В ловушке обмана

Глава 15 «Хотел бы я быть похожим на твоего отца»

— Я… Я… Я просто хотела узнать, что ты там пьёшь… — беря робкие, интервальные паузы в словах, нелепо лепечет оправдания с ещё высоким, сбитым дыханием.

— И-и-и? — с бешенными глазами выжидает объяснений Алаз.

— И поэтому…

— И поэтому, все твои манипуляции, — в ярости вычерчивает рукой небольшой круг в воздухе, вновь заострив заинтересованное внимание на голой груди жены, из-за съехавшего, по его вине, платья, — Были только ради этого? — истерично трясёт блистер меж пальцев, а после, отшвыривает его в сторону.

— Ал… Алаз, я просто переживала и…

— Не переживай! — крикнул с надорванными жилками на шее, от нового чувства разочарования в себе, из-за своего ранее блядского, пьяного поступка, — Не переживай, понятно?! — кивнул, смотря прямо в её испуганные глаза, — Я тебе уже говорил, что после измен — отношений не бывает! — вновь посмотрев на её аккуратную грудь, насильно закрыл глаза, которые так и липли взором к ней, словно магнитом, — Поправь одежду, — выпрыснув приказ, быстро прошёл мимо, разъярённо двигаясь к двери.

— Ал… Алаз, всё не так, — нормально всунув грудь в чашечки, спрыгнула со стола и тут же в страхе вздрогнула, когда дверь громко закрылась, раздавая хлопок по всему кабинету, — Измены не было… — с сожалением поджала губу и увидев на полу одиноко лежащую, блестящую упаковку, быстро подняла блистер и прочитав название препарата, немедленно вбила в своём компьютере, в поисковике Google «Возможные, побочные действия», — Навязчивое желание принимать их регулярно, повышенная раздражительность и тревожность, невозможность жить полноценной жизнью при их отсутствии, — покачав головой, тяжело вздыхает, — Что же мне с тобой делать… — откинувшись на спинку кресла, задумчиво крутится вокруг себя, всё ещё неосознанно проигрывая в голове, всю пережитую ими безумную бурю чувств, прямо на офисном столе и… Под ним.

Проведя в кабинете примерно три часа, в полном одиночестве, наконец, звонкую тишину прервали звуки распахнутой двери и знакомые, мужские шаги, которые пытаясь злостно втоптать всю подошву кроссовок в пол, уверенно направлялись к главному столу.

— Завтра, мы всей семьей, приглашены в резиденцию господина Фикрета, — произнеся в приказном тоне, раскрыл ноутбук, полностью игнорируя Аси глазами, — К сожалению, приглашены поздним вечером. У него график. Поэтому, будем вынуждены остаться с ночёвкой. Почему всё это говорю — предупреждаю, — наконец поднял холодный взгляд, находясь буквально в четырёх метрах, — Бери с собой нормальную пижаму, — соединил кисти вместе перед лицом, оперевшись двумя локтями о стол, — С длинными рукавами и штанами. Не прозрачную. Не шёлковую. Без вырезов и кружева, — процедив сквозь зубы, перевёл серьёзный взгляд на пол в поисках блистера.

— Но…

— Где таблетки? — насупил брови, нагло перебивая ассистента.

— Не знаю, — буркнув, уставилась вновь в компьютер.

— Аси, — заскрипел зубами, — Где. Мои. Таблетки?

— Тебе не кажется, что они на тебя плохо действуют, Алаз? — старается спокойно достучаться до него, параллельно клацая пальцем по мышке, как ни в чём не бывало.

— На меня плохо действуют: ты, твои манипуляции и интриги. Где таблетки? — ударив по столу, грозно поднимается с кресла.

— Не отдам.

— Аси! — крикнул на весь кабинет, заставляя девушку вздрогнуть.

— Алаз, ты уже болен и зависим от них, ты не замечаешь?

— Мы находимся в больнице, Аси и ты правда думаешь, что я не смогу достать новую упаковку? — с усмешкой сдвинул брови, нависнув руками над её столом.

— Достань. Я снова отберу, — пробубнила под нос, тревожно сгорбившись от испепеляющего взгляда.

— Аси… — глубоко вдохнул, через широко раскрытые, от подступающего гнева, ноздри.

— У меня много работы, Алаз, — пофигистично открывает следующий документ, что был на очереди и отправив его на печать, невозмутимо продолжает дальше клацать мышкой.

— Я твои таблетки не отбирал, прошу заметить, — пригрозил пальцем выходя из кабинета, вновь громко хлопнув дверью.

— Пиздец… — озадаченно моргая, старается придумать новый план нормального разговора, но до самого вечера, Алаз в кабинете так и не появлялся, поэтому, домой Аси вернуться пришлось в одиночку на такси.

Оглядев пустую гостиную потерянным взглядом, она, уставши бросив ключи на кухонный гарнитур, утомлённо скинула с ног туфли, прямо посреди невидимой перегородки меж двух комнат и еле перебирая босыми ногами по холодному полу, вяло поплелась на второй этаж по лестнице и вот, оказавшись внутри тёмной спальни, душу предательски и моментально одолел тяжелый груз от полного принятия, что может быть, единственный человек, который когда-либо смог её полюбить наравне с родным отцом, теперь тоже, окончательно исключен из этого крошечного списка, по её же собственной глупости.

— Дура… — шмыгая носом, скинула с плеч мужской пиджак прямо на паркет и стянув с себя идиотское платье, в полуживом состоянии поплелась в душ, дабы немедленно смыть с себя все следы ужасно-прожитого дня.

Время скоротечно перевалило за полночь, Аси, уже лежа в пижаме под летним одеялом, крепко спала, видя в полном одиночестве свой самый страшный сон, который её совершенно не беспокоил на протяжении целых двух, с хвостиком, месяцев.

Она — зритель. Зритель, который словно невидимый фантом, секретно наблюдает за тем, как её дорогие родители, беззаботно смеясь и мило разговаривая меж собой, ни о чём не подозревая, спокойно едут под шум включенного радио по мосту. Багажник и заднее сиденье полностью заставлены коробками с сувенирами и вот, они такие радостные и счастливые, вдруг за секунду меняются в настроении и смотря прямо в глаза своей дочери, холодно произносят с ошмётками бордовой крови на лице, шее и руках: «Прости, дочка, но сегодня, мы не вернёмся домой».

Через мгновение, происходит неожиданное столкновение, раздаётся скрежет шин о асфальт, тяжёлый звук удара железа о металлический бордюр и вот, девушка, уже стоя на трассе, наблюдает сверху вниз, как тёмно-синяя машина, падает прямо в пропасть, но кричать Аси не может, она лишь беззвучно открывает рот, словно немая рыба и не находя в себе больше смысла жить дальше — просто прыгает с высоты следом за ними.

— Папа! — отчаянно вопит во всё горло и соскочив сидя на кровати, всё ещё видит перед глазами остатки картинок из сна, — Мама… — шепчет следом, но увидев лишь темноту, чувствует, как предательски начинают дрожать её губы и закрыв глаза ладонями до появления боли, начинает обессилено рыдать навзрыд, от полного понимания, что она снова одна, совершенно одна, — Папа… — выдавив с кашлем, обняла себя за согнутые в коленях ноги, начав качаться вперёд-назад, словно стараясь самостоятельно убаюкаться и успокоиться.

Алаз мирно спал на диване в гостиной на спине, но услышав женский выкрик, сквозь пустой сон, не совсем здраво поняв в чём дело, просто недовольно насупил брови и уже снова проваливаясь в царство Морфея, под монотонное журчание фильтра бассейна в саду, мозг опосля проанализировал, что это было не поверхностное сновидение, а самый настоящий и испуганный голос его жены.

— Аси?? — раскрыв веки, скинул с себя плед одним движением, тревожно посмотрев по сторонам, — В чём дело? — встав с дивана, старается прислушаться снова, но в ответ звучала лишь глухая тишина и вот, начав свой путь по лестнице, он вновь уловил её хриплый, приглушённый голос и всхлипы, — Аси? — тихо позвав вновь, осторожно приоткрыл дверь, увидев при белоснежном свете яркой луны, заведённую, словно волчок, девушку, которая закрыв уши ладонями, без остановки в бреду бормотала:

— Это просто кошмар, просто кошмар, просто кошмар.

— Аси? — подлетев к кровати, аккуратно садится на краешек, но она, совершенно ничего не замечая рядом, словно в трансе, продолжала цикличные покачивания вперёд-назад с закрытыми глазами, причитая себе под нос спасательную мантру, — Аси? — аккуратно убрав одну её руку с уха, увидел, как она испуганно вздрогнула, посмотрев на него боязливыми глазами, побитого, уличного котёнка, — Это я, что случилось? — тревожно спросив, аккуратно коснулся щёчки, ощутив на собственном пальце влагу от её слёз, из-за чего девушка, лишь сильнее заплакав, с чувством нового прилива и накрыва, вовсе отвернулась к нему спиной, совершенно трезво понимая, что отныне, этот человек для неё, уже точно так же, как и родители, окончательно потерян и снова заткнув уши ладонями, принялась продолжать повторять три успокоительных слова себе под нос, — Эй, — мягко окликнув, скинул тапочки с ног и забравшись к Аси под одеяло, осторожно подсел ближе, — Иди ко мне, — плавно уместив руки на её плечах, хочет аккуратно притянуть к себе, но та брыкается, начав плакать в голос с криками.

— Не трогай!

— Аси… — растерявшись хлопает глазами и сократив расстояние в ноль, всё же помогает ей осторожно и плавно развернуться, — Это просто кошмар, — приобняв за правое плечо, аккуратно помогает ей навалиться на себя всё ещё сидя, — Всё хорошо, — коснувшись губами холодного виска, почувствовал, как её лихорадит, — Боже, да ты вся дрожишь, — плавно приняв полу-горизонтальное положение вместе с ней на подушках, полностью накрывает своими объятиями на пару с одеялом, стараясь как можно скорее согреть, — Всё хорошо, ничего не бойся, Аси, — тихо произносит, с неожиданно-безумно возникшим желанием внутри — получить сиюминутную возможность или суперспособность, забрать всю боль и все страхи этой девушки одному себе. Лишь себе. Пусть страдает он. Пусть ему будет в десятки раз хуже, но лишь бы Аси себя чувствовала лучше. Она не заслуживает этого. Ни на один процент.

— Алаз… — поджав дрожащую губу, словно пятилетний ребенок, вцепилась пальцами в его футболку на груди, как за спасательный круг.

— Да, я здесь, — заглянул тревожно в её заплаканное лицо, — Я здесь, не бойся, всё хорошо, — прижимает крепче к себе, заставляя Аси физически ощутить правдивость своих слов, — Что случилось? Что тебе приснилось? Почему ты так напугана? — плавно водя рукой по её трясущейся спине, мягко и хаотично, несколько раз целует в макушку.

— Снова… Авария… — озвучив свой главный кошмар вслух, больно сжала веки, вновь уронив горькие слёзы уже на майку мужчины в районе груди.

— Тише, тише, — водя большим пальцем по её ручке, нежно целует в висок, — Это всё не правда, это просто сон, — тихо шепчет, вновь начав качать Аси, словно младенца, на протяжении нескольких минут, стараясь подарить ей необходимую поддержку и спокойствие.

— Нет, это всё правда, — словно придя в себя от ощутимого тепла, наконец перестаёт дрожать, как осенний лист на ветру и глубоко шмыгнув носом, вытирает печальную влагу с щёк.

— Что это значит? — убирая кудрявые прядки со своего лица, продолжает плавно и успокаивающе водить ладонью по её спине, рёбрам, боку.

— Мне снится хоть и сон, но это всё было… По-настоящему… То есть, это я так представляю... Ту самую аварию…

— Ты про родителей? — мельком вспомнив её досье, которое он просил накопать давным-давно на Аси, вновь невесомо поцеловал в висок.

— Да…

— Хочешь поделиться? — прижав подбородок к шее, заглянул в её зарёванные глаза и та послушно кивнула, поджимая губу внутрь, — Я слушаю тебя, — тихо произнеся, любя чмокнул в кончик носа.

— Эм… В общем… У моего отца была лавка, ты, наверное, помнишь, если не забыл, конечно, — неудобно осеклась, наивно подумав, что такой неважной мелочи, Алаз бы точно не придал значения.

— Да, а у твоей мамы было кафе, на первом этаже вашего дома.

— Да… — с надеждой в глазах, слегла задрав голову на его груди кверху, мягко посмотрела на него из-под чёрных ресниц, — И вот, они как и всегда, поехали на рынок за товаром, для лавки отца, — шмыгнула, возвращаясь в прежнее положение, — Клиентов у него было много, папа всегда привозил то, чего не было в прошлый раз и поэтому, все в округе бежали скупать всякие диковинки, — окунувшись в воспоминания, выдала ностальгированый смешок, — И я помню, как он звал меня всегда первой посмотреть, что нового появилось на витринах, — вновь взглянула в глаза парня, которые внимательно впитывали историю, — Я всегда выбирала или зеркальца необычные. Маленькие. Ну или что-то из украшений. Они всегда были такими… Интересными? — хихикнула, заприметив, как уголки губ Алаза так же дрогнули вверх, — И вот, я в этот раз попросила привести мне снова зеркало, но не карманное, а на подставке. Круглое такое, золотое и всякие баночки стеклянные для ватных дисков, палочек… — сдвинула брови, тяжело сглотнув подступивший ком в горле, — В общем… Не доехали они в тот день… Мне сказали, что на мосту съехали с дороги и… Упали в реку, — закрыла глаза, сдерживая в животе спазмы от новых эмоций, — Сказали, что с тормозами что-то, но папа лично и регулярно проверял машину… К тому же, и меня этому учил.

— Ты благодаря отцу научилась водить? — негромко спрашивает, продолжая спокойно перебирать кудряшки меж пальцев, иногда заводя пряди за её ушко.

— Да… — кратко улыбнулась, — А… Как тебе мои навыки?

— Вождения?

— Да.

— Прекрасны, — мимолётно улыбнулся, с упоением рассматривая профиль девушки сверху.

— Спасибо, — произнесла с румяным стеснением, — А можно вопрос?

— Конечно.

— Ты… Вчера ночью сказал, что Яман не является Сойсаланом, — слегка закинув ногу на мужчину для удобства, задрала не его груди голову, чтобы заглянуть в глаза, — Ты пошутил? — хлопает ресницами.

— Я так сказал? — удивлённо насупился.

— Да… Когда мы в гостиной на диване лежали.

— Мы? — с нотой удивления вскинул бровями, проговаривая самому себе в мыслях: «Пить прекращай, Сойсалан. Совсем уже склерозником стал».

— Ответь, — жалобно произносит, боясь, что сейчас Алаз вновь психанёт, уйдёт и оставит её одну посреди ночи.

— Я, если честно, не знаю, какая фамилия у его отца, — почувствовав, как девичья нога поднимается на нём всё выше и выше, стремясь добраться до самого пояса, уложил ладонь на её колено, дабы немного да контролировать эти опасные движения лично, — Знаю лишь, что мама забеременела от водителя, которого приставил ей дедушка. А потом, этот мужчина толи пропал, то ли умер. Без понятия. И в общем, когда Яману было уже три месяца, мать с отцом познакомились. Точнее, папа был знаком с моим дедушкой, а потом, как-то за общей встречей, он и с мамой моей познакомился. Они стали общаться, но мама не хотела с ним отношений, знаешь, — выдал безобидный смешок, проваливаясь в воспоминания рассказов, — Говорила, что на кой чёрт она ему сдалась с ребёнком, но папка то мой упёртый, — гордо ухмыльнулся, неосознанно прижимая Аси к себе ещё сильнее, — Долго ухаживал за ней.

— А потом? — внимательно слушая, подложила ладошку под свой подбородок, дабы не доставлять болевых ощущений грудной клетке парня.

— Потом папа сделал ей предложение, на колено встал, ужин подготовил. Всё, как положено.

— Что-то мне это напоминает, — подозрительно прищурилась Аси, заставив-таки Алаза посмотреть на неё с безобидной усмешкой и покачать головой.

— Да. Но, в отличии от тебя, наша госпожа Неслихан, ответила: «Нет», — вспомнив своё собственное предложение, тепло хмыкнул.

— Да ты что! — уже позабыв про свои сопли и слёзы, с интригой слушает семейную историю становления семьи Сойсалан.

— Да, — посмотрев на Аси, вновь перебирает её волосы пальцами, — Сказала, что когда отец откроет для неё целую больницу, в которой она будет главным врачом — то тогда, возможно, она подумает. Заметь! Просто подумает! — тихо рассмеялся, заражая свою супругу тем же.

— Упёртостью ты точно в отца не пошёл, — закатила глаза.

— Что это значит? — остановив руку в кудряшках насупился.

— Ничего, Алаз. Что было дальше?

— Ну… Так как отец и дедушка были знакомы и у них давным-давно были планы по созданию больницы, — глубоко и спокойно вдохнул, — Ведь дедушка хирург, а папа стратег, — пояснил меж строк, — В общем, из них вышла идеальная команда, в которую позже вписалась и моя мама, — с улыбкой хмыкнул.

— И после этого она сказала «да»? — с интересом спрашивает Аси.

— Ну конечно, в третий раз то, — улыбнулся, — Вообще, мама потом призналась, что была готова сказать «да» и на второй раз, просто захотела слегка отца помучать, — в груди вновь зародились смехотворные спазмы, — Но прошло два года! Ты представляешь, Аси? Мой папа бегал за ней два года!

— Я бы так же поступила, молодец госпожа Неслихан, — игриво дёрнула вверх бровями.

— Не сомневаюсь, — по-доброму усмехнулся, — Наверное, поэтому я тебя так лю… — быстро осёкся, сильно зажмурив глаза от собственной тупости.

— И что ж выходит, ты с Чаглой родился только спустя три года? — шустро и умело переводит тему в иное русло, стараясь ликвидировать неудобное положение мужа и проведя рукой по его торсу, неспешно обнимает.

— Да, — подтверждающе моргнул, вновь начав движение пальцами в кучерявых локонах.

— У тебя прекрасная семья, Алаз, — прижимается к нему с закрытыми глазами.

— Возможно, — ответив с грустью, отчётливо понимает, что подобную семью, он, к сожалению, создать уже не сможет, — Мы ушли как-то с твоей темы, Аси, — тихо спрашивает, заботливо поправляя на ней тёплое одеяло, — Что было дальше? Почему всё так произошло?

— Ну… — поджала вдумчиво губу, — На самом деле, это я выяснить так и не смогла, но мне удалось узнать, что у них оказывается был кредит. Они хотели подарить мне квартирку небольшую, — вытерла уже сухой нос кулачком, — Сперва всё шло хорошо, они почти погасили заем, но потом отец зачем-то взял деньги в долг у Якуба, на закуп товара для лавки, вроде как. Взял под залог дома и квартиры… В общем, квартиру они отобрали сразу, после их… — замялась, — Смерти… А на дом, просто наложили «процент», — тяжело вздохнула, вновь окунаясь с головой в былые дни.

— Прости, — ровно дыша, плавно пропускает кудряшки сквозь фаланги и уместив после широкую ладонью на её хрупком лице, начал неспешно гладить большим пальцем нежную щёчку.

— Что? — приподняла взгляд вновь.

— Прости, что… Именно с этой темой, я тебя заставил… Прости за манипуляцию ту, — покачав головой, выдал раскаяние на выдохе, — Я не знал, что всё на столько… Запутанно, — прижал к себе вновь, с чувством глубокого сожаления, — Прости.

— Давно, — мягко улыбнулась уголками губ и мельком проведя рукой по щетинистой щеке, скользнула демонстративно глазами к губам.

— И что было потом? — словно прерывая дальнейший настрой на физическое сближение, осторожно уточняет Алаз.

— Ничего… — осеклась, немного отдалившись лицом, — Я лишь помню, как плакала и как убеждала себя в том, что ни один человек в мире, не сможет полюбить меня так же сильно, как отец или мать, — грустно уместила щёчку на его груди и с задержкой моргнув, еле распахнула веки вновь, а после тихонечко зевнула, — И помню, как я говорила Зейно, что никогда не выйду замуж, если не почувствую и не увижу в мужчине того же самого, что делал мне папа… — уложив рядом и руку, задумчиво водит по его футболке пальцем и прикрыв глаза, с чувством полной безопасности, уставши и совершенно бесконтрольно тонет в, образовавшейся с минуту, комфортной тишине.

— И что ж выходит? Не смогла сдержать обещание? — беззлобно хмыкнул, но ответа не последовало, вместо этого, парень почувствовал на себе лишь размеренное дыхание, через тонкую майку и мирное сопение, в своём полукольце объятий, — Аси, Аси… — вновь прижав подбородок к шее, с трепетом изучает мирно спящее лицо на себе и плавно обведя пальцем все её утонченные черты, задумчиво остановился на губах, — Хотел бы я быть похожим на твоего отца… — тяжело вздохнув, закрывает глаза и откинувшись головой на подушку, продолжил витать в собственных мыслях, в попытках найти нормальное решение и путь в запутанной ситуации, как совершенно не заметил, что тоже отключился и уснул.

Время подходило к десяти утра, в доме оставалась безмолвная тишина, как дверь в комнату, без стука и разрешения, распахнула Джемре, дабы начать ежедневную уборку, ведь она навивно подумала, что хозяева вновь самостоятельно приготовив себе завтрак, уже давно уехали на работу, но увидев сладко спящих и обнимающийся супругов в кровати, едва ли ни ахнув от неожиданности, с улыбкой тихонечко закрыла дверь обратно, стараясь не тревожить их милый покой.

Аси, словно почувствовав кого-то постороннего в доме, с диким испугом проснувшись, резво попыталась подняться на локоть, но ощутив на себе вес тяжелой руки, свалилась вновь.

— Спи, спи, — пробормотал Алаз с закрытыми глазами.

— Но нам на работу…

— Спи, Аси, — поправив одеяло, вновь крепко обнимает жену, параллельно прожевав пустоту.

— Когда я проснусь, ты уже уйдёшь, верно? — тихо спросив, грустно поджала губу, но парень не ответив вновь уснул.