В лабиринте времени

МИША БЛЭР

В ЛАБИРИНТЕ ВРЕМЕНИ

Серия: В лабиринте времени #1

Группа: https://vk.com/yourbooks12

Переводчики: Лилия К., Мирослава М.

Редактор: Виктория К.

Вычитка и оформление: Виктория К.

Обложка: Виктория К.

ГЛАВА 1

Ксиомара неизбежно приземлилась бы на лицо, если бы в последний момент инстинктивно не выставила перед собой руки. Сильная вибрация вырвала её посреди ночи из глубокого сна, отчего она не смогла удержаться на диване, на котором уснула, однако после смогла прийти в себя и посмотрела вперёд.

На мгновение Ксио, оцепенев, в шоке уставилась на пол возле дивана. В бледном свете фонаря, который падал сквозь открытое мансардное окно, она увидела старенький, запачканный пятнами ковёр. Руки задрожали, и она начала сопротивляться предательской силой тяжести. Здесь, в этом регионе, не бывает землетрясений, поэтому это было нечто новое — по продолжительности и интенсивности. Она была перепугана до смерти. Земля под ногами продолжала содрогаться. Сквозь завесу парализующего её страха она услышала звон стекла. Уличный фонарь над окном зловеще вспыхнул. Раздался оглушительный хлопок, и стало светло, как днём. Свет на улице погас, и гул землетрясения стих.

В следующий момент воцарилась мёртвая тишина и полнейшая темнота. Прилагая усилия, она поднялась на ноги. Ничего не видя, на ощупь стала искать выключатель. Ей показалось, что прошла вечность, когда она внезапно почувствовала боль в голени, в довершении всего ударившись о стол. Пальцы наконец нашли выключатель, но несмотря на это, в комнате осталось темно.

Страх охватил её тело, когда она услышала запах гари. Спотыкаясь, двинулась обратно к столику у дивана и дрожащими руками взяла свой мобильный. Разблокировав его, на экране Ксио увидела лишь какие-то символы. Странно. Она не могла сделать даже экстренный вызов. Дотянуться до городского телефона также оказалось проблематично. Всё это время она слышала лишь непрекращающееся потрескивание.

С каждой секундой запах гари становился всё сильнее. Чувствовался едкий запах аммиака, не серы, как при обычном пожаре. Из-за вони ей было трудно дышать. Ей нужен был воздух. Кашляя, она начала искать источник возгорания, но нигде не заметив ни огня, ни дыма, решила, что ей нужно выбраться отсюда как можно скорее. Однако, подойдя к входной двери, она едва ли поверила своим глазам. Там стояла громадная фигура, загородившая ей единственный путь к спасению. Чёрт возьми, как этот тип зашёл в квартиру? Она была уверена на сто процентов, что прежде заперла дверь и задвинула её на засов.

Как незнакомец смог прорваться к ней домой сквозь защиту, которую она установила против своего бывшего, который оказался опасным преступником и сейчас преследовал её, было неважно. Он был здесь. Чёрт побери, что ему от неё было нужно?

Мужчина был весьма крепкого телосложения, внушая страх своим видом. Возможно, он был одним из головорезов Грегора? Она боялась, ему было недостаточно судебного постановления, чтобы оставить её в покое. Он считал, что законы существуют для того, чтобы их нарушать. И это не было пустой, бессмысленной фразой. Грегор был преступником. Осознание, что человеческая жизнь не представляла для него большую ценность, пришло к ней, к сожалению, слишком поздно. Ему нравилось строить ловушки и идти по головам. Она поняла это ещё до того, как они расстались: Грегор любил только себя. Сначала, будучи наивным подростком, она этого не замечала. Он предлагал ей беззаботную жизнь, и она принимала её. Тогда её не интересовало, откуда он брал деньги на роскошную жизнь. Грегор ослепил её своим наигранным шармом и обещанием комфортной жизни, пока она не осознала, что он воспринимал её не более чем роскошный аксессуар. Он манипулировал ею, пугал, что мог найти ей замену.

Теперь, зная всю правду, она больше не была той доверчивой девочкой и испытывала отвращение к своему бывшему парню, который, и глазом не моргнув, мог расправиться с неприятностями, вставшими у него на пути.

Фигура угрожающе приблизилась к ней на несколько шагов.

Она ухватилась рукой за первый попавшийся предмет. Им оказался зонт, металлические спицы которого смотрелись довольно угрожающе, в то время как остальные его части были не такими прочными. Хватило бы одного удара или толчка, чтобы зонт развалился на части.

― Я не причиню вам вреда, мэм, ― сказал мужчина. Она обратила внимание, что он произнёс фразу со странным акцентом, который был ей незнаком, однако сейчас она не стала заострять на этом внимание.

― Что вам здесь нужно? ― Ксиомара взмахнула перед ним зонтом, постаравшись сохранить между ними дистанцию, но её попытка не увенчалась успехом.

Схватив рукой спицы зонта, он резко потянул её на себя. Она споткнулась и упала на него всем телом. Незнакомец воспользовался падением, повернув девушку к себе спиной, и прижался к ней грудью.

― Вы меня понимаете? ― произнёс он с тем же незнакомым ей акцентом. ― Пожалуйста, не сопротивляйтесь.

В стальной хватке рук оказались её плечи и руки, когда она услышала его тихое «шшш».

Ну конечно же.

Ксиомара стала яростно сопротивляться в его хватке, но ей не удалось вырваться из неё. Лишённая своего главного оружия ― рук, она излила бушующее в ней чувство беспомощности по-другому. Она закричала о помощи. Напавший издал неодобрительный вздох и крепко зажал ей рот своей большой ладонью, заглушив крик.

― Не кричите!

И она перестала. Не потому, что он настоятельно попросил её об этом. Со всей силой, что была в ней, она впилась зубами ему в руку и двинулась назад, пнув его ногой.

Мужчина застонал, но продолжил её удерживать.

― Если вы не прекратите, у меня не останется другого выхода!

Едва его голос стих, она ощутила укол в изгиб шеи. Вслед за болью она почувствовала неприятное покалывание. Оно было похоже на слабый электрический удар. В ту же секунду ноги перестали её держать, сердце помчалось галопом, и она отчётливо ощутила, как неистово бьётся пульс в её груди. Ей казалось, что из-за огромного давления грудная клетка разломится на части.

― Не сопротивляйтесь. С вами ничего не случится. Я обещаю вам.

Голос напавшего звучал мягко и словно убаюкивал. Казалось, будто он обращался к своей возлюбленной, а не к потенциальной жертве.

Боль становилась всё больше, накатывая одурманивающими сознание волнами. Она смогла претерпеть смертельный страх и была твёрдо убеждена, что её последний час пробил. Сопротивление было бесполезно. Ксио была бессильна против засасывающей её темноты. Мрак безжалостно протянул к ней свои когти, схватил её, и, в конце концов, она провалилась в бездну.

ГЛАВА 2

Ксио была удивлена, придя в себя после обморока. Она боялась, что рассталась с жизнью, это сокрушительное чувство охватило всё её естество. Казалось, что сердце в любой миг могло перестать биться. Что бы ни пытался сделать с ней этот парень, это сработало блестяще.

Пробуждение ужасно удивило её. Боль как рукой сняло. Она почувствовала себя неожиданно хорошо и моментально ощутила прилив энергии, будто была в полной боевой готовности. Это не было похоже на медленное пробуждение после наркоза. Она сразу же полностью пришла в сознание и была полна жизни, будто в её венах бежал электрический ток.

Быстро проанализировав легко сохранившиеся в памяти события по доносившимся в её квартире звукам, она поняла, что тот мужчина по-прежнему был здесь. Она почувствовала, что правой рукой была прикована наручниками к ножке у изголовья её двуспальной кровати. Наручники показались ей странными, будто их сделали из какой-то разрезанной на две части тонкой, почти хрупкой, ткани. Само собой, она ошиблась, когда решительно рванула рукой, но сковывающее её нечто не сдвинулось и на сантиметр, зато слегка порезало кожу на запястье. Осознав безвыходность ситуации, Ксио медленно приподняла голову, чтобы попытаться понять, что происходит, однако без очков у неё не получилось чётко сфокусировать взгляд.

― Вы носите какое-то приспособление для зрения, чтобы лучше видеть. ― Она услышала удивление в голосе наблюдавшего за ней похитителя.

Тем временем он решил проявить доброту, надев ей очки. Теперь она разглядела кресло у края кровати, которое мужчина перенёс из гостиной в её маленькую спальню.

― К сожалению, да, я должна носить очки. Тебе это не нравится? ― Ксио резко набросилась на него. ― Если честно, меня не интересует, что ты об этом думаешь.

А что сделал тот? Ухмыльнулся.

― Просто я не привык к такому.

Парень всем своим видом излучал опасность: высокий, мускулистый, широкоплечий и узкобёдрый. Казалось, он сошёл со страниц учебника по анатомии, обладая идеальными пропорциями мужского тела.

Он откинул со лба тёмные, растрёпанные волосы. Один из уголков соблазнительных губ дёрнулся вверх.

― Как и ко многому другому здесь.

― О, если тебе здесь не нравится, ты можешь просто исчезнуть. Давай, расстегни наручники и испарись из моего дома. Сделаем вид, что здесь никогда ничего не происходило. Я даже не стану заявлять на тебя в полицию.

― Я не могу просто уйти. Мне жаль, ― сказал он, запинаясь в словах, и решительно посмотрел ей в глаза.

Ух-ты! Внезапно ей показалась заманчивой идея быть прикованной к кровати этим представителем мужского пола и быть рядом с ним.

Она тряхнула головой, избавляясь от странных мыслей. Ксио чувствовала удушающее разочарование, понимая, что какой-то тип взял её в заложники прямо в её доме, и, тем не менее, она жаждала, чтобы он забрался к ней в постель. Ей казалось, что после разрыва с Грегором она должна была стать умнее.

Тёмная синева глаз незнакомца, словно морские воды, пленила её и приковала к нему взгляд, несмотря на опасность ситуации. Она тонула в океане его глаз, пока не увидела то, что сбило её с толку. Вероятно, чувства сыграли с ней злую шутку, потому что по-другому нельзя было объяснить металлический блеск в чёрных, как смоль, глазах. В зрачке она заметила маленький, аккуратной формы треугольник, который затем сжался и принял форму небольшого круга.

Парень стремительно опустил взгляд в пол, словно понял, что она увидела.

Ксио сбросила с себя первую волну замешательства и, в свою очередь, постаралась не смотреть на него пристально. Она почувствовала дрожь в теле, вспомнив, как легко была одета. Тёплым летним вечером было комфортно находиться дома лишь в топе и трусиках, ведь она не рассчитывала на появление здесь мужчины. Девушка заметила, что взгляд похитителя остановился на её груди, и от страха у неё перехватило дыхание. Она не могла убежать отсюда, её поймали, и теперь она была беззащитна.

В надежде отвести его внимание от своих ярко выраженных линий Ксио громко кашлянула и пошла в наступление, чтобы избавиться от чувства давления с его стороны.

― Чёрт, да кто ты такой, и что ты делаешь в моей квартире? Что тебе нужно от меня? Деньги? Но у меня их нет! Я бедна как церковная мышь, в чём ты собственноручно можешь убедиться. В моём кошельке…

― …двадцать три евро и девятнадцать центов. По большей части монетами, чем купюрами. И нет, меня не интересуют деньги, Наталия Ксиомара Диаз.

Он прочитал её имя, покопавшись у неё в кошельке. Неужели он ожидал, что она будет горячо благодарна ему за такую наглость?

― У тебя очень звучное имя, ― пробормотал он на тяжёлом для понимания диалекте. ― Меня зовут Элайджа. Как я уже сказал, я не сделаю тебе ничего плохого. Мне нужна твоя помощь, Наталия.

Он начал тяжело подниматься, словно старик, но затем встал во весь рост, выглядя при этом весьма угрожающе.

Ксио окинула его взглядом. Ростом он был чуть ли не два метра, и по сравнению с этим гигантом, она казалась лилипутом.

― Понятия не имею, чем я могу тебе помочь, но я попробую. ― Она собрала всё своё мужество, несмотря на то, что страх всё ещё грыз её изнутри. ― Если ты хочешь, чтобы я тебе помогла, ты должен снять с меня наручники.

Она произнесла это твёрдым голосом. Благодаря опыту с её бывшим, она умела быстро брать себя в руки.

― Разумеется, я мог бы это сделать, Наталия.

― Ты можешь перерыть весь мой кошелёк, но так и не узнаешь, кто я, Эли!

Всё ещё чувствуя враждебность к нему, она всё же произнесла уменьшительно-ласкательную форму его имени. Рискованный ход, который в данной ситуации был ещё и немного глупым. Однако в тех случаях, когда ей угрожала опасность, она часто вела себя нелогично, чтобы побороть страх.

― Знакомые называют меня Ксиомара, не Наталия. Я не переношу это имя, поэтому, пожалуйста, не называй меня так!

Реакция парня была иной, чем она ожидала. Девушка думала, что на её дерзость он отреагирует враждебно. Однако Элайджа улыбнулся.

― Без проблем. Но я точно так же не выношу, когда меня называют Эли. Поверь мне, Ксио, я тебе не враг.

Для неё ничего не значило то, что он назвал её Ксио. Большинство друзей звали её так. Она наигранно коротко пожала плечами.

― А почему ты похитил меня, Элайджа?

― Похитил? ― Он высоко поднял тонкую бровь. Опершись о край кровати, он двинулся к ней на руках, при этом почти не задействовав правую ногу.

― Что с твоей ногой?

Тёмные джинсы, пропитанные кровью, висели лохмотьями на его бёдрах. Он был ранен.

В этом она увидела свой шанс.

― Я могу помочь тебе, ― сказала она, желая освободить руки. Ксио знала, что едва он избавил бы её от наручников, его бы ждала неприятная неожиданность.

Как по волшебству ― хотя он находился довольно далеко от неё, ― наручники спали с её запястий. Она вскочила, как ужаленная, быстро помчавшись к двери, но ноги привели её прямо к горе крепких мускулов.

Как он так быстро оказался здесь?

Она почувствовала на своих плечах большие, тяжёлые руки.

― Ксио. ― Девушка услышала злость в его голосе.

Неужели он действительно полагал, что она так легко покорится судьбе? В отчаянии Ксио замахнулась и ударила кулаком в его раненое бедро. Вскрикнув, он упал на колени. Крепко ухватившись пальцами за её плечи, он потянул её за собой на пол. Внезапно он вскинул вверх правую руку, в которой держал маленький металлический предмет. Она почувствовала толчок в грудь, ощутив вспышку режущей боли, которая начала распространяться по всей груди. Девушка тут же почувствовала, что задыхается, что вызвало новую волну паники. У неё, как и в прошлый раз, не выходило наполнить лёгкие кислородом. Перед глазами потемнело, и она снова скользнула в пучину беспамятства.

***

На этот раз Ксио проснулась на полу в своей комнате. Руки были связаны за спиной, а лицом она лежала на ковре, вид которого портила небольшая прожжённая дыра. Запах обгоревшей ткани вызывал тошноту. Она почувствовала, как сдавило горло, но на пустой желудок её не могло стошнить. Сейчас пробуждение, несомненно, было таким, каким она себе и представляла, потеряв сознание. В груди жгуче болело, и было чересчур трудно дышать. Каждый вдох был настоящим мучением. Каждый удар сердца причинял боль. И это не сулило ничего хорошего.

Вдруг её внимание привлекли стоны, доносившиеся из кухни. Там она увидела Элайджу, который возился в раковине, а вокруг него на забрызганном кровью кафеле было разбросано несколько кухонных полотенец. Он снял брюки и теперь был одет только в боксеры и майку, отчего открывался прекрасный вид на его тело. Боже мой, неужели за последние несколько часов она полностью утратила инстинкт самосохранения?

Этот тип похитил её и дважды заставил отключиться из-за этой странной штуковины. И именно этим предметом он сейчас копался у себя в животе. И не только им. Рядом с парнем на полке лежал испачканный кровью кухонный нож. Он схватил его и на всю длину погрузил в бедро.

Он что, совсем с ума сошёл? Не веря своим глазам, она еле сумела подавить вздох.

Он не обратил на неё внимания, продолжив рыться ножом в своём бедре, словно дикарь. Если бы Ксио уже не чувствовала себя дурно, то после такой картины ей бы без сомнений стало плохо. Постукивающий звук, как будто металл ударяется о металл, сбил её с толку.

Она перевернулась на бок, затем на спину. Грудь и спина продолжали болеть, но эту боль она могла вынести по сравнению с тем, что она чувствовала в других частях тела. Попытка подняться на ноги увенчалась успехом, но совершенно вымотала её.

― Во второй раз последствия после ЭМПОИ всегда хуже. А в третий раз вы просто не захотите это испытать. Это не смертельно и не оставляет повреждений на длительное время, но ощущения, отнюдь, неприятные. ― Элайджа сдул волосы с лица и тяжело облокотился о столешницу. ― Кто-то считает, что это крайне болезненно.

― Болезненно? Да, это действительно так! ― Её злой взгляд выражал не что иное, как угрозу, однако после каждого произнесённого слова она, словно рыба на суше, должна была жадно хватать ртом воздух.

― Если вы будете вести себя спокойно, то эффект от ЭМПОИ пройдёт достаточно быстро. Ощущения неприятны, поэтому расслабьтесь и сделайте вдох и выдох. Вдох и выдох.

Он гипнотизировал её своим голосом и, словно мантру, повторял последние слова, отчего её дыхание успокоилось, и боль стала более терпимой. Завораживающе.

― Что такое это ЭМПОИ? И почему ты роешься этим у себя в бедре? ― спросила она, в конце концов, почувствовав себя в состоянии это сделать.

Прихрамывая, Элайджа дошёл до дивана и упал на него.

― Это электромагнитный прибор для остановки импульса, сокращённо ЭМПОИ. Он останавливает прохождение нервных импульсов в теле на миллисекунду, время зависит от того, используют ли его для определённой части тела или всего организма. Мне нужно было обезболить бедро, чтобы заняться им.

Его дрожащая, покрытая кровью рука лежала на ране. Элайджа был мертвенно-бледный. Под глазами залегли глубокие тёмно-фиолетовые тени. Несомненно, он был окончательно измучен, потеряв столько крови. Это выдавали окровавленные полотенца, разбросанные по кухонному полу. Перед ней снова предстал шанс сбежать отсюда.

― Это бесполезно. Ты продолжаешь истекать кровью, как раненый зверь. Я могу осмотреть твою рану. Два года назад я работала медсестрой.

И приобрела кое-какой опыт в отделении скорой помощи. К сожалению, она была вынуждена отказаться от своей работы в больнице. Из-за Георга, который поставил перед собой задачу превратить её жизнь в ад. Сначала её начальник защищал её, но спустя год террора ситуация стала неприемлемой, и её настоятельно попросили написать заявление об уходе. Ксио сделала это. И не только. Она уехала из своего родного города, разорвав со всеми отношения, взяла свою старую фамилию и нашла другую работу. Почти целый год она прожила спокойно, пока Грегор вновь не отыскал её. Кошмар начался по новому кругу, и ей опять пришлось бежать. Долгое время она заметала следы, чтобы уже как год жить спокойно. До сегодняшнего дня она могла вести нормальную жизнь. И тут такой поворот. Кошмарный сон не захотел просто закончиться. Но теперь, когда она всё больше об этом размышляет, ей начинает казаться, что Грегор вряд ли натравил на неё этого типа. Грегор гордился своим славянским происхождением, и все его помощники были исключительно из Восточной Европы. Он доверял только людям, подобным ему, поэтому такой человек, как Элайджа, не годился для преступного объединения Грегора.

― Тебя прислал Грегор? ― Ксио, тем не менее, произнесла эти три слова, которых так боялась, но ей нужно было знать.

Во взгляде Элайджи она увидела закравшееся смятение, которое было настоящим.

― Я не знаю никакого Грегора.

Девушка была почти уверена, что в его словах не было лжи.

― Мне осмотреть твою ногу? ― она снова предложила свои услуги. Ей нужно было завоевать его доверие, если она хотела выйти из этого дела целой и невредимой.

― Как и я, вы не сможете сделать больше. У нас нет необходимых инструментов или знаний, чтобы вылечить мою ногу. ― Он опустил голову, тяжело дыша.

― Инструменты? Знания?

Элайджа не знал её, и то, что он усомнился в её медицинской подготовке, задело девушку. У неё был опыт в оказании первой помощи при разных видах травм.

Мужчина убрал руку с бедра, чтобы взглянуть на рану, и рассмеялся без тени юмора.

Ксио ожидала увидеть рваные мышцы и кровоточащее мясо, но вместо этого она будто попала на съёмки научно-фантастического фильма. Металлические детали, трубки и разноцветные кабели беспорядочно торчали из раны. У неё перехватило дыхание. Ей захотелось потереть глаза, но ей это не удалось из-за наручников, которые были надеты на руки за спиной.

А что, если зрение сыграло с ней злую шутку? Она не могла найти другое логическое объяснение увиденному. Была ли это искусственная нога? Современный протез? Но тогда откуда столько крови? Это не могло соответствовать действительности. Должно быть, это было плодом её разбушевавшейся фантазии.

― Тебе нужен электрик.

― Он тоже не смог бы мне помочь. Мне подошёл бы биомеханик. ― Элайджа стал сильно дрожать, когда снова схватился за бедро. ― Я должен замкнуть в своей ноге биомеханическую цепь.

Он всерьёз принял её возражение. Был ли этот человек реальным?

― Ясно. Если больше ничего не остаётся.

Как он и обещал, неприятные физические ощущения после обморока совершенно исчезли. Или нет? Появились ли эти реалистичные галлюцинации вследствие этого ЭМПОИ? Откуда вообще взялся этот прибор? Суперсовременная военная техника? Или это был просто очевидный, но реалистичный обман зрения?

Элайджа снова застонал.

― У меня есть ЭМПОИ. Переданный им импульс энергии, вероятно, будет такой силы, что он полностью оглушит меня. Во время…

― Неужели я поставлю тебе шах и мат? ― Ей понравился такой поворот событий. ― С радостью! Мне доставило бы несказанное удовольствие сделать тебе одолжение!

Элайджа поднялся и напряжённо посмотрел ей в глаза.

― Почему мне несложно поверить тебе, Ксио? ― Он снова по-дружески перешёл на «ты». ― Ты усыпишь меня и сообщишь о совершённом преступлении в исполнительный орган вашей судебной власти.

― Исполнительный орган нашей судебной власти?

Язык, на котором они говорили, не был для него родным, но что он хотел этим сказать… Исполнительный орган… Прежде она слышала это понятие, но не могла вспомнить где.

― Ты имеешь в виду полицию?

― Орган, который защищает права и поддерживает порядок?

― Полиция, твой друг и помощник, да.

― По́лиция?

Слово, произнесённое им, прозвучало странно, когда он неправильно поставил ударение на первый слог. Или этот тип у неё дома совсем спятивший или… А что или? Диалект, на котором он говорил, был причудливый, как и его манера выражаться. Если он родился где-нибудь за тридевять земель, то вполне возможно, что ему незнакомо это слово. Однако против этого предположения говорило то обстоятельство, что он сносно владел немецким языком и превосходно ― английским. Несмотря на то, что на обоих языках у него был необычный акцент.

― Тебе хотелось бы встретиться с полицией? ― невинно спросила она. ― Я с радостью могу это устроить. Для этого мне всего лишь необходима моя свободная рука и мобильный. Полиция всегда рада знакомству с похитителями. Несомненно, им было бы приятно пообщаться с тобой несколько мгновений.

Речь девушки лишь заставила его вздохнуть.

― Я много кто, но только не похититель. Цепочка несчастливых случайностей привела меня к тому, что я так поступил с тобой. Но я один из хороших парней, и не планировал оказаться в твоей квартире.

Внезапно он прервал поток слов, подняв ладонь.

― Пожалуйста, не надо полиции!

Левый уголок его рта дёрнулся вверх.

― Заключим соглашение: ты замкнёшь контакты в моей ноге и вернёшь провода обратно, поработаешь над раной и не вызовешь полицию. С моей стороны я обещаю, что наши пути разойдутся, если ты этого захочешь. Я испарюсь, и мы больше никогда не увидимся.

Пока он говорил, Ксио внимательно рассматривала круглую прожжённую дыру на своём ковре. Старый ковёр был испорчен ещё больше, чем прежде. И тут она сложила два и два. Прожжённая дыра на ковре, землетрясение с последовавшим перебоем электричества и появление Элайджи словно из ниоткуда. Это не было случайностью.

― То, что произошло недавно, было не землетрясение.

― Землетрясение? Нет, такое происходит во время перехода. Мне жаль. У меня нет здешних платёжных средств, чтобы возместить причинённый ущерб.

У неё голова пошла кругом. Должно быть, она ударилась головой, когда упала с дивана. Да, это было разумным объяснением того, что здесь происходит. Вероятнее всего, она всё ещё лежала на полу у себя в спальне и была без сознания. Наручники больно впились в кожу. Нет, это не было сном или игрой воображения. Реальность больно укусила её за локти или скорее за запястья.

― Позволь уточнить. Я должна помогать тебе после того, как ты разгромил мою квартиру и схватил меня? А после того, как я помогу тебе, ты просто свалишь, будто ничего и не было?

Ксио посмотрела на Элайджу, надеясь, что в её глазах он смог увидеть решимость и упрямство.

Мужчина опустил голову в раскаивающемся жесте, несколько раз почесав затылок. Робкое поведение совершенно отличалось от его боевой внешности. Он вёл себя, как маленький ребёнок, которого, поймав, родители поставили в угол.

― Я всего лишь хотел бы каким-то образом загладить свою вину. Я не хотел нападать на тебя. ― Он одарил её глубоким взглядом своих пленительных глаз.

Ксио вновь заметила у него в зрачках металлический блеск. Девушка была абсолютно уверена, что это был треугольник. Ей стало действительно жутко, поэтому она поползла задом назад, пока не упёрлась спиной в дальнюю стену.

― Что ты такое? И что с твоими глазами и ногой?

Здесь было что-то не чисто. Чёрт, кто был этот тип?

― Ты вообще человек?

Выражение его лица ожесточилось. Он сложил руки на груди.

― Я человек! ― ответил он, вложив в слова изрядную порцию ярости. ― Так же, как и ты, Ксиомара! С помощью биомеханики мне лишь улучшили глаза, ногу и плечо. Но со мной это сделали против моего желания! Мне было бы приятнее, если бы мне не нужны были эти изменения, но у меня не было выбора. Не было иного выхода. Пожалуй, будет лучше, если я уйду прямо сейчас.

Он быстро поднялся с дивана только для того, чтобы в следующее мгновение тяжело на него упасть. У него буквально отказали ноги. Он начал тяжело дышать, держась рукой за грудь.

― Я человек, не монстр!

Ксио показалось, что он не в первый раз столкнулся с подобными обвинениями и неприятными сравнениями. Для него это была обычная реакция на его особенности. И он не мог с этим смириться. Несмотря на затруднительное положение, в котором она находилась, она почувствовала сочувствие к нему.

― Ты свободна!

Словно невидимая сила сняла наручники с её запястий.

― Делай всё, что пожелаешь. Позвони в орган исполнительной власти, выкинь меня из своего дома, но…

Элия прервался, но не по своей воле. Ноги подкосились, и он упал на диван, потеряв сознание.

ГЛАВА 3

Было бы разумно и логично немедленно вызвать полицию.

Но любопытство пересилило страх. Медленно поднявшись на ноги, Ксио принялась разглядывать Элайджу, находясь от него на приличном расстоянии. Он был без сознания, но девушка заметила, что его грудь, точно высеченная из мрамора, быстро поднималась и опускалась. Вероятно, его состояние было связано с тем, что тело пыталось компенсировать потерю крови частым дыханием и повышенной работой сердца. Однако проблема заключалась в том, что из-за усиленной работы организма, кровь ещё быстрее вытекала из обширной раны. Ксио заметила, что у него под ногой образовалась целая лужа крови, которая с каждой секундой становилась всё больше. Он истекал кровью у неё в квартире. Смерть мужчины на её диване и визит полиции к ней в квартиру показались ей вещами одного порядка, которых хотелось избежать. Даже если он был вором, ей совершенно не нужны были проблемы с полицией.

Будучи медсестрой, Ксио считала своим долгом оказать ему помощь, но внезапно также отчётливо ощутила, что сочувствует ему. Оба чувства призывали помочь ему. Она просто не могла позволить мужчине истечь кровью.

Элайджа был без сознания, поэтому вряд ли мог бы рассердиться на неё за попытку помочь. Она осторожно шагнула в его сторону.

― Не будь глупой! ― громко приказала она сама себе, решив не тратить больше попусту время. Решительно обхватив его за ноги, девушка с трудом уложила его на диван, чтобы ноги и раненое бедро находились на одном уровне. Она увидела хоть и знакомую картину, но всё же отличавшуюся от прежней. Ей пришлось отбросить мысль о том, что ранение было огнестрельным. Речь шла об очень глубокой ране с неровными зубчатыми краями, которая чуть ли не тянулась по всему бедру. Мышцы, по большей части, состояли из… чего-то непонятного. Элайджа назвал это биомеханикой. Она заметила беспорядочно переплетавшиеся трубки, провода и металлические вставки, которые сплошным потоком тянулись вдоль настоящих мышц. Как ей вытащить всё это наружу, чтобы мужчина не истёк кровью? От её опытного взгляда не ускользнула одна из трубок, которая была присоединена к артерии в бедре. Было очевидно, что она отсоединилась, и оттуда с каждым ударом сердца обильно вытекала кровь.

Ксио начала мысленно составлять план действий, пока несла из спальни аптечку. Первым делом она надела резиновые перчатки на свои дрожащие руки. Она всегда начинала оказывать помощь, надев перчатки, когда работала в больнице или помогала услужникам Грегора. Те бедные парни, которые прислуживали её бывшему, были не редко ВИЧ-положительными, поэтому ей нужно было обезопасить себя.

Осмотр и здравый смысл позволили ей точно понять, что для начала ей было необходимо остановить кровотечение. Ксио решительно взяла в руку тонкую резиновую трубку и согнула её так, чтобы перестала идти кровь. Это оказалось легче, чем она думала. Но она не могла вечно зажимать трубку пальцами. Нужно было замкнуть и вытащить её, но у неё не получилось бы самой. Без его помощи. Если бы это был участок кожи, она бы зашила его, но трубка? Склеить её? Нет, она находилась в слишком влажной среде. Эта гибкая резиновая трубка была похожа на очень короткий водный клапан для заморозки воды в холодильнике. Ксио уже устраняла подобную проблему, соединяв концы трубок. И справилась с этим сама.

На первый взгляд диаметр обеих трубок совпадал. Сменная трубка была безопасна, поскольку прежде через неё текла питьевая вода. Большего она предложить не могла. Ложь, она могла бы вызвать скорую помощь, врачи бы помогли ему. Но чутьё подсказывало отказаться от этой идеи. Такое же неприятное чувство преследовало её прежде, когда она попадала в неприятности. Но в случае с Элайджей… Вздохнув, девушка собралась с духом, чтобы закончить начатое.

Завершив работу, она принялась зашивать зияющую рану. Она не могла сделать абсолютно правильный шов, потому что под рукой не было необходимого материала. Пришлось взять притупленную иглу и сложенную вдвое нейлоновую нить, которая часто рвалась, пока она накладывала шов. Скорее всего, останется некрасивый шрам. Не первый на его теле. Майка на нём была задрана вверх, что открывало вид на живот и немного на грудь. Ксио сняла резиновые перчатки, прошлась пальцами по чётко выделенным кубикам пресса и подняла край майки, чтобы лучше рассмотреть его. Под рёбрами, с левой стороны, был огромный шрам. Двушка увидела и много небольших круглых шрамов, которые были разбросаны по всей его груди. Такие же странные рубцы усеивали его правое бедро. У них были совершенно ровные края, и сами они были гладкими, будто на кожу ставили метки. Таких следов было много, только больше двадцати из них было на животе и бедре. Откуда у него могли появиться эти необычные знаки? Они выглядели жутко. Всё внутри сжалось в комок. Несмотря на это, его тело магическим образом продолжало притягивать её. Она не могла не прикоснуться к нему ещё раз.

― Чёрт, ― тяжело дыша, произнёс Элайджа.

В шоке Ксио отдёрнула от него руки. Она не ожидала, что он так быстро очнётся. У неё даже не хватило времени надеть на него наручники. Хотя в данный момент он вовсе не представлял для неё угрозу. Он схватился за бедро.

― Что ты сделала?

― Соединила концы трубок. Производитель дал пятилетнюю гарантию на герметичность соединения при температуре от сорока до восьмидесяти градусов Цельсия и давлении до ста атмосфер. Это быстроразъёмное соединение, очищенное, я дополнительно обработала его дезинфицирующим средством. Конечно, это совсем не долговечно, но соединение, мне кажется, получилось лучше, чем те провода, которые мне пришлось достать. Откуда в тебе такие супермодные электронные детали? Не то, что бы мне хотелось такие же, но думаю, что ты задолжал мне объяснение после того, как я помогла тебе, и ― хотелось бы особенно подчеркнуть ― не вызвала копов, хотя ты на меня напал.

― Копов? ― спросил Элайджа, попытавшись подняться. Это была глупая затея, из-за которой он мог бы так быстро очутиться в царстве грёз, что не успел бы даже дать согласие. Положив руку ему на грудь, она легко удержала его на месте.

― Лежать, ― приказала девушка ему и вручила в руку стакан приторного виноградного сока. ― Выпей это. Тебе необходимо пить больше жидкости, ты потерял много крови.

К её удивлению, он не стал возражать, а молча сделал глоток, словно чего-то ожидая.

― Не волнуйся, я не собираюсь травить тебя, ― заверила она его и накрыла одеялом, лежащим на краю дивана. ― Если бы я хотела избавиться от тебя, то просто оставила бы лежать и не полезла бы в свой холодильник, ища подходящую трубку. Теперь он не сможет замораживать воду. И да, не стоит благодарности.

― Ты хочешь сказать, что у меня в ноге какая-то деталь из твоего холодильника?

― А что мне было делать? Ты упал в обморок и отключился, а я… Передо мной был выбор: вызвать скорую, помочь тебе самой или не делать ничего. Шестое чувство подсказало мне, что санитары были бы очень удивлены открывшейся перед ними картине.

― Но не ты. ― Элайджа признательно кивнул и сделал большой глоток из стакана. ― Неплохо. Что ты сюда налила?

― Вишнёвый сок. Ты голоден? Я умираю с голоду, могу и тебе что-нибудь найти поесть. У меня не каждый день гостят похитители.

― Я не собирался брать тебя в заложники, подобного и в мыслях не было. Ты свободна, и если хочешь…

― …могу идти? Конечно же, но ты лежишь на моём диване. Это моя квартира, и если кто-то и должен уйти, то это ты!

― Тогда помоги мне встать на ноги. Не хочу быть для тебя обузой.

Ксио презрительно фыркнула.

― Тебя не хватит дойти даже до входной двери, а если и дойдёшь, то упадёшь в обморок на лестничной клетке. Какое счастье. Я и без этого пользуюсь дурной славой у своих соседей. Мы же не хотим вызвать их гнев при виде полумёртвого человека возле моей двери.

Прежде всего, ей не хотелось вызывать полицию. У Грегора были обширные связи и влияние. В её родном городе он платил некоторым полицейским зарплату. Наверное, она была параноиком, но с тех пор Ксио больше не доверяет полиции. Свои проблемы она старалась решать сама.

― Что это? ― спросил Элайджа, увидев перед собой сэндвич. Приподняв ломтик хлеба, который прикрывал начинку, он сморщил нос. ― Оно пахнет.

Девушка закатила глаза, серьёзно задавшись вопросом, из какой психушки сбежал этот тип.

― Это сэндвич. ― Она оторвала от него кусок и с наслаждением принялась жевать. ― Хлеб с сыром, ветчиной, листьями салата, помидорами и маринованными огурцами. Как видишь, его можно есть, ― сказала девушка и откусила ещё один кусок.

Он смотрел на её рот так, будто прежде никогда не видел, как другой человек ест.

― Это действительно вкусно и питательно.

С опаской Элайджа взял сэндвич и откусил от него крохотный кусочек, медленно жуя его. Как оказалось, еда пришлась ему по вкусу. Он отправил в рот огромный кусок.

― Вкусно. Так что это?

― Нельзя говорить с набитым ртом. ― Было странно наблюдать, как он, словно голодный до смерти, набросился на сэндвич, хотя сначала был скептически настроен к предложенному блюду. ― Я же уже говорила: хлеб…

― Нет, что это за хлеб? Из чего он сделан?

Странный вопрос.

― Его делают из злаков. Злаки ― это растения, как помидоры, салат и огурцы. Сыр делают из молока.

― Молока? ― скептически настроенным голосом переспросил он. Но это не помешало ему сделать огромный кусок.

― Да, как колбасу делают из животных продуктов.

Он тут же перестал жевать и недоверчиво посмотрел на неё с набитыми щеками. Если бы он был ребёнком, это смотрелось бы мило.

― Как думаешь, что это такое? Сыр ― это забродившее коровье молоко, а у ветчины и так говорящее название, окорок, это тазобедренная часть свиной туши.

Едва она закончила говорить, как его вывернуло, и всё содержимое оказалось снаружи, на полу.

― Это настоящее мясо? ― с трудом сказал он, попытавшись отдышаться. ― Вы убиваете и едите живых существ?

Этот факт явно рассердил его, и она предположила, что он был жёстким веганом. Только этого ещё не хватало.

― Правильней сказать, продукты животного происхождения.

Её немного задело его отношение. Не каждый день кто-то выплевывает ей на ноги приготовленную ею же от души еду.

― Извини. Я ещё никогда не ел мясо мёртвого животного. У нас вообще не едят пищу животного происхождения. Большая часть скота находится под защитой закона из-за угрозы исчезновения у меня в…

― У тебя?..

― Это не так просто объяснить. Я имею в виду…

― Слушай, Элайджа. Я даже не знаю твоего полного имени. Ты не думаешь, что было бы правильно назвать мне хотя бы свою фамилию? Откуда ты? Где тебе сделали такой шикарный протез?

Он сделал глоток из стакана.

― А это же не…

― Не бойся, это не прессованное животное. Продукт чисто растительного происхождения. Его изготавливают из винограда. Виноград ― это фрукт. Из виноградного сока можно также делать вино.

С какой стати она читала своему похитителю лекцию о продуктах питания? Ей же нужно было получить ответы на вопросы!

― Я читал о вине. Согласно декрету сто после ТВВ потребление алкогольных напитков запрещено.

― Запрещён алкоголь? Вино? Как скучно! ― Секунду она обдумывала его слова. ― Сто после ТВВ? Это какая-то секта или дата?

― Две тысячи сто тридцать девятый год от рождества Христова по вашему… старому летоисчислению. Прошло сто лет с тех пор, как закончилась Третья мировая война в две тысячи тридцать девятом году от рождества Христова.

― По нашему летоисчислению? Надеюсь, ты не собираешься мне втюхивать, что прибыл из будущего.

Ксио начала обдумывать, не вызвать ли ей тех милых господ в белых халатах, которые застёгиваются на спине.

Элайджа откинул волосы со своего выразительного лица. Они рассыпались каштановыми волнами к его широким плечам и интересно контрастировали с мужественными чертами лица. Угловатые черты, но полные губы, которые словно приглашали, чтобы их поцеловали. Ей снова пришлось быстро отделаться от подобных мыслей.

― Меня зовут Элайджа. Фамилии нет. Зачат первого февраля сто двадцатом году в Нью-Портленде, штате Мэн в Соединённых Штатах. Вырос в Нью-Манхеттене.

Зачат?

― Ты имеешь в виду, рождён. А почему у тебя нет фамилии? Чёрт, не могу въехать.

Бровь Элайджи приподнялась чуть наверх, выразив непонимание мужчины. Он явно не мог понять, что она от него хотела. Её последняя фразочка была ему незнакома. Язык, на котором они говорили, не был для него родным, и он также прибыл из будущего. Откуда он мог тогда… Хватит! Всё слишком нереально, чтобы быть правдой. Элайджа скорее был психом, который только что сбежал из психиатрической клиники.

― Я ничего не понимаю из того, что ты пытаешься сообщить. Согласись, что слова, которые ты произносишь, звучат, как сказка. Ты хоть раз попытался оглядеться? Ты не в каком-то там Нью-городе! Ты в моей маленькой квартире прямо под крышей в старой-доброй Германии две тысячи двенадцатого года.

― Я понимаю, что мои слова звучат неправдоподобно. Абсолютно незнакомый человек появляется у тебя в квартире, как гром среди ясного неба, даже не воспользовавшись входной дверью. Но я не вламывался к тебе. На этом самом месте, где ты живёшь, в моём времени находится здание правительства Соединённых Штатов.

― Ого! Я же уже сказала тебе, мы в Германии, не в Соединённых Штатах.

― Вопреки всем ожиданиям Третья мировая война велась без использования ядерного оружия. Её провели более хитрым способом. За один день международная инфраструктура рухнула. Это продолжалось три десятилетия, пока мы не создали то, что существует сейчас. Произошли некоторые изменения, ― Элайджа вздохнул, ― я знаю об этом только из исторических записей, даже моя мать к этому времени ещё не жила на этой планете. Соединенные Штаты ― это союз, охватывающий страны по всему миру. Бывшая Германия является одной из членов-основательниц союза.

― Ого! ― едва он закончил говорить, Ксио снова глупо воскликнула, поразившись его речи. ― А что из себя представляла эта Третья мировая война? Ты говоришь, она была в две тысячи тридцать девятом году? Через двадцать семь лет. Что ж, я прочувствую её на собственной шкуре. Как мило!

Элайджа прикусил нижнюю губу.

― К сожалению, так и есть. Но здесь ты в относительной безопасности. Германия была одной из стран, которые меньше всего боролись с последствиями войны. Конечно, и твоим землякам пришлось пожить в стеснённых условиях. Торговые отношения полностью пришли в упадок. Однако информационные технологии охранялись лучше, чем в других государствах. Педантизм, в котором их упрекали, защитил их от негативных последствий вредоносной программы.

― Какой-то компьютерный вирус?

― Современные войны проходили на другом уровне. Агрессором была небольшая страна на Ближнем Востоке. США запустили вирус в её сеть. Они планировали ликвидировать связные узлы террористических группировок. Их план сработал безупречно. Сеть была уничтожена. Но программа стала распространяться и дальше, охватив почти весь мир. Инфраструктура бесчисленного количества стран рухнула. Люди начали восставать. Многие умирали с голоду. В конечном счёте, борьба в который раз переместилась на поля сражения. Это была относительно быстрая война. Тем не менее, нам потребовалось больше тридцати лет, чтобы возместить нанесённый ущерб. Были созданы Соединённые Штаты, и мы вновь смогли использовать технологии, правда при крайне жёстких условиях.

― Дай угадаю, тоталитарный режим? ― Мысль о полном контроле и связанная с этим утрата свободы вызвала досаду. ― Вы злитесь на технологии и, несмотря на это, набрасываетесь на них, как сумасшедшие.

Не то чтобы она отказалась от техники, однако ей следовало, на её взгляд, пользоваться ею осторожно. Некоторые люди долгое время выпячивали подробности своей личной жизни перед публикой в социальных сетях. И те же самые люди одновременно кричали: «Меня не снимать!», если камеры устанавливались в общественных местах для борьбы с преступностью. Добро пожаловать, прекрасный новый мир!

Элайджа не стал возражать ей.

― Такова моя жизнь, другой я не знаю. Что прикажешь мне делать? Спрятаться в гетто, как другие повстанцы? Жить там без электричества и техники? Люди живут там, как звери. Они ютятся в тесноте и страдают от болезней. ― На его лице отчётливо отразилось недовольство. ― Я был зачат в этом мире.

― Зачат? ― И снова это слово. Хотя на первый взгляд его история казалась очень неправдоподобной, лжи в его словах она не почувствовала. За несколько лет, проведённых с Грегором, у неё печальным образом развилось тонкое чутьё к неправде. К сожалению, Ксио разоблачила его во лжи слишком поздно. ― Когда ты родился?

― Не знаю. Я был зачат посредством экстракорпорального оплодотворения в одной из лабораторий Нью-Портленда. Моя мать была учёным, которая нашла признание в области генетики и репродуктивной медицины. Мой отец окончил университет, показав наивысшие успехи по медицине и гигиене. Он сдал тест на IQ на сто шестьдесят баллов. После полного созревания в инкубаторе меня передали на законное попечение моему опекуну.

Его слова звучали как угодно, но только не нормально. Девушка ощутила к нему глубокое сочувствие. Наверное, такой была его жизнь, но ей показалось, что она ему была не по душе.

― Ты был зачат в пробирке? А потом девять месяцев рос в каком-то приборе?

― Не девять месяцев. Созревание эмбриона до состояния человека, готового появиться на свет, длится в инкубаторе всего шесть месяцев.

― Созревание? Извини, но это абсурд! Ребёнок растёт в животе матери, и беременность длится девять месяцев.

Младенцы на заказ. Наверняка, от биологического отца, которого выбрала его мать, ему достался не только его ум, но и цвет волос и глаз, рост и пол. Как из каталога. От его речей голова пошла кругом. Ребёнку были необходимы тепло и забота матери до и после рождения. Не стерильная лаборатория, в которой его вырастили. Таинство зачатия, то, как возникает жизнь, ― было чудом. Её ужаснуло, что это превратили в чисто клинический процесс.

― Есть ли у вас в таком случае вообще?.. Ну, ты уже понимаешь, что.

Почему она всегда вела себя как закомплексованный подросток, когда речь заходила о сексе? И почему она вообще разговаривает с каким-то душевнобольным об интимных вещах?

― Половой акт? Конечно! Только он больше не служит для размножения. По этой причине одна из самых известных мировых религий отвергает его. Она считает половой акт невинным удовольствием, а не грехом, ― Элайджа усмехнулся, развеселившись от её вопроса. Кажется, от недомогания и след простыл. ― Какое счастье, что я не исповедаю эту религию. Моя мать была учёным и атеисткой.

Она пощёлкала пальцами.

― Дай угадаю. Ты говоришь о католицизме?

Элайджа одарил её этой особенной обольстительной улыбкой и пристально посмотрел в глаза. Чтобы ни было с его глазами, из-за механического воздействия или нет, но они были до умопомрачения красивыми ― от них у неё сносило крышу. По-другому Ксио не могла описать то, как она вела себя по отношению к нему.

― Это религиозное направление, которое действительно вытекло из католицизма. Его представители крайне строги в толковании своего вероисповедания. Совет Соединённых Штатов упрекает их в сектантских движениях, но это не мешает их деятельности, ведь конфессия заключает более двух миллиардов сторонников по всему миру. ― Элайджа покачал головой, решительно пояснив свою точку зрения. ― Согласно Конституции, государство и религия неукоснительно должны быть отделены друг от друга. Но на практике всё выглядит иначе. Религия имеет колоссальное влияние на повседневную жизнь. На некоторые темы накладывается табу.

― Тогда это должно измениться в будущем, немного, по крайней мере.

― Ты нормально воспринимаешь мои слова.

― Какие? Что ты притворяешься, будто пришёл из будущего?

Ксио всё ещё колебалась. Или у него ужасная травма, или у неё бред. Возможно, оба варианта были верными?

― Я говорю абсолютную правду. ― Его голос зазвучал немного настойчиво. ― Меня зовут Элайджа. Мой идентификационный номер 0001 0490 0102 0120 1666. Я…

― Идентификационный номер? ― Она поднялась со стула, на котором до этого удобно устроилась перед диваном, где он сидел. ― Ты не номер! ― Она скрестила руки на груди и заметила слишком поздно, как тем самым соблазнительно выставила напоказ свою грудь. Девушка быстро опустила руки вниз.

Неужели за последние двадцать четыре часа она утратила все инстинкты самосохранения? Почему она носилась полураздетая перед абсолютно незнакомым сумасшедшим и, возможно, опасным мужчиной?

С заминкой и под его весёлым взглядом она схватила спортивные штаны, которые лежали на стопке вещей у дивана, и прокашлялась.

― Итак, Элайджа без фамилии из будущего, что тебе нужно от меня?

Ксио продолжила играть в его игру. Пока что.

Улыбка слетела с его лица. Он сжал губы, а взгляд заледенел. От этого ей стало страшно. Она отошла от него и будто бы, между прочим, поплелась на небольшую кухню. Зайдя за барную стойку, она почувствовала себя в безопасности.

― Я состою в МРК ― Международном разведывательном корпусе. Это подразделение специального назначения, действующее по всему миру. Мы разыскиваем преступников. Мне было поручено найти убийцу, и я следовал за ним по пятам. Когда уже собирался схватить его, он выбрал единственный оставшийся путь к спасению ― пройти сквозь время. Я последовал за ним. При переходе он повредил мой хронометр, который теперь непригоден для починки, ранил и специально выбросил меня.

Кого же он ей напоминал? Немного терминатора. Элайджа был из кожи и плоти ― то, что ранее попалось ей на глаза, точно принадлежало человеку. За исключением той штуки из мышц. На негнущихся ногах она неуклюже двинулась, стараясь переступать многочисленные пятна крови на полу, в сторону холодильника, содержимое которого осталось практически целым и невредимым, несмотря на землетрясение, которое, как оказалось, таковым не было. Взяв с полки бутылку крепкого ликёра, она поставила её на стойку. В куче осколков разбитой при землетрясении посуды Ксио сумела найти целые рюмки. Две из них она сполоснула водой, наполнив спиртным. Одну рюмку поставила на стойку и толкнула в сторону Элайджи, а другую тут же опрокинула сама и налила ещё.

Он принял её немое приглашение и, прихрамывая, направился на кухню.

― Твой криминальный приятель здесь? Прямо сейчас?

Продолжая смотреть на свою порцию выпивки, она провела указательным пальцем круг над краем рюмки. Что она здесь делала? Ещё даже не было десяти утра, а она успела заложить за воротник. Прежде чем девушка не смогла бы устоять перед соблазном напиться, она поставила бутылку обратно в холодильник.

Вздохнув, Элайджа облокотился о барную стойку. Ему стоило усилий стоять здесь, что было немного удивительно. Если бы она была ранена, то, вероятнее всего, лежала бы на полу, поскуливая от боли. Кивнув, он взял в руку рюмку и повторил то, что она продемонстрировала до этого, резко опрокинув содержимое. У него было очень смешное выражение лица, и Ксио с трудом сдержала усмешку.

Мужчина закашлялся и взял у неё протянутый стакан воды, залпом выпив воду.

― Что это было? Ты хочешь меня отравить?

― Думаешь, я тогда выпила бы это? Это, дорогой, был алкоголь.

― Гадость. Почти такой же ужас, как та еда, которую ты мне давала.

― О, благодарю! Если тебе не нравятся мои кулинарные шедевры, можешь смело уходить! ― Её сэндвичи не были блюдом высокой кухни, но его реакция задела её больше, чем она хотела признать. ― Где дверь, ты знаешь.

Он поднял две руки вверх и покачнулся.

― Я бы ушёл, если бы мог. Но не могу не потому, что твоё общество мне неприятно, а чтобы не подвергать тебя опасности. Преступник, которого я преследую, здесь, и он не может сбежать отсюда. Он будет в ярости из-за того, что я уничтожил его хронометр. И будет искать меня.

― Ты больше не сможешь вернуться домой?

― Мне придётся ждать подкрепление. Только с чей-то помощью смогу вернуться в своё время.

Было видно, что он не испытывает особой радости от такого расклада. Будь она на его месте, то тоже не была бы счастлива, если бы её выбросило в такой лачуге.

Его выбросило ― одного и раненого. И теперь он предоставил свою жизнь в руки совершенно незнакомого человека. В её.

На мгновение Ксио закрыла глаза. Должно быть, у неё стокгольмский синдром. Иначе как объяснить огромное сочувствие к нему? И почему всё, что он ей поведал, она приняла за правду? Ксио начала по-настоящему верить его словам. Кроме того, выгнать его в таком состоянии на улицу было бы бесчеловечно.

― Пожалуйста, сядь, иначе ты снова можешь хлопнуться в обморок. Если хочешь, я могу ещё что-нибудь приготовить тебе поесть. В этот раз без продуктов животного происхождения. Мне бы не хотелось ещё раз оскорбить твою тонкую гурманскую душу.

ГЛАВА 4

Слово «неприхотливый» несомненно лучше описывало вкусовые предпочтения Элайджи, нежели «гурман».

Безвкусный ломтик тоста с арахисовым маслом, малиновым желе и с кусочками банана можно было назвать как угодно, но только не едой для гурманов. Если такая еда придется ему по вкусу, девушка будет довольна. Он жадно съел четыре таких тоста, три яблока и выпил литр виноградного сока. Затем чрезмерно похвалил ее кулинарные способности. Ксио задумалась, что бы он сказал о действительно вкусной еде? Если будущее такое скучное и однообразное, она бы предпочла остановить время.

— Кофе, как и все стимулирующие вещества, вместе с алкоголем у нас запрещены. — Его слова вытянули ее из мира грез. Он держал чашку с уже остывшим кофе и уже не в первый раз нюхал напиток. — Пахнет превосходно.

— Кофе приятный на вкус, пока теплый. — Её сердце разрывалось, когда она наблюдала, как Элайджа смотрел на кружку с горячим напитком, не решаясь сделать глоток. — Никакого алкоголя, никакого кофеина. Что вы делаете, когда хотите повеселиться? Вам приходится прятаться в подвале, чтобы посмеяться?

— В подвале? Нет, мы по-разному проводим свободное время, собираемся вместе.

— Что вы делаете? Идете на футбольный матч? На концерт? На вечеринку? Вы слушаете музыку? Смотрите фильмы?

Она увидела, как в его глазах появлялись вопросы.

— Что вы делаете?

Элайджа снова взглянул в чашку.

— У вас есть такой большой выбор? — Девушка не хотела его обвинять, но в ее тоне все-таки чувствовались оскорбительные нотки. Она с уверенностью сунула в его руку пульт от телевизора. Он ничего не делал, просто смотрел на нее.

— Это телевизор. — Ксио указала на плоский экран, который висел на противоположной стене. — Чтобы включить телевизор, нужно нажать на красную кнопку. С помощью стрелок, которые слева, можно изменить громкость, те, что справа переключают каналы. Это пока все, что тебе нужно знать. — Раздался звонок в дверь и Ксио испугалась.

— Ты кого-то ждешь? — Элайджа встал с дивана и бросил взгляд на входную дверь.

— Нет. — Никто не приходил к ней в гости. У нее не было друзей. Она лишь изредка общалась со своими коллегами по работе. Тесной дружбы девушка ни с кем не водила. Она была не против мило поболтать во время работы, но когда разговор касался личных тем, Ксио замыкалась. «Только не будь никому должна» — так звучал её девиз. После той истории с Грегором она старалась не открываться другим людям. До сих пор она так и не приглашала никого из своих знакомых к себе домой.

Снова зазвонил звонок, но уже в сопровождении настойчивого стука в дверь.

— Это из Управления по вопросам общественного порядка, госпожа Диаз. Мы получили жалобу на вас. Пожалуйста, откройте дверь.

— Что такое Управление по вопросам общественного порядка?

— Это как младший брат полиции. — Черт возьми. Она догадывалась, что от нее хочет офицер. Из-за всего того адского шума, который был вызван появлением Элайджи, она должна была ожидать немедленного визита полиции. — Сядь, включи телевизор и позволь мне разобраться с этим самой. — По пути к двери девушка схватила свитер из кучи в шкафу и надела его. Она не хотела предстать перед служащим порядка в полуобнаженном виде.

— Ксио, — крикнул ей вслед Элайджа. Она повернулась к нему и глубоко вздохнула. Он боялся, что она выдаст его, и, честно говоря, она тоже подумала об этом на мгновение. Но только на секунду, потом быстро отбросила эти мысли. Элайджа не врет. Все, что он рассказал, было реальностью. Для него. Другое дело, что она об этом думала. Ксио сомневалась, была сбита с толку и все еще не знала, что делать со своим незваным гостем. Ее голова не воспринимала неопровержимые факты и цеплялась за реальность — ее реальность. Но, с другой стороны, её душа и сердце были совсем другим делом.

— Не волнуйся, я справлюсь.

— Спасибо. — Она видела, что Элайдже не хотелось оставлять ее одну в этой ситуации. Он все еще боялся, что она ударит его ножом в спину.

— Может быть, тебе лучше пойти в спальню, — предложила она, успокаивающе улыбнувшись ему.

Глубоко вздохнув, Ксио взъерошила волосы, чтобы было похоже, как будто она только встала с кровати. С ее непослушными волосами ей не понадобилось много времени. Она всегда выглядела так, словно ее волосы никогда не видели расчески и щетки. Прежде чем открыть дверь, она убедилась, что Элайджа уже точно ушел в спальню.

— Доброе утро, госпожа Диаз, — поздоровался с ней мужчина лет пятидесяти, одетый в форму.

Широко зевнув, она ответила на его крепкое рукопожатие и попыталась причесать свои волосы рукой.

Ее актерская игра не была достойна Оскара, но все, что ей нужно было сделать, это убедить коренастого служащего правопорядка поверить её словам.

— Доброе, — ответила она, прислонившись к дверному косяку. Усталость сыграть не удалось.

— Глядя на вас, госпожа Диаз, могу сказать, что вечеринка прошлой ночью была действительно захватывающей. Ночью ваша соседка вызвала полицию. И, к сожалению, я узнал, что это было уже не в первый раз. Однако полиция не увидела острой необходимости в своих действиях и направила жалобу в Управление по вопросам общественного порядка. Что вы можете сказать в свое оправдание? — Назидательный тон служащего раздражал ее. Почти так же, как и ее соседка, которая слышала даже как чихают блохи. Однако вчера девушка таки дала ей достаточные основания для вызова полиции. Ей нужно было придумать правдоподобное оправдание, и у нее уже была идея, на кого перевести стрелки.

— Мой бывший муж, — вздохнула она, театрально закатив глаза. — Он появился здесь прошлой ночью, а что случилось дальше… — девушка прижала руку к груди и глубоко вздохнула, выдержав драматическую паузу, — …можете спросить у моей соседки. Что касается моего бывшего мужа, я уже давно добилась судебного запрета. Вы можете это легко проверить.

— И он был здесь вчера ночью, и…

— Сделал то, что делает всегда, когда хочет превратить мою жизнь в ад. Он разгромил мою квартиру. — Она указала на пятно от ожога на своем ковре, которое можно было увидеть возле двери без всяких усилий.

— Он давал волю рукам? — Назидательный тон служащего сменился искренней озабоченностью. Господин Леонхард, как она могла заметить по нашивке на его форменной куртке, принадлежал к тому типу людей, которые выполняли свою работу с полной отдачей.

— Если бы он это сделал, я бы вызвала полицию, а не соседку, — высокомерно возразила Ксио. — Я правда так бы и поступила. Но после того как он испортил мой ковер, разбил посуду и плакался в мою жилетку, унес ноги, как трус. Грегор был пьяный в стельку, как это часто бывает.

— А почему вы не вызвали полицию?

— Постороннему человеку трудно объяснить это, но… — Театрально вздохнув, Ксио посмотрела мистеру Леонхарду в глаза. — Он мой бывший муж. Было время, когда нас связывало что-то большее, нежели неприязнь. Сейчас это, скорее всего, жалость с моей стороны. Он жалкий слабак, который ничего так и не смог добиться за свою убогую жизнь, — она напыщенно фыркнула. — Но, поверьте мне, он заплатит за это! — Ксио указала на кучу осколков в своей кухне, притворяясь возмущенной. Она должна поменять мнение о своих актерских способностях, ведь ее игра была почти достойна экранизации. Временами она сама поражалась, откуда у неё такой сомнительный талант к вранью.

— Принял ваши слова к сведению. В следующий раз обязательно позвоните в полицию, госпожа Диаз. Поверьте мне, я слишком много раз видел, чем это может закончиться. — Пожилой мужчина смерил ее понимающим взглядом. — Надеюсь, вы меня поняли. Я выполнил свой долг и сообщил вам о вашем правонарушении. Эту информацию также передам вашей соседке. Я скажу ей, что вы раскаялись и осознали свою вину. Только не уличите меня во лжи.

— Это больше не повторится. Если он снова появится здесь, я вызову полицию. Можете не сомневаться. — И это не было враньем. Если бы ее бывший на самом деле появился здесь, она бы набрала сто десять или убежала без колебаний. С Грегором лучше не связываться.

— Договорились. До свидания.

Она попрощалась с улыбкой на лице и закрыла дверь, испытывая огромное облегчение от того, что ей удалось так легко от него избавиться.

У неё только что был шанс сдать Элайджу, но Ксио этого не сделала. Либо она страдала явной формой стокгольмского синдрома, либо… нет, это однозначно, даже если она и не была уверена, почему защищала его после такого тяжелого знакомства. Ее лучшая подруга Жанна, с которой, к сожалению, она перестала общаться благодаря Грегору, часто в шутку называла ее Матерью Терезой, потому что девушка всегда хотела кому-то помочь. Будь то коллега на работе или нищий на улице. Ксио была чрезвычайно милосердной. Она просто чувствовала необходимость помогать людям, у которых дела шли плохо, пока это было в ее силах. Возможно, поэтому она и пожалела Эайджу.

Ксио быстро направилась в спальню, чтобы сообщить ему хорошие новости.

— Все… — она резко остановила свой восторженный поток слов и закончила фразу тихим шепотом, не желая его будить, — …в порядке.

Мужчина спал на ее кровати, плотно закутавшись в одеяло. Прядь волос упала ему на лицо. Уголок его рта подрагивал. На его обычно безупречной коже между бровями появилась глубокая морщина, говорящая о настороженности, которая не покидала его даже во сне. Солдат до мозга костей и чертовски сексуален. Ксио на цыпочках вышла из комнаты и беззвучно закрыла дверь.

Несмотря на то, что был только полдень, девушка от усталости задремала перед телевизором. Ей удалось хоть немного отоспаться. Проснувшись, она почувствовала себя так же неприятно, как и прошлой ночью. Ксио была мокрой от пота и дрожала от кошмара. Слезы текли по ее щекам. Ком в горле мешал ей дышать, и он никак не проходил, неважно, сколько бы раз она ни глотала и сколько бы воды ни пила. Ее сердце билось со скоростью колибри. Грудь болела так сильно, словно на нее давил тяжелый груз. Эти дурацкие кошмары не были новым явлением, они просто никак не прекращались. Что бы она ни делала. Ни терапия, ни лекарства не помогали ей избавиться от страданий, которые принес в ее жизнь Грегор. Ксио знала, почему почти каждую ночь её мучили кошмары, но от этого её жизнь не ставала более сносной.

— …прошлой ночью во Франкфурте-на-Майне произошло крайне зверское преступление. Молодая мать была найдена убитой через тридцать шесть часов после исчезновения. Полиция активно ищет виновного и просит помощи у населения, — звучал голос ведущей новостей через динамик телевизора.

— Это был он.

Ксио обернулась. Элайджа стоял за диваном, уставившись на телеизображение.

— Он? Ты уверен? Я имею в виду, ты здесь меньше двадцати четырех часов. — Ее голос был хриплым. Девушка тяжело сглотнула, борясь с комом в горле.

— Преступник не вошел в линию времени в тот же момент, что и я. Он попал к вам из временного коридора раньше меня, речь может идти о минутах, часах или даже днях. — Мужчина похромал к ней и рухнул на диван. Ксио думала, что сон пойдет ему на пользу. Но он выглядел слабым и даже бледнее, чем до незапланированного сна. Он излучал тепло, словно доменная печь, а взгляд был какой-то стеклянный. Видимо у него жар. Раз температура поднялась, то это очень серьезно. Ксио положила руку ему на лоб, чтобы проверить свою догадку. Его лоб был горячим и потным. Элайджа вздрогнул от ее прикосновения, но ничего не сказал.

— Это его рук дело. Его тип жертвы: молодые замужние женщины, которым нет и тридцати лет. Он не отдает предпочтение определённому цвету кожи, волос или глаз. Его волнует только то, чтобы они были замужем. Он насилует и пытает свою жертву ровно двадцать четыре часа. Затем убивает зверским образом. Для каждой женщины он выбирает иной способ убийства. Своей первой жертве он перерезал горло. Жертву номер два задушил. Третью удавил подушкой. После того как девушка умирает, он возвращает ее в то место, где похитил. В случае с двумя потерпевшими это была их собственная квартира. Ему уже дважды удалось скрыться от следственных органов. Я застал его врасплох с жертвой номер три, и началась погоня.

— Ты уверен, что это он? — Ксио почувствовала себя совсем по-другому после услышанных жестоких актов насилия.

Элайджа кивнул и тихонько закашлял.

— Он берет трофеи со своих жертв. Ваши следственные органы не придают данную информацию огласке, так как речь идет о познании преступника. Но я в этом уверен.

— Какие трофеи? — Неужели она действительно хотела знать, что этот сумасшедший забирал у своих жертв? Но вопрос выскользнул с её губ, прежде чем она успела подумать об этом. Элайджа одарил ее многострадальным взглядом. Девушка подозревала, что ответ ей не понравится.

— Безымянный палец правой или левой руки. В зависимости от того, где у них был вытатуирован или биочипирован идентификационный номер зарегистрированного партнера. — Он взглянул на ее правую руку, на которой, к сожалению, было вытатуировано обручальное кольцо. Эта сумасшедшая идея принадлежала Грегору. Теперь она чувствовала себя заклейменной, как какой-то скот. В эйфории от первой влюбленности Ксио была в восторге от этой идеи, но сегодня она бы не сделала ничего подобного. Такое обручальное кольцо она не могла снять. Конечно, она могла бы стереть краску с кожи лазером, но для этого у нее не было финансовых средств. Когда девушка выходила на улицу, то прятала татуировку под кольцом.

— У нас немногие пары открыто выставляют напоказ свои отношения.

Такая же ситуация и с сексуальной жизнью, это личное и об этом не говорят.

Какое убогое будущее.

— Вы целуетесь на улице? Держитесь за руки?

— Нет, это противоречит параграфу двести десять и является нарушением норм общественной морали. Близкие люди должны держаться друг от друга на расстоянии не менее пятидесяти сантиметров. Все разрешено только в пределах собственных четырех стен.

— Я могла бы обойтись без объятий с совершенно незнакомыми людьми в метро, ​​но все остальное — это перебор. — Ксио покачала головой. — Никаких прощальных поцелуев украдкой у двери дома после первого свидания? Ах, я забыла, вы же, ребята, не ходите на свидания. В твоем будущем, кажется, никто не знает, что такое веселье.

— Это не мое будущее, это мое настоящее. — Элайджа искоса посмотрел на нее. — Я не могу изменить мир, в котором родился.

— А как насчет повстанцев, о которых ты упоминал?

— Они изгои и живут в нечеловеческих условиях. Держат животных не только для своей выгоды, но и для удовольствия. Это не жизнь.

— Это тоже жизнь, даже если тебе кажется, что она не оправдана. Но я не хочу тебя поучать. — Девушка махнула рукой. — Ты уверен, что этот убийца — тот самый, которого ты ищешь?

Элайджа безмолвно кивнул. Тяжело вздохнул и потер затылок.

— И что ты собираешься делать? Ты можешь просто уступить это дело местной полиции.

— Нет. Это мое дело. — Он встал и приземлился бы на свою упрямую задницу, если бы Ксио не схватила его за руку и не потянула обратно на диван. Элайджа схватился за грудь, с трудом переводя дыхание. — Полиция не в силах остановить его. Он… — мужчина запнулся, глядя на нее измученным от лихорадки взглядом, — этот человек не похож на меня. Он элитный воин с улучшенной генетикой. Его дееспособность намного превосходит мою. Он быстрее, сильнее и умнее работников вашей полиции.

— У вас в будущем так много всяких мер предосторожностей и запретов, но вы создаете серийных убийц? Это меня беспокоит.

— На самом деле все не так.

Ксио видела, как каждое слово забирало его силы.

— Перед вступлением в программу нас проверяют. Тестируется также наша физическая и психологическая пригодность. Исаак прошел испытание. Он был образцовым человеком для этой программы, пока…

Как бы ей ни хотелось услышать продолжение его истории, но это не пойдет ему на пользу, а Ксио о нем беспокоилась. Ему нужен покой и лекарства. Девушке удалось без усилий положить его ноги на диван. Он лишь лениво протестовал, так как был слишком измотан.

— Прежде чем ты сможешь отправиться в погоню за убийцей, ты должен привести себя в форму. Ты сейчас очень слабый, легкий ветерок может сбить тебя с ног. Отдохни. Я отойду ненадолго и принесу тебе лекарство. — Элайджа уже не слышал её последних слов, так как заснул некоторое время назад.

ГЛАВА 5

Уже светало, но Элайджа продолжал спать. Он даже не проснулся, когда Ксио вернулась после более чем трехчасового отсутствия, добывая для него столь необходимые антибиотики. Достать лекарство оказалось сложнее, чем она думала. Девушка притворилась больной, что было, на самом деле, не в ее стиле. Была суббота, поэтому ради Элайджи она обратилась в службу экстренной медицинской помощи. Послушав ее притворный кашель, молодой, очень преданный своему делу врач, поставил диагноз воспаление легких. Он порекомендовал позже сделать ей рентген и некоторые анализы и отправил домой отдыхать с упаковкой антибиотиков и жаропонижающим средством.

Некоторое время девушка находилась в смотровом кабинете одна, она использовала эту возможность, чтобы набрать разные принадлежности, необходимые ей для надлежащего ухода за Элайджей. Ее дамская сумочка была битком набита бинтами, шприцами, дезинфицирующим средством и лекарствами. Да, она даже подумала об атравматическом шовном материале после того, как сегодня утром зашила его нестерильной нейлоновой нитью.

Обратный путь пролегал мимо небольшого супермаркета. Там Ксио запаслась продуктами для своего гостя, который отказывался есть мясо. Было сложно не покупать продукты животного происхождения, но девушка не была святее Папы Римского. Молочный белок в тостах его не убьет. Если он не будет знать, что ест.

Еда сейчас была наименьшей из его проблем. Из-за зараженной раны на ноге температура поднялась до сорок одного градуса. Рана воспалилась, несмотря на всю её осторожность и стерильную работу. Лекарство должно помочь, если микробы в ноге мистера из Будущего не выработали устойчивость к антибиотикам. Ксио надеялась, что речь идет о существующих на сегодняшний день микробах. Вероятно, это и было причиной того, почему мужчина был настолько восприимчив к заражению? Возможно, что возбудитель этой инфекции перестанет существовать почти через двести лет. Но в будущем, вероятно, распространятся множество других неприятных бактерий и вирусов, которые будут поражать иммунную систему. Ксио с радостью отказалась бы жить в описанной Элайджей мрачной антиутопии, причиной тому не только наличие разных микроорганизмов. Ее жизнь не была идеальной. Ей приходилось каждый день бороться за свое место под солнцем. Как и большинству людей на этой планете. Конечно, в её жизни не все было позитивно. Существовали безумные диктаторы, которые могли в любой момент нажать на красную кнопку. Голод, стихийные бедствия, многие животные оказались под угрозой исчезновения. Окружающая среда с каждым днем ​​разрушалась все больше, но у нее все еще было то, чего ей так не хватало в будущем Элайджи: свобода. Элайджа родился в мире, где все, казалось, подчинялось жестким правилам. Свободой воли человека пожертвовали ради блага общества. В основе, наверное, лежала благородная идея. Однако, по ее мнению, в такой системе жертвой стал каждый человек. Зачатие в холодной лаборатории без акта любви. Сколько любви может дать мать ребенку, которого ей даже не разрешают на улице брать за руку или даже просто взять на руки? Это же своя плоть и кровь! Нет, это было за пределами ее воображения. Контакт с людьми был важен. К примеру, рукопожатие при встрече.

Искреннее объятие, когда вы встречаете старого друга после долгой разлуки. Или нежный поцелуй, когда только начинаете встречаться. Неважно, встреча посреди толпы или поцелуй украдкой перед дверью родительского дома с первой любовью.

Все это было ей необходимо, как глоток свежего воздуха. В последние годы таких жестов любви было немного. Грегор загнал ее в изоляцию.

Несмотря на физическое насилие, которое он ей причинял, Ксио ненавидела его больше всего из-за вынужденного одиночества.

Элайджа проснулся с тихим стоном и сразу вскочил в испуге. Он мучился от высокой температуры и, казалось, был не в себе. Мужчина сидел прямо и мог совершать какие-то минимальные действия, поэтому Ксио не теряла времени и дала ему лекарство от температуры. После этого она хотела лечь в свою постель, но он решил по-другому. Элайджа схватил ее за запястье и потянул на диван рядом с собой. Не прошло и секунды, как он снова крепко уснул. Девушка ласково похлопала его по плечу и погладила вспотевшие волосы. Она провела пальцами по его четко очерченной линии подбородка и на мгновение задержалась на его пухлых губах. У него были самые красивые губы, которые она когда-либо видела у мужчины. Такие чувственные и привлекательные.

Следующее, что девушка сделала, было совершенно нетипично и неуместно в данной ситуации, но она наклонилась над ним и прикоснулась своими губами к его губам. Они были горячими и в то же время сладкими, мягкими и соблазнительными. Украв этот невинный поцелуй из его уст, Ксио почувствовала покалывание в животе.

Какого черта она делала? Она поцеловала беззащитного мужчину, а вдруг он этого не хочет? Что, если миссис XYZ ждет его дома, исполненная тоски, и изводится от заботы о нем?

Но когда Ксио почувствовала его теплую руку на своей шее, все мысли вылетели из её головы. Элайджа приподнялся и притянул ее лицо к своему так близко, что их губы почти соприкоснулись. Их разделяли всего лишь миллиметры. Его пьянящее горячее дыхание щекотало чувствительную кожу ее губ. Его рука скользила по ее спине, спускаясь по позвоночнику чувственно и медленно, от чего у нее перехватило дыхание. Ксио едва осмелилась сделать выдох, боясь, что он отстранится. Но он продолжал исследовать ее тело. Ксио ощущала его горячую ладонь на своей спине, и, несмотря на тепло, мурашки пробежали по её коже. Так приятно. Девушка прикусила нижнюю губу, чтобы подавить вздох. Ей это удалось лишь отчасти, и из её горла вырвался тихий звук. Его губы коснулись ее. Она растаяла, когда чувственная дрожь пробежала по телу, вызывая приятное покалывание в животе. Ее сердцебиение ускорилось. Ксио отвечала на его неторопливые ласки. Рука Элайджи скользнула с шеи вниз по горлу к ложбинке между грудями. Наконец, он схватил ее за талию и бесцеремонно прижал к своему телу, она чувствовала его мускулы, и ей казалось, будто они вылиты из стали.

— Зара, — имя почти беззвучно сорвалось с его губ.

Зара?

Имя произвело на неё эффект ледяного душа. Ксио медленно оттолкнула его от себя. Чем она думала? Как могла быть такой глупой? У мужчины была лихорадка, и он был явно не в себе. Она бессовестно воспользовалась его уязвимым состоянием. Только произнесенное им слово спасло ее от огромной глупости.

Эдайджа даже толком не проснулся в этот интимный момент. Его дыхание стало поверхностным, и вскоре он снова крепко уснул. Девушка чувствовала себя плохо. Она на цыпочках пошла в свою спальню, подальше от него, чтобы у неё больше не было возможности принять какое-то импульсивное решение.

***

Когда Ксио проснулась, ее собственный крик все еще разносился эхом по комнате. Она была так взбудоражена этим кошмаром, что даже не могла вытереть слезы с глаз. Ее руки дрожали, из горла вырвался еще один громкий всхлип. Сквозь дебри своего страха она почувствовала присутствие Элайджи.

— Что случилось? — Он стоял у двери, тяжело дыша, все еще выглядя смертельно бледным. Через мгновение он уже оказался у ее постели. Элайжда держал в руках ту странную штуку, с помощью которой усыпил ее ранее. Что он задумал? Ксио отшатнулась от него, ударившись спиной о металлическое изголовье своей кровати. Ей всегда требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после резкого пробуждения от своих кошмаров. Она уже и так чувствовала себя достаточно неудобно после вчерашнего поведения. А сейчас её поймали в такой уязвимой ситуации, и её положение можно назвать как угодно, но только не «прекрасным».

— С тобой все хорошо?

— Разве похоже на то? — она ​​ответила резче, чем намеревалась.

— Нет. Ты кричала так, будто кто-то собирался обидеть тебя. — Элайджа сглотнул и сел на край ее кровати. — Я действительно подумал, что кто-то причиняет тебе вред. — Мужчина опустил свой взгляд, сложив руки. — Ты помогла мне. Возможно, я смогу помочь тебе?

— Кто такая Зара? — Порой ее рот говорил быстрее, чем она думала.

Элайджа посмотрел на нее с удивлением.

— Откуда ты знаешь ее имя?

Ксио перевела взгляд на свою постель. Девушка была слишком смущена, чтобы объяснять.

Когда она не ответила, он продолжил:

— Вчера я чувствовал себя отвратительно. Мне очень жаль, если я сделал что-то не так. — Элайджа взъерошил свои густые волосы, смущенно улыбаясь. Этот жест придавал ему мальчишеское очарования, и ей казалось это чрезвычайно привлекательным. — Я говорил во сне?

— Нет, не во сне, — пробормотала она. Элайджа оправдывался, хотя это она поступила неправильно. Но тот факт, что он этого не помнил, немного успокоил ее. Не было никакой неприятной неловкости, которая стояла бы между ними и усложняла их отношения. — Ты упоминал это имя. Это твоя девушка? Или жена?

— Зара была моей возлюбленной. Но хватит обо мне. Что тебя так беспокоит, Ксио? Кто виноват в твоих кошмарах?

Девушка сглотнула ком в горле. Эти вопросы тронули её до глубины души, ведь казалось, что он искренне интересовался ее судьбой. Только стоило ли открываться ему? Рассказать ему все о ее прошлом и связанных с ним страхах?

— Мой бывший муж. Он превратил мою жизнь в ад на долгое время. Мне пришлось сбежать от него, скрываться и оставить свою прежнюю жизнь позади.

— А как же органы власти?

— Они мало что делают. Что они вообще могут сделать?

В ответ последовала тишина, и это служило причиной, почему она не хотела рассказывать о своей проблеме другим. Элайжда смотрел на нее, не отводя глаз. Она не хотела жалости, чтобы к ней относились по-другому, желала только тишины и покоя.

— Они ничего не делают?

Его вопрос рассердил ее.

— Пока он лишь угрожает мне и не предпринимает никаких действий? Нет, сейчас это им неинтересно.

— Не интересно? — Элайджа вышел из себя. — Ни одна женщина не заслуживает такого обращения. Тебе нравится представлять мое будущее в черном цвете, но не все так плохо. Роль женщины установлена. Они — опора нашего общества, их долг — производить на свет наше потомство.

Ксио не была уверенна, как к этому относиться.

— Вы едете вместе в лабораторию и выбираете младенца из каталога? Ты поступил бы так со своей женой? — Ладно. Вопросы были явно ниже пояса. Она хотела извиниться.

— Если бы Зара хотела ребенка, то да. У нас было разрешение иметь двоих детей и свобода в выборе пола. — Она подумала, что это бессмысленное вмешательство в природу, но на этот раз смогла держать свой болтливый язык за зубами. Тем не менее, он выглядел обиженным, черты его лица стали неподвижными. — То, что женщины в мое время не должны проходить через изнурительный акт родов, не означает, что наших детей не любят и не ждут с нетерпением. — Уголок его губ приподнялся. — Есть пары, которые никогда не получают разрешения зачать ребенка. В том случае, если их гены не идеальны или они не располагают необходимыми финансовыми средствами.

— Нужно получать разрешение на потомство? — Этот дивный новый мир становился все более жутким. — А что, если кто-то случайно забеременеет?

— Это исключено. Нашим женщинам вживляют имплантат, который препятствует оплодотворению яйцеклетки в организме. Зачатие возможно только вне тела путем ручного введения сперматозоида в яйцеклетку.

Государство, которое деспотично правит своими жителями и даже не дает им право иметь детей по собственному желанию.

Не очень хорошая перспектива для Земли.

— Насколько хорошо ты знаешь историю?

Элайджа посмотрел на нее вопросительным взглядом.

— Относительно хорошо. Когда проникаешь в линию времени, необходимо ознакомиться с нравами и обычаями. Но мои знания не полны. Почему ты спрашиваешь?

— Вторая мировая война, расовая гигиена. Ваш режим напоминает мне об этом. Кто решает, кому разрешено иметь детей, а кому нет?

— Это нельзя сравнивать. Все делается на благо нашего общества. Прежде чем мы заключаем брак, наши гены соединяются, а потом принимается решение.

— Элайджа, — сказала Ксио, приложив палец к его рту, — это был риторический вопрос. Я считаю, что никто не должен играть судьбой. Что же делать, если ваши гены несовместимы? В таком случае вам нельзя жениться?

Мужчина поднялся с края кровати и посмотрел на нее сверху вниз. Ксио знала, чего он хотел этим добиться.

— Мы можем пожениться. Но в таком случае можем не получить разрешение на ребенка или получить, но только с определенными ограничениями, как в случае меня и Зары.

— Я не твой враг. Мне жаль, что я так воспринимаю, но ваша утопия — это кошмарный сон для человека моего времени, который может мыслить и чувствовать.

Он издал пренебрежительный звук.

— Мой мир, возможно, не лишен недостатков, но ограничения точно имеют смысл.

— Ограничения? Хотелось бы узнать, что же неидеально в мистере Совершенстве? Или причина была в миссис Совершенство? — Ксио испугалась своих слов. Они звучали злобно, а она этого не хотела. Но ограничения прав человека и подавление свободы воли внушали ей ужасный страх. Ксио долго страдала под игом бывшего мужа, который лишил её права свободы личности. Только от одной мысли об этом у нее сдавливало горло. Элайджа родился в своем мире. Он не знал ничего другого. Такое положение вещей было нормально для него, и у нее не было причин затевать иррациональную ссору. Когда она, раскаявшись, хотела отказаться от своих слов, Элайджа подошел так близко, что их носы почти соприкоснулись. Ксио больше не ощущала покалывание в животе, как в прошлую ночь. Ее горло снова опухло, и она почувствовала страх.

Из-за свирепого выражения лица между глазами Элайджи образовалась морщина гнева. Он выглядел безумно опасным.

Девушка снова подставила себя, а ведь она даже не знала этого человека. Возможно, он был жестоким сумасшедшим, и она дразнила его своим поведением? Нет, что-то в его истории тронуло ее до глубины души. Ксио уже давно не сомневалась, что его история соответствует истине.

— Проблема была во мне, — ответил он сдержанным тоном, — ДНК Зары было безупречно, а мое — нет. Ей разрешили иметь ребенка только при условии, что ее яйцеклетка будет оплодотворена другим донором спермы. Она не хотела этого. Она хотела ребенка только от меня. — Его лицо покраснело то ли от гнева, то ли от стыда, Ксио не могла точно понять. — Мои чертовы глаза были проблемой. Я близорукий. Полтора диоптрии на обоих глазах. Это незначительный дефект и, тем не менее, является критерием для исключения из нашей программы разведения.

Программа разведения — такое некрасивое, но абсолютно меткое название. Оно также пришло ей на ум во время его рассказа. На этот раз Ксио сумела промолчать.

— И почему, спросишь ты? А причина в том, что моя мать, вопреки здравому смыслу, считала, что должна играть в Бога. Программа анализа является плодом её умственных усилий. Она разработала программу, думая, что будет эффективнее машины. На первый взгляд мой отец был здоровым и высокоинтеллектуальным человеком. Она втрескалась в него и из-за своей первой влюбленности пренебрегла осторожностью. Оглядываясь назад, думаю, что для неё это было что-то типа эксперимента. Она хотела проверить свои догадки, и я могу сказать, что её ожидания не оправдались. Чтобы не ставить под удар свою репутацию ведущего исследователя в области генетики, мой дефект был устранен с помощью технических средств. Еще с детских лет мне сделали бесчисленное количество операций только для того, чтобы устранить этот изъян. Ты видела, что из этого вышло. — Он указал на свои глаза. — Я ненавижу механику и технику, что есть во мне.

Тот факт, что Элайджа доверил ей подробности своей жизни, был огромным доказательством доверия, и она это очень ценила. Ксио отошла от него на шаг к своей тумбочке, взяла очки и надела их. Девушка надеялась, что ему не придет в голову, будто своим повседневным действием она хочет высмеять его недостаток. Постоянно надевать очки уже стало её привычкой, на которую она не обращала внимания. И поскольку в данный момент она хотела видеть своего собеседника ясно и отчетливо без вторжения в личное пространство, очки были ей необходимы.

Черты его лица расслабились, и на лице появилась улыбка.

— По меркам моего будущего, женщина вроде тебя не должна существовать. И это было бы огромной потерей, — сказал он мягким тоном. Элайджа коснулся ее щеки со сдержанной нежностью, от которой у нее пробежали мурашки по коже. На мгновение она прильнула к его пальцам, наслаждаясь теплом и безопасностью, которые подарил ей этот простой жест.

Потом он опустил руку, на её взгляд, слишком быстро.

— Спасибо за твою помощь прошлой ночью. Я чувствую себя определенно лучше.

— Достаточно хорошо для погони за убийцей? — Его лицо приняло непроницаемое выражение.

— У меня нет выбора. Я и так потерял слишком много времени. Обычно после убийства одной жертвы и похищения следующей проходит всего сорок восемь часов. Если женщину нашли прошлой ночью, Исаак уже держит на прицеле новую жертву и скоро нанесет свой удар. — Элайджа задумчиво поджал губы. — Существует ли способ просмотреть материалы дела ваших следственных органов?

— Официальные данные, несомненно, но не результаты расследования специальной комиссией.

— Без проблем! У тебя есть цифровой интерфейс для подключения к всемирной сети?

— Интерфейс? Ты имеешь в виду компьютер?

— Компьютер? Компьютер! Да, конечно! Просто этот термин мне неизвестен.

Ксио пошла в гостиную и указала на ноутбук, лежащий на журнальном столике. Мужчина сел на диван и коснулся одного места над ухом.

Она несколько раз замечала этот жест. Это действие было для нее загадкой. И поскольку девушка так явно наблюдала за ним, Элайджа решил объяснить:

— Большинство интерфейсов имеют распознавание сетчатки глаза. Но так как у меня механика в глазах, я вхожу в систему немного по-другому. — Он указал на место над своим ухом, где можно было разглядеть небольшую шишку. Столько технологий в одном человеке, таким образом можно полностью изменить себя. Ксио имела несколько технических гаджетов и считала себя современной девушкой, но она бы никогда не согласилась вживить имплантаты в свое тело. Ей стало плохо от одной только мысли о схемах и платах внутри тела. Девушка считала, что применение имплантатов абсолютно обосновано, когда это необходимо с медицинской точки зрения, но она не могла понять, зачем вживлять их для чего-то столь простого, как близорукость или связь.

— Запустить систему, — приказал Элайджа сложенному ноутбуку.

— Через сто семьдесят пять лет техника, вероятно, будет более совершенной, чем сегодня, и голосовое управление станет обычным явлением. — Ксио открыла компьютер и щелкнула кнопку включения. Старое устройство загудело, и началась загрузка после звукового сигнала. Она дала Элайдже компьютерную мышку. — Старая добрая ручная работа. Если я понадоблюсь, буду на кухне убирать беспорядок вчерашней ночи.

Было интересно наблюдать, как мужчина мучился со сложностями современных технологий. Ноутбук был для него устаревшим и чуждым устройством. Ксио приготовила несколько тостов на скорую руку и сварила кофе.

Элайджа довольствовался тостами с джемом, жадно проглотив их, будто завтра не наступит. Она наблюдала за ним со стороны, что смущало его больше, чем проблемы с компьютером.

— Что такое? — тихо спросил он, дожевывая последний кусочек сэндвича.

— Я любуюсь, с каким восхищением ты уплетаешь незамысловатую еду, как сэндвич с арахисовым маслом и желе. В будущем не будет бутербродов? Что вы едите, если избегаете продуктов животного происхождения?

— Сбалансированные калории индивидуально подобраны для каждого человека. Они оптимизированы конкретно для наших ежедневных потребностей в калориях и питательных веществах.

Ксио с аппетитом откусила свой сэндвич с ветчиной и сыром.

— Можно подумать, что ваша еда отвратительна на вкус, ведь ты уплетаешь мои бутерброды за секунду.

Он кивнул, улыбаясь.

— Прием пищи — это неизбежное зло. Мы не восхваляем ее и принимаем необходимые нам питательные калории в виде жидкостей.

— А как выглядит в будущем ужин при свечах? Пара попивает один протеиновый коктейль на двоих из стакана с соломинкой? — Она знала, что высмеивает его жизнь, но не могла себя остановить. Еда не была для нее неизбежным злом. Она любила ходить в хороший ресторан, а также с радостью готовила для гостей. К сожалению, в последние годы у нее было мало возможностей для этого, но она часто баловала себя чем-то вкусным. Цифровой дисплей ее весов показывал зеленым по белому, что она на пять килограммов тяжелее согласно своему росту. Но девушку это не беспокоило, потому она чувствовала себя прекрасно и была далеко не толстой.

— Свечи?

— Романтический ужин при свечах. Этим обычно занимаются пары, когда начинают встречаться. Вы вместе едите, пьете хорошее вино и мило болтаете.

Элайджа небрежно пожал плечами.

— У нас узнают друг друга через посреднические агентства, которые подбирают идеального партнера для брака.

Ксио вздохнула. Ей следует обуздать свое любопытство касательно его времени, ведь очевидно, что в будущем не было ни единой области, в которой людям позволяли говорить и делать то, что им хочется. Но один вопрос все еще вертелся у нее на языке.

— Ты таким же образом познакомился со своей девушкой?

— Нет. Зара была помощницей моей матери. Наши отношения были для нее как бельмо на глазу. Она не считала Зару достаточно умной, чтобы быть моей супругой. Её IQ был ниже ста двадцати, поэтому она не прошла проверку на более высоком уровне.

— Твоя мама просто прелесть. — Ей хотелось отчитать эту женщину. В качестве эксперимента жестоко обращалась с собственным ребенком, а после того, как все пошло не так, в результате пострадала. Какая нормальная мать диктует своему сыну, на какой женщине жениться? Ладно, в наши дни такое тоже случается. Свекрови, как правило, хронически недовольны своими будущими невестками.

— Да, мать была нечто. Её убили во время нападения повстанцев четыре года назад. — сказал он безэмоционально.

— Мне жаль. А твой отец?

— Мой отец был хорошим человеком. Он хотел, чтобы мать прекратила свою деятельность. Она не захотела это терпеть, рассталась с ним, когда мне было восемь, и добилась постановления суда, запрещающего ему видеться со мной. Моя мать яростно утверждала, что он симпатизирует повстанцам. Кто знает. В детстве я считал своего отца героем. — Когда он говорил о своем отце, его голос изменился. Ксио почувствовала тепло и глубокую привязанность. Маленький мальчик, который гордился тем, что его отец был бойцом повстанцев.

Он поднял глаза и посмотрел на нее.

— А какая у тебя семья?

— Непримечательная. — Ксио подарила ему искреннюю улыбку.

— Как семья, которая воспитала кого-то вроде тебя, может быть не непримечательной?

Его мнение на мгновение лишило ее дара речи. Ксио сглотнула, заметив, как румянец заливает ее лицо. Она смутилась и опустила голову, спрятавшись за своими длинными волосами, словно за ширмой.

Элайджа убрал прядь волос с ее лица и положил свою теплую руку на ее щеку. Он нежно погладил ее.

Девушка решила открыться перед ним, как ранее сделал он.

— В моей семье нет ни генетиков, ни профессоров. Моя мама простая продавщица. Мой отец был геологом из Гондураса. Я родилась в Тегусигальпе, в столице Гондураса, и у меня есть старший брат. Но я выросла в Германии. Мой отец погиб в результате несчастного случая на геологической экскурсии. Мне тогда было пять лет. Мама умалчивает о точных обстоятельствах его смерти. Позже, когда мне было десять лет, она снова вышла замуж за американца. Как только я достигла совершеннолетия, мама переехала с ним в Штаты. Мой старший брат Марсель живет в доме родителей в деревне, а я переехала в город. Я хотела немного пожить в свое удовольствие. Мы рассорились. Он не одобрял моего мужа. Я на своем горьком опыте слишком поздно поняла, что он был прав.

Его рука все еще лежала на ее щеке. Неожиданно Элайджа поцеловал ее. Его губы лишь слегка коснулись ее губ. Этот поцелуй можно было назвать целомудренным. Он слишком быстро отстранился от нее. Откашлявшись, Элайджа опустил руку и повернулся к компьютеру.

— Честно говоря, я не могу справиться с этим ноутбуком. — Ксио обрадовалась, что он направил тему в другое русло. Но она бы с удовольствием хотела бы и дальше ощущать его прикосновения.

— Можно спросить, что ты собираешься с ним делать? — Взяв мышку, она открыла окно браузера. С помощью нескольких щелчков мыши и нажатий клавиш девушка открыла информационный сайт полиции Франкфурта. Отчет об убийстве был на главной странице. Возле текста была размещена черно-белая фотография предполагаемого преступника. Снимок был сделан на подземной парковке.

Мужчина был одет во все черное. Его глаза были скрыты за темными солнцезащитными очками. Он был похож на бодибилдера, просто гора мышц на двух ногах. Она бы не хотела встретить такого мужчину в темном переулке ночью. Его почти белокурые волосы сразу бросались в глаза.

— Это он?

— Да. Это Исаак. Похоже, он даже не заморочился с маскировкой, чтобы его никто не узнал. — Выражение его лица стало мрачным, как темная ночь. — Я не думаю, что ему потребуется сорок восемь часов, чтобы найти свою следующую жертву. — Элайджа взглянул на настенные часы, которые показывали почти полдень.

— Ему все чаще необходимы острые ощущения, которые он испытывает от убийств. Я уверен, что он уже давно похитил свою следующую жертву. Есть ли способ найти пропавших людей в районе Франкфурта? Исаак не уйдет далеко, так как ошибочно предполагает, что ему не угрожает опасность.

Ксио напечатала на клавиатуре несколько ключевых слов и быстро нашла необходимую информацию.

— Замужняя женщина, двое детей. Это еще не официальная информация, так как она пропала всего на несколько часов. Это личный пост ее семьи в Фейсбуке.

— в Фейсбуке?

— Это социальная сеть, которая, видимо, больше не существует в твое время.

— Нет, коммерческие, межличностные сообщества были запрещены после войны. Они представляли огромную опасность, преступники использовали их для налаживания связей друг с другом. Есть некоторые контактные сети, но они под контролем государства.

— Да, это, на самом деле, рискованно. Также они перегружены бесполезной информацией. Много бессмысленных обновлений статуса.

— Где именно пропала эта женщина? И как давно?

— Она не вернулась домой с занятий йогой вчера вечером. Прошло менее двух часов после того, как она исчезла и была обнаружена первая погибшая женщина.

— Что за место? — торопил её Элайджа. Он несколько раз смотрел на часы.

— Висбаден (прим. пер.: Висбаден — город в Германии, также является столицей земли Гессен). Город находится менее чем в сорока километрах от Франкфурта. Мы можем вполне реально успеть приехать вовремя.

— Как он так быстро нашел новую жертву, которая отвечает его требованиям?

— Его привлекают замужние женщины, которые выставляют напоказ свое обручальное кольцо. Для вас вполне нормально носить кольцо на пальце, а в наше время это считается экзотикой. Здесь для него просто рай. Он чувствует себя в безопасности, только я следую за ним по пятам. Наверняка, он думает, что тяжело ранил меня или даже убил.

— У нас почти двенадцать часов. Если он продержит ее в плену двадцать четыре часа…

— О нет! — Элайджа прервал ее. — У нас больше нет двадцати четырех часов. — Он щелкнул по окну сайта новостей, который она открыла ранее. Ей сразу бросился в глаза один из меняющихся заголовков: «Зверски убитая женщина».

Ксио щелкнула на соответствующее изображение и перешла к подробному отчету, возле текста был размещен еще один снимок — фоторобот подозреваемого. У девушки перехватило дыхание, когда она увеличила изображение.

— Он покрасил волосы. — Элайджа сделал глубокий вздох, затаив дыхание. На его месте она поступила бы так же.

— Вы с ним похожи как братья! — Сходство было поразительным. Благодаря более четкому изображению с камеры наблюдения спортзала отпадали все сомнения. Такие же выступающие скулы. Его нос был шире и короче, чем у Элайджи. Глаза посажены глубже, что придавало убийце свирепое выражение лица. Это был черно-белый снимок, но Ксио была уверена, что глаза Исаака не были такого же гипнотически голубого цвета, как у Элайджи. Они казались темными, почти черными, как смола.

— Все ли мужчины в будущем похожи или это совпадение?

— Исаак и я — генетически сводные братья. Через два года после моего зачатия мать осмелилась совершить еще одну попытку с другим донором спермы, которого она выбрала по своим собственным критериям. Исаак добивался успехов во всех своих начинаниях. Физически совершенен. К сожалению, во время своего отбора она пренебрегла материнской линией своего донора спермы. Если бы она внимательно изучила всех его родственников, то обнаружила бы, что прабабушка отца Исаака болела параноидальной шизофренией. — Элайджа ходил по гостиной туда-сюда. Быстрая ходьба не была полезна для его поврежденного бедра. Он провел обеими руками по своим волосам и гладко уложил их назад. Потом потянул волосы так сильно, что девушка испугалась, что он может их вырвать

Ксио подошла к нему, взяла его руки в свои и крепко сжала.

— Исаак — твой сводный брат, и он убийца. Я понимаю твое личное желание найти его. Ты думаешь, что должен остановить его, потому что считаешь, что в долгу перед людьми. Но ты не можешь сделать это в одиночку. Мы могли бы подключить органы власти.

Он нежно освободил свои руки из ее рук и продолжил беспокойно сновать взад-вперед. Это заставило Ксио нервничать еще больше, чем прежде.

— Давай подумаем, что мы можем сделать.

— Мы? — Он резко засмеялся, но, наконец, остановился. — Он не обычный человек! Исаак был генетически усовершенствован. Из-за этого он сильнее и быстрее, чем любой другой человек. Он даже намного сильнее меня. Он может раздавить тебя, как надоедливое насекомое.

— Усовершенствован? Ты имеешь в виду технологии? Механизмы?

— Нет. — Элайджа скрестил руки на груди и опустил взгляд, обдумывая свой ответ. — Примерно за пять лет до моего рождения правительство Соединенных Штатов запустило программу, в которой разрешалось участвовать только элите населения. Они назвали её «Программа передовой генной инженерии», или сокращенно ПГИ, во главе которой стояла борьба со старостью. Она должна была превратить участников в долгожителей. Мечта о вечной жизни была и остается святым Граалем для исследователей-генетиков. Но благодаря всем этим модификациям долгожителей сделать все же не получилось. Участники стали сильнее, быстрее, умнее и менее подвержены болезням, вышли просто идеальные солдаты. Военных, безусловно, это очень заинтересовало. Была основана Глобальная разведывательная служба с подразделением ГИС — Генно-инженерные солдаты.

У нее дымилась голова от его объяснений.

— Военные напортачили с генами?

— Они вмешались в гены. После того, как я был зачат с дефектом зрения, моя мать начала работать в этой программе. Она стала одним из ведущих исследователей и руководителем проекта. У матери была сумасшедшая надежда, что она сможет исправить мой изъян с помощью программы. Но этого не произошло, в чем ты можешь убедиться своими глазами. — Он поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза.

Теперь, когда Ксио знала, что означает отражение в его зрачках, это больше не пугало ее. Девушка видела только неописуемую красоту его глаз, которые затмевали своим блеском любой сапфир. Мужчина смотрел на неё, не отрывая взгляда, и ему удалось затронуть внутренние струны её души. Ее ноги стали ватными. Она отвела взгляд, потому что, если бы и дальше отвечала взаимностью, не могла бы отвечать за свои действия.

— Программа не была лишена рисков. Как оказалось, она не только улучшала хорошие физические и умственные качества. Существующие изъяны также усиливались. Мое зрение становилось все хуже и хуже.

— И психическое заболевание твоего брата тоже ухудшилось. — Он кивнул. — Ты хочешь поехать в Висбаден? Погнали. — За несколько шагов, девушка оказалась у входной двери квартиры, держа наготове ключи от машины.

— Я не могу в таком виде выйти на улицу. — Элайджа указал на огромную дыру в своих испачканных кровью джинсах.

— У меня где-то в шкафу до сих пор лежат штаны моего брата.

ГЛАВА 6

— Лучше бы мы воспользовались общественным транспортом, — Элайджа ерзал на пассажирском сиденье от дискомфорта.

Остановив автомобиль, Ксио вытащила ключ из замка зажигания.

— Позже сможешь с удовольствием пройтись пешком или попробуешь сам сесть за руль. — Конечно, Ксио не являлась первоклассным водителем, и только лишь недавно получила водительские права. Но все же девушку задело, что Элайджа цеплялся к её навыкам вождения. Благодаря близким отношениям, сложившимся между ними, девушка беспокоилась из-за своей неполноценности. Она придавала слишком много внимания значению его слов. Наверняка он не имел в виду ничего плохого и просто пытался разрядить напряжённую ситуацию. Ксио вышла из машины, припарковав ее в нескольких сотнях метров от общественного парка. В этом месте была найдена вторая жертва Исаака.

— Может тебе лучше надеть спортивную куртку и капюшон на голову?

— В тени почти тридцать градусов. Толстовка и капюшон на голове привлекут больше внимания, чем моя внешность.

Вероятно, Элайджа был прав. Даже из-за малейшего движения пот лился с неё градом. Она бы не хотела надевать свитер в такую погоду, и к тому же такое убранство сильно бросалось бы в глаза другим людям. Но все же внешний вид Элайджи был и так достаточно эффектен. Ксио боялась, что кто-нибудь узнает его и примет за Исаака.

Элайджа надел спортивные штаны, которые забыл ее старший брат Марсель, когда помогал при переезде.

Они доходили Элайдже только до середины икр. Штаны настолько соблазнительно облегали его зад, что Ксио боялась, что ткань может не выдержать и порваться в любой момент. Ради такого зрелища, безусловно, можно и согрешить. Его упругая задница уже привлекала внимание женщин.

Ксио пыталась образумить себя. Они преследовали преступника, и любоваться Элайджей было совсем не к месту. Тем не менее, девушке было трудно собраться с мыслями рядом с ним.

Выбравшись из тесного пассажирского сиденья её маленькой машины, Элайджа схватился за правое бедро. Он сильно хромал на каждом шагу. Выдать его за бегуна было бы сейчас нереально. Мужчине потребовалось приложить немало усилий, чтобы обойти машину вокруг.

— Тогда давай немного прогуляемся, так будет очень удобно. — Элайджа обнял ее мускулистой рукой за плечи, притягивая как можно ближе к себе. Этот жест был не совсем бескорыстным, мужчина почти незаметно опирался на нее. Его дыхание было учащенным, и Ксио могла чувствовать его быстрый пульс на своей коже, где его запястье соприкасалось с ее шеей. Она положила руку на его поясницу.

— Хорошо, прикинемся парой, — сказала Ксио, кивая. В ответ Элайджа одарил её улыбкой. Его терпкий, слегка травяной запах окутывал ее. Он пах так аппетитно, что пальчики оближешь. Девушка впитывала каждую молекулу его запаха. Ей потребовалось много сил, чтобы сдержать себя и не дать волю своему желанию прижаться лицом к его шее. — Жертву звали Кирстен Мёллер, и она жила в добрых пяти минутах ходьбы отсюда. Женщина пошла коротким путем через парк, как всегда делала после занятий йогой. На улице было еще светло, в парке даже сейчас много людей…

— Любители сенсаций. Они все еще существуют в мое время. Любопытство некоторых людей ненасытно, как и жажда к сенсациям. — Красивые черты лица Элайджи исказились от отвращения. — Мне бы очень не хотелось лицезреть такие вещи изо дня в день.

— Любители зрелищ быстро потеряли бы интерес, если бы видели такое каждый день.

— К сожалению, не все, — вздохнул мужчина.

Они добрались до небольшой тропинки, которая тянулась через пышно разросшиеся зеленые насаждения. Парк находился в идеальном месте, посреди жилого района с особняками и домами рядной застройки. Пострадавшая жила в одном из таких домов. Молодой женщине, чья жизнь оборвалась таким зверским образом всего несколько часов назад, было двадцать шесть лет. Она была замужем три года, имела двухлетнюю дочь и была на четвертом месяце беременности. У Ксио перехватило горло от мыслей, какие муки пришлось испытать женщине. Имела ли беременность значение для преступника? Она спросила об этом Элайджу по дороге, и он уверил её в том, что Исаак выбрал её определенно не по этой причине. Но этот факт не помешал Исааку убить женщину. Та женщина, несомненно, умоляла о пощаде своей жизни и жизни своего будущего ребенка. Дрожь охватила все тело Ксио. Ее колени подкосились, и она начала дышать все чаще, очутившись на грани гипервентиляции. Прошли месяцы с момента последней панической атаки, и девушка надеялась, что она больше никогда не появится. Но теперь тревожное расстройство снова настигло ее.

Элайджа резко остановился. Не говоря ни слова, он притянул ее к себе и взял на руки. Ксио окутало его тепло и мужественный запах, словно защитный кокон. Она сосредоточилась на ровном биении его сердца. Это привело ее в чувства и немного успокоило бешено бьющийся пульс. Она начала дышать в унисон его спокойному, глубокому дыханию. Девушка еще на минутку задержалась в его объятиях, наслаждаясь безопасностью, которую чувствовала рядом с ним. Это успокаивало ее и заставляло забыть обо всем на свете. Она неохотно отошла от него. Это было неподходящее место и время, чтобы предаваться близости. Ей пришлось снова взять себя в руки.

Элайджа снова обнял ее за плечи, притягивая к себе. На этот раз он даже пошел немного дальше и поцеловал ее в макушку.

— Ксио, ты не такая, как они.

— Я понимаю, что вам хочется интимной близости, но это место преступления! Я должен попросить вас уйти. — Они повернулись к мужчине, подошедшему сзади.

— А вы кто?

Вопрос был опрометчивый. То, что мужчина является полицейским, можно было учуять за милю. Даже если он стоял перед ними в штатской одежде. Ксио ткнула Элайджу в бок, тот вздрогнул, посмотрев на нее. Он так и не понял, что она имела в виду.

— Этот добрый человек — полицейский, работает в правоохранительных органах, — объяснила Ксио. — Мой парень не местный, — сказала она молодому полицейскому.

Мужчина был примерно ее возраста. Ксио бросила на него невинный взгляд и взяла Элайджу за руку.

— Извините. Он не знаком со здешними обычаями, господин…

— Комиссар уголовной полиции Гербер, специалист отдела по расследованию убийств. Как я уже упоминал, это место преступления, и я настоятельно прошу вас уйти.

— Место преступления? — Ксио поднесла руку ко рту. — Вы сказали отдел по расследованию убийств? Боже мой, дорогой, здесь кого-то убили. Мне очень жаль, комиссар Гербер. Надеюсь, мы не сделали ничего плохого?

— Нет, не волнуйтесь. Само место преступления находится на детской площадке в нескольких сотнях метров отсюда. Оцеплена большая территория.

— Что случилось? — Ксио перекрестилась, этот жест стал для нее второй натурой. Она вовсе не была набожной католичкой. Она предпочитала рассматривать церкви со стороны. Но ее отец очень хорошо разбирался в Библии, а мать иногда казалась фанатиком своей религии.

Девушка была совершенно уверена, что ее отношение к вере и уход из семьи, а также причина, по которой она не стала набожной прихожанкой, были спровоцированы ее матерью.

— Убили молодую мать, я уверен, вы уже знаете это из СМИ.

Комиссар уголовной полиции скупился на факты, и выяснение подробностей выглядело бы подозрительно.

— Как и женщину вчера? Надеюсь, это дело рук не серийного убийцы?

Комиссар Гербер сделал непроницаемое выражение лица. Ксио ввело в заблуждение его детское личико. То, что его недооценивали, наверняка, было обычным явлением. Со своими белокурыми волосами, стрижкой «каре» и ребяческим взглядом комиссар выглядел тихоней, словно и мухи не обидит. Костюм должен был придавать ему серьезности. Это была очень простая модель из дешевого магазина, которая не подходила по размеру.

Штанины были слишком длинными. Пиджак свисал с его мальчишеских плеч, словно мешок. Гербер был ужасно тощим парнем, и никто бы не догадался с первого взгляда, что он занимает серьёзную должность в полицейской службе.

— Это трагедия, — вставил свое слово Элайджа. — И то, что бедной женщине отрезали палец…

Проклятье! Это был рискованный ход, чтобы узнать больше информации о преступнике. Деталь об отрезанных пальцах не была обнародована в прессе. Но, для того, чтобы полностью убедиться, что преступник был его братом, Элайдже пришлось упомянуть этот момент.

Уголки рта комиссара нервно дрогнули. Откашлявшись, он поправил кривой узел галстука. — Отрезанные пальцы? Откуда вы это взяли? Услышали от толпы зевак?

Элайджа был чертовски плохим лжецом. Его ноздри раздулись, как паруса на ветру, а мышца на щеке невольно вздрогнула.

Улыбнушись, девушка усердно закивала.

— Да, от одного мужчины. Он очень высокий, с короткой стрижкой и гораздо шире моего мужа, хотя я даже не думала, что такое возможно. — Ксио с любовью взглянула на Элайджу. Она описывала брата Элайджи с расчётом, что таким образом сможет отвлечь ревностного комиссара от своего спутника. — Разумеется, он просто хвастун. Вы же знаете, как это бывает со слухами. Вероятно, мужчина просто хотел привлечь к себе внимание. Нам очень жаль, если помешали вашей работе. Мы не хотим больше надоедать. Надеюсь, вы скоро разберетесь с этим монстром.

— Как будто они смогут, — пробормотал Элайджа едва внятно. Его слова прозвучали недостаточно тихо, и комиссар неодобрительно окинул его взглядом.

Поскольку Элайджа не двигался и вместо этого начал зрительную дуэль с комиссаром Гербером, Ксио схватила его за руку и потащила за собой.