Убийца и принцесса (ЛП)

Сара Дж. Маас

Убийца и принцесса

Стеклянный трон — 2,1

Копирование материала СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО.

Стеклянный трон // Двор шипов и роз © 2016–2018

Переводчик: Мария Джуга

Редактор: Мария Джуга

Вычитка: Алианна Диккерсон

Специально для группы vk.com/throneofglass_online

Середина зимы была достаточно теплой, чтобы Селена Сардотин не беспокоила себя перчатками, отправляясь в Рафтхол.

Однако принцесса Нехемия была абсолютно несчастна. Тем не менее, она отказалась от повторного предложения Селены взять экипаж по самой модной улицы столицы. Путешествие с экипажем только делало дни короче, говорила принцесса. И так как обе заявили, что хотят провести день, наслаждаясь обществом друг друга, ни одна из молодых женщин не торопилась покончить с этим.

Так они гуляли по Рафтхолу, одетые так хорошо, как могли, учитывая, что должно быть не только красиво, но и тепло, и оставались относительно незамеченными. Они не спешили пересекать город, даже не смотря на то, что у них было невысказанное согласие не рисковать рядом с доками, складами или любым другим местом, являющееся живым доказательством Империи Адарлана — жестоким завоевателем континента.

Проведя год в рабстве и не будучи склонной обсуждать тему рабства, войны или общей отвратительности мира, Селена была более чем счастлива придерживаться широких, чистых улиц, где они могли притворяться просто двумя молодыми женщинами, которые тратят по дороге непристойные суммы денег.

Нехемия уже обошла большую часть города, где ей не понравилось ничего из увиденного, но все же потокала Селене в желании пройти мимо Королевского Театра, зайти в ее любимые пекарни и магазины сладостей, или заглянуть в несколько книжных. Неудивительно, что к тому времени, как они добрались до Кавилла, лучшего ткача Рафтхолла, Селена уже потратила хороший кусок своей месячной зарплаты в качестве Королевского Защитника.

Эта была другая тема, которую предстояло игнорировать весь день.

Две молодые женщины остановились перед входом в магазин, и Селена пробежала глазами по позолоченной древесине, оплетающей стеклянное окно. Где были представлены два платья — одно традиционное синее бальное платье, украшенное золотом и брызгами бирюзы; другое было смелой работой из красного бархата, с длинными рукавами и акцентированным полуночным кружевом.

— Кавилл, — прочитала Нехемия на вывеске, что раскачивалась на ветру реки Айвери. Принцесса повернулась к Селене. — Это… невообразимо, — сказала принцесса на эйлуэйском.

Действительно, за стеклом и выставкой, Селена смогла разглядеть кучку хорошо одетых женщин, дающих советы их клиентам и показывающих потенциальную покупку.

Селена подавила свое неодобрение. Предполагалось, что у них будет личное пространство. Не только ради безопасности принцессы, чья персональная стража следовала позади них, но и чтобы дать Нехемии — которая ненавидила шоппинг и игру в наряжания, и остальное, что было «бесполезно» — в некоторой степени легкость.

— Я думаю, мы пришли немного раньше, — сказала Селена. Нехемия все еще хмурилась перед витриной. — Мы еще могли бы зайти в чайный магазин, если хочешь и…

— Нет, нет. У меня уже замерзли руки, — сказали Нехемия, ее пальцы в перчатках уже сжимались в кулаки, — давай просто зайдем внутрь и подождем.

Прошел месяц с тех пор, как Селена была назначена Королевской Защитницей, месяц, за который ей пришлось столкнуться со всеми трудностями поставленной задачи, но почему-то мысль о том, чтобы войти к Кавиллу с уже раздраженной Нехемией, заставила Селену понервничать. Она уже пожалела Ли Кавилла… и остальных посетителей, что были внутри.

— Просто не забудь, — сказала Селена на эйлуэйском, пока Нехемия проходила через зеленую дверь, — я — Лилиана Гордена, и я просто…

— Наследница Рафтхола, я знаю, — не глядя на нее, закончила Нехемия и зашла внутрь.

Селена последовала за принцессой, кивая страже Нехемии, когда они сменили позицию: один встал за витриной, другой обошел квартал, чтобы занять место у задней двери. Когда начнется что-то опасное, никто не войдет и не выйдет.

Запах лаванды и мяты внутри был и знакомым, и чужим одновременно.

Знакомый, потому что в те годы, когда Селена жила в Рафтхоле, это была ее любимая ткань. Чужой, из-за года проведенного в Эндовьере и месяцы в, что она прожила в Стеклянном замке, сделали все из ее прошлой жизни каким-то странным и неизвестным.

Ли Кавилл, которого Селена посещала уже дважды с тех пор, как стала Королевской Защитницей, стоял у стайки женщин перед занавесками примерочной с его неказистой кожаной записной книжкой и стеклянной ручкой в руке.

В его сорок, Кавилл выглядел порядочным человеком: простая, но элегантная одежда, не смотря на некоторые экстравагантные предложения в его магазине. Также он был тих. Не смущен, но спокоен. Уравновешенный. Он не суетился и не давил, а еще он имел наметанный глаз художника на подбор цветов, кроя и изменяющихся тенденций.

Эти глаза коротко взглянули на них, пробираясь через собравшихся женщин на встречу в час.

Нехемия остановилась прямо за дверью, но Селена прошла еще несколько шагов дальше по красному ковру магазина. Кавилл уже был прямо перед ними, и Селена улыбнулась, протягивая руки.

— Мы немного рано, — сказала она после преветствия, — но мы будем более чем счастиливы подождать, — она склонила голову в сторону зелено-золотого круглого дивана в передней части комнаты — место, предназначавшееся для ожидающих дам, терпеливых мужей или скучающих детей.

Кавилл взял ее руки с улыбкой. Его пальцы были такие же мозолистые, как и ее, хотя его шрамы и мозоли появились от лет с иглами и булавками, а не клинками.

— Марта сказала, что в назначенное время будет важный гость, но я и понятия не имел, какая честь мне будет оказана. — договорив, он повернулся к Нехемии и поклонился. — Добро пожаловать, мы Вас ждали.

Конечно, он узнал принцессу. В то время, как Селене было пугающе легко смешаться с толпой, не было никого, кто бы спрятал принцессу. Не из-за ее кремово-темной кожи, но потому что Нехемия вела себя, как принцесса.

Было неважно где они шли или что во что они были одеты, у Нехемии всегда был наклон головы и блеск в глазах, как будто она появилась на этот свет, зная, что в ее венах течет королевская кровь. Как будто она всегда носила невидимую корону. Селена все еще не была уверена, завидовала ли она принцессе или жалела ее из-за этого.

Нехемия ответила ему поверхностным кивком, столько уважения, сколько Кавилл заслуживал, учитывая, что он вышел из рабочих крестьян и самостоятельно пробрался наверх.

— Я могу предложить вам подождать в моем кабинете, если вам так будет удобнее, — тихо сказал Кавилл, особенно, когда некоторые женщины возле примерочной стали оборачиваться, чтобы рассмотреть новоприбывших. — Нам осталось не более нескольких минут.

Далее он сделал шаг в сторону, и, в конце концов, отошел прочь — забрать то, что он пытался защитить от них. И Селена, возможно, подыграла бы, если бы Нехемия тоже этого не заметила.

Девушка могла быть из Фенхарру или Эйлуэ, с ее загорелой кожей, но еще там были двойные золотые браслеты — наручники вокруг ее запястий, которые отмечали ее как раба. Золотые, бесцельные наручники, которые были сварены, и никогда не снимались.

— Мы можем пойти куда-нибудь еще, — тихо сказала Селена.

Нехемия просто смотрела на девочку-рабыню, лицо ее было пустым. Девушка была хорошо одета, и выглядела сытой, но наручники, такие ужасно красивые, сверкали в теплом свете…

Теперь женщины смотрели на них, но рабыня не поднимала глаз. Даже не повернулась к ним. Селена потерла свои собственные запястья, оттенок призрачной боли прошел через шрамы, которые указывали, где были когда-то ее собственные кандалы, железные и поцарапанные.

Селена положила руку на локоть Нехемии.

— Мы можем…

— Нет, — сказала Нехемия, смотря в другую от девочки сторону и давая Кавиллу вежливую улыбку, — мы можем подождать. Пожалуйста, возвращайтесь к своей работе, — сказала она ему и присела на диван. Селена медленно села рядом с ней, и Нехемия сверкнула своей яркой улыбкой.

Сегодня они договорились, что когда придут, будут просто наслаждаться собой — Нехемия позволит Селене наряжать ее. Сегодня они были просто двумя обычными, совершенно счастливыми девушками, которые пришли сделать покупки.

Селена улыбнулась ей в ответ.

Так, Кавилл вернулся к своим клиентам, пришла тихо говорящая Марта, чтобы взять их плащи и перчатки, заменив их жасминовым чаем, хрупким печеньем и подборкой сегодняшних газет.

— Такое обслуживание, — сказала Нехемия, когда Марта ускользнула, чтобы помочь Кавиллу снять измерения и помочь с потребностями клиентов. Принцесса бросила взгляд на позолоченные стены, стойки с образцовыми платьями, витрины с драгоценностями, обувь, шляпы и зонтики. — И такое богатство.

Селена, которая смотрела, как одна из женщин обсуждает, будет ли четверть дюйма делать ее шею слишком смелой, взглянула на принцессу.

— Если тебе станет легче, он несколько раз отказывался стать королевским портным.

Нехемия подняла ухоженный лоб, золотые украшения, которые она носила, сверкали в свете стеклянных подсвечников в форме лилий.

— Я не имела в виду, что мне… трудно, — сказала Нехемия на общем языке, и никаких следов ее поддельного южного акцента не было.

Акцент, по мнению Селены, был только для того, чтобы обмануть королевский двор, чтобы заставить их думать, что она глупая, и заставить их говорить более свободно, будучи уверенными, что она не сможет их понять. Но Нехемия говорила лучше, чем самые изысканные из них. И она использовала любые знания, которые полчучала, чтобы собрать любые лакомые кусочки маневрирования, которые могли бы помочь тяжелому положению ее порабощенных людей.

Именно поэтому они отправились за покупками, в первую очередь, чтобы найти платья, которые королева Джорджина одобрила бы, которые позволили бы Нехемии уютно пристроиться у королевы и ее внутреннего круга, и посмотреть, сможет ли она помочь Эйлуэ, если расположит к себе жену Короля Адарлана.

— Давай просто наслаждаться, — сказала Селена, делая большой глоток жасминового чая, почти застонав от его чистого совершенства, а затем поправила складки платья цвета утреннего зеленого леса. Платья, которое было сделано в этом самом магазине — и она убедилась, что Кавилл это заметил.

Пять других клиентов бросили лишь несколько любопытных взглядов, прежде чем они, наконец, покинули магазин, полностью покрытые мехом, в перчатках и со стонами о бесконечной зиме. Рабыня ни разу не подняла глаза, и Селена могла поклясться, что рука Нехемии дернулась, когда она прошла мимо, как будто принцесса думала добраться до девушки, но после решила этого лучше не делать.

Когда они, наконец, ушли, Марта закрыла занавески на переднем окне, зажгла еще несколько подсвечников и сопроводила их к шелковым диванам перед гардеробной. Сам Кавилл достал им еще одну богато украшенную банку с жасминовым чаем, а затем пополнил обе чашки.

После того, как Селена объяснила, что Нехемии нужно по крайней мере четыре платья — два из них для балов, и чтобы все подходили к Королевскому Двору Адарлана — Кавилл скрестил руки за спиной и стал измерять шагами комнату, попутно осведомляясь о цветах и тканях, которые Нехемия предпочитала или ненавидела, об ее отношении к низким или высоким вырезам, насколько она была подвижна, снова и снова, пока Селена не начала задаваться вопросом, хватит ли Нехемии.

Но принцесса просто улыбнулась стройному мужчине, отвечая ему с немного туманным, нерешительным акцентом, который она использовала при всех, кроме Селены. И затем она терпеливо сидела на показе Кавиллом и Мартой цветов, тканей, бисероплетения и кроя. Только когда Кавилл и Марта вошли в заднюю, чтобы получить образец синего бального платья, как на витрине, принцесса слегка раздражалась.

— Кажется, я предпочитаю, чтобы королевская портниха приносила мне что-нибудь, — тихо сказала она. — Это действительно то, что тебе нравится?

Селена вздрогнула, но улыбнулась.

— Когда есть настроение, да. — и теперь, когда у нее было золото короля, лежащее в ее сумочке, она была более чем счастлива потратить большую часть этого. — Мне всегда нравились красивые вещи — платья, украшения, обувь… Полагаю, легко отказаться от пустых затрат, но платья, подобные тем, что делает Кавилл — это искусство. Это искусство, математика и экономика.

Брови Нехемии поднялись, и Селена пожала плечами и повернулась, чтобы указать на красное платье из бархатной ткани на витрине.

— Это платье в окне — подумай о том, как Кавиллу пришлось сначала придумывать дизайн, затем делать точные измерения, которые соответствовали бы изображению в голове, далее найти подходящего поставщика, чтобы получить идеальный красный бархат и черное кружево. Подумай, откуда появился этот бархат и кружево — бархат из порта в Меа, кружево из Мелисанды, нить, которая держит все это вместе от прядильщика в Фенхарру. Подумай о том, откуда привезли краски для красного и черного, подумай обо всех людях и местах, которые приложи руку к этому платью, вместе. Это похоже на карту континента, и каждая ее часть рассказывает историю, и… — Селена замолчала и фыркнула. — Ну, карта и история не в тему, хотя это тоже чертовски интересно.

Нехемия тихонько усмехнулась.

— Кажется, я начинаю понимать. Хотя я думаю, что тебе тоже нравится выглядеть лучше всех, дорогая подруга.

Селена рассмеялась.

— Жаль, что я не смогу это отрицать.

Нехемия ухмыльнулась.

— Не беспокойся. Это то, почему ты мне нравишься.

Сердце Селены сжалось, и ее улыбка стала еще шире.

Через мгновение Кавилл и Марта вернулись, и Марта открыла для принцессы раздевалку, чтобы примерить синее бальное платье. Вытаскивание Нехемии из ее одежды и одевание в это образцовое платье займет несколько минут, поэтому Селена решила просмотреть выбор одежды в магазине.

Лавандовая матния, отделаная белым кружевом зацепила ее глаза, и она остановилась, чтобы потрогать шелк.

— Такой великолепный цвет, — пробормотала она больше себе, чем Кавиллу, но он остановился в шаге позади нее.

— Это подошло бы к цвету вашей кожи, — заметил он, поднимая рукав длиной три четверти. — Я могу сделать рукава длинными, если пожелаете.

Она поймала его взгляд на руки — в частности, рубцы вокруг запястий и предплечий из кандалов к Эндовьере.

В замке ей больше не нужно было притворяться придворной дамой, и, конечно, она не стыдилась ни одного из своих шрамов, но … они привлекали внимание. И вопросы. Рукава и высокие спины обычно скрывали большинство повреждений Эндовьера, и десять лет тренировок, как асассина, помогали избежать этих вопросов. Или жалостливых взглядов.

— Я подумаю об этом, — сказала она и двинулась к красному бархатному платью на витрине.

Она знала, Кавилл достаточно хорошо понял, и он не будет спрашивать о шрамах, не смотря на его подозрения. Ей всегда было интересно, что бы было, если бы он знал кто и что она на самом деле — удивлялся ли он ее отношениям с рыжеволосым человеком, который некогда сопровождал ее здесь, ценил, как зеницу ока, свою самую талантливую подопечную. Но Аробинн больше не был частью ее жизни, и когда она впервые пришла сюда, будучи назначенной Королевской Защитницей, Кавилл не спрашивал про него. Не спрашивал также, где она была. Это было то, почему она решила привести к нему Нехемию, не только из-за красивых нарядов. Кавилл не сплетничал и не любопытствовал.

Но попытался он им помешать увидеть рабыню ради Нехемии или ради нее? Она не хотела знать.

Нехемия вышла из примерочной уже морщась, но Селена просияла. Даже Кавилл высказал свое одобрение.

— Ну, будь я проклята, — сказала Селена, положив руку на бедро и попросив Нехемию повернуться. — Если ты это не купишь, я никода тебе не этого не прощу.

— Оно… другое, — сказала Нехемия на общем языке, снова обращаясь к Селене. — Может что-то более тонкое…

— Ерунда, — отрезала Селена, пробираясь через Марту, чтобы самостоятельно привести платье в порядок. — Ты наденешь его на следующий королевский бал и заставишь мужчин вокруг себя забыть, как дышать. — она бросила осмысленный взгляд на грудь Нехемии. — И ты не посмеешь покрыть их шалью.

Нехемия рассмеялась, перейдя на эйлуэйский:

— Я бы не посмела нарушить твоего прямого приказа.

Селена усмехнулась и ответила на общем языке.

— Отлично. Тогда мы возмем одно из этих, — она повернулась к Кавиллу и Марте, которые тихо стояли в нескольких шагах, записывая измерительные пометки в блакноте Кавилла. — Есть какие-то мысли по поводу украшений, которые бы подошли сюда?

Кавилл открыл было рот, но Нехемия отрезала на эйлуэйском:

— У меня есть украшения из Эйлуэ.

— Не думаю, что они подойдут.

Нехемия выпрямилась, все еще говоря на эйлуэйском:

— Я хочу, чтобы хоть какая-то часть меня все еще напоминала людям, откуда я родом.

Их глаза встретились, и на мгновение Селена подумала о том, как ночью Нехемия вошла в ее комнату, узнав о резне пятисот повстанцев Эйлуэ. Как принцесса плакала по своим людям, из-за их беспомощности, их порабощенного мира.

Именно за этот мир сражалась Нехемия — вот почему Неемия покупала эти платья и играла роль доверенного лица королевы.

Возможно, Нехемия подумала о том же, потому что принцесса глубоко вздохнула и сказала:

— Быть может, ты права, Элентия.

Селена не думала, что Кавилл или Марта заметили имя, которое принцесса ей дала, но все же она взглянула на них. Теперь они просто смотрели, вежливые, но приятные лица. Желая принести ювелирные украшения и аксессуары в любой момент. Нехемия повернулась к ним и сказала в своем совершенном ложном акценте:

— Покажите мне свои украшения.

И именно так они прошли через еще одну презентацию ожерелий, сережек и браслетов, а затем перчаток и брошек и украшений для волос. И когда они решили что лучше, Нехемию измерили и прикалывали булавками еще немного, а затем одели в следующее платье. И следующее, и следующее.

Часы показывали четыре к тому времени, когда они решили все с платьями, драгоценностями и аксессуарами, которые Нехемия купила. Марта уже давно вынесла чаю для стражи Нехемии на улице. Она вернулась, выглядя немного бледной и потрясенной, но, по крайней мере, чашки были пусты. Стражники Нехемии не были болтливыми — и не были смертельными.

Нехемия наполняла свой рот печеньем, когда Селена снова прошлась по магазину, получив платья. Она уже заказала сиреневое и кружевное платье, а так как у Кавилла были самые ее последние мерки, она не потрудилась померить его, за исключением того, что прикладывала его к телу, чтобы убедиться, что ей действительно нравиться цвет и ткань.

Она остановилась перед красным бархатным платьем на витрине, провела пальцем по юбкам. Не было никаких юбок с этим видом платья, без корсетов — на самом деле она никогда не видела такого платья. Никогда даже не слышала о таком покрое, с открытой спиной, покрытой черным полуночным кружевом, глубоким вырезом и обтягивающим лифом. Это немного уклонилось от задумки — и, несомненно, вскружит головы.

— Тебе нужно померить, — сказала Нехемия на эйлуэйском позади нее, закончив есть свое печенье-пралине. — Ты поглядывала на него всеь день.

Селена посмотрела через плечо, высоко подняв брови.

— Это… слишком смело. Люди будут скандалить.

Принцесса усмехнулась.

— На ком оно будет выглядеть лучше?

Селена тоже усмехнулась.

— Действительно, на ком?

Таким образом, пять минут спустя, Селена обнаружила, что одета в образец этого платья перед тремя угловыми зеркалами магазина, медленно поворачиваясь на месте.

Дерзкое и скандальное было только началом.

Нехемия испустила благодарный стон, растянувшись на диване.

— Капитан не поймет, что с собой делать.

Селена бросила на нее взгляд через плечо.

— Он — не моя забота. — хотя она почти могла представить лицо Шаола при виде платья: сжатые губы, широко раскрытые глаза, немного смущенное и более чем сердитое. Она почти могла слышать его претензии, которые он бы высказал о Королевской Защитнице, расходущей такие непомерные суммы на чуть больше, чем кусочки ткани, репутацию которой она должна была улучшать сейчас, будучи нанятой королем… О, она должна купить платье, просто чтобы уделать Шаола.

Нехемия приблизилась, и Селена отошла от маленькой платформы.

— Какую историю рассказывает тебе это платье? — спросила принцесса на эйлуэйском.

Селена собиралась было открыть рот, но она поймала взгляд Нехемии — открытая спина. Черное кружево хорошо спрятало ее ужасные шрамы, но при таком свете было легко увидеть искореженную плоть под ним.

Их глаза встретились, и Селена перешла на эйлуэйский, сказав:

— Как ты думаешь, я должна их прикрыть?

Нехемия снова обратила внимание на шрамы под черным кружевом. Через мгновение она сказала:

— Нет. — Селена повернулась к зеркалу, но Нехемия снова заговорила, ее голос был слишком спокойным. — Как часто ты думаешь о них, об Эндовьере?

Селена посмотрела на свое отражение в зеркале, на лицо, которое, подобно Кавиллу, стало теперь знакомым и чужим одновременно.

— Каждый день. Каждый час.

Это была правда, в которой она никому не признавалась — возможно, даже самой себе.

— Ты освободила бы их, если бы смогла?

Селена резко повернула голову к принцессе.

— Что это за вопрос? Конечно да.

Они поклялись, обе поклялись сегодня утром, что у них не будет такого разговора. И Селена точно знала, куда идет этот разговор: внутри Нехемии все говорит о рабстве, империи, о необходимости хороших людей стоять и сражаться.

Кавилл и Марта делали все возможное, чтобы выглядеть занятыми на прилавке в задней части передней комнаты. Глаза Кавилла оторвались от книги, и когда она встретилась с ним взглядом поняла, что он знал. Он точно знал, кто она и, возможно, так было всегда. Она не знала, почему, но от этого ей стало… грустно. Удивительно, абсурдно грустно.

Она оглянулась на принцессу, которая заставила себя улыбнуться.

— Я не должна была упоминать об этом, — сказала Нехемия. — Сегодня день для развлечений — мы будем простыми молодыми женщинами.

И почему-то, видя эту вынужденную улыбку, тяжеть, что была в ее груди, опустилась еще немного глубже.

Нехемия подошла к входной двери, чтобы сказать своим стражам, что она готова, и попросила найти экипаж. Солнце стало ниже вместе с температурой, и ни Селена, ни Нехемия не горели особым желанием идти домой в холодной ночи пешком.

Селена стояла у полированного деревянного прилавка, заполняя инструкции о том, как и куда можно доставить новую одежду Нехемии, и заплатить за собственные покупки. Она решила взять красное бархатное платье, смелое и скандальное, как было. Хотя бы потому, что не купи она его, это было бы своего рода поражение, те незаменимые потери, которые причиняли ей боль, когда она думала о них.

Она вытащила последний кусок золота из своего кошелька и положила его на прилавок, за которым стоял Кавилл, подсчитывая.

— Красное бархатное платье должно быть готово через две недели, — сказал он, беря последний кусок золота. — У вас есть какое-то особое событие?

Она пожала плечами, поглядывая на Нехемию, которая осталась у двери, уже выглядя несчастной в ожидании холода. Сама Селена тоже не слишком хотела оставлять тепло в магазине. Ей нужно было принести перчатки и теплый плащ.

— Я уверена, что я найду какое-нибудь применение этому платью до лета.

Кавилл кивнул и закрыл свою толстую книгу.

— Дайте знать, если оно заставит кого-нибудь упасть в обморок или начнет беспорядки.

Она засмеялась и, повернувшись, засунула руки в карманы, молясь, чтобы ее пальцы не отмерзли по дороге домой.

— Вот, — сказал Кавилл, и она повернулась, чтобы увидеть в его руках пару изысканных голубых замшевых перчаток. — За наш счет. За многие года лояльной преданной клиентуры. — его лицо носило обычную маску вежливого спокойствия и вежливости, но его карие глаза были яркими. — И подарок — за год, проведенный без каких-либо перчаток.

Если бы у нее были какие-то сомнения до сих пор, то тепер не осталось и их. Он знал, кем и чем она была, знал, где она провела год порабощения, знал, на какие деньги она покупала свои платья.

У нее не было слов — ничего, что могло бы отдавать должное доброте его жеста — поэтому она просто кивнула, взяла перчатки и ушла.

Карета была не намного теплее, чем улица. Селена и Нехемия прижались друг к другу, проклиная яростно и довольно творчески бесконечную зиму.

Последняя вульгарная смесь Нехемии наслала на Селену приступ ревущего смеха, настолько громкого, что один из охранников, едущих на карете, дважды ударил по карете, чтобы спросить, все ли нормально. Нехемия стукнула трижды, чтобы заверить его, что все в порядке, но Селена все смеялась, пока у нее не заболел живот.

Когда снова наступила тишина, она посмотрела на свою подругу и вытерла слезы смеха из ее глаз.

— Я бы заплатила хорошие деньги, чтобы ты сказала это королеве Джорджине.

Нехемия усмехнулась, но это не куснулось ее глаз.

— Спасибо, Элентия, за то, что помогла мне сегодня. Мне нужны были платья. И немного побыть вдали от замка.

Селена успокоилась и кивнула. Они проехали через самый богатый район, расплывшиеся очертания алебастровых домов и изумрудных крыш, теперь ледяных и мерцающих в свете ламп.

— Спасибо, что притворилась. На один день, по крайней мере.

Она почувствовала, что Нехемия смотрит на нее, но продолжала смотреть на мокрые улицы, сколькие от тающего днем снега, и теперь превращавшиеся в лед. Через некоторое время Селена спросила:

— Ты когда-нибудь задумывались, каково это — быть обычными людьми?

Принцесса прикусила губу.

— Иногда.

— Ты когда-нибудь хотела, чтобы быть такой? Обычной, я имею в виду.

Нехемия долго молчала, ее глаза были расфокусировны, словно она видела какую-то далекую землю, теплую и яркую, ее луга, волнующиеся под жарким летним солнцем.

— Это мое самое эгоистичное желание и мечта — быть нормальной, обычным, быть свободной от своего бремени.

Она не понимала, что задержала дыхание, и не поняла, насколько важен для нее ответ Нехемии, пока она не услышала его. Селена вздохнула.

— И все же мы с тобой не смогли даже притвориться, что на один день освободимся от этого бремени.

— Мне жаль, — тихо сказала Нехемия.

— О чем ты жалеешь? Во всяком случае, это была глупая просьба.

— Я бы хотела, чтобы у тебя был нормальный друг, не принцесса, не капитан или сын короля. Но просто нормальный друг, живущий хорошей, спокойной жизнью.

— У меня нет интереса в нормальных друзьях. Даже если бы я была просто обычной девушкой, я бы не хотела, чтобы меня окружали обычные люди. Нет, я выбрала бы мятежных принцесс и сыновей королей, сварливых капитанов, куртизанок и воров в любой день. И я бы выбрала тебя из тысячи обычных девушек.

Улыбка Нехемии дрогнула — достаточно, чтобы Селена повернулась к окну, прежде чем почувствовала острую боль в собственных глазах.

Карета повернула к проспекту, и перед ними возвысился стеклянный замок, зеленоватый и мерцающий в ночном небе.

— Я рада, что мы не обычные, Элентия. — Нехемия улыбалась в темноте кареты. — Было бы скучно, если бы мы были такими.

Селена ухмыльнулась.

— Невероятно скучно.

— И чего бы это не стоило, я бы предпочла тебя более тысячи обычных и необычных друзей. Я думаю, что даже если бы мы только встретились на улице, даже если бы я только что увидела тебя мимоходом, я бы знала, кто ты.

Селена подняла голову в сторону.

— Убийца?

Темные глаза Нехемии были яркими, когда она покачала головой.

— Сестра моего сердца.

Селене пришлось отвернуться. Когда она наконец оглянулась, она не знала, кто потянулся к кому, но через мгновение ее рука была крепко сжата в руке Нехемии.

— Думаю, я бы тоже это поняла, — тихо сказала Селена и прислонилась к плечу своей подруги. Обе слабо улыбались, когда убийца и принцесса проехали через спокойный город и въехали в стеклянный замок.