Ты просто бомба, детка

Глава 18 Купание Питона

После обеда все переоделись и отправились за дом, к озеру. Оно было настолько близко, что водной зеркальной гладью можно было любоваться из любого окна. Наверное, здорово в таком доме жить. Выходить по вечерам, садиться в садовое кресло и болтать с родными обсуждая прошедший день.

А по выходным — принимать друзей. Когда-нибудь у меня будет такой дом. А пока — вся эта благодать — не для меня. Вместо благодушной расслабленности я чувствовала себя как в зоне боевых действий.

В гостевой гардеробной долго рассматривала себя в зеркало, пыталась растянуть пошире ниточки бикини, но получалось глупо. В итоге плюнула, накинула сарафан, взяла полотенце и отправилась за остальными, прямо на звуки счастливого смеха и звонких голосов. На заклание.

Шлепки месили светло-серый песок. У самой кромки воды размещались шезлонги и белые столики с легкими напитками. Я бросила полотенце на крайний лежак, развернулась к купающимся и замерла.

Питон, мать его… Купающийся. Мокрый. Почти обнаженный Дик. В каких-то трех-четырех предельно мизерных метрах от меня.

Взгляд невольно скользил вслед за каплями, медленно струящимися по обнаженному торсу. Дорожки воды мягко покрывают черный хвост питона и устремляются вниз, к тесным эластичным боксерам, облегающим бедра. Черт! Слишком тесные, почти не оставляющие простора для воображения. Под тонкой тканью невооруженным глазом угадывалась могучая плоть, которая даже в расслабленном состоянии выглядела внушительно.

На соседнем лежаке сидела дамочка, которая без стеснения пялилась на Дика. Она нервно грызла соломинку в коктейле, не в силах отвести взгляд от загорелых кубиков пресса.

— Все бы отдала за то, чтобы он снял трусы, — до моих ушей донеслось ее невнятное бормотание. Лежавший рядом ее супруг, перевернулся на спину, снял солнечные очки и положил их на свое необъятное пузо.

— Дорогая, свежий воздух действует на тебя благосклонно, — игриво проговорил толстяк. — Вечером закажем в номер шампусик и побалуемся.

Дамочка скривилась, будто глотнула чистого лимонного сока. Она внимательно смерила взяглдом мужа, потом еще раз изучила Питона, особенно его стратегически прикрытые места, требующие тщательного изучения, и со стоном уронила голову на изголовье.

Н-да.

Еле сдержав ехидную ухмылку, я вновь перевела взгляд к воде и…никого не увидела. Где же Дик? Только что был!

— Шерон, надень шляпу! — раздался до боли знакомый голос. Мне на голову опустилась соломенная шляпка с большими полями, а на самый конец лежака опустился Генри.

— Мне и так неплохо, — зачем-то я упрямо стащила с себя головной убор и положила рядом на лежак.

— Солнце напечет, — пробурчал он недовольно. — Ты же сама любишь, когда загорает тело, но бесишься от веснушек на носу. И, дорогая, планируешь раздеваться? По-моему, самое время позагорать.

Деваться было некуда, странно оставаться одетой на пляже, пришлось снимать сарафан. Я аккуратно перекинула его у изголовья, а сама размышляла. До знакомства с Завельски-младшим точно не собиралась избавляться от милых конопушек, украшавших мой нос и щеки. А потом да, они начали меня раздражать. Блин, когда же я успела так измениться? Последний год своей жизни я делала все, что нравилось моему парню, игнорируя собственные желания. Даже если бы в моей жизни не появился Дик, я скорее всего рано или поздно рассталась бы с Генри. Жизнь дается всего лишь раз, и я проживу ее так, как хочется мне самой. Да хоть по-сумасшедшему! Разламывать мандарины в постели, заказать ночью пиццу и есть ее на полу перед телевизором, поехать в отпуск на тропический остров, а не в скучный отель, наполненный пенсионерами.

— Шерри, у тебя травма головы, нужно беречь ее.

— Кого беречь? — улыбнулась я.

— Голову.

— С ней полный порядок, лучше, чем когда-либо.

Я откинулась на спинку шезлонга и поймала себя на мысли, что вновь ищу глазами Дика. Питон неожиданно вынырнул рядом с берегом, окатив брызгами передний ряд лежаков. Дамочка рядом со мной восторженно завизжала, а я облизнула губы, чувствуя на них соленые капли.

— Ричард, можно поосторожнее? — недовольно крикнул Генри. Вся его спина оказалось мокрой. — Ты мочишь Шерон.

— Прости, — в голосе Дика не было ни капли раскаянья, а во взгляде пронзительных глаз плескалась холодная ярость.

— Уже накупался? — спросил Генри, наблюдая как его отец выходит из воды и направляется прямо…О, боже, нет! Я схватила шляпу и надвинула ее себя на лоб, стараясь спрятаться.

— Наша красотка не обгорит? — вместо ответа спросил Дик.

— Шерон, ты опять забыла намазаться кремом? — ворчливо, словно старая бабка спросил молодой человек.

— Я хотела загореть, — пропищала я, прикрывая ноги полотенцем. Какого дьявола они оба их рассматривают. Черт, почему мое бикини такое маленькое? Надо было взять мамин сплошной купальник, а еще лучше купить шорты. Где, здесь магазин поблизости? И не шорты, а штаны! С начесом. Уф!

— Здесь очень коварное солнце, — заявил Дик, одобрительно изучая бедра и, кажется, да чтоб он ослеп на жаре! — мою… э-э-э… развилку. — Лучше беречь здоровье.

— Вот, вот, — закивал его сын, вызывая у меня волну раздражения. — Слушай, что старшие говорят.

Питон застыл, а я послала ему ехидный взгляд, который разбился о ледяную стену. Он отошел, а через насколько мгновений вернулся с желтым тюбиком.

— Спасибо, Дик, — поблагодарил Генри, выхватывая у него крем. — Поворачивайся Шерон, я сейчас намажу тебе спинку.

Фак! Несмотря на то, что мне сейчас больше всего хотелось провалиться сквозь землю прямо в ад, я, сцепив зубы, подставила свою спину. Только, чтобы не стать публичным объектом раздора отца и сына. Холодные пальцы Генри скользнули по завязкам купальника, ослабляя бант.

— Ой! — внезапно вскрикнул Генри. — В тюбике дырка, проклятие, я испачкал все плавки и твое полотенце! На таких производителей надо подавать в суд, это категорически неприемлемо!

Он принялся отряхивать желтую тягучую массу с себя, тряс моим полотенцем, но только еще больше размазывал пятна. На плавках они смотрелись дико неприлично.

— Дорогая, я быстро переоденусь и вернусь. Заодно тебе другое полотенце принесу, — Генри встал и передал флакон крема Дику.

Генри ушел, оставив меня наедине с Диком. Я тоскливо посмотрела ему вслед, а затем подняла голову и уперлась взглядом в довольную физиономию Питона. Его губы были растянуты в улыбке, но какой-то странной, больше напоминавшей оскал хищника, загнавшего свою жертву в угол.

— Ложись, — скомандовал хриплый мужской голос.

— Куда? — я облизнула внезапно пересохшие губы. — В смысле, спасибо за заботу, я сама справлюсь.

— Не сомневаюсь, Вишенка, что ты научилась делать ВСЕ сама, но в данном случае доверься профессионалу.

Я закусила губу, еле сдерживаясь, чтобы не высказать «профессионалу» все, что о нем думаю. Дамочка на соседнем лежаке отвлеклась от смартфона и с интересом прислушивалась к нашему разговору. Мне ничего не оставалось, как молча повернуться на живот, предоставив свое тело в полное распоряжение Дика. Уже в который раз он заманивает меня в ловушку, из которой я не могу выбраться.

Или не хочу.

Его ладонь оказалась теплой и неожиданно нежной. Пальцы скользили по коже, ловко втирая тягучую вязкую массу.

Я закрыла глаза и расслабилась, полностью отдаваясь во власть умелых рук. Они разминали плечи, гладили линию позвоночника, осторожно вырисовывая подушечками пальцев симметричные круги, надавливали и слегка щипали. Вскоре обычное втирание крема от загара превратилось в полноценный массаж. Если бы я умела, замурлыкала бы от удовольствия.

— Ричард!

Голос Генри грубо выдернул меня из блаженной неги, куда я погрузилась усилиями его отца. Я вздрогнула и испуганно распахнула глаза.

— Тебя мама зовет, — пояснил Генри Дику, и, подойдя ближе, вручил мне чистое белое полотенце.

— Зачем? — Хмурый вопрос, и испорченный тюбик крема полетел в сторону.

Питон встал и бросил на меня короткий взгляд, который я поймала. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, а затем я не выдержала и перевела взор на стаканчик сока, который стоял рядом со мной. Лед давно растаял, а жидкость была безнадежно теплая, я сделала несколько глотков и поморщившись, вернула стакан на место.

— Хочет поговорить по поводу моего проекта, — ответил Генри. — Ты обещал его проспонсировать, и Кшиштоф с мамой ждут тебя для обсуждения деталей.

— Какого хера? — резко отреагировал Дик. — Я буду обсуждать его с тобой, и только с тобой.

— Но Кшиштоф лучше знает…

— Этот напыщенный сукин сын даже цвет бумаги в твоем сортире контролирует? — перебил его Питон. — Пожалуй, мне стоит выпить. Если хочешь присоединиться, я буду в баре. Там и пообщаемся.

— Ричард, послушай…

— Ты понял меня? Бабки я даю для ТВОЕГО проекта, и обсуждать я его буду только с тобой, а не с мужем твоей матери. Ясно?

Генри кивнул и проводил тревожным взглядом удаляющегося отца.

— Прости Шерри, я должен идти. Искупаемся потом, хорошо?

— Угу, — буркнула я.

Только оставшись одна, я, наконец, смогла спокойно вздохнуть. Сердце все еще яростно колотилось в груди, а пульс зашкаливал, разливая по крови адреналин.

Так дальше продолжаться не может. Зачем я сюда приехала? Зачем? Может, лучше притвориться больной и просидеть до конца уикенда в номере? Нет, не выйдет. Мама мигом вызовет доктора и раскусит обман. Остается просто плыть по течению и банально претерпеть эти дурацкие выходные.

Со стоном упала назад на шезлонг и тут же услышала шепот соседки, которая так и не вернулась к своему смартфону, а все это время с любопытством наблюдала за нами.

— Говорят, этот, мать его, горячий Дик, очень богат, — доверительно поделилась она, наклонившись ближе и театрально кривя алые губы. — У него сеть магазинов и мастерских. Этот красавчик продает и чинит старинные авто, мотоциклы. Но вместо того, чтобы поделить бизнес с сыном…

Она повернулась к мужу и пропела:

— Джоржи-и-и, милый, что там нам Миранда рассказывала про своего первого? Которого бросила, потому что он со старым железом возился, а он потом возьми, да подними бизнес. Мы с девушкой Генри его обсуждаем, а я детали запамятовала.

Ее супруг поднялся, колыхнул животиком и, перегнувшись через супругу, с видимой радостью сообщил:

— Больной он на голову. Фонд какой-то организовал и туда все деньги спускает, на исследования, детей каких-то и еще не пойми что. А сыну единственному университет оплатил и все, доли не выделяет. Миранда подозревает, что спускает все на баб и приятелей своих, а фонд — чистое прикрытие от налоговой. Не умеет деньгами распоряжаться, скоро, как пить дать, по миру пойдет и ничего сыну не оставит.

Я поймала себя на том, что сижу с приоткрытым ртом, слушая всю эту помесь злости и зависти. Увы, в нашем кругу часто злословили.

Стоит кому-нибудь немного споткнуться и уже со всех сторон:

«Слышали? Беддингтоны дом свой шикарный летний продали, кредит не смогли выплатить. Бедняжки… Теперь перестанут носы задирать, поделом».

Обычно мне неприятно было слышать сплетни, но я сидела молча, стараясь принять отстраненный вид. А сейчас впервые не смогла просто слушать и молчать.

— Детский фонд? Какой он молодец! — сказала я. — Всем бы так мудро распоряжаться деньгами. И взрослому сыну обучение оплатил, и в бизнесе успешен. Пойду, родителям посоветую с ним познакомиться, такие связи на вес золота.

Я подскочила с шезлонга, схватила платье и, не прощаясь с неприятной парочкой, поспешила в дом, одеваясь на ходу. Мне показалось, что задержись я еще на минуту и испачкаюсь, отравлюсь ядовитыми миазмами, вылетающими у них изо рта.

Удивительно, насколько мелочными и неприятными могут быть, на первый взгляд, ухоженные и приличные люди. После аварии мне все тяжелее давалась «игра по правилам» на этой ярмарке тщеславия.