Ты у меня одна

Глава 1

Сэнди рассеянным взглядом провожала идущих мимо кафе прохожих, фигуры которых искажал причудливый разноцветный узор витражных окон. Она слышала, что рядом о чем-то рассказывает ее подруга Пенни, но не вникала в смысл слов. И вдруг… Она вся напряглась, как от удара, пальцы непроизвольно сжали тонкую изящную ручку фарфоровой чашки.

Нет, не может быть!

Это никоим образом не мог быть Джордан. Просто случайный прохожий.

Она лишь мельком увидела высокого мужчину в джинсах и свитере грубой вязки, и он тут же исчез в толпе. Более того, толком разглядеть идущих мимо людей витраж не позволял. Сэнди даже не обратила внимание на то, какого цвета у этого человека волосы: темные, как у Джордана, или нет? Вот только походка… Тут его ни с кем не перепутаешь. На первый взгляд, Джордан двигался медленно и лениво. Но это впечатление было обманчиво и скоро исчезало. Каждый его жест был отточен и полон скрытой внутренней энергии и силы.

Много раз Сэнди видела его обнаженным – и всегда поражалась, как хорошо он сложен и физически развит.

– Что случилось? – услышала Сэнди голос подруги – Пенни Лассистер, и, вздрогнув, отвела взгляд от широкого проема окна.

Пенни, нахмурившись, смотрела на нее:

– Ты уже минут пять как отключилась и, наверное, не слышала ни слова из того, что я тебе говорила?

Только сейчас Сэнди, словно очнувшись, расцепила онемевшие пальцы и с трудом заставила себя улыбнуться:

– Прости, мне показалось, что я увидела… знакомого человека.

Конечно, это разыгралось ее воображение. От Сосалито до Гаваны – Бог знает сколько. Но ее прежнюю жизнь и нынешнюю разделяли не только километры.

В глазах Пенни сразу же вспыхнула тревога, и она резко повернула голову в сторону окна:

– Кемп?

Покачав головой, Сэнди поднесла чашку к губам:

– Нет, конечно. Что ты выдумываешь! Откуда здесь может взяться Кемп Толмэн? Как тебе известно, он сидит в нью-йоркской тюрьме. И мне, слава Богу, совершенно нечего бояться. Забудь о нем.

– Черта с два! – Пенни, прикуривая сигарету, посмотрела прямо в глаза Сэнди. – Нет уж, я не забуду, что ты – единственный свидетель. Ты – бомба с зажженным фитилем для предстоящего судебного процесса. Кемп не зря тебе угрожал.

– С тех пор, как судья Бренлоу распустил присяжных заседателей и объявил о пересмотре дела, прошло уже четыре месяца. Кемп Толмэн находится за решеткой, так что нечего его бояться. – Сэнди ободряюще сжала руку своей подруги. – Я не настолько глупа, чтобы совсем забыть об осторожности. Но, с другой стороны, не могу же я запереться в четырех стенах, дрожать и прятаться. Так жить невозможно. И Кемп тоже не дурак. Из тюрьмы не убежишь, а если вздумалось за мной гоняться, то полицейские устроили бы ему засаду и подождали, пока он сам попадется им прямо в руки.

– Да, он не дурак. Дело куда серьезней, ведь он – сумасшедший, маньяк, – возразила Пенни. – Он уже убил четырех женщин. И я совсем не хочу, чтобы пятой стала ты. Так вот, пораскинув мозгами, я решила, что будет лучше, если мы переведем тебя в другой наш отдел…

– Нет! – сразу же возразила Сэнди. – Все эти твои предосторожности ни к чему.

Пенни сжала губы:

– Именно я направила тебя в Нью-Йорк, чтобы ты начала свое частное расследование, связанное с Кемпом! Значит, по моей вине ты стала случайной свидетельницей его последнего преступления. Поэтому даже не пытайся меня отговаривать. Я обязана принять все необходимые меры предосторожности.

Ее голос звучал так безапелляционно, что можно было подумать, будто Пенни уже диктует секретарю приказ о переводе Сэнди. Словно в данную минуту она забыла, что речь идет о подруге, а не о подчиненной. И Сэнди это слегка встревожило. Уж она лучше других знала, какой упрямой может быть Пенни, если вобьет что-то себе в голову. Пенни Лассистер не походила на других издателей престижных журналов, которых легко можно было склонить в любую сторону. Решительная, умная, обаятельная, она превращалась в настоящую фурию, когда хотела добиться своего. Оставалось надеяться только на то, что решение Пенни еще не окончательное.

– Мне совсем не хочется возвращаться в Сидней, – призналась Сэнди.

Выражение лица Пенни смягчилось:

– А с чего ты решила, что речь идет об Австралии? Я имела в виду другое. Что ты скажешь насчет Гонолулу? Неужели тебе не хочется провести полгода на Гавайях?

Сэнди опустила ресницы, чтобы скрыть от подруги облегчение. У Джордана в Гонолулу был роскошный отель, но он там почти никогда не бывал. Как правило, за теми отелями, что находились за пределами Австралии, наблюдал его брат – Марч.

– Место, несомненно, намного привлекательнее Сиднея, но я уже сейчас представляю, как быстро мне осточертеет этот райский уголок. Я бы предпочла остаться здесь.

Пенни молча разглядывала свою чашку с ароматным напитком. Она нисколько не сомневалась в том, что Сэнди нелегко будет уговорить. В общей сложности они знали друг друга вот уже пять лет, из них года четыре Сэнди О'Рурк была ее лучшей и самой близкой подругой. За это время Пенни успела неплохо ее изучить, что, кстати, было совсем нетрудно: такого открытого, искреннего и честного человека, как Сэнди, она не встречала.

Когда Пенни принимала на работу ее, свежеиспеченную выпускницу колледжа, у нее, как у редактора, вызвали серьезное беспокойство две черты характера новой сотрудницы: ранимость и впечатлительность. По своему опыту Пенни знала, что с годами впечатлительность у репортеров переходит в цинизм, а честность – в беспощадность. Поэтому не сомневалась, что Сэнди либо зачерствеет, либо не продержится в «Уорлд рипорт» больше полугода.

К своему удивлению, она поняла, что ошиблась. Сэнди удавалось сочетать, казалось бы, несоединимые качества: умение стоять на своем и умение располагать к себе собеседника. Она не утратила искренности и теплоты в общении с людьми. Именно благодаря этим качествам ее интервью неизменно становились гвоздем номера. И, как правило, шли на первой полосе.

– Месяцев шесть сумеешь выдержать. Может, заодно научишься крутить хула-хуп. – Пенни загасила сигарету, ткнув ее в дно хрустальной пепельницы. – Надеюсь, за это время полиция добудет достаточно улик, чтобы доказать причастность Кемпа и к другим убийствам.

– И все равно я не понимаю, почему мне непременно надо уезжать, – упрямо повторила Сэнди. – У меня нет ни малейшего желания покидать Сан-Франциско. Мне здесь нравится, у меня много друзей. Квартира отремонтирована, и я могу наконец туда переехать…

– Гонолулу довольно далеко от Гаваны, Сэнди, – перебила ее Пенни. – И если ты считаешь, что пути твои и Джордана могут пересечься, то смею тебя заверить: шансы на такую встречу практически равны нулю. Конечно, я бы с большим удовольствием отправила тебя в парижское агентство, но, к сожалению, нам пока не удалось его открыть.

– Если я и не хочу уезжать из Сан-Франциско, то вовсе не из-за Джордана. – Встретив взгляд подруги, Сэнди поморщилась. – Ну хорошо, хорошо. Ты права. Я действительно не хочу видеть Джордана. Потому что пока не готова к встрече с ним.

– С тех пор, как ты уехала из Гаваны, прошло уже почти полтора года, – мягко напомнила Пенни. – До этого я никогда не замечала, чтобы ты пыталась от чего-либо увильнуть. У меня такое ощущение, что ты в своем воображении наделила Джордана Бандора какими-то немыслимыми качествами. Он обыкновенный человек – и все.

– Да ну? – насмешливо улыбнулась Сэнди. – Ты ведь ни разу не видела его и ничего о нем не знаешь.

Пенни испытующе посмотрела в глаза подруги:

– Уж не боишься ли ты его?

– Нет, конечно. Просто Джордан… – Сэнди облизнула пересохшие губы и повторила: – Просто я еще не готова встретиться с ним. Пока. Ему всегда удавалось переубедить меня. Он… – она помолчала, подбирая слова, – умеет настоять на своем.

Слова подруги вполне отвечали тому, что слышала о ее бывшем муже Пенни. Австралийский бизнесмен – владелец роскошных отелей – слыл очень волевым, жестким и напористым человеком. Таким он был и в бизнесе, и в личной жизни. Можно только диву даваться, каким образом мягкая Сэнди сумела от него вырваться. Красавец Джордан Бандор считался богатым, фантастически богатым человеком. Но Пенни не сомневалась, что Сэнди привлекли в нем не деньги. После недельного знакомства Джордан предложил ей выйти за него замуж и настоял на том, чтобы она оставила работу. Через год Сэнди вновь появилась в кабинете Пенни в Сан-Франциско и сообщила о том, что с замужеством покончено и что ей хотелось бы занять прежнюю должность. С тех пор Сэнди ни разу не заговорила о Джордане, не произнесла о нем ни слова.

– Он случайно не запугивал тебя?.. – нахмурилась Пенни. – Ты ведь не из робких овечек, которые трепещут при каждом шорохе…

– Никто меня не запугивал. Кажется, я невольно ввела тебя в заблуждение и ты с моих слов составила о нем неверное представление. На самом деле Джордан чрезвычайно умный человек и бывает очень обаятельным. Окажись он здесь, ты бы пришла от него в восторг. Правда, главная его черта – властность. Пожалуй, это самый властный человек из всех, с кем мне доводилось встречаться в своей жизни.

– Вспыльчивый?

Сэнди покачала головой:

– Нет. Невозмутим, как скала.

Пенни усмехнулась:

– Как бы там ни было, но в данной ситуации твой бывший муж меня совершенно не интересует. Есть вопросы и поважнее.

Взгляд Сэнди снова невольно обратился к окну:

– Он еще не стал моим «бывшим мужем». Все дело упирается в какие-то бесконечные юридические проволочки.

Пенни слегка присвистнула:

– А я-то считала, что вы уже разведены.

– Надеюсь, это состоится в ближайшее время. Когда канцелярские крысы наконец заполнят свои бумажки и учтут каждый пунктик, – Сэнди посмотрела на часы. – Мне пора. Сейчас уже четыре, а в пять я договорилась встретиться с Майклом Донованом. Он пообещал, что расскажет кое-что – и только мне одной, – о своем новом фантастическом фильме, – с этими словами Сэнди поднялась.

Встреча и разговор с таким неглупым человеком, как Майкл, несмотря на то что она не позволила себе ни на минуту расслабиться, чтобы просто насладиться общением, оставила очень приятное ощущение. И Сэнди, вернувшись домой, уже предвкушала, что вот-вот сядет за работу, как вдруг зазвонил телефон. Услышав голос Марча, она растерялась и не знала, что ответить, но быстро взяла себя в руки и сказала, что, разумеется, будет рада его видеть. А положив трубку, заметила, что руки дрожат.

С чего бы это? Что тут такого, если с ней захотел увидеться брат Джордана – ясноглазый, неунывающий Марч, который ей всегда был симпатичен. Однако интуиция подсказывала ей, что его неожиданный визит – не случайность, и скорее всего имеет отношение к Джордану.

Так оно и оказалось, когда Марч, поздоровавшись и пройдя в комнату, без обиняков заявил:

– Мне бы не хотелось хитрить с тобой, поэтому сразу скажу, что я приехал сюда по просьбе Джордана.

– С каких это пор ты стал у него мальчиком на побегушках? – попыталась съязвить Сэнди, явно для того, чтобы скрыть свою растерянность.

– Ты лучше, чем кто-либо, знаешь, как это происходит, – пожал плечами Марч. – Но в этот раз он просто попросил меня прийти. И я не припомню ни одного случая, когда Джордан просил меня о чем-либо. Как я мог отказаться?

– Да, ему трудно отказать. Мы оба… – Она замолчала, пытаясь придать голосу твердость. – Давай-ка я заварю кофе. Что-то мне не по себе. Наверное, из-за этой проклятой погоды – чертова тумана. Я еле держусь на ногах. Надеюсь, кофе хоть немного меня взбодрит. – И она достала с полки кофеварку. – Ты не знаешь, как идут дела с разводом? Сдвинулись с мертвой точки? Может, мне надо подписать еще какие-то бумаги?

– Никаких.

– И когда же я наконец дождусь окончательного…

– Джордан хочет, чтобы ты к нему вернулась.

Сэнди как стояла с ложкой в руках, так и замерла от удивления:

– Что ты сказал?

– Он хочет, чтобы ты вместе со мной вернулась домой. И просил передать, что теперь все будет… иначе.

Сэнди снова зачерпнула ложечкой кофе и, не донеся до кофеварки, просыпала. Надо взять себя в руки, нельзя распускаться.

– Это что? Шутка?

– Если бы. – Марч поморщился. – Я бы с удовольствием отказался от исполнения подобной миссии, поскольку явно не гожусь для этой роли.

– Тогда зачем же ты взялся за нее?

– Потому что искренне люблю его, – просто ответил Марч. – Так же, как и ты, Сэнди.

– Я?.. – она замолчала и глубоко вздохнула. – Зато Джордан понятия не имеет о том, что такое – любить. Что такое быть собственником – это да. Вот, пожалуй, единственное, на что он способен. Но не более того.

– Ты его не знаешь.

Сэнди резко повернулась. В ее глазах блестели слезы:

– Да, ты прав. Я знать не знаю, что он такое на самом деле. И проживи я с ним хоть сто лет, он не позволил бы мне узнать его получше. Вот почему я и решила уйти. Одного секса мне мало, чтобы жить с человеком.

– Вполне возможно, что он многое понял и переменился.

Сэнди горько рассмеялась:

– Переменился? А с чего ему меняться? Я ему не нужна. Джордану Бандору на самом деле не нужна рядом никакая женщина.

– Не пори чепуху, – нахмурился Марч. – Я еще не видел мужчину, который так дорожил бы женщиной, как Джордан дорожил тобой.

– Что вовсе не значит, будто он любит меня, – Сэнди нервно провела левой ладонью по тыльной стороне правой. – Это только секс.

– Как бы там это ни называлось, – покачал головой Марч, – но вы оба чуть ли не год жили друг для друга, словно в каком-то волшебном сне. Неужели этого мало, а, Сэнди?

– Сначала мне этого хватало, – она опустила глаза. – Но вскоре оказалось, что я и шагу не имею права ступить сама. Ты видел, как все происходило. Он не давал даже ветерку подуть в мою сторону. Не спускал с меня глаз ни на минуту. Я могла быть только женой Джордана Бандора – и более никем. Это было невыносимо. Все равно что превратиться в растение, в послушного робота.

– Сэнди, он…

– Нет уж, больше я не желаю быть чьей-то собственностью. Ты забыл, что Джордан умудрился ревновать меня даже к тебе?

Марч кивнул:

– Ну почему же, помню. Он даже не постеснялся потребовать, чтобы я держался подальше. Сначала я решил было, что это своего рода шутка. Я и не предполагал, насколько это удивит и возмутит тебя. Прости. Мне следовало знать, какой это удар по твоему самолюбию.

– Брось, ты тут ни при чем. Джордан делал все возможное, чтобы мы вообще не виделись.

– Сэнди, нельзя быть такой несправедливой. Ты так говоришь, словно он держал тебя взаперти. А на вашей вилле я не заметил ни единой двери, которая бы закрывалась на ключ.

– Еще чего не хватало! Конечно, он не запирал меня.

Щеки Сэнди залил румянец, когда она вдруг вспомнила, какими методами пользовался Джордан, чтобы лишить ее воли, превратить в тряпичную куклу. Нет, нельзя позволять себе вспоминать то, чем они занимались наедине. Джордан больше не имеет никакой власти над ее телом и ее чувствами. Пока она не думает о нем, пока не вспоминает об их совместной жизни, ей удается держать себя в руках.

– Разумеется, я оставалась добровольной пленницей. Иной раз даже могла выйти из дома одна. Но это случалось очень редко. – Она взяла кувшин и налила из него воды в кофеварку, не пролив ни капли. Маленькая, но все же победа! Это придало ей силы, чтобы твердо закончить: – Решение уйти я приняла самостоятельно. Я никогда не вернусь к твоему брату, Марч.

Какое-то время он молчал:

– Да я, собственно, и не надеялся тебя уговорить. Но обязан был попытаться. – И после еще одной паузы продолжил: – Когда он прочел твою записку, то чуть с ума не сошел. Я еще не видел его в таком отчаянии, если не считать того дня… – Марч оборвал себя на полуслове. – Но, видишь ли, люди способны меняться.

– Только не Джордан! Его ни переубедить, ни изменить нельзя. Он очень жесткий, несгибаемый человек. Все бесполезно.

– Но ведь можно же попытаться еще один раз!

Сэнди покачала головой:

– Мне это не по силам. Как ты считаешь, почему я решила обрубить все концы и уехала из дома, даже не дождавшись его возвращения из Сиднея? Да потому, что у него особый дар: присутствия – даже на расстоянии чувствуешь, будто он рядом.

– Ты же и сама понимаешь, что Джордан не хочет разводиться с тобой. И он найдет сотни всяких юридических способов держать тебя на крючке еще долгое время.

– А куда мне спешить? Рано или поздно ему все это надоест и он согласится на развод.

– Джордан? – Марч улыбнулся и покачал головой. – Странное дело, но, кажется, ты и в самом деле плохо его знаешь… Что ж, – он поднялся со своего места, – я исполнил свой долг и теперь могу со спокойной совестью уехать. Пока, малыш. Надеюсь, что когда мы встретимся в следующий раз, хотя бы погуляем, вспоминая добрые старые времена…

– Буду рада, Марч, – мягко улыбнулась она. – За время нашей совместной с Джорданом жизни ты был моим единственным другом. Ты сам знаешь об этом.

Он обернулся:

– А Джордана ты не считала своим другом?

Сэнди не смогла ничего ответить ему.

Марч недоуменно покачал головой:

– Да, кажется, он все-таки ухитрился изрядно тебе насолить. А мне-то казалось, что Джордан намного умнее. Немудрено, что теперь он ходит как пришибленный.

Сэнди печально улыбнулась:

– Боюсь, что ты ошибаешься. Джордана ничто не может вывести из равновесия. Ничто и… никто. И несмотря на все твои заверения, я не думаю, что он способен хоть в чем-то измениться.

– Ты так считаешь? – Марч открыл дверь. – А если подумать как следует? Вспомни, как Джордан ревнив. Просто дьявольски. И в этом смысле он ни на йоту не переменился. – Марч посмотрел на нее. – Тем не менее брат отправил меня к тебе. Может быть, это значит больше, чем банальные слова оправдания! И он хочет ясно дать понять это?

– Что именно?

– То, что доверяет тебе и готов принять любые твои условия ради того, чтобы сохранить ваши отношения.

– Слишком поздно, – прошептала Сэнди.

В глазах Марча промелькнуло неподдельное сожаление:

– Мне страшно жаль. Не знаю, как и повторю ему эти твои слова, – и он направился к двери.

– Марч…

Он остановился:

– Да?

– А где вы должны встретиться? Ну, чтобы ты передал ему мой ответ, – Сэнди нервно провела языком по внезапно пересохшим губам. – Сегодня мне вдруг показалось, что в толпе промелькнул Джордан. Потом я решила, что это просто игра воображения. С утра стоял такой туман, что немудрено было ошибиться. Но… Он случайно не здесь?

– Если он и здесь, я его не видел. – Что-то промелькнуло на лице Марча и сразу исчезло. – Его звонок застал меня на Таити. И он по телефону попросил меня приехать сюда, в Сан-Франциско, поговорить с тобой. Я подумал, что он звонил с Майорки.

Сэнди почувствовала такое облегчение, будто камень свалился с плеч, и вслед за этим ощутила странное чувство пустоты:

– Ну конечно. Я так и знала, что ошиблась.

Марч хотел было что-то добавить к сказанному, но оборвал себя и закончил:

– До встречи!

Она кивнула:

– До встречи!

Дверь за ним закрылась, и только после этого Сэнди наконец перевела дыхание. Странно… Впервые ей было так трудно с ним. Ведь этого никогда не случалось прежде. С Марчем она всегда чувствовала себя легко и свободно. И пальцы у нее все еще дрожали, несмотря на то что тот уже ушел. Господи! Ну зачем она пытается обмануть саму себя и делает вид, что это Марч вывел ее из себя! На самом деле причина – Джордан. И никто другой!

Хватило и пары слов, чтобы снова ввергнуть ее в то прежнее состояние, в котором она находилась, когда была рядом с ним, и которое Джордан старательно в ней культивировал. И, к своему ужасу, Сэнди поняла, что снова жаждет его. Да, она страшно хотела близости с ним – надо честно признаться в этом хотя бы самой себе. Но ведь это желание – еще не есть любовь. В течение первых бурных месяцев она пыталась уверить себя, что они любят друг друга. Но как можно любить человека, которого, в сущности, не знаешь? Нет, с Джорданом ее связывало только желание, только секс в чистом виде. Наверное, у каждой женщины бывает в жизни такое. Вот и ее не миновала чаша сия. Но теперь, слава Богу, время, когда она находилась в невменяемом состоянии, прошло. И возвратиться к прежнему она бы не согласилась ни за какие сокровища мира. Слова Марча вывели ее из душевного равновесия, обретенного с таким трудом. Надо запретить себе даже вспоминать о Джордане. Надо постараться успокоиться, сосредоточить все силы, все свое внимание на работе.

Полтора года… Почему же он ни разу даже не попытался поговорить с ней? Почему не предупредил, что не может согласиться на развод? И с чего вдруг теперь отправил к ней брата с миссией примирения? Сэнди показалось несколько странным то, что он не искал ее на Майорке. Она считала, что Джордан решил сразу оборвать все концы и выкинуть ее из своей жизни. Сэнди случалось видеть, как холодно и жестко он обращался со своими деловыми партнерами, и подумала, что и с ней он поступает так же.

Мышцы тела оставались все еще настолько напряженными, что Сэнди с трудом заставила себя расслабиться, глубоко вздохнула и попыталась представить, как теплая волна растекается по телу. Надо будет постоять под горячим душем и сразу лечь в постель. А за интервью с Донованом она возьмется завтра утром. Главное – не позволить Джордану проникнуть за ту стену, которую ей удалось возвести вокруг себя. Эта стена всегда будет крепкой и непробиваемой. А ей сейчас необходимо только как следует выспаться.

В первые недели своего отъезда с Майорки она довольно успешно использовала выверенную надежную тактику: просто жить час за часом, минута за минутой. Иначе ей было не выдержать, не вынести страшную муку.

С трудом, словно у нее на ногах были гири, она двинулась к бамбуковому занавесу, который отделял спальную комнату от ванной.

Да, за это время я научилась нелегкому искусству выживания, – подумала про себя Сэнди. Джордан пытался подавить ее как личность. Но она смогла по крохам снова восстановить индивидуальность. Стать такой же, какой была до этого замужества.

И теперь она никому не позволит встать у себя на пути, заставить плясать под чужую дудку.

Апартаменты Мака Девлина, расположенные на верхнем этаже небоскреба, были просторными и оформлены модным декоратором. В первый миг замершей у входа Сэнди показалось, что ей не удастся протиснуться дальше порога, – так много было гостей. Мужчины и женщины стояли плотной толпой, болтали, смеялись и выпивали. Драгоценности на женщинах сверкали не меньше, чем хрустальные люстры, украшавшие квартиры. Некоторых из присутствовавших Сэнди знала, но большинство были незнакомы. Наконец она заметила чету О'Брайан, Келли и Ника, которые разговаривали с Маком в противоположном конце зала, и стала пробираться к ним. И в этот момент рядом с ней возникла Пенни:

– Держи, – усмехнулась подруга, подхватывая два бокала с подноса в руках у лавировавшего в толпе официанта в черно-белом фраке, и вручила один из них Сэнди. – Учти, что до обеда скорее всего больше ничего не перепадет. Было бы неплохо, если бы Мак пометил своих официантов флюоресцентными значками – иначе здесь их просто невозможно отыскать.

– Что же ты не посоветуешь ему этого?

– Да разве к нему протолкаешься? Можно только докричаться. – Пенни быстрым взглядом окинула бархатное, цвета красного вина, платье Сэнди. – Красивое. – И слегка поморщилась. – Но если бы у меня была твоя фигура, я бы не стала надевать такие балахоны. Мой принцип известен: если у тебя что-то есть, так уж, сделай милость, подчеркни это всеми доступными средствами.

– Вполне разделяю твои взгляды. – Сэнди подмигнула Пенни и повернулась к ней спиной. – Только с одной разницей. Я считаю, что это надо делать незаметно. – Глубокий вырез на спине заканчивался ниже талии.

Пенни засмеялась и покачала головой, когда Сэнди снова повернулась к ней:

– Как твой редактор должна заметить, что ты выбрала не совсем точное выражение. Назвать такой вырез «незаметным» – большая натяжка. – Ее улыбка вдруг исчезла. – Да, кстати, совсем забыла про Гонолулу. Мне уже удалось закинуть удочку и договориться о встрече. Пообещай мне, что…

– Тебе понравилось мое интервью с Донованом?

– Та часть, где о его семье, сделана совсем неплохо. – Пенни нахмурилась. – Но ты напрасно стараешься обойти острые углы. Я вовсе не собираюсь… Что случилось? У тебя такое выражение лица, будто ты… – Пенни повернулась и посмотрела в ту же сторону, куда глядела Сэнди: в тот угол, где стоял Мак в окружении гостей, и слегка присвистнула. – Вот это мужчина! Что за таинственный красавец? Лицом почти что Мэл Гибсон, а сложен, как Кевин Костнер. Действительно, глаз не оторвать.

– Да уж, – каким-то странным тоном проговорила Сэнди.

Сделав глоток шампанского, Пенни, слегка нахмурившись, снова посмотрела на незнакомца, разговаривавшего с Маком:

– Наверное, какая-нибудь кинозвезда? Кому бы еще пришла в голову идея надеть черную повязку на глаз? Как пират из старых фильмов о капитане Флинте.

Сэнди продолжала молчать.

– Еще секунда, и я не смогу удержаться и начну продираться сквозь толпу в ту сторону, – пробормотала Пенни. – При виде такого мужчины… – она тотчас замолчала, когда увидела изменившееся лицо Сэнди. – Так ты его знаешь?

Сэнди наконец смогла преодолеть охватившее ее оцепение, и кивнула, неотрывно смотря на мужчину с повязкой на глазу:

– Это Джордан.

– Ах вот оно что, – протянула Пенни и более внимательно посмотрела на бывшего мужа подруги.

Еще вчера она удивлялась, как болезненно Сэнди реагирует на все, что связано с разрывом. Что эта рана, несмотря на время, оставалась свежей. Сегодня все стало понятно. Джордан Брандон излучал такой магнетизм, какого Пенни не ощущала ни в одном другом мужчине. От него веяло силой, властностью и… Пенни невольно перевела взгляд на его лицо. Четко очерченная линия бровей и скул сразу бросалась в глаза, но более привлекательными все же были его губы. И эта повязка на глазу! Она придавала ему столько шарма, столько обаяния! Ничего странного, что Сэнди сразу попалась на крючок. Вряд ли нашлась бы женщина, способная устоять против чар Джордана. Пенни придвинулась на шаг к Сэнди, показывая подруге, что она рядом и готова помочь ей в любую секунду.

– Если ты захочешь уйти, я передам Маку твои извинения.

– Нет. – Сэнди только на секунду прикрыла глаза, а потом повернулась к Пенни и улыбнулась. – Со мной все в порядке. Просто я этого не ожидала, меня застали врасплох.

– Какого черта он здесь делает? Откуда он взялся? – возмущенно проговорила Пенни. – Почему бы ему не заниматься своими делами?

– Джордан постоянно колесит по миру. Кто знает, каким ветром его занесло сюда? – Сэнди отпила глоток шампанского. – Думаю, что вскоре мы это поймем. Тактика Маккиавели ему не по душе. Джордан всегда идет напрямик, напролом, не обращая внимания на препятствия.

Глядя на мужчину в противоположном конце комнаты, Пенни понимала, что Сэнди ничуть не преувеличивает. Пока Джордан стоял неподвижно, создавалось впечатление, что он абсолютно спокоен, но когда он поворачивался и наклонял темноволосую голову, прислушиваясь к словам собеседника, – было видно, что каждое его движение полно мощи, внутренней силы. И Пенни вдруг ощутила себя совсем беззащитной.

– Может, нам найти укромный уголок и выпить чего-нибудь покрепче?

Сэнди ласково улыбнулась в ответ на заботливое предложение подруги:

– Мак хотел, чтобы ты была среди гостей и общалась со всеми этими «шишками». Не беспокойся из-за меня, Пенни. Ты ведь сама говорила вчера: мне надо приготовиться к тому, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

Да, но это было до того, как Пенни лично увидела Джордана и поняла, о чем идет речь.

– Говорить никому не запрещено. А я, кажется, умею делать смелые заявления. Но коли так получилось, остается одно: давай подойдем к нему и ты покажешь, как уверенно себя чувствуешь и прекрасно обходишься без него.

Сэнди с сомнением покачала головой:

– Спасибо за поддержку, но я не девочка, чтобы меня водили за ручку. Мне уже двадцать семь лет! Справлюсь сама. Не волнуйся и занимайся своими делами.

Пенни заколебалась:

– Ты уверена?

– Разумеется, – Сэнди поднесла бокал к губам. – Просто я слегка удивлена. Джордан не из тех людей, которые зря… – она забыла, чем хотела закончить, потому что в эту минуту Джордан посмотрел прямо на нее… Его лицо оставалось спокойным, но Сэнди почувствовала, как эмоциональная волна прокатилась через весь зал и захлестнула ее с головой. Сэнди сжала тонкую ножку бокала. Она уже забыла холодную синеву этого взгляда.

– Сэнди?

Встревоженный голос Пенни привел ее в чувство. Отведя глаза в сторону, она выдавила из себя улыбку:

– Я же сказала: не волнуйся! У тебя и без меня дел хватает.

Подруга скептически поморщилась, но пожала плечами:

– Я скоро подойду, посмотрю, как ты, – и, повернувшись, скрылась в толпе.

Сэнди неотрывно смотрела на то, как пузырьки шампанского устремляются со дна бокала вверх. С минуту на минуту он будет здесь, рядом с ней. Пройдет сквозь толпу, как ледокол, и все инстинктивно будут расступаться перед ним, не понимая, почему это делают. Его ничто не остановит. Еще немного, и он…

– Привет, Сэнди.

Она подняла глаза и посмотрела ему прямо в лицо. О Господи! Как она боялась этой минуты. И не зря. Дыхание у нее сразу перехватило, в горле будто застрял ком.

– Каким ветром тебя сюда занесло?

– Я ждал, что ты сюда придешь, – Джордан сжал губы. – Я искал встречи с тобой все эти полтора года. – Взгляд его пробежал по ее тонкому лицу, задержавшись чуть дольше на мягких губах и на прядке серебристо-пепельных волос, которая непослушно завилась у самой щеки. Брови Джордана слегка нахмурились. – Ты подстриглась. Мне больше нравились длинные волосы.

– А мне – короткие, – Сэнди отпила глоток шампанского. – Марч не знал, что ты в Сан-Франциско?

– Сейчас уже знает. Я позвонил ему. Кстати, он поселился вместе со мной. – Джордан взял у нее из рук бокал с шампанским и поставил на сервировочный столик. – Уйдем отсюда. Мне надо с тобой поговорить.

Сэнди почувствовала, как ее охватывает страх и растерянность.

– А у меня нет ни малейшего желания ни с того ни с сего уходить. Во-первых, я только что пришла. Во-вторых, я даже не успела поздороваться с Маком…

– Ради Бога, Сэнди, перестань упрямиться… – Джордан внезапно оборвал себя, и Сэнди увидела, каких усилий ему стоило заставить себя замолчать. – Ну хорошо, останемся, если тебе так больше хочется. Где тут можно уединиться?

– Зачем? Нам и сказать-то друг другу нечего.

– Нет, есть. – Он окинул взглядом комнату, остановился на дверях, ведущих на террасу, затем взял ее за руку и стремительно повел за собой сквозь толпу. – Нам давно нужно было откровенно поговорить. – Распахнув двери, он пропустил ее вперед. – Должен же я наконец узнать, почему ты от меня убежала.

– Почему убежала? Я оставила записку, в которой объяснила причину своего отъезда. – Услышав, как его дыхание участилось, Сэнди обернулась и поняла, что он смотрел на глубокий вырез ее платья, который заканчивался сзади ниже талии.

– Неужели нельзя было надеть что-нибудь более пристойное? Это даже хуже, чем прийти вообще раздетой.

Сэнди резко выпрямилась, словно почувствовала опасность:

– Дело вкуса. Кому что нравится. Раньше по твоей милости мне приходилось закутываться с ног до головы, как наложнице из гарема какого-нибудь шейха. Ты не позволял мне даже в шортах выйти за пределы дома.

Джордан сердито нахмурился:

– Это потому, что ты выглядишь слишком сексуальной. – Пройдя следом за ней на балкон, он закрыл за собой дверь. – И мне казалось, что тебя это не слишком задевает. Кажется, мы с тобой уже обсуждали это…

– Обсуждали… – Сэнди резко повернулась лицом к нему. – Мы с тобой никогда и ничего не обсуждали. Ты сам приходил к какому-то выводу, принимал решение и деловито ставил меня в известность. Так что мне оставалось только послушно выполнять то, что тебе пришло на ум.

– Да и тебе это, кажется, доставляло удовольствие…

Она вспыхнула:

– Ты опытный любовник, Джордан. И тебе не составляло труда заставить меня полыхать огнем. Ты знал, на какие клавиши надо нажимать. И те дни, что мы были вместе, прошли, как в эротической дреме. Я ничего толком не соображала и не понимала. Все было как в тумане. – Она встретила его взгляд. – Но рано или поздно наступает момент, когда надо проснуться и посмотреть правде в глаза. И когда я наконец очнулась и поняла, что происходит…

– Это не было ни сном, ни дремой. Это была действительная жизнь… – в его голосе проскользнули приглушенные жесткие нотки. – Была ты. И был я. И тебе нравилось то, чем мы с тобой занимались. – Он шагнул к ней. – И ты откликалась на каждое мое движение так, как ни одна из встреченных мною прежде женщин. Вспомни, сколько раз на день мы занимались любовью? Какие ты издавала стоны и как впивалась ногтями мне в плечи? Ты помнишь это, Сэнди?

Невольно отступив на шаг назад, она попыталась мысленно отгородиться от него, поставить барьер, преграду, которая помогла бы ей устоять. Ни в коем случае не следовало вспоминать то, что происходило между ними. Оказавшись с ним наедине, она буквально становилась сумасшедшей.

– Я помню, как ты убедил меня бросить работу, отказаться от любимого дела. Помню, как ты разрушал все дружеские связи, которые у меня устанавливались с кем-либо. И я прекрасно помню, что к тому времени, когда решилась от тебя уйти, – я превратилась, можно сказать, в рабыню, которая…

Лицо его потемнело и слегка исказилось, как от боли.

– Из твоего наброска получается портрет эдакого маркиза де Сада. Разве я так обращался с тобой? Хоть раз я был жесток или груб? Единственное, чего мне хотелось, – это исполнять все твои желания.

– А ты хоть раз спросил меня: что именно я хочу? – печально улыбнулась Сэнди. – Конечно, физического насилия ты себе не позволял.

Его губы изогнулись:

– Это намек на то, что я подавлял твою психику?

– Ты сам подыскал определение. Так или иначе, но ты управлял, манипулировал мною. Ты умеешь заставить людей делать то, что считаешь нужным. И скорее всего даже не замечаешь, как это делаешь. Все у тебя получается само собой. Так вот! Я решила, что больше никому не позволю собой вертеть. – И она двинулась к дверям, ведущим в холл. – Вчера я сказала Марчу все, что думаю по этому поводу. Я не вернусь, Джордан. Найди себе другую женщину, которую будут интересовать только постельные забавы и более ничего.

– Это не забавы. Господи Боже мой, мне казалось, что ты сама понимаешь, что это не игры.

Сэнди не позволила себе оглянуться, пока шла к двери. Она кожей ощущала его взгляд, и от этого ее бросало в жар. Тело по-прежнему готово было откликнуться на каждое его прикосновение, на каждый жест, как отликается струна на движение руки опытного музыканта. Острое желание и сейчас охватило ее. Господи, еще секунда, и ей удастся нырнуть в толпу и раствориться в ней. Еще секунда… и она будет свободна.

– Я не позволю тебе уйти просто так…

– А я не буду спрашивать у тебя позволения, Джордан, – Сэнди открыла дверь. – До свидания.

Джордан стиснул кулаки. Какую-то долю секунды он еще видел ее серебристо-пепельные волосы сквозь прозрачные гардины, а потом Сэнди заслонили проходившие мимо люди. И все, что произошло, – исключительно по его вине, – подумал Джордан, горько сожалея о случившемся. Только сейчас он осознал, как по-идиотски повел себя. Ему хотелось быть мягким, терпеливым, внимательным, понимающим. А вместо этого он начал нападать на нее, обвинять во всем, выгораживая себя и перекладывая всю вину на Сэнди. Счастье, если после такого разговора Сэнди не обратится в полицию и не потребует, чтобы его обязали держаться от нее подальше.

Следовало бы заранее догадаться о том, что он непременно сорвется. Стоило им оказаться вместе, как в нем сразу проснулось чувство собственника. Напрасно он считал, что после долгой разлуки его реакция не будет такой острой, тем более что все это время он старался побороть себя, старался подавить свои привычки.

Но желание было таким мощным, что он сразу потерял контроль над собой. Конечно, ему очень бы хотелось дождаться такого времени, когда он сможет, разговаривая с ней, держать себя в руках, обуздывая свой темперамент. Если бы не обстоятельства, которые вынудили его действовать так настойчиво и быстро! Холодок пробежал у него по спине, когда Марч описал полупустое здание, в котором поселилась Сэнди. Ему не оставалось ничего другого. Как иначе он мог обезопасить ее жизнь? Тот выродок из Нью-Йорка все еще жив, и угроза для Сэнди оставалась вполне реальной.

Разговор не получился. Сэнди ушла расстроенной. Но Джордан слишком хорошо знал жену, чтобы не заметить, как ее тело по-прежнему чутко отзывалось на его присутствие. Стена, которой она пыталась отгородиться, защищала не лучше папиросной бумаги. А что, если она, выведенная из себя встречей с ним, уедет с вечеринки одна, в пустой дом, что стоял возле порта? Черт! Она могла уже уйти, пока он тут неизвестно чем занимается.

Выругавшись сквозь зубы, Джордан рванулся к двери, распахнул створки и быстрым взглядом окинул толпу гостей, выискивая серебристо-пепельную головку Сэнди.