю своего бизнеса Полу. Но тот, смущенный таким щедрым подарком, конечно же, принял, но не желал уходить из службы безопасности. Чему я был нескончаемо рад. Терять такого человека сродни полной неудаче.

Доминика подошла ко мне и я со всей нежностью, на которую был способен, притянул ее к себе, прижимая ее тело и целуя в голову. Сегодня день выписки, а мы наблюдаем как все по-одному подходят к Мартину с ребенком в руках и заглядывают в маленький сверточек со сладко спящим внутри комочком.

Никогда бы не подумал, что друг так сильно любит детей. Он ни на секунду не дал взять мне на руки своего сына. Но и изменения в нем эти не беспочвенны. Кажется, он встретил свою любовь, а наш с Доминикой ребенок — это тренировка для него перед своим ребенком. Уж часто он открывал тему детей и женитьбы в последнее время. Этому способствовало еще то, что он начал любить жизнь. Недавно признался, что в тот вечер вся жизнь пролетела перед его глазами и он разочаровался, что уходит вот так, не оставляя после себя никакого следа, бессмысленно прожив.

— Может заберем уже наш плод любви? — нежный голосок моей жены заставил вернуться на Землю, а я и не заметил, что задумался и выводил круги на ее чуть полноватой, но такой родной и любимой талии.

Черт подери, что со мной сделала эта женщина?

— Конечно, родная.

И уже позже, когда вся родня поехали ко мне домой, а мы с моей пока маленькой семьей свернули на другую сторону города, я загадочно улыбался.

А когда мы вошли в наш новый, во много раз красивее прежнего, дом, пола которого не было видно из-за огромного количества цветов, Доминика ахнула от неожиданности. Я ей не говорил, что купил этот дом, но он был расположен близко к детскому саду и школе, поэтому здесь жить нам будет намного удобнее.

Смотрю на свою жену, которая заинтересованно и с блеском в глазах рассматривает каждую деталь, и внутри у меня разливается тепло, которое никогда не сможет исчезнуть, потому что со мною рядом женщина, о которой я и не смел мечтать.

И я буду делать все, чтобы ее глаза всегда вот так вот блестели и заставляли мое сердце сжиматься от нежности и безграничной любви к этой девушке.

— Ты самый лучший в мире человек, и я испытываю огромную гордость, что ты мой муж, и это честь быть рядом с тобой и быть любимой тобой. Спасибо тебе большое, родной мой, — нежно шепчет моя самая родная девочка и тянется за поцелуем осторожно, чтобы не разбудить нашего маленького Мартина, которому очень нужна сестренка.