В медовой ловушке

ГЛАВА ПЯТАЯ

Наступал вечер – серый и дождливый, что вполне соответствовало настроению Анны, – когда шум мотора возвестил о прибытии Франческо.

Девушка подхватила сумочку с косметикой и последовала за отцом, который нес ее чемодан. Анну оставили в одиночестве до самого ланча, наедине с мыслями о прошлом, а потом мама вошла в ее комнату.

– Хватит дуться. Поешь и собирай чемодан. Франческо заедет за тобой около четырех.

– Если ты думаешь, что я куда-то поеду с ним, то глубоко ошибаешься!

– Не веди себя как ребенок! Это на тебя не похоже, Анна. Знаю, утренние события стали для тебя шоком – для всех нас! – но ты должна считать Франческо особенным. В конце концов, он отец твоего ребенка.

Анна предпочла бы забыть об этом!

– Твой отец и я долго говорили с ним, когда ты ушла так поспешно. Он серьезно воспринимает свою ответственность за малыша, Анна. Франческо настаивает, чтобы ты отдыхала до рождения ребенка. В конце концов, он обеспокоен его здоровьем – и я согласна с ним в этом. Я всегда говорила, что тяжелая работа не идет на пользу ни тебе, ни твоему чаду. Мы с отцом считаем Франческо честным человеком.

Он не знает честности!

– Он заверил нас, – продолжала мать, – что за тобой будет самый лучший уход из возможных, и что он наймет лучшего врача. Ты знаешь, все это нам не по карману. И чтобы до конца успокоить нас, Франческо пришлет за нами водителя завтра же, чтобы мы побыли с тобой пару дней и убедились, что все так, как и должно быть. И пока мы будем с тобой, Франческо попросит своего адвоката составить документы, в которых укажет сумму, выделяемую каждый месяц на содержание ребенка, что правильно и справедливо. Ты только представь себе это! Деточка моя, если ты не знаешь, многие неженатые отцы отказываются от ответственности за своих детей.

Надо признать, этот дьявол знает, на какие кнопочки нажимать! Он легко переманил родителей Анны на свою сторону. И для этого Франческо совсем не обязательно было объяснять то, как он выставил Анну дурой и потом предал ее. Впрочем, даже такой шаг только бы укрепил намерение родителей Анны увидеть, что он исправился.

Но разве у нее самой нет права голоса? Это же ее ребенок! Она не собиралась становиться чем-то вроде чемодана, собранного и убранного туда, где ей совсем не хочется быть. Так что…

– Очень мило. Очень по-деловому. Но скажи мне, как вы с папой собираетесь жить без моей финансовой поддержки?

Пусть и небольшой денежной поддержки, но она спасала их. Анна никогда не тыкала родителей носом в этот факт, но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

– Об этом Франческо уже позаботился. Он выписал твоему отцу чек на сумму, покрывающую твои доходы за полгода. И очень щедрую сумму, я хочу сказать.

Анна оторопела. Да, она вкалывала эти месяцы, жутко уставая, иногда валясь с ног, пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре, но после слов матери у нее возникло такое чувство, что она – просто использованный чайный пакетик.

Конечно, отдых пойдет только на пользу малышу. Но даже если это так, Анна не собиралась удовлетворять гордость Франческо, прямо заявив ему, как она нуждается в этом отдыхе.

Девушка выпрямила ноющую спину и наградила его самым холодным взглядом, когда встретилась с ним в пустынном холле.

Он выглядел изумительно, черт его возьми! Длинноногий и широкоплечий, в прекрасно сидящем на нем сером костюме. Это был отлично упакованный красавчик – от темных волос и дорогой белой рубашки, подчеркивающей тон его кожи, до четко очерченных скул и волевого подбородка. Густые ресницы обрамляли холодные серые глаза.

Он молча наблюдал за ее появлением, Анна замедлила шаг, вспомнив, какое великолепное тело скрывается под костюмом Франческо.

Задержавшись на минуту, она вышла следом за ним из дома, немного неуклюже из-за большого уже живота, села в его машину и стала ждать.

Когда Франческо сел за руль, даже не взглянув на нее – не то, чтобы заговорить, – Анна бросила ему в лицо:

– Я делаю это против воли. Ты ведь все понимаешь?

– Неужели?

Франческо завел мотор. Его классический профиль был таким же резким, как и тон, с каким он говорил.

– И что тебе не нравится? Финансовая сторона? Твои родители, кажется, удовлетворены.

– Конечно.

То, что Франческо будет содержать ребенка, в их глазах выглядит честно и правильно. Но для Анны…

– Но этого недостаточно.

Неуверенно девушка озвучила свои мысли, отчаянно желая, чтобы у ее будущего ребенка был настоящий отец – тот, который любил бы их обоих и постоянно был рядом. Тот, который не считает, что деньги – единственное, что имеет значение.

– Я бы так не сказал. – Франческо говорил сухо. – Но мне больше нечего предложить. Я совершил ошибку и готов нести за нее ответственность. Я обеспечу ребенка финансово. И это мое последнее слово.

Анна была слишком полна презрения, чтобы говорить. Она сжала руки в кулаки и уставилась в окно, до боли ненавидя Франческо. Очевидно, он понял ее слова как желание получить еще больше его проклятых денег!

И это слово – «ошибка»! Он цинично намекал на их первую близость. Когда его охватила безумная страсть, настолько безудержная, что он и думать забыл о контрацепции. А Анна слишком увлеклась своей первой влюбленностью, чтобы напомнить ему…

Вот о какой «ошибке» жалеет сейчас Франческо! Он ее не повторил. О, нет! Он укротил свою животную похоть. Лживый мерзавец!

И как только Анна могла строить планы о том, что приедет к нему в Италию! И может быть, они смогли бы открыть ресторанчик вместе, пусть даже поначалу пришлось бы трудно. Насколько глупо это было?

Все случилось до того, как Анна открыла его большой секрет – Франческо Мастроянни сказочно богат. И он скрывал это потому, что боялся – она может приложить руку к его денежкам! Пусть думает, что хочет. Ни за что Анна не выставит себя еще большей дурой в его глазах, признавшись, что мечтала о семье с ним. О настоящей семье из отца, матери и ребенка, где все заботятся друг о друге и живут долго и счастливо! Он рассмеялся бы ей в лицо.

Такие, как Франческо, – лжецы и обманщики – всегда думают о других самое худшее. Ее одинокой душе не изменить этих взглядов. Поэтому Анна решила даже не пытаться.

– Измени свое поведение, – отрезал Франческо ледяным тоном. – Ты сделала выстрел – и не попала. Смирись с этим и прекрати вести себя как избалованный ребенок, узнавший, что у него не будет всего, что он пожелает. И пока будешь жить в моей лондонской квартире, относись к моей экономке Пегги Пауэлл и ее мужу Арнольду с должным уважением. Никакой грубости и возражений.

Он бросил в ее сторону беглый взгляд.

– Ты можешь быть милой и очаровательной, если захочешь, насколько мне известно. Я хорошо заплатил тебе.

– Хорошо заплатил? – взвилась девушка.

Сомневаюсь, что он заметил, сколько дал нашему ребенку.

Нашего ребенка? И когда это она успела начать воспринимать их как одну семью? – подумала Анна. Когда поверила его лжи о том, что он любит ее больше жизни? Когда радостно посчитала, что у них есть будущее?..

Франческо расслабился. Интуиция его не обманула. Она имела в виду не чувства и не возможность выстроить новые отношения. Возможно, ей это даже в голову не пришло. Эта хищница говорила о деньгах – такие, как она, всегда прежде всего думают о деньгах.

Облегчение, которое Анна испытала, когда они прибыли в пункт назначения после остатка пути, проведенного в молчании, улетучилось почти мгновенно.

Девушка могла себе представить, что его «квартира» окажется загородным домом в тихом пригороде Лондона, но не от этого она чувствовала нервозность.

Будут ли Пауэллы, в чьи руки ее временно отдают, относиться к ней как к бездомному котенку, которую хозяин подобрал на помойке? А может, как к падшей женщине?

Ни того, ни другого Анна не смогла бы перенести. Завтра же она сядет на первый поезд до дома!

– Пошли! – нетерпеливо скомандовал Франческо, прошествовав вперед с чемоданом Анны.

Девушка, поджав губы, последовала за ним. Итак, ему не терпелось избавиться от нее? А что здесь нового? Это не больно – как такое может быть, если Анна сама предпочла бы видеть его спину? Но почему неожиданно стало так обидно, что захотелось плакать?

Все из-за беременности, уверяла себя Анна, незаметно смахивая слезы. Дверь дома распахнулась. На пороге возникла маленькая женщина в черном платье, с коротким ежиком седых волос и с широкой улыбкой на лице.

– Прости, что поздно, Пегги. Некоторые сложности, боюсь. Познакомься с Анной Мэйбери, Пегги. Как я уже говорил, ей нужен покой и отдых, и, я надеюсь, ты обеспечишь их.

Анна съежилась, когда пара проницательных глаз посмотрела на нее, но тут же расслабилась, поняв, что теплая улыбка экономки предназначается ей.

– С удовольствием! Входи, Анна, располагайся. Я приготовила обед, но, вероятно, сначала тебе захочется освежиться. Я покажу тебе твою комнату, дорогая. Арнольд!

Словно из ниоткуда возник очень высокий, в отличие от жены, мужчина и улыбнулся Анне, забирая ее чемодан у своего хозяина.

– Анна поест в своей комнате, когда будет готова, – сообщил Франческо. – А я выпью кофе и съем тост у себя в кабинете. Утром я улетаю в Штаты, а перед тем у меня полно дел. И, Пегги, не собирай для меня чемодан. Я сам.

И ни слова Анне. Ни единого слова, отметила про себя девушка, уходя. Словно привез собачку и сдал на руки прислуге. Да нет, даже с собачками разговаривают! Она не знала, чувствовать ей боль, обиду или облегчение.

А чего еще она ожидала?

О, будь реалисткой! – сказала себе девушка, следуя за Пегги. Такие, как Франческо, сделают все, чтобы обезопасить себя и вместе с тем убедиться, что их никогда не обвинят, будто бы они сняли с себя ответственность за ребенка. Такие ясно дают понять, на что может рассчитывать мать и дитя.

Факт.

Франческо забудет о ее существовании и пробудет в Штатах до тех пор, пока Пауэллы не сообщат, что у него родился сын или дочь и что мать вместе с ребенком вернулись в Райлендс.

Анна убеждала себя, что для нее это лучше. Быть рядом с Франческо слишком тяжело. Его отсутствие предпочтительнее, чем присутствие.

Осталась пара недель. Сердце Анны наполнилось радостью. Скоро она будет держать своего малыша на руках…

Сад позади дома казался цветущим зеленым оазисом в центре безумного города. За порядком в саду присматривал Арнольд, и Анна любила помогать ему. Он давал ей только те задания, которые под силу беременной женщине!

Анне нравилось завтракать на террасе, когда погода была хорошая, а сегодняшнее утро выдалось просто прекрасным.

– Хорошо спала? – поинтересовалась всегда заботливая Пегги, вынося поднос с чаем, апельсиновым соком и тостами.

– Временами, – улыбнулась девушка.

На таком позднем сроке беременности было почти невозможно удобно устроиться в постели.

– Теперь уже недолго осталось. Доктор Уиллоу Байберн очень тобой доволен. Помнишь, что он говорил, да?

– Что я должна сказать тебе, как только начнутся схватки, и Арнольд отвезет меня в клинику, – отрапортовала Анна. – Конечно, я помню!

Анна часто бывала в клинике у лучшего акушера-гинеколога. Да и сам родильный дом больше напоминал пятизвездочный отель. Франческо не пожалел денег.

Слезы подступили к глазам Анны, как только Пегги ушла. Это отец ребенка должен везти ее в больницу, когда малыш решит появиться на свет. К нему она должна идти. Он должен быть рядом!

Презирая себя за такие мысли, Анна взяла стакан апельсинового сока. У нее стучали зубы.

Да что с ней такое? Конечно, она обратится в первую очередь к Пегги и Арнольду. С тех пор как Анна приехала в этот дом, они заботились о ней как о крестнице и дорогой гостье одновременно. Тогда как Франческо и носа в дом не казал. Он даже не пытался связаться с Анной. Позвонил лишь однажды, да и то, как заключила Анна, только чтобы проверить, не надерзит ли она ему в этот раз!

Дрожащими руками девушка налила чаю в чашку.

– Не собираешься есть свой тост?

Чайник со звоном опустился на поднос. Стало нечем дышать. Анна оглянулась. Долго ли он стоит там, у окна, наблюдая за ней? И почему, о господи, он выглядит так привлекательно!..

По спине пробежали мурашки. Как ее тело может так реагировать на человека, который соблазнил ее, влюбил в себя до безумия, а потом холодно бросил?

Охваченная чувством, для которого у нее не было названия, Анна молча смотрела, как Франческо направляется к ней. Сердце скакало галопом. Эти темные волосы! Эти серые глаза! Широкие плечи и длинные мускулистые ноги…

Загорелая сильная рука отодвинула стул. Он сел.

– Не хочешь, чтобы я присоединился к тебе?

– Я не могу тебя остановить.

Анна не глядела в его глаза. Не могла. Она напустила на себя безразличный вид, пытаясь скрыть бурю эмоций, бушевавшую внутри.

– Верно.

Франческо смеет еще издеваться над ней! Анна со злостью сняла ложечкой верхушку яйца и проглотила ее.

– Вижу, твой характер не изменился. Зато внешность переменилась. Выглядишь намного лучше. Менее измученная. И очень красивая, конечно.

– Да. Точно.

Лживый монстр! «Красивая» относится к длинноногим моделям, а не к переваливающимся уткам! Уж это Анна понимала, как никто. Перестав делать вид, что ест, Анна бросила на Франческо злобный взгляд.

– Зачем ты здесь?

– Это мой дом. Один из многих. И я хотел убедиться, что ты подписала договор.

– Не сомневайся, – буркнула Анна.

Совсем скоро Франческо узнает, что, едва взглянув на сумму месячного содержания, она сократила его втрое – прежде чем подписать документы. Девушка лишь хотела знать, что ее ребенок обеспечен всем необходимым, но вовсе не желала купаться в роскоши за его счет!

– Отлично. Твоим родителям понравилось здесь?

Анна кивнула. Ей не хотелось углубляться в детали. Особенно упоминать слова матери, когда она оглядывала обстановку. Такая же когда-то была и в Райлендсе… Но все пришлось продать за долги.

– Грустно, – заключила Беатрис, – но придется смириться с этим. Мы не можем ждать, что Франческо женится на тебе. Мужчина в его положении может позволить себе любую красавицу из высшего общества.

Франческо смотрел на профиль Анны, вспоминая ее неожиданный вопрос. По правде говоря, он сам не знал, зачем приехал. Сначала он хотел оставаться в стороне до рождения ребенка и того момента, когда Анна переедет в Райлендс на попечение родителей. И тогда, зная, что он обеспечил их финансово, Франческо смог бы забыть, что когда-либо встречался с ней.

Но по неизвестным причинам он изменил свои планы. Решил побыть с ней до родов? Поддержать ее? Ну уж нет! Просто убедиться, что все идет хорошо, потому что, несмотря ни на что, это все-таки его ребенок.

Удовлетворенный таким внутренним объяснением, Франческо расслабился и взглянул на Анну.

Она была дивно как хороша! Эти длинные светлые волосы, обрамляющие милое личико, персиковая кожа, светящаяся сейчас здоровьем, сияющие зеленые глаза. Даже ее фигура, измененная беременностью, имела особую притягательность, которая трогала струны его души…

Жгучее желание пронзило тело Франческо. Он закрыл глаза. Бог мой! Ведь ему прекрасно известно, что Анна – ведьма, которая использовала свою красоту и невинность, только чтобы охомутать его.

Когда он снова посмотрел на нее, его взгляд был холоден.

– Заканчивай завтрак. – Франческо резко отодвинул стул и вышел.

Роды еще не совсем скоро. Он наймет человека, который будет сообщать ему о ребенке. С матерью своего малыша Франческо никогда больше не желал иметь ничего общего.

Схватки повторялись каждые десять минут. Анна сидела на краю кровати и хмурилась. Может ли первый ребенок родиться на неделю раньше срока? И как понять, настоящие ли это схватки?

Все, что ей говорили в родильном доме, сразу же вылетело из головы. Девушка надела тапочки и, подойдя к шкафу, достала оттуда небольшую сумку, которая давно ждала своего часа.

Анна решила сообщить обо всем Пегги и Арнольду. Они не станут винить ее в случае ложной тревоги. Но, выйдя в коридор, она громко вскрикнула, когда очередная схватка сковала тело. Опершись о столик, она нечаянно сбросила с него чайник и простонала.

Время пришло. Это по-настоящему.

Почти немедленно отворились двойные двери. Франческо уже надевал брюки, подпрыгивая на одной ноге.

– Я отвезу ее, возвращайся в постель, Пегги. И не спорь! – Он повернулся к Анне. – Спускайся вниз, я подгоню машину.

Ей было все равно, кто повезет ее. Анна молча смотрела, как Франческо сбежал по лестнице, натягивая на ходу синий кашемировый свитер, и, ухватившись за локоть Пегги, стала осторожно спускаться по ступенькам.

– Он такой красивый! – Анна подняла счастливые глаза на отца ребенка, забыв все прошлые обиды в момент чистой радости.

К ее удивлению, Франческо ни на минуту не отходил от нее, ободряя и воодушевляя, раздавая команды персоналу, как будто знал, что нужно роженице, и, держа ее за руку, стирал пот с ее лба. Он заслужил этот благословенный момент перемирия.

Словно завороженный, Франческо коснулся щеки своего крошечного сына, заметил, как открылись его огромные, слегка мутные глаза и почувствовал, что уже любит этого малыша всем сердцем.

Его сын. Плоть от плоти.

В горле словно застрял комок. Как он мог даже на секунду подумать, что сможет жить вдали от сына, не видеть его первую улыбку, не слышать первые слова, не заметить первые шаги…

Матерь божья! Он, наверное, сошел с ума, если хоть на миг представил себе, что отдаст собственного ребенка.

Он не такой, как его отец. Франческо лучше умрет, чем откажется от сына только потому, что его мать лживая негодяйка…

– Я пойду позвоню твоим родителям и сообщу им радостную новость, – извинился Франческо, оставив с ней своего драгоценного сына. В его голове уже созрел план на будущее.