Узы Дракона

Глава 9

Пиа была абсолютно счастлива.

Ветер играл в волосах. Луна улыбалась ей со своего престола в королевском пурпуре неба. Ночь была ярче, чем когда-либо в ее жизни. Небеса были похожи на бархатный ковер, усыпанный звездами. Они подмигивали бриллиантовым сиянием и нежно пели холодными голосами обрывки песен о далеких путешествиях и волшебстве других измерений. Магия земли питала ту часть Пии, которая была искалечена и наполовину мертва. Девушка впервые в жизни чувствовала себя более сильной, свободной и дикой. Высоко подпрыгнув, она протянула руку и пощекотала край луны, которая засмеялась от удовольствия.

Пиа была ростом в целые мили, и весь мир был под ее ногами. Где-то далеко внизу виднелись тени деревьев. Высокий мужчина с волосами цвета вороного крыла и золотистыми глазами хищника наблюдал за ней, стоя среди них.

Девушка не беспокоилась об этом. Ничто не может поймать ее. Даже ветер, если только она не позволит.

«Пиа».

Девушка знала этот голос. Она любила его. Обернувшись, Пиа увидела маму, бегущую к ней. В своей настоящей форме та была бесподобно красива и светилась ярче луны, славшей ей поклоны.

«Мам?» Пиа замедлилась и повернулась. Она снова почувствовала себя маленькой девочкой. «Мамочка?»

Они приблизились друг к другу. Пиа бросилась обнимать свою мать, которая, в свою очередь, прижалась к ней. «Моя милая доченька».

«Я так по тебе скучаю, — сказала Пиа. — Пожалуйста, вернись домой».

Ее мать отступила назад и посмотрела на девушку большими влажными глазами. «Я не могу. Я исчезла из вашего мира. Я больше не принадлежу ему».

«Тогда позволь мне пойти с тобой, — начала умолять Пиа. — Возьми меня к себе!»

Рев отрицания всколыхнул деревья и прошел по земле, заставив задрожать почву у них под ногами. Пиа оглянулась на мужчину, хотя ее мать оставалась невозмутимой. Казалось, та не замечает фигуру среди деревьев.

«Ты не можешь быть со мной, дорогая. Твое место среди живых, — прекрасные глаза улыбнулись Пии. — Твое рождение было самым эгоистичным поступком, который я когда-либо совершала. Прости меня за то, что покинула тебя, но я никогда не отказывалась от своего дитя».

Слезы душили девушку. «Я знаю, что ты ничего не могла поделать».

«Я пришла предупредить тебя, — сказала мама. — Пиа, ты не должна находиться в этом месте. Здесь слишком много волшебства. Именно поэтому я никогда не осмеливалась брать тебя в Другие Земли».

Девушка огляделась. «Но мне нравится здесь. Мне так хорошо!»

«Здесь тебя обнаружат и начнут охотиться. Возвращайся назад. — Звездный свет начал просвечивать сквозь фигуру матери. — Возвращайся, смешайся с людьми!»

«Нет, не уходи!» — Пиа пыталась дотянуться до нее.

Но мама уже исчезла, оставив с ветром последние слова: «Будь осторожна! Знай, что ты любима».

Пиа потянулась за матерью, почти схватив ответ на какой-то важный вопрос. Она почти поняла, куда ушла мама, почти последовала за ней. Но шепот ветра закружился вокруг нее, удерживая на месте.

Он вился вокруг нее, поглаживая чувствительные нервные окончания, уговаривая ее, Пию, остаться. Это не было ее истинным Именем, но Сила шепота оказалась достаточной, чтобы заставить заколебаться. Ветер превратился в Дракона, вьющегося вокруг нее, ластящегося к ее коже, подобно коту. «Останься. Живи».

Девушка провела пальцами по горячей коже прекрасного, дикого существа. Оно повернуло голову. Огромные, сияющие, гипнотические глаза взглянули в нее и девушка попалась.

Пиа проснулась.

Она лежала на земле, завернутая в эльфийское одеяло, рядом затухали угольки костра. Драгос склонился над ней, обхватив ее голову руками. Мужчина шептал слова на языке, которого она не знала, но звуки пробирали до костей.

— Что такое? — спросила девушка сонным голосом и оглядела себя. Она сияла слабым жемчужным светом. Подскочив, Пиа проснулась окончательно. — Черт побери, я потеряла маскирующее заклятие так же, как в твоем сне! Раньше я никогда не теряла контроля. Так не может продолжаться!

Мужчина сделал глубокий вдох. Его тело было напряжено, а мелкая дрожь сотрясала его мощное тело. Он был бледным, глаза — расширенные и застывшие.

— В чем дело? — снова спросила Пиа, положив ему на щеку руку цвета слоновой кости. — Что случилось?

— Я положил тебя на землю, — начал Драгос. Черты его лица заострились. — И отошел, чтобы помыться в роднике. Ненадолго… Я был всего в двадцати футах[39].

— Все хорошо, — успокаивала его девушка. — Что бы ни произошло, теперь все хорошо.

Драгос был так расстроен. Мужчина совершенно отличался от того, каким Пиа видела его раньше. До сего момента Дракон был спокойным, высокомерным, разъяренным, веселым, сердитым, осторожным, абсолютно властным. Но сейчас он был таким же, каким она нашла его в клетке, только гораздо хуже. Тяжело было видеть столь неукротимого мужчину настолько потрясенным. Девушка погладила его по лицу.

Дракон запустил пальцы в ее волосы и сжал в кулаки, как будто так мог крепче удержать девушку.

— Я повернулся, — проскрежетал он сквозь сжатые челюсти, — и увидел пламя костра сквозь твое тело. Ты становилась все прозрачнее, Пиа, а потом начала исчезать.

— Это невозможно, — сказала девушка.

Или возможно? Мысли вернулись к увиденному сну. Если она начала исчезать, то могла ли мама в действительности явиться к ней? Губы растянулись в горькой улыбке.

— Нечему улыбаться! Нет, мать твою, никакого долбаного повода для улыбок! — зарычал Драгос. — От тебя почти ничего не осталось. Мои руки проходили прямо сквозь тебя. Если бы я не начал звать тебя назад, ты бы исчезла совсем!

— Возможно, но, кажется, нет, — произнесла Пиа отсутствующим тоном, скользя пальцами по его волосам. Она любила эти черные, как смоль, пряди шелка. В них не было и намека на изгиб или завиток. — Не думаю, что я смогла бы добраться туда, куда пыталась. Она сказала, что мне там не место.

— О чем ты говоришь? — Его глаза сузились, но напряжение в теле потихоньку начало спадать.

— Я видела маму во сне, — взгляд девушки стал рассеянным и она продолжила. — Думаю, это на самом деле была она. Я попыталась последовать за ней, когда она ушла.

— Больше никогда так не делай, — произнес мужчина сквозь зубы. — Ты меня поняла?

— Драгос, — осторожно проговорила Пиа, так как он все еще был расстроен. — Хватит мне приказывать.

Независимо от того, насколько мягким тоном была высказана просьба, Дракон вспыхнул, как порох от спички.

— Черт тебя побери! — взорвался мужчина. Драгос приблизил свое лицо к ее, — драконьи глаза горели, а черты лица заострились. — Ты — моя! И. Ты. Не. Уйдешь!

— Ой-йой! Я даже не знаю, что еще сказать. Ты как какой-то сталкер на стероидах, — всплеснув руками, Пиа закатила глаза. — Кажется, ты не в курсе, но рабство давно отменили. Аболиционизм, знаешь? Большая война. Случилась эдак сто сорок-сто сорок пять лет назад[40].

— Человеческая история, человеческие законы, — прорычал Драгос, — Для меня они ничто.

Пиа уже поняла, что к нему не стоит применять людские мотивы и эмоции. Вот и еще одно напоминание. Звериная сущность рвалась наружу. Большое тело, прижавшееся к ней, было натянуто, как струна. Девушка вспомнила о легендах, которые рассказывали о собственнических и территориальных инстинктах Дракона.

Этого было достаточно, чтобы задышать тяжелее, но, как осознала девушка, вовсе не от страха. Она расслабилась, мышца за мышцей.

— Ладно, большой парень, — произнесла она мягко и легко, — объясни, что ты имеешь в виду.

— Я не знаю, — жесткое и гордое лицо было озадачено. — Знаю только, что ты моя, и я должен охранять и защищать тебя. Ты не можешь исчезнуть и умереть. Я не позволю.

Девушка подумала, что сейчас не время указывать, что когда-нибудь однажды она все-таки умрет. Слишком много в ней от человека.

— И надолго я теперь твоя? — спросила Пиа с любопытством, решив разобраться, к чему это их может привести. — Пока ты не устанешь от меня или пока я тебе не надоем?

— Не знаю, — снова ответил Драгос. — Я пока еще и сам не разобрался.

Внезапный порыв чувств удивил девушку. Его недоумение не было притворным. Сейчас он не играл.

— Кажется, ты не один такой, — проговорила Пиа, думая о походном эльфийском хлебе, расческе и мыле, о заботливости Драгоса, удивлявшей ее снова и снова. Она протянула руку, чтобы провести пальцем по его шее. — Из твоего аргумента следует, что если я твоя, чтобы защищать и охранять, значит, ты хочешь, чтобы у меня все было хорошо. Чтобы я процветала?

— Конечно, — согласился Дракон. Он взглянул на руку, рисующую круги уже на его груди и исходившая от мужчины угроза стала темнее, жарче.

— Драгос, — прошептала девушка, — но я не могу процветать, когда кто-то все время рявкает на меня в приказном тоне.

Она взглянула на него, чтобы увидеть реакцию на свои слова. Мужчина нахмурился.

— Я всегда так разговариваю с людьми.

— То есть, со своими подчиненными и обслугой? — уточнила Пиа.

Драгос нахмурился еще больше. Девушка кусала губы, пытаясь сдержать улыбку. Как можно попасть под очарование столь примитивного бандита? Либо ей удастся установить свои правила, либо сила его личности раздавит ее.

— Видишь ли, в чем дело, — продолжила Пиа нежным голосом, все еще выводя узоры на загорелой груди. — Когда кто-то рявкает на меня, я чувствую себя загнанной и запуганной. Конечно, понятно, что это твоя привычная манера общения, но, может, ты попробуешь хоть иногда не приказывать мне? Хотя бы до тех пор, пока я тебе не надоем и ты меня не отпустишь.

С каждым поглаживанием, веки его тяжелели, но с последним предложением в девушку вперился острый взгляд. Пиа улыбнулась ему расслабленно и непринужденно.

— Что, если мне не станет скучно? — спросил Дракон. — Что, если я не отпущу тебя?

Ее пронзила тоска. Улыбка пропала и Пиа отвернулась.

— В любом случае, мы пока даже не знаем, о чем говорим, — ответила она.

Драгос ослабил хватку на ее волосах, переместил свой вес на один локоть и взял светящуюся руку. Он вытянул изящную ладонь и посмотрел на нее.

— Ты удивительная. Нет, не надо! — воскликнул мужчина, когда Пиа вспомнила заклинание и начала заглушать сияние. — Позволь мне хотя бы на некоторое время полюбоваться на настоящую тебя! Гляди, как быстро ты исцеляешься.

Девушка посмотрела на себя. Уродливые черные синяки, которыми пестрила ее кожа, почти исчезли.

— Я чувствую себя хорошо, — призналась она. — Как-то по-другому. Лучше. Мощнее. Эй, я похожа на Бионическую женщину[41]?

Драгос улыбнулся.

— Так бывает с полукровками, когда они попадают в Другие земли. Сильная магия помогает им раскрыть многие способности, которые раньше были подавленными.

Пиа попыталась удержать надежду, появившуюся после этих его слов, но кое-какие вопросы все-таки появились. Было ли это объяснением того, что она чувствовала при пересечении границы Других земель? Сможет ли она перекинуться? Что, если ей наконец-то удастся покончить с этим ощущением двойственности, чувством того, что тебя раздирают две сущности — человека и Вера?

— Понятия не имею, — сказала она, — мама всегда отказывалась приводить меня в Другие земли. И я никогда не была достаточно сильной, чтобы пройти в них самой. У меня едва хватает способностей к телепатии.

Во сне мать сказала, как опасно ей находится здесь. Пиа оглядела поляну, едва освещенную тусклым светом угольков. Значит, вскоре им нужно будет покинуть это место. Но спешить не хотелось.

— Ах да, твоя мама, — вспомнил Драгос, не в силах оторвать взгляд от ее тонких пальцев и изящного запястья. — Очень скоро нам придется поговорить и о твоей матери. Кем она была, и почему тот тупой Эльф так ее любил. Еще мы обсудим, что там не в порядке с твоей головой и есть ли у тебя еще удостоверения личности и заначки с долларами в других тайниках.

Отдернув руку, Пиа шлепнула мужчину по предплечью.

— Ничего из вышеперечисленного не твоего ума дело. И Эльф вовсе не тупой только потому, что ему понравилась я, а не ты!

Драгос одарил девушку ленивой, хищной улыбкой, когда передвинулся выше над ней.

— Ты меня уже совсем не боишься, да?

Пиа мигом посерьезнела. Назовите ее сумасшедшей, но, кажется, Дракон скорее отрежет себе руку, чем причинит ей боль.

— А что, если нет? — пробормотала девушка.

Его красивый, жесткий рот расплылся в улыбке.

— Думаю, очень хорошо, что не боишься. — Ответил он, и, прежде чем Пиа поняла, что у него на уме, мужчина схватил ее руки и вытянул над ее головой.

— Это дает мне возможность делать любые плохие вещи. С тобой. На тебе. В тебе.

Девушка подпрыгнула, а сердце забилось, как бешеное. Драгос посмотрел на нее, — распластанную и беспомощную под ним и втиснул свое мощное бедро между ее ног. Он прижимался к ней своей ногой, одновременно кусая в то же место на шее, что и во сне. Драгос упивался ее вздохами, с легкостью сдерживая попытки освободить руки. Впрочем, нельзя было сказать, что Пиа сильно старалась.

Возбуждение пронзило ее. Она растянулась, получая удовольствие от скольжения его голого торса по ней. Блестящие глаза Драгоса отслеживали каждое ее движение. С каждой минутой она все меньше чувствовала себя человеком.

Пиа облизнула губы.

— Драгос, я не думаю…

— Не думаешь что? — Его горящий взгляд поглотил ее.

— Не думаю, что я так хороша, как мне раньше казалось, — прошептала она. Прикрыв глаза, девушка улыбнулась.

— Ты моя умница, — прошептал Дракон.

Он шире раздвинул ноги Пии, устраиваясь между ними и начал чувственную пытку, покусывая и облизывая ее. Драгос втянул пухлую нижнюю губу между зубов, пососал нежную плоть и глубоко проник языком в ее рот.

Оба застонали. Мужчина терся об нее все сильнее, прижимаясь теснее и теснее. Пиа склонила голову, предоставляя больший доступ к своей шее. Драгос перехватил ее запястья одной рукой, чтобы другой поднять ее тунику и добраться до упругой груди. Он с жадностью обхватил ее и, найдя сосок, начал перекатывать между большим и указательным пальцами. Мужчина схватил бархатную вершинку и легонько ущипнул.

Удовольствие охватило Пию. Дыхание стало прерывистым. Она потянулась сильнее, но Драгос не отпускал ее запястья. Пиа подняла ноги, чтобы охватить его длинное тело и передвинулась под мужчиной так, чтобы тяжелая, длинная эрекция расположилась напротив ее входа.

Дракон зашипел, его лицо потемнело от желания, он приподнялся, чтобы схватить ее тунику.

— Нет! — напряженно вскрикнула девушка.

Мужчина замер. Господь благослови его, — Дракон даже не дышал.

— У меня больше ничего нет на смену, — объяснила она, криво улыбаясь в ответ на огненный взгляд.

Загнанное выражение медленно сошло с его лица. Драгос отпустил ее запястья и сел на пятки, пока Пиа, приподнявшись, сдергивала тунику через голову и бросала ее на землю. Мужчина положил руки на ее талию и, скользя по коже, обхватил маленькие груди.

— Проклятье, — проговорил он. Его обычно глубокий голос стал хриплым, — только взгляни на это.

Пиа взглянула на себя. Линии и изгибы ее тела и груди выглядели очень изящными и женственными против бронзы его больших, мускулистых рук. Ее сияние и его темнота, казалось, питали друг друга. Бледность ее кожи стала более кремовой, соски розовее. Мускулы его рук перекатывались под кожей, что делало глубокий цвет его кожи еще богаче.

Положив руки на торс Драгоса, Пиа провела пальцами по его груди. Мышцы сжались, и мужчина сделал судорожный вздох. Девушка нежно царапнула ногтями по его соскам. Часть ее была в полном экстазе от потрясения. «Я касаюсь его. Он прикасается ко мне».

Зашипев, Дракон схватил ее за пальцы, опрокинул на спину и навис над ней. Драгос положил руки на ее талию и Пиа, понимая, чего он от нее хочет, приподняла бедра, чтобы помочь стянуть с себя легинсы. Сорвав с себя джинсы, мужчина отбросил их в сторону. Затем скользнул обратно к ней, сильный, крепкий и обнаженный.

Если до этого он казался горячим, то сейчас стал просто раскаленным. Пиа чувствовала стук его сердца у своей груди. Девушка потерялась в наслаждении, соприкасаясь с ним, проводя руками по мощным мышцам его спины.

Он скользнул по ее телу приоткрытыми губами, пробуя на вкус ее изящную шею, ключицу, пока не добрался до груди. Драгос пососал сочную плоть, сжимая ее соски между зубами, щелкая слегка языком то по одному, то по другому, до тех пор, пока Пиа не выгнулась и не закричала от острого наслаждения.

Потом он спустился ниже, облизывая и покусывая изгиб ее талии. Мужчина сжал стройные колени и держал их раскрытыми, целуя нежную плоть внутренней поверхности бедер. Девушка извивалась в его захвате, вскрикивая снова и снова, поднимая свои бедра к нему.

Драгос остановился, наслаждаясь видом. Хрупкая, сияющая кремовым и темно-розовым светом, девушка лежала на экстравагантной подушке спутанных светло-золотых волос. Он мог отследить свое путешествие по ее телу по сочным засосам, которые расцвели под грудью и на внутренней стороне бедер. Ее темно-фиолетовые глаза были огромными и мерцающими от желания, — какими они были и во сне.

Пиа была такой, какой Драгос хотел ее. Глубоко жаждущей его, монстра, Великого Зверя.

Но сейчас это не было сном, и он стал почти болезненно твердым от желания овладеть ею. Драгос взглянул на возбужденные розовые створки, увенчанные золотистыми завитками. Девушка была влажной, скользкой, и его член дернулся при виде доказательства ее возбуждения.

— Я буду трахать тебя, пока ты не закричишь от наслаждения, — прошептал мужчина.

Ее изящные ноги дернулись, а из груди вырвался низкий стон. Опустив голову, Драгос продолжил свой натиск, с жадностью облизывая, покусывая и лаская. Он втянул в рот ее маленький набухший бутон и посасывал, пока девушка дергалась и дрожала от пронизывающего ее удовольствия.

Задыхаясь, Пиа приподнялась на локтях и уставилась на то, что мужчина проделывал с ней. Темная голова и широкие плечи между ее дрожащих бедер, его резкое лицо, охваченное возбуждением — зрелище было настолько эротичным, что привело к кульминации. Запрокинув голову, девушка закричала от силы оргазма, подобного которому никогда раньше не испытывала.

Драгос и не думал останавливаться. Он продолжал лизать, его рот поглощал трепет, что волной проходил через нее. Мужчина положил свою руку на нижнюю часть ее живота, чтобы чувствовать ритм оргазма. Драгос довел ее до пика, но продолжил сосать.

Чувства просто зашкаливали. Девушка запустила дрожащие пальцы в шелковые волосы, пытаясь оттолкнуть от себя его голову.

— Стой, я не могу… Я не могу…

Он издал хриплый звук, раскаленный золотой взгляд сверкнул и сосредоточился на ее потном, ошеломленном лице. Драгос погрузил два пальца глубоко внутрь Пии, и лишь этим довел ее до следующего оргазма, более интенсивного, чем первый. Дракон проглотил и его, и, не останавливаясь, бросил в третий.

Девушка выгнулась, мышцы шеи напряглись, и из нее вырвался сдавленный крик. Она была полностью охвачена страстью. Блестящее звездное небо исчезло, когда ее глаза закрылись.

Наконец, Драгос оторвался от нее, и скользнул вверх, тяжело дыша. Мускулы перекатывались при каждом плавном движении. Девушка молча уставилась на Дракона. Он был таким великолепным: агрессивный мужчина с широкой грудью и плечами, большой возбужденный член торчал между твердых бедер. Глядя ему в глаза, Пиа обхватила толстую головку и погладила.

Это снова снесло ему башню, — в третий раз за три дня. Мужчина рванул к ней, ртом хватая воздух. Просунув руку под бедра девушки, он дернул ее ближе. Пиа направила его, и Драгос скользнул в нее до упора.

Вскрикнув от грубого вторжения, девушка впилась ногтями ему в спину. Дракон не был нежным, неуверенным в себе любовником. Он не был похож ни на кого — настоящее цунами, проносящееся в ее голове, сносящее прежнюю сущность Пии, перестраивающее ее жизнь.

Драгос обернул одну руку вокруг ее шеи, другой схватился за бедра и начал погружаться тяжелыми, мощными ударами, рыча с каждым толчком. Они были как пара совокупляющихся животных, коими и являлись. Растущее давление, звук их соединяющихся тел, полное отсутствие контроля со стороны Пии заставили ее впиться ногтями ему в спину. Вытянувшись и захныкав, она потерялась в неумолимом ритме своего тела и снова кончила.

Драгос запрокинул голову, лицо его исказилось от жесткости и изумления. С последним судорожным толчком, издав приглушенный звук, он присоединился к ней в кульминации. Пиа чувствовала, как он пульсирует глубоко внутри нее и сжалась вокруг его длины, держась за свои ощущения, за него. Тяжело дыша, с закрытыми глазами, мужчина двигался, изливаясь в нее. Положив одну руку ему на затылок, Пиа обняла другой за талию, и, копируя его захват, замурлыкала на ухо: «да, вот так, вот так».

Драгос повернулся к девушке и впился в ее губы жадным поцелуем, продолжая крепко прижимать к себе. Казалось, что, пусть ненадолго, но они слились и стали одним целым, светом и тьмой, инь и янь.

Только потом пришло осознание происходящего, и Пиа поняла, что именно мужчина рычал ей на ухо, трахая ее. «Моя, — повторял он. — Ты моя! Ты моя!»

Сознание дрейфовало, пока девушка глядела на его силуэт на фоне неба. Она потиралась щекой о его, пока Драгос лежал на ней всем своим весом. Пию переполняли эмоции. Это было слишком сильно для нее, и девушка не могла думать.

Драгос снова начал двигать бедрами, входя и выходя из нее, его дыхание углубилось. О Боже, он все еще был огромным и твердым! Не человек. Пиа издала восхищенный возглас, цепляясь за него. Дракон продолжал двигаться внутри нее. Слишком великолепно. Девушка помогала ему своими бедрами, двигаясь в такт его движениям.

В этот раз уже с началом пульсации из его груди вырвался стон. Пиа сжала внутренние мышцы, приводя его к кульминации, бормоча ему на ухо. Драгос уткнулся лицом в шею девушки.

Он выскочил из нее с напряженным лицом. Пиа удивленно ахнула, когда Дракон перевернул ее на живот и дернул за бедра так, чтобы поставить на колени. Спутанные волосы облаком упали на ее лицо.

— Недостаточно глубоко, — простонал Драгос. — Нужно быть глубже!

Более чем охотно, она развела ноги и приподняла попку. Скользкая, горячая и бархатная длина его члена ощущалась еще больше в таком положении. Она хрипло пробормотала что-то в знак одобрения, когда он погрузился в нее до самого упора. Пиа была захвачена не только подавляющей сексуальностью этого мужчины, но и странного существа, что жило в ее теле и которое начало чувствовать себя более чувственной, женственной, более желанной, чем когда-либо раньше.

Драгос схватил ее за талию одной рукой, чтобы поддерживать во время своих бешеных ударов, другой оперся о землю, перенеся туда большую часть своего веса. На этот раз движения его бедер были неумолимыми. Он двигался мощно и размеренно, уткнувшись лицом в затылок Пии и посылая дрожь по ее коже своим дыханием. Давление снова нарастало, но в этот раз девушка не была уверена, что сможет выдержать его. Она всхлипывала, вцепившись в землю и вырывая траву ногтями.

Драгос вонзил зубы в заднюю часть ее шеи, а его Сила закружилась вокруг нее. «Кончи со мной». Мужчина опустил руку между ее ног, погладил длинными пальцами место, где он входил в нее, и ущипнул за клитор. Он жестко вошел в нее последний раз и напрягся. Его Сила струилась над ней, сквозь нее, пока он кончал.

Перед глазами побелело. Пиа распалась на кусочки.

Драгос излил в нее все, что у него было: свое семя, свою Силу. Они пронеслись с ревом от основания его позвоночника и до тесных ножен ее естества. Это не было просто сексом. Мужчина занимался сексом бесчисленное количество раз, что было простым совокуплением с последующей разрядкой. Обычно уже через полчаса после акта Драгос забывал имя девушки.

Сейчас произошло то, чего раньше с ним никогда не случалось. Это было нечто гораздо более сильное и глубокое, чем просто секс. Это не облегчило его голода, лишь временно утолило потребность. Оргазм не утолил страсти Драгоса, — он породил сумасшествие. Девушка не только принимала все, что он с ней делал, но и, приумножив, отдавала в ответ, расцветала, становилась ярче и пьянила, как вино. Мужчина ощущал необходимость погружаться в нее так глубоко, чтобы никогда не вернуться обратно.

Драгос очнулся. Он все еще накрывал ее тело сзади, был внутри нее, его рука обхватывала ее лоно. Дрожь пробегала по телу Пии. Мышцы стройных ног дрожали, а она задыхалась от тихих всхлипов.

Что он наделал? Мужчина прижался губами к ее шее, скользнув вдоль хрупкого плеча. Он сгреб спутанное облако волос, пытаясь разглядеть ее лицо.

— Шшш, — прошептал он, — успокойся.

Она была слишком слаба, чтобы устоять на руках и коленях без его поддержки. Ставший мягким член выскользнул из Пии, когда она распласталась на земле. Девушка положила голову на свои руки. Драгос лег на бок, закинув свое бедро на нее. Пригладив волосы девушки, он приласкал ее спину.

Лицо Пии казалось влажным. Неужели она плачет? Неужели он сделал ей больно? Вопросы терзали Драгоса. Он мог поклясться, что она все время была с ним.

Мужчина перестал дышать. Дракон просунул пальцы под ее подбородок и повернул к себе. Лицо и блестящие глаза были пустыми и широко раскрытыми. Она выглядела как прекрасный хрупкий кристалл. Кровь в его жилах застыла.

— Я потерял контроль, — прошептал он.

Слова и беспокойство в его глазах заставили Пию очнуться. Дракон пытался извиниться?

— Я тоже, — прошептала девушка.

— Я никогда не делал ничего подобного раньше, — мужчина коснулся нежной кожи в уголке ее глаза, потер подушечкой большого пальца нижнюю губу.

— И я, — призналась Пиа. Улыбка озарила ее лицо.

Его пальцы прошлись по линии ее губ.

— Ты… в порядке?

Пиа была в совершенном беспорядке. Она была в эйфории, в эмоциональном расстройстве. Ей необходимо побыть в одиночестве, чтобы осмыслить все, что с ней случилось — и что он с ней проделал. Но сначала нужно убрать эту неуверенность с лица Драгоса.

Ее улыбка стала еще шире, и девушка сказала правду.

— Нет, — проговорила она, поцеловав его невероятно соблазнительные губы. — Ты уничтожил меня. Понятия не имела, что кто-то может делать такие вещи. И я хочу знать, когда мы сможем все повторить снова.

Беспокойство исчезло, и улыбка осветила его глаза. Мужчина посмотрел на ее рот.

— У меня еще много идей.

— То, что ты вытворяешь своим языком — просто грешно, — поддразнила его Пиа.

Драгос видел в девушке скрывающуюся уязвимость, но решил пойти по предложенному пути в попытке облегчить ситуацию.

— Есть много преимуществ в том, чтобы быть плохим человеком, — ответил он.

— Таких, как?

Сев, он притянул Пию к себе на колени так, чтобы она смотрела на него: грудь к груди, пах к паху, стройные ноги вытянулись по обе стороны от его тела. Эта поза становилась еще более интимной из-за их наготы, а положение идеально подходило для занятий любовью. Драгос обнял ее, а девушка обхватила его руками за шею.

Даже посадив Пию к себе на колени, он был намного больше, и пришлось наклонить голову, чтобы оказаться с ней нос к носу.

— Отсутствие совести очень удобно, — сказал он. — Спокойный сон ничего не тревожит. Желанию исследовать все возможные удовольствия с красивой девушкой тоже ничего не мешает.

Услышав комплимент, ее глаза загорелись ярче. Мужчина улыбнулся и поцеловал долгим, неторопливым поцелуем, отчего поджались пальчики на ее ногах.

— Думаю, что ты хранишь очень большой секрет, — сказала ему Пиа, когда снова смогла дышать.

Он приподнял бровь. Девушка постучала пальцем по широкой груди.

— Где-то глубоко внутри тебя прячется очаровательное существо. Ты должен выпускать его почаще. — Драгос расхохотался, но потом на его лице появилось расчетливое выражение. Девушка засмеялась, когда поняла, что находит очаровательным даже это. Боже, она не жилец! — Не заставляй меня сожалеть о сказанных словах, — предупредила Пиа.

— Постараюсь не использовать слишком часто это преимущество, — сказал Дракон.

— О, огромное спасибо, — закатила глаза Пиа. Это наверняка означало, что Драгос выжмет из этого все, что можно. Ее живот заурчал.

— Я снова голодна.

Они сидели в досягаемости рюкзака. Драгос передал ей обернутую в лист галету. Пока девушка ела, Дракон пытался распутать ее пряди.

— Мы спутали твои локоны, — заметил он. Послав нежный импульс Силы сквозь руки, он слегка разгладил ее волосы.

Пиа проглотила кусочек вкусного походного хлеба.

— Когда тебе надоест быть бизнесменом-мультимиллиардером, можешь попытать счастья на поприще парикмахера.

— Буду иметь в виду, — отозвался мужчина. Драгос не сказал, что его не интересовали больше ничьи волосы, — только ее. Он оглядел поляну.

— Мы задержались здесь слишком долго. Как только закончишь, нужно убираться отсюда.

— Хорошо, — озираясь, произнесла Пиа. — А почему мы идем в противоположную сторону от того пути, по которому нас сюда привезли?

— Ты никогда раньше не была в Других землях? — получив в ответ кивок, Дракон продолжил: — Я тебе приведу пример, не лучший, но пока что сойдет. Когда формировалась Земля, время и пространство искривлялись, что создало пространственные карманы, где собиралась магия. Представь их себе как озера или крупные водоемы. Существуют озера разных размеров. Некоторые из них совсем маленькие, просто лужицы, некоторые побольше, например, как пруды. Есть такие же огромные, как океаны, и они связаны друг с другом потоками наподобие рек. Я могу их чувствовать, — жестом мужчина обвел пространство вокруг них, — Эта огромная площадь связана с другими крупными участками Других земель.

— Как ты это делаешь? — спросила Пиа.

Он нахмурился. Не в раздражении на ее вопрос, но в попытке сформулировать и объяснить свои ощущения. Это должно быть нечто интуитивное для него, такое же естественное, как дыхание.

— Положив руку на землю, я открываю свое сознание. Это не отнимает много Сил. Скорее, это просто приходит ко мне.

Пиа попыталась представить себе, как бы все это ощущалось. Может, это было так же, как когда она чувствовала магию или заклинания вокруг себя, только более сфокусированное на земле. Ей хотелось бы попробовать проделать самой то, о чем рассказал Драгос.

— Получается, отсюда есть разные выходы.

— Точно. У нас было больше шансов уйти, выбрав неожиданное направление, чем возвращаться по тому же пути. Мы могли бы даже уйти далеко на север, чтобы добраться до Нью-Йорка или, по крайней мере, выбраться где-то недалеко от него.

— Раз уж зашла речь об этом, то почему в Других землях не работает техника?

— Это немного неправильный вопрос. Здесь работают пассивные технологии, которые приводят в действие природные силы, например, потоки воды. Дровяные печи или котлы тоже работают, — ведь в них не задействованы сложные двигатели внутреннего сгорания. Конструкции современных арбалетов непростые, но они прекрасно могут использоваться в Других землях, поскольку не нуждаются в запале. Ты можешь привезти сюда такие вещи, как фабричные стеклянные окна, произведения искусства, небольшие приборы. Например, капельную кофеварку или французский пресс[42] и даже биотуалет. Они все работают, если не зависят от электричества и, если ты сможешь благополучно транспортировать их через пространственные проходы.

Пиа ухмыльнулась.

— Ты рассуждаешь очень по-домашнему.

Драгос улыбнулся в ответ.

— У меня есть довольно удобный дом в Других землях, граничащих с севером Нью-Йорка. Мы много экспериментировали с тем, что тут работает, а что нет. Он спроектирован так, чтобы получать максимальные преимущества от солнца, которое нагревает воду для отопления дома. Очень по-римски[43]. А вот почему некоторые технологии не работают? — он пожал плечами, проведя пальцами по волосам Пии. — Есть несколько распространенных теорий, но точного ответа не знает никто.

Девушка откинула голову, наслаждаясь его лаской.

— Однозарядный револьвер не является сложным устройством, так же как и кремневое ружье, но, как я слышала, даже простое огнестрельное оружие слишком опасно использовать.

— Ты права. Это все вариации с применением пороха, огня, свинца, и металлических трубок. Интересно, что чем примитивнее пистолет, тем дольше его можно использовать в Других землях. Автоматическое оружие начинает заедать и давать осечки практически сразу после попадания сюда. Наверное, можно было бы сделать пару выстрелов из простой, более старой модели. Или даже выжать из оружия около полдюжины выстрелов, но точное количество предсказать невозможно, и, в конце концов, пистолет всегда дает осечку.

Девушка нахмурилась.

— Неплохой способ лишиться руки или глаза.

— Или жизни, — продолжил Дракон, — Одним из возможных объяснений является «Теория Живой Земли». Что, если бы мир был гигантским организмом? Используя живое существо в качестве концептуальной модели, мы имеем землю, состоящую из отдельных частей: органов, конечностей, вен, артерий, мышц, скелетной структуры, и так далее. Что, если Другие земли являются более важными в общей системе этого организма, чем другие места? Например, артерии крупнее вен; или есть жизненно важные органы, а есть и такие, без которых можно прожить. Что, если магия здесь намеренно сильнее и специально гасит, саботирует определенные технологии, тем самым, проявляя защитные механизмы Земли?

— Вроде лейкоцитов? — спросила Пиа. — Если использовать эту аналогию, то примитивными пистолетами можно воспользоваться энное количество раз потому, что для иммунной системы потребуется больше времени для распознавания угрозы.

— В точку. В этой теории больше поэзии, чем науки, но мне она нравится. Есть еще модифицированная «Теория Живой Земли», что отрицает концепцию мирового организма, но фокусируется на отдельных карманах Других земель в качестве коллективного разума, который создан из пропитанной волшебством земли и областей дикой природы. Этот разум не обязательно сознательный в общепринятом понимании сознания. По этой теории, понятие магии действует в качестве защитного механизма, который также тормозит работу техники.

Девушка улыбнулась, заинтригованная и восторженная от нового намека на его активный и пытливый ум.

— Ты прямо научный мыслитель, — сказала она.

Мужчина поднял брови и кивнул.

— Мне нравится исследовать основные понятия и устройство мира. Я читаю много научных журналов.

Доев хлеб, Пиа облизала пальцы, собрав остатки вязкой сладости. Взгляд мужчины был прикован к ее губам, и девушка почувствовала внутренней частью своего бедра, как он начал твердеть. Она затаила дыхание.

Но, сняв Пию с себя, Драгос поднялся на ноги и предложил руку, помогая подняться. У девушки слишком болели мышцы, чтобы сильно расстраиваться. Она напомнила себе об этом дважды, собирая скомканную тунику, легинсы и одеяло. Пиа отправилась к ручью, чтобы смыть с себя свидетельства их… чего бы то ни было.

Как можно было назвать то, что они делали? «Занятия любовью» — слишком мягко. «Секс» — слишком примитивно. «Спаривание» звучало так, будто это могло стать чем-то постоянным. Она закусила губу, подавляя тревогу, угрожающую выбить ее из колеи.

Все было слишком интенсивным, чтобы понять. Он на самом деле изменил меня. Не знаю, что это за безумная шлюшка только что выдирала траву руками, полностью обезумев от страсти. Я больше не знаю, кто я.

Пиа выкинула эти мысли, прежде чем они лишили ее самоконтроля, и вновь наложила притупляющее сияние заклинание. Девушка с облегчением вздохнула, взглянув на свои ладони. В предрассветном свете поляна стала серой, и теперь это были нормальные человеческие руки.

Настоящая, горячая еда, кровать, размеренный режим. Ложиться спать вечером. Вставать утром. Все считается само собой разумеющимся, пока не лишишься этого.

Натянув тунику и легинсы, Пиа села на землю и надела кроссовки. Она подавила недовольство их грязным состоянием, пополнив список потерь. Сто тысяч долларов коту под хвост. Три удостоверения. Автомобиль. Носки. Белье.

И что она сделала? Взяла и занялась сексом с причиной всех своих проблем! Конечно, это не был секс типа «что там за трещины на потолке». Такого она себе даже никогда и представить не могла, — настолько все было охренительно, — но только секс между ними и произошел. Пиа будет еще большей дурой, если попытается во что-то это развить, ведь она — вер-чокнутая; просто удивительное в своей убогости живое существо.

Девушка дернула завязанные шнурки, злясь на себя. Затем перевела взгляд на объект своей одержимости.

Драгос тоже ополоснулся в потоке и натянул джинсы и ботинки. Встав на одно колено у затухающего костра, мужчина положил руку на красные угли и те, сверкнув в последний раз, стали черными. Пиа втянула воздух. Так, ладно, может быть, он тот самый «как-черт-подери-меня-звали» крышесносный парень?

Мужчина развернул голову в направлении легкого бриза, который дул сквозь близлежащие деревья и напрягся.

Что такое? Она сделала глубокий вдох. И поймала намек на зловоние.

Драгос вскочил на ноги.

— Беги!