В лабиринте времени

Элайджа тихонько засмеялся.

— Так и ты есть хочешь! Поехали к ближайшему мотелю. Печенье вкусное, но я умираю с голоду! — Он положил руку на живот. — Там я объясню тебе, почему мы должны вернуться в Майнц.

***

— Ромашковый чай на вкус еще хуже, чем мятный! — Сморщив нос, Элайджа снова поставил чашку перед Ксио. — Почему не пьешь кофе?

— Из-за желудка. У меня несварение. — Это была лишь половина правды. На самом деле Ксио пришлось сократить потребление кофеина из-за ребенка. Время для признания было снова неподходящим. Этот момент настанет когда-нибудь? Возможно, Элайдже лучше вообще ничего не говорить? Он покинет ее рано или поздно, а она с ребенком будет лишь обременять его. Достаточно, что один из них будет мучиться из-за этой ситуации, но все же ее утешала мысль о том, что с ней останется частичка Элайджи, когда он вернется в свою линию времени. Ксио улыбнулась и продолжала подмешивать мед в своем чае.

— У тебя такие красные глаза. Ты плакала?

— Нет… да. Мои очки сломались, и я надела контактные линзы. Глаза очень сухие. Линзы натирают, неудобные, и от них слезятся глаза.

— Да, это нехорошо. — Элайджа положил свою руку на руку Ксио и улыбнулся ей. — Касательно причины, по которой мы должны вернуться в Майнц. — Улыбка исчезла с его лица. — После операции я услышал телефонный разговор доктора со своей женой. Она волновалась, потому что он не пришел домой. В этом не было ничего необычного, пока я не заметил на его столе одну вещь. Сначала я подумал, что это зажигалка, но когда посмотрел поближе… — Элайджа издал стон. — Этот идиот-доктор спрятал от полиции ЭМПОИ Исаака. Я не понимаю, зачем он ему.

— Ладно. Он поступил глупо. Но, возможно, он даже не знает, что это такое. Прибор довольно неприметный. Ты думаешь, что твой брат вернется за ним?

— Я уверен. Он ему нужен.

— Тогда, вопреки нашей воли, нужно ехать обратно.

— Верно. — Какое-то время он внимательно изучал ее. — А ты выглядишь лучше, несмотря на красные глаза. Уже не такая бледная, румянец на щеках появился.

— О, спасибо! — Было непривычно, но теперь, когда Ксио знала причину своего недомогания, ей стало легче.

Ксио положила руку на живот в характерном для беременных жесте. К счастью, между ними был стол. Элайджа не мог увидеть это движение. Быть беременной от него — это запутано и в то же время так прекрасно. Ощущения были просто неописуемые. Это невероятное чувство согревало ее сердце и дарило покой.

Малыш означал будущее и придавал Ксио уверенности. Она сделает все возможное, чтобы защитить его. Если будет необходимо, покинет эту страну, чтобы раз и навсегда обезопасить себя от бывшего мужа. Однако втайне девушка лелеяла надежду, что у них с Элайджей будет совместное будущее.

— Ты прямо светишься. Я рад. Беспокоился о тебе, боялся, что ты заболела.

Ксио смущенно рассмеялась.

— Нет, я действительно не больна, не переживай. Мой организм взбунтовался из-за стресса. Но если тебе от этого станет лучше… Возможно, я все-таки пойду к врачу. Просто на всякий случай, конечно. — И ради ребенка.

ГЛАВА 17

— Вы видите плодный мешок? — Доктор восторженно засмеялась. — Размер плода от макушки до ягодиц составляет пятнадцать миллиметров. А равномерное биенье…

— Это сердце.

— Совершенно верно! — Она по-матерински похлопала Ксио по плечу. — Но спирали больше нет. Должно быть, она вышла в какой-то момент. Вы на восьмой неделе беременности, предполагаемая дата родов… — Она с улыбкой отложила ультразвуковой датчик в сторону. На первый взгляд, доктор Абдалла казалась немного грубой, но она обожала свою работу. Звонок Ксио поздно вечером в пятницу не очень обрадовал ее, но упоминание о докторе Мерке настроило ее на дружелюбный лад. Ксио назначили прием в нерабочее время. — …на сочельник, моя дорогая. Одевайся не спеша. Осмотр окончен. Все в порядке. — Доктор подобрала свои густые черные, как смоль, волосы, и, закрутив их в пучок, заколола карандашом. Она откатила стул от смотрового стола к письменному, достала из выдвижного ящика обменную карту беременной вместе с несколькими коробочками, брошюрами и буклетами. — Вы знаете свою группу крови? И вы вакцинированы от краснухи?

— А, резус положительный, и да, я была вакцинирована в подростковом возрасте.

— Это хорошо. От гепатита В?

— Да, делала прививку на работе. — Ксио застегнула джинсы и села в кресло напротив доктора.

— Вы уверены, что не больны сифилисом?

— Думаю, да.

— Вы должны провериться, когда у вас появится возможность. Я еще проверю уровень сахара и гематокрита в крови, так что вы пока свободны. Необходимо проходить обследование каждые четыре недели. — Доктор вручила Ксио обменную карту беременной и положила перед ней информационный материал и несколько коробок с препаратами. — Фолиевая кислота и железо очень важны. Лекарств должно хватить на несколько недель. Роланд упоминал, что у вас проблемы с мужем? — Доктор бросила на Ксио укоризненный взгляд. — Надеюсь, вы не беременны от того типа, который вел себя с вами неподобающе?

— Нет, Элайджа никогда бы не причинил мне вреда. Мой муж не хотел детей. — Они его раздражали, и он никогда этого не скрывал. Если бы у них был ребенок, ему пришлось бы делиться своей властью и с Ксио. Как оказалось, какое счастье, что этого не произошло. — Элайджа замечательный. Он носит меня на руках и пытается защитить от всех бед.

— Вы любите его. Ваши глаза сияют, когда вы говорите о нем. И все же вы не выглядите счастливой. Почему? Из-за вашего бывшего мужа?

— Все сложно.

— Такое часто бывает. Но разве любовь не стоит того, чтобы за нее бороться? Если бы это было легко, моя дорогая… Говорят: «Бог дает человеку столько испытаний, сколько он может выдержать».

Разговор с милым доктором вселил в Ксио надежду. Она кивнула и полезла в передний карман рюкзака, чтобы достать недавно купленный кошелек.

— Сколько я должна…

— Побереги деньги, дитя мое. Тебе они нужны больше, чем мне. — Доктор перешла на более личный тон: — Надеюсь, я смогла помочь. Я чувствую, что должна помочь.

— Даже не знаю, как вас отблагодарить.

Доктор Абдалла взяла свой блокнот и нацарапала на нем номер.

— Мой мобильный телефон. Если тебе понадобится помощь, не только связанная с медицинскими услугами, но и в других вопросах. Не стесняйся звонить мне. — Доктор сложила листок бумаги, еще раз тщательно провела по сгибу ногтем большого пальца, а затем передала его Ксио. — Ради любви иногда необходимо расставаться с любимыми вещами и местами. Но это ни в коем случае нельзя путать с самозабвением. Что бы ты ни делала, делай это ради себя или ради вас, но никогда, чтобы угодить мужчине.

— Спасибо.

Ксио больше никогда не будет подчиняться мужчине, как поступила в случае с Грегором.

***

— И? Что сказал доктор?

— Со мной все хорошо. Мне просто не хватает витаминов и уровень железа в крови слишком низкий. — Ксио откусила кусочек от своего роскошного бутерброда. Место и время снова было неподходящим, чтобы сообщить Элайдже неожиданную новость. Они сидели в машине и вели слежку возле частной клиники.

— Тогда ты должна больше есть, особенно мяса, я читал об этом. — Элайджа начал быстро печатать на недавно купленном планшете и, кивнув, поднес его к Ксио. — Бобовые, цельнозерновой хлеб, овсянка, просо…

— У меня теперь есть свой личный диетолог? — И это говорил мужчина, который питался совершенно чуждой для нее едой. Ксио обдумывала совет врача. Конечно, она бы поехала за Элайджей, если бы он жил в Штатах или где-нибудь еще в ее линии времени. Но сопровождать его в тот далекий, утопический мир было для нее жутко. Был ли это мир, в котором она хотела растить своего ребенка? Она не знала ответа и чувствовала себя разбитой. Ксио боялась будущего, но и воспитывать ребенка без Элайджи тоже казалось неправильным. Ей хотелось, чтобы он был рядом.

— Твой сэндвич невкусный или ты не голодна? — Элайджа вырвал Ксио из своих мрачных мыслей.

— Ни то, ни другое. А что? Ты хотел доесть? Я удивлена, что ты можешь столько слопать.

— Я ранен, в таком случае у человека более быстрый обмен веществ. — Он потянулся за пакетом с бутербродами на заднем сиденье. Его быстрый обмен веществ был связан не только с ранением. Он любил поесть. — На одном — сыр.

— В расплавленном виде он очень вкусный.

— Но это все еще мертвое животное, просто горячее.

— Это не мертвое животное. Это ферментированное грудное молоко животного.

— Если ты так говоришь.

Ксио рассмеялась.

— По чему я не скучаю, так это по нашему питанию, — он лукаво ухмыльнулся.

— А есть вещи, по которым ты скучаешь?

Элайджа рассмеялся.

— Моя кровать. Современная медицина. Лечение в двадцать первом веке и ремесло мясника мало чем отличаются. — Его забинтованная рука лежала на широкой груди в щадящем положении. — Думаю, мне не следует жаловаться. Я скучаю по своей машине, а ты не позволяешь мне водить.

— У тебя нет действительных водительских прав.

— Да все было бы прекрасно! — Элайджа постучал пальцами по своему виску.

— Здешние приборы не смогут сканировать вживленные чипы, поэтому они не в счет, если нас остановит полиция, — напомнила ему Ксио. — И переключение передач…

Уголки его рта дернулись вверх, губы скривились в хитрой ухмылке.

— Ненужные прибамбасы.

— Ты говоришь так только потому, что не можешь с этим разобраться.

— Пфф! Я бы с удовольствием поездил на Porsche.

Ксио покачала головой, смеясь. Она любила даже эти маленькие перебранки с Элайджей и будет по ним ужасно скучать, будет ужасно скучать по нему. Одно можно было сказать наверняка — если она отправится с ним, Грегор останется в прошлом в буквальном смысле. Но хотел ли Элайджа вообще, чтобы она сопровождала его? Он застрял здесь, и его коллег не было видно на горизонте. Кроме того, была еще эта зловещая Зара, о которой он почти ничего не рассказывал. Они женаты или нет. Когда он говорил о ней, на его лице играла восторженная улыбка, а его сапфирово-голубые глаза сияли. А через секунду он казался глубоко несчастным. Если бы они расстались по обоюдному согласию, Элайджа так бы себя не вел. Одно было совершенно ясно — он любил Зару и, скорее всего, продолжал любить.

Ксио должна, наконец, перестать думать об их совместном будущем.

— Ты уже в других мирах, куда я не могу следовать за тобой, Ксиомара. С тех пор, как ты вернулась от доктора, то погрузились в глубокие размышления. С тобой действительно все в порядке? — Ее мечтательность казалась ему подозрительной. Пожалуй, Элайджу стоило хотя бы немного посвятить в свои игры разума.

— Я думала о нас.

— О нас. А что с нами?

— Есть ли вообще мы?

Элайджа тихо фыркнул:

— Конечно, есть мы.

— А когда твое дело будет раскрыто?

Ксио почти что видела, как в его голове крутятся маленькие колесики. Элайджа не отвечал.

Его молчание подтвердило ее догадки. Она была для него лишь приключением. Дома его ждала красивая и умная жена. Пора пробудиться от своих грез.

— Мне нужно найти новое место для жизни, и, как мне кажется, будет лучше, если я уеду из старой доброй Германии.

В ответ Элайджа кинул на нее беспомощный взгляд и едва заметно пожал плечами. Он не стал предлагать «Ну, так пошли со мной!»

— Это сейчас неважно. Там, впереди, что-то происходит. — Ксио взяла бинокль ночного видения и осмотрела черный вход медицинского центра. Она увидела тень, пробежавшую между двумя мусорными баками. Это также мог быть просто бездомный, который хотел порыться в контейнерах. Но нищий человек, наверное, не стал бы копаться в мусоре частного врачебного кабинета. Кроме того, баки запирались на замок. — Возле баков.

Элайджа пристально посмотрел в указанном направлении.

— Вижу… подожди минутку.

Ксио узнала массивную фигуру, которая вышла из тени в свет фонаря. Он буквально звал их к себе.

— Исаак знает, что мы здесь?

— Маловероятно.

Человек бросился к черному входу.

— Ты остаешься здесь! — приказал Элайджа, а затем рывком открыл дверь и выпрыгнул из машины. — Это наш шанс.

Прежде чем Ксио успела что-то сказать, Исаак уже исчез в направлении черного входа. Ожидание было тем, чего она совершенно не могла вынести. Оно заставляло ее нервничать, а когда она нервничала, то много ела или совершала разные необдуманные поступки. Ей стало плохо от мысли, что Элайджа там один противостоит этому монстру. Было подозрительно тихо. Ксио открыла окно, но немного свежего воздуха было недостаточно, чтобы улучшить ее состояние. Вопреки их договоренности — скорее, это был приказ Элайджи, на который она не соглашалась, — девушка отворила двери и вышла из машины. Свежий воздух нежно обволакивал ее. Прохладный ветерок действовал на Ксио благотворно и помог прояснить ее чувства и прогнать легкую тошноту. Было странно, что из здания не доносилось ни звука. Она сделала несколько шагов в сторону больницы с заряженным пистолетом Sig в руке.

— Мой брат не обрадуется, когда узнает, что ты нарушила его приказ. — С нечеловеческой силой Исаак одной рукой схватил ее, сжимая правое плечо. Пистолет выпал из ее руки. Ксио закричала, но массивная ладонь заглушила ее крик, превратив его в жалобные всхлипы. Второй рукой Исаак обвил ее за талию. Тихим «ш-ш-ш» он пытался ее успокоить. Чего он ожидал? В объятиях душевнобольного убийцы ни одна женщина не могла оставаться спокойной.

— Если ты сейчас не успокоишься… — Исаак издал смешок. Его голос был пронзительным, совсем не похожим на приятный баритон Элайджи. — Тогда я убью его. Прямо у тебя на глазах. — Ксио перестала сопротивляться и постаралась успокоиться.

— Очень хорошо. Угроза причинить боль кому-то близкому всегда помогает. В большинстве случаев мне даже не нужен прибор для остановки импульса. Нужно лишь пригрозить отнять у жертв то, что они любят больше всего.

Исаак убрал свою огромную руку от ее рта и развернул ее. Она уперлась лицом в его твердую грудь. Он схватил девушку за запястья, удерживая в плену своей железной хватки.

— Давай немного прогуляемся.

— Пошел ты к черту… — Удар в висок был неожиданным и лишил ее сознания.

Бедная Ксио никогда не получала столько серьезных ударов по голове, как за последние несколько недель. Ее висок дико пульсировал, а одна из контактных линз в глазу треснула. Она видела все как будто через кривое зеркало. Еще одна причина, по которой она терпеть не могла линзы. Ксио полезла пальцами в этот глаз. Исаак был чересчур самоуверен, иначе нельзя было объяснить, почему он ее не связал. Указательным и большим пальцем она вынула то, что осталось от разбитой линзы. Лучше иметь размытое зрение, нежели ощущать кусочки силикона. Она находилась в комнате, стены которой были выложены плиткой. Мерцающие неоновые огни погрузили комнату в жуткую игру света, тьмы и теней. Ксио услышала звон цепей. Она подняла глаза на потолок, и кровь застыла в жилах. Висела цепь с крюком. Разве это не холодильный склад? Вдоль одной из стен стояли металлические столы, с которых свисали чудовищные и чрезвычайно устрашающие крюки для мяса.

— У тебя тут мило.

— Ирония — не та черта, которую я ценю в женщинах. Это бывшая скотобойня. Более чем справедливо вести виновных сюда, где десятилетиями погибали невинные существа из-за жажды человеческого наслаждения. — Исаак вышел на свет. Ксио не удалось сдержать ошеломленный вздох. Его вид был настолько пугающим, что у нее задрожали колени. На свое массивное тело он надел зеленый пластиковый фартук, руки в черных резиновых перчатках доходили до подмышек. Его внешний вид в данном помещении напоминал сценарий фильма ужасов. На металлической каталке у противоположной стены лежала ужасающая куча инструментов для пыток. Тошнота подступила к горлу, когда Ксио узнала инструменты, используемые для черт знает скольких медицинских методов исследований. Вместе с орудиями забойщика скота это было чересчур, ее чувствительный желудок не мог этого выдержать. Горькая слюна скопилась под ее языком в тошнотворную лужицу. Она с отвращением сплюнула на пол, пытаясь сфокусировать взгляд на чем-то другом, кроме Исаака или его маленькой мастерской пыток. Ксио обнаружила груду грязных и скомканных одеял, которые служили местом сна для Исаака. Ублюдок все это время находился здесь. Он приводил сюда всех своих жертв и зверски убивал. Ее взгляд продолжал блуждать по сторонам, но зрелище, представшее перед ней, было хуже всего остального, что она видела в этой комнате раньше. В закрытой стеклянной банке плавали непонятные части тела, и это были отнюдь не просто пальцы. Ксио вырвало от приступа тошноты.

Исаак прижал грязную тряпку к ее лицу.

— Вытрись и убери рвоту с пола.

— Сделай это сам, урод! — Она бросила тряпку ему под ноги и вытерла рот тыльной стороной ладони.

Исаак спокойно нагнулся, подобрал тряпку и убрал беспорядок. Затем бросил ее на пол рядом с Ксио.

— Ты отличаешься от женщин, которые были у моего брата раньше. Ты совсем не похожа на Зару. Она была ангелом.

Присев перед ней на корточки, Исаак грубо обхватил ее подбородок большим и указательным пальцами и приподнял его, что у нее не оставалось другого выбора, кроме как посмотреть ему в глаза. Ксио выдержала его взгляд, не сопротивлялась стальной хватке.

— Ты храбрая или просто очень глупая. Ты же не думаешь, что у тебя есть хоть какой-то шанс выжить? — Он пренебрежительно рассмеялся. Этот звук потряс девушку до глубины души. Даже его смех был пропитан злобой и мерзостью. В этом существе не было ничего хорошего. Исаак не знал ни милосердия, ни добродушия, ни любви. Для него существовала только всеразрушающая ненависть.

— Элайджа будет…

Он сильно сжал ее челюсть, резко задрав ее вверх, что Ксио ударилась затылком о плитку.

— Он ничего не сделает! Он потерпит неудачу, как и все остальные мои жертвы. — Пламя безумия вспыхнуло в его глазах. Исаак отпустил ее подбородок и выпрямился. — Хочешь услышать всю историю? Хочешь знать, почему я должен убивать? — Слюна из его рта брызнула на нее. — Это он во всем виноват! Элайджа забрал у меня все, что я когда-либо хотел. Он всегда так поступал. Зара не стала исключением. — Исаак провел рукой в перчатке по своим крашеным темным волосам. Уже были видны отросшие белокурые корни. Необычный контраст с его золотистой кожей и темными, почти черными глазами. Он изменил цвет волос, чтобы не выделятся. Но все-таки его рост привлекал внимание. Также была отчетливо ощутима негативная аура, которую он источал, словно инфекцию.

— Зара была очаровательна. У нее был звонкий ангельский голосок, который завораживал всех. Как только она входила в комнату, все взгляды были прикованы к ней, даже взгляды женщин. Она смогла привнести свет даже в мою мрачную жизнь. Зара должна была принадлежать мне, а не ему! — говорил Исаак сам себе с яростью в голосе. Он использовал прошедшее время. Если подумать, Элайджа всегда говорил о Заре в прошедшем времени. Большой ком сдавил ее горло. Ксио схватила себя за шею и судорожно сглотнула, но ощущение сдавленности не проходило.

— Она любила его. — Исаак осуждающе рассмеялся. — Я ей просто нравился. Она называла меня своим братским другом. Элайджа забрал ее у меня. Но если я не мог иметь ее, то и он тоже не должен был. Зара была беременна от него. Ей незаконно удалили противозачаточный имплантат. Когда в тот вечер она доверилась мне и рассказала, что беременна… — Исаак присел перед Ксио на корточки, — она так радовалась, была на седьмом небе от счастья. Я больше не мог смотреть, как мой брат получает все, чего у меня никогда не было. Поэтому я взял нож и перерезал ей горло. На кухне в их квартире во время ночного дежурства. Она истекала кровью на кафельном полу. — На лице Исаака отразился восторг. — Я никогда не забуду ее взгляд, и что я могу сказать, я вошел во вкус. Если убивая, я смогу забрать у своего брата то, что он любит… — Его лицо скривилось в гримасе, которая лишь отдаленно напоминала человеческую.

— Любит? Элайджа не любит меня. — С помощью этой лжи Ксио пыталась спасти себя.

Но какая разница, любил он ее или нет? Ей нужно было попытаться втянуть сумасшедшего в разговор и не дать ему убить себя. Возможно, она могла бы выиграть немного времени, если бы он с ней говорил.

— Разве ты не знаешь, что врать плохо? — Исаак укоризненно поднял указательный палец. — Я уже давно наблюдаю за вами. Слежу за вами с тех пор, как вы были в Майнце.

Доктор Мерк. Исаак намеренно оставил свое оружие в кабинете врача. Он устроил им ловушку, и они бездумно попали в нее.

— Я знаю своего брата. Он любит тебя.

— Это ты так думаешь. Но у меня есть вопрос: почему Мариэлла была невиновна? Разве она не изменяла мужу?

Исаак громко рассмеялся.

— Она изменяла мужу. Но она никогда этого не отрицала, в то время как все остальные притворялись верными женами. Из-за своей гордости она никогда не умоляла о пощаде. Она помогала мне, лечила мои раны. В глубине души она, наверное, лелеяла надежду, что я ее не убью. В итоге у нас получился своего рода симбиоз. Но потом она подумала, что должна доставить мне удовольствие, чтобы я… — Исаак стиснул зубы. — Я избавился от нее. Гуманно, не мучая.

— Как благородно с твоей стороны. Ты настоящий благодетель. — Провоцировать его было рискованно, и могло привести к неприятным последствиям. — Значит, ты убиваешь женщин, потому что твой брат пользуется бóльшим успехом у женского пола, чем ты. Или потому, что Зара выбрала его, а не тебя? Или потому, что твоя мать решила использовать тебя в качестве подопытного кролика для своих дурацких экспериментов? Из-за нее ты ненавидишь женщин.

Исаак встал и обхватил руками голову.

— Она обещала мне, что голоса прекратятся, если я присоединюсь к программе, — пронзительно закричал Исаак. Он неоднократно бил себя ладонями по вискам. — Но все было не так! Стало хуже. Я больше не мог спать, они всегда были в моей голове. Сначала мать отняла у меня детство, потом тишину. Когда я подумал, что больше не могу это выносить, появилась Зара. Рядом с ней голоса смолкали. Но когда она рассказала мне, что они с Элайджей… — Он опустил руки и посмотрел вниз. Ксио видела слезы, бегущие по его щекам. — Он забрал у меня тишину, — хриплым шепотом произнес Исаак. — Все это было неправильно. Зара ошиблась. Когда она со слезами на глазах призналась мне, что изменила моему брату… — Исаак сжал обе руки в кулаки. — Она была не лучше других шлюх. Я понял, что не Элайджа забрал у меня Зару, а она отняла у меня брата! Элайджа — единственная причина, по которой я все еще жив.

— Зачем ты это делаешь? — Но в глубине души Ксио знала ответ. Он хотел внимания Элайджи и таким способом добивался его. Убив Зару, он заполучил все его внимание. Своими последующими убийствами он хотел еще больше подстегнуть Элайджу отправиться на его поиски.

— Пусть доведет начатое до конца. Когда у него был шанс это сделать, он не решился. Когда я убью тебя, то Элайджа будет ненавидеть меня так, как я того заслуживаю. Он будет настолько охвачен ненавистью, что убьет меня.

— Просто засунь пистолет в рот и нажми на курок.

— Я не могу! — ответил он с отвращением.

— Значит, твой старший брат должен сделать это за тебя. Как и всегда. Хочешь чужими руками жар загребать. — Ксио выдержала взгляд его дьявольских глаз. Эти глаза были бездушны. Черные как смерть. Тем не менее, она не могла отвести от них взгляда. — Дай мне мой пистолет, и я сделаю это для тебя. — Она напряженно искала в темноте камеры пыток свое огнестрельное оружие.

— Ты могла бы меня убить? — Исаак резко поднял руку, схватил ее за шею и поднял. Она сопротивлялась, рьяно извивалась, пинала его, впишись ногтями в его шею и проникая ими сквозь кожу.

Он прижал ее к стене, вытянув руку. Ксио почувствовала спиной влажную плитку.

— Ты не смогла бы. Ты не убийца! — Он с силой швырнул ее к противоположной стене.

Удар был жестким. В глазах потемнело. Собрав всю силу воли в кулак, ей удалось не упасть в обморок.

Исаак бросился на нее, словно хищный зверь. Девушка пятилась назад, пока холодная стена за спиной не остановила ее попытку побега. Оцепеневшая страхом смерти, Ксио огляделась в поисках оружия. Каталка с инструментами пыток была всего на расстоянии вытянутой руки. Она ухватилась за край кончиками пальцев в момент, когда Исаак прыгнул на нее. Каталка с грохотом опрокинулись, и его жуткие реквизиты упали на пол.

Он стал торопливо поднимать каталку и собирать инструменты.

Ксио воспользовалась тем, что внимание Исаака было сосредоточено не на ней, и быстро схватила скальпель, упавший всего в нескольких сантиметрах от нее. Лучше скальпель, чем ничего. Она спрятала его, сжав в своей ладони. В то время как Исаак в панике убирал беспорядок, она немного отползла от него и наткнулась на банки с отвратительным содержимым. Емкости задребезжали от удара. Звук привлек внимание Исаака.

— Не делай этого! — На его угрюмом лице читалась какая-то другая эмоция, кроме ненависти. Это был страх! Ксио незаметно уронила скальпель рядом с собой и положила руку на крышку одной из банок. Каждая клеточка ее тела противилась делать это. Содержимое было явно важно для Исаака. Там находились трофеи.

— Не трогай ее иначе…

Она проигнорировала его угрозу, взяла стеклянную банку, ненадежно держа ее одной рукой, другая рука онемела от удара и стала бесполезной.

— Что тогда? — Опершись спиной на стену, Ксио поднялась на ноги.

Исаак покорно поднял руки, как будто она угрожала ему заряженным пистолетом. Все из-за тех дурацких трофеев с жертв, которые она держала. Прижавшись спиной к стене, сантиметр за сантиметром, Ксио пробиралась в сторону выхода к стальной двери, которая находилась всего в нескольких метрах от нее. Она не сводила с глаз с Исаака, но он почти не обращал на нее внимания. Его взгляд был устремлен на ужасающие содержимое емкости.

— Поставь банку, пожалуйста! — умолял он со слезами на глазах. Его губы дрожали. Агрессия уступила место сильному страху, написанному на его лице. Ксио чуть было не почувствовала угрызения совести. Но то, чего он так сильно желал и не хотел терять ни при каких обстоятельствах, тут же задушило в зародыше искорку сострадания. Исаак действительно был очень, очень больным человеком.

— У меня есть отличная идея. Я выйду в эту дверь, а ты заберешь свою банку.

— Я не могу это сделать. Элайджа не придет, если тебя не будет.

— Он придет, я тебе обещаю. На самом деле, я уверена, что он уже направляется сюда.

— Да, направляется, — сказал Исаак бесстрастным тоном. — Я оставил так много зацепок, что он должен найти меня. Как молодой полицейский, который все это время был у меня на хвосте. Он всегда был в шаге от того, чтобы поймать меня. Но он слишком хилый и не смог бы меня убить.

— Тогда не сопротивляйся! — Если Исаак хотел умереть, то почему просто не дал себя застрелить?

Ксио не понимала его логику. Но можно ли было ожидать хоть какую-то логику в спутанных мыслях серийного убийцы-шизофреника? Психически здоровый человек — а она в большинстве случаев думала о себе именно так — не мог проникнуть в духовный мир такого больного существа.

— Какой полицейский? — Ксио догадывалась о ком речь.

— Парень, который стрелял в меня. У кого ты украла пистолет. Как только я потерял вас из виду, я нацелился на него. Он думает, что следит за мной. Пусть так думает. Даже если Элайджа не сможет прочитать мои зацепки, то верно их поймет.

Гербер. Ей оставалось только надеяться, что он не арестовал Элайджу.

— Полицейский видел, как я похитил тебя, и последовал за мной сюда. Наверняка он попытается схватить меня. Он настроен решительно, возможно, ему удастся убить меня. Я устал, — сказал Исаак, опуская руки, — так невероятно устал. Голоса не дают мне больше спать. Элайджа мой старший брат. Его работа — защищать меня. Он должен изгнать голоса, которые заставляют меня причинять боль другим. В том числе и тем, или, особенно тем людям, которых я люблю. — Ей вдруг показалось, что с ней говорит другой человек. Маленький мальчик, напуганный и попавший в бесконечную спираль боли. Помимо шизофрении, связанной с голосами, Исаак, скорее всего, страдал расстройством множественной личности. С одной стороны это был жестокий убийца, а с другой — маленький мальчик, который никогда не знал материнской любви и жаждал ласки.

Его личность разделилась на два альтер-эго для его собственной защиты. Этот защитный механизм разума в значительной степени способствовал его умственной гибели. Если бы Исаак получил соответствующее лечение, до этого бы никогда не дошло. Но если в будущем нет больше болезней, возможно, и психологи были не нужны. Таким образом, Исаак стал игрушкой своей матери-перфекционистки, которая ущемляла и в конечном итоге нанесла непоправимый ущерб его психическому здоровью.

— Исаак, — попыталась сказать Ксио нежным голосом, выдавив улыбку, — пожалуйста, отпусти меня. Все не должно так закончиться.

— А как это должно закончиться? — холодно произнес он, растянув тонкие губы в зловещей улыбке. — Другого варианта нет. Моя смерть — единственный конец, который я готов принять.

Спорить с Исааком не имело смысла. Взывать к его здравомыслию было бесполезно. Они могут застрять здесь на несколько дней, так и не придя к какому-то выводу. Ксио обдумывала оставшиеся у нее варианты. Можно попробовать убежать, но для этого ей нужно открыть дверь. В принципе, никаких проблем, дверь была с обычной ручкой. Но ее левая рука все еще была онемевшей, а в правой она держала банку — гарантия ее жизни. Вариант номер два — перейти в наступление. Инструменты Исаака лежали всего в нескольких шагах от нее. Но каковы были ее шансы? Очень плохие. Физически Исаак намного превосходил ее — был сильнее, быстрее, выше, и у него было две работоспособные руки. Ксио могла согнуть палец, лишь превозмогая боль. О том, чтобы открыть им дверь или бороться этой рукой, не могло быть и речи. Стиснув зубы, она немного приподняла локоть и положила его на дверную ручку. Из каждой ее поры выступил пот, на глаза навернулись слезы. Пока Исаак не понял, что она задумала, Ксио выбрала комбинацию обоих вариантов. Перейдя в наступление, она швырнула банку ему в голову, и, навалившись всем своим весом на дверную ручку, распахнула тяжелую металлическую дверь. Она бежала, не оглядываясь.

ГЛАВА 18

У Фрэнка Гербера не было времени на долгие размышления. Его бездействие может привести к фатальным последствиям, ведь этот ублюдок снова похитил женщину. Неделями он следил за ним. Но этот парень был подобен призраку. Герберу никак не удавалось проследить за ним до его «дома». В воздухе витало напряжение, он должен быть осторожным, чтобы не попасться в ловушку. Или, может быть, Гербер волновался из-за того, что ему придется убить этого подонка. Этот тип явно был не в своем уме. Комиссар понимал это и без экспертного заключения следователя.

Девчонка выставила тогда Гербера в плохом свете, доставив ему массу неприятностей, которые закончились долгим незапланированным отпуском. По крайней мере, его служебное оружие было обнаружено в гостиничном номере в Майнце. Минус одно правонарушение, которое ему могли предъявить в дисциплинарном производстве. Пистолет, конечно же, он не забрал себе. Комиссар будет хранить его в недоступном для посторонних месте до полного выяснения обстоятельств. Вот почему ему пришлось взять пистолет Walther PPK — служебное оружие покойного отца. Он относился к нему неоднозначно. Останавливающее действие огнестрельного оружия калибра 7,65 было слишком слабым. Его Р6 калибра 9 мм имел более эффективную пробивную силу и при большем весе гораздо приятней ощущался в руке, чем PPK. И его отношение к оружию также омрачал тот факт, что отец взял его с собой на ту роковую операцию, в результате которой ему пришлось уйти в отставку. Его старик не выдержал и начал пить. Мать Фрэнка подала на развод и переехала с ним в Висбаден. Там они начали новую жизнь, в то время как его отец остался в Ульме. Через два года и большого количества выпитого виски он умер в одиночестве в своей квартире. Он ушел из жизни, когда Герберу было всего четырнадцать. Несмотря на судьбу отца, он решил пойти в полицию. Его отец был полицейским, как и его дедушка. Это была семейная традиция. Его старик был хорошим полицейским до того фатального дня, который одним махом изменил его жизнь.

«Сосредоточься», — напомнил себе Гербер. «Это просто оружие. Неодушевленный предмет», — тихо произнес он. Он всегда разговаривал сам с собой, когда нервничал, и, черт возьми, в данный момент он испугался до чертиков.

Комиссар последовал за сумасшедшим на территорию старой скотобойни. Пешком. Тот тип повалил женщину на ноги и взвалил ее на плечи, как мешок. Нес километра два. Без груза на спине Фрэнк передвигался быстро, успевая за заданным темпом парня. Стоя перед холодильным складом старой скотобойни и восстанавливая дыхание, он размышлял, что делать. Это было опасно, но он должен действовать! Поэтому, выбравшись из своего укрытия за кустом, он очень удивился, когда дверь с грохотом распахнулась, и выбежала женщина, как будто за ней гнался сам дьявол.

Но за ней по пятам следовал не черт. Тем не менее, ее преследователь ни в чем не уступал сатанинской сущности. Великан вылетел за дверь, словно ураган. У монстра шла кровь из головы, и даже на расстоянии был ощутим ужасный запах формальдегид, который он издавал. Едкий запах химикатов ни с чем не спутаешь.

Как бы быстро ни бежала женщина, ее шансы уменьшались с каждым шагом. Одним громадным прыжком преследователь жестоко повалил ее на землю, похоронив под своей огромной горой мускулов. Ужасный вид. Фрэнк оцепенел от шока.

— Исаак, нет! — Услышав голос второго мужчины, комиссар почувствовал колоссальное облегчение. Это был предполагаемый агент ФБР, который, как и он, охотился за убийцей. Парень нашел их. Учитывая все зацепки, которые оставили после себя Фрэнк и преступник, это было неудивительно. Подкрепление не помешало бы. Хотя казалось, что преступник хотел, чтобы его нашли. Этот факт озадачил Фрэнка. Что задумал этот сумасшедший? Возможно, пора вызывать полицию, но если сюда заявится толпа его коллег с мигалками, этот тип может снова исчезнуть. Нет, он должен сам справиться. В первый раз у него все получилось. Душевнобольной поднялся на ноги, но девчонка лежала без сознания, не двигаясь.

— Исаак, умоляю тебя, пожалуйста, оставь ее в покое! — Подняв руки, агент направился к убийце. Медленно и крайне обдуманно. Он не хотел подстрекать сумасшедшего, чтобы тот снова не напал на женщину. Мужчина коснулся ее головы своим гигантским ботинком. Одним ударом он мог лишить свою жертву жизни. Ей богу, его ступня была больше и шире головы женщины, и казалось, что он хочет расплющить ее.

— Слишком поздно! — Безумно смеясь, он убрал ногу с головы своей жертвы, только для того, чтобы схватить ее за волосы. Не двигаясь, женщина повисла на его вытянутой руке, словно тряпичная кукла.

— Отпусти ее! — Голос агента повысился. — Брат, это касается только нас двоих!

Пелена спала с глаз Фрэнка. Это объясняло их внешнее сходство.

— Исаак, пожалуйста! Я сделаю все, что ты хочешь, только отпусти ее!

— Все? — спросил Исаак с радостью в голосе. Брат Элайжи совершенно выжил из ума!

— Что захочешь, только отпустили ее и этого чрезмерно любопытного комиссара. Но в данном случае я ему благодарен. Я бы не нашел вас без его помощи.

Попался! Агент посмотрел на то место, где спрятался Фрэнк.

— Ты нашел их не только благодаря мне, — Фрэнк Гербер вышел из тени в тусклый свет уличного фонаря, — он хотел, чтобы его нашли.

Агент перевел взгляд на брата, который небрежно швырнул женщину в сторону и, со всей силой набросился на него, повалив его на землю. Размахивая кулаками, мужчина по имени Исаак дубасил своего противника, словно свирепый воин. Он без сомнений убьет его.

Фрэнк должен был что-то предпринять! Наконец ему удалось выйти из кататонического состояния (прим. пер. состояние, при котором человек становится невосприимчивым к внешним раздражителям и теряет способность нормально двигаться и говорить). В первую очередь ему нужно доставить женщину в безопасное место.

Агенту удалось вырваться из-под грубых ударов брата. Тяжело дыша, он откатился подальше от женщины, тем самым предоставив Фрэнку возможность увести ее. Комиссар подбежал к ней, поспешно подхватил на руки и вынес из опасной зоны. Ее голова кровоточила, а рука лежала в странно скрученном положении вдоль тела. Он должен вызвать подмогу.

Когда Гербер взял в руки свой смартфон, девушка открыла глаза и схватила его за запястье.

— Пока не нужно, пожалуйста! Если ваши люди придут сейчас, Исаак исчезнет, и все будет напрасно. Мы должны остановить его, сейчас же!

Ее решительный взгляд заставил его опустить телефон.

— Им потребуется некоторое время, чтобы добраться сюда, но… — Гербер понимающе кивнул, убирая волосы со лба. — Пять минут и ни минутой больше. Если что-то пойдет не так, я вмешаюсь. Шансы твоего друга против этого изверга невелики!

***

Ксио разделяла точку зрения комиссара. Исаак с Элайджей боролись на земле. Если Исаак хотел, чтобы брат отправил его в могилу, то ему не следовало так яростно сопротивляться. Ее охватило нехорошее предчувствие, что Исаак передумал.

— Опять ты позволил женщине встать между нами. Ты выбрал ее вместо меня, — прорычал Исаак, кипя от злости, поднимая Элайджу с земли. Ксио выпрямилась, сопротивляясь Герберу, пытавшегося ее удержать.

— Оставь меня, пожалуйста! — Ее голова кружилась, словно юла, но она точно не собиралась лежать на земле, пока этот ублюдок разрывает Элайджу на кусочки.

— Я убью тебя, а затем убью ее. Ты не сможешь ее спасти, как и Зару. Ты неудачник и приносишь всем, кто тебя любит, только горе и смерть! — Он швырнул Элайджу на землю, словно мусор.

Ксио закрыла рот рукой, оцепенев от страха. Она должна что-то сделать!

Подойдя к Элайдже, Исаак встал перед ним на колени, обхватив его шею своими огромными лапами.

Исаак убьет его! Она поползла к ним, не в состоянии встать на ноги. Краем глаза девушка увидела, как комиссар подошел к Исааку и приставил пистолет к его голове.

— Подонок, отстань от него.

Исаак лишь мельком взглянул на Гербера.

На мгновение Ксио уловила блаженную улыбку Исаака, которая совершенно не соответствовала ситуации. Ненависть, гнев, разочарование — эти эмоции она ожидала увидеть, но не удовлетворение.

— Убери руки с его шеи или… — Полицейский приставил пистолет к виску Исаака, но тот не выполнял его приказ.

Ксио моментально все поняла. Исаак нашел решение, чтобы ни ему, ни его брату не пришлось пачкать руки. Он повернул голову так, чтобы дуло пистолета упиралось ему в лоб, продолжая сжимать шею Элайджи, который яростно сопротивлялся.

Гербер уже нажимал на спусковой крючок. Одно неверное движение, и грянет выстрел.

Это было именно то, чего хотел Исаак.

— Вы знаете, что произошло в прошлый раз, комиссар Гербер. Один точный выстрел между глаз и все кончено.

— Я не собираюсь помогать тебе героически умереть! — Сделав шаг назад, комиссар прицелился в плечо Исаака и нажал на курок. Выстрел отозвался многократным эхом. В ее ушах зазвенело. Звон сменился пронзительным свистом.

Исаак с ревом вскочил и бросился на комиссара.

Прогремел еще один выстрел. Но на этот раз комиссар целился не в плечо Исаака. Он нажал на курок пять раз, даже после того, как Исаак упал на землю.

— Господи, не смей вставать, бл*дский кусок дерьма! — Голос Гербера надломился. Раздался тихий повторный щелчок, когда он снова нажал на курок. Но магазин был пуст. Все пять выстрелов попали в голову Исаака. От его лица почти ничего не осталось.

— Я убил его, — пробормотал Гербер. — Я никогда никого не убивал! — Уронив пистолет, он опустился на колени.

Угрызения совести комиссара не сильно беспокоили Ксио, она хотела подойти к Элайдже, который, слава богу, уже встал на ноги. Она подорвалась, желая обнять его, чтобы убедиться, что все в порядке. Но путь к нему внезапно преградил неизвестный мужчина.

— Он не должен был убивать Исаака. Из-за этого изменилась линия времени, — сказал мужчина.

Откуда взялся этот человек? А остальные мужчины? Пять фигур, одетые в темное, сновали вокруг, словно неустанные пчёлы. К Элайдже подошел один из них. Она взглянула на него, и он улыбнулся ей в ответ. Его улыбка принесла ей огромное облегчение. С Элайджей все было в порядке. Он пытался избавиться от мужчины, который осматривал его, не разрывая зрительного контакта с ней.

— Совсем скоро ты сможешь подойти к нему. — Мужчина прервал ее мысли, не отрывая взгляда от своего ультрасовременного планшета. — Мое боевое подразделение должно сначала убедиться, что все в порядке и что вам больше не угрожает опасность. Пожалуйста, потерпите немного.

Отряд не терял времени зря. Эти солдаты ничуть не уступали Исааку ростом. На их безучастных лицах Ксио не видела никаких эмоций. Они были словно роботы. Именно в этот момент ей стало ясно, что именно таким стал бы Элайджа, если бы полностью прошел программу генетического усовершенствования. Как мать могла желать такого своим детям? Лишить их детства, жизни и, главное, свободы воли? Что, если Исаак вытеснил Элайджу из программы не из-за ревности? Что, если он хотел избавить своего старшего, но более слабого брата от этой жестокой участи? Большой ком сдавил ее горло. Даже в Исааке было что-то хорошее, пока эта программа не уничтожила его. Никто не рождается грешным. Кто знает, кем бы он стал, если бы у него была необходимая поддержка. Однако в данный момент эти размышления не имели значения. Исааку и его жертвам было поздно помогать. Она посмотрела на безжизненное тело. Двое солдат осматривали его при помощи боевых приборов. Третий просканировал его тело устройством, издававшим высокочастотные звуковые сигналы. Тем временем к Элайдже подошел еще один солдат. Казалось, он был не в восторге от осмотра, который ему пришлось проходить.

Это были люди из подразделения Элайджи. Ксио хотела пройти мимо блондина в темно-серой форме, но он остановил ее быстрым движением руки, оторвав взгляд от планшета.

— Сейчас я пойду к Элайдже, — уверенный тон голоса удивил ее саму.

В мгновение ока Элайджа оказался рядом с ней, и, вырвав ее из цепкой хватки солдата, заключил в свои крепкие объятия. Он опустил голову и поцеловал ее в макушку.

— Ты в порядке? — Беспокойство в его голосе тронуло ее сердце и заставило забыть о боли в одно мгновение. Слезы навернулись на ее глаза от облегчения. Он был рядом с ней и выглядел относительно невредимым.

— Агнарсон, держи свои руки подальше от нее. — В его голосе звучала нескрываемая угроза.

Солдат поднял руки, держа планшет.

— Понял!

— Что будет с Исааком? — Дрожь в голосе Элайджи выдавала его душевные переживания.

— Его останки должны остаться здесь, — пояснил солдат, — в данный момент из его тела извлекают имплантаты. Если мы заберем труп, это плохо кончится для комиссара Гербера. — Мужчина быстро печатал на своем устройстве. Между ними в воздухе проецировалось число 98,9 ярко-красного цвета. Он наклонился ближе к ним. — Если мы возьмем с собой Исаака, мы разрушим карьеру комиссара. Вероятность этого составляет 98,9 процента. Гербер будет работать в службе безопасности и его убьют при исполнении. Вероятность этого составляет целых 95 процентов. — В его произношении чувствовался сильный нордический акцент. — Его смерть повлияла бы на линию времени. Гербер далеко пойдет. Он примет важные решения, которые повлияют на нашу жизнь после две тысячи тридцать девятого года.

Ксио посмотрела на молодого комиссара, который нервно выдергивал траву под собой. Столько ответственности ляжет на его хрупкие плечи. Но у него было еще добрых тридцать лет, чтобы стать человеком, способным принимать важные решения.

— В это трудно поверить. С кем я имею честь говорить? — Ксио протянула руку прорицателю, но он не решился взять ее. В ответ он подарил ей лучезарную улыбку.

— Твоя голова кровоточит. Я хотел бы посмотреть, если твой друг не возражает.

— Не волнуйся! — Отмахнулась она. — Это просто ушибленная рана.

— Пусть посмотрит, — голос Элайджи звучал нейтрально. — Обычно он знает, что делает.

Мужчина со знанием дела осмотрел ее травмы.

— Вы правы. На самом деле ничего страшного Меня зовут Тристан Агнарсон, — представился он. — Я командую подразделением времени, к которому относится Элайджа. Пятеро трудолюбивых помощников — мои приспешники. — Он улыбнулся.

Это была шутка. Ей не хотелось смеяться.

Тристан склонил голову.

— Мы убираем то, что натворил Эли. Это займет минут десять, потом мы уйдем.

— Уйдете. — Ее сердце бешено колотилось. Ксио проглотила стоявший в горле ком и прижалась к Элайдже. Она схватила его за руку, переплетая их пальцы. Как будто она могла помешать ему уйти. Она всегда знала, что этот момент наступит. Тем не менее, девушка чувствовала себя обманутой. Почему? Что удерживало ее здесь? Ее семья. Но если Грегор и дальше будет превращать ее жизнь в ад, она не сможет увидеть своего брата. В будущем этого страха больше не будет. Грегор остался бы в прошлом. Она бы перестала убегать и жить в страхе, что бывший муж подстерегает ее за ближайшим углом. Не может быть, что в будущем все было так плохо, если там родились такие люди, как Элайджа и Тристан. Ксио посмотрела на него в упор. — Я пойду с вами.

— Мне жаль, — Агнарсон энергично замотал головой, — но не получится. Это изменит линию времени.

— Какого черта, Тристан? Я ожидал, что ты нас поддержишь. — Элайджа заключил Ксио в крепкие объятия, положив подбородок на ее макушку. Его тело трясло от гнева.

Мысль о жизни без него снова вызвала слезы на ее глазах. Ксио бы отправилась с Элайджей, но Тристан ей запретил. Ее сердце болело, и она и в коем случае не хотела его отпускать. Ее место было рядом с ним. Он должен быть с ней.

— Я думал, что мы друзья. Ксио приняла решение. Вы нас не остановите, либо она пойдет с нами, либо… — выпрямившись, Элайджа шагнул к своему командиру, готовый ко всему, — …я останусь здесь. Вам придется меня заставить отправиться с вами. По собственной воле я не оставлю Ксио. Я люблю ее и хочу быть рядом с ней.

Тристан Агнарсон отошел в сторону с лукавым выражением лица. Он сделал рукой приглашающий жест.

— Я только сказал, что она не может пойти с нами. — На лице Элайджи одновременно отразилась надежда и замешательство.

С нее свалился тяжкий груз, когда она осознала значение этих слов. Теперь Ксио плакала от облегчения. Элайджа поцеловал ее в лоб, судорожно вздохнув. Он на мгновение закрыл глаза, а затем снова открыл их с улыбкой на лице.

— Я могу остаться, — сказал он с облегчением в голосе.

Расплываясь в улыбке, Тристан вручил ему черную коробочку.

— Мой друг, если бы ты отправился с нами, то изменил бы линию времени. Твое место здесь, рядом с ней. Но нет ничего плохого в том, чтобы посещать свою родину. Может лет через тридцать, когда воздух здесь станет разреженным? Понимаешь? — Он заговорщически подмигнул. — В таком случае все будет в порядке и твой визит не изменит линию времени. Возможно, ты захочешь показать своей подруге, откуда родом. — Тристан обнял озадаченного Элайджу, похвально похлопывая его по спине. Он что-то прошептал Элайдже на ухо, но Ксио не смогла разобрать. Что бы это ни было, Элайджа широко распахнул глаза и стал белым, как стена дома позади него.

— Ну, и кто тут потерял дар речи? Была веская причина, по которой система выбрала тебя для этого задания. Если бы я имел дело со всей этой эзотерической болтовней, я бы сказал, что ты исполняешь свое предназначение. Но у меня есть еще один вопрос. — Широко улыбаясь, Тристан крепко обнял Элайджу и с любопытством во взгляде посмотрел на Ксио. — Как ты придумала фамилию Лихт?

— Лихт — девичья фамилия моей матери. Почему ты спрашиваешь?

— Это секрет. — Тристан подмигнул с хитрим выражением лица. Какие у него были очаровательные глаза. Они были очень светло-стального серого цвета и составляли идеальный симбиоз с его светло-русыми аккуратно подстриженными волосами. Когда он улыбался, на его щеках появлялись довольно заметные ямочки. В сочетании с высокими, резко выраженными скулами и заметной ямочкой на подбородке — предполагаемым недостатком, как можно было подумать, — это придавало ему сурового, мужского шарма. Ксио уставилась на Тристана, и ее мысли, должно быть, отражались на ее лице, потому что он понял, о чем она думала.

— Я не ребенок из пробирки. Я пробыл девять месяцев в утробе женщины, так как я родился за пределами Соединенных Штатов, в Исландии. — Из его слов девушке стало ясно, что он этим гордился.

— Такое возможно?

— Конечно. Есть много свободнорожденных людей. Исландия не входит в союз, но поддерживает тесные дружеские отношения с США. Вот почему я смог присоединиться к корпусу. На референдуме после войны мои предки проголосовали, что хотят остаться независимыми, чтобы сохранить нашу культуру. — Агнарсона переполняло чувство гордости. Так что в будущем не все было плохо.

— Никакой программы разведения! — Он с энтузиазмом кивнул. — Планирование семьи — дело каждого. У меня есть три младшие сестры, и я не был генетически усовершенствован.

Рядом с Агнарсоном, хорошо тренированным, мускулистым мужчиной, Элайджа казался почти тощим.

— Все натуральное. Без всяких улучшений и лекарств. Лишь годы очень интенсивных тренировок, чтобы я не отставал от тех химических трупов.

— Я не химический труп, — возмущенно сказал Элайджа, вырываясь из объятий Тристана.

— Не ты, мой дорогой! — Тристан перевел взгляд на других членов подразделения.

Парни выглядели немного странными. Холод пробежал по спине Ксио, когда она увидела их равнодушные выражения лиц. Элайджа так отличался от своих товарищей по команде. По сравнению с ним они не выражали никаких эмоций, казались безжизненными.

— Ты бы видела, как выглядят парни без ингибитора адреналина (прим. пер.: ингибитор — общее название веществ, подавляющих или задерживающих течение физиологических и физико-химических (главным образом ферментативных) процессов), — Тристан пренебрежительно фыркнул. Нет, Ксио определенно не хотела видеть парней, в телах которых адреналин искусственно не подавлялся лекарствами.

— Но, эй, они делают свою работу, как им говорят. Это единственная жизнь, которую они знают. Да здравствуют Соединенные Штаты!

— Если ты этого не одобряешь, то почему состоишь в их рядах?

Знали ли родители, что эта программа делает с их детьми? Что их потомки превратились в безмозглые боевые машины, убивающие по приказу? Ксио вздрогнула, волосы на ее затылке встали дыбом. Теплые объятия Элайджи мгновенно прогнали ледяной холод. Страдания, которое эти люди испытывали и терпели каждый день всю свою жизнь, были варварскими.

— Минимизирую ущерб. — Тристан подарил ей улыбку, пожимая на прощание руку. — Они не всегда такие. Вне работы они могут быть даже милыми. Серьезно, я не обманываю! — Вокруг волчьих глаз Тристана впервые появились легкие морщинки от смеха. — Тони пустозвон, а у Мака даже есть чувство юмора, хоть и очень черное. Не позволяй первому впечатлению обмануть тебя, малышка! Он дерзко ткнул указательным пальцем в кончик ее носа, пожав плечами. — Такова жизнь. — Тристан попрощался с Элайджей, крепко пожав ему руку. — Увидимся. Не позднее твоего следующего осмотра. — Еще одна шутка прозвучала из уст исландца. Затем он снова начал печатать на своем высокотехнологичном приборе. — Во время проверки Тони обнаружил неопределимый компонент в твоем бедренном механизме. Он рекомендует провериться в Медкорпусе. Что это за неопределимый компонент?

— Это муфта для шланга для подачи пресной воды от моего холодильника. Шланг протекал, и я должна была позаботиться об Элайдже, поэтому и использовала его как уплотнение.

На мгновение Агнарсон потерял дар речи. Затем запрокинув голову, громко рассмеялся.

— Прекрасно! — Взглянув на своих людей, он слегка поклонился. — К сожалению, нам пора. Департамент, безусловно, с нетерпением ждет моего доклада. Ирония, радость моя! Они скучные, как мои мальчики! Мак, Тони, Майк, Карл и Луи… — приказал он своим людям. Они подбежали к нему, как послушные щенки. Он развернулся, собираясь, уходить. — Элайджа, у тебя есть хронометр. Если что-то… — Тристан самодовольно улыбнулся. — Всего хорошего!

Так же быстро, как появились, эти мужчины снова исчезли. Протирая глаза, она перевела взгляд на Элайджу, который смотрел перед собой пустым взглядом. Выражение его лица было бесстрастным, и она не могла понять его душевного состояния.

Задание Элайджи выполнено. Его брат мертв. Он застрял здесь, с ней. Она счастлива. Но счастлив ли он? Ксио боялась, что Элайджа не обрадовался такому повороту событий, пока он не взглянул на нее. Его лицо озарила легкая улыбка.

— Мы должны известить оперативные силы полиции, чтобы все шло своим чередом. Комиссар явно в шоке. — Элайджа указал на мужчину, сидящего на земле.

Гербер все еще пахал газон руками, почти не обращая на них внимания.

— И тебе нужен врач. — Он убрал руку с ее талии и положил на ее живот. — Когда ты собиралась мне сказать? А что, если бы я отправился назад в будущее?

Наконец-то секрет был раскрыт. Облегчение на мгновение лишило ее дара речи. Положив свою руку на руку Элайджи, Ксио крепче прижала ее к животу. Ее счастье было безграничным.

— Наверно, так было бы правильно, линия времени не повредилась бы. Откуда ты узнал, что я беременна?

— Агнарсон из будущего. Он уже давно об этом знал. Рождение нашего ребенка и мое присутствие в твоей линии времени оставили неизгладимый след. — Элайджа рассмеялся заразительным смехом. — Я здесь, и тут я и останусь.

— Ты действительно этого хочешь? Остаться здесь со мной? — Ксио затаила дыхание в предвкушении, ее сердце бешено колотилось.

— Это именно то, чего я хочу. Мне все равно, где я. Главное, чтобы ты была рядом со мной. Мой дом там, где ты. — Элайджа подтвердил свои слова долгим поцелуем. — Ксиомара, я люблю тебя.

ЭПИЛОГ

— Добрый день, госпожа Лихт. Рад снова видеть вас в целости и сохранности. — Гербер взглянул на нее поверх своих солнцезащитных очков. — Я просто хотел убедиться, что с вами все в порядке после такого, как вы внезапно исчезли.

Ксио чуть не уронила свой латте без кофеина. Она никоим образом не ожидала увидеть Фрэнка Гербера. Ее охватила паника. Если он смог найти ее, то сможет и Грегор! Ее сердце замерло от страха, голова закружилась. Дрожащими руками она потянулась за смартфоном, лежащим в сумочке. Если дело дойдет до крайности, им снова придется перебираться в другое место. Этого не хотелось, особенно сейчас, когда у них все так хорошо шло. Они сняли домик и собирались пожениться в следующем месяце. Ксио возобновила общение со своим братом и его детьми. К сожалению, только в электронном виде. Тем временем, Микаэла и Марсель разошлись. В один день ее брат стал отцом-одиночкой. С упакованными чемоданами, Микаэла привезла детей к Марселю и заявила, что ей нужно найти себя. Она должна отправиться в Индию, Непал или куда-то еще. Вот уже три месяца Марсель ничего о ней не слышал. Это лучшее, что могло с ним случиться. Жизнь отца-одиночки пошла ему на пользу. Это было тяжело, но его жизнь действительно улучшилась. Она хотела бы помочь ему с детками, но, к сожалению, благодаря Грегору, не имела такой возможности. Ксио устроилась на неполный рабочий день в больницу. Она очень радовалась, что снова смогла работать медсестрой.

Найти работу для Элайджи оказалось немного сложнее. У него не было даже действительных документов, удостоверяющих личность, не говоря уже о документах, подтверждающих его школьное или профессиональное образование.

Им пришлось обратиться за помощью в Международный разведывательный корпус раньше, чем ожидалось. Благодаря помощи Тристана Элайджа получил действительные документы. Эти путешествия во времени сводили ее с ума! Но как и почему сейчас неважно. Элайджа Палмер родился седьмого мая тысяча девятьсот восьмидесятого года в Портленде, штат Мэн, США. Отец неизвестен, мать умерла при родах. Вырос в детском доме. После окончания средней школы поступил в колледж. Затем проходил службу в армии. Принимал участие в нескольких миссиях и в одной из них был тяжело ранен. В МРК действительно все продумали и сочинили безупречную, абсолютно правдоподобную биографию. После длительного пребывания в военном госпитале в Германии изучал физическую культуру и спорт в немецком университете, получил степень бакалавра по физиотерапии. С таким образованием перед Элайджей открылось несколько профессиональных путей. Жаль, что ему пришлось присваивать соответствующие знания. В итоге он устроился на работу в охранную фирму, где стремительно поднялся по карьерной лестнице. Через три месяца его уже повысили до руководителя группы, и он подумывал о том, чтобы начать свой собственный бизнес.

— Не волнуйтесь! Я не хотел вас напугать или даже волновать в вашем состоянии. — Гербер снял солнцезащитные очки и убрал со лба чересчур длинную челку. Для служащего полиции такая прическа была необычной. Она подчеркивала его юношеское обаяние. Комиссар казался простодушным парнем, который и мухи не обидит. Невинная улыбка на лице лишь подчёркивала это впечатление. Именно в этом и заключалась его хитрость. Люди судили о нем только по его моложавому виду. Его недооценивали, но он был упрям, как питбуль, кусающий свою жертву. — Какой у вас срок? — Гербер указал на ее теперь уже явно округлившийся живот. Ксио погладила живот, выделяющийся под ее свитером. Она чувствовала радостное предвкушение, которое у будущего мужа было гораздо более выраженным, чем у нее. Чудо новой жизни завораживало ее, но для Элайджи это была совершенно неизведанная территория. Он был сам не свой, когда почувствовал первые толчки маленького жителя в ее животике. Он сравнивал ее живот с киндером, радовался, как маленький ребенок, и каждый день был рядом.

— Конец седьмого месяца. Как вы нашли меня, нас? — Ксио хотелось как можно скорее покинуть маленькое кафе, куда она зашла за кофе, как всегда делала после работы.

— Повторяю, вам не нужно бояться. Комиссар в отставке Кляйншмидт помог. — Гербер широко улыбнулся. Он выглядел на удивление самодовольным. Он сменил неряшливый костюм на классическую рубашку и джинсы. В этой одежде он казался гораздо более авторитетным — уверенным в себе. — Кляйншмидт поддерживает связь с вашим дядей Берни. Конечно, твой дядя сам мог связаться с вами, но он попросил меня сделать это.

— Как вы поживаете? — Хотя Ксио и умирала от любопытства, но у нее было мало времени. Гербер выглядел таким расслабленным, что она даже не подозревала, что он принес печальные вести.

— Присядем на минутку? — Он галантно выдвинул для нее стул за одним из столиков в бистро.

Девушка нервно играла с прядью своих волос. Сделав заказ, Гербер сел напротив нее.

— Как вы понимаете, мое начальство не особенно обрадовалось. Но поскольку мне удалось раскрыть серию убийств и остановить преступника, они помиловали меня. Меня не понизили в должности, просто перевели в другой отдел. Думаю, мне не следует жаловаться. Но вам, наверное, это не очень интересно. Как правило, известие о смерти не является поводом для радости.

В первую очередь она услышала только слова «известие о смерти». Сердце снова ушло в пятки.

— Ксиомара, пожалуйста, не переживайте. Если бы я знал, то начал бы разговор по-другому. Ваш бывший муж, Грегор Немек, мертв. Его застрелили. Вам больше не нужно его бояться.

Ксио на мгновение закрыла глаза. Груз многих лет упал с ее плеч. Его смерть означала ее свободу. Наконец-то! Смерть человека сама по себе не является поводом для радости. Она потерла нос большим и указательным пальцами, борясь с нахлынувшими чувствами, которые не могла определить. Это была не радость, а огромное облегчение от того, что ей больше не нужно его бояться.

— Как выяснилось, он был замешан во многих преступлениях. Его правая рука, похоже, решил, что пришло время сменить руководство. К сожалению, во время переворота он совершил несколько грубых ошибок. Грегор мертв, его помощник маринуется в камере, как и несколько членов его криминального союза. В любом случае, благодаря анонимной наводке одного инсайдера, Грегору стало очень туго. — Понимающая ухмылка озарила его мальчишеское лицо. Хорошо, тогда он точно знал, что она была анонимным информатором. Все в порядке. Она сделала каменное выражение лица с очаровательной улыбкой.

— Я рада, что вы наконец раскрыли его преступную деятельность. К сожалению, у меня никогда не было достаточно улик, чтобы использовать их против него, — солгала Ксио. — Жаль, что Грегор не сможет ответить за свои преступления. Но, по крайней мере, у вас есть его помощник, и вы сможете привлечь его к ответственности. — Ксио необычайно медленно поднялась со стула. Из-за дополнительных пятнадцати килограмм она ощущала сильную нагрузку на спину. Это становилось действительно утомительным. — Спасибо за информацию, комиссар Гербер. Была рада снова встретиться с вами при более благоприятных обстоятельствах.

Молодой комиссар тоже встал из вежливости и пожал ей руку на прощание.

— Мне тоже было приятно. Не думаю, что мы вновь встретимся, если только у вас снова не возникнет проблем с законом. Желаю вам всего наилучшего, и передайте от меня привет вашему суженому, — сказал он с искренней улыбкой.

— С удовольствием. От всего сердца желаю вам всего наилучшего, — ответила Ксио с теплой улыбкой, прежде чем выйти из кафе.

Два месяца спустя…

— Она такая же красивая, как и ее мама.

С восхищенной улыбкой Элайджа держал дочь на руках. Она была удивительно красивой малышкой. Но разве не все родители говорят так о своих детях?

Они назвали ее Еленой, малышка унаследовала красивые глаза своего отца. Ее маленькая головка была покрыта густыми волосками цвета эспрессо. Курносый носик и сладкие пухлые губки также достались ей по отцовской линии. Писаная красавица! В нее было сложно не влюбиться.

— Это чудо! — Элайджа снова пересчитал пальцы. — Такая маленькая и в то же время такая совершенная. Маленький человечек.

— Которому еще предстоит вырасти, чтобы стать большой и сильной. Но для этого ей нужна еда. — Она похлопала по матрасу рядом с собой. — Думаю, она голодна. — Елена сунула кулачок в рот.

— Тогда ты должна покормить ее. — Элайджа сел на кровать рядом с Ксио и передал ей Елену. Его большая рука покоилась на голове их дочери, оберегая. — Она такая маленькая. Такая беззащитная.

— Ты тоже когда-то был ребенком, — напомнила она ему. Ксио поцеловала его в лоб. — Наша дочь вырастет в любви. Мы позволим Елене быть ребенком.

— Так и будет.

Ксио посмотрела на спящего ангелочка на своей груди и поцеловала ее головку. Затем перевела взгляд на Элайджу. Его сногсшибательные глаза поймали ее взгляд. Улыбаясь, он убрал прядь волос с ее лица и прижал ладонь к ее щеке. Тепло его прикосновения овладело ею, даря удовлетворение. От его поцелуя у Ксио перехватило дыхание. Ее сердце забилось быстрее от радости. Было невозможно передать словами ту любовь, которую она испытывала к нему. Она чувствовала себя невероятно счастливой.

Рядом с Элайджей Ксио не боялась будущего. Что бы оно ни принесло.