Глава седьмая

Анджелина Миллар помешала жаркое из ягненка, добавила специй. Вернув казанок в печь, с удовлетворением оглядела стол, накрытый на двоих, с букетом первых тюльпанов в центре. Очень по-весеннему.

Перед уходом оценила кухню, убедилась, что все готово, и отправилась в санузел на первом этаже проверить макияж и прическу.

Как всегда, безупречна… Из зеркала на Анджелину смотрело красивое кукольное лицо, и она в который раз порадовалась: чтобы подчеркнуть большие голубые глаза и полные губы, ей до сих пор хватает чуточки туши и капельки помады.

Возможно, в будущем Анджелине придется прибегнуть к ботоксу, как уже делают многие подруги, но пока она выглядит моложе своих тридцати восьми лет.

Анджелина заглянула в гостиную – отлично, огонь в камине по-прежнему весело потрескивает – и, вернувшись в кухню, решила скрасить ожидание бокалом вина. Джулиан обещал приехать в восьмом часу, все готово, и Анджелина заслуживает выпить.

Она прихватила вино в гостиную и села на угол широкого дивана, стараясь не измять подушку за спиной. Поправила стопку журналов «Дом и сад» на отполированном до блеска столике, с гордостью посмотрела вокруг.

Любой, кто попадал в дом, отмечал эту восхитительную комнату. Несмотря на большие размеры, она получилась уютной и теплой – благодаря Анджелине. Вообще, ей делали столько комплиментов по поводу убранства дома, что она решила заняться дизайном интерьеров профессионально. Наметила себе курсы на лето – не потому, что там ей могли рассказать об интерьерах нечто новое, а потому, что потенциальным клиентам наверняка будет важно наличие у дизайнера сертификата.

Анджелина даже получила заказ от одной из подруг на оформление загородного дома, купленного в качестве инвестиции, и уже предвкушала, как станет рыться в антикварных лавках и выбирать ткань для штор.

Очень кстати, особенно теперь, когда Рори по будням живет в школе, а Джулиан приезжает поздно и не всегда остается на ночь. Занявшись дизайном, Анджелина получит и удовольствие, и финансовое вознаграждение, да к тому же заполнит чем-то свободное время.

Она с наслаждением отпила вина и позволила себе улыбнуться – как чудесно сложилась жизнь! Красивый дом, ребенок, богатый успешный мужчина рядом.

Пока что им надо соблюдать осторожность, быть дальновидными. Карьере Джулиана и репутации самой Анджелины вовсе не пойдет на пользу, если станет известно о ее романе с адвокатом, который пусть и не представлял Анджелину, но консультировал ее по поводу трудного развода.

Даже тут все сложилось удачно. Она уже почти решилась объявить Дэвиду, что уходит от него к Джулиану, как вдруг Дэвид потерял работу и самообладание – и накинулся на Анджелину.

Едва полицейские увезли Дэвида, она в ужасе позвонила Джулиану, и тот взял руководство в свои руки.

Предложил ей выдвинуть против Дэвида обвинение в нападении. Анджелине было не по себе, она ведь понимала, отчего муж так разъярился, но Джулиан настаивал – это станет отличным основанием для развода и одновременно сохранит ей репутацию.

В социальных кругах, где вращаются и она, и Джулиан, будут сочувствовать не «бедняге Дэвиду», которого обожаемая супруга бросила ради другого мужчины, а Анджелине, несчастной жене, живущей с буйным алкоголиком. И вынужденной развестись с ним, чтобы защитить себя и сына.

Поначалу она испытывала сомнения, но наутро, когда Дэвид явился к дому и разбил окно, Анджелина испугалась по-настоящему. Джулиан вновь посоветовал выдвинуть официальное обвинение – да еще и с судебным запретом. На этот раз она без колебаний попросила своего адвоката дать делу ход.

Анджелина предполагала, что ради ухода от Дэвида ей придется пожертвовать любимым домом. Однако Джулиан предложил другое: он разделит закладную с Анджелиной, покроет выплату Дэвиду за счет продажи своего нынешнего дома, а сам переедет к ней.

Та пришла в восторг, а отказ от обвинений в обмен на быстрый развод помог ей успокоить совесть. Анджелина, конечно, мечтала расстаться с Дэвидом, но наградить его судимостью за преступление, которого тот не совершал, было бы подло.

Анджелина испытывала к нему сочувствие – впрочем, оно не мешало ей спать по ночам. Дэвид оказался неудачником, и она радовалась, что его больше не придется тащить за собой.

Теперь у нее был мужчина с честолюбием под стать ее собственному. Он желал иметь все самое лучшее и праздновать достижения, тратя заработанные нелегким трудом деньги.

Они договорились устроить большую вечеринку – отметить свое партнерство и сорокалетие Джулиана. Анджелина вовсю занималась подготовкой, обзванивала музыкальных агентов и компании по обслуживанию торжеств. Джулиан давал ей полный карт-бланш, не ограничивал в средствах – лишь бы праздник удался на славу. Она планировала даже съездить в Лондон и купить потрясающее платье.

Губы Анджелины тронула легкая улыбка – да, жизнь складывается чудесно.

В бочке с медом имелась лишь одна ложка дегтя – Рори. Сын.

Анджелина была любящей матерью. Ее очень огорчали страдания Рори из-за развода родителей. Отца с сыном связывали теплые отношения, она видела их сходство. После известия о том, что папа больше не вернется домой, Рори проплакал всю ночь.

После чего закрылся, захлопнул створки раковины. Приезжая домой на выходные, он почти не разговаривал, общался лишь на самые необходимые темы: про еду, домашние дела.

Анджелина понимала, что сообщать мальчику о Джулиане слишком рано. Хранить тайну было трудно, но возможно, ведь Рори проводил все будние дни и ночи в школе, а раз в две недели уезжал на выходные к отцу.

И вот несколько дней назад Джулиан заявил, что пора рассказать Рори. Ему, видите ли, надоело прятаться по углам, как вороватому подростку. Он хочет въехать в дом, за который платит по закладной бешеные деньги, выложить все начистоту Рори – и миру. Он, Джулиан, забронировал для них троих горнолыжный отель, скоро ведь короткие каникулы посреди семестра.

– На склонах мы с Рори сблизимся, – заключил он.

Анджелина содрогнулась при мысли о том, что совершенно не спортивного Рори будет учить кататься на лыжах тренированный Джулиан.

Тем не менее признала – Джулиан прав. Рори, которому через пару месяцев исполнится четырнадцать, уже довольно взрослый, он справится.

В ближайшие выходные Анджелина скажет сыну, что вместе с ними каникулы проведет ее «друг».

Хлопнула задняя дверь, Анджелина встала. В кои-то веки Джулиан вовремя. Она допила вино, еще раз бросила взгляд на свое отражение в зеркале над камином.

По каменной плитке пола в коридоре простучали шаги. Дверь гостиной открылась.

– Милый, я…

Рука Анджелины взлетела ко рту – она увидела, кто именно вошел в комнату, оставляя за собой грязные следы на светлом зеленовато-голубом ковре.

– Привет, Анджи. Я приехал насчет Рори.

Гость приближался. Она попятилась, уперлась спиной в книжный шкаф.

– Прекрати пугаться. Я ничего тебе не сделаю. Хочу просто поговорить о Рори. Проклятая школа не разрешает мне с ним увидеться, а я схожу с ума от беспокойства.

Анджелина уловила резкий запах.

– Ох, Дэвид, я думала, ты завязал со спиртным, а ты пьешь!

– Увы, не допьяна. – Дэвид отошел. – Слушай, перестань так на меня смотреть, я не Джек-Потрошитель. С твоей головы и волос не упадет. Пусть мы и разведены, но у нас общий ребенок. А у него какие-то проблемы.

Анджелина потихоньку пробралась к дивану и опасливо присела на край. Дэвид выглядел ужасно. Явно давно не брился и не мылся; отросшие волосы свисали вдоль лица жирными прядями.

– Дэвид, послушай, тебе нельзя вваливаться сюда без приглашения. Это больше не твой дом, – начала она. – В следующий раз позвони, пожалуйста, и мы договоримся где-нибудь встретиться.

– Анджи, вот не надо. Ты почти никогда не отвечаешь на мои звонки – и уж точно не появишься вместе со мной на людях, даже под страхом смерти. Что мне остается делать? Бросить нашего сына, пусть страдает, раз его мать со мной не общается?

Она промолчала.

– Выпить не предложишь?

– Дэвид… я…

Он уже вышел из гостиной и вернулся с вином, которое Анжелина купила за немалые деньги специально для сегодняшнего ужина. Дэвид откупорил бутылку, плеснул в бокал.

– Мне пришлось выпить, чтобы набраться мужества и приехать сюда. – Дэвид сделал большой глоток. – Весьма недурно. Ждешь кого-то? Вижу, стол накрыт à deux. Завела ухажера?

– Нет… Я… Да. Послушай, это не твое дело. Говори, что хотел, и уходи. – Анжелина бросила нервный взгляд на часы.

– Пару дней назад Рори мне звонил. Очень расстроенный.

– Правда? В пятницу я видела его на концерте в часовне, все было хорошо. В субботу утром Рори прямо из школы уехал на Хоровой фестиваль независимых школ. Что он тебе сказал?

– Мол, его некому защитить. – Дэвид сделал очередной глоток, долил бокал доверху. – О чем он? Не понимаю. А ты?

– Понятия не имею, Дэвид. – Анджелина встревоженно нахмурилась.

– В пятницу вечером я попытался найти Рори в школе, но его не оказалось в общежитии.

– Потому что он пел в часовне, Дэвид.

– Я оставил сообщение директору и этому их паршивому воспитателю. Никто не перезвонил. Тогда я опять поехал в школу сегодня утром, потребовал встречи с Рори, но директор, мерзавец, отказал. Боже! Я злой до чертиков. – Дэвид осушил бокал и вновь его наполнил.

Анджелина увидела Дэвида глазами директора: пьяный, агрессивный, врывается в школу, требует сына…

– Как только ты уйдешь, я позвоню во Флит-Хаус, узнаю, как Рори. К тому же он на днях приедет домой, поговорю с ним.

– Анджи, пожалуйста, позвони сейчас!

– Сразу после твоего ухода. Затем перезвоню тебе, обещаю. А теперь, Дэвид…

– Директор сказал, что Фредерикс велит Рори позвонить мне сегодня вечером, но, судя по их отношению, рассчитывать на это не стоит. – Дэвид расхаживал по комнате, не слишком твердо держась на ногах. – Нутром чую, что-то неладно. Обещаешь позвонить?

– Конечно, – мягко заверила Анджелина. – Обещаю.

– Его там обижают, травят, как думаешь?

– Не знаю. Возможно, Рори переживает из-за того мальчика, который умер в школе от эпилептического припадка?

– И я не знаю, но мы должны выяснить. – Дэвид остановился, посмотрел на бывшую жену. – Анджи, я понимаю, у нас все пошло наперекосяк, но ради Рори давай попытаемся наладить хотя бы мало-мальское общение?

Анджелина кивнула:

– Хорошо.

Она вновь глянула на часы, поднялась с дивана, на смену хрупкому перемирию пришло нетерпение.

– Я жду гостя с минуты на минуту. Тебе лучше уйти.

Дэвид грустно ответил:

– Ну конечно, ждешь. – Он неожиданно стукнул бокалом о стол. – Я сюда не вписываюсь, да? Вот такой, злой, отчаявшийся… Ты не любишь, когда что-то выходит из-под контроля, да, Анджи?

– Дэвид, прошу, не надо.

– Чего «не надо»? Говорить правду? Что я делал не так, Анджи? Был добрым, внимательным, никогда не изменял, купил тебе дом твоей мечты…

– Пожалуйста, уходи. Я…

– Я любил тебя, старался исполнять все твои желания… – Он взял с каминной доски статуэтку. – Помнишь, как я купил тебе это? На нашу… шестую годовщину. Заплатил целое состояние. – Дэвид вернул статуэтку на место, она опасно закачалась на краю. – Я хотел лишь одного: сделать тебя и Рори счастливыми.

Анжелина услышала, как к дому подъехала машина.

– Дэвид, уходи!

– Ладно, ладно. Ухожу, не волнуйся. Позвони мне. Обещаешь?

– Да.

– Спасибо. Хоть мне и пришлось отказаться от любви к тебе, это не означает, что я перестал любить сына.

Дэвид повернулся к двери, его качнуло, он задел рукавом куртки статуэтку, та упала в камин и разбилась.

– О боже, я… прости, пожалуйста… – Дэвид бросился собирать осколки. – Я куплю новую…

Чьи-то сильные руки вдруг подхватили его под локти и грубо поставили на ноги.

– Какого ЧЕРТА ты в моем доме?! Опять угрожаешь бывшей жене? А осколки – хочешь ее порезать?!

Дэвида поволокли к дверям.

– Забыл, чем кончилась твоя прошлая попытка сюда вломиться?!

– Джулиан, все в порядке, правда. Дэвид заехал поговорить о Рори. Не угрожал мне и как раз собирался уходить…

Однако Джулиан был уже в коридоре, тащил незадачливого Дэвида к парадной двери. Распахнув ее, Джулиан с силой вытолкнул Дэвида на улицу. Тот потерял равновесие и рухнул на клумбу с розами у входа.

Тяжело дыша от натуги, Джулиан пригладил волосы, одернул костюм. Дэвид попытался встать.

– Клянусь: еще раз увижу тебя возле этого дома – и швырну тебе в лицо новый судебный запрет, ты и глазом моргнуть не успеешь. А сыну твоему расскажу, что отец у него – жалкий забулдыга!

Хлопнула дверь, и Дэвид остался один в темноте. Голова кружилась от спиртного и потрясения; палец, наколотый о розовый шип, кровоточил. Дэвид неуверенно побрел к воротам поместья. По щекам текли слезы, сдержаться не получалось.

– О боже, о боже, – бормотал он, открывая машину.

Дэвид упал на водительское сиденье, обхватил голову руками.

Джулиан Форбс, наглый проныра-адвокат, которого Дэвид иногда встречал на вечеринках, спит с его бывшей женой…

Живет в доме Дэвида, нежится в его постели и, хуже всего, имеет неограниченный доступ к Рори. Доступ, которого у самого Дэвида нет.

А еще… Отупевший от спиртного разум искал объяснение, оно было рядом, только руку протяни…

Вдруг человек, которого боится Рори, это Джулиан?

Дэвид уткнулся пульсирующим лбом в руль. Полный кошмар. Хуже некуда.

* * *

Джаз возвращалась домой, в свой коттедж. Ее вез Майлз, а она разговаривала по телефону с Нортоном:

– Тело забрали, патологоанатом пообещал поставить мистера Данмана в начало очереди. До вскрытия нельзя утверждать точно, но, судя по всему, это обычное самоубийство.

– Вам нужны люди в помощь? – спросил Нортон.

– Завтра утром приедут криминалисты из Нориджа, бегло осмотрят комнату Кавендиша. Хотя вряд ли там что-нибудь осталось. В комнате сделали уборку. Их следовало вызвать сразу.

– Тогда никто не думал ни о чем криминальном, считали смерть естественной.

– Просто это усложняет работу, сэр. Вы же знаете, насколько при расследовании убийства важны первые сутки.

– Убийства?

– Простите, сэр, я забегаю вперед. Однако после смерти Хью Данмана не надо быть гением, чтобы сообразить: дело нечисто.

– Считаете, обе смерти как-то связаны?

– Если нет, то совпадение бесподобное. Все же не буду заниматься домыслами, пока не раздобуду факты. Их пока катастрофически не хватает. В общем, как только криминалисты закончат с комнатой Кавендиша, я отправлю их в коттедж Хью Данмана.

– Главный вопрос: долго ли мы сумеем скрывать все от прессы? Одна смерть, которую пока считают случайной, тревожит и удручает, но две смерти вызовут массовую панику в школе и среди родителей.

– Данман, по крайней мере, умер вне территории школы.

– Верно, однако, если там творятся черные дела, можем ли мы подвергать риску стольких детей, Хантер?

– Нет. Отчет о вскрытии Данмана нужен как можно скорее.

– Вы сообщили о Данмане директору?

– Да. Позвонила десять минут назад. Сами понимаете, он очень обеспокоился. Мягко говоря. Я встречусь с ним завтра с самого утра.

– Держите меня в курсе, Хантер. Простите, что подсунул вам очередной труп в первый же день после отпуска.

Джаз представила, как Нортон усмехается.

– В результате я не успела вовремя домой и не написала «Мону Лизу», сэр.

– Увы. Ну, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр.

Майлз остановил машину перед коттеджем.

– Спасибо, что подвезли. Надо бы пригласить вас на чашечку кофе, но я как выжатый лимон.

– Вы, мэм? Устали? Быть не может.

– Ничего, я скоро войду в колею, но сегодня – ванна и баиньки. Заберите меня завтра в семь, хорошо?

– Хорошо. А я, пожалуй, поисследую злачные места Фолтсхэма. – Майлз подмигнул.

– Может, поисследуете одно конкретное злачное место? То, куда в вечер смерти ходил Чарли с приятелями? Поболтайте с хозяином, расспросите.

– Задача не из простых, мэм. Для маскировки придется выпить мно-ого пива.

– Вы справитесь, я в вас верю. До завтра. Спокойной ночи.

* * *

Лежа в ванне, Джаз размышляла над событиями дня.

Мог ли Хью Данман, неожиданно оставшись за главного во Флит-Хаусе, случайно или намеренно заменить эпилим Чарли аспирином?

Если найти мотив и доказать виновность Данмана, дело окажется совсем простым.

Джаз вздохнула. Вылезла из ванны, схватила полотенце и, покрывшись мурашками, перебежала через неотапливаемую лестничную площадку в спальню.

Когда это Джаз попадались простые дела?

Хотя должны же они существовать…

Она надела халат и спустилась на первый этаж. Огонек автоответчика мигал. На нем были сообщения от сантехника, дизайнера и отца, желавшего услышать подробности ее первого дня на старой работе.

Джаз набрала номер родителей:

– Пап, это я. Ага, хорошо, но боже, как я устала! В пять тридцать обнаружила еще один труп, так что дело набирает обороты.

– Как?! В сонном Норфолке? Ну, для тебя все звезды сошлись, милая. Рада возвращению?

– Пойму через несколько дней, а пока я просто выжатый лимон.

– Верю. И, между прочим, считаю, что ты приняла правильное решение. Приедешь к нам в воскресенье на обед? Заодно все расскажешь.

– Я бы с радостью, но посмотрим, как пойдут дела.

– Конечно. Только, знаешь, ко мне тут сегодня забегал один малый. Зовут Джонатан Скотт, пишет докторскую по преступности в современной Британии. Он прослышал в университете, что моя дочь – детектив Скотленд-Ярда, и воспылал желанием взять у тебя на днях интервью.

– Я буду страшно занята, пап.

– Понимаю, но, может, уделишь Джонатану часик в воскресенье, после того как насладишься ногой ягненка в мамином исполнении? Ужасно милый молодой человек. Тебе понравится.

– Ты что, хочешь нас свести?!

– Бог с тобой, нет. Да и вообще, он младше тебя на несколько лет.

– И не позарится на дряхлую старую деву?

– Совершенно верно.

– Спасибо, папа. Умеешь ты поддержать мой моральный дух, просто чудеса с ним творишь. Как твое самочувствие, кстати?

– Бодр и весел, как всегда.

– Хорошо. Если расследование не помешает, в воскресенье буду у вас.

– Жду с нетерпением, золотко. Береги себя.

– Поцелуй маму. Спокойной ночи, пап.

Джаз выключила свет и устало побрела на второй этаж. Укладываясь, она вдруг сообразила, что сегодня впервые за последние семь месяцев ни разу не вспомнила бывшего мужа.

Загрузка...