Глава 3

– Жёстко ты с ней, – сказал Шустрый, который уже как два часа назад подключил к компьютеру новый монитор.

– Только ты ещё не начинай. Жалко стало? Или самому понравилась?

Шустрый поджал губёшки. Почесал макушку.

– Да вроде безобидная девчонка-то.

Значит – понравилась.

– Учти, если ей удастся сбежать – отымею тебя вместо неё.

У парня аж лицо вытянулось.

– Да ладно тебе, Барс. Когда я тебя подводил?

– Вот и молчи лучше. Она что-нибудь просила?

– Естественно – одежду и выпустить её на волю.

– Ясно. Сгоняй в магазин, купи… ну не знаю, шампанского что ли.

– Ух ты! Решил подойти с другой стороны? Может еще возбудитель в аптеке взять, чтоб наверняка?

Глеб задумался – а ведь неплохая идея.

– Возьми.

Только Шустрый не ожидал такого ответа.

– Да я пошутил, ты чё? Неужели не сможешь взять деваху без этой дряни? – спросил парень, вальяжно облокачиваясь о дверной косяк.

Глеб подошел вплотную к нему и посмотрел в глаза. Такой мелкий и дерзкий, прям как он сам в молодости.

– Возьми, я сказал, – повторил парню. – И настрой в её телевизоре один круглосуточный порно-канал. Будем брать измором, а то она уже начинает меня выбешивать.

– Есть, босс, – ответил тот с ухмылкой.


***

Я выскочила из дрёмы сразу же, стоило услышать дверной щелчок. Сегодня Никита пришёл рано, принёс какой-то завтрак. А мне ни завтрак этот не нужен, ни другие их подачки. И ведь дверь за собой закрыл, на ключ, так что не выскочить. Предусмотрительные до отвращения. А у меня два шага до отчаяния. Когда просыпаешься, выскакивая из безмятежности, и на тебя разом обрушивается твоя окружающая реальность. Это такой болевой шок, что хочется рыдать, выть в голос. Только эту истерику приходилось душить, так что от неё остался только короткий стон, который вырвался из моего рта, когда вставала с кровати.

Пока я умывалась, Никита копался в моём телевизоре. Когда же вернулась в комнату, споткнулась о ножку кровати, стоило увидеть на экране откровенное порно, где какой-то волосатый Тарзан таранил селиконовую блондинку у бассейна. А Никита в этот момент заклеивал кнопки у телевизора.

– Что это? – не поняла я.

А он только развёл руками.

– Извини, распоряжение свыше.

Я начала впадать в состояние ужаса. Села перед телевизором на кровать, натыкаясь взглядом на пульт в заднем кармане его штанов.

– Что, и пульт заберёшь?

– Придётся.

– И я должна смотреть на это весь день?

– И всю ночь…

– Да вы изверги.

– Скажи это Барсу.

А вот теперь начала злиться.

– Да что вы за звери-то такие?! Вашему Барсу хоть прививки делали?

А Никита посмотрел на меня с откроенным неодобрением.

– Прежде чем что-то говорить иногда стоит подумать.

– Надо же, как ты его защищаешь. Он тебе что, жизнь спас?

Я сказала не всерьёз, а Никита на это горько усмехнулся.

– Если то, что он вступился за меня, когда хотели отстрелить одно место, считать спасением – то да, можно сказать и так.

Тогда всё ясно.

– Что же ты такого сделал?

– Влюбился в дочь цыганского барона, – просто ответил он, я даже не сразу поверила. – А у неё свадьба на носу, а тут я с ней в одной постели и без штанов… сама понимаешь.

– Что же он одних лечит, а других калечит? Что я-то ему плохого сделала?

Никита снова посмотрел на меня, и на лице ни тени юмора.

– Ты просто вышла замуж не за того человека. Прими мой совет – сделай так, как просит Барс, и он тебя отпустит.

– Как будто это раз плюнуть.

У меня в голове не укладывалось, насколько просто они здесь говорят об этом, словно не подчиняются законам внешнего мира.

– Да брось, девчонки любят Барса. Он не такой страшный, каким кажется.

Хотела бы я посмотреть на этих «девчонок».

– Но дело же не только в сексе, верно? Ты мне так и не сказал, кто такая Юля? И что между Владом и этим вашим Барсом?

Вот тут парень занервничал, явно не собираясь со мной обсуждать всё это.

– Слишком много неправильных вопросов, – сказал напоследок.

Так я снова осталась один на один с телевизором, который извергал сплошной разврат. Поначалу мне удавалось сохранять спокойствие. Чтобы не падать в голодный обморок, я даже запихнула в себя пару ложек омлета, пока шла реклама матрасов. С удовольствием допила свежевыжатый апельсиновый сок. Подолгу стояла у окна, слушая противные на слух стоны. А всё равно ощутила вибрацию внизу живота, что вызывало отвращение к самой себе. Я в такой паршивой ситуации и ещё испытываю какое-то возбуждение. Противно было поддаваться на подобные провокации, когда совершенно не понимала, что со мной происходит.

На обед был шашлык из курицы с салатом, и опять сок. Меня прям баловали изысками.

– Никит, подожди! – крикнула парню, который уже собрался уходить.

Я подбежала к нему и невольно схватила за предплечье.

– Можно это выключить?.. Пожалуйста.

А он отшатнулся от меня и дернул рукой, пытаясь сбросить мою ладонь. В глазах мелькнула растерянность, которая быстро сменилась на недовольство.

– Слушай, отстань, а? Мне сказали – я сделал.

От его резкости уже отшатнулась я. А он просто взял и вышел, снова запирая меня в этой проклятой коробке. Есть я, конечно же, тоже ничего не стала, даже думать о еде не могла. Притронулась только к соку. Но почему-то после обеда стало нестерпимо жарко. Причем горела будто изнутри. Даже начала думать, что мне что-то подсыпали в напиток, потому что ощущения были странные. Или тому виной прессинг из отвратительных картинок. Я не знала, но часа в четыре начала откровенно сходить с ума.

– Хватит! – кричала в камеру, уже едва ли не выдёргивая на себе волосы.

Я больше не могла это слушать. Не могла смотреть и находиться в одной комнате с похабным телевизором. Хотела отключить его, но розетка находилась за комодом, который весил тонну. Пробовала спрятаться в ванной, включала душ, но без двери это не сильно помогало.

В пять в комнату ввалился Барс. И глядя на него, у меня возникало одно желание – убить. А он поставил на стол бутылочное ведёрко, в котором находился лед и шампанское, два бокала и большую тарелку с огромными креветками. А потом легким движением подвинул стол в центр комнаты, пока Никита заносил ещё один стул. Так и хотелось броситься в приоткрытую ими дверь, да я хорошо понимала – против них у меня нет шансов. Но вот дверь снова закрылась на ключ, и мы опять остались одни. Барс сел за стол в свободной позе и наконец-то убавил звук на телевизоре, когда достал из кармана пульт.

Он разлил шампанское по бокалам и показал на свободный стул напортив, приглашая меня сесть.

– У нас что, свидание?

– Пусть будет так, если тебе от этого станет проще.

– Мне станет проще, когда я отсюда выйду.

Барс сменил позу, взял бокал шампанского и откинулся на спинку стула, сделал долгий глоток.

– Если серьёзно, то мне уже самому начинает надоедать вся это возня с тобой.

Я сглотнула, ощущая на языке привкус надежды.

– Так отпусти.

– Только через те условия, которые озвучил.

Мне показалось, что он был в хорошем расположении. Поэтому я подошла и села за стол, пригубила шампанское и спросила, сидя под пристальным взглядом хищных глаз. Может, у меня получится с ним договориться.

– Чего ты хочешь на самом деле?

Он поднёс ко рту бокал, но прежде чем отпивать, произнес:

– Чтоб ты заткнулась, легла на кровать и раздвинула ноги.

Я вспыхнула, от злости в первую очередь. Только при этом невольно сжала колени. Хотелось взять бутылку и разбить о его голову. Побоялась, что это будет последним, что сделаю в своей жизни.

– Нет, есть что-то ещё. Что-то связанное с Владом.

– Знаешь ли, неприлично говорить о своём мужике во время свидания с другим. Никогда так больше не делай, – съязвил он, обновляя бокалы.

Он ещё и шутит, когда мне вообще не смешно. Я была взвинчена до предела, я устала сидеть взаперти, надоело находиться вдали от близких, от Влада. Да сколько можно?! Это какое-то натуральное варварство. Это вообще противозаконно! Я хочу домой!

– Да хватит уже надо мной издеваться! – выкрикнула, подрываясь со стула и выплескивая своё шампанское ему в морду.

Только сразу пожалела о подобном порыве. Барс успел закрыть глаза, а потом просто протер лицо ладонью и поднялся. И по его взгляду я поняла, что разозлила в нём настоящего хищника. Когда и бежать-то было некуда. Но я всё равно попыталась. Что и следовало ожидать – он поймал меня с легкостью и уложил лицом в кровать, нависая и придавливая сверху. И сразу сковал панический приступ, буквально оглушил. Это страшно, когда прикасаются грубые мужские руки, которые к тому же еще мнут, давят, держат и душат. И ты совершенно не знаешь, что он сделает в следующую секунду. Только понимаешь вплоть до уровня инстинкта, насколько плохо всё оборачивается.

– Нет, пожалуйста, Барс, не надо…

Когда промежность опалила горячая ладонь, я дернулась и вскрикнула, продолжая вырываться так, будто боролась за жизнь. Хваталась за покрывало, дергалась, извивалась.

– Барс, пожалуйста!..

Но он был в более выгодном положении и держал слишком крепко. Всего лишь надавил и без труда проскользнул пальцами в лоно, минуя ткань белья. Я задохнулась от подобного вторжения чужого мужчины… чужого!

– Всё-таки потекла… – услышала я над ухом, пока дрыгала ногами, пытаясь сбросить, избавиться.

Но сама себе делала только хуже. Поэтому попыталась взять себя в руки, пока паника не затопила с головой. Всё происходящее было за гранью, когда казалось, что дальше уже некуда.

– Ты сказал, что не любишь насилие, – попыталась я подойти с другой стороны.

– Да брось, – произнёс уже мне в ухо, прикасаясь к нему губами. – Ты течёшь, как последняя сучка.

– Да меня сейчас вырвет… прошу, отпусти…

В этот раз мои слова он всерьёз не принял, решив, что вру. А у меня острое состояние тошноты, хоть пока и без спазмов. Но когда мужчина расстегнул штаны, и я кожей ощутила горячую плоть… спазмы начались. Только тогда он всё понял и быстро отпустил. И я побежала в ванную.


***

Невероятно. Ещё ни одну бабу не тошнило хотя бы от намёка на секс с ним. А к этой едва притронулся и уже такая реакция. Неужели настолько ей противен? Или такая верная? Глеб начал задаваться вопросом, почему сукиному сыну так повезло. Эта Лиза была слишком хороша для Тихона. Таких ценят. Таких любят. К таким всегда возвращаются. Да, он успел понаблюдать за блондинкой издалека, пока они готовились к её похищению. Красивая, стильная, уверенная в себе девчонка. Успел понаблюдать и за парой, отмечая нюансы. Какими влюбленными глазами она смотрела на ублюдка, как тянулась к нему, как целовала. Теперь последний раз на свадьбе. Дальше Тихон обойдется, ни после того, как лишил его тех же простых радостей.

В ванной зашумела вода. Решив проверить девчонку, Глеб поднялся и подошёл ближе. Пошатываясь, она повернулась к нему лицом, накрывая рот ладонью. Вся бледная, как мел.

– Ты начинаешь меня раздражать, – сказал ей.

А она подняла к нему глаза, сделала шаг и поплыла. Он едва успел поймать, в последний момент спасая от удара головой об раковину.

– Твою мать, – прокомментировать всю эту ситуацию, укладывая блондинку на кровать, прежде чем открыть дверь в комнату. – Шустрый! Тащи свою задницу сюда! И захвати нашатырь!

Тот прибежал быстро. На морде даже отразился испуг.

– Что с ней? – спрашивал, пока открывал нашатырь.

– В обморок хлопнулась.

– Может, она беременна?

Глеба передернуло. Лишь бы без этих сюрпризов.

– Купи завтра тест.

Стоило Шустрому пару раз махнуть смоченной ватой у её носа, как девчонка пришла в себя. Закашляла, открыла глаза, подорвалась в испуге, с удовольствием приняла стакан воды.

– Ты беременна? – сразу спросил он прямо.

– Нет, – быстро ответила она, натягивая на себя одеяло и пряча сладкие формы в красивом нижнем белье от пары мужских заинтересованных глаз.

– Таблетки нашла? Пьешь?

– Пью. А откуда вы узнали, что мне нужны именно эти?

Шустрый расплылся в довольной улыбке и ответил ей:

– Мы умеем добывать информацию.

– Зато не умеете обращаться с женщиной, – съязвила она.

А дерзкая. Умела колоть язычком. Такой наверняка был способен не только на это.

– Похоже, тебе стало лучше, – заметил Шустрый.

– Ладно, всё, иди, – сказал он ему.

Парнишка не стал спорить, подхватил аптечку и вышел.

– Хочешь остаться здесь надолго? – сказал уже ей.

– Нет. Но я даже не знаю, как ты намерен добиться своего, если меня от тебя элементарно тошнит.

Смелая. Прям жалит. Такую вдвойне приятно подминать под себя.

– В твоих интересах решить эту проблему как можно скорее.

Она опустила глаза, а когда подняла, он заметил в них отблески слез.

– Как можно быть таким бездушным? Я не понимаю.

Конечно, куда ей. Тепличная девочка из среднестатистической семьи, типичная принцесска.

– Это приходит с жизненным опытом.

– Похоже, паршивая у тебя сложилась жизнь, – съязвила следом, когда он проигнорировал приступ слезливости.

Но Глеб на это только улыбнулся, или даже нет – оскалился. Не ей делать ему какие-то замечания. Пока она зачитывала стишки Деду Морозу возле праздничной елки, он ждал в вонючем, зассаном подъезде, когда мать натрахается с очередным клиентом и выпроводит из дома. Пока тусила на своих вечеринках с друзьями, он пытался выжить в дикой стае недоносков. А когда она планировала свадьбу, он рыл могилу своей любимой.

– По мне так заметно?

– Да. У тебя хотя бы родители есть?

– Мать. Шлюха. Умерла пять лет назад от рака. Хочешь поговорить со мной об этом?

Она бросила на него испуганный взгляд. А через минуту коротко ответила:

– Сочувствую.

– Не нужно. Лучше подумай, как справиться с отвращением, чтобы мы распрощались как можно скорее, – посоветовал ей, прежде чем выйти.


***

Уже вечером этот Барс оставил меня в покое. Похоже, я испортила ему всё настроение. Что было мне только на руку. Может, надоем ему раньше, чем он добьётся своего. Я так сильно перенервничала и настолько устала за эти ужасные дни, что провалилась в сон, так опрометчиво для себя. Открыла глаза от грохота, который устроил Никита, когда выронил на пол бутылку с водой. Он снова принёс мне завтрак.

– Ты почти ничего не ешь.

Подобная забота казалась смешной. Будто им действительно есть дело до моего желудка.

– Откуда у меня должен быть аппетит?

– Может, хочешь чего-то особенного?

– Да. Печень вашего Барса в сливочном соусе.

Никита хохотнул.

– Это сложно.

Я опустила ноги с кровати, кутаясь в одеяло. Шею прострелила острая боль, наверняка от неудобной позы. Я здесь не только плохо ем, но и сплю. Мне вообще здесь не нравится! С самого утра настроение такое, что хочется выть. А сегодня еще и умереть.

– Скажи, а он любил свою мать?

Никита слегка опешил. А мне просто было интересно, что за монстр обратил на меня внимание.

– Может быть. Как-то по-своему.

– Ты её знал?

– Не очень.

– Но кого-то же он должен любить? В его жизни есть хоть кто-то? Женщина? Может… Юля?

Никита опять как-то странно отреагировал. Нахмурился. Почесал затылок. И долго молчал. И мне показалось, что я всё поняла.

– Где она?.. Вообще знает, чем он занимается в свободное время?

А парень будто чего-то испугался. Подскочил ко мне и сказал перед уходом:

– Вот вообще не советую говорить с Барсом о ней, даже имя не произноси. Это опасно для жизни. Я тебе серьёзно говорю.

Это даже как-то напугало. А еще вызвало любопытство. Но испытывать судьбу всё равно не пришлось. Барс не спешил заходить. Весь день я металась по комнате в полном одиночестве. Зато мне вернули пульт, могла смотреть теперь что угодно. Но было не до чего. Я пыталась обдумать всё еще раз, чтобы понять, как себе помочь. Разговоры на этого Барса не действовали, моё сопротивление не принималось. План побега – вообще не мой профиль. Подкараулить Никиту у двери, дать ему по голове и попытаться сбежать? А если вместо него окажется Барс? А если не попаду? А если от мандража меня опять начнёт тошнить в самый ответственный момент? Господи, но должно же быть хоть что-то?! Почему вообще это всё происходит именно со мной?!

Я мучила себя вопросами целый день. Вечером во двор заехала чёрная иномарка, из которой вышел Барс. Оказывается, его не было с самого утра. Ужин принёс Никита, и я снова осталась в одиночестве. Весь остаток дня прислушивалась к звукам на улице и за дверью. И задремала к полуночи под телевизор.

Разбудил опять посторонний звук. Я подорвалась и увидела в комнате Барса, который открывал окно, причём нараспашку. После чего он сел на подоконник в пол оборота и прикурил сигарету в коричневой закрутке. И посмотрел на меня своим хищным прищуром. В руке бутылка пива, поза самая расслабленная. Он создавал пугающее впечатление одним своим присутствием. Он действительно напоминал хищника из семейства кошачьих, у которого под кожей сплошные мышцы, а в арсенале острые клыки и когти. Даже глаза у него были – кошачьи.

– Что ты нашла в Тихонове? – спросил вдруг.

Вопрос казался странным. Какое ему до этого дело?

– Он нежный и внимательный мужчина, на которого можно положиться. И он никогда не станет обижать женщину.

Мои слова его удивили и рассмешили, он даже слегка подавился дымом, в облаке которого сидел. Причём этот дым не пах так отвратительно, как от обычных сигарет, словно эти были чем-то пропитаны. Я ощущала терпкий запах из смеси коньяка, мокрого дерева и каких-то специй, и он казался мужским на все сто процентов.

– Мы точно говорим про одного и того же человека?

– Вы давно знакомы? – возник у меня вполне резонный вопрос.

– С детства. Мы дружили.

А вот эта информация удивила меня. Сложно было поверить, чтобы Влада, настоящего представителя закона, и этого бандита что-то связывало.

– И что, раньше он таким не был?

– Он всегда был ублюдком.

Я опешила. Противно слышать подобное из уст этого ужасного человека.

– Хочешь сказать, ты лучше?

– Нет, я хуже.

– А вот в это охотно верю. Поэтому не тебе судить Влада.

Мужчина усмехнулся, продолжая пить и курить в моей комнате. Мне же хотелось, чтоб он поскорее ушёл. Его присутствие пугало и нервировало, когда ещё прекрасно знала, чего именно хочет этот деспот.

– Раз ты его так любишь, разве не хочешь поскорее вернуться в его объятья?

– Хочу.

Барс криво улыбнулся, выбрасывая окурок на улицу через решётку. А потом встал с подоконника, оставляя на нём бутылку пива, и пошёл в мою сторону.

– Уверен, он тоже этого хочет. Наверняка скучает по своей сладкой девочке…

Я сразу поняла, что сейчас что-то будет. Но куда-то бежать было бессмысленно. Поэтому лишь стиснула покрепче одеяло и приготовилась. И постаралась не делать резких движений, когда он провёл пальцами по моей щеке. По ощущениям – словно наждачкой по коже, и когда испытывала одно желание – расцарапать его наглое, самодовольное лицо.

– Хочешь, я буду для тебя нежным и внимательным?

Я задержала вдох, боясь вообще пошевелиться. А он с нажимом провёл большим пальцем по моим губам, прежде чем надавить, заставить их раскрыться и потянуть вниз.

– Как он тебя называет, когда кончает в тебя?.. Лиззи? Или как-то еще?

Его слова, как уколы, как жалом скорпиона. Словно внутри него цистерна яда, который сочится из всех щелей. Поэтому не удивительно, что я дернулась, отчего он стиснул пальцами мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Внутри всё похолодело. Хотелось его оттолкнуть и убежать. Только некуда. А он начал наклоняться, отчего я стала пятиться назад. Но чем настойчивее я старалась, тем сильнее он вжимал пальцы в скулы. Нос забил его терпкий запах, начиная давить с той же силой. Когда же Барс приблизился, я попыталась сжать губы, но ничего не получилось – его пальцы вминались с такой болью, что буквально разжимали челюсть и открывали мой рот. А когда я уже почти легла, он толкнул меня, вжимая в кровать, и накрыл мои губы своими. Только вот не в обычном поцелуе, а сразу засовывая в меня свой скользкий язык. Я пискнула, начиная вырываться. Но все его действия просто сбивали с толку. Это была полнейшая дикость, которая пугала до ужаса. Словно не поцелуй, а нападение. И как бы я не отталкивала, у меня ничего не получалось. Он будто жрал меня с болезненным аппетитом. И я не знала, что с этим делать. Отталкивать – разозлится. Позволить – неприемлемо для меня.

Всё решил инстинкт. Просунув между нами руки, мне удалось хоть немного оттолкнуть своего насильника. Но только я смогла нормально дышать, как мужчина с каким-то гортанным звуком, похожим на рык, схватил меня за волосы, а перед лицом я увидела, как раскрывается его смертоносная бабочка. О, нет! Это заставило оцепенеть, если учесть, насколько близко от моего горла оказалось острое лезвие. Ужас пробрал до костей, особенно когда Барс положил лезвие плоской стороной на мою щёку и сказал:

– Не дергайся, если не хочешь, чтобы я тебя случайно порезал.

Я перестала дышать, ощущая биение пульса у себя в глотке. А он опустил лезвие вниз, а потом поддел бретельку лифа и потянул, пока не разрезал ткань. Я дернулась, осознавая его действия. Но он лишь сильнее сжал пальцы в моих волосах и приподнялся на локте, явно испытывая наслаждение от своих действий.

– Да не дергайся ты, мать твою…

Я закрыла глаза, чувствуя, что вот-вот провалюсь в обморок. Вроде бы снова подкатывала тошнота, но это неприятное ощущение перебивалась чем-то другим, более сильным. Услышала и ощутила, как поддалась вторая бретелька. А потом он привстал на колени и начал сдирать с меня одеяло вместе с порванным бельём и халатом, лишая последней защиты. И все мои попытки сопротивления не давали никаких результатов. Только лишняя суета под тяжёлое дыхание, мои вскрики и треск ткани. Поэтому, когда я тоже поднялась и оказалась к нему лицом, начала просить:

– Барс, пожалуйста, я не хочу… пожалуйста, оставь меня в покое!

Но вместо ответа он бросил спиной на кровать. А глаза такие, словно в него вселились бесы, словно вообще меня не слышит. Так что, когда я начала вырываться, он дернул меня за ноги и развел, оказываясь как раз между ними. И мне уже было плевать, что я перед ним почти нагая. Впервые плевать, как вообще выгляжу в постели с мужчиной. Я хотела только одного – вырваться. Но чем дольше у меня не получалось, тем сильнее одолевала паника. Я перестала дергаться только тогда, когда он схватил меня за горло, ощутимо начиная душить. Тогда я вцепилась в его руку, раздирая ногтями. А он лишь пропустил воздух сквозь сжатые зубы и сильнее стиснул пальцы.

– Пусти… – прохрипела я не своим голосом.

Тогда он наклонился над моим лицом и зло сказал:

– Сама делаешь себе только хуже. Не заметила?

И только потом резко разжал хватку. Я наконец-то смогла нормально вдохнуть, начиная кашлять и приходить в себя. Но поздно поняла, как именно мужчина воспользовался моим состоянием – он порезал лямки трусов и выбросил их на пол. И я оказалась перед ним совершенно голой. Перед монстром, который свободно меня разглядывал, и на лице которого отражалось довольное выражение.

– Какая гладкая, – произнес он с ухмылкой. – Прям как девочка.

Да, черт возьми, я готовилась к первой брачной ночи, поэтому сделала себе полную депиляцию. А сейчас пожалела, что так сильно старалась быть идеальной, тратя уйму времени и денег на салон красоты. Лучше бы ходила на занятия по боевым искусствам. Потому что первое сейчас было против меня. Я даже не смогла дать отпор, когда этот Барс опустил голову и обхватил губами мою грудь. Пыталась помешать, но он схватил меня за руки, мешая сделать хоть что-то. У меня болело горло, а пульс отстукивал уже где-то в висках. Жаль только спасительная тошнота в этот раз почему-то сдавала позиции, отступая под натиском более сильных ощущений. Так ещё к моему удивлению тело начало реагировать, когда адреналин сыграл со мной злую шутку. Пару влажных движений мужского языка по вершине груди, пару прикусов с ощущением контраста, и у меня голова пошла кругом. А он всё продолжал, заставляя запылать не только от стыда. И это было отвратительно, ощущать подобное в чужих руках. Противно возбуждаться по прихоти одного инстинкта, когда женское тело понимало, что рядом с ним настоящий самец.

Но на этом Барс не остановился. Закончив терзать мою грудь, он стал опускаться вниз, оставляя на животе влажные следы после своего жадного рта. Я инстинктивно свела колени, как раз сжимая его голову. Но ему удалось выбраться и выпрямиться. Он смял мои колени ладонями, пытаясь снова их развести.

– Ну же, девочка, откройся мне. Обещаю, тебе понравится.

Но у меня внутри с новой силой заклокотал протест.

– Пошел к черту! – выпалила я, пробуя отползти назад на локтях.

Но когда он начал меня останавливать и хватать за ноги, я стала вырываться в два раза сильнее. И случайно врезала ему коленкой в челюсть, когда наклонился слишком низко. Зато это дало мне фору. Спрыгнув с кровати, я подхватила одеяло, завернулась в него и отскочила к стене. А у самой сердце уже давно не на месте, и даже не в пятках. И мурашки пронеслись по коже от тихого мужского смеха.

– Чёрт… я из-за тебя язык прикусил, – сказал мужчина, небрежно вытирая губы тыльной стороной ладони.

После чего он встал с кровати и пошёл в мою сторону, стаскивая с себя футболку и отбрасывая прочь. Только по дороге остановился у окна, где лежали его сигареты. Он достал одну из них и прикурил, не спуская с меня глаз. А потом подошёл вплотную и навис грозным облаком, которое вот-вот разразиться молниями, и упёрся рукой о стену над моей головой.

– Значит, по-хорошему ты не хочешь.

Он выдохнул дым, который пополз по моему лицу, заставляя задохнуться, когда и так едва дышала. А потом переложил сигарету в другую руку и начал грубо сдирать с меня одеяло. Я сдалась, когда рукам стало больно, когда уже начал выкручивать их своими рывками. И деться опять было некуда. Позади стена, а вокруг только он один. Когда же снова обнажил, опустил глаза и по-хозяйски смял мою грудь, будто имел на это право, заставляя задрожать от смеси противоречивых ощущений – от гнева до страха, от ненависти до отвратительного трепета внизу живота. А затем расстегнул джинсы и вытащил наружу свою плоть, уже отвратительно огромную. У меня сердце сбилось с ритма. Я сжала кулаки, готовясь сопротивляться и дальше. Но в этот раз Барс не спешил ко мне даже прикасаться. Он лениво сделал ещё одну затяжку и со стоном провёл ладонью по своему члену… ещё раз, и ещё… И всё это время смотрел мне в глаза. И продолжал дымить, пока не выкинул в окно тлеющий окурок, чтобы после этого обратить всё своё внимание на меня. Он буквально придавил к стене, вжимаясь носом в щеку, обдавая частым и горячим дыханием. Весь тугой и настолько напряженный, что вены вздулись даже на шее.

Мне бы закрыть глаза или отвернуться, а я как дура засмотрелась. Он словно товарный поезд, просто расплющил меня своей сексуальной энергетикой. Его звериная мощь завораживала. Я ещё никогда не встречала настолько порочного мужчину. Настолько неистового. Какого-то бешеного, неуправляемого, словно голодный дикий кот. И это ужасало, что я не испытывала того отвращения, которое должно было быть по всей логике вещей. Я хватала ртом горячий воздух и пыталась понять, как должна реагировать на всё это? На то, что помимо моей воли взывало к женскому началу, добираясь туда когтями, нещадными рывками раздирая изнутри.

Я уже едва стояла на ногах. Уже решила, что для меня всё обойдется и сегодня, как вдруг мужчина уперся своей влажной головкой в мой клитор и начал тереться. Я вздрогнула и ахнула, успев сделать только это, когда он снова впился в мой рот с жадностью хищника, и вот уже его язык снова оказался во мне. Всё ощущения накрыли лавиной. И по большей части они были болезненными, потому что я упрямо пыталась им сопротивляться. Но при этом оказались настолько острыми, какие я ни разу не испытывала в своей жизни. Как тысяча «бабочек» со стальным оскалом. Эти ощущения словно ломали меня, заставляли подчиниться их песне сирен. И я сдалась, когда накатила первая волна оргазма, который буквально оглушил, едва не сбивая с ног, вынуждая ухватиться за мужское плечо и впиться ногтями в кожу. И всё это под какую-то яростную страсть мужчины рядом со мной, который ускорил темп и выстрелил спермой мне в живот. И после всего этого он нахально, так по-мужски, ухмыльнулся, пока я пыталась прийти в себя от такого позора.

– Ну и какой был смысл сопротивляться? – сказал, проводя носом по щеке, чтобы потом взяться за подбородок и поднять к себе. – Ты просто создана для секса, Лиззи.

А я сделала то, чего сама от себя не ожидала – я собрала слюну и плюнула ему в морду. Но сейчас он не разозлился, скорее его это лишь позабавило. Он протер лицо ладонью и наконец-то отошел. Собрал все свои вещички и направился к двери.

– Отдохни пока. Завтра ночью продолжим, – сказал напоследок.

А я сползла по стене и едва не разревелась, подбирая к себе рваное одеяло, чтобы прикрыться. Вроде и не насиловал, а чувствовала себя грязной до отвращения. Потому что в какой-то момент поддалась. Одна мысль об этом грозилась меня уничтожить. Ну вот почему так происходит? Почему тело порой не слушает никакие доводы разума? Да, этот Барс не был уродлив внешне. Но был невероятно опасен и отвратителен до глубины души. Он совершенно не казался мне притягательным, но эта сцена взбудоражила до кончиков пальцев. Он меня похитил, в конце концов, лишил свободы и жизни вообще, которую грозился испортить. Он оскорблял и унижал, обещая запятнать меня до конца моих дней. А я сейчас стояла рядом с ним и испытывала какое-то уродливое удовольствие на фоне бешеного адреналина.

Да что со мной не так?!

Загрузка...