Ты родишь мне после развода (СИ)

Глава 11

Утром я просыпаюсь в теплом и уютном гнезде из пледов. Рядом спит Яров. Одна рука под головой, другая — под моими плечами. Мы спит, прижавшись друг к другу, как котята.

Привстаю. Он все-таки ранен, а я разлеглась…

Аккуратно трогаю лоб. Прохладный. Вчера я беспокоилась, что без антибиотиков ему станет хуже, но у него железное здоровье… И я это не только из-за антибиотиков поняла.

Я сажусь, вздыхаю, глядя через комнату в окно. Там вовсю светит солнце, на ветру колышутся кроны деревьев, поют птицы. Прекрасное утро. Впервые за много дней я улыбаюсь, вспоминая прошлую ночь, от которой мурашки бегут по коже от удовольствия.

Потягиваюсь, сладко вздыхаю.

— Доброе утро, — раздается сзади.

Оглядываюсь: Яров сладко улыбается. Такой же как всегда — довольный и сытый. Или нет, на капельку счастливее.

— Доброе, — я улыбаюсь тоже, не могу сдержать улыбку. — Приготовлю кофе.

Говорю и смотрю на него дальше. Улыбка слегка вянет, когда понимаю, что у этой ночи не будет продолжения, какой бы прекрасной она ни была. Просто не будет и все.

Мы из разных миров.

На одно мгновение — на одну ночь наши параллельные встретились, но скоро мы расстанемся. Ему даже необязательно об этом говорить. Я просто знаю. Я не восемнадцатилетняя сопливая девчонка, чтобы верить в сказки. Мы оказались в одной постели-то исключительно в силу обстоятельств.

Встаю, нагло набрасываю его рубашку и еду на кухню.

Пока закипает чайник, Яров встает. Трудновато, но это бок, наверное, разболелся. Кто-то перетрудился ночью, ехидно думаю.

Понятия не имею, как вести себя с новоявленным любовником. У меня впервые такой опыт. Все мои прежние свидания развивались по классической схеме — поцелуй в щеку на первом свидании, в губы на втором-третьем, через месяц отношений совместная ночь после признаний в любви.

Яров полностью порвал мои шаблоны.

Он подходит сзади. Лопатками я ощущаю его грудь. Берет за плечи и целует в висок.

— Спасибо, красавица.

За что благодарит — за ночь или кофе, непонятно. Он мягко улыбается, щекой прижимается к щеке, как огромный кот.

По спине бегут мурашки.

— Как насчет искупаться?

— У меня нет купальника, — бормочу я. — И ты ранен…

— А зачем тебе купальник? — с интересом спрашивает он. — От меня тебе скрывать нечего, а больше здесь никого нет.

Я заливаюсь краской.

— Может быть. Попозже, когда вода прогреется.

— Иди в постель, — говорит он, когда вода закипает. — Не хочу здесь пить. Я сделаю.

Заворачиваюсь в плед на диване и наблюдаю, как Яров проворно делает две чашки кофе. Ох, вот бы так навсегда. Мечта. Уют, плед, дом на природе, любимый мужчина несет кофе в постель… Стоп. Я сказала — любимый?

Поражаюсь самой себе. В женщинах это неискоренимо. Ведь знаю же, ничего у нас не получится. Никакого крыше сносного романа. И мы не будем вместе. Я это чувствую так же, как шкурой ощущаю опасность. Так же отчетливо.

Яр садится рядом, я скромно беру чашку.

Он наблюдает за мной. А я не могу расслабиться. Как и вчера я смущена и скована. Лучше перевести разговор на него. Я только сейчас понимаю, что он смотрит по-кошачьи, так же беспардонно, спокойно, с любопытством.

— Как ты? — прикасаюсь к повязке, и ловлю его взгляд.

— Терпимо. Покажусь врачу, если что. Не думай об этом.

— Тебя уже второй раз из-за меня ранили.

— Получается, из-за меня.

— Да, — снова опускаю глаза, и делаю глоток кофе.

Хочется похвалить, потому что это он его делал, но это обычная растворимая дрянь из супермаркета.

— Выждем пару дней. Заодно приду в себя. Потом съездим в город, узнаем, безопасно ли вернуться.

— Что там произошло? Ты понимаешь?

— Пока нет. Его убрали, забрали бумаги — кто это был, с какими целями инициировали ограбление, не знаю.

Задумываюсь.

— Это связано с покушением на тебя, как считаешь?

— Не знаю. У меня есть знакомые в полиции. Увидим, что раскопают. По крайней мере, насчет Виктора можем больше не волноваться, — улыбается Яр. — Отличная новость. Но лучше пересидеть на дне, не будем искушать судьбу.

Я вздыхаю, понимая, что как только все закончится — мы расстанемся. Надо постараться принять это с достоинством, как бы ни было грустно.

После обеда, когда вода прогревается, мы с Яровым идем к реке. Сквозь ветви просвечивают солнце. Я чувствую себя свободной и умиротворенной. Так хорошо!

На уже знакомом поваленном дереве я оставляю платья, и ныряю в теплую, как парное молоко, воду. Речка неглубокая, теплая до самого дна. Только время от времени ног касаются прохладные языки течения, вызывая восторг, смех и желание побарахтаться, как маленькой.

Подгребая руками, держусь около берега, Яров наблюдает за мной.

— Тебе не холодно?

— Вода отличная! — кричу я. — Жаль, что тебе сюда нельзя! Если повязка промокнет, менять не на что! У нас бинтов мало!

Искупавшись, выбираюсь на берег, выжимаю волосы и сажусь рядом.

— Какая ты скользкая, — Яров обнимает меня, зарывшись лицом в шею. — От тебя рекой пахнет, как от русалки.

Я снова смеюсь. Мне дико нравится происходящее. Все словно отодвинулось назад — мои неудачи, брак, трудная работа, проблемы, даже вчерашнее нападение. Я словно оказалась в отпуске, в котором не была ни разу за всю трудовую жизнь. В отпуск ездила один раз — после выпуска перед тем, как искать работу. Еще вчера меня трясло от волнения и страха за Яра после стычки. А сейчас хорошо, словно я классно отдохнула.

Наклоняюсь, срываю одинокую ромашку.

— Пойдем в поле, — зову я, его я видела в прошлый раз, когда искала землянику. Оно начиналось с другой стороны леса. Сейчас сплошь усеяно летними полевыми цветами.

Выходим к полю, и я начинаю собирать цветы. Набираю букет из сине-красных-желтых цветов. Девясил, колокольчик, цикорий, ромашки, горечавка. Удивительно, но помню почти все. Я думала. Давно все позабыла, но нет, бабушки наука не выветрилась из головы. Многие из трав можно будет насушить — для чая и настоев.

Букет я ставлю в импровизированную вазу из обрезка бутылки. Пристраиваю цветы на стол. Полевые цветы делают кухню нарядной. Замечаю, что Яр одевает рубашку в зале.

— Ты куда?

— Наведаюсь в магазин, нужно кое-что докупить. Запасы к концу подходят.

— Можно с тобой?

— Конечно.

Сажусь в «ягуар», мы уже второй день в этой чаще, хочется увидеть живых людей. До города не доезжаем. Яр сворачивает в село.

— В город пока опасно соваться, — говорит он. — Закупимся здесь.

В селе оказывается неожиданно приличный супермаркет, хоть и с урезанным, по сравнению с городом, ассортиментом. Я хожу между рядов, Яр катит тележку. Мы похожи на обычную пару, выбравшуюся в выходные, чтобы закупиться на неделю.

— Холодильника нет, — напоминает он, когда я останавливаюсь перед прилавком с мясом.

При виде отличного говяжьего стейка, довольно дорогого, дико хочется есть.

— Можно сейчас приготовить, — говорю я, и беру два куска.

Затем покупаю пять пачек макарон — с запасом, чтобы оставить в доме. Пять банок тушенки. Несколько банок сардин и ветчины. Упаковку спичек, свечей. Запас мыла и соли. Я напоминаю отшельника, выбравшегося из леса ненадолго. Затем в тележку попадает несколько пачек риса разных видов, упаковка фасоли, сахар, кофе и чай. Кофе покупаем подороже, не сговариваясь останавливаясь на одной и той же марке.

На кассе вываливаем огромную гору покупок. Кассир смотрит на нас с удивлением, но воздерживается от комментариев. Через полчаса мы возвращаемся в лесной дом.

Пока раскладываю покупки, которые даже не все умещаются в шкафах, понимаю, что засиделась и хочу обратно в город.

Жутко скучаю по сестре. По городскому шуму. Мы здесь несколько дней, а такое чувство, словно я отлично отдохнула.

— Мне нужно позвонить, — говорит Яр с серьезным лицом, и я понимаю, что он будет звонить по делу.

Он выходит на освещенное крыльцо, а я начинаю готовить ужин: разогреваю сковороду и выкладываю на нее посоленные говяжьи стейки, быстро готовлю салат из овощей, купленных у бабки возле супермаркета. Укроп оказался душистым, огурцы хрустящими, а помидоры — сладкими. Быстро крошу их в глубокую тарелку, поглядывая, как Яр, повернувшись спиной к окну, говорит по телефону. Поза расслабленная, но это ни о чем не говорит. Новости могут быть и плохими.

— Скоро возвращаемся в город, — сообщает он, вернувшись с улицы. — М-м-м… Ты что готовишь?

Услышав заинтересованный голос, смеюсь. По кухне плывет чудесный аромат жареного мяса, пахнет укропом. Простой, но вкусный деревенский ужин. Рада, что угодила ему… Так рада.

Сажусь напротив, и смотрю с каким аппетитом Яр ест. Неторопливо, аккуратно, но в глазах светится животный голод.

— Когда мы возвращаемся, я не расслышала?

— Утром.

— Так быстро?

— Все хорошо, Карина. Я же обещал уладить проблемы, — улыбается Яр. — Позвонил знакомому. Их арестовали. Одного я подстрелил, он был вынужден обратиться в больницу. Сдал второго. Ко мне это убийство не имело отношение. С ним разделался его бывший партнер по бизнесу.

— Значит…

— Все, — за меня закончил Яр, причиняя боль. — Завтра возвращаемся домой.

Жду продолжения. Вместе мы были одну ночь, но… Но я привязалась к нему. Ах, правду, говорят, не спите, девчонки, с красивыми парнями, если те с вами не останутся. Только сердечко разобьется.

Но я взрослая девочка. Я в сказки не верю.

Улыбаюсь, скрывая чувства, и говорю:

— Хорошая новость.

Она правда хорошая. И осколки от нее разрезают сердце на части.

Ночь мы проводим вместе, но сегодня Яр не прикасается ко мне, сославшись на ранение. Перетрудился вчера, не сумев устоять перед искушением. Сегодня признался, что это чертовски больно было.

Утром я не знаю, что сказать. Прячу глаза.

Мы просто собираемся и отбываем в город. Яр привозит меня в наш двор и паркуется под окнами.

— Не волнуйся ни о чем, — на прощание говорит он, пока я пытаюсь совладать с досадой в душе. — Тебя никто не побеспокоит больше. Удачи, Карина, был рад с тобой познакомиться.

— И я, — улыбаюсь я, рассматривая красивое лицо. — Спасибо, что помог.

Мне не восемнадцать, чтобы переживать о случайной ночи. Повезло, что она вообще была. И я хоть на пять минут заглянула в другой мир. Мне очень повезло, что он решил мои проблемы. Настоящий мужчина. Сильный, смелый, привлекательный. Уверенный в себе.

Выхожу из «ягуара». Неожиданно и он тоже. Обходит машину и на глазах у скамеечных бабок нагло обнимает меня за талию. Вот оно, счастье.

— Спасибо за все, — Яр целует меня в губы, подает сумку.

Смотрю на него еще секунду, понимая, что мы прощаемся навсегда. Что бы такого ему ответить, чтобы запомниться навсегда?

— Пожалуйста.

Ладно, он же меня и так вряд ли забудет после коктейля от Виктора.

Иду к подъезду. Бабки провожают меня возмущенными взглядами — знают, что замужем. Звоню в дверь и жду, мыслями оставшись с ним. В его «ягуаре», жизни, судьбе.

Дверь открывается, и я поднимаю глаза на мужа.

— Ты мне изменила, — цедит он. — Ты изменила мне, Карина!