Украсть миллиард

Глава Седьмая Холли, пежо и раскладной диван…

Из-за раннего часа из девяти столиков занятыми оказались только два, и я этому порадовался, примостившись у самых перил. Веранда нависала над тротуаром, внизу неспешными жуками мелькали туда-сюда «Ситроены» и «Пежо», почему-то здесь их было гораздо больше, чем «Мерседесов» и «БМВ». Странно, Германия совсем рядом…

- Простите, вы не меня ждете?

Я неспешно обернулся. И был вынужден срочно ловить челюсть. Вот, значит, какие нынче пошли канцелярские мышки!

Высокая, если только чуть-чуть ниже меня, а мой рост – метр восемьдесят два, но при этом ничуть не сутулиться. Фигура кариатиды, а талия – «в рюмочку», смуглая, почти как цыганка, но в лице ничего грубого: черты тонкие, «породистые». Правда, губы малость полноваты. Но если представить себе, КАК она целуется… Ох, лучше не представлять, иначе придется извиняться перед дамой и бежать переодеваться.

- Простите, - терпеливо повторила она, - я спросила…

- Ах, да, - опомнился я, - Если вы – Холли Купер, то вас.

Девушка опустилась на плетеный стул рядом со мной. Мое обалдевшее лицо ее не особо впечатлило, видно, она привыкла к такой реакции на себя. Кстати, одета она была именно как конторская мышь, в серый деловой костюм и белоснежную блузку. Но это было все равно что завернуть свежий номер «Плейбоя» в газетку «Сельская жизнь». Какая разница, что за обложка, если ТАКОЕ внутри.

- О чем вы задумались, мистер…э… Ред?

- Рет – поправил я, и неожиданно для себя выпалил, - я думал о том, что если бы снимал следующий фильм про агента 007, то пригласил бы вас на роль очередной девушки Джеймса Бонда.

Холли Купер оскорблено фыркнула и сделала движение, чтобы встать. Потом все - же решила задержаться и объяснить мне, в чем я не прав.

- Во-первых, мистер Крыса, я не «очередная» девушка, ни для кого, даже для человека с внешностью очередного Бонда, - предпоследнее слово она выделила голосом и я, честное слово, почти смутился. – А во-вторых, вы сказали, что у вас ко мне дело, связанное со… - внезапно самообладание ей изменило, Холли Купер всхлипнула и полезла в сумочку за одноразовым платком.

- С гибелью вашего дяди, Эрика Купера, - помог я, - Кстати, тот досадный инцидент с телом… Его нашли?

- Да, - Холли передернуло, - какой-то мерзавец с извращенным чувством юмора сунул дядю в ячейку морга к какой-то несчастной погибшей женщине!!! Решил, что это смешно. Мелкий пакостник, надеюсь, он там уже не работает. Так обойтись с памятью покойных и с чувствами живых! Его, определенно, нужно лечить.

- Думаю, Холли, такое уже не лечится, - с сочувствием проговорил я. Черт, даже не заметил, что в той ячейке была женщина. Террористом меня уже сделали, теперь не хватало получить ярлык извращенца. Как там говорила Радуга – с ярлычком жить комфортнее? Не знаю, может и так. Но уж не с этим ярлычком, точно.

Роскошная брюнетка успокоилась и впервые взглянула на меня с симпатией.

Я счел момент подходящим.

- Чем вас угостить, Холли?

- Кофе, - отозвалась она.

- Кофе и?.. Здесь невероятно вкусные круассаны, рекомендую.

- Только кофе, спасибо. Я на диете.

Упс! Если девушка отказывается есть, то целоваться она, точно, не будет. Проверено на опыте. Стоп, куда это меня занесло?

- Дело ваше, - осторожно сказал я, - но я бы вам рекомендовал прямо сейчас, перед началом разговора, съесть пару булочек с шоколадом.

Холли уставилась на меня в таком ужасе, словно я предложил ей прогуляться до местного морга и там, вместе, поперекладывать покойников из ячейки в ячейку.

- В медицинских целях, - торопливо добавил я. – Вы ведь любили вашего дядю, я не ошибаюсь?

- Он был мне вторым отцом, - угрюмо подтвердила Холли.

- Значит, разговор будет тяжелым. Стоит ли подвергать стрессу организм с пониженным содержанием сахара. Вам ведь не нужна истерика, Холли?

- Истерика – это то, без чего я, точно, обойдусь, - согласилась она.

- Значит – булочки, - Холли неуверенно кивнула, - С шоколадом. Две?

- Три, - решила она.

- Браво! Холли, вы мне, определенно, нравитесь.

Пока она уминала булочки, я смотрел на нее с удовольствием и сочувствием. А девочка-то всерьез голодает, и, к сожалению, в ее случае это не блажь, а суровая необходимость. С ее конституцией – жесткий контроль за каждым граммом и тренажеры как минимум три раза в неделю. Иначе пара лет – и вся эта роскошь превратиться в тушу пятидесятого размера, которую не спасет никакой корсет.

- Я вас слушаю, - сказала она, обтерев пальцы и отставив блюдце. Движения ее были аккуратными и точными. А взгляд пристальным и настороженным. Только сейчас я заметил, что глаза у мисс Купер необычного для брюнетки светло-карего цвета с золотистыми искрами в глубине.

- Вы ведь в курсе, что самолет, на котором летел ваш дядя, взорвался не сам по себе.

- В новостях передали, что была бомба, - кивнула она, - и что подозревают вас.

Девушка выпалила это и вцепилась в меня пристальным взглядом. Интересно, а в сумочке у нее пистолет?

- Как давно вы это поняли? – спокойно спросил я.

- Как только вас увидела. У меня хорошая память на лица, а ваше лицо не из тех, с которым можно без проблем затеряться в толпе.

Чтоб Папе Монсальви три раза подряд женщины отказали! Вот ведь удружил, Микеланджело на полставки.

- Но вообще, я об этом догадалась еще раньше, как только вы позвонили, - вдруг добавила Холли.

- Интересно узнать, почему?

- У вас была причина, - так же спокойно ответила она и выложила руки на стол. Никакого пистолета у нее, естественно, не было, - Вы должны быть очень заинтересованы в том, чтобы доказать свою невиновность.

- А почему вы решили, что я невиновен, Холли? – негромко спросил я.

- Слишком явно вас подставляли. Фото появилось на шестнадцатом канале уже через час после взрыва. Такая оперативность подозрительна.

- Вы умны, - признал я.

- Просто внимательна. В моей работе иначе нельзя.

Мой взгляд упал на ее руки. Нет, они, конечно, не дрожали. Но были очень напряжены.

- Уверены, что не хотите ничего крепче кофе?

- Я сейчас ни в чем не уверена, - бросила она, комкая салфетку, - Рет, я, наверное, кажусь вам неуравновешенной особой… Это не так. Обычно я вполне владею собой. Но два дня назад я похоронила очень близкого человека. А сегодня утром позвонили вы.

Я щелкнул пальцами, подзывая официанта.

- Вы пиво пьете, Холли?

- Нет, - отрезала она, - я не пью пива, не пью днем, не ем булочки с шоколадом, и уж точно не встречаюсь с террористами.

- Два пива, пожалуйста, - сказал я и улыбнулся брюнетке. Холли неуверенно улыбнулась в ответ.

Фишка здешних мест: пиво тут разливали в бутылки из под шампанского.

- Так зачем я вам понадобилась, Рет? – спросила она после того, как обе бутылки опустели на две трети, а ее золотистые глаза заблестели.

- Вы все поняли совершенно правильно, я хочу найти того, кто взорвал самолет. И я хочу, чтобы вы мне помогли, - ответил я и выжидательно смолк. Теперь все зависело от нее. Если она и впрямь умна, то, конечно, сообразит, насколько опасное дело я ей предлагаю. И откажется. А если дурочка… Но дурочка мне не подойдет.

Холли молчала довольно долго. А когда, наконец, заговорила…

- Страховка в вашей компании, конечно, не предусмотрена? – спросила она.

- Увы, - я развел руками.

- Что ж. Я согласна. Не вижу только, чем я могу вам помочь? Я не инженер, не следователь, никак не связана с авиацией. Я самый обычный налоговый инспектор.

- Не скромничайте, Холли. Вы – хороший налоговый инспектор. За последние три года вас повышали два раза.

- И поэтому вы решили, что я вам подойду?

- Поэтому, - кивнул я, - и еще по тому, что вы – очень красивый налоговый инспектор.

- Что-то я не пойму, вы пытаетесь затащить меня в гроб или в постель? – прищурилась Холли.

- Ну… - протянул я, - А как вы думаете? – и улыбнулся.

***

С девушкой мы расстались через час гораздо теплее, чем встретились. Она не сказала «нет», а значит, я тут задержусь. И надо подумать, как легализоваться.

У меня были водительские права на имя Дождя Ван-Норриса.

С фотографии, сделанной, наверняка, в какой-то аптеке, на меня смотрело нечеткое улыбчивое лицо в ореоле множества мелких косичек. Лицо с густыми бровями, широким носом и несколько тяжеловатым подбородком, но, без вариантов – женское. Чья-то потеря. Кто гребет – того и лодка, кто найдет – того находка. Вы не поверите, но именно по ней я пересек границу. Когда Радуга вручила ее мне и сказала, что прокатит – я ей не поверил. Оказалось – зря. На самом деле прокатило. И на границе, которой я даже не заметил, и тут, в мотеле. Дождь – так Дождь, кому какое дело, лишь бы деньги платил. А поскольку плату за три дня я внес вперед, хозяйка даже не поинтересовалась, где мои косички и какого я, собственно, пола.

Но долго так продолжаться не могло. Мне нужно было либо купить юбку, либо привести свой единственный документ в соответствие с природой. Так что после приятной встречи с брюнеткой я заглянул в автоматическую фотографию, а потом в небольшой универсальный магазинчик, где приобрел штрих, клей-карандаш, ластик и три шариковых ручки с пастами разных оттенков синего.

…Тут, наверное, нужно кое-что пояснить. Я – не фальшивомонетчик, не занимался подделками (во всяком случае, профессионально), никогда даже близко не подплывал к этой лиге. К каждому делу нужно призвание. Мой талант – быстро соображать и быстро бегать. А усидчивость и тщание – это совсем из другой оперы.

Но в раннем детстве, когда я еще не совсем вышел из-под влияния мамы, а она питала иллюзии воспитать из меня что-то приличное, или, чем черт не шутит, когда Бог спит – даже известное, я трижды в неделю посещал художественную школу. Где меня учили композиции, графике, истории живописи… даже батиком заниматься приходилось. И, признаюсь, именно батик стал последней каплей. Он меня доконал! Если б не эти миски для вымачивания шелка, и не руки по самые уши то в красных, то в лиловых разводах, может быть, я бы там и задержался. Кое-что мне нравилось. Например, уроки мастера Черкасова Льва Евгеньевича – уроки владения инструментом. Он мог с помощью одного лишь голубиного пера, оброненного на улице беспечной птичкой, на наших глазах нарисовать… сторублевку. Его мастерство восхищало и возбуждало невинное детское желание – переплюнуть. Нарисовать доллар. Лев Евгеньевич находил у меня некоторый талант.

К сожалению, его собственный талант в этой области суд Ленинского района оценил чересчур высоко – восемь лет общего режима, так что мое художественное образование так и осталось незавершенным. Впрочем, мне хватило.

Профессионал с такой работой справился бы минут за пятнадцать.

Я не профессионал, поэтому пропыхтел больше часа. И в результате оказался обладателем документа на имя Рейни Ван-Норриса, гражданина Нидерландов, восемьдесят второго года рождения, мужчины.

Для проверки «на педикулез» я выбрал небольшой, не слишком процветающий салон по продаже подержанных автомобилей на окраине Малмеди, все равно колеса-то нужны.

***

На небольшой открытой площадке скучали десятка полтора автомобилей разной степени негодности. Хотя, с какой стороны посмотреть. Немцы зовут нашу «Ладу» не иначе как «помоечной телегой», а человек, который на ней ездит, по определению, конченый придурок. А у нас в Иркутске был случай, когда владелец такой «телеги» убил угонщика. И суд его оправдал. А что: «Может вам она как кляча, а мне так просто в самый раз!»

Мое внимание привлек мощный «Рендж-ровер» со слегка помятым кузовом. С лица не воду пить, а царапины на крыле и заклеенный бампер на скорость и аэродинамику не влияют… К сожалению, на стекле красовалась табличка «It is sold» - «Продано».

«Фольксваген» со спортивной подвеской я даже смотреть не стал, и, наверное, зря. Это хорошая и надежная машина, легкая в управлении, экономичная, относительно дешевый сервис. Но по укоренившейся русской привычке я искал машину, у которой между «брюхом» и дорогой было бы хоть какое-то расстояние. Глупость, конечно. В Европе на дорогах не бывает колдобин в десять сантиметров глубиной. Но если уж выбираешь машину, почему бы не выбрать ту, которая действительно нравиться?

По той же причине я пропустил почти новую «Тойоту» в отличном состоянии - при нужде я вполне справлюсь и с праворульной машиной, но если нет нужды, зачем издеваться над собой?

В конце концов, я остановился – смеяться ведь будете, - на темно-коричневом «Пежо». «Ни лица, ни фигуры…» Обычная французская «зажигалка» каких на дорогах тысячи. Машина для обывателя. Но именно этим она мне и глянулась – если уж не повезло обзавестись слишком заметной внешностью, то пускай хотя бы ведро будет «правильным». И, между прочим, эта «зажигалка» в хороших руках вполне способна «зажечь». Если только…

- Скажите, месье, у нее под капотом, часом, не дизель? – спросил я невысокого коренастого мужичка в промасленном комбинезоне и бейсболке, как оказалось – хозяина.

- Мой бог! Месье! – от возмущения мужик чуть не лишился дара речи, словно я на его глазах грубо выматерился в храме - Какой дизель?! Здесь проходит Гран-при Бельгии! У меня нет ни одного дизеля, только чистокровные «лошадки»!

- Она исправна? – перебил я этот поток возмущения.

- О да, вполне. Можете попробовать…

Знакомство с новым автомобилем чем-то похоже на приручение собаки. Я опустился на черное сиденье «под кожу», положил руки на руль – удобно?, глянул в зеркало заднего вида – в нем отразился хозяин, который ободряюще помахал мне рукой. Осмотрел панель, знакомясь с расположением приборов. Большой спидометр чуть справа, тахометр – слева, дальше – температура масла и охлаждающей жидкости, уровень бензина. Внизу – линейка приборов: заряд акуммулятора, свет…

Ручка управления – пятиступенчатая коробка передач. Вхолостую выжал сцепление и проверил, как включаются передачи, особенно задняя. Оказалось – совсем просто: колено утопить – и вперед. Поискал, куда вставить ключ зажигания. На рулевой колонке – вполне традиционно. Но заводить пока не стал. Проверил наличие омывательной жидкости, как работают дворники, фары, поворотники. Вышел. Открыл капот и щупом проверил наличие масла визуально. Открыл бачок, проверил антифриз. Обошел вокруг и внимательно осмотрел все четыре колеса: не сдуты ли шины и нет ли каких повреждений.

Хозяин смотрел на мои манипуляции с явным одобрением.

Я снова нырнул в салон. Кажется, мы подружимся. Пристегнул ремень, повернул ключ - машина довольно заурчала. Похоже, она соскучилась, стоя на приколе. Приборная панель вспыхнула синим. На ручнике зажглось предупреждение, что он включен. Утопил кнопку большим пальцем и двинул ручник вниз. Выжал сцепление. Первая передача; плавно жму педаль газа, отпускаю сцепление – поехал.

К моему изумлению, хозяин без слова подскочил и открыл шлагбаум. Ну что ж, раз приглашают – поехали.

Машина набирала скорость. Врубил вторую, тахометр показывал вращение вала. Я слушал по звуку, когда машине необходимо переключится и бросал передачи вверх. Мимо сначала тихонько, потом все быстрее летели двухэтажные домики, кафе, магазины. Дважды попала круглая площадь. За полчаса я вполне освоился. «Пежо» вел себя отлично: чутко слушался руля – «гидрач» работал как швейцарские часы, ремни не пели. В торможении, машина дорогу «схватывала» сразу, и едва я позволял, с удовольствием уносилась вперед, легко обходя солидных домохозяек, делающих покупки.

Заблудиться в Малмеди нереально даже для топографического кретина не знающего ни одного европейского языка. Просто потому, что для этого нужны хотя бы три сосны, а тут не набиралось и полутора. В небольшом, почти игрушечном городке все было рядом, и, покрутившись немного, я снова оказался перед знакомым шлагбаумом, просигналив, чтобы меня впустили.

«Пежо» обошелся мне в 400 евро. Судя по довольному лицу хозяина салона, я безбожно переплатил. Впрочем, я ни о чем не жалел. Во-первых, Кролик, собирая мне чемодан, был безобразно щедр, во-вторых, машина мне действительно понравилась, а в-третьих, скупость могла настроить доверчивого малого против меня, а стоило ему повнимательнее присмотреться к «моим» правам… Но бог, как всегда, хранил нахалов. Видимо, мы его забавляем.

***

Холли жила в небольшом сельском домике в два этажа, с тремя спальнями, гостевой комнатой и двумя ванными. У нас его бы немедленно обозвали «коттеджем» и причислили владелицу к олигархам. Здесь это был просто сельский домик обычного госслужащего среднего звена. Купленный, как и многое, в кредит.

- Кофе? Или пиво?

Я решил проявить то ли вежливость, то ли военную хитрость.

- На ваше усмотрение.

Через несколько минут на столике появились пиво в больших бокалах, похожих на коньячные, но не сужавшиеся вверху. Темное, оно сочетало в себе аромат и сладость вишни, и едва уловимую горечь хорошего кофе. Такого я еще не пробовал. Что совсем неудивительно – невозможно перепробовать все шесть сотен с лишним сортов бельгийского пива. В качестве закусок выступили мясо и три сорта сыра.

- Так чем же я могу вам помочь? – повторила свой вопрос Холли.

Я выложил на стол распечатки. Три человека. Три фамилии. Бизнесмен Виктор Герни, служащий Омар Тули и художник Анн Дюран. Турок и два француза.

- Все они должны были лететь до Амстердама, но сошли раньше.

- И вы думаете, что один из них – террорист, подложивший бомбу?

Холли прилегла на диванчик, закинув на подушку длинные, безупречные ноги. В шелковых домашних брюках, что совсем не мешало их оценить. Ноги, а не брюки. С брюками все ясно, кроме одного – это намек? Типа – смотреть – смотри, но не трогай? Или Холли просто так удобнее, и она их надела без всякой задней мысли?

- Рет, все эти люди могли быть просто транзитниками. Вылет из Дубая задержался, и они сошли раньше, чтобы пересесть на другой рейс, которым они могли добраться быстрее.

- Двое из них, - согласился я, - и мне нужно с вашей помощью, фигурально выражаясь, «отделить овец от козлищ».

Девушка задумчиво отхлебнула из бокала.

- Но террорист, если допустить, что он был среди этих троих, наверняка точно так же купил билет и улетел.

- Поэтому мне и нужны вы. Налоговый инспектор.

- Оо! – сощурилась брюнетка, - Понятно. В этом мире возможно все, кроме трех вещей: не умереть, не родиться и не заплатить налоги. Вы хотите вычислить, кто из них – фантом. У человека с фальшивыми документами нет налоговой истории. Но это же очень легко. Если не посылать официальный запрос, а просто связаться с коллегами, то все следствие займет не больше суток. Послезавтра вы получите вашего «Джека на один рейс…» Вы довольны?

- Холли, ты просто чудо! – я импульсивно шагнул к дивану и обнял приподнявшуюся девушку.

Честное слово, никаких далеко идущих планов. Просто обрадовался. Уже потом, задним числом, сообразил, что эта амазонка запросто выдернет мне руку из плеча, а то и обе. Если ей что-то не понравиться.

Золотистые глаза оказались совсем близко. В них горел азарт. И кое что еще. – Так мы перешли на «ты»? – мягко уточнила она. Я пожал плечами, - тогда, может быть, заодно перейдем в соседнюю комнату?

- А что там? – спросил я, борясь с головокружением.

- Да почти то же, что и здесь, - отозвалась Холли, - только диван удобнее. И он раскладывается…

Похоже, она на меня не обиделась.