Утерянная принцесса

Мы с дядей действительно открывали портал. Точнее, он делал это, держа меня на руках. И это происходило ни раз и ни два — десятки. До безобразия много лиц, мелькающих перед слегка затуманенным внутренним взором, какие-то многочисленные голоса, слившиеся в один неясный гул, и настойчивая мысль: «Девушка из пророчества изменит мир».

— Вставай, соня! — громкий крик проник сквозь сон, вырывая меня из его объятий, а затем на кровать рядом со мной кто-то грохнулся.

Испугавшись, я тут же распахнула глаза, и едва не взвыла от недовольства, увидев весело мне улыбающегося Ника. Парень, одевшись в новый черный камзол с золотыми пуговицами и контурами воротника, лежал на боку, подперев голову рукой, и с насмешкой меня рассматривал.

— Встава-а-ай, — протянул он, не переставая улыбаться.

Резко в памяти вспыхнули воспоминания о вчерашнем дне и снах. Резко — это очень резко, как ливень на голову. Щеки вспыхнули от гнева, затем побелели от ужаса, затем опять покраснели от немного неуместной мысли о том, что на мне одно лишь белье и ничего более. Эта жуть демоническая и так вчера много чего увидела, не надо, чтобы ещё и Ник увидел.

— Уйди, — велела хриплым со сна голосом, — я не одета.

— Тогда точно не уйду, — нагло заявила не менее наглая морда, перекладываясь на спину и подкладывая обе руки себе под голову, — но ты учти, что у тебя всего пять минут на сборы. Можешь продолжить ломаться и тогда я понесу тебя прямо так по замку, чтобы все увидели.

— Ты этого не сделаешь, — уверенно не поверила ему.

— Посмотрим, — улыбка стала в конец широкой и коварной, так что не осталось сомнений: сделает. Ещё как сделает!

— Чёрт, — выдохнула я сокрушенно, на миг прикрывая глаза и всеми силами стараясь не взвыть, хотя очень хотелось.

Попробовала выдернуть одеяло, но не получилось, потому что на нем развалилась тяжеленная наглая туша. Пошарила взглядом вокруг, но раскиданной вчера одежды не было. Ещё раз чёрт!

— Четыре минуты, — флегматично заявило гад бессовестный, с интересом и ожиданием на меня взирая.

— Зараза, — поделилась с ним соображениями на его счёт и осторожно села, придерживая одеяло на груди.

Ник выразительно повел бровью, чуть повернул голову и смог увидеть мою оголенную спину. Секунда, вторая, третья, а затем до меня доходит, что ему сейчас лучше всего видно левое плечо, а у меня там…

Улыбка стремительно угасла на довольно красивом молодом лице, озарив его не радостью и предвкушением, а какой-то нехорошей мрачностью.

— Откуда это? — оказался он умнее, чем я думала, и опустил вопрос «что это?».

— От верблюда, — не собиралась я ему ничего говорить, откинула одеяло, вскочила на ноги, поежившись от холода, и бегом бросилась в ванную комнату, скрывшись за непрозрачной дверкой.

— Варь, серьезно, откуда шрам? — послышалось из комнаты.

Всё же Сэм в этом плане был более тактичен и промолчал, когда я ему не ответила. Этот же молчать явно не собирался.

— Ты что, не знаешь, откуда шрамы берутся? — огрызнулась я, чувствуя себя за дверью почти что в безопасности.

Ник промолчал, выразительно как-то, а затем глухо сообщил:

— У тебя три минуты.

Это были самые продуктивные три минуты в моей жизни. Я быстро умылась, расчесалась обнаруженной тут же расческой и уже собиралась идти и решать, во что одеваться, как вдруг раздался короткий стук в дверь, после чего она без разрешения приоткрылась и мне была протянута вешалка с черно-золотым платьем. В смысле, само оно было золотым, а пуговицы и вышитое по бокам кружево — черным.

Надела его я тоже быстро, радуясь отсутствию корсета, ещё пару секунд покрасовалась перед зеркалом, рассматривая свою тонкую фигуру и вспоминая наш вчерашний разговор, а потом уже выскочила в спальню.

— Кто оставил тебе шрам? — наткнулась тут же на хмурый взгляд Никоса, протягивающего мне черные туфельки на небольшом каблуке.

Обувь приняла, а вот на парня посмотрела недовольно, проходя к кровати и принимаясь натягивать туфли на ноги.

— Сама себе оставила, на память, — я сегодня с утра прямо ходячая язва.

— Ой ли? — не собирался верить мне Ник, — Если бы сама, то ты бы так не реагировала. Варя, кто это сделал?

— Да какая разница? — я резко поднялась, не испугавшись недовольного парня, скрестившего руки на груди и смотрящего на меня с высоты, — Тебе не всё ли равно? Этот человек остался там, куда я, если слушать вас всех, больше не вернусь, к тому же я отомстила, так что не забивай себе голову.

И я, посчитав разговор законченным, пошла к двери, чуть-чуть несмело, пробуя обувь. Но была остановлена легшей на плечо рукой, после чего меня немного грубо рывком развернули, удержали от падения, наградили совсем уж нехорошим взглядом и добили аргументом:

— Если уж этот человек остался в твоем прошлом и ты даже отомстила, то почему бы не рассказать мне, кто это был и как так получилось?

****

Что я могла сказать на такой логичный довод?

— Потому что, — вот, собственно, что я ему сказала, вырвалась из хватки и продолжила прерванное движение.

В этот раз он меня не останавливал, только вздохнул раздраженно и пошел следом. Впереди я шла недолго, ровно до того момента, как оказалась в коридоре.

— Ну и куда дальше? — выразительно посмотрела сначала налево, затем направо.

Ник не ответил, молча схватил меня за руку и поволок направо. Собственно, кто бы сомневался.

— Будем завтракать со всеми или по дороге?

Кто-нибудь сомневался в моём ответе?

— По дороге, — сказала, даже не задумываясь.

— Твои брат и сестра сказали также, — кивнул Ник, не оборачиваясь и продолжая нестись вначале по коридору, потом по лестнице.

На ступеньках он галантно притормозил, когда понял, что я на каблуках могу максимум быстренько улететь носом вперёд. Когда мы, спустившись по лестнице и миновав просторный холл, вышли на улицу, там нас уже ожидало много людей. Слишком много людей. А я социофобушек…

Больше всего здесь было стражей. Их светлые плащи сразу кидались в глаза, а невообразимо большое количество на один квадратным метр вынуждало стоять и тихонько ужасаться.

— Варэа, — приветствовали родители, привлекая к себе моё внимание.

М-мама, будто забыв о вчерашнем конфликте интересов, подошла и крепко меня обняла. Настолько крепко, что у меня ребра затрещали, но я невольно ощутила то доброе тепло, исходящее от неё. Такое необычное, с каким я прежде никогда не сталкивалась. Слишком доброе, открытое, слегка наивное.

— Не смущай девочку, Элен, — мягко пожурил её супруг, вынуждая женщину несмело отпустить меня, но не отойти.

— Прости, — зашептала она, сильно зажмурившись, — прости меня за всё, Варэа, маленькая, я никогда не думала, что всё так выйдет. Прости, прошу тебя! Я очень сильно виновата перед тобой, я…

Договорить она не сумела, ей элементарно император не позволил, обняв и мягко отстранив от меня подальше. А она плакала. Не открывая глаз, поджав губы, беззвучно всхлипывала, заливая своё красивое лицо слезами.

Да, не так я себе всё это представляла. Мне всегда казалось, что леди королевских кровей изображают из себя холодных и бесчувственных стерв, которые никогда не выставляют своих чувств напоказ. По крайней мере, так писалось в книжках.

Находящиеся здесь в большом количестве воины, слуги, какие-то мужчины в костюмах и вся моя семья с жалостью смотрели ей вслед, а я… Какой-то голосок в голове напомнил отчаянно, что я как бы зла и полна ненависти, но он был тут же убит логикой и чувствами. Первая заметила, что мне дали в распоряжение максимум два месяца жизни, за которые можно хотя бы попытаться наладить отношения с этими людьми. Что касается чувств — мне было больно. Мучительно больно смотреть на её слёзы. Внутри как будто что-то с яростью рвалось на мелкие кусочки, стало очень тяжело дышать, желудок свело и к тому же капельки слез заблестели на ресницах.

— Чёрт, — прошептала я, разрываясь от детской обиды и этой, настоящей боли.

Не понимая, что делать и какие органы слушать, отчаянно прикусила губу, невольно сжимая кулаки, и не в состоянии заставить себя отвернуться от уже в голос рыдающей женщины.

Решение нашло меня само.

— Давай, — шепнуло оно голосом Ника, после чего он отпустил мою руку и незаметно для остальных подтолкнул вперёд.

Чёрт-чёрт-чёрт!

Резко выдохнув, я вдруг взяла и наплевала на всё, зажмурилась на мгновение и уверенно двинулась к той, что сейчас так убивалась. Признаться, никогда не знала, как утешать людей. Моей фантазии всегда хватало только на что-то вроде «не плачь, всё хорошо будет». Представляю, если я сейчас подобное выдам…

Решение опять нашлось само. Пройдя под всеобщими взглядами к рыдающей женщине, я на миг замерла, почувствовав недоумевающий и предупреждающий взгляд обнимающего её императора, затем ещё раз резко выдохнула, будто избавляясь от всех своих мыслей, и просто подалась вперед, обняв тонкое тело и крепко к нему прижавшись.

Всхлипывания удивленно прервались, Элен замерла от… не знаю, испуга, неожиданности, неверия? Что она чувствует? Не знаю на её счет, но мне было тепло. Вот просто тепло, и в душе такое чувство, что я правильно поступила.

Тонкие, но удивительно сильные руки несмело обняли меня в ответ, император благоразумно посторонился, не мешая нам. Причем он очень ощутимо это сделал, я сразу мыслями на него переключилась. И вот не знаю, зачем это сделала и чем вообще в тот момент думала, но я не глядя протянула руку, ухватилась за мужской рукав и притянула его к нам.

Не знаю, просто ничего не знаю, не понимаю своих мотивов. С одной стороны все происходящее кажется бредом несусветным, а с другой сердце радуется так, что, кажется, вокруг него цветут огромные голубые цветы радости.

Элен обняла меня крепче, прижимаясь всем телом, а затем ещё и Арес тоже обнял, обвив одной крепкой рукой меня, а второй свою супругу.

И вот так мы стояли. Я лично глаза так и не открывала, просто напросто боясь, поэтому и не знала, что вокруг происходит. Но если прислушиваться, выходило всеобщее потрясенное молчание, прорезаемое тихими восторженными возгласами.

Вот всегда знала, что мозг и способность мыслить в целом меня до добра не доведут. Убедилась в этом сейчас ещё раз, едва вспомнила про Сэма и Санти. Ник что-то говорил, что они с нами ехать собирались, значит, тут где-то должны быть.

Закусив губу, решительно отстранилась от удивившихся родителей, резко обернулась и сразу же заметила брата с сестрой. Если Сэм хранил на лице бесстрастное выражение, то вот невысокая хрупкая Санти, наполовину спрятавшись за спину брата, едва не плакала. Я тут же вспомнила его слова на мосту, его болезный взгляд, с какими эмоциями он рассказывал мне о небольшом кусочке своей жизни. И тут же убедилась в правдивости его слов, едва поняла, что оба они не сводят с нас взглядов.

Вот теперь уже я не сомневалась, когда, улыбнувшись, кивнула им, приглашая присоединиться ко всеобщим обнимашкам. Я сегодня добрая, оказывается, а ещё немного наивная и чересчур эмоциональная, а потому готова обниматься со всеми.

Но брат с сестрой не поверили. Продолжили стоять на месте, глядя на меня с откровенным неверием. Вздохнула раздраженно, лично подошла, ухватила обоих за руки и решительно потащила за собой.

Тишина вокруг стояла мертвая. Никто ничего больше не восклицал, просто потрясенно взирали со всех сторон почему-то на меня. Меня это слегка напрягло, но не остановило, а потому я решительно подошла к стоящим с широко распахнутыми глазами родителям и впихнула в их объятия Сэма с Санти.

Честно собиралась обнять, но подразумевалось, что они первые это сделают, а они… стояли, как столбы, и с непониманием на меня смотрели. Вот тогда я решила, что раз уж начала нести добро в свет, то надо делать это основательно, а потому:

— Ник, милый, а можно что-нибудь сделать, чтобы нас никто не слышал? — ласково обратилась я к «жениху», стоящему в стороне.

Тот едва заметно улыбнулся, пожал плечами и взмахнул рукой.

В следующее мгновение мы впятером оказались под мерцающей половинкой мыльного пузыря, отрезавшей все посторонние звуки от нас.

— Так, — оглядев всех грозным взглядом, я сложила руки в замок и с хрустом их размяла.

Жест вышел впечатляющий, Санти вздрогнула, Сэм напрягся, император посильнее обнял супругу, единственную из присутствующих никак не отреагировавшую. Она просто после объятий ещё не до конца отошла, вот и соображала медленно.

— Сейчас Варя будет ругаться, — предупредила я присутствующих, уперла руки в бока, чтоб солидней выглядело, и, собственно, начала ругаться, — Терзают меня смутные сомнения, что тут некоторые обделяют детей положенным им вниманием.

Выразительно замолчала, не менее выразительно посмотрела на переглянувшихся родителей. Так они реально не догоняли, чего от них хотят! Неуверенно покосились на близнецов, стоящих прямо перед ними. Сэм, кажется, собирался психануть и просто уйти, Санти цепко держала его за руку, то есть, по сути, тоже ушла бы. Да только фигушки им, я ещё никого не отпускала.

— Вы когда последний раз интересовались, как дела у Сэма с Санти? — продолжила набирать обороты я, — Это что вообще такое? Почему молчание в ответ?!

— Варэа, — в голосе отца отчетливо прозвучало раздражение.

— Стоп! — резко вскинула руку, останавливая его, и напомнила, — Сейчас я ругаюсь, соблюдайте, пожалуйста, очередность!

Он благоразумно промолчал, только скривился сильно. Брат с сестрой уже выразительно переглядывались, явно планируя отсюда сбежать.

— Стоять на месте и не дергаться, — рыкнула на них и вновь вернулась к промывке мозгов старшего поколения, — Вам никто не говорил, что детям нужны забота и внимание? Если никто не говорил, то я сейчас говорю! Варя фигни не посоветует, меня лучше слушаться. Так вот, забота, внимание и любовь — залог того, что ваши дети будут счастливы, добры и начнут совершать великие дела.

Тут уж император всё же не смолчал, вставил свои пять копеек с превосходством и чуточкой надменности:

— Потомки Великого Золотого дракона всегда совершают великие дела!

Ага-ага, верю тебя на слово.

— За этими потомками всегда должна стоять семья. Те, ради кого в принципе и стоит что-то совершать. Те, кто всегда поддержит и поможет. Вот вы поддерживаете своих детей? А помогаете им? Не отвечайте, и так всё ясно. Будем надеяться, что операция «прочисти старшим мозги» прошла успешно, а теперь — обнимитесь.

— Чего? — испуганно прошептала Санти.

— Я сказала — обнимитесь! — грозно повторила самая грозная я.

Наверно, что-то такое было в выражении моего лица или в голосе, потому что эти четверо, неуверенно переглянувшись, несмело как-то развернулись друг к другу.

— Вы что, не обнимались никогда? — возмутилась я, не вытерпев, — Ну, давайте же, это просто!

И они обнялись. Все вместе, вчетвером, несмело как-то и неловко, став похожими на большой ком.

— Отлично, — я даже улыбнулась, глядя на их смущение, причем всеобщее, — делайте это почаще.

И, собственно, развернулась и смело пошла прочь, без проблем пройдя сквозь пошевелившийся купол. Звуки как-то разом навалились на уши: завывания далекого ветра, шелест листвы, пение птиц, шепотки присутствующих. И солнце светить стало ярче, глазам немного больно стало.

— Варь, ты меня пугаешь, — подошёл ко мне ближе Ник, со смесью легкого недоумения и удивление глядя с высоты своего роста.

— Да ладно, — отмахнула я от него и его слов, — надо же родственные отношения налаживать. Вот пусть и налаживают.

— А ты? — хмыкнул он, обнимая меня за плечи и притягивая к себе.

Естественно, я тут же вырвалась и отошла в сторону на пару шагов, дернула обоими плечами и безразлично поведала:

— А для меня там нет места.

И в подтверждение своих слов указала Нику взглядом на его же купол. Эти четверо продолжали обниматься, только уже более крепко, чувственно. Император что-то негромко говорил, я видела, как шевелились его губы, императрица начала снова плакать, по лицу Санти тоже текли слезы, а Сэм стоял очень напряженный и на лице его танцевали желваки. И, кажется, они там решали что-то очень важное. Наверно, пытались придумать, как перестроить свои жизни таким образом, чтобы обниматься почаще. Или просто раскаивались, или…

Не знаю.

Я не знаю, о чём может совещаться семья. Это немного грустно, но всё же факт.

Ощущение, будто я подсматриваю. Не выдержав, просто отвернулась, встав таким образом, чтобы смотреть четко на Ника. Тот в свою очередь тоже императорскую семью рассматривал, только с каким-то задумчивым недоумением. А стоило мне встать перед ним, как он медленно перевел взгляд ниже, на меня, моргнул и медленно улыбнулся.

— Если тебе будет легче, могу пообещать, что место для тебя всегда найдется в моём доме.

Я хотела было пошутить в ответ, сказать, что оценила его порыв, но вдруг поняла кое-что:

Он не шутил.

В его серых глазах плескались решительность и уверенность. Ник не подкалывал меня, не ехидничал, не говорил это просто чтобы сказать, он действительно… приглашал? Не знаю, но я отчего-то поверила в правдивость его слов, а потому и нахмурилась, удивившись от самой себя.

Как же так получается, что я начинаю ему верить, хотя обещала себе, что больше никогда в жизни не поведусь на эту уловку, не стану доверять людям? Может быть, всё дело в том, что Николас и не человек? Он просто зараза. А на самом деле — маг, потомок Черного дракона, так что, фактически, о-о-очень отдаленно он и сам дракон.

Как и я. Жуть какая.

— Спасибо, — я с трудом выдавила из себя улыбку, совершенно не представляя, как нужно реагировать на его слова.

— Я не шучу, — подтвердил он мои мысли, — серьезно, Варь, если что, просто дай мне знать.

Чего ж ты с самого начала так не говорил? Схватил, наручниками пристегнул, которые, между прочим, потом ещё и с собой сюда забрал, всё твердил про клятву какую-то, а теперь вдруг помощь предлагает. Удивительные вещи.

Я не стала ему ничего говорить, просто отвернулась и посмотрела на только сейчас примеченную карету. Большую, золотую, со ступеньками, большими колесами, украшениями по стенкам и двумя окошками с каждой стороны. Красивая такая, вот только сразу видно — неудобная. Колеса большие, основа неподвижная, то есть трясти нас будет на каждой, даже самой маленькой кочке. Амортизаторы бы сюда…

А впереди, нервно взбрыкивая и фыркая, переминались с копыта на копыто четыре белоснежные грациозные лошади. Под натянутой белой кожей передвигались узлы мышц, белоснежная грива развивалась легким ветерком, копыта со звоном перебирали камни на дорожке.

— У меня такое чувство, что мы все сдохнем, — негромко прошептала я.

Мысли такие пришли в голову ещё вчера, но я их никому не озвучивала, а сейчас нашло что-то.

— Да ладно тебе, великая оптимистка, — не пожелал послушать Ник, чему я была невероятно рада. Очень хорошо помнятся слова лже-Эргаса о том, что он может подстроить этому парню несчастный случай, — прорвёмся, Варь, не боись.

Ник закинул руку и вновь обнял меня за плечи, притягивая к себе. В этот раз я отстраняться не стала, просто уткнулась в его грудь носом, с каким-то блаженством вдыхая аромат хвои и чего-то слегка кисловатого.

Интересный запах. И, главное, понравился мне. Было в нём что-то такое успокаивающее, оседающее внутри легкой бодрящей кислинкой.

— Я не боюсь, — соврала парню, пользуясь моментом и прикрывая глаза, чтобы четче ощутить исходящий от него аромат.

— Я почти верю, — хмыкнул он, отчего на миг напряглись мышцы на груди и животе, а затем обнял меня немного сильнее.

Мне хотелось верить ему. Вопреки вопящему до хрипоты голосу в голове о том, что я не верю людям, что от этого одни беды, что это всегда плохо заканчивается, мне хотелось верить конкретно данному человеку. В конце концов, с самого начала он единственный был со мной честен и так ни разу и не соврал. Более того, он уже несколько раз спас мою жизнь, а это многого стоит. Я вообще ценю тех, кто может спасти меня.

— Давай, маленькая, пошли в карету, — шепнул Ник над самым ухом и я почувствовала мимолетное прикосновение к своим волосам, после чего парень, чуть отстранившись, но всё также обнимая меня, решительно развернулся и неспешно двинулся к большой золотой коробке на колесах.

До неё мы шли под всеобщими взглядами. Я себя зверюшкой в зоопарке почувствовала, все так смотрят, едва ли пальцами не тыкают. Не очень приятное чувство, скажу я вам.

К счастью, все закончилось быстро. Ник подвел к карете, открыл дверку, подал руку и помог взобраться по ступенькам.

— Посиди, — попросил он и закрыл дверь за моей спиной, оставляя меня почти что в тишине, потому что стены кареты глушили звуки, и почти в темноте, потому что на четырех имеющихся окнах были толстые темные шторы.

Вообще, внутри тут все было похоже на комнату в поезде. Два дивана напротив друг друга, дверь, напротив неё столик у стены. Только спать тут будет крайне неудобно, особенно вчетвером, так что я надеюсь, что поездка закончиться очень быстро.

Пользуясь тем, что я тут первая оказалась, придирчиво осмотрела оба дивана и заняла местечко на левом диванчике рядом со столиком. А стоило мне сесть, как повторно открылась дверка. Там, на улице, стояла загадочно улыбающаяся морда Николаса, который дверку и придерживал, пока по лестнице ловко взбирался… Кахаас.

Улыбка расцвела на моих губах сама по себе, когда огромный пёс, заняв треть пространства, наплевал на все, просто подошел и, сев рядом, положил свою тяжелую голову мне на колени.

— Ты тоже едешь? — правильно поняла я его порыв.

— Ур-р, — было мне негромким ответом.

— А тебе можно? — с сомнением я осмотрела его громадные размеры.

— Твой дядя ректор, — напомнил Ник, стоя на улице, — так что ему можно.

Ну да-да, это же его животинка. Вот не удивлюсь, если и у нее в сознание запрограммировано что-то вроде «грохни её, если начнёт задавать вопросы» или «убей всех вокруг, если они о чем-то догадаются». Грустно и обидно, конечно, но животное всё же не виновато, что Эргас — самоуверенный эгоистичный кретин.

Протянув обе руки, я с наслаждением зарылась в густую темную шерсть на его шее, принимаясь мягко поглаживать кожу Каса. Такой мягкий, теплый и кажется очень добрым, не взирая на то, что как бы огромный и, раз из Тьмы, то по идее должен быть страшным и смертоносным. Я не знаю, нет, мне просто так кажется.

— Спасибо, — кивнула я Нику, не переставая улыбаться.

— Да не за что, — улыбнулся он в ответ, — только во время дороги ему придется быть на улице.

— Угр-р, — вздохнул Кас.

— А оставить нельзя? — перевела я Нику его слова.

— Или он будет на улице, или придется выгнать кого-то из нас, мы иначе все не поместимся, — непримиримо отрезал парень, посмотрел в сторону и добавил, — Сантилия с Сэмюэлом идут.

Я сначала и не поняла, кто такая Сантилия, а потом до меня вдруг дошло, что это Санти. Какое имя интересное и красивое у неё.

— Кас, давай на улицу, — велел Ник, кивнув тому головой.

— Гр, — было ему недовольным ответом, но Кахаас покорно поднялся, развернулся и легко выскользнул на улицу темной тенью.

Ник, которого мне было хорошо видно, галантно подал руку Санти, которая помощь с благодарностью приняла и грациозно забралась внутрь, скользнула по мне странным взглядом и села напротив, глядя в дверной проем. Николас, коварно улыбнувшись, повторил движение и подал руку вновь, вот только Сэм отчего-то отказался, закатив глаза, чем вызвал у Ника негромкий хохоток.

Брат занял место рядом с Санти, ободряюще сжав её руку. Я заметила это краем глаза, потому что с хитрым прищуром поглядывала на Ника, ожидая от него ещё какой-нибудь выходки.

И он оправдал мои ожидания.

Коварная ухмылка скользнула по губам, вороватый взгляд вокруг себя, выразительный щелчок пальцами и парень быстро забрался внутрь, закрыв за собой дверь. Сел рядом со мной, подло посмеиваясь, поймал мой заинтересованный взгляд и молча указал на собственное ухо, велев прислушиваться.

А та-а-ам…

Визг! Пронзительный, громкий, перепуганный визг! И вторящие ему крики! И топот ног, и лязг оружия, и какие-то команды, и…

— Кто меня потрево-о-ожил?! — уже знакомый мне глас потряс пространство, заставляя вибрировать воздух!

— Это он! — вопль, что примечательно, мужской был, потряс округу даже сильнее, чем предыдущий.

А какофония продолжила набирать обороты. Крики стали громче, команды военных потонули среди них, какая-то беготня, возня… И на фоне всего этого отчетливо выделилось:

— А-а-а, — ехидное от призванной Ником тьмы, — это ты-ы, голубчик мой слабонервный! Я тебя вчера есть не стал, думал, ты умер. Знаешь, я как-то трупами питаться не привык…

Визг! Громкий, пронзительный визг от бедного повара, которого вчера и так чуть инфаркт не стукнул, а тут вдруг его ночной кошмар вернулся!

Подленько хихикая, я подалась вперёд, аккуратно отодвинув занавеску в сторону, чтобы посмотреть, что там происходит. А происходило следующее: тот самый повар, оглушая округу своим нечеловеческим ором, бросился бежать куда-то в сторону. Он бежал быстро, старательно пытаясь спасти свою жизнь, не прекращая кричать, а потому и не сразу заметил, что ноги его давно уже перебирают не землю, а воздух. То есть, мужчину просто напросто вздёрнули вверх, а он и не понял сразу.

Зато трехметровое существо из клубящейся тьмы за ним наблюдало внимательно, с насмешкой в расслабленной позе. И то, как оно зависало в воздухе, сложив руки на груди, мне отчего-то сильно Ника напомнило.

— Помогите-е-а-а-а! — верещал повар, замолотив ногами в три раза быстрее.

Помогать ему отчего-то никто не спешил. Обнажившие мечи воины стояли полукругом, но ничего не делали, просто смотрели. Остальные слуги, не желая становиться десертом жуткому существу, торопливо разбежались кто куда и теперь опасливо выглядывали из-за кустов, деревьев, стражей…

— Слушай, друг, — продолжил измываться Ник над беднягой, — ты так орёшь, тебе самому не громко? Давай я тебе голову откушу, а?

И столько дружелюбия в голосе, участия, сострадания… Повар икнул и моментом побелел, во все глаза глядя в алые светящиеся глазницы монстра.

Вспомнилось мне, как он вчера обморок изображал неправдоподобно, пытаясь удрать подальше, а потому и попался под горячую руку. И как мы с Ником торт воровали…

В общем, дальше я смотреть не стала, резко отвернулась, едва сдерживая смех, и оказалась нос к носу с Николасом. Он ко мне вплотную придвинулся, чтобы тоже видеть лучше, а я и не заметила, потому сейчас сильно удивилась… Ровно до того момента, как на улице не раздался повторный верещащий визг. Вот тогда я, наплевав на все, уткнулась Нику в грудь и просто захохотала, трясясь всем телом.

Я смеялась даже тогда, когда одна его рука несмело меня обняла за спину, успокаивающе поглаживая. И продолжила смеяться, когда резко на улице стало тихо и послышалось грозное «что здесь происходит?» от, кажется, Эргаса. И всё смеялась и смеялась, только уже совсем тихонько, а когда смех начал медленно перерастать в завывания, резко замолчала, прикусив губу.

Не буду плакать. Никаких истерик. Больше никаких. Вот умру, тогда и можно будет поистерить, а пока надо что-то делать.

— Вот Тьма! — недовольно выдохнул Ник.

Я вначале не поняла, с чем это связано, но затем с улицы послышалось громкое, деланно спокойное:

— Поступок, достойный будущего императора, лорд Дэмэй, — с неприкрытым сарказмом изрек появившийся Эргас, после чего с хлопком растворилась в воздухе фигура черного монстра, а повар плавно опустился на землю.

Ник ничего не ответил, только помрачнел весь и довольным больше не выглядел.

— Отправляйтесь, — вновь голос демона, тщательно свою сущность скрывающего.

Ещё пару минут мы просто сидели в тишине, пока на улице все торопливо собирались. Весело больше не было, было грустно, немножко страшно и в груди клубилось странное, почти нестерпимое желание действовать.

Самым оптимальным для меня вариантом было бы вернуться обратно в свой мир. Таким способом решается сразу несколько проблем: я возвращаюсь домой, чего изначально и хотела, мировой заговор срывается, все остаются живы. Минусы плана: меня, кажется, контролируют, мне тупо не позволят сбежать домой, нужно потратить много времени на попытку мало того, что открыть портал, так ещё и открыть его в правильный мир.

Был ещё самый простой вариант, который я мысленно пометила красным цветом и занесла под жирную черную черту. Вариант на самый крайний случай: умереть. Не будет меня, не будет возможности открыть портал, все останутся живы и довольны. Минусы плана заключались в том, что умирать мне ужасно не хотелось. Ещё из минусов был всё тот же контроль меня и большая вероятность, что Эргас, психанув, просто поубивает половину империи.

Вот, кстати, странно, почему он раньше этого делать не стал? Уничтожил бы последовательно правящие династии, потом мог бы уже и простых людей сжигать, забрал бы ту свою украденную вещь, которой, как мне кажется, был труп той самоубившейся женщины, и правил бы себе на здоровье.

Третий план: попытаться взять дело в свои руки. Как и что делать — не ясно. Просто нужно что-то придумать/найти/решить такого, что могло бы: первое — убить демона, второе — убить кучу демонов, третье — в обход вину рассказать кому-то о готовящемся заговоре, четвертое — не позволить использовать себя в грязных целях, пятое — предотвратить грядущую войну.

Итог: Варя, ты в заднице. Вот просто в заднице, как бы грубо не звучало. И выхода из этой задницы пока не видно.

— В белых халатах, в желтых палатах латали меня по кускам, — пропела я задумчиво как раз в тот момент, как, резко качнувшись, двинулась с места карета.

Звонко зацокали многочисленные копыта, заскрипела карета, раскачивая нас из стороны в сторону, а на меня обратились три непонимающие взора.

— Ты о чём? — озвучил Ник вопрос, крутящийся на языке у всех них.

Что я могла ему сказать? Только:

Мир теперь ничей

Мы держим оборону в одиночку

Из последних сил.

Что-то меня петь потянуло. Кстати!

— Вы же умные, ребята, — отчаянно на это понадеялась иногда очень изобретательная и умная я, — должны понять.

— Что понять? — собственно, и не поняла Санти.

Я недовольно скривилась. Где-то внутри разлилось горячее тепло. С одной стороны невыносимо сильно хотелось продолжить подкидывать им подсказки в надежде на то, что меня поймут, но с другой было ощущение, что, стоит им понять, как тут же случиться что-то страшное. Мне не хочется быть виноватой в смерти как минимум троих людей, двое из которых мои брат и сестра, а третий — жених.

Но с другой стороны… Может быть?..

— Я тут узнала, — осторожно начала я, прислушиваясь к своим ощущениям и старательно подбирая слова, — что в этом мире есть разные способы влиять на людей.

— Есть, — подтвердил Ник хмуро, разглядывая меня так, будто я была в конец ненормальной.

— А расскажите, — невинно попросила у них.

Сэм с Санти обменялись ничего не понимающими взглядами. Ник же, не скрывая подозрения, прищурился.

— А тебе зачем? — спросил он у меня.

Хочу решить, какой из придуманных вариантов мне больше нравится, а то умирать как-то совершенно не хочется!

— На случай, если доставать будешь, — бодро соврала я с обворожительной улыбкой на губах.

Всегда знала: если уж врёшь, то делай это правдоподобно и уверенно, чтобы у собеседников сомнения возникали только лишь в твоей вменяемости. У этих вот возникли, значит, я всё делаю правильно.

Не знаю, о чём думал Николас, но он медленно так прищурился. Выразительно очень. И внушительно, да. Мне честно стало страшно.

— Обычно как таковое внушение редко используется заклинанием, — принялся рассказывать Сэм.

Ой, парень, я тебя уже люблю! Наверно, ему понравился мой намёк про подчинение Ника. А вот самому женишку совершенно не понравилось то, что Сэмюэл начал мне рассказывать. Он теперь в его сторону тоже предупреждающие взгляды бросал, вот только на моего брата это не действовало.

— Заклинания этого класса начинаются с одиннадцатого уровня, совершаются путем проникновения в ауру человека. Поэтому половина из них относится к запрещенным, половина к условно запрещенным.

— Что это значит? — не поняла я окончания фразы.

Пояснила мне, что удивительно, Сантилия:

— Условно запрещенные используют стражи, воины и просто в условиях прямой угрозы жизни. Только потом на разбирательствах придется сильно постараться, чтобы доказать, что ты действительно защищался.

Я кивнула, принимая её слова. В принципе, у нас тоже так: защищал свою жизнь, тебя ещё и посадить могут.

— Так что заклинания только стража и использует во время задержания или воины во времена войны. Там, знаешь ли, все средства хороши, — подхватил Сэм, — а если целью идёт длительное подчинение, то это осуществляют за счет подручных средств.

— Какой-то амулет, артефакт, — присоединился к беседе и Ник, решив, наверно, что я не стану ничего с ним делать, после чего вольготно откинувшись на спинку дивана. Я подумала и тоже прилегла — так хоть в разные стороны бросало куда слабее, — истории известны случаи, когда супруг надевал на супругу родовые украшения и с их помощью принуждал её к…

Ник выразительно замолчал, но тут все и так поняли, к чему конкретно он мог её принуждать.

— Также вещи жертвы могут использоваться, магу достаточно просто установить через них контакт с жертвой и он или она даже понимать не будет, почему поступает тем или иным образом, — продолжал посвящать меня Николас, Санти кивала в такт его словам, Сэм просто молчал, — есть также куда более жесткие способы, когда жертва прекрасно понимает, что ею управляют, но ничего не может с этим поделать.

У меня ощутимо похолодели руки. И лицо, кажется, побледнело, что не укрылось от внимательных серых глаз Ника. Парень улыбнулся мне успокаивающе, потянулся, нашел мою руку и ободряюще её погладил.

— Понимаю, звучит ужасно, — неверно воспринял он мое состояние.

Если бы просто звучало! Чёрт-чёрт-чёрт!

— Я слышала, — Сантилия подалась вперед, привлекая наше внимание, — что особенно сильно любят экспериментировать с принуждением демоны.

Слово «демоны» она произнесла с благоговейным трепетом, понизив голос до шепота. Меня ощутимо передернуло, что опять же заметил Ник и в очередной раз неверно истолковал мое состояние.

Девушка, ничего не замечая, продолжила делиться информацией, которой заинтересовались даже парни:

— Они в принципе хорошо владеют магией принуждения, но ради веселья и просто от «нечего делать» заключают магию в разные предметы. Еду, напитки, страницы книг, растения, стены зданий… Да во всё почти.

Мда. Просто мда. Всё ещё хуже, чем я рассчитывала. Что стоило лже-Эргасу внедрить это самое подчинение в стены своей академии? Да ничего! Чёрт возьми, почему опять это всё мне?!

— А защититься от этого как-нибудь можно? — поборов в себе желание спросить про академию, в которую мы едем, потому что эти умненькие могут о чём-нибудь догадаться, а я пока не решила, готова ли так рисковать, задала я ещё один важный вопрос.

И получила сразу три ответа:

— Нет, — непримиримый от Сэма.

— Да, — самодовольный от Санти.

— Зачем тебе это? — подозрительный от прищурившегося Ника.

Вот к нему-то я и повернулась, чтобы наградить превосходящим взглядом и уверенно отчеканить:

— А если на меня будут воздействовать?

— Исключено, — он даже головой тряхнул зло, — на тебе артефакт — это раз, твоя кровь плохо поддается подчинению — это два, и три — рядом буду я и не позволю никому дойти до такого безумия, как попытка подчинения леди Дараунд.

Эх, ты… Красиво говоришь, только вот опоздал. Ты, конечно, ни в чем не виноват, не мог же ты знать, что меня опоит странным вином собственный дядя, который как бы и не дядя, о чём ты тоже не догадываешься.

Но всё же.

— Я слушаю, — повернулась к Санти, неожиданно коварно мне улыбнувшейся.

Красивая она. Прямо как Элен, только, кажется, в Сантилии больше… темного. Если мама — это яркий теплый лучик летнего солнца, то Санти — плитка нежного темного шоколада, невероятно сладкого, с легкой горчинкой, упоительного, насыщающего.

— Итак, первый вариант — защита ауры, — принялась с легкими нотками возбуждения рассказывать она, подавшись вперед, — это больно, сложно и в сорока процентах случаев заканчивается не очень хорошо.

— Не очень хорошо — это смерть, — пояснил Сэм.

— Или выгорание, — вставил Ник, скользнув по мне нечитаемым взглядом.

— Это что? — не поняла я, опять слыша это слово.

Отец тоже говорил, что я выгорю, когда я его старинные ковры жгла.

— Выгорание источника, — пояснил Ник, — маг перестаёт быть магом.

— Уж лучше смерть, — вздохнула Санти, а парни промолчали, то есть были полностью с ней согласны!

По их мнению, лучше умереть, чем потерять магию. В принципе, это и понятно, если сравнивать, то как будто миллиардер вдруг потерял всё своё состояние и оказался на улице. Но всё же:

— Смерть — это конец, — произнесла негромко в образовавшейся тишине и все втроем внимательно на меня посмотрели, — а выгорание — это продолжение жизни и попытки что-либо изменить.

— Ты… — хотел Сэм что-то возразить, но был остановлен Ником:

— Бесполезно, — сказал он, бросив в моего брата нечитаемый взгляд, — не переубедишь.

И был почти прав. Всё же, я тут в этой магии мало что понимаю, и если бы Сэм сумел привести логичные доводы, я бы с радостью признала, что не права. Но он замолчал, заговорила опять Санти:

— Второй вариант: мощная и действенная защита. Я думаю, Ник поставит такую на тебя после церемонии бракосочетания, — она неуверенно посмотрела на парня и мне отчего-то показалось, что он слегка кивнул.

А когда я повернулась и с прищуром посмотрела на него, то безразлично пожал плечами и сказал то, о чем напомнить ему собиралась я:

— Помолвка фиктивная. Церемонии не будет.

И это хорошо. Действительно хорошо. Потому что какая бы защита мне не была нужна, а кидаться в такие крайности я не собираюсь.

— Именно, — подтвердила его слова, но чувство, что он кивнул Санти, меня не покидало.

Оно только лишь усилилось, когда брат с сестрой непонимающе переглянулись и оба промолчали.

— Вы чего? — насторожилась я в свою очередь.

— Ничего, — отмахнулась Санти и смущенно улыбнулась, — просто тут некоторые всякие гадости думают.

— И это даже не я, — меланхолично заметил Сэм.

Они опять переглянулись. Посидели так пару секунд, не сводя глаз друг с друга, а затем девушка громко усмехнулась и победно выдала:

— Теперь ты.

Сэм не стал отпираться.

Настал наш с Ником черед непонимающе переглядываться.

— Вы слышите мысли друг друга? — первым высказал он предположение, зародившееся и в моей голове тоже.

Брат с сестрой синхронно повернулись к нему, затем скользнули взглядом по мне и ответила нам Санти:

— Слышим. А ещё немного… чувствуем друг друга.

Лично я как-то сразу скривилась. Санти, увидев это, улыбнулась, чуть кивнула и тоже наморщилась. Мы поняли друг друга.

А вот Ник не въехал:

— В смысле «чувствуете»?

— Когда плохо, — принялся объяснять ему Сэм, — или когда хорошо. Грустно, страшно, весело, больно…

Тут он сбился и как-то виновато посмотрел на стремительно заливающуюся краской Санти. Да уж, то ещё удовольствие, когда в этот непростой каждомесячный период тебя ещё и кто-то… чувствует. Ужас да и только.

Ник повернулся ко мне, внимательно вгляделся в мое лицо и спросил:

— Это?..

— Да, — не стала его дослушивать, — просто да и замолчи.

Хорошо, что он иногда бывает очень понятливым и тактичным.

— Так, — Санти попыталась вернуть всех нас к прерванному разговору, — можно и другую защиту поставить, не обязательно брачную, но там готовиться несколько месяцев, ждать подходящие погодные условия, силы копить, накопители располагать… В общем, сложно до ужаса. И последний вариант, если подчинение мага перебьет более сильный маг.

— А кто в этом мире самый сильный маг? — спросила вроде как невинно, мол мне просто интересно.

И получила ожидаемый ответ:

— Эргас.

Плохое слово чудом не слетело с языка.

Эргас, кто бы сомневался! Почему самый сильный маг не мог вдруг оказаться нормальным адекватным мужиком, не стремящимся к всемирному уничтожению и захвату миру? Неужели так сложно?

— А почему он самый сильный?

Такое у меня чувство, будто я хожу даже не по краю пропасти, а пытаюсь эту самую бескрайнюю пропасть преодолеть по волоску. Тонкому, напряженному, готовому лопнуть и кинуть меня в объятия тьмы.

— Потому что, — лаконично ответил Ник, — это как бы не обсуждается.

Я и не стала обсуждать, решив, что дальнейшие расспросы про дядю могут показаться странными. Вместо этого спросила другое:

— А эта академия, куда мы едем, что это вообще за место?

И три голоса принялись меня просвещать.

По итогу выходило, что эта таинственная Академия Магии была самым престижным и высококвалифицированным учебным заведением на территории всей империи, специализированной на лордов и леди высокого происхождения. Обучали здесь в обязательном порядке пять лет на общем курсе, где студенты познавали вполне обычные науки вроде математики, особенностей языка, узнавали выдающихся личностей, знакомились с основами магии и прочее. А затем, по окончании пяти курсов, предстояло сделать нелегкий выбор и пойти уже на углубленное образование. Этих самых углубленок может быть столько, сколько в принципе академия в состоянии предоставить. Некоторые выбирают одну или две, что происходит чаще всего. А некоторые, как Ник, сразу поступают на несколько направлений, договариваются с преподавателями и изучают довольно широкий курс разом.

— Пять?! — не поверила Санти, со смесью ужаса и восторга уставившись на спокойно восседавшего парня, — Ты пошел на пять направлений?!

Я, признаться, тоже была шокирована.

— И на какие? — спросила у парня.

— Некромантия, боевая магия, целительство, иллюзорная магия и менталистика.

Так он это все спокойно сказал, безразлично даже, будто ничего и не происходит. А я тут задумалась, причем немного вслух:

— А тебя можно убить?

На меня та-а-ак посмотрели, ну прямо та-а-ак… Сэм с одобрением, Санти с улыбкой, а Ник с возмущением. Сильным таким и…возмущенным, да.

— Каждого можно убить, — поведал он мне, — но тебе придется сильно постараться, чтобы это сделать.

Я укол не почувствовала вовсе, я в этот момент раздумывала о том, что, кажется, можно всё-таки рискнуть. Сильно рискнуть, поставить на карту как минимум одну жизнь человека, который был со мной с начала этого безумия.

Из-за которого это безумие и началось.

Который единственный мне, кажется, не врал.

Который поселяет тепло в моей душе…

Черт, этого мне только не хватает! Никаких теплых чувств! Раскрываю заговор, спасаю свою жизнь и вместе с тем жизнь всей империи, а затем валю домой! Всё, не обсуждается!

А вот уже там… для начала, перекрашу волосы. Возможно, даже постригусь. Буду неприметной серой мышкой, сменю универ. Постараться, конечно, сильно придется, но оно того стоит на самом деле. Накоплю денег, затем свалю куда-нибудь.

Может быть, даже мужа себе найду. И будут у нас дети. И дом.

Большой светлый дом.

***

Наш путь занял несколько часов. Три раза на нас нападали, приходилось останавливаться и Ник, велев всем сидеть на местах, выскакивал на улицу, где слышались его уверенные громкие команды. Сражения занимали минут по десять в среднем, ещё немного приходилось стоять, пока мужчины там какие-то манипуляции проводили, а затем движение возобновлялось.

Первые два раза мне было честно страшно, на третье стало уже немного всё равно, а потом я и вовсе уснула, сморенная качкой.

А сквозь сон мне казалось, что кто-то гладит меня по волосам, а подушка, на которой я лежала, была крепкой, но всё равно очень удобной и теплой. И как-то я не сразу поняла, что это и не подушка была, а плечо. Мужское. Ника. Потому что от него пахло хвоей с легкой кислинкой.

— Варенька, — тихий шепот на ушко, от которого по шее мурашки бегают, — Варюшка, вставай, мы почти приехали. Давай, солнце, я не могу нести тебя на руках, ты не должна предстать перед всеми в таком виде.

— Каком виде? — не поняла я и разлепила глаза.

Появилось желание скорее закрыть их обратно. Потому что я действительно была на Нике, только не на плече, а фактически на груди у него лежала, ещё и рукой одной обнимала. Так и этот гад, вместо того, чтоб меня на пол куда-нибудь скинуть, за что я ему по голове бы настучала, конечно же, сидел и обнимал меня в ответ! Ещё и по спинке поглаживал!

— Во-первых, — мягко начал он, и не пытаясь отстраниться, — мы так и не позавтракали, потому что вы на пару с Санти вырубились. Во-вторых, у тебя волосы растрепались. Голос хриплый, лицо покрасневшее и слегка помятое, заторможенность движений. Будет очень здорово, если целая академия увидит свою будущую императрицу в таком вот виде.

Начало до меня кое-что доходить, как до утки, потому что только на третьи сутки, и я испуганно отпрянула. В карете мы были вдвоем и сама она стояла без движения, что было довольно странно.

— Ой, — прошептала я испуганно.

— Да ладно тебе, ты красотка, — откровенно издеваясь, улыбнулся парень.

Я проигнорировала его слова, напряженно раздумывая над сложившейся ситуацией. И голосок в голове настойчиво твердил, что нам никак нельзя в академию ехать.

В академию, принадлежащую демону.

В ту самую, где в каждой стене может быть подчиняющее заклинание. Нельзя на территорию Эргаса, потому что только вот сейчас, пока ещё не поздно, есть шанс что-то сделать, а уже там всё будет кончено.

— А академию покидать можно? — прошептала я испуганно.

Ник нахмурился неожиданной смене моего настроения, задумался и отрицательно покачал головой:

— Тебе — точно нельзя будет. Начнем работать с твоими силами, они на первое время расшалятся и ты будешь опасна для окружающих.

Чёрт. Руки мелко затряслись.

— Да чего ты? — тут же заметил моё состояние Ник, притягивая к себе, — Я тоже уходить не буду, рядом всегда буду, ну, Варь.

Меня уже откровенно трясло. Только не от жалости к себе, а от ужаса и навязчивой мысли, что в академию ехать нельзя.

— Пойдем, — не дождавшись от меня ответа, парень поднялся и потащил меня к выходу, — подышишь свежим воздухом, давай.

Как оказалось, это было что-то вроде привала. Небольшая полянка у дороги, воины ходят, едят, учтиво кивают вышедшим нам. Сэм с Санти сидели на покрывале ближе к тому концу поляны и тоже ели. К ним-то Ник меня и потащил.

— Где мы? — спросила я у него, покорно идя рядом, всё ещё прижимаемая к его груди.

— Последняя остановка, потом ещё около часа езды и мы будем в академии, потерпи немного.

Меня уже просто колотило всю от страха, ужаса, накрывающей паники.

— Да что с тобой? — возмущенно и взволновано посмотрел на меня парень сверху вниз.

И я не смолчала. Глупо, очень глупо и опасно, но одна я всё равно ничего не сумею сделать, а так… А так мы достаточно далеко отошли от стражей и остались вчетвером, поэтому:

— Ты мне веришь? — прошептала заледеневшая я, переводя встревоженный взгляд с хмурого Сэма на Санти и обратно.

— Доверяю, — осторожно произнес Ник, напрягаясь, — смотря, что ты будешь делать.

— Если я тебе кое-что скажу, ты мне поверишь?

Мы уже подошли к брату и сестре, поэтому последний вопрос они расслышали и удивленно на меня посмотрели.

— Смотря, что ты мне скажешь, — Николас уже четко ощущал, что ничего хорошего он не услышит.

Его напряженное состояние тут же передалось и близнецам, которые отчего-то поднялись на ноги и почти синхронно приблизились к нам.

— Я вам кое-что скажу, но вы должны понимать, что я уверена в своей правоте на сто процентов, — я закусила губу. С силой, яркой вспышкой скользнувшей в сознании. Так, что во рту ощущался вкус крови.

А странное ненормальное оцепенение уже скользило по моим рукам, растягиваясь на всё тело, непрозрачно намекая, что меня уже взяли под контроль и я мало что успею сказать, поэтому я сильно испугалась и хотела было сразу раскрыть все карты и…

Это и стало моей главной ошибкой. Попытка сказать правду провалилась на том, что сработало это странное вино или ещё что-то, но в голове четко вспыхнуло «Никому не скажешь!» и я… Сглотнула гулко, улыбнулась нервно и призналась:

— Я ужасно боюсь. Можно, мы никуда не поедем?

Сказала та я, что была не я. Это не я говорила! Это проклятое вино, а, возможно, и сам демон!

Знаете поговорку «вспомни лучик — вот и солнце»? Я подумала о той другой, некультурной форме этой поговорки, когда в каком-то шаге от нас раскинула свои пугающие объятия огромная, с человеческий рост, отчего-то зелёная воронка, из которой смело шагнуло воплощение величия, могущества и грозности.

Якобы лорд Эргас скользнул нечитаемым взглядом по близнецам и Нику и устремил пылающий гневом взгляд прямо на меня. Я честно испугалась до ужаса, собиралась даже сознание потерять, но этого не потребовалось, потому что мужчина сам отвел взгляд, чтобы посмотреть на сжимающего мою руку Ника и ему же сказать:

— Впереди засада, сами не выберетесь. В портал, живо.

И так это его «живо» прозвучало, что никто спорить не решился. Мне было просто ужасно страшно, да и, если уж на чистоту, моего мнения никто и не спрашивал, потому что в портал, вслед за Санти и Сэмом, утягиваемая Ником, я шагала не сама. И за миг до того, как воронка затянула, я столкнулась взглядом с демоном, не удержалась и непроизвольно вздрогнула всем телом.

Его разъяренный пугающий взгляд теперь наверняка будет сниться мне в кошмарных снах.

Перехода я и не почувствовала, просто шагнула с одной стороны, а вышла уже в просторном кабинете с высокими потолками, огромными книжными стеллажами, высокими резными окнами и массивным столом, на котором аккуратно лежали бумаги и какие-то другие предметы, среди которых я отметила перо.

— А как же её представление? — кивнул на меня Сэм, обращаясь к Нику.

Тот спокойно пожал плечами, но руку мою не отпускал.

— Эргас иллюзию наложит или нам ещё предстоит появиться в воротах академии.

Все трое посмотрели на меня, я в ответ на их взгляды сглотнула ком в горле и испуганно прильнула к Нику поближе. Это как-то неосознанно вышло, просто от него во все стороны будто волны спокойствия, уверенности и силы расходились. С ним как-то автоматически спокойнее становилось.

Ник спокойно обнял меня одной рукой за плечи, прижимая к себе, затем шепнул что-то неразборчивое и в лицо мне подуло приятный теплый ветерок.

— Всё, — с улыбкой в голосе произнес парень, — теперь ты снова красавица.

— Что ты сделал? — хотя мне, если честно, всё равно было.

— Причесал волосы и вернул лицу естественный очаровательный румянец.

— А его не было?

— Была бледность, — деланно спокойно пояснил маг, но я точно поняла, что он из-за чего-то злиться. Спросить не успела, парень сказал сам, — ты в лесу явно не то сказать хотела.

Я прикусила губу и промолчала.

Во-первых, было страшно, ведь я опять ничего сказать не смогу. Во-вторых, проблема на один неполный процент утеряла свою актуальность, мы же ведь уже в академии, а отсюда сбежать нереально. А ещё мне подумалось, что Эргас наврал с засадой и просто оправдал это тем, чтобы нас поскорее в академию запихнуть.

— Что ты скрываешь? — нахмурилась Санти, разглядывая меня внимательно, едва ли не пристально.

Точно также смотрел и Сэм, взгляда Ника я не видела.

— Я правду сказала, — нагло врала я прямо в лица всем троим, — ужасно страшно. Я не хочу быть императрицей.

— Это-то, может, и так, — согласился Ник и его рука, обнимающая меня, на краткий миг сжала почти до боли, но затем расслабилась и стала как-то напряженно поглаживать, — вот только не вяжется. Сначала ты про доверие что-то выпрашиваешь, потом говоришь, что уверенна в своей правоте на сто процентов…

Парень многозначительно замолчал, оставляя вопрос висеть в воздухе. Близнецы молчали, но оба согласно кивнули, пронзая меня подозрительными взглядами.

Я не знала, что сказать. Вот просто не знала! Правды не выйдет, тут и к гадалке не ходи. Можно продолжить делать намеки, но не в кабинете же Эргаса, в самом деле! И молчать просто так не выйдет, но и как оправдываться?..

Ну, я оправдываться и не стала, только произнесла негромко:

— Вы ребята умные, догадаетесь.

До чего именно догадаются, ни один из них подумать толком и не успел, потому что точно такой же портал, в который мы прошли, распахнулся повторно и в кабинете стало сразу как-то очень холодно, стоило грозному демону ступить на пол. Воронка за его спиной пропала, сам он, к сожалению, остался, мрачно оглядывая всех нас.

И ладно мне, я тут реально подставляюсь, мне ясно почему жутко стало, но и эта троица как-то разом сжалась и сникла, будто они что-то серьезное натворили и теперь понимали, что их застукали. Хотя, нет, я ошиблась. Так выглядели только Сэм и Санти, Ник просто напрягся, но в целом продолжал держаться величественно и гордо, будто вот совсем ничего не происходит.

— По комнатам, — приказал Эргас таким тоном, что я была готова тут же сорваться на бег, хоть и понятия не имела, где именно эта комната находится.

Мужчина прошел и сел в кресло с высокой спинкой во главе стола. Он даже это умудрился сделать с какой-то угрозой и опасностью. Сложил руки в замок на столе, оглядел ещё раз всех и продолжил говорить:

— Сантилия, живешь теперь в одной комнате с Сэмюэлом. Следовало сделать это раньше, зря я вас не слушал.

Не знаю, что он такого необычного сказал, но лица близнецов синхронно пораженно вытянулись, как будто они не поверили ни одному слову. Эргас же, сделав вид, что ничего не заметил, повернул голову к нам. По его тонким губам скользнула жесткая усмешка, от которой меня бросило в жар. Для ясности, жар этот был испуганно-ужасающийся.

— Ник, возьмете одну из комнат на двадцатом этаже.

Лично у меня даже желания спорить не возникло, парень же, чуть сжав моё плечо, спокойно ответил:

— Нет.

Лица близнецов вытянулись сильнее, но они также слажено переглянулись и взяли себя в руки, возвращая себе величие и невозмутимость.

Темная бровь демона вопросительно-иронично выгнулась дугой.

— Мы останемся в мужском корпусе, в моей комнате. У меня там люди и уже налаженная охранная система. Мне там спокойнее будет.

Я думала, Эргас сейчас начнет авторитетом давить или еще как-нибудь доказывать собственную правоту, но он лишь спокойно кивнул, принимая победу Николаса. Тот никак не отреагировал, как, собственно, и Сэм с Санти, а я просто опять ничего не поняла, поэтому тоже не отреагировала.

— Хорошо, свободны, — произнес демон негромко и добавил страшное, — Варэа, задержись. Ник, подождешь за дверью.

И никто из них даже не подумал возразить! Все трое развернулись и молча вышли, Ник напоследок ободряюще мне улыбнулся и… мы остались в кабинете вдвоем. Перепуганная я и разъяренный демон, который не успокоился за время своего отсутствия, как я на то рассчитывала, а просто умело маскировал собственные эмоции.

Теперь, когда мы были одни, в этом необходимости более не было, а потому он позволил маске показного спокойствия слететь, расщепиться, взорваться осколками. Сменившая её ледяная ярость поползла в разные стороны, затапливая пространство чем-то темным, жутким, опасным… Тени в углах стали ещё темнее и будто ожили, стало очень-очень холодно и меня уже откровенно колотило, только не от страха, а от ужаса.

Что он будет делать?!

— Ты, верно, глупа, раз столь безразлично отнеслась к моему предупреждению, — прорычало жуткое существо, сейчас будто ставшее выше и грознее, особенно когда опасно медленно поднялось на ноги, не сводя с меня немигающего потемневшего взгляда.

Я не ответила, не в состоянии произнести ни слова. Лорду этого и не требовалось:

— Хочешь поскорее избавиться от всех родственников? — зло прошипел он, с прищуром глядя на меня, — Так не терпится остаться со мной наедине? Ещё одна подобная выходка и я возьму тебя прямо на этом столе!

Чуть было с перепугу не ляпнула «куда возьмете?», но вовремя сдержалась, мгновенно поняв его намек. Тут же стало жарко от стыда, возмущения, ужаса! Он… он же не сделает этого в самом деле?

— Опережая твой вопрос, — перекошенное от ярости лицо осветилось жесткой злой усмешкой, — я посмею. И с охотой это сделаю, так что в твоих же интересах не мешаться у меня под ногами.

И вот после этого он успокоился, чего нельзя было сказать обо мне. Меня продолжало ощутимо трясти, в голове мысли все перепутались… Эргас, не замечая этого, преспокойно опустился в свое кресло, вернув себе непробиваемую маску спокойствия и невозмутимости.

— До утра никуда не высовываешься. Я пришлю список требуемых тебе книг, пусть Ник добудет. Преступите к изучению немедленно. И, надеюсь, мы поняли друг друга, дор-р-рогая, — откровенно зло прорычал он, — помешать мне ты всё равно не сможешь, а за любые глупости теперь будешь платить.

Мне следовало просто уйти, поскорее скрыться с глаз этого жуткого существа, но вместо этого я спросила:

— Зачем вам это всё?

На ответ, если честно, не рассчитывала, но надеялась. Надежда оправдалась:

— В сердце демона есть место только для одной.

Прозвучало мало понятно, с едва заметной печалью, что меня сильно удивило. Но не успела я подумать об этом или осмелеть для ещё одного вопроса, как мужчина добавил:

— Иди.

И всё. Всего одно слово, даже не рык и не шипение, а вполне нормальным адекватным голосом, и я развернулась и торопливо скрылась, ни разу не обернувшись. Дверь за моей спиной закрылась сама, а ко мне самой подлетел Ник. Вгляделся в явно побелевшее лицо, недовольно поджал губы, привлек к себе, обнимая за плечи, прошептал что-то и повел меня прочь.

— Что он сказал тебе?

В его объятьях было удивительно спокойно, вот я и успокоилась почти мгновенно. Перестала дрожать, хоть страшно всё ещё было, и включила мозг. Да, вот так просто, потому что точно знаю — в экстренных ситуациях нельзя полагаться на эмоции. Только холодный расчет.

— Что пришлёт список книг, которые ты должен будешь достать, — ответила я правду.

Ник кивнул, ничего не говоря, и повернул. Только вот не в продолжение коридора, а к глухой стене, на которой даже картин не висело. Слегка заинтересованную, но уже не удивляющуюся меня он подвел к ней почти впритык, затем отпустил и достал из-за пояса небольшую флягу из черного серебра. Вот её под моим заинтригованным взглядом он спокойно открутил, а затем взял и облил стену перед нами простой водой.

— Вандал из тебя так себе, — скривилась я на это, — мы в детдоме мстили интереснее…

Я даже собиралась рассказать ему какую-нибудь из историй своего яркого детства, но не успела. Залитая водой стена совершенно беззвучно подернулась белесой дымкой, став похожей на желе.

В желе меня Ник и втянул, не обратив внимания на мое сопротивление. Я честно хотела закричать, потому что проходить сквозь желе — то ещё удовольствие. У вас когда-нибудь был лизун? Та самая цветная подвижная бурда, которую все сравнивают с соплями. Так вот, ощущения почти такие же, как если растянуть лизуна и положить на лицо — противно, отвратительно, немного тошнит и хочется её убрать.

А вышли мы уже в комнате. Просторной, светлой, с большой кроватью у стены, шкафом, столом у окна и тремя стульями в придачу. На полу пушистый светлый ковер, на окнах плотные шторы, сейчас собранные в один угол и позволяющие лучам солнца падать в комнату. И две двери. Одна, нужно полагать, входная, а куда вела вторая — неизвестно.

— Располагайся, — радушно предложил Ник, отпуская меня и отступая на шаг подальше, — я настолько щедр, что даже позволю тебе выбрать половину кровати, на которой ты будешь спать.

Ох, чёрт, как я могла забыть? Общая комната, общая спальня, его статус моего жениха…

— Я не буду спать с тобой, — высказала ему возмущенно, складывая руки на груди в защитном жесте.

Да потому что это дикость! У нас в детдоме, конечно, спальни общие были, но в одной кровати никто и никогда не спал!

Ник не стал спорить, кричать и убеждать меня в чем-либо. Он просто пожал плечами и сказал:

— Тогда спи на коврике.

Развернулся и спокойно пошёл к двери. Спокойно — совершенно спокойно. Вообще невозмутимо так, будто ничего сейчас и не говорил, а я… я подавилась воздухом от возмущения!

— А отдельную комнату или хотя бы кровать достать негде? — спросила у его спины, припомнив, что Эргас что-то там про другую комнату говорил.

— Негде, — нагло соврал мне парень и распростер тускло засветившиеся руки перед дверью.

Это свечение тут же передалось на саму темную деревянную дверь, медленно расползаясь по стенам в разные стороны, словно крохотные змейки. И выглядело это так завораживающе, таинственно, волшебно, что я пару мгновений стояла с открытым ртом, с интересом и восторгом разглядывая магию. Красивую, чарующую, приковывающую взгляд.

— А что ты делаешь? — восторженным шепотом поинтересовалась у спины Ника.

— Подстраиваю защиту под тебя, — ответил он безразлично.

— А? — не поняла я его.

Тяжелый вздох и ответ всё тем же тоном:

— На комнате защита. М-м, цепь защиты, если быть точнее, я её создавал под себя, теперь подстраиваю ещё и под тебя, чтобы ты беспрепятственно могла входить-выходить одна, упражняться здесь, управлять ею, вносить изменения в планировку.

Я опять мало что поняла, но, кажется, понять больше была просто не в состоянии. Покивав для вида, как будто всё поняла, хоть Ник и не видел, я развернулась и подошла вплотную к окну, осторожно выглядывая на улицу.

Легкая невесомая прозрачная шторка укрывала меня от взглядов снаружи, которых, к слову, и не было, потому что раскинувшийся внизу, примерно в семи, а может и больше, этажах просторный внутренний двор был пуст.

Зато открывался вид на соседние стены, расположившиеся в неровном полукруге. Башни, стены — каменные и темные. Многочисленные окна, двери внизу, каменные дорожки и такая же каменная большая площадь.

Замок. Мы в замке. Ну да, кажется, кто-то говорил, что эта элитная академия является замком, а даже если никто и не говорил, то можно было бы самой догадаться. Где ещё обитать высокородным детишкам, кроме как не в замке?

— Так, — деловито начал за спиной Ник.

Я обернулась и увидела, как он двумя руками открыл дверки шкафа и теперь внимательно рассматривал его содержимое.

— Так, — повторил он вновь, повернулся ко мне и внимательно оглядел, — сейчас мы делаем следующее: ты мне калякаешь список того, что тебе прямо жизненно необходимо. Про предметы гигиены можешь не писать, сам догадаюсь.

Тут мои щеки немного покраснели от смущения, но парень на это даже внимания не обратил, продолжив:

— Я иду по лавкам и покупаю все, исходя из твоих пожеланий. И даже не спорь, я вижу, ты собираешься начать! Как твой жених я могу и должен тратить на тебя свои деньги, к тому же они совершенно не являются проблемой, не для рода Чёрного дракона. Да, к слову, ты ж не знаешь. Золотой был самым сильным, а Чёрный — богатым.

И сказано это было так… с превосходством и гордостью, как будто он лично был этим самым черным драконом и все накопления сам делал.

— На выходе оставляю охрану, — продолжил парень, — Эргас пришлет список книг, ты открываешь дверь, передаешь его парню в коридоре и дверь закрываешь. Никому ничего не говоришь, никуда не уходишь. Потом тебе книги принесут, ты дверь открой, но за порог не выходи, просто книги возьмешь и всё. Ты поняла меня?

Понять-то поняла, но не смолчала.

— Почему?

— Защита за пределы комнаты не распространяется, — просто пояснил Ник.

— Ага, — сделала я вид, что всё поняла.

Но мы-то с вами знаем правду.

— А почему ни с кем не говорить?

— По статусу не положено, — с важностью отозвался парень.

Ну, это было вполне себе понятно и даже логично. Будущая императрица, с простыми смертными общаться негоже, все дела…

А потом меня усадили за стол, дали лист плотной бумаги и перо. Потом Ник сжалился, видя моё потрясение от этого странного приспособления, и втиснул в руку простой карандаш. А сам куда-то ушел, велев мне не сметь никуда выходить.

Над списком я сидела долго, тупо глядя в пустой белый листок перед собой. Вот как можно решить, что тебе нужно, если ты в принципе ничего об этом месте не знаешь? Я не знаю традиций, устоев, привычек — ничего.

Поэтому, когда Ник вернулся, я всё ещё сидела перед пустым листом, подняв на парня беспомощный взгляд. Он как-то сразу всё понял, вздохнул, кивнул и решил:

— Пойду попрошу Санти помочь со списком.

И кивнул опять сам себе, соглашаясь. Я зачем-то тоже кивнула, благодарно ему улыбнулась, и в этот момент произошло страшное. Жуткое, катастрофичное, кошмарное! Прямо из стены рядом с дверью бесшумно вылетело… приведение! Полупрозрачное, мерцающее, овеянное холодом и таинственностью, с белесыми провалами вместо глаз!

Приведение!

Я сейчас порадовалась, что Ник всё ещё был со мной в комнате, а вот сам парень показательно скривился, глядя на призрака. Тот в ответ усмехнулся и негромким, пугающим замогильным голосом произнес:

— Не думал же ты, что меня твоя защита остановит? — с иронией и насмешкой поинтересовалось существо у Ника, рассматривая при этом меня.

Пристально, заинтересованно, внимательно.

— А какой мне прок защищаться от бестелесных безобидных приведений? — в голосе Ника тоже появилась насмешка.

Злая какая-то. Приведение ему не ответило, только скрипнуло зубами отчетливо и молча протянуло плотный листок, сложенный пополам. Ник даже смотреть не стал, просто открыл дверь и передал бумагу кому-то там, в коридоре.

— С-с-сладкая, — тем временем протянуло приведение.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась вежливая я.

В ответ мне отвесили глубокий поклон, для которого призрак едва пополам не сложился.

— Ал, вали, — велел непримиримо мой жених, загородив своим телом обзор призраку на меня, — ты меня знаешь, я и изгнать могу.

— Знаю, — буркнуло мерцающее приведение, вытянуло шею, чтобы ещё раз посмотреть на меня, вздохнуло печально и просто опало на пол, чтобы раствориться без следа.

— Офигеть, — выдала потрясенная я, глядя на то место, где и исчез призрак.

— Так, с призраками и тем более духами не разговариваешь, — велел Ник уже мне, разворачиваясь, — в лесу с ними не гуляешь, в склепы тоже не ходишь. И вообще, держись от них подальше, если что, обещай упокоить. На призраков подействует, а вот духи не поверят.

Парень замолчал, задумчиво на меня поглядел, нахмурился и добавил:

— Духам говори, что упокою их я. Лично.

Звучало внушительно, я кивнула.

— Когда Эргас велел начинать тренировки? — перевел он тем временем тему разговора.

— Сразу, — чуть подумав, призналась ему.

И как-то немножко тряхнуло от предвкушения. Я буду учиться магии, я…

— Хорошо, — спокойно произнес Ник, — тогда начинай.

— Эм? — бросила я ему в спину, когда он уже уходить начал, развела руки и сказала и так очевидное, — А как? Я ж не умею и не знаю ничего.

Парень даже не остановился, открыл дверь и вот уже на выходе обернулся и через плечо ответил:

— Концентрация.

И ушёл.

А я осталась, как и желание посмеяться. Кто бы только подумать мог, что магии нужно начинать учиться с концентрации. Хотя… Это вполне себе логично и оправданно.

Наверно.

Глава 6.

Когда почти три часа спустя вернулся Ник, неся в руках множество объемных пакетов, я сидела на полу и самодовольно улыбалась. С краю у двери уже притаились две внушительные стопочки толстых старых книг на языке определенно не русском, но каким-то удивительным способом мне понятном. Так вот, на книги Ник едва ли взглянул. Опустил рядом бумажные пакеты и вопросительно посмотрел на меня, закрыв предварительно дверь.

А я улыбалась, да. Потому что, когда какой-то парень принес мои книги, Ника не было уже минут сорок. Я это время зря не теряла, старательно пыталась сконцентрироваться, но никак не понимала, на чём именно должна это делать. Спросила у парня, тот взял и ответил:

— На внутреннем источнике. У потомков великих драконов он подвижный, легко поддается увеличению и распределению на разные сферы магии.

И тогда я спросила, мало что понимая:

— А как мне его почувствовать?

— Ну, — парень задумался с ответом, но всё же ответил, — тепло внутри, в определенной точке. У меня это солнечное сплетение.

И он оставил меня одну.

А теперь, столько времени спустя, я радовалась тому, что отчетливо ощущала это пульсирующее тепло, сконцентрировавшееся в моём солнечном сплетении. И осознавать то, что внутри меня магия, которую я чувствую и даже могу поглаживать кончиками пальцев, было радостно настолько, что меня слегка подтряхивало.

Радость, предвкушение, желание что-нибудь сделать смешались внутри, отдаваясь дрожью в теле и покалыванием в кончиках пальцев.

— Держи себя в руках, — велел Ник и странно покосился на стены, будто о чем-то серьезном задумался.

— Я в порядке, — ответила ему с улыбкой.

Парень помолчал, а через несколько секунд задумчиво протянул:

— Эргас не обрадуется дыре в замке.

Причем с намёком так протянул, глянув на меня сверху вниз. Я сделала вид, что старательно не понимаю, о чём он. И не собиралась же я дыры в замке делать!

— Ладно, — Ник легко подхватил обе внушительные стопки книг и без труда перенес их на стол, поставил там и достал что-то из кармана, — у меня твоё расписание на завтра. Думаю, надо пройтись хотя бы по основам предметов. Если профессор Мариэль отнесется к тебе спокойно и почти наверняка завалит кучей вопросов о том мире, то магистр Логиз начнёт издеваться и задавать каверзные вопросы. Но давай по порядку.

А дальше было вот что: Ник щелкнул пальцами и вещи из пакетов начали по очереди взлетать вверх и аккуратно складываться в шкаф. Какие-то из них улетали во вторую дверь, за которой оказалась ванная, и укладывались уже там на полочках. Книги со стола, тоже подхваченные магической волной, взлетали и осторожно и быстро занимали место в книжном шкафу. Несколько из книг, уже почти улетев, развернулись и вернулись обратно. Сами по себе вылетели из ящика во всё том же шкафу несколько листов и карандашей.

Ник всё это время стоял и ничего не делал, внимательно глядя на меня, а я… продолжила сидеть на полу, с потрясением оглядываясь вокруг. Потому что всё оно двигалось! Само, летало по воздуху! Целая комната пришла в движение совершенно сама, без посторонней помощи! Это…это…

— Нереально, — прошептала я восторженно.

Ник на это ничего не сказал, но его взгляд, который он не сводил с меня, мне не понравился. Как и то, что парень, прикинув что-то в голове, подошёл к столу, взял листок бумаги, карандаш и что-то написал. Заинтересованная я поднялась, осторожно подошла к нему сзади и заглянула со стороны.

«Ничего сказать мне не хочешь?»- значилось в листке. Всего одна ровная строчка, и буквы у Ника такие ровные и понятные, вот только писал он не на русском, я это чётко видела, но почему-то точно поняла, что именно значилось в этих словах.

Как-то машинально я тронула кулон на шее, скрытый тканью платья.

А потом оставалось только лишь поразиться Николасу. Умный парень, честное слово, даже приятно. И, может, здорово, что его мне в женихи пророчили? Ну, реально же классный парень: красивый, умный, сильный, богатый. Только вот злиться часто и хамить любит, а ещё обзывается, но со временем из него это можно вытрясти. Будет у меня паинькой… если выживем.

Я ободряюще улыбнулась тому, кто не сводил с меня внимательного, чуть напряженного взгляда. Затем перехватила карандаш из его руки, чуть подвинула парня и написала в ответ:

«Это может стоить тебе жизни», — после чего закинула голову и пристально всмотрелась в его глаза.

Серые глаза теперь казались мне стальными. Мрачными, напряженными. И сам Ник был точно таким же, натянутым, как струна. Желваки танцевали яростный танец, зубы скрипели, руки сжались в кулаки столь крепкие, что надулись венки на запястьях и побелели костяшки. Но он всё равно кивнул, говоря, что готов рискнуть.

Набрав побольше воздуха в легкие и закусив губу так сильно, что стало больно, я вывела дрожащей рукой:

«Эргас готовит заговор и собирается уничтожить империю, — написала, посмотрела на окаменевшего Ника и торопливо дописала, — Он — демон! Он сам так сказал, опоил меня вином, из-за которого я ничего никому сказать не могу, и собирается с моей помощью открыть портал в мир демонов»

Написала и сама себе не поверила. Получилось! Действительно получилось предупредить Ника!

****

«Уверена?»- отняв карандаш, написал он ниже.

Я кивнула, Николас скрипнул зубами.

«Дерьмово, — вывел он дальше и скривился, — сколько у нас времени?»

«Месяц или два. Он сказал, что за это время я подготовлюсь»

И вот что самое удивительное — Ник поверил мне! Без доказательств, без лишних вопросов, просто взял и поверил!

«Дальше»

Перевернув лист чистой стороной, я продолжила:

«Древние рода не выживут. Население, как я поняла, тоже. Он сказал, что собирается вернуть то, что драконы украли у них. Ты понимаешь, о чём он?»

Николас сковано кивнул, перехватил карандаш и, вдавливая наконечник в бумагу, написал:

«Женщина»

Как я и думала!

И я вспомнила его рассказ о той самой женщине, что стала единственной для демона и избранной для дракона. Вспомнила о той, что начала и закончила эту войну ценой собственной жизни. Ник говорил, что её тело осталось у драконов, но… где? Об этом я и спросила у парня, с содроганием глядя на его потрясенно-отрешенное выражение лица.

«Великий храм Единства, — вывел он что-то мало мне понятное и пояснил, — там её захоронение»

«И что делать?»

Ник… я не знаю, чего я ожидала от него. Наверно, каких-нибудь срочных решительных действий. Таких, чтоб тысячные войска, куча магии, смертельный бой. И только подумав об этом, поняла, как это на самом деле страшно. Эргас, который не Эргас на самом деле, говорил, что тридцать лет шел в этот мир, многому научился, поэтому он наверняка очень силен. И не будем забывать, что в его подчинении вся императорская семья, охрана и ещё черт знает сколько всего другого.

Это был бы не просто бой, это было бы массовое убийство всего живого.

«Он древний, — добавила я через пару минут, когда Ник ничего не сказал и не написал, — и это не Эргас. Дядя мёртв»

«Это понятно, — кивнул он серьезно, а желваки тем временем продолжали танец ярости, — древний… это плохо, Варь. Это очень плохо»

«Объясни», — попросила я, чувствуя невероятную тяжесть в области сердца.

Но вместо этого парень отрицательно покачал головой и написал совсем иное:

«Он контролирует тебя?»

Это был очень хороший вопрос. Столь хороший, что Нику за гениальность можно награду дать. Но вот ответить на него я затруднялась.

«И да, и нет. Я не знаю, это сложно. Когда я начинаю говорить о том, о чём он запретил, он как будто перехватывает управление моим телом. Вчера вечером, когда уходила, это была не я, он сам говорил всё это и заставил меня уйти. И на поляне тоже он был, когда я говорила, что мне страшно. Ник, он угрожал тебе и остальным, сказал, что контролирует всю мою семью»

Ник вытащил новый лист, так как на том уже места не осталось, забрал у меня карандаш и решительно велел:

«Не паниковать!»

После чего подчеркнул надпись и внимательно посмотрел на меня. Я согласно кивнула, потому что тоже считала, что паника нам сейчас не поможет. Ник прикинул что-то в голове, недовольно поджал губы и продолжил писать ниже, как-то задумчиво, будто подбирая каждое слово:

«1. Не паниковать. 2. Не показывать, что я знаю. 3. Не показывать, что мы что-то задумали. 4. Что-то задумать»

Тут я не выдержала и нервно хихикнула, Ник повернул голову и криво мне улыбнулся, а затем продолжил:

«5. Решить проблему с общением. 6. Понять его план. 7. Помешать его плану»

В принципе, я была согласна. И меня очень радовало, что Ник оказался таким умным парнем и принялся сразу что-то предпринимать.

«Никому не доверять», — дополнила я его идеальный план.

Парень одарил меня ещё одним внимательным взглядом и кивнул.

«Приводим в исполнение пункт пять», — вывела его рука уверенным почерком.

«Как?»

«Верь мне»

И я поверила. Не знаю, может быть, это была величайшая ошибка, но я, плюнув на свои принципы, просто доверилась тому единственному человеку, кто реально мог помочь. Во-первых, это было важно и для самого Ника, ведь его потом просто убьют. Во-вторых, в одиночку я всё равно ничего не сумела бы сделать.

А ещё где-то на краю сознания мелькнула мысль, что нужно пересмотреть свои жизненные принципы.

— Ну, чего замерла? — уже вслух поинтересовался парень, а в ответ на мой недоумевающий взгляд молча покосился на стены.

Понятно, Ник переживает, что нас подслушать могут. Ну, да, что для древнего демона какая-то там защита на комнате? К тому же, он мог подговорить или просто заставить призраков подслушивать, чтобы те потом обо всём ему докладывали.

— И что мы будем делать? — я постаралась также делать вид, что ничего тут только что не происходило, но голос прозвучал хрипло.

— Поднимать твои знания, — хмыкнул парень, затем парой ловких движений разорвал два исписанных нами листка, которые после этого мгновенно вспыхнули чёрным пламенем, не оставив после себя и пепла.

Круто! Вот просто круто! Я тоже так хочу! А Ник будто услышал мои мысли или понял что-то по моим сияющим глазам, потому что улыбнулся как-то по-доброму и произнес:

— Я научу тебя управлять огнём, это не так уж и сложно, если ты в состоянии управлять сама собой.

Обрадованная, я покорно села за стол и даже вооружилась каким-то пугающе толстым учебником, пока Николас щедро разъяснял мне принципы и смыслы такого непростого явления, как Рунология.

По итогу, когда несколько часов спустя у меня закипел мозг, я была счастливым обладателем почти сотни различных рун расширенного действия и непредсказуемого применения, переписанных в толстую книгу с пустыми листами. И я даже с уверенностью скажу, что из этой сотни как минимум тридцать процентов остальному люду в лице моих будущих однокурсников неизвестны. Как я это поняла? Да потому что Ник, переходя к ним, вдруг начал как-то коварно улыбаться, а все мои вопросы просто игнорировал.

А потом настала очередь ещё более мозгодробительной Теории Магии, в случае с которой я радовалась лишь двум вещам: своей хорошей памяти и способностям Ника к преподаванию. Он настолько хорошо переводил на понятный для меня язык непонятные странные фразы, что я почти ничего даже не переспрашивала, отлично улавливая с первого раза.

Когда же солнце на улице окончательно скрылось за стенами замка, открылась входная дверь, пропуская внутрь довольного-предовольного Каса. Огромное черное нечто выглядело невинно-невинно, а клыкастая пасть, казалось, растянута в коварной улыбке. Да ещё и золотые глаза так озорно блестели, что у меня не осталось сомнений в том, что:

— Ты что-то натворил, — торжественно объявила я спустя пару мгновений осмотра своей животинки.

— Угр-р, — признался Кас, покаянно опустив огромную голову. Вот только никакого раскаяния я не увидела!

Комнату по направлению ко мне он пересек довольно быстро, даже не обернувшись на закрывшуюся за его спиной дверь и не удосужив и взгляда напрягшегося Ника. Подошёл ко мне вплотную, издал ещё один звук из серии «ур-р» и положил свою большую мохнатую голову мне на колени.

Протянув руку, я машинально его погладила, бросив вопросительный взгляд на Николаса, который хоть и старался делать вид, что всё нормально и он вообще читает, но его напряжение я всё равно чётко ощущала.

Парень ответил мне внимательным взглядом, едва заметно покачав головой. К чему это относилось, я плохо поняла, но решила на всякий случай вообще ничего не говорить.

— Голодный? — спросила я у Каса, даже не задумавшись.

— Тьма! — Ник с громким хлопком ударил себя рукой по лбу, откинувшись на спинку своего стула.

Мы с Касом, переглянувшись, с одинаковым удивлением посмотрели на парня.

— Ты же даже не завтракала! — пояснил он через пару мгновений, решительно поднялся, небрежно кинул закрытую книгу на стол и посмотрел на меня с укором, — И не обедала. И даже не ужинала. Ты почему молчишь?!

— Да-а, как-то-о, — неопределенно протянула я и просто пожала плечами, — не до этого было.

— Не до этого ей было, — недовольно пробурчал Ник и двинулся в сторону двери, но тут же резко замер. Постоял так пару секунд, затем медленно повернулся ко мне… и вот не понравился мне его взгляд, ровно как и хитрющая улыбка на губах, — слушай…

— Не буду, — торопливо отказалась я от столь сомнительной чести, вскинув обе руки, — в прошлый раз, когда ты пытался меня накормить, твой монстр чуть не съел повара!

— Ну весело же было, — ничуть не виновато отозвался маг, широко и радостно улыбаясь.

Я упрямо покачала головой и заранее заявила:

— Никуда не пойду!

И что он сделал? Этот манипулятор бессовестный вдруг оказался рядом со мной, присел на корточки и, проникновенно глядя в глаза, взмолился очень жалобно:

— Ну, Варь, ну, пожалуйста! Пошли повеселимся! Я тебе обещаю, это будет бомба!

От употребления земного лексикона я невольно улыбнулась. Да и в целом всё это выглядело забавно. Передо мной в жизни вообще только раз на коленях стояли — лет в пятнадцать, когда я отняла у Вадима пачку сигарет и грозила рассказать об этом воспитателям, а он на коленях умолял меня этого не делать. Я бы и так не стала, а в итоге за молчание шоколадку получила.

— Варь, прошу тебя, — продолжил Ник с воодушевлением.

Проникнувшись моментом, я щедро разрешила:

— Проси.

— Прошу, — охотно согласился он и даже кивнул, — доверься мне и пошли веселиться. Клянусь, тебя там вкусно накормят и развеселят.

Признаться, его слова меня заинтриговали. Очень хотелось поесть, тем более вкусно, тем более после того, как я вспомнила, что голодная. И хотелось если не оторваться, то хоть немного отдохнуть.

Слишком много потрясений было за последние два дня. Слишком всё плачевно представлялось в ближайшем будущем.

— А как же репутация? — не пожелала я сдаваться так быстро.

— Это закрытая вечеринка, — мгновенно заверил Ник, не заметив, как проговорился, — и там, поверь, можно не переживать о собственной репутации.

— Почему? — я удивленно моргнула.

— Негласное правило. Всё, что произошло на вечеринке, на ней и остаётся. Всё, вставай и пошли ве-се-лить-ся!

И мы пошли веселиться…

***

Я, конечно, догадывалась, что у детей королевских кровей особые вечеринки, оригинальные, элитные и запоминающиеся, но чтоб так…

Со всей ответственностью заявляю: эту вечеринку я запомню надолго.

— А-а-а, у меня всё боли-и-ит, — выл на одном из диванчиков тот, кого, кажется, звали Рином, — убейте меня кто-нибу-у-удь!

— А я тебе говорил, что ты не сдашь Арэну восемь прогулянных тренировок за раз! — с видом умудренного жизнью философа заявил Эвер, его лучший друг, не испытывающий к другу никакой жалости и лишь иногда подсовывающий ему под нос какой-нибудь сосуд с алкоголем.

И это было далеко не всё, что здесь происходило.

— Мраковы Основы Боевой магии! — орала где-то там какая-то излишне эмоциональная девушка с громким визгливым голоском, — Как я вас ненавижу! Я вообще пошла на лекаря, за какой Тьмой оно мне всё надо?!

— Да почему ты молчишь?! — орала почти также громко Рилэйн, безжалостно лупя кулаком золотую рамку картины с её рост, на которой с очень важным видом сидел какой-то сурового вида мужчина, — Да скажи ты уже что-нибудь! Как же бесит всё!

А ещё было:

— Прокляните меня быстро!

— Мы все умрём!

— Сломайте мне руку, только так, чтоб лекари не сразу вылечили!

— А-а-а, что такое «золотая грамота»? Каким заклинанием оно вызывается?!

— Я тебя вежливо прошу: сдохни где-нибудь тихо-мирно, а?

Когда мы с Ником пришли в этот небольшой зал в третьем подземном этаже, всё это безумие здесь уже шло полным ходом. Признаться, я очень удивилась вначале, ошибочно решив, что учащиеся в этой академии — прилежные талантливые ученики. Даже успела восхититься ими, подумав о том, что на Земле всё совсем иначе.

А потом Ник открыл мне глаза на правду:

— Завтра начало зачётной недели.

И всё встало на свои места. Студенты всё это время ничего не учили, ответственно прогуливали пары, не обременяли себя домашним заданием, а потом откуда-то неожиданно на них свалились зачёты.

И в итоге, вместо того, чтобы отдыхать и веселиться, адепты слажено учили, зубрили, переписывали, изобретали новые способы списывания, повторяли давно придуманные жесты для обмена информации…

В общем, сессия — она и в магическом мире сессия.

Из почти пятидесяти собравшихся лордов и леди не паниковали лишь двое — я и Ник. Я здраво рассудила, что меня эти мучения обогнут стороной, а Ник себя просто жутко умным считал и самоуверенно полагал, что он и так всё знает. Его даже не смутило моё замечание о том, что парень вроде как пропадал долгое время, пребывая в моём мире и тратя время на мои поиски.

Встречали нас тоже оригинально:

— Ого, это же Утерянная принцесса! — восхищенно присвистнул один из парней, на котором красовался длинный чёрный плащ с брошью в виде оскалившегося серебряного черепа.

После этих слов все невыученные предметы были благополучно забыты, а всеобщее внимание уделено мне. Я даже смутилась, не зная, как на это вообще реагировать.

— Какая красивая, — прозвучал мужской голос со стороны.

Ник молча и выразительно обнял меня одной рукой за талию, прижимая покрепче к себе.

Подобных замечаний больше не звучало. Кажется, некоторые так и вообще решили на меня не смотреть. И только какой-то явно разочарованный женский голосок со стороны:

— А-а-а, точно, вы ж помолвлены…

Лично меня этот момент очень заинтересовал. Про помолвку я, конечно, знала, но вот интересно: откуда об этом знали все эти?!

А дальше кто-то где-то сказал что-то вроде «мы с тобой завтра познакомимся, извини, сейчас не до всяких там будущих императриц» и про меня все благополучно забыли, что не могло не радовать.

Зато Ник не солгал: меня и накормили вкусным жареным мясом со сладким соусом, и весело мне было очень. Особенно когда пришёл какой-то парень в красном камзоле и громко всех оповестил:

— Не был ни на одном занятии Искусства Светлой магии, не знаю совершенно ничего. Зачёт завтра в девять утра. Что делать?

У нас бы сказали «молиться», тут…

— Молиться, — блеснули оригинальностью адепты, глядя на товарища без сочувствия, а лишь с легким раздражением — он их всех явно отвлекал от зубрёжки.

— Точно, — оживился парень и даже улыбнулся, правда, нервно как-то, — надо найти ведьму и заставить её проклясть меня удачей! Народ, у кого-нибудь есть ведьма знакомая?

На что ему меланхолично ответили:

— Если ты заставишь ведьму среди ночи проклясть тебя удачей, то она психанёт и благословит тебя вечным невезеньем. Оно тебе надо? Садись учи!

— Точно, учи давай, и нас не отвлекай!

Думаете, парень внял? Ха, как бы не так!

— И точно, ведьму нельзя, они злые… Кто-нибудь знает, как вызвать демона?!

— Подожди до утра, — важно отвечал ему женский тонкий голосок, — демон в девять будет принимать у нас зачёт по Теории Некромантии. Кста-а-ати, в соседней аудитории будет…

Повисло какое-то многозначительное молчание, после которого пятеро адептов, из которых две были девушками, слажено поднялись и торопливо куда-то убежали, столкнувшись в дверях и чуть не сбив друг друга. Я и так догадывалась, куда они убежали, да и все остальные тоже, но никаких сомнений у присутствующих не осталось, когда из-за стенки справа начали доноситься какие-то приглушенные звуки и тихие голоса.

— Слушайте, — задумчиво протянул паренёк с тёмными волосами до плеч, сидящий напротив нас с Ником на низком диванчике с толстой книгой в руках, — я в том году слышал, что препода по Любовной магии подкупить можно. Натурой.

Кажется, после этих слов некоторые сильно призадумались, а девочка с толстой русой косой даже поделилась информацией:

— Западное крыло, седьмой этаж, комната восемьсот пятнадцатая.

На обладательницу роскошных волос посмотрели с большим интересом, чем на все учебники до этого.

— А… ты подкупить уже пыталась? — осторожно поинтересовался всё тот же парень.

Девушка вспыхнула, грозно прищурилась и прорычала с заметным раздражением:

— Ей, вообще-то, семьдесят!

Но парень не смолчал и тут. Улыбнувшись кривовато, он ещё более осторожно спросил:

— А больше тебя ничего не смущает?

По толпе прошёлся негромкий смешок, кто-то коротко хохотнул. Девушка с косой гордо вздёрнула подбородок и важно ответила:

— На зачётах, дружище, выживает хитрейший.

Вот после этого с ней все сразу согласились, покивали, и желание смеяться у всех отпало, а где-то у стены неуверенный мужской голос даже переспросил:

— Какая у неё там, говоришь, комната?

— Восемьсот пятнадцатая.

Какое-то движение, хлопок двери и больше паренька никто не видел. Вот только не смеялся никто, а пара человек даже с сожалением поглядывали ему вслед. Наверно, сами хотели попытать удачи.

В общем, наблюдать за всем этим было очень забавно, я даже пару раз злорадственно посмеялась. А ещё лично мне было очень интересно. Здесь было столько людей, и почти все они совершали что-то магическое… ну или пытались.

В светлом небольшом зале периодически расцветали огромные синие светящиеся цветы, два раза шёл снег, пели птицы, гремел над потолком фейерверк и даже потолок потемнел, чтобы заблестеть тысячей звёзд. А ещё один раз все мы взмыли в воздух! И запеченная рыба, что таилась на подносе на одном из столов, вдруг зашевелилась!

Чудо и магия струились в воздухе, пронизывая каждый уголок помещения, призванные теми, кто привык жить в мире магии с самого рождения. И только лишь я восторженно озиралась по сторонам, не в состоянии налюбоваться самым настоящим удивительным чудом.

Ник сидел рядом и почему-то смотрел на меня, немного улыбаясь. И мне бы было страшно, если бы его сейчас не было рядом, а так… Когда над головами прогремел самый настоящий гром и сверкнула молния, никто на это даже внимания не обратил, а я как-то неосознанно придвинулась ближе к Николасу.

Парень ободряюще сжал мою руку, да так её больше и не отпускал.

Чудеса смешались в одно пёстрое пятно, а я, уставшая, но сытая и насмеявшаяся, безвольно прилегла к Нику на плечо. Глаза закрылись сами собой.

***

В какой-то момент, находясь в пограничном состоянии между дремотой и бодростью, я заторможено подумала о том, что мне даже всё равно будет, если Нику придется тащить мою тушку в комнату. В конце концов, он большой и сильный, а я уставшая и вообще всегда мечтала, чтоб меня на руках носили.

Но всё полетело в бездну, как тут обычно говорят.

Громкий хлопок дверью выдернул меня из сна. С трудом приоткрыв глаза, я увидела вошедшего к нам парня. Где-то на краю сознания негромкий голос начал возмущаться: «Да сколько уже можно приходить? Который час? Эти люди спать собираются вообще?!»

Кажется, они не собирались. Уставшие и измученные, все они продолжали старательно зубрить и магичить.

— Ребят, — жалобно как-то протянул только что пришедший высокий индивид в длинном белом плаще, — пазлы собирать любите?

Этого парня здесь знали явно очень хорошо, потому что уже в следующее мгновение почти все слажено заорали:

— Ты что натворил?!

От этого окрика я проснулась окончательно. И сразу поняла, что продолжаю лежать на плече у Николаса. Какое оно у него, однако, удобное! Мой жених успокаивающе мне улыбнулся и, как и все остальные, выжидательно посмотрел на Белый Плащ.

Тот заметно стушевался, виновато потупился, почесал рукой незадачливую светловолосую макушку и нерешительно ответил:

— Да там, понимаете… забор немного поломался.

— Магически защищенный высоченный каменный забор? — скептически хмыкнул Ник.

Судя по лицам остальных, они тоже в это совершенно не верили.

— Ну да, — не пожелал признавать свою вину парень, — сам поломался.

— Как? — возмутился кто-то там.

— Основательно, — нервно усмехнулся визитер, — а вот чиниться он сам не хочет. Ник, поможешь?

И посмотрел на парня. Но тут некстати совершенно была замечена я. Парень вначале удивленно вскинул брови, а потом улыбнулся. Мне.

Не обратив на это внимания, я удивленно глянула на жениха, не совсем понимая, почему о помощи попросили именно его. Парень спокойно выдержал мой взгляд, чуть сжал руку и направил пристальный взгляд на Белый Плащ.

Настолько пристальный, что мне как-то не по себе стало. Да и очень многие тут разделяли мои собственные мысли, потому что как-то все сразу притихли и с опаской в сторону Ника поглядывали.

— Что ты сделал? — спросил он негромко, но оттого ещё более жутко.

Рука, находящаяся в ладони у парня, предательски дрогнула. И весело мне больше не было, было жутко и страшно, и не хотелось ничего делать, а просто уйти… и увести отсюда Ника, потому что явно не просто так на него все с опаской поглядывают.

Жених, будто почувствовав моё состояние, мягко погладил мою ладонь своим большим пальцем, будто успокаивая. Только вот успокаивать тут явно не меня надо было!

— Ник, — негромко позвала я, каждой клеточкой тела чувствуя, что сейчас что-то произойдёт.

— Что, любимая? — непринужденно и спокойно отозвался он и повернул ко мне голову.

Не знаю, как я не заорала от ужаса.

Серые глаза, которые всего раз на моей памяти стали стальными от злости, сейчас были чёрными! Абсолютно непроглядно чёрными! Не было даже белков! Тьма в них как будто клубилась, шевелилась, переливалась…

И этот ужас был прямо напротив меня! Совсем близко, в паре сантиметров всего!

Внутри всё заледенело от ужаса. Я боялась не то, что пошевелиться — вздохнуть! А глаза Ника, черты лица которого стали острее и как-то хищнее, неотрывно, не моргая следили за мной.

Такое ощущение, будто он даже мысли видел…

Вокруг все молчали, но я их не осуждала. Лично у меня вообще было желание сбежать куда подальше, вот только…

Вот только там, в комнате, Ник даже не подумал сомневаться в моих словах про Эргаса. Он поверил мне. Он не отвернулся от меня.

Так имею ли я право отворачиваться от него сейчас? Сейчас, когда он не сделал ничего плохо. Когда…когда ему, возможно, нужна моя помощь.

Я не знала этого наверняка, лишь только чувствовала болезненно сжавшимся сердцем.

И когда только оно успело стать таким чувствительным?

— А пошли в комнату? — негромко предложила я, стараясь не обращать внимания ни на испуганно замерших адептов, ни на собственный страх, заледеневший в венах.

А ещё я старалась не думать о том, что придётся остаться наедине с этим жутким Ником в комнате. Все мысли про одну кровать также ожесточенно прогоняла.

Он не ответил мне, только лишь жуткий взгляд неуловимо изменился, но я так и не смогла понять, что именно в нем изменилось.

— Я устала, — добавила я ещё тише, — пошли отсюда.

— Сейчас пойдём, — заверил Ник непроницаемо спокойным голосом.

Обманчиво спокойным, за которым скрывалась целая буря.

— Только разберёмся, — добавил он многообещающе, замолчал на мгновение и откровенно прорычал, — с забор-р-ром!

— Тьма с ним, — поспешил отказаться Белый Плащ, но было уже поздно.

Ник плавно, совсем как хищник перед атакой, поднялся на ноги. Мою руку он пытался отпустить, но тут уж я сама вцепилась в него, поднимаясь следом. Почему-то казалось, что, стоит его только отпустить, и случится что-то плохое.

Например, он подожжет кого-нибудь.

— Так что ты сделал? — очень даже дружелюбно поинтересовался Ник под всеобщий мрачный взгляд.

— Охрану проверял, — стушевался обладатель белого плаща и чрезмерного любопытства, — слушай, Ник, да ладно, сам разберусь…

— Или я, или ректор, — оборвал его мой жених, жестко и жутко усмехнулся и многозначительно добавил, — Эргас тебя по головке за это не погладит.

— Да он уже, наверно, знает, — совсем раскис бедняга.

— Тем более, — кивнул Ник, — при мне он тебя трогать не будет.

Что странно, это, кажется, знали все, потому что все они очень внимательно посмотрели на Белый Плащ, а тот также внимательно смотрел на Николаса. Никто, кроме меня, данной фразе не удивился, а сейчас все, кажется, думали над тем, как поступить более правильно.

Надумали:

— Пошли.

И мы действительно пошли — втроём. Уверенный и грозный Ник, вцепившаяся в него я и удивленно-расстроенный Белый Плащ.

— А ты Утерянная принцесса, да? — спросил он у меня уже на улице.

С опаской покосившись на невозмутимого жениха, я осторожно кивнула.

— Я тебя себе не так представлял, — всё не затыкался парень, впрочем, глядя не на меня, а куда-то вперёд.

В ночной темноте было сложно разобрать, куда мы идём. Единственное, что я поняла точно — прочь от замка, в сторону леса, мимо натянутой железной сетки с одной стороны и пустыря с другой.

Под ногами хрустели опавшие листья, порывы холодного ветра шевелили юбку платья и распущенные волосы, но, что удивительно, мне не было холодно.

— Я тебя себе вообще не представляла, — прохладно отозвалась я и грубовато спросила, — ты кто?

Белый Плащ обижено на меня покосился, но поймал на себе взгляд Ника и передумал возмущаться.

— Эдерен Маккорн, — представился он с лёгким полупоклоном, — а почему у тебя волосы фиолетовые?

Не отвечая на его вопрос, я задала свой:

— А почему у тебя плащ белый?

Я в ответ удостоилась странного взгляда, а вот ответил мне Ник:

— Императорская гвардия.

— То есть, он гвардеец? — поняла я.

— На стажировке, — подтвердил жених, продолжая уверенное движение вперёд, а затем заботливо поинтересовался, — не холодно?

— Неа, — я отрицательно покачала головой, подумала и задала ещё один вопрос, — а почему Эргас при тебе не будет его трогать?

— А я на особом счету, — улыбнулся мне парень.

А у самого щека дёрнулась и глаза, так и не вернувшие себе нормальный цвет, опасно блеснули.

— В смысле? — я сглотнула ком в горле, стараясь не думать об Эргасе.

В этот раз ответил Белый Плащ, имя которого я благополучно забыла:

— Он с детства был воспитанником твоего дяди. Говорят, лорд Эргас собирается оставить его после себя во главе охраны империи.

«Он с детства был воспитанником твоего дяди»- звенящим эхом раздалось в моей голове.

Пропасть разверзлась под ногами и я сорвалась в клубящуюся темноту, не в состоянии ни ухватиться за что-нибудь, ни позвать на помощь, ни просто закричать. Я падала, и падала, и падала, ощущая, что всё переворачивается с ног на голову, а свет остаётся там, далеко.

Всё это было где-то внутри, в душе. Кажется, в пропасть падало моё сердце.

«А я говорил! — громко орал, срываясь до хрипоты, голос в голове, — Я говорил тебе, чтобы ты не верила людям! Никому нельзя верить!»

Руки заледенели, дыхание с хрипом вырвалось из лёгких, а я… сбившись с шага, чуть не упала, потрясенно глядя на Николаса.

Неужели?..

На его щеках яростно танцевали желваки, глаза потемнели ещё больше, насколько это вообще возможно, губы были плотно сжаты, а рука, что держала меня за руку, на какой-то миг сжалась так, что я испугалась за сохранность своих костей.

— Ты, — хриплым шепотом попыталась что-то сказать я, но он отрицательно покачал головой, останавливая меня.

Неужели он действительно заодно с Эргасом?! Тогда понятно, почему он так быстро мне поверил. Понятно, но оттого невероятно больно.

Маленький росток тех тёплых чувств, что родились во мне по отношению к Нику, болезненно вырвали ржавыми клешнями, оставив на его месте огромную кровоточащую рану.

Дышать отчего-то стало невероятно тяжело, будто стальной обруч обнял мои легкие, не позволяя сделать полный вдох.

— Варя, не делай поспешных выводов, — негромко произнёс он по-русски.

Как я это поняла? Очень просто. Белый Плащ неуверенно протянул:

— Э-э, это что за язык?

Как Ник это сделал, я не поняла, но была почти уверена, что повторить не смогу. А даже если и смогу, слов всё равно не было, как и сил, чтобы их произнести. И Ник понял это.

Резко и раздраженно выдохнул, на миг прикрыл глаза, затем быстро что-то прошептал и вокруг него заискрился тёмный купол. И ладно бы, если только вокруг него — он ещё и меня под прикрытие взял!

— Я не с ним, — вот, что сказал мне Николас, открыв глаза и глядя на меня в упор.

Он хотел казаться уверенным, но я очень хорошо видела и смесь гнева и раздражения, и почти хорошо прячущуюся за ними тревогу. Какой смысл ему тревожиться, если он заодно с демоном?

Зато есть смысл, если ты не уверен в том, что ты с ним не заодно.

Использовал же Эргас на мне принуждение, а ещё он контролирует мою семью, так… так почему бы и не контролировать ещё и того, кто по всеобщему мнению должен был остаться после тебя?

— Дерьмо, — выдохнула я, не зная, что хуже: что Ник вместе с Эргасом или то, что он может этого не знать?

— У меня мороз по коже, — признался Ник напряженно.

— Меня вообще всю трясёт, — отозвалась я.

Наши взгляды встретились — испуганный мой и разгневанный его.

— Валим? — робко предложила я, нервно улыбнувшись.

И вот нормальные люди спросили бы «куда?». Хорошо, что Ник нормальным не был, и мысли у нас с ним в одном направлении крутились:

— Кого? — верно понял он мой замысел.

И на наших губах расцвели одинаковые коварные, но всё равно немного испуганные улыбки.

— Не кого, — важно исправила я, — а как.

— Работаю над этим, — заверил меня парень, рвано выдохнув.

А потом вдруг подошёл совсем близко и крепко обнял. Не в моём положении и не в этот момент было его отталкивать, а потому я обвила его руками в ответ, прижавшись крепко-крепко.

В какой-то краткий миг мне показалось, что у нас всё получится и никто не умрёт. Это было бы просто замечательно.

— Прости, но нам нужно алиби, — произнёс он что-то странное.

В следующее мгновение одна его рука зарылась в мои волосы, немного растрепав их, вторая совсем немного сместила рукав с плеча, оголяя его, а после этого мне ещё и высказали:

— Делай потрясенный и смущенный вид.

Он у меня и так таким был!

Накрывающий нас купол бесшумно растворился в воздухе, Ник деланно нехотя отодвинулся от меня, но одну руку продолжал держать на талии, и шумно выдохнул, взирая на меня с высоты своего роста с очень правдоподобно сыгранным восторгом.

Глаза его начали медленно светлеть.

— Ну, я даже спрашивать не буду, чем вы там занимались, — Белый Плащ многозначительно поиграл бровями, с ухмылкой переводя взгляд с меня на Ника и обратно.

Не сложно догадаться, о чём он подумал!

Ничего удивительного, что я тут же ощутимо покраснела, торопливо поправляя рукав платья и мысленно матеря Ника так, что ему стало бы стыдно, услышь он это!

— Ещё одно слово, и ты этим никогда в жизни больше заниматься не будешь, — флегматично заявил Ник, убирая руку с моей талии и беря меня же за руку.

От ощущения переплетенных пальцев стало необычайно тепло и чуточку спокойно.

— Оу, Ник, полегче, — примирительно вскинул обе руки парень, бросив на меня странный взгляд.

Ник полегче явно не хотел, потому что всё тем же тоном, даже и не глядя на гвардейца, он добавил:

— А если ты ещё раз посмотришь на мою невесту, я тебе глаза вырву.

Это было уже слишком. Возможно, в другой момент я бы сделала жениху замечание или ещё как-то поучила его манерам, но не сейчас. Сейчас я очень хорошо понимала его состояние.

Понимала и полностью оправдывала.

Знать, что тебя, возможно, контролируют, а ты об этом даже и не подозреваешь — жутко. Ничего удивительного, что Ник сейчас невероятно злой и хочет убить всех вокруг. Я бы на его месте тоже хотела.

— Ты меня иногда пугаешь, — признался Белый, окинув парня странным взглядом, после чего развернулся и первым двинулся дальше по дороге, так на нас больше не обернувшись и ничего не сказав.

Не знаю, было ему страшно или он просто обиделся, меня это не сильно и волновало.

Куда больше внимания я уделяла идущему рядом Николасу. Как-то совершенно неосознанно выходило так, что я прислушивалась к его дыханию, сжимала пальцы сильнее, чтобы чувствовать его пульс, отслеживала едва ли не каждый шаг и каждое движение.

В какой-то момент наши взгляды встретились и я точно поняла, что он делает тоже самое — внимательно следит за собой, пытаясь понять, есть на нём влияние или нет.

Я вопросительно кивнула, он отрицательно покачал головой. Мой сочувственный взгляд и его выражение лица в духе «убью урода».

Когда мы наконец дошли до этого злосчастного забора, вниманию нашему предстала огромная дыра с неровными дымящимися краями зелёного цвета. Дыра эта была в действительно высоком каменном заборе, и тянулась от верха и до самой земли, позволяя беспрепятственно пройти кому угодно, нужно только лишь через руины перелезть.

— Ты что тут делал? — едва ли не прорычал Ник, поджимая губы.

Его немигающий взгляд был устремлен на стушевавшегося гвардейца. Недовольно поджатые губы, плохо скрываемое раздражение на лице и общий ореол исходящей от него угрозы.

Белый Плащ предусмотрительно отступил на шаг назад. В его взгляде читалось раскаяние и желание исправить оплошность. Я же наоборот прильнула к Нику поближе, забрала свою ладонь из его и вместо этого обняла его руку обеими своими, прижимаясь всем телом.

Такой простой жест, показавшийся мне сейчас наиболее правильным, привёл к тому, что парень вначале бросил на меня удивленный взгляд, затем едва заметно благодарно улыбнулся и чуть-чуть расслабился.

Я точно чувствовала это, прижимаясь к нему всем телом. А потому и не волновалась, когда он вновь посмотрел на неуклюжего и излишне сильного адепта.

— В боевой магии упражнялся, — вынужден был покаянно признаться тот, виновато опустив голову.

— Для этого не нужно уходить на дальний конец территории. К тому же, — по губам Ника скользнула жёсткая усмешка, — в программе нет заклинаний, способных пробить охранную систему.

Все это было высказано с нескрываемым превосходством, непоколебимой уверенностью в собственных словах и тонкой такой угрозой. Но вот следующее, что сказал мой жених, было пропитано исключительно холодной яростью:

— Если я узнаю, что ты впустил кого-то на территорию, я тебя убью. Лично. Если кто-то пострадает, я тебя убью. Если вдруг что-то случится с будущей императрицей, ты будешь подыхать в муках, которые себе даже вообразить не можешь. Поэтому я спрошу всего раз: ты кого-то впустил?

Парень, бледнеющий всё больше и больше с каждой новой угрозой, испуганно глянул на Ника и громко выкрикнул:

— Нет! Я никого не впускал! Говорю же тебе, упражнялся я!..

— Я тебя предупредил, — перебил Ник негромко, но обладатель белого плаща услышал и замолк, глядя на парня с неподдельным ужасом.

Я как-то неосознанно подумала, что плохой из него выйдет гвардеец. Пугливый, силу не контролирует, язык за зубами не держит, ещё и неуверенный сверх меры. Может его, конечно, перевоспитают, но лично я бы такого на службу не взяла. Его припугнул и готово — он уже твой шпион.

А потом Ник делал магию. Такую красивую, завораживающую и вместе с тем грозную, переливающуюся языками блестящего чёрного пламени. Это пламя охватило вначале светящиеся края дыры, а затем двинулись в середину, оставляя после себя тот самый каменный забор, что здесь и был.

Пара минут ушли на всё это, а по итогу было спокойно объявлено:

— Охранный периметр восстановил, теперь никто ничего и не заметит. Но ты теперь мой должник, парень, — бросил он выразительный взгляд на побелевшего адепта и, не дожидаясь его слов, развернулся и повёл меня прочь.

Только руку свою высвободил и вместо этого обнял меня за плечи, прижимая к себе. Не скажу, что я была против.

Уходили мы в молчании, также тихо добрались до комнаты Ника, путь до которой я даже не пыталась запоминать по всем этим многочисленным коридорам, затем для меня была вытащена стопочка одежды из шкафа и вместе с ней меня отправили в душ.

Уходя, я помедлила в дверях, обернулась и посмотрела на Ника, который сейчас стоял ко мне спиной, широко расставив ноги и раскинув руки в стороны. Он что-то неразборчиво прошептал, яркое свечение сорвалось с кончиков его пальцев и улетело в разные стороны, оплетая стены.

Мне почему-то показалось, что стало ещё тише, чем было до этого.

Душ я приняла быстро, даже не удивляясь ещё раз тому, что он здесь был. Затем переоделась в предоставленные заботливым женихом свободные тёмные штаны и майку и босиком вышла в комнату.

Ника там почему-то не было. Стало грустно и немного волнительно. Мысли почему-то устремились к Эргасу, пугая меня вариантами того, что демон мог повлиять на Ника и насильно увести его.

Как бы не хотелось спать, я ещё довольно долго упрямо бродила по комнате туда-сюда, ожидая появления того, кто за удивительно короткий промежуток времени сумел стать мне едва ли не родственной душой, а потом усталость всё же взяла своё и я забралась на широкую постель, укрывшись тонким, но невероятно тёплым одеялом.

Появление Ника, пришедшего почти через час, я уже не слышала. Как и его беззвучного «добром это не кончится».

Глава 7.

Утро было удивительно необычным.

В детдоме нас обычно будили громким звонком, как в школе, а после по комнатам ходили дежурные воспитатели и собирали всех на зарядку. Когда стала жить одна, я ставила будильник на телевизоре, доставшемся вместе со съемной квартирой, и каждое утро на весь дом ровно в шесть орали местные новости с раздражающе бодрыми ведущими.