Украденная жизнь

Часть 11

Свадьба была пышной и шумной как на востоке. Ее бабушку привезли на частном семейном самолете. Та строго поговорила с внучкой, отругав за то, что ничего ей не рассказывала о «новой любви и женихе» и исчезла так надолго (бабушке регулярно посылали смс-ки от ее имени с ее телефона). Так же безапелляционно она отругала Амина за «безалаберность и глупость» внучки, «в своем увлечении забывшей бабушку». Скрывая улыбку, он смиренно выслушивал ещё нестарую крепкую женщину, целовал ей руки и окружил комфортом и уважением. Той понравились и жених, и его родители, и богатство, окружившее ее внучку. Бабушке было предложено остаться здесь, в отдельной квартире или доме, как та пожелает, но женщина отказалась. Ей поздно привыкать к чужой стране, пояснила она.

Инга печально выслушивала бабушку, с которой и раньше-то не была чересчур близка. Та и сейчас не смогла бы понять ее, а помочь тем более. И девушка настойчиво гнала прочь тревожные мысли о роковой ошибке, совершаемой ей.

Среди множества статусных гостей Амин подвел невесту и к главе МВД страны. Невысокий, уже нетрезвый толстяк покровительственно похлопал по плечу жениха и обнял невесту. Инга всем повторяла одинаковые слова благодарности и вежливости, как научил Амин, но вдруг вспомнив, спросила:

— A как те преступники, которые угнали самолет? Их судили? Сколько им дали?

Министр наморщил лоб, пытаясь понять ее акцент, потом непонимающе взглянул на Амина и что-то скороговоркой ответил. Девушке разобрала только «Какой самолет? Ты мне… не говорил…». Она попыталась вновь повторить вопрос…. но жених обнял ее и поспешил увести, что-то бросив толстяку через плечо. Инга не унималась:

— Мне показалось, что он сказал, что не знает ничего… A что он сказал, переведи мне!

— Он сказал «не помнит», ничего не помнит, много работы и других проблем, — раздосадованно проговорил Амин. — На свадьбах не говорят о плохом, я тебя предупреждал.

— A потом, после свадьбы я смогу поговорить с ним? Я хочу знать…

— Я сам спрошу у него и расскажу тебе, — устало бросил он. — Потом как-нибудь…

Она недоверчиво взглянула на него, но к счастью, их кто-то отвлек и неудобный разговор закончился.

Прямо с торжества они улетели в свадебное путешествие, в богатую восточную страну с самыми высокими и красивыми небоскребами. Там прошел их замечательный медовый месяц, второй для него, во время которого он чувствовал себя таким же счастливым, как тогда в холодной России, когда она впервые отдалась ему. Теперь между ними не стоял никто посторонний, по крайней мере, явно это не ощущалось.

Инга продолжала привыкать к его необузданным интимным желаниям, а желал он ее непрерывно. Амин торопился, пока ещё не обозначилась беременность. Он постоянно экспериментировал в постели, побуждая юную жену исполнять его самые потаенные замыслы. И она уже почти не противилась ему, почти покорилась.

— Пойдем, — многозначительно говорил он ей, увлекая в номер, — сейчас…

И прибежав, мгновенно брал ее, едва закрыв дверь и приспустив шорты. Быстро получив желаемое и переждав первый оргазм, любил ее уже неспешно, разнообразно и многократно.

Положив ее на себя, он сначала просто получал удовольствие от минета: изогнувшись, она посасывала его мягкие яички, поглаживая удлиняющийся пенис. Заурчав от приятного возбуждения, он погладил ее загорелые ягодицы и шлепкам вынудил приподнять бедра. Растянув руками ее промежность, он зарылся в нее лицом и долго облизывал. Потом быстро загнал пальцы в оба отверстия и быстро заработал ими. Застонав, она упала на него, выпустив изо рта член, но он шлепками поднял ее и стукнул по затылку. Она вновь сомкнула губы вокруг его пениса, чуть сжав мошонку, а он продолжил пронзать ее неутомимыми пальцами, придерживая за дрожащую ляжку. Когда несколько его пальцев уже свободно входили в ее растянутый анус, столкнув ее с себя, он вскочил, сильно растянул ее ягодицы и осторожно ввел туда окаменевший ствол. Она дернулась и зашептала «нет-нет», но он методично пробивался вперед и вскоре плотно вжался в ее попу. Сжав ладонями ее бедра, он плавно заскользил в ней, испытывая чудесные ощущения от тесноты и влажности. Она сопровождала томным вздохом каждый его толчок. Оседлав ее, он то разгонялся, то замедлялся, слушая мерное постукивание яичек по ее вагине. Поняв, что она устала стоять на четвереньках, он опустился на колени, уложил ее на бок, забросил ее ногу себе на плечо и, обхватив ту, с новой силой забился в ней. Она стонала, ощущая тяжесть и заполненность внизу, на ее лице читалось страдание. Её стоны усилились, когда он запустил пальцы в сжатое влагалище и стал проворачивать их. Опять она кричала и умоляла его, а он, войдя в неистовство, прислушивался лишь к своим ощущениям. Он ещё долго истязал ее легкое тело, оттягивая неизбежный сладостный финал и меняя позы. Уже и она несколько раз сотряслась под ним, отозвавшись на темпераментные движения его ловких пальцев. Он терпеливо пережидал ее конвульсии, прочувствовав их в ее текущей вагине кончиками пальцев. Наконец, лег и, положив ее на себя, резкими толчками добрался до оргазма и, обняв ее, забился в любовных судорогах.

— Мне… не понра… — начала было она, но он перебил:

— Любимая… так хорошо всегда с тобой…

Взглянув на его умиротворенное лицо, она не стала продолжать.

— Когда у тебя вырастет живот, так и буду брать тебя, — внушительно произнес он. — И потом, когда будешь ждать наших следующих детей…

— Нет!!!

— Да!

Вздохнув, она отвернулась. Он подкатился к ней и прижался к ее мокрой спине:

— Ты привыкнешь… должна привыкнуть. Обещай мне!

— Что обещать? — устало спросила Инга.

— Я вижу, тебе нелегко, ты ещё не привыкла ко мне… к нашей жизни. Пообещай, что будешь стараться, что не станешь спорить со мной… никогда, что не подведешь меня, не опозоришь нашу семью… и никогда не предашь!

Она молчала. Он развернул ее на спину и лег сверху, взяв в ладони ее лицо. Инга задохнулась от его тяжести, но он не давал отвернуть голову, серьезно и решительно глядя ей в глаза, и она поняла, что для него это важно. И что она сама уже давно подчинилась ему, разделив с ним жизнь и постель. И ещё испугалась этой его решимости, прекрасно понимая, что ей нечего противопоставить ей.

— Да… Обещаю… — почти прошептала она, и он втянул ее дрогнувшие губы в свой требовательный рот.