Условный рефлекс

Глава 4

– Возьмем вот эту, и вон ту, и ещё эти две, – Шерон, любезно согласившаяся помочь Натали побольше узнать о компании изнутри, неторопливо вела её мимо стоящих в ряд стеллажей архива и нагружала её уже итак изрядно отяжелевшие руки рабочими папками, сооружая из них высокую башенку, – о, вот эта тоже будет весьма полезна – в ней есть всё о самых знаменитых и дорогих проектах «Трифолиума». – С этими словами она взгромоздила наверх ещё одну, кажется, самую объемную, папку. – Ещё должно быть что-то о требованиях к проектам и их оформлению…

– А ты спрашивала, почему я считаю себя закоренелой неудачницей, – усмехнулась Натали, пока её новая знакомая водила пальцем по корешкам, – даже ваша сетевая база, которая, по твоим словам, не давала осечки вот уже много лет, решила сделать это именно сегодня, когда мне понадобилось такое чудовищное количество информации.

– Ты не должна связывать это с собой, – мягко ответила Шерон, вытаскивая нужную папку, – любое информационное хранилище, работающее через сеть, как и любая техника, рано или поздно дает сбой. Из строя выходят даже люди, что уж о машинах говорить.

– Кажется, больше я не утащу, – почувствовав заметное прибавление в весе, выдохнула Натали, понимая, что колени начинают слегка подгибаться.

– Не волнуйся, я помогу, – сердечно улыбнулась девушка, а затем повернулась к полкам и продолжила задумчиво бегать по ним глазами, – только прихватим кое-что ещё.

Пока Шерон искала нужные папки, Натали невольно, уже в который раз за день вернулась к мыслям о мужчине, после встречи с которым, похоже, начинала терять итак с трудом приобретенный после переезда из родного города душевный покой. Брендон Макгил прочно засел в её голове даже несмотря на то, что знакомы они были от силы два дня. Хотя навряд ли это вообще можно было назвать знакомством, ведь, если говорить откровенно, то она совершенно ничего о нем не знала. Не считая того, что выносилось на публичное обсуждение, и что по неволе попадалось Натали на глаза. Попадалось ей немногое, однако, некоторые подробности из частной жизни мужчины, несколько лет подряд возглавляющего «рейтинг самых красивых, успешных и сексапильных холостяков по версии журнала ELLE», становясь достоянием общественности, почти всегда переходили грани дозволенного. По крайней мере, личной ей очень бы не хотелось, чтобы весь мир знал, какого размера её детородный орган и сколько раз за ночь она может доставить своей партнерше удовольствие.

Если бы была мужчиной.

Но она не мужчина.

Слава Богу.

Но всё же… вопросы, вопросы, вопросы… сколько же их!

Прикусив губу, Натали попыталась удержать их внутри, но не смогла.

– Владелец компании… ты знаешь его? Ну, в смысле, что он за человек. Правда ли то, что говорят о нем в новостях или пишут в журналах. – Когда Шерон повернулась к ней, Натали изо всех сил попыталась изобразить полную невозмутимость. – Просто интересно, на кого я на самом деле работаю.

По всей видимости, такого объяснения оказалось достаточно.

– Репортеры, как и журналисты, всю жизнь гонятся за сенсациями. – Понимая, какой информацией она может располагать, с охотой начала девушка. – Большинство из них ищут правду и хотят доносить эту правду до народа, но проблема состоит в том, что и те, и другие очень любят делать шум из ничего.

– То есть преувеличивать действительность?

– Именно. – Доставая ещё одну папку с полки, Шерон взяла себе несколько из её стопки. – Конечно, мистера Макгила едва ли можно назвать непорочной добродетелью, и всё, что ты слышишь о нём, в большинстве своём – правда, но это не изменяет того факта, что он не только справедливый и честный руководитель, который, что бы ни произошло, встанет на защиту любого из своих подчиненных, но ещё и очень хороший человек.

– Правда?

Кивок.

– Мужчины либо ненавидят его, либо стремятся хоть немного соответствовать его уровню. Первые – в основном конкуренты или же те, кто попросту исходят черной завистью. Но это там, в реальном мире, за этими стенами, так как в компании его просто обожают. – Улыбка Шерон стала шире. – Девушки сходят по нему с ума, в тайне мечтая или же всерьез намереваясь стать той единственной, которой окажется под силу приручить дикого зверя. – Она иронично усмехнулась. – На него, безусловно, западают не все, но таких, к сожалению, подавляющее меньшинство.

– А к какой группе относишься ты?

Натали не знала, зачем вообще спросила подобное, но, как известно, сказанного назад не воротишь.

– К той, у которой на чары этого человека врожденный иммунитет, – игриво ответила Шерон, а затем, уловив легкое недоумение в её глазах, рассмеялась, – моё сердце занято. Давным-давно и навсегда.

Изловчившись, чтобы не выронить папки, она подняла вверх руку, и, переведя на неё взгляд, Натали заметила на её безымянном пальце красивое, но довольно скромное обручальное кольцо.

– О, я… поздравляю. Уже определились с датой?

Шерон кивнула.

– Двадцать второе. То самое, что наступает уже в следующем месяце. – Говоря это, её новая знакомая явно нервничала. – Времени остается всё меньше и меньше, а дел, как обычно, невпроворот. Боюсь не успеть сделать всё задуманное, но стараюсь гнать дурные мысли прочь.

– Ты справишься, – тепло улыбнулась ей Натали, когда они направились к двери, – а если будет казаться, что всё потеряно, знай – я, как Чип и Дейл, тут же поспешу к тебе на помощь.

Как и предполагала Натали, Шерон весело рассмеялась.

– Обожала этот мультик в детстве. О, кстати! Совсем забыла сказать. – Прикрыв дверь архива, девушка повернулась к ней. – Если будут вопросы или потребуется помощь – обращайся. Мой стол возле кабинета Лорен. Либо можешь позвонить, номер я тебе напишу. Сама Лорен из-за большого количества новых проектов очень занята, и выкроить лишнюю минутку для неё сложно, но, если вопрос будет срочным, требующим её непосредственного вмешательства – не сомневайся, она всё решит.

– Поняла.

– Так, дамскую комнату я тебе показала, ресторан и все прилегающие к нему комнаты для персонала тоже… что ещё… было что-то ещё… мне кажется, я что-то забыла…

– Уверена, что нет, – весело улыбнулась Натали, – но, даже, если ты что-то и забыла, чего просто не может быть, то я всегда могу тебе позвонить, ведь так? И мы всё исправим.

– Ты права, прости, – выдохнув и улыбнувшись шире, Шерон взгромоздила папки на её стол, – из-за свадьбы я стала немного нервной, – взяв бумагу и ручку, она начала царапать на ней номер, – мой внутренний. Ну, и сотовый на всякий случай, вдруг понадобится.

– Спасибо.

– Что касается Корделии Вудс и её проекта… – Шерон запнулась, а затем, скользнув взглядом по столу, коснулась ладонью лба и устало выдохнула, – …кажется, я оставила папки со всеми данными в архиве. Вернусь за ними, а ты подожди меня тут.

– Не беспокойся, я сама могу сходить.

– Уверена?

– Абсолютно. Ты итак потратила на меня слишком много времени, а ведь тебе ещё нужно позвонить поставщикам и договориться о завтрашнем совещании.

– Поставщики! Совещание! – Шерон взволнованно подорвалась с места. – Точно! Я пойду улажу это, а ты пока начни вникать во всю суть работы, хорошо? – Она повернулась, чтобы умчаться к своему месту, но помедлила. – Не забудь папки из архива.

– Не забуду.

Шерон развернулась, но затем, словно что-то забыв, вновь повернулась обратно.

– И зови, если что.

– Хорошо-хорошо, – рассмеялась Натали, – у меня ведь теперь есть твой номер.

– Номер… да, есть. Хорошо.

Шерон отвернулась, а когда повернулась, собираясь снова что-то сказать, Натали её опередила.

– Поставщики и совещание!

– Убежала, – кивнула Шерон, вынуждая девушку, провожая её взглядом, улыбнуться шире.

Архив. Папки. Корделия Вудс.

Прокрутив эти важные понятия в своей голове ещё раз, Натали направилась в сторону хранилища. Забытые материалы лежали на столике в дальнем углу, и она поспешно направилась к ним, решив не задерживаться и поскорее начать работу, которой – в этом не было сомнений – не только из-за предстоящего изучения внутреннего механизма компании, но и из-за вверенного ей проекта ювелирного магазина у неё будет немало.

Говорят, что если с самого начала в работе у человека что-то не заладилось - её личная череда неудач началась с треклятого поцелуя в клубе – то беды будут сопровождать его на протяжении всего пути. Конечно, из любого правила бывают свои исключения. Но это совершенно точно не относится к ней. «Натали Хейворт» и «Ходячая Беда» – всегда тождественные понятия, и это является максимально возможным, общеизвестным фактом. Проще говоря – каждый, кто хоть немного знал её, имел честь лицезреть знаменитый ураган Сан-Каликсто во всем его величии и силе.

Преувеличивала ли она, говоря всё это? Ничуть.

Ведь только отмеченный самой Госпожой Неудачей человек мог, потянувшись за нужными материалами, больно удариться о металлический стол, а затем, резко отпрянув, навалиться на рядом стоящий стеллаж, заставив несколько папок, вывалившись с задней стороны, тяжело упасть на пол. Ну и почему у чертового стеллажа нет задней стенки?!

– Вы в порядке? – Кто именно задал этот вопрос, войдя через раскрытую дверь Натали не увидела. Лишь поняла, что это был мужчина. Понять остальное помешала металлическая полка, внезапно слетевшая с крепежа и накренившаяся в её сторону. – Осторожно!

Натали отскочила в сторону как раз вовремя. Странно. Массивная часть конструкции обрушилась на пол, и полки внезапно стали падать одна за другой, едва не отбив ей ноги. Некогда целый стеллаж попросту развалился практически на половину.

– Черт возьми! Вы не поранились? – Сглатывая, Натали продолжала смотреть на учиненный ею погром, мысленно ужасаясь последствиям, к которым могла бы в этот раз привести её неуклюжесть. – Старая и хлипкая конструкция. Давно собирались заменить, но так как сюда редко кто заходит, в суете об этой необходимости все забыли.

Мужские руки осторожно поддерживали её под локти, словно подготовленные к тому, что она может вот-вот свалиться в обморок.

– Может, хотите воды?

Натали непроизвольно, находясь где-то в прострации, завертела головой.

– Нет, я… нужно собрать здесь всё…

Она попыталась было опуститься на колени, но незнакомец остановил её, заставляя подняться.

– Бога ради, вы шутите? Я больше и на шаг не подпущу вас к этому сооружению. Секунду. – Краем глаза Натали заметила, как потянувшись к карману, он достал из него мобильный. – Анна. Свяжись с нашими поставщиками и договорись о замене всех стеллажей в архиве. Да. Ещё обязательно проконтролируй наличие у каждого из них задней стенки. Что-то легкое. Чем безопаснее, тем лучше. Цена не важна. Конечно. Спасибо. – Убрав телефон обратно, мужчина снова обратился к ней. – Давайте выйдем, хорошо? Идти можете? – Идти-то она могла, а вот говорить – вряд ли. Господи, за что ты так с ней? Наказываешь за тот треклятый поцелуй? Хорошо, она больше не станет целоваться! Совсем! И особенно с НИМ! – Я могу чем-то вам помочь?

– Поверните время вспять и предупредите о последствиях пяти бокалов коктейля из-за которых я вляпалась во всю эту историю, – неосознанно пробормотала Натали, когда они переступили порог хранилища. Кто тянул её за язык – неизвестно. Её сознание просто наивно полагало, что такой ответ совершенно ни о чем незнакомцу не скажет. Как выяснилось позже – оно ошибалось.

– Натали, верно? Наша новая стажерка? – Она вскинула голову, думая, что, наверное, мужчине известно о ней из-за вполне объяснимых слухов, но, увидев знакомое лицо, оторопела, осознав, что вовсе не в слухах было дело. – Вы можете не вспомнить, но мы виделись вчера, когда вы как ошпаренная вылетали из кабинета Брендона. Маркус Эванс, партнер компании. – Затем он улыбнулся шире. – Ну, что-то вроде того.

Вот же влипла, вот же влипла, вот же влипла-а-а-а! С вероятностью 50 на 50 Маркус может быть другом Адониса. И, если процент отклонялся совершенно не в её сторону – а в этом, если быть честной, сомнений у неё практически не было – то он прекрасно понял пропущенный ею неуместный комментарий, потому что знает о клубе и поцелуе! Дура-дура-дура!

Стоп. Хватит. Нужно остановить панику. Нужно быть невозмутимой. Да. Она сумеет. Должна суметь.

– Ох, я… мне так стыдно за вчера и… – она указала рукой на дверь, – …за сломанный стеллаж…

– Вчера вы не сделали ничего из того, чего нужно было бы стыдиться. Если кому и краснеть, то мне, ведь это именно я ворвался в кабинет Брендона и помешал вашему с ним разговору. А что касается маленького бедлама, который вы учудили в архиве… – пожав плечами, он запустил руки в карманы джинсов – …что ж, неудачные дни бывают у всех, не так ли?

От его мягкой и искренней улыбки на душе стало по-необыкновенному тепло, и уголки губ безотчетно приподнялись в ответ.

– Не со мной. Хотите верьте, хотите нет, но, кажется, вся моя жизнь – это один сплошной неудачный день, который не собирается кончаться.

– Упрямится? Хотите я потолкую с ним? Ну, по-мужски.

Натали улыбнулась шире.

– Что вы можете? Вызовете его на дуэль?

– Если не поймет по-хорошему – непременно, – с ещё более задорной улыбкой ответил Маркус, и заставляя её весело рассмеяться, – я рад, что смог хоть немного поднять вам настроение.

– Спасибо, мистер Эванс.

– Маркус, – поправил он её, – не люблю эти формальности.

– Я… – Натали ощутила, как вернулись прежние нерешительность и боязливость, – …не уверена, что называть вас по имени допустимо для такой, как я.

– Такой, как вы? – От прежней улыбки в одно мгновение не осталось и следа.

Натали знала, что Маркус ждет ответа на свой вопрос, поэтому заставила себя собраться с мыслями.

– Я стажерка… подчиненная. – Подобрав более подходящее слово, ответила Натали. – А вы – партнер компании. По установленным правилам отношения между людьми подобных должностей должны выстраиваться в строго официальной форме. Я… лишь стараюсь придерживаться этих правил.

– То есть для того, чтобы вы согласились обращаться ко мне по имени, мне нужно написать заявление об уходе? – Он внезапно усмехнулся, а затем устремил взгляд вверх. – Если подумать, то звучит довольно неплохо. Я бы отдохнул. Не помню, когда в последний раз брал отпуск.

Лицо Маркуса стало настолько сосредоточенным и отрешенным, словно решение, которое он только что озвучил вслух было самым взвешенным и рассудительном в его жизни.

– Вы ведь несерьезно? – Осторожно спросила Натали, понимая, что с потрохами выдает свою растерянность. – Скажите, что шутите.

Задумчивое лицо оставалось задумчивым недолго. Очень скоро его осветила уже знакомая улыбка, от которой с обеих сторон на щеках появились симпатичные ямочки.

– Шучу. Конечно же, шучу. Я не ушел бы из «Трифолиума» даже под угрозой смерти. Здесь мой дом. А все эти люди – моя семья. – Натали невольно оглядела этаж. – Наша семья. Брендон пытался создать не просто компанию, а место, в котором каждый добровольно оставлял бы частичку своей души. Оставлял бы своё сердце, чтобы, уходя, всегда хотеть вернуться. – Она подняла на Маркуса глаза. – Он хотел помочь работникам ощутить себя в компании, как дома, потому что знал, что большую часть своей жизни каждый из них проводит именно здесь.

– И ему это удалось, – тихо закончила за него Натали, наконец, понимая, что именно ощутила в ту минуту, как переступила порог «Трифолиума». Тепло. Уют. Дом. Она не могла распознать эти чувства раньше, но теперь точно знала их имена. Они витали в воздухе. Им дышал каждый находящийся здесь человек. Это ощущалось в настроении, которое она улавливала. В улыбках, жестах, взглядах.

Как ему это удавалось? Как такую огромную компанию с таким колоссальным количеством персонала можно было превратить в большую, дружную семью? Как?

За следующие семь часов Натали полностью ознакомилась со внутренними правилами компании и распорядком дня, а также подтянула свои знания по истории её становления, развития и основных направлениях деятельности. На глаза попалось даже несколько весьма занимательных фактов, о которых раньше она никогда не слышала.

– Домой не идешь? – Оторвавшись от печатных листов, она подняла на Шерон взгляд, замечая, что их этаж, как, вероятно, и всё здание, начинает понемногу пустеть.

– Ещё нет. Хочу закончить с этой папкой.

– Ты так и не ходила на обед, верно? – Догадалась девушка, по всей видимости, понимая, что её новой подопечной так и не хватило смелости отложить работу больше, чем на две минуты.

– Съела сэндвич.

– Я знаю тебя два дня, но этого уже достаточно для того, чтобы поставить тебе диагноз.

Переворачивая страницу, Натали улыбнулась.

– Считаешь меня чокнутой?

– Ответственной. – Объяснила Шерон, а затем наморщила свой носик. – И немного чокнутой, да. – Они одновременно улыбнулись, а затем её наставница добавила. – Хотя бы кофе выпей. В комнате отдыха есть кофеварка. Она такой капучино варит, что ты после первого же глотка оказываешься в самом настоящем раю. – Выдохнув, она запрокинула голову и блаженно застонала. – Клянусь, я таких машин за всю свою жизнь не встречала. Будь она мужчиной, я бы на ней женилась.

Натали тихо рассмеялась, а затем благодарно кивнула:

– Я учту.

– Всё, я убежала. Сойер уже, наверное, заждался. Долго не сиди!

– Ладно, – проводив Шерон веселым взглядом, она вновь погрузилась в рабочие материалы.

Шли часы. Спать хотелось безумно и положение не спасала даже наспех заваренная третья по счету чашка чая из пакетика. Видела бы Элеонор Хейворт, какую «шелуху», как она любила говорить, употребляла её дочь, точно по головке бы не погладила. Накричала бы, прочила бы многочасовую нотацию о вреде подобного напитка, затем забила бы её рабочий стол настоящим листовым чаем и только после этого бы, возможно, успокоилась. Что тоже, кстати говоря, далеко не факт. И это она ещё не знала, что её дочка питается, в большинстве своём, одними полуфабрикатами, так как времени готовить что-то полезное и здоровое нет ни у неё, ни у Энди. За сегодняшний сэндвич с сыром она получила бы по первое число. И это в свои осознанные двадцать пять лет. Интересно, до какого возраста она будет бояться материнского гнева?

Выдохнув, Натали откинулась на спинку стула и позволила себе на мгновение сомкнуть отяжелевшие веки. Не лучшее её решение, потому как так в сон клонило лишь сильнее, но усталость брала верх, и сопротивляться ей не было фактически никаких сил. Минута. Вторая. Возможно, третья. Понимая, что начинает проваливаться в непроглядную темноту, она открыла глаза, и взгляд непроизвольно упал на часы, висевшие на противоположной стене. 9:26 вечера. Автобус отбудет с остановки через четыре минуты. Последний автобус. Её автобус. Её…

Черт, автобус!

Натали вскочила со своего места, едва не скинув со стола все разложенные на нем папки. Конечно же, она зацепилась за основание стула, чуть было не распластавшись морской звездой на паркете, но кое-как всё же удержалась на ногах. Схватив сумочку, она выключила свою лампу, а затем вылетела в коридор.

– Давай же, давай, ну же… – она не переставая нажимала на кнопку лифта, словно от её стараний, пожалев её, он должен был бы приехать намного быстрее.

Когда створки, наконец, открылись – а ей показалось, что до этого момента прошла целая вечность – Натали забежала внутрь, а затем направила кабину на первый этаж. Две минуты. Всего какие-то две минуты, и последний на сегодня автобус уедет без одного пассажира. Ну почему эта махина не может чуточку ускориться?! Почему именно сегодня она двигается, как черепаха?!

Вылетев из лифта, она побежала по коридору, мимо журчащего фонтана, изо всех сил стараясь не потерять по дороге сумочку, которая при каждом шаге неминуемо соскальзывала с плеча. Каблуки, стучащие в тишине пустующего холла, лишь добавляли ситуации трагизма. Преодолев кажущееся бесконечным расстояние, Натали провела пропуском по датчику, а затем вышла через турникет и практически пулей пронеслась сквозь крутящиеся двери на входе.

– До завтра, Хэнк! – Махнула она высокому, немного тучноватому охраннику, с которым, надо признаться, невольно подружилась. Она говорила, что утром потеряла свой пропуск? Точнее, думала, что потеряла. Ей пришлось перерыть всю сумочку, и даже ни один раз, чтобы через пятнадцать минут, которые она сетовала на свою чертову нерасторопность, узнать, что он висит на шнурке на её шее. То, что всё это время Хэнк старательно пытался ей сказать. И то, что она в упор не слышала.

– Да завтра, мисс Натали.

Так. От офиса до остановки было не больше двух минут неспешной, прогулочной ходьбы. Если она ускорится и побежит, то, возможно…

– Нет-нет-нет-нет-нет! – Увидев, как за крайним пассажиром закрываются двери, Натали перешла на бег, едва не потеряв по пути итак неплотно сидящую на плече сумочку, но, как и было предначертано злодейкой судьбой, её бедственного положения это не спасло. Зашумев, автобус тронулся с места, а затем скрылся за поворотом. – Уфф… – устало выдохнув, она остановилась и на мгновение прикрыла глаза, чтобы успокоиться.

А чего она ждала? Что сегодня ей внезапно повезет? Что фортуна, столько лет проходящая мимо, в этот вечер окажется на её стороне?

Не удержавшись, Натали нервно усмехнулась.

Только в мечтах, девочка, не иначе.

Звук подъезжающей машины, которая, как подсказывал ей разум, либо ехала очень медленно, либо тормозила, побудил Натали открыть глаза. Дорогой черный автомобиль – в марках она, к сожалению, не разбиралась – остановился прямо перед ней, и его тонированное стекло начало неторопливо опускаться. Её друзья и знакомые на таких шикарных машинах не разъезжали, а значит, тот, кто находился за рулем, хотел или же спросить у неё дорогу – что, наверное, полнейшая глупость – или же попытаться снять на сегодняшнюю ночь… – а это ещё большая глупость. Кто бы её снял? Наверное, только пьяный или сумасшедший. В любом случае, часы показывали половину десятого вечера. Кругом фактически не было ни души. А она – молодая девушка, одиноко стоящая посреди опустевшей улицы, ожидаемо привлекала к себе внимание. Пускай даже это было внимание в стельку пьяного психопата.

Кричать. Если что, она будет кричать.

Чуть сильнее стиснув пальцами плотный ремешок сумочки, Натали сделала вдох.

Бог свидетель, в ту самую секунду, когда стекло окончательно опустилось, она ожидала увидеть кого угодно – даже самого Дьявола – но никак не предполагала, что встретится с проникновенными синими глазами Адониса, от смелого взгляда которых её каждый раз неумолимо прошибало током.

– Садитесь, – его голос прозвучал и требовательно, и мягко одновременно. Натали пару раз сморгнула, а, когда, наконец, осознала, что не спит, выпалила:

– Зачем?

Брендон посмотрел на неё, как на полную идиотку. Чем угодно могла поклясться, именно так и посмотрел!

– Собираетесь стоять здесь до утра? – Ну вот, даже и ответил так же! – Конечно, отсюда до работы значительно ближе, но, думаю, вам всё-таки хочется попасть домой.

– Да. – Тут же призналась Натали.

– Тогда садитесь.

– Нет. – Её ответ прозвучал настолько резко и, по всей видимости, неожиданно, что брови Брендона удивленно взлетели вверх. – То есть… не стоит. Скоро приедет мой автобус.

– Тот самый, на который вы опоздали?

Господи, а она-то наивно полагала, что её позорного марафона никто не видел.

– Я подожду следующего. Не мой маршрут, но через несколько остановок можно пересесть на другой, а там всего пара кварталов и…

– Не глупите, Натали. – Прервав её, выдохнул Брендон. – Это неудобно. К тому же, на улице поднялся шквальный ветер, а у вас с собой нет ничего теплого. Неужели вы так сильно хотите заболеть?

– Я… поймаю машину.

– На которую вам придется немало потратиться. – Не переставал настаивать он. – А я предлагаю довезти вас бесплатно. – Когда она промолчала, отчего-то обдумывая его слова, на лице Адониса появилась слабая, но заметная улыбка. – Ну же, мисс Хейворт, я не кусаюсь.

Последние слова Брендон произнес с такой неприкрытой насмешкой, что внутри всё тут же закипело от негодования. Неужели он, в самом деле, полагает, что она может его бояться?! Вот уж дудки! Не родился ещё тот человек, которого Натали Хейворт боялась бы!

Её мать была не в счет.

Сделав шаг вперед, она потянулась к ручке и, отжав её, решительно забралась внутрь автомобиля. Сказать по правде, вся её холеная смелость сошла на нет сразу же, как только, захлопнув дверцу, она ощутила знакомый аромат ладана, амбры и мускатного ореха, как и в тот вечер в клубе, заполнивший собой всё пространство вокруг.

Дыши, девочка, просто дыши.

Вывернув руль, Брендон чуть отвернул голову к окну, но Натали смогла уловить промелькнувшую на его губах улыбку – легкую, непринужденную, какую-то довольную. Или просто показалось?

Некоторое время они молчали, слушая едва доносившийся до ушей звук мотора, пока Натали внезапно не поймала себя на мысли о том, что для человека, не сведущего, по какому адресу она живет, едет он слишком уверенно. И самое главное – правильно.

Да, от всего творившегося в голове сумасшествия она напрочь забыла о том, что, садясь в машину к малознакомому мужчине, вызвавшемуся подвезти её до дома, нужно так, хотя бы просто между делом, сообщить ему свой адрес, но не мог же он мысли её прочитать, ведь так?

– Откуда вы знаете направление? – Повернувшись к нему, Натали невольно подумала о том, какой прекрасный у этого мужчины был профиль. Действительно, Бог, не иначе.

– Я знаю о своих сотрудниках всё, что необходимо.

– Вы держите в памяти домашние адреса нескольких сотен человек?!

Он серьезно? Как такое вообще возможно?

– У меня исключительная память.

– О, – перед глазами тут же всплыл образ Уолтера О’Брайана, – так вы чудаковатый.

– Прости? – Когда Брендон повернулся к ней, она тут же отвернулась, стыдливо прикусив губу.

Вот же ляпнула! И причем здесь персонаж из сериала?!

– Я имею ввиду… у вас айкью, наверное, очень высокое.

– Никогда не узнавал.

– Шутите? – Спокойнее, Натали, спокойнее. Подпрыгивать на сиденье вовсе не обязательно. – То есть… мне на вашем месте было бы интересно пройти тест, – ровно закончила она, стараясь дышать и больше не дергаться, как эпилептик. Боже, ну что за дьявольский парфюм использовал этот мужчина? Почему он так опьяняюще на неё действовал?

Порывистый и малообъяснимый стон наслаждения чуть было не слетел с неожиданно пересохших губ, но Натали удалось вовремя его сдержать. Святой Буратино, ей сейчас вот только застонать в его присутствии не хватало! Как будто поцелуя было мало!!

– Я мог бы устроить это, – поворачивая за угол, вдруг произнес Брендон, заставляя её замереть, – завтра же пригласить в компанию специалиста, который поможет вам узнать уровень вашего интеллекта.

Уровень её интеллекта?!

– Уровень моего интеллекта? – Безотчетно повторила она, не зная, смеяться ей или плакать.

– Вам же было интересно. Я предоставлю вам такую возможность.

– Только мне?

– Разумеется, и остальным сотрудникам тоже. – По идее, это должно было её успокоить. – Данный тест будет хорошей проверкой. К тому же, я смогу понять, кто и на что способен на самом деле.

Не успокоило.

Уровень её интеллекта. Брендон Макгил намеревался проверить уровень её интеллекта. Господи, да он же у неё явно на нуле. Или ниже! Интересно, ниже бывает?

Хватит, девочка, тебе стоит замолчать, пока ты не сморозила ещё какую-нибудь глупость и не навлекла на себя ещё больше неприятностей. На сегодня было достаточно.

– Что скажете? Вам нравится идея?

Святой Буратино, не оставь её.

«Ммм-угу», – поджав губы, промычала Натали, а затем выдохнула и мысленно чертыхнулась несколько десятков раз подряд.

Запах. Легкий. Дурманящий. Обволакивающий. Он сводил её с ума. Разве такое может быть? Ведь она знала этого мужчину всего два дня. Каких-то два чертовых дня, а её голова уже напоминала работающий на полную мощность миксер, в котором без передышки перемалывались её мысли. Что он делал с ней? И, главное, почему?

Разве Брендон Макгил был каким-то необыкновенным мужчиной? Конечно, бесспорно, он был высок и красив, умен и мужественен. К слову сказать – тестостерон из его крепкого и явно подтянутого тела бил неиссякаемым фонтаном, и она не могла его не замечать. Но, даже несмотря на это, он оставался всего лишь одним из. Да таких по улицам Калифорнии ходили тысячи! Их на каждом шагу можно было встретить. Так почему же именно от него всё внутри словно бы переворачивалось? Почему, когда он смотрел на неё или просто находился рядом, её пульс начинал биться чаще?

Разве это не глупо? Разве не аномально?

Тихо кашлянув, Натали отвернулась к окну, пытаясь отвлечься и подумать о чем-то, не связанным с этим молодым-темноволосым-красивым-сексапильным-мускулистым-широкоплечим… – девочка, остановись – …Адонисом.

Квартира, ей нужно заплатить за квартиру. И покормить кошку миссис Вайн – утром женщина позвонила ей и сказала, что задержится у сына в Нью-Йорке ещё на несколько дней. Ко всему прочему, нужно не забыть полить дома цветы, иначе им с Энди придется выбросить ещё один «убитый» ими горшок – пятый за месяц, что весьма прискорбно. Ещё – и об этом Натали хотелось думать меньше всего – она должна была позвонить маме. Они не говорили уже три дня, и, если она, будучи нареченная блудной дочерью, не сообщит о себе нынче вечером, то Элеонор Хейворт – Боже, не допусти – сообщит о себе сама. Точнее сказать, бросит все свои дела и прилетит первым же рейсом, а ей только этой проблемы и не доставало для полного букета. Лучше уж вытерпеть получасовой разговор по телефону, выслушав уже давным-давно выученные наизусть наставления, нежели позволить своей властной и бескомпромиссной матери проникнуть в её маленький, уютный мирок и разрушить его, заставив тот рухнуть, как карточный домик – по щелчку и за одну секунду.

Деньги. Кошка. Цветы. Мама. Деньги. Кошка. Цветы. Мама. Кажется, работает. Деньги. Кошка. Цветы. Мама. Деньги. Кошка. Цветы…

– Кстати, как продвигаются ваши дела? – Нарушил молчание Брендон. – Понемногу осваиваетесь в компании?

– Да. Спасибо.

Коротко. Она будет отвечать очень-и-очень коротко.

– Жалобы есть?

– Нет. Никаких.

– То есть, вам нравится в «Трифолиуме»? – Не заканчивал он свой допрос.

Натали машинально стиснула пальцами ремешок сумочки.

– Безусловно.

Адонис не ответил. Только-только она расслабилась, понадеявшись на то, что больше говорить они не станут, как все её надежды – впрочем, в этом не было ничего неожиданного – вдребезги разбились.

– Уже начали работать над проектом?

По пояснице пробежал колющий холодок беспокойства.

Наверное, нужно было бы слегка приврать, ведь это, несомненно, добавило бы ей определенные баллы, которые мысленно, каждому своему сотруднику присваивает любой хороший руководитель. Этому всегда учила её мама. Как и тому, что при некоторых обстоятельствах обман становился не грехом, а необходимостью, в которой ей стоило учиться видеть для себя выгоду.

Но вся беда была в том, что сама она вовсе так не считала. А ложь, какой бы та ни была, претила ей.

– Я… изучала внутренние распорядки и историю компании. – Решившись, призналась она. – Подумала, что, прежде, чем браться за такой серьезный проект, будет правильно для начала узнать о месте, в котором он собирается быть реализован.

Брендон качнул головой, и Натали даже почудилось, что он слабо улыбнулся.

– Недурно, мисс Хейворт. Признаюсь, вы меня удивили.

– Удивила? – Она повернулась к нему, всё ещё сомневаясь, что верно уловила его настроение.

– Далеко не каждый профессионал задумается о подобном. Желание как можно быстрее отхватить свой кусок, часто оказывающийся достаточно внушительным, затуманивает разум. Особенно если этот разум настолько же простодушен и не искушен, как ваш. – Простодушен? Не искушен? О чем он… когда его глаза нашли её, Натали завороженно замерла, не сумев закончить, кажется, теперь уже безвозвратно утерянную мысль. – А ещё вы были честны. Это первое и основное качество, которым должен обладать человек, желающий на меня работать. И именно этот критерий является для меня определяющим.

– То есть… если бы я сказала вам неправду…

– Я уволил бы вас, – подтвердил Брендон её догадку.

– А если бы вы не узнали о моей лжи? – Снова глупость! – Ну, чисто теоретически. – Попыталась быстро исправиться она. – Это не означает, что я собираюсь лгать вам, мне просто любопытно.

По всей видимости, её вопрос прозвучал настолько наивно и по-детски, что уголки его губ даже игриво приподнялись.

– Я узнаю обо всем, что происходит в моей компании, Натали. Рано или поздно. Запомните это.

Возможности ответить Брендон ей не дал.

Отвернувшись, он выбрался из машины, и, словно очнувшись от какого-то забвения, Натали поняла, что за разговором даже не заметила, как они остановились, оказавшись возле её дома. Обойдя машину, Брендон подошел к её двери, а затем распахнул её, по-джентельменски протягивая ей свою руку.

Честно признаться, она немного оторопела, но, незаметно выдохнув, всё же заставила себя – лишь потому, что того требовали приличия – вложить пальцы в его раскрытую ладонь. От тепла, которое мгновенно распространилось по венам, Натали ощутила неестественную слабость, которая едва не выдала её, когда она встала на свои предательски ватные ноги. От того, что Брендон стоял почти вплотную к корпусу автомобиля, после её шага они оказались друг от друга всего в паре ничтожных дюймов. Дыхание знакомо участилось, и Натали опустила взгляд, чтобы, не поддавшись гипнозу его глаз, внезапно не перестать себя контролировать. А она могла перестать. В этом не было сомнений.

Господи, когда она стала такой безвольной? И почему именно с Ним?

– Вы часто дышите, – прошептал он, и от томных ноток в его голосе стало лишь хуже, – я слышу, как часто стучит ваше маленькое сердечко. Вам страшно? – Секунда. Вторая. Третья. – Вы боитесь меня?

– Нет. Я не боюсь вас. – Её голос едва не дрогнул.

– Тогда почему отводите взгляд?

Да потому что она за себя не ручалась… Боже, в самом деле, не ручалась…

– Просто устала.

– Посмотрите на меня. – Она помедлила, изо всех сил, что было мочи, умоляя Небеса уберечь её от повторной ошибки. – Ну же, Натали, я прошу всего лишь поднять взгляд. Вы ведь сами сказали, что не боитесь меня. Или же на самом деле это не так?

Если Брендон Макгил преследовал своей целью заставить её признать своё поражение, то ему это прекрасно удалось. 1:0 в пользу опытного манипулятора-сердцееда, которому она, поддавшись провокации, дала желанный ответ. Он обнаружил его сразу же, стоило ему лишь на мгновение заглянуть в её ничего не скрывающие глаза. Глаза – зеркало нашей души, кажется, так говорят? Так вот вся её душа сейчас была обнажена перед тем, кто видел каждое рождающееся внутри неё чувство, улавливал каждую эмоцию, ни одну из которых не получалось утаить.

Натали никогда раньше не испытывала ничего подобного. Она и боялась, и одновременно желала всего того безумства, которое вызывал в ней самый обсуждаемый и противоречивый холостяк города. Любитель развлечений, скандалов и передряг с одной стороны, и успешный бизнесмен, с которым мечтали сотрудничать и на которого ровнялись – с другой. Повеса и дамский угодник, умудрившийся, однако, не вызвать ненависти ни у одной из своих бывших, которых было, насколько она знала со слов Энди, столько, что можно было «напечатать целый многотомник». Мужчина, сводящий её с ума, заставляющий балансировать где-то на грани, от которого она должна была бы бежать без задних ног.

Должна была бы…

Господи, во что она ввязывалась?…

Поблизости громко завопила сигнализация, и Натали, придя в себя, тут же сморгнула. Она отшатнулась от Брендона, чуть было не потеряв своё и без того шаткое равновесие, но на ногах, к счастью, устояла.

– Ох, уже поздно, так что… – она сделала шаг назад, – …я пойду. – Затем второй. – Спасибо, что подвезли. – Третий. – Спасли мой кошелек. – И ещё один. – И не позволили заболеть. – Натали заметила веселые искорки, появившиеся в его взгляде, а затем и нескрываемую усмешку, заставившую его лицо просиять. – Если вам когда-нибудь будет нужна моя помощь… подвезти я вас, конечно, не смогу… машины-то ведь у меня нет… но, если понадобится что-то ещё…

Она выдохнула, мысленно ругая себя за чушь, которую наговорила. Зато вот Брендон Макгил, кажется, остался её словами крайне доволен.

– Понадобится, мисс Хейворт. Не сомневайтесь.

Двусмысленность своего предложения она осознала не сразу.

Святой Буратино, лучше бы и вовсе не осознавала.

– Ну, я тогда… пойду. – Она сделала ещё несколько шагов, пока, не увеличив расстояние между ними до максимума, не уперлась в дверь подъезда. – До завтра, мистер Макгил.

– До завтра, Натали.

Секунда. Вторая. Третья. Развернувшись, дрожащими пальцами она набрала код от домофона, а затем, открыв дверь, переступила порог и, дождавшись, пока замок защелкнется, прислонилась спиной к холодной стали и прикрыла глаза, пытаясь унять своё сумасшедшее сердцебиение.

Услышав едва уловимое скольжение шин по асфальту, Натали неторопливо подошла к окну, а затем осторожно выглянула через него на улицу. Наблюдая за тем, как удаляется черный тонированный автомобиль, теперь, оставшись наедине с собой, она пыталась понять, что такого было в этом мужчине, что каждая клеточка её тела так отзывалась на его близость. Наверное, нужно было бы быть полной идиоткой, чтобы не понять, чем именно был этот огонь, который разжигали в ней его обезоруживающий взгляд, чувственные прикосновения и дурманящий запах. Желание – вот, что это было. И осознание этого, принятие этого, пугало её сильнее, чем непонимание и неизвестность.

Поднимаясь на свой этаж, Натали не переставала прокручивать в голове миллион самых различных вопросов, пытаясь на каждый отыскать подходящий ответ, но лишь один из них не давал ей покоя больше остальных. Лишь один бередил душу и заставлял бояться каждого последующего дня.

Потому что с его приходом, всякий раз, снова и снова, она будет бороться с собой, со своими мыслями и чувствами, со своими принципами и опасениями, не зная, сможет ли справиться с этим роковым влечением и, если нет… к чему оно её приведет.

Глава 5

Находясь на достаточном расстоянии от своего друга, Маркус принял стойку «глухой защиты», вытянув вперед согнутые в локтях руки, и закрывая ими лицо. Наклонив голову вниз, Брендон выставил ударную руку вперед, а затем атаковал. Его соперник уклонился, отпрыгнув в сторону, а затем они оба стали медленно двигаться по периметру ринга, не отрывая друг от друга сосредоточенных взглядов. В этом кровавом, порой, действительно, варварском спорте расслабляться было нельзя. Бокс, как жизнь – проморгаешь удар, и она безжалостно опрокинет тебя мордой об асфальт, действуя так, чтобы больше ты уже никогда не поднялся.

Маркус был не только здоров, как бык, но и, помимо всего прочего, мог похвастаться хорошим, можно было даже сказать, образцовым телосложением – широкие плечи, развитая мускулатура, высокий рост и сильные, крепкие руки. Его удар без лени и халатности несколько раз в неделю отрабатывался на кожаном снаряде, но, по сравнению с ударом соперника, ему всё ещё не доставало скорости.

– Сила удара равна массе, приумноженной на ускорение, – напомнил Брендон, с профессиональной ловкостью сойдя с линии атаки.

– Снова курс физики?

– Будем повторять его до тех пор, пока ты не отправишь меня в нокаут.

Маркус усмехнулся.

– Ждать осталось недолго.

Качнув головой, он сделал выпад, резко сократив вновь образовавшуюся между ними дистанцию, а затем ударил Брендона под руки. Тот ответил другу точно таким же ударом – более сильным, отточенным долгими и упорными годами тренировок. И не столько на боксерской груше, сколько на собственной тени, сжимая в руках гантели и с каждым месяцем увеличивая их вес.

Удар. Ещё один. И ещё.

В этот момент они не были друзьями. Не были даже людьми. Сейчас они напоминали двух хищников, сражающихся за своё место в стае. Сражающихся не на жизнь, а на смерть. Головой каждый из них хорошо понимал, что другой – не враг, но оба, заглушая голос разума, били во всю возможную и допустимую силу, снова и снова оттачивая свою тактику, выискивая болевые точки противника, пытаясь, во что бы то ни стало, победить. Так было правильно. Потому что на ринге не существовало «своих»: друзей, семьи, любимых. Если ты надел перчатки и собираешься сражаться – и не важно, тренируешься ли ты или же принимаешь бой – ты должен делать это по-настоящему. В любом случае. Потому что только так ты сможешь чего-то добиться. И никак иначе.

Выпад. Уклон. Снова выпад. Маркус нагнулся и отпрыгнул в сторону, но, на мгновение потеряв концентрацию, получил заслуженный удар в ребро. Собравшись и сделав резкий выдох, он атаковал, попадая Брендону в плечо, а затем ещё и в корпус – на этот раз резче, почти так, как нужно. Столкновение. Ещё. И ещё. Выставив защиту, Брендон отразил наступление, а затем резко напав, заставил Маркуса пропустить несколько ударов, угодивших ему под руки, а затем и в живот. Последние минуты на ринге были мощными и жесткими, и эти чувства ни на секунду не уступали своего места жалости и состраданию. Уклон. Выпад. Удар. Блок. Отход в сторону. Снова выпад.

Выдохнув, Брендон встретился взглядом с другом, давая ему понять, что для них обоих всё уже давно предрешено. Что исход этого боя просто не может быть иным. Сделав серию мощных и резких ударов, лишивших Маркуса последних сил и необходимого внимания, он отправил соперника в нокаут.

Отсчитав положенные по правилам десять секунд, которые его соперник, улыбаясь, провел, лежа лицом на мате, Брендон поднялся с колен, а затем протянул ему руку.

– Уже лучше, – заключил он, когда его друг схватил его за запястье, – но всё ещё недостаточно быстро.

– Завтра проведем реванш, – поднимаясь, объявил Маркус, – и вот тогда я тебя уложу.

Брендон усмехнулся.

– Если бы ты только знал, как сильно я этого жду.

– Так уж и быть, доставлю тебе такое удовольствие.

Обменявшись понятными только им двоим взглядами, они одновременно улыбнулись, а затем мимолетно, по-товарищески соприкоснулись лбами. Это было не просто приятельство. Они были семьей. Знакомые с детства, пронесшие свою дружбу через года и испытания, они слишком хорошо узнали друг друга и слишком важными друг для друга стали. Не имея кровного родства, они были роднее и ближе, чем единоутробные братья. И, найдя такую связь, уже не собирались её терять.

– Стоит ли удивляться, что на вас снова уставилась вся женская половина зала? – Улыбнулась Лорен, наклоняясь и пролезая между канатами. – Когда вы здесь, мокрые и обнаженные по пояс, ни одна девушка не в состоянии сосредоточиться на занятиях.

– И лишь тебя одну, Лори, мы не можем покорить своим обаянием, – весело подметил Маркус, вызывая на лице девушки широкую улыбку.

– Не можете, Марки, ты прав. Потому что я вполне счастлива в браке.

– Если бы Виктор не был моим другом, меня бы кольцо на твоем пальце не остановило. Я бы украл тебя и увез на дикие острова.

– Тебе нужно жениться, милый, и как можно скорее, – рассмеялась Лорен, а затем перевела взгляд на Брендона, – кандидатки есть?

– Эй-эй-эй, стоп! Почему ты спрашиваешь это у него? Вы что-то замышляете? – Возмутился Маркус, вынуждая улыбку на лице Брендона расползтись сильнее.

– Я работаю над этим, – кивнув, негромко ответил он, вынуждая друга отшатнуться.

– Это ещё какого черта значит?

– Пойдем, – увиливая от темы, усмехнулся Брендон, – освободим девушкам ринг.

Лорен и Елена – руководитель юридической службы, а сегодня и её соперница – улыбнулись им вслед и, перекинувшись парой фраз, начали готовиться к поединку. Малкольм – сторожила спортивного зала компании – помог им снять перчатки, а затем протянул по бутылке воды. Брендон отвинтил крышку и осушил сразу половину. Маркус последовал его примеру.

– Так что это был за разговор о моей женитьбе? – Спросил он, когда они вошли в раздевалку.

Уголки губ Брендона весело приподнялись. Поставив бутылку на скамейку, он достал из кармана шорт ключ, которым открыл замок своего шкафчика.

– Лорен спит и видит, как бы женить тебя на какой-нибудь милой, добропорядочной девушке. Она считает, что, вместо того, чтобы беспутничать, тебе следовало бы создать семью.

– Одна ли Лорен так считает?

Уловив многозначительность вопроса, Брендон достал полотенце и закрыл дверцу.

– Скажем так, я с ней согласен.

– Поверить не могу! – Открыв свой шкафчик, взбунтовался Маркус, который больше всего на свете трясся при одном лишь упоминании о свадьбе, и каждый, кто знал его достаточно хорошо, не упускал возможности отпустить по этому поводу невинную колкость. – И какие у вас для этого аргументы?

– Тебе уже тридцать. Давно пора остепениться.

– Вот кто бы говорил. – Его друг очень пытался сердиться. – Мы одногодки. Ты не намерен жениться, тебя устраивает холостяцкая жизнь. Так почему же она не может устраивать меня?

– Просто ты отлично подойдешь на роль мужа. – Не переставал потешаться Брендон. – Ну знаешь, вечера у камина, горячий шоколад и плаксивые мелодрамы об искренней и вечной любви. К тому же, у тебя и девушка на примете имеется.

– Не смей. – Предостерегающе ткнул в него пальцем Маркус, заставляя раскуражиться лишь больше. – Даже и не думай упоминать её имя в подобном контексте. Или я убью тебя. Клянусь, убью.

– Не буду, – всё ещё смеясь, Брендон примирительно похлопал его по плечу, – мне дороги твои нервы.

Когда оба направлялись в душевую, несмотря на обещание, он не переставал искоса поглядывать на всё ещё напряженное и сосредоточенное лицо Маркуса, но, как бы весело ему сейчас ни было, изо всех сил пытался сдерживаться.

Ступив босыми ногами на плитку и повернув краники, Брендон позволил холодной воде потечь по разгоряченному после интенсивного бокса телу. Прикрыв глаза, он запустил пальцы в волосы и подставил лицо мягким струям, ощущая, как с каждым мгновением натянутые, как струны, мышцы не до конца, но всё же расслабляются, возвращаясь в своё комфортное состояние. Смыв с себя весь пот и получив необходимый заряд бодрости, Брендон отключил воду и, обернувшись полотенцем, вошел в раздевалку и направился к своему шкафчику. Маркус уже был там и натягивал свои рабочие джинсы.

– Эта наша новая стажерка… Натали, – при упоминании её имени Брендон чуть помедлил, – вчера мы познакомились немного ближе, и она показалась мне очень милой девушкой. Я всё никак не могу сопоставить её застенчивый образ с тем роковым, который ты мне описал.

– Познакомились поближе? – Уточняя, спросил он.

– Это всё, что ты услышал? – Усмехнулся Маркус, а затем, зная друга, как облупленного, кивнул. – Я стал невольным свидетелем её сражения с железными монстрами. Оказался рядом. Немного помог. Вот мы и разговорились.

– Железными монстрами?

– Стеллажи в архиве с крепежей слетели…

– Стеллажи, весящие чертову тонну? – С силой хлопнув дверцей, Брендон бросил суровый взгляд на друга. – Наш сотрудник едва не пострадал, а ты говоришь мне об этом только сейчас?

– Всё обошлось, Брендон, успокойся. Она вовремя отскочила.

– А в следующий раз может не успеть. – Его скулы напряглись. – И это касается не только чертовых стеллажей, Маркус. Я хочу, чтобы безопасность в компании была стопроцентной, и каждый сотрудник был уверен в том, что полностью защищен.

– Ни одна компания не может гарантировать своим работникам стопроцентную безопасность. Ты же знаешь, бывают обстоятельства, которые не зависят от человеческого фактора.

– Значит всё зависящее должно быть максимально надежным, – отрезал Брендон, – и я хочу, чтобы ты это проконтролировал. Подобный инцидент не должен повториться.

– Хорошо-хорошо, не волнуйся. Я всё проверю. Мне и самому не по душе то, что произошло.

Заметив, как забегали желваки на лице владельца «Трифолиума», Маркус молча закрыл свой шкафчик, по-видимому, решив больше этой темы не касаться. И правильно сделал. Его друг был отходчив, но даже на это ему требовалось время.

Практически всю первую половину дня Брендон провел в своем кабинете: разобрал накопившуюся на столе стопку бумаг, половину из которых наградил своей подписью, ещё раз согласовал с Хайди график деловых встреч и собраний на текущую неделю и созвонился с важными зарубежными партнерами, обговорив некоторые значимые детали дальнейшего сотрудничества.

Наверное, он просидел бы так до глубокой ночи, совершенно не замечая стремительно проносящихся часов, если бы не настойчивая вибрация мобильного, а затем и короткий звук, известивший о новом смс-сообщении. Бросив взгляд на засветившийся экран BlackBerry, Брендон потянулся к телефону сразу же, как только прочитал имя отправителя. Если бы это был кто-то другой, он, не раздумывая, отложил бы разговор до более подходящего времени, когда оказался бы менее занят и более словоохотлив. Но для этой женщины всегда, в любую минуту своей жизни он был доступен.

«Сегодня среда. Ты помнишь про ужин?»

Пальцы неосознанно заскользили по сенсорной клавиатуре.

«Даже, если бы хотел, не забыл бы. Буду у тебя в семь».

Ответ не заставил себя долго ждать.

«Каждый раз надеюсь именно на такой ответ :) Купила курицу, грибы и картофель. Сделаю твой любимый слоеный пирог. А миндальное мороженое терпеливо ждет тебя в морозилке».

На лице Брендона промелькнула невольная улыбка, и он откинулся на спинку кожаного кресла.

«Буду мчать изо всех сил. С меня бутылка ״Фронтера״».

Прошло меньше десяти секунд, и вот на экране уже загорелся значок нового сообщения:

«Лишь ты один знаешь, как мне угодить. Люблю тебя. Не опаздывай».

Напечатав ответ, он отложил в сторону мобильный, а затем блаженно прикрыл глаза. Эти вечера среды Брендон ждал больше чего бы то ни было. Как мальчишка спешил по выученному наизусть адресу, зная дорогу настолько хорошо, что мог бы без труда проехать по ней с плотно завязанными глазами. Даже внезапно лишившись всех остальных органов чувств. Потому что по этой дороге его всегда, неизменно вело сердце.

Настойчивое и громкое урчание в животе напомнило Брендону о том, что он ничего не ел со вчерашнего вечера. Или даже дня. Наверное, можно было бы подождать несколько часов до ужина, а затем вдоволь насладиться любимым пирогом, но, если честно, перспектива «гудеть» на весь офис своим весьма характерным желудком не казалась ему такой уж привлекательной. Отрываться от дел не хотелось, тем более, что нужно было ещё многое успеть и закончить, но перехватить что-то легкое, например, салат, было необходимо, пускай даже и по-быстрому.

Инстинктивно потянувшись к телефону, он помедлил, а затем и вовсе передумал. Лучше будет размяться и немного пройтись. Принимая во внимание ещё и тот факт, что долго сидеть на одном месте он просто не мог. Постоянно сидеть вообще было не про него. Если в кресле и столе не было нужды, Брендон пытался провести время с намного большей пользой – пройтись по этажам компании, проверив работу отделов и разузнав необходимую информацию, или, скажем, заняться спортом.

Покинув кабинет, он направился вдоль по коридору, по обеим сторонам от которого за стеклом работала некоторая часть его сотрудников и, завернув за угол, остановился у большого светлого стола.

– Маркус у себя?

Оторвавшись от компьютера, Анна подняла на него взгляд.

– Вышел полчаса назад. Сказал, что ненадолго.

– Когда вернется, передай ему, что я жду его в кафе. – Отдал распоряжение Брендон. Когда девушка кивнула, он собрался уйти, но помедлил. – Да, и пусть захватит новые рекламные макеты. Хочу обсудить с ним кое-какие детали.

– Хорошо, мистер Макгил.

Дойдя до конца коридора, Брендон вышел к лифту, но вызывать его не стал. Кафе располагалось всего этажом ниже, поэтому, свернув в противоположную сторону, он решил пробежать один пролет по лестнице. И да, именно пробежать, потому что ходить по ступенькам вниз он просто не умел.

Преодолев последнее препятствие, он собирался было войти в украшенную вьюном арку и направиться к своему столу, но заразительный смех, неожиданно раздавшийся совсем близко, заставил его остановиться и неспешно поднять глаза. Недалеко от прохода, за небольшим плетеным столиком у боковой стены, Брендон увидел Её. Неторопливо, словно где-то на уровне подсознания водя пальцем по бортику чашки, она обезоруживающе улыбалась, пока другая девушка – Шерон – что-то оживленно ей рассказывала. Натали Хейворт. Он знал эту девушку всего несколько дней. И, несмотря на то, что в ящике его стола лежало её досье, каждый раз, когда он думал о ней, вспоминал её слова и поступки, просто видел её, ему казалось, что он совершенно ничего о ней не знает. Не понимает, какая она на самом деле – играет ли с ним точно так же, как и он с ней или же является всего лишь загнанной в ловушку мышкой. Он не был уверен ни в том, ни в другом, и это распаляло его сильнее и больше.

Но вот её внешность… и тогда, и сейчас она была одинаково соблазняющей. И всё оттого, что являлась максимально естественной. Натали не была роковой английской розой, которых в своем окружении он привык видеть день ото дня, она представала перед ним простым полевым цветком, который, и по сравнению с первым, не был лишен своей красоты – но особенной, какой-то романтичной. Той, которая притягивала и манила. Её красота не была вызывающей и дерзкой. Она была настоящей, природной, чистой и невинной. «Порой, своим ароматом и очарованием полевые цветы способны были с легкостью затмить даже самые дорогие сорта тепличных роз…». И именно этой неискушенностью они и возбуждали.

Слишком резко и неосмотрительно дернувшись, Натали случайно задела поднос в руках проходящего мимо официанта, заставив все стоящие на нем стаканы, полетев вниз, с грохотом разбиться о пол. Она тут же вскочила, начав что-то быстро говорить оторопевшему Лиаму – вероятно, извинялась – а затем, опустившись на корточки, стала помогать парню собирать осколки. Натянуто улыбаясь, он мотал головой, по-видимому, пытаясь её отговорить, но Натали не отступала, чувствуя себя жутко виноватой в случившемся – Брендон прочитал это по её расстроенному взгляду.

Засмотревшись на её неловкие, но такие простые и искренние движения, он усмехнулся, когда, потянувшись за салфеткой, она едва не опрокинула со стола ещё и свою тарелку – вовремя среагировав, Шерон предотвратила громкое падение. «Эта девчонка была самым настоящим стихийным бедствием», – промелькнуло в его голове, пока он наблюдал за тем, как, извиняясь снова и снова, она кусала нижнюю губу и мотала головой, делая это невероятно естественно и чертовски соблазнительно одновременно. Натали опустилась на колени, её волосы чуть-чуть растрепались, а щеки залились стыдливой краской. Нервничая, она всё не переставала терзать свою губу, и Брендон ощущал, как на каждый её невинный, совершенно неосознанный жест отзывается всё его мужское естество.

– Эй, я думал ты уже и поесть успел себе заказать, а ты всё ещё в дверях толкаешься. – Задорно толкнув его в плечо, Маркус весело усмехнулся. Не добившись в ответ совершенно никакой реакции, он проследил за взглядом Брендона, который тот так и не отвел, и, заметив причину его сосредоточения, многозначительно прицокнул. – Ааа, вот оно, в чем дело. Выслеживаешь новую жертву?

– Изучаю возможности. Макеты принес? – Всё ещё не отрывая глаз от Натали, поинтересовался он, и Маркус молча протянул ему большую черную папку.

– Она не подходит под тот тип женщин, который ты предпочитаешь.

– Не подходит, – сжимая пальцами рекламные наброски, подтвердил он.

Зная этого человека, как свои пять пальцев, Маркус запустил руки в карманы джинсов, а затем осторожно кивнул. Прекрасно помня, что ещё ни одной женщине не удавалось так просто уйти от Брендона Макгила, он как никто другой осознавал, почему началась эта «дикая охота», как осознавал и то, что, пока его друг не получит желаемое, ни за что и ни перед чем не остановится.

– А, если она окажется не такой, как ты думаешь?

– Она поцеловала меня в клубе, Маркус. Сама. – Не собираясь делиться всеми своими мыслями, Брендон уверенно посмотрел ему в глаза. – Она окажется именно такой, как я думаю.

– Она едва не уволилась, узнав, что ты владеешь компанией, – настаивал он, но кроме предвкушающей победу усмешки у своего оппонента больше ничего не вызвал.

– Упрямится, – наморщив нос, ответил он, провожая взглядом Натали и Шерон, которые, не замечая их, выходили из соседней арки, – хочет поиграть.

– Уверен, что сумеешь её добиться?

Улыбка Брендона стала шире.

– А когда было иначе?

– И то верно, – качнув головой, выдохнул Маркус, а затем, когда друг похлопал его по плечу, сдавшись его весомым аргументам, вошел вместе с ним в кафе.

***

Тест на айкью полностью убил её итак изрядно расшатанные нервы.

Почти сто вопросов и всего сто пятьдесят минут на раздумья. А в голове вместо правильных ответов одни лишь неправильные мысли и все, как назло, о совратителе Адонисе!

«Мне на вашем месте было бы интересно пройти тест…». Господи, и кто её вчера вообще за язык тянул?! Разве так трудно было просто ехать в его машине, быть благодарной и молчать?!

Губы тронула нервная усмешка.

Молчать, когда это неуместно и говорить, когда не спрашивают – вот её истинные таланты. «О, так вы чудаковатый?», – вспоминая слова, которые произнесла, Натали вымученно застонала и уронила голову на стол. Неужели, она, в самом деле, так и спросила?! Нет, девочка, серьезно, браво! Ещё пара таких выходок, и тебя вышвырнут из компании пинками под мягкое место!

Кофе. Лишь ему одному было под силу абсолютно в любой ситуации склеить её разрозненные мысли воедино. Кажется, в комнате отдыха стояла кофеварка. Как вчера говорила Шерон? «…после первого же глотка оказываешься в самом настоящем раю». Учитывая, в каком Аду она пребывала всеми своими мыслями вот уже много долгих и мучительных часов, чашечка горячего капучино, несомненно, стала бы лучшим решением. По крайней мере, помогла бы отвлечься.

Поднявшись со своего места, Натали решительно направилась к лифту и, войдя в него, нажала кнопку самого последнего, сорок девятого этажа, про который Шерон, рассказывая ей о компании, упомянула чуть ли не первым делом. Тогда она не без восхищения отметила, что мистер Макгил всегда заботится о своих сотрудниках, делая всё возможное для того, чтобы каждый из них чувствовал себя так же комфортно, как и дома. В тот день это Натали особо не запомнилось, так как все её мысли были целиком и полностью заняты бедственным положением, в котором она оказалась, а также поиском ближайшего «аварийного выхода». Зато теперь, более или менее справившись с собой, она могла увидеть своими глазами то, что обличили перед ней раскрывшиеся на нужном этаже двери. И, не ожидая увидеть ничего подобного, даже судорожно выдохнула, кажется, в изумлении открыв рот. Апартаменты – а по-другому просто и не скажешь – оказались неожиданно огромными. Наверное, слыша словосочетание «комната отдыха», человек ожидает увидеть небольшое помещение с парой цветных диванчиков, возможно, холодильником, ну и хваленой кофеваркой – всё, как в знакомых ей сериалах – но Натали никак не думала, что, переступив порог, она окажется в месте, размером с целую квартиру. И, причем, не абы какую, а королевскую!

– Ого, – неосознанно прошептала она, всё ещё не в состоянии поверить тому, что видела. Пускай даже и собственными глазами.

Для того, чтобы описать всё это, у неё, наверное, не хватило бы ни способностей, ни сил. Кажущийся ей совершенно необъятным зал был поделен на несколько частей свободно возвышающимися бетонными стенками, выступающими чем-то вроде ширм. С нескольких сторон комнаты располагались мягкие желтые и фиолетовые пуфы и такие же под цвет им диваны. Картину дополняли белоснежные столы, на каждом из которых стояло по вазе с цветами, а на полу были расстелены горчичного цвета мягкие ковры. Натали вдруг безумно захотелось скинуть туфли, чтобы ощутить их бархатистость уставшими ногами, но она сдержалась. Неторопливо обходя апартаменты, она заглядывала за невидимые с порога углы. У самой дальней стены она заметила большой холодильник, по ширине напоминающий пять обычных, и длинную столешницу, со стоящей на ней самой разнообразной техникой: здесь была и микроволновка, и чайник – причем и то, и то не в единственном экземпляре – и миксер, и даже соковыжималка. Да что говорить, в логове Адониса и посудомойка с плитой имелись.

Сморгнув несколько раз, она повернулась, услышав крик пролетающей мимо птицы, и снова замерла. Во всю заднюю стену, которую по собственной глупости, увлеченная другим, она заметила не сразу, располагалось огромное панорамное окно, открывающее невообразимо захватывающий вид на город и его береговую линию. Высота семнадцатого этажа, возможно, была не такой впечатляющей, как, к примеру, высота того же сорок девятого, но, не привыкшая подниматься выше третьего, Натали поймала себя на мысли, что ей вполне достаточно и этого.

Отвернувшись, она направилась в «кухонный уголок», решив, что, когда будет чуть посвободнее, или вынужденно задержится на работе до вечера, обязательно выделит десять минут своего времени на то, чтобы, сделав себе чашечку горячего капучино, полюбоваться прекрасными видами. Но не сейчас.

Сейчас у неё была целая прорва дел. Ещё слишком многое нужно было сделать по проекту Корделии Вудс. Натали находилась только в самом начале, и это, безусловно, не могло не вызывать внутри слабой, но всё же паники. Адонис мог вызвать её к себе в любую минуту, пожелав увидеть хоть какие-нибудь промежуточные результаты, и что бы она тогда ему показала? Ничего путного. Чем подставила бы под удар не только себя, но и Лорен, подводить которую ей хотелось меньше всего.

Мотнув головой и, вцепившись пальцами в края столешницы Натали постаралась выкинуть из головы одолевающие её мрачные мысли. Всё будет хорошо, она обязательно со всем справится.

Убедив в этом в первую очередь себя саму, Натали пробежалась глазами по замысловатой технике, пытаясь найти таинственную и волшебную кофемашину, что, надо признаться, ей удалось далеко не сразу. Она привыкла к небольшим устройствам со съемным чайником или же специальной рожковой ручкой, но никак не ожидала встретить их большого, встроенного в стену, собрата, напоминающего скорее сейф без крышки, нежели штуковину, готовящую кофе. До того, что это именно та вещь, которую она искала, Натали дошла тернистыми, но разумными путями, отмечая некоторые знакомые черты, и очень надеясь, что логика её не подвела.

Однако, как выяснилось немного позже, распознать госпожу кофемашину – не самое трудная задача, которая сегодня перед ней стояла. Потому что – в такие моменты нужно стараться быть честными хотя бы с самими собой – она понятия не имела, как её включить.

Не найдя ни одной кнопки, Натали ткнула на показавшийся ей сенсорным экранчик, заставляя его тут же загореться. Ну ладно, хоть здесь не ошиблась. Ткнув ещё несколько раз и, вероятно, ткнув куда-то не туда, потому что у неё внезапно сменился язык интерфейса, она расстроенно выдохнула и на мгновение прикрыла глаза.

– Ну, конечно же, – пробормотала она, – из всех существующих на земле языков, мои кривые пальцы нажали именно на китайский!

Взяв себя в руки, Натали вновь уставилась на небольшой экранчик, теперь покрытый чудаковатыми иероглифами, которые она даже со словарем ни за что не смогла бы расшифровать.

Нет, разумеется, она умела пользоваться кофеварками, и готовила, надо сказать, довольно добротный кофе, но эта штуковина едва ли походила на нормальную кофемашину. Новомодная и определенно баснословно дорогая иностранка просто выводила её из равновесия!

И как в ней разобраться?!

Шерон. Может быть, позвать Шерон? Или попробовать куда-нибудь нажать? Нет, будет лучше, если больше она никуда не станет нажимать. Чего доброго, ещё сломает, и тогда придется возмещать причиненный госпоже кофемашине ущерб. А, судя по тому, что общий язык друг с другом они так и не нашли, расплачиваться ей за неё до конца своих дней.

– Уфф… – Натали умоляюще посмотрела на экран, – …разве тебе так трудно было помочь? Где твоя инструкция? Почему я тыкала всюду, куда только могла? И как мне теперь быть? Я понятия не имею, что нажать, а способность говорить и отвечать в тебя наверняка не заложили. – Ожидаемо не получив в ответ совершенно никакой реакции, она пробормотала. – Прекрасно, мало того сама с собой, так я уже и с техникой разговариваю.

Выдохнув, Натали зарылась левой рукой в распущенные волосы, понимая, что в одиночку ни за что не справится с кровожадным монстром, вознамерившимся довести её до белой горячки.

Помощь… ей нужна была помощь…

– Помочь?

Мягкий, обволакивающий голос заставил сердце привычно подпрыгнуть. Медленно повернувшись, дабы удостовериться, что ей не показалось, Натали замерла, встретившись с проникновенными синими глазами, кажется, раз от раза всё больше сводящие её с ума. Её личный Дьявол-искуситель стоял от неё всего в паре шагов, облокотившись плечом о стену и слегка перекрестив ноги – уверенная и чертовски сексуальная поза.

Господи, помоги.

– Нет, я… справлюсь. Благодарю.

Она отвернулась, рассчитывая на то, что, удовлетворившись подобным ответом, он уйдет, но просчиталась. Брендон так и остался стоять на своем месте, даже ни разу не шелохнувшись.

Ладно, она подождет.

Секунда. Вторая. Третья.

– Вы так и будете здесь стоять? – Не выдержала Натали, резко поворачивая к нему голову. – У вас, что, совсем нет других дел?

– Есть. – Не отводя от неё взгляда, спокойно ответил Адонис. – Но, если ты позволишь, прежде, чем вернуться к делам, я хотел бы приготовить себе кофе.

– Кофе?… – Мысленно окрестив себя «неуравновешенной, клинической идиоткой», Натали поспешила исправиться. – Конечно, я позволяю вам сделать кофе. То есть… – она мотнула головой, – …кто я такая, чтобы позволять вам что-либо или запрещать. Вы свободный мужчина, вольный делать абсолютно всё, что захотите и… – встретившись с его насмешливым взглядом, Натали выдохнула и нащупала «тормоз», – …мне лучше замолчать.

Она отошла в сторону, уступив Брендону место и, прочистив горло, стыдливо опустила глаза.

– Значит, китайский?

Господи, как же стыдно!

– Мой любимый язык.

– Правда? – Натали уловила в его голосе ироничные нотки. Ухватившись за выступ, он дернул механизм кофемашины на себя, заставив его выкатиться вперед, как ящик. Так было можно?! – В анкете вы об этом не упоминали.

– Да, я… наверное, забыла, – где-то на уровне подсознания ответила она, завороженная его последовательными действами.

Брендон вытащил длинную, продольно стоящую пластмассовую коробочку, проверив наличие в той воды, а затем сунул её обратно. Потянувшись к полке наверху, он достал большой пакет и, открыв его, высыпал несколько зерен в ямку посередине, затем плотно прикрыв её крышкой. Задвинув кофемашину обратно, он нажал что-то на экранчике, быстро вернув интерфейсу читаемый вид, произнес что-то совершенно не выговариваемое, а затем повернулся к ней.

Не нужно было знать и понимать китайский, чтобы суметь отличить его от всех остальных языков. В любом случае, Натали чувствовала, видела всё по его глазам. Что ей делать? Провалиться сквозь землю? Наверное, это было бы самым лучшим выходом из сложившейся ситуации, жаль, что сделать этого, при всем своем желании, она не могла.

– Я… случайно переключила язык интерфейса. – Призналась, понимая, что нет смысла юлить и изворачиваться. – И да, эти витиеватые иероглифы выше моего понимания, поэтому мне не удалось вернуть всё назад и сделать себе кофе. – Натали выдохнула. – Сейчас вы, наверное, думаете: «ничего себе, в этом мире ещё остались такие пустоголовые и невезучие, как она». Как видите, остались. Иногда мне даже кажется, что я единственная в своем роде.

– Единственная, Натали. Потому что в этом мире нет никого, в точности повторяющего вас… или меня. Кого-либо. – От мягких слов Брендона стало чуточку легче, и она даже решилась поднять на него взгляд. Достав с полки чашку, он поместил её на подставку. – И я совсем не считаю вас такой, как вы себя описали. Вы другая, просто пока ещё этого не осознали.

Замолчав, он несколько раз ткнул пальцем в экран, выбрав какой-то режим – какой именно, Натали не видела, была слишком увлечена его словами, понимая, что фактически впервые в жизни услышала о себе нечто подобное. Не считая Энди, с которой они были всё равно, что сестры и отца, который любил её до беспамятства, Брендон стал первым, кто искренне – она чувствовала – сказал ей такие, казалось бы, на первый взгляд простые, но безумно важные для неё слова. Поддавшись машинальным движениям, которые раз от раза совершала дома, находясь наедине с собой, Натали забралась на столешницу, продолжив неотрывно наблюдать за тем, как этот абсолютно противоречивый мужчина готовит ей кофе. Правильно ли это было? Она не знала. Да и, если честно, в этот момент ей было всё равно.

– Твой капучино, – сморгнув, Натали опустила глаза на чашку, которую он ей протягивал и, ощутив любимый и до мурашек притягательный аромат, едва не застонала от удовольствия.

– Карамель… – обхватив ладонями чашку, она подняла на него взгляд, – …как вы узнали?

– Пусть это останется моей маленькой тайной. – Запуская руки в карманы джинсов, тихо ответил Брендон, а затем сделал к ней неторопливый шаг. Благодаря тому, что Натали сидела на столешнице, их взгляды оказались ровно друг на против друга. – Так мне будет проще вас понять.

– Понять меня?…

– Ваши мысли. Поступки. – Он сделал к ней ещё один шаг, а затем уперся ладонями в борт. – Чувства.

От близости его глубоких глаз и волнующего всё естество запаха Натали судорожно выдохнула, едва не выронив чашку из ослабевших пальцев.

– Мои чувства?…

– Ваши чувства, – прошептал Брендон, наверное, слыша, как бешено стучит её пульс, – я хочу понять, почему, испытывая такое сильное желание, вы продолжаете упорно от него убегать.

– Желание?…

– Дикое, необузданное, сильное, – подтвердил он, ещё больше запутывая её мысли, – то самое, которое я видел в ваших глазах в клубе. То самое, которое видел в них же вчера. И то, которое вижу перед собой сейчас. Вы сводите меня с ума. Я не могу не думать о вас. А когда вы оказываетесь рядом, у меня едва получается вести себя с вами пристойно. – Голова кружилась, и ей показалось, что она совсем перестала дышать. – Я мог бы поклясться, что вы чувствуете всё то же самое, потому что в ином случае не дрожали бы каждый раз, когда я подхожу к вам так близко. Я спрашивал, боитесь ли вы меня. Вы ответили, что нет. И, если это не страх вызывает в вас такое волнение, остается лишь слепое, безотчетное желание, точно так же, как и меня, доводящее вас до безумства. – Глубина и откровенность его взгляда, в котором безошибочно читалось всё то, о чем он говорил, лишало Натали последних крупиц самообладания. – Разве я не прав и всего этого нет? – Брендон словно нарочно приблизился к её лицу, опаляя губы горячим дыханием. – Скажите мне, Натали, разве я ошибаюсь?

Разум затуманился, тело покрылось крохотными мурашками, а по позвоночнику стремительно пронесся обжигающе-ледяной мороз. Поддавшись неудержимому желанию, от которого каждая клеточка безмолвно и умоляюще стонала, ответ готов был вот-вот слететь с языка, но, не сумев совладать со страхом, застрял где-то внутри. Натали реагировала на его близость и признания именно так, как он того хотел – теряя волю и себя, отчаянно нуждаясь в чем-то большем. Она желала этого мужчину. Желала его объятия, поцелуи и прикосновения. Хотела тонуть в его глазах, чувствовать, как сквозь кожу сочится электричество, снова и снова терять ощущение реальности.

И дьявол, находящийся в этот момент точно напротив, безошибочно это знал.

Натали ощутила, как приоткрылись губы, где-то глубоко в подсознании понимая, что то, что она собирается сказать – опрометчиво, безрассудно и неправильно, но мало что могла с этим поделать. Она была заворожена глубокими синими глазами, которые действовали на неё, как дурман.

– Поверить не могу! Именно так и сказал? – Удивленный женский возглас прорезался в сознание и заставил замереть.

– Именно так, Кони, – весело ответил второй голос, – я рассказала тебе всё дословно.

– С ума сойти! – Натали почти что отбросила в сторону чашку, едва не пролив её содержимое, а затем сделала попытку слезть со стола. Брендон слегка отодвинулся, однако, нарочно остался стоять к ней непозволительно близко. – То есть, вы теперь не друзья…

– Получается, что так.

Уловив довольную ухмылку, тронувшую мужские губы, Натали несколько раз мысленно чертыхнулась, понимая, что такой реакцией доставляет этому Дьяволу ни с чем несравнимое удовольствие, а затем спрыгнула вниз, чуть было не запутавшись в собственных же ногах. Поймав равновесие, она почти что врезалась в противоположный угол столешницы, а, когда повернулась, вцепившись в её края пальцами, из-за стены к ним вышли две женщины, голоса которых, насколько поняла Натали, они и слышали.

– Добрый день, мистер Макгил, – завидев своего босса, тут же обе просияли.

– Добрый день, дамы. – Улыбка Брендона мгновенно, словно по заказу, достигла апогея своей сексуальности. – Ослепляете, как и всегда.

От его комплимента взгляды, движения, жесты обеих женщин переменились, как по щелчку – сейчас каждая клеточка их тела, без стеснения и страха вопила о неприкрытом желании и бессознательной податливости – вопила во весь голос. Ему стоило только лишь захотеть, и они обе, без промедления и стыда, тут же упали бы к его ногам.

– Может быть, вы чего-нибудь желаете?

– Вы же знаете, вам стоит только попросить.

Натали даже рот невольно приоткрыла, когда поняла, на что именно каждая из них намекала. Хотя нет, говорила открыто, какие уж тут намеки!

– Мы собираемся посидеть после работы в баре.

– И подумали, что, быть может, вы согласитесь составить нам компанию?

– Тем вечером в клубе мы отлично провели время.

– Можно было бы повторить.

Неплохо провели время? В клубе? Повторить?!

Не переставая улыбаться, но будто бы желая увидеть её реакцию, Брендон перевел на неё взгляд. Не намереваясь доставлять ему подобного удовольствия, Натали изо всех пыталась ничем не выдать всей той гаммы чувств, которая в этот самый момент взрывалась внутри неё совершенно необъяснимым фейерверком. Правда, не знала, получалось ли. Но, наверное, если судить по его лишь ещё сильнее расползающейся улыбки, актрисой она была паршивой.

– Как бы мне не хотелось провести этот вечер в вашей прекрасной компании, боюсь, я вынужден отказаться. Сегодня у меня уже есть планы на вечер. – Обе женщины тут же вымученно застонали, демонстрируя ему своё разочарование. Планы на вечер?! После всего, что ей сказал, у него всё равно есть планы на вечер?! – Ну-ну, дамы, уверен, вам и без меня будет очень весело. Обещаю, если у меня появится минутка, я загляну. – Брендон подмигнул им, и Натали даже не сразу поверила своим глазам. Он что, издевается?! – А теперь, дамы, прошу меня простить. – Он осторожно, словно невзначай, коснулся их локтей. – Дел невпроворот.

Когда женщины нехотя отодвинулись от Брендона, позволив ему выбраться из своих ядовитых «паучьих сетей», он ещё раз улыбнулся им, а затем направился к выходу. Переглядываясь, блаженно улыбаясь и томно вздыхая, полностью очарованные своим идеальным мужчиной, они неотрывно смотрели ему вслед, пока он сам, задавшись уверенным курсом, шел прямо к ней.

Кажется. Шел. К ней. К ней же?…

Замедлившись, Брендон остановился и, сунув руки в карманы джинсов, осторожно наклонился к её уху.

– Я всё ещё жду ответа, Натали, – прошептал он, обдавая кожу горячим дыханием и заставляя её непроизвольно сильнее вжаться в борт, – и в ближайшее время намереваюсь его получить.

Когда Брендон отстранился и прошел мимо, Натали постояла, не шевелясь, ещё несколько секунд, а затем, сделав глубокий вдох, оттолкнулась от столешницы и неторопливо обернулась.

Тело всё ещё била предательская дрожь, сердце неистово колотилось, а въедливые мысли беспрестанно сновали в голове пчелиным роем, доводя до безумия и позволяя лишь одной из них заполнять собой всё пространство вокруг. Сейчас, как никогда яснее, Натали осознавала, что как бы быстро она не бежала, Он всегда заставит её вернуться. Брендон Макгил не отпустит её до тех пор, пока не добьется желаемого. До тех пор, пока, не приняв поражение, она не признает Его очевидную и безоговорочную правоту. И как только это случится, она станет ещё одним именем в списке самого отъявленного и неисправимого ловеласа в мире. Всего лишь именем. Без права когда-либо быть чем-то большим.

Глава 6

Натали сидела за столиком в их любимой с Энди бейкери и неторопливо размешивала сахар в своем уже, наверное, остывшем латте. Перед ней стоял нетронутый кусок шоколадного торта, который официант принес ей около пятнадцати минут назад, но она, словно не замечая движущейся стрелки часов, продолжала водить ложкой по ободку чашки, задумчиво и в то же время отстраненно глядя на создаваемую ею кофейную воронку. Её подруга некоторое время молча наблюдала за ней, терпеливо выжидая момент, когда всё то, что она говорит, будет воспринято и заслужит ответа, но и её поистине ангельскому терпению вскоре пришел конец.

– Алё! Прием-прием! Земля вызывает Натали! – Краем уха уловив своё имя, Натали перестала мешать уже сто лет как растаявший сахар и подняла на подругу взгляд. Воспользовавшись тем, что её услышали, Энди сделала серьезное лицо и сложила перед собой руки. – Не знаю, как на твоей работе дела обстоят с перерывами на обед, но мой час скоро подойдет к концу.

– Знаю, прости, – выдохнув, Натали устало прикрыла глаза, – я просто задумалась.

– О чем? – Пытливо спросила Энди, а затем прозорливо улыбнулась и подалась вперед. – Или… вернее будет спросить, о ком?

Натали небрежно отпустила ложку, вынуждая ту звякнуть об ободок чашки, а затем, на мгновение схватившись за голову, вымученно застонала.

– Ты права, я постоянно думаю о нем! – Опустив ладони на стол, она уверенно добавила. – Ещё немного и клянусь, либо моя голова лопнет, как воздушный шарик, либо я сойду с ума!

– Всё настолько плохо? – Весело приподняв брови, поинтересовалась Энди, удобно устроив свою голову на локте и приготовившись с интересом внимать каждое слово.

– Всё отвратительно. – Призналась Натали. – И, говоря это, я нисколько не преувеличиваю.

– Естественно, – с готовностью кивнула её подруга.

– Невыносимый, самодовольный, избалованный женским вниманием. Да, он ответственный и внимательный руководитель, которого все просто обожают…

– К тому же ещё и жутко красивый.

– Да! То есть… нет. – На секунду растерявшись, Натали строго посмотрела на подругу. – Не путай меня.

– Случайно вырвалось, – извиняющимся тоном ответила Энди, театрально мотая головой.

– В этом мужчине немало хороших качеств. По крайней мере, так мне говорит чуть ли не каждый сотрудник в офисе. – Пытаясь структурировать мысли, продолжала она. – Но, при всем при этом, он… живет жизнью, которую я не понимаю. Вечеринки, клубы, выпивка, женщины… причем в последнем, как мне кажется, он абсолютно себе не отказывает.

– Тебя волнует количество женщин в его постели? – Уточнила Энди, заставляя Натали фыркнуть.

– Нет! Вот ещё! – Затем, выдохнув и, немного поразмыслив, она поняла, что скрывать свои чувства от подруги просто не имеет смысла. – Немного. Сильно. Ох, Энди, конечно, это волнует меня, ведь он совершенно прямо говорит о том, что хочет видеть меня одной из них!

Наверное, вспомнив их вчерашний разговор, во время которого Натали вкратце рассказала подруге обо всем, что произошло в комнате отдыха, Энди испытывающе придвинулась ещё ближе.

– Так ты решила, что ответишь ему?

– А что я могу ему ответить? – Немного помолчав, Натали откинулась на спинку стула. – Скажу, что он не прав. Что я ничего такого не чувствую. Что мне не нравятся ни его намеки, ни он сам. А затем попрошу оставить меня в покое.

– То есть солжешь?

– А что, по-твоему, мне остается? Он – мой босс, Энди. А я – его подчиненная.

– Ну, Анастейшу Стилл и Кристиана Грея это не остановило.

– Серьезно? – Натали даже не сразу поверила своим ушам. – Это твой аргумент?

– Ладно. – Откашлявшись и, поудобнее устроившись на сиденье, Энди отбросила назад свои светлые завитушки, а затем более чем серьезно кивнула. – Если я правильно поняла, из всего перечисленного больше всего тебя беспокоят различия в вашем служебном положении и чрезмерное присутствие в его жизни женщин.

Поразмыслив немного, Натали выдохнула.

– Такие отношения – как игра с огнем. Нет никакой уверенности в безопасности. Ты можешь многое приобрести, но и многое потерять. – Сделав недолгую паузу, она продолжила. – Я совсем не похожу на Белль из сказки, которой удалось спасти принца и изменить чудовище, завладев его сердцем. А быть очередной его победой не хочу. Случайные связи не для меня.

– Но? – Подтолкнула её Энди, верно уловив открытую недосказанность.

– Но, когда он рядом, я теряю контроль. – Честно ответила Натали. – Думать больше ни о чем не могу. Только о его губах, руках, улыбке… – застонав, она умоляюще посмотрела на подругу, – …как мне справится с этим? Как не сойти с ума?

– Думай о маме. – Поняв, насколько несерьезно прозвучал её предложение, Энди продолжила. – Это самый надежный способ из всех, что пришли мне в голову.

– Ты ведь шутишь, правда?

– Нисколько. – Тут же мотнула головой она, обескураживая девушку ещё больше. – Сама подумай. Кого ты больше всего на свете боишься разочаровать?

– Маму, – не задумываясь, ответила Натали.

Энди кивнула.

– Когда совершаешь тот или иной промах, о чьем неодобрении думаешь в первую очередь?

– О мамином.

Снова кивок.

– Чей эталон элегантности, благовидности, здравомыслия и решительности уже много лет волочится за тобой незыблемой тенью?

– Мамин…

– Чьего имени ты боишься так же сильно, как дьявол боится крестного знамения? От чьего имени у тебя сердце бежит, как от чумы, а кровь стынет в жилах? Чьё…

– Ладно-ладно, я поняла, поняла. – Остановила подругу Натали, пока в голову ей не пришло что-нибудь ещё изощрённей. – Ты права. Наверное… это может сработать.

Позволив своей соседке по комнате немного подумать о её словах, Энди помолчала, сделав несколько глотков кофе, а затем нарушила тишину:

– Кстати, слышно что-то про тест? Когда вам объявят результаты?

Натали выдохнула.

– Сегодня. Я с утра, как на иголках.

– Не волнуйся. – Энди сделала ещё один глоток, а затем добавила. – Во-первых, это всего лишь тест. А во-вторых, я уверена, что у тебя высокий балл.

– Ты говоришь это, как моя подруга?

– Как подруга, которая рассуждает здраво, помня, что ты с отличием закончила Калифорнийский университет.

– Это совсем не показатель моего интеллекта.

– В любом случае, из-за айкью, как у среднестатистического человека со стажировки тебя точно не выгонят. – Попыталась успокоить её Энди. – К тому же, хороший руководитель никогда не станет зацикливаться на результатах какого-то опросника.

– Думаешь?

– Уверена. Главное ведь не то, какие знания ты показал в тесте, а то, как умело применил их на практике. Потому, как лишь практика может полнее всего раскрыть способности человека мыслить и действовать в нестандартной ситуации. И хороший руководитель должен это понимать.

Натали не смогла не улыбнуться.

– Спасибо.

– Ммм, – Энди глянула на свои наручные часы и, сделав ещё глоток, поставила чашку на столик, – мне пора. Если не появлюсь вовремя, миссис Дженкинс пустит меня на упаковку, которой у нас как раз катастрофически не хватает.

– Много заказов?

– Как никогда, – устало выдохнула девушка, доставая из сумочки кошелек, – все хотят цветы, море самых лучших и дорогих цветов. Такое ощущение, что я пропустила что-то грандиозное.

Натали улыбнулась шире, а затем полезла в свою сумочку.

– Пойду с тобой. Работы невпроворот.

– Оставь, я заплачу, – остановила её Энди, кладя на столик несколько купюр, – чтобы сдачу не ждать.

Девушка кивнула, а затем они вместе вышли из бейкери.

Всю дорогу до офиса Натали снова и снова прокручивала в голове разговор с подругой, ещё несколько раз взвесив все «за» и «против», однако, лишь укрепившись в решении о том, что изо всех сил будет пытаться противостоять колдовским чарам Адониса.

Она не искала отношений на одну ночь. Не хотела отношений на одну ночь. И не понимала отношений на одну ночь. Да, Брендон Макгил действительно привлекал её как мужчина, и здесь бессмысленно было бы юлить, но Натали убедила себя в том, что сумеет побороть желание. Должна суметь. Потому, как в противном случае, поддавшись коварному соблазну, может лишиться не только стажировки, но и намного большего – себя самой.

Выдохнув, она улыбнулась охраннику на входе, а затем прошла внутрь, не переставая повторять про себя всё то, на что решилась.

Достав из сумочки пропуск, Натали приложила его к турникету, и, обойдя «железного монстра», зашагала по длинному коридору. Палец уже потянулся было к кнопке лифта, но знакомый женский голос, внезапно окликнувший её, вынудил девушку помедлить и обернуться.

– Слава Небесам, Господь внял моим мольбам! – Выбегая из центральных крутящихся дверей, Хайди неслась в её сторону, громко стуча каблучками по паркету. – Мне нужна твоя помощь.

– Конечно… – увидев обезумевшие от волнения глаза личной помощницы Брендона, она даже на мгновение растерялась.

– Здесь смокинг для сегодняшней фотосессии и интервью, – вручив ей чехол, она так быстро разжала пальцы, что Натали даже пришлось прижать его к себе, чтобы тот не упал, – нужно срочно отнеси его мистеру Макгилу. Я бы сделала это и сама, но тогда мне пришлось бы ждать лифт, подниматься наверх, а затем снова спускаться. Я потеряла бы драгоценное время, которого у меня итак нет. Фотосессия начнется через двадцать минут, а для неё ещё почти ничего не готово, понимаешь? – Хайди так быстро тараторила, что Натали едва поспевала за её мыслью. – Если мы не начнем вовремя, это плохо скажется на репутации компании, а, если начнем, не завершив подготовку, выроем себе яму ещё глубже. Журналисты ведь обожают подобные курьезы, им только повод дай о них написать. – Она перевела дыхание, а затем умоляюще посмотрела на свою коллегу. – Так поможешь? Только на одну тебя и надежда. Никому бы больше не смогла это доверить.

До слов «это плохо скажется на репутации компании» Натали была твердо убеждена в том, что вежливо откажется, придумав какую-нибудь более или менее адекватную причину, но теперь понимала, что бросить Хайди в такой затруднительной ситуации лишь из-за нелепого страха войти в Его кабинет и показаться Ему на глаза, будет, по меньшей мере, отвратительно.

– Не волнуйся. Я всё сделаю.

– Правда? Огромное тебе спасибо! – Ликующе улыбнувшись, Хайди достала из своей сумочки черную папку. – Ты даже не представляешь, как сильно меня выручила! Ах да, чуть не забыла предупредить. Мистера Макгила может не быть в кабинете, что, скорее всего, так и есть. В это время они с мистером Эвансом обычно координируют работу других отделов. Поэтому, если на стук никто не ответит, просто зайди внутрь и повесь смокинг на вешалку.

– Боже, сделай так, чтобы в кабинете его не оказалось, – отводя взгляд, на выдохе пробормотала Натали, не сразу осознав, что сделала это вслух.

– Что?

– Говорю… ты можешь на меня положиться, – поняв свою ошибку, исправилась она, – я не подведу.

– Знаю.

Благодарно улыбнувшись ей, Хайди достала свой планшет, а затем, так же постукивая каблучками по паркету, умчалась в противоположном направлении. Выдохнув, Натали опустила взгляд на чехол, который всё ещё неосознанно продолжала прижимать к себе, а затем, ещё немного постояв и более или менее собравшись с мыслями, перекинула тот через руку и вновь повернулась к лифту.

У входа в преисподнюю она оказалась через сто восемьдесят шесть гулких ударов сердца. Пропустив ещё три, она сжала пальцы в кулачок, а затем, попросив у Господа чуда, постучала в дверь. Не то, чтобы получилось очень громко, но, хотелось надеяться, что и не слишком тихо.

Когда ответа не последовало, Натали сделала глубокий вдох и, обхватив пальцами ручку, отжала её и переступила порог. Кабинет встретил её напряженным, мрачным безмолвием – или всё это оттого, что каждая клеточка тела до сих пор дрожала, как осиновый лист – и, немного оглядевшись, она поняла, что внутри была совершенно одна. Ощутив ни с чем несравнимое облегчение, Натали мысленно поблагодарила Бога за то, что тот внял её мольбе, а затем подошла к напольной алюминиевой вешалке, стоящей у стены. Повесив на неё чехол, она собралась было уйти, но неожиданно помедлила.

Может быть, ей стоит вытащить смокинг?… Или всё же не стоит? Натали прикусила губу и задумалась, пытаясь решить вставшую перед ней дилемму. Что, если она не сделает всё, как подобает и тем самым совершит ошибку? Тогда Хайди получит совершенно незаслуженный выговор. С другой стороны, что такого, если Брендон Макгил расстегнет молнию на чехле самостоятельно? Руки у него, в конце концов, имеются.

Выдохнув, Натали решила всё-таки проделать пару лишних движений и не испытывать судьбу. Та итак была к ней не шибко благосклонна. И меньшее, чего она хотела бы – это окончательно настроить её против себя.

Потянувшись к молнии на чехле, она потянула её вниз, а затем начала осторожно снимать плотную ткань с плеч. Смокинг оказался потрясающим. Классический пепельно-черный пиджак, выполненный из безумно мягкой ткани, по которой, не удержавшись, она пытливо провела рукой. Такие же брюки с карманами – как ей показалось – посаженными под необычным углом. Белый, слегка отдающий в кремовый, изумительный жилет и идеально белоснежная рубашка. А ещё глубокого черного цвета бабочка, которая, определенно, должна была завершить шикарный образ.

Сморгнув, чтобы не думать о том, как умопомрачительно Брендон будет смотреться в этом костюме, Натали отвернулась, но не успела сделать и двух шагов к двери, как её взгляд тут же привлек большой белый конверт, лежащий в самом центре стола. Вообще-то, она никогда не отличалась стихийным, неуправляемым любопытством, но что-то – а скорее всего это была интуиция – вынудило её подойти ближе и взглянуть на надпись в углу конверта. «Амтхауэр, тест интеллектуального потенциала», – значилось там, а по середине курсивом было выведено одно единственное слово, от которого Натали сразу же бросило в жар: «Результаты».

Закусив губу, она прикрыла глаза, ощутив, как по позвоночнику пробежался продирающий до костей холодок. Как ей теперь быть? Заглянуть или не стоит? Замотав головой, Натали покосилась на дверь. Нет, это плохо. Очень плохо. Она не может просто взять и вскрыть конверт с результатами. Затем немного подумала. Хотя, если она сделает это тихонечко, незаметно… нет, Натали, о чем ты! Только послушай себя! Как ты можешь вообще думать о чем-то подобном?!

Сказать по правде, демон на одном её плече и ангел на другом сражались бы друг с другом до скончания веков, если бы, не плюнув на них обоих, Натали не поступила так, как подсказывало ей сердце. Грешное сердце, по всей видимости, но что поделать?

Взяв конверт дрожащими пальцами, она развернула его оборотной стороной и, заметив, что он всё ещё не был вскрыт, даже с облегчением выдохнула. Это означало, что Брендон и сам ничего не знал о результатах. Отлично. Значит, она посмотрит первая. Поискав глазами что-нибудь, что помогло бы ей без последствий распечатать итоги, а затем так же запечатать их обратно, Натали не услышала, как в кабинет неслышно зашли.

– Уже подумали?

Бросив конверт обратно на стол и, задрожав всем своим телом, Натали резко повернулась, почувствовав себя нашкодившим подростком, которого застали за самой настоящей непристойностью. В общем-то, опуская некоторые несущественные детали, так оно и было. Брендон стоял на довольно-таки приличном расстоянии, но она всё равно с ума сходила от его запаха. Чертов парфюм! Чертов ответ!

– Я… занесла ваш смокинг. – Попыталась оправдаться она, очень надеясь, что её маленькое преступление осталось для Адониса незамеченным. – Хайди нужно закончить с приготовлениями для фотосессии, поэтому она попросила меня помочь.

Брендон игриво прищурил нос, а затем, запустив руки в карманы, улыбнулся и сделал к ней шаг.

– А я-то думал, вы пришли дать мне ответ.

Ещё шаг. И ещё.

Инстинктивно попятившись назад, Натали обогнула стол, но почти сразу же попала в тупик, упершись спиной в треклятую вешалку.

Черт-черт-черт! И что ей теперь делать?!

– И это тоже, – пытаясь придерживаться заданному курсу, смело сказала она.

– Правда? – Брендон продолжал неторопливо наступать. – Признаюсь, я заинтригован.

Господи, помоги ей не сглупить!

– Я надеюсь, что вы поймете меня правильно и согласитесь с моим решением, – успела сказать она прежде, чем запах его парфюма стал совершенно невыносим.

Брендон подошел к ней так близко, что между ними осталось едва ли больше шага. Их взгляды встретились, и Натали незаметно сжала пальцами холодный столбик позади себя, надеясь, что это хоть немного отрезвит её мысли.

– Будет зависеть от того, что вы скажете, – прошептал Брендон, и, утонув в его глазах, Натали вновь ощутила себя безвольной марионеткой, готовой совершенно на всё и абсолютно ко всему.

Мама. Мама. Мама. Она должна думать о маме!

– Я скажу… нет.

– Нет? – Переспросил он, почти касаясь её запястья своими пальцами, тем самым нарочно заставляя хорошенько обдумать свой ответ ещё раз.

– Нет. – Повторила Натали, одергивая руку и не поддаваясь на грязные провокации. – Вы не правы. Я не испытываю к вам всего того, что вы испытываете ко мне.

Она выпалила столько слов подряд даже ни разу не запнувшись, что совершенно не понимала, откуда на каждое из них у неё хватило воздуха в легких, а главное – сил. Но первый шаг был сделан, и уже только лишь за это она заслужила свою победную медаль за храбрость.

Некоторое время Брендон молчал, внимательно смотря ей в глаза и, по всей видимости, пытаясь осознать услышанное, а затем внезапно просто кивнул.

– Ладно, – ответил он, деликатно отстраняясь и отходя на несколько шагов назад, – будь по-вашему.

– По-моему? – Натали могла бы поклясться, что от неожиданности даже заморгала. – То есть… вы просто согласитесь с моим решением и не станете… меня заставлять?

Не то, чтобы она не была довольна его ответом, просто не думала, что этот мужчина так легко отступит.

– Я ещё никогда не принуждал к близости ни одну женщину, Натали. Они всегда ложились со мной в постель добровольно. – Сказав это, Брендон улыбнулся. Почему он такой довольный?!

– Мне бы и в голову не пришло, что вы… станете применять ко мне силу… просто… – чувствуя некоторую неловкость, она пыталась подобрать подходящие слова, – …думала, что вы будете использовать всякие… запрещенные приемы.

– Запрещенные приемы? – Он улыбнулся шире. – Например?

– Ну… – Натали подняла на него глаза, – …смотреть как-то по-особенному… случайно касаться… душиться одурманивающим парфюмом или… сокращать расстояние… между нами… – последние слова она выдохнула, понимая, что даже постоянные мысли о маме не сильно помогают ей отвлечься.

– Это изменило бы ваше решение?

– Моё решение? – Когда до неё, наконец, дошел смысл его вопроса, она нервно усмехнулась. – О, нет. Конечно же, нет, это было бы глупо, ведь я… твердо уверена и… всё такое. – Прочистив предательское горло, Натали отпрянула от вешалки и позволила ногам понести её вперед, согласившись с ними в том, что у выхода будет безопаснее. – Если вам больше ничего не нужно, то с вашего разрешения я пойду. Нужно успеть закончить кое-какие дела.

– Подождите, – остановившись у самой двери, она обреченно прикрыла глаза. Вот и всё, девочка. Недолгим было твоё облегчение. – Можете открыть, если вам интересно.

Не сразу сообразив, о чем идет речь, Натали попыталась догадаться. Не вышло. Повернувшись, она посмотрела на Брендона, а затем спросила:

– Что?

– Конверт, – уточнил он, как бы невзначай кивая в сторону стола, – когда я зашел, мне показалось, что вы собирались посмотреть свой балл.

– Я? – Она нервно улыбнулась, не заметив, как улыбка перешла в тихий смех. – Что вы! Вам, наверное, показалось. Балл!… – Чувствуя себя полной дурой и так же глупо улыбаясь, Натали завертела головой. – Понятия не имею, о каком балле вы говорите.

Снова. Она снова ему лжет. Когда-нибудь не Господь, а сам Брендон покарает её за это.

– Хорошо, мисс Хейворт. Вы можете идти.

Хвала Небесам!

Натали выскочила из кабинета с такой дьявольской скоростью, словно за ней неслось разъяренное стадо бизонов. Облегченно выдохнув, она направилась к лифту, на ходу собирая влажные волосы в пучок и приняв решение не размышлять о том, что произошло внутри. Ей совсем не хотелось думать, что поведение Адониса было слишком неестественным и противоречивым. Не хотелось думать о том, что, отпустив её, он не сдавался, наоборот – действовал согласно плана. Ей не хотелось думать об этом, но что-то внутри подсказывало ей, что всё было именно так.

И что совсем скоро её ждет испытание намного труднее.

***

Брендон бросил в стакан несколько кубиков льда, а затем плеснул в него односолодового виски пятнадцатилетней выдержки, дубовые бочки с которым хранились в его кладовой. Ирландское. Крепкое и ароматное. Лучшее среди тех, кто пытался ему подражать. То, которое так идеально, абсолютно во всем ему подходило. Он любил именно такой виски. И таких же предпочитал женщин.

Медленно прокрутив стакан в руке и заставив янтарную жидкость так же неторопливо скользнуть по прозрачным стенкам, Брендон поднес его к губам и, вдохнув хмельной аромат спирта и древесины, сделал глоток, на некоторое время задержав алкоголь во рту. Он любил пить виски неторопливо, смакуя ячмень на языке, наслаждаясь его насыщенным и резким вкусом. Он получал удовольствие, но в то же время, не позволял этому удовольствию завладеть своим разумом, оставляя его достаточно холодным и чистым. Точно такими же правилами Брендон руководствовался и в отношениях с женщинами.

Он любил секс. Не ограничивал себя в его получении. Позволял своим партнершам экспериментировать и часто предоставлял им почти полную свободу действий, но никогда и ни при каких обстоятельствах не показывал им себя. Настоящего себя. Того затравленного, непонятого сверстниками одинокого мальчика, который слишком долго жил внутри него и не смог исчезнуть даже спустя столько лет. Он отдавал сексуальным хищницам своё тело, физический объект, нуждающийся в удовлетворении, но ни одной из них не позволял увидеть самое главное – свою душу.

Брендон знал, что не может позволить кому-либо подойти к нему слишком близко: любить его, любить самому. Не может позволить этого никому, кроме неё – …единственной женщины, ради которой он готов был пожертвовать всем, что у него было. Потому что, если Она не была счастлива, если не улыбалась, всё остальное попросту не имело для него значения.

Сделав еще несколько глотков, Брендон поставил стакан на стол одновременно с раздавшимся звонком, оповестившем его о нежданном госте. Быстро прикинув, кто мог заявиться к нему домой в такое позднее время, он закрыл прозрачный графин стеклянной пробкой и неспешно направился к двери.

Не посмотрев на экран видеонаблюдения – посчитав это лишним – Брендон ввел цифровой код, заставив замок отщелкнуться, а затем повернул ручку и распахнул дверь, уже заранее почти на сто процентов уверенный в том, кто за ней окажется. И не ошибся.

Завлекающе облокотившись о стену, на пороге стояла Габриэлла. На ней был черный плащ чуть ниже колен, перевязанный на талии тонким поясом, и такие же черные на высоких шпильках туфли. Её светлые, идеально ровные и мягкие локоны волнами спадали на плечи, и она едва заметно улыбалась, впиваясь в него своим завораживающим кошачьим взглядом.

– Позволишь войти? – Промурлыкала она, и Брендон в который раз отметил, что у этой женщины даже тембр голоса и тот был верхом совершенства.

Он молча отодвинулся, и Габриэлла, осторожно оттолкнувшись от стены, эротично покачивая бедрами, которые привлекали к себе внимание даже через плащ, переступила порог. Закрыв дверь, Брендон обернулся, столкнувшись с вспыхнувшими страстью и желанием серо-зелеными глазами, и то, что случилось дальше, если быть откровенным, не удивило его, однако, эффект от отсутствия неожиданности меньше не стал. Медленно потянувшись к поясу, Габриэлла развязала тугой узел, а затем так же неторопливо разведя края плаща, заставила его безвольно скользнуть к её ногам. Красное кружевное белье, в котором она осталась, подчеркивало все достоинства её соблазнительной фигуры: красивая грудь, аппетитные ягодицы, округлые бедра и длинные ноги, которым искусно выполненные шпильки придавали максимум сексапильности и чувства. Но больше всего возбуждал маленький фиолетовый пакетик, прижатый к её телу тоненьким кружевом почти ничего не скрывающих трусиков.