Уэс и Торен

Глава 14

До презентации проекта по истории оставалось меньше недели. Выпускные экзамены были на носу, и напряжение с каждым днем нарастало, но нам с Уэсли все время что-то мешало довести начатое до конца. В итоге, чтобы добиться выполнения заданий, мне пришлось установить десятиминутный лимит времени на "целовашки-обнимашки", но на самом деле мои усилия не имели значения, потому что Уэсли всегда умудрялся удвоить, а то и утроить перерыв в подготовке домашней работы.

- Да ладно тебе, Тор. Сегодня мне нужно больше десяти минут, - как обычно принялся уговаривать Уэсли, стоило мне взять в руки тетрадь и папку с материалами по истории. Я покачал головой. Тогда он откинулся на спинку дивана и, сложив руки на груди, недовольно проворчал: - Знаешь, ты такой зануда.

- Нам нужно заниматься, - объяснил я, пытаясь сосредоточиться.

Уэсли скользнул ко мне, позабыв о своем мрачном настроении, и поцеловал в шею. Тело отозвалось на это прикосновение дрожью. Я уже знал, что сдамся. Спихнув мою тетрадь на пол, он наклонился, запуская руки мне под рубашку. Его губы, его пальцы, его пульс - все вместе действовало на меня так, что я просто не мог сопротивляться. Уэсли вызывал у меня привыкание, подобно сильнодействующему наркотику. Я втянулся слишком легко.

Я притянул его ближе, и Уэсли с готовностью ответил на приглашение, положив ладонь на мою ширинку.

- Хэй, это я. Я забыла свой...

- М... мама?

Она замерла в дверях. Рот приоткрыт, глаза широко распахнуты.

Я оттолкнул Уэсли, чувствуя, как слезы стремительно подступают к глазам.

- Я... Я могу объяснить. Это не... - Мама уставилась на меня, но с ее губ так и не сорвалось ни одного слова. - Я... Я... Мне так жаль! - воскликнул я.

Мама покачала головой, в глазах ее читалась растерянность. Или ужас. Или ненависть. Я не знал, какие эмоции она сейчас испытывает. Возможно, все три.

Уэсли поднялся, бросил на меня быстрый взгляд и только тогда осмелился посмотреть ей в глаза.

- Я... Наверное, будет лучше, если я пойду, - сказал он неловко, наклоняясь, чтобы подхватить с пола свою сумку.

- Нет. Ты останешься, - твердо ответила мама.

Уэсли покорно сел, положив сумку себе на колени. Мама снова покачала головой и тяжело вздохнула. Затем оставила свою сумку на кухонном столе и, обойдя диван, присела напротив меня на журнальный столик. Мне было трудно представить, что она может чувствовать.

- Прости меня! - закричал я сквозь слезы, пряча лицо в ладонях. Она, должно быть, ненавидела меня, потому что по моей вине уже во второй раз проходила через это. Разве мама сможет когда-нибудь простить меня?

- Торен, успокойся, - сказала она, опуская голову, чтобы заглянуть мне в глаза. - Торен, я не сержусь. И я также не расстроена и не разочарована, - продолжила мама, но я едва обратил внимание на ее слова. Вместо этого я сидел, крепко зажмурившись, и мое тело сотрясали рыдания. - Боже, это я во всем виновата, - прошептала она, приложив ладонь ко лбу.

- Я... Прости... - я продолжал всхлипывать, пока не почувствовал ее руку на своем колене.

- Торен, послушай меня. Торен? - Мама ждала, пока я подниму на нее глаза, но это было выше моих сил. - Мне жаль, Торен, мне так жаль. - Ее пальцы сжались. - Надо было поговорить с тобой раньше. Торен, я не расстроена, ты слышишь? - Я наконец-то отважился посмотреть ей в лицо. Из-за слез оно казалось немного размытым. Мама мягко улыбнулась и повторила: - Я не огорчена. И я должна была уже давно поговорить с тобой, ведь я знала, что то, что произошло между мной и вашим отцом, очень сильно отразилось и на вас с сестрой. Я наговорила ему столько ужасных вещей, и вы все слышали. Если бы у меня была возможность, то я бы забрала свои слова обратно, потому что меньше всего в жизни я хотела причинить вам боль. Я никогда не хотела, чтобы из-за меня ты боялся быть собой. Я люблю вас с сестрой больше всего на свете и хочу, чтобы вы были счастливы. И, по правде говоря, я горжусь тобой. Ты понял себя раньше, чем твой отец, которому к тому времени исполнилось тридцать пять лет. Я горжусь тем, что в своем возрасте ты оказался достаточно смелым, чтобы принять о себе правду. И тебе не придется страдать так, как страдал он в течение стольких лет, - мамино лицо светилось нежностью и пониманием. Слезы с новой силой хлынули из моих глаз и побежали по щекам. Тогда она приподняла мой подбородок и, когда наши взгляды наконец-то встретились, улыбнулась. - И я думаю, что этим ты обязан Уэсу.

Я покраснел и опустил глаза, чувствуя на себе их взгляды. Мама улыбнулась Уэсли, и с моего сердца ушла тяжесть. Я стер слезы с лица тыльной стороной ладони, и мама постучала по моему колену указательным пальцем.

- Я просто хочу, чтобы ты был счастив, милый. И я не хочу, чтобы ты что-то от меня скрывал только из боязни, что я восприму это как-то иначе, - она обвела гостиную взглядом и подвинулась, сев ко мне ближе. - Ненавижу грузить тебя своими разговорами, а потом уходить, но сейчас мне нужно вернуться на работу. Я забыла кошелек, и теперь мне пора. - Мама поднялась и, погладив меня по голове, заспешила вниз по коридору.

Я сидел, уставившись на пустое место на журнальном столике, где она еще пару мгновений назад сидела, и не мог решиться посмотреть на Уэсли. Мама вернулась спустя минуту с большим коричневым кошельком и положила его в сумку, которую оставила ранее на кухонном столе, потом поцеловала меня в макушку и направилась к двери.

- Я люблю тебя, милый. Увидимся позже. И, мальчики, ведите себя хорошо, - с этими словами она ушла.

После долгой паузы, когда звук захлопнувшейся двери и удаляющихся шагов наконец-то полностью растворился в тишине квартиры, Уэсли откинулся на диван и положил ноги на столик. Проведя пальцами по волосам, шумно вздохнул, потом мельком посмотрел на меня и перевел взгляд на потолок.

- Это было... Я не ожидал от нее такой реакции, - признался он. - Твоя мама на самом деле потрясающая женщина.

Ко мне так и не вернулся голос, поэтому я просто кивнул. Слезы немного отступили, и я судорожно вздохнул, как будто на время забыл, что нужно дышать. Она не ненавидела меня. И не испытывала отвращения. Больше всего на свете я боялся, что мама больше никогда не захочет меня видеть, но она сказала, что гордится мной. Мама не ненавидела меня.

- Что именно произошло между твоими родителями? - спросил Уэсли, перекатив голову по спинке дивана и вопросительно уставившись на меня.

- Они... - я прочистил горло и, всхлипнув, продолжил, - они развелись, когда мне было где-то двенадцать, потому что отец... он оставил маму ради другого мужчины. И она сгоряча наговорила ему кучу ужасных вещей, кричала на него. В то время мы жили в маленьком городке, поэтому очень скоро всем стало обо всем известно, и в конце концов ему пришлось уехать. Нас с Алисией начали дразнить, и маме тоже досталось: казалось, на нее стали смотреть по-другому, как будто это была ее вина или что-то в этом роде.

- Должно быть... им обоим пришлось тяжело, - пробормотал Уэсли, приобнимая меня за плечи.

Он был прав. Очень больно узнать, что тот, кого ты любишь, не испытывает к тебе ответных чувств. Я даже не мог себе представить, на что это может быть похоже.

- Но все же мне кажется, что я могу понять твоего отца. Знаешь, мне ведь тоже пришлось бороться со своими чувствами какое-то время. - Уэсли выглядел задумчивым.

Я уставился на свои колени. К глазам снова подступили слезы. Я всегда винил отца в том, что произошло, и только сейчас осознал, что ему тоже пришлось нелегко. Отцу должно было понадобиться много сил и мужества, чтобы сказать маме правду и принять ее самому после стольких лет... после брака и рождения двоих детей.

Я взглянул на Уэсли. Его слова эхом звучали у меня в голове.

- Ты... для тебя это тоже было непросто?

Мне было сложно в это поверить, наверное потому, что он всегда казался мне образцом уверенности.

- Да, - ответил он, не смотря на меня и явно испытывая смущение. - Мне пришлось встречаться с девушками, к которым я ничего не испытывал. Еще до этого я замечал, что мне нравится рассматривать других парней, но не придавал этому значения. Потом... потом я встретил тебя. И больше не смог игнорировать свои чувства. Ты заставил меня признаться себе в том, что я уже давно подозревал, но не хотел замечать. Я хотел поговорить с тобой, узнать тебя лучше. И еще я хотел большего, чем простое общение, - сказал он. Его скулы слегка покраснели. Он посмотрел мне в глаза, и смущенное выражение исчезло с его лица, сменившись лукавой ухмылкой. - Я говорю это на полном серьезе. Я не в силах сосчитать, сколько раз я дрочил, думая о тебе.

Я зарделся. Мои щеки, даже уши - сделались горячими от притока крови к лицу. Неужели он тоже это делал?

Уэсли продолжал следить за мной, поэтому от него не укрылась моя реакция. Уголки его губ изогнулись в усмешке.

- Эй, скажи, ты тоже этим занимался? Когда думал обо мне?

- Уэсли! - прикрикнул я. Мои щеки уже не просто горели - они пылали, как будто в огне, и я не смел поднять на него глаза, будучи уверенным, что он уже обо всем догадался.

- Давай, ответь мне. Я был с тобой честен, теперь настала твоя очередь. Я не стану злиться, если это не так и ты совсем обо мне не думал.

Он был абсолютно серьезен, и, не ответив, я рисковал задеть его гордость. Поэтому мне пришлось обреченно кивнуть, молча во всем признаваясь.

- Я так и знал! - воскликнул он, и торжество было ясно написано у него на лице. Уэсли осторожно придвинулся ближе и положил руку мне на колено. - Но серьезно, я постоянно наблюдал за тобой и когда в конце концов осознал, что по уши втрескался, то уже не мог оторвать от тебя глаз, а ты был слишком невнимательным, чтобы это заметить, - закончил Уэсли со смехом, искоса поглядывая на меня. - Господи, я так нервничал. В первый раз, когда ты пришел ко мне домой, и я говорил с тобой...

- Что? Ничего подобного! - возмутился я и снова смущенно опустил глаза. - Да после того, что ты мне в тот раз сказал...

- Что я сказал?

- Ты... ты сказал, что я смотрю на тебя так... словно хочу, чтобы ты... Ну ты понял. - Я начал заикаться. Сердце билось так сильно, как будто пыталось пробить грудь. Уже одни воспоминания о некоторых наших прошлых разговорах действовали на меня возбуждающе.

- Я... что? В самом деле? - медленно переспросил Уэсли и через несколько секунд, хлопнув себя по колену, вскинул на меня радостные глаза. - Точно! Я сказал, что ты смотришь на меня так, словно хочешь, чтобы я тебя трахнул! Не могу поверить, что на самом деле это сказал! Не могу поверить, что ты мне не двинул!

Уэсли смеялся, наслаждаясь моим смущением, и я все-таки двинул ему в плечо, хоть мне и нужно было сделать нечто подобное немного раньше.