В моем счастье прошу винить амнезию

Глава 14

— Кто я?

Дом, в который меня привез незнакомый красивый мужчина в полицейской форме, выглядел чужим и неуютным. Все было беспорядочным, совершенно не гармонирующим друг с другом. Шкаф в коридоре и обувница — из разных коллекций. Вся мебель на кухне тоже собиралась непродуманно, даже стулья были разные! Разве что цветовая гамма в интерьере общая — темная, немаркая. Неужели я здесь жила?

— Тебя зовут Дженин Альгита, ты капитан отделения полиции Южного Округа столицы, — уже не в первый раз устало повторил мужчина, озабоченно хмурясь. — Как тебя угораздило попасть под действие усыпляющего заклятия⁈ Мы же с тобой вместе ставили эту ловушку!

Про это он тоже спрашивал не в первый раз. И я даже смутно помнила, как бегу в переулок, следом за воришкой, схватившим мою сумочку… Ту самую, которая сейчас висит рядом со мной на стуле.

— Ты должна была зайти в магазинчик, помнишь?

Это я тоже смутно помнила.

— Мне вроде бы надо было что-то купить из продуктов?

— Нет же, Дженин! Ты должна была переодеться, чтобы прикинуться женщиной среднего достатка, и войти в доверие к продавщице магазинчика! Даже платье согласилась ради этого надеть. Кстати, оно тебе очень идет. — И мужчина подмигнул мне.

Эльмин. Его зовут Эльмин. Высокий жгучий брюнет с тонкими чертами лица и огненно-оранжевыми, кошачьими глазами. Он несколько раз повторял свое имя, пока мы ехали ко мне домой. Красивое, как и он сам. Но начисто вылетевшее из моей головы.

— Так, засада провалилась, в ловушку вместо бандитов попалась ты…

После этих слов я ощутимо напряглась, ожидая, что сейчас начнется перечисление всех бед, случившихся по моей вине или хотя бы во время моего присутствия. Почему-то подобное казалось чем-то обыденным. Но вместо этого Эльмин жизнерадостно улыбнулся:

— Когда тебе полегчает, мы дружно посмеемся над тем, как знаменитый капитан Альгита умудрилась так вляпаться, что потеряла память. А пока, давай я сделаю нам чаю. Не помнишь, где тут у тебя сахар?

Где сахар я не помнила. На кухне все было расставлено настолько неудобно, что даже стыдно за саму себя.

И опять вся мебель невнятно-темная, немаркая. На стенах и на полу такая же немаркая плитка. И все равно везде пыль! Бр-р!

Я передернула плечами и на автомате убрала все это безобразие одним из малых очищающих. Заодно и чай нашла.

Для сахара пришлось воспользоваться поисковым заклятием. Потому что даже в здравом уме я бы не сообразила, что он прячется в банке с надписью «перец»! Чайник тоже нашелся только через поисковик.

Интересно, зачем я всю посуду храню в коробке под столом? Почему не в посудном шкафу? Посуда новая, белая, без рисунков и узоров. Никакого изящества форм, все прямое и строгое. Хотя для этой кухни подходит…

— Дженин, что ты делаешь? — Эльмин странно смотрел на меня во все глаза.

— Чай? — Я неуверенно заглянула в полупустую пачку и поморщилась. Пакетики, неизвестно какого года производства.

— Ты и правда собираешься пить чай⁈ Не кофе? Я думал, опять начнешь плеваться и орать, что эту траву пьют только кочевники, и то с бодуна.

— Эту, — я печально потрясла коробочкой и поняла, что паук, устроивший там себе логово, умер своей смертью от старости, — даже кочевникам пить опасно. Если ты не против, сварю нам кофе.

— Ну наконец-то, узнаю капитана Альгита, — фыркнул Эльмин и уселся на кухонный диванчик. — Да, вари кофе. Тем более печенье так со вчерашнего дня на столе и лежит.

И он кивнул на мятую пачку того же возраста, что и почивший в чае паук.

— Это уже несъедобно! — Сама не поняла, как пачка ужаса отправилась под мойку в мусорное ведро. — Сейчас. Мука есть, молоко… прокисло. А где яйца? — Окончательно растерявшись, я устало осела на один из стульев и задумалась. Как готовить, если не из чего?

— Надо же, как сильно тебя приложило, — настороженно отозвался Эльмин с диванчика. — У тебя ничего не болит? Голова не кружится?

— Кружится. От голода. Может, сходим в магазин? Я видела недалеко отсюда продуктовую лавочку. Купим яйца, свежее молоко и чай. Сделаю нам блинчики.

— Блин… чего⁈ — совсем ошалел парень. — Дженин, давай лучше лапшу на заказ⁈ И пончики! Последняя твоя попытка что-то приготовить чуть не закончилась пожаром!

— Не хочешь блинчики, сделаю пончики, — я огляделась, взяла сумочку и пошла к двери, — и лапшу сварю. Ты с чем любишь?

— Я понял, это месть, — угрюмо потащился за мной следом Эльмин. — За то, что я твою голову из-под удара не выдернул. Но, вообще-то, все должно было быть наоборот — это ты меня страховала!

В лавочке, пристроенной к соседнему двухэтажному дому, было тихо, спокойно и темновато. Пахло чуть подгнившими яблоками. Зато хозяйка меня сразу узнала:

— А, Дженин! Опять собираетесь полуночничать со своим кавалером? Когда уж в мэрию сходите? Живете вместе, как муж с женой, даже ругаетесь на весь квартал — любо дорого послушать. Давно пора сделать из него приличного мужчину! Кофе завезли, я отложила тебе пачку особо горького, пережаренного, все как ты любишь!

Ее слова немного успокоили — в голове все еще было пусто, никакого следа прошлой жизни. Но я побаивалась признаваться в этом вслух. Зато услышав свое имя из уст совсем постороннего человека, убедилась — никакой ошибки нет, я действительно Дженин Альгита. Капитан полиции.

Хотя последнее вызывало внутри робкий протест. Это ведь надо командовать? А я точно умею?

— Нам сегодня чаю, лучше зеленого сагинского, а еще яйца, молоко, живые дрожжи… — Я запнулась, прикидывая, чего еще не хватает на кухне. — Соду. И вон тот чистящий порошок. И яблоки. И…

— Небесные пэри, девочка! — Хозяйка лавочки, полная пожилая дама с крашенными хной волосами и характерными усиками оазисной уроженки, всплеснула руками. — Никак тебя во время ареста какая-то хозяюшка покусала? Вон и в платье нарядилась!.. Что ты собираешься делать со всем этим⁈

— Блинчики, — я недоуменно моргнула, — и пончики. Да, а еще нам бы тянутой данганской лапши, если у вас есть. И сухой курицы.

Эльмин за моей спиной издал придушенный звук. Закашлялся? Да что происходит?

Когда мы вернулись домой, я, чтобы почувствовать себя хоть чуть более уверенно, сразу пошла на кухню и поставила на плиту кастрюлю с водой для лапши. Сушеной курицы в лавке не нашлось. Но ничего, мы купили два вида сыра, помидоры, кинзу, зеленый чеснок и базилик. Сделаю заправку на бараньем жире со специями, будет вкусно. И тесто на пончики надо поставить.

— Странно это… — Эльмин возник в дверях и смотрел на мои передвижения между плитой и раковиной с таким ужасом, будто я решила сварить суп из соседских детей. — Ты и раньше умела готовить, но притворялась, чтобы меня припахать? Или на тебя так заклятие подействовало?

— Я не помню. — Руки, занятые привычным делом, давали мне хоть какую-то уверенность. — Скажи… а мы… мы только напарники? Или то, что сказала та женщина в лавке, — правда? Мы жених и невеста?

Эльмин в ответ вытаращился на меня, словно на привидение, шагнул ближе и приложил руку к моему лбу.

Я застыла. Рука была прохладная, приятная. А от моего напарника пахло жасмином с нотками здорового мужского тела. У меня почему-то снова закружилась голова…

— Жара нет, но приложило тебя сильнее, чем я думал. Алло-алло, центр вызывает капитана! Прием! Дженин Альгита в неволе не размножается — чьи слова⁈ Я несколько раз, как порядочный мужчина, предлагал оформить отношения. Но это же ты вечно твердила, что секс — не повод для знакомства, а тем более для замужества!

Глава 15

— То есть секс, — произнеся это слово, я почувствовала, как жар заливает шею, уши и щеки, — между нами был?

Когда даже мысленно проговаривала это слово, мне становилось не то чтобы отвратительно, но слишком неуютно. Как будто речь шла об испытании, которое следовало стоически пережить. Как, например, выщипывание бровей, чтобы придать им красивую форму, или традиционная медовая эпиляция перед свадьбой — по обычаям не владеющих магией предков.

Но еще я кожей ощущала, что Эльмин совсем близко. Чувствовала его дыхание, вдыхала запах. И в голове настойчиво крутилось, что если он чуть-чуть наклонится, то сможет меня поцеловать.

И что я этого… хочу? Чтобы эти пухлые, четко очерченные губы коснулись моих. Хочу почувствовать их вкус. Ощутить, как легкая темная щетина приятно оцарапает кожу, когда поцелуй станет глубже.

Кошмар! Насчет секса мы позже разберемся — есть у меня подозрения, что с ним была какая-то неправильность…

— Дженин? — растерянно произнес Эльмин, глядя в мои широко раскрытые глаза.

Не представляю, что на меня нашло. Никогда не делала так раньше. Точно знаю, пусть и не помню. Никогда первой не обнимала мужчину за шею, не притягивала к себе и не целовала…

Эльмин сначала ответил, приобняв за талию, а потом отстранился и нахмурился.

— Знаешь, ты даже целуешься теперь по-другому, как нормальная женщина, а не… захватчица!

В смысле? Я же первая начала, схватила, обняла, поцеловала. Чуть со стыда не сгорела! И все равно получилось как у нормальной женщины? Надеюсь, это был комплимент.

— Тебе понравилось? — робко уточнила я, стараясь не глядеть при этом на озадаченного мужчину.

Благо у меня было чем себя отвлечь: вода под лапшу закипела, следовало бросить в нее специи и налить ложку оливкового масла.

— Мне? Очень! Я бы сейчас с удовольствием затащил тебя в постель, но ты же не согласишься.

— Соглашусь, но после того, как все приготовлю…

— Не дай бог, тебя опять чем-нибудь стукнет и ты превратишься обратно из женщины в железную воительницу, — пробормотал Эльмин, нехотя отпуская меня, снова устраиваясь на диване и глядя вокруг большими глазами.

Я все еще смущалась, но готовить еду мне очень нравилось, а еще попутно наводить чистоту и красоту одним движением бровей — бытовые заклинания всегда давались мне легко. Всегда? Это память возвращается? Не буду думать об этом сейчас, лучше подам на стол.

— М-м-м… — Страстные постанывания голодного мужчины, дорвавшегося до вкусной еды, звучали лучшей музыкой. — Пэри небесные… в жизни ничего вкуснее не ел! Как ты могла⁈ Это нечестно, столько лет скрывать такой восхитительный талант!

Я сидела напротив него и улыбалась, как дура. Было невероятно приятно, что кто-то оценил мои старания. Словно раньше этого никогда не делали. А еще у Эльмина в уголке рта прилип листочек кинзы — с таким аппетитом он ел. Я не выдержала, наклонилась через стол и сняла эту зелень губами. Бесстыдно облизнулась: вкусно!

И снова почувствовала, как жар приливает к щекам.

— Провокаторша… — Быстро доев лапшу и облизнувшись, Эльмин вылез из-за стола, как пушинку подхватил меня на руки и понес, хищно ухмыляясь, в спальню.

Уложив на кровать и нависнув на вытянутых руках, он несколько секунд изучал мое лицо, чего-то выжидая, а потом поцеловал, властно, жадно сминая губы. Не помню, целовал ли меня когда-то кто-нибудь точно так же, чтобы дыхание перехватило и голова закружилась. Но отвечала я навряд ли, было у меня ощущение, что делаю это впервые. Не просто позволяю мужчине овладевать своим телом, а… поощряю, приобнимая за шею. И почти сразу тянусь за новым поцелуем, стоило нам прерваться.

А вот когда Эльмин попытался стянуть с меня одежду, я напряглась. Мысль о том, что кто-то… незнакомый… нет, вообще кто-то увидит меня обнаженной, пугала. Мне нужна была какая-то защита, ночная сорочка, простынь. Срочно!

Эльмин, почувствовав, что я не готова, принялся ласкать меня через платье, потом его руки проскользнули под подол, огладили мои бедра, проникли под резинку трусиков… Их прикосновения разжигали во мне стыд и желание. И я никак не могла определить, отчего сгораю сильнее, то бесстыдно выгибаясь, чтобы было легче ласкать мое разгоряченное тело, то сжимаясь, осознавая, как неподобающе себя веду.

Я то стонала от возбуждения, то поскуливала от смущения, но при этом почему-то не пыталась освободиться. Даже когда хотелось накрыть пылающее лицо, чтобы спрятаться от позора, я знала, что вырываться нельзя, потому что мужчина вправе… Но ведь мы не женаты! И очень зря…

Эльмин сумел добиться, чтобы смущение и стыд напрочь отступили. Когда я вновь ненадолго вынырнула из захлестывающих волн возбуждения, то оказалось, что уже полностью раздета и во мне уже давно не умелые пальцы, а… А-а-а!

— Дженин…

Ласковый шепот снова затащил меня в глубины страсти, и в следующий раз я очнулась от головокружительного чувства: все тело скрутило и тут же затопило чем-то сладко-вязким, мешающим шевелиться, разговаривать, думать… Хотелось только обнять своего мужчину и заснуть с ним рядом.

Но в этот миг где-то возле кровати отчаянно запищало магзеркало.

— Ифрит побери!.. — ругнулся Эльмин в подушку.

Я вздохнула. Потому что магзеркало было мое. Орало-то оно в моей розовой сумке, небрежно брошенной на тумбочку. Порывшись, вытащила мигающее и сигналящее устройство связи и растерянно посмотрела на Эльмина:

— Не помню, как разблокировать…

— Да я уж понял, — вытянув руку из-под одеяла, он не глядя потыкал пальцем в экран, набирая код.

— Все тихо, — сказал из динамика хрипловатый мужской голос. — Кипеш списали на несчастный случай с какой-то левой телкой.

— Угу. До связи, — буркнул Эльмин и отключился. Обнял меня покрепче, уткнулся носом в шею и щекотно выдохнул.

— Пять минут. Отчет подождет до вечера.

— Хорошо, — согласилась я и прикрыла глаза, полежала секунд десять и все же спросила: — А почему для разблокировки магзеркала не работает отпечаток?

— Ау! Первое правило полицейского! Не паролить ничего отпечатком, чтобы тебе или твоему трупу руку не отрезали.

— Ох… Ну ладно…

— Правда? — Эльмин, уже несколько минут настороженно чего-то ожидающий, даже голову приподнял, чтобы заглянуть мне в лицо. — И все⁈ Мы не помчимся прямо сейчас в офис, чтобы сделать тысячу дел сразу? Капитан Альгита, вы здоровы?

— Не здорова, — согласилась я, действительно чувствуя себя почти больной от его близости. — Не помчимся…

И чуть-чуть поерзала. Намекая. Потому что вслух сказать о том, что еще одно дело я не против повторить, никак не могла. Стыдно о таком вслух… Но мой намек и так прекрасно поняли, без всяких слов. Поэтому в полицейский офис мы поехали, когда на улице уже стемнело.

Глава 16

Я не помнила себя прежнюю. Но почему-то казалось, что полицейский офис должен выглядеть как-то иначе. Не так скучно, пусто и обыденно? С чего я это взяла, из маговизора? Очень неуютно чувствовать себя беспамятной дурочкой.

Много серой краски на стенах, много стеклянных перегородок в огромном зале и еще больше закрытых отдельных кабинетов по его периметру. Ой, кофеварка! А почему такая замурзанная⁈ Когда в последний раз ей, бедной, чистили трубки и мыли лоток для воды? В нем уже стенки позеленели от водорослей! Разве это можно пить⁈

Наверное, именно из-за неуверенности в себе я так вцепилась в несчастный аппарат. Эльмин сразу заявил, что сам отчитается начальству, и затерялся где-то среди стеклянных перегородок. А я как встала в углу, так и не могла отойти еще с полчаса. Пока не вылизала несчастную магомашинку до блеска, не заправила свежими капсулами, не выкинула в мусор залипший от свернувшегося старого молока фильтр для пенки и не успокоила микроджинна в силовом отсеке. Он уже давно искрил от недокорма, вечных помех в работе и возмущения.

Я была так занята, что не заметила, как вокруг нас с кофеваркой собралась небольшая толпа незнакомых людей в форме и без.

— Капитан, а что это вы тут делаете, а? — осторожно спросил довольно упитанный молодой человек с лицом и кудряшками нежного ангела, а глазами — злого настороженного джинна.

— Привожу в порядок кофеварку. — Я изо всех сил старалась себе внушить, что это мое рабочее место.

Все эти люди меня знают и ждут какого-то поведения. Только какого⁈ Судя по тому, что я видела дома и в собственном гардеробе, когда одевалась на работу, — характер у меня решительный и даже немного мужской. Наверное. Надо спросить Эльмина. Ох…

— Она в безобразном состоянии. Как можно было довести несчастную машину до того, что в ответ на просьбу сварить чашечку некрепкого кофе с молоком и сахаром она плюется кипятком⁈

— Пф! — очень удивилась длинноногая девица в узких кожаных брюках и с десятью сережками на левом ухе. — С каких это пор, капитан, вместо того, чтобы треснуть заразу кулаком по кожуху, вы моете фильтры⁈ И зачем вам молоко⁈ Вы же пьете расплавленную смолу!

— А сейчас хочу нормального кофе, с молоком и сахаром. — Внутренне я отчаянно пищала от ужаса и неуверенности, мысленно призывая Эльмина. Куда он ушел⁈ Он же знает, что я ничего не помню, и сам предупредил, что об этом лучше не болтать на работе. Но бросил меня на растерзание незнакомым коллегам. — Имею право!

Да, очень надеюсь, что имею. Чего они все вокруг меня столпились? Другого места нет в офисе⁈ Эльмин! Ну где ты!

— А-а-а… — Девица с сережками понимающе кивнула и поправила шикарную черную косу до пояса. — Кстати, пришли снимки и видео по делу того торговца пряностями. Вы говорили, там что-то нечисто, хотя у его жены вроде как алиби, и надо внимательно изучить место преступления.

Отказываться не было смысла, хотя паника чуть не захлестнула с головой. Но я все же дождалась свой свежезаваренный кофе. Магически погладила микроджинна в силовом отсеке и пошла смотреть тошнотворные материалы по делу. Вспомнить бы еще, по какому.

Мне пришлось мобилизовать всю свою смекалку и буквально вывернуть мозг наизнанку, придумывая неподозрительные наводящие вопросы по «делу торговца пряностями». Я настолько этим загрузилась, что меня даже не стошнило от подробных картинок трупа. А между тем крупный усатый мужчина, скончавшийся от множественных ножевых ранений, выглядел на редкость неаппетитно.

Девушка с сережками и косой, которую, как я выяснила в процессе работы, звали Зухри, подробно докладывала, что именно уже выяснили по делу. Заодно раскладывала на большом столе снимки в порядке временной очередности.

— Айзи-биби утверждает, что ушла из дома сразу, как только накрыла мужу на стол. Он собирался пообедать и лечь отдохнуть.

Нормальное желание, особенно когда обед такой сытный и жирный. Кто-то догадался заснять даже блюда, которые были на столе.

— Накрыла на стол и ушла? — переспросила я, пытаясь уловить, что же меня беспокоит во всех этих снимках.

— Да, вернулась спустя три часа. Все это время была в своей частной парикмахерской на первом этаже. Охранник видел, что в помещении горел свет, играла музыка и кто-то двигался. Две дамы подтвердили, что им за эти три часа сделали стрижку и укладку. А вернувшись, Айзи-биби нашла мужа мертвым и тут же вызвала полицию. Предварительное время смерти приходится на интервал, пока жены не было дома.

— Но почему для убийства использован тот же нож, которым разделывали мясо? — Я выложила снимки так, чтобы четче представлять планировку кухни.

Если бы я пришла с улицы, то первым делом схватила бы нож со стола, а не тот, который должен валяться в раковине, заваленный грязными мисками и противнями. Если же у убийцы было время покопаться в посуде, почему торговец сам его не прирезал? Не стукнул по голове тяжелым блюдом? Почему не защищался?

И тут меня как микроджинном ударило!

— Она врет! — Я прикусила губу и потыкала пальцем в три снимка, расположенные рядом.

— Почему? — удивилась Зухри.

— Соус. Она подала ему багдарашанский соус к мясу.

— И что⁈

— Свежеприготовленный багдарашанский соус имеет цвет куркумы, его готовят перед подачей и сразу льют в мясо. Пачкает он в этот момент желтым. Через двадцать минут он темнеет, приобретает красноватый оттенок. А здесь что?

— Что? — Зухри с любопытством заглянула мне через плечо.

— В тарелке соус потемнел. Но на рукоятке ножа в теле жертвы виден желтый след, он впитался в дерево. Значит, за нож хватались рукой в свежеприготовленном соусе. То есть бедолагу зарезали, едва он сел обедать. Поэтому и нож взят не со стола, а тот, что был ближе к повару. — Я упивалась непонятным азартом: мне очень нравилось угадывать по снимкам, как все происходило. Оказывается, это очень интересно! Не зря я пошла работать в полицию. — И еще. Видишь приоткрытую духовку? Там в ней противень, похоже, с карамелизированной айвой. Она подсохла, но еще не остекленела. Это значит, что духовку выключили буквально за полчаса до того, как сделан снимок. А потом тщательно проветрили помещение: окна открыты полностью, и горит огонек работы микроджинна на панели вытяжки.

— То есть… — Зухри увлеченно перебирала снимки вместе со мной. — Эта мадам, перед тем как зарезать мужа, снимала соус с плиты. Наверняка в перчатках была кухонных, потому и отпечатков пальцев нет. Но измазала соусом рукоять ножа и не заметила. А из-за жары на кухне, о которой нам было неизвестно, время смерти определили, как более позднее. Кэп, вы гениальны как всегда!

Глава 17

Громкие хлопки заставили нас с Зухри вздрогнуть. Мы дружно отвлеклись от снимков и уставились на стоявшего в дверях Эльмина недовольными взглядами.

— Ух! — прокомментировал он наше недовольство. — Чур только не кусаться. Я уже послал за мадам парикмахершей, надеюсь, с допросом Зухри теперь справится сама?

— И давно ты там торчишь? — все еще недовольным голосом уточнила девушка, нервно теребя кончик косы. Я уже заметила, что при любом волнении она хватается за свои волосы, как за спасательную веревочку. — Мог бы не подслушивать, а помочь!

— Я помог, — Эльмин бессовестно отмел все претензии, — отправил людей за подозреваемой. А теперь собираюсь похитить одну слишком занятую женщину и отвести ее в ресторан.

— Какую женщину? — растерянно переспросила я.

Эльмину я обрадовалась — одно его присутствие придавало мне уверенности. Как-никак этот мужчина был единственным, кого я уже знала. Но все равно, его появление сбило мой деловой настрой. Сразу захотелось, чтобы меня взяли на ручки и налили кофе, а не вот это все…

— А еще сыщик, — фыркнул бесстыжий. — Лучше бы спросила, какой ресторан!

— Какой? — послушно моргнула я.

— Пойдем в Красный Дракон, будем есть морепродукты! — провозгласил Эльмин, подцепил меня под руку и потащил прочь из кабинета.

Я даже не успела спросить, почему Зухри так удивленно ойкнула за моей спиной. Что не так? Но остановиться и спросить не решилась, тем более что Эльмин быстро увел меня из офиса. Минуты не прошло, как мы уже сидели в машине.

Когда мой спутник вдруг вместо того, чтобы сесть за руль, устроился на пассажирском сидении, я снова запаниковала. Что это значит? Женщине неприлично…

— Ну и чего ты ждешь, любовь моя? — Эльмин буквально просветил меня своими загадочными кошачьими глазами. — Это же твоя машина. Ты вчера оставила ее возле управления.

— Да?

Вот же глупая! Действительно, это не та машина, на которой мы сюда приехали. Та была черная с синим подтоном, а эта с красным… Моя⁈ Я не только вожу джинномобиль, но еще и имею его в собственности⁈

Но это значит, что и водить его я умею? Надо только вспомнить, как именно. Я же не разучилась есть ложкой или писать ручкой, значит, и здесь должна справиться.

На удивление, руки и ноги действительно вспомнили нужные движения почти без участия головы. Непонятно только, с чего Эльмин так внимательно следил не за тем, как я трогаюсь с места и выруливаю с парковки, а как сдвигаю кресло ближе к рулю, в более удобное положение и машинально переключаю некоторые настройки. Но, так или иначе, мы поехали.

«Красный Дракон» оказался не пафосным шикарным рестораном, а небольшим уютным заведением в средненьком районе. Обстановка — бедно, но чисто. Почти по-домашнему. И полным-полно народу, все столики заняты. Это значит, готовят тут действительно хорошо. Нам, кстати, место нашли сразу — мне показалось, что держали про запас как раз для таких гостей.

Эльмин отодвинул мне стул и замер со странной улыбкой, словно ждал моей реакции. Я тоже зависла на пару секунд, а потом поцеловала его в краешек губ:

— Спасибо. Мне так нравится, что ты обо мне заботишься.

Эльмин сначала застыл, потом фыркнул:

— Обычная вежливость для мужчины.

— Для меня необычная. Мне очень нравится, — призналась и страшно смутилась.

Хорошо, на пару секунд удалось спрятать пылающие щеки, усевшись на стул. Пока Эльмин устраивался напротив, у меня было время немного успокоиться. Но в голове все равно упорно мельтешили звездочки и лопались карамельные пузырьки, стоило мне на него просто посмотреть. Такой красивый…

— Кхм… мне тоже очень приятно о тебе заботиться. Спасибо, что позволяешь.

Эльмин сел и накрыл ладонью мою руку, лежащую на столе. Погладил пальцами. От этого простого действия огонь снова залил меня от макушки до пят. Я знала, что отчаянно покраснела. Мало того, жар перекинулся и на Эльмина — он тоже сделался бордовым. Но мою руку не отпустил.

Пока мы вместе читали меню, пламя со щек чуть-чуть спало.

— Смотри, печеный омар стоит почти так же, как сырой на утреннем рынке в порту, — удивительно! — обрадовалась я. — А пахнет из кухни как! Наверняка именно его готовят. Ммм… обожаю!

— Точно будешь есть? — Эльмин по-прежнему не спускал с меня глаз.

— Конечно! — Я схватилась за специальные щипцы сразу, как блюдо подали на стол. — Почистить тебе?

— Мне⁈

Не выдержав, я наклонилась к нему и поцеловала в плечо. Просто хотелось прикоснуться… нестерпимо!

Интересно, чему он так изумился? Каждый раз изумляется, когда я просто по-женски пытаюсь за ним поухаживать. Хотя я также реагирую.

Но ведь он мой мужчина. Это должно быть нормально между нами, разве нет?

Омар был восхитительный. Мы кормили друг друга с палочек и много смеялись. Потом целовались на выходе из ресторана, в машине на парковке, в подъезде, у собственной двери…

А как только вошли в квартиру, Эльмин начал нетерпеливо срывать с меня одежду. Я не отставала — раздевала его даже быстрее, чем он меня.

Собственная бесстыжесть кружила голову больше, чем два бокала белого сухого, которые мы выпили в ресторане. Что я творю? Но мне так хорошо! Неужели моя жизнь действительно так прекрасна?

— Ты меня с ума сводишь, — выдохнул Эльмин, когда мы наконец немного насытились друг другом и несчастная кровать перестала скрипеть и биться изголовьем о стену. — С ума сводишь… я уже не понимаю, на каком я свете…

— А какая разница? — Слова вырвались сами собой, как только я смогла дышать.

— Не знаю, — признался он, поцеловал меня в губы, потом в шею, в плечо. — Мне надо в душ. Пока совсем не рехнулся.

Я расслабленно откинулась на подушку и прикрыла глаза. Небесные пэри, мне кажется, не только Эльмин сходит с ума. Мой разум тоже плавает в розовом желе со звездочками. Так хорошо!

Откуда же это смутное чувство тревоги, которое пробивается сквозь негу, словно комариный звон в тишине?

А уже через секунду этот звон из воображаемого превратился в самый что ни на есть реальный. На тумбочке завибрировало магзеркало, поставленное на беззвучный режим. Я сначала несколько секунд смотрела на него, потом спохватилась. Какой код? Эльмин говорил… а!

— Кэп, вы в порядке?

— Зухри, — узнав голос вчерашней знакомой, я выдохнула и упала обратно на кровать. — Да, спасибо. Ты что-то хотела? Уже довольно поздно.

— Поздно? О чем вы, кэп, вы же никогда не ложитесь раньше трех! Вот лишь бы подразнить подчиненных! — Зухри щебетала довольно эмоционально, но весело. — Как ресторан? Надеюсь, вы все же поехали в «Черного Барашка»? Эльмин очень неудачно пошутил насчет «Красного дракона». Знает же, что у вас аллергия на омаров и что вы их на дух не переносите!

Глава 18

«Знает же, что у вас аллергия на омаров и что вы их на дух не переносите!»

Эти слова звучали в голове раз за разом почти всю ночь. Эльмин давно уснул, а я лежала, откинувшись головой на его плечо, и все думала, думала…

Знает. Что у меня аллергия. На омаров… Что еще он знает и не говорит? И… обо мне ли⁈

За окном светало, когда я забылась тяжелой, тревожной дремой. А когда проснулась — было уже позднее утро. Эльмин из кровати исчез. Вместо него на подушке осталась записка.

«Ушел по делам. Отдыхай, выпей отвар, — я оставил на столе стакан. Начальство дало тебе отгул после вчерашнего, так что никуда не выходи из дома одна. Люблю.»

Я встала, машинально помыла чашку от кофе, которую Эльмин бросил на столе в кухне. Поймала себя на том, что делаю это с каким-то даже умилением… и снова провалилась в пучину сомнений. Что происходит? Это точно мой дом? Моя жизнь? Мой… мужчина?

Выглянув в окно, я увидела, что магомобиль остался во дворе на стоянке. И хотя в записке Эльмина было четко и ясно сказано сидеть дома, но к вечеру я сойду с ума, если срочно не найду себе какое-то занятие.

Перекапывать шкафы мне не хотелось. Ограничилась тем, что нашла альбом со старыми магоснимками и долго рассматривала свое лицо на бумаге и в зеркале. Сходство, несомненно, было… Отчего тогда в памяти ничего не отзывается при виде остальных людей? Не припоминаются места? События, предшествующие снимку?

К полудню я решилась. Оделась в неяркий и практичный брючный костюм из шкафа, захлопнула дверь и поехала в офис.

— Кэп, вы вовремя! — Зухри словно поджидала меня возле вымытой вчера кофеварки.

Впрочем, там, судя по всему, весь день толпился отдел почти в полном составе. Все хотели «очень вкусный» кофе и даже выстраивались для этого в очередь. Интересно, кто им раньше не давал привести аппарат в порядок?

— У меня отгул, — на всякий случай напомнила я, позволяя черноволосой девушке подхватить себя под локоток и утащить в отдельный кабинет. В мой, судя по снимку на столе в рамочке. Там я была с какой-то наградой в руке и с короткой стрижкой.

Еще одна странность — уверена, что никогда не обрезала волосы, только кончики подравнивала. Но со снимком не поспоришь. Зато сомнений и подозрений в моей голове прибавилось.

— Кэп, с вами все в порядке? — Я подняла глаза и столкнулась взглядом с необычайно серьезной Зухри. — Вы со вчерашнего дня странная… Кофе-машину вон не просто помыли, а починили, считай, — ее отродясь никто из наших пальцем не трогал. И вы не трогали. Потом соус этот… С каких пор вы стали знатоком кулинарии?

Я растерянно прикусила губу. Не знаю, что ответила бы, но тут нас прервали.

— Народ, боевая тревога! — в кабинет влетел вчерашний полненький парень с кудряшками ангелочка. — Взяли Курдана Цаплю, по наводке, на горячем! Но погорели. Он чист!

Мне понадобилось секунд тридцать, чтобы переварить эту загадочную белиберду и попытаться догадаться, о чем вообще шла речь. А вот Зухри поняла местный жаргон с лету, подпрыгнув от возбуждения:

— Да ты что, Манжар! Там же верняк был! Темные джинны не шутка!

— Чист, как пэри, — огорченно пожал плечами ангелочек. — Я ему, извиняюсь, даже в самое темное место не постеснялся заглянуть — ничего. И определитель молчит. Еще полчаса, и гаду придется вернуть его вещи, извиниться и отпустить на все четыре стороны!

— Быть не может! А ну, пошли! — Зухри вылетела из кабинета, словно маленький пустынный смерч, а по дороге умудрилась зацепить за локоть и меня.

Странный тип по фамилии Цапля сидел в маленькой запертой кабинке, похожей на лифт, но со стеклянной дверью. Он был спокоен, как накурившийся гашиша странствующий дервиш. И так же загадочно улыбался в потолок.

Все его вещи лежали на столе в смежной с кабинкой комнате и вызывающе поблескивали новенькой пряжкой на ремне, начищенными носками дорогих туфель и бриллиантами на ремешке фирменных часов ограниченной партии. Непростая цапля… но темными джиннами от всей этой роскоши даже не пахло.

Не менее дорогая и фирменная сумка, дополненная затейливым замком с кодировкой и ручкой из настоящей кожи бегемота, притянула мой взгляд. Судя по всему, ее уже несколько раз осмотрели, вывернули наизнанку и обнюхали каждый кармашек. Но без толку.

— Ну что, начальник, ваше времечко тю-тю? — Голос Цапли из кабинки звучал чуть приглушенно, но от этого не менее злорадно. — Намылят вам горбы за топорную работу, помяните мое слово. Через полчаса тут будет мой адвокат, и тогда…

Ангелочек Манжар покраснел от злости, как хороший острый перец в дунганской приправе. Он буквально дышал огнем, в который раз перебирая вещи на столе. Я так поняла, что эксперты их тоже осмотрели и ничего не нашли. Чего же ждать от нас?

Зухри тоже подошла и взяла в руки сумку. Повертела, чуть ли не понюхала, заглянула внутрь и разочарованно положила обратно. Именно в этот момент меня будто током ударило.

— Погоди-ка! Дай мне на секунду.

Зухри пожала плечами и передала мне сумку. Я взяла ее в руки и попыталась сосредоточиться. Что же меня вдруг дернуло за ощущение неправильности? Вроде бы все на месте… и эту модель мужской сумки я точно видела в каталоге и на витрине. Даже отложила в избранное на будущее, чтобы сделать традиционный подарок на навруз… кому?

Память снова мигнула пустым белым экраном. Зато на фоне этого чистого, белого цвета черным пунктиром проступили цепочки почти идеальных машинных стежков на ручке из бегемотовой кожи.

Вот именно! Почти идеальных, но не совсем!

Я быстро перевернула сумку и осмотрела другие швы. Кивнула сама себе:

— Смотрите, вот тут. Это другие нитки, материала из черного земляного масла в них почти на десять процентов больше.

— Чего? — с недоумением протянул Манжар. Но удивились все, даже Цапля, взволнованно привставший со своего табурета в кабинке.

— Здесь сначала распороли шов, а потом зашили почти такими же нитками, но, судя по блеску, искусственный компонент в них чуть выше, — пояснила я и достала из сумочки маникюрные ножницы. — Ну точно, видите, как легко расходится? Буквально вчера прошили по старым отверстиям… Хм…

— Бусы из старой меди, — констатировал Манжар, заглядывая мне через плечо. — Странно, зачем они здесь?

— А что, запрещено? — подозреваемый в кабинке снова уселся и скорчил недовольно-обиженную морду. — Может, это мне бабка заговорила четки-амулеты. На удачу и встречу с будущей женой! Отпускай, начальник, хватит перекати-поле по песку зазря валять, все равно ничего вы не найдете!

Я в это время легонько провела пальцами по бусинам и задумалась, машинально теребя один узорчатый шарик. Ну точно! Поэтому меня снова колет чувство неправильности — бусины слишком легкие. Они полые внутри, и…

— Эй, начальница! — не своим голосом взвыл в клетке Цапля. — Ты что творишь⁈ А-а-а, ифрит вас всех за ногу!.. Ложись!

Глава 19

Чего это он шумит? Я всего лишь взяла и постучала, потом потерла одну бусину о другую так, что затейливый узор на них совпал…

— Ифритская сила! — заорали все хором, и я, кажется, тоже. Потому что допросную буквально затопило темной энергией, в которой на разные голоса взвыли злые передержанные джинны. Сейчас рванет!

С перепугу единственное, что я сумела в этот момент сделать, — это бросить сумку на пол и накрыть снизу и сверху двумя призванными заклинанием медными казанами.

Такими круглыми посудинами накрывают традиционный тандыр, чтобы барашек в земляной яме с углями подрумянился равномерно — жар отражается от медной поверхности и весь достается мясу.

Кажется, я невольно ограбила какой-то соседний ресторан традиционной пустынной кухни…

Внутри казанов полыхнуло, моментально спаяв края так, что получилась почти идеальная круглая бусина, только большая. И в этом шаре очень явственно буянили темные джинны. Но вырваться наружу не могли.

— Мать твою, кобру пустынную, — процедил Манжар после долгой-долгой паузы. — Чист, значит? — Он с такой кровожадной улыбкой повернулся к вжавшемуся в стенку преступнику, что тот заскулил и прикрыл голову руками. — Ну, кэп, ваше бы чутье нашим экспертам! Да за такое полагается…

— Голову оторвать по самую за… кха! — рявкнули вдруг с порога.

Эльмин влетел в комнату, как гневный дух песчаной бури. Обжег всех злым взглядом, схватил меня за плечи, осмотрел, ощупал всю.

— Цела⁈ Кому было сказано сидеть дома и не выходить никуда одной⁈ Ты хоть представляешь, как я испугался, когда приехал, а там никого⁈

Я моментально почувствовала себя такой виноватой… и одновременно, вопреки всему, счастливой. Осознание того, что кто-то обо мне думал, волновался, затопило с головой. Ничего не смогла с собой поделать — даже неясные подозрения в этот момент забылись напрочь. Как и невольные зрители этой сцены. Я шагнула чуть ближе к Эльмину, обняла его за пояс и прижалась, прячась за ним от всего мира.

Он замер на долю секунды, а потом в свою очередь крепко-крепко обнял и поцеловал в макушку. Я чувствовала, как медленно успокаивается его дыхание, замедляется ритм сердца…

— Кхм!

Мы отпрянули друг от друга, как застигнутые за поцелуями школьники. Я смущенно опустила голову, чувствуя себя ужасно неуместной и вообще нелепой. А вот Эльмин быстро опомнился и снова притянул меня к себе.

— Кэп, с вами все в порядке? — осторожно спросила Зухри, пока Манжар и Цапля хлопали глазами. — Он на вас орал, и вы его еще не убили⁈

Ответить я не успела. И вскинувшийся было Эльмин не успел, потому что дверь снова распахнулась и в комнату заглянул подтянутый мужчина почтенного возраста. Лысый, но с пышными усами. Оценил мизансцену, цыкнул зубом и велел:

— Пошли в зал совещаний. У нас крупное ЧП — покушение на одно из старейших семейств. Лунары поставят на уши всю столицу, если быстро не найдем, кто пытался разом перебить всех женщин этого достойного клана на подземной парковке торгового центра.

Я вздрогнула. Лунар? Семья Лунар? Почему у меня все сжалось внутри от недоброго предчувствия⁈

Дальнейшее было как в тумане. Мы действительно пошли в зал совещаний, где уже собрался весь отдел. Краткий доклад делал тот самый мужчина, господин Суреш, — слава небесным пэри, я услышала его имя, а то неудобно даже мысленно называть человека лысым и усатым.

На большом экране мелькали строчки текста, снимки с места происшествия и какие-то люди. Но я видела, все как через мутное, грязное стекло. Гадкое ощущение неправильности билось в голове колоколом, даже виски заломило, а затылок налился свинцовой тяжестью.

Совещание закончилось, а я все еще мучительно пыталась разогнать тьму перед глазами и назойливую боль в голове. Поэтому покорно шла туда, куда меня вел Эльмин. И далеко не сразу уловила, о чем идет разговор между ним и господином Сурешем возле той самой кофеварки. Между прочим, в ней опять подзабился фильтр и джинна не покормили. Ого, это что, весь отдел за эти сутки выпил по десять чашек кофе? Сколько тут всего человек, раз они так замучили несчастную машинку?

Мысли о кофеварке как-то разом прояснили сознание. Я машинально вытащила оба фильтра и принялась их чистить, а краем уха уже осознанно прислушалась к разговору.

— И там была эта женщина? Старшая невестка семьи Лунар?

— Ну да. Она и еще три гурии из этого семейства. Как нарочно, всех в кучку сгребли, чтобы разом придавить. А ты что, знаком с кем-то из них?

— Нет. — Эльмин взял у меня из рук чашку со свежим кофе и мельком благодарно улыбнулся. Хотя мне показалось, он слишком внимательно в меня вглядывается, будто ждет чего-то. — Но я тут узнал, что позавчера она попала в лечебницу с сотрясением после воздействия сторожевого артефакта. А сегодня покушение. Подозрительно. Ты же сам собирался опросить пострадавших? Поехали вместе — я посижу, уши погрею.

— Один? Без Дженин? — очень удивился господин Суреш, принимая у меня следующую чашечку и благодарно улыбаясь. — Спасибо, кэп. Ты сегодня непривычно мила.

— У нее сегодня отгул, — недовольным голосом напомнил Эльмин. — И потом, мало ли, со временем понадобится по-женски поболтать с пострадавшими, не предъявляя удостоверения. Это будет удобнее сделать под видом случайной знакомой.

— Я поеду домой? — Почему этот вопрос был задан шепотом — сама не смогу объяснить. Мне отчего-то не хотелось, чтобы господин Суреш слышал мой робкий голос. — Сюда ведь доехала. За рулем.

— Нет! — так же шепотом, но на редкость категорично заявил Эльмин. — Суреш, скажи адрес и езжай, я чуть-чуть задержусь.

— Ну нет, я как раз хотел весь допрос на тебя свалить, — оживился коллега, и, наверное, старший по званию. — Туда уже отправили следователя из центрального отдела — все же Лунары, а не ифрит чихнул! Так что он там будет из себя крутого строить, а ты зайдешь тихонько и со стороны посмотришь-послушаешь. Может, получится уловить что-то, чего в глаза не скажут. По горячим следам — все на нервах, есть шанс… — Он многозначительно пощелкал пальцами перед лицом. — А ты отдыхай, Дженин. Твой напарник прав: не так часто на нашей службе случаются отгулы, чтобы гробить их об работу!

Я только молча кивнула. И уже через полчаса опять оказалась одна в квартире. Хуже не придумаешь! В участке мне удавалось развеяться, а здесь, в тишине, мысли затопили с головой.

Даже воспоминания о прощальном поцелуе с Эльмином не отвлекали. А поцелуй был горячий! И быстрое ласковое поглаживание по щеке непривычно нежным. Не помню, чтобы меня кто-то когда-то раньше так гладил. Но все это отступило на задний план. В голове тюкало лишь одно слово: «Лунар».

Лунар-Лунар-Лунар…

Почему эта фамилия не желает вытряхиваться из памяти? Застряла там, словно заноза! Зудит, раздражает и в то же время тянет к себе, как нечто важное.

Глава 20

Лучшее средство для больной и забитой глупостями головы — занять делом руки. В моем случае все было просто. Квартира, конечно, не была грязной, но и чистой ее не назвать. Поэтому специально замагиченная тряпка, разъедающие жир заклинания, и вперед! Отмывать все — от плафона на потолке до плинтусов.

А потом готовить. Благо в той самой розовой сумочке было достаточно наличных, чтобы накупить продуктов на целое племя пустынных кочевников.

Баранина под тремя разными соусами, самса тандырная… За неимением земляной ямы в дело пошел самый большой казан, в который на донышко налит бульон из-под баранины с луком, а выпекаемые треугольники лепятся на крышку изнутри. Самса слоеная, плов с мясом, плов с сухофруктами, два вида пахлавы — ореховая и миндальная…

За окном, открытым в мокрый от дождя вечер, уже стемнело, когда я решила заняться дымлямой. И совсем не ожидала, что мое медитативное занятие резко прервется.

Сначала послышался женский вскрик. Потом мне почудился злой голос Эльмина. Поскольку дымляму я только сняла с огня, с кастрюлей в руках и выглянула в окно. И сразу поняла, что происходит что-то нехорошее.

Минимум семеро мужчин окружили моего напарника внизу, у самого подъезда. А один из них к тому же схватил мельком знакомую женщину — соседку с первого этажа. И держал у ее горла что-то блестящее…

Ойкнув от страха, я… уронила за окно дымляму. Мою дымляму! На запах которой сбегался весь дом!

Одна мысль о пропавших продуктах разгневала настолько, что я перестала бояться за Эльмина. И сделала то, что хорошим хозяйкам положено делать только ради спасения неосторожных домочадцев. Подправила траекторию падающей кастрюли и остудила содержимое. Так, чтобы шестилитровая емкость наделась на голову типу с ножом. Не стукнула двойным дном, раскроив череп, а мягко облепила этого паразита самой вкусной в мире, теплой дымлямой…

— Стоять, полиция! — Эльмин мгновенно воспользовался ситуацией. Единым рывком отнял у кастрюлеголового соседку, и та сразу кинулась в подъезд. Остальным навешал так, что пятеро раскатились по лужам сбитыми кеглями. А вот шестой…

— Осторожно! — взвыла я из окна и заклинанием высушила бандиту, подкрадывавшемуся к моему мужчине со спины, обувь. Прямо не снимая с ног.

Поскольку крался тот по лужам, облако пара окутало его всего, и из этого облака донесся отчаянный крик.

— Стоять! Вы арестованы! — Кастрюлеголового Эльмин уже упаковал в наручники, а вот остальная бандитская братия бросилась наутек. Причем в разные стороны. По лужам. И единственное, что я смогла, — запустить в ближайшего заклинанием для быстрой заморозки овощей. Точнее, не в бандита, а в лужу, по которой он бежал. Еще один вопль подсказал, что как минимум трое злодеев сегодня будут обживать кутузку. И скажут, чего им понадобилось от моего мужчины!

Полчаса спустя, когда вызванные коллеги упаковали всех злодеев и увезли куда следует, а Эльмин перестал ругаться по магзеркалу, мы поднялись в квартиру, и еще с порога мой мужчина стал подозрительно принюхиваться. А потом нервно оглядываться большими круглыми глазами. И опасливо посматривать на меня. Одно веко у него постоянно подергивалось, усиливая мои переживания:

— Что-то не так⁈

— Что ты с квартирой сделала? Ремонт? За полдня? — выдавил он, знаками попросив воды и упав на стул в кухне.

— Нет, просто немного прибралась…

— Немного прибралась⁈ А чем это так вкусно пахнет?

— Дымлямой… — у меня, наверное, от нервов, слезы навернулись и задрожали губы, — моей фирменной… которую пришлось потратить на этого нехорошего человека! Зачем его увезли в участок вместе с кастрюлей? Ее хоть вернут? Она с двойным дном, идеальной формы… сейчас таких не делают!

Эльмин поморгал. Потер дергающееся веко. Выпил воду с лимоном. Потупил в пустой стакан. Встал и заглянул в остальные кастрюльки, миски и противни. Сел обратно. Выдохнул.

— Ты неподражаема. Второй такой просто нет. Выходи за меня!

Слезы моментально высохли. Я подумала и уточнила:

— Тебе моя хозяйственность понравилась, или…

— Мне все в тебе нравится! Даже кастрюля на голове у бандита! — пылко заявил Эльмин, подскочил со стула, схватил меня в охапку и поволок в душ.

Раздеваться мы начали еще по пути, оставляя за собой то штаны, то юбку, то рубашку… У самой двери в ванную комнату на пол упало мое нижнее белье, а когда я инстинктивно попыталась прикрыться, Эльмин поймал мои руки и завел их за свою спину. Прикрыл меня собой… И меня это вполне устроило! Я сразу расслабилась и принялась щупать упругую задницу…

О, святые пэри! Уверена, раньше я не была такой развратной, и настолько ненасытной. У меня бы даже мысли не возникло, что в душе можно мыться вместе, тщательно наглаживая мыльными ладонями друг друга везде, совсем-совсем везде… не испытывая смущения. Ведь все это ради чистоты.

И уж тем более раньше я бы даже не подумала бесстыдно любоваться на восставший от возбуждения красивый, увитый венками ствол. Почему, ифрит побери, я считаю его красивым⁈ А, неважно. Он прекрасен, его хочется гладить, целовать. Расшалившись, я даже лизнула розовую тонкую кожицу и тут же испуганно отпрянула, заметив, как и так достаточно внушительный возбужденный… орган… стал еще больше.

Но, услышав разочарованный стон, собралась с духом и снова лизнула, потом поцеловала, потом решилась обхватить его губами. Но на этом моя храбрость закончилась.

Эльмин подхватил меня и усадил на край ванны, а сам опустился передо мной на колени…

— Не-е-ет, — сгорая от стыда, зашептала я. Или мои уши вспыхнули от поцелуев?

Я то раздвигала ноги, то пыталась сжать их, чтобы прекратить такое сладкое распутство, от которого в голове все кружилось, сердце щемило, а все тело буквально пылало! Я знала, что Эльмин не даст мне упасть, удерживая на краю ванны, и полностью расслабилась, доверившись его рукам, губам, языку… О, святые пэри, он выделывал языком такое, что мои уши должны были вскоре полностью сгореть!

Все говорят, что мы вместе уже несколько лет. Что это я не соглашалась выйти за него замуж. А он такой нежный, такой напористый, у него такой опыт… Я же сама невинность по сравнению с ним! Почему так вышло?

Мысли скакали в голове, как разыгравшиеся козы на пастбище. И, выгибаясь от удовольствия в надежных руках, уже не сдерживая стонов, я вдруг вспомнила и коз, и пастбище, и вроде бы услышала родной женский голос. Только звал он не меня, а кого-то другого. Какую-то Ниджен… А я же Дженин! Дженин? Или нет?

— Милый, кто я⁈