Уборщица 2

Глава 1

– Нади-и-ичка, здравствуй! – расплылась в льстивой улыбке тётя Люда, – свекровушку повидать пришла?

– Да, Зою Семёновну проведала.

– А что, нынешняя свекровь не обижает?

– Нет, что вы.

– Ну, красавицей какой ты стала, ну, какой красавицей! – распалялась тётя Люда.

– Спасибо, – улыбнулась Надя и пошла дальше, к припаркованной на стоянке машине.

Пикнула сигнализация, девушка открыла дверцу водителя, села за руль и спустя несколько мгновений черный джип выехал со двора.

– Вот тебе и пожалуйста, – тон Бубенцовой уже не добрый, а злой, – из дворовой проститутки, глянь куда вылезла? Теперь глянь, какая важная – не подступишься. Каблуки надела. Вот что деньги делают.

– Да, девка стала красивая. Машина шикарная, – задумчиво вздохнул Фёдорович.

– Какая там шикарная, сейчас такие машины по рублю ведро. Ты вспомни, какая нищета была подзаборная. А тут, улыбается. Фифочка!

– Ну не знаю, смотрится красиво. И Надя настоящая красавица. На каблуках. Да уж. А ты Люда, видать завидуешь, что она на такой машине.

– Тьфу на вас, чему завидовать? Вот этому тарантасу? Шо вы там красивого нашли? Вспомните лучше, откуда она вылезла. Ведь из грязи вылезла, с самого, можно сказать дна.

Тётя Люда завидовала, страшно завидовала. Что это за такая жизненная несправедливость. Какая-то рвань, в женихи – вон, какого богача отхватила, а она всю жизнь с Гришкой – алкашом мучается. То лечи его, то кодируй, бесконечно.

Завидовала тётя Люда богатой жизни всегда. Но даже не догадывалась, что богатая жизнь – не обязательно счастливая.

Чего там думать, раз деньги есть, то и счастье приложится. Только не всегда оно, то счастье к деньгам прилагается.

***

Надя выехала со двора. Теперь бывает тут редко. Андрюшку, Володька обычно сам забирает. Когда никогда созвониться Надя со свекровью, да заедет ненадолго. Но там и без неё хлопот хватает. У Володьки с Машей близнецы годовалые, там есть чем заняться.

И к соседке Надя заглянет, как и чего расскажет. Что живут они с Андреем душа в душу, что он её не обожает и мама его прекрасная женщина. Никогда слова плохого не скажет.

Потом в свою квартиру спуститься посидит в кухне у окна, прошлое вспомнит. А порой и загрустит. Что-то не весело на душе, ой как не весело.

Отчего и сама не знает.

Потом вздохнет, встанет с табурета и к выходу. Хватит сидеть, пора делами заниматься.

Дел теперь много. Ещё одну станцию открыли, так Надя там директор. Делать то особо ничего не надо. Сиди себе, проверяй, чтобы всё по-правильному. А бухгалтер за тебя всё посчитает.

Иногда думала Надя, зачем это ей в кабинете сидеть, и предлагала Андрею нанять кого-то толкового, но тот пока не соглашался. Станция новая, нужно сначала самим понять какие она прибыли приносить станет, а потом уже человека сажать.

Пока так, а там дальше видно будет.

Автомобиль направила к станции, где Андрей управлял. Он просил заехать. Свою машину оставит, чтобы мужики посмотрели, а домой вместе поедут. Нужно было его забрать.

Ровно в пять заехала в ворота станции техобслуживания. Надя вышла из машины, осмотрелась, кивнула мастерам, и пошла к лестнице, что вела в офис Андрея.

Глава 2

– Андрей Александрович, ещё пару документов, подпишите? Нужно сейчас копии отослать.

Лиза заглянула и изящно выгнулась у дверного проёма. Кораллового цвета платье, как красная тряпка для быка, для кого угодно, но только не для Лозового.

Почему-то на протяжении стольких лет, он совершенно равнодушен ко всем изгибам Лизиного тела. А её бесконечная череда туфель на шпильках, только на него одного, не производила никакого впечатления.

Мужики в мастерской шутили, не может быть, чтобы босс такую кралю и не оприходовал. Но верили, действительно – нет. Зная его характер, можно было поверить во многое. И даже, в его равнодушие к секретарше.

А вот в то, как он любил новую жену верили все. Носился с ней словно с маленькой девочкой, уси-пуси. Тут каждый, кого ни спроси, однозначно ответит – это любовь.

Все – это одно. Но сама секретарь Лиза, много лет старалась привлечь к себе внимание шефа. Сколько сил она потратила на свою красоту, сколько денег в неё вложила. Шла на большие жертвы, не ела, не пила, даже удалила зубы мудрости. Да что она только не делала.

Мечтала заполучить Лозового себе в мужья, а он всё никак. Ну не поддаётся. Ну, что поделаешь. Лиза всё ждала, когда же, наконец, Лозовой рассмотрит все её достоинства. По-всякому провоцировала, по-хорошему, и по-плохому. Ловила его в пьяном угаре. Обхаживала, в надежде, что он, как нормальный мужик, сделает то, чего она так давно ждёт. Нет – никак.

За эти годы, он только пару раз по пьяни лапал ее, а потом уснул, в кабинете на диване. Нелегко давалось, но она терпеливо ждала. И ведь были достойные мужики, которые, при желании, осыпали бы её и деньгами, и бриллиантами, а она нет. Терпит и ждёт.

И тут, такое потрясение.

Женится!

И на ком? На какой-то облезлой дуре!

Мужчина, который должен был достаться ей – Лизе, достаётся деревенской простушке, без макияжа и маникюра, что уже говорить об остальном.

Лиза была просто в шоке от этой новости. И страшно зла. Она положила столько лет на этого мудака. Мечтала о свадьбе, а какая-то мочалка, пришла и просто забрала то, что ей не принадлежит.

Лиза решила отомстить, и теперь уже использовала всё своё оружие, по тому назначению, по какому полагалось. Декольте, губы, волосы, ногти, каблуки, и конечно же, сногсшибательная фигура. Всё по высшему разряду.

Но пока – только свист мастеров вослед.

Ничего, будет праздник и на этой улице.

– Давай сюда, – махнул рукой Лозовой.

Лиза изящно изогнулась, подавая бумаги.

– И вот тут. Это за шины, а это диски.

Лозовой подписывал, быстро просматривая документ. Он не церемонился и кажется, даже не чувствовал запаха духов Лизы. Холодный, как айсберг.

– Ой, а что это у вас на воротнике сзади! – воскликнула она неожиданно.

– А что там? – он стал тянуться и пальцами пытался оттереть то, что прицепилось.

– Подождите не трите, я сама, – она пристроилась сзади него и что-то начала тереть, одной рукой, а другой зачем-то обхватила его спереди за шею. – Сейчас всё ототрём.

– Да что там такое? – сердито крутил головой Андрей.

Лиза подставила плечо и всякий раз, когда он поворачивался, упирался носом в её плечо.

– Минуточку, копалась она, – ещё немного, – Не крутитесь, вы мне мешаете.

Она совсем прижалась к нему, а он, уже в некотором раздражении сказал:

– Ну, ты скоро.

– Я уже, – ответила она, выпрямилась, и они оба глянули на дверь.

У входа стояла Надя.

Глава 3

Лиза гордо поджала губы, быстро собрала со стола документы.

– Я вам больше не нужна Андрей Александрович? – демонстративно глянула она на Лозового.

– Нет, – резко сказал он, – больше не нужна.

Лиза вышла, прикрыла дверь.

На лице Нади растерянность и недоумение.

Лозой встал, подошел к ней совсем близко. Тронул подбородок, приподнял.

– А что такое, почему у нас слезки на глазках?

Надя отдернула подбородок, отошла.

– Она сказала, у меня что-то на воротнике, сзади, – он подошел к зеркалу, повернулся.

– У тебя там ничего нет, неужели непонятно.

– Вот хитрая. Ну хочешь, я её уволю. Хочешь, прямо сейчас. Малыш? Ну хочешь.

Он снова подошел, попытался обнять, но Надя опять отошла в сторону.

– Ну, малыш?

– Почему ты такое ей позволяешь?

– Да я не позволял, она резко подскочила…, – оправдывался Андрей.

– Я не хочу знать подробности, – обиженно Надя встала у окна.

Андрей подошел сзади, обнял её за талию. Потянул и прижал к себе. Коснулся губами её волос и, прикрыв глаза, сказал:

– Маленький мой, неужели ты думаешь, что мне может понравится такая размалеванная кукла. Я тебя люблю, за то, что ты прекрасна, просто так. Как есть, – он поцеловал её в шею. – Но мне приятно, что ты ревнуешь.

– Вовсе я не ревную.

– Ревнуешь, ещё как ревнуешь. Это значит, ты меня любишь безумно.

– Я просто не понимаю, почему ты допускаешь…

– Ну, всё! – выпалил он, – я сказал, хватит! Сколько можно? Пошли, я хочу пригласить тебя в ресторан.

– А это обязательно? – обиженно сказала Надя.

– Обязательно, и ничего не хочу слушать. Всё пошли, – он повернул её и поцеловал.

Грустный взгляд блуждал по залу. Надя искала что-то в предметах какой-то подсказки. Но не находила. Она пыталась понять, отчего так тоскливо на душе? Почему не радует ни интерьер, ни еда, ни напитки?

Почему Андрей, сидит напротив, спокойно уплетает Блек Ангус? Спокойно, позабыв о том, что сейчас произошло.

Отчего так просто случившееся, вылетело из его головы, но никак не может вылететь из головы Нади?

Она попыталась порезать мясо, но то ли нож тупой, то ли совершенно нет аппетита. Надя взяла бокал с водой, отхлебнула.

– Так вы обнимались? – спросила она.

Андрей прекратил есть, удивлённо глянул и сказал:

– Ну хватит, проехали уже. Чего ты цепляешься?

– Я просто хочу понять, почему она трогала тебя? Это каждый день у вас такое?

– Что-то там у меня на воротнике прилипло, она очистила. И всё. Всё, – он уже раздражался. – Не начинай. Дай спокойно поесть.

– А тебе не кажется, у нас с тобой что-то происходит?

– Что происходит? – он снова поднял взгляд от мяса.

– Я не знаю. Ты мне скажи.

– Ну вот, опять. Можно мне поесть? Почему у вас женщин всё так сложно? Ну вытерла она, но это же не повод теперь целый день об этом говорить. Я же не вспоминаю тебе…, – он запнулся.

– Чего не вспоминаешь? – она глянула так, что он тут же засуетился.

– Да нет, я не это хотел сказать.

– Нет, ты договаривай, чего ты мне не вспоминаешь.

– Малыш, ну вроде уже обсудили, зачем возвращаться?

Надя положила ладонь на стол и несколько секунд молчала.

– Ты всё время будешь так говорить, я уже это поняла.

– Да нет, ты не…

– Не надо Андрей, если так, нам лучше не жить вместе. А ещё лучше развестись, если тебе нравится, когда тебя трогают другие женщины.

– Да никто меня не трогал! – закричал он.

Надя вздрогнула.

– Какого хрена ты делаешь?! Я не собираюсь тут падать и умолять, чтобы ты простила меня за то, что кто-то там потрогал мой воротник. У тебя проблемы? Не до чего докопаться? Что ты хочешь, чтобы я сказал?!

Надя встала из-за стола. Повернулась и пошла к выходу.

– Надя вернись! Черт, – он кинул вилку об стол, посетители беспокойно заворочались. Из-за соседнего столика обернулась женщина, гордо глянула на Андрея.

– Чего уставилась! – проговорил он, достал деньги, кинул на стол и пошел догонять жену.

Машины на стоянке уже не было.

– Черт, черт! – он два раза ударил в стену ладонью.

Оперся спиной и глянул в небо.

Почему он не мог сдержать себя, неужели так тяжело контролировать слова. Так трудно понять, что каждое из этих слов, будто нож ей в сердце. Но он упорно забывает, и всякий раз, в порыве какой-то неконтролируемой злобы говорит ей это. Он хотел не делать этого, запоминал, а потом, когда обстоятельства заставляли выйти из себя, не мог сдержаться.

Андрей, достал телефон. Звонить бесполезно, она всё равно сейчас не ответит. Набрал номер такси.

В тёмной спальне, только силуэт на кровати. Андрей быстро разделся, приподнял одеяло, лёг. Пару секунд он прислушивался. Она точно не спит. Подвинулся ближе, ещё ближе. Обхватил Надю за талию, притянул к себе.

– Маленький, ну прости. Я дурак. Ты простишь меня?

Он прижал её, поцеловал шею.

– Прощу, – сказала она, повернулась, в темноте блеснул её взгляд.

Он погладил её волосы.

– Ты же знаешь меня, я вечно не могу сдержаться. Я только тебя люблю. Понимаешь, только тебя.

Надя провела пальцами по его щеке, а он поцеловал её пальцы.

– Я тебя никому не отдам. Понимаешь? Только ты, должна верить мне.

– Хорошо, я верю тебе, – и она потянулась губами к его губам.

Глава 4

Пять лет – немалый срок.

Пять лет любви, но и противостояния, нежности, но и несправедливых упрёков, заволакивающей разум страсти и временного отторжения.

Жизнь с Андреем, сродни жизни рядом с вулканом, никогда не знаешь, в какой момент он начнёт извергаться. И пока льётся разгоряченная лава, рушит всё, что построено, налажено и скреплено.

Остывает он быстро, но каждое извержение несёт массу непоправимых разрушений.

Надя знала, что он такой. И ему не нужно никакой маски. Потому что это не было преображением, это был – он сам. Любящий, трепетный, нежный и в то же время – деспотичный, грубый, властный.

Когда он горел – хватался за всё, использовал всё. Он словно не понимал, что говорил, что делал. И это пугало. Но иначе, не будет никогда.

Он такой. Либо принимай, либо уйди.

Она не уходила, потому что без него просто не представляла своей жизни, а жить с ним очень трудно. Никогда не знаешь, в какой момент он взорвётся в следующий раз. Даже когда она не произносила ни слова, он мог упрекнуть её за молчание. Говорила, он цеплялся к словам. Невыносимо, иногда больно и обидно. Но она терпела, потому что любила.

Потому что всякий раз, после того, как затухнет, он бросал к её ногам, всего себя. Он любил её так, как она хотела. Как всегда, мечтала и от этой любви просто не могла отказаться. Надя знала, любовь Андрея разрушительна, отчаянна, даже зла. Своеобразная, жестокая и порой какая-то больная. Но эта любовь, которая была Наде нужна. Потому что никто и никогда так не любил её, и она, никого так не любила.

Пусть даже когда-нибудь эта любовь погубит, пусть растопчет, и кинет обратно, откуда пришла, но Надя точно знала, что никогда не пожалеет о том, что она бала. И по собственной воле, ни смотря, ни на что, не сможет от неё отказаться.

Так она считала, до того момента, пока не настал день, что заставил вытолкнуть из замкнутого круга. И возможно чуть шире открыть глаза, чтобы рассмотреть свою любовь под самым большим микроскопом.

А может быть, это была та капля, которая переполнила сосуд.

Вчерашняя обида прошла, как проходили сотни обид. Погорит, сожжёт ещё кусочек любящего сердца и пройдёт. Но с каждым новым днём, всё меньше места для нового переживания, всё больше желание оттолкнуть, выждать, ни терпеть незаслуженных обид.

Немного осталось места, ещё чуть-чуть и не выдержит душа.

Утром проснулась, Андрея уже не было, зато белая роза на подушке, заставила улыбнуться. Настроение прекрасное. Всё, что было вчера улетучилось и снова забылось.

На работу Надя приезжала рано. Андрюшку в школу и сразу на станцию. Порой даже мастеров ещё не было, только дворник мёл территорию.

Заехала в ворота. Во дворе уже стоит чей-то автомобиль. Надя припарковалась, вышла из машины и пошла по двору в направлении офиса.

Волосы её от лёгкого ветра взлетали светлым облаком и снова падали на плечи. Нежного желтого цвета платье с юбкой солнце-клёш, мягко струилось от движения ног. Белые лодочки на шпильке. Летящая походка, настроение прекрасное.

Из машины вышел парень похожий на офисного клерка и окрикнул:

– Доброе утро!

Надя обернулась, присмотрелась. Обычно она не рассматривала мужчин, или парней, но этот интересный. Стройный, в костюме, при галстуке. Приветливое, симпатичное лицо.

– Доброе утро, – произнесла Надя и улыбнулась.

– Вот, приехал к вам на ремонт, что-то барахлит, – он тронул пальцами лобовое стекло.

Не слишком глубоко Надя разбиралась в марках машин, и уж точно не определяла их на глаз, но его автомобиль явно был не из дешевых. Что-то класса люкс, кажется Ламборджини.

– Немного подождите, сейчас придут мастера, – сказала Надя и пошла дальше.

Но парень не отставал.

– А могу я пригласить вас на чашечку кофе?

– Извините, нет, – она с улыбкой обернулась.

– Почему, можно поинтересоваться?

– Во-первых – я не пью кофе, а во-вторых – я замужем.

– Ах, как жаль, что вы не пьёте кофе. Тогда я могу предложить выпить чаю.

Надя дошла до двери, открыла её и повернулась к молодому человеку.

– Нет, – сказала она, и вошла в помещение.

За счетами, которые полдня пришлось пересматривать, Надя забыла об утренней встрече.

Бухгалтер Светлана Петровна, маленькая элегантная женщина, похожая то ли на японку, то ли на кореянку, непонятно, важно то, что она несла на себе всё бремя документации связанной со станцией, и многому научила Надю. Полдня они копались в бумагах и ни о чем другом не могли думать, когда дверь кабинета открылась, и вошел Андрей.

– Привет, девушки.

Настроение его явно приподнятое и оно как-то сразу передалось Наде и бухгалтерше.

– Добрый день Андрей Александрович, – Светлана Петровна хотела встать, чтобы удалиться, но Андрей остановил её.

– Ох, нет, сидите, сидите, – он поставил на стол пакет, – сейчас, будем пить чай.

– Может, я всё же пойду, – порывалась вставать женщина.

– Ещё чего, я всего на минуту заехал. Сейчас уезжаю, только вот тортик для вас завёз. Чтобы вы тут не скучали, и поцеловать жену, – он потянулся через стол, Надя привстала, подставляя щёку.

– Ох, Андрей Александрович, это слишком жестоко, какой шикарный торт. Я же на диете.

– Значит, заберёте домой детям. Потому что, я так понимаю, Надя тоже на диете? Хотя я и не прочь, если она чуть-чуть поправиться, – он глянул на её тонкую талию и усмехнулся.

– Ну да, а когда поправлюсь, будешь ругать, что я толстая! – засмеялась Надя.

Ей было приятно, что он заехал, очень приятно.

– Ладно, не буду мешать, – он повернулся и в тот же момент в дверь постучали.

– Входите, – сказала Надя.

Дверь распахнулась, на пороге стоял курьер в форменной кепке, а в руках у него невероятно красивый букет. Розовые розы.

– Приказано доставить в офис вашей фирмы.

– Для кого? – Андрей переменился в лице.

Надя испуганно смотрела, то на него, то на курьера. Бухгалтер, пришибленно моргала.

– Не знаю, тут записка, – курьер побыстрее сунул букет в руки Андрею и, глядя на его реакцию, поспешил удалиться, видимо предчувствуя опасность.

Андрей взял цветы, достал записку, открыл и прочитал вслух:

– Для самой прекрасной замужней девушки, которая не пьёт кофе!

В следующее мгновение он поднял взгляд, глаза его налились кровью и цветы, несчастные цветы, он взмахнул ими и ударил об стол, потом ещё раз и ещё.

Бухгалтерша кинулась из кабинета.

Надя закрыла лицо руками, прижалась к стене и вздрагивала от каждого удара. А он лютовал, он бил букетом, о стены, о стол и об шкафы.

– Вот тебе кофе! Вот тебе – прекрасная! Вот тебе цветы!

Потом он бросил остатки букета и кинулся к Наде, схватил за плечи, сжал так, что лицо её исказилось от боли.

– Я так и знал, я так и знал! Кто это?! Кто он?! Говори, кто он?! – он сжал её руку, потянул на себя. – С кем ты гуляешь, развлекаешься, с кем?!

– Ни с кем, это клиенты присылают, я тут причём?!

– Видно не просто так! А за что-то, за какие такие твои заслуги?!

– Перестань, мне больно!

– Больно, а мне не больно?! Мне не больно?! – он с силой тряс её, – Я убью тебя, слышишь! Удавлю, как муравья, вот так возьму и удавлю!

Она пыталась вырваться, но он держал крепко.

– Андрей прекрати, я ни в чем не виновата!

– Да? Только я об этом не знаю! Всё, никакой работы, ты будешь сидеть дома, будешь домохозяйкой! Вырядилась, что это? – он дёргал её за платье, – Для кого это всё? Для каких таких клиентов? Не смей, ты слышишь, не смей с ними заигрывать!

Она закрывалась руками, когда он болтал её из стороны сторону, и казалось, вот-вот сломает руку, или ударит.

– Отпусти меня, я не хочу это слушать. Мне надоело это слушать, я не хочу! Ты со своей секретаршей разберись!

– Понятно, ты хочешь другого, того, кто прислал эти грёбынные розы! Так иди к нему, иди, расскажи ему, о себе! Иди, покажи…

Надя подняла голову, глянула Андрею в глаза и сказала:

– Ну всё, хватит. Я уже достаточно выслушала, – она дернулась в сторону, он схватил её за рукав, ткань потянулась и лопнула.

Надя рванулась и выбежала из кабинета. По двору она бежала, потому что знала, через минуту он очнётся и кинется за ней. А она не хотела, чтобы он догнал. Быстро села в машину, завела мотор, вырулила со стоянки.

Когда выезжала со двора, увидела, как распахнулась дверь офиса, и Андрей кинулся к своей машине.

Глава 5

Едва солнце скрылось за крышей соседнего дома, на лавку у второго подъезда потянулись почётные пенсионеры двора.

Тётя Люда теперь выходила только для того, чтобы не потерять своего влияния на умы жителей, да лишний раз блеснуть эрудицией, которая была более в ней развита в связи с покупкой небольшого ноутбука и регистрации на сайте Одноклассники. Не проходило ни дня, чтобы женщина не вышла к народу с новым перлом, в виде анекдота или умной фразы.

Бабушки и дедушки на лавочке с уважением взирали на Бубенцову, которая с каждым днём поражала их ярким интеллектом, новинками юмора и конечно, не обходила вниманием тайной жизни жителей двора.

– Ой, умру, – смеялась тётя Люда, как раз в тот день, – сегодня анекдот прочла, от смеха даже со стула падала. Вы представьте, судья спрашивает – Мадам, как вы могли за оскорбление, ударить потерпевшего утюгом. А мадам отвечает – Извините, веера под рукой не нашлось. А-ха-ха-ха.

Бабушки смеялись, Федорович смеялся:

– Смотри, какая ты Людка продвинутая стала. Как энтот компутер себе купила – загордилась. С нами долго не сидишь. Недозавёшся тебя.

– Да что с вами сидеть? Я теперь – в Одноклассниках. Там интересно и новости все узнаешь, и посмеёшься. В игры поиграть можно. Подруга меня на Пиратов подсадила, теперь сижу часами.

– Раньше такая не была, общительнее была, всё больше с народом. А сейчас загордилась.

– Так об чём с вами общаться. Вы же сидите, целый день одну и ту же новость перетираете. Неинтересно. Или сериалы свои обсуждаете. Нет. Нет хороших новостей во дворе, совсем нет. Не то что раньше. Что, у кого. А сейчас. Тьфу, не о чем и поговорить, так, чтобы по-серьёзному.

– Вот значит, отчего ты нас чураться стала? Если у меня компутера нет, так со мной уже не поговорить? – обвинял Фёдорович.

– Сейчас вся страна в соцсетях.

– В каких ещё сетях? – влезла в разговор баба Шура.

Она только недавно переехала и теперь со всеми знакомилась. – А вот у нас в деревне, бывало такое, соберёмся с девками…

– Вы не у себя в деревне, у нас тут город, цивилизация, не путайте.

– Что ж мне теперь…?

– Вот и не путайте.

– Да, не то время сейчас, – вступал снова Федорович, – раньше ведь как, танцы были для пенсионеров, общение, в кинотеатр сходить. Святое дело. Я помню как по десять копеек билет бы. А тут, сиди на лавке, вот тебе и всё общение.

Во двор въехал черный джип. Все притихли. Теперь, когда соседи машинами мерялись, даже пенсионеры обсуждали у кого лучше, кто где денег на машину взял. Это тоже было любимой темой.

– О, а Кузнецовы вечно ходили бедненькие, а теперь смотри на какой махине ездит. А то всё – денег нет, денег нет, – говорила тётя Люда, наблюдая, кто же из джипа покажется.

Машина остановилась на парковке, дверь открылась, вышла Надя Цветкова.

– О, что это она к нам зачастила? Прям любовь у неё со свекровью что ли?

Надя открыла багажник, достала большую сумку и чемодан. Открылась задняя дверь, из машины вышел Андрюша.

– О, ё маё, это что она? – тётя Люда прищурилась в ожидании действий Нади. – Никак снова в квартиру свою переезжать собралась? Это чего ж она, никак от мужа ушла? Ох, ты. Ну и дела.

– Может и ушла, глянь какие сумки волокёт, – подтвердил догадку Фёдорович.

– Ах ты, так он же бизнесмен.

– Да, сейчас за теми бизнесменами, видно не сильно сладко живётся, – вставила баба Шура.

– Житуха ей не понравилась? Да что ж им всё неймётся? Живи себе припеваючи, радуйся. Нет, и тут – не то. Смотри, какая переборчивая. Живи себе – ешь фуагру, нет же, знай на нищенство тянет. Сказано – гены. Всё ей не нравится. Гляди, какую машину он ей отгрохал. Это же не за просто так. Не за красивые глазки. Она ещё носом крутит.

– Может он оказался – изменщик, – подлил масла в огонь Федорович, – по бабам видать неплохо шастает.

– И пусть шастает, если у него денег куры не клюют. Может себе позволить. Ну, прошелся разок, всё равно ж домой вернулся.

– А ей вишь, не нравится.

Надя с Андрюшей прошли, поздоровались и направились к своему подъезду.

– Ну всё, начнётся теперь во дворе весёлая жизнь. Я же говорю, гены не пропьёшь, – радостно потирала ладони тётя Люда Бубенцова.

Глава 6

– Мама, где Надя?! – Андрей ворвался в кухню, – Её нигде нет!

Галина Васильевна сидела у окна, только глянула на него сквозь очки, и сразу отвернулась.

– Мама, не молчи, где она?

– Тебя видно уже ничего не исправит, – проговорила женщина, – Что тебе нужно, Андрей? Кто тебе нужен? Почему нельзя просто жить и радоваться тому, что есть? Вот и Надя ушла. Вещи собрала и ушла.

– Куда?

– Я откуда знаю. Домой к себе, куда ей ещё идти? Думала я, заживёшь как нормальный человек. Семья ведь у тебя. Нет и тут успел нагадить.

– Не начинай, – он бросился в комнату, открыл шкаф и увидел только пустые полки, – Черт, черт!

Андрей прижался к шкафу, сжал кулаки и ударил себя в лоб.

– Я идиот, какой же я идиот, мама!

Галина Васильевна вошла в комнату.

– Андрюша, ты должен вернуть Надю. Ты просто обязан её вернуть, – она встала у косяка, – ты пропадёшь без неё Андрюша. Я тоже не могу так, ты лишаешь меня возможности иметь близких людей. Думаешь, мне легко смотреть на то, как ты бесишься?

– Она ушла? – будто не понимая, что происходит, спросил Андрей у матери.

– Она попросила у меня прощение за то, что уходит. Но разве она в этом виновата? Это ты виноват. Ты.

– Да я виноват. Я один. И я сам всё буду исправлять. Не волнуйся мама, ты не останешься одна. Я верну Надю.

И он, начал стараться её вернуть.

Только где она?

По нескольку раз в день, Андрей ездил к ней домой, ждал у подъезда, звонил, стучал, оставлял записки. Её не было. Она испарилась. Исчезла.

Даже вечером в окнах квартиры не было света. Он ехал в школу к Андрюше, в классе учительница сказала, что его нет уже несколько дней. Андрей не знал, куда податься, что делать и как быть. Надя словно испарилась, исчезла.

В первый раз за всё время, она не выдержала и ушла. А ведь сколько терпела? Сколько раз он говорил ей что-то, отчего самому становилось потом тошно. Сколько раз срывался и корил себя за это.

Почему он так поступал? Не мог сдержаться, почему?

Может быть потому, что он уже не в состоянии контролировать себя? Нужно признаться себе – нужна помощь.

Но единственная помощь, которую он хорошо знал, уйти куда-нибудь, закрыться от всех и напиться. Как делал сотни и сотни раз. Он находил в этом какую-то невидимую помощь. В том страдании, которое испытывал, в тоске. Это, если не помогало, то заставляло отрешиться от всего и почувствовать себя другим человеком. Который всё понимает, но только сделать ничего не может.

Он мог решить любую проблему хозяйственную, но не мог переступить через душевные страдания. Он мог любить что есть силы, но не мог сдержать порывов ревности. Они рвались наружу и сжигали отношения, как огонь сжигает стебли сухой травы.

Андрей чувствовал, как сильно неправ, но ничего не мог с этим поделать. Потому что смотреть на Надю, любить её и не уметь не ревновать, это неразделимо. Сложно. Невозможно.

Ведь она такая красивая, и он очень страдал от того, что не он один это видит. В голову приходили разные мысли. Они заполоняли разум подозрениями. А подозрения эти, сводили с ума в одиночестве и выходили наружу при любом даже малом обстоятельстве.

Андрей знал, как любит его Надя, и она никогда не позволит себе такого, но те слова, что когда-то прозвучали, так цепко сидели в мозгу, просто не давали нормальной жизни. Столько лет прошло, а он всё помнит их и никак не может понять, как избавиться от них и от всего того, что с ними связано.

Возможно, из-за этого всё и происходит. Из-за этих мерзких слов, брошенных когда-то Гороховым. Он бросил и забыл, а Андрей столько лет мучается.

И он, вроде уже переступивший через всё это, поверивший, такого просто не может быть, потому что не могло быть никогда, вновь и вновь кто-то прокручивал в голове эту ненавистную фразу – «Пока тебя нет, к ней ходит ещё несколько мужиков…»

А теперь, осталось, закрыться и пить, только и всего…

Глава 7

Секретарша Лиза всё замечала. Искренне проникалась переживаниями босса, даже желала помочь такому открытому горю Андрея Александровича. Его угнетённое состояние, прямо кричало о проблемах с женой, потому что ни по какому другому поводу, обычно он так не страдал.

Лиза, ждала таких дней с нетерпением, готовилась к ним заранее и делала все, чтобы показать себя в эти дни с самой лучшей стороны. Одевалась особенно тщательно подбирая одежду, старалась как можно больше попадаться боссу на глаза, и угождать, угождать бесконечно.

И вот, только лишь Андрей, всклокоченный и помятый, придерживая карман из которого торчала пробка коньячной бутылки, и злобно оборачиваясь, проследовал в кабинет, Лиза поняла – пора.

Теперь, или никогда. Это был её шанс и обязательно нужно им воспользоваться. Если прозевать сейчас, потом неизвестно ещё когда получится. Лиза не собиралась упускать эту возможность.

– Принеси кофе, – кинул на ходу Лозовой и она подскочила с места, чтобы приготовить ему кофе.

Рабочий день близился к концу, мастера вот-вот начнут расходиться, а это как раз, то что нужно.

Лиза приготовила чашку кофе, быстро высыпала туда немного белого порошка из свёрточка, который давно держала наготове, вдруг подвернётся подходящий случай.

Вот и настал тот момент.

Секретарша подхватила чашку, подошла и постучала в дверь кабинета, а когда не услыхала ответа, открыла её и быстро вошла. Андрей, как обычно, в такие дни – распластался на диване. Сигарета в его руке, дымит тонкой струйкой. Стеклянный взгляд – в потолок.

– Ваш кофе, – произнесла Лиза, как можно ласковее.

– Поставь, – Лозовой махнул рукой, пепел с сигареты упал на пол.

Секретарь поставила чашку на стол и неуверенным шагом медленно удалилась. Она волновалась, что если он не выпьет, или выпьет кто-то другой, или придётся сидеть тут полночи, дожидаться, когда выпьет.

А ведь нужно ещё попасть в тот момент, чтобы он был в состоянии ходить. Не потащит же она такого громилу домой, на себе. Для чистого плана, он сам должен идти собственными ногами, будто бы по доброй воле. В общем, вопросов множество и если хоть один пункт собьётся, рухнет весь план.

Но спустя полчаса, Лиза услышала какой-то звук. Прислушалась, как будто падает что-то со стола. Секретарша открыла дверь и увидела, Андрей стоит, упёршись о стол и мутным взглядом окидывает кабинет. На стук каблуков он обернулся и по всему видно, даже не узнал.

Чашка кофе пуста. Пора действовать.

Лиза кинулась к Лозовому:

– Пойдёмте, я отвезу вас домой.

Она подставила плечо, он схватился.

– А ты кто? – он видно уже совсем ничего не понимал.

– Я Лиза, помнишь меня? – она улыбнулась самой лучезарной улыбкой, он улыбнулся в ответ.

– Ли-за. Ты красивая – Лиза, поехали домой.

– Конечно, поехали, я отвезу тебя домой, в постельку спать, – она нашептывала ему на ухо.

– Да, в постельку, – повторил он, рука его обхватила Лизу за талию.

Быстро, как могла, поддерживая, она дотащила Андрея до своего Пежо и усадила на заднее сидение. Андрей уже почти висел, нужно было действовать очень быстро. Мотор, пара движений и машина уже несётся по шоссе.

Через несколько минут, с большим трудом Лизе удалось вытянуть его из машины, пришлось хлопать по щекам, чтобы он хоть как-то делал шаги сам. Ведь, если он окончательно заснёт, то упадёт прямо на улице, а это тоже сорвёт весь план.

Нужно было завести в квартиру, только и всего. И дело сделано.

С большими мучениями удалось дотащить его до двери. Если он упадет, то пусть это будет в квартире, а не лестничной клетке. Лиза открыла дверь. Шаг, ещё шаг, ещё один и она отпустила Андрея, а он, всей своей массой с размаху упал на кровать.

– Всё, теперь – ты мой. Никому не отдам, – улыбнулась, уставшая от такой непомерно тяжелой работы, секретарша.

Андрей тут же прижался щекой к одеялу и тихо захрапел, а Лиза пошла, закрывать дверь.

Потом она скинула с себя одежду, накинула атласный халатик и пошла на кухню, чтобы что-то перекусить. Теперь можно было не торопиться, то, что ей нужно сделать ещё успеет, ведь Лозовой будет спать мёртвым сном несколько часов.

В кухне Лиза налила себе бокал вина, прошла в спальню и осмотрела спящего Андрея.

– Всё, Андрей Александрович – попался. Теперь, ты – мой.

Глава 8

Что-то нужно решать. Надоело жить, словно на пороховой бочке, ждать когда в следующий раз она взорвётся. Надоело, настороженно задумываться перед каждым словом, боясь, что оно приведет в действие механизм. Надоело зависеть от этих состояний, и быть жертвой необузданных порывов.

Надоело.

Надя точно знала откуда это, виной всему не он, а она.

Да, конечно и он виноват. Если просто не в состоянии сдерживать, то, что рвётся наружу – получается, она должна уйти. Просто, чтобы разорвать это замкнутый круг. Чтобы Андрей перестал впадать в этот ужасный гнев. Надя думала – это из-за неё. Ведь если бы на её месте была другая девушка, не такая, как она, а без прошлого, Андрей не был бы таким.

Поэтому, нужно бежать, спасти его – от себя.

Она знала, он кинется искать. Знала его терпеливость и настойчивость. Что он будет кружить вокруг и уже скоро заставит её вернуться. Но сначала она должна была подумать и понять, а потом уже принимать решение. И поэтому – Надя затаилась.

Когда уехала с Андрюшей, постучала к соседке Татьяне Кирилловне, уже по одному только взгляду, поняла – она поможет.

Первые дни Надя, сидела как мышь, не высовывалась. Она чувствовала – он бродит рядом, он знает, что она тут, но не может понять, где именно. Вечерами она выключала свет, и стояла у окна в маленькой спальне. Надя видела, как Андрей стоит у подъезда, сидит на лавке, ходит туда-сюда. Он смотрит на окна её квартиры, но в них нет света. И не будет.

Сотни раз Надя говорила себе – всё, хватит, нужно выйти обнять его и простить. Он – такой, что тут поделать.

Но другой голос говорил – нет, стой, выйдешь, снова распишешься в том, что ему позволено.

Андрей должен понять наконец, его гнев, может навсегда разлучить. Навсегда. Он должен справиться с этим самостоятельно, без неё. А если в очередной раз – она простит, то так и будет всю оставшуюся жизнь терпеть вот такое к себе отношение.

Поэтому Надя ждала. Она давала Андрею время, хоть и знала как ему не легко. Ей тоже было нелегко, а на вопросы Андрюши – когда поедем домой, она отвечала – скоро, совсем скоро.

Но чувствовала, скорым это дело не будет. Просто даже от того, что невозможно за несколько дней, решить задачу нескольких лет.

И Надя ждала.

Но с каждым новым днём всё труднее ждать, всё больше ощущение тоски, всё ближе час прощения. Она мучила его и себя.

Может, так должно быть? Просто такая судьба. Сложная, непростая, но – такая.

– О, Надюша! А что это, мужик твой повадился, ходить во дворе, на лавке высиживать. Так всё у вас ладно было, а теперь, что же поссорились? – подскочила тётя Люда на углу дома, когда Надя вышла из магазина.

– Не поссорились, с чего вы взяли?

– Так он ходит черный, как туча. Ты смотри долго мужика не мурыжь. Нельзя. Чуть носом поведёшь, а он шасть – и уже с другой милуется, не успеешь оглянуться.

– Да вам-то, какая разница, у вас-то, вроде всё хорошо?

– Ой, хорошо, Надя. Гриша мой, закодировался, теперь у нас ним чуть не медовый месяц начался, всё меня погулять тянет. А ты слышь, Надюша, приходи ко мне, чаёв погоняем, мужиков пообсудим. Я тебе может, чего насоветую, как в семейной жизни, мужиком управлять. Ты-то девчонка молодая, ещё даже не догадываешься, на что эти оболтусы способны.

– Да некогда мне по гостям, работаю я.

– Так вроде не замечала я, чтобы ты на работу ходила.

– В интернете работаю. Для этого никуда выходить не нужно.

– Ой, Надюша, ну какая ты, во всех делах талантливая. Везде успеваешь. Так ты заходи, – крикнула тётя Люда вдогонку, когда Надя пошла дальше, – Поболтаем! – и добавила тише, – смотрите, важная стала, некогда ей.

Неделя на исходе, пора было что-то решать. Возвращаться или нет, делать последние выводы говорить какие-то слова. Нужно было ставить точку, либо в любви, либо в ожидании.

Утром в субботу Надя проснулась рано, умылась, оделась, обулась, и уже вышла из дома, когда на телефон пришла смс-ка.

Надя порылась в сумке, достала телефон, открыла сообщение. Несколько фото выскочили на экран и одна за другой проплыли перед глазами.

Андрей, в постели с секретаршей – обнимает, целует, спит.

Глава 9

Андрей потянулся, расставил руки. Левая упала на кого-то, кто лежал рядом.

Надя!

Он быстро сел, протер глаза, но в полумраке комнаты ничего не понятно. Да вообще всё вокруг другое. Это не его спальня, не его кровать, не его шторы. Андрей потянул простынь и увидел рядом с собой обнаженную девушку. Лица не видно. Мерное дыхание едва заметно. Кто она?

Тёмные волосы, изящный изгиб талии, круглые бедра. Андрей сел на кровати. Девушка пошевелилась, повернулась.

– Ты уже проснулся, милый?

Лиза?

– Почему я здесь? – неуверенно начал он.

– Ты сказал, чтобы мы ехали ко мне, – она потрогала его руку. – Ты просто требовал.

Андрей рассеяно осмотрелся. Не понимая, как так могло произойти. Он абсолютно ничего не помнил.

– А сколько время?

Лиза глянула на часы, что стояли на тумбочке рядом.

– Час ночи.

В голове какие-то обрывки. Что-то важное, такое, отчего невозможно избавиться. В мыслях непреодолимый хаос. Андрей потер виски. Что произошло, почему он здесь? Почему голый, и почему она голая?

Тревога закрадывалась постепенно, она заполняла пространство сознания. Тогда как одна единственная чёткая мысль пыталась найти выход и сбежать.

Что всё это значит?

Так напился, что даже оказался дома у секретарши. Что ещё могло произойти? Воспоминания, где вы?

Вдвоём в одной постели. Она так уверенна. Спокойна. Но тогда почему он – совершенно ничего не помнит? Ничего не чувствует.

Это как нужно напиться?

Состояние совсем плохое, стало подташнивать. Андрей встал с кровати, попытался понять куда идти.

– Ванная направо, – услышал он и быстро вышел из комнаты.

Яркий свет в ванной заставил прищуриться. Андрей нащупал ручку крана, включил напор. Он плескал воду себе в лицо, пытаясь поставить на место мысли, но они никак не слушались.

Что здесь произошло?

Отражение в зеркале, испуганный взгляд, мокрые волосы, царапины на груди.

Что за чёрт?

Зажмурился, тряхнул головой, но это не помогло. Стало только хуже, и он склонился над раковиной в позывах рвоты.

Вернулся в спальню и тут же почувствовал, Лиза обняла его сзади, прижалась всем телом.

– Любимый мой. Ложись, я принесу тебе выпить.

– Где моя одежда? – он отодвинул Лизу, прошел по комнате.

– Зачем тебе одежда? Она не нужна. Иди сюда.

Он посмотрел на секретаршу, её тело и вправду великолепно без одежды. Странно, что он заметил только теперь. Кажется, если что-то и произошло, это невозможно было бы забыть. Но почему он совершенно ничего не помнит? Память на эту ночь и день чистая, как полотно. Разве может это стереться бесследно?

Лиза подошла, протянула руки, хотела положить их ему на грудь, но он отстранился и поискал взглядом.

– Где моя одежда?

Девушка улыбнулась, как будто испытывала его терпение, наблюдала, до какой точки оно может дойти.

– Она была грязная, я кинула постирать, – голос спокойный.

– Где она? – сказал он грозно.

– Андрей, не волнуйся, – она снова попыталась тронуть его, погладить, – на балконе. Сохнет. Просто – ты упал, пришлось все постирать.

– Ты что дура. Зачем?

– Всё было грязное. Не злись милый, это не стоит того. Хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь поесть? Ты голоден?

Её руки, они двигались, касались то плеча, то живота Андрея. Но это только ещё больше раздражало, заставляло отстраняться.

– Отстань, чего ты привязалась?

– Я хочу, чтобы ты остался здесь, со мной. Я так давно люблю тебя, Андрей. Не уходи, вспомни эту ночь. Ты так любил меня.

– Не было никакой ночи, ты выдумываешь?

– Ну, пожалуйста, Андрей, мой любимый, я не могу без тебя жить. Я вижу, как ты любишь меня. Мы с тобой созданы друг для друга. Не уходи. Я всё сделаю, понимаешь. Всё.

Она извивалась точно змея. Андрей не знал, куда ему смотреть, пытался отстраниться от её протянутых рук и чувствовал какое-то к ним притяжение. Он словно завороженный смотрел на её грациозные движения и не понимал, почему не может оторвать взгляд от её тела.

Но тут одна мысль ворвалась и всё смешала – Надя!

Он оттолкнул Лизу:

– Что за бред?

– Бред, – она вдруг стала очень злой, – а вот это ты видел? – Лиза сунула ему под нос телефон, и он увидел фотографии. – Твоя деревенская жена, уже знает о нас тобой! Ты сам послал ей вот эти фотографии.

– Что ты болтаешь? – он смотрел на фото и чувствовал, как темнеет в глазах, как пересыхает горло. Запнулся, подавился собственным вздохом, закашлялся, и выдавил, – Что ты наделала дура?

– Я? Ну уж нет, мне не приписывай. Сам вляпался, а я ещё виновата?

– Я догадывался, что ты ненормальная, но чтобы настолько.

– Ненормальная, ты сам-то какой? Не помнишь, как орёшь на неё по любому поводу. Она не подходит тебе. Только такая, как я может обуздать твой гнев. Мы с тобой одинаковые, не сопротивляйся. Не бойся признать это.

– Ты больная.

Андрей оттолкнул её, пошел к балкону, где, как она сказала, висит его одежда. Дернул ручку двери и в тот же момент почувствовал, как что-то тяжелое опустилось на голову.

Последнее, что он услышал:

– Размечтался! Никуда ты не пойдёшь. Ты мой!

Глава 10

– Надюша, ты уверена? Может, поживёте ещё немного. Кто его знает чего он там? Остепенился, или нет?

Надя собирала вещи в чемодан. Татьяна Кирилловна рассеянно помогала. Всякий раз, подавая вещь, старалась заглянуть в глаза, понять, что там в них. Что за тоска в блуждающем взгляде.

– Да нет, я домой, к себе в квартиру, – будто вспомнила Надя, – Теперь думаю, уже скрываться не стоит.

– Почему, что случилось? Почему ты так резко решила? – настойчиво требовала ответа женщина.

– Обстоятельства поменялись, – грустно сказала Надя.

– Ничего не понимаю, какие обстоятельства, ты можешь толком объяснить?

Надя вздохнула. Она себе не могла ничего объяснить, а не то что другим.

– Я думаю, он не станет уже меня искать. Поэтому больше не будем стеснять вас. Спасибо, что приняли нас.

Подбородок её дрожал, и было совершенно ясно, ещё чуть-чуть и она расплачется.

– Нет! Так не пойдёт.

Татьяна Кирилловна, глянула Наде в лицо.

– А ну садись, – женщина указала на диван. Надя подчинилась. – Давай, рассказывай всё, от начала и до конца.

Надя опустила голову, она не могла выдавить ни слова. Но так хотела это сделать. Хотела рассказать и чтобы кто-то слушал, и сочувствовал. Но как сказать такое? Как признаться в том, что стала неудачной женой. И брак твой это ошибка. И ничего не смогла, чтобы сделать счастливым Андрея, и себя. Как это признать?

Слеза скатилась на нос. Надя стёрла её ладонью, но уже подоспела следующая.

– Ну вот. Давай-ка милая, прекращай. Слезами горю не поможешь. Если он обидел тебя так сильно, нужно Надюша что-то решать. Семью разбивать я бы не советовала. Может, поговоришь с ним, я думаю он поймёт.

– Он изменил мне, – сказала Надя так тихо, что кажется никто не услышал.

Женщина прошла по комнате, домашний костюм цыплячьего цвета с рисунками цыплят, смешно смотрелся на ней, но был любимым. Потом, присела рядом, положила ладони на полные колени, побарабанила пальцами. Громко вздохнула несколько раз, а потом хлопнула себя по ляжкам и сказала:

– Так, ну тогда всё понятно. Тогда нужно быть крепкой вдвойне. Измена, это прямо скажем, такое дело, просто не нельзя спускать. Это знаешь – посерьёзнее.

Она обняла Надю, прижала её голову к своей, а потом отпустила и сказала:

– Вставай, нечего высиживать. Нужно дела делать.

Дома, только зашли, Андрюша прошел по комнатам и вернулся в прихожую.

– А дядя Андрей не придёт? Мы, что теперь тут будем жить?

– Пока тут, – Надя поставила чемодан, прошла в залу.

Тут всё по-старому, так же как и пять лет назад. Только воздух другой. Стоялый, нежилой. Хоть ходила сюда и форточки нараспашку открывала, всё равно, дух прошлого впитался в эти стены. Надя присела на диван, тронула ткань, осторожно, словно боясь спугнуть, те времена, какие застыли навсегда в его рисунке.

– Где я буду спать? – всё возмущался Андрюша. – Тут нет компьютера? Я не хочу тут быть, мне не нравится.

– Здесь мы жили, когда ты родился. Теперь – это наш дом. Постарайся, чтобы тебе нравилось. Потому что здесь – мы будем жить.

Сказала, как отрезала. Мальчик обиженно сел на кресло, надул губы и скрестил руки на груди.

– Тогда, я пойду к папе.

– Пойдёшь, только не сейчас. Сейчас мы будем кушать, как ты думаешь что?

– Что? – не сильно довольный сидел Андрюша.

– Я приготовлю большую, пребольшую…

– Пиццу! – выкрикнул мальчик.

– Да, пиццу! Но ты должен не быть грустным. Пиццу надо есть весело.

– Ладно, договорились, а телевизор тут хотя бы есть?

– Телевизор есть, но сначала почитать.

Прятаться нет смысла. Зачем, если Андрею всё равно. Он прекрасно живёт без неё. Одно непонятно, неужели до такой степени он хотел оскорбить, или просто показать, как ему хорошо, что для этого нужно было послать эти фото. Странно как-то, и совсем на него не похоже. Но что это меняет? Почти ничего.

Надя брала телефон и снова смотрела на эти фотографии. Крутила их бесконечно. Туда-сюда, туда-сюда. Одно и то же.

Но надо думать, как жить. Если так, она просто может вернуться работать в мастерскую. Он там, со своей секретаршей, а она здесь. Пока не выгонят. А если выгонят, пойдёт искать. Теперь выбирать не приходится. Нужно зарабатывать, кормить и одевать ребёнка. Пока, выбора другого нет.

Поздно вечером, когда Андрюша давно спал, Надя сидела в тёмной кухне и смотрела в окно. Она не признавалась себе, что действительно ждёт его. Теперь она уже хочет, чтобы он пришел. Она точно выйдет к нему, или откроет, если он позвонит в дверь.

Она хотела узнать, почему так быстро он вычеркнул её из жизни? Так быстро заменил. Почему спустя всего несколько дней, он решил, что самым лучшим способом будет – прислать фото измены.

Почему?

Что он хотел этим сказать? Унизить, окончательно добить? Показать, что она не состоялась как жена, или всю незначительность её ухода?

Нет. Он не мог. Это не он.

Хватит себя обманывать. Надя встала, пошла в спальню. Легла в кровать, и как только закрыла глаза, почувствовала, как рвутся на волю слёзы.

Глава 11

Недалеко кто-то тихо напевал веселую песенку. Вода текла из-под крана, иногда слышался звон посуды. Сквозь непрекращающийся гул, тихая песня. Мелодия её кажется знакомой. Но почему так звенит в ушах, боль в голове, как будто кто-то ударил по ней кирпичом. Андрей пошевелился и только теперь почувствовал, одна рука его скована и всякая попытка двинуться причиняет боль.

– Проснулся зайчик, а я тебе приготовила обед, сейчас. Ты голоден?

В спальню вошла Лиза, с подносом в руках. Одетая в кружевное, соблазнительна и прекрасна. На загорелом теле белое бельё смотрелось очень привлекательно. Но Андрей совершенно не воспринимал её как объект притяжения. Видно за столько лет он просто перестал обращать внимание на её красоту.

– Ты с ума сошла?

Доброе выражение её лица сразу сменилось сердитым.

– Не больше чем ты.

– Это похищение человека. Уголовная статья.

– А кто кого похитил? Ты сам пришел, сам захотел чего-то новенького, – она поставила поднос рядом, на тумбочку, положила салфетку Андрею на грудь, – чтобы ты не замазался. А то вечно у тебя рубашки заляпаны едой. Ну ничего, я буду стирать твою одежду со специальным средством, а не так, как некоторые. Ты у меня будешь чистеньким, ухоженным, а не в мятых рубашках.

Андрей схватил салфетку и кинул Лизе в лицо.

– Ты не понимаешь, что делаешь! Отстегни наручники! Я не шучу! – он дернул несколько раз рукой, но боль от железа впившегося в кисть остановила дальнейшие попытки.

– Да ладно, я пошутила. Думала, тебе понравится. А как фотографии, которые ты послал своей жене? Теперь – ты почти свободен. Только развестись осталось. И всё.

– Не собираюсь я разводиться, я люблю свою жену.

– Вот это ты зря сейчас сказал. Люблю – корову куплю! Кому это нужно? Лучше меня всё равно не найдешь!

Она набрала в ложку супа, поднесла к его губам, но он оттолкнул её руку и суп попал на ковёр.

– Отстегни наручники, Лиза! Я разломаю эту кровать к чертовой матери! Я всё равно их сниму, но если это сделаешь ты, то я всё забуду, – он начинал по-настоящему злиться.

– Ой, напугал. Я уже знаешь, пуганная. Столько за эти годы от тебя натерпелась, что ещё одно твоё гневное состояние, уж как-нибудь переживу.

Чувствовалось, простым уговорам она вряд ли поддастся. Какие-то ненормальные у неё речи. Но ещё он понимал, что она ничем не хуже его самого. Ведь она права, он ведёт себя как последний кретин и совсем не умеет этим управлять.

– Ладно, мне пора на работу, – она встала. – Кто-то же должен работать в нашей семье. Пусть пока это буду я. Потом, когда ты согласишься на мои условия, может и ты будешь работать, меня обеспечивать.

– Какие условия, что ты мелешь? Я не собираюсь слушать этот бред.

– Можешь не слушать, – она резко повернулась, вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и Андрей услышал, как щёлкнул замок.

– Лиза, давай поговорим серьёзно! Я понимаю, ты недовольна зарплатой, я тебе её повышу. Обещаю…

Но тут, он услышал – захлопнулась входная дверь.

Вот это да. Странно и необычно. Он конечно не был испуган и считал, что очень быстро с этой ситуацией разберётся. Нет, ну каково? Попасть в плен сумасшедшей секретарши, это что-то из ряда вон.

Да как же? Разве не из ряда вон – орать на Надю? Хватать её, трясти, разве это нормальное поведение нормального человека. Да и не только на Надю.

Андрей знал, что иногда просто не в состоянии управлять собой, связывал это с той аварией. Он чувствовал, чем дальше, тем хуже, даже вспоминал моменты, когда ему просто хотелось схватить кого-нибудь за горло…

Спинка кровати с вензелями трубок. Они вычурно переплетены в узоры так, что непонятно, где начало трубки и где конец. Ещё немного Андрей подергал руку, но ладонь слишком большая, чтобы протиснуться в узкое кольцо наручников.

Это же просто смешно, он здоровый сорокалетний мужик, лежит на кровати у ненормальной девицы, и ничего сделать не может. Бред какой-то.

Андрей повернулся, ещё раз рассмотрел трубки, подергал их, пытаясь расцепить. Но даже с его неслабыми руками, сделать это казалось почти нереальным.

Что дальше? Она будет держать его здесь? Бред. Бред, что за бред.

Если она откроет наручники, то сразу он окажется на свободе. Нужно только сделать так, чтобы она открыла наручники.

Глава 12

Давно хотелось настоящих событий. Душа просто кипела, истосковавшись по хорошему скандалу. Тётя Люда, жить не могла, спать не могла. Она топталась у окна по вечерам, пытаясь сообразить, как можно повернуть возвращение Нади Цветковой, в скандальное русло.

Если раньше действовала только исходя из любопытства, то теперь ей двигала – зависть. Не давала утихать бурной мозговой деятельности, и толкала на создание события.

Даже в Одноклассниках, которые уже долгое время занимали собой все мысли, наметился простой. Друзья звали в игру, требовали жизни, и ром, а она порой даже забывала и об этом.

Нет – нельзя просто взять и пропустить такой шанс.

Не будь она Людмила Бубенцова, если в ближайшее время во дворе не организует – отличный скандальчик.

А тут, ну прямо удача сама идёт в руки.

Была Бубенцова по какой-то своей надобности в центре города, да путь её пролегал рядом с ЗАГСом. И вот, кто бы вы думали, по лестнице спускается, собственной персоной, сама Надя Цветкова, или как там её по мужу?

Людмила конечно в сторону. Нечего за зря перед глазами маячить. Да и не нужно, чтобы Надя её увидела, а потом поняла, кто новость разнёс. Она может и так поймёт, но то ещё доказать нужно.

В общем, скакнула пенсионерка за дерево. Надя прошла мимо, а в руке бумаги.

Вот это да! Так это же и есть – самое то! Видно на развод подавать приходила. Ну и дела.

Еле-еле, Людмила до дома дотянула, так в уме всё выстраивалось ладно.

А чего? Вот тебе и скандальчик!

На лавке у второго подъезда – трое. Бубенцова гордо объявляла новость:

– Несёт вот такой лист, а там, чёрным по белому – Заявление на развод!

– Это как же ты увидела, у тебя же зрение плохое? – подковырнул неправду Федорович.

– Это если вблизи книгу читать – плохое. Вот только сейчас испортилось от компьютера. Вдаль я хорошо вижу, могу даже вон, номер на машине прочитать.

– Так что говоришь, разводиться будет? – не поняла бабушка Шура.

– Я про что, уже полчаса вам талдычу? Ой, ну вы Шура точно как с той деревни. Объясняешь, объясняешь, а вы будто не слушаете.

– Э, так у нас в деревне тоже был случай…, – попыталась в который раз бабушка Шура, рассказать про свою деревню.

– Да нам это не интересно, у нас самих забот хватает.

Из-за угла вышла девушка с коляской.

Во дворе все любили шубутную Машу, Вовки Горохова жену. А как родила близнецов, так и вовсе народная любовь на неё со всех сторон посыпалась. Каждый норовил по поводу детишек высказаться и восхититься.

Вот и Людмила не забывала вставить свои пять копеек. Да не пять, наверное, а все пятьдесят.

– Ути пусеньки, ну что за карапузы такие? Ой, спят! Тихо вы, не видите, дети спят! – прикрикнула она на остальных, хотя те и вовсе молчали, просто улыбались.

– Что Машенька, как живёшь? Хлопотно небось, с двумя детками-то?

– Да ничего привыкла уже. Мы с мамой Зоей на двоих. Справляемся.

– Ой, смотри, зевнул. Ах, ты ну что за чудные детки. А Вовкина жена первая, на развод подала, с мужем разводиться собралась. Видно никак твоего Вовку забыть не может. Конечно, парень он видный работящий. Такого не сразу забудешь.

Маша глянула на Людмилу, как будто ей колючку в пятку вогнало.

– Это вы что такое говорите?

– Ой, а что я сказала? Я знаешь, бывает – говорю, говорю, а потом не помню что. Так ты не волнуйся, главное чтобы деточки были здоровенькими.

Маша пошла дальше, покатила двойную коляску, пару раз ещё обернулась. Но Бубенцова уже и бровью не вела. Дело сделано, а там как будет, уже посмотрим.

Чуть позже идёт с работы Володька.

– О, Вова, ну слышь, ну детки у тебя – просто чудо. Ну, такие карапузики. А слышал, Надя Цветкова на развод подала. Видно на чужом несчастье, своего счастья не построишь. Сейчас жила бы с тобой, как за каменной стеной, нет, на бизнесменов её потянуло. Вот тебе и бизнесмен. Походил, походил да видать, другую нашел – покладистую.

Володька остановился, пока она всё это говорила. Потом насупился. Не ответил ничего, пошел дальше.

Вот и всё, теперь остаётся ждать. А тётя Люда ждать умела.

Глава 13

Ну что же – пора действовать. Под лежачий камень, сказано, вода не бежит. Если у окна сидеть, чего-то ждать, тоже ведь на блюдечке никто не принесёт.

Утром, Надя отвезла Андрюшу в школу и поехала к себе в офис, чтобы на месте сориентироваться. Возможно, бухгалтер уже получила какие-то указания от Андрея. Вдруг приказано Надю на территорию не пускать. Тогда уже сегодня нужно искать работу.

Только зашла в офис, а Светлана Петровна радостно раскинув руки, вышла навстречу.

– Надюша, ну наконец-то! Как я рада, что вы пришли. Я тут одна просто зашиваюсь. Не знаю, что делать, как быть. Нет, я конечно знаю, и документы в порядке. Но все так неожиданно исчезли, я даже сижу, думаю за что первое хвататься.

– А Андрей, не дал вам никаких указаний? – спросила Надя.

– Абсолютно ничего, он не был тут с того дня, ну, вы понимаете. И не звонил.

– Странно. А секретарь его не звонила?

– Никто не звонил, почему я и беспокоюсь. У вас телефон отключен и у него тоже. Никому не дозвониться.

– Ну, хорошо, – задумчивая произнесла Надя, – значит, пока работаем как прежде. Если будут новости от него, тогда будем решать.

– Что решать? – с беспокойством, спросила бухгалтер.

– Всё решим окончательно, – грустно глянула Надя и направилась в кабинет.

– Ой, Надя, как же так? – женщина обеспокоенно сжала ладони и покачала головой.

Надя повернулась:

– Я вчера подала заявление на развод.

– Ах, не поторопились ли? А? Может не нужно так поспешно? Может ещё поговорить?

– Сколько можно говорить? Вы сами видели, что происходит. Я так больше не могу. Я уже всё решила.

– Но он так вас любит. Вы такая красивая пара. Никогда не думала, что вы, вот так поспешно станете разводиться. Андрей Александрович вас просто обожает. Поверьте, я не часто в жизни встречала такие отношения, как у вас. Они особенные. И разрушить их, просто… я даже не знаю, как это выразить. Мне будет очень жаль. Очень.

Слова бухгалтерши снова тронули за живое, снова заставили усомниться в правильности решения. Они пошатнули веру в то, что всё кончено, снова начали тормошить проблески надежды.

Надя взялась за ручку кабинета, повернулась и сказала:

– Я уже подала заявление. Всё.

После обеда, когда немного раскидала свои дела, запущенные за несколько дней, Надя встала, взяла сумку и пошла к выходу.

– Сегодня уже не вернусь, а завтра поработаю за сегодня, – кинула она Светлане Петровне и, не дожидаясь ответа, вышла из офиса.

Теперь путь лежал на станцию техобслуживание к Андрею. Надя хотела сама лично принести ему заявление. Если у него такие прекрасные отношения с секретаршей, то не будет никаких проблем, он просто подпишет бумагу и всё. Ему даже не придётся никуда идти. Ей, от него ничего не нужно, так что, каждый остаётся при своих интересах.

В офисе, секретарша Лиза перебирала бумаги в кабинете Андрея, и даже за его столом.

– А где Андрей? – Надя подозрительно посмотрела на Лизу.

Взгляд её забегал, она видно не ждала быть пойманной в кабинете начальника, но уже спустя несколько секунд, вдруг встала и с налётом какой-то показной гордости, или даже превосходства, глянула на Надю.

– Андрей уехал из города, по важным делам. Поручил мне заняться некоторыми заказами.

– Хорошо. Тогда, как приедет, передайте ему эти документы, пусть подпишет. Это заявление о разводе, – Надя протянула Лизе бумаги.

– Обязательно передам, можете не волноваться, – в глазах секретарши радостный блеск.

Оно и понятно, это ей как нельзя кстати. Когда Андрей подпишет документы, он будет свободным человеком. И наверняка, Лиза не упустит такой возможности. Впрочем, это уже неважно.

– Я не волнуюсь, – сказала Надя, повернулась, хотела уже выходить.

Но секретарша, так просто не собиралась её отпускать.

– А знаете, вы мне нравились, но вы – не для него. Вы совсем друг другу не подходите.

Несколько секунд Надя смотрела на Лизу, но решила не затеваться. С Лизой спорить – себе дороже. Хотелось конечно что-то ответить. Такое умное, принижающее достоинство секретарши, но Надя не умела этого делать, хоть иногда очень хотелось.

Она просто вышла.

Ничего. Никаких чувств, никаких эмоций. Она не чувствовала ничего.

Теперь Надя точно знала – назад дороги нет. Потому что Андрей не один у него есть помощница. И если он, хоть на минуту засомневается, разводиться или нет, эта Лиза сразу подскажет ему все правильные ответы.

Брак распался, и Надя чётко понимала, Андрею она больше не нужна. Если так, то придётся перетрусить память, выкинуть из неё, не только плохое, но и хорошее. А хорошего, было гораздо больше. Много любви и страсти, много таких моментов, в которые она понимала всю нерушимость этого союза. Невозможность остаться друг без друга. Его не просто создание, а создание где-то там – на небесах.

А теперь – его нужно разорвать. Надя не хотела, но была вынуждена сделать это.

Если Андрей уехал по делам, то дома его точно нет. Надя решила заехать к Галине Васильевне.

У двери замешкалась. Открывать ли своим ключом, но нет, позвонила в звонок. Мама Андрея, открыла, лицо её просияло от улыбки:

– Надюша, ты вернулась?

– Нет, я просто зашла вас проведать.

Они обнялись. Женщина тут же поникла. Было видно как ей нелегко. Она всё ещё надеялась, что это просто их очередная ссора.

На кухне она поставила чайник на плиту и достала их шкафчика булочки.

– Вот. Кому пеку, сама не знаю, – указала она на булки. – Есть некому. Андрюшки нет, тебя нет, Андрей и тот куда-то делся.

– Он вроде по делам уехал за город. Его секретарша так сказала.

– Вот видишь, а я об этом даже не знаю. Мог бы и позвонить, предупредить. Ну что за беспечный человек. Почему он мне не звонит? Уже несколько дней. Ну, когда такое было?

Да, такого не было никогда. Матери, Андрей звонил регулярно, и тем более, если едет за город. Надя притихла, в уме её сразу стали возникать картины, где Андрей развлекается с секретаршей и напрочь забыл обо всех.

– Я пожилой человек, я хочу просто жить спокойно, не нервничать по пустякам, а тут такое. Как теперь быть, не знаю даже, – продолжала Галина Васильевна.

– Что же он так, не позвонил, не сказал что уезжает?

– Вот я и говорю, когда такое было? Сижу теперь одна. Не знаю где он. Может, случилось чего? Куда бежать, куда звонить? Телефон его уже несколько дней, как отключен. И тебе не дозвониться. Только вон и сижу на валерьянке.

Женщина налила чаю себе и Наде, села за стол, но к чашке не притронулась. Всё смотрела в окно куда-то, будто пыталась высмотреть, не покажется ли там Андрей.

В этой её тревоге и Надя почувствовала какую-то неожиданную тревожность. Ведь и она заметила, что он просто исчез. Такого не могло быть. Он не такой человек, чтобы совсем отключить телефон. Да ещё эта секретарша в его кабинете.

Что-то непонятное и тревожное пронеслось в голове. Ведь даже в те моменты, когда был зол, он никогда не забывал о матери.

Глава 14

– Вот и твоя свобода пришла! – услышал Андрей, дернулся и открыл глаза.

Как он ещё умудрился заснуть в таком неудобном положении. С наручником, прикованным к кровати. А что ещё было делать, все попытки выбраться уже предпринял. Оставил одну напоследок. Стучать чем-нибудь тяжелым по спинке кровати, чтобы соседи услышали этот стук и вызвали полицию. Хотел, но так и не применил пока. Собирался применить, в ближайшее время. Но – заснул.

Проснулся, захотелось в уборную.

– Черт, Лиза, открой наручники, иначе я испорчу твою кровать прямо сейчас.

– Без проблем милый, тебе только нужно – вот это подписать.

Вошла Лиза, в красном обтягивающем платье до колена. Её черные волосы струились по плечам, алые губы в соблазнительной улыбке. Лиза выхаживала перед Андреем, показывая и платье, и себя, но он, как всегда, равнодушен.

– Что? Я не буду ничего подписывать! – возмутился Андрей.

– Не волнуйся, – она вертела у его носа бумагами, – это не всё имущество, которое я собираюсь у тебя отнять, это что-то другое.

– Твою дивизию, открой наручники! Я уже не могу…

– Открою прямо сейчас, только сначала подпиши заявление о разводе.

На её красивом лице выражение хитрое и весёлое. Она раскрыла перед носом Андрея бумагу, и он увидел заявление подписанное Надей.

Этого не может быть! Это какая-то новая подстава! Не могла Надя подписать такое! Но подпись её, он присмотрелся – точно её.

– Твоя женушка принесла! – ухмылялась Лиза, всем видом показывая, как она была права, – теперь можешь быть спокойным. Она не хочет быть с тобой. А я хочу. Так что нам с тобой нужно заняться личной жизнью. Потому что, ни у меня, ни у тебя её не было. Теперь будет.

Она присела на край кровати, дотронулась до лица Андрея. А ему так хотелось в уборную, что решил соглашаться. Потом выйдет и сразу во всём разберётся. Выхватит бумагу и порвет прямо перед глазами Лизы. Нужно только усыпить её бдительность, сделать вид, что согласен. И эта ненормальная сразу поверит.

– Ладно, давай свои бумаги, и ручку.

Она тут же подала всё, что требовалось. Андрей расписался где нужно и отдал листок.

– Молодец! – радостно воскликнула Лиза, – Теперь считай, что ты совершенно свободный человек. Вот ключ от наручников, положу его сюда, – она кинула ключ на ковёр возле кровати, так далеко, что его можно было достать, только подтащив ковёр.

– Лиза, ну не издевайся, – старался быть добрым Андрей, показывал хорошее настроение, – не могу уже терпеть. Сейчас твои простыни превратятся во что-то не очень приятное.

Она усмехнулась.

– Ты пока ключ доставай, а я скоро вернусь.

Лиза снова куда-то исчезла. Хлопнула входная дверь.

– Вот стерва! – Андрей сел, ухватился за ковер. Он, на удивление легко скользнул, Андрей потянулся с кровати, соскальзывая на пол и натягивая руку. И вот, уже ключом открывает наручник. Потер затекшее от неудобной позы запястье, и кинулся в уборную.

– О, Боже, наконец-то!

В ванной он вымыл руки, умыл лицо, причесал волосы. По квартире поискал свою одежду. Всё уже весело на вешалке. Андрей быстро оделся в тщательно выглаженную рубашку и брюки. Поискал взглядом телефон, нашел его на кухне. Нажал кнопку включения. Телефон не включился, видно зарядка совсем села.

– Чёрт, вот кукла.

Входная дверь не закрыта. Андрей кинул последний взгляд на квартиру, где он провёл такие странные сутки или сколько, он ещё толком не сообразил. Поспешно спустился по лестнице и вышел из подъезда.

Но теперь он понял, что не знает, где находится, а в карманах совершенно нет денег, ничего. Ноль.

Не стоять же тут, и ждать возвращения сумасшедшей секретарши. Поэтому, обошел дом с другой стороны и двинулся вдоль по улице.

У дороги остановился, проголосовал. Моментально притормозил старенький Рено.

– Шеф, довези до станции техобслуживания – на Мира. Плачу два счётчика.

– Садись, – глядя на прилично одетого мужчину, водитель приветливо мотнул головой.

Перво-наперво, как приехал, махнул рукой мастеру:

– Петрович, расплатись с человеком, в двойном тарифе, – хлопнул дверцей машины и пошел в офис. Моментально преодолел лестничный пролёт, к себе в кабинет. Нажал кнопку телефона, на том конце ответили.

– Быстро ко мне в кабинет! – крикнул Андрей.

Через минуту стук в дверь.

Глава 15

– Входите! – выкрикнул Андрей.

Дверь открылась, гордой поступью вошла Анастасия Петровна. Годы как будто совсем её не меняли. Гордая красота лица никуда не делась и в шестьдесят четыре. Элегантное платье идеально сидело на фигуре, какой позавидовала бы любая женщина её возраста, а то и моложе. Ясный ум и деловая хватка, не раз помогали Андрею решать нелёгкие задачи. Сама же Анастасия Петровна, рассудительно предложила открыть ещё одну станцию, когда позволяли возможности. И теперь уже стало ясно, идея была отличной. Тем более Надя, тогда совсем не хотела сидеть дома. Всё рвалась на какую-нибудь работу.

– Добрый день Андрей Александрович, – строго глянула бухгалтер.

Он кинул на неё быстрый взгляд и приступил к делу, которое беспокоило больше всего.

– Найдите нового секретаря. Эта – у нас больше не работает.

– Хорошо, а в чём причина?

– Без причины! – он старался не повышать голос, но всё равно выходило громко.

Анастасию Петровну это никак не смутило. Даже подтолкнуло высказаться.

– Дело в том, что вчера, от вашего имени, Лиза дала поручение оплатить новому поставщику на большую сумму деталей. Я ещё подумала, зачем так много, но она настаивала, сказала – вы приказали. Я-то спорить не стану и подпись ваша стояла. Вроде всё нормально.

– Документы у вас?

– У меня.

– Ну, так принесите! – раздраженно сказал Андрей и тут же добавил, – пожалуйста.

После такого нелепого плена, он как будто, совсем немного, что-то уяснил. Пока лежал на той кровати, немало раздумывал. И наверное, только там в первый раз за долгое время, ощутил на себе, что это значит, зависеть от настроения другого человека. Пусть не в полной мере и не точь-в-точь, но он как бы почувствовал себя на месте Нади. Которая, всё время в напряжении, и ждёт, каким её муж будет в следующий момент. Злой, или добрый.

Такое же ощущение у него было на той кровати. Непредсказуемость и странность поступков секретарши, будто открыла ему глаза на самого себя.

Да, он знал, свою вспыльчивость, но совсем забыл то ощущение, когда в детстве боялся вспышек гнева своего отца. Оно вылетело из памяти, а потом влетело, уже в виде поведения, и Андрей сам того не желая, в точности копировал повадки отца. Возможно делал это не потому, что так хотелось в этот момент, а в желании, или даже привычке показывать окружающим – он хозяин.

А теперь, побывав в шкуре того кому приказывают, он словно вернулся в детство. Вспомнил свои детские ощущения, как всё это ему не нравилось, пугало и превращало хорошие дни в плохие. Он – вспомнил.

И теперь уже, с Анастасией Петровной, Андрей старался водворять в жизнь те выводы, которые вроде бы попытался сделать. Сдерживал себя. Хотя гнев, после того, что она сказала, так и рвался наружу.

Даже не потому, что было отчего, а просто – так привычно. Привычно командовать, грубить, привычно не слушать и делать по-своему. Просто привычка.

И вот теперь вспомнил, как чувствовал страшное неудобство, в те моменты, когда секретарша им командовала. Да ещё тут, на работе, наделала кучу дел.

Минут через десять, бухгалтер принесла бумаги. Андрею так хотелось сказать – где она лазает как черепаха, но сдержался, и это было удивительно для него самого.

Анастасия Петровна вопросительно глянула поверх очков:

– Тут счёт на два миллиона.

Андрей скривил лицо, пытаясь сдерживать слова и эмоции. Хотя сделать это было – ой, как трудно. На языке крутилось столько всего, что даже он сам не понимал, почему не может прямо сейчас это произнести. Да просто выругаться.

Но всё, что он себе позволил на этот раз, было:

– Ясно. Вернуть нельзя?

– Мы уже оплатили. Может заявление написать в полицию, прищурилась Анастасия Петровна.

– Да нет, не надо, – сказал он и удивился сам себе.

– Но это же – воровство, чистой воды. Подпись если не ваша, можно доказать что поддельная.

– Нет, – сказал он, – просто впредь будем внимательными.

Удивлённо Анастасия Петровна снова посмотрела на Андрея.

– Вы не заболели, что-то вид у вас не очень.

– Всё нормально, – сказал он, встал из-за стола. – Наймите новую секретаршу, только постарайтесь не такую, как была.

– Поняла. Сделаю.

Андрей вышел из кабинета, спустился по лестнице и пошел к машине.

Теперь домой. Мама наверное волнуется. Да не наверное – волнуется точно.

Когда вошел в квартиру, кинул ключи на тумбочку, разулся, мама вышла из кухни и сразу накинулась:

– Андрюша, ну как же так, кто так делает?

Он подошел, прижал её, погладил по плечу.

– Не волнуйся, я дома, всё хорошо.

– Я думала, ты меня бросил. Как так, я тут места себе не нахожу.

– Ну, прости, прости. Телефон сломался по дороге. А там – глухое место.

– Ты голодный, наверное?

– Очень голодный, ты не представляешь, как я хочу кушать.

Мама сразу встрепенулась. Накормить сына, это – самое любимое дело.

– Хорошо, пойду суп поставлю разогреть. И котлетки есть, как ты любишь. Давай, заходи.

– Я сейчас в душ, а потом поесть. Мамочка моя, – он ещё раз прижал её и отпустил.

– Странный ты какой-то. Не заболел? – она потянулась, тронула его лоб.

– Да ничего, всё нормально.

Она пошла на кухню и уже через двадцать минут, Андрей с наслаждением хлебал мамин суп.

Глава 16

Володька Горохов, был давно и счастливо женат.

Ну, как давно – пять лет для брака, это ведь тоже немалый срок. Но они словно один день, яркий, интересный, в любви, понимании, и множестве путешествий. Только поженились они с Машей, при любой возможности, то походы, то экскурсии, то поездки куда-то дальше. Во многих местах побывали, много городов объездили. Нигде, никогда не было между ними даже маленькой ссоры. Как будто и не о чем ссориться. Поспорить, это можно, только ведь спор, это не ссора.

Года три так прошло, а потом Маша забеременела. До пятого почти месяца чуть не пешком в походы порывалась, но когда на УЗИ сказали – двойня, и посоветовали слишком не активничать, да по горам не лазить, успокоилась. Села дома пелёнки шить, да пинетки вязать.

Тут и Зоя Семеновна помогла. Что к чему научила. С машинкой швейной управляться, да спицы в руках держать.

Потом, родились мальчики – Максим и Артём.

Володька, когда отцом стал во второй и третий раз, почувствовал совсем не то что в первый. Тогда он был просто рад, а теперь – счастлив. Это счастье – оно такое простое, ежедневное, переполняющее. Оно распирало изнутри и выплёскивалось на домочадцев. На жену, на мать, на детей. В их небольшой квартирке, все были счастливы.

Казалось, так будет всегда.

Но в тот день, когда тётя Люда решила создать событие – что-то покачнулось в воздухе квартиры Гороховых, что – невидимое, какое-то чужое, холодное, дуновение проникло и заставляло всех, кроме детей, о чём-то задумываться.

Вроде это ещё не тревога, ещё не беда, но как порой летом нет-нет и почувствуешь дыхание осени, так и тут нет-нет, дыхание чего-то тревожного пронизывало воздух.

Никто ни о чём не говорил, каждый думал о своём.

Зоя Семёновна, когда узнала, что Надя вернулась в квартиру, вроде порадовалась, но тут же поняла, вернулась Надя, скорее всего несчастной, разочаровавшейся, а может даже униженной. Женщина решила в ближайшее время, сходить, поговорить с бывшей невесткой, кто его знает, может поддержка нужна.

Маша, в возвращении Нади почувствовала – опасность. Ведь слова тёти Люды повернули её мысли именно в то русло, в которое та хотела повернуть. Бывшая жена Володьки в доме напротив, это уже почти потеря сна и аппетита. Это тревога, возможно даже слежка. Это паранойя, которая неизбежно захватит мысли.

Володька, сначала полностью проигнорировал слова соседки, но понемногу, по каким-то мелким крупицам, они – эти слова, все-таки пробрались в мозг и заняли там не последнее место. Сначала не сильно, но с каждым новым днём всё настойчивее, они напоминали о себе. Вот уже Володька, даже рад, что получилось так. Вспомнилось прошлое, те дни, когда Лозовой унижал его. И сейчас какое-то даже злорадство проникало внутрь, тешило уязвлённое когда-то самолюбие.

Володька решил при случае обязательно заскочить к Наде.

Долго не затягивал, подходящий момент выдался довольно скоро. День дождливый, на лавках во дворе никого. Володька смотрел по сторонам и так дотопал до Надиного подъезда, дернул ручку, вошел.

У двери в квартиру остановился, прислушался. Голос Нади:

– Долго ещё ждать, ужин остывает!

– Иду, – недовольный голос Андрюши в ответ.

Володька нажал кнопку звонка. Дверь почти сразу открылась.

– О, папа привет, – малой кинулся к Володьке и обнял.

– Привет Андрюха. Как дела, как в школе?

– Если бы не было чтения, то всё хорошо, деловито ответил сын.

– А что с чтением?

– Привет, – выглянула из кухни Надя, – заходи, как раз поужинаешь с нами.

– Да нет, я домой, там ведь тоже ужин приготовили.

– Я читать совсем не любою, – продолжал Андрюша, – а меня всё время заставляют читать.

– Так ты читай что-то интересное, про приключения, про Гулливера, про капитана Немо, – Володя разулся, пошел на кухню.