Улыбка любви

Глава 9

По-прежнему кружась в вихре эмоций, Джесси отодвинулась от него и натянула на плечи простыню. Еще никогда она не чувствовала себя так одиноко. Сейчас надо было бы сказать Диллону, как она его любит, как приятны были его объятия, поклясться ему в вечной преданности. Но ее заветные мечты и надежды были разбиты в считанные минуты.

— Ты девственница?

Казалось, узнай Диллон, что она международная террористка, он удивился бы меньше.

— Была. — Она натянула одеяло до подбородка и уставилась в стену, стараясь скрыть свою печаль. — До недавнего времени это не было преступлением.

— Я не знаю, смеяться мне или плакать.

— Я тоже.

Но на самом деле она знала. Ей хотелось что есть силы ударить его и закричать от отчаяния. Все это она представляла совсем не так.

— Надо было сказать.

Он сел, свесив с кровати ноги, отчего старинное ложе жалобно заскрипело.

— Зачем? — Она повернула голову и посмотрела на него через плечо. В открытую дверь по-прежнему струился свет, и казалось, что вместе с ним в комнату входит холодная зимняя ночь.

— Зачем?! — Диллон резко повернулся. — Затем, что ты согласилась стать моей, и я имею право это знать! До тебя не доходит, что для меня это тоже имеет некоторое значение?

— Уже давным-давно я перестала говорить мужчинам, что я девственница. Мне не нравится, как они на это реагируют.

— И из-за этого я подумал, что ты…

— Опытная женщина? — подсказала Джесси слово, которое он, казалось, никак не может найти. Она повернулась и приподнялась на локте. — Я думаю, Диллон, что именно поэтому ты меня и хотел.

Он наклонился и, схватив ее за плечо, повернул к себе.

— Может быть. Может быть, я ошибался. Но все равно ты должна была мне об этом сказать. Тогда бы я сделал это приятнее для тебя, приятнее для нас обоих. В первый раз это надо делать по-другому.

— Это… — Она замолчала, не дав вырваться правде. Это было прекрасно, это превзошло все ее ожидания. Но теперь такого чувства у нее уже не было. Теперь он просто выбросит ее, как ненужную вещь. — Спасибо, все было неплохо.

— Ну и хорошо, — злобно сказал он, еще крепче сжимая рукой ее плечо. — Но я имел право знать. Все-таки я не производитель, которого ты наняла на одну ночь. У меня есть еще и чувства.

— Да? — холодно спросила она. Она была глубоко задета и попыталась отстраниться, но он ей не позволил. Сейчас может вспыхнуть скандал, и она с трудом сдержала свои эмоции.

Еще ни разу она не задумалась о том, почему решила отдаться Диллону. Теперь думать об этом было уже поздно. Сейчас ей хотелось только остаться здесь навсегда, быть рядом с ним, в его объятиях. Но это желание было невыполнимо, и поэтому она чувствовала злость и печаль.

— Да! — выкрикнул Диллон, дернув ее за руку. — Теперь я не знаю, что мне делать. Почему это произошло сейчас, почему со мной?!

Печаль взяла верх над злостью, она посмотрела в его черные глаза и увидела в них страх. Ей хотелось сказать, что он ей небезразличен, что он стал частью ее души, что он предназначен ей самой судьбой. И еще о том, что она тоже очень хотела его и никогда не пожалеет об этой ночи, как бы потом ни сложились их отношения. Но вместо этого она сказала:

— Диллон, у тебя такой характер. Что бы ты ни делал, ты вкладываешь в это всю свою душу, и я хотела, чтобы мой первый мужчина был таким страстным и опытным.

Он отдернул от нее руку, словно обжегся. Выпрямился, и его лицо скрылось в тени.

— А может быть, я ошибаюсь, — холодно спросил Диллон, — и я только производитель, которого ты наняла на ночь? Тогда где моя шпага, Джесси?

— По-моему, ты расставил все точки над "i", — ответила она. Его гнев ее не страшил.

— Я для тебя никто. Я всего лишь исполнил твое заветное желание.

— Мы оба хотели друг друга, и твое желание тоже вызвано не самыми лучшими чувствами.

— Ты получила, что хотела?

— В лучшем виде.

— Видишь ли, Джесси, — сказал он потеплевшим голосом и снова наклонился к ней, — я не верю и половине из того, что ты сказала.

Страсть, прозвучавшая в его голосе, была сильным противоядием от ее воинственного настроения.

— Ты мне не веришь?! — спросила она с вызовом, демонстрируя свой гнев, что, впрочем, было всего лишь бравадой.

— Нет, кое-чему я, конечно, верю. Но я наверняка не первый мужчина, который тебе понравился. И я тебя снова спрашиваю: почему именно я? — Он замолчал и пристально смотрел на нее, ожидая ответа.

Джесси смело подняла на него глаза. Взглядом она говорила ту правду, которую боялась произнести вслух. Что она любила его, хотя когда отдавалась, еще не понимала этого полностью. Сейчас она скорее сожгла бы себя заживо, чем в этом призналась.

Чем дольше Диллон смотрел ей в глаза, тем холоднее становился его взгляд, пока наконец, словно найдя там ответ, который ему не понравился, он отвернулся. Когда он снова заговорил, его слова звучало злобно, как никогда.

— Это из-за Стефана? — Он схватил ее за плечо и встряхивал при каждом слове. — Ты хочешь, чтобы он узнал, что сегодня ночью произошло между нами? Что ты отдала мне то, что все эти годы берегла для него?

Джесси так удивилась, что даже забыла о своем гневе. Она смотрела на Диллона так, словно у него выросла вторая голова.

— Стефан? Эти дни я о нем даже не вспоминала. Почему бы и тебе не забыть о нем?

— Я не могу. Ведь именно из-за него ты сюда приехала. И, как мне кажется, именно из-за него ты до сих пор была девственницей. Ты не могла быть с ним и не хотела быть ни с кем другим. — Диллон притянул ее ближе, почти вплотную к себе, и зашептал:

— Тогда ты решила отдаться брату его жены и… — он снова встряхнул ее, словно пытаясь вытрясти из нее признание, -..теперь сделаешь так, чтобы об этом узнал Стефан?

Разозлившись, Джесси даже не заметила, что этими словами он хотел ее обидеть. Наоборот, она почувствовала, что ему надо сказать правду. По крайней мере ту ее часть, которую она отважится произнести.

— Ох, Диллон, ты даже не представляешь, как ошибаешься, — спокойно сказала она. — Стефан здесь совершенно ни при чем. Ты мне понравился, потому что… она сделала паузу, подыскивая подходящие слова, -..в тебе есть что-то дикое, даже языческое. — Она коснулась его лица. — Я увидела это в твоих глазах, как только мы встретились. И я знала, что испытаю это на себе, — голос изменил ей, и она закончила хриплым шепотом, — когда мы займемся любовью.

Диллон отбросил одеяло в сторону и крепко прижал ее к себе. Она чувствовала, как рядом бьются их сердца.

— Джесси, — едва слышно произнес он.

— Я это поняла, потому что сама такая же, — невнятно пробормотала она, прижавшись губами к его разгоряченному плечу. Она решила закончить, пока мужество не покинуло ее. — Я перевернула еще одну страницу своей жизни, но уехать отсюда не смогла и теперь понимаю почему. Я встретила тебя. Я ждала тебя всю жизнь.

— Джесси! — Он еще крепче прижал ее к себе, целуя ее глаза, волосы, шею.

— Не надо ничего говорить, Диллон. Он коснулся ее груди.

— Рядом с тобой моя кровь закипает. Я никак не могу насладиться тобой!

Она провела ладонью по его щеке.

— Ш-ш! Люби меня, дорогой, — прошептала она и страстно его поцеловала. Люби меня этой ночью так, словно у нас не будет завтра…

Если после того, как в первый раз открыла перед ним душу, она почувствовала себя неловко, то теперь сделала это с радостью и оказалась на седьмом небе от счастья и страсти, охвативших ее. В Диллоне она нашла свою половину, осуществление всех своих желаний. В его руках она не испытывала ни страха, ни смущения, ни колебаний.

Всю ночь Джесси не сомкнула глаз и видела, как первый солнечный луч упал на лестницу через открытую дверь и начал медленно карабкаться наверх. Она коснулась щекой обнаженного плеча Диллона. Ее грудь прижималась к его телу, их ноги были переплетены. Всю ночь они наслаждались друг другом, но и сейчас она хотела его по-прежнему. Она отдала бы все на свете за то, чтобы рассвет наступил хоть чуть-чуть попозже.

Диллон обвил ее рукой. Джесси поняла, что он тоже не спит и, возможно, как и она, не спал вообще.

— Ночь оказалась слишком короткой, — сказал он.

Тяжелым комком к горлу подступила печаль. Но она не хотела, чтобы он ее жалел, не хотела ложных обещаний. Она пошла на сделку с собой и понимала, что будет об этом помнить всю жизнь.

— Я думаю, мы в состоянии продолжить.

— Я тебя ни о чем не прошу.

Какие бы чувства он ни испытывал, он не произнесет тех слов, которые она так хотела бы от него услышать. Поэтому все свои чувства она тоже оставит при себе.

— Даже не знаю, когда мы теперь с тобой увидимся. — Он играл концами ее волос. — Скоро начнется сессия и, вполне возможно, что до Нового года мне не удастся вырваться из Остина.

— Я и сама бываю здесь не очень часто. Съемки все время проходят в разных городах. — Она провела рукой по его сильной груди и вниз по животу, словно еще раз вспоминая эту ночь. — Если я уезжаю, в справочной моего агентства всегда подскажут, где меня искать.

— Значит, так или иначе я смогу тебя найти?..

— Так или иначе, — повторила Джесси, чувствуя, как заныло ее сердце в преддверии неизбежной разлуки.

— Ну и хорошо. Значит, после Нового года нам, возможно, снова удастся встретиться. Особой уверенности в его голосе не было.

— Может быть. — Она повернулась, спрыгнула с кровати и принялась собирать разбросанную по полу одежду. — Но тебе придется меня найти до того, как пойдут весенние дожди.

— С таким распорядком жизни, как у нас с тобой, удивительно, что мы вообще встретились.

— Может быть, это Судьба. — Сердце защемило, и Джесси отвернулась, чтобы он не заметил, как задрожал ее подбородок.

Она не могла и предположить, что утро после такой волшебной ночи будет для нее настоящей пыткой.

Диллон тоже встал и взял ее за руку.

— Значит, вполне возможно, что Судьба нам улыбнется снова. — Он прижал ее к себе. — Я могу потерять тебя, Джесси Кардер! Я могу запросто тебя потерять!

Едва дыша от раздиравшей ее боли, Джесси отвела от него взгляд.

— Для меня это гоже будет неприятно, Диллон. И пожалуйста, не надо об этом лишний раз напоминать.

— Ты снова пытаешься казаться грубой, — сказал он низким мягким голосом, и на несколько секунд она оттаяла. — Но я знаю, что ты не такая, что под этой маской скрывается доброта.

Но она не хотела давать волю своим чувствам.

— Возможно. Но нас с тобой это не должно волновать. Я по-прежнему хочу улететь сегодня утром, и мы не знаем, когда увидимся снова.

— Но ты хочешь меня увидеть? Ее душа, желая чуда, закричала: "Да! Да! Да!". Но она ответила:

— Не знаю. — Прямые ответы ранят сильнее, но заживают эти раны быстрее. В эту ночь она пошла на сделку с собой, и если она встретится с ним снова, то второе расставание будет еще тяжелее. — Я, правда, не знаю. — Продолжая бороться с собой, она все же добавила:

— Но, может быть, и да.

— Мне бы тоже этого хотелось.

В их прощании в хижине прозвучала нота надежды, и в аэропорт они ехали молча, словно боясь потревожить эту гладкую поверхность воды, то спокойствие, которое им удалось достичь с таким трудом.

Даже последний поцелуй Диллона у трапа самолета был сдержанным, хотя в его глазах, когда он в последний раз взглянул на нее, бушевало такое пламя, которого она еще не видела.

Последние минуты, которые они провели вместе, были для них мучительны. Следующие два месяца Джесси чувствовала себя немногим лучше. Некоторое время она провела в Саванне со своим братом Хоустоном и его женой Лаурой. Рождество — в Далласе с родителями и двумя другими братьями и их женами, а Новый год встретила в Техасе, в тихом маленьком городке Эдоне у сестры Ребекки и ее счастливого мужа Годи.

Джесси спокойно переносила разлуку, окунувшись с головой в работу с таким энтузиазмом, которого у нее не было уже несколько лет. Она отказывалась от визитов, когда ее приглашали к себе семейные пары. Ей становилось грустно, глядя на них. Она делала все, чтобы забыть человека, который помахал ей на прощание в аэропорту Сан-Мигеля.

В романтическом Сан-Антонио Джесси задержалась надолго. Там в одно солнечное январское утро ее вновь настигла печаль, которую она постоянно от себя гнала. Ведь она встретила человека, о котором могла только мечтать, и позволила ему уйти, даже не попытавшись его остановить.

— Джесси, дорогая. Ку-ку! — Она подняла глаза на фотографа Брадли, махавшего ей рукой. — Ты должна выглядеть веселой. Можешь улыбнуться в объектив?

— Прости, Брад. — Она встряхнулась и распустила волосы по ветру. Развела руки в стороны и закружилась на месте. Когда она остановилась, повернувшись лицом к камере, на ее лице уже сияла улыбка. Она была счастлива. Она была влюблена. Каждый раз, приняв новую позу, она поворачивалась к камере и улыбалась невидимому за объектом любовнику. Пока наконец Брадли не оценил:

— Великолепно, Джесси! Можешь идти переодеваться.

Сбросив с лица фальшивую улыбку, Джесси повернулась и направилась к пустому магазину, где сегодня была устроена их раздевалка. Опустошенная, она брела, потупив взгляд, полностью погрузившись в свою печаль.

Вдруг она натолкнулась на кого-то, не заметив. Человек схватил ее за плечи сильными руками и держал, хотя она вырывалась.

— Извини, я не хотел тебя напугать. Это был тот голос, который она не забудет никогда. Слишком счастливая, чтобы удивляться, Джесси подняла на Диллона неверящие глаза.

— Надеюсь, я не помешаю, — сказал он. — Мне сообщили, где тебя искать, в справочной твоего агентства.

— Ты в Сан-Антонио по делу?

— Единственное дело, которое у меня тут есть, — это ты.

— Я?!

— Не буду тебя обманывать, Джесси. Я пытался тебя забыть. Старался изо всех сил, но у меня ничего не вышло. А ты? Ты рада меня видеть?

— Да… — Она нахмурилась, не желая обольщать себя надеждой. — Но я не уверена.

— Я никогда тебя не обманывал.

— Да, спасибо. Но разве ты можешь быть абсолютно честным? По-моему, для политика это просто невозможно.

— Я не люблю уловок. Ты рада, что я здесь?

— Да.

— Тогда я счастлив, — произнес он улыбаясь. — Мне показалось вдруг, что я умру, если еще хоть один день не увижу тебя. — Он обнял ее за талию. В глазах горела страсть, и, казалось, сейчас он ничего не видит вокруг себя, кроме нее.

Он ее крепко поцеловал.

— Ты невозможен, — сказала она, чувствуя, как тает в его объятиях.

— Джесси, дорогая. Мы тебя ждем. — С платьем в руке в дверях магазина стояла Флора, редактор фотоотдела. Она протянула руку с платьем в сторону Джесси и потрясла им. — Эй!

Сделав над собой усилие, Джесси отступила от Диллона.

— Долг зовет.

— Не возражаешь, если я побуду здесь и подожду, пока ты закончишь?

— Тебе будет скучно.

— Не думаю. — Он неохотно выпустил ее руку и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью.

— По-моему, раньше я его не встречала, — сказала Флора, расстегивая молнию на платье Джесси и подготавливая для нее другое платье. — Он фотомодель?

— Нет.

— Ему стоило бы этим заняться. Он очень красив. Он об этом не думал?

Джесси усмехнулась:

— Спроси его сама.

— Поторапливайся, Джесси! — раздался голос из-за двери. — Брадли уже готов.

Выбрав туфли под новое платье, Джесси подошла к зеркалу, подобрала ожерелье и сережки и выбежала на улицу, где ее нетерпеливо ждал Брадли.

— Прости, Брадли. — Джесси встала перед камерой, и на ее лице появилась улыбка, выражающая что угодно, только не извинение. Воображение разыгралось, и она представляла, что будет, если Флора попросит Диллона позировать. Джесси улыбалась, представляя его реакцию, до тех пор, пока Брадли не заявил, что она свободна.

Она оглянулась по сторонам, ища взглядом Диллона, но его нигде не было видно. Она подумала, не пойти ли его поискать, но Флора ее остановила.

— Давай скорее! Я придумала сногсшибательную вещь. Сейчас мы попробуем.

— Хорошо, — ответила Джесси отсутствующим голосом, смотря в сторону и надеясь мельком увидеть Диллона в толпе окруживших их зевак. — Я подойду через минуту.

— Нет, нет, нет! — Флора схватила Джесси за руку и потащила в раздевалку. Нам нужно торопиться. Брадли уже почти готов.

— Но…

— Никаких «но»! Я придумала нечто совершенно необычное и не позволю тебе спорить. Доверься мне, дорогая. Если получится, то это будет шедевр!

В магазине Джесси пристально посмотрела на Флору. Та улыбалась с довольным видом. "Диллон!" — подумала Джесси, но тут же отогнала от себя эту мысль. Флора могла уговорить кого угодно, но склонить Диллона к такому легкомысленному поступку — стать фотомоделью и рекламировать весеннюю коллекцию одежды — это явно выше ее сил. Он не был тщеславен и не нуждался в подобной рекламе ни как человек, известный своими похождениями, ни как борец с привилегиями.

Пока Джесси рассуждала подобным образом, ей на лицо наложили грим, а волосы завили и сделали прическу. Посмотревшись в зеркало, она признала, что выглядит великолепно. Вечернее платье, которое дала ей Флора, также было выше всяких похвал. Сшитое из золотой мерцающей ткани, оно обтягивало тело, словно вторая кожа.

— Флора, ты уверена, что это хорошо? Джесси еще раз посмотрела в зеркало, и ей показалось, что она видит перед собой само богатство.

— Джесси, дорогая… — Флора нахмурилась, собираясь ей что-то сказать, но лишь слегка коснулась ее руки. — Все отлично!

Джесси глубоко вздохнула и, отвернувшись от зеркала, направилась к шумящим на солнечной улице зевакам, чувствуя себя неловко в платье, предназначенном для прогулок при луне наедине с любимым.

Когда она показалась в дверях, многие зааплодировали. Джесси улыбнулась и кивнула, но сразу потупила взгляд перед собой.

С самого детства она стеснялась восторгов в свой адрес и с годами так и не смогла преодолеть застенчивость. В подобных ситуациях всегда хотелось убежать и спрятаться, хотя она никогда не позволяла этому страху взять верх над собой. Некоторые, в том числе и Флора, видимо, уже давно догадались об этом секрете Джесси и старались пореже снимать ее в людных местах.

— Джесси!

Услышав голос Диллона, она подняла глаза, отыскивая его в толпе. Он стоял, прислонившись к дереву, всего в нескольких ярдах от нее. В смокинге, черные волосы легкомысленно зачесаны. Таким она его никогда не видела.

Улыбаясь, он кивнул, подзывая ее к себе. Казалось, он хотел поделиться каким-то секретом.

Она направилась к нему и услышала, как защелкала камера, но не обратила на это внимания. Диллон легко отделился от дерева и подал ей руку. Он обнял ее за талию, и Джесси восхищенно посмотрела на него.

— Как ей удалось тебя уговорить?

— Она разрешила мне с тобой поработать и пообещала за это экземпляр фотографий.

— Ты уверен, что поступаешь сейчас умно?

— Умно? — Диллон запрокинул голову и рассмеялся. — Конечно нет! — Он обнял ее крепче и прошептал в ухо:

— Конечно, это глупо.

Не замечая ничего вокруг, Диллон повел ее через сквер к фонтану. Вдруг зазвучала музыка, и они закружились в танце. В его глазах горело безрассудство.

— Ты моя фантазия, помнишь? Человек не должен вести себя рассудительно, когда осуществляются его мечты.

Джесси улыбнулась только ему, совсем забыв о постоянно следовавшей за ними камере.

— Ты мечтал именно об этом?

— Это только начало, — тихо сказал он, и в его голосе было обещание. Главные фантазии сбудутся сегодня ночью. Если ты, конечно, не против.

Джесси закрыла глаза и подалась к нему. Ноги стали ватными, голова закружилась. Диллон прижал ее к себе, в его глазах горело желание.

— Я воспринимаю это как твое согласие. Она ощутила щекой его дыхание как обещание, открыла глаза и задумчиво посмотрела на него. Он остановился.

— Честно говоря, я думала, что больше тебя никогда не увижу.

— Я давно собирался отправиться искать тебя. Но последнее время был очень занят. — Не ослабляя своих объятий, он снова стал двигаться в ритме медленной музыки.

— По-моему, — медленно проговорила Джесси, — когда мы с тобой прощались в аэропорту, ты не собирался снова со мной встречаться.

— Нет. — Джесси сделала движение, чтобы высвободиться, и Диллон усилил свою хватку, удерживая ее. — Сначала я, хотел просто с тобой переспать и забыть о тебе после этого.

— Почему же ты этого не сделал? — Она очень хотела разозлиться, но никак не получалось.

— Это была глупая идея. Джесси. Целых десять лет я сравнивал с тобой всех женщин, и сравнение всегда было не в их пользу. Ни одна не была так красива, ни одна из них так меня не волновала, ни одна не была такой соблазнительной. Конечно, я судил о тебе по фотографиям.

Держа его за руку, она отступила на шаг и закружилась на месте, немного расслабившись и не глядя на него. В этом золотистом платье она была так хороша, что могла свести с ума даже святого.

— Какой мужчина, будучи в здравом уме, сможет уйти от такой женщины, как ты? А я пока не сошел с ума.

— Примерно так я все себе и представляла. — Джесси вновь приблизилась к нему, и они продолжили их медленный танец. — Ты решил убежать, пока еще мог.

— Но теперь я уже не хочу убегать. Одной ночи с тобой для меня слишком мало, и я не знаю, скольких будет достаточно. — Он нежно ее поцеловал и прошептал:

— Как ты считаешь, по-моему, нас хватит надолго.

Абсолютно забыв о камере, Джесси обхватила его за плечи и припала к нему в поцелуе, показывая, как соскучилась по нему за эти два месяца. Отвечая на ее поцелуй, Диллон поднял ее на руки и прижал к себе. Оставив осторожность и сдержанность, они от души целовались, и через несколько страстных минут, задыхаясь, неохотно отстранились друг от друга.

— По-моему, сегодня я больше работать не смогу, — еле дыша, сказала Джесси.

Обнявшись, они медленно направились к магазину. Перед ними бежал Брадли, постоянно щелкая камерой, стараясь не упустить ни одного момента.

Как только дверь скрыла их от взоров зевак, налетела Флора.

— Отлично! Переодевайтесь. — Она толкнула Диллона в одну сторону, а Джесси в другую. — И можете идти.

Джесси удивилась.

— На сегодня все?!

— Да. — ответила Флора и кивнула в сторону Диллона. — Все получилось великолепно. Вы так тепло смотрели друг на друга и казались такими счастливыми, что эти фотографии станут настоящими шедеврами. — Она подошла ближе и положила руку на плечо Джесси. — Послушай, что я тебе скажу, дорогая. Этот парень производит впечатление. Будь с ним осторожна, крошка. Такой человек может быть настоящим сердцеедом.

— Я знаю. Флора. — Джесси вежливо освободилась от лежащей на плече руки. Поверь мне, я знаю.

Джесси лежала в полумраке, не открывая глаз, и чувствовала прохладный ветерок, врывавшийся в комнату через открытую балконную дверь. Ее рука лежала у Диллона на груди, а он даже во сне крепко обнимал ее. Она чувствовала его дыхание на своем лице и вдруг улыбнулась при мысли, что большую часть ночи они проспали вот так, обнявшись.

Последние месяцы они были неразлучны, проводя вместе каждый свободный час. Даже спали обнявшись. И чем дольше они были вместе, тем сильнее становилось ее чувство к нему.

Джесси погладила его по спине. Ей нравилось ощущать рукой его гладкую кожу, мускулистое сильное тело. Каждое утро она смотрела на него, как на чудо, которое никогда не повторится.

— Мне это очень нравится, — тихо сказал Диллон.

Джесси открыла глаза.

— Что?

— Когда я просыпаюсь, и ты так улыбаешься. Каждое утро я вижу улыбку на твоем лице. — Он ласково дотронулся до ее щеки. — У меня сразу поднимается настроение, ведь ты улыбаешься мне.

— Конечно!

— Сегодня твои глаза рыжевато-карие.

— Это значит — я счастлива. Они карие, когда я взволнована, и темнеют, когда печалюсь.

— А когда ты злишься?

— Я не знаю. Наверное, темно-карие. Он кивнул, соглашаясь.

— Как корица. А в них золотые огоньки.

— А твои глаза могут быть черными, словно ночное небо. — Она провела пальцами по его виску и выступающим скулам, придававшим его волевому лицу гордое выражение.

Диллон глубоко вздохнул и, схватив ее пальцы, поцеловал. Джесси тоже вздохнула и плотнее прижалась к нему. Он улыбнулся.

— Как не хочется вставать. Ты так красива!

— А у меня сегодня выходной, — напомнила Джесси.

Он с сожалением закрыл глаза.

— А у меня, к сожалению, нет. На сегодня у меня назначено множество встреч, но я попытаюсь вырваться домой пораньше.

— Я приготовлю обед.

— Если ты снова решила приготовить салат, то хотя бы сделай его побольше.

Джесси улыбнулась и прижалась к нему еще крепче.

— Сегодня на обед будут жареные цыплята с молодой картошкой. Я неплохо готовлю, когда у меня достаточно времени.

— Будь осторожна! Ты можешь стать слишком хорошей.

— И что тогда будет? Диллон погладил ее по голове.

— Все что угодно.

— Звучит страшно.

— Для нас обоих. Но, может быть, это хорошо.

Вчера вечером уже в постели они долго разговаривали и обнимались. Потом поцелуи перешли в ласки. И Джесси окончательно поняла, что безумно любит этого человека. Каждой клеточкой своего тела хочет остаться с ним на всю жизнь.

— Ты знаешь, — мягко сказал Диллон, — иногда я просыпаюсь ночью и смотрю, как ты спишь. Я до сих пор не могу поверить, что счастье быть с тобой выпало именно мне.

В этот момент ей отчаянно захотелось ему рассказать о своих чувствах, признаться ему в своих страхах, чтобы он тут же развеял все ее сомнения, услышать, что он тоже любит точно так же ее. Слова уже были у нее на языке, когда раздался резкий, длинный, досадный телефонный звонок, возвращая ее к реальности.

Джесси автоматически потянулась к стоящему у кровати телефону, но Диллон схватил ее руку.

— Не отвечай.

— Это могут звонить с работы.

— Пусть запишут, что им нужно, на автоответчик, потом ты им перезвонишь.

— Хорошо. — Она опустила голову ему на плечо, слыша как в соседней комнате отвечает ее записанный на пленку голос.

У Диллона в квартире тоже был установлен автоответчик, и он всегда, заезжая домой, прослушивал накопившиеся записи. Каждый день они оба на несколько часов откладывали все свои дела, чтобы никто не мог им помешать быть вместе.

— Джесси, это Лилиан, — донесся из комнаты искаженный помехами голос. Фирма "Мисс М" составляет новый каталог, и они хотят, чтобы ты приняла участие в этой работе. Перезвони мне и скажи, как ты к этому относишься.

— "Мисс М", — сказал Диллон, когда автоответчик отключился, — это…

— Нижнее белье, — сказала Джесси, когда он замолчал. — Очень сексуальное, очень дорогое женское белье. — Ей никогда не нравилась эта работа, и с каждым годом она любила ее все меньше и меньше. Но только благодаря ей она могла оплачивать свои счета в те годы, когда ее фигура вышла из моды.

Диллон тихонько кашлянул и замолчал. На лбу обозначились глубокие морщины. Джесси чувствовала, что его мысли уходят все дальше и дальше, и нарушила тишину.

— Диллон, что-нибудь не так?

— Ты хочешь согласиться?

— Я не знаю.

— Тебе это нужно? Я имею в виду именно это предложение. Тебе так нужны эти деньги?

— Не особенно. Как раз сейчас у меня достаточно других предложений.

Диллон прижал ее к себе. Коснувшись щекой ее волос, он прошептал:

— Не соглашайся.

Джесси была настолько удивлена, что даже не сразу спросила "почему?)". Она подняла голову и вопросительно посмотрела на него.

— Для тебя это и вправду имеет значение?

— Да.

— Почему?

— Возможно, ревность не то чувство, которым можно гордиться. — Властно положив раскрытую ладонь ей на грудь, он продолжал:

— Может быть, я не прав, но пока я с тобой сплю, не хочу, чтобы другие мужчины видели тебя в таком виде.

Джесси заколебалась, льстит ли ей это требование или обижает.

— Не знаю. "Мисс М" предлагает эту работу именно мне.

— Я не прошу тебя, Джесси, бросать то, чем ты зарабатываешь на жизнь. Я лишь прошу тебя быть разборчивее. Если я тебя обидел, прости. Но я не могу относиться к этому по-другому. Я всегда становлюсь властным, когда затрагиваются мои интересы, а ты мне не безразлична.

По-прежнему не зная, какое принять решение, Джесси провела рукой по его волосам, по черным шелковым прядям. Еще никогда она так его не любила.

— К тому же мне пришлось бы тогда уехать из города.

Он поцеловал ее в губы.

— Я тебя предупреждал, что становлюсь эгоистичным, когда дело касается меня.

Она немного отодвинулась от него и заглянула в глаза.

— Помни, пожалуйста, если тебе от меня что-то надо, то меня следует просить. Приказывать мне бесполезно. С самого детства я не переношу приказов и не собираюсь учиться их терпеть.

Диллон улыбнулся.

— Моя непокорная девочка с янтарными глазами, я тебя разозлил?

— Почти.

— Мы оба должны еще ко многому привыкнуть, Джесси. Тебе нужно привыкнуть к человеку, который отдает приказы, ни с кем не считаясь. А мне нужно научиться заботиться о тебе так, как я еще ни о ком не заботился. Я хочу чтобы ты всецело принадлежала мне. Хотя это невозможно, я понимаю. Будь ко мне терпимой.

— Я думаю, у меня получится.

— Я хочу тебя!

— Ты опоздаешь.

— Ничего. Первая встреча, намеченная на сегодня, — с моим дедом.

Джесси вздрогнула и нахмурилась.

— Чего он хочет?

— Не знаю. Но он появляется только тогда, когда на самом деле что-то случилось.

— Тогда тебе все-таки надо с ним встретиться. Он прижался к ней носом. Было очевидно, он не торопится.

— Как ты думаешь, люди, имеющие власть, должны быть терпеливыми, как простые смертные?

Джесси засмеялась.

— По-моему, ты, как и я, тоже не любишь, когда тебе указывают, что надо делать.

— Я, наверное, еще больше. — Со вздохом он откинулся на подушку и уставился в потолок. — Но вчера мой помощник сказал, что, если я опоздаю еще хоть раз, он раздобудет номер твоего телефона, чтобы по утрам вытряхивать меня из постели.

Она перевернулась на живот, прижавшись к плечу Диллона, и приподнялась на локтях.

— Ты ему рассказал обо мне?

— Он только знает, что у меня кто-то есть, и этот кто-то — фотомодель.

— Он считает, что я одна из твоих многочисленных женщин?

Одной рукой он играл ее волосами, а другой гладил ее плечо.

— Возможно.

— У которой можно остаться на одну ночь?

— Нет. — Он рассмеялся. — Это означало бы, что я с ними со всеми сплю, а это не так. Я с ними только встречаюсь.

— А спишь только с некоторыми?

— Да, Джесси, конечно. Я мужчина. — Он провел пальцами по ее шее. — Я спал со многими, но это никогда не продолжалось дольше недели или двух, и мы расставались. Но есть женщины, которых я знаю долгие годы, и никогда с ними не спал.

— Например, с Милиссой Харкен?

— Нет, с Милиссой я спал. Именно поэтому я с ней и расстался. Я всегда давал понять женщинам, что они не могут рассчитывать на большее.

От этих слов в ее душе возникла странная смесь ревности и надежды.

— И наше… знакомство ты теперь тоже хочешь прекратить? — В ожидании ответа она затаила дыхание.

— Еще ни с кем я не проводил столько времени, не жил так, ни с кем еще мне не было так хорошо и на улице, и в постели. И никогда еще я не опаздывал на деловые встречи. Все это многие уже начинают замечать. Скоро весь мир узнает о нас, и в один прекрасный момент в эту дверь постучат. — Он коснулся ладонью ее щеки. — Что ты думаешь об этом, Джесси?

Завороженная его молитвой, она была готова признаться ему в любви.

— Пусть знают. Мне все равно. Мы обыкновенные люди, и какое дело им всем до нас?

— Надеюсь, ты права. Если же нет, то надеюсь, сможешь это вынести.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Джесси. Ведь им нечего скрывать друг от друга.

Диллон закрыл глаза и, сосредоточившись, произнес: "Смелый законодатель вьет любовное гнездышко с очаровательной фотомоделью".

Эта фраза ей не понравилась и вызвала какие-то ассоциации. Джесси резко села на кровати, вдруг вспомнив интимный танец у освещенного солнцем фонтана.

— Ох, Диллон! Мы совсем забыли про Сан-Антонио! В следующем месяце эти фотографии будут напечатаны!

Он пожал плечами и заложил руки за голову.

— Это правильная мысль, но боюсь, они узнают все раньше. Пресса вездесуща. Они постоянно вертятся вокруг.

— Но почему?

— Моя персона интересна широкой публике: я холостяк, мой дедушка — Харлон Сиддонс.

Причины были вескими. Она отчетливо вспомнила заголовки давних газет, которые видела еще тогда, когда слова "Диллон Руис" были для нее просто именем, и ничем большим.

— "Власть, деньги и широкие перспективы", — процитировала она. После этой статьи имя Диллона попало в список самых престижных женихов Техаса. Он оказался в центре внимания, которого Джесси никогда бы не вынесла.

Диллон посмотрел на нее и улыбнулся, однако улыбка быстро сбежала с его лица.

— Надеюсь, Джесси, ты не жалеешь, что связалась со мной. Если бы я с самого начала все о тебе знал, то никогда не стал бы так настаивать.

При этих словах в ее сердце вновь возник страх потерять его. Ведь их отношения так непрочны. В любой момент она может ему надоесть, и он исчезнет из ее жизни так же, как исчезал из жизни многих других женщин.

— Мне не очень-то приятно это слышать. — Он наверняка заметил, как у нее перехватило дыхание.

— Я думал, ты опытная. Вроде тех многочисленных женщин, с которыми я провел по одной-две ночи. — Диллон подвинулся ближе. — Я думал, ты из тех, для кого не имеет значения, что говорят другие. Не забывай, Джесси, что я все-таки сын простого рабочего. — Словно доказывая справедливость своих слов, он взял ее руку и положил рядом со своей. Ее светлая кожа резко контрастировала с его бронзовой. — Для нас это может не иметь никакого значения, но для многих, для людей вроде моего деда, это до сих пор важно. Может, такие есть и среди твоих родственников.

— Моим это безразлично. — Она развернула его руку и поцеловала ладонь. Приподнимаясь, чтобы заглянуть ему в глаза, она обнаженной грудью коснулась его руки. — Не думай, что я слабая. Диллон. В жизни я была борцом. И я готова сразиться с самим дьяволом, если он будет угрожать тому, что дорого мне. Хоть в какой-то мере это тебя успокаивает?

Диллон обхватил ее рукой и тут же оказался сверху, навалившись всей своей тяжестью. Охрипшим от страсти голосом он проговорил ей в ухо:

— Все-таки придется дать помощнику номер твоего телефона. Сегодня я снова опоздаю.