Ты - все, что я хочу

РАЗМЕР ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ

Когда Дэн во вторник пришел на первый урок английского, то обнаружил, что все мальчики его класса заняты чтением какого-то журнала для девочек.

— Чего люди не понимают, так это того, что в жизни они еще больше, — заметил со своей задней парты Чак Басе, самый нелюбимый Дэном человек в школе «Риверсайд», а может быть, и в целом мире. На голове Чака был зеленый армейский берет, который он взял в Уэст-Пойнте в эти выходные. Это был его новый лю¬бимый аксессуар, помимо, конечно же, снежной обезьянки, которую он таскал за собой повсюду, даже в туалет. Чак поднял глаза. — Я прав?

У Дэна было смутное ощущение, что Чак обращается к нему.

— Они выглядят так, будто их гелием наполнили или что-то типа того, — добавил другой парень, наклоняясь к парте Чака, чтобы заглянуть в журнал.

Чак покачал головой. Его темные волосы отросли и имели вид мужского боба длиной до подбородка, он явно гордился своей прической.

— Чувак, если бы они были наполнены гелием, она бы, твою мать, улетела в космос. — Чак снова наклонился к журналу, его кольцо с монограммой на мизинце сияло под ярким светом ламп. Он опять взглянул на Дэна. — Чувак, она твоя сестра. Что с ней, твою мать, такое?

Инстинкт подсказывал Дэну, что Чака прямо сейчас надо послать на хер, но тут была замешана его младшая сестра Дженни, которая вечно вляпывалась во всевозможные неприятности, и он понимал, что сначала должен разобраться в происходящем. Он сел на парту перед Чаком и поставил ноги на стул. На полу у ног Чака шевелилась его оранжевая курьерская сумка от Прада. Неожиданно из нее высунулась белая голова с глазами, похожими на золотые шарики. Это была обезьянка Чака, на морде которой играла какая-то дьявольская улыбка.

Дэн посмотрел на Чака.

Чак усмехнулся и протянул ему журнал.

— Только не говори, что не видел этого, — сказал он.

Журнал был открыт на статье с названием «Размер груди имеет значение?». Статья была откровенной дискуссией о том, как социальный статус девушки зависит от размера груди. Если твоя грудь, говорилось в статье, слишком плоская или, наоборот, слишком большая, то твоя участь — быть изгоем. Если у тебя большая, но не огромная грудь, ты будешь считаться шлюхой. Девушки, популярные у парней, должны иметь замечательный средний 34-В. Дэн внимательно посмотрел на фотографию. Дженни и пять других девушек в одинаковых спортивных лифчиках и лайкровых шортиках выстроились перед волейбольной сеткой по порядку размера груди — от самого большого до самого маленького. Все остальные девушки были моделями — блондинки, с банальными идеальными улыбками, плоскими животами и золотистым загаром. У девушки рядом с Дженни явно были имплантаты, но ее грудь все равно не была такой большой, как стопроцентно натуральная грудь Дженни. Ее же грудь, втиснутая в спортивный лифчик, который был ей явно мал, выглядела ненормально, даже пугающе. Но что еще хуже, ее язык был высунут, а глаза сияли, и возникало ощущение, что она безмерно наслаждается всем происходящим.

— Ох ты блин, — пробормотал Дэн и швырнул журнал Чаку. Его руки начали потеть и трястись, так бывало всегда, когда ему хотелось покурить. Он понимал, что статья, по идее, должна придавать уверенности девушкам с большой грудью. И что Дженни выглядела хоть и неприглядно, но гордо. Но все же каждый парень, который увидит фото, непременно вырвет его, нацарапает какую-нибудь пошлятину и прилепит на дверь кабинки туалета.

— Здесь пишут, что восемь из десяти парней больше предпочитают красивую девушку со средним размером, нежели обычную, но с огромными буферами, — сказал Чак.

Спасибо за информацию, Капитан Говнюк.

Дэну было совершенно ясно, что его сестра так страстно желала стать моделью, что даже не подумала, как будет выглядеть фото. Ко всему прочему, не так давно компрометирующее фото Дженни попало в Интернет. Люди поговорили о нем день или два, а потом забыли. И кажется, Дженни никогда особо о нем не переживала. Она, как мультяшный мистер Магу, имела свойство попадать в самые неловкие, позорные ситуации, но потом выбиралась из них невредимой и при этом никого ни в чем не обвиняла. Скорее всего, сейчас будет то же самое, но на всякий случай Дэн решил ее предупредить.

Дженни сидела в одиночестве за столом у зеркальной стены в столовой «Констанс» и ела поджаренный сэндвич с сыром и кусочками маринованных огурцов. Она сосредоточилась на выравнивании огурцов на хлебе, делая вид, будто совсем не против есть в одиночестве. В воздухе витала подозрительная тишина, которую она не могла объяснить, но каждый раз, когда она смотрела в зеркала, то видела остальных школьниц, склонившихся над своими тарелками.

Вот-вот. С каких, это пор школьницы едят в абсолютной тишине? На самом деле помещение жужжало, жужжало ох звуков самых сочных: утренних наблюдений.

— Я слышала, ей за это даже не заплатили — она вызвалась добровольно, — прошептала Вики Рейнерсон.

— Но ее на это Серена подбила, помнишь? В подшефной группе? — выдохнула Мэри Голдберг. — Она вся такая: «О, Дженни, кто угодно может быть супермоделью».

— Легко ей говорить, — поддержала подругу Кэсси Инвирт. — Хотя мне лично Дженни совсем не жалко. Ясно, что она просто хочет обратить на себя внимание.

— Ага, никто не хочет такого внимания, — заметила Вики.

Три девушки одновременно посмотрели в спину Дженни. Как она может просто сидеть и обедать так, будто ничего не случилось?

Б сумке Дженни тихо зазвонил мобильный телефон.

— Привет, — ответила она, не глянув даже, кто звонит. Ей могли звонить только Дэн и Эллис, а с Эллис они больше не дружили. Она прикрыла телефон волосами, чтобы не заметили буфетчицы. — Как дела?

— Я звоню удостовериться, что у тебя все в порядке, — промычал Дэн.

Дженни уставилась на свое отражение в зеркале. Сегодня на ее волосах были розовые металлические заколки, и ей казалось, что она выглядит немного ретро и очень клево.

— Думаю, да, — ответила она.

— Так тебе никто ничего не сказал или…

Дэн замолчал.

— О чем? Что ты уже натворил, Дэн? — спросила Дженни.

— О твоем фото в журнале. У меня тут все ребята постаскивали его у своих сестер. Они вешают его в свои шкафчики и все такое.

По коже Дженни побежали мурашки. Дэн не беспокоился бы, если бы фотография была такой хорошей, как она себе представляла.

— Ты видел? — спросила она. — Что там не так?

Он не ответил.

— Дэн! — Дженни уже перешла почти на крик. — Что там не так?

— Она просто… — промямлил Дэн. — Ладно, все эта фигня — то, как непопулярны девушки без груди или с очень большой грудью. Кажется, статья должна помочь тебе чувствовать себя лучше, но рядом с этими девушками ты похожа на… экспонат шоу уродов. Ну, знаешь, они фактически сделали ее настолько большой и страшной, насколько возможно.

Дженни отодвинула поднос с едой и положила голову на холодный деревянный стол. Неудивительно, что столовая казалась такой тихой. Все были заняты перешептываниями о ней — большегрудом уроде.

Ну да.

Это даже хуже, чем реклама прокладок «Стейфри». Она была цирковым уродом. Может быть, ей стоит сбежать к своей психованной мамаше в Европу или еще куда-нибудь. Сменить имя. Покраситься в рыжий цвет.

— Дженни? — мягко сказал Дэн. — Мне очень жаль.

— Забудь, — несчастным голосом ответила Дженни и отключилась. Она продолжала держать голову на столе, мечтая провалиться сквозь землю.

Внезапно она почувствовала, что рядом кто-то стоит, а через мгновение поняла, кто именно — фирменный аромат Серены не спутать ни с чем.

— Привет, соня, — сказала Серена. — Слушай, мне тут звонил Джонатан Джойс — знаешь, кто это, да? — весь, типа, в восторге от твоих снимков. Он знает, что мы подружки, и просто мечтает снять нас вместе на этой неделе!

Это что — злая шутка? Дженни зажмурила глаза так крепко, как только смогла, надеясь, что когда она их откроет, Серена исчезнет куда-нибудь.

— Ты сможешь оставить себе кое-что из шмоток, — добавила Серена.

Дженни подняла голову и, пошатываясь, встала.

— Оставь меня в покое, — пробормотала она, а потом вылетела из столовой и пошла к медсестре, с надеждой, что та отправит ее домой.