Тяжелая корона

12. Елена

Как только папа выходит из бронированной машины, я вижу контракт в его руке, свернутый и запечатанный его кольцом. Мое сердце дико трепещет. Он заключил сделку с Галло.

Я не могу в это поверить.

Я знала, что он собирался встретиться с ними, но я не верила, что он действительно согласится на союз. Я была уверена, что произойдет что-то, из-за чего все это взлетит на воздух.

Но есть доказательства, ясные и неопровержимые. Это не было устным соглашением, он заключил договор на крови.

Я наверху, в своей комнате, смотрю вниз из окна. Я обдумываю, должна ли я сбегать, чтобы поблагодарить его, или мне следует на некоторое время держаться подальше. Он может быть в отвратительном настроении, в зависимости от того, насколько хорошо прошли переговоры.

Даже при самых благоприятных обстоятельствах я не могу представить, что он в восторге от этого. Галло могли бы предложить ему свои самые щедрые условия, и он все равно чувствовал бы себя подчиненным, вынужденным отдавать дань уважения трону. Он хотел мести, а не капитуляции.

Адриан выглядит не менее раздраженным, направляясь к дому, засунув руки в карманы брюк. Я ожидаю, что он поднимется в мою комнату, чтобы поговорить со мной, но вместо этого он исчезает в кабинете нашего отца на несколько часов вместе с Родионом. Я уверена, что они обсуждают детали того, как будет работать этот новый контракт.

Я беру телефон, чтобы позвонить Себастьяну, замечая, что у меня уже есть сообщения от него.

Это сработало, он пишет. Приходи ко мне сегодня вечером.

Я сжимаю мой телефон почти ломая, дрожа от возбуждения.

Я хочу… Я пишу. Мой отец, возможно, не в лучшем настроении…

Это больше не имеет значения, Себастьян отвечает. Он обещал тебя мне. Теперь ты в безопасности.

Облегчение, которое я испытываю — неизмеримые чувства при этих словах. Себастьян прав, я больше не принадлежу своему отцу. Если бы он причинил мне боль сейчас, он бы нарушил свое соглашение с Галло.

Невероятно взволнованная, я начинаю переодеваться. Я надеваю комбинезон цвета шалфея и пару золотых колец и надеваю сандалии. Я надеваю поверх комбинезона накидку в стиле кимоно на случай, если отец увидит меня выходящей за дверь.

Конечно же, он перехватывает меня в вестибюле. У него кошачьи уши, почти невозможно незаметно выскользнуть из дома, когда он дома. Адриан стоит прямо за ним, его лицо бледное и мрачное.

— Я предполагаю, что Себастьян сказал тебе, что мы достигли соглашения, — говорит папа.

— Да, — говорю я, пытаясь не дать эмоциям отразиться на моем лице. Я хочу быть благодарной, но я не хочу раздражать своего отца чем-то таким неприятным для него, как мое полное счастье.

— Я ожидаю, что ты вспомнишь о своей преданности, Елена. Даже после того, как ты произнесешь свои клятвы у алтаря… ты все еще Енина. Ты всегда будешь.

— Да, отец, — говорю я.

Интересно, видит ли он ложь на моем лице. У меня нет к нему преданности. Я всегда буду любить своего брата, но я намерена максимально разорвать связи со своим отцом, как только выйду замуж.

Адриан поймет, что я лгу. Я бросаю на него взгляд, чтобы увидеть, хмурится ли он. Как только я пытаюсь встретиться с ним взглядом, он вместо этого опускает глаза на свои ноги.

— Ничего, если я пойду повидаться с Себастьяном? — Я нерешительно спрашиваю своего отца.

— Почему бы и нет? — говорит он, на удивление сговорчиво. — Наслаждайся своим временем с ним.

Я не совсем доверяю этому хорошему настроению. Но я могла бы также воспользоваться этим, пока это длится.

— Спасибо тебе, отец, — говорю я.

Я ухожу пешком, торопливо выхожу через открытые ворота на улицу. Я прохожу несколько кварталов до кафе, где мы с Себастьяном договорились встретиться.

Он уже ждет меня возле него. Когда я подхожу к нему, он подхватывает меня на руки и крепко целует.

— Как все прошло? — я спрашиваю его, когда он опускает меня на землю.

— Хотел бы я, чтобы ты была там, — говорит он. — Я чувствовал себя мудаком, подписываясь за тебя, как будто покупал машину.

— Это не имеет значения, — говорю я, качая головой. — Это то, чего я хочу.

— Ты уверена? — Себастьян говорит.

Я вижу беспокойство в его темных глазах. Он боится, что я делаю все это только для того, чтобы сбежать от своего отца.

Я хватаю его за руку и сильно сжимаю ее.

— Абсолютно уверена, — говорю я ему.

— Хорошо, — он кивает. — Тогда поехали.

— Разве мы не идем в кафе?

— Нет, — говорит он.

Я следую за ним обратно к его грузовику.

Обычно я ненавижу неопределенность. Мой отец любит удивлять меня самыми неприятными вещами, какие только возможны. Но я уже поняла, что могу доверять Себастьяну, когда он что-то запланировал, это всегда хорошо.

Себастьян везет нас на берег озера, к зданию, которое выглядит, как Флорентийский собор вперемешку с космическим кораблем. Только когда мы оказываемся внутри, я понимаю, что это планетарий.

Я чувствую прилив тепла, такой сильный, что это пугает меня. Я не могу поверить, что Себастьян помнит все эти мелочи, которые я ему рассказываю. Я никогда не ожидала, что кто-то узнает меня таким образом. Заботясь о моих интересах и предпочтениях. Единственный человек, который так относится ко мне — это мой брат, и даже он может быть капризным.

Я чувствую себя маленьким ребенком, бегающим вокруг, рассматривающим все дисплеи, прикасающийся к настоящему куску метеорита, которому, по-видимому, четыре миллиарда лет. Я кладу руку на гладкий, плотный металл, пытаясь представить временную шкалу этого объекта, летающего в космическом пространстве, прежде чем он рухнул в этой конкретной точке галактики.

Себастьян, кажется, смотрит на меня также пристально, как и на любой из дисплеев. Он улыбается моему волнению, не смеется надо мной, просто наслаждается моим удовольствием от выставки, посвященной современным космическим путешествиям, и масштабной модели кабины ракеты «Аполлон-13».

Я разочарована, когда начинают выпроваживать всех с выставок, говоря нам, что планетарий вот-вот закроется.

— Мы должны вернуться в другой раз! — я говорю Себастьяну.

— Конечно, — говорит он. — Но прежде чем мы уйдем, посмотри напоследок еще кое-что.

Он хватает меня за руку и тянет к ряду дверей, которые выглядят, как какой-то театр.

— Разве мы не должны были уйти? — я спрашиваю его.

— Все в порядке, — говорит он. — Доверься мне.

Озадаченная, я следую за ним через вращающиеся двери.

В комнате за ней совершенно темно, но у меня возникает ощущение огромного открытого пространства над моей головой. Когда мы говорим, наши голоса эхом разносятся по воздуху.

— Где мы? — я спрашиваю Себастьяна.

— В открытом космосе, — говорит он. Я слышу его ухмылку, но не вижу ее.

В этот момент я слышу лязгающий звук и жужжание. Внезапно вся комната озаряется тысячью точечек света. Я понимаю, что мы стоим в центре огромного купола здания, и этот купол — модель галактики.

Мы окружены звездами, планетами, туманностями и просторами космоса. Они мягко плывут вокруг нас, так что я чувствую, что мы тоже плывем. Пол, кажется, уходит у меня из-под ног. Единственное, что неподвижно и близко — это сам Себастьян.

Я смотрю в его лицо, освещенное бледно-голубым светом. Его глаза выглядят яркими и ясными, а когда он улыбается, его зубы сверкают белизной на фоне сильно загорелой кожи. Такое чувство, что мы единственные два человека во вселенной. Я хотела бы, чтобы мы были.

Себастьян опускается на одно колено. Мои руки взлетают ко рту, потому что я этого не ожидала, ни в малейшей степени.

— Я знаю, что этим утром мы предприняли все меры, чтобы успокоить наши семьи… — говорит Себастьян. — Но я хочу, чтобы ты знала. Елена, я женюсь на тебе не из-за твоего отца, или Братвы, или чего-то еще. Я хочу жениться на тебе, потому что хочу быть с тобой всегда. Ты пленила меня с того момента, как я встретил тебя. Я очарован тобой, впечатлен тобой, совершенно без ума от тебя. Я люблю тебя, Елена. Я сделаю для тебя все.

Он держит коробку и открывает крышку.

Я не ожидала кольца. Он подписал контракт, это было предложение и согласие, даже без моего участия.

Но теперь Себастьян предлагает мне выбор, не моему отцу, только мне одной.

Я смотрю вниз на кольцо.

Это камень в форме слезы на изящной филигранной ленте из бледно-золотого цвета. Филигрань выглядит, как ультратонкое кружево, как иней на оконном стекле. Он такой прекрасный, что я почти боюсь к нему прикасаться. Себастьян вытаскивает его из мягкого уголка и надевает мне на палец.

Бриллиант блестит на моей коже, как будто Себастьян сорвал одну из этих звездочек и надел мне на руку.

— Ты выйдешь за меня замуж? — он говорит.

— Да, — я дышу, все еще не в силах поверить, что это происходит.

Себастьян подхватывает меня на руки, кружит так, что звезды кружатся вокруг нас еще быстрее. Он целует меня, его руки крепко обнимают меня.

Я самая счастливая, какая когда-либо была в своей жизни. Я не знаю, как справиться с этим чувством. Это настолько подавляюще, что я чувствую, что мое тело не может вместить все это внутри.

Я продолжаю думать, это не может быть правдой, это не может быть правдой.

А затем холодный, злобный голос шепчет:

Это не реально. Все это — фантазия. Ложь, которую ты создала.

Себастьян не знает, что ты использовала себя в качестве приманки. Что ты намеренно заманила его в ловушку. Что ты заманила его в какую-то ловушку, спланированную твоим отцом.

Я сильно трясу головой, пытаясь отогнать эти мысли, пока они не испортили мне этот момент.

Не имеет значения, что я лгала раньше. Не имеет значения, что планировал мой отец… теперь все кончено. Он согласился на союз. Он подписал контракт кровью.

Как только мы с Себастьяном поженимся, я расскажу ему все. И он простит меня, я знаю, что простит. Он поймет, что мой отец заставил меня. Тогда я не знала Себастьяна… я не знала, что мы полюбим друг друга.

Я не могу рисковать, рассказывая ему до свадьбы.

Потом все это не будет иметь значения. Мы будем в безопасности вместе, мы двое. Я буду частью семьи Галло. Они защитят меня. Я расскажу им все, что знаю о своем отце, его бизнесе и его обидах. Они поймут. Они должны.

Это то, что я говорю себе, держать рот на замке. Чтобы удержать себя от разрушения этого прекрасного момента.

Я говорю себе, что все будет хорошо, пока мы с Себастьяном вместе.