Давид вернулся спустя час, а то и больше. Всё это время я бродила по комнате, в исступлении заламывая руки и кусая губы.
Когда мужчина зашёл в комнату, он показался мне ещё более бедным, чем был накануне. Лицо его посерело, представляя собой подобие неба в пасмурный осенний день.
— Всё хорошо? — спросил он.
— Ты меня спрашиваешь!? — удивилась я.
— Кого же ещё, — Давид повёл здоровым плечом.
— Ты ужасно выглядишь, может тебе в больницу? — обеспокоенно спросила я.
— Все нормально, ничего страшного. Завтра буду уже как новый.
— Сомневаюсь… Давид! Это не шутки! — разозлилась я.
— Я и не шучу, — Давид прошёл вглубь комнаты и тяжело опустился на край кровати.
— Нужно это прекратить! Я серьёзно! Если кто-то намеренно испортил тормоза в твоей машине, он на этом не остановится, пока не доведёт дело до конца!
— До какого конца? — хмыкнул Давид.
Он считал это игрой, но всё происходящее давно перестало быть игрой, если вообще было ею когда-то.
— До логического! — вспылила я. — Издеваешься!? До какого ещё конца!?
Меня злило, что Давид не воспринимает всё происходящее всерьёз, хотя опасность была очень велика.
— Я же сказал, что во всем разберусь, тебе волноваться точно не стоит.
Разговоры с Давидом не имели никакого смысла, он не слышал меня, а может не хотел слушать… Уверенный в своей правоте, он словно не видел нависшей над ним угрозы. За себя я не волновалась, за него — очень.
В больницу ехать Давид отказался, аргументировал это тем, что ему гораздо лучше, да и вообще эти небольшие, как он сам выразился, ушибы не стоят внимания.
Мои дни слились воедино.
Я каждый день волновалась, чтобы Давид вернулся ко мне целым и невредимым.
— Стоит обратиться полицию, — предложила я. — Разве может быть такое, чтобы деяния Мурада остались безнаказанными?
На мои слова Давид лишь рассмеялся и сказал, что я ничего не понимаю. На мой взгляд, я понимала больше его.
Однажды вечером я по обыкновению дожидалась Давида, со дня происшествия прошло около недели.
Но, на пороге дома появился вовсе не мой мужчина…