Уйти или остаться?

Эпилог

По телевизору опять показывали «Безумие любви». Бывают же такие совпадения…

Дороти старалась выглядеть спокойно, помогала подруге возиться с пирогами и даже отправилась вместе со всеми в церковь.

И только когда детский хор исполнял любимое песнопение Аделы, она горько, безутешно разрыдалась. Но в душе уже не было места для ненависти.

Склонив голову, Дороти молилась, чтобы маленькая Адела была счастлива в Рождество, и чтобы Ник, наконец, встретил женщину, достойную его любви.

Утром, сославшись на недомогание, она отказалась идти в гости к родственникам Клэр и, поставив пластинку с записью рождественской музыки, уютно устроилась на диване с целой кипой иллюстрированных журналов.

Вдруг раздался звук ключа, поворачиваемого в замке.

— Быстро же вы… — начала она и замерла.

На пороге стоял Ник!

— Как… ты здесь оказался?

— Я заранее договорился с Клэр. Утром она позвонила мне и сказала, где оставит ключ. — Он не скрывал своего торжества.

— Так вот почему ты меня выгнал? — вспылила она. — Любовница на стороне? Ну, нет. Со мной это не выгорит!

— Подожди! — властно прервал ее Ник. — Ты в состоянии выслушать меня хоть раз в жизни? Необходимо было убрать тебя подальше от Шарлот. Находиться с ней рядом стало слишком опасно. Она уже давно сидит на героине. Ты не заметила, какие у нее зрачки? А прозвище «Снежная Королева»… У меня на нее собрано целое досье. Ребята из частного агентства вкалывали больше двух лет, не покладая рук. И вот операция закончена. Ночью моя бывшая женушка подписала все бумаги. Между прочим, она связывала наполеоновские планы с Аделой. Чуть ли не проект «Алиса в стране чудес». Но вместо этого ей теперь придется довольно долго отдыхать в одном чудесном санатории. — Усевшись рядом с Дороти на диване, он устало прикрыл глаза. — Теперь можешь продолжать свой допрос. Только учти, я не спал больше двух суток.

— Нечто подобное я начала подозревать, — задумчиво произнесла Дороти. — Парфюмерия… Но зачем было разыгрывать целый спектакль? А потом… Ты же с ней спал?

Ник засмеялся и посадил «уволенную гувернантку» к себе на колени.

— Меня одними дамскими прелестями не возьмешь. Запомни это. И еще — я не умею сам уходить и не способен возвращаться. Так что с тобой мы больше расставаться не будем.

— Кто это «мы»? — строго уточнила Дороти.

— Один несчастный старикан, который не способен быть просто «другом» и одна норовистая девчонка, которая в рождественскую ночь заявила мне, что «хотела бы иметь такую маму, как Дороти Ламметс». Ну, и конечно, некий глупый щенок, который… Кстати, ему ты действительно обязана очень многим.

— Гансу? — залилась смехом Дороти.

Ник достал из кармана маленький плотный конверт и протянул ей.

— Это печать отца! — изумилась она. — Откуда…

— Ты так основательно собиралась в изгнание, что оставила шкатулку со всеми документами на столе. Видимо, Ганс развлекался с ней совсем недолго, поскольку все осталось в целости и сохранности. Но когда я конфисковал у него шкатулку, то случайно заметил, что боковая стенка немного отошла. Там оказался тайничок и…

Дороти распечатала конверт и впилась глазами в мелко исписанный листок почтовой бумаги.

— Господи… — чуть слышно прошептала она, теснее прижимаясь к Нику. — Ты это тоже должен прочесть.

Четкие, бисерные буковки напоминали причудливый ювелирный узор.

«Доченька, поистине — всему свое время. Мой путь окончен, но я не проклинаю судьбу. Не знаю, что ты утаивала от меня все эти годы, и, наверное, уже никогда… Помнишь, как кричит ворон у Эдгара По? Но безумие бессильно перед любовью. Скоро ты встретишь своего принца. И тогда, быть может, простишь меня».

— Он написал это за неделю до смерти. — Дороти бессознательно вложила руку в мужскую ладонь, которая уже не выпустила ее из плена. — Неужели такое бывает?

— Принц из меня, конечно, никудышный, — признался Ник, глядя в ее сияющие сквозь слезы глаза. — Но видит бог, твой отец благословил нас из вечности.