Условный рефлекс

Глава 1

– Я не уверена, что хочу заходить туда в этом.

Натали ещё раз оглядела своё неприлично короткое платье, которое едва прикрывало попу, тем самым заставляя чувствовать себя крайне неуютно. Да, Бог наградил её ровными и стройными ногами – хотя и совершенно не от ушей – но то, что у этого наряда была оголена практически вся поясница, создавало достаточно большой дискомфорт. Включать заднюю у самого входа было абсолютно некрасиво по отношению к подруге, но она ничего не могла поделать со своими внутренними ощущениями, которые натянули её нервы, как гитарные струны.

– Расслабься, Нат! – Взмолилась Энди, а затем подбадривающе её обняла. – Вот скажи, когда ты в последний раз по-настоящему отрывалась? На выпускном в детском саду, когда мальчик по имени Питер пригласил тебя на танец маленьких утят?

– Его звали Люк. И это было в университете, – поправила она её, и смешок, который невольно вырвался у Энди, не заставил себя долго ждать.

– Значит с танцем маленьких утят я попала в точку? – Натали хотела было возмутиться, но подруга не дала ей такой возможности. – Так, всё, пошли. Хватит жаться у входа.

Энди потянула её за руку, но та так и не решилась сделать больше ни шагу.

– Просто я выгляжу как-то… слишком легкомысленно, – объяснила она, замечая, что проходящие мимо и стоящие в очереди парни оценивают её своим хищным взглядом.

– Не легкомысленно, а соблазнительно. – Поправила её Энди, в глазах которой почти тут же заиграли озорные огоньки. – Ты милая и сексуальная, а это, радость моя, просто убойный коктейль для всего противоположного пола. Поверь мне, я знаю это не понаслышке.

И это было истиной правдой. У её лучшей подруги и по совместительству соседки по квартире была действительно ангельская внешность: светлые волосы, большие выразительные, как океан, глаза и необыкновенно очаровательная улыбка. А в сочетании с природной сексуальностью и умеренной раскованностью, которые перешли к ней в наследство от матери, её образ производил вдвойне ошеломляющий эффект. Стоило Энди лишь раз игриво стрельнуть своим взглядом, и каждый мужчина в радиусе её биополя готов был ластиться к её ногам.

– Идем, – она потянула Натали на себя, и ей ничего не осталось, как поддаться, – обещаю, что не отойду от тебя ни шаг. Конечно, если на горизонте вдруг не появится принц на белом бугатти и не захочет увезти тебя в свой дворец. – Энди улыбнулась шире, а затем подмигнула крупному коренастому парню у входа, который, видимо, хорошо зная её подругу, улыбнувшись и кивнув в ответ, с охотой пропустил их внутрь. – Тебе здесь понравится! – Громче произнесла Энди. – Это лучший клуб в городе! И сегодня здесь выступает совершенно потрясная группа!

Натали собиралась спросить, какая именно, но оглушительная музыка так резко ударила по ушам, что все мысли мгновенно вылетели из головы. В отличие от своей подруги, которая чувствовала себя в таких местах более, чем комфортно, сама Натали искреннего удовольствия не получала. Более того, она действительно не понимала, как от пьяных лиц и бьющим по мозгам басам можно, как говорит Энди, «ловить истинный кайф». Хотя и придерживалась мнения, что ко всему можно привыкнуть. И, возможно, клубы со временем даже начнут ей нравиться. Чем черт не шутит, верно?

– Два фирменных! – Заказала Энди и показала жест на пальцах, когда, пробравшись через танцующую толпу, они остановились у барной стойки. Натали неуверенно забралась на стул и потянула задравшееся платье вниз, чтобы прикрыть неприлично оголившиеся ноги. – Расслабься! Эти ребята умеют зажигать!

Она указала в сторону сцены, и Натали, осторожно повернувшись, наконец, прислушалась к музыке, доносившейся из усилителей. Плавные и чувственные ноты, завораживающий голос, который теперь, сконцентрировавшись, она прекрасно узнавала.

«Измени краски неба

И поддайся

Тому, как ты заставила меня чувствовать себя живым,

Тому, как я любил тебя

Ради того, что никогда не умрёт,

Чтобы пережить эту ночь

Любовь найдет тебя…»

– Боже, это же…

– «Дотри» в живую, да, – улыбнувшись, прокричала Энди, – я же говорила тебе, что группа будет выступать потрясная! Я не обманула!

Натали улыбнулась подруге, а затем вновь прислушалась к одной из своих любимых песен: «What about now». Она обожала их тексты: чувственные, проникновенные, с по-настоящему живыми, яркими эмоциями и завораживающей музыкой. А голос главного вокалиста – к слову сказать, умопомрачительного красавчика – не мог не сводить с ума. Разве после таких песен можно не захотеть поверить в сказку?

– Теперь можно сделать это почти официально, – Энди улыбнулась, а когда Натали развернулась к подруге, подняла свой бокал вверх, – я хочу выпить за твою новую интересную жизнь, которая начнется не мало, не много всего через несколько часов!

– Если завтра по твоей вине я всё это не просплю! – Весело прокричала Натали, взяв со стойки свою порцию алкоголя.

– Я тебе не позволю, – серьезно и в то же время беззаботно заверила её Энди. Они чокнулись, а затем Натали пригубила красноватый напиток с долькой апельсина на краю стенки и бумажным зонтиком-зубочисткой.

– Ммм… Боже… – содержимое едва не вылилось наружу и, ощутив, как горло приятно зажгло, она прижала пальцы к губам и рассмеялась, – …что это?

– Их фирменный коктейль, – улыбнулась Энди, с довольным видом делая большой глоток, – уж не знаю, что они в него подмешивают, но бьет по голове просто улетно.

– Вы намереваетесь споить меня, Энди Роджерс? – Рассмеялась Натали, мысленно отмечая, что, несмотря на свою немалую крепость, коктейль оказался невероятно вкусным.

– И в мыслях не было, – обезоружено выставив вперед ладони, покачала головой Энди, но затем всё же рассмеялась, – хотя кого я обманываю? Тебе давно пора опьянеть хотя бы раз.

– Ммм, – повертев в руках бокал, задумчиво протянула Натали, – если ты обещаешь держать мои волосы всю ночь, которую я проведу, склонившись над ванной, я готова пойти на такую жертву.

– Знай, милая, для тебя я сделаю это абсолютно не раздумывая, – не шутя ответила подруга, – но хочу заметить, что этого всё равно не произойдет. Ты не выпьешь даже и одного бокала, не говоря уже о четырех или пяти.

– Что? – Возмущенно улыбнувшись, ахнула Натали. – Это вызов?

– Как мне ответить, чтобы остаться твоей подругой? – Задорно улыбнулась Энди, а затем они обе покатисто рассмеялись.

– Добрый вечер, – бархатистый голос вынудил девушек повернуть головы, – позволите угостить вас?

Блондин с невероятно обворожительной улыбкой остановился около Энди, буквально пожирая её своими пронзительными темными глазами. Её подруга улыбнулась, и Натали заметила, как в её взгляде заплясали заинтересованные огоньки.

– Извините, но мы с подругой сегодня планировали провести этот вечер в чисто женской компании.

– Но ведь наши планы так часто меняются, не так ли? – Упорно спросил мужчина, на какую-то долю секунды даже лишая её всегда решительную и находчивую подругу дара речи. Энди помедлила, словно готова была вот-вот согласиться, но затем всё же виновато улыбнулась.

– Извините, но нет. Сегодня мои планы неизменны.

– Что ж, – мужчина расстроенно улыбнулся, а затем наклонился и, внезапно взяв её руку, поднес к своим губам, – желание прекрасной дамы – закон. Извините, что помешал.

Бросив на Натали извиняющийся взгляд, он развернулся и направился в другой конец барной стойки, почти тут же заказав себе двойную порцию виски. Энди натянуто улыбнулась, а затем заказала ещё по порции коктейлей, но скрыть своего желания, с которым стоически боролась глубоко внутри, так и не смогла.

– Иди к нему, – обратилась к подруге Натали, – прими его приглашение.

Энди на мгновение замерла, а затем, усмехнувшись, завертела головой:

– Я не могу. У нас девичник, поэтому даже и не думай от меня отделываться. – Затем она улыбнулась шире. – Тебе ещё предстоит выпить не меньше четырех коктейлей.

– Иди, – настойчиво повторила Натали, – пообщайся с тем милым парнем, узнай его получше, добейся того, чтобы он попросил у тебя номер…

– Эй!

Натали рассмеялась.

– А затем возвращайся, – закончила она, разворачивая подругу в сторону блондина, – давай же, иди! Ты заслужила этот шанс. А я пока наслажусь невероятной музыкой «Дотри» и даже не замечу, как ты вернешься.

– Уверена? – Осторожно спросила Энди, и в её глазах Натали увидела столько надежды и благодарности, что просто не смогла сказать «нет».

– Уверена. Более того – я обижусь, если ты останешься. А вдруг он твоя судьба?

Подпрыгнув, словно маленькая, Энди обняла её сзади, а затем поцеловала в щеку.

– Ты лучшая подруга в мире, – выдохнула она, – обещаю, я мигом.

Весело кивнув, она проследила взглядом за подругой. Энди подошла к блондину, который тут же широко ей улыбнулся, а затем, прислонившись к стойке, игриво заправила локон за ухо.

Улыбнувшись, Натали залпом допила свой коктейль, невольно поморщившись от сильного жжения, которое ощутила внутри.

– Может быть, повторить? – Спросил молодой бармен, указывая на её опустевший бокал. Натали уже приготовилась отказаться, но внезапно, вспомнив слова подруги, передумала.

– Да, пожалуйста, – шире улыбнувшись, ответила она и, кивнув, парень взболтал шейкер, а затем вновь наполнил её бокал. Слушая завораживающие композиции любимой группы, Натали даже не поняла, сколько раз просила бармена повторить свой коктейль. Она привыкла к жжению, и теперь оно казалось ей уже не таким сильным, скорее даже наоборот – приятным и желанным. И она в самом деле получала от него удовольствие.

«Ты можешь переехать в другой город,

Спрятаться там, где тебя точно не найдут,

Но ты останешься все той же внутри.

Можешь притворяться, что все будет хорошо,

Не важно, какими словами ты станешь это говорить,

Это просто ложь,

Потому что ты остаёшься все той же внутри,

Все той же внутри…

(можешь уехать и измениться,

Но для меня ты всегда будешь прежней)

Все той же внутри…

(можешь попытаться и убежать,

Но знай, что ты всегда будешь прежней)

Все той же внутри…».

– Потанцуем? – Низкий, слегка сипловатый шепот каким-то абсолютно невероятным образом сумел приглушить громкую музыку. Почувствовав пьянящий аромат ладана, амбры и мускатного ореха, Натали медленно повернулась, мгновенно встретившись с проникновенными синими глазами, находящимися к ней непозволительно близко. Мужчина был высоким и хорошо сложенным – это было заметно даже невооруженным глазом – у него был широкий, красивый нос и выразительные скулы, обрамленные сексуальной щетиной-чинстрап так же, как и волевой подбородок. Его короткие угольные волосы слегка завивались, а взгляд, который он ни на секунду не отводил от её глаз, попросту гипнотизировал.

– С удовольствием, – безотчетно прошептала она, где-то очень отдаленной частью сознания понимая, что в ней говорят три – кажется – порции жгучего фирменного коктейля.

Вложив свои пальцы в его большую и мягкую ладонь, она изящно – насколько это позволял процент алкоголя в крови – соскользнула со стула и позволила ему потянуть её за собой. Когда мужчина вывел Натали в центр танцпола, она поддалась медленным, но в то же время ритмичным аккордам, а затем и блаженному голосу вокалиста и начала неторопливо двигаться.

«Я перемещался со скоростью звука,

Голова кружилась,

Нигде не мог найти выход.

Не знал, что я падаю…»

Понимая, что атмосфера клуба начинает затягивать её всё сильнее, Натали закрыла глаза и слегка запрокинула голову назад, вынуждая волосы растрепаться и заструиться по оголенной спине. Мужские руки осторожно касались обнаженных плеч, вызывая по телу целых ворох неконтролируемых мурашек. Она продолжала чувствовать его дурманящий запах и, смешиваясь с алкоголем, он запускал внутри неё такие химические процессы, о существовании которых Натали раньше и вовсе не подозревала. Скользя пальцами по своим бедрам и поднимаясь выше, к груди, она двигалась в такт музыке, ощущая, как от переполняющих её эмоций начинает кружиться голова. Мужчина придвинулся ближе. Его руки опустились на её талию, а затем начали очень осторожно спускаться вниз, исследуя каждый изгиб её тела. Почувствовав его горячее и прерывистое дыхание на своей шее, Натали подняла на него взгляд.

Его синие глаза стали темнее – или это приглушенный свет создавал такой эффект? – но дышать стало труднее, а оторваться от его дьявольски красивого лица практически невозможно. Он смотрел на неё так же внимательно, не смея прерывать зрительного контакта, словно в этот момент больше ничего не имело значения.

«…а потом мы столкнулись с тобой,

И я стал гореть огнем.

Я мог бы умереть, но ты

Подарила мне свое дыхание.

Я столкнулся с тобой,

Как неуправляемый поезд.

Ты поглотишь меня,

Но я уже не смогу уйти…»

Поддавшись нахлынувшим на неё чувствам, Натали прильнула к сильной мужской груди, ощутив, как каждая её клеточка безропотно отреагировала на тугие мышцы крепкого тела. Она обвила руками его шею, а затем запустила пальцы в сексапильно вьющиеся волосы, которые не могли не будоражить её развращенное алкоголем воображение. Натали ощутила мужские руки на пояснице, и как они скользнули по обнаженной спине, а затем, как каждый и без того оголенный нерв мгновенно поразило мощнейшим электрическим зарядом.

«Теперь я просто пытаюсь как-то понять

Как и почему это все случилось.

Мы направляемся в неизвестность…»

Что произошло с ней в этот момент, объяснить она не могла. Точнее, просто не знала, как. Но что-то волшебное и притягательное в этом моменте определенно было, иначе как истолковать её совершенно сумасшедший и безрассудный порыв? Судорожно выдохнув, Натали притянула мужчину к себе и, сильнее вжавшись в крепкое тело, прильнула к его разгоряченным губам. Он оробел всего на секунду, а затем, продолжив дорожку из чувственных прикосновений, ответил на её поцелуй с таким пылом и желанием, что Натали не смогла сдержать удовлетворительного стона. С готовностью и абсолютно не присущей ей импульсивностью она открылась ему и практически тут же ощутила, как его язык требовательно ворвался внутрь. Он столкновения внутри всё затрепетало и взорвалось таким фейерверком, что, казалось, выдержать его мощи у неё просто не хватит сил. Но Натали просчиталась. Прижавшись к нему еще сильнее, чем, казалось бы, было возможно, она застонала сильнее, невольно поймав себя на мысли о том, что громкая музыка в данный момент оказалась весьма кстати. Пальцами она вцепились ему в волосы и неосознанно потянула за вьющиеся локоны, на этот раз расслышав и его приглушенный стон. Натали чувствовала его возбуждение каждым своим нервом, и понимала, что и сама сдерживается из последних сил. Она не знала, закончилась ли та песня и началась ли другая – ни один звук, кроме собственного бешено колотящегося сердца, просто-напросто не проникал в её голову. Тело пульсировало от желания и страсти, а рассудок отказывался повиноваться. Его вкус был сладким, как мед и в то же время терпким, как старинное вино. Его вкус… его… Боже, ведь она даже не знала, как его зовут. Не знала, кто он и…

Дьявол. Он был самым настоящим Дьяволом, иначе, как ещё назвать то, что она испытывала от его прикосновений и близости?

Господи, да что на неё нашло?!

Внезапно оторвавшись от него и отступив на шаг или два, Натали в нерешительности замерла. Его глаза горели таким неистово ярким пламенем, что на какое-то мгновение ей даже стало страшно от их исступленного жара. Музыка слышалась где-то очень далеко, а сердце всё не умаляло своего бега. Дыхание оставалось тяжелым и неровным и, побоявшись, что она окончательно утонет в бездонных глазах этого мужчины, Натали резко отвернулась и стремительно бросилась прочь. Натали пробиралась сквозь толпу, надеясь, что он не увидит её из-за приглушенного в клубе света, и она сумеет затеряться среди сотни самых разных девушек.

Пульс стучал в ушах, а голова кружилась так сильно, что, казалось, она вот-вот потеряет сознание. Инстинктивно прижав пальцы к виску, она задышала глубже, а затем начала искать взглядом Энди. Слава небесам, слишком долго делать это ей не пришлось. Прислонившись к стойке спиной, её подруга мило болтала с тем самым блондином, который предложил ей выпить вместе некоторое время назад. Портить вечер Энди ужасно не хотелось, но оставаться в этом клубе долее было просто невыносимо.

Ускорив шаг и практически подлетев к подруге, она как бы невзначай извинилась перед блондином, схватила Энди за руку, а затем потащила к выходу.

– Что случилось? – Обеспокоенно спросила подруга, пытаясь перекричать оглушающую музыку.

– Это была не я…

– Что?

– Мне нужно на воздух! – Крикнула она, услышав, как при этом задрожал её голос. – Мы можем воспользоваться запасным выходом? – Более или менее взяв себя в руки, спросила Натали у крупного афроамериканца, который работал в клубе охранником. Переведя взгляд на Энди и, по всей видимости, узнав её, он кивнул, а затем открыл перед ними тяжелую металлическую дверь.

– Что происходит, Нат? – Музыка стала глуше, и она слышала подругу уже намного яснее. – Почему ты так торопишься уйти и почему делаешь это через черный ход?

– Чтобы он не смог меня найти, – прошептала Натали и, когда они выбрались на улицу, вдохнула свежий воздух полной грудью. Всё тело мгновенно обдало ночной прохладой, и это немного отрезвило.

– Тот мужчина, с которым ты танцевала? – Конечно же, от внимания подруги такой немаловажный факт ускользнуть не мог. Но, по всей видимости, то, что она целовалась с ним, а затем практически отдалась прямо на танцевальной площадке, Энди всё-таки упустила. – Он обидел тебя? Только скажи, и я попрошу Рихарда его проучить. – Натали хотела было спросить, кто такой этот Рихард, но образ блондина у стойки всплыл сам собой.

– Вы успели обменяться номерами?

Несмотря на растущее внутри неё беспокойство, Энди невольно расплылась в улыбке.

– О, да, он такой…

– Позвони ему завтра и всё объясни, – прервала она подругу, а затем виновато завертела головой, – если хочешь, я сама позвоню Рихарду, только прошу… поедем домой, одна я просто не доберусь.

Немедля ни секунды, Энди с готовностью кивнула.

– Я не бросила бы тебя в таком состоянии, даже, если бы стояла перед алтарем и собиралась сказать «да», – подруга крепче сжала её ладонь, – но по дороге ты обо всём мне расскажешь, – добавила она, а затем подняла руку, в которой держала клатч, чтобы поймать проезжающее мимо такси. Машина остановилась почти сразу же и, невольно оглянувшись, Натали облегченно выдохнула, поняв, что мужчины, которого она так раскованно целовала, поблизости не было. Возможно, он ищет её, и их спасло лишь то, что охранник позволил им пройти через запасной выход, а, возможно, она его ничуть не заинтересовала и сейчас паникует совершенно зря. В любом случае, Натали не могла объяснить той дрожи, которая до сих пор била всё её тело, а ещё странного влечения, которое она совершенно непозволительно ощутила к абсолютно незнакомому мужчине.

«Как бы то ни было, они навряд ли когда-нибудь увидятся вновь, – успокаивала она себя, забираясь в салон автомобиля, – а, если и увидятся, он о ней просто не вспомнит».

С этими мыслями она откинулась на спинку сиденья и лишь, когда машина тронулась, смогла окончательно расслабиться.

***

– Черт! – Раздражающий возглас болью отдался в висках. – Нат, просыпайся!

– Ммм… – лениво простонала Натали, а затем перевернулась на постели и уткнулась носом в подушку.

– Милая, вставай!

– Ещё пять минут… – пробормотала она, почувствовав, как подруга склонилась над её ухом.

– У тебя их нет. Твой первый рабочий день начнется меньше, чем через час.

– Первый рабочий день… – не осмысленно повторила она, а затем, когда всё вокруг, включая сладкий голос Энди, начал приобретать очертания реальности, Натали резко оторвала голову от подушки, – первый рабочий день! Мой первый день! Черт! – Отбросив в сторону одеяло, она выругнулась, а затем, неосторожно вскочив с постели, запуталась в простыне и с грохотом шлепнулась на пол. Заскользив ступнями по ламинату, Натали поднялась на ноги и бросилась в ванную.

– Не упади на плитке! – Бросила ей вслед Энди.

– Мой первый рабочий день. Поверить не могу. – Причитала она, на ходу сбрасывая с себя одежду и забираясь в душевую кабину. Бездумно повернув краники и, ощутив, как кожу обожгло, Натали вскрикнула и отшатнулась. – Боже-боже-боже!

– Ты в порядке?

– Хватит, сегодня же вечером вызову мастера! – Закричала она, убавляя воду в одном кране и прибавляя в другом. – Из краника с холодной водой не должна литься горячая, это закон Вселенной!

Ответ Энди она не услышала. Подставив лицо под прохладные струи, Натали выдохнула, пытаясь понемногу прийти в себя. Ничто не испортит сегодняшний день. Она не позволит её ещё не начавшейся карьере так быстро закончиться. Какие бы козни не строили ей злые эльфы, она справится.

«О, мама, как же хорошо, что ты не видишь сейчас свою нерасторопную дочь!».

Выйдя из кабины, Натали отжала мокрые волосы, а затем натянула черное нижнее белье, которое ещё с вечера оставила висеть на батарее. Подойдя к раковине, она намочила щетку и, намазав её пастой, сунула в рот и выскочила из ванной.

Энди вбежала в дверь, сменив подругу. Буквально через пару секунд вновь включилась вода. Продолжая чистить зубы, Натали вытащила из ящика чулки, а затем ловко – не оставив ни единой зацепки! – натянула их и открыла шкаф. Черное. Да, сегодня на ней будет черное. Простое, неброское, вполне официальное. По крайней мере, приличное, и не сравнится с тем, которое она надевала вчера. Вчера… воспоминание о произошедшем в клубе снова накрыло её с головой, и Натали почувствовала, как тело пробила знакомая дрожь. Прикрыв глаза, она неосознанно коснулась пальцами своих губ, всё ещё ощущая на них его мягкость и вкус. Она испытывала такое впервые в жизни. Впервые за двадцать пять лет чувствовала, как её непреодолимо тянет к совершенно незнакомому мужчине, а теперь ещё и понимала, что, по всей видимости, алкоголь не имел к этому совершенно никакого отношения. За ночь он абсолютно точно выветрился из её крови, но желание и тепло, разливающиеся по телу при одном лишь воспоминании о его глазах, остались. И ни на толику не становились меньше.

Услышав, как выключилась вода, Натали выбросила из головы мысли о незнакомце, а затем одним ловким движением ноги расправила гладильную доску, положила на неё платье и включила утюг.

Когда дверь открылась и Энди вышла, Натали подошла к раковине и, по-быстрому прополоскав рот, вставила щетку в стаканчик. Выбежав из ванной, она наскоро пробежалась утюгом по ткани, а затем проворно юркнула в свободного кроя платье и потянулась к молнии на спине. Взглянув на часы, она облегченно выдохнула, успокоив себя тем, что у неё было ещё три минуты на то, чтобы выйти и тридцать на то, чтобы добраться до офиса. Но если бы всё вдруг пошло по плану, а неудачам внезапно пришел конец, она была бы не Натали Хейворт. Во-первых, она не сразу нашла застежку, что, если быть честной, казалось просто невообразимым нонсенсом. Во-вторых, обнаруженная ею деталь платья продвигалась вверх настолько тяжело, что ей стоило очень больших усилий сдержаться и не психануть – а ведь её терпение многие считали поистине стоическим. Да что с этим платьем было не так?!

Более или менее справившись с молнией, Натали быстро влезла в свои туфли-лодочки на невысоком каблучке, а затем, схватив сумочку, повернулась к подруге. Энди стояла перед зеркалом в ошеломительно красивом зеленом платье, оттеняющем её выразительные изумрудные глаза. Её ноги украшали черные босоножки на шпильке, а в ушах сверкали серебряные серьги-капельки.

– Всё, – победно заключила она, хватая со стула пиджак, – я готова. Нат… – повернувшись к ней, Энди вдруг замерла. Некоторое время её лицо абсолютно ничего не выражало, а затем у неё вырвался невольный смешок, который она постаралась смягчить, легко коснувшись пальцами рта.

– Что? – Раскинув в сторону руками, спросила Натали. – Со мной снова что-то не так? Тебе не нравится платье или, может быть, его «монашеский цвет»? – Вспоминая слова подруги, передразнила она её. Когда Энди весело завертела головой и направилась к ней, всё ещё не переставая улыбаться, Натали добавила. – К твоему сведению, его стиль определяется, как официально-деловой. Как раз то, что нужно для первого дня на работе.

– Ты бы без меня совсем пропала, – мягко ответила Энди, а затем, развернув её к зеркалу за плечи, улыбнулась шире, – или стала законодательницей новой моды.

– О, мой Бог, – простонала Натали, замечая, торчащие из платья швы и бирки и понимая, что надела его наизнанку, – а я голову ломала над тем, почему молния стала застегиваться так тяжело.

– Вероятно, теперь ответ очевиден, – весело заметила Энди, хватая с туалетного столика резинку и завязывая свои подкрученные волосы в хвост.

Потянувшись к молнии, Натали как могла – хотя и весьма неудобно – вывернула руки, а затем дернула застежку вниз. Та не поддалась. Она дернула снова. И снова безрезультатно.

– Ну, давай же… – устало простонала она, проклиная это утро и свою врожденную медвежью ловкость. Почему она не была такой же грациозной и утонченной, как её мама? Что не так с её генами? Когда она сильнее дернула застежку, Энди остановила её кивком головы и подошла ближе.

– Подожди, я помогу. – Заставив Натали развернуться, она взялась пальцами за застежку и несколько раз осторожно, но ощутимо потянула её вниз. После ещё нескольких таких же безрезультатных попыток, Энди нарушила тишину. – Милая, а у тебя случайно нет другого подходящего платья?

– Почему ты спрашиваешь? – Натали пыталась не паниковать, но ощущала, что это чувство рождается внутри не просто так.

– Просто… кажется, молния сломалась.

– Что? – Выдохнула она. – Ты уверена? Это точно?

– Да, – с сожалением произнесла Энди, дернув застежку ещё раз, – и, если ты хочешь вылезти из этого платья, боюсь, мне придется воспользоваться ножницами.

– Всё пропало. – Устало выдохнула Натали, когда подруга отошла от неё на шаг, а затем присела на низкий столик. – Я верю в знаки, ты знаешь. А это очень плохой знак. Всё это, – уточнила она, указывая на свой совершенно неприемлемый внешний вид.

Энди немного помолчала, а затем осторожно опустилась на столик рядом.

– Всё будет хорошо, слышишь? Ты справишься. И определенно сразишь их всех.

– В этом? – С печальной усмешкой спросила Натали, поднимая на подругу глаза. – Сомневаюсь, что моего работодателя впечатлит порванное, надетое наизнанку платье. А другого хотя бы на половину такого же достойного у меня просто нет. Я обречена, Энди. Это конец.

– Не говори ерунды, – серьезно ответила её подруга, а затем резко встала, – пока я рядом, ты никогда не будешь обречена. – Повернувшись к своей половине шкафа, Энди немного поразмыслила, а затем, сняв одну из вешалок с трубы, вновь развернулась к ней. – Сегодня наденешь это. И пока ты не отказалась, хочу заметить: выбора у тебя нет.

Натали очень хотелось возразить, но она помедлила, осознав, что подруга была права, а затем осторожно перевела глаза на платье глубокого синего цвета, которое Энди ей демонстрировала. Приблизительно до колен, со слегка открытыми плечами и шеей, но в то же время скромное и определенно подходящее под определение «делового стиля». Она помнила это платье, потому что Энди надевала его, но лишь однажды – на свидание в итальянском ресторане «Ле Рошель», где её бывший возлюбленный по имени Дентон сделал ей одно из самых красивых предложений руки и сердца.

– Оно приносит удачу, – замечая её сомнения, добавила Энди, – и очень подойдет к твоим глазам.

– Но я…

– Послушай, я сомневаюсь, что когда-нибудь решусь снова его надеть, – ей всё ещё было больно вспоминать о прошлом, хотя она всеми силами старалась этого не показать, – но оно действительно классное, и мне очень не хотелось бы, чтобы такая вещь несправедливо пылилась в шкафу. – С этими словами она протянула ей вешалку. – К тому же, мне кажется, что перспектива согласиться и прийти на работу вовремя намного привлекательнее перспективы опоздать и быть уволенной в первый же день. – Натали задумчиво посмотрела на притягательно мягкую ткань, но не успела взвесить все «за» и «против», потому что Энди её поторопила. – Милая, решай быстрее, потому что, если ты всё ещё хочешь заполучить это место, тебе нужно быть в офисе через двадцать пять минут.

– Двадцать пять… вот блин! – Подорвавшись с места, она выхватила из рук довольной подруги платье, а затем понеслась в ванную и по привычке закрыла за собой дверь. Покачав головой, Энди усмехнулась и, выдвинув ящик комода, достала оттуда канцелярские ножницы и свою косметичку. Через несколько секунд она услышала, как дверь снова открылась, и Натали просунула в проем голову.

– Уже иду! – Показательно повертев ножницами в воздухе, заверила её Энди, освобождая от необходимости что-либо объяснять. Они управились довольно быстро, и уже через четыре минуты – а это очень короткий срок – Натали была полностью одета, а подруга даже успела нанести ей легкий дневной макияж. Первые пару секунд она пыталась противиться, но Энди со всей серьезностью заявила, что, какими бы ни были обстоятельства в жизни женщины, она всегда должна быть на высоте. И это, по настоятельному совету подруги, ей стоило запомнить, как мантру.

Уже на выходе, когда Натали внезапно решила поправить свою прическу, она остановилась и замерла.

– Черт! У меня же волосы мокрые!

– По дороге высохнут, – завертела головой подбегающая к ней Энди и, взяв со столика ключи, потащила её за собой. Едва не споткнувшись о дверной порог, Натали вернулась в квартиру ровно через четыре секунды, чтобы выключить забытый на гладильной доске утюг.

***

В восемь часов пятьдесят девять минут и тридцать семь секунд – приехав раньше на целых полминуты! – она стояла в холле огромного бизнес-центра и ждала, пока девушка за стойкой ресепшен доложит о её прибытии. Если говорить честно, то нужно было отдать должное молодому таксисту, который, только услышав, что они обе очень сильно опаздывают, не взирая ни на что, погнал машину вперед, обгоняя поток и преодолевая знакомые расстояния просто в рекордные сроки. Да, решись она всё же добираться на метро, как и планировала, то абсолютно точно не приехала бы в офис вовремя. Хорошо, что Энди удалось отговорить её от этой неразумной идеи. И хорошо, что их водитель оказался таким понимающим.

Невольно бросив взгляд в огромное – практически во всю стену – зеркало, Натали едва не вскрикнула от ужаса. «Боже, у Элионор Хейворт волосы бы дыбом встали, увидь она свою дочь в таком виде».

Её прическа сейчас – ни больше, ни меньше – напоминала самое настоящее птичье гнездо. Её ещё недавно мокрые волосы теперь подсохли и торчали в разные стороны, по всей видимости, зафиксировавшись в таком состоянии от поднявшегося на улице ветра. Ладно, теперь она хотя бы понимала, почему та рыжая девушка на ресепшене так странно на неё смотрела. Пригладив растрепанные локоны, Натали осторожно сняла с запястья резинку и, сообразив на ходу, как хотя бы немного исправить катастрофу, завязала их в самый обыкновенный пучок. Прическа получилась слегка небрежной, но в целом вполне сносной.

– Натали Хейворт? – Голос за спиной вынудил её повернуться. Перед ней стояла невысокая женщина лет тридцати пяти – сорока с короткими каштановыми волосами в стильном брючном костюме из струящейся белой ткани и туфлях на высокой шпильке. Её карие глаза поражали своей теплотой, а когда после её слегка неуверенного кивка она сдержанно, но приветливо улыбнулась, Натали не сумела сдержать ответной улыбки. – Меня зовут Лорен Уорд. Я руководитель креативного отдела компании «Трифолиум». – Когда она протянула ей свою руку, Натали нерешительно, но всё же ответила на рукопожатие.

– Очень приятно познакомиться, мисс Уорд.

– Просто Лорен, – отмахнулась она, – чем старше я становлюсь, тем меньше мне хочется, чтобы ко мне обращались так формально. – Натали растерянно кивнула, и женщина поманила её за собой. – Ваша заработная плата будет составлять 1800$ в месяц. – Девушка едва не поперхнулась от такой внушительной цифры. – Если я всё верно поняла, вы защитили диплом пять месяцев назад. – Когда новая начальница повернулась к ней, Натали кивнула. – По какой специальности?

– Дизайн и современное медиа-искусство.

– Очень неплохо, Натали, – довольно улыбнулась Лорен, – ваша стажировка продлится год. Если вы понравитесь, то можете рассчитывать на полноценный контракт в «Трифолиум».

– Я… была бы очень этому рада, – честно ответила девушка, с интересом разглядывая высокие потолки и огромные тонированные окна. Пройдя через турникеты, они вышли в большой просторный холл, имеющий форму геометрического овала. Прямо перед ними, убаюкивая и расслабляя, шумел красивый фонтан, в центре которого возвышался застекленный лифт. Неосознанно запрокинув голову, Натали увидела возвышающиеся, казалось, до самых небес этажи. Вбегая в двери и думая лишь о том, как бы не опоздать, она даже не обратила внимания на высоту здания, но теперь понимала – оно было огромным. У стеклянных бортиков по узким коридорам этажей с папками и бумагами, задумчивые и улыбающиеся ходили работники отделов, и Натали не могла оторвать от них своего восхищенного взгляда. Она не могла объяснить этого, но атмосфера, царившая в компании, заставляло сердце петь.

Когда они вошли в лифт и, вероятно, заметив, с каким неприкрытым любопытством и восторгом она разглядывает офис, Лорен объяснила:

– В здании работает огромное количество сотрудников, но всех их знать тебе совершенно необязательно. – Её голос стал менее официальным; она будто бы и сама немного расслабилась, когда они остались наедине. – Наш отдел располагается на семнадцатом этаже, – рассказала Лорен, вводя соответствующие данные в маленький компьютер, – пока тебе следует запомнить только это.

– А сколько их всего? – Не удержавшись, спросила Натали.

– Сорок девять, – ответила Лорен, а затем, заметив её слегка оторопелый вид, пояснила, – офисы располагаются только до двадцать первого этажа. Всё остальное – это отель, развлекательные залы и ресторан.

– Я… не знала, что офисное здание совмещает в себе ещё и отель.

– Совмещает, – кивнула Лорен, – но в основном здесь живут работники компании и её важные партнеры, приезжающие из других городов или стран.

– А разве у работников компании нет собственных домов? – Спросила Натали, всё ещё не имея сил унять своё любопытство.

– Конечно, есть, – мягко улыбнулась женщина, – просто часто бывает, что приходится задерживаться в офисе допоздна, и тогда проще доползти до своего номера, нежели пытаться добраться до квартиры. Хотя многие, даже имея собственное жилье, предпочитают ему этот отель.

– Почему?

– Из-за условий, – просто объяснила Лорен, – бесплатные номера, доступ к спортивному и тренажерному залам, бассейну, сауне, бару и игровым комнатам. Платить приходится только за ресторан, но никто на это и не жалуется.

Натали на мгновение замерла. Игровые комнаты? Сауна? Боже, она будто бы попала в логово самого настоящего Дьявола. Она хотела было расспросить свою начальницу подробнее, но передумала. Лифт остановился, а когда они вышли из кабины, на Лорен налетела молодая светловолосая девушка, почти тут же вздохнувшая от облегчения.

– Наконец-то я вас нашла!

– Что случилось, Шерон? – По-доброму улыбнулась она, но на лице девушки не промелькнуло и тени веселости:

– Приехала Корделия Вудс, – пытаясь восстановить сбившееся дыхание, начала её помощница, – она собирается обсудить детали своего предложения, и вы нужны на переговорах. Срочно.

– Хорошо, – тон голоса Лорен вновь стал деловитым и серьезным, а затем она повернулась, – Шерон, я хочу представить тебе Натали Хейворт, нашу новую стажерку. – Повернувшись к ней, девушка приветливо кивнула. Натали она показалась приятной. – Покажешь её рабочее место и объяснишь обязанности. Ах да, и узнай, когда будет готов её пропуск.

– Начать прямо сейчас? – Уточнила Шерон, и этот вопрос отчего-то заставил Лорен призадуматься.

– Нет, немного позже, – внезапно ответила она, а затем повернулась к Натали, – пойдешь со мной. – Такое решение начальницы заставило девушку на мгновение оторопеть, но задавать лишних вопросов она, конечно же, не стала. Вновь зайдя в кабину, она заметила, как на этот раз Лорен отправила лифт на двадцать первый этаж. – Корделия Вудс – наш деловой партнер. – Начала объяснять она, и Натали сосредоточенно прислушалась. – Владеет интернет-магазином ювелирных изделий высокой пробы, которые пользуется широким спросом на рынке потребителя. Она планирует открыть собственный магазин и хочет сделать это в нашем отеле. – Лифт издал характерный звон, а затем створки неторопливо открылись, и они вышли в широкий холл. – Я хочу, чтобы ты присутствовала на переговорах, потому что заниматься всем оформлением предстоит именно нам. – Её начальница кивнула девушке за стойкой ресепшена, и та протянула ей папку, которую Лорен захватила с собой, даже не замедлив шага. – Это реальная практика и превосходный шанс показать, на что ты способна. – Всё происходило настолько быстро, что Натали начинала невольно терять ощущение реальности. Либо это предстоящая перспектива вскружила ей голову, либо страх и огромная ответственность. Хотя, она не исключала соединение этих вариантов воедино. – Готова? – Останавливаясь перед мутными стеклянными дверьми, спросила её Лорен.

– Да, – выдохнула Натали, и начальница тут же распахнула широкие двери. Конференц-зал оказался просто необъятным, но в этом, если подумать, не было ничего удивительного. В этой компании работало такое количество персонала, что стоило лишь прикинуть в уме максимально необходимую вместимость комнаты переговоров, как всё становилось предельно ясно и логично. Повернув голову в другой конец зала, Натали увидела женщину с пепельно-серыми волосами приблизительно средних лет. Она сидела за столом и что-то говорила мужчине, на которого Натали обратила внимание далеко не сразу. Одетый в черный костюм, с запущенными в карманы брюк руками, он стоял у большого панорамного окна, которое открывало совершенно невообразимый вид на город.

– Кто этот мужчина? – Шепотом спросила Натали, пока они находились на более или менее безопасном расстоянии, на котором их ещё не было слышно.

– Мистер Макгил, – коротко ответила Лорен, – владелец компании.

Ну, конечно! Вот же идиотка!

Натали, как, впрочем, и каждый, кто хотя бы немного интересовался бизнесом, несомненно слышали о Брендоне Макгиле – обладателе сети самых знаменитых и дорогих отелей по всему миру. Опуская все слухи и пересуды, которые ходили вокруг этого скандально известного бизнесмена, когда его имя связывали с очередной дракой или пьяным дебошем, а порой и объявляя во всеуслышание о его сексуальных похождениях, Натали восхищалась им, и ничуть этого не скрывала. Из того немногого, что было известно о его биографии, она знала, что «Трифолиум» был создан им с нуля. В то время, как многие инвесторы и бизнесмены отворачивались от него, он поднимал компанию с самого дна, трудясь днем и ночью, работая не покладая рук. Этот мужчина прошел через тернии и смог дотянуться до звезд, и то, что он сделал это сам, без чьей-либо помощи, говорило о его невероятной силе, немыслимом терпении и стальной выдержке.

– О, Лорен, а вот и ты! Без креативного директора и переговоры – не переговоры, – неожиданно пошутила она, а затем весело улыбнулась.

– Рада видеть вас, миссис Вудс, – Лорен улыбнулась женщине в ответ, – прошу прощения, что заставила вас ждать. Мистер Макгил, – она обратилась к Брендону, и Натали тоже неосознанно подняла на него глаза. Его спина напряглась – так ей показалось – а затем он начал медленно поворачиваться. Натали не знала, почему, но его взгляд практически тут же остановился именно на ней. Мгновение. И она уже не понимала, дышит ли. – Позвольте представить вам нашу новую стажерку – Натали Хейворт. Она будет помогать мне с проектом ювелирного магазина.

Волнующие синие глаза, сексуально вьющиеся темные волосы и запах… этот доводящий до безумия запах мускатного ореха, которых до сих пор заставлял её коленки предательски подгибаться. Она могла бы обманывать себя тем, что прошлая ночь совершенно ничего для неё не значила, или успокаиваться возможностью, что он может её не вспомнить, но понимала, что это было слишком маловероятно. И неприкрытый интерес, который практически тут же загорелся в его бездонных, как небо глазах, лишь подтвердил её сбивающие с толку догадки. Брендон сделал несколько неторопливых шагов, а затем остановился так близко, что всё, что она способна была сделать: это судорожно выдохнуть.

– Добро пожаловать в мои владения, мисс Хейворт, – уже таким знакомым ей хрипловатым тоном произнес он, а затем уголки его губ дернулись в легкой, едва уловимой усмешке.

«Да, Натали, – мелькнуло у неё в голове, – вот теперь ты определенно влипла».

Глава 2

Он не мог поверить в то, что видел её перед собой. Ту чертовку, которая поцеловала его этой ночью в клубе. Ту самую, которая, доведя своей выходкой до предельной точки кипения, сбежала, оставив его в одиночестве медленно сходить с ума. Ту, из-за которой он провел самую худшую и самую долгую ночь в своей жизни. Бессонную ночь. Брендон смотрел на других женщин – он всегда на них смотрел. Хотел других женщин – это так же оставалось неизменным. Но мысли о ней… в эту ночь они просто не покидали его головы. И даже Габриэлла – женщина, которая всегда знала, что ему нужно – не смогла заставить его забыть о чувственных розовых губах и страстных синих глазах, которые сейчас вновь находились перед ним.

Натали сидела, опустив взгляд вниз и, сложив руки на коленях – словно школьница на экзамене – взволнованно мяла края своего платья. Он не видел её пальцев, но чувствовал каждое их движение. За свою достаточно долгую и весьма интересную жизнь Брендон изучил женщин достаточно хорошо. Слишком хорошо. Он знал, что Натали Хейворт боялась так же, как дьявол боится крестного знамения. Внутренне она, вне всякий сомнений, дрожала – он понимал это по неподдельным мурашкам, забегавшим по её обнаженным плечам и небольшой, часто вздымающейся груди. Он мог бы поклясться, что слышал, как гулко стучит её пульс, но не мог понять, почему весь этот образ так сильно отличался от того, который до сих пор стоял перед его глазами – раскованной соблазнительницы в маленьком серебряном платьице.

– Мы бесспорно учтем все ваши пожелания, миссис Вудс, – сделав некоторые записи в свой блокнот, улыбнулась Лорен, – этот магазин будет именно таким, каким вы его видите.

– Я не ничуть не сомневаюсь в этом, милая, – доброжелательно отозвалась Корделия, – именно поэтому вверяю в ваши руки своё «детище». Мне бы хотелось, насколько это возможно, чтобы вы держали меня в курсе всех корректировок и дополнений. Полагаю, ничто не помешает мне увидеть окончательный проект до того, как он будет реализован?

– Разумеется. Без вашего одобрения мы не поставим даже стену.

– Хорошо. – Довольно улыбнулась женщина. Она мельком взглянула на Брендона, а затем снова перевела глаза на Лорен. – Вы уже нашли человека, который возьмется за мой магазин?

Лорен собиралась было ответить, но Брендон, всё ещё продолжающий вызывающе, ничуть не смущаясь посторонних глаз, разглядывать Натали, опередил её.

– Вашим проектом займется мисс Хейворт.

Не ожидая подобного, Лорен на мгновение оторопела, но вовсе не её реакция в этот самый момент завладевала всем его вниманием. Натали. Вздрогнув, девушка, абсолютно не отдавая себе отчета, вскинула голову, и их взгляды столкнулись, как два сильнейших громовых раската. В её синих, затуманенных глазах отразился безотчетный, парализующий страх. Он смешивался с недоумением, растерянностью и доводящей до неистовства беспомощностью, которые нещадно били по его уязвленному либидо. Он представлял, как запускает пальцы в её волосы, завязанные в неряшливый пучок; как распускает его, а затем медленно наклоняется к её шее и вдыхает сладкий аромат мяты и апельсина, а ещё алкоголя – потому что именно так от неё пахло этой ночью. Он помнил. Просто не смог бы забыть то, что до сих пор будоражило всё его естество.

– О, Натали, вы понравились мне с первого взгляда, – повернувшись к ней, улыбнулась Корделия, – и я буду очень рада, если вы согласитесь вести мой проект. Не сомневаюсь, что с вами его ожидает ошеломительный успех!

Натали лишь безмолвно открывала и закрывала рот, стараясь продолжать дышать, но выходило это у неё, надо признаться, весьма паршиво.

– Я…

– Полагаю, мы обдумаем этот вопрос и всё решим до следующего собрания, – замечая потерянность девушки, пришла ей на помощь Лорен.

– В этом нет необходимости. – Твердо заявил Брендон, при этом, даже не удостоив свою подчиненную взглядом. – Проектом ювелирного магазина, как я и сказал, займется мисс Хейворт. Это решенный вопрос, и я не собираюсь больше выносить его на обсуждение.

– Вот и прекрасно! – Удовлетворенно заключила Корделия, даже не замечая, как наэлектризовался воздух в помещении. – Я очень рада нашему сотрудничеству, мистер Макгил. – Когда она встала со своего места и протянула ладонь, Брендон, как того требовали правила, перевел на неё взгляд, а затем, тоже поднявшись, взял пальцы женщины в свою руку.

– Ваш проект – клад для моего отеля, – лукаво улыбнувшись, произнес он, а затем коснулся губами внешней стороны её ладони.

– Верно о вас говорят, – смутившись, рассмеялась женщина, – вы самый настоящий дамский угодник!

– Действительно так и говорят? – Игриво спросил он, заставляя Корделию отмахнуть и рассмеяться ещё сильнее. Брендон вновь очень медленно перевел глаза на Натали. Поймав это его внезапное движение, она резко выдохнула и быстро отвернулась, вероятно, решив, что тем самым обезопасит себя.

Она ошибалась. Ошибалась, даже не подозревая о том, что, если Брендон Макгил чего-то желал, то обязательно это получал. Любая женщина была готова не раздумывая упасть в его постель – ему стоило лишь единожды щелкнуть пальцами. В понедельник он хотел длинноногую брюнетку с большими зелеными глазами и пухлыми алыми губами. Щелк. И она у его ног. Во вторник его выбор пал на пышногрудую огненно-рыжую бестию с изящными бедрами, покачивающимися при её сексуально-кричащей походке. Щелк. И она его очередная победа. В среду он был занят с Габриэллой Ланкастер – сексапильной блондинкой с дерзким взглядом и острым язычком, который, ко всему прочему, был ещё и очень искусен в эротических играх. С ней ему не приходилось напрягаться. Она приходила, брала всё в свои руки и доводила его до такого состояния, что на мгновение ему казалось, будто он готов был навеки стать её покорным рабом. Но лишь на одно короткое мгновение. И лишь, когда он позволял ей доминировать.

А сейчас он хотел Натали Хейворт – девушку с сексуально растрепанными волосами, безропотно-томным взглядом и стройным податливым телом, которое несправедливо скрывалось за тканью тоненького платья. Он хотел её – страстную, пылкую, безрассудную; ту, что возжелал ночью в клубе. Он хотел её. И намеревался во что бы то ни стало заполучить.

– Я провожу вас, – любезно предложила Лорен и, благодарно кивнув, Корделия прошествовала к двери. Когда Натали сделала было шаг, чтобы направиться за ними, Брендон приглушенно произнес:

– Вас, мисс Хейворт, я попрошу остаться.

Девушка замерла на середине зала, не сразу решившись повернуться. Ему было интересно, как она поведет себя теперь, когда они остались наедине.

– Я… полагаю, мне стоит осмотреть своё рабочее место и… узнать об обязанностях, – это было первое длинное предложение, которое он услышал от неё за всё время их непродолжительного знакомства. И то, с какой неуверенностью и трепетом оно было произнесено, заставило его ухмыльнуться.

– Позже, мисс Хейворт. – Всё это время он очень осторожно продвигался в её сторону с другой стороны от стола. Поравнявшись с ней, он, наконец, позволил ей его заметить. – Сейчас мне хотелось бы поговорить о вас.

– Обо мне? – Вскинув голову, выдохнула она, позволив ему заглянуть себе в глаза. В ней было столько неприкрытой, но разыгранной детской невинности, что Брендона это даже начинало забавлять.

– О вас, – ответил он, решив ей подыграть, – например, откуда вы и с какой целью пришли в «Трифолиум». Вам не кажется, что я имею право знать некоторые подробности о тех, кого нанимаю?

– Да, я… – она вновь опустила глаза, её пальцы смяли ручку сумки, – …приехала из Провиденса…

– Провиденс… – повторил Брендон, смутно припоминая анкету нового стажера, которую приносила ему Лорен. Тогда он был занят настолько, что даже не открыл её, и теперь очень об этом жалел. – Значит, Род-Айленд. – Задумчиво произнес он, довольно быстро прикинув, что самолет преодолевает расстояние между их штатами приблизительно за девять часов. – И каким же ветром вас занесло в Калифорнию, мисс Хейворт?

– У меня была цель.

– Работать на меня? – Улыбнувшись краешком губ, игриво спросил он.

– Работа на вас не была целью, мистер Макгил, – внезапно ответила она, поднимая на него взгляд, – но стала возможностью.

– За которую вы, я полагаю, тут же ухватились? – Иронично поинтересовался он. Её секундная храбрость исчезла сразу же, как только он стал обходить стол, начиная всё больше приближаться.

– Я… как и любой здравомыслящий человек… заинтересована в карьерных перспективах.

– Которые у вас, несомненно, есть, – вслух произнес он, окидывая взглядом её точеную фигурку, которую соблазнительно облегало обтягивающее платье.

– Ученая степень Калифорнийского университета позволяет мне на это надеяться, – на одном дыхании произнесла она, отводя в сторону взгляд.

Как она дрожала. Как волновалась.

Это будоражило его и без того разыгравшееся воображение ещё сильнее.

– Здесь она вам не понадобится, – заявил Брендон, по-особому выделяя первое слово. Натали резко вскинула голову, и он заметил, как в её взгляде, когда она смотрела на пляшущие в его глазах озорные огоньки, начинало появляться понимание. Она слегка смущенно покраснела, а затем вдруг отступила назад и вновь отвернулась, пытаясь увеличить уже практически ничтожное расстояние между ними. О, она определенно осознавала смысл произнесенной им фразы. И такая реакция раззадорила его лишь ещё больше.

– Смею предположить, что присвоенная в университете степень будет крайне необходима при разработке проекта для миссис Вудс.

– Достаточная сноровка и незаурядный ум, мисс Хейворт – это всё, что действительно необходимо. – Очень спокойно ответил он. – И это то, что у вас бесспорно есть.

И это было истиной правдой. Несмотря на всю фривольность и раскованность, которую эта женщина проявила ночью в клубе, по тому, как она вела себя на собрании и сейчас, с ним наедине, она представлялась ему весьма находчивой и рассудительной. Многим могло бы показаться, что данные понятия являлись абсолютно несочетаемыми, но Брендон не понаслышке знал, насколько эти люди заблуждались. Только если всё это не была хорошо спланированная ею игра.

Натали продолжала отступать, дрожащими пальцами слегка касаясь поверхности стола, но в разговоре всё так же стояла на своем.

– Знания, которые мы приобретаем в университете, направляют и поддерживают нас всю дальнейшую жизнь, – качая головой, она так быстро тараторила, словно в первую очередь пыталась убедить в этом себя саму, – усердная работа над собой, терпение и упорство…

– Тебя это забавляет? – Прервал её излияния Брендон, заставляя снова неосознанно поднять на него глаза.

– Что?… – еле слышно прошептала Натали.

– Побег, – объяснил он, когда она неторопливо обогнула стол, – я начинаю думать, что это одна из твоих вредных привычек.

Она едва не навернулась при повороте, споткнувшись о лежащий на полу шнур, но каким-то совершенно невероятным образом устояла на ногах. Уголки губ Брендона слегка приподнялись.

– Нет, я не… – Натали выдохнула, а затем прибавила шаг, – …всё совсем не так…

– Я пугаю тебя? – Внезапно спросил он, зная, что попал точно в цель. Она боялась его, и об этом совершенно ясно кричал каждый участочек её волнующегося тела.

– Вовсе не пугаете, – быстро – даже слишком быстро – возразила она.

– Нет? – Натали, кажется, попыталась кивнуть, но получилось это у неё как-то паршиво. – Тогда почему, когда я делаю к тебе шаг, ты отступаешь на два?

Она замерла, но лишь на мгновение.

– Я… просто разминаю мышцы, – неожиданно выпалила она, кажется, даже сама оторопев от собственного ответа, – даа… – затем Брендон заметил её мимолетную облегченную улыбку, которую она всеми силами старалась сдерживать, – это такая беда, знаете… ноги не могут слишком долго оставаться без движения, поэтому приходится постоянно ходить и ходить… – Его брови неосознанно взлетели вверх. Она что, серьезно полагала, что он в это поверит? В любом случае, прежде, чем он успел спросить её об этом, Натали его опередила. – Если я больше не нужна вам, мистер Макгил, то если вы позволите, я пойду, – с каждым произнесенным словом, шаги этой женщины становились всё более опасливыми и быстрыми, неумолимо приближая её к выходу, – у меня ещё не было возможности увидеть своё рабочее место и…

Дальше он перестал её слушать.

– А, если я скажу, что нужна? – Провокационно спросил Брендон, понимая, что каждая минута, проведенная с Натали Хейворт в одной комнате, всё больше лишала его последних остатков терпения и всё сильнее распаляла и без того до предела разожженное желание.

Она собиралась ответить, но вместо этого лишь безмолвно и беспомощно приоткрыла свой чувственный маленький ротик. Бороться с собой не получалось. Её образ – искусной соблазнительницы, доводящей его до предельной точки наслаждения – никак не выходил у него из головы.

– Мне нужно просмотреть материалы по магазину и подумать над оформлением… – Натали сделала резкий выпад назад, а затем, неловко оступившись и задев черт знает откуда взявшийся посреди конференц-зала ящик, пошатнулась.

Брендон преодолел разделяющие их футы в два быстрых решительных шага и успел схватить её прежде, чем она упала. Инстинктивно вцепившись ему в плечи, Натали зажмурилась, словно до сих пор боялась, что вот-вот шлепнется, больно ударившись о пол. В ноздри мгновенно ударил сладкий запах клубники, смешанный с тонкими нотками лимона и мяты. Брендон напрягся, ощущая, как его мужское естество начинает знакомо реагировать на её близость. Он касался ладонями женской спины, даже через ткань платья чувствуя, как его бьет сильнейший электрический заряд. Она сбивчиво дышала, а округлая грудь часто вздымалась, добавляя в кровь адреналина, окончательно лишая покоя. Ему хотелось ощутить упругость её молодого соблазнительного тела, попробовать его на вкус – всего, полностью – и вдохнуть аромат каждого дюйма шелковистой кожи: он совершенно не сомневался в её природной мягкости; ведь шестое чувство ещё ни разу его не подводило.

Всё ещё находясь в сильных мужских объятиях и, видимо, осознав, что всё так же стоит на ногах, Натали едва уловимо выдохнула, а затем неторопливо приподняла трепещущие ресницы. Их взгляды встретились, и Брендон безотчетно заглянул в эти наполненные неудержимой, абсолютно неподдельной страстью глаза. В этой женщине было столько невинности и одновременно пылкого чувства, что от этого сочетания внутри всё исступленно скулило.

Дьявол, как же сильно он её желал.

– Вы… можете больше не держать меня… – прошептала Натали, прерывая его непристойные мысли.

– Думаешь, после того, что между нами произошло, будет благоразумно обращаться друг к другу на «вы»? – Хрипло спросил он, замечая, как от этого вопроса тело в его руках задрожало сильнее. Брендон слышал, как гулко стучит его сердце, и знал, что пока не завладеет этой женщиной – пока не возьмет её во всех позах, которые полностью завладели каждой его извилиной – не сможет думать больше ни о чем другом. А в его положении – являясь хозяином крупной компании – это было бы крайне безрассудно.

– Я не понимаю…

– Понимаешь, – тихо ответил он, ни на миг не отрывая от неё своего откровенно похотливого взгляда. Замечала ли она его вожделение? Чувствовала ли, что заставляла его испытывать?

Натали открыла было рот, вероятно, чтобы ответить, но внезапно распахнувшаяся дверь заставила её испуганно застыть.

– Оу, ну надо же… прошу прощения, – сдержанный голос с явными, хотя и тонкими нотками насмешки заставил Брендона досадливо прикрыть глаза, – я помешал? Могу зайти позже…

– Спасибо, что помогли мне подняться, мистер Макгил, я буду старательно бороться со своей неуклюжестью! – Громко перебила она говорящего, заставляя брови Брендона вновь слегка приподняться. – Я сегодня же начну разрабатывать проект магазина, и как только сделаю первые наброски, сразу же поставлю вас в известность! – Она выбралась из его рук, а затем бойко повернулась, – извините, – пролепетав это, она опустила взгляд и быстро направилась к двери.

– Твоя очередная цель? – Усмехнулся его друг, когда они остались совершенно одни. – С каких пор тебя потянуло на невзрачных серых мышек?

– Это Натали, – просто объяснил Брендон, а затем направился в другой конец зала, – моё дерьмовое состояние прошлой ночью – её заслуга.

– Иди ты! – Инстинктивно улыбнувшись, воскликнул он, шагая следом. – Хочешь сказать, это та раскованная красотка, которая завела тебя, а затем сбежала, бросив на произвол судьбы? – Он весело усмехнулся. – Черт, а я ведь не хотел верить, когда отец говорил, что именно в таких женщинах таятся самые страстные и смелые обольстительницы.

– С ней что-то не так.

Брендон не видел, но спиной ощущал, как его друг насмешливо приподнял брови.

– Ты сделал такой вывод лишь потому, что эта милая девушка не прыгнула в твою постель после пяти минут знакомства?

– Они все прыгают в неё, Маркус. Рано или поздно. – Открывая дверь, заметил Брендон. – И Натали Хейворт не станет исключением.

– Эта девушка уже вошла в твою жизнь совсем не так, как остальные, – когда они вошли в кабинет, спаренный с конференц-залом, его друг облокотился о стол и сложил на груди руки, – посему, ставлю пять баксов на то, что именно она и станет тем самым исключением, которого я так долго ждал.

– Ставки – не твой конек, – приподняв один уголок губ, напомнил ему Брендон, а затем подошел к барной стойке, – ты итак задолжал мне уже больше двух сотен.

– Что-то подсказывает мне, что на этот раз я сумею отыграться, – Маркус улыбнулся довольнее, – а для пущей уверенности мне не мешает познакомиться с этой Натали немного ближе.

– Ты вначале с Кирстен разберись, – посоветовал Брендон, поворачиваясь к другу и вручая ему стакан со скотчем, – она звонила тебе пять раз, а затем заявилась сюда лично, и моей секретарше пришлось соврать, что тебя нет. Снова.

Приняв напиток из его рук, Маркус ожидаемо скривился.

– Слушай, я уже просто не знаю, как ещё втолковать ей, что между нами всё кончено. – Когда Брендон обошел стол, его друг приподнялся. – Она не слышит меня.

– Вернее, предпочитает не слышать, – подсказал ему бизнесмен, а затем опустился в широкое кожаное кресло, – ты здорово запудрил мозги своей дивной невесте.

– Кирстен не моя невеста, – выделяя каждое слово, поправил его Маркус, занимая место напротив Брендона, – и уж тем более никакая не дивная.

– Она считает иначе.

– Вот это и сводит с ума больше всего, – сосредоточил он своё внимание на данном факте, – я даже предложения ей не делал, понимаешь? Просто сказал, что нам нужно серьезно поговорить. Хотел бросить, а в итоге получил визжащее «да» и поздравления её многочисленных родных, которым она позвонила через три секунды после этого. Три секунды, Бренд. Чертовых три секунды, и я стал самым несчастным мужчиной во всем мире.

Брендон отпил из стакана виски, а затем улыбнулся.

– Тебя пугает её семья?

– Её отец. – Уточнил Маркус. – Уолтер Веласко. Ну тот бывший боксер… то ли непреклонный, то ли непоколебимый…

– «Несгибаемый Уолтер»? – С неприкрытым весельем предположил Брендон. – Многократный чемпион мира? Ты что, умудрился охомутать его дочку? – Увидев ответ в глазах Маркуса, он рассмеялся, а затем сочувственно закачал головой. – Ну и влип же ты, друг мой.

– И без тебя знаю. И это, кстати говоря, совершенно не забавно. Её папаша по стенке меня размажет, если узнает, что я разбил сердце его любимой доченьке.

– Может быть, тебе стоит получше к ней присмотреться? – Предложил Брендон. – К Кирстен?

– Издеваешься?

– Я вполне серьезно, – ответил он, но, при этом, веселья в его взгляде и голосе не убавилось ни на толику, – возможно, она именно та женщина, которая тебе нужна.

– Смерти моей хочешь? – При воспоминании о взбалмошной блондинке, не шибко умной и, к тому же, крайне назойливой, Брендон не сдержал очередной улыбки. – У неё же совершенно отсутствуют тормоза, Бренд. Да, она хороша в постели, черт возьми, и даже очень, иногда я действительно не могу сдерживать влечения, которое испытываю к ней, но жениться? Да меня трясет от одной лишь мысли, что каждое утро я буду слушать её писклявое, убивающее слух пение в душе, а в обед она будет приносить мне имбирный чай и салат из сельдерея, утверждая, что это полезно для повышения потенции, а затем трепать на глазах у всего офиса по щечке и называть своим маленьким медвежонком. Нет, если мне всё-таки придется идти с ней к алтарю, я застрелюсь раньше.

– В любом случае, вариантов у тебя не так много, – иронично напомнил ему Брендон, – ты либо умрешь женатым, либо погибнешь от руки одного из величайших бойцов в мире, дочь которого по твоей вине будет громко рыдать в подушку.

– Между прочим, мог бы и помочь, – слегка насупившись, намекнул ему Маркус, – я уже давно понял, что совершенно бесполезно пытаться выяснить, как у тебя получается так быстро и легко расставаться со всеми своими женщинами, да ещё и оставаться с ними в хороших отношениях. Мне всё равно не постичь этой высокой истины, а твоя болтовня про особый врожденный талант мне не сильно помогает.

Брендон отпил из стакана виски, а затем улыбнулся шире.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Влюби её в себя.

– Извини? – Усмехнулся он. – Спятил?

– Всё разрешит твой врожденный талант, – не унимался Маркус, и Брендону начинало казаться, что тот говорит совсем не шутя, – к тому же, я почти уверен, что ты смог бы расстаться с Кристен и, при этом, подружиться с её отцом.

– Твой план отвратителен, – не переставая улыбаться, заключил Брендон, – и даже я не могу пойти на такую подлость.

– Ты прав, – выдохнув, кивнул Маркус, а затем ненадолго задумался, – Кирстен не плохая, просто… не для меня, понимаешь? Я хочу, чтобы она встретила хорошего парня, полюбила его, добилась взаимности и создала крепкую семью. Она заслуживает это. Но я не готов стать для неё тем парнем.

– Твой план отвратителен, – повторил Брендон, слегка подаваясь вперед, – но в нем есть рациональное зерно. – Прислушавшись, Маркус медленно поднял на него взгляд. – Если ты не можешь бросить её сам, сделай так, чтобы она бросила тебя.

– Кирстен? – Брендон кивнул. – Но как?

– Обнажи перед ней все свои недостатки, – невозмутимо откинувшись на спинку кресла, начал объяснять он, – заставь думать, что не являешься тем идеалом, который она создала в своей голове. Если твоих собственных изъянов будет недостаточно, придумай несуществующие. Узнай, что выводит её из себя, и делай это. Совершай ошибки, но только ни при каких обстоятельствах не заставляй её плакать. Дари цветы, но не те, которые ей нравятся. Забывай о значимых для неё событиях и датах, но обязательно извиняйся, давая понять, что это так же важно для тебя, просто ты такой, как есть. Будь для неё достойным парнем, но не тем, кто ей необходим.

– Это и есть твой врожденный талант, я прав? – После непродолжительного молчания поинтересовался он. Его друг едва заметно пожал плечами, а затем расплылся в довольной улыбке, заставив Маркуса усмехнуться. – Чертов засранец! И ты столько времени держал это в секрете?

– Я пользовался этим приемом лишь дважды за свою жизнь. – Напомнил ему Брендон. – Ты же знаешь, теперь женщины не задерживаются в моей постели дольше, чем на одну ночь.

– Но к Габриэлле это правило не относится. – Верно подметил Маркус. – Насколько мне известно, она с тобой уже около года, а это немалый срок.

– Мы оба свободны, – пояснил свою позицию Брендон, – оба любим риск и эксперименты. Она умна, сексуальна и отлично знает, как доставить удовольствие. Она знает меня и, при этом, абсолютно ничего не требует взамен. У нас нет обязательств по отношению друг к другу, она не назойлива, не задает лишних вопросов, не спорит и не закатывает истерики, а ещё каким-то совершенно дьявольским образом всегда подгадывает тот самый, нужный момент. К тому же, ещё ни одна девушка, с которой я спал, не была настолько же искусна в сексе, как Габриэлла.

– Знаешь, порой мне кажется, что она переделанный мужик, – в который раз выслушав всё это, ухмыльнулся Маркус, – либо ведьма, пытающаяся через твою постель поработить наш мир, потому что настолько идеальных женщин в природе просто нет.

– Меня не интересуют её колониальные планы до тех пор, пока она может меня удовлетворять.

Губы Брендона так же приподнялись в усмешке.

– А, если она захочет поработить тебя? – Иронично спросил Маркус. – Ведь ты можешь даже не заметить, как мисс «идеальные ножки» потащит тебя под венец.

– Этого не будет, – со всей уверенностью заявил Брендон, – тебе прекрасно известно, что я считаю брак полнейшей чушью, которую выдумали люди, не способные дать логическую оценку собственной личности и боящиеся всю жизнь провести в одиночестве.

– Брак выдумали люди, желающие всю свою жизнь провести лишь с одним человеком, – поправил его Маркус. В этом их взгляды всегда расходились.

– Мне такое желание не грозит, – улыбнулся Брендон, – я вполне полигамен.

– Когда влюбишься, заговоришь иначе.

– Я не верю в такую несусветную глупость, как любовь. – В который раз объяснил он другу. – И тебе это так же прекрасно известно.

– Всё меняется, – выдержав небольшую паузу, ответил Маркус, переводя взгляд на зазвонивший на столе телефон.

– Только не в моем мире, – самодовольно улыбнулся Брендон, а затем нажал кнопку громкой связи.

– Да, Хайди.

– Мистер Макгил, звонит Джон Хоук по поводу вашей сегодняшней встречи. Говорит, срочно.

Став серьезнее в лице, Брендон тут же ответил:

– Хорошо, соедини меня с ним.

– Одну минуту.

– Я пойду, – тихо сказал Маркус, указав в сторону другой двери, которая вела не в конференц-зал, а сразу в коридор, и Брендон молча кивнул ему.

– Да, Джон, слушаю, – через несколько секунд ответил он, полностью погрузившись в разговор с одним из основных партнеров «Трифолиума». На протяжении практически всей первой половины дня Брендон просматривал собранные со всех отделов отчеты. С чем-то он соглашался, а где-то вносил необходимые поправки, считая, что работа могла быть выполнена намного лучше. В час у него состоялась встреча с Джоном Хоуком, которая продлилась почти до половины третьего. Затем он вновь погрузился в бумаги и даже не заметил, как пролетело ещё три часа. Хайди несколько раз приносила ему крепкий эспрессо, который он выпивал с удовольствием и полностью, а вот ланчу, в отличие от кофе, не настолько везло. Коробочка с обедом, как это не прискорбно, так и осталась нетронутой. Брендон видел обеспокоенный взгляд своей помощницы уже много сотен раз, и сегодняшний не стал для него чем-то необычным, но, как и во все прошлые разы, девушка смолчала, не сказав ни единого слова.

Взглянув на часы, Брендон понял, что просидел в своем кабинете больше восьми часов, почти ни разу так и не поднявшись с места. Шея затекла от одного положения, а спина начала слегка тянуть и для того, чтобы немного размять мышцы, он решил пройтись. Было почти шесть. Многие сотрудники уже начинали расходиться по своим домам или гостиничным номерам, хотя кое-кто всё ещё продолжал работать. Спустившись на лифте, Брендон вышел на втором этаже и направился к одному из своих самых любимых мест. Облокотившись о перила, он медленно выдохнул и стал наблюдать за тем, как понемногу пустеет здание. Работники спускались со своих этажей, шли по длинному коридору, который открывался перед ним весь, целиком, а затем выходили из больших стеклянных дверей на улицу, покидая место, в которое им предстояло вернуться следующим утром. Он узнавал каждого, несмотря на то, что их были сотни. Знал каждого по имени и помнил, в какой отдел и на какую должность брал. Да, у него была отменная память. Но ещё он считал, что владелец такой огромной и известной по всему миру компании, должен был знать в лицо тех, кто на него работал. Это была его прямая обязанность, и Брендон считал, что достаточно хорошо с ней справлялся.

Офисные этажи всё сильнее погружались в вечернюю безмолвие, и он наслаждался чувством спокойствия и удовлетворения, которое завладевало им в эти мгновения. Что значила эта тишина? То, что закончился ещё один день. То, что они сделали всё задуманное, и ещё на один маленький, но такой важный шаг приблизились к выполнению своей общей цели – открытию отеля в Риме. Еще несколько месяцев, и ремонтные работы будут закончены. Ещё несколько месяцев, и он объявит об открытии «Трифолиума» в столице Италии – в самом её сердце.

Толпа рассосалась, коридор полностью опустел, и Брендон выпрямился, чтобы уйти, но стук каблучков, пронзивший тишину, а ещё какое-то необъяснимое чутье внутри заставили его на мгновение помедлить. И он не прогадал. Она вышла из-за фонтана и, что-то печатая в своем смартфоне, направилась мимо, по тому же самому коридору, по которому буквально несколько минут назад уходили и все остальные. Она была такой же, как и сегодня утром: с тем же растрепанным пучком волос на голове и в том же невероятно соблазнительном платье. Внизу всё вновь предательски заныло.

Хотела ли она его так же, как и он хотел её? Хотя, если рассуждать рационально, навряд ли в этом прекрасном мире существовала такая женщина, которая могла его не хотеть. Нет, не так. Он был уверен, что такая женщина ещё не появилась на свет. И никогда не появится.

Внезапно, будто бы почувствовав на себе его пристальный взгляд, Натали неторопливо повернулась. Когда она подняла голову, их глаза встретились, и Брендон ощутил, как по всему помещению прошелся мощнейший электрический заряд. При одном лишь взгляде на неё и при одном лишь воспоминании о вчерашней ночи, в паху заныло в сто крат сильнее.

Эта женщина сводила его с ума. Черт возьми, он действительно желал её.

Наверное, где-то глубоко внутри себя Брендон допускал, что это пройдет; что, увидев Натали снова, он ничего не испытает, но ошибся. Он испытал.

Девушку кто-то окликнул, и Брендон заметил бежавшую в её сторону Шерон Милз. Натали быстро отвела от него взгляд, едва не выронив из рук телефон, а когда её новая подруга собиралась поднять глаза наверх – видимо для того, чтобы понять, на что она так внимательно смотрела – быстро схватила её под руку и, завертев головой, потащила к выходу.

Брендон забавлялся, наблюдая за тем, как торопливо Натали пыталась покинуть его офис, и мысль о том, что он должен завладеть этой женщиной всё больше нравилась ему и всё сильнее укреплялась в его сознании. Для него это было сродни игре в кошки-мышки, в которой маленький зверек рано или поздно, но попадал в лапы к опытному и более проворному хищнику.

Никто не мог сказать ему «нет». И Натали Хейворт не станет первой в этом несуществующем списке.

Он добьется её. Обязательно добьется.

Улыбнувшись принятому только что решению, Брендон оттолкнулся от перил и, сунув руки в карманы брюк, скользнул подошвой ботинок по плитке, а затем, насвистывая какую-то мелодию, направился в сторону тренажерного зала.

Глава 3

Достав бутылку из холодильника, Натали откупорила её – безмолвно поразившись тому факту, что пробка со свистом не отлетела ей в лоб: а она бы не удивилась и этому, – а затем, немного помедлив, всё же потянулась за бокалом. Несмотря на всё её хреновое состояние, она, как мантру, помнила слова Энди: «как бы жизнь порой не швыряла тебя циферблатом об асфальт, никогда не позволяй себе глушиться алкоголем прямо из горла; полная безысходность – это когда ты лежишь в гробу, остальное, пускай не сразу, но можно исправить». И как она интересно – даже, если и не сразу – исправит то, что произошло в том дурацком клубе? Заставит Брендона Макгила вернуть ей поцелуй?

Нет… это как-то совсем неправильно прозвучало.

Заставит его обо всем забыть? Или лучше скажет, что ночью с ним была вовсе не она, а её сестра-близняшка? Ведь чисто теоретически у неё могла быть сестра близняшка, да?

Боже, какую чушь она несет!…

Рухнув на диван и, сильнее закутавшись в теплый плед, Натали налила бордовую жидкость в бокал, включила телевизор и сделала первый глоток. Непривычный, чуть кисловатый вкус очень скоро стал довольно-приятным и даже чарующим, а попавшийся на глаза сериал – неожиданно расслабляющим, пускай даже у него и не получилось полностью отвлечь её от гнетущих мыслей.

Когда женщина на экране подошла ближе к парню, Натали воскликнула:

– Только не целуй его, милая, будь умнее меня, – она наполнила пятый – или это уже шестой? – бокал, а затем развела руками, – представляешь, что будет, если в следующий серии откроется, что он твой босс? Тогда все твои мечты о карьере просто рухнут. Рухнут, понимаешь? Вот так. – Натали попыталась щелкнуть пальцами, а, когда у неё не вышло, нервно хихикнула. – Тебе ещё и маме нужно будет что-то сказать. А что ты скажешь? – Обратилась она к женщине. – Что напилась и едва не отдалась мужчине после пяти минут знакомства?… О, нееет… – её улыбка стала шире, – …не пяти… трех! Трех минут… – повторила Натали, а затем истерично рассмеялась, – …едва не отдалась мужчине, от которого теперь зависит вся твоя жизнь. Умора, правда?

Натали продолжала смеяться, поэтому не сразу осознала, что знакомый до боли звук, который она услышала был звуком открывающейся входной двери.

– Нат? – Энди скинула туфли, а затем прошла в гостиную. – Послушай, я купила нам два… – переведя на неё взгляд и, наверное, быстро и верно оценив обстановку, она бросила сумку в кресло и устало выдохнула. – Решила выпить?

– Чуть-чуть, – весло приблизив к глазам два параллельно расположенных друг от друга пальчика она попыталась показать подруге это самое «чуть-чуть». Жест получился, надо признаться, весьма нескладным.

– И что за повод? – Опускаясь на край столика, терпеливо поинтересовалась Энди.

Стараясь проглотить нервный смешок, Натали поднесла к губам бокал.

– Праздную свои похороны.

– А, если серьезно?

– А я серьезно. – Она улыбнулась шире. – Что ещё можно праздновать после того, как поцеловала собственного босса.

– Стоп, что? Погоди-ка, ты верно шутишь. – Натали отрицательно мотнула головой. – Нет? Ты действительно поцеловала своего босса? – Теперь утвердительный кивок. – Женщину-босса?

Натали вновь мотнула головой.

– Другого босса. – Ответила она, выставив вперед указательный палец и едва не расплескав содержимое бокала. – И он мужчина.

Когда Натали попыталась сделать ещё один глоток, Энди перехватила её руку и практически выхватила бокал из ослабевших пальцев.

– Хватит на сегодня. Ты достаточно в себя влила. – Натали попыталась было воспротивиться, но слова застряли где-то между звуками «о» и «а». Голова кружилась, однако соображала она всё ещё более или менее нормально. – А теперь рассказывай.

Серьезно посмотрев на подругу, она кивнула, а затем, чуть собравшись с мыслями, ответила:

– После всего, что произошло, для меня есть только два пути. – Убедившись в том, что подруга внимательно её слушает, Натали выговорила. – Меня либо уволят… – призадумавшись, она немного помолчала, и улыбка расползлась по лицу сама собой, – …либо уволят.

– Раньше с арифметикой у тебя было куда лучше, – пристально разглядывая её, шутливо заметила Энди, вынуждая Натали улыбнуться шире и, подавшись вперед, прошептать:

– Это всё алкоголь. И, кажется, с недавних пор он стал причиной всех моих бед.

– Именно поэтому ты продолжаешь напиваться? – Серьезно спросила подруга, вынуждая девушку, откинувшись назад, пожать плечами. – Рассказывай. О каком мужчине идет речь.

Взглянув в глаза подруге, Натали не увидела в них ни толики шутки, и нервно-игривое настроение исчезло так же быстро, как и появилось. А, может быть, вино просто перестало на неё действовать.

– О Брендоне Макгиле, – очень осторожно ответила она, а затем добавила, – моем боссе.

Энди на мгновение замерла, а затем, словно голову её посетила какая-то очень забавная мысль, внезапно улыбнулась.

– О, я поняла. Ты решила меня разыграть, так? Браво, Нат, ведь я почти попалась.

Выдохнув, Натали безвольно уронила голову на спинку дивана, ощутив, как после безудержной веселости и легкости, которые так ненадолго подарил ей алкоголь, теперь она ощущает точно такие же апатию и тяжесть.

– Из стольких людей в том чертовом клубе… именно он подошел ко мне… – вспоминая вчерашний вечер, бормотала она, разглядывая незамысловатый рисунок на обоях, – …и именно его я, вконец лишившись рассудка, поцеловала. Из стольких компаний в этом чертовом городе меня определили именно в «Трифолиум»… и именно его владелец по воле случая оказался моим «парнем на одну ночь». – Едва заметно усмехнувшись, она заключила. – Жизнь решила растоптать все мои мечты.

Пока Энди переваривала произнесенные под алкогольным опьянением признания Натали, сама она мысленно считала отпущенные ей до неминуемого позора часы.

– Погоди… хочешь сказать, что тот парень, с которым ты вчера танцевала… это был Брендон Макгил?! И ты целовалась с ним?! – Ошеломленно ахнула Энди, которую новость о том, что её подруга с кем-то вообще целовалась поразила меньше того факта, кем этот мужчина был. Натали неосознанно кивнула, чем вынудила подругу, подорвавшись, забраться рядом с ней на диван. – Поверить не могу, что ты поцеловала незнакомого парня!

– Сама не могу… – выдохнула Натали, плотнее кутаясь в теплый плед.

– И как он тебе? – Прикусив губу, спросила Энди. – Такой, как о нем говорят?

Натали неторопливо перевела свой опустошенный взгляд на подругу.

– Серьезно? Тебя сейчас именно это интересует?

– Ну… это несомненно очень важная информация, – осторожно начала оправдываться она, – но больше, чем это, я, конечно же, хочу знать, что вы собираетесь с этим делать. – Её глаза загорелись, и, призадумавшись, она даже улыбнулась. – Что ты решила? Переспишь с ним или отошьешь? Хотя, второй вариант здесь вряд ли уместен, ведь он твой босс, да и к тому же, самый закоренелый дон-жуан в городе…. – неумышленно напомнила ей Энди, чем заставила Натали вымученно застонать и, безвольно свалившись на бок, с головой укрыться пледом.

– Завтра же напишу заявление об уходе, – пробормотала она, а затем ощутила, как её подруга подпрыгнула.

– С ума сошла? – Энди сдернула с неё ткань. – И думать об этом забудь!

Натали закрыла лицо руками и снова застонала.

– Я не могу там работать… просто не могу…

– Сможешь! Иначе, что скажешь своей матери, если уйдешь? Она никогда не поверит, что ты уволилась из самой солидной в городе компании по собственному желанию.

Если что-то и могло отрезвить больше, чем добротная пощечина, так это упоминание об Элеонор Хейворт – женщине-карьеристке с железным и властным характером, которая, пойдя против системы, стала одной из самых уважаемых в городе, и которая совершенно точно ждала от своей дочери не меньшего энтузиазма.

– Она убьет меня, – резко сев на диване, осознала Натали, – о, Энди, мне точно конец!

– Успокойся! Ещё не произошло того, из-за чего стоило бы так паниковать.

– По-твоему, не произошло? – Повернувшись к подруге, судорожно выдохнула она. – Перебрав в клубе с алкоголем, я поцеловала незнакомого мужчину, а затем пришла ассистенткой к нему в компанию! Что, если это попадет в газеты и слухи дойдут до мамы? – Застонав, Натали схватилась за волосы. – Она открутит мне голову и повесит в гостиной, как трофей, а из всего остального смастерит чучело!

– Я бы очень хотела успокоить тебя, убедив в том, что ты преувеличиваешь, – коснувшись её плеча, прошептала Энди, – но, даже имея возможность видеть Элеонор Хейворт всего раз, понимаю, что она вполне на это способна.

– Моя жизнь кончена. – Словно не слыша её, вновь повторила Натали, а затем нервно усмехнулась. – Я праздновала не те похороны. Думала, что умру от стыда, когда в очередной раз встречусь с Брендоном Макгилом взглядом, но нет, вероятнее всего, меня убьет моя родная мать!

– Ну всё, хватит. – Не выдержав, её подруга поднялась с дивана, а затем перехватила плед, который Натали уже собиралась было вновь натянуть до самых своих ушей. – Слушай меня очень внимательно. Сейчас ты оставишь все свои дурные мысли о похоронах, заберешься под одеяло и постараешься поспать. А завтра утром примешь душ, выпьешь чашку ароматного капучино, оденешься и, взяв себя в руки, поедешь на работу своей мечты.

Натали очень часто замотала головой.

– Не поеду.

– Поедешь.

– Не поеду! – Безапелляционно заявила она, вскакивая с дивана, как ошпаренная. – Пусть сам Везувий разверзнется, но моя нога больше никогда не переступит порог этой компании! – Переведя дыхание и, сильнее натянув рукава свитера на заледеневшие ладони, она повернулась к подруге, продолжив уже спокойнее. – Как я осмелюсь снова посмотреть этому мужчине в глаза? Как смогу работать с ним, зная, какого он обо мне мнения? Тот поцелуй был ошибкой, чертовой ошибкой, но как я смогу убедить в этом человека, который твердо убежден в том, что я сделала всё это намеренно?

– С чего ты это взяла? – Поднимаясь с дивана, спросила Энди. Не переставая буравить её взглядом, она включила свой «дьявольский сканер». – Есть что-то, о чем ты умолчала? – Внезапно до чертиков сильно захотелось крикнуть: «да!», но, сильнее стиснув зубы, Натали сдержалась. Наверное, подруга заметила это, потому что подошла ближе и изучающе заглянула ей в глаза. – Ты же знаешь, лгать мне бесполезно. Да и выходит это у тебя, скажем так, неважно.

«Думаешь, после того, что между нами произошло, будет благоразумно обращаться друг к другу на «вы»?». Его мягкий с возбуждающими нотками голос, неосознанно всплывший в памяти, заставил всё тело моментально покрыться целым ворохом крошечных мурашек. Натали не хотела думать об этом человеке, но никак не могла выбросить из головы мысль его наполненных азартом и огнем глазах, его сильных и властных руках, его запахе и тех ощущениях, которые пробудил в ней тот случайный, будоражащий кровь поцелуй. Натали хотела бы обо всем забыть, правда, хотела, но не могла. Это было выше её сил. Особенно, учитывая, в каком хмельном состоянии она была.

Понимая, что выговориться ей необходимо намного больше, нежели выспаться, она выдохнула и, собравшись с духом, начала свой рассказ.

***

Голова после вечернего запоя и выпитого целебного настоя от Энди всё ещё гудела и, вылезая из такси, Натали мысленно ругала себя за то, что поддалась пагубной привычке, за которую в её семье, если бы это было возможно, приговаривали бы к расстрелу. Элеонор Хейворт терпеть не могла алкоголь, а особенно, когда им настолько слабовольно злоупотребляли. И, если бы она узнала, чем занималась её единственная дочь, тут же забрала бы её домой, не позволив даже словом возразить в ответ, и посадила бы под домашний арест до конца её жизни, которая в одночасье стала бы мучительно скучной и настолько же никчемной.

Расплатившись с водителем, Натали вошла в здание, прошла по такому уже знакомому ей холлу, а затем остановилась возле лифта и нажала кнопку вызова.

Ночью, после разговора с Энди, она приняла решение. Возможно, неправильное, но однозначно сводящее на нет все её проблемы и избавившее от необходимости заказывать самой себе похоронный марш. Подруга поддержала её, и это стало той самой каплей храбрости, которая была ей так нужна.

Войдя в раскрывшиеся двери лифта, вчера более или менее разобравшись с замысловатым механизмом, Натали отправила его на нужный этаж.

Так и не найдя подходящего объяснения для мамы – а они с Энди за эту весьма долгую ночь перебрали чертову тучу вариантов – подругами было постановлено данную информацию просто-напросто скрыть. «Меньше знаешь, крепче спишь», – гласит одна весьма мудрая поговорка, и Натали решила, что та как нельзя кстати подходит к её ситуации. Если Элеонор Хейворт не будет знать о предложении о стажировке от «Трифолиума», которое поступило её дочери, то и новость о её уходе станет для неё абсолютно бесполезной и совершенно ненужной информацией, а значит, решится и вопрос с похоронами.

Всё ещё пребывая где-то в мире своих отягчающих мыслей, Натали совсем не заметила, как подошла к кабинету. Машинально отжав ручку двери и, толкнув её, она переступила порог.

Томный, едва ли сдержанный, но всё-таки приглушенный стон окутал сознание, вынуждая Натали безотчетно поднять глаза. Блондинка с длинными вьющимися волосами и с не менее длинными – жаль, что не вьющимися – ногами сидела на рабочем столе Брендона Макгила, пока он сам, возвышаясь над ней, зарывался лицом где-то между её силиконовых грудей. Почему силиконовых? Да у таких «вечно ахающих» блондинок они просто не могли быть натуральными. Ей понадобилась всего секунда для того, чтобы уразуметь, что именно происходило на этом самом столе, но мозг, несмотря на свою уникальную понятливость, отреагировал на сие «действо» далеко не сразу. Лишь, когда блондинка в очередной раз застонала и, запрокинув голову, вцепилась своими наманикюренными ногтями мужчине в плечи, она, наконец, пришла в себя.

И Натали была бы не Натали, если бы она смогла выйти из кабинета незамеченной и, не попав, при этом, впросак.

Резко попятившись назад, она зацепилась за непонятно откуда взявшийся провод – снова, что б его! – споткнулась и едва не упала. По инерции схватившись за высокую стойку у двери, на которой лежал какой-то незамысловатый серый шар, Натали случайно уронила его, заставив с тяжелым звуком удариться о пол и покатиться по паркету.

Неосознанно вскинув голову, она увидела две пары впялившихся в её глаз и, поняв, что сдала себя со всеми потрохами, вскрикнула:

– Ох, Боже правый! Простите-простите-простите! – Натали резко отвернулась, чтобы не смущать своего босса и его невесту – а, возможно, в первую очередь и саму себя – а затем скривилась и с силой прикусила нижнюю губу. Дура-дура-дура! И почему же ты такая неуклюжая! – Мне очень и очень жаль! – Повторила она, пытаясь хоть немного себя обелить. – Я… зайду попозже.

Практически вылетев из кабинета Брендона, Натали остановилась у стены и, прижавшись к ней спиной, прикрыла глаза. Сердце колотилось, словно бешеное, а дыхание, отчего-то, стало необъяснимо сбивчивым. Страх. Это был страх. Что же ещё могло вызвать в ней такие ощущения?

– Дура-дура-дура… – тихо, но теперь уже вслух ругала себя Натали, – …мало тебе ночного прецедента в клубе, так ты ещё и босса решила застукать в таком… неудобном положении. Дура!

Приближающийся стук каблучков в кабинете вынудил её выпрямиться и постараться во что бы то ни стало взять себя в руки. Этот звук, словно часы, отсчитывал секунды до её полного и неминуемого краха. Может быть, ещё не поздно убежать? Спрятаться под лестницей или затеряться среди других работников? Взгляд упал на красную кнопку в стене, спрятанную под защитной белой крышкой. Безумная идея мгновенно пробралась в голову. А, может быть, включить пожарную сигнализацию? Тогда, возможно, во всей этой суете все забудут о её позоре, и ей не придется краснеть перед самим Брендоном Макгилом, который, о Боже, сейчас был, наверное, дико зол!

Её размышления о скорой смерти прервал звук открывающейся двери. Та блондинка, которая буквально пару минут назад сидела полуголая на столе её босса, теперь, улыбаясь, смотрела точно на неё. «Красивая, – промелькнуло в голове у Натали, – и даже очень. Большие зеленые глаза, кошачьи; ровные белые зубы; дерзкий и уверенный в себе взгляд; осанка; длинные до ушей ноги… Афродита, не иначе».

– Брнедон просил передать, что теперь ты можешь зайти. – Сладким голосом пропела Богиня с ярко-красными губами. Немного помедлив, но всё-таки взяв себя в руки, Натали сделала шаг к двери, и уже собиралась было взяться на ручку, но сладкий голос заставил её остановиться. – Ах да, милая, будь так любезна, в следующий раз, когда захочешь войти в этот кабинет без предварительной записи, не забудь постучаться. Кто знает, в какой позиции мы будем. Не хотелось бы ненароком тебя травмировать.

Улыбнувшись ещё шире, она поморщила маленький вздернутый носик, а затем направилась прямиком к лифту, при этом, сексуально виляя своими идеальными бедрами.

В ней вообще были изъяны?

Решив не думать больше об Афродите и не обращать внимания на её последнее весьма едкое замечание, Натали неторопливо отвернулась. В любом случае, она навряд ли ещё когда-либо пересечется с «Мисс идеальные ножки». По крайней мере, уж точно не здесь.

Выдохнув, она поднесла кулачок к двери, собираясь постучать, но замерла. Какое решение при данных обстоятельствах будет наилучшим: зайти в кабинет или же не зайти? Ко второму, если говорить откровенно, она склонялась больше. Но как же поступить? И тут, словно услышав её вопрос, в два ровных столбика в голове начали вырисовываться плюсы и минусы её мыслей о «побеге». Брендон уже видел её, и совершенно точно понимает, что ей что-то было нужно – это минус. Ко всему прочему, он ждет её – именно так, уходя, сказала Афродита – и это также минус. С другой стороны, Натали может избежать его праведного гнева – это плюс. К тому же, побег исключает возможность натворить что-то ещё, что лишь ещё больше усугубит её и без того хреновое положение – и это тоже несомненный плюс. Правда вот само слово «побег» совершенно её не устраивало. Да, она не отличалась самоуверенностью и не была бесстрашной, но и трусихой выглядеть совсем не хотела.

Хотя, если то, что она собиралась сделать не трусость, то тогда, что?

– Ну же, Нат, ты справишься. Всего-то пара минут позора, неужели ты не выдержишь? И не через такое проходила. – Успокаивала себя Натали, понимая, что минусов у её решения сбежать определенно было намного больше, нежели плюсов, и большую часть из них она просто не хотела озвучивать.

Сделав глубокий вдох, Натали встряхнулась, а затем, отбросив бестолковые мысли прочь, осторожно толкнула дверь. Готовила она себя, надо признаться, к самому худшему. В голове мелькнул ни один возможный образ Брендона Макгила: от яростного до чрезвычайно яростного. Но каково же было её удивление, когда, подняв на своего босса глаза, в ответ он… улыбнулся ей.

Брендон Макгил, мужчина, чьему удовлетворению она так бесцеремонно помешала, улыбался ей, словно чеширской кот, во все свои безупречные тридцать два зуба, и, кажется, ни капельки не злился.

Разве такое вообще может быть?!

Натали понимала, что должна что-то сказать, однако обнаженная мускулистая грудь, так соблазнительно выглядывающая из-под расстегнутой белой рубашки мешала и сосредоточиться, и начать думать. Точнее она думала, только вот явно не головой. Та была беспорядочно завалена похотливыми и абсолютно бесстыдными мыслями, которые, обескураживая, заставляли молчать, выставляя её перед начальником полной и совершеннейшей дурой.

– Хотели сказать что-то, мисс Хейворт, или пришли просто посмотреть?

Несколько раз сморгнув и немного придя в себя, Натали подняла глаза чуть выше и увидела, как губы Брендона изогнулись в самодовольной ухмылке. Вот же шмель мохнатый! Он ещё и насмехается! И, да, почему ей в голову внезапно пришел именно шмель она понятия не имела.

– Не могли бы вы… рубашку застегнуть, – попросила она, стараясь не смотреть на его офигенно крутое тело, от которого – Господи, что греха таить – её бросало в самый настоящий жар.

– Вас смущает вид моей обнаженной груди?

Вот не мог без этого вопроса обойтись?!

– Нисколько, – выдавила из себя Натали, очень надеясь, что он не расслышит в её голосе фальшивые нотки, – можете хоть вовсе снять её, мне-то что.

Ну вот и зачем она это сказала? Мало ей той ситуации с клубом, она решила окончательно опустить себя в его глазах?!

Ей казалось, что Брендон вновь скажет что-то колкое, но, вместо этого, он улыбнулся и медленно опустился в своё широкое кожаное кресло:

– Если с этим разобрались, могу я, наконец узнать, по какой причине вы так торопились войти в мою дверь, что даже не потрудились в неё постучаться?

– Как будто вы потрудились её запереть, – пробормотала она себе под нос.

– Вы что-то сказали?

– Говорю, если бы знала, что вы заняты, то не посмела бы войти. – Громко сказала Натали, решившись поднять на него взгляд. Слава Богу, что все пуговицы этой чертовой рубашки были застегнуты! – Мне очень жаль, что я помешала вашим… переговорам.

По всей видимости, подобное наименование, которое она дала происходящему здесь всего пару минут назад грязному совокуплению, позабавило Брендона, потому что он тут же улыбнулся веселее и шире.

Да что она, черт подери, делает не так?!

– Вы что-то принесли? – Он посмотрел на листок бумаги, который она всё это время сжимала в руках и Натали поняла, что, кажется, делала это слишком сильно. Она слегка ослабила пальцы, а затем, на свою беду, вновь ощутив, как страх покрывает кожу маленькими крупицами мурашек, вспомнила, зачем собственно сюда пришла. Прежняя смелость моментально испарилась, словно её и вовсе никогда не бывало. Секунды текли, а подходящий ответ всё никак не приходил в голову. К счастью, он и не потребовался. Брендон всё сделал за неё. – Позволите?

Когда он протянул руку, она немного помедлила, но затем всё-таки отдала ему треклятый листок.

Ну, была не была.

По мере того, как глаза синеглазого Адониса – она совершенно не поняла, как дала ему прозвище – бегали по тексту, лицо его неумолимо менялось. Наконец, брови Брендона слегка приподнялись, а затем он нарушил тишину:

– Подаете в отставку? После одного дня стажировки? – Отчаянно глуша в себе осуждающий голос подруги, Натали хотела было всё объяснить – по крайней мере, постараться – но он не позволил ей и слова вставить. – И в чем же причина такого вашего решения, мисс Хейворт? Вам настолько не понравилось у нас, что вы решили уйти? Что именно вас не утроило? Может быть, вы разочарованы масштабами компании? Или не удовлетворены окладом? А, может быть, работники отнеслись к вам недостаточно радушно?

– Дело вовсе не в этом… – начала было говорить Натали, полагая, что синеглазый Адонис вот-вот её перебьет, но ничего подобного он не сделал, и слова как-то сами собой снова застряли в горле.

– Продолжайте, мисс Хейворт. Я весь внимание.

«Ну, хватит, Нат, не трусь. Скажи этому мужчине всё прямо и в лицо. Ты должна сделать это. Тебе ведь и самой это нужно, так? В конце концов, произнести несколько заранее отрепетированных слов – не так уж и трудно. По крайней мере, ей так казалось утром перед зеркалом…».

– Полагаю, будет крайне неуместно стажироваться в вашей компании после произошедшего в клубе.

Вот так, девочка, ты молодец.

Не так уж и страшно, верно?

– А что произошло в клубе? – С явной заинтересованностью вдруг спросил Брендон, подаваясь вперед и сцепляя свои пальцы в замок. От подобного вопроса Натали даже невольно замерла.

Он что, издевается?

– Думаю, что вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, мистер Макгил.

– Возможно. – Согласился он. – Но, несмотря на это, мне бы очень хотелось услышать о произошедшем именно от вас, Натали.

От того, с какой необъяснимой чувственностью Брендон произнес её имя, дыхание бессознательно перехватило, а по позвоночнику забегал обжигающий мороз. Сердце забилось быстрее, а в горле, при одном лишь воспоминании о том треклятом поцелуе, мгновенно пересохло. Господи, да что с ней такое? Никак не находя ответа на собственный же вопрос, она продолжала молча смотреть на синеглазого Адониса, который вне всяких сомнений получал колоссальное удовольствие от того, в каком неудобном положении заставил её оказаться. Однако ни это, ни даже то, какой задницей он сейчас был в её глазах, ни на толику не угомонило её гулко отстукивающего пульса.

– Мисс Хейворт?

Его мягкий голос вывел её из оцепенения.

– Вы пригласили меня на танец, – почти прошептала она, наотрез не понимая, как у него получается так ловко ею манипулировать.

– И?

– И я выпила достаточно много для того, чтобы согласиться, – протараторила она, наивно полагая – а больше даже надеясь – что таким ответом он удовлетворится, но ошиблась.

– И это всё? – Играя с ней, Брендон подталкивал Натали к признанию, которого она так надеялась избежать. Но все её надежды, как это обычно и было, рухнули, как карточный домик. В один миг.

Ну и плевать. Хуже уже вряд ли будет.

Сглотнув, чтобы хоть немного смочить образовавшуюся пустыню внутри, она очень тихо прочистила горло, а затем ответила:

– И я вас поцеловала.

Господи, дай ей сил…

– Что? Не могли бы вы повторить чуть громче? – По-видимому, сдерживая своё бушующее веселье, попросил Брендон, нахально делая вид, что не расслышал её слов.

Он что, хотел, чтобы она повторила? Ну уж нет, хватит с этого напыщенного хорька!… Хорек? Причем здесь вообще хорек?

– Прошу вас, подпишите моё заявление, и давайте покончим с этим как можно скорее.

Эти слова она произнесла достаточно громко, желая поскорее убраться из этого кабинета и здания, чтобы больше не видеть его лица, не ощущать запаха и не вспоминать горячие, настойчивые губы, которые уже второй день не просто сводили её с ума, а превращали в ополоумевшую неврастеничку.

Слышала бы её сейчас Энди, точно не похвалила бы. Накричала бы. А в добавок ещё и обвинила бы в бесхребетности и отсутствии силы воли. Вот, чего-чего, а с волей у них, на самом деле, отношения были на исключительно «вы». И, если бы проблемы ограничивались лишь бесконтрольным поглощением фисташково-миндального мороженого…

– Простите, Натали, – твердый голос Брендона прервал её размышления, – но я не подпишу заявление.

Не ожидая подобного, она резко вскинула голову, столкнувшись теперь уже, по всей видимости, с серьезной стороной его многогранной личности.

– Что? Но вы не можете не подписать! – Когда его брови вновь взлетели вверх, осознав свою ошибку, она сделала попытку исправиться. – То есть… это моё решение, и я прошу вас его уважать.

– Я уважаю. – Без тени язвительности ответил он. – Но считаю, что, когда человек – не важно, работник компании или же просто ваш сосед – берет на себя какие-либо обязательства, вместе с ними он также и возлагает на себя некоторую ответственность. – Невольно посмотрев на поднимающегося со своего места Брендона, Натали изумилась тому, как быстро мягкость в его глазах стала жестким и непрошибаемым льдом. – Придя в эту компанию, вы зарекомендовали себя, как ответственного работника, а приняв предложение Корделии Вудс – возложили на себя ответственность за её проект. Вы ведь всё ещё помните про этот проект, мисс Хейворт?

Конечно же, она помнила. Более того – ей безумно не терпелось стать его частью. Когда вчера Натали покинула этот самый кабинет, у дверей её перехватила Корделия и, не желая слушать возражения, уволокла в кафе наверху для того, чтобы в тишине и приятной, неформальной обстановке обсудить некоторые детали предстоящей им совместной работы. Натали влюбилась в этот проект моментально, потерялась в нем, пропала и полностью растворилась. Голову тут же посетило бесчисленное количество идей и замыслов. Она уже видела многие дизайнерские решения для магазина и даже представляла, какой может быть хорошая, завлекающая реклама. Вот только, как бы сильно человеку порой не хотелось остаться, бывает, что он вынужден уйти.

– Уверена, что вы очень быстро найдете другого человека на это место, – с горечью ответила она, стараясь, однако, изо всех сил не выказать, как сильно её это расстраивало.

– Вы правы. – Признался он, медленно огибая стол и приближаясь к ней. – Я без труда нашел бы вам замену, вот только всё дело в том, мисс Хейворт, что Корделия Вудс требует для своего проекта именно вас. И никакая иная кандидатура на это место её не интересует.

Натали никак не ожидала подобного поворота. Неужели владельцу одной из самых крупных компаний в мире действительно выдвинули подобное условие?

– Но ведь… мы познакомились только вчера… – обретя дар речи, пробормотала Натали, пытаясь всё сказанное торопливо разбросать по полочкам.

– Бывает, что и одного короткого мгновения вполне достаточно. – Тихо ответил Брендон, и лишь после этого она заметила, что синие глаза Диониса не только находятся слишком близко к её, но ещё и – черт возьми! – мастерски электризуют и намагничивают всё внутри, заставляя чувствовать совершенно неестественную для неё неловкость. Ту, которую не мог вызвать в ней ни один другой мужчина.

– Я… всё же прошу вас подписать заявление, – словно мантру, повторила Натали, не переставая мысленно твердить себе, что она всё делает правильно.

– От вредных привычек нелегко избавиться. – Внезапно произнес он, и уголки его губ легко и безумно сексуально приподнялись. Снова намекал на то, что она любит сбегать? Снова… Иисусе, что делала с ней его улыбка… а ведь они были знакомы без года сутки!… Разделяемые ничтожно малым расстоянием, они оба не отводили друг от друга пристальных взглядов. Натали могла бы поклясться, что её сердце в эту самую секунду билось, как у той крохотной птички колибри – так же бешено и гулко – и она не понимала, как такое большое оно умещается внутри. – Хорошо, мисс Хейворт. Раз вы всё окончательно решили, я подпишу заявление.

Его голос завораживал, лишая её возможности рассуждать здраво… стоп. Она не ослышалось? Подпишет?

– Подпишите? – Выдохнула Натали, понимая, что её только что словно обухом по голове шарахнули.

Он кивнул, а затем, отвернувшись, предоставив ей возможность свободно дышать, направился к своему столу. Подпишет. Брендон Макгил подпишет её заявление. Она должна бы прыгать до потолка, так почему же тогда её одолевают совершенно противоположные чувства?

«Нет, Натали, не смей. Приняла решение – теперь, не сворачивая с этого пути, иди по нему до самого конца. Это то, чего ты хотела. И это то, что решит все твои проблемы».

– Только сперва решите, как объясните всё своей матери. – Внезапно добавил Брендон, пододвигая к себе заявление. – Она была весьма польщена, узнав, что вы стали частью моей компании, каково же будет её разочарование, когда вы скажете ей, что решили уйти.

Натали не поверила своим ушам. Ей казалось, что она спит, и все его слова – лишь дурной сон, от которого до чертиков сильно хотелось очнуться. Это не может быть правдой. Просто не может.

– Вы говорили с моей мамой? – Одними губами прошептала она, всё ещё надеясь, что вот сейчас он удивленно посмотрит на неё, всем своим видом давая ей понять, что всё это глупости, которые она сама себе и придумала. И что слов, которые она услышала, он не произносил вовсе.

Однако все её надежды, словно замок, возведенный на песке, размыло ледяным приливом, как только Брендон дал свой ответ.

– Не я, мой секретарь. Для того, чтобы заполнить некоторые пробелы в личном деле, Хайди пришлось разыскать номер ваших родителей и задать им соответствующие вопросы.

– Вы… – Натали едва дышала. Всё пропало! Господи, всё, в самом деле, пропало! – …Разве ваша секретарша не могла вначале позвонить мне?

– Она сделала это первым делом, – спокойно ответил он, открывая какую-то папку, – но вы, по всей видимости, были настолько заняты, что решили просто-напросто отключить свой телефон.

Натали вспомнила, что, действительно, сделала нечто подобное. На утро она обнаружила четыре пропущенных вызова с неизвестного номера, но решила не перезванивать, подумав, что тот, кому она понадобилась, если будет нужно, позвонит снова. Или найдет иной способ связаться с ней.

Дура, и как ей вообще в голову пришло отключить телефон?!

– Теперь моя мама знает о стажировке… – пробормотала она голосом, которым обычно осужденным зачитывают их приговор, а затем безвольно упала в широкое кожаное кресло и, не сдержавшись, нервно усмехнулась, – …мне конец.

Оторвавшись от бумаг, Брендон неторопливо поднял на неё глаза. Даже не смотря на него, она улавливала – чувствовала – его сосредоточенный взгляд.

– Что, если она узнает о той ночи? Что, если… – застонав, она закрыла лицо ладонями, – …она убьет меня. Теперь мне точно из этого не выбраться. Я обречена и меня похоронят молодой!

– Вы в порядке? – Осторожно осведомился Брендон и Натали резко одернула руки, со всей яростью, с какой только могла, посмотрев на своего всё ещё начальника.

– Нет, мистер Макгил, я совсем не в порядке! Вы загубили мою жизнь! Дважды!

Его брови изумленно взлетели вверх.

– Загубил вашу жизнь?

– Уничтожили меня! – Резко вскочив с кресла, она начала ходить по кабинету. – Похоронили мою карьеру! И сделали самой ужасной дочерью в глазах во всем идеальной матери!

– Тем, что велел своей секретарше позвонить? – Так же осторожно спросил он, всё ещё ничего не понимая.

– Тем, что велели ей выложить про меня всю правду! – Сделав вдох, Натали немного тормознула себя – то, что она кричала на своего все ещё начальника показывало её не с самой лучшей стороны. Слышала бы сейчас свою дочь Элеонор, и это добило бы её окончательно! Завертев головой, она на мгновение прикрыла глаза, а затем выдохнула. – Мама не должна была узнать о том, что я устроилась в «Трифолиум».

– Считаете это настолько постыдным?

Его вопрос заставил её открыть глаза.

– Я считаю вашу компанию лучшей среди прочих, мистер Макгил. И то, о чем я писала в своей анкете – чистая правда. Я действительно хочу здесь работать.

– Так что же вас останавливает?

– Вы знаете, – на выдохе призналась она, уверенная в том, что синеглазый Адонис всё поймет, и оказалась права.

Брендон снова поднялся со своего места, а затем, не отводя взгляда от её лица, вновь обогнул стол, но на этот раз остановился от неё на достаточно позволительном расстоянии.

– То, что произошло между нами в клубе, здесь и сейчас не имеет для меня значения. – Без единого намека на иронию, начал говорить он. – Вы были изрядно пьяны, и я тоже. Именно поэтому случилось то, что случилось, и изменить это, насколько вы понимаете, мы оба не в силах. Но, если вы готовы попробовать начать всё сначала, я так же готов обо всем забыть. – Мысли в голове путались, и Натали знала, что, если этот мужчина сделает ещё хотя бы шаг по направлению к ней, она перестанет мыслить здраво. Эту свою новую особенность она с легкостью уяснила меньше, чем за сутки. – Я действительно вижу в вас потенциал, Натали. И для того, чтобы не лишиться клиента, мне нужно, чтобы проект магазина вели именно вы. Для вас же, я полагаю, при данных обстоятельствах лучшем решением будет остаться, так как, насколько мне стало понятно, ваша семья не одобрит столь скоропостижный и необоснованный уход из этой компании. Таким образом, выходит, что мы поможем друг другу.

В общем-то, за исключением некоторых несущественных деталей, Брендон попал в точку. Конечно же, Натали ни за что не станет говорить ему о том, на что была способна Элеонор Хейворт, а способна она была, увы, слишком на многое. Эта женщина ни за что и никогда не поверила бы в то, что её дочь по собственной воле отказалась от карьеры в одной из самых солидных и перспективных компаний в мире, не имея на то адекватных и обоснованных причин. Придумать таковую она бы всё равно не смогла – да даже если бы и смогла, ей бы никто не поверил – а говорить правду было бы равносильно самоубийству. Лучше уж сразу застрелиться.

По итогу, не добившись от своей дочери ничего, кроме очевидного вранья, Элеонор начала бы своё собственное расследование, которое закончилось бы лишь тогда, когда она докопалась бы до истины. А она докопалась бы. Убрав со своего пути всё и вся, узнала бы и про клуб, и про алкоголь, и про поцелуй. И ещё вдобавок нарыла бы кучу другого грязного белья, которое вытаскивать перед матерью Натали хотела ещё меньше, чем работать с Брендоном Макгилом.

И выбор у неё, скажем так, был не шибко большой.

– Если вам нужно ещё время, я могу вам его предоставить, – нарушил тишину синеглазый Адонис, вынуждая Натали прервать свои размышления. Его глаза вновь смягчились, и на какое-то мгновение ей даже показалось, что она увидела в них слабое, едва заметное смятение.

– Вы действительно смогли бы забыть о той ночи? – Тихо спросила она, не ожидая от себя подобной смелости, но, вместе с тем, не смея отступать. – Словно мы совсем не знакомы? Будто бы вы не знаете меня? Действительно смогли бы сохранить всё в тайне?

Ответ не заставил себя долго ждать. Брендон сделал к ней шаг.

– Если это единственное, что удерживает вас от работы в «Трифолиуме»… – короткая пауза, взгляд, смотрящий прямо в душу, – …да, я смогу разыграть этот спектакль и сделать вид, что той ночи никогда не было.

Натали не знала, играл ли с ней один из самых знаменитых повес в городе, или же говорил чистую правду, но кивнула, понимая, что у неё нет другого выбора.

– Хорошо. Давайте начнем сначала. – Она подняла на него взгляд, а затем вытянула вперед руку. – Натали Хейворт. Ваш новый стажер.

Ей почудилось, что в глазах Брендона заплясали обжигающие огоньки, распространяющиеся по кабинету искрящимися вспышками. Уголок его рта дернулся почти незаметно, что могло показаться, этого не было и вовсе, а затем он протянул руку в ответ.

– Брендон Макгил. Владелец компании «Трифолиум».

Когда их ладони соприкоснулись, Натали ощутила, как сквозь кожу прошло невидимое глазу и необъяснимое разуму электричество, заставляющее всё тело моментально отреагировать на опасную близость. Наивно полагая, что сумеет со всем справиться, она даже не представляла, как сильно обманывается, как и то, насколько круто после этого дня изменится вся её жизнь.